Ватанабэ Кадзан. Портрет Таками Сэнсэки

       Ватанабэ Кадзан. Портрет Таками Сэнсэки. 1837. Токийский национальный музей. Национальное сокровище

   Работа художника Ватанабэ Кадзана «Портрет Таками Сэнсэки» имеет статус национального сокровища. На свитке изображен знатный самурай Таками Сэнсэки, который жил в городе Эдо. Он же — Ян Хендрик Даппер: Таками отвечал за ведомство по делам иностранцев и взял для общения с ними голландское имя. Он был боевым офицером (участвовал в подавлении одного самурайского мятежа), астрономом-любителем.
 
     На нём  парадное самурайское облачение и самурайский головной убор. Любопытно, что портрет самурая здесь не идеализированный образ, а вполне реалистичный: изображены даже его морщины и родинка над губой.

    В эпоху Эдо реальная власть принадлежала не императору, а сёгунам клана Токугава. Самураи относились к одному из четырех сословий (торговцы, ремесленники, крестьяне) и имели собственные ранги. Хотя самурайство и было наследственным, существовала относительная свобода в движении по карьерной лестнице, и можно было дослужиться до приближенного к сёгунату.

Художник, о котором пойдёт речь, жизнь прожил непростую, умер недоброй смертью и ещё после смерти довольно долго считался то запрещённым, то полузапрещённым. А он при этом был одним из самых интересных мастеров первой половины XIX века, когда Япония ещё была «закрытой страной», но и китайское, и европейское искусство уже были известны и соблазнительны. Звали его Ватанабэ Кадзан.

     Работ Кадзана сохранилось довольно много, он рисовал в японской, китайской и даже европейской манере и прославился прежде всего как портретист. Но вот автопортретов его не осталось — то изображение Кадзана, которое можно видеть выше, сделал уже посмертно его любимый ученик Цубаки Тиндзан.

      Сам Ватанабэ Кадзан происходил из знатного, но обедневшего рода самураев. Он занялся живописью, чтобы иметь возможность материально помогать семье. Работал преимущественно в портретном и пейзажном жанрах. В зрелом возрасте Кадзан открыто критиковал государственную политику изоляции (сакоку).

 За это его посадили сначала в тюрьму, а затем — под домашний арест с запретом на продажу своих живописных работ. Кадзан был вынужден совершить ритуальное самоубийство (сэппуку) и так и не увидел конца эпохи Эдо, открытия границ и огромных перемен, которые ждали страну. Но он оставил множество блестящих работ, которые продолжают восхищать техническим мастерством и тонким чувством природы и личности человека.

   Женитьбу себе Кадзан долго не мог или не хотел позволить (впрочем, как и его князь), но у женщин пользовался успехом. В дневнике он писал: «У каждого свои пристрастия , я вот больше всего люблю женщин. Если человек не любит есть, пить и спать с женщинами — не очень-то он человек!»

     В тридцать лет он всё же женился на девушке по имени Така, раза в два моложе себя. У них родилось потом трое детей — но, похоже, большой любви между супругами не было. Жена не упоминается ни в одном письме Кадзана, он ни разу её не рисовал (а вот наброски его ученика Тиндзана сохранились, судя по ним, Така была спокойной и симпатичной женщиной). Она пережила мужа на три десятка лет и умерла уже при Мэйдзи.

    Кадзану вменялось низкопоклонство перед Западом и сеяние панических настроений. Во-вторых — разжигание розни с Англией и чуть ли не подготовка частного военного похода на острова Бонин.
 Летом 1839 года Кадзан оказался в эдоской следственной тюрьме для самураев. Все обвинения он, конечно, отрицал и устно, и письменно.Больше всего он тревожился за свою старую мать — которую препоручил заботам своего любимого ученика Цубаки Тиндзана; жена и дети, судя по письмам, его волновали меньше — пусть, если что, отрекутся от него.
Он простился с семьёй и в ноябре 1841 года покончил с собой.

     Перед смертью Кадзан оставил письма для родных и друзей. Десятилетнему сыну от писал: «Позаботься о бабушке и будь хорошим сыном своей матери: она очень несчастный человек. Ты теперь глава семьи: ты в ответе за старшую сестру и младшего братца. Но запомни: даже если будешь умирать с голоду — никогда не служи двум господам!

 Брату писал: «Прости за хлопоты, но я должен умереть, чтобы не подвести господина. Длинно писать не буду: долгие проводы — лишние слёзы». Ученику Цубаки Тиндзану писал: «Моя смерть вызовет злословие и насмешки — прошу тебя во имя нашей дружбы, вытерпи это. Пройдёт несколько лет, наступят большие перемены — и кто знает, не начнут ли люди горевать обо мне?»

    Кадзан вспорол себе живот в хозяйственном сарае близ дома, где жил. «Помощника», чтобы снести голову и прервать мучения, у него не было — но он успел вытащить из тела короткий меч и полоснуть себя по горлу. Матери его не было дома; вернувшись, она нашла тело в луже крови и сказала: «Какой позор! Мой сын перерезал себе горло, как женщина?» Но, подойдя ближе, увидела рану в животе и кивнула: «Нет. Всё-таки это действительно мой сын, он умер как подобает». Она пережила Кадзана на три года.

     Старый Мацудзаки Кодо,лучший друг Кадзана записал в дневник: «Кадзан был осуждён из-за чужих необоснованных страхов и погиб из-за собственных необоснованных страхов». Он тоже умер через три года.

      Кадзан считается крупнейшим представителем живописи нанга или живописи художников-интеллектуалов (бундзинга). Композиции Кадзана на классические темы являются синтезом достижений традиционного японского искусства, обобщением многовекового опыта. Однако он не ограничивал себя воспроизведением канонических моделей, доставшихся в наследство от стародавних времен. Одним из первых Кадзан пытался освоить систему западной живописи и стал писать портреты с использованием светотеневой моделировки объемов.