Любовь, статистика, воображение

Надежда основательно влюбилась и полна нежных мечтаний. Это состояние приносит ей радость и мучения. Просыпаясь среди ночи, она не может заснуть до утра, лежит с открытыми глазами и думает-думает о своем предмете. Перебирает минуты встреч, вспоминает сказанные слова, отыскивая в них признаки того, что и она тоже любима. Потом невыспавшаяся едет на работу, внимательно глядя в окно автобуса, но не видя пробегающих мимо красот,  ни Ленинских гор, ни Мичуринского парка, опять перебирает, вспоминает, отыскивает, мечтает... Да-да, Надин роман абсолютно платонический, протекает исключительно в ее воображении. Но это ее не смущает. Ему нужно время, чтобы осознать и принять решение, и мне тоже нужно время, - думает она. Мне кажется, что не нужно торопиться и принимать резкие энергичные действия. Здесь не нужен напор, здесь важны тонкость и нежность. Так считает Надежда.

Считает или прячет голову в песок? В зыбкий песок пустых мечтаний. Эта мысль тоже приходит ей в голову и внушает некоторое содрогание. Но я же не могу признаться первой? Да, в сущности, я уже почти призналась. Правда, не совсем уверена, понял ли это он. "Не совсем" это процентов на 10. На 90 я, пожалуй, уверена.

На своей работе Надежда занимается статистикой, и по привычке стремится измерить чувства цифрами. Тем более, что и Он тоже является специалистом в той же самой сфере чисел.

Свои же надежды на взаимность Надежда оценивает примерно процентов на 60. Это когда пытается говорить сама с собой как трезво мыслящая женщина-статистик. Но в глубине души и в качестве романтической женщины она верит, что ее шансы гора-а-аздо выше и составляют процентов этак 96.

И вот приключилась такая ситуация, что встал вопрос, работать Надежде в этой организации дальше или же придется уволиться. И решение этого вопроса процентов на 60 зависело от Его позиции. То есть, чтобы спасти Надю, ее предмету нужно было взять на себя некие обязательства, которые вовсе не входили в круг его служебных обязанностей.

Надежда обрадовалась: сегодня все решится! И, дай Бог, в лучшую сторону! Она почти уверилась, что за нее будут сражаться!

- Надежда Алексеевна, зайдите, пожалуйста, ко мне, - прозвучал в трубке тот самый голос, от которого Надежду Алексеевну охватывало чувство счастья.

Полетела, конечно, как на крыльях. Вошла как всегда - сияющая и немного смущенная.
Он тут же вскочил, предложил ей сесть, затем вернулся на свое место. И тем же самым замечательным своим голосом, то отводя взгляд, то проникновенно глядя на Надю, сказал, что увы...

Она сперва помертвела, будто ослепла и оглохла на какую-то долю минуты, потом вновь увидела его глаза, услышала его голос и услышала свой голос, который лепетал слова благодарности.

За что? Надежда и сама не могла бы объяснить, за что. Дело в том, что она уже простила и теперь была занята придумыванием оправдательной истории своему герою.

Да и разве он виноват? Виноват, что кто-то чего-то нафантазировал на его счет?

В эту ночь Надежда долго плакала в подушку.