Обручальное кольцо

 
Г.В. Козлов Обручальное кольцо. Рассказы о романтических отношениях в современных условиях.
 
ПЕЙЗАЖ
 
В этот раз осень длилась долго и порадовала редкой красотой. Только в прошедшую субботу пришли значимые ночные заморозки, обрушившие яркую палитру подмосковных лесов и парков. Солнце, неспешно вставшее воскресным утром, подивилось столь быстрым переменам, происшедшим в его отсутствие.
В Измайловском парке с утра многолюдно, вышли люди всех возрастов, видимо, понимая, что предстоит прощание с летним сезоном. Артур Кузьмич, местный житель сорока семи лет, как обычно, поставил перед собой конкретную задачу: пройти восемь километров. Можно было отправиться на большой круг, охватывающий южную часть парка, но там сегодня слишком много ретивых велосипедистов. Выбрал лесную полуторакилометровую замкнутую тропинку. В сухую погоду идти по ней даже приятнее, чем по асфальту. 
Около частично разрушенной плотины, прежде преграждавшей речушку Серебрянку, прогулочная тропинка ненадолго выходит из перелеска. Место это одно из самых живописных в парке и еще вчера привлекало художников с этюдниками. Сегодня их уже не было, но к своему немалому удивлению под невысоким деревом Артур Кузьмич заметил примостившегося с художественными принадлежностями весьма пожилого, скажем прямо, совсем старого человека. На подрамнике значительного размера кнопками был приколот слабо натянутый и оттого волнистый в своей неровности холст. Артур Кузьмич, сам увлекающийся живописью, от любопытства остановился невдалеке.
На вид художнику было никак не меньше восьмидесяти лет, скорее, существенно больше. Об этом свидетельствовали заросшее седой бородой, испещренное морщинами лицо, сутулость, неровность движений и сильно поношенная одежда. Под стать была потертая коробка с красками и замызганные кисти из щетины.
Столь необычный художник не остался без внимания и у прогуливающейся женщины средних лет, интеллигентного вида. Она остановилась рядом с Артуром Кузьмичом: именно отсюда лучше всего была видна описываемая сцена.
– За сколько лет ни разу не доводилось видеть ничего подобного. – Да, я тоже поразился. Все как из прошлого века.
– Это вы точно подметили. У него и краски наверняка такие же доисторические, как кисти и полотно.
– Навряд ли, краски так долго не живут.
– Вы имеете опыт?
– Да, в свободное время.
– Любопытно понаблюдать отсюда за развитием событий, но как-то неудобно стоять за спиной. 
– И меня не покидает это же чувство. Давайте пройдемся, тут хорошая круговая тропа, минут на пятнадцать - двадцать. Навряд ли события развернутся быстро, а мы сможем понаблюдать за ними в режиме ускоренного показа. 
– С удовольствием. Меня зовут Лида.
– А у меня несколько неожиданное имя – Артур.
– Да, прежде мне в быту не встречалось, только в литературных и исторических произведениях.
– Родители были начитанными.
– А вы живописью профессионально занимаетесь?
– Нет, любительский уровень, выше пейзажей не поднимаюсь.
– Вы говорите так, как будто пейзаж – низшая ступень в живописи.
– В каком–то смысле это так. Есть триада: пейзаж, натюрморт и портрет вместе с жанровыми сценами. Пейзаж да и натюрморт без претензии на выдающийся уровень, можно освоить путем самообучения. Тут важно лишь прочувствовать законы перспективы освещения и цветовой гармонии.
– Мне кажется, вы немного упрощаете. В картине должно быть что-то такое, что отличает от фотографии.
– Вы правы, в полноценном пейзаже требуется передать впечатление, настроение.
– Ведь импрессионизм и переводится как «впечатление».
– Вот именно. Причем не обязательна красивость. Возьмите работы Ван Гога, Левитана. Сколько в них подчас драматизма. Такие пейзажи – удел гениев. Для самодеятельных же художников на первый план выходит красивость картины, это много проще. Кстати, и более востребовано неискушенной публикой.
– Согласна, достаточно сходить на любой вернисаж.
– Совсем другое дело – портрет. Тут без таланта делать нечего, сколько ни учись.
– Это так, если иметь в виду каноны классической живописи, – улыбнулась собеседница.
– И тут вы абсолютно правы, – рассмеялся Артур Кузьмич. – Новаторские формы открывают широкий простор для творчества всем без исключения. Даже слоны и мартышки теперь малюют. 
– И даже выставляются в салонах.
– А вы кто по специальности?
– Историк, в школе преподаю.
– А я инженер, электронщик. С недавних пор к истории испытываю определенный интерес.
– С чем он связан?
– Меня интересует история науки и техники. Я начал с глубины веков и тут же застрял, поскольку на ряд вопросов не могу найти убедительные ответы.
– Интересно, что за вопросы?
– Не могу представить жизнь доисторических людей. В учебниках всех уровней и монографиях все сводится к тому, что они добывали пищу охотой и жили в пещерах общинами человек по сорок. – Примерно так. Кое-что съедобное еще собирали.
– Сразу возникает пара вопросов: откуда столько пещер, да еще расположенных вблизи водоемов. Без воды, как известно, «ни туды и ни сюды». Далее, как можно устойчиво размножаться и совершенствоваться в своем развитии внутри общины в сорок человек? – Вопросы закономерны. Ответить на них очень трудно. Неслучайно этот период называется доисторическим: надежных свидетельств о нем у историков фактически и нет. Сохранились лишь несколько примитивных рисунков в пещерах, обтесанные камни да остатки костей. Отсюда и сложилось данное вами представление. Точно могу сказать только, что никакой науки там не было и в помине, вам стоит начать рассмотрение с более позднего периода, по крайней мере, с новокаменного века, эдак с восьми тысяч лет до нашей эры, когда начали зарождаться письменность и ремесла. Об этом периоде сохранились многочисленные свидетельства и артефакты. 
– Меня вот какой вопрос занимает: предположим, мы смогли бы передать древним предкам некоторые современные знания. Чем из них они могли бы воспользоваться? Можно ли таким чисто гипотетическим путем ускорить историческое развитие?
– В доисторический век было бы неплохо научить людей разводить огонь и делать простейшие охотничьи орудия, кроме палок, копий да камней, которыми они обладали.
– Какие, например?
– Хотя бы луки. Они более эффективны на охоте, но появились много позже. Вероятно, с тетивой были проблемы.
– Да и сам замысел не тривиален. А как вы думаете, они умели пользоваться такими простейшими устройствами, как рычаг и катки для перемещения больших камней?
– На сохранившихся рисунках этого нет, но рычаг понятен сам по себе, к нему можно прийти интуитивно, так что думаю, пользовались. Катками, скорее, нет. Колесо вообще появилось через десяток тысячелетий, где-то в Европе.
– Ничего более серьезного им не освоить?
– Ну, можно еще обучить обжигать глину. При наличии огня это реально. При этом открываются немалые возможности: те же сосуды для воды, посуда.
– Тогда и кирпичи можно будет делать, а это уже строительство.
– Ну, это уж слишком фантастично. Тем более что на одном месте они подолгу не задерживались и основательных строек не вели.
– Хорошо, оставим быт, а вот все же, как им удавалось размножаться без вырождения внутри столь ограниченной общины? Здоровые дети в условиях родственных браков – редкость. Женщины начинали рожать лет с пятнадцати, за сто лет – пять поколений. Должны выродиться.
– Предполагают, что эта проблема устранялась за счет связей между общинами.
– Очень трудно предположить, что порочность родственных связей им была понятна. Они ведь даже не связывали зарождение ребенка с половыми контактами. Во всяком случае, так все преподносится в книгах. 
– Вероятно, это была одна из причин, что жили доисторические люди очень недолго, а женщины всегда были беременны. 
– Можно ли им было доходчиво объяснить все тонкости деторождения?
– Сомневаюсь. 
– Вот видите, обладая огромными знаниями, мы бы не смогли серьезно ускорить процесс исторического развития. Знания работают только в том случае, когда попадают на подготовленную почву. Это полностью отвергает бытующую гипотезу о том, что знания были привнесены людям извне.
– Вы знаете, ваши рассуждения навели меня на одну любопытную мысль.
– Какую же?
– Дискуссии о подобном вмешательстве в историю наверняка заинтересуют на уроках моих учеников. Такое активное обсуждение будет способствовать более углубленному восприятию материала. Его стоит ввести в образовательный процесс. Обязательно попробую.
– Очень рад, что оказался полезен. Вы мне тоже немало чего растолковали.
За разговором незаметно первый круг и закончился, вышли вновь к плотине.
К этому времени художник существенно продвинулся в изображении неба, создав сдобренные фиолетовой краской облака и положив между ними несколько прерывистых мазков ультрамарина. Столь яркую раскраску спасали лишь многочисленные незакрашенные места белого холста, вполне удачно завершающие формирование облаков. Причем получившаяся их теневая структура вполне соответствовала падению солнечного света с заданной стороны, что указывало на несомненную системность в их исполнении.
Наши герои были столь серьезно увлечены беседой, что не стали более глубоко вдаваться в подобные детали работы художника.
– А сколько всего тогда было землян?
– Даже приблизительно сказать трудно. По оценке, около десяти миллионов.
– Не так мало. По моим представлениям, не больше миллиона. Выжить-то они могли только в самых благоприятных регионах с богатой растительностью, животным миром и без холодов.
– Десять миллионов не так и много, сейчас уже семь миллиардов, и места пока хватает.
– А вот в Африке еще сохранились первобытные племена. Есть ли какая политика по отношению к ним?
– Не знаю, мне кажется, их постепенно вытесняют с обжитых земель.
– Жалко, если будут утрачены последние островки живой истории.
– Да, к архитектурным памятникам отношение более трепетное, чем к людям. Все оправдывают тем, что в новых условиях им жить, якобы, будет лучше.
– Трудно сказать, в какие века люди были более счастливы. Материальные блага облегчают существование, но не являются мерилом счастья. 
– Это так. Есть два близких понятия, которые подчас отождествляют: счастье и наслаждение. Последнее ближе к благополучию, тогда как счастье – это состояние души.
– Для наслаждения тоже необязательно иметь много благ.
Наслаждаться можно и совсем в малых формах.
– Этому нам надо поучиться у японцев.
– Не получится. Нам подавай размах. Наши олигархи своей бравадой уже весь мир поставили на уши.
– Можно сказать, опозорили своим барством и бескультурьем.
– Избыточные возможности не всегда идут во благо, часто приводят к вседозволенности и лишают счастья, получаемого через преодоление пути к победе.
– Да, в их среде не приходится ожидать появления выдающихся личностей.
– А вот вы бы согласились жить через сто лет?
– Пожалуй, нет, разве что на экскурсию.  Я – «книжный червь» и сейчас-то никак не могу привыкнуть ко всей этой компьютеризации. Вам, конечно, гораздо проще.
– По правде говоря, я тоже не слишком увлекаюсь всеми этими новомодными гаджетами. Тоже предпочитаю книги листать и хотя бы по выходным бывать на природе. Да и двигаться нужно.
– А вы заметили, что в парке молодежи не так и много? Разве что с детьми да с собаками.
– Но всё же пока есть. Смотрите, какие красавицы нас обгоняют.
– Я вижу, у вас обостренное чувство прекрасного. Это хороший признак, – улыбнулась Лида.
– Признак чего?
– Жизнелюбия, эмоциональности.
– Да, старомоден, – улыбнулся Артур Кузьмич. – Символом нашего времени стал человек, уткнувшийся в смартфон. Это прямой путь в виртуальный мир, где живешь чужими чувствами и эмоциями.
– Извините, а у вас есть семья? – вернулась к своим мыслям Лида.
– Сейчас нет, но женат был. А вы?
– Примерно так же. Сын в армии.
– Далеко?
– Под Курском, скоро вернется.
– Мне с женой не слишком повезло: позарился на красавицу.
– И что?
– Не смог соответствовать.
– Долго продержались?
– Пару лет.
– И что, дальнейшие попытки оставили?
– Не то чтобы совсем, но без значимого результата.
– Видимо, очень высокий уровень запросов.
– Не сказал бы. Теперь для меня главное – достичь духовного единения.
– Это действительно непросто и предполагает гармонию и во всем остальном. 
– Вот с природой удается всегда, в любое время года, а с женщиной – лишь непродолжительное время, подчас мимолетно.
– Чья в этом вина? – озорно улыбнулась Лида.
– Вероятно, моя, – засмеялся в ответ Артур.
Опять вышли к художнику.
За прошедшие двадцать минут работа над небом была завершена, и на полотне появились основные элементы дальнего плана. О деталях тут говорить не было уместно, да картина того и не требовала, при этом по цветовой гамме имелось явное сходство с натурой.
– Как вы думаете, сколько кругов осталось до завершения картины? – улыбнулась Лидия, глядя на полотно.
– Пару – тройку. Дело продвигается быстро.
– Надеюсь, у меня хватит сил досмотреть.
– А на сколько вы обычно ориентируетесь при прогулках?
– Я не ставлю какой-либо задачи. Одной долго ходить скучновато. А вот за разговором и не заметила, как прошли два круга.
Сколько это в километрах?
– Круг около полутора километров – выходит всего три.
– Надо же, как-то неутомительно! Должна сказать, что я давно не имела такого интересного спутника.
– Это я вас должен благодарить. Мне всегда не хватало столь эрудированного собеседника. Да и вообще, вы крайне обаятельная и приятная женщина.
– Спасибо за комплимент. В школе давно ничего приятного в свой адрес не слышала.
– У вас женский коллектив?
– Преимущественно.
– А вы далеко проживаете?
– На Девятой парковой.
 
– Мы почти соседи. Я на Двенадцатой. 
– Приходите в гости, – как бы в шутку сказала Лида.
– Спасибо. Прямо сегодня? – улыбнулся лукаво Артур Кузьмич.
– Так уж спешить не стоит, – улыбнулась в ответ Лида. – К тому же сегодня не готова. Нужно навести порядок и сервировать стол, чтобы в грязь лицом не ударить.
– Тогда предлагаю другой вариант: сегодня я приглашаю пообедать. Тут недалеко небольшой итальянский ресторанчик. Там неплохо готовят и малолюдно.
– Вариант более приемлемый, но я и для этого не одета надлежащим образом. Давайте в другой раз.
– Сейчас дресс-кода в ресторанах нет.
– И тут я отстала от времени, – улыбнулась Лида.
– К тому же мой жизненный опыт подсказывает, что отложенные дела нечасто удаются. Так что соглашайтесь.
– А как же досмотреть картину?
– Вот это аргумент серьезный. Тем более что мы опять подошли к плотине.
На этот раз на холсте все кардинально изменилось: был завершен не только задник, но и средняя часть, даже появилось высокое близко стоящее дерево. Все было изображено без особой тщательности, грубыми, весьма неровными мазками. 
Убедившись в незавершенности работы, герои повествования вышли на следующий круг.
Разговор коснулся теперь профессиональной деятельности Артура Кузьмича. Правильнее сказать, Артура, так как они и вовсе к тому времени перешли на «ты».
– Работа не слишком прибыльная, но интересная. Коллектив творческий, есть молодежь.  Пытаемся сделать автомобиль с автоматическим управлением.
– Я слышала, что за рубежом они уже есть.
– Да, и неплохо себя проявили. Но у нас ситуация посложнее.
– В чем сложность?
– Там водители законопослушные, правила движения не нарушают. А у нас бывают непредсказуемы.
– Да, это наша черта. Знаешь шутку Бисмарка на этот счет?
– Что-то не припомню. 
– «Русских нельзя победить, на любую вашу хитрость они ответят непредсказуемой глупостью».
– Точно сказано, – засмеялся Артур. – Вот с этим и приходится считаться при разработке системы управления.
– А ты всерьез думаешь, что скоро машины будут ездить по улицам без водителя?
– Несомненно. Ракеты вон летают за тысячи километров и точно попадают в цель.
– Но там нет препятствий и неожиданностей.
– Это ты зря так считаешь. Придумано и реализовано множество специальных систем, чтобы их уничтожить или, по крайней мере, сбить с курса. Правда, отличие ситуаций действительно имеется. Боевые действия всегда направлены на поражение противника. С автомобилями же ситуация прямо противоположная, отсюда возникает очень принципиальная юридическая трудность.
– Какая?
– Кто будет нести ответственность в случае аварии? Владелец или производитель?
– Да, серьезная коллизия. А за рубежом решение нашли?
– Пока нет, но недавно такое происшествие случилось, это ускорит поиск решения.
– Я вообще побаиваюсь компьютеризации и, как теперь говорят, поголовной цифровизации. В нашем обществе это станет золотым дном для мошенников всех мастей. Они первыми освоят новую ситуацию. Все базы данных продаются.
– Твои опасения не беспочвенны. Цифровизация, как и автоматическое управление автомобилем, предполагают, что законы неукоснительно соблюдаются. Что же касается компьютеризации, то она открыла людям удивительные возможности. К примеру, теперь, не выходя из дома, можно посетить любые музеи мира. В прекрасном качестве рассмотреть картины великих мастеров.
– И даже библиотеки. Но что любопытно, вседоступность не повысила интереса к литературе. Скорее наоборот. Читай – не хочу.
– Да, это само по себе удивительно. Но так уж устроен человек: особенно ценит то, что досталось в борьбе.
– Получается, чем больше трудностей, тем больше счастья, – засмеялась Лида.
– Да, – рассмеялся Артур, – за счастьем пожалуйте в первобытное общество!
– Вот круг и замкнулся. Вернулись к началу разговора.
– Причем и на дистанции тоже.
Художник как раз положил несколько заключительных яркозеленых мазков, изображающих траву вдоль тропинки, и теперь с расстояния в несколько метров оценивающе смотрел на свою работу. Артур с Лидой сначала остановились поодаль, а потом подошли ближе.
Первое впечатление от увиденного было удручающим. На неровном холсте изображение, слабо передающее впереди лежащий пейзаж. Это трудно было даже назвать этюдом. Однако при более внимательном рассмотрении в гармонии красок почувствовалось очарование уходящей осени, неправильные формы деревьев, дороги и других деталей не мешали такому ощущению. Ярко-зеленая трава, контрастирующая с остальным пейзажем, удивительным образом оттеняла это восприятие, подчеркивая, что природа из последних сил еще цепляется за летнюю жизнь.
– Здравствуйте, можно взглянуть на вашу работу? – обратился к художнику Артур Кузьмич.
– Добрый день. Сочту за честь.
– Здравствуйте, а как вас зовут?
– Нилов Иван Тихонович, к вашим услугам.
– Интересный у вас стиль: что-то между классикой, импрессионизмом и модернизмом.
– Это от старости. Вижу уже плоховато, да и руки не слишком слушаются.
– Но получилось весьма впечатляюще, – поддержала художника Лида.
– Да, переданы и настроение, и драматизм засыпающей природы, старающейся последними усилиями сохранить свою осеннюю красоту. Присутствует некоторый оптимизм.
– Спасибо. Вот, решил тряхнуть стариной и сделать жене подарок ко дню рождения. Она уже из дома не выходит, пусть полюбуется осенью. Только бы дожила, перед Новым годом будет девяносто. Дашенька помоложе меня на два года. Семьдесят лет вместе.
– Иван Тихонович, давайте я помогу холст перетянуть и раму сделаю, – предложил Артур Кузьмич, пораженный услышанным.
– Раму я дома подобрал, а вот холст натянуть сил не хватает. Руки уже не те.
Артур Кузьмич быстро справился с привычным делом, и картина, приняв правильную форму, сразу стала более величественной.
– Вот спасибо! Теперь не стыдно и дарить.
– А вы профессиональный художник?
– Театральным был.
– И супруга из театра?
– Да, красавица моя костюмы делала. Очень талантлива. За ней многие ухаживали, – погрузился ненадолго в воспоминания Иван Тихонович. – Ну, я пойду, а то заждалась.
– Здоровья вам и супруге!
– И вам не хворать! Будьте счастливы, добрые люди! Совет вам да любовь!
– Спасибо. А может, помочь все донести?
– Благодарствую, не надо. Краски и брать не стану, больше уж точно не понадобятся, а здесь кому и сгодятся.
– А картину?
– Справлюсь, недалече, – сказал Иван Тихонович и побрел в сторону города.
– Счастливый человек!
– Да, надо будет соответствовать его напутствию.
– Прозвучало почти как благословение.
 
– Что ж, с учетом этого можно пойти и по первому варианту.
Декабрь 2019
 
   

ПОРТРЕТ
 
Зимой Филевский парк откровенно скучен однообразием серых стволов высоченных лип. Хвойных деревьев, дающих зрительное разнообразие, здесь совсем мало. Всё радикально меняется в начале лета, когда молодые листья ярусами так плотно занимают все пространство, что лишь отдельные лучи солнца могут заглянуть на неширокие дорожки и совсем заросшие тропинки. Возраст лип точно определить трудно, ясно, что не меньше двух сотен лет, чуть ли не петровских времен, когда этими землями завладел боярин Нарышкин.
 Игорь Федорович живет невдалеке и породнился с парком с самого детства, то есть уже пятьдесят лет: за это время липы практически не изменились, как были высоченными, такими и остались. Изменился подлесок: выросло множество кленов, хоть и чахлых, но уже под десяток метров. Осенью они создают пеструю юбку величественному золотистому убранству лип.
В последние годы парк урбанизировался: появилась шикарная набережная длиной почти пять километров, нижняя часть парка соединилась с верхней несколькими лестницами изысканной элегантности, все тропинки аккуратно вымощены и освещены. Кафе и многочисленные ларьки с утра до позднего вечера к услугам посетителей, также как пункты проката велосипедов, электрических машин для детей и взрослых. Народу в парке стало несравненно больше, чем три десятка лет назад, когда в нем без труда можно было уединиться и в верхнем парке, и у реки. Этим Игорь по молодости активно увлекался, так что однажды чуть не пришлось жениться.
Игорь Федорович давно остепенился, но привязанность к парку сохранилась – круглый год по вечерам старается гулять. Летом по набережной до Крылатского моста и обратно. Зимой по снегу маршрут существенно укорачивал, оправданием чему служила быстро опускающаяся темнота. С появлением на набережной освещения этот аргумент отпал, и пришлось дистанцию восстановить, тем более что с годами и ненужный жирок отложился. 
Поддавшись моде, Игорь Федорович приобрел палки и стал ходить по-скандинавски: широким шагом от бедра с высоко поднятой головой. Было время, когда таких «скандинавов» было множество, но потом как-то поубавилось. Мода не долговечна. Форсить стало особенно не перед кем, поэтому шаг сделался обычным, осанка упростилась, но фигура не сгорбилась. 
Игорь Федорович в данное время не женат и на прогулках проявляет повышенное внимание к встречным женщинам, коих в парке немало. В последнее время они заметно эмансипировались и стали активно использовать технические средства передвижения: велосипеды и даже самокаты как обычные, так и электрические. Это усложнило ситуацию, ибо едут быстро, да еще к тому же бесшумно, когда обгоняют, от неожиданности даже страшновато, а встречных удается рассмотреть только мимолетно. С другой стороны, женщина на велосипеде – это картинка: восседает, как на троне, ветерок развевает прическу, в жару руки и ноги, не прикрытые платьями, во всей красе.
Изредка еще встречаются скандинавские пешеходы, обычно женщины среднего возраста и даже старше. Как правило, они приветствуют соплеменников слегка приподнятыми палками и готовы к общению. Игорь Федорович им приветливо улыбается, но в контакт обычно не входит. Какие-то они сосредоточенные, деловые, без блеска.
Все изменилось однажды. Красивую молодую блондинку, неспешно ехавшую по аллее на велосипеде, Игорь Федорович заметил издалека и залюбовался изяществом. В полуметре она, как по волшебству, неожиданно затормозила.
– Извините, могу я с вами поговорить?
– Конечно, – ответил Игорь Федорович, излучая любезность.
– Я хочу приобщить к скандинавской ходьбе свою маму. Не подскажете, где ей можно научиться правильно ходить?
Игорь Федорович сначала так растерялся от столь приятной неожиданности, что чуть было не поставил под сомнение необходимость специального обучения этому простому виду перемещения, но вовремя спохватился.
– По-моему, здесь такой возможности нет. Я видел группу учащихся в Измайловском парке.
– Это так далеко.
– Наука сама по себе не очень и сложная. Приобретайте палки, выводите маму в парк. Я могу дать ей пояснения и пару раз пройтись.
Этого будет вполне достаточно.
– Вот спасибо! Палки уже есть. А как с вами встретиться?
– Запишите телефон, пусть позвонит, меня зовут Игорь Федорович. Я хожу практически каждый вечер.
– Она Софья Максимовна. А я Таня.
– Танечка, очень приятно было познакомиться.
– Большое спасибо за отзывчивость.
– Не стоит благодарности.
Таня ввела номер в память своего айпада и покатила дальше, а Игорь Федорович насладился ее фигурой и со спины. Таня была великолепна в своей искрящейся молодости, к тому же и манера, и голос были крайне привлекательны. Вполне можно было ожидать, что и мама хороша. Воображение пыталось спрогнозировать ее образ. Сорок пять лет, тоже блондинка, глаза светлые, слегка затаенные, губы полные, страстные, выразительная грудь, изящные ноги, мягкое тело. 
Далее представил себя в роли тренера: «Нужно сразу установить телесный контакт: поправить положение рук, корпуса. Нет, сначала лучше прочитать небольшую лекцию. Проявить свой уровень. Да, так будет вернее. Порасспросить о жизни, выигрышно рассказать о себе.
Скорее, она без мужа, иначе бы дочка не руководила».
Так размечтался, что не заметил, как завершил дистанцию.
В течение следующих нескольких дней он не раз возвращался к приятной теме, развивая ее в деталях на несколько шагов вперед, однако, к его огорчению, телефон не обеспечивал повода к практической реализации замысла.
Только через две недели, когда Игорь Федорович уже стал забывать об ученице, позвонила Таня. Она наконец уговорила маму приступить к тренировкам и передала ей трубку.
– Здравствуйте, уважаемый Игорь Федорович.
– Здравствуйте, Софья Максимовна, – еле вспомнил Игорь Федорович.
– Таня говорит, что вы были так любезны, что согласились подучить меня скандинавской ходьбе.
– Да, с большим удовольствием к вашим услугам.
– Когда мы могли бы начать?
– Уже сегодня вечером. Погода благоприятствует.  Вас устроит в семь часов?
– Да, вполне. Где мы встретимся?
– Обычно я вхожу в парк через ворота со стороны Минской улицы. Там справа от пункта проката велосипедов есть лавочка. На ней я бы мог вас и ожидать.
– Мне это тоже удобно, постараюсь не опоздать.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, так как сам я привык к пунктуальности.
– Тогда до встречи, я буду в зеленом спортивном костюме.
– Я в джинсовой одежде. Надеюсь, мы без труда опознаем друг друга.
Надо ли говорить, что Игорь Федорович прибыл в назначенное место с пятиминутным запасом. Ждать даму в зеленом пришлось минут десять. Она во многом совпала с прогнозируемым образом. Отличия были в цвете волос, и грудь была не столь выразительной. Последнее впечатление, как потом выяснилось, было связано лишь с тем, что спортивный костюм неплотно облегал фигуру. Движения ее были плавными, в облике чувствовалась спокойная уверенность и даже горделивость. 
– Добрый вечер, Софья Максимовна.
– Здравствуйте, Игорь Федорович.
Она протянула ему руку, как это делают светские дамы. Ее можно было и поцеловать, и потрогать – на выбор.
Игорь Федорович выбрал второй вариант. Такая аристократическая манера его несколько смутила и даже покоробила. Опыта обхождения с подобными дамами он не имел и, чтобы скрыть свое легкое замешательство, поспешил перейти к делу. 
– Сразу пойдем, или прежде я скажу несколько слов о своих взглядах на скандинавскую ходьбу?
– Конечно, посвятите меня в ее таинства. И еще мне хотелось договориться об оплате наших занятий.
– О какой оплате может идти речь? Во-первых, вы составите мне приятную компанию, а во-вторых, через пару раз вы будете ходить лучше меня.
– Нет, мне бы хотелось сделать занятия более продолжительными. Я не скоро решусь ходить одна.
– Тут совершенно безопасно. Вечером все дорожки освещены. Охрана на каждом перекрестке. 
– Дело не в опасности, одной мне будет как-то неловко. Когда идешь с мужчиной, то отношение окружающих совсем иное, нежели к одинокой женщине с палками. Две тысячи за занятие вас устроит?
Такой поворот событий Игоря Федоровича более чем устраивал. Дело, конечно, не в оплате. Он даже хотел было рассказать своей ученице пришедший на ум полу приличный анекдот, когда офицер, уходя от дамы, на ее вопрос о деньгах заявляет: «Румынские офицеры с женщин деньги не берут!» Хорошо, что сдержался. 
– Меня все устроит и без оплаты. Давайте не будем на этом зацикливаться. Перейдем к делу.
– Ну хорошо, решим позже.
– Итак, есть два приема хождения с палками. Один – это торжественный, а второй – упрощенный. При первом требуется максимально выпрямиться, поднять голову, расправить плечи и грудь, шагать широко от бедра. Со стороны это выглядит красиво. Первое время я старался так и ходить.
Для наглядности Игорь Федорович прошелся соответствующим образом перед ученицей.
Второй способ более простой, здесь главная задача не в том, чтобы выглядеть, а просто включить в дело мышцы груди и рук. Но только не как на лыжах. Сгибаться не следует, спину выпрямить, осанка тоже желательна, палки не тащить за собой, как делают многие, а активно использовать для отталкивания. При этом существенно снижается нагрузка на мышцы ног и, что особенно важно, на колени – самый сложный и уязвимый сустав.
После такой тирады Игорь Федорович продемонстрировал и этот способ.
– Лучше начать с самого простого, но со временем я бы хотела освоить оба способа.
– Согласен. Самое главное в любом спортивном упражнении не заморачиваться на контроле движения рук и ног. Они сами быстро придут в соответствие. 
Вы прежде спортом занимались?
– Нет, недолго училась балету.
– Тогда вы наверняка знаете, что отвлечься помогает разговор. 
– Разговор для меня не самое трудное. Я читаю лекции студентам.
– Вот и отлично. Тогда в путь. Для начала пройдем простым способом пяток километров.
– Так много?
– Ну, сколько получится.
Игорь Федорович поправил ученице постановку рук, и они пошли по мощенной плиткой аллее. Балетная школа чувствовалась: движения ее рук были изящными, но без должного напряжения. Отметив это, Игорь Федорович не стал давать указания, а лишь мягко обхватил пальцы одной руки и показательно усилил нажим на палки, подхваливая при этом успехи ученицы.
– Где же вы читаете лекции и по какой дисциплине?
– По экологии, в различных аудиториях, преимущественно в России, в МГУ и других вузах. 
– Я как раз учился в МГУ на физическом факультете, но тогда про экологию мало говорили, и лекций не было.
– Сейчас говорят много, но, к сожалению, делают недостаточно.
– Да, природу не бережем. Боюсь, скоро аукнется.
– Что говорить! Вот в семье о детях заботятся, а в целом о будущих поколениях – нет. Очень недальновидно. В Европе за ситуацией еще следят, а вот в Азии ситуация гораздо хуже.
– А у нас?
– Даже не хочу говорить. При такой уникальной территории мы могли бы показывать лучший пример, но демонстрируем едва ли не худший. Даже под Москвой все леса в бедственном положении.
– Это точно, скоро будет не войти, все кругом завалено, никто не следит.
– Огромные площади погибшего ельника. Кругом мусор.
– По моим представлениям, проблема с мусором в Москве скоро станет «пастью гроба», как говорил поэт.
Я тут слышал, что пчелы уже начали массово гибнуть.
– Именно так, и это чрезвычайно тревожно.
– Кто следующий?
– Боюсь, что мы. Насекомые –  необходимый элемент биологической цепочки. Тут дефицитом меда дело не ограничится. Но не будем о грустном, а то никакого удовольствия от прогулки не получится. Расскажите лучше о себе. Физики – люди интересные.
– Не все. Я уже наукой и не занимаюсь. Стал предпринимателем. 
– Почему же?
– Причин много. Физика последнюю сотню лет развивалась столь стремительно, что ушла далеко вперед от потребностей общества. Стало даже трудно объяснить людям, зачем нужно строить новые дорогущие ускорители и телескопы. Прежде научными достижениями страна гордилась, а теперь относится к проблемам ученых как к обременению. Невостребованная наука не может развиваться.
– Тема тоже не самая веселая.
– Это верно. Мне еще повезло, я застал счастливое время, когда работали с воодушевлением. Результаты были на мировом уровне. Не стыдно было на международных конференциях выступить.
– Вам доводилось?
– Было дело, тоже поездил по миру.
– А что, в предпринимательстве больше интереса?
– Дело живое. Да и от науки я недалеко ушел. Как теперь любят говорить, бизнес инновационный. Люди подобрались молодые, творческие, с ними интересно, и результат осязаем.
– Прибыльно?
– По сравнению с наукой, конечно.
За разговором они прошли уже значительную часть пути и приблизились к кафе.
– Приглашаю вас попить кофейку. Прошли мы уже немало, и успехи ваши налицо.
– С удовольствием. Руки с непривычки подустали.
Игорь Федорович взял к кофе еще пару эклеров. Софья Михайловна улыбнулась, глядя на них, но половину своего пирожного всё же съела. 
Разговор перешел на личные темы.
– Дочка у вас просто красавица, вся в маму.
– Вы мне льстите. Дочкой я довольна, муж ее просто боготворил. – Его уже нет?
– Уже скоро два года. Он был академиком, а я работала в его институте.
– И сейчас там же?
– И там тоже, но факультативно. А у вас большая семья? – сразу перевела тему разговора Софья Максимовна, видимо, не желая раскрывать детали своей работы.
– У меня есть взрослый сын, живет с матерью. Я отец неважный. Мало внимания уделял семье, весь был в работе, вот и распалась.
Сейчас отношения нормальные.
– Стоит ли в вашем возрасте жить одному?
– Минусы очевидны, но я уже вроде как и приспособился.
Запросы невелики.
– А как же духовная жизнь?
– Я немного рисую.
– Это интересно. Можно взглянуть?
– Не думаю, что это стоит того.
– Уверена, что скромничаете.
– Хорошо, можно взглянуть хоть сегодня.
Игорь Федорович не рассчитывал на такое быстрое развитие событий, но всё же предусмотрел подобный вариант и слегка подготовился. Правда, теперь он отчетливо видел, что скоротечный романчик с Софьей Максимовной завязать не удастся. Она женщина с положением и самомнением, не для интрижек.
Жил Игорь Федорович в двухкомнатной квартире, по его представлениям, вполне презентабельной. Картин было с два десятка, сравнительно больших, в красивых рамах, и много мелких. Они занимали все стены в комнатах и даже в прихожей. 
– О, да у вас прямо музей, – искренне восхитилась Софья Максимовна и приступила к неспешному детальному осмотру, молча переходя от одной картины к другой. 
Длился осмотр более получаса. Первое время Игорь Федорович сопровождал гостью, но потом, поняв, что его присутствие вовсе и не требуется, решил приготовить небольшое застолье. У него было припасено грузинское вино, сыр и фрукты.
– Игорь Федорович, некоторые ваши картины очень хороши. В первую очередь, я бы отметила пейзажи и натюрморты с цветами. Где вы нашли такие прекрасные виды?
– Это все Подмосковье. 
– Малоформатные работы вообще ваш конек, практически все очень милы.
– Небольшие работы не требуют много времени, которого, к сожалению, сейчас почти и нет.
– Это все масло?
– Сначала я работал только маслом, сейчас многое делаю акрилом. 
– Но более всего меня поразила вот эта экспозиция, посвященная обнаженной женской натуре.
Здесь среди множества небольших карандашных работ натурщиц, запечатленных в самых разных позах, красовалась копия картины Ренуара «Обнаженная» – сидящая дама с весьма пышными формами. Особенно в нижней части.
– Ренуар в моем исполнении, – пошутил Игорь Федорович.
– Исполнено прекрасно, ощущается даже свежесть кожи. А какой взгляд. Вы прямо мастер. Где вы освоили столь изысканную технику?
Позы натурщиц удивительно гармоничны, и я бы сказала, выписаны с любованьем.
– Как же не восхититься красотой женского тела? Некоторые навыки я приобрел в изостудии во времена студенчества.
Тут Игорь Федорович слегка слукавил для усиления эффекта. Многому он научился еще в школьные годы, посещая студию во Дворце пионеров на Ленинских горах. Руководитель уже тогда отмечал в нем способности, прежде всего, врожденное чувство пропорции, столь важное для художника.
– В это невозможно поверить. Копия полотна Ренуара просто поражает, вы передали притягательную доброту женщины, готовность к искреннему порыву.
– Мне осталось лишь повторить любовь к ней Ренуара.
– Вы скромничаете. Талант очевиден. Я готова заказать вам свой портрет.
– В стиле «ню»? – в шутку спросил Игорь Федорович.
– Пожалуй, – не смутилась Софья Максимовна. – Сколько требуется позировать?
– Даже не представляю, я никогда не писал маслом живую натуру, вряд ли вообще смогу.
– Уверена, у вас прекрасно получится.
– Есть же признанные портретисты.
– Меня заинтересовал именно ваш стиль. Я хорошо заплачу.
– У меня и условий для такой работы нет.
– Вы будете работать у меня. Так мне удобней.
– Я смогу только по выходным.
– Мне это подходит.
– Знаете что? Давайте я попробую набросать ваш портрет. Тогда и решим.
– Прекрасно, я в вашем распоряжении.
– А вы можете снять спортивную кофту, пока я все приготовлю? –  Конечно.
В шелковой блузке с короткими кружевными рукавами Софья Максимовна выглядела весьма живописно.
Игорь Федорович провозился с портретом более часа. Софья Максимовна позировала безропотно.
Портрет в карандаше получился вполне удовлетворительным и стал основанием для большой работы.
Выпили вина, обсудили все детали, кроме цены. Говорить о ней Игорь Федорович категорически отказался. До сих пор он не продал ни одной своей работы и делать этого не собирался.
Оставшись наедине, Игорь Федорович попытался осознать происшедшее. Доставшаяся ему в ученицы женщина оказалась дамой с немалыми претензиями, привыкшей легко добиваться реализации своих самых неожиданных желаний. Она, безусловно, хороша собой. Завоевать ее расположение, а может, и любовь – задача не из простых. Но именно такие задачи всегда и привлекали Игоря Федоровича в науке, бизнесе и вообще в жизни. И он поставил перед собой цель покорить даму, благо сразу выпал удивительный шанс с портретом, да еще в стиле «ню».
Жила Софья Максимовна в элитном доме, квартира с высокими потолками и просторными комнатами. Тут было где развернуться и правильно выбрать освещение.
Академиков советская власть уважала.
Полотно Игорь Федорович выбрал значительного размера, примерно, как у картины Ренуара. Когда все приготовления были закончены, Софья Максимовна попросила художника на минутку выйти, разделась и приняла на кресле нужную, по ее представлениям, позу.
Вернувшись в комнату, Игорь Федорович так взволновался, что толком не знал, с чего начинать работу. Обнаженная Софья Максимовна была просто обворожительна. Мобилизовавшись, он воспользовался правом художника и рассмотрел ее тело профессионально. Голову, лицо и руки он изучил раньше, теперь сосредоточился на теле, исследуя все в деталях.
Осанку подчеркивали высокая шея, переходящая в красивую линию плеч, упругие груди украшали крупные круги сосков, стройное тело с неглубокими складками кожи на животе существенно уширялось на бедрах. Поэтику тела венчали стройные ноги с красивыми коленями, скрещенные в районе ступней. Не ускользнул от внимательного взгляда художника и темный островок, придающий пикантность женскому образу.
– Такая поза годится?
– Да, замечательно, – сказал Игорь Федорович с пересохшим от волнения горлом. – Боюсь, что мне не хватит мастерства передать все великолепие вашего тела.
– Спасибо за комплимент. Но прошу вас больше не смущать меня, – весьма строго сказала Софья Максимовна.
Игорю Федоровичу стало совершенно ясно, что эта женщина никогда не будет ему принадлежать. Она воспринимает его не более как наемного работника, пусть способного, даже талантливого. Это заключение ударило по самолюбию, переведя в рабочее состояние, и он приступил к делу, желая показать себя.
Игорь Федорович уже давно не писал женское тело, но навыки, накопленные в молодости, очень устойчивы. С самого начала получалось неплохо. Немного смущало его лишь положение левой руки Софьи Максимовны на ручке кресла.
– Могу я слегка поправить левую руку?
– Конечно, все в вашей власти.
Когда Игорь Федорович вплотную приблизился к Софье Максимовне, то от волнения его движения стали неуверенными, но руку он все же сумел поставить наилучшим образом.
– Игорь Федорович, если это не помешает работе, расскажите мне о своих исследованиях и физике вообще. Это меня несколько развлечет и позволит легче сохранять позу.
– Попробую. Физика – наука очень древняя, но только в последние два века были сделаны основополагающие работы, которые открыли многие тайны мироустройства. Вот как думаете, например, из чего состоит человек?
– Из молекул, атомов, большей частью из воды.
– Правильно, но если посмотреть более пристально, то можно убедиться, что состоим мы, главным образом, из вакуума.
– Как же это так?
– Да вот так, уважаемая Софья Максимовна, если собрать всю материю внутри вас воедино, то не наберется и макового зернышка.
– Бросьте, не может быть.
– Вот так же люди долго не могли поверить, что Земля круглая. Помните рассказ Чехова?
– «Письмо к ученому соседу», – оживилась Софья Максимовна, показав свою начитанность.
– Точно. Так вот, вся масса атома сосредоточена в ядре, а оно ничтожно малое. Для наглядности увеличим его до размера апельсина. На каком расстоянии в твердом теле будут находиться его ближайшие соседи? Как думаете?
– Рядом, в нескольких сантиметрах.
– Больше километра. Соседей невооруженным глазом даже видно не будет.  Всё остальное пространство – вакуум.
– Подождите, как такое тело может быть твердым? В него не то что палец –  можно голову просунуть.
– Да нет, атомы с места сдвинуть трудно, а внедрить что-либо между ними просто невозможно. Там действуют гигантские электрические силы, поддерживающие строгий порядок расположения атомов. Несколько иная ситуация в жидкости и газе, там атомы и молекулы не столь жестко связаны между собой, но они тоже строго оберегают окружающее пространство, свой вакуум.
– Вы меня просто поразили. Почему это не рассказывают в школе, институте?
– Иной раз рассказывают. Что характерно, тут есть полная аналогия с космосом. Он тоже из вакуума, и это, кстати, мало кого удивляет.
– Да, а в чем аналогия?
– Ну, например, солнечная система внешне весьма похожа на атом. Основная масса и здесь в ядре. Планеты движутся не как хотят, а строго по заданным траекториям и не могут от них отклониться. Звезды образуют галактики, и там тоже свой порядок. Никакой самостоятельности. Объем всех звезд во всех галактиках абсолютно ничтожен по сравнению с объемом Вселенной, то есть и здесь все состоит из вакуума.
– Ну Игорь Федорович, вы ввели меня в совершенно новый мир.
Игорь Федорович почувствовал, что своим рассказом несколько повысил свой рейтинг в глазах этой горделивой женщины. Это придало ему уверенности.
– Похоже, вы несколько изменили позу. Разрешите поправить ваш вакуум?
– Будьте добры, только не повредите его, – улыбнулась в ответ на удачную шутку Софья Максимовна.
Он исправил положение головы и немного развернул тело. При этом опять же почувствовал, что отношение к нему слегка изменилось в сторону большей заинтересованности.
– Потерпите еще немного, скоро я постараюсь завершить сеанс, а о физике мы сможем поговорить в парке.
– Позировать оказалось не так-то просто. Не зря натурщицы отдыхают через каждый час.
– Хорошо, давайте и мы прервемся. Позу я смогу восстановить.
У меня уже есть основные контуры.
– Разрешите, я тогда оденусь.
Игорь Федорович вышел из комнаты. Она позвала его через десять минут уже полностью одетой, не в халате, как делают в перерывах натурщицы.
– Вам удалось сделать так много, – удивилась Софья Максимовна, подойдя к полотну.
– Предстоит в двадцать раз больше. Но этот этап очень важный.
Здесь нельзя ошибиться в пропорциях, иначе потом не исправить.
– Давайте выпьем чаю или кофе. Что вы предпочитаете?
– Лучше кофе.
– Ничего, если мы расположимся на кухне?
– В ресторан сходим по завершении, - улыбнулся Игорь Федорович, отметив про себя подъем еще на одну ступеньку, обозначенный вопросом и его тональностью.
Кофе был настоящий с конфетами и печеньем.
– А вы в какой области физики специализировались?
– Спектроскопия.
– Так же интересно?
– Скучных областей в физике, пожалуй, и нет. Кстати, тут прямая связь с экологией, с диагностикой примесей в газах, жидкостях.
Эта информация не нашла отклика у собеседницы, на основании чего Игорь Федорович заключил, что в экологии она разбирается весьма поверхностно.
– Я так понимаю, что вы добились мирового признания.
Защитили диссертацию.
– Да, доктор, профессор.
– А в академию вы пытались избраться?
– Нет, там процедура выборов унизительная, это не для меня. 
– Да, помнится, муж говорил о падении нравов в академии, более всего проявляющемся на выборах.
– Признаний заслуг у меня хватает и без академии: имею две сотни работ в престижных мировых изданиях, государственную и международную премии.
– Я буду гордиться столь высоким уровнем автора портрета.
– Для портрета эти звания ничего не добавляют. Но я постараюсь не подвести ваши ожидания.
– Мне весьма повезло познакомиться с вами, – наконец поняла и призналась Софья Максимовна, просуммировав все доблести и таланты Игоря Федоровича.
– Дочку благодарите, она меня выбрала, – улыбнулся Игорь Федорович, почувствовав достигнутое сближение статусов с ее прежним мужем. Это был подъем сразу на целый лестничный пролет.
– Она улетела в Турцию, я теперь одна на месяц.
– Учится?
– Да, в Вышке, как они говорят. Мне там не очень нравится, я предпочитаю МГУ.
– Ну что, еще поработаем, или в парк?
– Мне не терпится заполучить портрет. За месяц успеем, чтобы дочку удивить?
– Будем стараться. Я через неделю отпуск наметил, времени будет больше. У вас как?
– Летом какая работа!
– Тогда успеем, если все пойдет успешно, в чем у меня остается много сомнений.
– Обычно, чем больше сомнений, тем лучше результат. По себе могу судить.
– Ну, тогда успех гарантирован. Приступим?
– Дайте мне минут пять на приготовление.
Вторая часть сеанса прошла уже с полным взаимопониманием.
Игорь Федорович тщательно выверял позу, поправляя почти все. Софья Максимовна стала даже немного конфузиться, чего раньше не было. Через час набросок был завершен, и на полотне уже хорошо угадывались детали тела и основные черты лица натурщицы. Продолжить работу договорились завтра после обеда.
 В парк Софья Максимовна решила сегодня не идти. Видимо, с непривычки серьезно устала.
Игорь Федорович по дороге домой тщательно проанализировал положение дел и остался собой доволен. На прогулку он тоже не пошел, напряженная интеллектуальная работа отнимает сил не меньше физической. К тому же одному ходить ему уже не хотелось. За ужином выпил немного водки и завалился на диван.
Второй сеанс продлился с перерывом четыре часа. Больше оба не выдержали. Теперь полотно получило предварительную раскраску, наряду с фигурой обозначился и интерьер.
По завершении сеанса Игорь Федорович пригласил Софью Максимовну в ресторан, и она согласилась без промедления. Днем раньше такого бы не случилось. Выпили и даже потанцевали. При прощании Игорь Федорович на поцелуй не решился. Сделал все правильно. Торопить события не следовало. Рвать незрелые яблоки не в его стиле.
В будни три раза выходили в парк. Много говорили. Особенно впечатлил Софью Максимовну разговор о вращении Земли.
– На нашей родной планете все устроено удивительно оптимальным образом: и размер, и расстояние до Солнца, и форма орбиты, и период вращения вокруг оси, наклон оси вращения к эклиптике.
– Могли бы последнее пояснить? – не смогла повторить незнакомый термин Софья Максимовна.
– Конечно. Годовой виток движения по орбите определяет сезонную смену времен года. Вращение вокруг оси – суточный ритм. 
– Это я знаю со школы, – подчеркнула Софья Максимовна.
– При этом очень важное значение имеет угол наклона оси вращения земли, которая проходит через полюса, по отношению к плоскости орбиты. Предположим, к примеру, что ось стала бы перпендикулярной плоскости. Тогда никакой смены времен года на Земле не будет вовсе, день равен ночи. На экваторе солнце в полдень в зените, а на полюсах всегда на самом горизонте. Кое-где жить будет можно, но никакого разнообразия во времени.
– Кто бы мог подумать, что столько определяет ориентация оси вращения. Я полагала, что тут нет ничего, кроме суточного ритма.
– Я говорю, что все оптимизировано: состав атмосферы, количество воды, величина магнитного поля, температура ядра и сила притяжения. Но самое удивительное на Земле, как вы думаете, что?
– Люди, наверное.
– Это верно, но о них разговор еще впереди. Самое удивительное – это вода.
– Вот уж не сказала бы!
– Это так, она вся состоит из загадок. Физики объяснили почти все во Вселенной и микромире, но развели руками перед водой. Такого вещества быть не может!
– Как же так. Ее вон сколько.
– Не будь жидкости с такими удивительными свойствами, не было бы жизни ни на Земле, ни во всей Вселенной.
– А вы думаете, что где-то еще есть жизнь?
– Почему нет? Галактик миллиарды, и в каждой миллиарды звезд. А планеты так и вовсе не счесть. Где-то разумная жизнь наверняка есть, была или будет. Но, скорее всего, связаться с обитателями других миров нам не суждено. Слишком все растянуто по пространству и во времени.
– А в чем непознанность воды?
– Дорогая моя Софья Максимовна (Игорь Федорович очень удачно выбрал момент для новой формы обращения), об этом нельзя говорить на ходу и всуе. Я вам расскажу все обстоятельно во время следующего сеанса.
– Вы меня прямо заинтриговали.
– Стараюсь развлечь, как могу. Между тем должен отметить ваши успехи. Идете вы просто отлично, и руки работают четко и уверенно. Боюсь только, как бы вы не накачали бицепсы и не пришлось переделывать картину, – рассмеялся Игорь Федорович.
– Может, нам снизить напряженность прогулок, хотя я уже втянулась.
– Да я шучу, вашим прелестным рукам ничего не угрожает. Если я что замечу, сразу приму меры.
– Какие?
– Буду водить вас под руку.
– Этому я буду только рада. Вы знаете, я не сразу рассмотрела и оценила вас.
– Зато я рассмотрел вас с первого взгляда.
– Вы не только талантливый художник, но человек многогранный и широко эрудированный, к тому же весьма обходительный и приятный в общении.
Такое признание стоило многого! Это еще один пролет вверх!
Следующие два сеанса прошли более напряженно. Софья Максимовна уже не чувствовала себя раскрепощенно, стала испытывать стеснение, особенно когда Игорь Федорович поправлял ее позу. Каждое прикосновение его рук стало волнительным.
С одной стороны, это не могло не радовать Игоря Федоровича, но, с другой, он понимал, что портрет под угрозой. Критический момент может наступить в любое время, поэтому на сеансах решил вести себя подчеркнуто сосредоточено и во время отдыха быть в разговоре осторожным.
И все же от пятого субботнего сеанса Софья Максимовна отказалась, сославшись на недомогание. Игорь Федорович решил было закончить работу по памяти, но потом передумал забирать картину домой. Это бы означало окончательное прекращение сеансов, что не входило в его план.
В воскресенье поработали лишь два часа в довольно нервной обстановке. Игорю Федоровичу стало ясно, что настало время нового этапа их отношений, и он решил действовать безотлагательно, чтобы не завести ситуацию в тупик.
Вечером без звонка он явился на квартиру к Софье Максимовне с большим букетом алых роз. Она обомлела от неожиданности. Он заключил ее в объятия, и они поцеловались. 
Сила притяжения, копившаяся с начала знакомства, достигла своего апогея и неразрывно соединила наших героев. Прошло не меньше часа, прежде чем розы нашли свое достойное место в изящной китайской вазе.
– Дорогой мой, я тебе так благодарна, что ты пришел, я просто не находила себе места. Ты себе и представить не можешь, что со мной творилось во время последнего сеанса. Я была так наэлектризованна, что могла потерять рассудок и контроль над собой от любого твоего прикосновения и даже взгляда.
– Почему же не могу. Примерно то же происходило со мной, когда я впервые увидел тебя обнаженной. Стоило больших усилий твердо держать в руке карандаш.
– Ты уже тогда любил меня?
– Ты мне понравилась сразу, еще в парке. Знаешь, чем?
– Неземной красотой, – улыбнулась кокетливо Софья.
– Я бы сказал точнее – недоступной красотой. Не зря говорят, что запретный плод самый желанный. Ты удивительная женщина. Чувство внутреннего достоинства сразу поднимает тебя на недосягаемую высоту. Я так рад, что смог, наконец, дотянуться.
– Как я тебя сразу не оценила. Просто рассматривала как мужчину для сопровождения. Одинокая женщина с палками смотрится жалко.
– С этим я могу согласиться, такие женщины и у меня не вызывают интереса вне зависимости от возраста. На велосипеде, на самокате и даже просто пешком – совсем другое дело. А палки – печальный признак того, что ходить больше не с кем.
– Ну, теперь ты сможешь быстро завершить работу. Тебе я готова позировать в любой позе.
– Опасаюсь, что с этим как раз и возникнут трудности.
– Каким образом?
– Теперь я вижу тебя совершенно иначе, да ты и сама понимаешь, что стала другой.
Игорь Федорович тут сильно «распустил перья». Конечно, он не достиг в своих работах того уровня, о котором говорил. Но теперь он владел инициативой и пользовался ею в свое удовольствие.
– Неужели это может отразиться на портрете?
– На хорошем – безусловно.
– Как же быть?
– Давай оставим его как есть: он почти готов. А сделаем новый, когда я к тебе привыкну и присмотрюсь.
Такой ловкий ход давал уверенную перспективу продолжения их отношений.
– Как все непросто.
– А куда нам торопиться. Сейчас ты даже одетая вызываешь во мне сильное эротическое чувство, а в обнаженном виде просто парализуешь все движения.
– Все? – улыбнулась лукаво Софья Максимовна.
– Почти, – наш герой схватил ее в охапку и снова увлек на кровать.
– Верю, верю! Просто с языка сорвалось, – заверещала Софья Максимовна, но вырываться не стала.
Пиршество любви длилось две недели и затем пошло на спад, что вполне объяснимо. Софья Максимовна попыталась вовлечь Игоря Федоровича в свой образ жизни, не подходящий ему ни по привычкам, ни по средствам. В результате он стал раздражаться, а его чувства охладевать. К тому же для мужчин достигнутая цель уже не так важна, как процесс ее достижения. Их встречи еще продолжались, но стали какими-то будничными, что вызывало у Софьи Максимовны разочарование. 
Постепенно для Игоря Федоровича и вовсе встал вопрос о путях расставания. Постоянные претензии ему уже порядком надоели. Требовалось найти ход, исключающий рецидивы. Резкий разрыв отношений, связанный с истериками и мольбами, противоречил его жизненным принципам. Выбран был более кропотливый вариант плавного угасания отношений.
Встречи становились все реже якобы из-за сильной занятости Игоря Федоровича. Потом он и вовсе почти на месяц уехал в необязательную командировку в Ярославль. О новой картине больше и разговоров не было. Помогла и осень, своими дождями полностью прекратившая вечерние прогулки.
Софья Максимовна, надо отдать ей должное, трезво оценила развитие ситуации и не скатилась до унижений, вероятно, найдя себе новое увлечение.  Они еще общались, но большей частью по телефону или на людях. Портрет она повесила было в спальне, когда еще теплилась надежда, но потом сняла, чтобы не будоражить воспоминания.
Воспользовавшись этим, Игорь Федорович предложил выкупить свою незаконченную работу. На что Софья Максимовна легко и без зазрения совести согласилась, чтобы поставить точку в их отношениях, тем более что присмотрела на ювелирной выставке золотой кулон тонкой работы, и деньги для нее не были лишними.
Портрет Софьи Максимовны был лучшей работой Игоря Федоровича, в которую в порыве вдохновения он вложил талант такого уровня, которым даже не обладал. Он был движим сначала необузданным желанием одержать верх над недосягаемой красивой женщиной высшего света, считавшей поначалу его представителем низшей касты, а потом окрыленный ее страстью, которую ему удалось разжечь. Теперь с большим тщанием и терпением он прорабатывал все детали ее тела, добиваясь совершенства даже в мельчайших линиях и оттенках. На это ушла уйма времени, но он не торопился, а напротив, был опечален, когда работа завершилась. Это было как расставание с любимой.
 Портрет в солидной раме с золочением законно занял свое место рядом с картиной Ренуара и наверняка вызвал бы живой интерес великого мастера, искушенного ценителя женской красоты и страсти. 
Август 2019
   

