И первые станут последними

Она верила в закон сохранения : если где-то их убыло, где-то обязательно прибудет!

1960 год. Только что взмыло к небу величественно-монументальное здание телецентра. Серый гранит, стекло. Во дворе - парк зелени! Простому смертному сюда и на экскурсию-то не попасть. А на работу - предел мечтаний. Чтобы тебя в кадр допустили - нужно быть и красавицей, и замужней, и членом партии. Взамен - цветы, аплодисменты, узнавание. Но в нашем деле - не только розы! Есть и шипы. Раз в неделю я завожу будильник на пять утра. Мое дежурство! Выпиваю три чашки кофе. Ловлю машину. Приезжаю на студию. Переодевание - это целый процесс. Таинство! Что выбрать: белое с лимонным воланом, ярко-красное или вишневое с зеленым воротом? Гардероб полон. Мои серьги отлично подойдут к красному! Пара колец с гранатами - тоже. Моя пожилая костюмерша носит увесистые бриллиантовые серьги, на работе замазывая яркое сверкание камней хозяйственным мылом, чтоб никто их с нее не сорвал. Меня, живущую напоказ, такое ханжество только смешит!
Готова! При полном параде присев в дикторской, я немного досплю. В последний момент успею продрать глаза (чертова тушь!), сменить войлочные тапки на лакированные лодочки и, звонко стуча шпильками по полам телестудии, стремительно понестись по коридору. «Шевченко, быстрее!» - закричат мне в спину. В холле наткнусь на школьную экскурсию. Сдержанный гомон при моем появлении. Пионеры проводят мою пробежку горящими глазами. Дети! Один такой школьник станет моим оператором, другой - водителем и спутником жизни моей подруги. Но все это потом.

8.00. «С добрым утром, дорогие товарищи телезрители! В эфире - городское телевидение. С вами - Людмила Шевченко. Обратите внимание, что до шестнадцати часов мы вещаем на город и область, а после - на всю страну, на частоте пятого национального телеканала! Прослушайте, пожалуйста, программу телепередач на сегодня, пятое мая, день советской печати!»

1965. Я спокойно занималась техническими переводами с английского. Никого не трогала! Как вдруг мой отец - военный, комбриг - где-то прочитал объявление о наборе в группу теледикторов. Мой решительный характер - от отца. Я требовательна, и прежде всего к себе - дикторами просто так не становятся! Я любила папу сильнее прочих, слушалась его, до сих пор езжу к нему на могилку и дочиста отмываю белоснежный мрамор. Именно отец отправил на студию мое фото. Длинная коса, блестящие глаза, румянец во всю щеку - комиссия перед такой красоткой не устояла. Я сопротивлялась, но меня уговорили! С тех пор я стучу шпильками по местным коридорам! Спросите, для какой цели мне надобны лодочки, если их не видно в кадре? Да для ощущения себя! Успеть доскакать до студии. Взлететь на стул перед камерой. Пять секунд до эфира. Контрольный взгляд в зеркало. Порция лака на волосы. Капли в глаза! Дежурная улыбка пудренице: не осталось ли в зубах чего ненужного? Оператор - у камеры, в эфир понеслись позывные. Куда запропастился этот дурацкий сценарий? Где обещанный кофе? Ох, я же забыла надушиться! У меня есть то, что впоследствии назовут фишкой. Свой запах. Никто из зрителей его не слышит - скажете? Да я сама чувствую запах прежде всего! За это меня дразнят «диктором будущего» - мол, когда к камере приделают нос, я уже буду к этому готова!

10.00. А сейчас - утренний повтор вчерашнего информационного-аналитического видеоканала «Пятое колесо»! Выпуск Зои Беляевой «Остров глухих заборов» посвящен незаконной застройке Крестовского острова.

