Ту-ту

Нет, мне всё-таки надо воздержаться от того, чтобы вот так размазывать их обоих по стенке, как это было в прошлый раз, на конкретных примерах демонстрируя их полную профнепригодность.
Зачем я это делаю?
Это по меньшей мере неразумно.
Что мне сделала эта девочка с чистым профилем, склонённым над клавишами цифрового фортепиано? Профилем, словно списанным с полотна  западноевропейского художника 16 — 17 века? Мне каждый раз после урока хочется  полистать альбом репродукций, чтобы найти в нем её портрет. 
С её стремлением постичь тайну квинтового круга, чистой, искренней верой в то, что это откроет ей тайну музыки?
Девочка с фитнес-браслетом на запястье, не снимающая его во время наших занятий, подсчитывающая калории в своем рационе, бегающая по 10 км с лекциями на английском языке в наушниках?

Девочка с огромными зеленоватыми глазами русалки, встречающая меня каждый раз с широкой представительской улыбкой чуть-чуть тяжеловатой нижней части лица?
Когда я стала по весне приезжать на самокате, она тоже завела самокат — на нём удобнее добираться до метро.
Берёт пример. Учится. И в игре на фортепиано тоже уже многому научилась.
Зачем мне ей говорить, сколь многого она не умеет, не знает, не понимает?
Зачем мне так явно давать ей понять, что, кроме материального благополучия (наверняка ее зарплата не сравнится с моей) есть еще что-то другое, чего ей, скорее всего, никогда не постичь? Зачем мне разочаровывать её?
Я должна, наоборот, мысленно сказать ей спасибо за то, что она в чем-то ощущает себя не вполне компетентной, а я за счет этого могу получить небольшую прибавку к своему скромному бюджету.
Надо ли мне давать ей понять, что при всем своем желании я не смогу передать ей и малой толики  тех духовного богатств, соприкоснуться с которыми мне посчастливилось в моей долгой профессиональной жизни?

Что ею движет? Любовь. Ее муж, который лет на 15 старше, в свое время закончил консерваторию по специальности «оперное пение». «Бывший оперный певец», - так она мне его с самого начала характеризовала, естественно, в его отсутствие. «Почему бывший?» - спросила я тогда. Не помню, что она мне на это ответила.
Потом появился он. Импозантный, темноволосый, сладко улыбающийся, по-кошачьи мягкий.  «Не обращайте на меня внимания, как на домашнее животное».
Да, вроде бы он действительно учился в консерватории немного позже меня, мы с ним сразу нашли несколько общих знакомых.
Он попросил разрешения присутствовать, по  окончании урока  стал хвалить мою работу.
Преподавать «на публику» я привыкла, не раздражало даже то, что он курил в окно. По крайней мере, при открытой форточке в комнате было свежо. Без этого становилось душновато, - жена любила тепло.

Они пригласили меня на вечер, а точнее, ночь классической музыки. Он был одним из организаторов этих вечеров, регулярно  проводившихся в джазовом клубе. То, что жена в этот раз пойти не могла, их обоих не смущало. Он как-то сразу стал называть меня не по имени-отчеству, как женщину-преподавателя старше себя , а по имени, уменьшительно-ласкательно. Я молчала, не зная, как реагировать. В тот раз я отказалась от посещения клуба, сославшись не семейным обстоятельства, да и для моей преподавательской репутации  вряд ли это было  бы желательно.
Он дал мне свою визитку, которую я благополучно куда-то заложила, толком не рассмотрев, потом моя ученица уехала в командировку на месяц.

По её приезде наши занятия возобновились. Как-то я всё-таки ткнула пальцем в интернете и тут же полезла за его валявшейся где-то визиткой. Крупнейший специалист по управлению и организации.  Закончил в Москве технический вуз, потом учился за границей. О консерватории ни слова. Автор книги, которую нещадно громит в своей статье другой признанный специалист в этой области, основоположник российской школы данного направления деятельности. Конкуренция или реклама?
Так вот откуда этот уменьшительно-ласкательно-фамильярный тон...
Жена, скорее всего, не первая - его бывшая студентка, - он преподает в нескольких вузах.
Мне ненароком пришла в голову мысль показать им свою книгу. Уж о чём -  о чём, а об управлении там достаточно, а вдруг что-нибудь их заинтересует. Но при чём здесь оперное пение?

Заинтригованная, я отправилась на следующий урок.
Его не было —  поехал к друзьям, у которых случилось несчастье. Потом он заболел — простудился. «Мы не болеем», - сказала жена. Дома у них даже не было градусника. Потом заболела и она, однако быстро поправилась.
И вот момент, которого все так долго ждали, наконец настал, - через несколько занятий, толком еще не выздоровев, он взялся петь со мной труднейшую оперную сцену.
В её присутствии. По-моему, даже чуть-чуть выпив для храбрости.
Господи, какая же я дура!

