Демиург и Ирина Памяти Игоря Царева

Светлой памяти Игоря Царева

АРХАНГЕЛ  МИХАИЛ И ВОЛАНД

- Евангелие?  Да ты в своем уме?
Найдется ли такой на свете шут?
И он послужит не тебе, а мне,
Когда его твои орлы убьют.
И усмехнулся  Воланд, короля
Отбросив прочь, - Не вижу в том помех.
И королева милая моя,
Все сделает, тебя подняв на смех.

Архангел замолчал, издалека
В пучину тьмы он свой отводит взгляд.
Там, на земле,  те темные века,
Все в ад идут и небеса корят.
Но не позволит он вершить свой суд
Обманщику, нет, наступила ночь.
Пусть голову писателя несут,
Пилат не сможет Воланду помочь.

А если?  Ничего не может быть,
Есть меч разящий  и позволит он
Писателя того легко убить.
И над Москвою колокольный звон.
Был город пуст  и был писатель нем.
Нашедший деньги, взялся за роман,
Измучился, измаялся совсем,
Он обессилил или просто пьян.

- Не Реквием ль ему ты заказал?
- Евангелие, - ответил Воланд вновь
И протянул с усмешкою бокал.
- За что мы пьем? – Конечно,  за любовь.
- Твоя любовь убийца. – А твоя?
- Она сильнее смерти, - говорит.
Какой  же алой выдалась заря
Там Маргарита с Фаустом царит.

Мир тесен от безумных тех теней,
Давай же  выпьем, гордый Михаил,
- Там кровь, а не вино. – Да пей скорей,
И мы потом с тобой поговорим.
Архангел отшвырнул бокал во тьму.
И отстранился, быстро вышел в сад.
Зачем обманщик вновь пришел к нему?
Век  двадцать первый, трудно там дышать.

Да, он тогда Евангелие создал.
Как это вышло? Почему он смог?
И  там, где был разбитый тот бокал,
Благоухает аленький  цветок.
Да, был тогда проигран вечный спор,
И надо отыграться в этот раз.
И снова с ними радость и укор
Сюжет известен., но в плетенье фраз

Укрыта тайна –сразу не понять,
Не разобрать, кто прав, кто виноват,
И Воланд тихо дремлет у огня,
Взирая на пылающий закат.
Все будет по-другому - знаем мы.
Не Мастер появляется, Поэт.
Он вырвался из пламени и тьмы,
И  где-то над Хабаровском рассвет.



Явление  Поэта

Горящий поезд,  и с младенцем мать
Уходит от палящего огня.
Он должен жить и должен он писать.
Он защитит от Воланда меня.
Его легко  узнали силы зла.
Сальери мстит, но Мастер там спасен.
Ну что ж игра за жизнь его пошла.
Архангел видел и пожар,  и сон.

Там нет друзей, там недруги кругом,
Поэзии давно закончен век.
Мы нынче в измерении ином.
Так низок, так ничтожен человек.
.И только он, спасенный из огня,
Он смотрит в небо, а не в бездну вновь.
Он  оправдает, знаю там меня,
Хотя над миром вечна эта ночь.

Мне надо научить его любить,
Страну и мир, и  женщину и свет,
Величие природы, радость битв,
И музыку тех сфер – триумф побед.
Когда все в бездну смотрят, позабыв
О небесах, сияющих вдали,
Получит Моцарт силу звездных крыльев.
И запоет о вере и любви

Обманщик спал и видел странный сон,
Там Мастер и поэт. Блестит луна.
И встрепенулся слишком поздно он,
Четвертого  апреля и весна?
Какой там год? Тринадцатый, как знать.
А вдруг теперь Архангел победил?
Но он не мог же Моцарта проспать.
Тот мир его уже похоронил.


 №№№№№
Ирина – Демиургу

И если через сотни лет,
Придет отряд раскапывать наш город,
То я хотел бы, чтоб меня нашли –
Оставшимся навек в  твоих объятьях
И.Бродский


В  твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая  город
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова  дивный голос.

Как будто бы заснули на заре,
И вот теперь пришлось нам пробудиться,
Когда фонарь последний догорел.
Я знаю, что уже не разлучиться,

В твоих объятьях и никто другой
Не будет ревновать, лишь мы с тобою
Получим в дар ту вечную любовь,
Ту страсть и нежность, что зовут судьбой.