ПЕРИПЕТИИ 
 
Синоптики последнее время столь возгордились, что стали предсказывать погоду на несколько месяцев вперед. Но этот год своим нравом заметно охладил их пыл. События на земле и в атмосфере развивались весьма драматично. 
Зимой снегу навалило много, и на этом основании метеорологи уверенно и строго предупредили страну о крутом весеннем половодье. Гидрологи восприняли это всерьез и заранее спустили воду в водохранилищах.  Однако в апреле снег сошел тихо и бесследно. Дело дошло до того, что к маю Волга и другие реки европейской части обмелели и стали непригодны для судоходства. 
Тогда, видимо по опыту прошлого года, предсказали жаркое и сухое лето. Май и особенно июнь выдались действительно такими, чуть ли не каждый день бились температурные рекорды столетней давности. А вот с июлем все не заладилось с первого дня: пошли дожди и температура упала теперь уже до рекордно низких значений. Оптимизм, однако, не покидал синоптиков, и каждую следующую неделю обещались решительные потепления, но случилось это только на пару дней под самый конец месяца.
Холодный дождливый июль настолько напоминал сентябрь, что в подмосковных лесах не ко времени высыпали опята. В Интернете люди сообщали о невиданном урожае белых и подосиновиков. Фотографии полных корзин и ведер были тому наглядным подтверждением.
Михаил Петрович не относил себя к заядлым грибникам, но побродить по лесу с корзинкой любил, потому и отпуск взял в конце июля. Под впечатлением интригующих лесных новостей в первый же день отправился по своим излюбленным местам.
Сразу при входе в лес стали попадаться пни, сплошь покрытые огромными, сильно перезревшими, темно-коричневыми опятами, свидетельствовавшими о былом изобилии. Некоторые поваленные деревья, покрытые густой шубой грибов, издали походили на свирепых кабанов. Изредка попадались грузди, так рано они тоже обычно не появлялись. Но в целом грибов было мало, за первый час нашел два хилых подберезовика, десятка полтора сыроежек и пяток рыжиков.
На обратном пути неожиданно попался небольшой белый, и тут же пара молоденьких подосиновиков. Дальше – больше. За десять минут корзинка существенно потяжелела, так что стало не стыдно идти домой.
На опушке его внимание привлек звонкий голос ребенка, живо перекликавшегося с мамой. Это была симпатичная девочка лет восьми.
Михаил любил и умел общаться с детьми, особенно с девчонками.
– Как дела, красавица?
– Посмотрите, какой гриб у меня, – гордо показала девочка небольшой белый.
– Сама нашла?
– Нет, мама, – нехотя созналась девочка. – Ой, а у вас сколько грибов! Такие красивые. Я такие только на картинке видела.
– Это подосиновики. Можешь выбрать себе.
– Правда, вам не жалко?
– Мне так много и не нужно, я один живу.
– Тогда я возьму вот этот, самый большой. Нет, вон тот, он хотя и меньше, но очень красивый.
– Бери оба, чтобы не прогадать.
– Вот, спасибо! Мама, мама! Посмотри, какие грибы мне дядя дал.
Мама была невдалеке и пришла на зов дочки. Это была молодая женщина приятной внешности, одетая явно не по-лесному, в юбку и кофту. 
– Здравствуйте. Вот Катя уговорила меня пойти за грибами. А я и собирать-то их толком не умею, очень ядовитых боюсь.
– Мама, ты посмотри, какие красивые грибочки с красными шляпками, прямо как на картинке.
– Очень красивые. Где же вы их нашли?
– Да вот, по пути случайно попались.
– Мама, а почему нам они не попались?
– Грибы нужно уметь искать. Дядя, видно, лес хорошо знает.
– Меня зовут Михаил. Я в этом лесу, действительно, частенько бываю. А с сегодняшнего дня в отпуске. Могу вам при случае составить компанию, места показать.
– А меня зовут Катя.
– Это я уже понял, а маму как?
– Мама Вика.
– Будем знакомы. Вы давно приехали?
– Уже две недели живем, с погодой не везло, только вчера потеплело и дожди прекратились.
– Надеюсь, теперь устоится.
– Предсказывают, что завтра опять резко похолодает, чуть ли не снег выпадет.
– В этом году погода идет прямо противоположно предсказаниям синоптиков.
– Да вы знаете, плохие предсказания, в отличие от хороших, часто сбываются.
– Это вы точно подметили, причем это не только с погодой.
– К сожалению, так.
– Катя, а ты в какой класс ходишь?
– Угадайте.
– В пятый?
– Нет, во второй перешла, – засмущалась девочка.
– А на вид ты уже совсем пятиклассница.
– Да что вы, она в классе не из больших. 
– Давно я в школе не был, так ошибся.
– А у вас дети есть?
– Нет, я пока семью обстоятельно не завел.
– А мы с мамой вдвоем живем, – как бы между прочим сообщила Катя.
– О, это интригующая информация. В таком случае приглашаю вас на жареные грибы и чай из самовара. Я живу тут недалеко, у ларька, или, как теперь его величают, магазина.
– И мы тоже. Мама, давай пойдем. Мне очень хочется.
– Как-то не очень удобно.
– Ну мамочка, ну пожалуйста. Я самовар никогда в жизни и не видела.
– А что, сразу и пошли. Поможете мне с готовкой.
– У вас наверняка свои планы.
– Нет, в отпуске я живу без всяких планов, – соврал Михаил. – Их на работе хватает. Катя, давай ручку.
Вике ничего не осталось, как последовать за ними.
Участок у Михаила Петровича довольно большой и сельским хозяйством не обремененный. Компактный двухэтажный дом красиво смотрится на фоне окружающих мохнатых елей. Высокая трава с ромашками и другими луговыми цветами удачно дополняет пейзаж.
– Как у вас красиво! Прямо сказочный вид. А мы живем у моей подруги на даче, там все рационально: грядки, клумбы, дорожки. У вас же просто природный заповедник.
– Это от лени. Но траву думаю за отпуск местами скосить.
– Нет, не надо, столько цветочков, – запротестовала Катя.
Дом хоть и невелик, но построен с умом. Удобства городского уровня, даже газ подведен.
– У вас все на современный лад.
– Время печек прошло, да и на колодец за водой ходить уже не с руки.
– Тут даже душ есть, – восхитилась Катя, обследуя дом.
– К вашим услугам. Приходите мыться.
– Спасибо, но злоупотреблять гостеприимством мы не будем. Давайте займемся грибами.
– Кухонное хозяйство у меня неразвитое, но сковородка, лук и картошка в наличии имеются.
– Для грибов больше ничего и не требуется.
– Давайте распределим обязанности. Катя нарвет цветов для букета. Сможешь?
– Конечно! Нарву целую охапку. У вас их полно!
– Вот тебе банка. Вазы, к сожалению, нет.
– Я займусь грибами, а вы, Вика, овощами. Идет?
– Дело знакомое.
– Инструмент в столе. Ножи острые, будьте осторожны.
Через час все было готово. Стол накрыли на веранде, окна которой выходили прямо на ельник. Огромный букет полевых цветов дополнял впечатление, словно находишься на лесной поляне.
Запах да и вкус жареных грибов вызывают такой аппетит, что Катенька, слывшая малоежкой, запросила добавки.
Вина в хозяйстве Михаила не оказалось, но зато была хорошая водка. Под грибы – самый раз.
– Нет, что вы! Водку, я даже и не помню, когда пила.
– Вот самый подходящий момент освежить память. Хорошая водка – редкость. На первый взгляд жуткое изобилие, в магазинах полки ломятся, но даже самые дорогие не всегда хороши. Эту я для себя открыл недавно и теперь только ее и пользую.
– Название такое интересное – «Ёшкин кот».
– И кот такой смешной, весь черный, с длинным хвостом, – отметила Катя.
– В Йошкар-Оле делают. Попробуйте.
– Ну разве что чуть-чуть.
– Рюмки у меня крошечные, пейте смело.
– Надо же, приятная. Никогда бы не подумала, что от водки можно получить удовольствие, – удивилась Вика, отпив из рюмки.
– Удовольствие – штука тонкая. Зависит, в первую очередь, от компании. Вот мне с вами очень приятно, а то сидел бы один, как сыч. В одиночестве я даже рюмку не могу выпить с надлежащим чувством.
– Так, бедный, и мучаетесь, – засмеялась Вика, явно раскрепощаясь.
– Нет, стаканом получается, – подхватил шутку Михаил и всех повеселил.
Катя после второй порции грибов улеглась на диване и вскоре заснула. Видимо, с непривычки: сказалась лесная прогулка.
– Хотите, и вы отдохните.
– Ну уж это совсем неудобно.
– А что? Пока дочка спит. Я тем временем пойду немного покошу хотя бы вокруг дома.
– Лучше я все приберу и приду помогать. Тем более у вас вода горячая есть. Как я по ней соскучилась!
– Знаете, давайте перейдем на «ты», все же не на торжественном собрании.
– Хорошо, попробую.
Михаил косить умел и любил. Он еще с утра отбил косу, и теперь она хорошо брала высокую траву. К приходу Вики скосил уже вокруг дома и перешел к тропинкам, коих было проложено несколько между елок. Вика, вооружившись граблями, стала траву сгребать в копну. Когда-то в детстве она гостила у бабушки и сноровку сохранила. 
Вдоволь намахавшись косой, Михаил предложил выпить чайку из обещанного самовара. Самовар был настоящий, на углях. Тут и Катя пробудилась и подключилась к такому интересному делу. Михаил давал ей самые ответственные поручения, даже доверил раздувать угли специально припасенным сапогом, чем завоевал у девочки еще большее расположение. Он понимал, что ключ к успеху в отношениях с Викой лежит через сердце девчурки, к тому же, что немаловажно, ему самому было приятно возиться с ней.
Прошло около получаса, прежде чем самовар запыхтел своей круглой крышкой вокруг топки. Кипяток из самовара доверили разливать Кате, ей очень нравилось управлять краником.
После чая Михаил проводил гостей. Оказалось, что квартировали они всего через пять домов. Договорились завтра, в случае хорошей погоды, пойти в лес сразу после завтрака.
Михаил вернулся домой в приподнятом настроении. Чувства, которые в нем зародились, были совсем иные, нежели от случавшихся прежде контактов с женщинами. Вика ему нравилась своим спокойствием, открытостью и очевидным внутренним достоинством, не позволявшим и думать о мимолетном романе. Впервые он получал волнительное удовольствие просто от общения. Да и дочка приятная и совсем ненадоедливая.
Следующий день выдался дождливым, и лесной план не осуществился. Распогодилось только к вечеру. Михаил имел мысль разобраться на чердаке, где за несколько лет скопилось множество вещей, казавшихся когда-то нужными. Но дело это унылое и утомительное. Старые вещи – это как вехи истории. Они пробуждают море воспоминаний, и расставаться с ними грустно. Просидев на чердаке под аккомпанемент дождя больше двух часов, Михаил так ни на что и не решился.
В лес пошли только на третий день. Больше всех радовалась Катя, мечтавшая найти грибы с красными шляпками. И они попались. Первым увидел подосиновик Михаил и умело навел девочку. Ее радость трудно даже описать. Это было самое большое счастье в ее жизни. Гриб она сначала положила в корзинку, но потом решила носить в руке. Скоро ножка полностью посинела.
– Мамочка, посмотри, грибок стал еще красивее: красная шляпка и синенькая ножка.
В этот раз попадались большей частью грузди. Набрали почти полкорзинки. Вика пригласила Михаила на обед. Отказываться он не стал, но прежде они занесли к нему грибы, почистили их и залили водой. Михаил предусмотрительно захватил с собой «Ёшкина кота». 
Дом Викиной подруге достался по наследству. Он был старой постройки с большой каменной печкой посреди обширной горницы. Тут же кухонька с холодильником, умывальником и электроплиткой. На смену веков указывали лишь плоский телевизор и СВЧ-печь.  Из удобств – только водопровод. Все остальное на улице.
– Да, обстановочка здесь из прошлого века, – прочла Вика выражение лица Михаила, – но жить можно.
– У вас такой большой печки нет, – похвасталась Катя. – На ней даже спать можно. И быстро вскарабкалась на лежанку.
– Залезайте ко мне.
– Я там и не помещусь.
– Тут места хватит. Мы с мамой помещаемся.
– В следующий раз, когда печку протопите, я тоже попробую.
– Со мной?
– Как получится, – улыбнулся Вике Михаил, вызвав ответную сдержанную, но благоприятную реакцию.
За обедом Вика позволила себе выпить целую рюмку водки, и разговор пошел весьма откровенный.
– Ты такая привлекательная и не замужем?
– При наличии ребенка одной привлекательности недостаточно, требуется выполнение еще четырех условий.
– Это каких?
– Все трое должны понравиться друг другу. С дочерью это совсем непросто. Ты поразительно быстро нашел к ней подход. Она о тебе целыми днями щебечет.
– Я опытный сердцеед, – подтвердил Михаил.
– Это точно! Своим бескорыстием с грибами сразу поразил девичье сердце.
– Ну, это, скажем прямо, было не совсем бескорыстно. Порадовать ребенка само по себе немалое удовольствие, к тому же я слышал приятный голос мамы. А голос говорит очень о многом: и о характере, и даже о внешности. Что полностью и подтвердилось.
– И с пятым классом очень точно, – сказала, слегка смутившись от комплимента, Вика. – Она теперь гордится, что произвела такое взрослое впечатление.
– Это у меня отработанный прием: детям возраст сильно преувеличивать, а мамам вдвое преуменьшать.
– Последнего вроде и не было.
– Было заготовлено, а как увидел, то понял, что нет необходимости переводить и тебя в пятый класс.
– Так мы обе и попались.
– Да, одним дублетом из подосиновиков сразил сразу двух таких красавиц.
– Одну пока только лишь ранил.
– Надо добивать, чтобы не мучилась, – решительно заявил Михаил и налил еще водки.
– Может и не получиться, – улыбнулась лукаво Вика, выпив вторую рюмку.
– Послушай, а перебирайтесь-ка вы ко мне. Так будет удобнее: и горячая вода, и душ. Места хватит, меня не стесните. Я буду очень рад. – О, сразу из главного калибра. Знаток женских слабостей.
– Я же говорю: опытный сердцеед.
– Спасибо, конечно, за такое любезное предложение, но я на это, пожалуй, не решусь.
– Это тебя ни к чему не обяжет. Не подумай! Хотя … как получится, – сказал Михаил с шутливой, но обнадеживающей интонацией. – Посоветуйся с дочкой.
– Ты знаешь, где найти поддержку. Но у меня и отпуск скоро закончится. Стоит ли затевать?
– Тем более, нужно его максимально наполнить содержанием, а может, и впечатлениями.
Катюха, ты хочешь у меня пожить?
– Конечно, пошли. Мне там очень понравилось самовар разжигать, и цветов столько!
– Тогда не будем терять времени, собирайте пожитки.
Не сразу, но всё же договорились организовать переезд на следующий день. Михаил приготовил для них лучшую комнату на втором этаже, а сам переселился на первый.
Катя освоилась моментально. Уже через час облазила весь дом и даже побывала на чердаке. Вика чувствовала себя явно стесненно. Михаил, понимая это, решил оставить их одних и ушел в лес. В этот раз набрал преимущественно сыроежек. Для жарки они тоже хороши. На обратной дороге зашел в магазин, купил продуктов и пару шоколадок. 
Катя выбежала ему навстречу.
– А мы в душе мылись!
– Понравилось?
– Да, так здорово! Воды сколько хочешь!
– Я рад. Что еще делали?
– Мама белье стирала, а я под елками грибы искала и в гамаке качалась. А вы что нашли?
– Подосиновик, только один. Вот, держи. Остальные, с разноцветными шляпками – сыроежки.
– А их есть можно?
– Конечно, потому они так и называются, нужно только верхнюю пленку снять.
– Она такая красивая.
– Это так, но горьковатая.
– Дайте, я маме покажу, – взяла корзинку и помчалась в дом.
Михаил понимал, что быстрого развития отношений с Викой ожидать не стоит. Она воспринимает его как благодетеля. Такая зависимость мешает духовной близости. Но это его не сильно огорчало, ему был приятен уже достигнутый уровень общения. Было очевидно, что Вика – женщина тонкого душевного склада, и если поторопить события, то можно все испортить. Зато отношения с Катей сразу вышли на высший уровень.
– Кать, а ты червяков боишься?
– Нет, чего их бояться?
– Тогда пойдем, накопаем.
– Зачем они нам?
– Карасей ловить. Будем их на крючок насаживать.
– Им же больно будет.
– Ничего, потерпят.
– А где они живут?
– Там, где мы траву сложили, под прошлогодними листьями.
Чего другого, а червей в этом году было в достатке. Мигом отловили с десяток.
– Спроси у мамы разрешения сходить на пруд.
– Мамочка! – закричала Катя. – Можно мы с дядей Мишей пойдем карасей ловить?
– Да ты не кричи, сходи в дом, спроси вежливо. А я пока удочку отыщу.
– Миша, только ненадолго, у меня уже обед почти готов, – вышла из дома Вика в переднике, как полноправная хозяйка.
– Как на ужин наловим, так и вернемся.
Первых двух карасей Михаил поймал сам с целью демонстрации процесса и затем передал удочку сгоравшей от нетерпения Кате. Уже через минуту она ее запутала, но вскоре дело наладилось и, к великой радости, вытащила толстого карася. Точнее, вырвала из воды так, что он взлетел в небо.
Клев был хороший, и уже через полчаса в ведерке плавало с десяток карасей. Наши рыбаки, довольные, отправились домой. Ведерко, естественно, несла Катя, не сводя глаз с рыбок. Так засмотрелась, что споткнулась и упала. Хорошо вблизи от дома.
На Вику караси не произвели столь сильного впечатления, как разбитое колено дочери. К большому переживанию Кати в доме нашелся йод. За ужином она восторженно и с упоением рассказывала, как поймала большого карася. Михаил положил ей на тарелку именно его, зажаренного в муке и сметане, но есть свою добычу Катя не решилась.
Вика пробовала карасей впервые, понравились, несмотря на редкую костлявость. Миша водку предлагать не стал, легко просчитав уловку.
– Я бы тоже немного выпила, – с легким укором сказала Вика.
– Так и до Кати дело дойдет, – рассмеялся Михаил, наливая Вике полную рюмку.
Чокнулись и выпили.
– Нет, я водку пить вообще не буду.
– Молодец, тогда вот тебе шоколадка за успехи в рыбалке.
– Спасибо, это другое дело.
– Ты ее балуешь.
– Она же водку не пьет. Если бы ты отказалась, то и тебе бы шоколадка досталась.
– У тебя все продумано на несколько ходов вперед.  Опасный человек!
– Дядя Миша хороший, он мне очень нравится.
– Устами младенца глаголет истина.
– Я вижу, у вас образовался прочный союз.
– Можем и тебя в него принять. Катя, ты не против?
– Нет, давай примем, мамочку я тоже очень люблю.
– И мне ничего другого не остается. По этому поводу придется еще выпить.
Снова наполнил рюмки.
– Я и так уже навеселе.
– Будем развивать успех.
– А самовар будем делать?
– Обязательно. Иди, собери сухих шишек.
Дважды говорить ей не пришлось. Сдуло из-за стола как ветром. – Миша, а расскажи о себе.
– Сорок четыре года. Конструктор. Работаю в оборонной промышленности. По молодости был женат. Продержался три года.
– Из-за чего расстались?
– Из-за жизненной неустроенности. Ей терпения не хватило на улучшение жизни, а мне – на ее нытье.
– А чем увлекаешься?
– Литературой.
– Какой?
– Своей.
– В каком смысле?
– Пишу немного.
– Вот это да! Очень интересно. Печатаешься?
– Точнее сказать печатаю. Теперь писатели на самообслуживании. Сам пишешь, сам редактируешь, сам печатаешь, сам платишь и сам распространяешь. Никаких тебе препон. Не то что раньше.
– Да, изменились времена.
– Как говорят, за что боролись, на то и напоролись.
– Здесь книги есть?
– Да, можно поискать, – с наигранной небрежностью бросил Михаил. – А у тебя как жизнь устроилась?
– Замужем тоже была недолго, чуть больше твоего, пять лет.
Дальше не выдержала.
– Бил?
– Да нет, гулял.
– А теперь?
– Теперь досаждает. Вот здесь на отпуск и укрылись.
– А где трудишься?
– На радио, редактором.
– О, тогда я книги не рискну показывать.
– Судя по речи, могу предположить, что пишешь интересно и нестандартно, вдруг для радио подойдет.
– Заманчиво. На широкую публику я еще не вышел. Все больше друзьям и знакомым раздаю.
– Вот собственно и весь мой рассказ. Так с Катей и живем.
– Девчонка замечательная. Очень искренняя. Восемь лет, а уже женственна.
– Теперь в первом классе уже целуются.
– Я очень рад нашей лесной встрече. Жизнь сразу преобразилась.
Наполнилась яркими впечатлениями.
– А тебе что мешает завести семью?
– Попытки были, но недолговременные. Я раздражаюсь по мелочам, нетерпелив, говорят, капризен.
– Мне показалось, напротив, ты снисходителен и деликатен.
– Это только первое впечатление, – засмеялся Михаил, – узнаешь поближе – ужаснешься.
Тут Катя притащила целую корзину шишек. Михаил подхватил самовар и увлек ее на улицу. Вика от столь неожиданного окончания разговора несколько растерялась. Обычно внимание мужчин к ней были более заинтересованными. Она даже испытала ревность к дочке.
Михаил почувствовал, что дистанция с Викой существенно сократилась, но решил еще поволынить. Как писатель, пусть самодеятельный, он любил слегка затягивать действие для усиления кульминации.
Вечером Михаил с внутренним волнением и внешним хладнокровием вручил Вике томик своих рассказов.
– Надеюсь на вашу снисходительность. Знаешь, как в американском фильме: «Не стреляйте в пианиста! Он играет, как может».
– В любом случае я буду хвалить, чтобы ты нас не выгнал, – в ответ улыбнулась Вика.
– Вот это правильно. К тому же в случае одобрения мы сможем напиться.
– Так бутылка уже закончилась.
– Этих котов у меня целый ящик. Давай выпьем по рюмке авансом, а то я от волнения не засну.
Дальше можно было развить тему сна, но Михаил и тут сдержался.
За завтраком Вика и словом не обмолвилась о рассказах. Михаил тоже делал вид, что не испытывает нетерпения. Разговор состоялся, когда Катя по научению Михаила побежала искать грибы под елками.
– До полуночи читала твои рассказы.
– Это обнадеживает. Жалко, не знал, а то бы присоединился.
– Честно скажу, удивлена. Впервые встречаю писателя самоучку достойного уровня.
– Мне встать?
– Нет, можешь слушать сидя. У тебя удивительно легкий стиль. Читаешь без запинки. Рассказы содержательные, каждая страница насыщена событиями. Все герои положительные, но не слащавые, а живые. Это крайне редко удается. Непрофессионализм чувствуется, но компенсируется свежестью и непосредственностью. Просто молодец!
– Ну это ты явно в благодарность за гостеприимство, не более. Покритикуй хотя бы для правдоподобия.
– Сюжетные линии во многом схожи, в каждом рассказе любовные приключения, везде хеппи энд. Отношения развиваются легко, нет преодоления трудностей, глубоких переживаний. Перипетии редки. 
Достаточно или еще?
– Насчет хеппи энда – это правда. Видишь ли, у людей и без меня проблем достаточно, чего их лишний раз расстраивать. Быстрое развитие событий – веяние современности. Трехтомную «Войну и мир» мало кто теперь читает, к сожалению. Глубокие переживания – это не для рассказа. Вон у классиков в романах переживаний хоть отбавляй, по пять страниц без абзацев, сплошным текстом. Читай – не хочу.
– Это у кого?
– У Цвейга, к примеру. Десять раз об одном и том же только разными словами. В этом он мастер. Но это как сахара в чай втрое переложить. Только для гурманов. Что касается любовных приключений, то теперь без этого никто книгу в руки не возьмет. Но ты обратила внимание на деликатность изложения? Никакой недозволенности.
– Это так.
– Да, и насчет перипетий. Я бы решительно возразил, но не знаю, что толком стоит за этим красиво перевернутым словом.
– Перипетии – это когда ситуация меняется на противоположную и обратно, как погода этим летом, или когда положительный герой становится отрицательным, а потом опять положительным.
– Был честный, украл и опять честный? Нет, про олигархов я из принципа не пишу. Уволь!
– Надо же, какой вы яростный. Все в штыки! Не буду задевать вашу ранимую писательскую душу. По правде говоря, вы своими рассказами меня просто пленили. 
– Что это ты перешла на «вы»?
– Сорвалось из глубокого уважения. Не знаю, смогу ли теперь вернуться на «ты».
– Давай поцелую и плавно сползу с пьедестала.
– Юмор у тебя очаровательный, большое уважение к героям. Все это в прямой противоположности с тем, что приходится читать по долгу службы.
– Я такого же мнения, – засмеялся Михаил, –  но не рассчитывал его услышать от профессионала. Крайне лестно! К обеду в ларек схожу за французским шампанским.
– Да я уже к водке пристрастилась.
– Тогда селедка за мной. А если говорить серьезно, то я впервые услышал столько умных и лестных слов. Товарищи говорят: «Да интересно, читается легко». Никакой конкретики.
– Попробую продвинуть тебя на радио. Нужно найти артиста для аудиозаписи.
– В чем проблема?
– Нужен не абы кто. Голос должен быть узнаваемым. В этом половина успеха.
– Хорошо бы Левитана.
– Это вы, товарищ, припозднились. Но в любом случае придется потратиться.
– Что не сделаешь ради славы и народной любви!
– Узнаю стиль. Я так полагаю, отпуск ты планировал посвятить творчеству.
– Имел такое намерение.
– И мы стали помехой, лишив народ развития творческого наследия маститого писателя современности. Кстати, это тоже тебе в плюс – тепло писать о современниках.
– Я знаю, как наверстать упущенное.
Михаил обнял Вику и поцеловал в губы.
– Ну, ты и мастер! Я уж думала, что совсем не интересую тебя как женщина.
– В данном случае это в знак благодарности к тебе, как редактору.
– Наглец, – сказала Вика, и они открылись накопившимся чувствам. 
– Нет там никаких грибов, только вся искололась, – прервала близость, дошедшую до расстегнутой кофточки, Катя.
– А ты корзинку взяла? – первым нашелся Михаил.
– Нет.
– Так, конечно, ничего не найдешь. Иди попробуй еще раз. Я скоро присоединюсь.
– Ой, я с тобой совсем голову потеряла. Про дочку забыла. 
– Это и была перипетия?
– Почти. А ты в самом деле к ней пойдешь?
– Конечно! И прошу не устраивать мне сцен ревности, – с напускной строгостью сказал Михаил. – Я тебе говорил, что нетерпим. – Извини, забыла.
– И вообще хорошо, что она пришла. Мне о наших отношениях все нужно детально обдумать.
– Это мне надо посчитать и все взвесить.
– Какая же ты конкретная, сколько тебе лет?
– Скоро тридцать.
– Уже пожила.
– Да, и кое-что усвоила. Сегодня тебе не стоит на многое рассчитывать.
– Значит, завтра?
– Для надежности послезавтра.
– Есть разные варианты.
– Хулиган, как не стыдно.
– Не знаю, о какой перипетии ты подумала, но я имел в виду прогулку при луне.
– Как тебя жена три года выдержала?
– С трудом, – сказал Михаил и снова увлек ее в объятия.
– Иди, собирай свои грибы.
– Страсть, как люблю ревнивых женщин. Муж у тебя, похоже, тоже знал, что делал.
– Подожди, пойдем вместе.
На следующий день Михаил вручил книгу Кате. Это были сказки про ежиков. Она ее полистала и отложила. Были более неотложные дела. Перед обедом на «ежиков» наткнулась Вика.
– Что же ты от меня скрыл такую прелесть?
– Мне казалось, что ты уже вышла из этого возраста. Там рекомендовано от пяти до одиннадцати.
– Да твои сказки на любой возраст! Как тебе пришло все это в голову?
– Видимо, случайно. Все другие писатели пьянствовали или развратничали, а я был трезв и свободен. Вот на меня озарение и снизошло.
– С тобой невозможно говорить. 
– Ну правда, не знаю. Я и ежиков-то видел всего пару раз, даже толком не общался.
– Послушай, вот это на радио точно подойдет для детей.
– А что, у вас есть детские программы?
– Нет, к сожалению.
– Вот так всегда: пишешь, пишешь, «а потом бац – вторая смена». – Так, сознавайся, что ты еще написал?
– Десяток пьес, роман, – сказал Михаил меланхолично, закатив глаза.
– Я серьезно спрашиваю.
– Почему ты мне не веришь?
– Это не по силам написать между делом.
– Все зависит от уровня таланта, – потупил глаза Михаил.
– Показывай немедленно!
– Так, уже командуешь, забыла, что я нетерпимый! – схватил Вику и стал нежно тискать.
– Что ты делаешь, пусти немедленно!
– Попроси ласково.
– Любимый, дай мне твои замечательные книжки.
– А ты мне что дашь взамен?
– Отзыв.
– Не жмотничай. Книжки – это самое ценное, что у меня есть. И ты должна ответить тем же.
– Сегодня книги, а завтра стулья.
– Не знаю, утерплю ли.
– Отвлекись. Сходи с Катей червей покопай, рыбу полови.
– Какая же ты желчная. Просто прелесть!
– Зубы не заговаривай, книги тащи!
– А если ты сегодня спать не станешь? Завтра вялая будешь. Кому нужна такая перипетия?
– Пожалуй, ты прав. Большой роман?
– Да нет, я беру не количеством, а мастерством.
– Вижу, именно скромность твое главное достоинство. Оно и привлекает красивых женщин.
– Имеешь в виду Катю?
– И ее немногочисленных родственников.
– Хотелось бы поближе и более детально познакомиться, хотя бы с кем-то из них.
– Все в свое время, а сейчас пора об обеде подумать.
– Водку я припас, остальное за тобой.
– У нас хлеб закончился. Сходи и Катю возьми, что-то она притихла.
– Девочка деликатная, вчера нас застала в неразрывных объятиях, теперь не хочет мешать.
– Думаешь, она поняла?
– Ты же говорила, что уже в школе целуется.
– Я не ее имела в виду.
– Как знать, как знать!
– С тобой невозможно серьезно разговаривать. Я уже перестала понимать, когда ты говоришь всерьез, а когда шутишь.
– По правде говоря, я и сам не всегда чувствую грань.
– За несколько дней твоя лексика менялась удивительным образом: от вкрадчивой к ироничной и, наконец, к самонадеянной. Что ждет меня дальше?
– Нецензурщина. Я человек многогранный.
– С тобой все ясно, иди за хлебом, многогранный ты наш. А потом книги!
На следующий день Вика встала позже обычного, так что завтрак пришлось готовить Михаилу.
– Во всем виноваты твои ёжики. Я еще раз их перечитала.
– Что тебя так зацепило? Ни эротики, ни убийств.
– Я их просто полюбила.
– Больше меня?
– Вечером увидим.
– Буду готовиться.
– Это как?
– Побреюсь и напьюсь.
– Так уж перетруждаться не стоит.
– Ладно, бриться не буду.
– Я это учту и сделаю вывод.
– Нет, выводов делать не надо, я их всегда опасаюсь, поскольку человек ранимый.
– Какой сегодня план на день?
– Я готовлюсь к вечеру, а ты займись хозяйством.
– Ты обещал мне дать пьесы и роман.
– Обещать – не значит жениться.
– Это я буду иметь в виду. Немедленно тащи книги!
– А вдруг они тебе не понравятся, и разлюбишь меня. Думаю, сегодняшним вечером мне не стоит рисковать.
– Я горю нетерпением, а ты дурака валяешь.
– Я тоже сгораю. Но раз ты так настаиваешь, то сейчас вручу, но только в торжественной обстановке.
– Это как?
– В натуральном виде.
– Пожалуйста, раздевайся, пока Катя гуляет.
– Это будет совсем не тот уровень торжественности, скорее траур по бесцельно прожитым летам.
– Перенесем торжественность на вечер. Побереги свой писательский талант, прекрати пошлые разговоры и тащи книги.
Роман оказался невелик, и Вика, владевшая скорочтением, осилила его за три часа. С пьесами не удалось управиться до вечера.
– Роман, по-моему, в литературном плане уступает рассказам. Ты фактически написал инструкцию, как идти во власть, снабдив героя любовными приключениями. Первая часть существенно выигрывает. Дальше местами очень интересно, местами скучновато. Политически довольно остро, но без перебора. Женские образы тебе удаются.
Видимо, богатый опыт.
– Надо пополнять, – вздохнул Михаил.
– Что касается пьес, то некоторые вполне годятся для сцены. Диалоги отличные, тут ты мастер, я уже убедилась. Более подробно – завтра, поскольку прочла не все.
– Мне и этого достаточно, – заключил ее в объятия Михаил.
– Подожди, я вдруг вспомнила, что нам с Катей велели огород поливать.
– А дождь на что?
– А парник?
– Послушай, а с подругой вы вместе работаете?
– Да, она диктор.
– Это то, что нужно. Познакомишь?
– Это зачем?
– Для аудиозаписи.
– Я лучше тебя с Василием Лановым познакомлю. Это безопаснее. К тому же он читает вдохновенно.
– Тогда уж и с женой, она мне очень нравится.
– Вкус у тебя, надо признать, неплохой.
– По тебе судя, отменный!
– Не подхалимничай. Пойдем работать, заодно и огурцами разживемся.
То, что Вика не взяла с собой Катю, явно наводило Михаила на перспективную мысль, но обстановка в старом доме была бы в полном диссонансе с предполагаемым действом. С учетом этого данную возможность Михаил рассматривать не стал, однако, как частенько бывает, именно она и реализовалась.
Домой вернулись с целой сумкой овощей.
– Послушай, а где Катя? – спохватилась Вика. 
– Где-то здесь. Пойдем, посмотрим.
(Последующее развитие событий дано в сокращенном
варианте.)
Но ни во дворе, ни в доме Кати не оказалось. Не было ее и на улице. Никто из соседей ее не видел. На пруду тоже не было. Побежали вдоль леса, кричали, но бесполезно. Через час бесполезных поисков волнение Вики перешло уже в истерику.
– Все ты со своими приставаниями. Так заморочил!
– Успокойся, давай соберемся с мыслями.
– Это мне в наказание за легкомыслие. Совсем голову потеряла! Про родную дочь забыла! Господи, помоги Христа ради. Обещаю одуматься. Прости грешницу.
Убитые и обессиленные вернулись в дом. 
Катя спокойно сидела у телевизора.
– Спасибо тебе, Господи, – бросилась к дочке Вика. – Где ты была, что с тобой случилось?
– Ничего не случилось, я была на чердаке, там столько всего интересного. 
– Я туда заглядывал, там была тишина.
– Я сделала себе домик и заснула в нем. А куда вы делись так надолго? Я уж и не знала, что думать, и есть хочу.
– О боже, я чуть с ума не сошла! Мы всю деревню обегали. Я решила, ты в пруду утонула или в лесу заблудилась.
– Я туда без спроса не пойду, ты же знаешь.
– Умница ты моя!
Михаил налил Вике водки, она выпила и постепенно стала успокаиваться. Но вечер был испорчен напрочь.
Утром Вика собрала вещи и решила уезжать. За ночь накрутила себя.
– Я не понимаю твоего поступка, дорогая.
– Это было предупреждение. Я не могу рисковать дочкой.
– В чем этот риск? Все же оказалось предельно просто.
– Это для тебя, а я была на грани потери рассудка.
– Ну, теперь-то все прошло. Успокойся, пожалуйста.
– Нет, мы с тобой согрешили. Это мне в наказание.
– Ты же взрослая женщина, это просто стечение обстоятельств.
Не более того. О каком грехе ты говоришь?
– Я не смогу с тобой быть вместе, прости.
– Ладно, но не пори горячку, будем жить, как в первые дни.
– Ну, не знаю, как все обернется.
– Нормально обернется. А Катю будем контролировать. Да она и сама дисциплинированна.
– Ой, Миша, какая же я психопатка! Прости меня.
– Я тебя вполне понимаю, сам чуть не рехнулся. Ты при ней только держи себя. Дети очень чувствительны.
– Ты прав. Нужно взять себя в руки. Все же кончилось благополучно. Только перед соседями так неудобно. Всю деревню на ноги подняли. На люди стыдно показаться.
– Пока и не показывайся.
– А ты теперь больше не любишь меня, такую сумасшедшую? – водка сыграла свою роль.
– Как можно не любить женщину с такими глубокими чувствами!
– Правда?
– Конечно, дорогая.
– Как хорошо ты меня успокоил. А где Катя? – спохватилась Вика.
– Вон, в гамаке качается.
– Я ее не сильно напугала? Как думаешь?
– Она толком ничего и не поняла.
– Давай чердак на ключ закроем.
– Это можно. А вот пруд вычерпать и лес огородить будет труднее, – улыбнулся Михаил и обнял Вику.
– Как хорошо, что ты у меня есть. Одной так плохо! – заплакала Вика.
– Я тебя не оставлю, ты только не плачь.
– Я тебя так полюбила, ты не представляешь.
– Надеюсь, представлю.
– Конечно, дорогой, конечно!
В эту ночь им никто не мешал.
Во вторую неделю все дни и ночи были так похожи друг на друга, просто никаких перипетий, даже писать об этом смысла нет. Можно лишь позавидовать счастью, обрушившемуся на наших героев.
В последний вечер перед отъездом мамы с дочкой решили устроить торжественный ужин в рамках возможностей сельского магазина и подшефного огорода. Вика проявила свои незаурядные кулинарные способности, и стол получился праздничным.
– Я предлагаю тост за два подосиновика, благодаря которым мы познакомились и подружились, – предложил Михаил.
– И за самовар, и за карасей, – подхватила Катя.
– И за твои книги, которые открыли мне твое истинное лицо.
– Нет, так не годится, если мы сразу за все выпьем, то больше и делать будет нечего.
– Я найду себе дело, – заверила Катя.
– Ну, тогда и нам нужно что-нибудь подыскать. Вика, как думаешь, найдем?
– Нужно напоследок огород как следует полить.
– Правильно, с чего начали, тем нужно и завершать. А у тебя, Катя, есть одно невыполненное дело.
– Какое?
– Как какое? Дядя Миша книжку про ежиков тебе подарил, а ты ее так и не прочитала.
– Я как раз и собиралась это сделать, – слукавила Катя.
– Тогда мы не будем торопиться, чтобы не мешать.
– Только из дома никуда не выходи.
– Можно не предупреждать – я никогда и не уходила.
Наступил день отъезда.
– Послушай, а может, Катю оставишь у меня? До школы еще две недели. Будем за грибами ходить.
– Ты с ума сошел.
– Мамочка, мне здесь очень нравится.
– А как же подготовка к школе? Нам нужно все купить.
– Все, все? И телефон? Ты обещала.
– Это ты у отца проси.
– Да ну его.
– Телефон я тебе подарю за примерное поведение и ту огромную помощь, которую оказала при сборе грибов и ловле карасей.
– Вот спасибо! А какой?
– Сама выберешь.
– Ура, тогда айфон!
– Катенька, откуда у тебя такие замашки?
– У нас в классе уже у всех айфоны.
– А вы в классе целуетесь?
– Так как вы – нет.
Миша с Викой виновато переглянулись. 
– Жду вас в субботу. За подосиновиками пойдем.
– И за карасями!
– Спасибо тебе за все. Это была самая счастливая неделя в моей жизни.
– И в моей, – поддержала маму дочка.
– И в моей, – присоединился к общему мнению Михаил, и по очереди расцеловал женщин. Первой – Катю. Вику он обнял, заглянул в глаза и дождался сдержанного, но многообещающего поцелуя.
Вернувшись домой, Михаил улегся на диван, закинув руки за голову. Он никак не ожидал, что первые две недели отпуска будут такими насыщенными событиями и переживаниями. Творческий план полетел вверх тормашками, но зато теперь было о чем написать. После минутной расслабленности он мобилизовался и включил компьютер.
Мысли, едва помещавшиеся в голове, крутились в красочном калейдоскопе, из которого никак не удавалось ухватить начало повествования. Все попытки были тщетными.
Промучившись около часа, Михаил понял, что полученные впечатления ему столь дороги, что и не стоит ими ни с кем делиться. 
Август 2019
 
