Слепой охотник - глава 2 повесть осенний кочевник

СЛЕПОЙ ОХОТНИК - глава 2

Лес покраснел, небо то и дело разрывают ружейные залпы из леса, и так с утра до позднего вечера, кого там стреляют в таком количестве, Азату не понятно от такой канонады вообще даже самый тупой заяц затаится.

Внимание туристы охотники и грибники не ходите в лес!
Дорогой друг, здесь опасно, не ходи в лес.
Здесь исчезают люди. Пожалуйста, садись
на автобус и возвращайся домой к родным!
С уважение Гюнтер Матс.

Азат уже не первый день замечает тетрадные объявления на столбах и наконец, видит кто их клеит. Высокий странно одетый мужик в переделанных под сандалии кирзовых сапогах. Не торопится, не озирается медленно слюнявит клейстером тетрадный листок, точно примеряется, клеит, стоит какое-то время перечитывает объявление, бубня некоторые буквы, затем резко по солдатски разворачивается, шагает к другому столбу.

Немец живет землянке выдолбленной в небольшом холмике, торчащем прямо между двух деревенских дворов. Вместо окон, крыша утыкана стеклянными бутылками , из-за чего домик больше походит на обсерваторию с большим количеством телескопов.

— Гюнтер? — вызывает Азат, — Вы там?

Ноль внимания, ни звуков ни шорохов. Тишина. Азат даже подумал что с другой стороны холмика выход. Спустя некоторое время в бутылках мелькает силуэт:

— Да, иду сейчас, —

Выходит Гюнтер рубя руками как при марше, быстро приближается и встает на расстоянии вытянутой руки. Смотрит выше головы как бы подглядывая краем глаза.

— Меня Азат зовут. Я насчет предупреждения, хотел узнать что оно означает, мой, мои.. Прямо возле леса..

— Вас они не убьют, — Обещает Гунтер, кося своими светло голубыми почти белыми глазами. — И детей не тронут, если конечно вы им не помешаете!

— А кто они ?

— Слепые Охотники!

— Кто это? Что за слепые охотники?

— Мазилы, — Хлопает Гюнтер губами, у него изо рта пахнет землей и помоями. — Есть в лесу одно место, называется «Топлянка», туда животные идут умирать от старости. Там можно встретить зайца размером с кабана, а кабана размером с лошадь — трофейные размеры! Подстрелить старое животное не сложно чапает медленно, дыхалка слабая. Но и здоровый охотник, не пойдет охотиться на полумертвых животных, туда идут охотиться мазилы. Вот только если промазать на «Топлянке», ты умираешь от «Засухи» и становишься Слепым охотником!

— И что этот Слепой охотник ?

— Слепой, живой мертвяк, ходит по лесу, натыкаясь на деревья, катаясь по оврагам, пытаясь найти добычу, — Сощуривает рот Гюнтер, — Чуть слышит шорох, стреляет!

— Это они палят? — С новым интересом слушает Азат хлопки.

— Ну а кто еще будет столько раз стрелять? — махает на лес Гюнтер — Азат, ты же живешь прямо у леса, на главной тропе, ты же видел сколько народу уходит в лес? А ты видел сколько возвращается?

— Они могут насквозь уходить, тропа бесконечная.- улыбается Азат, вспоминая карту местности.

— Да в том то и дело, что тропа бесконечная, — знает Гюнтер,— а в ту сторону чтобы выйти, непролазные кусты, глиняные овраги, леса, горы.

Азат задумался не понимая куда люди на самом деле могут деваться. Теперь ружейные залпы, которые все это время не прекращались, показались ему неприятными, зловещими.

— Их мочат, — Поднимает изношенный палец Гюнтер — Теперь слышишь?

— Да нэ.. А почему тогда именно сейчас?

— Так сезон охоты. Я тебе говорю, не ходи в лес! -Хмыкает Гюнтер — Хотя бы пока не затихнут залпы!

У Азата нет времени проверять теорию Гюнтера, он сидит в мастерской, нужно закончить нэцкэ «Рыбы». Ружейные залпы ему почти не мешают, только время от времени в памяти возникают лица ушедших в лес туристов.

— Пап смотри что я нашел, — Показывает Тимур наручные часы

— Где нашел? — откладывает Азат нож.

