Борис

     Мне тридцать пять лет. Зовут Борис. Фамилию никак не могу вспомнить. Надо сказать, что я вообще мало чего помню из своей прошлой жизни после той операции в больнице на Пироговке. Чётко запомнил, что меня забрала к себе домой жить, ну и ухаживать, конечно, за мной, пожилая врачиха на пенсии. Вроде была на фронте, похоронила мужа - полковника. Есть у неё сын Серж, лет пятидесяти, на мой взгляд. Да, и кстати, хорошо, что она - вдова. Неизвестно, как бы отнёсся к моему проживанию у неё в двухкомнатной квартире её покойный муж Виктор.
     Ольга Григорьевна, моя опекунша и благодетельница, человек мягкий и слабовольный.
Друзей у неё осталось немного, да и родственников - раз два и обчёлся. Я постепенно изучил все её привычки и понял, что могу ею руководить, как хочу.
Например, когда мне не нравится еда, я молча отодвигаю тарелку в сторону и ухожу из столовой. Она расстраивается, уговаривает меня пообедать. Я, конечно, ломаюсь, строю из себя обиженного, но постепенно сдаюсь и соглашаюсь вернуться к трапезе. Тем более, что на второе у ней - всегда жареная курица.
     Ту же тактику я применил к её телефонным разговорам.(Вместо того, чтобы заняться мной, трепется часами по телефону.) Я нашёл розетку от телефона и резко выдергиваю шнур. Она охает:"Опять почему-то разъединили?"
     Я понял, что она меня обожает и всё простит. Сын  Серж - художник, заезжает в выходные и меня недолюбливает, называет в глаза по-хамски "нахлебником". Гостей у нас почти не бывает, особенно после тех сцен, которые я ей всегда закатываю после их ухода, якобы из-за ревности. Ей это приятно, тем более,что я в последнее время стал приходить к ней ночью в постель. Она не возражает, то есть, делает вид, что уже заснула. Я обычно сдержан, не лезу к ней сразу под одеяло, помну немного руку, бок, поелозив по её бедру... Она сразу замирает, делая вид, что не заметила, что я лёг к ней. Да я особенно ничего и не могу, по большому счёту. Что-то они, эти врачи на Пироговке, мне там повредили...
     Так, приходят иногда страстные мысли. Но быстро тают. Моя Ольга - сухонькая женщина без возраста, закупорится вся в байковую пижаму и не доберешься до тела... Да и не очень хочется...Самое главное в моей жизни - это обильная еда! Аппетит у меня после больницы стал зверским! Ем по четыре, а то и по пять раз в день. Я стал наглеть из-за её ласкового обращения: в туалете около унитаза - всегда сыро и воняет из-за меня, а она смиренно убирает.
     В общем, живём неплохо, завтракаю, обедаю, имею своё законное место за столом. Вечером в креслах смотрим телевизор, хотя мне не всё нравится, особенно "Новости". Скучно! Люблю смотреть передачи про животных. Вот это - по-настоящему здорово и интересно: коты, кошки, собаки "по-царски" сидят на столе у ведущего, их гладят,рассказывают об их родословной и так далее и так далее...

     Но тут на днях случилось непонятное! Ольга поскользнулась и упала на ковёр. Я подошёл к ней , несколько раз позвал ее, она дышала, но не отвечала. Было воскресенье, так как приехал, как всегда Серж. Он стал звонить по телефону, вызвал "Скорую", а мне нахамил и отпихнул. Я бы и сам позвонил, но не знал ни нашего адреса, ни её фамилии, ни нашего номера телефона. Да и разговариваю я односложно, так, некоторые слова одобрения, радости или недовольства. Ольгу увезли в "Склиф". Я - один в квартире... Ужас! Только сейчас понимаю, какое было у меня тут счастливое проживание! Доедаю то, что осталось в доме из продуктов. Два дня никто не приходит.Тоскливо. Особенно по-ночам... Холодно в квартире, ещё не топят. Конец сентября на дворе... Как жить дальше?
     Каждый день, слышаи  звук шагов на этаже, подхожу к двери и жду, что войдёт моя Ольга...Только сейчас понял, что она самая лучшая! Я по-своему любил её.
     Приехали Серж и их родственница Альбина. Закрыли полотенцами зеркала в прихожей и в комнатах. Буду ли я жить здесь и дальше? Неизвестно..  А через несколько дней приехали гости, стали накрывать на стол. Роются в серванте, как хозяева! Все сели и я тоже по-привычке сел в своё кресло. Но народа было много и Серж мне указал на дверь, мол, я - не родня, а нахлебник! Родня - не родня, а Ольга бы так не поступила. Что-то тут не так! Подлость какая-то! Я - теперь сирота. Но похоже, меня всё равно не выгонят. Серж сказал всем, что Ольга после своей кончины завещала обо мне заботится... Вроде меня собираются перевезти в другую семью.

     Да, в расстройстве я забыл вам сказать, что я - самый обычный беспородный кот лет пяти, а по-вашему, если умножить мои пять лет на семь, то мне - тридцать пять. Я - Барсик или Борис, как меня звала моя хозяйка.

     Через день приехал очень добрый человек Лёня с сумкой-перевозкой.
Упираюсь изо всех сил. Сижу на трёх лапах, так как четвёртая правая готова к удару. Бью с силой Лёню и ещё его жену Лену по руке. Она мне сует в нос флакончик - пахнет счастьем и кружится голова. Ловко они меня "построили"!!!

     В новой квартире их очень много: сам Лёня, Лена, его жена, их сын Стасик, огромный пёс Тим(весь в кудрях, как баба!) и белая кошка Пуся (вот уж она некстати).
Леня вынимает меня из корзины и становится со мной вместе на руках на напольные весы:" Лена, вычитай из семидесяти девяти мой вес! Борис весит шесть килограммов! Ого!!! Он меня нежно гладит и я передумываю его кусать.Ухожу от всех под диван.
"Ничего, привыкнет! Зиму переживём, а с мая - на дачу! Им там - раздолье!" - говорит Лена.
     Может она и права. Пёс Тим и белоснежная Пуся выглядят вполне счастливыми...
Интересно, а удастся ли мне построить их всех так же, как мою благодетельницу Ольгу?

          Нмна Пешковская, 2006 год