ВИКТОР
 
Виктор на свет появился, когда родители его были людьми совсем молодыми, увлеченными собой и работой. Сына любили, но так, между делом, внимания уделяли мало. С раннего возраста паренек был предоставлен самому себе и двору, где его привлекала компания пацанов постарше его года на три – четыре. Относились к нему ребята по-доброму, как к сыну полка, за исключением Коляна – тощего отпрыска из соседнего дома.
Дела в компании всегда были интересные, в том числе и весьма небезопасные. Весной, когда на Москве-реке сходил лед, считалось лихим делом прокатиться на льдине. Виктор с живым интересом наблюдал с берега за этим увлекательным занятием.
– Ну чего, хочешь прокатить? Не струсишь? – подначил его Колян.
Трусость считалась в компании самым главным пороком.
– Хочу, – неуверенно сказал Витя и стал спускаться к воде для демонстрации смелости.
Льдина, на которую ему помогли перебраться, была небольшая, но для него подходящая. Далее, для развития отваги малыша, Колян оттолкнул ее от берега. Льдина отошла метров на пять и быстрее поплыла по течению. Управлять ею Витя никак не мог, поскольку длинной палкой, как другие ребята, вооружен не был. Его беспомощность сначала немало позабавила пацанов, особенно Коляна. Один из них, самый сердобольный, быстро оценил ситуацию и кинул Вите свой шест, но тот растерялся и не сумел его поймать. Льдину тем временем уже отнесло достаточно далеко к мосту, за которым берег был взят высокой гранитной набережной.
Положение становилось критическим. Витя замер от страха. Ребята тоже перестали смеяться и совершенно не знали, что предпринять. Спасение пришло неожиданно: между Витей и берегом вклинилась большая, неизвестно откуда взявшаяся льдина, через которую он и смог спастись, перебравшись на берег.
– Ну что, штаны не замочил? – самодовольно спросил Колян. 
– Сам ты трус, боишься на лед-то выйти, – пристыдил его парень, вызвавшийся помочь Вите.
– Кто, я?! Да смотри!
И он с разгона запрыгнул на льдину, поскользнулся, пролетел вперед и оказался в воде. Вылез быстро насквозь мокрый под дружный смех всей оравы. Хорошо, до дома было недалеко.
– Так тебе и надо, – подумал про себя Витя.
Это было первое очевидное проявление заботливой руки судьбы, не только спасшей его, но и наказавшей виновника опасного происшествия. Витя был паренек смышленый, но в пять лет события так глубоко еще не анализировал.
В детстве у него было еще несколько непростых случаев со счастливым исходом, на которые в более зрелом возрасте он обратил бы специальное внимание. Так, получив пятнадцать копеек на мороженое от родителей, решивших в своих целях отправить его погулять, Витя во дворе повстречался с Коляном.
– Куда намылился?
– За мороженым.
– Если не торопишься, можно в картишки перекинуться, – по-взрослому уважительно обратился Колян.
– Во что? – столь же солидно ответил Витя, как будто владел многими играми.
– В очко.
Витя еще ни разу в очко не играл, как, впрочем, и в другие азартные игры, но правила знал, поскольку всегда с замиранием сердца следил за действиями игроков, старающихся ввести своим уверенным видом в заблуждение противника.
Предложение Коляна было ему лестно, и он согласился рискнуть мороженым.
У Коляна мелкие деньги всегда водились, кроме того родители ему выдали рубль, наказав купить что-то из продуктов.
Начали с пяти копеек, которые Колян тут же и выиграл.
– Ставь свой гривенник, – скомандовал он.
Витя вздохнул и поставил оставшуюся монету. В этот раз успех был на его стороне: карта пришла отличная, двадцать очков. 
Колян решил время не тянуть и поставил двадцать копеек. Витя ответил и снова выиграл. И далее везение было целиком на его стороне. Колян проиграл все свои деньги и родительский рубль. Витя понимал, что сложившееся положение чревато, но не успел сбежать с выигрышем, как озлобленный проигрышем Колян схватил его, перевернул вверх тормашками и вытряс все деньги до копейки.
Радость первой головокружительной победы сменилась горьким разочарованием. Витя еще не знал, что это только начало неприятностей. Проходившая мимо игроков соседка обратила внимание на Витю и наябедничала родителям о его игре в карты на деньги, и отец уже приготовил ремень.
– Ну как, мороженое съел?
– Да, – робко ответил Витя, предчувствуя неладное.
– Говорят, ты в карты хорошо играешь, может, деньжат займешь из выигрыша.
Витя понял к чему идет дело и похолодел от страха. Отец пороть умел.
– А ну вытряхивай карманы!
Карманы были чисты, как слеза ребенка. Доказательная база карточной игры отсутствовала, не ссылаться же на показания соседки, возможно, обознавшейся. У отца она в авторитете не была.
– Играл? – строго спросил отец.
– Смотрел, – дал единственно верный ответ Витя, удачно нивелирующий показания соседки.
Пороть на этот раз отец не стал, лишь строго предупредил на будущее. Сказалось, вероятно, и то, что он был умиротворен недавно прошедшими супружескими отношениями.
 Придя в себя, Витя в душе поблагодарил мерзавца Коляна. А вот для того этот день был по-настоящему несчастливым, все деньги он вторично, теперь уже на полном серьезе проиграл и продукты не купил. В результате был выпорот. 
В школу Витя поступил без навыков грамотности, но зато с полным арсеналом дворового образования: умел играть в карты, отлично стрелял из рогатки, владел началами нецензурной лексики, имел небольшой запас взрослых анекдотов. Курить, правда, не пробовал.
Паренек он был, как уже отмечалось, смышленый, понимал, что к чему, и в школе вел себя пристойно. От дворовой компании постепенно отошел, да и она сама к зиме распалась.
В школе Витя впервые обратил внимание на девочек, кои раньше никогда не присутствовали в круге его общения. Они заинтересовали его своей необычностью. С одной из них, Тоней, Витя в первом классе сидел за одной партой. Она была девочкой примерной, хорошо воспитанной, умела читать и красиво писать. Иными словами, была прямой Витиной противоположностью и не имела опыта общения с мальчиками. Дружба у них толком не завязалась, хотя после уроков изредка вместе гуляли да пару раз ходили в кино.
Благодаря дворовым навыкам, а также сообразительности Витя в классе стал авторитетом, был заводилой большинства начинаний и шалостей. Но все в разумных рамках.
Тем не менее в опасные ситуации попадал не раз. Так, в третьем классе на лыжных соревнованиях он решил сократить дистанцию, срезать, и заблудился в лесу. Вскоре по глубокому снегу без лыжни выбился из сил и начал замерзать. Судьба явно не поощряла его неприглядные поступки, но и не бросала в критических ситуациях, послав ему собаку, которая и вывела Витю на дорогу. 
В старших классах у Вити шло все гладко. Учился хорошо, по математике и физике вообще был первым в классе, чего нельзя сказать о русском языке, видимо, сказывалось то, что читал совсем мало, с детства не приобщился. В отношениях с девочками был успешен, его внимание считалось за честь.
После школы Витя пытался поступить в Бауманку. Математику и физику сдал на отлично, а вот на сочинении срезался. Как-то расслабился, увлекся темой, написал много, ну и на ошибки не поскупился. Полгода поработал на автомобильном заводе в сборочном цехе и весной был призван в армию. 
Здесь навыки, заложенные в детстве, ему пригодились в полной мере, поскольку сослуживцы были в своей основе ребята простые и товарища, знающего толк в жизни, уважали. Даже старослужащие относились к Виктору на равных. В учебе, строевой подготовке и спорте Виктор всегда был в числе первых.
 Знаковым событием стал случай на полигоне. Виктор, как всегда, был в первой четверке. Выдали по пять патронов для стрельбы из автомата по трем мишеням, установленным на расстоянии 50, 100 и 250 метров. Только залегли, как из-за деревьев поднялась стая ворон, почувствовавших неладное. Эти птицы удивительно прозорливы. 
В детские годы Виктор любил пострелять по воронам из рогатки. Возможно, именно эти воспоминания и подтолкнули к выстрелу. Выстрел оказался, на удивление, точным. Скорее всего, попадание было случайным или, иначе говоря, организовано заботливой рукой судьбы.
Какой-то азарт охватил и остальных солдат, они тоже стали палить по птицам, но безуспешно. Попасть в ворону – дело непростое, это объект мелкий, подвижный, и целиться в нее нужно с небольшим упреждением, для чего требуются навыки.
Командир взвода – такой же молодой парень – получил за это неслыханное нарушение правил стрельбы взыскание и провел жесткую разъяснительную беседу с зачинщиком вороньей охоты.
– Тебя в армию призвали Родину защищать, а не ворон стрелять. На гауптвахту пойдешь! Понял?
– Так точно! Но только меткий стрелок в бою не помеха. Я же выполнил норматив, поразив все три мишени оставшимися четырьмя патронами.
– Если командир полка про ворону узнает, то не только тебе, но и мне солью в задницу (адаптировано) из ружья всадит. Он большой любитель поохотиться. Вот тогда и узнаешь, что значит норматив выполнять!
Нет такого нарушения или происшествия, которое бы услужливые подчиненные не сочли за честь немедленно донести до вышестоящего командира. Информация прошла по всей цепочке и достигла полковника.
– Срочно ко мне этого Самохвалова!
– Ну все, – подумал Виктор, идя в штаб, и почти не ошибся.
– Рядовой Самохвалов прибыл по вашему приказанию.
– Ты чего же по воронам стрелял? Совсем спятил? Бил бы уж сразу по людям!
– Виноват.
– С какого расстояния снял?
– Метров тридцать – сорок.
– Пулей в лет с такого расстояния!? Не врешь?
– Никак нет!
– Невероятно! Где так стрелять научился?
– В детстве практика была.
– Из игрушечного ружья что ли?
– Никак нет. Из рогатки.
– Много ворон положил?
– С пяток.
– А ты не болтлив, военную тайну хранить умеешь?
– Так точно! Как немой.
– Ну вот что, стрелок. Сегодня вечером беру тебя на охоту: уток стрелять. Там тебя и проверю, на что способен.
– Рад стараться!
– Прибыть к шестнадцати к КП.
– Есть!
– Свободен.
Затем полковник вызвал ротного.
– Рядовой Самохвалов на два дня поступает в мое распоряжение.
Понятно?
– Так точно!
– Вопросы есть?
– Никак нет.
– Довести информацию до младших командиров.
– Есть!
Такого невероятного поворота событий невозможно было ожидать, видать, судьба, действительно, окружила Виктора заботой особо высокого уровня.
На охотничью базу прибыли к закату. За ужином полковник в присутствии солдата даже водку пить не стал. На болото выдвинулись с раннего утра, чуть солнце показалось. Укрылись около заросшего рогозом и тростником озерка в маскировочных шалашиках из ельника. Ждать пришлось около часа. Первая утиная пара летела прямо на Виктора. Он изготовился и выстрелил. Несмотря на то что двустволку держал в руках впервые, селезня подбил. Что и не удивительно – стрелял дробью, не пулей, как в ворону, да и расстояние было невелико.
Есть поверье, что на охоте новичкам всегда везет. С Виктором так и получилось – за утро взял еще пять уток. Полковник – трех. На фото, сделанном по случаю успешной охоты, он был увешан совместно добытыми трофеями, как новогодняя елка гирляндами из лампочек. Этот снимок резко повысил его статус в среде сослуживцев и охотников. Небывалый доселе охотничий успех порадовал и жену, получившую возможность не только на словах похвастаться перед женами полковых офицеров охотничьими успехами мужа, но и для убедительности одарить их сраженной дичью.
Поведение Вити на охоте понравилось полковнику. Солдат не только метко стрелял, но четко соблюдал субординацию, даже водку после успешной охоты пить деликатно отказался. С учетом этого, сделал он Виктора адъютантом по особым поручениям, коих было немного. Кроме уток ходили на кабанов и лося. И тоже, как правило, удачно. Никто из товарищей по службе об охотничьих делах Виктора даже не догадывался. Вопросы об отлучке из казармы по выходным сослуживцы задавали.
– Отлучаюсь по специальному поручению командира полка, – отвечал Виктор, намекая на секретность.
Ближе к концу службы стал он хранителем еще одной тайны особой важности. 
Жена полковника решила провести дома перестановку и попросила у мужа солдата в помощь мебель двигать. Понятно, что и на это ответственное задание был направлен Виктор.
– Проходи, только сразу снимай свои сапоги, чтобы паркет не попортить. Можешь и гимнастерку, чтобы не запачкать, в квартире тепло, – командовала жена полковника.
Перестановка была несложной, поменяли местами книжный шкаф и шифоньер, да кровать с диваном. Лишь с книгами пришлось повозиться. Управились за час с небольшим.
– Давай чаю попьем, а потом подметешь и мусор вынесешь.
Чай пили с печеньем.
– А у тебя девушка есть?
– Никак нет.
– А раньше была?
– Только в школе дружил.
Тут он соврал: на заводе с одной женщиной ненадолго сошелся, да и на охоте случай был, когда он лося завалил, полковник на радости взял в баньку с барышнями. Полностью доверился.
– Такой красивый до двадцати лет дожил без женской ласки!
– Что поделаешь?
– Бедненький, давай пожалею.
Она села рядом и погладила по голове.
 Виктор уже с начала разговора заподозрил, что пригласили его не только мебель двигать. Пойти в отказ было можно (да и нужно), но молодая кровь взыграла от первого же ласкового прикосновения женской руки. И он как безумный стал целовать ей руки, потом и губы. 
– А ты не болтливый?
– Можете не сомневаться. Нем как рыба.
Она не работала, скучала, живя в военном городке без развлечений, и нуждалась в свежих эмоциях. Понять ее можно. У Виктора – изголодавшегося по женщинам солдата – голову совсем снесло, так что все прошло у них на взрывном уровне. 
Через неделю в доме полковника потребовалось перевесить вешалку в прихожей.
– Ну что ты от меня хочешь? Я тебе под команду передал Виктора, вот и действуй.
И они успешно действовали три месяца. Виктор по службе, в отличие от полковника, практически не был занят, так что готов был выполнить команду его жены в любое время. Команды были не слишком частыми, чтобы не вызывать излишнего подозрения у соседей, да и повод непросто было придумать. И все же, несмотря на эти меры предосторожности, однажды спалились.
 В этот день полковник неурочно прибыл домой переодеться, поскольку на оперативном совещании, говоря о мерах по повышению боевого мастерства и культуры общения, в запальчивости так ударил кулаком по столу, что облился кофе.
Открывшаяся его глазам картина – солдат без трусов и жена в неглиже – ввела его в ступор. Но в критических ситуациях военные быстро мобилизуются и начинают решительно действовать: психанул и съездил Виктору в морду.
– Ты у меня, подлец, под трибунал пойдешь!
Хорошо еще оружия при себе не было, а то в состоянии аффекта и застрелить мог бы.
Потом с еще большей злостью и ненавистью переключился на перепуганную жену.
(Этот яркий монолог из уважения к читателю передавать не будем.)
Виктор по-солдатски быстро оделся и ретировался во избежание второй волны гнева.
В этот раз он ожидал самых серьезных неприятностей, вряд ли судьба, которая прежде всегда была к нему благосклонна, могла найти успешный выход из такой безнадежной ситуации.
Но он ее недооценил. Раз допустила такое положение дел, то и ответственность за последствия с себя не сняла.
На следующий день его срочно вызвали к полковнику.
– Значит так, мерзавец! В дом ты больше ни ногой. Понял?!
– Так точно!
– Ничего не было. Ты понял?
– Так точно!
– Вообще ничего! Ни дома, ни на охоте!
– Так точно!
– Если пикнешь, застрелю! Понял?
– Так точно!
– Свободен.
Выпив стакан водки, полковник, как опытный командир, всесторонне взвесил сложившуюся диспозицию и загрустил от безысходности: не солдат зависел от него, а он у него был в руках – мог опозорить на весь полк. Но после второго стакана душевная боль притупилась, настроение его несколько улучшилось, и он даже нашел пользу в случившемся. Дело в том, что сам имел роман с телефонисткой и теперь получил в руки серьезный козырь, оправдывающий эту шалость. Можно даже сказать, защитный тотем, но такого неуставного слова полковник не знал.
Жена полковника с честью выдержала дикую ревность, оскорбления и угрозы мужа, но потом, к удивлению, отметила, что стала для него даже более желанной, их чувства явно освежились. Жалко только, что поделиться своими впечатлениями от приключений ей было не с кем.
Для Виктора прекращение отношений с пожилой, по его представлениям, женщиной, к тому же жеманной, было уже назревшим. Кроме того, все три месяца его мучила совесть, что он наставляет рога благоволившему к нему высокому командиру.
После столь удачного исхода этих своих крайне рискованных похождений он вспомнил и другие случаи счастливого спасения в критических ситуациях. Их накопилось столько, что Виктор, наконец, сделал для себя важный вывод: на свою судьбу можно положиться.
За время воинской службы Виктора в стране многое изменилось. Перемены коснулись и его родителей: отец из инженера превратился в весьма успешного предпринимателя, занявшегося поставками и продажей импортной вычислительной техники. Обзавелся машиной и новой квартирой, прежнюю оставил сыну. Виктор своими рассказами об охоте настолько заразил его этим увлечением, что вскоре они оформили все необходимые документы и закупили современное охотничье снаряжение, включая прицелы ночного видения.
Первая охота на дичь оказалась вполне успешной и так понравилась отцу, что они уже больше не пропускали ни одного охотничьего сезона. Виктор особенно любил зимнюю охоту на кабана. В отличие от охоты на дичь, это было соревнование с серьезным и опытным противником. Сначала часами приходилось ждать на вышке, стрелять в темноте и затем на следующее утро отыскивать зверя в случае несмертельного ранения. По большому счету, кабан погибнет от любой значимой раны, но перед этим может пробежать по глубокому снегу несколько километров, откуда его приходится тащить волоком.
На зимней кабаньей охоте произошла неожиданная встреча с полковником, у которого служил Виктор. Встретились как старые приятели, теперь на равных. Полковник уже второй год учился в Академии генерального штаба и проживал в Москве. Как следует выпили и вспомнили былое, правда, в разговоре не все и не во всех подробностях.
О своей встрече полковник имел неосторожность сообщить жене. Это был его крупный стратегический промах. Видимо, уровень преподавания в Академии генерального штаба оставлял желать лучшего, или слушатель был на занятиях невнимателен и недостаточно глубоко погрузился в тонкости военного искусства.
Жена сделала вид, что не слишком заинтересовалась этим глубоко взволновавшим ее известием, но все же между делом сумела получить от мужа необходимые сведения и провести целую разведывательную операцию по поиску Виктора. В тактическом отношении она явно превосходила своего супруга. Женщины вообще довольно изобретательны по этой части.
Виктор к тому времени поступил в строительный институт, рассудив, что теперь эта профессия более востребована, чем те, которые дает Бауманское училище. Поступил легко – для служивых конкурса не было. Учился без напряжения, было время наверстать с девушками упущенное на службе. На охоте с отцом они сначала дальше уровня бани не заходили, но постепенно отношения стали столь доверительными, что и от услуг женщин, кои на базе всегда присутствовали, не отказывались. Короче говоря, жил Виктор в студенческие годы полноценно.
Немалым удивлением для него стала встреча у института со своей боевой подругой – полковничьей женой. Московская жизнь существенно отразилась на ее облике. Перед ним стояла нарядно одетая дама выразительной внешности с приятным французским ароматом. В суете лиц он ее даже не сразу и опознал, но быстро сориентировался, как только она окликнула его по имени. Голос – вернейшая примета, которая сразу воскресила все армейские приключения.
Встречи их стали регулярными, теперь в безопасном месте – на квартире у Виктора. В отличие от общения с другими женщинами, в их связи имелась романтическая порочность, привлекавшая обоих. Длилась любовь опять примерно три месяца, и, как и в части, постепенно стала для Виктора малопривлекательной. Судьба и в этот раз протянула ему заботливую руку и направила полковника на службу в Читу, где он получил дивизию и звание генерала. Об этом и других особенностях его службы Виктор узнавал из писем его благонадежной жены, которые сначала были частыми, наполненными огненными чувствами, но постепенно утратили драматизм, а потом и вовсе прекратились из-за безответности.
К тому времени Виктор успешно завершил учебу и работать пошел на стройку одной из многочисленных возводимых в Москве высоток. Дело конкретное и неплохо оплачиваемое. Отец звал его в свою фирму, но торговая деятельность Виктора не привлекала. К тому же хотелось самостоятельности, хватало того, что с отцом регулярно общались на охоте.
Первое время был прорабом – работа живая, подвижная и многогранная. Особенно пригодился полученный еще в детстве опыт общения с мужиками. И тут не обошлось без случайности, тщательно подстроенной судьбой: повстречался с Коляном. 
Колян – теперь Николай Иванович – не сразу узнал Виктора, но потом искренне обрадовался. Обнялись как закадычные друзья. Вечерком посидели в кафе, с удовольствием вспоминали детские забавы, в том числе и не слишком благовидные поступки Коляна. Теперь с высоты прожитых лет они заметно утратили негативный оттенок.
– Помнишь, как мы с тобой в картишки перекинулись.
– В очко?
– Да, ты еще из меня все деньги вытряс, за что я тебе искренне благодарен.
– Не понял.
– От порки спас.
– Каким образом?
– Соседка меня отцу заложила, но денег при мне не было, и я ловко выкрутился.
– Повезло, – сказал Колян грустно, видимо, вспомнив о своих злоключениях того дня.
Николай Иванович на стройке работал финансистом уже пять лет и существенно продвинулся. Он посодействовал Виктору перейти в контору на освободившуюся должность начальника участка. Аргументация была простая: тут зарплата выше и в дождь грязь месить не нужно, к тому же женское общество, что называется, под рукой. Последнее обстоятельство было для Виктора немаловажным, можно сказать, решающим.
Новое назначение отметили в ресторане. Колян не утратил связи с некоторыми приятелями из их компании и рассказал Виктору немало интересного из их жизни. Двое добились кое-какого успеха, остальные толком не нашли себя в новой жизни.
Виктор в благодарность пригласил Коляна на охоту. Тому общий антураж этого сугубо мужского дела понравился, но вот стрелять Колян толком не умел, видимо, не развил в детстве нужную сноровку.
Тем не менее несколько раз он еще сопровождал Виктора, ориентируясь в основном на охотничий досуг.
В конторе молодых привлекательных женщин было с десяток. Кадровая служба строительной фирмы хорошо знала свое дело. После первого, не слишком впечатлившего служебного романа, длившегося пару месяцев, Виктор обратил более пристальное внимание на нормировщицу Марину, женщину неброскую, доброжелательную и приятную в общении.
К ухаживаниям Виктора она отнеслась благосклонно. Он умел нравиться, был интересен в общении, и вскоре их роман вышел на уровень полной доверительности отношений.
У Марины была однокомнатна квартира, доставшаяся по наследству, где они и встречались. Реже у Виктора, тут Марина чувствовала себя стеснительно. Частенько Виктор оставался у нее на несколько дней, даже завел свое небольшое хозяйство. Все его в такой ситуации устраивало. Но в жизни редко бывает совсем без осложнений.
Виктор заметил, что Марина зачастила к врачам, чего раньше не было вовсе.
– Чего у тебя заболело? Какая хворь напала?
– Я здорова, но беременна.
– Вот те раз! – как током ударило Виктора. – Давно?
– Четыре месяца.
– И молчала, – опешил Виктор.
– А ты что, удивлен?
Виктор по опыту знал, что женщины весьма озабочены предотвращением беременности и очень нервничают в случае даже небольших задержек. А тут четыре месяца, и все как будто так и должно быть! Даже сказать не сочла нужным. Не спросил, так бы и родила.
– Так не делают, – возмутился до глубины души Виктор. – Почему столько времени молчала?
– Ты и сам бы мог озаботиться, поинтересоваться. Не мальчик ведь, знал, что делаем.
– Такие вещи вместе решаются.
– Ну и как бы ты решил? – этот вопрос Марина задавала про себя не раз и очень опасалась негативной реакции Виктора. Инстинкт материнства у нее превалировал над логикой жизненных проблем, и она так и не решилась его задать, когда еще была альтернатива. 
– Чего теперь говорить. Поставила перед фактом! – сильно озадачился Виктор.
– Не волнуйся так. Я сама решила, самой и отвечать. Ты волен поступать, как знаешь.
Трудно было предположить, что эта мягкая на вид женщина способна на такую решимость.
– Я должен все обдумать.
– Ну, думай.
Три дня они не виделись, только мельком на работе. Виктор сначала был сильно возмущен своеволием Марины, но постепенно успокоился и решил положиться на судьбу, которая его до сих пор не подводила.
Отношения восстановились. Марина была как и прежде душевна и внимательна, хотя теперь давалось ей это ой как непросто. Виктор ждал, что она заведет разговор о женитьбе, и готов был проявить благородство, но этого не происходило. В конце концов не выдержал и решил сам сделать первый шаг.
– Ладно, я все обдумал, раз так все сложилось, то давай оформим отношения.
– Из необходимости идти на такой серьезный шаг, по-моему, не стоит.
– Но у ребенка должен быть отец.
– А его разве нет?
На этом разговор завершился. 
Этот отказ дался Марине ценой больших усилий, и потом она даже ругала себя за такое безрассудство, но внутренний голос не позволял ей поступить иначе.
Виктор немало удивился неожиданной осечкой. Он был более чем уверен, что осчастливит женщину столь ожидаемым предложением, но был до обидного хладнокровно отвергнут. Это его сильно озадачило, перевернуло все имевшиеся на этот счет представления. Сначала обиделся и обозлился, но затем понял, что роль благодетеля, которую он себе выбрал, с Мариной сыграть не суждено, да и не нужно.
Что делать? Этот вопрос впервые встал перед ним с такой остротой и ответственностью. Перспектива остаться отвергнутым и фактически лишиться прав на своего ребенка была не из привлекательных. Да и рассудок подсказывал, что жениться было уже пора. 
На следующий день он решил повторить попытку разговора в другой тональности.
– Не знаешь, кто будет? – спросил Виктор с живым интересом.
– Мальчик.
Это весьма порадовало Виктора. Девочка его как-то больше настораживала. С пацаном и на охоту можно сходить.
– Марина, мне с тобой хорошо, давай поженимся.
– Мне с тобой тоже хорошо. Кто нам мешает жить, как жили?
Опять озадачила Марина Виктора. Она сама не понимала, как у нее вырвался такой ответ. Она была просто в смятении и ругала себя за безрассудство. 
Виктор же теперь не знал, что и думать. Мысли были самые разные, но ни одной убедительной. Как может женщина на пятом месяце беременности отказаться от брака с отцом ребенка? До этого он всегда ставил себя выше в их отношениях, а тут такой поворот, унижающий его гордость.
«Может, ребенок не от меня? – пришло ему в голову. – Скорее всего! Вот она разгадка.
 Нет, это исключено. Все эти полгода мы были вместе, да и по характеру Марина женщина, не склонная к измене и легкомыслию.
Так в чем же дело? Значит, не любит, – пришла новая догадка и больно резанула по сердцу.
В мыслях с мольбой обратился к заботливой руке судьбы. 
Как быть?
И совет пришел.
 А ведь я ее люблю, – впервые сформулировал для себя Виктор. Это было как озарение». 
Для мужчины очень важно перейти от ощущений жизненно важной ситуации к заключению, выводу с четкой формулировкой для дальнейшего руководства в своих действиях. 
Марина, скорее всего, не знала подобные особенности мужской психики, но в своих неординарных действиях не руководствовалась и холодным расчетом. Будучи женщиной чувственной, она обладала хорошей интуицией, которая и руководила ее поступками.
Получив таким образом руководство к действию, Виктор незамедлительно поехал к Марине. По дороге купил букет роз.
– Марина, я люблю тебя.
– Правда?
– Правда, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Витя, дорогой, я тебя тоже очень люблю и буду счастлива быть тебе верной женой.
И они подкрепили это решение такими глубокими чувствами, которых еще не было в их отношениях.
– А ты такая смелая женщина! Как не побоялась, что я обижусь на твой отказ и уйду?
– Ты знаешь, лучше жить одной с ребенком, чем с мужем по
обязанности.                Август 2019  МЕСЯЦ СЛАВЫ
 
Директора института практической физики – академика Демидова Петра Яковлевича пригласили принять участие в телевизионной программе «Приоритеты современной физики». Он дал свое согласие, но накануне приболел и решил послать вместо себя подвернувшегося под руку Тимофея Кручинина – молодого сотрудника, недавно защитившего кандидатскую диссертацию. Академик отличался умением быстро принимать решения, не утруждая себя лишними сомнениями.
– Петр Яковлевич, там, наверное, будет одни академики. Куда мне?
– Ты парень говорливый, к тому же красавец –для телевидения то, что надо, на одних стариков никто и смотреть не станет, – засмеялся в ответ академик. – Расскажешь что-нибудь про лазеры.
Кручинин, в отличие от директора, имеющего широкий кругозор, уверенность и специально не готовящегося к подобным выступлениям, немало озадачился данным поручением. Появиться на экране телевизора в компании с известными учеными было весьма волнительно, выглядеть дураком на их фоне не хотелось, и он надолго углубился в Интернет.
Ведущий – симпатичный человек средних лет – уважительно представил собравшихся в студии ученых: академика – астронома, двоих профессоров – ядерщика и теоретика и молодого ученого – героя данного повествования. Никого из старших коллег Кручинин не знал, тем более, они его.
 Первое слово, естественно, предоставили академику.
– Мы с вами живем в век небывалого развития астрономических исследований. За прошедшие два десятилетия с помощью современных наземных и космических телескопов накоплен экспериментальный материал, который позволил открыть новые миры и раскрыть многие тайны Вселенной. Обнаружены миллиарды галактик, у многих звезд наблюдены планетарные системы, в том числе похожие на нашу Землю. Это ставит на повестку дня поиск следов биологической жизни. Скорее всего, мы не одни во Вселенной. Я думаю, что это, несомненно, будет приоритетной задачей исследователей на ближайшие десятилетия.
Затем выступил физик – ядерщик.
– Не так давно увенчался первым успехом поиск следов бозона Хиггса – самой загадочной элементарной частицы, предсказанной теорией. Эти исследования были выполнены на ускорителе в Церне, который представляет собой самый сложный научный прибор, созданный людьми. Он был построен силами международной кооперации и стоил больше 10 миллиардов долларов. Есть надежда, что с открытием этого бозона мы сможем продвинуться в понимании природы темной материи, распределенной в космосе. Эта задача стоит в ряду первостепенных для современной физики.
Затем слово было предоставлено теоретику.
– На протяжении ста лет ученые в разных странах предпринимали усилия по поиску предсказанных общей теорией относительности гравитационных волн, представляющих собой деформацию пространства. Но все самые изощренные попытки были безуспешными, пока не построили уникальный как по своим размерам, так и по сложности двухлучевой лазерный интерферометр с длиной плеч в четыре километра, с невероятной чувствительностью к их изменению в 10-21 метра. Это величина настолько малая, что и даже представить невозможно. Его создание по стоимости под стать ускорителю в Церне, и, думаю, отнюдь не проще его. Так вот, это случилось: удалось зарегистрировать несколько событий, которые свидетельствуют о грандиозных по своим масштабам взрывах гигантских звезд. Наблюдение гравитационных волн, несомненно, приведет к новым открытиям и пополнит наши знания о Вселенной. Это самое грандиозное открытие последних десятилетий и самое перспективное направление дальнейших исследований.
Дошла очередь и до Тимофея Кручинина.
– То, о чем говорили уважаемые коллеги, крайне интересно и показывает, что для современной физики нет нерешаемых задач. И в этом плане для меня является особенно удивительным, что в числе приоритетов не называются задачи по исследованию устройства нашей собственной планеты, которые для нас имеют значение ничуть не меньшее, чем проблемы образования и эволюции Вселенной, гравитационных волн и темной материи.
– Что вы конкретно имеете в виду? – насупился и вступил в разговор академик.
– Да мы практически ничего не знаем о внутреннем устройстве Земли, не знаем, за счет чего поддерживается высоченная температура ядра, не знаем природу магнитного поля. К примеру, северный полюс недавно начал свое ускоренное движение, а мы не можем даже предсказать, куда он сместится в ближайшие годы, хотя знаем, что если он придет, к примеру, в Москву, то жить здесь станет нельзя из-за высокого уровня радиации. Как вы считаете, уважаемые коллеги, насколько приоритетна задача изучения механизма магнитного поля? – задал вопрос вошедший в раж перед телевизионной камерой и потерявший чувство такта и меры Тимофей Иванович.
– Природа магнитного поля более-менее понятна, – сказал без особой уверенности академик.
– И из-за чего происходит движение северного полюса? – строго спросил его вконец обнаглевший молодой ученый.
Нетрудно предположить, куда бы направил академик молодого научного сотрудника за поиском ответа  в условиях семинара, а тем более своего кабинета, но под прицелом камеры необходимо было соблюдать политкорректность.
– Я не готов ответить на такой конкретный вопрос, – смутился, как на экзамене, академик. – Изучить в деталях, думаю, это вовсе невозможно: слишком сложный объект.
– Ага, гравитационные волны удалось зарегистрировать, а вот Землю изучить невозможно! Невозможно предсказать землетрясения, вулканическую активность, изменение течений мирового океана – это, прямо, аксиомы.  Нас больше волнует наличие жизни во Вселенной, чем перспективы своей.  Первостепенной задачей науки, в том числе физической, является прогноз развития ситуации внутри Земли, на поверхности, в атмосфере и в ближнем космосе с целью снижения негативных последствий природных катаклизмов, которых с каждым годом становится все больше и по числу, и по амплитуде.
– А вы что, можете сказать, как можно заглянуть внутрь Земли? – с иронией поинтересовался теоретик.
– Нет, это сложная экспериментальная задача, но при этом не вижу и принципиальных запретов на ее решение. Проблема глобального масштаба и решаться должна усилиями всего мирового сообщества, как поиск бозона Хиггса. Я уверен, что рано или поздно к этому все придет. Гром над нами еще не грянул, но грозовые тучи уже собрались.
– Таким алармизмом мы уже сыты по горло. Весь Интернет забит предсказаниями конца Света, – попытался осадить молодого коллегу физик ядерщик.   
– Не меньше, чем обещаниями переселения в другие миры, на другие планеты. А вот геофизические исследования не на слуху, как будто второстепенны, а должны иметь приоритет, в том числе по финансированию.
– Вам будет не безынтересно узнать коллега, что проблемой предсказания землетрясений занимались самым серьезным образом, потратив многие миллионы долларов, но успеха не добились, – попытался осадить Тимофея теоретик.
– Гравитационными волнами безуспешно занимались сто лет, как вы говорили, затратили десятки миллиардов, и, в конце концов, добились намеченной цели. Этот пример наглядно показывает, что неудачи еще не являются приговором.
– А вы кто по специальности?
– Радиофизик и оптик.
– А что же вас так взволновала геофизика? Каждый должен заниматься своим делом, только тогда будет толк.
– Да, так вот сложилось, что земные проблемы меня волнуют больше, чем вселенские. Те измеряются миллиардами лет и могут подождать, а наши – мы с вами можем прочувствовать в полной мере. А что касается приоритетов тех наук, которые я представляю, то здесь на первом месте стоят лазеры, которые коренным образом уже многое изменили в нашей жизни, – наконец вспомнил указание шефа Кручинин.
На этом запись передачи завершилась. Ведущий остался доволен состоявшейся острой дискуссией и на прощание поощрительно похлопал Тимофея по плечу. Другие участники разговора были к нему менее расположены, но руки на прощание подали.
Через неделю программа вышла в эфир. Тимофей смотрел ее с содроганием. Со стороны он выглядел еще более нахально, чем представлял себе, сидя в студии. Просто своим апломбом заткнул за пояс умудренных коллег, не привыкших к такому напору. Грусть и потеря интереса к дальнейшей жизни сжали его сердце. 
На следующее утро Тимофея вызвали к директору. Он шел, как на эшафот. Ситуация осложнялась не только тем, что он вел себя весьма беспардонно по отношению к уважаемым ученым, но и тем, что заключительная часть его выступления о лазерах вовсе не попала на экран.
Директор, на удивление, встретил его приветливо.
– Молодец! Классно ты их умыл!
– Я про лазеры сказал, но почему-то вырезали, – промямлил еще не успевший оценить изменение ситуации Тимофей.
– Да, бог с ними. Главное поставил под сомнение огромные траты денег на исследования, не имеющие практического значения. Сколько я говорил об этом, но бесполезно. Может, с экрана телевизора услышат, наконец. Завтра же переведем тебя в старшие научные сотрудники.
«Ничего себе зигзаги судьбы! Думал, уволят, а тут такое повышение. С ума сойти! – постепенно приходил в себя Тимофей после разговора с директором». 
В Интернете на Тимофея обрушился поток хвалебных откликов, поступило несколько приглашений выступить с докладом. К великому удивлению, было с десяток писем от женщин с предложением знакомств, которые Тимофей изучил с особым интересом. В этот же день позвонили из газеты «Поиск» с просьбой об интервью. Он согласился.
Корреспондентка – молодая симпатичная девушка не заставила себя долго ждать. Она была не такой яркой внешности, как женщины, приславшие приглашения, но, несомненно, привлекательной, с веселыми, живыми глазами.
– Меня зовут Анна. Тимофей Иванович сначала расскажите о себе.
– Называйте меня, пожалуйста, по имени, а то я теряюсь от такой официальности.
– Хорошо, Тимофей. Итак, поведайте о своей биографии.
– Окончил университет четыре года назад, в этом году защитил кандидатскую диссертацию по радиофизике. Не женат. Вот и вся биография.
– Не богатая, но многообещающая, – лукаво улыбнулась Анна. – А откуда такой интерес к геофизике?
– Внутренности Земли интересовали людей во все времена. Мне кажется, настало время приложить максимум усилий к изучению глубинного устройства планеты, от которого многое зависит в нашей жизни. Последнее время наблюдается возрастание природных катаклизмов, приносящих много жертв и серьезный ущерб. Нам пора бы научиться их, если не предотвращать, то хотя бы предсказывать.
– Но как заглянуть внутрь планеты? На Кольском полуострове пытались пробурить сверхглубокую скважину, но, несмотря на все усилия, достигли только 12-ти километров, а до центра Земли больше шести тысяч. То есть углубились только на 0,2 процента. Это как при исследовании мозга голову почесать расческой.
– В лоб задача не решается, тут вы абсолютно правы. Однако есть косвенные методы просвечивания, прослушивания. Немалую информацию можно получить, изучая магнитное поле Земли.
– А как вы думаете, почему северный магнитный полюс сдвигается, а южный – нет? Какой-то странный магнит получается.
– Вот эту загадку нужно разгадать как можно скорее. От конфигурации и интенсивности магнитного поля многое зависит, в том числе и наша жизнь.
– Вы собираетесь принять участие в этих исследованиях?
– Я бы с готовностью, роль радиофизических методов в этом исследовании может быть ключевой.
– Как отнеслись коллеги в институте к вашему выступлению?
– Заинтересовались, директор одобрил, но посоветовал быть более тактичным и сдержанным, – очень правильно трансформировал слова директора («классно умыл») Тимофей.
– Как отреагировал Интернет?
– Отклики в основном положительные, есть несколько приглашений на семинары. Постараюсь подготовиться и выступить.
– Будем следить за вашими успехами. Темы, которые вы подняли, очень интересуют наших читателей.
– Я всегда к вашим услугам, – сказал Тимофей и расплылся в многообещающей улыбке.
Жизнь Тимофея Кручина разделилась телевизионной программой на две части: до и после. Размеренная жизнь научного сотрудника в одночасье превратилась в калейдоскоп событий, выступлений, встреч и интервью. Приглашали на радио и на новые телевизионные передачи. Тимофей стал особо уважаемой персоной среди геофизиков, обязательным участником обсуждения инициированной им программы по изучению недр Земли, которой планировали придать статус международной. Короче говоря, стал он не только известной медийной персоной, но и не по годам уважаемым ученым.
В суматохе дел не забыл Тимофей и о предложениях знакомств, которых накопилось уже с два десятка. По вечерам он их уже по многу раз тщательно рассматривал. Из общего числа выделил двоих особо привлекательных женщин. Но практическая реализация знакомств затруднялась весьма скромными финансовыми возможностями. Решение директора о повышении в должности потребовало прохождения ряда формальностей и пока до надбавки к зарплате не дошло. Встречаться с дамами в его теперешнем статусе можно было только в ресторане, никак не меньше. Слава, к сожалению, пришла без материального подкрепления. Пик ее пришелся на первый месяц со дня выступления, а потом начал постепенно спадать.
Программу по исследованию Земли, после долгих дискуссий, сформировали, утвердили на президиуме Академии наук и направили в Министерство на согласование, где она через год мытарств и завершила свою вполне предсказуемую судьбу.
Тимофей вернулся к своей основной работе. В должности его повысили, и это было единственным зримым результатом его смелого выступления. Хотя нет: вскоре он женился, на корреспондентке, которая брала у него интервью.
Пик успеха и здесь пришелся на первый месяц.
Январь 2020
   