— В лесу, Они не работают, в них дробинка попала!

— Дробинка? дай-ка! — Забирает Азат часы: волчья дробинка застряла, на задней крышке выпуклость, стекло раскрошилось, крови нет, ну конечно нет, часы же не пробило, а остальные дробинки, куда они полетели?!

— Где нашел ?

— Возде «Старой клизмы», — смотрит Тимур с любопытством, папа выглядит взъерошенным ему наверное хочется продолжить работу:

— Прямо возле гейзера лежали.

«Старая клизма» желтый грушевидный кальциевый нарост, торчащий в лесу, Муновцы прозвали его клизмой за характерный пукающий звук во время извержения, а старой потому что извержения можно ждать по несколько дней. Возле этой клизмы постоянно трутся туристы, в надежде что она вот вот она пуканет.

— А вот еще, — достает Тимур из кармана четыре отстрелянные гильзы от охотничьего ружья, — там же нашел… У Азата волосы на затылке наэлектризовались зашевелились, глаза выпучились. Хотя чему тут удивляться? Если есть дробинка, то есть и гильзы:

— Гильзы в одном месте лежали, или разбросаны?

— Две лежали прямо возле часов, — Вспоминает Тимур, — Другие две возле клёна, как бы сразу за ним, и вот еще вот это, — Тимур достает неаккуратно оторванное объявление Гюнтера.

Азат перечитывает объявление совсем не вникая в смысл.

— А что, там в лесу люди исчезают? — перебивает мысли Тимур — Я кстати тоже заметил, в лес люди идут, а обратно нет, их там убивают чтоли?

— Да нет, конечно нет, — нервно смеется Азат, отдает сыну гильзы— А крови там не было?

— Нет, крови вроде, не было, — Тимур внимательнее смотрит воспоминания.

— Как это вроде ?

— Ну там же красные листья везде, если кровь и есть, ее не видно наверное!?

— Понятно, — Протирает Азат занемевшее лицо — Понятно, завтра в школу.

— Нет завтра опять в лес иду, с Серегой, — удивляется Тимур — завтра же воскресенье. — Мы хотели узнать куда люди деваются.

— Нет, завтра не надо в лес ходить, — изменяет расписание Азат — Ты же слышал как палят. Играйте тут или у Сереги, не знаю. Но в лес я запрещаю тебе ходить.

— А когда ты мне М16 вырежешь? — не отвечает Тимур насчет леса.

— Я уже начал вот посмотри — Азат достает чертеж винтовки М16 на куске ватмана. — В лес если пойдешь, про автомат можешь забыть!

— Хорошо, — задумчиво примеряет Тимур чертеж к себе, — хорошо, тогда жду автомат.

Азат вышел во двор, ночь тишина, лес за забором уходит на четыреста километров вглубь, а там небольшая деревушка и снова горы, лес. И ведь все эти путешественники где-то в этой темноте живые или мертвые, а за ними идет «Слепой охотник». Идет на звук, чуть что, стреляет — да он наверно точно слепой, иначе зачем так палить? Серая кожа, вместо глаз кожаный мякиш, двухстволка с длинным горячим стволом. Азат вглядывается в лес, там кто-то явно двигается, замирает. Деревья вокруг темного силуэта, точно огромные ребра, скелетов… Одинокий хруст шуршащих шагов, вдруг останавливается, создавая пронзительную тишину. Рыщет, слушает слепой охотник. Азат не смеет шевельнуться, голодный комар, пользуясь напряжением, достал длинное шило и впился в левое ухо, незаметно ужиная.

Утром Азат просыпается от неразборчивого разговора за окном. Тимур со своим другом Серегой о чем-то смеются вместе с остановившимися грибниками. Молодая девушка в новом трико, старик в москитной сетке, видимо отец, и смурной мальчуган, ровесник Тимура. Серега показывает пальцем в лес и что-то весело объясняет, Тимур держит в руках объявление Гюнтера. Девушка в панаме дает им конфеты, и грибники торопясь исчезают в лесу.