Тогда нам будет нечего делить,
Никто  не уведет тебя, я знаю.
И лишь звезда нас сможет осветить
У бездны ада или двери рая,

Ночь сменит день и снова будет тьма,
Но так же крепко тело обнимая,
Я вдруг пойму, что целый мир-тюрьма,
И лишь в твоих объятьях оживая,

Мы в чистом поле рядом, вместе  вновь,
Сам Велес к нам опять спешит на встречу,
И остается в душах лишь любовь.
Когда погаснут звезды, словно свечи.

И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова  этот голос.
В  твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая  город






  Последний  монолог Мастера.
Прошлое


Все спуталось, реальность, бред и сон,
В душе осталась только тьма и боль,
Лишь иногда Елену видит он,
Там бал и Воланд, как последний бой.
Но что еще? Какая спесь  и даль
Опять к роману Мастера ведут.
И оставляют в думах лишь печаль.
- Да, я вернусь, когда туда уйду.

Не плачь.  (Не плачет. Тихая печаль.
Спина прямая, бедная моя).
Я буду жить, пока немая даль
Тебя не унесет  за те  моря.
Елена, снова рукопись возьми,
Там надо  править, да, я знаю как.
Над городом потерянным огни.
И мчится Понтий, и летит Пилат.

Она роняет ручку, хватил ль сил?
Друг Азазелло, дай ей снова крем.
Нет, Абадонна, он опять кружил.
Но вот и март, весна пришла совсем.
К нам снова возвращается она.
И надо жить, всей боли вопреки,
-О, Маргарита, ты не пей вина,
И конь твой в бездну от меня летит.

О чем Елена просит, не пойму,
Не слышу голос и не вижу глаз.
Светило ж солнце, отчего же тьму
Мне дарит Бегемот на этот раз?
Я повернусь к распятию окна,
Перенесусь к подножию холма,
На Патриарших царствует весна,
Жизнь так жестока, если мир-тюрьма.

Живой фигурой в шахматном плену
Я остаюсь, прощай навек, Москва,
Девятый день, и Анна, заглянув,
Такой печальной, неживой ушла.
Елена улыбалась, боже мой,
Мне надо жить, позволь мне, глупый бес.
И небосвод склонился надо мной,
Но на окно кот Бегемот залез.

И в суете, в сиянии стихий
Роман горит. (Не может он гореть!)
Бездомного безумные стихи
С немой усмешкой повторяет Смерть.
Девятый день, мышиная возня,
Как будто что-то можно изменить.
И смотрит хмурый доктор на меня,
Но что же он Елене говорит?

Девятый день на этом или том
Каком-то свете, поспешим на бал.
О чем ты споришь в суете с котом?
Сам Штраус этот вальс для нас играл.
Божественно, о как же мне легко
Под звуки вальса тот оставить свет,
И кони ржут, и больше нет оков,
Десятое, не может быть, рассвет.

Не обманул Танатос, старый плут,
Я буду жить, я допишу роман,
Врачи все лгут, диагнозы все врут,
Что остается? Горестный обман.
Где рукопись, Елена, ангел мой,
Часы остановились, странный миг,
Прекрасная, холодная, за мной?
И Абадонна в тишине возник.

Часы в минуты нужно разменять,
Остановиться и позвать кота:
- О, старый плут, ты проводи меня.
Куда? К Пилату, манит высота…
Прости меня, Елена, Ангел мой,
Ладья готова, полдень, что за мрак,
Тот берег, свет,  и кот идет со мной,
И Абадонна – это верный знак.

Мне трудно говорить, сдавило грудь.
Открой окно, я так хочу дышать.
Прекрасен этот свет, (и пусть же пусть)
Прости,  16.30 на часах…
Последние мгновенья, Домовой
Устроил вой, (о ком же он опять).
Все рухнуло, часов усталый бой…
16.40, все, мой друг, прощай…



 Два Мастера на лунной дорожке

 4 апреля  2021 года, через 8 лет
Светлой памяти Игоря Вадимовича Царева

А вот она дорожка до Луны,
Ведущая нас к звездам и провалам,
Тот свет, в потоках звездной тишины
Два Мастера – исход пришел к началу.
Им есть еще о чем поговорить.
Как Иешуа с Пилатом на закате.
Лишь горько усмехнется Михаил,
А Игорь улыбнется. О расплате

И о не встрече говорят они,
 Забывшие о мире совершенно.
- О, ангел мой, да ты туда взгляни,
Там только бездна. –Там покой блаженный,
Там люди. – Да какие люди, сброд.
Мы ради них болели и страдали?
Твой пес рычит и бедокурит кот,
-Но остаются светлые печали…

-Ты веришь в это? Нет, не может быть.
- Я знаю их, и все-таки я верю.
Огня любви в душе не погасить.
Нас ждут прозрения. - Нет, беды и потери.
О чем  еще? Любви извечный плен.
Останутся  до срока Маргариты.
И улыбнется Мастеру Елена,
И улыбнется Мастеру Ирина.