РЕАКТИВНАЯ СИЛА
 
Игорь Скворцов учился в спецшколе, она принадлежала не министерству просвещения, а Российской академии образования и была базой для отработки новых методик преподавания. Отличалась от других школа еще и тем, что имела много старших классов, собирая школьников со всей Москвы. Так, Игорь учился в 11Е. 
В этом году в школе ставился эксперимент по новому методу преподавания физики. Доцент Московского педагогического института Максим Львович Пучков готовил к защите докторскую диссертацию по теме «Обучение через поиск ошибок», и его теоретические разработки нуждались в практической апробации.
С этой целью одиннадцатые классы разделили на две группы: А – В и Г – Е. В первой группе преподавание велось стандартным методом, причем для чистоты опыта с повышенной требовательностью: частые опросы и каждый месяц контрольные работы. Занятия вел опытный педагог Яков Владимирович Левин. Вторая группа была отдана на откуп Пучкову.
По итогам года комиссия должна была определить, насколько целесообразно использовать метод Пучкова в старших классах. Критериями были определены результаты, показанные учениками на выпускном экзамене (ЕГЭ в то время еще не было, и детей учили нормально), количество выпускников, подавших документы в вузы на физические специальности, процент поступивших от числа подавших заявки.
Учащиеся первой группы с первого дня попали под жесткий прессинг. Физика стала для них главенствующей дисциплиной. Опрашивали по восемь человек за урок. Пятеро решали задачи у доски, трое демонстрировали свои знания в устной форме. Новый материал Яков Владимирович излагал мастерски, находил время на интересные рассказы об ученых, открывших обсуждаемые законы и явления. Поэтому, несмотря на высокий уровень требований, ученики его любили и изучали предмет настолько добросовестно и ответственно, что учителя других дисциплин вынуждены были снисходительно относиться к невыполненным заданиям в дни контрольных работ по физике.
Методика Максима Львовича была совсем иной. С первого дня он объявил о своих правилах: отличную оценку получить легче легкого, нужно только заметить у него ошибку при изложении материала или решении задачи. В остальном все шло в установленном порядке. Лекторскими навыками Максим Львович обделен не был, и на уроках всегда было интересно. 
Для ошибок у него была разработана целая система:
– ошибки по существу обсуждаемой темы – самые главные,
– ошибки в формулах – вторые по значимости,
– ошибки в расчетах – третий уровень,
– ошибки исторического характера,
– ошибки в сведениях об авторах открытий.
Обычно за урок умышленно делалось не более двух ошибок. Первый заметивший тут же получал отличную оценку, вторую оценку можно было получить, вступив в спор с преподавателем по данной ошибке. Если никто ошибку не замечал, то о ней Максим Львович с грустью информировал в конце урока.
Одиннадцатиклассники – народ ушлый, и после каждого урока ученики смежных классов собирали сведения о свежих ошибках. Максим Львович это знал, но все же некоторые особенно интересные ошибки повторял дважды, а то и трижды. Через них знания прочно запоминаются, кроме того, таким путем дополнительно поддерживался живой интерес к его занятиям.
Игорь уроки Максима Львовича просто обожал и боялся пропустить хоть одно слово. К физике способности он имел и к тому был быстр умом. В журнале против его фамилии пятерок было больше, чем у всего класса. В истории он был слабоват, но смысловые ошибки ловил слету, да и отстаивать свою точку зрения научился мастерски.
Максим Львович Игоря любил как лучшее подтверждение своей методики, но в то же время старался придерживать, чтобы он совсем уж не подавлял активность остальных. Договорились, что Игорь введет задержку в несколько секунд на поднятие руки, чтобы дать шанс среагировать на ошибку преподавателя соученикам.
Домашние задания тоже были необычными: кроме задач из сборника упражнений, предлагалось придумать неправильные задачи, условия в которых сформулированы так, что они не имеют решения. Максим Львович вовсе не поручал изучать дома материал по учебнику, а лишь сообщал тему следующего занятия. Этого было достаточно, чтобы все засели за книжки и собрали сведения, далеко выходящие за рамки школьной программы, чтобы быть начеку к предстоящим ошибкам преподавателя.
Оспорить замеченную ошибку в формуле или расчетах было делом несложным, а вот со смысловыми ошибками все было иначе. Максим Львович приводил столько доводов в свою защиту, что даже Игорь, ставший лучшим  спорщиком в классе, подчас пасовал.
Авторитет Игоря в школе был настолько высок, что с ним дружила самая красивая девушка, учившаяся в параллельном классе, Ольга Колесникова. Он ей первой сообщал об ошибках Максима Львовича, имевших место на прошедшем уроке, и они даже целовались. Потом, правда, оказалось, что у нее был более серьезный роман за рамками школы, и после выпускных экзаменов Ольга  сразу вышла замуж. Для Игоря это был первый неудачный опыт любви.
Метод Максима Львовича в школе был встречен, мягко говоря, неоднозначно. Некоторые учителя заявляли, что стало невозможно работать, ученики только и делают, что стараются подловить их на ошибках. Хуже всего положение было у преподавателя истории, который и без того путался в ее постоянных изменениях и коллизиях. Одиннадцатиклассники подвергали сомнению не только оценки тех или иных событий и деятельности политических лидеров, но ставили вопросы об их ответственности за допущенные ошибки. Не устраивали их и мнения классиков на закономерности исторического развития страны.
Доставалось и преподавательнице литературы. Все устоявшиеся взгляды на литературные произведения школьной программы подвергались пересмотру. На уроках каждый раз возникали дискуссии о трактовке образов персонажей, у записных положительных героев выискивали негативные черты, ставились под сомнение литературный уровень и значимость рекомендуемых для внеклассного чтения произведений.
Даже на уроках математики поднимались вопросы целесообразности зазубривания тригонометрических формул в эпоху компьютерной грамотности и другие схожие проблемы. 
Короче говоря, новый метод Пучкова внес большое оживление в образовательный процесс не только физики, но и всех других предметов. Про новый метод преподавания написали в учительской газете, и на ее страницах разгорелась жаркая дискуссия. Интерес был столь значителен, что даже увеличился тираж.
Весной одиннадцатиклассники успешно выступали на различных олимпиадах, и в школу приходили похвальные грамоты. Между классами Пучкова и Левина даже установилось соревнование. Продолжилось оно и на выпускном экзамене и подтвердило торжество традиционной методики Якова Владимировича. Нет, результаты воспитанников Максима Львовича были тоже очень хороши, но классы А – В имели просто феноменальный успех. Никто не получил ниже четверки, да и их на три класса можно было пересчитать по пальцам.
 По второму критерию, а именно по числу абитуриентов на физические специальности классы Г – Е оказались впереди, причем почти все желающие поступили. Впрочем, как и из классов А – В.
На основании собранных и тщательно обработанных материалов Максим Львович опубликовал несколько статей и завершил работу над диссертацией, а через год вышел на защиту.
Защита состоялась на заседании совета при пединституте и собрала полный зал участников, чего давно уже не случалось – бывало даже трудно собрать кворум членов совета. Естественно, что и учителя, пострадавшие в свое время от метода обучения через поиск ошибок, не преминули принять активное участие в обсуждении диссертационной работы Пучкова. Пришли почти все преподаватели выпускных классов прошлого года. Учеников не было, они уже утратили связь с учителями и со школой.
Первым в дискуссию, открывшуюся после доклада Пучкова и ответов на вопросы, вступил преподаватель истории.
– Диссертация доцента Пучкова не несет в себе положительного содержания. Она не отвечает основному требованию школьного образования – воспитывать патриотов России. Предложенный метод развивает у школьников негативное отношение к изучаемым дисциплинам и ставит преподавателя в положение оправдывающейся стороны, приводит к потере его авторитета. Я считаю, что работа не заслуживает присуждения докторской степени.
– Я полностью солидарна с предыдущим выступающим и считаю, что метод поиска ошибок ведет к развитию нигилизма, отрицанию всех нравственных ценностей. Вместо людей, ориентированных на созидательную деятельность, мы получим бунтарей и бездельников. В наше и без того непростое время школа должна особенно бережно формировать психологию детей, достаточно того, что телевизор преподносит им уроки безнравственности, ханжества, лицемерия и стяжательства. Я считаю, что метод товарища Пучкова необходимо категорически запретить для использования в педагогической практике, и призываю членов ученого совета проголосовать против присуждения ему ученой степени доктора наук.
С этим эмоционально наполненным заявлением выступила преподавательница литературы.
Официальные оппоненты – академики – были более лояльны, детально проанализировав диссертацию, они сошлись во мнении, что представленная к защите работа оригинальная и интересная. По их мнению, активная прошедшая дискуссия показала, что метод, предложенный диссертантом, инициирует учащихся глубже вникать в суть обсуждаемых проблем, существенно повышает их активность на занятиях и дает положительный результат по уровню получаемых знаний.
В конце выступления первый оппонент лукаво заметил:
– Есть, правда, одна проблема, которая затруднит широкое распространение метода Пучкова. Дело в том, что для его реализации требуются преподаватели исключительно высокой квалификации, которую наши педвузы не дают и дать не смогут.
Это высказывание академика задело учителей, выступивших с критикой, за живое. Ситуацию еще более усугубил второй оппонент, бросивший реплику. 
– Или очень низкой, на что наши вузы теперь вполне способны. А что касательно критических выступлений уважаемых педагогов, то мне вспомнился случай, когда на моей защите один профессор еще с революционным стажем призвал привлечь автора диссертации к уголовной ответственности.
Одобрительный смех присутствующих на защите окончательно снял возникшее после выступления педагогов напряжение.
В своем заключительном слове Максим Львович поблагодарил всех за активное обсуждение своей работы.
– Я отдаю себе отчет, что предложенный метод не является универсальным, его реализация требует от преподавателя больших затрат времени при подготовке к урокам. Главное, что удалось выяснить во время практики, это очевидное повышение интереса школьников к изучаемому предмету. В своей дальнейшей работе я постараюсь провести исследование метода в вузовской практике, прежде всего, ориентируясь на научные специальности.
– Вот об этом и надо было вести речь с самого начала, а не будоражить школу! – нарушила регламент защиты преподавательница литературы.
В итоге защита прошла успешно, хотя диссертация и не получила единодушного одобрения всех членов совета. Скорее всего, Пучкова не поддержали из числа членов совета некоторые гуманитарии.
Второй раз страсти разгорелись при обсуждении заключения совета по диссертации. Было рекомендовано ограничить использование метода Пучковым специализированными школами с физико-математической ориентацией. Преподаватели истории и литературы требовали ввести в заключение однозначную формулировку, запрещающую применение метода Пучкова для гуманитарных дисциплин, но совет отклонил их мнение, поскольку такого в практике совета не было со времен борьбы с космополитизмом.
По окончании школы Игорь легко поступил на физический факультет МГУ и не пожалел об этом в дальнейшем. Учеба в то время на физфаке была напряженной и требовала полной отдачи не только во время сессии, но и в течение всего семестра. Наряду с теоретическими дисциплинами было немало практических занятий, направленных на развитие экспериментальных навыков. Учили стеклодувному и слесарному делу, изготовлению радиоприемников, работе на металлорежущих станках. Много задач было приготовлено в специальном практикуме.
Но, конечно, студенты всегда находили время для активной и полноценной личной жизни. Игорь в душе был романтиком, ему так нравились красивые девушки, что он постоянно был в мечтах об общении с ними. В группе девушек было семь, и три уверенно входили в эту категорию. Была еще Нина Сорокина, на первый взгляд, вовсе не красавица, но была она чем-то особенно привлекательна, и именно Нина сразу приглянулась Игорю, став его мечтой. 
Ситуация, однако, осложнялась тем, что приглянулась она не ему одному. Соперником был Филиппов – высокий брюнет с усами и черными, как смоль, глазами. Он нравился и всем остальным девушкам без исключения. Игорь по внешним данным ему существенно проигрывал. Филиппов закончил спецшколу при МГУ и на том основании имел высокое самомнение, подкрепленное неплохой подготовкой. Любая девушка готова была пойти с ним в кино, а то и провести вечер. Нина к ним обоим относилась ровно и приветливо.
Семинарские занятия в группе, в которую попал Игорь, вел аспирант Почкин с кафедры теоретической физики. Это была обязательная нагрузка, и он относился к ней как к повинности, без всякого интереса. На занятия опаздывал, разговоры об изучаемом предмете с учащимися вообще не вел, вызывал к доске решать задачи и часто устраивал контрольные, занимаясь при этом своими делами. Такая методика не требовала от него никаких усилий и подготовки.
Она работала без сбоев до тех пор, пока не дошли до темы реактивного движения.
Задача на контрольной работе была о висящем на веревке ведре с водой. Требовалось определить, насколько изменится натяжение веревки, если в дне проделать отверстие определенного сечения. Ситуация, как и в большинстве других задач по механике, насколько простая по своей постановке, настолько и  надуманная по сути. Она показалась Игорю элементарной: просто нужно было вычесть вес воды над площадью отверстия. Так он и сделал, уверенно сдав работу быстрее остальных. Но вот результат, к его великому изумлению, оказался неудовлетворительным – получил двойку.
В задаче подразумевалось, что нужно было учесть еще реактивную силу вытекающей струи воды. Игорь имел на этот счет иное мнение, отличное от автора задачи, и по школьной привычке решил незамедлительно оспорить ответ задачника.
– В данном случае реактивной силы не возникает, мое решение верное, – заявил он уверенно. 
Аспирант посмотрел на него с недоумением и отмахнулся, сославшись на задачник, в котором приведен ответ, противоречащий тому, который дал Игорь.
– И в задачнике могут быть ошибки. Давайте рассмотрим все по существу. Здесь нет условий для формирования силы отдачи.
– Что ты мне сказки рассказываешь? Раз струя есть, значит, и реактивная сила имеется. На лекциях нужно слушать, а не спать.
– А к чему она приложена?
– К ведру, не ко мне же, – с раздражением сказал Почкин. – Если ты таких элементарных вещей не понимаешь, то дальше тебе на физика учиться не стоит. 
– Вы злитесь от того, что не можете мотивировать свою точку зрения, поскольку не имеете аргументов, чтобы объяснить возникновение реактивной силы.
– Объяснить могу, но не каждый может понять. Вот отчислят тебя с факультета за неуспеваемость, в чем я тебе могу оказать содействие, в армию загремишь, там тебя за два года научат, как со старшими по званию разговаривать.
– Да нет здесь никакой реактивной силы, – настаивал на своем Игорь. – Вода просто вытекает под действием силы притяжения земли.
– Ну уж если я тебе не авторитет, то ты еще раз задачник открой, ответ посмотри. По нему уже десять лет все учатся. У всех реактивная сила была, а у тебя, видите ли, нет. У тебя, по всей видимости, в голове чего-то нет.
На этом бессмысленная дискуссия и прекратилась.
Такого публично унижения Игорь стерпеть не мог, тем более что уверенность в своей правоте была полная.
После занятий конфликт, возникший вокруг задачи, стал в группе предметом активного обсуждения. Филиппов всецело занял сторону аспиранта и даже пытался приклеить Игорю обидное прозвище – Ведро. Группа разделилась на две части, меньшая во главе с Филипповым стояла на стороне аспиранта, свято верившая в незыблемую правоту задачника. Большая же часть сочувствовала Игорю, но советовала не связываться с наглым аспирантом, чтобы не иметь проблем на экзамене. Полностью поддерживала Игоря только Нина, понявшая его аргументы и по достоинству оценившая отвагу. Филиппов же со своими подленькими издевательствами резко упал в ее глазах. 
Это был единственно приятный момент в сложившейся для Игоря ситуации.
 Нина не стала утешать разочарованного неудачей Игоря, а дала дельный совет:
– Обратись к Трофиму Ивановичу, он как-нибудь физику получше Почкина знает.
 Трофим Иванович был профессором, читавшим им лекции по курсу общей физики.
Игорь в принципе не любил жаловаться, привык решать возникающие проблемы самостоятельно. Была у него и другая мысль – посоветоваться с Максимом Львовичем, с которым у него сложились доверительные отношения, но связь с ним была утеряна.
– Хочешь – пойдем вместе, – предложила она сомневающемуся Игорю.
– Спасибо за совет, но идти мне лучше одному.
Лекции Трофим Иванович читал интересно, с большим количеством демонстраций. Сам он был экспериментатором и считал, что знания лучше всего усваиваются при наглядной форме изложения материала.
С профессором удалось встретиться только через несколько дней. Игорь не стал вводить его в детали конфликта с аспирантом, а лишь объяснил суть возникших разногласий. 
Трофим Иванович выслушал все доводы Игоря в защиту своей позиции, но вердикт выносить не стал.
–Ты знаешь, что является критерием истины?
– Что?
– Опыт, вот ты его и проведи. Тогда и приходи, обсудим полученные результаты. 
Нина, ожидавшая Игоря в коридоре, была весьма удивлена столь кратким разговором.
– Что, и слушать не стал?
– Почему, выслушал.
– И что? Говори же скорее!
– Посоветовал опыт произвести.
– Какой?
– С ведром, и доказать свою правоту экспериментально.
– Так давай проведем. В чем же дело?
На первый взгляд дело было простое: подвесить ведро с водой на веревке с безменом, проковырять дырку и посмотреть изменение веса. Но Игорь понимал, что это только в задачнике все выглядит элементарно, на самом же деле есть масса тонкостей.
– Боюсь, что это трудно будет сделать.
– В чем трудность? Дырявое ведро найти или безмен?
– И то и другое. Обычный пружинный безмен не подойдет. Он малочувствительный, по нему разницу не заметишь.
– У нас дома есть точный с круглой шкалой и стрелкой.
– Приноси, изучим. Теперь с ведром. Дырку проделать можно, можно ее и пробкой плотно заткнуть, как в задачнике. Но как пробку вытащить, не приложив к ней, а значит, и к ведру усилий, меняющих начальные показания безмена. 
Короче говоря, реализовать замысел было весьма затруднительно. Неподготовленный опыт мог дать случайный результат, который ничего не подтвердит и не опровергнет.
Со временем в группе уже начали забывать про спорную задачу, правда, Почкин несколько раз подтрунивал над Игорем.
– Ну как, Скворцов, у тебя на этот раз нет возражений? Можем считать задачу верно решенной или опять в задачнике ошибка? – пытался вызвать своей иронией смех группы, но, кроме подобострастного Филиппова, никто не смеялся.
Игорь на подобные выпады внешне никак не реагировал, но они стимулировали его к действию, без них, скорее всего, он опыт так бы и не провел.
Стрелочный безмен тоже оказался непригодным, и его точность на проверку оказалась недостаточной. Надежда с нужным безменом появилась неожиданно. Мама Игоря рассказала за ужином, что видела на рынке очень дотошную покупательницу, которая проверяла вес покупки с помощью какого-то хитрого безмена со светящимися цифрами. Игоря как током ударило. Выяснив подробности, он обратился к продавцам с просьбой помочь найти адрес или телефон этой женщины, но они категорически отказались иметь с ней дело. 
Интернет тогда только еще появился и не вошел в обиход. На выяснение ушло почти две недели, пока мама снова не встретила хозяйку столь ненавистного продавцам цифрового безмена. Через нее по паспорту безмена удалось узнать, что сделан он на фирме «Электроцентр», расположенной в Зеленограде, куда Игорь незамедлительно и направился.
Фирма с столь солидным названием помещалась в трех комнатах в полуподвальном помещении жилого дома. Оказалось, что ее генеральный директор – он же и разработчик, и основной работник – недавний выпускник физфака. Это была удача. Он встретил Игоря как родного и, первым делом, подробно расспросил о жизни факультета. Выяснилось, что и ему лекции на первом курсе читал Трофим Иванович, знал он и аспиранта Почкина и был о нем не лучшего мнения.
В итоге Игорь не только бесплатно получил безмен, но и узнал все его технические параметры, такие как продолжительность цикла измерения и периодичность отсчетов. Это было крайне существенно для быстротечного опыта. 
Теперь предстояло решить проблемы ведра и отверстия.
Большое ведро не годилось, так как безмен был рассчитан только на пять килограмм, но не годилось и маленькое, ибо вода из него слишком быстро вытечет и трудно успеть произвести необходимые измерения. Задача казалась невыполнимой, и дело опять застопорилось.
Решение нашлось, как и в предыдущем моменте с безменом, совершенно случайно: на улице Игорь увидел валявшийся на дороге кусок пластиковой водопроводной трубы да к тому же с заглушкой. Его оставили после себя неряшливые ремонтники. Труба по диаметру и длине оказалась идеальным вариантом ведра. Отверстие нужного сечения в пластике проделать труда не представляло. Но Игорь с этим спешить не стал, поскольку сначала нужно было решить проблему заглушки. Вот здесь и сконцентрировались все трудности.
Игорь долго ломал голову, изобретая самые хитрые конструкции с пружинами и шарнирами, но все не годились: заглушка, с одной стороны, должна была плотно закрывать отверстие, а с другой - открываться мгновенно, совершенно не беспокоя ведро. Думал даже отстреливать заглушку из пневматической винтовки, наподобие того как открывают защитные крышки на космических аппаратах.
– Ну и в чем тут сложность? – удивилась Нина, видя страдания Игоря. – Привяжи затычку на веревке.
– О какой веревке ты говоришь? Куда ее привязать? – отмахнулся Игорь от наивного чисто женского совета.
– Веревку пропусти через воду и привяжи к ручке ведра. Как перережешь, так дырка сразу и откроется.
– Гениально! Я бы такое простое решение в жизни не придумал, – воскликнул Игорь и расцеловал Нину.
До этого они с Ниной не целовались, поэтому сначала замерли от неожиданности, а потом обнялись в настоящем поцелуе. Их отношения уже вполне для этого созрели.
Теперь, когда с реквизитом все было в порядке, предстояло найти место для проведения опыта. На улице, где прежде можно было реализовать опыт, стало уже морозно.
– Остается в ванной, – заключила Нина.
– У нас санузел совмещенный, меня родители скорее из дома выгонят, чем разрешат занять его надолго.
– Послушай, мои предки через три недели улетают на Кипр. Ванна будет в нашем распоряжении.
Игорь даже во сне не мог рассчитывать на такой многообещающий вариант.
– А небольшую дырку в потолке можно будет просверлить?
– Это еще зачем?
– Чтобы ведро подвесить, нужно крючок ввинтить.
– Это родители заметят и могут неправильно понять. Вопросами замучают. 
– Мы ее потом заделаем.
– Следов не стоит оставлять.
– Ладно, тогда я треногу сделаю.
Три недели они не скучали, став неразлучниками. Утром встречались еще в метро и расставались только под вечер. Даже по воскресеньям вместе занимались в библиотеке, а потом подолгу обнимались и целовались в укромной аудитории.
В первый же вечер, когда родители улетели на отдых, Игорь притащил все подготовленное снаряжение к Нине. Хотел было сразу его собрать, но как-то не сложилось. Они еще никогда не оставались вдвоем в такой удобной обстановке. Чувства, накопившиеся за последние два месяца общения, взыграли с такой силой, что дело едва не зашло совсем далеко. Вовремя остановились во избежание последствий. 
Через какое-то время, взяв себя в руки, они сумели приступить к работе. Все пошло по плану: на треногу подвесили безмен и ведро, шпагатом сильно притянули пластинку, закрывающую снизу отверстие, и залили в ведро воду. Нина, вооружившись блокнотом, записала начальные показания безмена, после чего Игорь перерезал шпагат и стал диктовать быстро меняющиеся по мере вытекания воды показания безмена. Ведро опустошилось за семь секунд. Нина едва успела записать показания.
– И это весь наш опыт?
– Да.
– Готовились два месяца, а тут раз – и все!
Их жизненный опыт был невелик, и они не знали, что в жизни часто случается именно так. Подготовка иной раз занимает годы, а успех – один миг, но зато какой!
– Давай для надежности повторим все несколько раз, – предложил Игорь.
 Так и сделали. Любое совместное дело было для них в радость.  Результатов стало много, получилось солидное исследование. Как учили в практикуме, данные усреднили, оценили погрешность и нарисовали график. Сюда же нанесли заранее заготовленные Игорем результаты расчетов. Кривые почти полностью совпали, что подтвердило отсутствие реактивной силы у струи воды, вытекающей через дно. 
Нина запрыгала от счастья. Игорь тоже был рад, и они бросились целоваться. 
– Завтра нужно все повторить для надежности, – предложил Игорь, имея в виду иную цель встречи, что было заметно по интонации.
– Можно повторить и сейчас, – улыбнулась Нина, почувствовав глубину замысла Игоря.
– Лучше завтра, могут прийти в голову новые идеи.
– Например?
– Установку нужно сфотографировать, а аппарат я сегодня взять не догадался. Плохо подготовился.
– Это так, – игриво согласилась Нина и сразу попала в объятия Игоря.
Встречались они на квартире у Нины почти каждый вечер, но ванную треногой больше не занимали.
Наконец загорелые родители вернулись домой. Первые как для Игоря, так и для Нины волнительные опыты прекратились.
Трофим Иванович про задачу Игоря не забыл, несмотря на то что после разговора прошло больше двух месяцев. Он внимательно сначала рассмотрел фото экспериментальной установки, расспросил о технических деталях, а потом взялся за полученные результаты.
– Молодец, из тебя выйдет толк. Оказался прав и отстоял свою точку зрения, да и установка выглядит убедительно. Особенно остроумно решена проблема открывания отверстия. Это самый тонкий момент опыта. Набрана статистика, данные хорошо обработаны и наглядно представлены. Пять баллов!
– Такое открывание отверстия – идея не моя, – сознался Игорь. – Помощница была.  – Из группы?
– Да.
– Та, что всегда рядом с тобой на лекциях сидит?
– Она.
– Что же ты ее не взял с собой?
– Она постеснялась.
– Прелестная барышня. Ставлю вам обоим авансом за экзамен пятерку, а с Почкиным я побеседую, на него и в других группах жалуются.
Очередного семинарского занятия Игорь с Ниной ждали с затаенным волнением. Никто в группе не был посвящен не только в результаты проведенного опыта, но даже в его существование.
Почкин явился впервые без опоздания, явно возбужденным.
– Так, Скворцов. Насколько мне известно, ты не угомонился и поставил опыт по задаче с ведром, нажаловался Трофиму Ивановичу и убедил старика в своей правоте.
– Никому я не жаловался, а опыт мы с Сорокиной вдвоем поставили. Что тут плохого?
– Прямо птичья стая напала! А вот ответь-ка мне, что будет, если отверстие проделать не в дне, а в стенке? Возникнет реактивная сила или нет?
– В таком случае возникнет.
– Да какая разница, как ведро продырявить? Как в одном случае вода вытекает, так и в другом!
– Разница большая. В данном случае есть и струя, и место приложения силы.
– Что это за место?
– Противоположная боковая стенка.
– Как можно приложить к ней силу через воду? Думай, что говоришь! Трофима Ивановича ты ввел в заблуждение. Со мной этот номер у тебя не пройдет!
– Я с вами спорить в таком стиле и не собираюсь. Опыт подтвердил мою правоту, а вы считайте, как хотите.
– И я с тобой больше здесь спорить не собираюсь. Надеюсь, на семинаре разберемся.
– На каком семинаре?
– На нашей кафедре. Готовь доклад про свой опыт в ванной, Архимед!
Игорь понял, что Почкин пошел ва-банк, и хорошим дело может не кончиться.
Семинар на кафедре теоретической физики состоялся через неделю. Группа Игоря пришла практически в полном составе. Сагитировал всех Филиппов, рассчитывая, что Скворцова разделают под орех.
Вел семинар заведующий кафедрой. Игорю предоставил на сообщение двадцать минут. Он рассказал об экспериментальной установке, показал фотографию. В ванной все выглядело немного несерьезно, и Филиппов пытался даже сыронизировать на этот счет, но получил замечание от ведущего. Затем Игорь представил экспериментальные данные и результаты их обработки. Специальное внимание уделил достигнутой точности. Далее остановился на расчетах силы натяжения веревки, в которых он получил ее значение не только для начального момента, как требовалось в задаче, но за весь цикл вытекания воды. Для сравнения представил расчет с учетом реактивной силы.
В заключение представил сопоставление теоретических кривых с экспериментальными данными. Вывод был однозначным. На этом Игорь и закончил свое выступление.
Последовали вопросы, особенно активен был Почкин, он поставил под сомнение все на свете, так перебирал, что ведущий его осадил. 
Игорь, прошедший школу Максима Львовича, на все вопросы отвечал конкретно и уверенно.
В дискуссии выступил Трофим Иванович:
– Я связался с Петром Алексеевичем – автором задачника, он сейчас в Германии. Его заинтересовал проведенный опыт, с результатами которого он согласился, и просил в следующее издание задачника внести коррективы. Он также просил поздравить Скворцова и пожелать ему дальнейших успехов.
В заключение семинара руководитель подытожил дискуссию.   
– С теоретической точки зрения задача не вызывает никакого сомнения, ибо ведро с водой в поле притяжения земли нельзя считать замкнутой системой, и делать однозначный вывод о реактивной силе струи, выходящей через дно, ошибочно. Это и подтвердил проведенный опыт. Доклад Скворцова я поставил на семинар с целью подбодрить начинающего физика за научную настойчивость и красивый эксперимент, проведенный в домашних условиях. Рекомендую на его основе создать задачу в лабораторном практикуме. Что же касается аспиранта Почкина, то вопрос о целесообразности продолжения его учебы мы внимательно рассмотрим на ближайшем заседании кафедры.
После семинара Трофим Иванович поздравил Игоря с отличным докладом, не забыл отметить заслугу Нины в постановке опыта, что ей было очень приятно.
Филиппов похлопал Игоря по плечу.
– Старик, я в тебе никогда не сомневался.
– Я в тебе тоже.
После этого случая авторитет Игоря в группе стал непоколебим, а Филиппов отошел на второй план, даже усы сбрил.
Это была первая, но очень важная победа Игоря на избранном тернистом поприще. Она вселила в него чувства уверенности и решительности, не раз пригодившиеся ему в дальнейшем. В науке нельзя добиться сколь-либо значимых результатов, не отстояв свою правоту в подчас жестких сватках с отечественными и зарубежными конкурентами, в том числе и недоброжелателями, использующими недостойные приемы.
Почкина за безответственное отношение к семинарским занятиям из аспирантуры исключили, и вскоре он был призван в армию.
Задачу с ведром в практикуме организовали и назвали ее «Опыт Скворцова». 
Через два года название уточнили: «Опыт Скворцовых».
 
 
ИРИНА
 
Вчера Ирина окончательно рассталась со своим кавалером, гитаристом и весельчаком. Он был хорош собою и сразу пленил ее сердце, но со временем постоянное веселье и праздность стали ее утомлять. Когда же она представила будущего мужа, лежащего на диване у телевизора с бутылкой пива, то и вовсе испытала к нему неприязнь. Гитарист к разлуке отнесся спокойно, даже буднично. Это окончательно убедило Ирину в правильности принятого решения.
С предстоящей субботы она решила начать новую жизнь: собиралась встать пораньше, чтобы пойти на выставку Константина Коровина, однако после звонка будильника не нашла в себе силы сразу подняться. В результате к музею, что на Крымской набережной, приехала лишь к десяти и попала в хвост огромной очереди. Через полчаса стало понятно, что дело это бесперспективное. Прошлась по парку скульптур Музеон и вышла на набережную к вернисажу. Она давно здесь не была и поразилась размаху художественного, а точнее, околохудожественного бизнеса. Наряду с бесчисленными картинами широко представлены другие виды сувенирной продукции. 
Картины в большинстве случаев не отличаются изысканностью: пейзажи с ровными рядами берез и елок по берегам водоемов, яркие натюрморты с фруктами и стилизованные изображения женщин разной степени обнаженности. Покупателей немного. Среди них ее наметанный взгляд выхватил элегантно одетого молодого мужчину, рассматривающего неплохой городской пейзаж. Она подошла  к нему вплотную и активно сосредоточилась на картине.
– Извините, вам нравится эта работа? – спросил он обратившую на себя внимание привлекательную девушку.
– Да, это, пожалуй, лучшее, что я тут видела. Цена в 35 тысяч, конечно, слегка завышена.
– А сколько, по вашему мнению, стоит такая картина? – вступил в разговор продавец.
– Двадцать семь тысяч.
– Откуда такая точность?
– Двадцать тысяч – это художнику. Картину он сделал дня за полтора. Две тысячи – рама. Пять – ваш гешефт.
– Похоже, вы не слишком посвящены в технологию. Это картина сделана двуслойным методом и требует промежуточной просушки в течение месяца.
– Подмалевок, да и большая часть изображения выполнены, как нетрудно заметить, акрилом, который сохнет за один час.
– Я готов взять картину за тридцать тысяч, – сказал пораженный покупатель.
– Ладно, пусть будет по-вашему. Сейчас упакую.
– Вы так классно разбираетесь в живописи! Так помогли! Разрешите пригласить вас на чашечку кофе.
– С удовольствием, я как раз собиралась зайти в кафе, что под мостом.
– Меня зовут Юрий.
– А меня – Ирина.
– Очень приятно.
Кафе только открылось, и посетителей еще не было, так что кофе с пирожными им принесли сразу.
– А вы тоже художник, или художница? Не знаю, как правильно сказать, – слегка нервничал Юрий.
– Нет, всего-навсего экономист.
– А откуда же такие познания технологии живописи?
– Это со студенчества, училась в строительном, там, как и все, немного рисовала.
– А вы часто здесь бываете?
– Да нет. Хотела сходить на выставку Коровина, но там народу столько, что и не попасть. Очередь надо занимать спозаранку.
– Коровин мне тоже очень нравится, давайте я в следующую субботу и подсуечусь.
– Это любезно с вашей стороны. Третьяковка открывается в десять, к этому времени я и подъеду.
– Я могу позвонить и более точно вас сориентировать.
– Отлично.
Обменялись телефонами.
– А картину вы себе или в подарок?
– Себе, конуру отремонтировал, нужно оживить.
– Конура большая?
– Двухкомнатная.
– По московским меркам – дворец, одной картины будет маловато.
– Согласен.
– Подобрать пару непросто. Для гармонии желательно купить того же автора.
– Где его найдешь?
– У того же продавца. В следующую субботу, после Коровина, зайдем и посмотрим.
– Был бы премного благодарен.
Дальше темы для беседы как-то не нашось. Юрий, обычно умеющий вести разговор, был скован волнением и не смог стать интересным собеседником.
– А теперь мне, пожалуй, пора, – Ирина по опыту знала, что мужчин привлекает загадочность деловых женщин.
Дошли до метро и расстались, пожав руки. На большее Юрий не решился, за что потом себя корил. Он произвел на Ирину двойственное впечатление. С одной стороны, внешность и манеры привлекательные, но не чувствуется в нем мужской убедительности, которую Ирина особенно ценила. Дальше кофе – ни на шаг. Обычно у неженатых мужчин она, имея эффектную внешность и умение подать себя, пользуется существенно более активным вниманием. 
У Ирины был мужской склад ума и склонность к самоанализу. «Почему я решила, что он не женат? Ну, во-первых, он отправился за покупкой картины один, чего жена бы, скорее всего, не допустила. Вовторых, он очень живо откликнулся на Коровина, как на зацепку следующей встречи. Небось, примчится часам к восьми. Ну и самое главное, что уж больно заискивающе смотрит голодными глазами. Ладно, как говорится, поживем – увидим. По внешним признакам материал неплохой. Приобретение картины ему тоже в «плюс».
В следующую субботу Юрий позвонил ровно в девять и сообщил, что находится в первой сотне. Ирина уже была в боевой готовности и прибыла к музею за десять минут до открытия.
– Доброе утро, Юрий.
– Здравствуйте, Ирина. Очень рад вас видеть. Очень!
– Во сколько же вы захватили такой выгодный плацдарм?
– Около восьми.
– Мне такого героизма никогда не проявить.
Выставка оказалась действительно интересной. Большинство картин было незнакомо. Их собрали по всем региональным музеям и частным коллекциям. В силу этого уровень был существенно различный: от великолепных до этюдных, мимолетных. Хотя надо признать, что этюды у больших мастеров бывают на зависть хороши.
После осмотра выставки снова прошли на вернисаж. К знакомому продавцу попали очень удачно, как раз в тот момент, когда автор купленной прежде картины принес новую работу. Поздоровались.
– На прошлой неделе мы приобрели вашу интересную работу «На Большой Никитской» и заинтересованы в новой покупке, – сразу обратила на себя внимание Ирина.
– Да, работа очень хороша, так украсила комнату, – не слишком умело похвалил Юрий.
– Рад услышать такие приятные слова. Могу вас пригласить в мастерскую, там есть кое-какие работы. Вот моя карточка. Он вручил ее Ирине и приветливо улыбнулся.
– Спасибо большое, я обязательно воспользуюсь вашим приглашением, – сказала Ирина и представилась.
– Ну, про меня вы теперь знаете. Созвонимся, – сказал художник и раскланялся.
Он был среднего роста, щупловат, слегка за сорок, уже лысоватый, с узким лицом, покрытым модной небритостью, и подвижными живыми глазами.
Юрий слегка огорчился, заметив явный интерес Ирины к художнику, но потом объяснил его исключительно интересом к живописи.
Тем временем продавец распаковал и выставил напоказ только что привезенную работу. Теперь это был «Гоголевский бульвар». Все сделано в той же мягкой манере, что и прежде приобретенная картина. И размер тот же. Снова сторговали за тридцать тысяч и снова пошли пить кофе.
Юрий во время разговора пытался подыскать повод для новой встречи. Казалось бы, мог пригласить домой посмотреть приобретенные картины, но так далеко мысли его даже не заходили. В результате при прощании договорились лишь созвониться, когда появятся интересные идеи. Расстались опять без сентиментальности. Ирина могла бы дать намек и легко снять возникшее волнение Юрия. Но, имея некоторый опыт, она знала, что чем труднее женщина достается, тем ценнее становится.
С визитом к художнику Ирина затягивать не стала, позвонила и получила приглашение уже на следующий день. Жил он на Брянской улице в десятиэтажном доме. Верхний этаж был с окнами двойной высоты. Здесь помещались мастерские – светлые комнаты, размером около тридцати метров с необычно высокими потолками.
Художник встретил Ирину еще на улице, так как проникнуть на территорию дома, а тем более в подъезд без специального электронного ключа не представлялось возможным. Звали художника Яков Михайлович, но он сразу попросил гостью называть его без отчества. Прямиком направились в мастерскую.
Вдоль стен были выставлены картины разных размеров. Несколько развешано. Большей частью городские пейзажи, несколько портретов, преимущественно женских, натюрмортов не было вовсе. Все работы высокого качества. Ирина рассматривала их внимательно с явно выраженным живым интересом.
– У вас столько прекрасных работ, почему вы их держите взаперти?
– Всегда нужно что-то иметь под рукой для выставки. Поэтому наиболее удачные работы я на время задерживаю. Обычно долго они не залеживаются: пару, тройку месяцев.
– А есть альбом ваших работ?
– Нет, пока не удосужился, да и, к сожалению, не всё успевал качественно сфотографировать. Только в последние годы подхожу более ответственно.
– Альбом нужно сделать обязательно.
– А какое у вас впечатление, милейшая Ирочка? Что привлекло внимание?
– Мне сразу приглянулась ваша работа еще на вернисаже, а то, что вижу теперь, просто вызывает восторг, – сказала Ирина искренне. – Вы большой мастер. Городские пейзажи притягательны, а портреты очень убедительны.
– Спасибо за столь лестную оценку. Приглашаю вас слегка отметить наше знакомство и продолжить приятный разговор.
В дальнем углу комнаты на небольшом столике стояли два бокала, бутылка вина и коробка конфет. Выпили за знакомство, за творчество и за успех. Вино было очень приятное. Разговор пошел совсем легко. Незаметно появилась вторая бутылка.
– Ой, я уже и так совсем опьянела.
– Не будем спешить. Можно я вас пока зарисую?
– В пьяном виде? – рассмеялась Ирина и без жеманства согласилась.
Карандашный портрет был готов уже через двадцать минут.
Получилось похоже и привлекательно.
– Вы большой мастер.
– Кое-что умею, – сказал Яков и открыл вторую бутылку.
– За такую работу стоит выпить.
– Дарю на память. У вас удивительно приятное, спокойное лицо и очень выразительные, умные глаза. Для женщин это редкость. Давайте выпьем на брудершафт, и ты расскажешь о себе.
– Рассказ довольно короткий: пять лет тому назад окончила строительный институт, экономический факультет, работаю в издательстве. Могу посодействовать с альбомом. Семьи пока нет.
– Подозреваю, что мужским вниманием не обделена.
– И не обогащена, – засмеялась Ирина.
– Я вот живу много дольше, через три года – пятьдесят. Почти вдвое старше.
– Я бы дала сорок, у вас … – У тебя!
– Хорошо, у тебя очень живые глаза. Они такие проницательные, что я не решаюсь в них смотреть. 
– Глаза – главный инструмент художника.
– А когда талант открылся?
– Конкретной даты нет, еще со школы пристрастился. Потом Строгановское училище закончил. Так что всю жизнь с кистями.
Мастерской обзавелся не так давно. 
– А жизнь как устроилась?
– Не могу сказать, что устроилась. Жена формально есть, но из артистической среды. Видимся от случая к случаю. Появляется именно в то время, когда у меня образуются деньги, – улыбнулся с легкой печалью Яков. – Остается загадкой: как узнает?
– Современный стиль, – улыбнулась в ответ Ирина. – А почему бы не развестись в такой ситуации?
– Такие коварные женщины очень привлекательны. Я готов прощать любое ее беспутство. 
– Такому сильному чувству можно только позавидовать.
– Ну, завидовать-то как раз нечему. Может случиться, что и вовсе исчезнет.
– Вы рано поженились?
– Нет, жизнь художника суетная, особенно в начале пути, когда ты никому не нужен. Хватаешься за все, ищешь чего-то, чтобы выделиться, обратить на себя внимание, денег заработать. Тут о семье не думаешь. 
– А о женщинах? – игриво спросила Ирина. 
– Это безусловно! Для вдохновения необходимы красивые и загадочные женщины, типа тебя. Давай за красоту и выпьем, конкретно – за твою! 
Ирина уже чувствовала притягательную силу Якова, но, несмотря на опьянение, уверенно контролировала себя.
– Давай я сделаю твой масляный портрет.
– Прямо сейчас?
– Нет, сейчас я слишком возбужден. Выберем более подходящее дневное время.
– В полный рост? – улыбнулась Ирина.
– Можно, фигура у тебя замечательная. Можно прямо в стиле ню, – сказал как бы в шутку Яков и снова разлил вино по бокалам.
– Так дело может далеко зайти, – засмеялась Ирина.
– Ты можешь свести с ума кого угодно, – посерьезнел Яков и приобнял Ирину. Она не отстранилась, но не сделала ни малейшего движения навстречу, прекрасно понимая, что иначе все может быстро завершиться даже без портрета.
Проводил Яков Ирину до дома на такси, слегка огорчился, не получив приглашения ни на кофе, ни на чай. 
«Мужчина интересный, чувственный, есть в нем обаяние и та убедительность, которой недостает Юрию», – рассуждала Ирина, разглядывая свой карандашный портрет. 
Юрий был легок на помине. Позвонил и взволнованным голосом  пригласил в частный музей Русского импрессионизма, открывшийся на бывшей кондитерской фабрике «Большевик». Ирина о нем много слышала и решила сходить. Да и развитие отношений с Юрием не утратило своего интереса. 
Музей располагался в башне то ли сахарного, то ли мучного склада. Коллекция содержала работы Коровина, Серова, Грабаря, Кустодиева и других известных мастеров. Большинство картин было не первого плана, но любопытные.
После осмотра экспозиции Юрий пригласил пообедать в ресторан тут же на Ленинградском проспекте. Выпили вина, разговор пошел более оживленно.
– Ирина, давайте перейдем на «ты».
– Давай.
– Я раньше не встречал таких красивых и умных девушек.
– Наверное, не ходил на вернисажи, – засмеялась Ирина.
– Вернисаж теперь для меня – это самое ценное воспоминание. Именно там нас свела судьба. Приобретенными картинами я любуюсь постоянно, вспоминая тебя. У тебя отменный вкус.
– Ты же сам выбрал, я лишь сторговала.
– Без нашего знакомства они не были бы так дороги.
– Мы же сбили цену, – засмеялась Ирина.
– Без тебя я, скорее всего, и не решился бы.
– Эту черту я заметила, – лукаво улыбнулась Ирина.
– Давай еще выпьем.
– Ты как-то угрожающе это сказал, – засмеялась Ирина.
– Ты мне очень нравишься, я так взволнован, что плохо контролирую свою речь.
– Хорошо, давай выпьем и пойдем потанцуем.
– Я в танцах не слишком искушен.
– Современные требования невелики.
Юрий был не просто мало искушен, он еще был почти парализован волнением от близости партнерши. Ирина впервые столкнулась с таким закомплексованным мужчиной.
 «Вероятно, у него и вовсе не было женщин. Очень любопытный экземпляр».
– Расскажи о себе, а то дело уже дошло до ресторана, а я ничего не знаю.
– Был научным работником, но потом институт практически развалился, и теперь я консультант в энергетической компании. Живу один.
– Москвич?
– Да, родители уехали в Польшу.
– С чего же так?
– Отец там работал в посольстве. Вот и прижились. Не жалеют, в Польше теперь все наладилось.
– А ты чего один? Такой привлекательный.
– Это вы искренне?
– Конечно, – сказала Ирина вкрадчиво и игриво посмотрела в глаза партнеру.
Он слегка раскрепостился и начал, наконец, двигаться в такт музыке.
После ресторана Юрий проводил Ирину до дома и на прощание удостоился мимолетного поцелуя. Вскоре позвонил и поблагодарил за прекрасный вечер. Настолько расхрабрился, что пригласил в гости посмотреть на картины. Ирина согласилась. Договорились на субботу. Ирина предложила начать с посещения Коломенского. Так и порешили.
В пятницу позвонил Яков с приглашением начать работу над портретом. Имел в виду субботу, но отложили на воскресенье.
«Так, продолжим играть на двух досках. В обеих партиях дебют прошел успешно. Теперь надо сохранить инициативу и не допустить зевков и просчетов».
Коломенское удивило размахом и уровнем реставрационных работ. Старейшая церковь Вознесения Господня прекрасно восстановлена, деревянные дворцы построены заново, стиль Петровских времен сохранен, но, конечно, новодел бросается в глаза излишней красотой и свежестью: сверкающие новизной цилиндрованные бревна, ярко-зеленые черепичные крыши.
– Как здорово ты придумала! Я тут никогда не был, – восхитился Юрий.
– В Москве есть куда сходить. Мне здесь особенно нравится парк с богатым ландшафтом, крутым склоном к реке. Оказывается, совсем недавно, лет пятьдесят назад, тут были еще очень живописные деревни.
– И сейчас очень красиво.
– Это так. А как думаешь, в чем разница между красотой и живописностью?
– Мне кажется, что все красивое живописно.
– А все живописное красиво? – засмеялась Ирина.
– Это необязательно, бывают картины, на которые страшно смотреть. Смертельные.
– Вот и красота бывает неживая, для живописи непригодная. На мой взгляд, в картине должна быть какая-то загадочность, разупорядоченность что ли. Ровные аллеи с красивыми деревьями хороши для фотографий, но не подходят для картин.
– Ты прямо профи. Сейчас сама рисуешь?
– Нет, но интерес к живописи имею. Ладно, поедем к тебе. Ты еду приготовил?
– Конечно, но не знаю, понравится ли.
– После такой прогулки – можешь не сомневаться.
Жил Юрий в старом симпатичном кирпичном доме, квартира осталась от родителей. После евроремонта выглядит достойно. Обе картины висят в гостиной, обставленной уютной мебелью прежних времен. В спальне большая кровать и письменный стол с компьютером. Телевизор лишь на кухне.
Стол в гостиной уже сервирован. Через десять минут он пополнился вином и провизией из холодильника.
– Ты перспективный хозяин, – улыбнулась  Ирина.
– Давай выпьем за наше знакомство, оно для меня очень значимо.
Таких замечательных женщин я не встречал.
– С удовольствием, ты мне тоже симпатичен.
Кроме закусок, Юрий приготовил еще мясо по-французски. Получилось отлично.
– Нельзя так потакать женским слабостям. Ты просто кулинар. Не помню, чтобы так вкусно ела.
– Тебе правда понравилось?
– Еще бы, такая вкуснятина.
– Я очень рад.
– А чем ты обычно занят по вечерам?
– Особенно ничем. Читаю.
– Сам пишешь?
– Как ты угадала? – поразился Юрий.
– Есть у меня такая особенность. (Приметой послужила папка с бумагами.) Признавайся, что написал?
– Нет, нет! Ничего серьезного.
Ирина обняла его и поцеловала. Юрий обхватил ее руками, прижал к себе и прильнул в страстном поцелуе.
– А говоришь ничего серьезного, – едва отдышалась Ирина. – Так задушить можно. 
– Извини, ради бога.
– Так, где твое творчество?
– Какое творчество? – не понял Юрий, еще не пришедший в себя от случившегося. Он попытался вновь обнять Ирину, но она ловко уклонилась.
– Только после прочтения!
– Ты будешь разочарована. Я никому еще не показывал.
– Я люблю быть первой, – озорно засмеялась Ирина.
Юрий раскрыл папку и долго перелистывал бумаги, пока, наконец, ни достал один небольшой рассказ и передал гостье.
Рассказ был о мечтах и страданиях юноши, полюбившего взрослую женщину. Написано увлекательно и очень деликатно. 
– Молодец, – сказала Ирина, прочитав рассказ, и нежно обняла застывшего в ожидании вердикта Юрия. Его сознание и мечты раздвоились: хотелось услышать от Ирины приятное и не меньше слиться с ней в поцелуе. Ирина пришла на помощь и раскрыла губы.
Домой Юрий доставил ее только к вечеру. Никогда прежде он не был так счастлив. Он просто не знал, куда приложить себя, ему представлялась совершенно новая жизнь с фантастическими возможностями. Он долго бродил по городу, домой вернулся к полуночи и заснул только под утро.
У Ирины тоже остались приятные чувства от проведенного дня. В отличие от Юрия, они базировались на впечатлениях не только от общения, но и от посещения Коломенского. «Надо отдать должное, пишет он неплохо, перо легкое, мечтательное. Страстью тоже не обделен. Чуть не поддалась. В следующий раз уже могу не сдержаться». С этими мыслями она и заснула.
К Якову приехала с небольшим умышленным опозданием. Было видно, что он не привык и не любит ждать. Эта черта в мужчине, свидетельствующая о целеустремленности и рациональности, нравилась Ирине.
Обнялись и чувство досады сразу снялось.
– Какой портрет желаешь?
– Головной.
– Хорошо, тогда садись сюда поудобнее. Сделаем в полупрофиль.
– Сколько по времени?
– Пару часов выдержишь?
– Постараюсь.
Работа увлекла Якова, они лишь изредка немного болтали. Через два часа сеанс завершился.
– Поразительно! – искренне удивилась Ирина.
– Нравится?
– Красиво, но неужели я такая хитрющая?
– А то нет! – сказал Яков, обнял и посмотрел прямо в глаза.
– Прямо прожигаешь своим взглядом.
– Мне нужно еще пару часов для завершения. Давай пройдемся в ресторан, пообедаем и продолжим.
– Неплохой план.
Итальянский ресторанчик был в полукилометре. Якова здесь знали как постоянного клиента и тепло приветствовали. Обстановка была приятная, расположились на веранде.
– Что будем пить? Вино, водку?
– Пьяной я выглядеть не хочу, ограничимся вином.
Тут же принесли бутылку красного вина и разлили по бокалам.
– За тебя, дорогая.
– Спасибо.
Вино оказалось приятного вкуса и аромата.
– Теперь выпьем за тебя. Могла только мечтать о знакомстве с таким талантливым человеком.
– Если имеешь какие еще потаенные мечты, ты скажи, – улыбнулся Яков и взял ее за руку.
– Мечтать побаиваюсь, – сказала Ирина, не убирая руку.
– В твои годы сбываются  любые самые смелые мечты.
– Тут важно не растратить их скоропалительно. Реализация мечты не должна сваливаться с неба, должна быть достигнута.
– Не по годам умна, просто Цицерон!
– Отрази на портрете.
– Точно, добавлю морщину на лоб, – рассмеялся Яков.
– Тогда это будет твоя последняя работа!
Через час вернулись в мастерскую.
– Что-то в тебе изменилось.
– После еды стала толще и добрее.
– Этим надо воспользоваться.
– Не обольщайся, это ненадолго.
– Чем лучше знаешь и чувствуешь человека, тем точнее получается портрет, – сказал Яков и обнял Ирину, постепенно опуская руки все ниже.
– Сегодня не получится, – сказала она ровным голосом, лишенным эмоций.
– Что поделаешь, отдамся работе.
Портрет вскоре был завершен. Детально проработаны глаза и губы, остальные черты схвачены точно, но с некоторой небрежностью. Все это усиливало впечатление от созданного образа очаровательной, желанной, но труднодоступной молодой женщины.
– Великолепно, дай я тебя поцелую. Именно такой я бы и хотела стать.
– Когда я тебя всю почувствую, сделаем второй вариант.
– Не будем с этим спешить, – хитро улыбнулась Ирина и попыталась увильнуть от объятий, но так, больше для показу. – Что ты сделаешь с портретом?
– Вставлю в золотую раму.
– А потом?
– Как сложится жизнь: может, подарю, может, выставлю, может, продам. Все зависит от тебя.
– Первый вариант вполне подходящий.
– Для него нужен серьезный повод.
– Типа свадьбы?
– Достаточно обозначенного начала пути в этом направлении.
– Тогда остановимся на выставке. Это мне тоже нравится.
– Скоро подходящая выставка будет в малом Манеже. Приглашение имею.
– Все, решено, – сказала Ирина и, поцеловав Якова, стала собираться. – Провожать не надо, метро рядом и до меня всего три остановки.
– Жду звонка и новой встречи.
– А когда выставка?
– Через месяц.
– Вот там и встретимся.
После ухода Ирины Яков внимательно рассмотрел свою работу. Картина вызвала предчувствие безусловного успеха, что случается редко, обычно что-то раздражает, хочется подправить и, как правило, результат оказывается хуже. Ирина ему очень нравилась, и это было решающим фактором успеха. Он чувствовал, что она знает себе цену и завоевать ее будет непросто. Это дополнительно возбуждало.
У Ирины еще никогда не случалось столь насыщенного событиями уикенда. «Тут важно не заиграться и разобраться в своих чувствах и перспективах. Для Юрия я могу стать женой, для Якова – музой, причем лишь на время. С Юрием жизнь будет спокойная, целиком в моей власти. Это скучновато и может привести к неустойчивости семьи. С Яковом много неопределенности, он мужчина властный, убедительный, хотя это еще нужно проверить.
Юрия – тоже». На этом она и остановилась в своих размышлениях.
Неделя прошла в обычных делах. Каждый вечер звонил Юрий. Настойчиво предлагал повторить очень взволновавшее его субботнее мероприятие. В этот раз Ирина внесла в план коррективы: погулять в Царицыно и пообедать у нее. Вторая часть была хлопотной, но назревающая вероятность дальнейшего развития отношений ей представлялась более удобной в домашних условиях. Что касается обеда, то решила пойти по упрощенному пути: заказать с доставкой на дом. Готовить она умела, но времени на это не было.
В Царицыно Ирина была еще в студенчестве. Завлек ее преподаватель математики – мужчина очень обходительный и страстный. Тогда было время зимнее, не слишком подходящее для осмотра парка.  Теперь же дворец и парк предстали во всей красе. Даже покатались на лодке по живописным прудам. Юрий был приятно взволнован и практически не выпускал ее руку. Дома он первым делом принялся обнимать и целовать. Ирина даже не ожидала от него такой страсти, планировала прежде пообедать, но тут уступила его необузданному желанию. Все прошло быстро, поскольку опыта Юрий явно не имел. Этого можно было и ожидать.
За обедом волнение его несколько улеглось. Выпили вина, и он сначала разоткровенничался о себе, а потом отважился сделать предложение с молящими глазами.
– Ой, ты такой решительный. Мы и знакомы-то всего пару недель.
– Эти две недели затмили всю мою предыдущую жизнь. Я никогда не был так счастлив. Я буду любить тебя вечно.
– Это навряд ли получится, – улыбнулась Ирина. – Ты мне тоже очень симпатичен, но давай постараемся получше узнать друг друга.
– Я все время только о тебе и думаю, а после случившегося вообще не мыслю свою жизнь без тебя. Ты просто волшебная женщина.
– Кто нам мешает и дальше наслаждаться жизнью и друг другом?
– Переезжай ко мне, ну пожалуйста. Я хочу видеть тебя все время, – сказал он и заключил ее в объятия. Ирина и в этот раз не стала сопротивляться.
Расстались поздно вечером.
«Так, вариант с Юрием вышел на финишную прямую. Человек он мягкий, романтичный, не лишен способностей, неплохо устроен. Абсолютно предсказуем и управляем. Это в плюс. В любви не очень убедителен. Это в минус. Удивительно подтвердилось первое впечатление. Идеальных вариантов мне еще не встречалось, а замуж пора. Торопиться не буду, пусть еще постарается. К тому же есть еще Яков. Ой, я же забыла включить мобильник! Наверняка звонил».
И точно, четыре неотвеченных звонка.
– Яша, здравствуй, дорогой.
– Батарейка села, а я не заметила.
– Не обижайся, что ты хочешь от легкомысленной женщины?
– Ну у тебя и запрос. Как только не стыдно женатому мужчине.
– Хорошо, завтра приеду к одиннадцати, но на многое не рассчитывай.
«Прямо нарасхват! Такого у меня еще не было. Тут, пожалуй, торопиться не стоит. Хотя почти обещала. Ну, как-нибудь выкручусь». В этот раз Яков предложил сделать картину в полный рост.
– Тогда мне нужно будет приобрести торжественный наряд, чтобы выглядеть на уровне императрицы, – засмеялась Ирина.
– Можно и без наряда, это будет выразительнее, – хитро улыбнулся Яков.
– И где хранить такую картину?
– Зачем хранить, она будет востребована на каждой выставке.
Станешь самой узнаваемой персоной.
– Такая известность в данный момент мне не годится.
– А что за момент?
– Собираюсь замуж.
– Ничего себе новость!
– Не беспокойся, не за тебя, – рассмеялась Ирина.
– Да я бы и не против.
– Но и не «за», как видно. У меня есть более надежный вариант.
– Это не помешает нашим отношениям?
– Нет, напротив, как станем в одинаковых гражданских отношениях, так и сможем развить свои.
– И когда у тебя свадьба?
– А вот не скажу. Потерпи. Скоро.
– Вы ставите нереальные задачи, – процитировал известный фильм Яков и обнял Ирину.
– Ладно, так и быть, уступлю, – лукаво улыбнулась Ирина. – Рисуй ню, но только топлесс.
– Это очень половинчатая уступка.
– А ты сразу хочешь все. Для мужчины процесс завоевания важнее победы, а для женщин – это эликсир жизни.
– Слова-то какие! Никогда раньше не имел дело с такой умной женщиной. Просто противно, – засмеялся Яков.
– Терпи, дорогой.
– Ну, топлесс, так топлесс, садись поудобней, это не так быстро.
– Отвернись.
– О господи! Какие мы стеснительные.
Работа в этот раз была более продолжительной, только разок прервались, попили чаю.
– Ну, взгляни. Узнаешь себя?
– Класс, я даже не знала, что вся такая привлекательная. Вот что значит мастер!
– С неудовлетворенным вожделением.
– Да, удовлетворять тебя не следует спешить, иначе талант может и не воспламениться! – засмеялась Ирина.
– Твоему коварству нет предела.
– Все ради твоего признания. Где ты найдешь что-либо более достойное для показа?
– Это верно, картина получилась удивительно манящей. Лучше не бывает. Ты просто очаровательна. Не могу даже представить в полном обличии.
– Не можешь, и не надо, – засмеялась Ирина. – А первый  портрет тогда подаришь на свадьбу.
– Не порть мне настроение.
– Ну, ты же в этом заинтересован. Замужняя женщина – свободная женщина.
– Дай обниму.
«Портрет получился что надо! На выставке точно будет пользоваться успехом. Может, не спешить с замужеством? – проанализировала события дня Ирина. – И с Яковом пока все утряслось, открутилась. Может, рискнуть и на полное ню? А что такого? Через двадцать лет будет что вспомнить. Нет, пока не отважусь».
Вскоре Ирина согласилась переехать к Юрию. «Тут надо все с самого начала расставить по своим местам. Сделать его де-юре главой, чтобы не загубить мужское тщеславие и дееспособность, но и не взвалить лишнего на себя. Моя задача – создать уют, а его – обеспечить. Нужно стимулировать его к продвижению по службе. Стоит познакомиться и войти в контакт с руководством. Далее развить его писательские способности, это очень может пригодиться для самоутверждения. Важно полностью лишить праздности, хотя к этому он и не склонен, но рациональность не помешает. Буду ставить перед ним четкие задачи».
В первые дни, наполненные эмоциями, Ирина решила не прибегать к реализации намеченных планов, но уже через неделю стала детально интересоваться его работой. Юрий был консультантом у заместителя генерального директора предприятия. Он изучал отечественный и зарубежный рынок энергетического оборудования и формировал предложения по перевооружению дочерних предприятий.
– Юрик, а ты бывал на ваших предприятиях?
– Нет, все нужные сведения об их оборудовании и так имею.
– А ты съезди, полезно все посмотреть самому.
– Ты как в воду смотришь: вчера пригласили на Волжскую станцию, но я засомневался. Чего терять время?
– Напрасно, люди ценят внимание к своей работе. Реальные проблемы узнаешь.
– Уговорила, смотаюсь.
– С собой возьмешь? Я никогда не видела электростанций.
– Это как-то неудобно. Давай сначала один съезжу.
– Ты только подготовься получше.
– В каком смысле?
– К примеру, когда за границу едешь, то желательно прочитать в Интернете об истории страны, достопримечательностях, музеях, традициях, тогда пользы от поездки больше будет. Так и тут.  Потом подарочки нужно подготовить. Может, в гости позовут.
– Что я им могу подарить? Разве что доклад сделать о новой технике.
– Отлично. Сразу снимешь напряжение: не как ревизор едешь, а как соратник.
– Умница ты моя, дай поцелую.
Юрий воспринял совет в полном объеме, получил одобрение шефа и вскоре отправился в Чебоксары. Для Ирины это было как раз вовремя: открылась выставка в малом Манеже, где Яков выставил второй ее портрет. Уже на открытии Ирина оказалась в центре внимания. Представителей прессы, слава богу, было не так много, но фотографировали ее со всех сторон. Яков был вдохновлен успехом своей работы, и они отметили успех в ресторане гостиницы «Националь», в зале с видом на Кремль.
– Ну, какие чувства ты испытала?
– Сначала было как-то неловко, но потом свыклась.
– Ты стала самым заметным лицом выставки, завтра увидишь себя в газетах.
– Хорошо, что их теперь никто не читает.
– И в Интернете засветишься. Эротика там востребована, тем более в таком красивом исполнении. Мне уже поступили три предложения о покупке.
– И много за меня предлагают? – засмеялась Ирина.
– Не беспокойся, не продешевлю.
– Ты в самом деле собираешься продать?
– А что?
– Жалко.
– Открою тебе небольшой секрет: я сделал копию, ее и выставил. А тебя настоящую я никому не отдам, – сказал Яков и поцеловал Ирину.
– Ценю такую преданность.
– Она должна быть вознаграждена.
– Я же сказала, что после свадьбы.
– Чего же ты тянешь?
– Тут нельзя пороть горячку. Жених должен войти в форму.
– Ну, хорошо, давай сделаю тебя целиком.
– Обнаженной?
– Конечно, такую красоту нельзя скрывать от народа.
– Народа я не так опасаюсь, как тебя. А вот если жених увидит, то надолго обомлеет. Да и со свадьбой может не заладиться.
– Следующая выставка через полгода, успеешь оформиться, а там пусть млеет.
– Хорошо, два дня его не будет, с работы отпрошусь пораньше.
– Завтра и начнем. Прямо сейчас куплю подрамник с холстом.
– Только небольшой, чтобы успеть.
– В натуральную величину, так проще: положу, обведу и раскрашу, - засмеялся Яков.
– Давай сразу договоримся, что без всяких положу.
– Нет в тебе ни капли сострадания.
– Ага, а кто тебе обеспечил успех на выставке?
– Успех окрыляет, но страдание сохраняется.
– Для творчества очень полезное сочетание.
Сеансы длились вплоть до сумерек. За два дня основное было сделано, дальше Яков сумел завершить работу по памяти.
Юрий вернулся из поездки полный впечатлений.
– Даже не представлял, что гидростанция – такое грандиозное сооружение. Технически очень сложное. 
– А как тебя встретили?
– Очень доброжелательно. Все мне показали, объяснили свои планы и потребности. Ты знаешь, они живут более размеренно. Такой суеты, как в Москве, нет.
– А как доклад?
– Пришло человек сто. Интерес был большой. Зауважали.
Вопросы еще и на следующий день задавали.
– Значит, не зря съездил?
– Нет, что ты! Под конец выпили и откровенно поговорили. Наши планы серьезно покритиковали и уточнили. Завтра доложу шефу.
– Ты лучше бумаженцию напиши, это всегда убедительнее и в памяти сохранится надолго. Тем более ты писатель.
– А что, так и сделаю.
– Где у вас еще станции?
– По всей стране, самые большие в Сибири.
– Пока лето, съезди.
– Постараюсь. А ты как тут?
– Без дела не скучала.
– А без меня?
– Скучала.
Дальше описывать события нет необходимости.
Через месяц Юрий поехал на Урал, там у них большая тепловая станция. 
Ирина позвонила Якову. Он оказался болен. Уже почти неделю лежал с температурой. Сразу поехала.
– Что с тобой случилось?
– Сам не пойму, где-то простудился.
– За неделю любая простуда проходит, что-то у тебя посерьезнее.
– Сегодня мне уже лучше. После твоего звонка интерес к жизни появился.
– Не знала, что звонок у меня такой животворный. Еда-то у тебя есть?
– Бутерброды.
– Так, с тобой все ясно. Сейчас куплю чего-нибудь более целебного.
– Не надо, не уходи.
– Тут рынок недалеко, я быстро сбегаю.
Через два часа она кормила его куриным бульоном.
– Не знал, что бульон такой вкусный. Как тебе удалось?
– Это не от меня зависит.
– А от кого?
– От курицы. Нужно варить не синюю, едва дожившую до супа, а желтую, с мясом и жирком.
– В общем, выбирать, как женщину.
– Даже еще тщательнее, на рынке товар обратно не берут, – засмеялась Ирина.
– Ты побудешь со мной?
– Конечно, муж улетел за Урал.
– А ты картину-то в заключительном варианте ведь и не видела.
– А где она?
– В мастерской, пойдем, покажу.
– Не вздумай выходить из квартиры. Я сейчас у тебя приберусь и сама схожу.
– Мне хочется видеть твое впечатление.
– Вернусь и расскажу.
– Это не то, важен первый взгляд, первая реакция. Я после бульона сразу окреп. А тут всего-то до лифта дойти.
Картина обнаженной сразу бросалась в глаза. Изображенная женщина была не просто красива, а безумно привлекательна. Было ясно, что это не натурщица, а любимая. Любимая, но пока еще недоступная.
– Что скажешь?
– Не нахожу слов. Это не портрет, а целая поэма, объяснение в любви. Как же ты талантлив!
– Что ж тут сделаешь?
– Эту картину нельзя выставлять, ты раскрыл меня всю.
– Материал богатый, – сказал Яков и обнял Ирину. Тут же закашлялся, и они поспешили вернуться.
– Я тебе еще клюквенный морс сварила. Пей, очень полезно.
Завтра снова приеду.
– Оставайся.
– С утра на работу, а это требует серьезного оформления.
– Тебе-то зачем?
– Ты меня не видел без отделки, а то бы и рисовать не стал, – засмеялась Ирина. – Я тебе в обед позвоню, подумай, что привезти. Целовать не буду: неизвестно, что и где ты подхватил.
– Завтра опасность есть: собиралась прийти моя официальная. По времени непредсказуемо.
– Не дай бог нарваться.
– Я сам ее боюсь, она действует на меня как удав на кролика.
– Ну, как уйдет, дай знать. Выздоравливай.
Юрий вернулся из командировки распираемый впечатлениями и сразу засел за компьютер. Работал, не отрываясь, два часа. Ирина на него не могла нарадоваться. На следующий день пришел с работы счастливым. Шефу доклад так понравился, что решил его премировать. – Это твоя заслуга.
– Я только посоветовала, а все сделал ты сам, дорогой, – сказала Ирина и заключила его в объятия.
– Послушай, а у вас многотиражки нет?
– Есть «Энергетик».
– Вот и напиши туда заметку, нужно использовать все каналы для завоевания позиций.
«Молодец, Юрик, быстро встал на крыло. Даже взгляд изменился, да и в остальном появилась, наконец, уверенность. Но стимуляцию нужно продолжить».
На премию Юра подарил Ирине золотое кольцо.
– Деньги остались и на обручальные, – с гордостью сообщил Юра.
– А на свадьбу?
– Пока нет. Но буду работать. Впереди Сибирь и Дальний Восток. Кстати, статейку напечатали. Получилось удачно.
Оказалось, что даже более удачно, чем он полагал: в сибирскую командировку в пару Юрию послали корреспондентку газеты Эльвиру – женщину молодую, профессионально контактную, к тому же дочку шефа Юрия.
– Моя задача не столько в том, чтобы рассказать о предприятиях, сколько о руководящей роли головной компании, более конкретно – о вашей работе. Поэтому, с вашего позволения, я буду слегка назойливой, чтобы найти нетривиальные моменты в вашем взаимодействии с руководством и коллективом предприятия. Не возражаете?
– Нет, меня это вполне устраивает, наверняка сможете дать полезные советы, как строить общение.
– Тут вы много опытней меня. Отец говорит, что вы человек наблюдательный, с острым аналитическим умом.
– Он начальник, ему виднее, – постарался перевести в шутку очень приятные слова Эльвиры.
– Велел мне прочитать ваши отчеты.
– Прочитали? – удивился Юрий.
– Да. Вы знаете, мне приходится много работать с текстами наших сотрудников, предназначенными для публикации в газете. Я уже их боюсь брать в руки: так плохо пишут. Ваш отчет – это просто луч света в темном царстве. Четкость изложения, прекрасный стиль.
Это же могу сказать и о статье. Ее вовсе не потребовалось править.
– Вы меня совсем смутили.
– У вас явные литературные способности. Вы наверняка что-то пишете для души?
– От вас ничего не скроешь. Так, по мелочи, есть несколько мелких рассказов.
– Непременно подарите.
– Боюсь разочаровать.
– Теперь это в принципе невозможно.
Эльвира, как и все опытные корреспонденты, была женщиной искушенной, прекрасно знающей, что путем орошения самолюбия елеем открывается сердце любого мужчины. Юрий был так воодушевлен состоявшимся разговором, что воспринял Эльвиру как посланницу удачи. В некотором смысле это так и оказалось.
Очень быстро они перешли на «ты», и общение стало еще более приятным и откровенным. На предприятиях Эльвира следовала за Юрием  неотступно, фиксируя и фотографируя все живые моменты. 
Через неделю после возвращения вышел очередной номер газеты, в котором целый разворот был посвящен их поездке. На одном весьма удачном фото они были запечатлены вместе с Эльвирой. Юра с нескрываемой гордостью показал газету Ирине.
– Классно, это уже серьезное признание заслуг. Жди повышения в должности.
– Ну, ты скажешь.
– Уверена, ты стал значимой фигурой. А что это за девушка с тобой? – как бы между прочим спросила Ирина, хотя именно это фото с самого начала привлекло её внимание.
– Это и есть корреспондентка.
– Вы летали вместе?
– Ну да, как иначе она могла подготовить публикацию.
– Симпатичная, видно, что ты ей далеко не безразличен.
– Корреспондентка как корреспондентка.
– Как зовут?
– Эльвира, как помнится.
Последние слова Юра добавил зря, получилось так фальшиво, что Ирина сердцем почувствовала неладное.
На Дальний Восток опять полетели вдвоем.
– Ну, что скажешь про статью? – поинтересовалась Эльвира.
– Ты представила меня в таком блеске, что, боюсь, уволят.
– По моим сведениям, повысят, – сказала Эльвира трепетно и обняла Юрия. 
Юрий с минимальным колебанием ответил на призыв, и они слились в поцелуе. Трехдневная командировка приобрела богатую драматургию. Благоприятная особенность состояла еще в том, что изза большой смены часовых поясов ночью спать толком и не удавалось. В результате в Москву командированные вернулись вообще без сил. Только через неделю Юрий сумел мобилизоваться и написать отчет, а Эльвира ограничилась в газете небольшой заметкой.
Вскоре сбылось ее предсказание: Юрия повысили в должности, причем через одну ступеньку, сделав руководителем технологического управления.
Для Ирины наступили тревожные времена, она безошибочно чувствовала, что теряет Юрия и никак не может повлиять на драматическое развитие событий. Столь стремительное продвижение по службе стало последней каплей, обозначившей неизбежность потери. Полгода назад она не могла и представить, что такой поворот событий возможен и он так больно резанет сердце. Юрий был лишь симпатичен и привлекателен. Теперь же, вложив в него столько сил, она полюбила его всей душой. Точно как в песне: «Я его слепила из того, что было …». И вот в момент торжества ее замысла все рухнуло.
Юрий испытывал большой дискомфорт, ведя двойную жизнь. Ирина не подавала виду, что осведомлена о его измене. Юрий готовился к решающему скандалу, но она его не провоцировала. Сам на это он никак не мог решиться, прекрасно чувствуя свою вину перед этой женщиной, сделавшей из него уверенного в своих силах мужчину. Принципиальная разница в его отношениях с двумя женщинами и заключалась в том, что одна знала его неуверенного и неопытного, тогда как вторая получила хорошо подготовленным. Именно с Эльвирой он чувствовал себя хозяином положения, это льстило самолюбию, хотя и было обманчивым.
Эльвира, зная о наличии опытной соперницы, стремилась зафиксировать достигнутый успех и настояла на регистрации отношений. Юрий не нашел в себе силы поставить Ирину в известность даже после того, как подали заявление в ЗАГС.
Пришло время следующей художественной выставки, на которой Яков выставил новую картину. Ирина даже боялась идти на открытие, но всё же преодолела смущение. Картина стала гвоздем всей экспозиции, вокруг нее всегда было многолюдно. Уже на следующий день она красовалась во всех рецензиях и попала на информационные сайты. Тут и увидел ее Юрий.
Первыми чувствами, которые вызвала картина, были очарование и гордость, но вскоре они были вытеснены постоянными думами о необходимости расставания. Картина была самым подходящим поводом для скандала.
– Тут в Интернете появилась картина обнаженной, очень похожей на тебя. Ты что теперь стала натурщицей? – спросил он с явно обозначенным раздражением.
– Таким тоном ты со мной никогда раньше не говорил. Судя по всему, наши отношения подошли к завершению. Давай обойдемся без скандала. Пусть эта страница в жизни останется незагрязненной унижениями.
Для Юрия это был удар ниже пояса. Вся его с трудом мобилизованная отвага на решительный бой была растоптана и заместилась чувством вины перед этой хрупкой на вид женщиной, которая оказалась сильнее его во всех отношениях. Он полностью потерялся и не знал, что говорить.
– Большую часть своих вещей я уже перевезла и прямо сейчас тебя освобожу от своего присутствия. Будь счастлив. Давай поцелуемся на прощание.
В эту минуту Юрий был готов бросить к ногам Ирины все свои успехи, но не решился на такой подсказанный душой правильный шаг.
Ирина, вернувшись домой, дала волю чувствам: бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала в голос.
На следующий день она успокоилась и проанализировала случившееся.
«Слишком опрометчиво и быстро я разбудила в нем чувство тщеславия. Нужно было зафиксировать свои позиции и заблаговременно создать семью. Конечно, не обошлось и без неудачного стечения обстоятельств. Жизнь умеет преподнести сюрпризы. В общем, слишком я самонадеянная, дура».
Печальные мысли прервал звонок Якова.
– Привет Яша! Как жизнь? – сумела ответить бодрым голосом.
– Успех, обрушившийся благодаря тебе, имеет огромные плюсы, но и минусы.
– Начни с плюсов.
– Посыпались заказы на портреты от знаменитостей, но самое главное состоит в том, что тебя купила Третьяковка. Представляешь!
– Что, я буду там висеть на всеобщем обозрении? – поразилась до глубины души Ирина.
– Возможно уже в ближайшее время.
– Ну ты меня огорошил. Не знаю, можно ли это назвать хорошей новостью.
– Да ты что! Можно сказать, навеки вошла в историю. Дети и внуки будут гордиться.
– Вот с этим пока не получается.
– Что, свадьба расстроилась?
– Да, благоверный променял на карьеру.
– Идиот, полный кретин. Из-за него мы с тобой столько времени упустили.
– Но можно и наверстать.
– Плохая новость состоит в том, что супруженька после обрушившегося успеха вцепилась в меня двумя руками. Но не расстраивайся, я найду вариант.
– Не стоит, и эту страницу мне придется перевернуть.
– Я хочу подарить тебе нашу вторую картину. Я ее сберег. Она мне очень дорога, но по праву принадлежит тебе. Через час жду тебя в Национале, в том же зале. Помнишь?
– Конечно, – не сдержала слезы Ирина.
С той поры прошло около полугода. Жизнь Ирины не обогатилась серьезными событиями, но душа успокоилась. Под конец лета неожиданно потянуло опять сходить на вернисаж.
Тут мало что изменилось. На месте был и продавец, у которого покупали картины. Он ее даже вспомнил.
– Хотите пополнить коллекцию?
– А что, есть работы Рябинского?
– Нет, он теперь до вернисажа не опускается. Говорят, на уровень Третьяковки вышел. Тут уже не тридцать тысяч рублей, а в долларах повыше будет.
– Растут люди. В том числе и благодаря вашей помощи.
– Что говорить. Но такие случаи редки, все больше талантливые нищенствуют. Халтурщики ловчее, они четко ориентированы на сиюминутный спрос.
– Ну, удачи вам!
– И вам благополучия!
Разговор взбудоражил Ирину. Пройдясь по набережной, она все же решилась посетить Третьяковку.
 В залы современной живописи отважилась пойти не сразу, прежде побродила среди многолюдной публики у любимых импрессионистов. В залах современников не так многолюдно. Лишь у одной картины стояло несколько человек. Сердце ее учащенно забилось. И не зря, это была она. Подойти ближе Ирина не могла решиться и стояла поодаль, не в силах сдвинуться с места.
Среди рассматривающих картину один человек со спины показался похожим на Юрия. Она даже попыталась отмахнуться от наваждения. Но тут мужчина повернулся и с изумлением посмотрел на нее. Их глаза встретились. Это действительно был он. Оба застыли от неожиданности. Через пару секунд Юрий робко подошел.
– Я потрясен картиной.
– Здравствуй, Юрик.
– Ой, здравствуй, Ирочка. Я уже как будто говорил с тобой с картины.
– Первый раз увидел?
– Нет, уже дважды был. Тянет, как магнитом.
– А я вот только отважилась.
– Давай сходим в кафе, где познакомились.
– Давай.
– Я перед тобой так виноват.
– Не будем о грустном, я уже пережила. Ты-то счастлив?
– Скорее, успешен.
– Уже неплохо.
– Могло быть лучше, но обратного пути уже нет. А ты одна?
– Как бы тебе хотелось?
– Сказать честно?
– Можешь и не говорить, я и так знаю. Я был бы счастлив видеться с тобой, – сказал Юрий и потрогал ее руку.
– Точно так ты смотрел на меня первый раз. Но во второй раз музыка первой любви не заиграет.
– Могу задать еще один вопрос, который не давал мне покоя и волнует до сих пор?
– Не надо задавать, я и так тебе скажу, что твоя ревность не имела основания.
– Какой же я идиот!
– Нет, ты человек типичный. Большинство мужчин поступило бы так же. Ревность тут не имела решающего значения.
– Ладно. Тогда я буду довольствоваться картиной. Она волнует меня, оживляя воспоминания. Как ты уберегла тогда расставание от выяснения  отношений!
– Честно говоря, я сначала жалела, что не высказала тебе всю обиду, но потом это чувство улеглось. Закажи еще вина.
– Конечно, я сам хочу, но не могу опьянеть.
– Придется выпить водки.
– А это была единственная работа?
– Нет, было три.
– Где они?
– Первый, головной портрет, он обещал подарить на свадьбу. Но не случилось. Судьбу её не знаю. Второй, поясной, у меня дома. Была еще его копия. Кому-то продал.
– Разреши посмотреть, – попросил он умоляюще.
– Поедем. Только сначала еще выпьем.
В такси Юра не выпускал ее руку. Сидели молча.
В квартиру, ставшую для них местом первой любви, он шел с волнением юноши, впервые поцеловавшего девушку. Все здесь осталось, как и было. Только над кроватью картина висела. Сила ее воздействия оказалось такой, что соединила их в объятия, как и при первой встрече.
– Я не смогу без тебя жить. Я все брошу. Я никого не люблю, как тебя. Прости, если сможешь, за предательство наших чувств.
– Милый, мое чувство, как оказалось, тоже не угасло. Я готова быть с тобой в любом качестве.
– Нет, может быть только одно качество, ни о чем другом не может быть и речи! – вспыхнул Юрий и снова принялся ее целовать.
 