Ну хорошо, что в лес не пошел, — успокоился за сына Азат, — мне нужно начать писать маслом, — разглядывает Азат законченную нэцкэ —

В мае приедет Валентина Георгиевна с мужем Георгием Валентиновичем, возможно, приедут еще их друзья которые обязательно что-нибудь купят, есть шесть месяцев, это немного, нужно бы уже начинать. Азат решил начать с акварелей.

Акварель хороша тем что работу можно остановить в любой момент, чтобы затем продолжить. Это восстановит руку после двухлетнего перерыва, точность линий и способность провести ее в один прием, в правильном месте чтобы без переделок. Картину же маслом, нельзя останавливать, когда захочешь, или надо сразу дописывать до конца, пока краска на холсте не засохла или писать слоями, ловя момент, когда накладывать следующий слой. Живопись это своего рода штурм, если первый штурм не удался, второй штурм может оказаться слабее и приведет к поражению, счищаешь краску и начинаешь с голого холста.

Азат быстро завтракает, наполняет банку водой. Акварельные краски от долгого перерыва сморщились в неприглядные сухарики, это не беда, размокнут. Он успевает сделать несколько линий карандашом, вздохнуть и тут открывается калитка. — 8:16 утра, почему именно в это время?

— Азат, привет! — Заходит в калитку хозяин дома, Картошин Артем с женой Леной.- Ах да воскресенье же, — Вспоминает Азат и откладывает карандаш, — ****ский Картошин.

— Здрасте, — Азат жмет огромную липкую руку и идет за хозяевами в дом.

Картошин никогда не задерживается на улице, он боится шаровых молний, особенно этот страх у него обостряется во время штиля в душные летние периоды. Когда Картошин приходит в гости, всегда просит закрывать все двери, тем более застегнуть форточки, а по возможности задвинуть дымоход. Сам одевается плотно, в свитер, джинсы, и Азат подозревает что под одеждой есть прорезиненный гидрокостюм, потому что когда Картошин садится или даже просто двигается, раздается звук натужной резины а из складок несет смрад прелого тела.

— Я не видел, мать видела, — объяснял Картошин свое беспокойство в прошлый приход, — я спал в люльке, — ткнул Картошин на место, где раньше в детстве стояла его люлька, — было душно. все форточки нараспашку, внезапно в кухню, через форточку просочился светящийся шар размером с дыню-колхозницу, летит против сквозняка, через весь дом. Зависает возле люльки, мама говорила, она буквально застыла тогда, но обошлось, шар вылетел в эту форточку! Если бы тогда шарахнуло, дом разнесло бы в щепы. Эти шаровые молнии очень, очень сильно врываются! Это же живая плазма!

Конечно, история может показаться неправдоподобной но ее подтверждала форма головы Картошина. Азат с первого дня разглядывает его череп, придумывая как его изобразить, но решил отменить эту затею, потому что зритель не поверит. Во первых, сам Картошин очень высокий, два с чем-то метров, длинные руки ниже колен, провисший грушевидный живот, обувь 73 размера и наконец, большая голова, а на затылке идеальная вмятина, как от пушечного ядра, причем лунка глубокая почти не оставляющая место для мозга. А из этой вмятины густо и беспорядочно растут белоснежные волосы. Это подтверждает рассказ его матери, но заставляет задуматься о концовке, похоже шаровая молния не просто зависла возле люльки… Мать от шока просто не заметила как сильно пострадал младенец, посчитав, что если взрыва не случилось, значит все обошлось.

— Я перевел еще десять страниц, — отпивает чаю Картошин, делясь успехами. — Все встает на свои места!

— Расскажи же ему свое новое открытие, — внимательно разглядывает Лена соринки на ковре.

Азат морщится, он остался дома один, из-за чего оказалось, вообще некому развлечь Картошина.

— В кратце перескажу! —не замечает кислой мины Картошин,- шумеры, а я напомню что их записи самые точные, с точки зрения хронологии, пишут: Земля это тюрьма, и люди здесь оказались заперты не зная что это тюрьма. Люди жили много тысячелетий в телах австралопитеков. И вот на землю приземляется «Арахн» в районе южной Африки. Он создает новые тела для людей чтобы они могли работать в шахтах.

— А этот Арахн тоже человек? — цокает Азат застрявшей курицей.