О, странный век крушения надежд,
Всем кажется, что он летит к финалу.
И только от Луны внезапный свет,
И только Штраус – много или мало?
Сокрытый код пытаясь разгадать,
К Луне свой взор все время обращая,
Я знаю, очень страшно там страдать,
О нашем мире ничего не зная.

И снова все внезапно изменив,
Пилат идет к Иешуа навстречу:
- Скажи мне, стал еще страшнее мир?
Там только мрак, там погасили свечи.
-Да нет, не хуже…-Как же твой Нерон?
Не остановит  пес его, я знаю.
И на Рублевке похоронный звон,
На ней нависла лишь Морена злая.

- Но где-то остаётся Иероним,
Он сохранит бессмертные тетради.
-- Поэтам верить? Боже сохрани…
И  вдруг вдали, в тумане, в звездопаде
Несется всадник. Дьявол или бог?
Им не понять, взирая обреченно,
Два мастера, поверив в силу строк,
Идут в туман легко, завороженно.

А этот свет ласкает лишь Луна,
И Солнце жжет, желая уничтожить.
Истерзанная бедная страна
Печали их безжалостные множит.
Уходят, не оглядываясь, сон,
Крест станет плюсом, погружаясь в лето,
Русалок хоровод, и смех иль стон?
И тишина в преддверии рассвета…

Наступит ли рассвет? Пока они
Дорожкой лунной увлеченно бродят,
Текут года, и месяцы,  и дни,
И верится, что истину находят,
Звучат над вечной пропастью стихи,
Творения обретают   снова силу.
И только  все победы и грехи
Гармония  в тумане осветила…

Под радугой два Мастер стоят,
На них взирает радостная Лада,
И много лет, и много дней подряд
 Беседуют в сиянье звездопада,
Мир еле жив, но чудным эхом строк
Откуда-то из вечного покоя
Они идут к нам, и придут в свой срок,
Волнуя, будоража, беспокоя…
№№№№


Богу понадобилась помощь Моцарта, чтобы сойти в мир
П.Шеффер

Моцарт явился, чтоб бог разговаривал с нами,
И прикоснулся к любому в той музыке дивной,
Между реальностью, сказкой и вещими снами,
Жизнь остается в какой-то сонате старинной.

В солнечном блеске, в восторге и сказке забытой,
Он проступает –мелодии дивные звуки,
И за чертой остаются, печали, событья,
Есть только  музыка –вестница встреч и разлуки.

Есть только мир, переполненный той красотою.
Морок июня и августа грозная сила.
Моцарт явился, чтоб Бог говорил и с тобою.
Чтобы в туман твое Вдохновенье парило.

Но из толпы вырывается снова  Сальери,
Все понимает, смириться не может, не хочет,
В поле бескрайнем прекрасные розы алели,
Капелькой крови остался забытый цветочек.

И опоздала к Адонису вновь Афродита,
И никого не осталось за этой чертою.
Моцарт уходит, но музыка в небе разлита,
Там, где русалки кружились опять в хороводе.

Моцарт звездою на небе и в Пекле  Сальери,
Реквием где-то  теряется,  тише и тише,
Только симфония радости  - дивные трели,
И просыпаясь, мы Моцарта снова услышим.




Любовь осветит путь  Цикл  Санта Ирина

Мелькает черный человек,
Там, за распятием окна,
И время усмиряет бег.
Да, жизнь одна и смерть одна.
Но должен кто-то на пути
Пилата призрачного встать,
И чтобы Моцарта спасти,
И чтоб Сальери наказать.

Не верит в свет творец теней,
Не верит в тень хранитель света,
И все  мы  чувствуем – за ней,
За той звездой летит комета,
Сюда, на землю в этот миг,
Не веривший, увидит чудо.
Сальери – сгорбленный старик.
Он сеет зло свое повсюду.