1970. Перерыв. До следующего появления в студии есть время. В моем распоряжении - два часа. Идти в студийную столовую опасно для фигуры: повариха тетя Клава - моя фанатка и угощает меня фантастическими булочками. Покемарю в уголке студии - там притаился уютный диванчик! Кто составляет эту чертову программу? Зачем нам прямой эфир? Но так уж повелось с тех замшелых времен, когда видеозаписи просто-напросто не было. Она потом появилась, но кто-то счел, что записывать нас - дорого. И никого не волновало, какие нами затрачивались нервы! Нас как на расстрел выводили. Прямой эфир - это открытый нерв, по которому бьют электротоком! Я несколько раз память теряла от ответственности. Однажды, когда моя подруга Лиля читала программу передач, в студии с веревки сорвался огромный кусок неограненного стекла, сквозь который проходил изломанный луч света, создавая за спиной красавицы причудливую игру света. Взрыв был громким. Скандал - тоже! А Лилька невозмутимо продолжила чтение. Я помню случай,  когда ученые обвешали меня датчиками и попросили в прямом эфире прочесть программу передач. Задание для дошколят! Это был последний день перед отпуском - вместе с мужем и дочкой я уезжала в Пицунду, на месяц! Настроение замечательное! Несмотря на это, после эксперимента датчики, закрепленные на мне, буквально зашкаливало. Вот какое напряжение мы испытывали в эфире! Несмотря на эксцессы, в режим записи нас не перевели. «Живьем» мы дешевле! Перерывы сохранились. Два часа! Чем же заняться? Трепотней! Благо, есть с кем. Еще один ведущий «сидит» на информации.
Нас вообще пятеро. Дикторы телевидения. Два мальчика, три девочки. Лиля ведет детские передачи, Галя - музыкальные. А мне доверено встречаться с трудящимися. Я сама - из трудящихся. Я славлюсь тем, что помню всех «простых людей», с кем разговаривала, по имени-отчеству! Редкий дар! Меня любят. Людмила же - людям милая. Девчонок взяли сюда за красоту. А мальчишек - по блату. Павлик - красивый и беспутный сын секретаря обкома, а Лев женат на внучке великого полководца! Зачем им вообще работать? Мне-то нужны деньги! Моя вторая работа - концерты в центральном зале города. Я их веду ежедневно! Когда выясняется, что фамилия «Шевченко» не очень годится для публичного лица, я выскакиваю замуж. Но смазливый парнишка оказывается евреем, а где вы видели теледиктора с фамилией «Кац»? Приходится сохранить девичью. Пора в эфир? Неужели прошло два часа? Бегу!

12.00 В эфире - программа редактора Софьи Химуниной «Монитор»! По окончании Вас ожидает прогноз погоды от Росгидрометцентра.

1975. Когда-то город захотел видеть во мне лицо телеканала. В народе шутят, что за десять лет телевизионный диктор стареет на год. «Рецепт ее молодости» читали? Есть способы! Сложнее обстоит дело с тряпками. По разнарядке каждому из нас полагается субсидия на один прикид в год. А выглядеть по новому нужно ежедневно! Изгаляемся как можем: к одному и тому же платью то шарфик, то брошку пристроим, то воротник расстегнем! Мне еще повезло: мой муж - капитан дальнего плавания. Помогает мне хоть как-то выглядеть! Блистать! Привез из далекой Австралии экзотический брючный костюм бирюзового цвета с золотым отливом! Угодил! Для простых смертных мы - инопланетяне, приземлившиеся в «зомбоящик». В то же время меня и подруг решили считать членами каждой семьи. Хотя, если бы инопланетянин стал членом моей семьи, я бы задумалась, место ли мне на воле…

13.00 «А сейчас - мы продолжаем. Вашему вниманию предлагается прямая трансляция с городского конкурса «А ну-ка, девушки!» Наши камеры установлены во Дворце молодежи. Считанные секунды отделяют нас от начала праздничного действа! Звучат фанфары!»

1980. До следующего объявления - опять несколько часов! Днем - обед. Для зрителей это называется красиво  - «профилактика»! Годы мчатся, но ничего не меняется! Перерыв между эфирами - как между съездами КПСС! Напишу-ка я маме! Как раз успею! Почтовый ящик висит на фасаде соседней гостиницы. Я помню первые письма, приходившие на студию в мой адрес! Целые мешки с бумажными признаниями! С диктором Галей зрительницы откровенничали: «Мой муж в вас влюблен!» Она еще такой рассказ состряпала! Что мы могли ответить бедным женам? Таких текстов для нас не составляли! Еще письмо. «Я Вас люблю! Если Вы согласны встретиться, переколите брошку справа налево! Это будет тайным знаком!» Тьфу ты! Глупости какие! Мама! Ты бы меня не узнала! Да у тебя и телевизора-то нет! Представь: резиновые сапоги - в прошлом! А ведь это была основная обувь в нашей деревне! Я летаю на каблуках, пишу стихи и регулярно выслушиваю признания в любви! Из-за длиннющих волос, которые я теперь крашу в ярко-рыжий цвет и люблю собирать в эффектный хвост на макушке, меня прозвали лисицей! Хотя, не такая я хитрая, просто умная! Под даже меня стригутся! И как я красят губы оранжевой помадой - под цвет волос. Тени изумрудные.