— Я только перевожу, — Вылупляет круглые глаза Картошин — Я не знаю кто он… Ну наверное, человек! И вот люди работают в новых телах, таких как у нас с вами и добывают золото, для него. Люди «Арахна» грузят золото в межгалактические звездолеты и увозят награбленное.

— А зачем им золото? — Не понимает Азат — Может что-то другое все таки? Золото навряд-ли такой дефицит в космосе?

— Нет, золото! — Хрустит Картошин глубиной волос в лунке — Точно золото, И вот они уже добыли все золото в Африке и перемещаются в Южную Америку.

— Сомневаюсь, что межгалактической цивилизации нужно золото,— Перебивает Азат не удержавшись, — ты знаешь, пару лет назад мимо земли пролетел астероид размером с Нью-йорк так он на 35 процентов состоял из платины, 28 процентов из золота и еще до черта всякого железа, весь земной запас пролетел, зачем садиться, мастерить тела, потом еще добывать все это.

— Ну… так написано, — внимательно сверяется с памятью, Картошин, — я же только перевел.

— Это представление времен конкистадоров какое-то, — Мотает головой Азат ,— Золото тогда было ценно, сейчас это просто метал. Если будешь писать книгу, придумай другую горячую сосиску для инопланетян.

— Нет золото! Золото! — Подвисает Картошин -Я знаю шумерский, там черным по белому написано.

— Чухня — Еще раз цокает Азат застрявшей курицей — Если земля это тюрьма, нахрена в тюрьме оставлять что-то ценное, если это ценное конечно. Правдоподобней что «Арахн» прилетел сюда порезвиться, как в бордель например. Но это тоже не катит раз он умеет создавать новые тела.

— Я уверен что там написано Золото — Вспоминает Картошин постепенно начиная зацикливаться.

— А ты проверь еще раз шумерские запи..

— Заткнитесь. Азат заткнитесь! — Вопит Лена в голос,- Перестаньте, прошу вас!

Конечно, эта эмоция кажется, неадекватной но, чтобы ее понять нужно знать как работает раздавленный шаровой молнией мозг Картошина. То, что он уже успел рассказать в вкратце, в действительности занимает 57 толстенных книг. Только само перемещение инопланетян из Южной Африки в Южную Америку занимало две книги. По сравнению с Картошиным, Лев Толстой писал хайку. Со скрупулезной дотошностью Солженицына: точный расход топлива, сколько ели рабы, сколько до миллиграмма добыто золота, кто и как умер, от каких болезней, сами похороны с подробной посмертной речью. Кто что испытал и подумал, куда посмотрел что уронил или нашёл. А если инопланетяне не то что убили, а даже мимоходом оскорбили кого-то, подробно написано, что было сказано, что испытал несчастный раб и как он отходил от унижения, ворча, вместе с товарищами в клетке, со всеми их комментариями.

Лену Картошину книги интересуют также как сейчас смотрят сериалы, ее не волнует разграбление земли или что земля это тюрьма, она очень внимательно читает именно монологи, диалоги и выводы из них. Дело в том, что Картошин работает на почте, коммутатором, он конспектирует все переговоры муновцев. Затем приносит конспекты домой, чтобы использовать в своих рассказах для заполнения атмосферы, а иногда и как речь героев. Опять же, тошнотно точно, со всеми вздохами, кашлями, обрывами связи и прочими нюансами. Азат же влез в этот фундаментальный труд и воткнул в эту печатную машинку лишние буквы, теперь Картошин будет перечитывать уже написанное а это 57 толстенных томов, и когда возьмётся за продолжение неизвестно.

— Простите меня Азат, но мы пойдем! — Раскраснелась Лена — Артему работать надо.

— Хорошо, — улыбается Азат вспомнив про акварель.

— Я конечно еще раз проверю перевод, но это точно золото — Скрипя всем телом встает Картошин. — Золото!

Азат делает еще несколько ярких мазков на торшоне, раздается далекий ружейный выстрел, на часах — 1:16 PM — Кладет кисть.

Нужно сделать подрамники и натянуть холст, чтобы когда я буду готов начать, они были наготове.