В поэте воплотится свет,
И музыка иных столетий,
Да, кажется, что силы нет,
Что только Воланд путь осветит.
Елена примирилась с тем,
Но появляется  Ирина,
И в свете всех его поэм,
Она прекрасна и невинна

Не ведьма, а богиня вновь,
Познав и счастье и удачу,
Она несет  с собой любовь.
Она не может жить иначе.
Измучен и едва дыша,
Откроет Мастер мир прекрасный,
И не Вергилия душа,
А Беатриче свет тот ясный

Ведет туда в порыв стихий,
Что движет солнце и светила,
И голос тот:- Ирина, ты ль?
О,  милая, ты не забыла.
И Данте больше не в аду,
И Мастер к свету привыкает,
Огонь любви, его ведут
К прозренью,  к счастью,  и сияет

Звезда любви в ночной тиши,
Она сильнее смерти, вижу,
Он говорит мне: -Ты пиши.
И звезды  в самом деле ближе,
Чем вам там кажется с земли.
Уж ты поверь мне. И я верю.
Мы долго с ним к созвездьям шли
Сквозь все прозренья и потери.

И Маргарита ожила,
И Беатриче нас встречала,
И медленно  исчезла мгла,
Она ее не замечала.
И у забытого  костра
Не Воланд, Михаил* встречает.
И говорит: -Нам всем пора,
Ведь там его звезда сияет

Он Люцифер**, забывший свет,
И в той гармонии  далекой
Есть лишь любовь, и смерти нет.
Растает черный  в бездне окон.
Жар-птица нам осветит путь,
Пилат помашет обречённо.
И на тропу любви шагнуть
Нам хватит сил той ночью темной.

Нам хватит воли быть собой,
Пора преодолеть весь ужас.
И к звездам нас ведет любовь,
Поэт и Музыка, и Муза…


• Речь об Архангеле Михаиле, ну и Мастере, конечно
**  Люцифер в греческой мифологии – бог утренней звезды, спустившийся в Аид к  Персефоне и Аиду


Две женщины сидели у огня
Елена и Ирина

Вошла и оглянулась, нет впорхнула,
И вдруг от грез и боли ошалела,
-Прости, я не минутку заглянула,
Тебя со мной сравнить она посмела.
-Она ошиблась, нет, мы несравнимы,
- Ну отчего же, мир  давно не нов,
- Да мир не нов,  но дивною лавиной
Меня накрыла в этот час любовь.

Не к Воланду, и не к его роману,
Читай, обману, а к поэту страсть.
-Ну что же ты заладила: к обману,
Я помогла взлететь, а не упасть
- Я подарила миру эту книгу…
И вдруг  печаль  нахлынула опять.
Тебе же постоянство, мне интригу
Он смог  в знак благодарности отдать

Так знай, что не о чем я не жалею.
- Я знаю это, потому  в тиши,
Опять на Патриарших та аллея,
И он к тебе, а не ко мне спешит.
Очнулась и задумалась Елена,
Вся жизнь прошла  перед глазами вдруг
- Да я согласна, что ты не сравнена,
И я тебе завидую, мой друг.

С поэтом рядом, столько лет счастливых,
И все-таки в мерцании огня,
Такая радость быть опять красивой,
И молодой и не кори меня.
И на войне Троянской воскресая,
И снова умирая на заре,
Я вижу, как несется птичья стая,
Туда, где он поет одной тебе…

Мы жили для романа, вы для песен,
Хождение по мукам – мой удел,
Но этим  мир земной и интересен,
Послушаем, там он опять запел.
Есть в этих строчках что-то неземное,
Такого я не слышала тогда,
Мне все казалось, будто ветер воет,
Ты так красива там и молода….

- Ну что ты,  я бы тоже полетала,
Да устаю, и надо все успеть,
Я летопись  всю ночь вчера писала,
А так хотелось плакать или петь.
Вот так сидели снова до рассвета,
И каждая была тогда права,
И мир их осветившая комета,
Куда-то боль и горечь унесла


  Михаил и Ирина

Она сидела  в комнате одна,
И вспоминала  снова дни былые,
И словно лодка по морским волнам,
Душа неслась, и чайки там парили.
И вдруг без стука, без звонка вошел
И у окна зашторенного замер.
- О, не грусти, все будет хорошо,
- А как он там? – Да ты, сдала экзамен

Прости, что я на ты, на вы врагов
Мы называем, ты же здесь хранитель,
Хотя тебе неловко, этих слов
Не заменю другими, твой учитель
Твой муж и твой любовник и поэт
Он там тоскует, но пройдет и это.
Зажмурилась Ирина, странный свет-
В лучах заката было много света