Музыка таки заиграла, но дальнейшая судьба их чувства автору неизвестна.
Март 2020
 
 
ЗАМОК
 
Лето вступило в свои права неожиданно рано. Еще в середине апреля температура уверенно вышла на уровень 23-25 градусов. К празднику Победы в подмосковных водоемах вовсю купались, но потом тепло резко отступило вплоть до ночных заморозков. Морозы причинили немало бед огородникам, поспешившим высадить в открытый грунт огурцы и помидоры. Сильно огорчили они и жену Герасима Петровича – страстную любительницу цветов. Большие клумбы с разноцветными розами, пионами и ирисами, аккуратно обрамленные природным камнем, и ухоженные посадки вдоль дорожек флоксов, маков, незабудок и других мелких цветов являлись несомненным достоинством дачного участка. Морозы загубили значительную часть вступивших в активный рост растений.
Сам Герасим Петрович к числу земледельцев не принадлежал, но с уважением относился к цветочным увлечениям супруги и всегда с гордостью демонстрировал их гостям и соседям. Его руководящим началом было созидание. Созидал он в больших и в малых формах. Первые пять лет освоения участка ушли на строительство дома. Все в нем было сделано его умелыми руками красиво и надежно. В условиях ограниченных финансовых ресурсов и трудностей с приобретением строительных материалов дом получился небольшой, но, благодаря хорошо продуманной планировке, удобный и вместительный.
На первом этаже свободное пространство – небольшой зал без каких-либо перегородок, с кухонной мебелью и утварью, умело вписанной в интерьер вдоль одной стены. Его можно использовать и как гостиную для приема весьма нередких гостей, и даже как небольшой спортзал для игры в настольный теннис. Столовый стол может трансформироваться до нужного размера. На втором этаже две спальни и уютная общая комната. К дому с южной стороны примыкает просторная застекленная веранда – излюбленное место домочадцев. Дом летний, без отопления и водопровода, удобства – во дворе, что было по тем временам в порядке вещей.
Дача являлась главным достоянием и любимым местом пребывания семьи Герасима Петровича. Летом не было и мыслей о других вариантах проведения отпуска. Даже зимой всей семьей частенько наведывались сюда по воскресеньям. Катались в окрестном лесу на лыжах и пили, расположившись у электрического камина, настоявшийся в термосе чай с лимоном.
С особой любовью и изобретательностью Герасим Петрович построил мастерскую, где и проводил все свободное время. Мастерская оснащена столярным, слесарным инструментом и коекакими электрическими приборами и материалами. Рядом с мастерской под сенью высокой ели обосновался удобный верстак с большими слесарными тисками, незаменимым атрибутом любого серьезного дела.  Соорудить здесь можно было почти все, что только могло прийти в голову изобретательному человеку, коим и был Герасим Петрович. Однако спартанская дачная жизнь на шести сотках скудной земли больших потребностей не предъявляла, ограничивая техническое творчество мелкими поделками.
Реальной проблемой созданного хозяйства стали набеги хулиганов, разорявшие в зимнее время незатейливые дачные домики в поисках выпивки и пропитания. В качестве борьбы с ними Герасим Петрович сделал хитроумные замки в дом и в мастерскую. Однако реальной защитой от хулиганов они не явились, поскольку те стали проникать через окна, нанося еще больший ущерб. Тем не менее конструирование хитроумных замков превратилось в серьезное увлечение нашего героя.
Замки, которые изобретал и изготавливал Герасим Петрович, весьма просты по своему техническому устройству и исполнению, но при этом столь оригинальны, что их создатель не раз выигрывал пари на невозможность их открывания даже при наличии ключа. Несложны по форме и сами ключи. Хитрость заключалась в том, что при своем применении они требовали замысловатой последовательности движений, весьма нетипичных для стандартных замков. Для массового производства его замки не годились, ибо при раскрытии секрета устройства защитные свойства терялись полностью.
После того как дверные замки успешно прошли испытания у всех родственников и знакомых, Герасим Петрович решил выйти с ними на открытый рынок. Тут и случай подвернулся. Молва о чудодейственных замках дошла до одного новоиспеченного успешного предпринимателя, который заказал Герасиму Петровичу замок для своей новой богато оснащенной квартиры, поставив условие, что замок будет изготовлен по новому принципу и в единственном экземпляре. В договоре оговорили срок изготовления – один месяц, ну и, конечно, цену, весьма достойную.
Герасим Петрович понимал, что этот заказ может проложить дорогу началу серьезного бизнеса, время для которого в стране, недавно загубившей социализм, как раз подошло.
На этот раз он решил сделать замок с двумя ключами, которые требовалось поворачивать в определенной последовательности, меняя направление. Чувствуя повышенную ответственность, Герасим Петрович вышел за рамки самодеятельного творчества и в качестве основы конструкции купил солидный врезной замок, выпущенный в порядке конверсии на отечественном оборонном предприятии.
За пару дней он придумал, как включить в его конструкцию вторую ключевину, и приступил к делу. Замысел оказался далеко не простым в исполнении, поскольку требовалось вместить дополнительный механизм в весьма ограниченное пространство имеющегося конструктива. Проблема состояла в том, что приобретенный замок был сделан очень компактно. Вероятно, авторами были разработчики космической техники, скорее всего ракетчики. На это указывал и используемый материал – трудная в обработке высоколегированная сталь.
Так или иначе, но по прошествии нескольких напряженных дней Герасиму Петровичу удалось осуществить свой замысел. Замок получился на славу. Заказчик придирчиво изучил конструкцию, тщательно проверил действие ключей и, оставшись довольным, полноценно рассчитался с изобретателем и пообещал мастеру сделать рекламу в своем кругу.
Герасим Петрович до сих пор в коммерцию вовлечен не был и опыта общения с клиентами не имел. Получив немалые, по его понятиям, деньги, он не без оснований заключил, что пробил его час, ибо заботой многочисленных новых богачей стало сбережение собственности от непрошенных гостей, появившихся в адекватном количестве.
О начале перспективного бизнеса он оповестил жену, которая прежде весьма скептически относилась к его затратному увлечению, не приносящему семье ощутимой материальной пользы. Однако следующего заказа пришлось ждать весьма долго, больше месяца. К тому времени Герасим Петрович, ориентируясь на перспективу, изготовил впрок несколько замков повышенной секретности.
 Новый заказ пришел от посреднической фирмы на замок для защиты склада поступившей продукции. Требование было такое:
злоумышленники не могли бы открыть замок, даже раздобыв ключи. 
В этот раз, учитывая ответственность заказа, Герасим Петрович взял за основу крупный врезной замок заграничного производства с многооборотным механизмом. Поколдовать над ним пришлось немало, прежде чем степень секретности и защищенности удалось повысить до требуемого уровня.  По совету супруги Герасим Петрович решил подобрать для замка фирменное название. Остановились на «Гарант» – коротко и в самую точку.
Заказчик замок пристально осмотрел и всесторонне испытал. Обратил внимание и на красиво выведенное на внутреннем корпусе название.
– Ну раз «Гарант», то давайте оформим гарантию документально. На сколько лет есть у вас уверенность?
– Два года – железно! Но с гарантией будет дороже, - быстро сориентировался Герасим Петрович.
– На сколько?
– Двадцать процентов.
– Годится.
Заказчик помог составить гарантийный документ, который Герасим Петрович и подписал, демонстрируя полную уверенность в своем детище.
На полученные от выгодной сделки деньги Герасим Петрович купил жене серебряное кольцо и впервые за пятнадцать лет семейной жизни пригласил в ресторан, где они неплохо провели вечер. Полученный доход существенно превышал скукожившееся за инфляционное время месячное жалование старшего инженера авиационного института, и Герасим Петрович начал всерьез подумывать о завершении трудовой карьеры на государственном предприятии и создании своей фирмы. 
Но действительность оказалась непредсказуемой и гораздо более суровой.  Прошло немногим больше месяца с момента исполнения заказа, как пришло извещение о вызове Герасима Петровича в прокуратуру. Он терялся в мыслях, понимал, что ничего хорошего это не сулит. Супругу не стал ставить в известность, чтобы не волновать раньше времени.
– Герасим Петрович, на вас подано исковое заявление от ООО «Вычислитель», суть которого состоит в том, что в результате ненадежности изготовленного вами замка со склада компьютерной техники были украдены компьютеры в количестве 30 штук. Заявитель требует возмещение ущерба в объеме шесть миллионов рублей.
– Этого не может быть, замок невозможно открыть без ключей и инструкции, – до глубины души поразился Герасим Петрович.
– Заявитель приложил акт обследования замка, из которого следует, что он был вскрыт без ключей побочными средствами, о чем свидетельствуют его повреждения.
– А откуда известно, что на складе было 30 компьютеров?
– Вот документы, подтверждающие их приход как раз накануне кражи. 
Герасим Петрович просто опешил от услышанного. Названная сумма была для него астрономической, совершенно нереальной для погашения.
– Я не могу в это поверить.
– В суде вы можете оспорить исковое заявление, но сделать это будет весьма непросто. Доводы убедительны, все документы оформлены профессионально.
– Как же быть?
– Поищите опытного адвоката, это единственное, что могу вам посоветовать.
Жизнь Герасима Петровича просто надломилась. Никогда прежде он не имел дело с судебными органами и чувствовал себя совершенно беспомощным. Это напрямую отразилось на его здоровье, появилась дисфункция, которая вызвала серьезную озабоченность жены, связавшей потерю интереса к ней с наличием любовницы. Но на разговор с мужем она не решалась.
Прошло немало дней и бессонных ночей, прежде чем Герасим Петрович смог мобилизоваться и начать действовать в поисках выхода из сложившейся ситуации.
В институте, где он работал, был опытный юрист, с которым они были в приятельских отношениях. Он, выслушав невеселый рассказ Герасима Петровича, посоветовал своего бывшего сокурсника, ставшего адвокатом, и созвонился с ним. Тот, исходя из приятельских отношений, согласился взяться за дело за весьма умеренную цену. 
Герасим Петрович в тот же день отвез ему документы, в которые адвокат быстро вник.
– Проблема наша в том, что вы выдали двухгодичную гарантию на замок, которая составлена очень неудачно, так, что исковая сторона умело трактует ее как защищенность охраняемого имущества.
– Это они ее так составили.
– Во как?! И вы подмахнули?
– Да, был уверен в замке на все сто. Не думал, что так может все обернуться.
– Это наводит меня на мысль, что никакого воровства компьютеров и не было. Это в чистом виде ловко подстроенная двухходовая афера.
– И это можно доказать?
– В принципе, можно. Для этого придется нанять частных сыщиков, полиция не возьмется, но дело это дорогое и уверенности в успехе немного.
– Но мне такую сумму никогда не выплатить, даже если все, включая дачу, продать. Как же быть?
– Я думаю, что сначала придется побороться в суде, а там видно будет.
Затраты на адвоката серьезно сказались на финансовом положении семьи Герасима Петровича. Тут уж жена не выдержала и выложила мужу свои тяжелые думы.
– Я однозначно вижу, что ты завел себе любовницу, это оскорбительно, и я не стану терпеть такого унижения!
– Дорогая, ты что, с ума сошла? Какая любовница?
– Не знаю какая, но со мной ты больше не спишь, и деньги уходят неизвестно куда.
– Вот оно что! Ладно, не хотел тебя расстраивать, но придется все рассказать. Тебе же хуже. Дело в том, что с последним замком я попал в прескверную ситуацию. Покупатель заявил, что его склад обокрали из-за ненадежности замка, и требует компенсировать нанесенный ущерб.
– Большой?
– Страшно сказать – шесть миллионов – цена тридцати компьютеров.
– Каких компьютеров?
– Хранившихся на складе.
– Ужас! Это немыслимо.
– Отсюда и все проблемы. Я уже две недели как вообще толком не сплю. Нанял адвоката – дело недешевое. Через два дня будет суд. Там все и решится.
Перед этой открывшейся супруге проблемой вмиг померкли жутко мучившие ее переживания относительно любовницы. 
Судебное разбирательство длилось целый день, адвокату удалось поставить под сомнение часть доводов заявителя, но полностью убедить судью в невиновности ответчика не удалось. Против сыграли выданная по неосмотрительности гарантия и необычно большая цена замка. В результате потери были разделены поровну, и Герасиму Петровичу была присуждена выплата в три миллиона рублей.
– Это, конечно, не шесть миллионов, но все равно таких денег не  удастся получить за дачу.
– Вот с этим спешить не надо, – авторитетно сказал адвокат.
– Апелляцию будем подавать?
– Нет, есть у меня другой замысел.
– Какой тут может быть замысел?
– Нужно подождать пару месяцев, а потом найти покупателя на компьютеры.
– Какие компьютеры?
– Украденные.
– И что это даст?
– Им «украденную» технику сбывать придется, иначе в убытке останутся, у нас же есть подробная опись украденного. Об этом я позаботился. Вот и сопоставим заводские номера украденных компьютеров с проданным. 
– Круто!
– Вот только покупатель желательно не из Москвы, тут они могут быть осмотрительны.
– Из Подмосковья годится?
– Сойдет.
– Есть у меня знакомая контора, думаю, договорюсь.
– Отлично! Теперь насчет выплаты денег. Скоро будут наседать, говорите понуро, что дачу продаете, просите отсрочку. О даче можно даже объявление дать для убедительности. Цену напишите именно ту, которую суд определил. Это их убедит в безоговорочной победе и усыпит бдительность.
Жену Герасим Петрович информировал только об итогах судебных слушаний.
– Три миллиона – это тоже катастрофически много. Придется дачу продавать, – заплакала супруга, – и того не хватит. Пропали все мои цветы.
– Подожди, еще поборемся.
Для подмосковной фирмы, которой руководил знакомый Герасима Петровича, компьютер был не лишним и через два месяца был куплен. При этом все документы были оформлены так, как требуется: с гарантией, необходимой для указания заводского номера приобретенного компьютера. С ними Игорь Федорович и направился к своему адвокату.
– Ну вот, украденный принтер и продали, именно так, как вы и говорили.
– Так, отлично! – потер руки адвокат в ожидании успеха.
– Теперь в прокуратуру пойдем с заявлением?
– Зачем беспокоить занятых людей? Хлопот будет много, а результат для вас незначительный: отменят прежнее решение суда. 
– Ничего себе незначительный!
– Мы с ними сами разберемся.
– Каким образом?
– Подобная афера – это уже не гражданский иск, а уголовная статья. Тут у нас все карты на руках. Для начала снимем копии и пошлем их «обворованным», путь задумаются. 
– И что?
– Через недельку выйдут на вас с разговором об условиях перемирия.
– И что мне говорить?
– Наши условия будут такими: первый вариант – обращаемся в прокуратуру, второй вариант – получаем расписку в получении предписанной по суду суммы и требуем столько же сверху за причиненный моральный ущерб.
– Может, распиской обойдемся, а то и убить могут. Я их теперь опасаюсь, такие бандиты!
– Ну нет, таких учить надо. Тем более что они теперь у нас в руках. Если опасаетесь, то давайте, я сам проведу всю эту операцию. Тогда от разговора отказывайтесь, направляйте прямиком ко мне.
Главное на уговоры и угрозы не поддавайтесь.
– Хорошо, тогда и деньги все ваши, мне бы только от долга избавиться.
– Не будем раньше времени делить шкуру неубитого медведя. 
Как и предсказывал адвокат, директор «Вычислителя» нагрянул через несколько дней.
– Здравствуйте, Герасим Петрович.
– Здравия желаю, – ответил Герасим Петрович, не желая называть гостя по имени отчеству.
– Попутал меня нечистый, что теперь говорить.
– Распутывайтесь.
– Давайте договоримся по-мирному. Про решение суда забудем и для восстановления отношений выпьем по-мужски, – с этими словами он достал бутылку дорого коньяка. – Повинную голову меч не сечет.
– Выпивать с вами я не собираюсь, также как и договариваться. Дела мои ведет известный вам адвокат, вот с ним и ведите переговоры.
– Ну чего вы так сразу? Я вину признаю, готов ее загладить в разумных пределах.
– Отлично, тогда вам не составит труда договориться с адвокатом, он человек разумный и гораздо более опытный, чем я.
– Адвокат вам обойдется в копеечку, а так я компенсирую лично вам. Миллион! – сказал директор таким тоном, как будто собирался озолотить Герасима Петровича.
– После случившегося я предпочитаю понести расходы на адвоката, чем опять быть втянутым в аферу. Больше нам говорить не о чем.
– Так деловые люди не поступают.
– Я теперь знаю, как они поступают. На этом разговор окончен, – сказал Герасим Петрович с такой решительностью, что гость ретировался.
Герасим Петрович информировал адвоката о проведенных переговорах, не упустив момент о предложенном миллионе.
Дело завершилось настолько успешно, адвокат даже вернул свой гонорар и вручил Герасиму Петровичу упомянутый в разговоре миллион рублей за моральный ущерб. Такой исход восстановил его пошатнувшееся здоровье и снял все вопросы в отношениях с супругой.
После этого случая Герасим Петрович извлек для себя серьезный урок, понял, что не создан для нового стиля жизни, и сосредоточился на работе в авиационном институте. На полученный миллион, к радости всей семьи, купил машину, освоил и вскоре приступил к ее усовершенствованию.
 Замков больше не делал даже по просьбе знакомых. 
Август - Сентябрь 2019
 
 
   

РЫБАЛКА
 
Сергей с весны безуспешно агитировал Алексея съездить в свою деревню на рыбалку. Деревня Савелово, где жили предки Алексея, расположена в верховьях Волги, в районе Старицы – небольшого старинного городка, некогда значимого, но теперь весьма затрапезного, известного лишь своим монастырем и церквями.
Алексей отношения с Сергеем ценил, это был единственный друг детства, с которым удалось сохранить связь. Главным препятствием поездки была боготворимая родителями подмосковная дача, на которой дела, требующие по выходным помощи сына,  никогда не кончались, и только множились.
Но вот в июле отцу за многолетний добросовестный труд на заводе выделили две путевки в Питер на три дня, и Алексей  с чистой совестью смог, наконец, поехать с другом. Последний раз он рыбачил еще школьником, но любовь и навыки к этому делу сохранил.
У Сергея была старенькая машина, на которой они в пятницу и отправились на Волгу. В деревню приехали к вечеру, благо июльский день долог. Деревенька совсем невелика: домов меньше десятка, постоянных жителей всего с пяток, все пожилые. На лето наезжает еще столько же, преимущественно из Москвы. 
Дом Сергея построен предками еще до войны, ставшие приземистыми окна придают ему живописность. Внутри пахнет старым деревом, прохладно. Друзья перекусили и решили пройтись по деревне, потом спустились к реке.
Вид полу покинутой деревни навевал грусть своей заросшей дорогой, перекосившимися и завалившимися заборами, бурьяном и одичавшими садами, оставшимися от прежних усадеб. Кое-где небольшие огороды, на лугу привязана одинокая коза, попадаются редкие куры. Как из другого мира на этом фоне смотрятся два заграничных автомобиля летних обитателей.
Волга в этих местах очень живописна: быстрая, перекатистая, в крутых каменистых берегах, поросших мхами и высокими травами. Ширина – метров пятьдесят. Выше по течению, где впадает небольшая речушка, большая заводь, глубоко, течение слабое – лучшее место для рыбалки и купания.
Более всего горожанина поражает окружающая тишина. Тишина такая, что слышны биение сердца, шелест листьев, скрип травы под ногами и мелодия реки, несущей свои воды. И самому хочется не быть помехой, лечь в траву и созерцать необъятное небо.
У Сергея в хозяйстве имелась надувная лодка, спиннинг и пара поплавочных удочек. Алексей остановился на лодке и удочке, спиннинг прежде в руках не держал, потому решил не связываться. Лодку накачали с вечера, чтобы на зорьке не терять времени. Правда, утром прособирались все равно долго, вышли после семи. Сергей снарядил товарища в свой рыбацкий костюм. На воде он был очень кстати, поскольку защищал и от комаров, коих в речной траве было в достатке.
Алексею с надувной лодки прежде рыбачить не доводилось, ему понравилось легкими гребками непринужденно управлять своим суденышком. Выбрав уютное место в высокой траве недалеко от берега, он заякорил лодку и закинул удочку.
Утро выдалось солнечным, ветра не было, но и клева тоже. Через полчаса сидеть неподвижно на резиновой подушке без всякой опоры с вытянутыми вперед ногами стало утомительно. Организму, как выяснилось, совсем не нравится шаткое положение, при котором излишне напрягаются мышцы. Первым делом появилась боль в пояснице, потом заныла вся спина и затекли ноги. Пытался лечь на спину, на живот, но тоже неудобно. Страдания облегчил попавшийся окунек. Он был неплох, граммов на триста, красив собой.
Следующим более волнительным событием стал приход на берег купальщицы – молодой женщины. Она расстелила на еще не высохшую от росы траву фланелевое одеяло, разделась до открытого купальника и легла загорать. Алексея отделял от нее полтора десятка метров, лишь частично занятых высокой травой, несильно мешающей наблюдению.
Вскоре женщина решила искупаться. Осмотревшись по сторонам и не увидев никого поблизости, она сняла купальник и вошла в воду.
Алексею сделалось неловко, что он вовремя не обозначил свое присутствие. В костюме защитного цвета в траве его заметить было трудно. Он пытался проявить деликатность, сосредоточившись на поплавке, но не смог устоять от соблазна. Уж больно привлекательно выглядела плескающаяся в воде купальщица.
Женщина тем временем вышла на берег, обтерлась и продолжила загорать топлесс. Алексей, наконец, снова вернулся к поплавку, как раз вовремя: тот резко пошел под воду. На крючок сел солидный подлещик. Вытащить бесшумно его не удалось, и Алексей был обнаружен.
Женщина, слегка удивившись присутствию рыболова, не стала паниковать, лишь неспешно накинула на себя верхнюю часть купальника, не изменив позы.
К этому времени Алексей уже окончательно изнемог от неудобства в лодке. Подлещик и окунь были вполне достойным аргументом в пользу завершения рыбалки. Он поднял якорь, подгреб к берегу и легко вытащил лодку на траву.
– Извините, что нарушил ваше уединение, – обратился он к даме с почтительного расстояния.
– Обычно здесь никого не бывает. Откуда вы?
– Да вот вчера с товарищем приехали на выходные рыбку половить.
– С Сергеем?
– Да, а вы его знаете? – удивился Алексей.
– Конечно, еще с детства, теперь тут людей по пальцам можно пересчитать.
– Мы на пару дней выбрались.
– А я тут в гордом одиночестве уже неделю. Благо с погодой повезло, – обрадовалась собеседнику женщина, не испытывая какоголибо смущения.
– А вы местная?
– Нет, из Москвы. Дом достался по наследству, как и Сергею.
– Я тут пару рыбешек отловил, хочу пригласить вас на уху. 
– Спасибо за приглашение. С рыбой могу помочь управиться.
Меня зовут Зоя.
– Прекрасно, я Алексей. Только лодку сдую и пойдем. 
– Вы заядлый рыбак?
– Нет, на лодке вообще в первый раз и больше навряд ли когда сяду. Страшно неудобная штука, через полчаса все тело начинает ныть, особенно спина. 
– А места понравились?
– Природа изумительная.
– Это так. Скоро и вовсе будет девственная.
– В каком смысле?
– Через пару лет местных не останется. Все дома продаются, но даже за пару тысяч никто не берет.
– Такова судьба многих деревень. И тут ничего не сделаешь.
Горожан сюда жить не заманишь.
– Неужели эти земли будут покинутыми навсегда?
– Предсказать трудно. Возможно, глобальное потепление посодействует переселению людей из южных регионов, превратящихся в пустыни, и затопленных приморских.
– Не будем о грустном. В наши годы на жизнь нужно смотреть с оптимизмом.
– Вы правы, кажется, я сегодняшнюю рыбалку надолго запомню, – улыбнулся Алексей.
– Уловом? – озорно улыбнулась Зоя.
– Нет, сопутствующим действом.
– Ну, сейчас нравы таковы, что и на сцене артисты в неглиже, если вы об этом.
– Это мне не очень нравится, а вот ваше купание было просто захватывающим.
– Спасибо за комплимент, – засмеялась Зоя.
 Сергея застали дома, его улов был немного богаче: пара средних щурят и неплохой судак. На уху и жарево рыбы вполне достаточно.
– Сережа, что же ты вчера не обозначился? – с укором обняла приятеля Зоя.
– Приехали к вечеру, и как-то увлекся с товарищем, сразу все хотелось показать. Школьный приятель, еще с первого класса. А вы где познакомились?
– На реке, он в траве маскировался под рыбака, когда я купалась голая, – рассмеялась Зоя.
– Это было нечто, просто великолепно! – засмеялся в ответ Алексей. – Не зря поехал.
– Повезло тебе, я столько лет тут рыбачу, и ни разу так не подфартило.
– Знать, не судьба, – озорно засмеялась Зоя.
Обед получился шикарным. Водки была всего одна бутылка, но ее вполне хватило для раскрепощения. Зоя позвала ребят за грибами. Сергей отказался, сославшись на занятость по хозяйству. Пошли вдвоем с Алексеем.
– Леша, расскажи о себе.
– Рассказ простой: скоро тридцать, компьютерщик, живу с родителями. А ты?
– Я тоже с инженерным образованием, теперь тружусь в конторе.
Была замужем, но неудачно. Живу одна. Тоже небогатая биография.
– А родственники?
– Мама не так давно умерла, отец женился, общаемся редко.
– Ты такая привлекательная, поклонники должны быть.
– Подходящих нет, а проходящих я не привечаю.
– А ты в судьбу веришь?
– Как-то не задумывалась.
– А вот я теперь верю. Все как будто специально было подстроено для нашей встречи.
– Да еще таким демонстративным образом, – озорно улыбнулась Зоя, и они обнялись в страстном поцелуе. 
Грибы отошли на второй план, но полкорзины все же набрали.
Вечером, после ужина с жареными грибами, Алексей отправился провожать Зою. Вернулся только в воскресенье, ближе к отъезду.
Сергей расспрашивать не стал.
В Москву ехали втроем. Сергей не мешал их уединению на заднем сидении, лишь изредка с завистью посматривал в зеркало.
Весной сыграли свадьбу. В начале лета молодожены решили навестить Савелово. По приезде первым делом вышли к месту первой встречи.
– Повезло, что ты меня тогда не заметила, – сказал Алексей взволнованно. 
– Ты в этом уверен? – лукаво улыбнулась Зоя и заключила мужа в неразрывные объятия.
Декабрь 2019
 