15.00 Через минуту вашему вниманию будет предложена спортивная передача для детей и школьников «Папа, мама и я - спортивная семья»!

1985. Больше в эфирную студию я не бегу. Я шествую. Как и полагается королеве. Без меня не начнут! Моих коллег - все больше, но королевой эфира величают меня. Дикторами теперь берут больше мужчин. Сергей, Степан, Семен, Святослав - я не успеваю запоминать имена. Директор прикалывается: все - на букву «С»! А королева - я! Почестей не счесть. Но есть и обязанности. Например, мне нельзя загорать. Болеть я тоже не имею права. Как-то я подхватила ангину и муж не выпустил меня из дома: горчичники, градусник, лицо покраснело, вместо голоса - хрип. Но детская телеигра не ждет. Как сейчас помню, программа «Турнир СК»! Захворавшую «тетю Люду» подменила «тетя Лиля». Детишки, участвовавшие в передаче, передали мне привет в прямом эфире. Я расплакалась у экрана, а Лилька, навестив меня, призналась: «Мне на этой передаче нечего было делать! Она - твоя!»
Сенсация! На студию заскочил знаменитый американский актер Энтони Куинн. Мне доверяют провести с ним интервью. Черт, да где же он играл? Услышав мой оксфордский акцент, актер объявляет звездой меня. У нас с Энтони завертелся мимолетный роман. Меня приглашают путешествовать по Швейцарии. А наши дают звание. Заслуженная артистка. Не бык чихнул.

16.00 Добрый день! Тем, кто только что включил телевизор, сообщаем, что наш канал начинает свое федеральное вещание. Сейчас - премьера! Смотрите художественный фильм «Зимняя вишня».

1987. Это было время охоты на ведьм. Женские брюки - под строжайшим запретом. Считались пропагандой западного образа. И вот - запись передачи «Человек и море». Студия полна ученых, суровых морских волков. Меня приглашают ведущей -  как жену капитана. Слыву знатоком всего водного. Прекрасный повод выгулять золотой брючный костюм. С важным видом задаю вопросы и слышу по громкой голос директора студии: «Пусть Шевченко снимет штаны!» Ученые мужи начинают хихикать, а я посылаю начальника матом. В тот же день выходит в эфир трансляция концерта легендарной певицы Клавдии Шульженко. Она поет в таком же брючном костюме, только он ей явно мал. Легенда - дама крупная и взрослая! Символ советской песни! На еженедельной летучке я жду, что меня размажут по полу, со страху вжимаю голову в плечи, но с удивлением слышу все от того же директора: «То, что нельзя Шульженко, можно Шевченко!» Вот так я победила легенду!

18.00 «А сейчас Вас ожидают новости нашего города и области в материалах специальных корреспондентов! По окончании программы «Город» - Спортивное обозрение!»

1990. Я всегда стремилась на общенациональный канал. Хотела обнять всю страну. Но не уезжать же в столицу? Хотя наш канал время от времени становится федеральным, но добытую в боях метровую частоту у него тут же отбирают. Американкам проще: у них в каждом крупном городе - по телеканалу! «А хорошо тут у вас, на провинциальном ТВ! Уютно!» - как же меня покоробила эта походя брошенная реплика столичной дикторши Ангелины Вовк, заскочившей к нам «на огонек» год назад. Хотя это было правдой: все у нас с девчонками - как дома, даже помада - общая. Мы любим друг друга. Без исключений. Когда отмечался юбилей Советской власти и парни откупорили шампанское - мы кинулись друг другу в объятия. Родные мои! Я всех вас так люблю! Мне казалось тогда, что Москва источает абсолютное зло. Чего стоила дурацкая мода, заведенная столичными дикторами - вести программу стоя! Слава Богу, в чопорном Питере она не прижилась!
Что дальше? Где расписание? Где очки? Так, что тут у нас? Три часа перерыва! Отпущу-ка я оператора погулять: он - молодой парень! На улице - солнышко! Оператор - свой в доску: учился на журфаке, участвовал в конкурсе дикторов, когда нашу группу пытались омолодить…

21.00 «Вашему вниманию предлагается программа «600 секунд» - самые горячие события городской жизни, значимые для всей страны. А после нее - программа для самых маленьких - «Спокойной ночи»!