Там белая волчица с ним теперь,
Всех черных там Сальери разобрали,
И белый ворон, нет, не о потери,
О вечности  он каркает, печали
Проходят,  и рождаются стихи,
В стихии света все всегда прекрасно,
Да, ты просила, ведьму отпустил,
И Мастер у Пилата, взор твой ясный

Любого покорит, живи пока,
Мы с ним тебя конечно не оставим,
Волос коснулась легкая рука,
И он исчез, да что там, он растаял.
И куталась в тот плед, огонь мерцал
Она ему бессильно улыбалась,
И отразился в пустоте  зеркал
Ее любимый, молча растворяясь..

  Архангел Михаил  и  Поэт

Ну вот мы и встретились, вот и сошлось,
Казалось, что этого и не случится.
Прости мою дерзость, прости мою злость,
Я даже не верил – ты вольная птица,
Сальери и Воланд, и куча чертей,
Тебя испытали за все эти годы.
И сонм Маргарит и незваных гостей,
Ты выдержал все,  небеса и природа

Порою  бывали жестоки,  мой друг,
А критики, там и Латунский –мальчишка,
Ты это прошел,  этот замкнутый круг
Закончился,  все   одолел ты,  и  тише
Казалось бы, не было  светлой души,
А вот ведь сумел не роптать, не сдаваться,
На небе восьмом ты садись и пиши
Скрипачек, Бродяг, звуки белого вальса.

Там Моцарт заждался, там музыки плен
Украсит твое одиночество, знаю.
Ирина  вернется, и нет там Елен,
Ты больше не будешь бродить здесь по краю.
О ней не проси, им она там нужней,
Она для них лучик надежды последней,
Но с каждой секундой ты любишь сильней,
И ты заслужил эти  звезды и бездны.

Молчал, улыбаясь, счастливый поэт.
Хотел о Пилате спросить, не решился,
Он снова увидел прекрасный рассвет,
И понял, что путь его не завершился,
Все только в начале, все будет потом,
И ворон тот белый пред ним закружился,
Он видел тот странный Эдгаровский сон,
«Всегда» прокричал и опять растворился.

Ушел Михаил, победить ты помог,
Ты с белой волчицей гуляешь по полю,
И  в новой поэме, в сиянии строк
Есть радость и свет, все до боли знакомо.
Исчезли химеры, растаяли там,
Где больше никто тебя  не позабудет,
И Моцарт веселый и дерзкий и Сам
Архангел с тобой пировать еще будет.

И те, кого ты на земле  так любил,
С собою связал, здесь появятся снова,
Какой-то чудесный фонарь осветил,
Девятое небо, немного взволнован,
Смотрел он туда, Беатриче была
На той высоте и мила и  красива,
Она этот томик  неспешно взяла,
О  чем-то архангела тихо спросила.

И  звезды, как  свечи горели вдали,
И свечи, как звезды в тумане мигали,
И тот , кто дарил нам  безбрежность любви.
С улыбкой  гостей в этом мире встречает.
Ведет их к огню, и садятся за стол,
И слушают новые чудные строки,
И каждый, кто в  дом этот светлый вошел,
Он счастлив  с Поэтом в том мире высоком

Эпилог романа века


И выйдет на берег однажды Ирина,
Чтоб снова увидеть, как он возвращался,
Качалась на темных волнах Бригантина,
В глазах его столько безбрежного счастья,
Что где-то в полете замрет Маргарита,
Завидуя молча и все понимая,
- О Санта Ирина, о Санта Ирина,
Его моряки на борту напевают.

И он впереди, не сумевший проститься,
Да что там, прощаться он с ней не желает,
Душа ее белая дивная птица,
Навстречу  любимому снова взлетает.
Как долго они оставались в разлуке,
-И это пройдет! – Соломон восклицает,
Архангел в том мире войны и разрухи,
Их грустной усмешкой сегодня встречает.

Все ближе к причалу его Бригантина,
До встречи все меньше минут им осталось.
- О, Санта Ирина, о Санта Ирина,
Какая-то песня в тревоге металась
Ее  окликая, летит Маргарита,
И страсти и гнева слепая лавина.
Все будет забыто  в бокале разбитом
Опять отражается Санта Ирина.

Да счастлива с  Мастером будет другая,
И надо признать ей, и надо признаться,
А волны его бригантину бросают
Туда, где их ждет это звездное счастье