   

В АВТОБУСЕ
 
Игнат часто попадал в неожиданные ситуации. Вот и этим летним вечером, возвращаясь с работы в переполненном автобусе, оказался тесно прижатым к незнакомой молодой женщине. Попытки изменить положение ни к какому положительному результату не привели.
– Стойте уж так, я скоро выхожу, – сказала она строго.
– Я тоже надеюсь выйти, но не уверен, что удастся.
– Будем пробиваться вместе.
– Тогда мне придется на вас поднажать.
– Я и так еле дышу.
– Это от волнения, – решил пошутить Игнат.
– Скорее от деформации, вы такой костлявый и жесткий. Так в автобусе ездить нельзя, – улыбнулась через силу женщина.
– Вы тоже не из мягких, хотя и имеете амортизаторы ничего, – поразился смелости своей речи Игнат.
– Раньше были, – восприняла пикантную шутку женщина. – Теперь припечатаны вашими ребрами.
– Надеюсь, не навсегда.
– Это, если удастся выбраться.
– Предлагаю действовать по принципу домкрата.
– Это как?
– Отталкивайтесь от меня руками.
– Легко сказать: в одной руке сумочка, а другой не могу и шевельнуть.
– Тогда я попробую вас продвинуть, вот только, в какое место упереться.
– Только не в лицо, остальное уже без разницы.
– А лицо красивое?
– А вам что, не видно?
– Нет, вижу только прическу.
– Точно?
– Абсолютно.
– Тогда очень красивое.
– О, срочно нужен промежуток. К сожалению, руки мне тоже не поднять.
– И слава богу!
– Я постараюсь мягко.
– Ой, ой! Прекратите! Так выдавите внутренности.
– А как?
– Попробуйте подвинуть мужчину, что за вами.
– Может неправильно понять.
– В каком смысле?
– Сзади руки поднять вообще не смогу.
– Тогда не стоит, – засмеялась женщина. – А мне выходить через одну. Что же делать?
– Едем до универмага, там многие выходят, а потом вернемся.
– Боюсь, нам и там не расцепиться.
– Я уже как-то и свыкся, и даже получаю своеобразное удовольствие. 
– Вы садомазохист?
– Похоже на то, причем с женской ориентацией.
– Ну вы сильно не увлекайтесь. Мы даже не знакомы.
– Так в чем же дело? Вас как зовут?
– Галя.
– А меня Игнат. Очень приятно.
– Врете!
– Почему?
– Что тут приятного, когда дышать невозможно.
– А я бы еще пару остановок потерпел. Уже как-то сроднился с вами.
– Через пару остановок при такой близости нам придется жениться.
– Шикарная перспектива.
– А ты кто?
– Тридцать два года, работаю на заводе, фрезеровщик. Имею на попечении кота. Это основное. А ты?
– Товаровед на оптовой базе. Возраст схожий. Кота не имею, но отношусь с уважением.
– Все сходится.
– На первый взгляд. А где живешь?
– На Заводской.
– Один?
– С котом, я же говорил.
– Как кота зовут?
– Бонд.
– Шпион?
– И бандит в одном лице.
– О, стало свободнее.
– К сожалению.
– Можно протиснуться к выходу.
– Ну, давай потискаемся. Я сзади. Разворачивайся.
– Коварность замысла понятна.
– А как по-другому? Еще постараюсь так защитить тебя руками. 
– Ну ты, озорник.
– Я такой!
– Ну все, пробились, отпускай.
– Как на улицу выйдем.
На улице молча посмотрели друг на друга с неожиданным стеснением и легким разочарованием. Прошла секунда, другая. Развязного еще минуту назад Игната как подменили.  Да и Галя отвела глаза и заспешила домой.
– Бонду от меня привет!
– До встречи.
Январь 2020
 
СОСЕДКА
 
Полина со Славой после свадьбы поселились в ее квартирке. Медовый месяц надолго сохранится в памяти, причем в условиях панельного дома с хорошей слышимостью, не только у них. Соседкой у них была Тамара, молодая женщина, хорошая знакомая Полины, симпатичная, но незамужем. Прежде они все праздники отмечали вместе. Вот и в этот раз Полина подумала пригласить Тамару на встречу Нового года.
– Слава, а что если позвать к нам на праздник соседку, а то она женщина одинокая.
– Я только «за». Давно хочу с ней познакомиться, а то здороваемся на лестнице, как неродные.
– Она девушка приятная и веселая, тебе понравится.
– Тогда, конечно, приглашай. Знал бы, Ваську позвал.
– В следующий раз так и сделаем.
Тамара согласилась без колебаний и пришла при полном параде: в нежно-желтой блузке, темно-зеленой юбке с боковым разрезом, ажурных чулках и в туфлях на высоком каблуке с изящным украшением в виде розочек. Таких новшеств Слава раньше даже не видел и сразу проникся к женщине повышенным интересом.
– Добрый вечер, Вячеслав, – сказала она приятным грудным голосом и протянула руку.
– Очень рад, наконец, познакомиться, – сказал Слава, галантно поцеловав руку. – Выглядите просто волшебно.
– Да, Томочка, ты обворожительна.
– Не бабой же ягой наряжаться на Новый год. Я вот еще коньяк захватила.
– О, не зря пригласили, – рассмеялся Слава, беря бутылку. – Армянский, десятилетней. Высокий класс. С него и начнем. С крымским шампанским будет шикарный букет.
– Я не сообразила Славу заранее предупредить, он бы приятеля мог пригласить. Ну, в следующий раз – обязательно.
– Придется одному отдуваться. Не знаю, смогу ли соответствовать.
– Подозреваю, что сможете, – лукаво улыбнулась Тамара.
– Вам виднее.
– Скорее слышнее, – озорно рассмеялась Полина.
Тамара лишь слегка улыбнулась на такую откровенную шалость подруги.
– Постараюсь оправдать ожидания. Давайте сразу сядем к столу и проводим старый год. Для нас с Полиной он был счастливым.
Слава разлил по рюмкам коньяк. Выпили. Аромат и вкус чарующие. Даже женщинам понравился, пили с удовольствием. За приятными разговорами время до конца года пролетело быстро. Коньяк всех раскрепостил настолько, что Слава стал рассказывать пикантные анекдоты, в этом деле он был мастер. Полина к этому уже привыкла, а Тамара сначала слегка конфузилась, но потом смеялась со всеми от души.
Отбили своё куранты, шампанское привнесло дополнительное оживление, решили потанцевать. На первый танец Слава церемонно пригласил супругу. Сразу прижал к себе и начал целовать и недвусмысленно обнимать обеими руками. Полина сначала пыталась его сдерживать, но потом расслабилась и целиком отдалась танцу и мужу. Тамара на них смотрела с немалым изумлением, постепенно сменявшимся возбуждением.
Второй танец был ее. Она приготовилась ко всему, сердце участило свой ритм и придало щекам румянец. Однако партнер не ответил на столь явные призывные знаки, был хладнокровен и исключительно галантен, рассказывал что-то нейтральное и даже ни разу не прижал к себе. Это немало разочаровало партнершу, готовую к большему вниманию. В конце танца он лишь загадочно шепнул:
– Шампанское больше не пей.
Чем привел партнершу в полное недоумение.
Снова сели за стол. Слава разлил шампанское по бокалам. Тамара только пригубила в отличие от полностью раскрепостившейся
Полины.  Слава опять включил музыку и второй раз вывел из-за стола жену. Теперь он держал себя совершенно бесцеремонно, тиская жену так, что она взвизгивала от удовольствия.
В ожидании следующего танца Тамара решила подать Славе явный разрешительный знак и расстегнула сразу две верхних пуговки на блузке. Однако Слава и в этот раз легко кружил ее в танце без какого-либо озорства и флирта, совершенно не обращая внимания на открывшийся в глубоком декольте заманчивый вид. После танца он поблагодарил партнершу и галантно усадил на место.
Полина сидела за столом уже в весьма растрепанном виде. Коньяк с шампанским столь надежно завладели ею, что она вовсе не стеснялась соседки во время третьего танца, когда Слава окончательно перешел границы приличия.
Тамара, танцуя в очередной раз, тихо спросила Славу:
– Я чувствую, мне пора. 
– Почему?
– Боюсь, что следующий ваш танец уже не будет предполагать наличия зрителей.
– Ну что ты, праздник только начался.
– Я как-то это не чувствую.
– Подожди, еще почувствуешь, – сказал Слава и нежно, но многообещающе прижал соседку. – Так почувствовала?
– Немножко, – сказала Тамара волнительно.
– Спешить в таком деле нельзя.
– Ты искусный обольститель. Смотрю, у тебя целая система.
– Какая? – засмеялся Слава.
– Выпивка, анекдоты, показательные танцы.
– Ты женщина наблюдательная, но важный этап упустила.
– Какой?
– Звукоизоляционный.
– Да, он действительно существенный, – засмеялась Тамара. 
– Дальнейшие действия можешь спрогнозировать?
– Боюсь и представить.
– Я к тебе приду, как только уложу жену, она уже еле держится.
Еще бокал – и все.
 
Так и получилось. Более того, в дальнейшем подтвердилась народная примета: «Как встретишь Новый год, так его и проведешь».   
Декабрь 2019 

ТОЧКА БИФУРКАЦИИ
 
Тридцать пять, по большому счету, юбилеем не считается, хотя это важный рубеж, можно сказать, экватор жизни. Самое время проанализировать достигнутое и прикинуть дальнейшие планы.
Сергей уже защитил кандидатскую диссертацию, его работы получили признание не только в стране, но и за рубежом. Несколько раз он участвовал в международных конференциях в Европе и даже в Японии. Иными словами, успехи на научном фронте несомненны. На здоровье в этом возрасте вообще грех жаловаться. Единственным минусом было отсутствие семьи. Ликвидация этого пробела и стала центральным пунктом намеченного плана.
В институте, где работал Сергей, незамужних женщин было достаточно, но отношения с ними носили производственный характер и были лишены романтизма. Различного рода клубы знакомств тоже вызывали сомнения, как-то уж больно все по-рыночному: смотри и выбирай. В Интернете сайтов знакомств множество, но, по отзывам знающих людей, там полно авантюристок. С учетом всего этого Сергей избрал театральный путь. Пару раз он бывал на спектаклях и отметил, что среди зрителей много молодых одиноких женщин. Он вполне логично предположил, что спектакли следует выбирать с романтическим уклоном, и билеты лучше брать в амфитеатр, откуда открывается вид на большую часть зала.
Расчет оказался верным: уже в непосредственной близости сидела весьма симпатичная девушка. В антракте Сергей  попытался завести знакомство. Оригинальностью мысли обделен не был.
– Извините, вы не знаете, чем все закончится?
– Зачем же вам знать наперед?
– Да я очень расстраиваюсь в случае плохого финала. Аппетит теряю и остальное.
– Что остальное?
– Скажем так, возникает чувственная недостаточность.
– Надеюсь, не навсегда? – улыбнулась девушка.
– Нет, конечно, все зависит от конкретных обстоятельств. Ой, извините, забыл представиться – Сергей.
– Вера.
– Вера!?
– Да, а что вас так удивило?
– Не поверите! Цыганка нагадала, что меня ждет успех с верой. Я решил, что речь о религии, и не придал должного значения. Теперь же открылся истинный смысл предсказания!
– И давно это было?
– Да нет, пристала вот по дороге у Киевского вокзала.
– Удивительное дело.
– Да, как тут не поверить в высшие силы. Извините за прямой вопрос, вы девушка свободная?
– Не занятая, – опять улыбнулась Вера.
– Я так рад. Ой, так волнуюсь, что не могу подобрать более деликатные слова. 
– Прямолинейность, на мой взгляд, – признак откровенности, а витиеватость – неискренности.
– Тогда осмелюсь пригласить вас поужинать.
– А если спектакль плохо закончится? – улыбнулась Вера, выразив таким образом согласие на ужин с видом на его продолжение.
– Для меня теперь это не имеет значения. Я уже на спектакле и сконцентрироваться не смогу.
На второе действие сели рядом. Шепотом разговорились. Вера была аспиранткой, по специальности – биолог. Сергей без труда нашел общие темы для приятного разговора. За ужином выяснилось, что жила Вера за городом, что сначала напрягло Сергея предстоящей процедурой проводов, но в итоге обернулось удачей: провожать в этот вечер и вовсе не пришлось.
Вера оказалась женщиной очень трепетной, с необычно чувственным телом, что Сергей оценил в полной мере и предложил ей перебраться пожить у него. Вера согласилась.
Первое время они пребывали в эйфории. Только где-то через месяц, когда чувства улеглись, Сергей стал обращать внимание, что Вера домашним хозяйством интересуется мало и излишне разговорчива. Он уже был в курсе всех дел и тонкостей взаимоотношений в ее лаборатории, каждый вечер на него сыпалась новая интригующая информация, от которой Сергей уже не знал, куда деваться. Дело дошло до того, что стал засиживаться на работе и бояться выходных. На третий месяц он не выдержал и решил объясниться.
– Верочка, дорогая, избавь меня, пожалуйста, от всех этих дурацких интриг и сплетен.
– Если ты так ко мне относишься, то я могу тебя избавить от своего присутствия вовсе.
– Вовсе не требуется, в тебе очень много привлекательного.
– Что же я, по-твоему, целый день молча должна сидеть без дела?
– Дел-то как раз немало.
– Вот оно что, решил превратить меня в безмолвную прислугу!
– В любимую хозяйку.
– Я, между прочим, аспирантка, готовлю диссертацию!
– Лучше бы обед хоть раз приготовила.
– Знаешь что?! Ты законченный эгоист!
– Это верно, – согласился Сергей и увлек ее на кровать, поняв, чем мог закончиться разговор.
– Только за этим я тебе и нужна, – сказала Вера примирительно.
После этого неделю вестей о внутренней жизни биологической лаборатории почти не было, даже пара неплохих ужинов случилось. Однако достигнутый эффект постепенно сошел на нет. Тогда Сергей избрал другую тактику.
– Ты представляешь, сегодня Игорь удумал изменить схему выходного каскада усилителя, а меня не предупредил. Я понять не могу: микропроцессор перестал откликаться на сигнал компаратора, нарушился сигнал в цепи ждущего мультивибратора, а триггер вообще стал считать в десятичном коде. Перфоратор начал долбить дырки с такой скоростью, что чуть не сгорел. Хорошо еще Леха догадался его переключить в режим обратной связи. Но на этом все не закончилось: аналого-цифровой преобразователь неожиданно повысил разрядность.
Представляешь, чем это могло бы кончиться?
– Нет, – полностью растерялась Вера.
– А я тебе скажу! Электронные реле перевели бы диодную матрицу в импульсный режим, и инвертор покрыл бы гетеродин. Вот было бы дело!
– Я не знала, что у тебя такая сложная и опасная работа.
– Зря я тебе раньше не рассказывал. Весь алгоритм операционной системы базируется на принципах термодинамического равновесия и энтропийной устойчивости. Бифуркации определяют цикличность трансцендентности, а кумулятивный трехчлен входит в биэктивность.
– Куда он входит? – спросила совершенно одуревшая Вера, услышав первое понятное слово.
– О, это самый интересный вопрос, на нем остановимся подробнее.
– Ради бога, дай отдохнуть и прийти в себя.
– Ну хорошо, приготовь ужин, а потом продолжим.
– Может, после ужина займемся чем-нибудь другим? – с надеждой спросила Вера.
– Можно. Тогда завтра я тебе все дорасскажу самым подробным образом. Обязательно напомни, чтобы не забыл.
Вскоре отпраздновали свадьбу.
Декабрь 2019
 
ПРИКЛЮЧЕНИЕ
 
Аркадий уже третий месяц страдал в творческом кризисе. Последний роман дался ему так трудно, что буквально опустошил голову, вытянув подобно пылесосу все мысли и наблюдения. Такое случалось и прежде после крупной работы, но длилось не так долго и не столь мучительно. В результате он стал раздражителен, поддался выпивке. Жена его муки переносила с трудом, а после того как он в  результате нервного истощения начал утрачивать мужскую силу, и вовсе  не выдержала и с досады уехала, оставив его одного на даче.
 Сначала Аркадий этому даже обрадовался, перемены часто рождают новые замыслы, но в этот раз так не случилось. Отсутствием жены и приготовленной пищи попытался воспользоваться для голодания: слышал, что это помогает. Во время увлеченной работы он иной раз не спал и не ел подолгу, однако без дела это оказалось выше его сил. Пролистал несколько умных книг, но не смог и на них сосредоточится.
Аркадий знал, что началу творческой работы благоприятствует какое-то интересное событие или необычная жизненная ситуация. Подчас этого хватает для раскрутки целого произведения. Поскольку мысли о событиях такого уровня не приходили, он решил пойти на их поиски.
Дача находилась в малонаселенном подмосковном коттеджном поселке. Соседи между собой общались мало – время стало такое, да их практически и не было видно. Тем не менее в поисках интересной встречи Аркадий неспешно прошелся по улочкам, но лишь около магазина встретилось несколько озабоченных общим интересом мужчин да пара огорченных несложившейся жизнью бездомных собак.
Возвращаясь к дому, он обратил внимание на вышедшую из такси молодую женщину с большой сумкой. Подойдя к воротам,  она стала в ней рыться, что-то не находя, с явно возрастающей нервозностью.
– У вас что-то не так? Могу помочь?
– Представляете, не могу найти ключи от дачи, – сказала она почти с отчаянием. – То ли забыла, то ли потеряла. Такая досада!
– Неприятная ситуация. Без ключей в дом не проникнуть.
– Да, мне бы хоть на участок попасть, цветы полить да кошку покормить.
– Думаю, это решаемо.
– Это как? Забор такой высоченный, металлический. Ни перелезть, ни сломать.
– Есть вариант. Как вас зовут?
– Агнесса, если это поможет, – грустно улыбнулась женщина.
– Очень приятно! Такому красивому имени наверняка сопутствует удача. Я – Аркадий. Попробую вам оказать содействие.
– Вы что, волшебник?
– Нет, домушник, – улыбнулся Аркадий. – Подождите пяток минут, пока схожу за снаряжением.
– Интересно, никогда не имела дело с такими специалистами, – засмеялась Агнесса.
«Удачная получилась шутка, да и завязка тоже ничего, – с удовлетворением отметил про себя Аркадий. – Первая за три месяца».
 Дача Агнессы была на соседней улице в паре сотен метров от участка Аркадия. Вскоре он притащил небольшую лестницу и довольно легко забрался на забор, затем перекинул ее на другую сторону и спустился, имея в виду открыть замок изнутри. Врезной замок калитки был в точности той же конструкции, как у него, и изнутри мог открываться без ключа. Но не тут-то было – оказался заблокирован. Эффектный замысел: распахнуть перед Агнессой калитку сорвался на корню. Единственным вариантом оставалось предложить ей тоже перелезть  через забор.
– С замком договориться не удалось, вы его и изнутри закрыли на ключ, – сообщил печальное известие Аркадий, вернувшись на дорогу. – Папа всегда так делал, опасаясь за редкие цветы.
– В такой ситуации предлагаю вам по моему примеру воспользоваться лестницей.
– Даже не представляю такое, – засомневалась Агнесса в реальности замысла.
– Не бойтесь, забирайтесь на забор, а лесенку я вам помогу перекинуть на ту сторону.
– А там наверху есть на что встать?
– С той стороны есть перекладина, она довольно узкая, но за забор можно держаться, хотя и не очень удобно.
– Ой, я точно свалюсь, тогда мне оттуда до конца дней вообще будет не выбраться.
– Давайте, заберемся вместе, я буду вас страховать.
– Тогда и грохнемся вместе, – улыбнулась Агнесса, представив такую картину.
– Хорошо, я раздобуду вторую лестницу. Это будет значительно проще и надежнее.
– Не надо. Я и уже доставила вам столько хлопот. Давайте уж попробуем так.
Аркадий опять взгромоздился на забор и нежно принял в свои объятия поднявшуюся за ним Агнессу. Она оказалась большой трусихой, ухватилась за него так, что практически парализовала все движения. Со стороны все выглядело очень комично: на заборе примостилась влюбленная парочка – лучшего места для объятий  было не найти. Аркадия такое положение дел даже позабавило, тем более что Агнесса была женщиной весьма выразительной в своих формах.
Через пару минут Агнесса, наконец, утвердилась в равновесии, успокоилась, расслабила хватку и дала возможность Аркадию перетащить лесенку на другую сторону забора. Спуск не вызвал осложнений.
– Извините, что я так вцепилась в вас, очень страшно стоять на узенькой жердочке.
– Не надо извиняться, мне было даже приятно. Теперь буду предвкушать обратную процедуру, – улыбнулся Аркадий. – А пока потренируюсь с оставшейся на дороге сумкой. С этими словами он еще дважды преодолел забор.
Участок у Агнессы был вдвое больше, чем у Аркадия. Двухэтажный дом из толстого бруса был сделан оригинально, в сказочном стиле: с широкими карнизами, портиками, застекленными фонарями на двух стенах и изящными крылечками для входных дверей. Вокруг дома цветники с многообразными растениями. Никаких других вспомогательных строений не было. Большую часть участка занимали лужайки и десятка два довольно высоких сосен. В углу был небольшой пруд с мостиком. Все в идеальном порядке.
– У вас очень необычный, образцовый участок. Прямо, как выставочный экспонат, нетронутый бытом.
– Спасибо за комплимент. Кроме цветов, ничего и нет, что требует ухода.
– Никакого огорода, сарая, ничего не валяется, трава аккуратно покошена, – продолжал удивляться Аркадий.
– На покос я приглашаю помощников. Точнее они сами приходят по мере необходимости.
– А откуда столь диковинные цветы? Большинство вижу впервые, у нас не растут.
– Это папа увлекался, привозил со всего света.
– Кем же он был?
– В молодости спортсменом, потом тренером.
– А в пруду рыба тоже экзотическая?
– Это надо у кошки спросить, она ловит.
– Каким образом? – удивился Аркадий. – На удочку?
– На терпение, она может сидеть у кромки воды больше часа неподвижно, дожидаясь нужного момента, когда подплывет к берегу незадачливая рыбка. При этом ловкость и скорость реакции у нее просто поразительны.
– Кошка – рыболов, впервые слышу. Все у вас экзотическое.
– Аркадий, я вынуждена просить вас прийти за мной через часок или подождать какое-то время, пока я управлюсь с делами. Иначе мне одной с участка не выбраться.
– С удовольствием вам помогу. Можете поставить меня на доставку воды из пруда и даже доверить полив.
– Вот ведь проблема! – всплеснула руками Агнесса.
– Какая?
– Лейка и все остальное в доме. Даже воды из пруда нечем зачерпнуть. Зря только мучились с забором! – в конец расстроилась Агнесса.
– Не беда, забор я уже профессионально освоил, – засмеялся Аркадий. – Сейчас притащу орудия производства. Подумайте, может, еще что нужно захватить?
– Ой, мне так неудобно!
– Пустяки, я сегодня как раз нахожусь в поиске приключений.
– Вы шутите? Это с какой такой целью?
– Потом объясню, – сказал Аркадий загадочно и ловко взобрался на забор.
На всякий случай дома он захватил не только лейку, но и небольшую лопатку. И не зря: она сразу пригодилась для борьбы с сорняками. Через час дружной работы цветники были взрыхлены и политы.
– Я где кошка, которую нужно накормить?
– Это непредсказуемая особа, она приходит, когда ей вздумается, но обычно в самый нужный момент.
– Не приписана к дому?
– Нет, приходящая, гостит у меня только при продолжительном проживании. Очень обстоятельная особа. Представляете, уверенно переносит зиму на улице. Даже не могу вообразить, чем питается. Зимой практически никто поблизости не живет.
Самое удивительное, что кошка оказалась легка на помине, нарисовавшись на деревянном заборе, разделяющем участки. Грациозно пройдя по верхней узкой кромке досок, спрыгнула на землю и быстренько направилась к дому. Аркадия она удостоила лишь беглым взглядом, сразу сосредоточившись на Агнессе. 
Кошка была трехцветная, короткошерстная. Она сначала тепло пообщалась с хозяйкой, а потом с аппетитом съела два пакетика вискоса, после чего залезла к Агнессе на колени. 
– Я зову ее Маруся, – сказала Агнесса, лаская кошку, – но, по-моему, она не ассоциирует себя с этим именем и откликается просто на голос.
– Появилась уже взрослой?
– Да, подозреваю, что прежде была домашней и имела другое имя, выяснить которое теперь нет возможности.
– Ну почему? Кошачьих имен не так и много, можно все попробовать, – рассмешил Агнессу Аркадий. 
На кормление и последующее общение с кошкой ушло еще минут пятнадцать.
– Ну, вот и все. Можно выбираться. Огромное спасибо вам за неоценимую помощь.
– Это я вас должен благодарить: окунулся в совсем необычный мир с загадочными цветами, кошкой рыболовом и очаровательной хозяйкой. Это именно то, что было необходимо!
– Всегда буду рада видеть вас.
– Я смотрю, сумка у вас тяжелая, видимо, приехали не на один день?
– Да, выдалось три свободных. Может, завтра снова соберусь. Не зря говорят: дурная голова ногам покоя не дает.
– С моей стороны было бы неприлично не пригласить вас на чай или кофе.
– Нет, нет! Это будет уж слишком. Вы и так со мной потеряли столько времени.
– Не потерял, а приобрел. Я же говорил, что именно и искал подобного приключения.
– С какой целью?
– За чаем и расскажу.
– Заинтриговали.
– Ну, тогда полезли.
Второй раз Агнессе было уже не так страшно, но Аркадий не мог упустить случая на заборе снова прижать ее к себе.
В доме у него был легкий беспорядок, поскольку жены не было уже три дня. К чаю он присовокупил полупустую банку прошлогоднего варенья и два неубедительных бутерброда с колбасой – все, что было под руками в его истощившемся хозяйстве.
– А вы что, один живете? – без труда догадалась по сервировке стола гостья.
– Жена меня недавно покинула, не выдержав нытья и мрачного настроя.
– Что-то я этого в вас не заметила. Скорее наоборот, вы источник активности и остроумных шуток.
– В нужный момент умело притворяюсь, – в очередной раз рассмешил гостью Аркадий.
– У меня в сумке есть припасы. После чая я вам что-нибудь приготовлю.
– Спасибо! Это очень удачно я сегодня прогулялся!
– Вы меня заинтриговали. Зачем же вам понадобились приключения?
– С вашего позволения, разрешите представиться: Белозеров Аркадий Петрович – член Союза писателей России. Не доводилось брать в руки мои произведения?
– Нет, к сожалению. 
– Пока не классик, но три месяца назад сдал в печать злободневный роман и теперь пребываю в творческом поиске. Отсюда раздражение и мрачный настрой, в котором пребывал до вашего появления. Раньше опустошенность тоже случалась, но не так продолжительно. А тут три месяца не было ни полета, ни идей, ни энтузиазма. Вот и искал приключений для привлечения музы.
– А они помогают?
– Предсказать трудно, но очень надеюсь. Прежде хорошей выпивки бывало достаточно. В этот раз такой способ не сработал.
Кстати, давайте выпьем по рюмашке за знакомство.
– Если только вина.
– А коньяк?
– Тогда чуть-чуть.
– Коньяк хороший, вам понравится.
– Мне еще домой ехать.
– Вызовем такси.
– Да, теперь стало удобно, а то прежде четыре километра пешком до станции.
– А про вас могу спросить?
– Я переводчица.
– О, родственный цех! Одной крови!
– Не совсем. Синхронный переводчик, с французского. Работаю, главным образом на научных конференциях. Реже на международных переговорах.
– За границей бываете?
– Случается.
– А проживаете одна? Извините за нескромный вопрос.
– Последние полгода после кончины отца. Дачу содержать стало трудно, думала даже продать, но не смогла – это память об отце. Здесь все его рук дело.
– Вам нужно свою семью создать.
– Я была в гражданском браке с французом. Неудачно.
– Здесь или там?
– В основном здесь, он часто и подолгу бывал в Москве по делам, но потом неожиданно визы лишили.
– Из-за чего?
– Заподозрили в промышленном шпионаже.
– Вас беспокоили?
– Да, несколько раз беседовали с пристрастием. Подозревали, что через меня и получал нужные сведения.
– Непростая история.
– Со мной всегда что-то случается. Вот, ключи забыла. Без вас бы возвращаться пришлось не солоно хлебавши.
– Давайте выпьем за ваше новое счастье.
– Спасибо, тогда и за ваши новые успехи.
– Нет, смешивать тосты нельзя, так они не сработают, и получиться как у еврея с золотой рыбкой.
– Расскажите, что-то не слышала.
– Когда у них дошло дело до формулировки желаний, еврей говорит: хочу денег, квартиру и красивую жену – это раз!
– Ладно, не будем уподобляться таким ловкачам, выпьем раздельно. Расскажите, о чем вы пишете?
– О жизни, о любви.  О чем же еще?
– Заинтриговали. Покажете свои произведения?
– Вот новый роман выйдет – будете первой читательницей, а, если удастся войти в образ, следующее произведение посвящу вам.
– Надо постараться вывести вас из творческого застоя, – улыбнулась Агнесса.
– Мне повезло, что вы забыли ключи.
– А мне не очень, – рассмеялась Агнесса.
– Извините за эгоизм. Чего вам ехать в Москву? Могу предложить на три дня комнату.
– Нет, это опасно.
– Неприкосновенность гарантирую.
– Вас я не опасаюсь, но подозреваю, что жена может вернуться в любой момент. Женщины в этом плане очень чувствительны, даже на расстоянии. 
– Она, действительно, мало предсказуема. 
– У меня такое предчувствие, что она уже на подходе, я, пожалуй, поеду. Продукты оставлю, вы сами сможете приготовить.
– Обязательно приезжайте завтра, эффект воздействия на меня нужно закрепить, – сказал Аркадий взволнованно и обнял Агнессу.
– Попробую, – сказала она и приблизила сложенные трубкой губы для легкого поцелуя.
Агнесса вызвала такси и пошла к зеркалу в прихожей поправить косметику. Аркадий тем временем помыл и убрал посуду. Вернувшись с кухни, к большому удивлению, не обнаружил гостью ни в доме, ни на улице. Не было и продуктов, которые она собиралась оставить. Вообще не было никаких следов ее пребывания, что оказалось, как нельзя, кстати, поскольку тут же нарисовалась благоверная.
– Что это ты лесенку вытащил? – сразу напустилась вместо приветствия.
– Повеситься собираюсь с тоски, – очень удачно подобрал тональность ответа, отвергающей дальнейшие расспросы Аркадий.
Это было вторым, пусть тоже пока незначительным признаком выхода из кризисного состояния.
Супруга всерьез приняла сказанное, ее боевой настрой сразу сменился тревогой за мужа.
– Ты с ума сошел! Я тебя больше никогда не оставлю одного, – сказала она и нежно обняла.
Аркадию ничего не оставалось, как откликнуться на ее ласку. Успех в этом эмоциональном деле стал третьим теперь уже серьезным положительным признаком. К вечеру он воодушевился настолько, что сел к компьютеру и торжественно озаглавил новый роман – «Агнесса».
Аркадий иной раз задумывался о загадочности процесса творчества. Вот и сейчас начальный замысел исчерпывался неудачной любовью переводчицы с подозрительным французом, но при этом не было сомнений, что сюжет разовьется до полноценного романа страниц эдак на четыреста, удивительным образом обогащаясь персонажами, событиями и мелкими деталями, которым в дальнейшем суждено сыграть решающую роль.
«Скорее я не сочинитель, а лишь приёмник неизвестно откуда приходящих мыслей, – размышлял Аркадий. – Именно такое подключение к источнику некого галактического разума, именуемого приходом музы, по-видимому, и является самым благодатным моментом для творчества. Можно, конечно, предположить и другой, более материалистический вариант: в мозгу человека имеется некий секретный, особо творческий участок, который не контролируется сознанием и активируется только при исключительно благоприятном стечении обстоятельств.
 Аркадий не изучал психологию и не знал, что предмет его размышления называется подсознанием, контролирующим всю жизнь организма, а также желания и отчасти поступки человека. Подсознание является весьма автономным, и человеку не дано напрямую вмешиваться в его деятельность. Ему подвластны не только все органы, так еще и все желания, волнения и тревоги. Подсознание имеет способность к обучению на основе жизненного опыта и обладает удивительными способностями. Скорее всего, весь сюжет произведения, будь то рассказ или роман, уже сочинен им и предлагается сознанию писателя без претензии на авторство. Вопрос, имеет ли подсознание связь с каким-либо другим, глобальным разумом, остается открытым. Развитое у некоторых людей чувство предвидения будущего дает серьезный аргумент в пользу наличия такой связи.
 Но вернемся непосредственно к повествованию. В эту ночь Аркадий практически не спал, забылся без сил только под утро, когда в памяти компьютера появились пятнадцать страниц еще весьма сумбурного, местами противоречивого, но сугубо содержательного текста. В дальнейшем его предстоит расширить, наполнить диалогами, размышлениями героев, описаниями их чувств и обстановки, в которой происходит действие. В эту часть работы подсознание уже особенно не вмешивается. В итоге обработки объем начального скелетного текста увеличится в несколько раз. 
Проснувшись и аппетитно пообедав, Аркадий решил пройтись, имея намерение, прежде всего заглянуть на участок к Агнессе. Но ее еще не было. Побродив в размышлениях около часа, он вызвал беспокойство жены. Супруга отнесла вчерашний творческий порыв мужа на свой счет, решила усилить свое благотворное влияние повышенной нежностью. Возможно, и это сказалось положительно, во всяком случае, Аркадий вечером снова активно принялся за работу.
В этот раз ум истощился уже на десяти страницах, но сюжет продвигался стремительно, и отношения героев дошли до своего апогея.
Агнесса не появилась ни завтра, ни послезавтра. Аркадий начал терять надежду, а с ней и уверенность в конечном успехе своего творческого замысла. День ото дня поток событий в предполагаемом романе шел на убыль и вскоре совсем иссяк. Стало ясно, что, в лучшем случае, их хватит на повесть. Это было тоже неплохо, но слегка огорчало автора, раскатавшего было губы на роман с захватывающим сюжетом.
Аркадий не раз ругал себя за то, что не взял у Агнессы номера телефона. Он даже пытался найти его у соседей и в местной администрации, но тщетно. Дом и участок были зарегистрированы на некоего мужчину, а обозначенный телефон не отвечал.
Следующий месяц ушел на доработку и переработку написанного. Этот этап работы тоже был творческим, но не столь изнурительным. Аркадий любил подбирать слова, наиболее точно подчеркивающие мысль и при этом оригинальные, иной раз неожиданные. Еще более увлекательным было насыщение текста шутками и остротами, так ценимыми читателями. Они, безусловно, были сильной стороной его творчества.
К осени работа в основном была завершена, и Аркадий отложил рукопись на пару недель перед финальным прочтением. Так он делал всегда, чтобы уточнить и оценить произведение свежим взглядом.
Привычка прогуливаться по поселку у Аркадия стала устойчивой, каждый раз маршрут начинался с улицы Агнессы, и каждый раз возникало огорчение из-за отсутствия хозяйки необычного участка. Его стали даже посещать сомнения в реальности той встречи, выведшей его из депрессии в начале лета. Никаким материальных подтверждений от нее не осталось, даже кошка Маруся на глаза не попадалась ни разу.
Однажды Аркадию пришла в голову мысль забраться на забор с тем, чтобы обнаружить какие-либо следы посещения хозяйки, но он не мог найти слова оправдания своих действий, в случае быть замеченным. Все же, в конце концов, решился на этот шаг, но не с лесенки, а с высокого табурета, позволявшего заглянуть поверх забора. На участке все было, как и прежде, даже трава выкошена, лишь цветы к осени пожухли. Это выглядело загадочным.
С наступлением холодов они с женой закрыли дачный сезон и перебрались в московскую квартиру.
Перед Новым годом у Аркадия появилась навязчивая мысль съездить на дачу, так он иногда делал, с целью проверить сохранность имущества, а заодно и подкормить синиц семечками.
В этот раз на даче все было, как обычно. Выйдя на улицу и  закрыв калитку, он решил пройтись к участку Агнессы. По прошествии полугода волнительные события начала лета, не нашедшие дальнейшего развития, стали для Аркадия все больше утрачивать свою реальность, трансформируясь в игру воображения. Совсем не удивило его и отсутствие следов к калитке загадочного участка.
Аркадий остановился в задумчивости и тут заметил Марусю, сидящую у ворот. Она сразу подошла к нему, стала тереться у ног и как будто, что-то хотела сказать, слабым, едва слышным голосом. Аркадий решил, что кошка голодная и просит есть. У него оставался бутерброд с колбасой, которым он и решил ее угостить. Но кошка не уделила колбасе ни малейшего внимания. Тогда он взял ее на руки и по взгляду ее выразительных, наполненных грустью глаз понял, что она очень опечалена. Решение взять Марусю домой пришло сразу, как-то само по себе, как в свое время сценарий повести.
Жена немало удивилась возвращению мужа с неизвестно откуда взявшейся кошкой, нелестно отозвалась о его умственных способностях и в резкой форме выразила сомнения в целесообразности иметь дома животное, которое может ободрать все обои и побить всю посуду. Однако Аркадий так жестко настоял на своем решении, что ей пришлось умерить свой пыл и самой «поджать хвост».
Маруся оказалась удивительно деликатной и не назойливой. Никакого разбоя в квартире не чинила. С женой, которая пыталась наладить с ней дружбу путем ласки и кормления, отношения были ровные, но весьма формальные, душевность целиком принадлежала Аркадию. Во время его работы она всегда неподвижно располагалась на краю стола, чтобы не мешать, но быть в курсе происходящего. Аркадию это нравилось, ища новую мысль или слово, он гладил кошку, полагая, что она приносит вдохновение.
Скорее всего, так и было на самом деле.
Январь 2020
 
 
ВОЛЕЙБОЛ
 
Любительский волейбол занимает особое место среди других игровых видов, привлекая большей частью интеллектуально развитых людей с высоким уровнем мотивации. В парках Москвы и в Подмосковье есть немало организованных и самостийных площадок, на которых в выходные собираются тесно сложившиеся за несколько лет команды и играют очень азартно.
В одну из таких команд и входим Павел – научный сотрудник, экономист по специальности. Роста он был по волейбольным меркам среднего, но обладал высоким прыжком, хорошей техникой и мощным кистевым ударом. В силу этого в команде имел авторитет и постоянное место. 
Команда Павла называлась «Корифеи», что уже само говорило о подборе игроков: все были с высшим образованием, больше половины с учеными степенями. Постоянным противником была команда с устрашающим названием «Звери». Народ там тоже был образованный.
Собирались каждую субботу зимой и летом и играли по десятку партий, бывало на пиво. Тут на игроков ложилась особая ответственность, за грубую ошибку можно и подзатыльник заработать, а то и вылететь из игры: запасные были под руками и с нетерпением ждали своего часа.
Женщин в команде «Корифеи» не было, что существенно упрощало манеру общения во время игры и после. У «Зверей» в команде иной раз дамы присутствовали. В зависимости от уровня игры они входили в основной состав или сверх него. Это допускалось, слабый игрок команде приносит подчас меньше пользы, нежели проблем: именно на него и норовит играть противник.
В эту субботу у соперников в команде появилась стройная молодая женщина – Татьяна. «Корифеи» не стали возражать допустить ее в игру в дополнение команды. Но уже вскоре выяснилось, что слабым местом не является: точно пасует и хорошо подает.
Павлу Татьяна сразу приглянулась и, чтобы обратить на себя внимание, он стал играть большей частью на нее, бил при этом не слишком сильно. Вскоре получил за это от команды порицание, игру усилил и один раз его удар пришелся Татьяне прямо в голову, хуже того – в висок и ухо. Она на ногах еле устояла и из игры, понятное дело, выбыла. Павел тут же заменился и пошел извиняться.
– Простите, ради бога за такую неосмотрительность.
Татьяна смогла ответить не сразу.
– Игра – есть игра, – сказала она, постепенно приходя в себя, расположившись на корне стоявшей вблизи огромной ели.
– Так дурацки вышло, пас был неточный, – оправдывался Павел.
– Не сомневаюсь, что это случайно.
– Абсолютно.
– До этого вы не проявляли особой агрессии, и я утратила бдительность. Но удар у вас отменный! – постаралась улыбнуться Татьяна, – До сих пор круги перед глазами и ухо звенит.
– Ну надо же, как неудачно вышло.
– Ничего, осталась жива.
– У пруда есть лавочка, пойдемте, посидим. Там будет удобнее и можно мокрое полотенце к голове приложить.
– Попробую встать.
Павел легко ее подхватил.
– Дайте возьму вас за руку. Что-то качает.
– Не удивительно, вестибулярный аппарат именно в ухе. 
Неспешно дошли до пруда. Татьяна умылась и ей стало лучше.
– А вы очень хорошо играете. Где научились?
– В школе, потом в институте играла.
– А какой кончали?
– Вышку.
– О, так мы собратья: я выходец с экономического факультета МГУ.
– Видна университетская школа. Вы нас всегда обыгрывали.
– Спасибо за комплимент, стараюсь.
– А где работаете?
– Может нам перейти на «ты», для простоты общения.
– Конечно, уже так сильно познакомились, – впервые смогла улыбнуться Татьяна.
– Работаю в Институте экономики. Кандидат.
– Неплохо преуспели. А я учусь  в аспирантуре. Уже второй год, но пока успехов мало.
– Где, в Вышке?
– Да. Но вот руководитель все больше за границей.
– Сейчас это повсеместно.
– Ты тоже ездишь?
– Доводилось: два раза на конференции. Как ты себя чувствуешь?
– Уже получше.
– Тут недалеко кафе, пойдем, выпьем чего-нибудь.
– Давай еще посидим, потом переодеться нужно будет.
В кафе Павел угостил спутницу мороженым, которое пошло на пользу, но до конца неприятные последствия травмы не устранило. Проводил до дома, обменялись телефонами.
На следующий день Павел позвонил, и договорились встретиться в парке на той же скамейке у пруда.
– Как самочувствие?
– Сегодня уже все хорошо, но больше с тобой  играть не буду.
– Как раз наоборот, играть нужно именно со мной в одной команде.
– Пока и от этого воздержусь, голову нужно поберечь, и так в ней мыслей немного, а аспирантура через полтора года заканчивается.
Если диссертацию не представлю, то на работе не оставят.
– Тема какая?
– Сформулирована в общем виде: тенденции современной экономики. Предстоит конкретизировать.
– Ну и в чем проблема? Тенденции, по-моему, очевидны.
– И в чем же они?
– Начало свое они берут из оскудения ресурсов и ухудшения природных условий.
– Так, интересно.
– Смотри, для жизни человека в обязательном порядке должно выполняться четыре условия. Знаешь какие?
– Наличие воздуха, воды и пищи. А что четвертое?
– Приемлемая температура окружающей среды.
– А, ну да!
– Сейчас все под угрозой. Согласна?
– До края пока не дошло, но постепенно приближаемся.
– Так вот, для людей это опасно и однозначно плохо, а для бизнеса очень хорошо, именно то, что и нужно для развития. Налицо противоречие: чем хуже людям, тем лучше бизнесу. Особенно наглядно это иллюстрирует фармацевтический бизнес.
– Да, ты прав. Аптеки на каждом шагу – только болейте, дорогие сограждане.
– Раз бизнес заинтересован в ухудшении природной среды, значит и будет этому способствовать.
– Промышленность и раньше ее ухудшала.
– Одно дело побочно, а другое – целенаправленно. Перепроизводство товаров потребления требует открытия новых рынков.
– Это бесспорно.
– На что не пойдет бизнес ради прибыли! Помнишь, Томас Даннинг писал: нет такого преступления, на которое капитал бы не пошел ради 300% прибыли.
– Что-то не припоминаю. Видимо память ты мне слегка опустошил, – улыбнулась Татьяна.
– Придется восстанавливать.
– Да уж, верни в исходное состояние.
– Приложу все силы, – улыбнулся Павел и нежно обнял Татьяну.
Они не спеша шли по живописной лесной тропинке, и им было хорошо. 
– Вот воду питьевую они сами загрязнили, сами подняли шумиху и для начала заставили людей массово покупать всевозможные фильтры. Вспомни, сколько появилось жуликов. Один Петрик чего стоит!
– Да, даже политического лидера вовлек в свою авантюру.
– А теперь заставили подсесть на бутилированную воду, наливаемую практически из того же водопровода, но ставшую в тысячи раз дороже. Прибыль колоссальная.
– Ты думаешь специально загрязнили? 
– Шумиху организовали точно специально. Телевидение проплатили, народ запугали и дело пошло. Вода во многих городах и раньше была слабо пригодная для питья. На этом сыграли. Теперь и Москву озадачили, а, казалось бы, все производства в столице ликвидировали. Откуда большее загрязнение?
– С воздухом также?
– Тут помог автопром, машин стало в десять раз больше – вдоль всех улиц сплошными рядами. Через несколько лет все будут ходить в респираторах, а свежий воздух покупать в баллонах в сжиженном виде.
– Как у Беляева продавец воздуха?
– Вот, вот.
– А продукты питания?
– Тоже все аналогично. Помидоры, яблоки выращивают в таких толстых шкурках, чтобы хранились вечно и при перевозке не повреждались. Вкус отошел на второй план. Состав колбасы страшно читать. Хлеб запах потерял, крошится сразу. Это все не случайно, не само по себе. Все в интересах бизнеса, получения максимальной прибыли.
– Сплошной пессимизм. Для диссертации нужно не только обозначить проблемы, но и предложить их решение. Иначе на защиту не выпустят.
– Давай поищем более внимательно, – сказал Павел и притянул Татьяну к себе. 
На этом научный поиск отошел на второй план. Общение сместилось в романтическую сторону.
– А расскажи-ко мне о себе, – после объятий и поцелуев заинтересовалась Татьяна.
– Я уже почти все рассказал, добавить практически нечего. Попытки со стороны внешних сил нарушить холостяцкую жизнь имели место, но не имели успеха.
– Ты что же убежденный холостяк?
– Защитный барьер есть, но для таких красавиц, как ты, вполне преодолим. Кстати, расскажи-ка что-нибудь и ты.
– В чем-то похожи. Но по голове меня до тебя никто не бил, – засмеялась Татьяна, и они снова обнялись в жарком поцелуе.
Встречи стали регулярными. Павел для Татьяны превратился фактически в научного наставника, и его авторитет рос день ото дня. Они сумели нащупать оптимистические перспективы в экономическом развитии, наметили пути и механизмы их реализации, что быстро продвинуло работу над диссертацией. Их отношения стали близкими, доверительными, фактически супружескими.
 Понятное дело, интерес к волейболу сохранился, но теперь они играли в одной команде. «Корифеи» блюли свою мужскую солидарность, в силу этого Павлу пришлось перейти к Татьяне в стан «зверей», что положительно сказалось на успехах команды.
Через год Татьяна успешно защитила диссертацию, и ее зачислили в штат. Павел не без основания разделил с ней успех. Однако как-то это не пошло на пользу их счастью. Трудно сказать, кто или что стало тому виной, но уже через полгода они снова играли в разных командах.
Февраль 2020
 