1995. Где же это оператор так нализался? Ну еще бы, три часа отдыхал! Небось с одноклассником в бар отправился! Бедный Мишуля! Еле приполз! «Я все сделаю сама, сядь на диван! А то греха не оберешься!» Я поправлю и свет, и камеру! Умею! Лицо мое на мониторе выглядит еще вполне прилично. Хотя я заблуждалась, что останусь вечно юным эталоном. Вырос сын, мужа повысили в звании, у меня появляется невестка, рождается внучка. Ужас! И все желают любоваться в эфире своей Людочкой.

21.30 Сегодня в гостях у популярной молодежной программы «Музыкальный ринг» - молодая певица Жанна Агузарова! Мы надеемся, что шоу знаменитых супругов Максимовых доставит Вам немало приятных минут!

2000. А потом у диктора Гали приключается тяжелый инсульт. О ужас! Она заново учится говорить и все же остается в профессии. Но Галя и после болезни - лучше многих! А Лилька ведет детскую передачу столько лет, что на ней успевает вырасти не одно поколение пузатых дядек с золотыми зубами! Ее постоянный партнер, актер-кукольник Ромуальд Ричардович выпускает книжку «Двадцать лет под юбкой у тети Лили»! Там он и умещается во время съемки. Хорошо, что мы работаем сидя. Она все же полновата! Мой когда-то так некстати напившийся оператор становится комментатором центрального канала. Да, растут дети! Давным-давно, сидя все на том же продавленном диванчике в углу студии, он поведал мне, что телевизор присутствовал в его судьбе всегда: сначала - первой нянькой (это Лилька руку приложила!), потом был окном в мир (до компьютерной эры), позже стал музыкальным фоном для первого секса (магнитофонов не было тоже). Теперь телик - его ассистент по самоутверждению. Вечерами комментатор Мишуля наливает себе бокал ледяного «Брюта» и любуется собой на экране. Жизнь удалась!

23.00 «Уважаемые телезрители, передачи на сегодня подошли к концу! Прослушайте, пожалуйста, программу передач телеканала на завтра!»

2005. Как долго тянется день, и как быстро пролетает жизнь! «Передачи подошли к концу!» Свой возраст я по-прежнему не озвучиваю, но все чаще признаюсь, что «еду с ярмарки»! Меня, как заслуженного диктора, «вешают» на доску почета. Иду посмотреть. Ой! Это что, я? Такая старая и страшная? Мрак! Прошу давешнего напившегося оператора выкрасть это жуткое фото и под покровом ночи водрузить на его место другое - где меня запечатлели в разгаре юности и красоты. Такой я сюда и пришла. И летала по коридорам. Теперь я выдвигаюсь в студию заранее - никому не покажу, как трудно стало ходить. Ноги болят! Тортилла! Слава Богу, в эфире этого не видно, как и не слышно моих духов. Я сохранила эту привычку! Помнится, меня дразнили «диктором будущего». Полноте, есть ли у этой профессии будущее? Работы все меньше: журналисты стали делать ее сами! Пишут тексты, задают вопросы. Кто это разрешил? Как быстро это взяли за правило!
Наступает день, когда моя подруга-диктор Лилька, которая сорок лет шла со мной рука об руку, пишет заявление об уходе. Она опоздала на эфир и не стала ждать позорного выговора, лишения премии, выговора с занесением. Ушла сама. Какая боль! У нее же кроме этого - ничего нет! Сполна ощутив это, она просит начальство: «Возьмите меня обратно - в любом качестве, чтобы я могла ходить по этим коридорам и дышать этим воздухом! Моя жизнь была фейерверком - моя телевизионная жизнь!» Но новый директор канала делает ставку на юных. Из прежних дикторов остаюсь только я. Лилька ушла, Лев умер, а Павлик состарился. В Галю влюбляется молодой водитель. Поверив парню, она уходит от мужа. И с работы. «Молодые» счастливы. Галя признается: как с чистого листа начала! Правда, выясняется, что весь дом держался на ней: прежний муж спивается, молодая невестка внезапно умирает, Галин сын оказывается «в дурке»! А я, не дожидаясь сокращения, увольняюсь. Дела проворачивать я умею. Открываю турфирму. Деньги текут рекой. Отныне вместо дикторских текстов телезрителей в эфире преследуют рекламные слоганы:

«Colgate total» - лучшее решение для полости рта. В чем секрет энергии кота Бориса? «Gilette» - лучше для мужчины нет! Все это - «Пава-пава», и наша мама-мама! Момент настал - прими «Гастал»! «Простамол» - просто будь мужчиной! Невозможно сдержать свою любовь к «MacDonalds»! «Пятерочка» выручает! «Чистая линия»! Нереально вкусное мороженое! «До-ши-рак»! «Релиф» - активное лечение геморроя! Вау, как чисто! «Фэри», милочка! С грибком бороться научил микодерил! Папа может! Волосы - это единственное, что у бабушки осталось своего! Мне стихов не посвящаешь! Так ты сама все доедаешь! «Как у Вас все ровно, Лидия Петровна!» И все это - вместо доброй феи, регулярно обещавшей всем еще одну спокойную ночь!

P.S. 2010. Зрителям предлагают попробовать таинственные Чевапчичи! Неведомые Чебупели! Неопознанного происхождения Бульмени!Меня от рекламы тошнит. Может, остальным нравится? Но кто я такая, чтобы ее запретить? У меня к ней свой счет. Когда кризис вынуждает закрыть турфирму, я возвращаюсь. Отныне я работаю в дикторской клининг-мастером. В переводе: уборщицей. Канал меняет формат. Ничего не производит. Невыгодно. А мы-то старались, чтобы людям было что посмотреть! В эфир не выхожу не только я. Многие передачи требуют финансирования. Подремлю-ка я на диванчике в углу студии. Мне снится, что все мы - цветы. Телевидение распустилось как китайский розовый куст в горшке, а когда отцвело, то завяло вместе со мной. На моих глазах оно поочередно становилось цветным, круглосуточным, цифровым, международным, широкоформатным, стереофоническим, интерактивным - каким еще? Пятьдесят лет назад я считалась первой. Сейчас - оказалась последним из дикторов. Как и предрекали критики, профессия вымерла. Все в прошлом. Объявлять передачи считают дурным тоном. Нас заменили анонсы. Оставшиеся зрители спаслись бегством в интернет. И телевидения больше нет.
Холлы телецентра переполнены галдящей массовкой. Мои бывшие зрители. Иду мимо в скромном халатике, седая стрижка аккуратно повязана косынкой. Но меня узнают, и я как сквозь строй прохожу. В спину летит «Смотрите, Шевченко!» Что за люди? Сидеть в массовке - их работа за жалкие сто рублей в день. Как в голодный год! Но остаться неузнанной - невозможно! Сам канал и прилегающую площадь, которую остроумные коллеги сравнивали с папертью, окружили кладбищенского вида оградой. На паперти разбили клумбы, засадив траурными «анютиными глазками» - похоже на надгробия. Решетки… От кого прячется новый директор? Тут теперь - банк, который нас раньше спонсировал. Всем сотрудникам по двадцать четыре года. Меня держит на плаву воспитание отца-комбрига: я превозмогаю возраст, ежедневно делая гимнастику. В итоге - обаяние при мне, я нравлюсь людям и сегодня!
Я привыкла входить на канал, предъявляя бабушкам на вахте свое моложавое лицо. Но пропуск всегда у меня в кармане. Выстирав халат, я впервые забываю документ дома. Бравые охранники, сменившие бабок, меня не впускают. Мое фото на доске почета не помогает. «Мы Вас узнаем, но - не положено!» Банк занял большую часть здания. Сглотнув слезы обиды, я отправляюсь домой. Больше я сюда - ни ногой. За моей трагедией равнодушно наблюдает почетная доска. Завтра ее заменят на камеры хранения - для массовки чудом уцелевшего шоу. За сто рублей в сутки. Люди будут работать бесплатно. За интерес. Забавно - к чему?
Иногда сюда по старой памяти забредает мой оператор. Парень болен. Он коротает оставшееся ему время у ящика. Телевизор был его первой нянькой и оказался последней сиделкой. Когда-то ТВ заменило ему семью - это называется научным термином «сублимация». К бывшей студии парень прибредает уже с трудом. Он как кладбище навещает - постоит у ограды, покурит. Подождет новых сотрудников банка и проверит, кто там теперь выходит из наших дверей? Такова уж его миссия: следить, чтоб люди не забывали, что здесь было раньше!


P. S. Я осталась верна себе до самого конца. Когда лечащий врач объявил, что дни мои сочтены, я промокнула глаза и вышла в больничный коридор. Там я попросила первого попавшегося под руку пациента, когда меня не станет, набрать номер моего старого оператора: мы же с ним не попрощались, а это - такой моветон!