Столяр, большой любитель резьбы по дереву, на вид добрый, старик Николай Михалыч живет недалеко от дачи Валентины Гергеевны. Его настоящее имя — Нинель, производное от Ленин, если прочитать его справа налево. Родители дали ему имя по наивному пролетарскому суеверию, как оберег от чекистов. Нинель стеснялся своего женственного имени и всегда представляясь людям Николаем, Азату казалось наоборот:

— Зря стесняешься, сейчас имя вполне хорошо звучит!

— Я ненавижу этого картавого подонка, — искренне злится Нинель.

— Но имя то, как раз антипод, и ты его противоположность, получаешься!

Участок Николай Михалыча находится на пологом желтом холме окруженном со всех сторон, вместо забора густыми зарослями ежевики и пирамидальными тополями, а посредине стоит лачуга Николай Михалыча, крытая столетней соломой. Свободно заросшая лесная поляна с лева от домика утыкана большими скворечниками для пчел. Михалыч любит мед, считая пчел особенными созданиями, скорее всего случайно застрявшими на земле после приземления инопланетных гостей.

Ведь они практически из пыли генерируют сладкую липкую массу. Знаешь мед можно не только есть но и втирать в разные места, это запускает сломанный механизм регенерации прекращает усталость, если покрыть им лоб, отпугнет плохие мысли, ужасные сны, притянет покой. Воск, же, еще со времен Египта считается бессмертным консервантом, покрой им хоть что, и вещь наберет свойство нержавеющей стали! Все таки пчела самый полезный организм, если бы каждое существо на земле стремилось к такой сплошной пользе мы бы уже давно обжили солнечную систему! А представь, если для наших инопланетян, пчела была как наша муха, жила дикарем гадила, значит на их планете есть существа еще полезнее!

Лачуга Михалыча — это побеленное, заваленное набок саманное жилище с жутковатой крышей. Всему виной солома, Михалычь покрыл солому — рубероидом, естественно солома, вместо того чтобы сдохнуть распарилась в тепле, дала ростки а после обильных дождей вообще образовалась настоящая поляна: изорвавшая рубироид в лохмотья, выглядит это как взрыв сверхновой, трава будто первый раз, сочная буйная высокая. Стены утыканы маленькими темными окнами всегда начищенными до пронзительной прозрачности, Николай Михалычь любит проверять двор, наблюдать работу загадочных пчел, находить приметы погоды и смены ветреных потоков. С права к дому пристроена летняя столярная мастерская в которой Михалычь, хочет мастерить рыбацкие лодки в форме «Кабаний клык», не умея делать ничего быстро Михалычь пробует собирать лодки из цельных деталей без шурупов и гвоздей используя Японский метод «стыков — замков» с секретными распорками. Экономная задумка состоит в том что такую лодку без него разобрать ни кто бы не смог, даже в Японии и лодочники будут постоянно возвращаться для починки, но работа застыла на этих самых хитрых стыках.

Слева возле дома два немецких мотоцикла БМВ с люльками и пулеметными штангами, в хорошем состоянии. Сын Михалыча, Андрей хочет сделает из них один рабочий, но переключаясь с одного на другой, он никак не может пожертвовать ни одним, так они и стоят под брезентом. Там же с лева ближе к дому лежит серебристый фюзеляж «Фокке-Вульфа» напоминая изгрызенную акулу. К дому прислонены ценные колеса от него вместе с ножками. Самолет явно не упал а сел, возможно даже на это дикое поле, а потом приехали два мотоцикла. Из «Фокке-Вульфа» Андрей хочет сделать быстроходный глиссер, с одноместной кабиной, идея застряла на том что двигатель «Фоккера» слишком прожорливый, поэтому требует переделки, куда делись крупнокалиберные пулеметы от самолета, неизвестно.

— Николай Михалыч! — громко зовет Азат, его сразу окружили два добродушных пса у самого доброго из пасти пахнет отвратительно, он крутиться бубликом выставляя вперед задние лапы, — Эй Шарик, — Убирает Азат руки подальше чтобы добряк не лизнул, собаки едят гавно, потому что туалета у Михалыча нет.

— Азат заходи, — Хрипит долго молчавший голос из дома. — Собак не трогай они поели.

Дом внутри напоминает больше лесопилку, чем дом, он состоит из трех комнат две большие и лежанка в дальнем правом углу. А если посмотреть на потолок, можно увидеть все остальные детали самолета: в спаленке на потолке кусок от хвоста с хорошо сохранившийся свастикой. Огромный винт от самолета висит над печью.