 
 
 
ТЕТРАЭДР
 
Начало лета у Анны любимое время года, вероятно, это связано и с тем, что в июне ее день рождения. В этот раз Анне исполняется двадцать пять. Девушка она не яркая, не для конкурса красоты. Черты лица не бросаются в глаза безупречной правильностью. В ней нет ничего показного. Очарование суммируется из изящества движений, доброжелательного взгляда, приятного голоса, открытой улыбки и исключительной деликатности. Такие женщины способны на глубокие чувства, смелый, а в случае необходимости и безумный поступок. Немного найдется мужчин, обладающих талантом оценить в полной мере красоту и совершенство столь гармоничных натур, еще меньше способных соответствовать уровню их очарования и душевного величия.
Вадим – ее первая школьная любовь. Появился он лишь в десятом классе. Класс был самый обычный, без выдающихся личностей. Анна занимала достойное место, пользуясь значительным вниманием одноклассников и расположением одноклассниц, ценивших ее доброту и искренность. Вадим сразу притянул к себе внимание всех девушек, поскольку умело демонстрировал изящные манеры, был симпатичным и остроумным. Среди ребят Вадим также утвердился легко, ибо был легок в общении и знал много озорных анекдотов, высоко ценившихся в их среде. 
Среди одноклассников Вадим выделялся уже своим видом: прической из длинных волос с аккуратным пробором, белой рубашкой и отглаженными брюками. Учился неплохо, но без старания, имел нетипичные для ребят увлечения: классическая музыка и театр, из-за чего иной раз прогуливал день, а то и другой. Хорошо танцевал – среди ребят единственный в классе. На Анну он обратил внимание не сразу, но постепенно у них установились дружеские отношения, которые вскоре переросли в настоящие чувства. Анна полюбила его беззаветно и готова была идти с ним по жизни через любые трудности и испытания. 
Вадим – сын известного артиста – был баловнем судьбы, жил легко и не спешил обременять себя обязанностями. Идти собирался по пути отца. С Анной они частенько ходили в театры, в том числе на премьеры. Анна больше всего любила балет, когда удавалось попасть в Большой театр, то это было верхом удовольствия. 
Вадим сумел уговорить Анну поступать вместе в театральный институт. По своему характеру в артистки она, скорее всего, не годилась и отдавала в этом себе отчет, но не представляла свою жизнь вдали от Вадима. Понятное дело, что приняли только Вадима. На экзамене по мастерству Анна выступила хорошо, спела вообще отлично, но, вероятно, не хватило харизмы, а может, родственных связей. Расстроилась ужасно, но взяла себя в руки и поступила в литературный, к тому времени у нее была пара заметных публикаций лирических стихов.
Отношения с Вадимом не прервались, хотя артистическая среда наложила на него свой отпечаток. Теперь он уже не принадлежал Анне полностью, роль ее стала эпизодической, хотя чувства между ними сохранились пылкими.
Сергей появился на горизонте в вузе. Он был на пару лет старше, до института отслужил в армии, написал с десяток рассказов о военной службе, которые получили хорошие отклики читателей. Анна была среди них. Сергей был высоким, крепкого телосложения, чем выделялся на фоне других обучавшихся литературных дарований, подчас совсем невзрачного вида. При такой внушающей уважение внешности он был на удивление романтичен и мечтателен.
В литературном институте девушек было много, Анна выгодно отличалась: как-никак, в артистки чуть было не поступила. Сергею далеко не сразу удалось добиться ее расположения. Он ей понравился, и они проводили вместе немало времени, но первые пару лет все ее чувства целиком принадлежали Вадиму. 
Работать Сергей устроился в Институт русского языка, на жизнь зарабатывал у раскрученного писателя, фактически делал основную творческую работу. Это отнимало много сил и времени, что существенно затрудняло реализацию мечты о своем романе. Его творческий порыв столкнулся с прагматичной поспешностью современной жизни. Бывает, однако, что трудные условия подчас успеху в творчестве даже способствуют.
Анна по окончании института устроилась работать корректором в крупный промышленный концерн. Работы было в изобилии, на творчество времени и сил оставалось не так много, но стихи, как известно, требуют не столько времени, сколько вдохновения.
Валентин был ее начальником – пресс-секретарем. Он поддерживал связи с телевидением и СМИ и помог Анне с публикацией первого сборника. В корпоративной многотиражке ее стихи были в каждом номере. Валентин старше Анны на двенадцать лет, имеет сына, недавно развелся. Анну он оценил сразу, потому и взял на работу. Сам по специальности инженер, недолго работал на популярной радиостанции, там же попробовал себя в корреспондентском деле, получилось неплохо. Удачно сделал рекламный сюжет про концерн, в результате чего и пригласили пресссекретарем.
Одним из важных и интересных дел пресс-службы было участие в организации и проведении выставок как в стране, так и за рубежом. Валентин привлек к ним и Анну в качестве корреспондента. Симбиоз его технических знаний и литературных способностей Анны плодотворно сказался на уровне рекламных проспектов и публикаций в СМИ, что не осталось не замеченным руководством, и Анну повысили в должности. В пользу сыграло и владение ею английским языком.
Отношения с Валентином вначале не выходили за рамки служебных обязанностей. На выставке в Китае Валентин осторожно попытался обозначить свои чувства, уже вполне созревшие, но, не получив ожидаемого отклика, не стал торопить события. Анна понимала, что с ним нужно как-то определиться, в кошки-мышки играть долго не получится.
На первом месте у Анны по-прежнему был Вадим. Как-никак первая любовь. Работал он в детском театре, иногда снимался в сериалах. Нравы в театральной среде весьма свободные, это Анну тревожило, но она надеялась на лучшее. Вадиму все давалось достаточно легко, и он наслаждался жизнью, не помышляя о женитьбе.
Сергей готов был предложить Анне руку и сердце, более того, только и мечтал об этом, но жизненная неустроенность не давала к тому оснований. Он полагал, что прежде нужно было написать нечто столь значимое, чтобы сразу войти в круг популярных, читаемых и покупаемых авторов. Задача была исключительно трудной: даже в случае достойной работы издательства крайне редко берутся за раскрутку начинающих авторов. В массе своей они остаются безвестными, часто работая на дядю, свои даже весьма неплохие романы и рассказы печатают только за собственные денежки ничтожным тиражом. В книжных магазинах, коих в Москве сохранилось всего по пальцам перечесть, никто их не ждет. 
 «Вот такой романтический тетраэдр образовался, – проявила в своих рассуждениях неожиданные знания стереометрии Анна, – трое в основании, и одна над ними или под ними, смотря как повернуть. Ясно, что на день рождения предстоит пригласить всех троих. Не очень понятно, как все сложится в такой ситуации. Стоит разбавить общество подругами, коих не так много. Близких всего двое: Татьяна и Ольга, последняя замужем. Ну, проблема невелика, приглашу из дальнего круга, проще всего одноклассниц».
В ресторан родственников звать Анна не стала, с ними юбилей отметили по-домашнему. В результате собралось десять человек: сама, Вадим, Сергей, Валентин, Татьяна, Ольга с мужем и три школьные приятельницы. Прежде мужчины не встречались и были представлены как товарищи по учебе и работе. На аперитиве разговор у девушек сконцентрировался на Вадиме, тон задали одноклассницы, обступившие его со всех сторон. За столом Анна рядом с собой посадила Татьяну и Ольгу, с тем чтобы не выказывать преференций никому из своих мужчин.
Роль тамады взял на себя Валентин, старший по возрасту и по должности, и первым произнес тост. 
– Дорогая Анечка! Сердечно поздравляю тебя с днем рождения! Хочу пожелать тебе большого счастья. Ты удивительная женщина, необычайно красива, умна и чертовски привлекательна. Работать с тобой большое счастье. Ты пишешь прекрасные стихи, на которые откликается сердце. У тебя удивительная душа, – на мгновение он задумался над заключительной фразой и вдруг неожиданно для себя сказал сокровенное. – Я влюблен в тебя давно и беззаветно. Выходи за меня замуж!
Все онемели от неожиданности. Не сразу пришла в себя и Анна.
– Валя, дорогой, ты просто ранил мое сердце и сбил дыхание. Я должна хотя бы отдышаться, прежде чем сказать что-то вразумительное.
Быстрее других пришел в себя Сергей.
– Очень понимаю Валентина, поскольку сам без ума от тебя уже пять лет, с того самого момента, как мы познакомились. Ты женщина редкостной красоты и обаяния. Ты создана для счастья, я в мечтах много раз делал тебе предложения, но меня останавливало отсутствие уверенности, что я смогу тебе его обеспечить. Но сейчас момент настал. Я люблю тебя больше всего на свете, прошу тебя: будь моей женой!
Теперь уже все были просто парализованы услышанным. Анна и вовсе не знала, что делать и как реагировать. Это было что-то потустороннее.
– Сереженька, милый мой! Разве можно так волновать. Я, право, в смятенье чувств.
– Анна, послушай меня. Мы с тобой любим друг друга уже десять лет. Это первые и самые крепкие чувства, именно они предопределены судьбой. Я мог бы долго говорить о твоих достоинствах и добродетели, скажу только одно: со мной ты будешь любима и счастлива. Отбрось все сомнения и выходи за меня! – с этими словами Вадим опустился перед ней на колени.
Анна подняла его и поцеловала.
– Дорогой, я очень долго ждала от тебя этих слов. Так долго, что устала мечтать и верить. Вот и сейчас все это мне кажется чем-то нереальным.
Все присутствующие тоже готовы были ущипнуть себя, чтобы вернуться к реальности. За одну минуту никому и никогда не признавались в любви три человека, да еще публично.
– Я сердечно благодарю всех вас за невероятную открытость чувств, за доверие. Вы мне очень дороги, самые дорогие мужчины. Прошу лишь дать мне прийти в себя и не торопить с ответом. Давайте сегодня больше об этом не говорить.
За столом повисла затаенная тишина. Мужчины смотрели друг на друга, как петухи перед дракой. Ситуацию разрядила Татьяна.
– Так, ребята, не распускайте перья. Невест хватит на всех. Анечка, ты совершенно права в своем решении, иначе праздник может сорваться. Я предлагаю перейти к танцам.
В этот раз первым сумел пригласить Анну Вадим.
– Что это за женихи у тебя образовались? Да еще в таком количестве.
– Я женщина свободная и привлекательная, – лукаво улыбнулась Анна. – Почему это тебя удивляет?
– Да потому, что я люблю тебя уже почти десять лет.
– Но женихом ты себя заявил только сегодня. До этого свои намерения не обозначал.
– Дело ответственное, нужно на ноги встать. У артистов это не быстро.
– У артистов, может, это и не быстро, зато что другое быстро и просто.
– Что ты имеешь в виду?
– Последнее время я играю у тебя лишь эпизодические роли.
– Я по-прежнему люблю тебя.
– Я тебя тоже, но не будь тостов Валентина и Сергея, ты бы о предложении и не подумал. 
– Это что, домашняя заготовка? Откуда взялись эти женихи?
– Один из института, второй начальник. Для меня все это совершенная неожиданность, но надо сказать волнительная и приятная.
– Дешевый спектакль! Ты была и будешь только моей!
– А ты будешь только моим?
– Раз я сделал предложение, то какие сомнения?
– С каждым годом мы с тобой встречаемся все реже. Я прикинула, что если так будет и дальше, то через пару лет будем общаться лишь в дни рождений.
– Просто занятость растет. Съемки сериалов требуют много времени. В театре тоже ролей становится больше.
– Вот я и буду женой без мужа.
– Подожди, ты скажи честно: любишь меня или уже нет?
– Насчет меня нет сомнений.
– Знаешь, я свое слово сказал. Жду твоего решения.
– Вадим, дорогой, я тебе верю, но ты не торопи меня. Сегодня все случилось как в сказке, я просто потрясена случившимся. Дай прийти в себя.
– Не дам! Сегодня поедем ко мне, там все и решим!
– Это по-мужски. Но сегодня мой день. Прояви уважение и терпение.
Следующий танец остался за Сергеем.
– С Вадимом у тебя что, серьезно?
– Первая любовь, конечно, серьезно.
– Но первая любовь редко реализуется.
– Ты изучал этот вопрос экспериментально? – улыбнулась Анна.
– Ты все шутишь, а мое предложение абсолютно серьезное. Очень надеюсь, что ты его примешь и мы будем счастливы. Мы с тобой одной крови и понимаем друг друга без слов. Я уверен, что мы добьемся больших успехов.
– Сереженька, поздновато мы с тобой родились, писателей и поэтов не слишком ценят. Книги молодежь не читает.
– Творческие люди никогда не будут лишними. Остальных скоро компьютеры и роботы заменят.
– Женихов, надеюсь, нет, – засмеялась Анна.
Валентин с трудом дождался своего танца.
– Не понимаю я этих двоих: столько лет знать тебя и не предложить руку и сердце. Сегодня просто вынуждены были. Можно усомниться в искренности.
– Дорогой Валя, ты своим предложением меня просто потряс и превратил юбилей в невероятное, фантастическое событие. 
– Твой артист – это вообще не для семьи. Они там все под одним одеялом. И ты это знаешь не хуже меня.
– У меня с ним многое связано, человек он очень интересный.
– Интересный – это не для семьи. А на спектакли и так можно сходить. Сергей посерьезней, но сейчас не время писателей. Невостребованность и неудачи угнетают и отягощают жизнь.
– Ты говоришь все правильно, мне это тоже известно, но женщины решения принимают скорее сердцем. В этом вся проблема. Сегодня у меня в сердце все смешалось. 
Застолье поддержали тосты девушек. Сергей с Вадимом сильно выпили, Валентин, как тамада, держал себя в руках и остался до конца в форме. Именно он и проводил Анну до дома, но дальше приглашение не получил.
«Сумасшедший юбилей! Таких подарков, думаю, ни у кого не было. Да и в романах мне не встречалось. Можно, конечно, все обратить в шутку, но такого шанса может больше и не представиться. Вадим стал слишком самонадеян. Сергей надежен, но муки творчества и отсутствие признания могут создать много проблем. Валентин первым сделал предложение и спровоцировал остальных. Тут лишь прежняя семья и сын являются осложнением. Хотя нет, работу придется менять, под началом мужа быть запрещено. Очень бы не хотелось, так все хорошо сложилось. Такое впечатление, что как в песне Никулина про султана: лучше всего остаться пока холостой. Еще год-другой в запасе есть! Правда мужики очень обидчивы, нужно както обнадежить».
Ощущения счастья у Анны не было, скорее предчувствие неловкости от неизбежного огорчения двоих, открыто и искренне признавшихся в своих чувствах. 
Среди женихов в наиболее выигрышной позиции был Валентин, имевший постоянное общение с Анной. После юбилея он вел себя очень правильно, не напоминая о своем предложении. Анна в полной мере оценила его деликатность. Он проанализировал плюсы и минусы своего предложения в сравнении с двумя другими. Не упустил из виду и невозможность семейственности на работе. Решить эту проблему не представляло большой сложности: в концерне уже был аналогичный случай, когда новоиспеченную супругу начальника формально перевели на должность в другое подразделение. Через товарища Валентин довел это до Анны и поступил очень правильно.
Анна оценила дальновидность Валентина, теперь возникло желание познакомиться с его сыном, их отношения могут многое определить в супружеской жизни. Валентин частенько рассказывал о нем, было видно, что очень любит и скучает. Анне не составило труда вывести Валентина сначала на более подробный рассказ, а потом и на встречу.
Пареньку пять лет, видно, что отца боготворит и без него тоскует. Анна не знала, являлась ли она причиной развода, скорее нет, но все равно на душе стало тяжело.
– Валентин, есть ли возможность забрать сына? Он тебя любит и очень скучает, да и ты тяготишься разлукой.
– Это кровоточащая рана! Не думаю, что удастся, она ни за что не отдаст. Это единственная зацепка.
– Она пока одна?
– Замуж не вышла. Как выяснилось, у нее был приятель. Через него и расстались.
– Мальчику без отца очень плохо. Это травма на всю жизнь. Подумай.
– Дорогая, это поставит крест на моей мечте. Я об этом только и думаю, но не нахожу решения.
– Счастья не будет, когда несчастен твой сын, как это ни печально сознавать. Будь мудрым. А с тобой мы не расстанемся, – и она поцеловала его нежно, по-товарищески. Валентин обхватил её, сжал в объятиях и стал жадно целовать. Она не противилась, но и не поддалась искушению.
– К сожалению, ты права! Сын мне бесконечно дорог, – сказал Валентин со слезами на глазах, – как и ты.
Через неделю позвонил Вадим и пригласил на «Жизель» в Большой театр. Такого не случалось уже больше года. После спектакля пошли в ресторан.
– Я много думал о нас все эти дни и пришел к убеждению, что смогу быть достойным и не разочарую тебя.
– Что касается достоинства, то в этом нет сомнения. Я нисколько не сомневаюсь и в том, что тебя ждет слава и известность. Это и радует, и одновременно настораживает.
– Далеко не все артисты относятся легкомысленно к семейным отношениям. Примеров множество.
– Скажу тебе честно: не сомневаюсь, что сейчас ты искренен в своих чувствах и намерениях, но этот порыв во многом связан с тем, что появилась реальная возможность потерять меня, проиграть сопернику. Давай не будем спешить, решение слишком ответственное, чтобы принимать его сгоряча. Я обещаю тебе, что и с другими не буду опрометчивой.
– Хорошо, какой срок ты устанавливаешь?
– Скажем, два месяца.
– Да я с ума сойду!
– Если это случится –считай победил! – улыбнулась Анна, и они расцеловались на прощание.
Вскоре Сергей принес Анне на прочтение первую часть своего романа. Работал над ним он самозабвенно, забросив все остальные дела.
– Анечка, принес свой труд на твой суд. Будь строга, но справедлива. От твоего мнения зависит многое, если не все в моей жизни.
– Какой ты молодец! Очень рада, что ты сумел собраться с духом на такой серьезный труд.
– Это целиком твоя заслуга. Талант, если он есть, – единственное, что я могу бросить к твоим ногам.
– Сереженька, ты недооцениваешь себя. Ты очень красивый и сильный человек. У меня нет никакого сомнения, что у тебя будет интересная жизнь.
– Здесь все в твоих руках. Надеюсь, что за пару дней ты осилишь мою писанину. С волнением и нетерпением жду вердикта как приговора.
Анна не сразу смогла приступить к чтению, какие-то дела как нарочно преграждали путь к компьютеру. Поздно вечером отступать стало некуда.
Роман был приключенческим. Анна не очень любила этот жанр в исполнении современных авторов, их произведения не идут ни в какое сравнение с творениями классиков прошлых веков: слишком много нереальных ситуаций, невероятных совпадений, техники с безумными возможностями, неописуемой отваги героев и других абсолютно нежизненных событий. К сожалению, ее опасения оправдались и в этот раз. Стиль изложения был неплох, но сюжетные линии так запутаны, что желание разбираться в них пропало уже на десятой странице. Она заставила себя прочитать еще полсотни страниц, окончательно разочаровалась и ей стало тоскливо. Стоял вопрос: как быть?
«Сказать правду – убить в Сергее веру в себя и потерять его навсегда. Солгать и похвалить – вдохновить и обречь на тяжкий труд без всяких перспектив. Его рассказы о воинской службе были хороши тем, что он владел темой, а вот с фантазией у него совсем плохо. Выходит, рано он засел за роман, нужно сначала набраться жизненного опыта».
Промучилась несколько дней и наконец позвонила.
– Здравствуй, Сережа.
–Здравствуй, дорогая! – в его голосе звучало нескрываемое волнение.
– Извини, что заставила тебя долго ждать: дела навалились. Как следует сосредоточится так и не смогла, поэтому впечатление может быть не очень точным.
– Говори же скорее, я весь в нетерпении.
– Жанр ты выбрал самый трудный, он уже так затерт, что придумать что-то оригинальное почти невозможно. Приходится прибегать к усложнению и запутыванию сюжетных линий, к многочисленным малореальным совпадениям. Это путает читателя и снижает доверие. Стиль изложения превосходный, в этом ты мастер. Сразу вспомнились твои великолепные армейские рассказы. Мне кажется, что тебе не стоит уходить от реальности в область фантазии. Вот такое сложилось впечатление. Извини, что не порадовала, но ты сам просил сказать правду. 
– Иными словами, не годится?
– Мне кажется, что не очень удачно.
– Это смертельный приговор!
– Нет, подожди. Я говорю только, что это не твой жанр. Талант не универсален. Все придет с опытом, не надо отчаиваться.
– Спасибо за откровенность.
На этом разговор завершился, завершились и их отношения.
Через пару дней позвонил Вадим.
– Здравствуй, дорогая! Как протекает твоя многоплановая жизнь?
– Без ярких событий. А ты где?
– На съемках в Саратове. Все время думаю и мечтаю о тебе.
– Когда вернешься?
– Рад, что скучаешь. Надеюсь, разобралась со своими многочисленными воздыхателями?
– Да, как и обещала, ты был и остался у меня любимым.
– Я и не сомневался. Какое могло быть сравнение! Через пару недель приеду, готовься.
– Жду и крепко целую.
Разговор не добавил ей уверенности в прочности чувств Вадима. Его тщеславие удовлетворено, а именно оно воспламенило его чувства.
В своих ощущениях она оказалась права. Вадим не позвонил ни через неделю, ни через месяц.
Тем временем лето сменилось осенью. Анна загрустила вместе с природой, лишившейся теплых солнечных дней. Но если природная грусть быстротечна, то у Анны дальнейшая жизнь выглядела безысходно. Еще в начале лета все было так радужно, на зависть всем подругам: три жениха, один лучше другого. А теперь все рассыпалось, рассыпалось ее же усилиями. 
«Как бы я поступила, если бы вернуться в тот праздничный вечер? Предположим, приняла бы одно из предложений. 
С Валентином первое время жили бы душевно. Но постепенно мелодия любви стала бы звучать не так ярко, и у него на первый план вышла бы грусть по сыну, а у меня обострилось бы чувство вины – разлучницы. Не самый лучший вариант.
Теперь Сергей. Носил бы меня на руках, старался бы угождать во всем, взвалил бы на себя еще одну работу. В редкие свободные минуты сидел бы с приключенческим романом. Пришел бы с ним к полному фиаско, впал бы в депрессию. Совсем плохой вариант.
Теперь Вадим. Думаю, он бы вовсе не женился, тогда предложил в азарте, хотел показать, кто в доме хозяин. То есть тут и варианта не было.
Любила ли я по большому счету кого из них? Вот главный вопрос!
Вадима, безусловно, но нет уже той безудержности. Сергей влюблен в меня безумно, пожалуй, это помешало развитию ответного чувства. С Валентином чувства, вероятно, не дозрели до опьянения изза Вадима. Он любит меня и не разлюбит, несмотря ни на что. Так ведь и я люблю, с каждым днем все больше.  И ничего с этим не поделать!»
 
Следующий июнь выдался теплым и солнечным. Анна счастливо жила с Валентином и его сынишкой.  Матери он помешал в новом замужестве, и она согласилась отдать его в обмен на квартиру.
Вадим не забыл поздравить с днем рождения. Артистически убедительно оскорбился, узнав о ее замужестве.
Сергей прислал по почте свой роман. На удивление, его издали, причем приличным тиражом.
Прекрасен, чуден и необъясним наш мир!
Апрель 2020
 
 
 
   

КОЛЬЦО
 
Роман несколько лет несбыточно мечтал съездить в Кисловодск, и вот неожиданно в мае для этого представились две относительно свободные недели. Для экономии времени логично было бы лететь самолетом, но он почему-то выбрал поезд, билет достался последний, хорошо хоть в мягкий вагон. По годами выработанной практике в вагон зашел перед самой отправкой и обнаружил в купе трех молодых женщин, которые уже и не ждали попутчика.
– Добрый день, товарищи женщины!
– Здравствуйте, товарищ мужчина! – ответили они хором.
– Разрешите представиться: Роман.
– Прямо так, без отчества? – улыбнулась невысокая блондинка с живыми глазами.
– Отчество создает дистанцию в отношениях, чего бы не хотелось с такими красавицами.
– Люся, – первой представилась она.
– Оксана, – улыбнулась женщина с короткой стрижкой.
– Вера, – сдержанно представилась третья.
– Можно смело предположить, что вы сплоченная группа единомышленниц.
– Это так, – опередила остальных Люся. – Дружной компанией отправились на отдых и поиск приключений.
– Какого рода приключений?
– Романтических, каких же еще.
– Очень интересно и волнительно. Могу присоединиться, если вы готовы меня приютить.
– В том случае, если вы человек компанейский, – улыбнулась Оксана.
– И холостой, – рассмеялась Люся.
– Раз еду в Кисловодск один, то это уже определенный признак.
– Таких признаков у опытных мужчин всегда много, особенно на отдыхе.
– В поезде-то чего притворяться? Захватывающих перспектив в четырехместном купе не открывается.
– По привычке, например. А потом, как вам удалось сохраниться в холостом положении?
– Может, по состоянию здоровья.
– Вот это не надо! Глаза боевые, да и внешний облик более чем достойный.
– Я вижу, вы девушки отчаянные, непросто мне придется.
Разрешите хотя бы вещи поставить.
В купе вошла проводница.
– Здравствуйте, приготовьте билетики. Я смотрю, у вас смешанный состав. Попробую мужчину переселить.
– Нет, зачем же? Он с нами в одной компании.
– Ну, тогда приятного пути, – покинула купе проводница.
– Спасибо, что не сдали.
– Вам предстоит оправдать оказанное доверие.
– Сделаю все, что в моих силах. Для начала оставлю вас наедине для смены нарядов, – улыбнулся дамам Роман и вышел в коридор.
За окном мелькало ближнее Подмосковье, сплошь застроенное многоквартирными домами, потеснившими прежние деревни. Более живучими оказались дачные хозяйства. Но и у них среди мелких построек выросли солидные кирпичные коттеджи. 
«Ну, попал в такой цветник! Придется взбодриться. Скучно не будет в любом случае. На первый взгляд, женщины привлекательные. С таким перспективным товаром приеду».
Через некоторое время его впустили в купе. Женщины приобрели более домашний вид, переодевшись по-дорожному в открытые кофточки с короткими рукавами и спортивные брюки, так что стало удобнее рассмотреть их в деталях. 
По выработанной привычке включения ассоциативной памяти Роман попытался каждой спутнице подобрать артистический образ. Людмилу он сразу сопоставил с непосредственной и шустрой
Румянцевой из фильма «Девчата», Оксану после некоторого раздумья 
– с Фатеевой, красивой, но не сыгравшей ярких ролей, брюнетку Веру с выразительными бровями – с Быстрицкой – женщиной сдержанной, знающей себе цену. Конечно, попутчицы сильно не дотягивали до киношных красавиц, но Роман всегда старался приукрасить образ, чтобы приятней было держать его в памяти.
– Ну, как будем коротать время? – живо спросила Люда в полном соответствии с наделенным образом.
– Хотите сделать из меня массовика-затейника?
– Назначаем вас на более высокую должность: будете начальником купе, – улыбнулась Вера.
– И какими полномочиями наделен?
– А вы что, никогда не были начальником? – лукаво спросила Оксана.
– Начальником такого высокого уровня – не доводилось.
– В таком случае мы поспешили с назначением, прежде следовало ознакомиться с биографией, – улыбнулась Вера.
– Женщин Всевышний наделил хорошей интуицией, вот в качестве первого кейса, как теперь говорит молодежь, и попытайтесь составить мою биографию.
– Пожили вы пока не так долго, – заключила Люда. – Лет тридцать пять. Угадала?
– Да, с точностью до пары лет.
– Человек вы далеко не бедный, среднего достатка, значит, порядочный, – вступила в разговор Вера.
– Это как вы определили?
– По внешнему облику, дорогому чемодану и способу передвижения.
– Логично. А насчет порядочности?
– Если бы брали взятки или присвоили народную собственность, в обычном поезде бы не ездили.
– Скорее всего, в разводе, – заключила Люда.
– Интересно, какие на этот счет признаки?
– Во-первых, манера держаться выдает в вас человека искушенного.
– Обручального кольца нет, – отметила Оксана.
– А отметка на пальце осталась, – рассмешил дам Роман.
– На пальце нет, а вот взгляд спокойный, неспешный, выдает значительный опыт.
– Кольцо на всякий случай у меня есть, – с этими словами, к изумлению попутчиц, он достал из кармана красивое обручальное кольцо.
– На какой такой случай? – поразилась Оксана.
– К примеру, когда нет настроения к романтическому, как вы говорите, общению. Своего рода оберег от назойливых дам.
– Таких дальновидных мужчин мне не приходилось встречать.
Кто же вы по специальности?
– Кейс продолжается.
– По образованию вы технарь.
– Это откуда?
– В вас чувствуется обстоятельность.
– Для гуманитариев это несвойственно?
– Они скорее самонадеянны.
– Уважаю вашу наблюдательность и накопленный опыт.
– Угадала?
– Да, попадание точное.
– А еще вы увлекаетесь футболом, – неожиданно предположила Оксана.
– Потрясающе! Какие приметы? 
«Любопытно прозорливая гражданка», – отметил про себя Роман.
– Не назову конкретно: вид спортивный и что-то стремительное в манере движения.
– У меня такое впечатление, что вы, барышни, или из разведки, или из отдела кадров, – заключил Роман.
– В том числе и из кадровой службы, а в целом из аппарата управления.
– Все три?
– Да.
– А как же организация без системы управления?
– У нас организация большая, в аппарате за сотню, две недели продержатся.
– Могу предположить: оборонная.
– Как это вы угадали? – поразилась Оксана.
– Зачем раскрывать секреты мастерства?
– Ну все же, очень интересно, – взмолилась Люда.
– Отдых в Кисловодске дороже, чем в Турции. Если бы у вас не было ограничений по выезду, туда бы и махнули.
– Действительно, все так просто.
– Могу еще утверждать, что все три свободны от семейных обязанностей.
– Ну, это совсем нетрудно.
– Но вижу, две были замужем.
– Это кто же?
– Оксана …
– Вот и не угадали, – мгновенно сорвалось с языка у Людмилы.
– Оксана, по-моему, еще не испытала судьбу, – завершил начатое высказывание Роман, умело используя заранее подготовленную двухходовку.
– Ну вы и хитрец! Так ловко сыграли на женской болтливости.
– Как можно отличить?
– Многое говорит взгляд, манера общения с незнакомым мужчиной. Людмила – девушка очень шустрая, тут и вопроса не было. А Вера, напротив, затаенная. Черты прямо противоположные, но обе могут рассматриваться как признаки замужества. Думаю, Вера продержалась дольше, – без труда нашел подходящие аргументы Роман.
– Точно, вы прямо Шерлок Холмс! – высказала догадку Вера.
– А будущее можете предсказывать?
– Могу уверенно сказать, что на отдыхе у вас все сложится наилучшим образом.
– А конкретнее.
– Погода в Кисловодске в мае отличная, так что погуляете вдоволь, вернетесь загорелыми.
– А в романтическом плане?
– Одного жениха при повышенной целеустремленности и благоприятном стечении обстоятельств сможете раздобыть. Остальное – так, в курортном варианте.
– Если с женихом не сбудется, всю ответственность возложим на вас, – засмеялась Люда, а за ней и подруги.
– Это я опрометчиво предсказал, но, с другой стороны, выбор у меня, должен признать, шикарный, глаза разбегаются.
– Наше знакомство надо отметить!
– Подходящий напиток у меня есть.
– А мы без провизии не ездим. Давайте стол накрывать.
Через десять минут на столике не осталось свободного места от разнообразных закусок. У Романа кроме коньяка был еще походный набор с маленькими металлическими рюмками, вилками и ножами, которые и завершили сервировку.
– Ну, красавицы, за знакомство!
Коньяк был хороший, и все выпили с удовольствием. Роман снова наполнил рюмки.
– Не пора ли нам выпить на брудершафт? – предложила Людмила.
– С тремя одним махом?
– Ну зачем устраивать групповуху. К женщинам желателен индивидуальный подход, – рассмеялась Людмила и первой протянула руку с рюмкой. – Целоваться будем?
– Инновация любопытная, но стандартным протоколом брудершафта не предусмотренная. 
– Вы формалист.
– Просто не люблю торопить события.
– Оставил слабую надежду, – сказала она с укором  после завершения церемонии.
С Оксаной, сидевшей напротив, у окна, обвить руки удалось с трудом, чуть бутылку не опрокинули.
Вера сидела рядом с Юрием. Прежде чем скрестить руки, он внимательно посмотрел ей в глаза. Она взгляд не отвела. 
– Ну вот и подружились, теперь точно вижу, что не зря я на поезд билет взял.
– Да и нам повезло, а то неизвестно, кто мог бы попасться.
– А ты правда женат не был?
– По большому счету – нет.
– А что?
– Да занят я на работе, командировки частые, должного внимания уделить не смогу. В такой ситуации трудно рассчитывать на устойчивые отношения.
– Да, не лучший вариант. 
– А мне кажется и неплохо: не надоедаешь друг другу. Разлука чувства обостряет. 
– Нужно детей завести, и все сразу встает на место, – заключила Оксана.
– Учту ваши советы.
– А ты с родителями живешь?
– Нет, они у меня в Твери. Обижаются, что навещаю редко.
– Это плюс, свекровь вдалеке, – рассмеялась Люда.
– Я один у них. Мама все о внуках мечтает.
– Вот и я о том же.
– Она мне все невест подыскивает. Ехать боюсь.
– Мы и здесь эту проблему сможем решить, – опять оживилась Люда. – Давайте выпьем за развитие отношений! Жалко, что потанцевать негде.
– Помогает?
– Конечно, можно почувствовать друг друга. Я так и замуж вышла.
– И долго танцевали?
– Больше года, потом надоело.
– А музыку менять не пробовали?
– Он попробовал. На этом все и завершилось.
– А у тебя, Вера?
– Я поспешила, двадцати не было. На внешность повелась, а содержания оказалось мало.
– К сожалению, все это теперь типично. Крепких семей мало.
Роман сидел у окна, и левая рука его не находила места с теснившейся Верой. Пришлось отвести назад, где ей не оставалось ничего другого, как осязать фигуру соседки. Сначала она пристроилась у нее на талии, а потом нежно обняла за плечо. Это заигрывание не осталось незамеченным Людмилой.
– Послушай, Оксана, а не сходить ли нам в ресторан попить кофе?
– при этом она слегка наступила подруге на ногу.
– Пошли, – не сразу оценила ситуацию Оксана.
Оставшись вдвоем, Вера нисколько не смутилась.
– Подружки у тебя какие наблюдательные и деликатные.
– Честно говоря, я сама не ожидала от них такого.
– У меня есть привычка находить сходство новых знакомых с известными артистами.
– Интересно. И с кем ты меня сравнил?
– С Быстрицкой.
– Она же первая красавица, – удивилась Вера.
– Так и ты смотришься вполне. К тому же я подбираю не только по внешности, но и по характеру.
– А откуда ты знаешь мой характер?
– Ориентируюсь по первому впечатлению, оно у меня редко бывает ошибочным.
– А девчонок с кем сравнил?
– С Людмилой все просто. Это типичная Румянцева из «Девчат».
Согласись.
– Это так.
– А вот с Оксаной посложнее. Кого бы ты порекомендовала?
– Право, и не знаю.
– Я остановился на Фатеевой. Женщина красивая, но без харизмы, ярких убедительных образов не припомню.
– Я смотрю, ты самых красивых выбираешь.
– Так образ ярче и легче запоминается.
– У меня такое впечатление, что ты очень непростой человек, и работа у тебя, судя по всему, не рядовая.
– Да, умею создать таинственный образ. Это очень впечатляет женщин, – с этими словами он слегка привлек ее к себе. Она приветливо улыбнулась, но поцелуя не случилось.
– А ты в каком санатории остановишься? 
– Я пока не знаю, собрался ехать только вчера. Сориентируюсь на месте. 
– У нас путевки в «Орджоникидзе».
– Спасибо за наводку. Я был в Кисловодске единожды, не слишком ориентируюсь, но разыщу. У вас номер на троих?
– Да.
– Это ограничивает романтические варианты.
– Что же делать, зато не так дорого.
Вернулись подруги.
– Ну как кофе?
– Мы предпочли мороженое. Вполне съедобное, можем рекомендовать. 
– Надеюсь, вы тут без нас несильно скучали, – лукаво улыбнулась Люда.
– Нет, мы вас обсуждали.
– Это как?
– Роман оказался опытный ловелас, он всем знакомым женщинам подыскивает артистические образы.
– И кого он тебе подыскал?
– Быстрицкую, представляешь!
– А мне?
– Румянцеву из «Девчат».
– Это точно, – обрадовалась Оксана.
– Тебе – Фатееву.
– Такую красавицу, – засмущалась она.
– Так я тебя вижу, ничего не могу поделать.
– А давайте и мы ему подыщем образ, – предложила Вера. 
– Я бы сказала – Ширвиндт, – тотчас выпалила Людмила.
– Скорее, Державин, – поспорила Оксана.
– А мне кажется – Штирлиц, то есть Тихонов, – предложила Вера, чем немало вдохновила Романа.
– Точно, – хором поддержали подруги.
– Очень лестно, но пока ничем не заслужил такого всенародного признания.
– Это авансом, постарайся оправдать, – засмеялась Оксана. 
– Давайте еще выпьем, чтобы все мы смогли приблизиться к назначенным образам, – предложила Люда.
– Это творческое предложение, – поддержал Роман и наполнил рюмки.
– Вера, а можно и мне посидеть с нашим кавалером?
– Конечно, Людочка, – ответила Вера. – Только имей в виду, что «жилья в этом году уже не предвидится», – засмеялась Вера, напомнив фразу Пуговкина из упомянутого популярного фильма, и уступила свое место.
Люда прижалась к Юрию и нежно положила голову на плечо.
– Вот! Я поняла: он Рыбников, – обрадовалась Оксана.
Роман с Верой обменялись понимающими взглядами.
Коньяк сделал свое дело, и Люда осмелилась обнять Романа за шею.
– Вы смотрите все сразу не переделайте! – рассмеялась Вера.
– Кстати, пора уже подумать и о ночевке: время за полночь, – решил завершить вечер Роман. – Даю вам полчаса на ликвидацию последствий застолья и подготовку ко сну. Я, как начальник купе, лягу наверху.
Стоять в коридоре было не с руки, и он направился в ресторан. Заказал рекомендованное мороженое.
«Вера – женщина с изюминкой, впрочем, и остальные привлекательные. Но попадать сразу в тройной плен не стоит, а то весь отпуск перекосится. Придется что-то предпринять при расставании, а там отстреливать поодиночке».
Утром встали поздно, лишь за час до прибытия, так что разговоров практически не вели. При выходе на перрон Роман неожиданно вспомнил, что забыл в вагоне свои тапочки.
– Идите, я догоню.
Женщины ждали его некоторое время у выхода с вокзала, но напрасно.
Роман в санатории обращаться не стал, поскольку врачи и процедуры его не увлекали. Без труда подыскал удобную квартиру с полным пансионом. Утром встал пораньше и до завтрака решил прогуляться по знакомому терренкуру. На тропе неожиданно встретил Оксану.
– Роман, доброе утро!
– Оксана, какая приятная встреча! А где подруги?
– Еще дрыхнут, а я жаворонок.
– Какой у тебя маршрут?
– Любой, до завтрака еще целый час.
– В чью сторону пойдем?
– Конечно, в твою. Мужчина в любом деле лидер.
– Логично.
– Ты на вокзале прямо сквозь землю провалился. Мы уже стали волноваться. 
– Приношу извинения, обстоятельства так сложились. В поезде ты меня немало удивила своим наблюдением относительно футбола. Открой секрет, как ты угадала?
– Сама не знаю, вдруг пришло в голову, может, от того, что сама играла.
– Ты футболистка?
– Уже нет, но лет десять, как и ты, играла в полузащите.
– Так, новое откровение! – изумился Роман.
– Это видно по физическим данным и манерам. Для защитника ты маловат, а в полузащите самый раз. К тому же человек внимательный и сообразительный. В центре поля незаменим.
– Послушай, а давай с тобой мячик покатаем, тут подходящая поляна есть.
– Если и мячик есть, то я с удовольствием.
– Встречаемся в пять часов около розария. Знаешь?
– Конечно.
– А как подружки? В романтику не ударились?
– Есть такое. Вчера танцы были. Пришли за полночь.
– Молодцы, быстро освоились. 
На поляне с мячом побегали от души. Оксана оказалась ловкой и технику обработки мяча не утратила.
– Хватит, ты меня загонял с непривычки, пойду душ приму и расслаблюсь перед ужином.
– Приглашаю расслабиться к себе. Квартирка рядом, и душ есть.
– И переодеться есть? – засмеялась Оксана.
– Найдем что-нибудь привлекательное.
– Ну, под твою ответственность, – приняла решение Оксана.
На ужин в санаторий Оксане в этот раз попасть было не суждено, зато вечер закончился в ресторане.
– Никогда не думала, что футбол так может пригодиться на отдыхе.
– Я тоже не думал, что футболистки – такие пламенные женщины. Давай выпьем за этот замечательный вид спорта!
– С удовольствием, я готова играть с тобой каждый день.
– Тогда и я буду стараться.
Примерно по этому плану отношения и получили дальнейшее плодотворное развитие, только не каждый раз был футбол, вместо него дважды поднимались на Малое седло, один раз съездили на экскурсию в Пятигорск.
Две недели стремительно подошли к концу. Роман решил на прощание пригласить в ресторан и остальных попутчиц, не получивших от него должного внимания. Они с готовностью согласились.
– Вот и пришло время попрощаться. Завтра улетаю.
– А что не на поезде?
– Смысла нет: лечу на работу, а не за впечатлениями, – улыбнулся Роман.
– А как отдых, удался? – спросила Вера лукаво. –  Судя по виду Оксаны, в полном объеме.
– Да, неплохо в футбол погоняли, – улыбнулся Роман. – А у вас как сложилось?
– Как ты и предсказывал: все лишь в пределах курортной романтики.
– Когда в следующий раз поедем, я предскажу что-нибудь более серьезное.
– А сейчас нельзя? У нас еще шесть дней.
– Давайте выпьем за то, чтобы они прошли еще более плодотворно!
– Помнится, ты говорил, что у одной из нас мечта исполнится. С этим как? – озорно спросила Людмила, и они с Верой устремили взгляды на Оксану, от которых она засмущалась.
– Не исключено, что еще поиграем.
– Кто бы мог подумать, что футбол для любви так полезен?
– В жизни подчас решающее значение приобретают совсем мелкие события, а футбол – это вам не шутка: самое популярное увлечение в мире.
– Роман, а вот мы все пытались угадать, кто ты по специальности.
– И что?
– Сошлись на мысли, что ты разведчик или контрразведчик.
– Штирлица я помню еще по поезду, но даже в том случае, если бы это соответствовало действительности, сознаваться не имел бы права. В связи с этим предлагаю перейти к танцам.
– Предложение принимается, танец – лучший друг женщины, – оживилась Людмила.
– Для определенности используем алфавитный порядок. Верочка, разреши тебя пригласить.
– С удовольствием.
На небольшой танцплощадке теснилось с десяток пар, так что движения были ограниченными, зато близкими. 
– Как ты отдохнул?
– Лучше, чем ожидал. Пару лишних килограмм сбросил.
– Это, наверное, футбол, – улыбнулась Вера. – Оксана говорит, что отлично играешь.
– Что еще говорит?
– У нас не принято делиться романтическими впечатлениями выше определенного уровня.
– Тогда и мы не будем касаться этой темы. Могу лишь сказать, что выглядишь ты замечательно.
– Почти как Быстрицкая?
– Моложе и привлекательнее.
– Она вообще недавно умерла. Ты разве не знал?
– Извини, не осведомлен. А остальные как?
– Фатеева пока жива.
– Слава Богу, что хоть она осталась.
– В следующий раз будь более осмотрительным. 
– Приятно общаться с умной женщиной да еще красавицей.
– Спасибо, что добавил.
Следующей партнершей стала Людмила.
– Мы все рассчитывали на более активное общение с тобой.
– А что же не дали знать, обидно такую важную информацию получать в последний день, – сказал Роман с артистически исполненным глубоким разочарованием.
– Ну, в этих вопросах инициатива должна исходить от мужчины.
– Судя по твоему виду, у тебя с романтикой и без меня все сложилось удачно.
– А могло быть еще лучше.
– Тут важно не пересластить.
– Вижу, неслучайно ты на вокзале так резко исчез.
– Это отработанный прием с целью повысить интерес к своей персоне. Женщины очень любят загадочных.
– В следующем году планируешь?
– Люсенька, я четыре года планировал и вот только вырвался.
– Ну, успехов тебе.
– И тебе счастья.
Танец с Оксаной был более ответственным.
– Эти десять дней были самыми счастливыми в моей жизни. Как мне будет без тебя тоскливо.
– Оксашка, дорогая, ты просто чудо. Эти воспоминания будут долго греть сердце.
– Ты хочешь сказать, что больше и не увидимся?
– Моя жизнь непредсказуема, поэтому не могу ничего обещать.
– Ты же говорил, что одна из нас найдет семейное счастье.
– Я уверен, что так и будет.
– Поцелуй меня на прощание.
– Конечно, дорогая, только не плачь.
После ресторана Роман проводил женщин до санатория и неспешно отправился собирать вещи. Самолет у него был ранний.
Утром после душа достал обручальное кольцо.
«Надо надеть, чтобы не забыть при прилете». 
Март 2020
   