Не надо было ему петь правильные ноты, ведь она-то их не знала! Ему надо было произвести впечатление на неё своим артистизмом, а я не дала ему этого сделать!
Я честно, как высокопрофессиональный концертмейстер, разучивающий оперную партию с певцом, останавливала и поправляла его почти на каждой ноте, как нерадивого ученика, а она сидела и смотрела на всё это 40 минут. Потом настала ее очередь...
На следующий раз меня уже не приглашали в джазовый клуб. Когда я попросила отдать обратно мою книгу, мне вернули её без комментариев. Она только сказала, что прочитала, а он просмотрел, - нет времени. Книга выглядела так, будто ее вообще никто не открывал.

Я решила «сбавить обороты». Он продолжал болеть, а ей я стала делать гораздо меньше замечаний. «Вы же не собираетесь поступать в консерваторию, нужно, чтобы Вам в этом (игре на фортепиано) просто было хорошо», - попыталась я загладить впечатление от своей  бескомпромиссной манеры преподавания.
К концу урока на дне её светлых глаз опять загорелись зеленоватые огоньки, и она спросила меня про квинтовый круг. Оказывается, как-то раз, когда она напевала любимую арию из мюзикла, он подошел к фортепиано и сыграл ей арию с аккомпанементом, объяснив это своим знанием квинтового круга. «Вам кажется, что он знает что-то такое, чего не знаете Вы, и Вы хотите это понять?» - спросила я.

Кажется она ответила «Да». Была гроза, и страшно хотелось спать. Преодолевая дремоту, я стала пытаться объяснить ей, что музыку надо проживать, прочувствовать, слушать...
Например, слушать отдельные интервалы, а для того, чтобы лучше слушать, надо их петь.
И она стала их петь. Ничего подобного я раньше не слышала никогда. «Ту — ту», - стала петь она старательно, совершенно правильно при этом попадая в ноты. Выглядело это ужасно забавно, - за ее стеснением было полнейшее непонимание того, зачем все это нужно вообще, и звуки, хотя правильно пелись, этим « ту — ту» никак между собой не связывались - это был некий феномен.

До урока, видя, что я пришла без зонта, а на небе собираются тучи, она стала предлагать мне зонтик. Я отказалась, сказав, что раньше, дома, уже был сделан выбор между самокатом и зонтом. Но мне повезло — пока мы занимались, гроза успела пройти и закончиться. Зонт бы мне в любом случае не понадобился.
Постепенно я начала размышлять о том, прошла ли и другая гроза так же счастливо, или тучи продолжают сгущаться надо мной. Ведь они любят друг друга, а получается, что я  со своей музыкой, вместо того чтобы вдохновить их на еще более возвышенные чувства, застряла между ними, как какая-то кость в горле, которую надо выплюнуть, чтобы она не мешала.

Может быть, мне самой лучше осторожно «вынуть» себя, не дожидаясь, пока меня выплюнут? Не мешать им любить друг друга и по-своему любить музыку, ведь музыка вся разная , и отношения с ней тоже у всех складываются по — разному. И если для кого-то в этих отношениях главный — он, а не музыка, то лучше этому не мешать. Отойти в сторону,  иначе продолжение может быть непредсказуемым.

    Этот урок оказался для меня последним. Вскоре после него я получила эсемеску от своей ученицы, в которой сообщалось, что они с мужем уезжают на праздники, а по по приезде она мне позвонит. С тех пор я больше не видела ни  её, ни его. Мне даже не удалось получить  отзыв ученицы о моей работе, - администратор организации, через которую я получила этот урок, не смогла ей дозвониться.
 
   Словно неспешным течением большой реки, по мосту через которую я каждый раз ехала на самокате, спеша на урок, меня безо всякого моего участия отнесло от этих людей, и оборвавшееся на этом короткое знакомство не дало возможности завершить чем-то более определенным наметившийся было острый сюжет.
   Так что я ничего не знаю не только о том, удалось ли  моей, теперь уже бывшей, ученице постичь тайну квинтового круга и помог ли ей в этом её уважаемый супруг, но даже  о том, какие грозы в какой стране и на каком континенте проносятся теперь над ними, и всегда ли удается им раскрыть зонтик в нужный момент. Кстати, недавно я слышала, что во время грозы зонтом пользоваться опасно — в него может ударить молния. Не знаю только, правда ли это...