— Привет! — отставил Михалыч рубанок, — ну что интересного ?

— Привет, да вот не знаю с чего начать, — осматривает Азат рейки у стены,— стрельба, стрельба. И люди исчезают а так вроде ничего.

— Да, меня тоже эта стрельба достала уже, — Мотает головой Михалыч, — надо же было стрельбище в ущелье сделать, и каждую осень такая вот канонада.

— Стрельбище?

— Да, тут у нас военное стрельбище, а ты не знал ? А ты что подумал?

— Я думал охотники с ума сходят, думал кого там стрелять? при таком грохоте, в лесу наверное вообще никакой живности не осталось.

— Это не охотничьи ружья, — С улыбкой отряхивает штаны Михалыч, — это из-за особенности рельефа такой звук получается! А полигон далеко, за вон тем холмом — показывает Михалыч на дальний холм в скользком окне, — звук по руслу реки отражается, а у нас как ружейный бабахает.

— А я думал, почему звук такой щелкающий, — прислушивается Азат — Но явно ведь не все звуки от винтовок?

— Доносятся и ружейные, — подтверждает Михалыч— А люди, что за люди исчезают?

— Да туристы в лес уходят а обратно не выходит никто.

— Это я не знаю. Ты с Гюнтером чтоли разговаривал?

— Да, он говорит «Слепые Охотники» людей стреляют, — сомневается Азат.

— Да, тут на самом деле странная история, — пожилым голосом вспоминает Михалыч — «Топлянка» это такое место. Знаешь, в детстве это случилось я тогда с отцом пошел на охоту. Мой отец зрением был плох, а семью кормить надо. Он старого плетущегося оленя, точно выцелил, стрелял наверняка, но только подранил, я и сам тогда обалдел как можно в такого гиганта не попасть. Отец попал оленю в шею и сам за свою шею схватился скорчился весь будто олень стрелял. Но вроде нормально все было… вот только молчаливый стал, куда посадишь, там и сидит. Потом сохнуть стал. Не ноет, вроде все по старому только знобит, трясет его. Врач осмотрел говорит обезвоживание, воды побольше пить, анализы забрал уехал.

— Может это типа малярии что-нибудь? — нашел сходство Азат. — Тут климат-то летом сырой.

— Не знаю, возможно. Комарья на «Топлянке» и в прямь много, — вспомнил точнее Михалыч, — в общем три дня мучился папка, врач вернулся анализы ничего не показывают, простое обезвоживание. Врач вену протыкает а кровь вязкая, темная, прямо сироп. На ощупь отец холодный твердый как вяленая рыба. На третий день просто не проснулся папка, весь высох. Я тогда заметил: не то что-то, с мертвым отцом. Он будто двигался, может это от недостатка воды в мышцах, они как бы сжимаются сами. Утром перед похоронами он калачиком был свернут. И не разогнуть. Отцовские братья кое-как, вдвоем распрямили его, а гроб заколотили потому что в открытом он обратно в калачик сворачивался. Легенда или не легенда но выглядело это все жутко. Я конечно человек мелкий был, мама сильно горевала, но я ни разу не видел чтобы мертвый так вертелся.

— Я тоже никогда о таком не слышал,- удивляется Азат, — мышцы, один раз может и сократятся, но если их выпрямить, навряд ли опять будут сжиматься.

— Мда, «Засуха» называется, — хмыкает Михалычь, тихой угнетенной грустью, — кстати Гюнтер ей в детстве переболел, он выжил, но сам видишь какой стал. Тут не понятно, кто раньше умрет, подранок или охотник? Подранок отца дольше его прожил. А у Гюнтера видимо нет. Но то, что мертвый встает, ходит по лесу, еще стреляет…— размышляет дальше Михалыч, — здесь бы уже родственников наехало кучи, вещи бы валялись всякие. Это вряд ли.

— Сын вчера нашел часы разбитые дробью, —Снова вспомнил часы Азат, — Но крови говорит не было, листья везде красные, непонятно есть кровь нет.

-Ну а что тут можно сделать? Только наблюдать… — Подходит Михалыч к окну и закуривает трубку.