Интервью

Как-то однажды к нам в организацию пришла журналистка. Молоденькая девушка, она быстро расположила к себе нашу начальницу Марию Петровну и они занялись интервью.
Тема была такая - как наше Общество помогает глухим и слабослышащим трудоустраиваться.
Интервью длилось недолго, всего каких-то пятнадцать минут.

Статью напечатали в газете областного уровня и мы об этом случайно узнали.
Мария Петровна тут же набрала главреда и взяла быка за рога - Вы чего без  моего разрешения напечатали? И что это вы напечатали? Я не согласна! Я на вас в суд подам за клевету!
Буквально через полчаса влетает в кабинет Марии Петровны та самая журналистка, которая брала интервью.
- Что такое? Что случилось? Что вам не понравилось? Я же с вами всё согласовала!

А начальница ей так важно и с нажимом говорит, что во-первых не глухонемые, а глухие. Во-вторых, статью она, Мария Петровна, не читала, а значит,  не давала согласия на печать. В-третьих, всё не так и всё не правда. Не так она, Мария Петровна, говорила, а значит, девочка эта всё переиначила и выдумала. И, наконец, в-четвёртых, нет описания проблемы с трудоустройством.
Разборки эти заняли достаточно времени и расстались они не очень хорошо.

Спустя несколько месяцев на пороге приёмной  появляется та самая журналистка и с лучезарной улыбкой направляется в кабинет Марии Петровны.
Та сразу её в штыки - Я не буду ничего вам говорить. Уходите! Вы всё пишите неправду. Вы мне не нравитесь! Уходите!

А та ей как ни в чём не бывало говорит, мол, поступила информация, что чёрные риэлторы скупают квартиры у глухонемых и кидают их.

Мария Петровна взорвалась:
- Не ГЛУХОНЕМЫХ!!! А ГЛУХИХ!!! Убирайтесь! Вы мне мешаете работать! Валя!! Проводи эту! Всего доброго! До свидания! Ну я не могу. Она что? Совсем ку ку? Не понимает меня? Я иностранка? Валя!
...

Когда всё успокоилось, нас всех созвали на срочное совещание.
Мария Петровна стала спрашивать у нас всех, кто что слышал, кто из наших квартиру продавал и тому подобное.
Алла, работник культуры, сказала, что давно уже не видно Ефименко и Допалову. Никто не знает, где они, а в их квартирах кто-то живёт. В одну квартиру сунулись, а там полным ходом ремонт. В другую квартиру - а там не открывают. А когда утром подловили новых хозяев, они ничего не сказали, мимо шмыг и всё. Так что никто ничего не знает и не понимает.

Пошли звонки в полицию и полетели письма.

Пришли сотрудники УМВД по области, показали корочки и закрыли за собой дверь в кабинет начальницы. Сидели долго. Мы все тоже сидели тихо и ждали.
Валя, секретарь,  прислонилась к двери и пыталась хоть что-то услышать и понять, и на нас всё время рукой махала - Тише!  Как слоны! Ничего не слышно!

После ухода гостей начальница вызвала нас всех и сказала, что там наверху обратили внимание на наше письмо и отработали его по полной. Выразили благодарность за содействие и участие. Но... Сказали, чтоб мы больше не искали никого и не спрашивали никого.

Алла спросила, а что стало с нашими глухими Ефименко и Допаловой?
Начальница ей сказал - Алла, я вам всем еще раз повторяю, с этим вопросом всё выяснилось. Они живут в домах. Не надо никого искать и спрашивать. Ты меня поняла, Алла?
- Валя, переведи ей и всем остальным. Чтоб больше не было этих сплетен и слухов, а то знаю я вас. Пойдёте  во двор и каждый вечер будете обсуждать.

Рабочий день закончился, остались только мы с Валей. Мария Петровна попросила нас задержаться.

- Девочки, я вам рассказываю как есть. Наши Ефименко и Допалова не единственные, оказывается.
Еще у нас пропали Кузьмичевы, Палентовы и еще кто-то, все они из районов. Список получился не короткий.
Эти сотрудники, они из ФСБ. Они давно занимаются этими риэлторами. И сказали, что всех этих наших нет в живых. Ефименко свезли в глухую деревню. Там он умер от голода. Ему было 83 года. Допалову просто вывезли в лес и... короче, закопали её.

- Мария Петровна, что это вы такое говорите?, - прошептала Валя. - Как это возможно такое? А как же эти квартиры? Они не жгут этим тварям?

- Валя! Как эти фээсбешники пояснили, эти квартиры продавались и перепродавались через множество рук. Не докопаешься. И они сказали, чтоб мы сидели тихо, если не хотим, чтоб нас убили.
- За что?
- За длинные носы!
- И ещё. - опередила она наш немой вопрос. - эти бандюки вынюхивали только одиноких, престарелых, глухих, слепых. Короче тех, кто не может за себя постоять.  А у нас, сами знаете, какие они все. Документы не понимают, что им говорят, не понимают. Кого споили, кого напичкали, документы подписаны.
А бучу всю эту подняла как раз дочь Допаловой. Она-то в Питере живёт. Приехала в гости, а там люди чужие. Вот и понеслась в газету. Нет бы к нам сразу... - с досадой произнесла Мария Петровна.
- Но эти, секретные которые, сказали, что суд идёт и ей вернут квартиру. А вот мамку... Никто уже не вернет..
...

С того времени воды утекло, но до сих пор помню, как мы все ходили по нашим подопечным и объясняли, рассказывали, как вести себя с незнакомыми. Одиноких особенно часто навещали.
Берегите себя и близких.