ЗВОНОК
 
В пятницу вечером Николай позвонил домой и утомленным голосом просил Зою к ужину не ждать.
– Надолго задержишься?
– Постараюсь побыстрее управиться.
– К ночи-то вернешься?
– Что за вопрос? Целую!
– Адекватно! – Зоя была высокообразованной женщиной и любила замысловатые словечки. Они очень удобны в тех случаях, когда есть потребность замаскировать свое истинное отношение к происходящему.
Жили они с Николаем уже больше года. Последнее время подобные задержки с ним стали случаться все чаще и становились определенно подозрительными. Женщины в этом плане весьма чувствительны. После одиннадцати часов сомнения превратились в грустную уверенность.
«Устраивать скандал смысла нет: неясно, какие у него там отношения, а то и вовсе может уйти. Рисковать не стоит, но и запускать ситуацию дальше нельзя».
Женщина она была, как уже отмечалось, высокообразованная, к тому же неглупая, и нетривиальный замысел ответных действий созрел быстро. Центральным звеном был дверной звонок, его нужно было вывести из строя, причем аккуратным образом. Аккуратным в том смысле, чтобы не было заметно умысла. Перерезать провод было нельзя, пришлось как следует повозиться, чтобы его переломить в месте пайки под изоляцией. Получилось удачно: с виду цельность подводки сохранилась. Затем она закрыла входную дверь на задвижку, выключила звук у телефона, приняла снотворное, оставив пачку на прикроватной тумбочке, и заснула с чувством выполненного долга.
Утром на телефоне было шесть неотвеченных звонков, начиная с 00.20, затем с интервалом в пять минут. Утренних не было, первый пришел в 7.00, затем стали поступать через каждые полчаса. Николай был пунктуальным человеком. 
«Ситуацию надо для начала инвертировать», – решила Зоя.
Без пяти девять она оделась, собравшись на улицу.
«А что, если он на лесенке? Нет, уже люди ходят, наверняка вышел». 
Новый звонок обозначился ровно в девять. Она приняла вызов.
– Алло, Зоя, ты где?! Что случилось?!
– В каком смысле?
– Я всю ночь не мог попасть домой. Дверь закрыта на задвижку, телефон не отвечает, звонок не работает! И не постучишь через мягкую обивку.
– Я дома была. Может, электричество отключали. Весь вечер себе места не находила. С задвижкой и телефоном на автомате от волнения получилось по ночному регламенту. А сейчас ты где? 
– По двору три часа гуляю, ночь на лесенке провел.
Электричество, дорогая, как назло, было.
– Бедненький! А чего домой не поехал? Маму пожалел, не захотел будоражить.
– Себя пожалел, как будто не знаешь ее.
– Сострадаю.
– А ты дома?
– Нет, в магазин вышла. Иди скорее домой, я скоро вернусь.
Чайник поставь.
– Как я тебя не заметил?
– Не знаю.
Злость и до боли унизительная обида у Николая постепенно улеглись. Первым делом он проверил звонок, неисправность была неподдельная, провода скрутил, и звонок заработал.
«Похоже, не соврала. И снотворное, судя по пачке, тоже приняла. Надо же какое стечение обстоятельств, может, зря психовал, но все же целая ночь на лесенке, как бездомный пес! С другой стороны, как-то подозрительно она спокойна, как будто нормально, что явился после полуночи. Никаких претензий. Не очень ценит? Возможно. Не похоже, чтобы кто-то у нее был. Дурак, повелся на эту вертихвостку, ничего особенного, только более впечатлительна, да и то, скорей всего, притворяется».
Для надежности он детально сравнил женщин на анатомическом уровне (вряд ли это заинтересует читателя) и убедился, что Зоя ни в чем не проигрывает.
«Жить с легкомысленной особой быстро наскучит, а Зоя – женщина интересная, без капризов, да и жизнь устроилась. Чего еще надо?»
В ожидании Зои Николай заварил чай, приготовил бутерброды и бродил по кухне, подыскивая слова оправдания. Время шло, а Зои все не было. Незаметно он съел бутерброды и задремал. К обеденному времени проснулся. Зои так и не было. Позвонил. Телефон откликнулся на тумбочке у входа.
«Так, голова – два уха! (Это его любимая присказка). Опять телефон забыла. И куда, спрашивается, сама подевалась? Что могло случиться?»
Чувство тревоги быстро усиливалось, в голову лезли страшные сцены типа наезда машины. Он не находил себе места, не знал, что делать, что предпринять.
Зоя же, поднявшись этажом выше, подождала, пока Николай зайдет в квартиру, затем спустилась вниз, дошла до Киевского вокзала и на автобусе доехала до окружного моста. Погода была хорошая, и она с удовольствием прогулялась по набережной Москвы-реки аж до Парка культуры, там прошлась по вернисажу и вернулась на метро. В Европейском центре просмотрела американский боевик, затем пообедала и направилась домой. Было три часа.
– Куда ты пропала? В магазин вышла, и полдня нет! Я чуть с ума не сошел! Не знал, что и думать! В больницы или в морги звонить!
Главное: чайник поставь. Он сто раз вскипел!
– Ой, и не спрашивай! Встретила подругу, не смогла отвязаться. Домой затащила. Хотела позвонить, но, как дура, телефон дома оставила. Ты пообедал?
– Нет, тебя ждал. Какой обед?
– Сейчас я тебе быстро яичницу поджарю.
– А ты что, сама есть не будешь? – с подозрением спросил Максим.
– Подруга накормила.
– А что за подруга?
– Ты ее не знаешь, – небрежно отмахнулась от вопроса Зоя.
– Я уж не знал, что и думать.
– Я о тебе тоже вчера сильно беспокоилась, пришлось снотворное принять.
– Ты извини, вчера я был не прав, – решил сразу признать свою вину Николай. Такой метод резко сокращает дальнейшие разборки.
– Конечно, нужно было позвонить.
– И вообще извини. Больше такого не будет.
– Ну чего там. Каждый имеет право на свою жизнь. Мы не связаны обязательствами.
– Ты имеешь в виду по линии ЗАГСа?
– Да, официальные отношения.
– Я готов расписаться, – сказал Николай в порыве раскаяния.
– И я не стану фордыбачиться.
– Не понял.
– Пойдем, подадим заявление.
– Прямо сейчас?
– А ты что, говорил гипотетически?
– Почему гипотетически? Просто ЗАГС уже закрыт.
– По моим представлениям, работает. Давай испытаем судьбу.
Вчера ночью он ненавидел Зою. Готовил самые коварные виды мести. И вот – идет в ЗАГС! 
«Изощренно отомстил, ничего не скажешь!»
Пришли к самому закрытию. У Николая появилась надежда, но женщина оказалась душевной и за тысячу рублей, вложенных в Зоин паспорт, задержалась и заявление приняла.
«Ну я и влип! Хуже всего приготовления и церемонии. Два месяца только и будет что суета о платье, туфлях, фате, кортеже, свадьбе с дурацкими затеями, медовом месяце. Нужно кучу денег гдето доставать».
«Теперь, главное, не спугнуть. Лучше отказаться от всех прибамбасов, да и свадьбу не устраивать. Кольца приобрести обязательно, путь на работе бабы позавидуют, а без венчального платья обойдусь. Потом девать некуда. Медовый месяц уже был. Эти два месяца очень ответственные. Надо повысить эмоциональность отношений. Мужчины чувствительны к оценке своих достоинств».
– Коля, что-то мне не хочется афишировать предстоящее событие. Слишком много ненужной суеты. Мы уже вышли из романтического возраста, да и живем вместе больше года. Давай отпразднуем официальный акт вдвоем, – с этими словами она нежно прильнула к нему.
– Что, и родителям не скажем? – порадовался ходу мыслей Зои Николай.
– Не такая большая новость: они уже привыкли, что мы живем вместе.
– Ну, твои желания для меня руководство к действию. Кольца будем покупать?
– Мне бы хотелось.
– Все, решили! – полегчало на душе у Николая.
Два месяца прошли с повышенной душевностью и эмоциональностью.  Зоя свою роль четко исполнила и ситуацию успешно контролировала. Свадьбу справили вдвоем при свечах.
– Заинька, а ты знаешь, тогда я решил, что ты все специально подстроила, чтобы меня проучить и домой не пустить, – разоткровенничался умиротворенный Николай.
– Честно скажу, у меня была такая гаденькая мысль, уж больно ты меня взбесил своим загулом. Потом приняла снотворное и успокоилась, а утром, как узнала, что ты, бедненький, всю ночь на лестнице промаялся, злость как рукой сняло.
– Я этому немало удивился и порадовался, однако, все же тебя проверил.
– Это как?
– По дверному звонку.
– Не поняла.
– Неисправность была не искусственная. Так все удивительным образом совпало!
– Неужели ты мог подумать, что я провод могла перерезать? Я же электричества до смерти боюсь.
«Хорошо с телефоном не догадался: забыла дома, а звонила якобы из магазина».
– Но ты знаешь, я сломавшемуся звонку даже благодарен. Такая встряска позволила серьезно поразмыслить и принять ответственное решение.
– Звонок очень вовремя сломался. Как выяснилось, я уже на третьем месяце.
– Если так и дальше пойдет, то не успею оглянуться, как стану дедом.
– Ты что, не рад?
– Скорее ошеломлен, но положительный момент вижу.
Апрель 2020
 
 
 
ЗИМОВКА
 
КБ «Метеорит» прежде занималось разработкой систем космической разведки, но теперь расширило сферу деятельности в сторону гражданской продукции. Сергей Вольнов недавно успешно защитил кандидатскую диссертацию и теперь назначен начальником отдела, отдела совсем небольшого, с одним сотрудником, бывшим практикантом, а теперь инженером Максимом Веретенниковым. Сегодня утром Вольнова вызвал генеральный конструктор КБ на совещание, с которого он вернулся в большой задумчивости.
– Ну, чего? За кем теперь предстоит следить?
– За погодой.
– Со спутника?
– Нет, с земли.
– Не понял.
– И я тоже.
– Этим, насколько я понимаю, занят Гидрометцентр.
– Правильно понимаешь, он нам и заказал разработку автоматической необслуживаемой метеообсерватории для северных регионов. Честь реализовать этот заказ выпала нам с тобой.
– Красиво. 
– Да, особенно если учесть, что сделать все нужно за год, до следующего лета, чтобы доставить на годичные испытания в навигационный период.
– И место определили?
– На одном из близлежащих островов в океане. 
– В каком? 
– В Северном Ледовитом. Валенки готовь.
– Зачем, если станция автоматическая.
– Первый год будет двойной: с безлюдной и обслуживаемой, поэтому расположена техника будет на базе одной из действующих обсерваторий.
– Романтично! Никогда не был на диком Севере.
– А где ты, кроме Москвы-то, был?
– В деревне у бабушки.
– Ну, так ты, оказывается, опытный путешественник! Вот что… завтра поезжай в Метеорологическую обсерваторию МГУ и изучи детально, что и как они там меряют.
– Так это все в Интернете можно найти.
– Правильно мыслишь. Пообщайся с ним, а потом с живыми специалистами и посмотри все приборы. Обрати внимание на требуемые точности измерений, периодичность, стандарт передачи данных. Поговори о надежности приборов.
– А кто меня там ждет?
– Им дана команда из Гидрометцентра. Встретят тебя как родного. А я займусь оформлением контракта.
– А на испытания я один что ли поеду?
– Можешь подругу взять, чтобы не скучать.
– Сначала завести надо.
– Я смотрю, ты совсем не подготовлен к серьезной работе. Вот завтра и присмотри гражданку с опытом.
– С каким?
– Профессиональным и совместного проживания.
– За день не управлюсь.
– На все про все даю тебе три дня. Жду подробного доклада в письменном виде.
– Вы ставите нереальные задачи. Три дня целиком уйдут на обсерваторию. Когда же писать?
– Вечерами.
– А как же с гражданкой?
– Есть еще и ночи. Ладно, пусть будет неделя.
Максима приветливо встретила начальница обсерватории – миловидная женщина слегка выше среднего возраста Варвара Ильинична.
– Я знаю об этом замысле Гидрометцентра. Дело очень нужное. Я сама два года провела на Новой Земле. Зимой условия чрезвычайно тяжелые.
– А по скольку человек зимуют?
– Сейчас в большинстве случаев по два-три человека. Работа сама по себе не очень тяжелая, но полгода в темноте, на морозе, в ограниченном пространстве, на макаронах и консервах.
– А летом хорошо?
– Много лучше: солнце светит, немного греет, птицы прилетают, но, в первую очередь, мошка и комары. Зато грибы, ягоды.
– То есть у вас большого желания поехать на испытания нет?
– Это удел молодых. Есть у нас одна любознательная сотрудница, я вас с ней и познакомлю.
Три дня у Максима целиком ушли на изучение приборов и регламентов. Под конец вспомнил о молодой сотруднице. Варвара Ильинична отвела его в отдел регистрации и передачи данных.
– Женечка, познакомьтесь, пожалуйста, с Максимом Петровичем. Он занимается разработкой необслуживаемой метеостанции и хочет поговорить об обработке собираемых данных.
– Да, просил бы ввести меня в курс дела. Только до отчества я еще не дозрел. Просто Максим.
– Буду рада оказать содействие, – приветливо улыбнулась Женя. – Боюсь только, моего опыта может оказаться недостаточно.
– По сравнению со мной вы просто профессор. Я три дня назад кроме термометра ни одного вашего прибора в глаза не видел.
– Тогда пойдемте, сейчас как раз время снимать показания с приборов.
Приборов на площадке было с десяток. Одних термометров четыре штуки. Самый интересный – гелиометр в виде стеклянного шара. Женя управилась с работой за десяток минут.
– Вижу, действуете ловко. Давно работаете?
– Нет, чуть больше года после окончания университета. 
Женя была девушкой общительной, и они быстро перешли на «ты».
– Послушай, а почему вы работаете по старинке? Для измерения давления, влажности и температуры уже есть даже бытовые электронные станции.
– Если переводить на электронику, то уж все сразу. Половинчатое решение мало что дает.
– Это ты права. Давай подключайся к нашей работе.
– Я бы с удовольствием, дело интересное.
– А зимовать на станцию поедешь?
– Зачем же, если будет автоматическая?
– На испытания.
– Можно и здесь испытать.
– Здесь зима слабовата.
– Интересно, конечно, но и страшновато. Варвара Ильинична рассказывала, какие там условия.
– Не в одиночестве, со мной.
– Это другое дело, – засмеялась Женя.
Для закрепления знакомства Максим пригласил ее в кино. Проводил до дома и обменялись телефонами. Жила она, как и Максим, с родителями. В воскресенье снова пообщались. Более тесно.
На составление отчета у Максима ушло времени больше, чем на обсерваторию, но зато он получился обстоятельный. 
– Разрешите доложить? Ваше поручение выполнено в полном объеме и представлено в бумажном и электронном вариантах, – повоенному доложил Максим начальнику.
– Давай полистаю. Как общее впечатление?
– Дело серьезное, государственной и международной важности.
– Конкретнее.
– Приборов тьма. Что только они не измеряют! Каждые три часа собирают данные и передают их в Гидрометцентр и в международную метеослужбу.
– Объем данных большой?
– По их меркам огромный.
– А по нашим?
– Мелочовка. Все за секунду можно на спутник передать.
– С какими измерениями могут быть сложности?
– С измерением осадков, дождемером. Там дождевую водичку в стакан собирают, вытаскивают из успокоителя ветра, взвешивают и ставят сухой стакан. Автоматизировать можно, но хлопотно.
– Да, тут нужно придумать что-то более элегантное. Помозгуй на досуге.
– Мне одна мыслишка уже пришла. Можно применить метод проточного конденсатора.
– Толково мыслишь, у воды диэлектрическая проницаемость высокая, чувствительность может получиться достаточная. Прикинь чертеж.
Вскоре Максим смастерил конденсаторный дождемер и повез к Жене на испытание. Дело оказалось кропотливое, тем более что они частенько отвлекались.
Идея с конденсатором оказалась плодотворной, но после апробации конструкцию пришлось существенно переделать и снова испытывать. 
– Максим, чего-то ты слишком увлекся испытаниями дождемера.
– Так дожди не каждый день, а нужно было статистику набрать.
– Такое впечатление, что не только прибор испытываешь.
Подругу завел?
– В соответствии с вашим указанием. Подобрал для зимовки.
– Испытал всестороннее?
– В процессе.
– Давай не сильно отвлекайся. Пора заняться источником электропитания. 
– Не вижу проблемы: поставим наш космический ядерный источник. По мощности как раз будет.
– Мысль гениальная, но вижу две помехи.
– Какие?
– Цена в сто раз выше всего проекта, и рота солдат для охраны потребуется.
– Солнечные батареи тоже не сгодятся.
– Остается ветрогенератор с аккумулятором. Работает днем и полярной ночью. Несколько фирм делают, подбери на пару киловатт. – Понял.
Через пару месяцев большая часть метеообсерватории была собрана и подключена к компьютеру. Сложность возникла с аккумуляторами, оказалось, что ни один не выдерживает низких температур. 
– Аккумуляторы придется помещать в термостат с вакуумными стенками для экономии на подогреве.
– А если в землю закопать? – предложил Максим.
– Тоже вариант, там в вечной мерзлоте не жарко. Для надежности пойдем по пути термостата. Подготовь заказ в макетную мастерскую.
– Еще передатчик и антенну нужно смастерить.
– Это я уже прикинул, отдельную вышку делать не будем, все установим на ветрогенератор. Кстати, когда его получим?
– В этом месяце обещали изготовить в северном варианте.
– Отлично, программное обеспечение у меня практически готово.
К зиме макет станции был собран, и его можно было ставить на испытания. Договорились опять же с Метрологической обсерваторией. Максима прикомандировали туда на месяц. Работа с Женей у него спорилась, как и отношения, для которых во время ночных дежурств, наконец, появились полноценные условия.
По результатам испытаний провели некоторые доработки и технику отправили на полярную базу. В мае на остров вертолетом были высажены испытатели: Владимир, Максим и Евгения. Их приветливо встретили начальник станции Виктор Михайлович и его супруга Елена.
База располагалась на небольшом возвышении, примерно в километре от морского берега. Значимой растительности вокруг не было, за исключением невысоких кустов да мха на земле и на камнях, коих было множество, самых различных форм, от мелких до размера с автомобиль. Такой угрюмый пейзаж способствовал сосредоточению на деле.
Станция была почтенного возраста, но вполне в приличном состоянии: удобные комнаты, просторная гостиная с телевизором, кухня, душевая и туалет. В этом же доме помещалась и рубка с оборудованием для связи и передачи данных. Метеостанция в сотне метров.
Елена расселила прибывших по заранее приготовленным комнатам.
– Располагайтесь, дорогие полярники, и через полчаса прошу к обеду.
Обед был неплох. Виктор Михайлович утречком наловил рыбы, из которой все и было приготовлено: на первое – уха, на второе – рыба жареная с макаронами. Под такую закуску нельзя было не выпить.
– Мы тут уже дважды перезимовали.
– Вдвоем?
– В первую зиму было четверо, но теперь охотников на такую экзотику поубавилось. Ваша автоматическая станция подоспела как раз вовремя.
– Еще не подоспела, только через пару дней приплывет, – пошутил Максим.
– Тут трудно предсказать. Погода переменчива, при большой волне к берегу не подойти. Груз будет большой: все обеспечение на год, включая питание и топливо. Поработать придется серьезно.
Хорошо тракторишко имеется.
– А что в двух других домиках?
– В одном – банька, в другом – склад горючего и генератор.
– А где дрова брать для бани? Деревьев в округе не видно.
– Море дает, после шторма чего только на берегу не бывает.
– А на острове озера есть?
– Имеется одно. Там я сегодня и рыбачил.
– А как с охотой?
– Фауна присутствует: от гусей и зайцев до белых медведей. Рекс – большой специалист по дичи.
– А вы долго еще планируете зимовать?
– Куда ж тут планировать, если работы лишаете, – засмеялся Виктор Михайлович. – Мы планируем квартиру купить в Нарьян-Маре и детей завести. Последнему пункту уже три месяца.
– Так вам скоро уезжать надо, – обеспокоилась Женя.
– Да, через пару месяцев. Сейчас нового начальника станции подыскивают.
– А если не найдут? – насторожился Максим.
– Кого-то из вас назначат.
– Ясно кого, – засмеялся Владимир, – я тут на первое время.
– Ничего себе перспектива!
– Собаку оставите?
– Это можно, в городе тосковать будет.
– Ну вот, скучно не будет.
– Вам бы все шутки шутить. Так мы не договаривались. Я не могу одновременно на двух работах быть.
– Этот вопрос я берусь решить, – хитро улыбнулся Владимир. 
– Вот этого не надо.
– Да ты так не переживай, никто тебя не назначит, ты и образования нужного не имеешь. Другое дело – Женя.
– Ой, что вы! Какой я начальник!
– Да я думаю решат, на год желающие найдутся, – успокоил Виктор Михайлович.
– А остров вы нам покажете?
– Погода подходящая, можно и до озера дойти. Ветерок комаров сдул.
– Велосипеда нет?
– Не завел: велодорожки нет, а движение большое, – засмеялся Виктор Михайлович.
Экскурсия заняла три часа. Большое озеро с чистейшей водой и каменистыми берегами, безусловно, являлось главной достопримечательностью острова. Вокруг него на камнях и в расщелинах гнездились многочисленные утки, поднятые в воздух Рексом.
– Здесь на лис можно охотиться, они за яйцами приходят.
– А их есть можно?
– Конечно, сейчас самое время собрать. Но больше чем по яйцу из гнезда брать не стоит. Без нас хищников хватает.
– Медведи? – робко спросила Женя.
– Нет, летом они ближе к полюсу, зимой иной раз заглядывают.
Волки – те бывают. Большие, красивые. Шкура высоко ценится.
– Вам удавалось добыть?
– Нет, но пару раз встречал.
– А грибы здесь растут?
– Да, в достатке. Бочонок есть, можно на закуску насолить. Ягод полно.
– Каких?
– Морошка, клюква.
– Как они тут вызревают? Лето короткое, и температура низкая.
– Зато солнце круглые сутки.
– Это не пришло в голову.
– Летом есть чем заняться. В прошлом году туристическая пара из Питера на базу прилетала. Довольны остались. Он даже в озере купался.
– Привык, у них Нева немного теплее.
– Зимой вот никто не приезжает. Скучновато и темновато, прямо скажем. Дальше площадки лучше не отходить.
– А полярным днем время не путается?
– Телевизор день от ночи отличает, да и измерения ритм задают, каждые три часа, хочешь не хочешь, поднимайся.
– Вдвоем, наверное, трудновато.
– Привыкаешь, зато доплата идет.
– А если генератор выйдет из строя. Тогда как?
– Такое случается, запасной есть.
– А в случае чего, вертолет можно вызвать?
– Если погода позволяет, то в экстренном случае могут прилететь. – А если заболеешь?
– Лекарства есть, по радио можно с врачом проконсультироваться.
– Вдвоем в замкнутом пространстве непросто полгода продержаться.
– Это верно. Хорошее испытание на совместимость. Сюда космонавтов можно направлять.
– Условия, в самом деле, приближенные к космическим.
– Только невесомости и не хватает.
За разговором обратная дорога не показалась долгой. Елена к их приходу испекла пироги с рыбой и приготовила чай.
Женя, на радость Виктору Михайловичу и супруге, взялась проводить измерения. Техника хорошо знакомая. Владимир с Максимом пошли подыскивать площадку для ветряка.
Через два дня, как и планировалось, пришел корабль с оборудованием, горючим и продовольствием.
Мужчинам пришлось поработать в поте лица. Женщины разбирали и складировали продукты: сплошные крупы, макароны и консервы всех видов. Вин и водки не было, зато спирта для промывки оборудования в достатке.
С установкой ветряка провозились несколько дней, с учетом сильных ветров одних растяжек пришлось поставить девять штук. К вечеру заработал. Аккумуляторы в термостате для надежности хотели закопать, но Виктор Михайлович отговорил.
– В мерзлоту лопату не воткнешь, а дров, отогреть, не напасешься.
Измерительное оборудование установили на отгороженной от зверей рабочей площадке, благо много места не требовало. Осталось провести провода к рубке. Дело оказалось непростое: столбы пришлось вкапывать и укреплять растяжками.
В результате слаженной работы через три недели начали тестирование. За исключением мелочей, все оборудование прибыло в рабочем состоянии. 
– Ленточку перерезать будем?
– Может, бутылку шампанского разобьем?
– Лучше разопьем: одна она у нас.
Начались измерения. Максим с Женей снимали данные с традиционных приборов, а Владимир с электронных и их сопоставлял. Через пару недель стало ясно, что электроника не подвела ожиданий. Владимир, удовлетворенный полученными результатами, засобирался в Москву, и его вскоре, по местным меркам, подобрал проходящий корабль.
Максим с Женей при Владимире стеснялись показывать свои отношения, а с его отъездом открылись старожилам. 
– По-другому здесь и быть не могло, – поддержала их Елена. – Мы тоже на станции сблизились.
– Полярные условия жизнь, с одной стороны, усложняют, а с другой – упрощают. С одной – людей   сближают, с другой – отвращают. 
– Как с проверкой космонавтов?
– Даже лучше и интереснее, – засмеялся Виктор.
– Осложнения возникают в том случае, когда число женщин и мужчин не совпадает, – поделилась наблюдениями Елена.
– Может, тогда нам начальник и не нужен, – вслух подумал Максим.
– Почему бы и нет, – лукаво улыбнулась Женя.
– Правильно, Женечка, а то без конкуренции мужики расслабляются, – засмеялась Елена.
– Так, сегодня же отвечу на критику, – засмеялся Виктор.
Осень обозначилась снегом, вскоре покрылось льдом озеро и закончилась рыбалка, ставшая любимым увлечением Максима и хорошим подспорьем хозяйкам. Женщины за лето заготовили клюкву, ценный местный витамин от цинги, и насолили груздей. 
Виктор с Еленой покинули станцию с последним кораблем. Для молодой пары началась новая, более ответственная жизнь. Обещанного начальника так и не было. В качестве послабления им разрешили проводить ручную съемку данных дважды в сутки, вполне доверившись регулярно поступающим данным электронной системы.
С каждым днем солнце всходило все ниже и ниже над горизонтом, а потом и вовсе забыло о полярном островке. Температура резко понизилась, временами с моря дул ледяной ветер с колючим снегом. Однажды он принес ледяной дождь. Ветряк обледенел так, что лопасти не могли крутиться. Питания от аккумуляторов хватало только на трое суток. Пришлось переключать систему на электричество от местного генератора. Максим сначала решил обколоть лед, но потом понял, что это нарушит условие безлюдности. Короткая оттепель сменилась морозами, и ветряк больше не работал до весны. Это стало первым и весьма серьезным дефектом разработанной системы.
Женя вполне вошла в роль хозяйки. Освободившись от частых измерений, она сосредоточилась на кулинарии и неплохо преуспела в рамках консервных возможностей. Кстати, их качество было существенно лучше, чем в обычных магазинах. Тушенка так и вовсе сохранила прежние вызывающие аппетит вкус и запах. Почти каждый день по скайпу Женя общалась с мамой, которая еле пережила ее отъезд.
Третьим в их компании был Рекс. Пес так привязался к своей кормилице, что неотступно сопровождал Женю во всех делах и лежал у ее ног в минуты отдыха. К Максиму он относился с уважением и немного ревновал. В спальню его на всякий случай не допускали.
Максим решил заняться изучением локационной техники. Владимир сообщил ему, что это будет их новым делом: по Северу решили поставить систему необслуживаемых локационных станций. Тут ему и пришла идея совместить их с метеостанциями, объединив по питанию от ядерного источника. Владимир эту идею поддержал и продвинул.
В ноябре на станцию прибыл-таки новый начальник – некто Кузьмин Павел Петрович – мужчина лет сорока пяти, уже существенно полысевший. До этого он дважды побывал в Антарктиде и был о себе весьма высокого мнения. Подвыпив он любил поведать молодежи о своих былых подвигах. Сначала это было даже интересно, но вскоре пьяные истории им надоел. От нечего делать несколько раз в неделю начальник топил баню и пришел в большое расстройство, когда закончились все с таким трудом припасенные на зиму дрова.
Пользы для дела от него не было, Максим, как и прежде занимался всем жизнеобеспечением, а у Жени только забот прибавилось. Узнав, что они не расписаны, он начал оказывать ей недвусмысленные знаки внимания. Для Максима наступили трудные времена. Женя просила его не вмешиваться, обещая все оставлять без внимания.
Но однажды, когда начальник в пьяном виде стал к ней приставать, Рекс зарычал на него. Кузьмин попытался отшвырнуть собаку ногой, но она успела укусить его. Ярость начальника станции трудно было передать. Максим сумел вытолкать пса на улицу. Это было ошибкой: Кузьмин схватил ружье и застрелил собаку. Последовал скандал, мужчины схватили друг друга за грудки. До драки дело не дошло, но угрозы были высказаны серьезные.
Женя, потрясенная случившимся, пожаловалась Варваре Ильиничне, и та через Гидрометцентр добилась того, что местный руководитель метеослужбы строго предупредил новоиспеченного начальника станции. Кузьмин озлобился, и жизнь стала еще более невыносимой. Тогда Максим попросил вмешаться руководство КБ, поскольку все испытания были под угрозой. Это возымело большее действие на руководство Метеоцентра, и Кузьмина со станции убрали.
После двух месяцев мучений суровая полярная жизнь молодым метеорологам стала казаться раем. Но без проблем не обошлось. Как оказалось, Максим не рассчитал с запасенным количеством защитных принадлежностей, и уже в начале года пришлось существенно ограничиться в удовлетворении своих насущных потребностей. Тем не менее в марте Женя забеременела. 
К этому моменту испытания подошли к концу, вся система работала штатно. Даже ветряк оттаял, и приборы удалось перевести на собственное питание. Эвакуировать оборудование решили в апреле. На помощь приехал Владимир с двумя грузчиками. За неделю управились.
В мае в Москве сыграли свадьбу, а к зиме у Веретенниковых родилась дочь Полина. Мама Жени – теперь теща Максима – иной раз просила дочку рассказать о зимовье. Несмотря на то что все истории она уже хорошо знала, все равно под конец плакала.
Март 2020
 
 
АРИФМЕТИКА
 
Матвей Михайлович после ужина в обязательном порядке проходил четыре километра, не без основания считая, что это необходимо для поддержания здоровья. Однако сегодня погода была дождливая, и он решил заменить прогулку двумя подъемами по лестнице на десятый этаж. 
Дойдя до восьмого  этажа, он повстречал выходящую из лифта женщину и поздоровался с ней.
– А почему вы идете пешком, а не на лифте? – удивилась она.
– Я как-то не умею им пользоваться, – сказал Матвей Михайлович с едва обозначившейся улыбкой. Ее можно было принять как за признак шутки, так и стеснения за свою ущербность.
– Как это так? – поразилась женщина, не придав улыбке должного внимания. – Нажали кнопку и поехали.
– А как ему объяснить, в какую сторону ехать? – улыбка теперь присутствовала на его лице в увеличенном виде. 
– Он сам решит, – у женщины появились легкие сомнения в серьезности разговора, и она улыбнулась. 
– Вот это меня и смущает, решения я всегда должен принимать сам, – теперь лицо приняло выражение напускной строгости и важности.
– Извините, а кем вы работаете? – спросила она, слегка растерявшись.
– Начальником, – сказал он убедительно.
– Понятно. Это за вами по утрам приезжает машина?
– За мной, – в голосе прозвучала горделивость. 
– А зачем вы поднялись до восьмого этажа, ведь живете много ниже?
– Просчитался, – глаза снова стали лукавыми. 
– Почему же не вернулись раньше? – опять заподозрила шутку Лилия Васильевна.
– Для надежности решил подняться до самого верха, чтобы при спуске точно не пропустить свою квартиру, – сказал он совершенно серьезно.
– Железная логика, – отметила женщина оригинальность его мыслей.
«Интересно, он со мной заигрывает, или такой недотепа от природы? Нет, недотепа в начальники бы не выбился. Хотя сейчас такое как раз не редкость. Все же больше похоже на притворство».
– А вы кто по специальности? – не очень строго спросил Матвей Михайлович.
– Учительница.
– И чему вы обучаете?
– Математике.
– Очень удачно я с вами встретился. Вот со школьных времен у меня остались невыясненными два вопроса из арифметики.
– Что за неясности могут быть в арифметике? – насторожилась Лилия Васильевна.
– Первый о числе «пи». Вы слышали про такое? – спросил он с легким возбуждением.
– Конечно, отношение длины окружности к диаметру.
– Вот, вот. А вы знаете, что в нем вычислили больше ста миллиардов знаков?
– И что?
– Я не спрашиваю зачем, за чей счет, меня интересует, как у одного числа может быть столько знаков? – спросил он запальчиво.
Своей неожиданной нелепостью вопрос поставил Лилию Васильевну в тупик. Опять она не смогла однозначно определиться: в шутку это или всерьез?
– А второй вопрос какой, может быть, попроще?
– Об извлечении корня квадратного.
– И в чем здесь неясность?
– Процедура сложная, ненаглядная, а главное, зачем его нужно извлекать? Вам в жизни хоть раз понадобилось? – спросил он требовательно.
– Бывают такие задачи, где это необходимо.
– Вот тут возникает третий, особенно важный вопрос о самих задачах: на математике, физике много учат, как их решать, а в жизни задачи совсем другие. Это специально так делают?
– В двух словах на такие ваши вопросы не ответишь.
Лилия Васильевна никогда прежде не задавалась подобными проблемами и не встречала людей, смотрящих на вещи под столь неожиданным углом зрения.
– В таком случае, не будете ли вы так любезны, неспешно растолковать мне их за чашкой чая, – осведомился Матвей Михайлович с улыбкой, не лишенной загадочности.
Лилия прежде несколько раз встречала Матвея Михайловича, и он своим видом и манерами производил на нее самое благоприятное впечатление. Теперь же он открылся ей с новой, интересной и загадочной стороны. После секундного раздумья она решила согласиться, хотя это и находилось в противоречии с ее жизненными правилами, из-за которых она, будучи женщиной привлекательной, до сих пор оставалась незамужней.
– Почему бы нет?
– Тогда я вас жду в двадцать один ноль-ноль на втором этаже в квартире номер 5.
– Договорились. Давайте я с вами спущусь на лифте.
– Так еще же не настало обозначенное время. А потом, если я пешком поднялся, то пешком следует и спускаться. 
– Почему?
– Чтобы не нарушать законы пространственной симметрии и временной инвариантности, – с этими словами Матвей Михайлович собрался идти вниз, но остановился.
– Да, вот еще что. Нам целесообразно познакомиться. Меня зовут Матвей Михайлович.
– Меня – Лилия Васильевна.
– Весьма приятно! Жду вас в обозначенное время.
«Впервые вижу такого удивительного человека. Не умеет извлекать корень квадратный, а говорит о симметрии и инвариантности. Что-то здесь не то».
«Женщина симпатичная и достаточно доверчивая, надеюсь, оправдает ожидания».
За оставшийся час Лилия Васильевна быстро перекусила и основное время потратила на приобретение парадного вида, уделив повышенное внимание всем деталям одежды. На второй этаж спустилась без опоздания.
Квартира Матвея Михайловича была со вкусом обставлена и щедро украшена картинами. Стол был накрыт весьма обстоятельно, с закуской и коньяком.
– У вас столько картин!
– Я не люблю голые стены, сразу возникает вопрос: почему они не несут интеллектуальной нагрузки?
– Скажите, Матвей Михайлович, а вы после школы где-нибудь учились?
– Да, в МГУ на физическом факультете.
– И закончили?
– С отличием.
– Как вам это удалось?
– Почему вас это удивляет?
– В МГУ это так сложно, – еле выкрутилась из неудобного положения Лилия.
– Я всегда подходил к обсуждаемым вопросам самым серьезным образом. Вот, например, на первом курсе говорит преподаватель о вакууме. Вы слушали про такое?
– Конечно.
– Я задаю вопрос: это субстанция материальная или нет?
– Надо признать, неожиданно.
– Преподаватель, уже зная мою любознательность, дает уклончивый ответ, типа «скорее нет». Тогда я завязываю более принципиальную дискуссию: должна ли физика – наука о естественном мире – заниматься нематериальными сущностями?
– Да, нетривиальный поворот мысли.
– Или вот на третьем курсе. На экзамене мне попался вопрос о гравитационных волнах. Ну я сказал, что это продольные колебания пространства и поведал, как их обнаружили, а дальше поставил перед преподавателем два вопроса: для продольных колебаний нужна сила упругости. Откуда она у пространства? И второй: происходит ли при этом деформация находящихся в пространстве объектов, в частности, нас с вами?
– И что он ответил?
– Ограничился тем, что сразу поставил, как и на всех других экзаменах, «отлично».
– Невероятно.
– Потом меня и в аспирантуру приняли.
– И вы диссертацию защитили?
– Да, я выбрал тему «Невероятные вопросы физики». Одним оппонентом был академик из Питера, а другим – профессор из Новосибирска. Оба незнакомые. Те, что знали, все отказались. Так вот, завязалась дискуссия. Сначала они держались бодрячком, но чем я больше углублялся в сущность объектов обсуждения, тем им становилось труднее.
– Подождите, кто защищался: вы или они?
– Вначале диссертацию я, потом большую часть времени они защищали свои отзывы.
– И чем кончилось?
– Совет долго заседал. Сначала хотели проголосовать против, но оппоненты всех переубедили, и в результате единогласно присудили мне сразу докторскую степень. 
– Почему так сразу?
– Я так понял, чтобы больше не связываться.
– Вы доктор наук? – поразилась до глубины души Лиля, вспоминая разговор о корне квадратном.
– Да, после защиты быстро продвинулся  в начальники.
– То, что вы рассказали, уму непостижимо.
– Ну тогда давайте потанцуем.
– Давайте, – согласилась на неожиданный переход Лиля, находясь в состоянии полного смятения чувств.
– Должен отметить, что вы очень симпатичная женщина, я вас давно приметил и все искал случай познакомиться.
– Вы тоже человек очень заметный и мужчина привлекательный.
– Мне особенно симпатичны искренние и доверчивые женщины, которые сейчас весьма редки.
– А как вы определили, что я такая?
– Очень просто: я все про лифт и остальное сочинил.
– Ну надо же! – всплеснула руками Лиля и остановилась. – Я подозревала, но все же повелась! И это имея такой опыт работы в школе с обманщиками!
– Очень просто, они прикидываются умнее, чем есть на самом деле, а тут случай обратный, – засмеялся Матвей и снова вовлек партнершу в танец.
– Зачем же вы на это пошли?
– Чтобы привлечь ваше внимание. Согласитесь, если бы я просто, встретив на лестнице, пригласил вас на чай, вы бы могли и отказать.
– Необычный прием.
– Встреча наша была мимолетной. Необходимо сразу привлечь ваше внимание. Требовалось что-то необычное, из ряда вон выходящее. Нас в тот момент связывал только лифт. Кроме него и зацепиться было не за что.
– Вы хотите сказать, что это была импровизация?
– Можно и так сказать, если не вникать глубоко в суть данного явления, – засмеялся Матвей Михайлович.
– Узнаю руку мастера, – засмеялась в ответ Лилия Васильевна.
– В институте вы ведь изучали психологию?
– Конечно.
– Тогда знаете, что у человека, кроме сознания, есть еще подсознание, в котором накапливается весь жизненный опыт. Так вот, все импровизации зарождаются и хранятся до поры там. Подсознание расходует их очень экономно и включает в дело только в жизненно важный момент.
– В чем же он был столь важным?
– Дело в том, что я имею на вас самые серьезные намерения.
– Но представиться, мягко говоря, не слишком умным – весьма смелый ход. Может привести к последствиям, противоположным желаемым.
– Навряд ли. Мой жизненный опыт свидетельствует о том, что люди умников больше избегают.
– Пожалуй, вы правы. А под конец, с какой целью вы неожиданно сменили образ и заговорили о симметрии и инвариантности?
– Чтобы добавить загадочности. Это сработало, не так ли?
– Да, заинтересовало. А где вы научились так складно и убедительно сочинять и притворяться?
– Чему тут удивляться? В нашей жизни притворяться приходится повсеместно. 
– Это вы точно подметили. Слушаешь депутатов, и стремление казаться слугой народа просвечивает. Да и учителям приходится напускать на себя строгость, иначе пропадешь.
– На работе перед подчиненными нужно выглядеть умным и решительным, чтобы опасались, перед начальством – поглупее и подобострастнее, чтобы утвердить в несомненном превосходстве.
– Подождите, что же выходит: в вашем рассказе все сплошной вымысел?
– Большую часть я сочинил на ходу, но некоторые события имели место.
– Какие?
– Университет, доктор наук, начальник.
– Ну, вы еще и артист! Такую сложную роль сыграли. Не удивлюсь, если и картины – ваше творчество.
– Вы угадали.
– В самом деле? – поразилась Лиля.
– Думаете не смог бы?
– Дело в другом: просто я не могу теперь отличить, где правда, а где вымысел. 
– Это не моя вина.
– Чья же?
– Скорее, телевидения. 
– Не скромничайте, вы тоже внесли достойный вклад. 
– Ты так вскружила мне голову. Я просто без ума, – с этими словами он заглянул глубоко в ее карие глаза.
– Я? Это ты мне все вскружил, воспользовавшись моей наивностью.
– Ну, тогда давай и дальше ею воспользуемся, – он плотно притянул Лилию, и они для начала нежно расцеловались.
Калейдоскоп впечатлений и чувств, за последний час после встречи с Матвеем у лифта, был столь ярким и неожиданным, что Лиля просто утратила возможность их осмысления и целиком доверилась приятным в своей силе рукам и горячим губам обнявшего ее мужчины. 
И не пожалела ни в этот вечер, ни в дальнейшем.
А вот проблемы арифметики так и остались нерешенными.
Апрель 2020
 
КОМИССИЯ
 
Вскоре после смены правительства в Академию наук из Министерства экономики пришла просьба направить в комиссию по выработке экономической стратегии страны двух свободомыслящих представителей. 
Президент академии озвучил это поручение на совещании со своими заместителями – вице-президентами. Небольшая дискуссия разгорелась относительно интерпретации ненормативного термина «свободомыслие».
– Тут нам важно не промахнуться. Свободомыслие – это не смеломыслие. Я понимаю этот термин, как широту научного кругозора, – высказал свою точку зрения президент.
– Я с вами полностью согласен, – вступил в разговор первый зам. – Свободомыслящим может быть только ученый с глубокими познаниями обсуждаемого предмета, поэтому я предлагаю кандидатуру главного спеца по вопросам экономики Виктора Яковлевича.
– Спасибо большое за доверие, но я подозреваю, что работа в комиссии потребует полной отдачи, и я не смогу полноценно выполнять свои основные функции.
– Я с тобой согласен, – сказал президент. – Кроме того, еще неизвестно, к каким выводам и заключениям придет комиссия, и целесообразно ли нам участвовать в ней на таком уровне. Лучше послать грамотных ученых без высокого академического статуса.
– Тут есть другая опасность. Они не искушены в бюрократических играх. В кои-то веки нас пригласили поучаствовать в подготовке документа государственного значения, как бы не наломали дров.
– В такой ситуации нужно послать знающих, но умеренно активных и предупредить, чтобы с разными инициативами без предварительного обсуждения не выступали.
– Ну это ты уж чересчур острожничаешь. Наши представители должны выглядеть достойно и убедительно. Виктор Яковлевич, давай подбери кандидатуры.
– Хорошо, на следующей неделе я соберу директоров институтов, и мы все детально обсудим.
– Нет, это слишком долго. Меня министр просил ответить уже на этой неделе. Говорит, что новое правительство работает, засучив рукава, чуть ли не круглосуточно. Постарайся решить за пару дней.
– До сих пор мы принимали все решения коллегиально, – выразил сомнение Виктор Яковлевич.
– Коллегиально мы и обсудим твои предложения. Разделим ответственность, – улыбнулся президент. – Жду тебя с предложениями послезавтра с утра.
– Прямо и не знаю. У меня весь день уже расписан.
– В последнее время планы, как известно, имеют обыкновение видоизменяться.
Виктор Яковлевич вышел из кабинета президента сильно озадаченным. Он понимал, что хорошим эта затея с комиссией может не закончиться, и крайним окажется он. Придя к себе, поручил секретарю вызвать всех директоров экономических институтов.
Один оказался болен, двое за границей, один неизвестно где, на месте оказалось только трое. С ними и пришлось решать вопрос.
– Тут вот дело какое. Правительство решило создать комиссию для разработки экономической стратегии, и нам нужно делегировать в нее двоих человек. Дело срочное, президент дал полтора дня.
– А работа в комиссии оплачиваемая?
– А на какое время?
– Какие будут полномочия? – засыпали вопросами директора.
– Я вас не вопросы задавать собрал, а ответ готовить. Требуется прислать двоих свободомыслящих, и все. Другими сведениями не располагаю.
– Такой классификации я не встречал. Тут нужны разъяснения.
– Полностью согласен, а то можем нарваться. Давайте запросим более детальную информацию.
– Хватит умничать! Все мастера искать отговорки. Давайте обсуждать конкретные кандидатуры. – А каково мнение президента?
– Нужно послать знающих и не обремененных административной ответственностью.
– Вот это очень правильно, – в один голос поддержали позицию президента директора.
– Итак? Какие предложения?
– Не так же сразу, нужно все осмыслить, посоветоваться с членами ученого совета.
– А вы что, сами не знаете свои кадры?
– Знать-то знаем, но дело ответственное, государственного уровня.
– В любом случае, отвечать будете вы лично. Уровень – не ниже доктора, причем настоящего, не блатного.
– Такие неуправляемы.
– Так и требуются свободомыслящие!
– Они так намыслят на нашу голову, мало не покажется.
– В советское время я участвовал в подобной работе. Нас вдесятером закрыли на даче в Старо-Волынском на две недели.
Отлично кормили, вечером даже коньяк давали.
– Девушки были?
– Да, машинистки и официантки. Все проверенные, с партийным стажем.
– Толк-то от работы был?
– Бумагу на пятьдесят страниц сделали, даже поблагодарили. Тогда, помнится, к съезду готовились.
– Разговоры заканчиваем! По две кандидатуры представить к вечеру.
– Сегодня?
– Нет, к Новому году! На каждого – заверенную характеристику с научными заслугами.
– Чего-то, Виктор Яковлевич, ты совсем озверел.
– Пора порядок навести, а то вы и мышей ловить разучитесь.
К утру следующего дня удалось найти и озадачить еще одного директора. Собрались впятером.
– Так, с кого начнем?
Все директора сразу глубоко сосредоточились на принесенных бумагах.
– Не вижу энтузиазма. Давай, Петрович, докладывай.
– Вот две кандидатуры. Один специалист по Китаю, второй – по Швеции. По России у меня, как понимаешь, нет.
– Заграничный опыт вполне может пригодиться, а то мы вечно идем своим нехоженым путем. Они согласны?
– Я им толком не смог объяснить, что и как будет организовано.
Резко не возражали.
– Дальше!
– У меня только одна кандидатура, и притом женщина.
Специалист политолог.
– А остальных сотрудников что не нашел?
– За несколько часов такие вопросы не решаются. Работа у сотрудников творческая, чего тут за столом сидеть, работают в библиотеках, статьи, книги пишут.
– Что-то я давно ваших книг не читал!
– Книгу написать – не блины испечь!
– Как-нибудь заеду к тебе на эти блины. Дальше идем.
– У меня две кандидатуры, вот, посмотри, – передал бумаги.
– Свиридову уже семьдесят, если не больше!
– И нам с тобой немало.
– Так нас никто и не предлагает.
– А Мохнатов – доктор? Фамилия какая-то странная, первобытная.
– Пока нет, но над диссертацией работает, зато не блатной.
Поэтому еще и не защитился. Знающий, активный.
– А ты, Виталий, чего успел?
– Есть один подходящий. Фамилия вот тоже дурная – Оголтелов, товарищ с большим самомнением. Согласился при условии, что на следующих выборах поддержим.
– Освоился в рыночной экономике. В чем специалист?
– Во всем! Уболтает любого. Мыслит очень свободно.
– Итак, имеем шесть кандидатур. Давайте выберем две наиболее подходящие.
– Вот Оголтелова и надо направить. В следующий раз будут формулировать точнее. А то: иди туда, не знаю куда.
– И женщину. А то вдруг опять запрут на две недели.
– Ты шутки кончай, дело серьезное.
– Пошлем Мохнатого, пусть связи установит, на защите пригодятся. Сможет сослаться, что материал диссертации использован при разработке стратегии.
– Разумно, будет стараться.
– Нет, так не пойдет. Пригласим их сегодня после обеда, скажем, в два, и побеседуем. Пусть соберутся с мыслями, – принял решение вице-премьер.
– Нам тоже приезжать?
– Ну а как же? Кто будет в их мыслях разбираться?
– Свиридова звать?
– Раз рекомендовал, зови. Продемонстрируй своего выдвиженца во всей исторической красе.
В два часа в кабинете вице-президента едва хватило места.
– Уважаемые товарищи! Я собрал вас, с тем чтобы определиться с выбором двух кандидатур в комиссию по разработке стратегии развития экономики страны. Дело, как вы понимаете, очень ответственное. Давайте обменяемся мнениями, выделим главные моменты, которые и определят нашу позицию.
– А вопрос можно?
– Можно, представьтесь, пожалуйста.
– Оголтелов Вадим Трофимович. Кто председатель, кто войдет в состав комиссии и на сколько по времени рассчитана ее работа? Какой будет статус документа?
– Обычно человек пятнадцать из различных ведомств, промышленности и вузов. Продолжительность, думаю, около месяца. Новое правительство задает динамичную работу. Председателя не знаю, скорее всего, кто-то из замов министра экономики. Что касается статуса выходного документа: в случае успеха будет утвержден постановлением правительства. Другой информацией я не располагаю, поэтому перейдем к обсуждению сути вопроса. Кто первый изложит свои взгляды?
– Давайте я и начну.
– Пожалуйста, Вадим Трофимович.
– Пора от разговоров о развитии экономики перейти к делу. Все перевернуть с головы на ноги. Добиться реального развития наукоемкой промышленности! Резко повысить производительность труда, в разы увеличить экспортные поставки продукции обрабатывающей промышленности, добиться продовольственной безопасности …
– Секундочку, лозунги мы знаем. Есть у вас конкретные предложения о механизмах их достижения?
– В стратегическом документе главное – правильно поставить задачи. Механизмы – это план реализации – дело второе.
– С вами все ясно. Кто следующий? Может, вы, коллега?
– Я, Мохнатов Игорь Иванович. На мой взгляд, первым делом требуется усовершенствовать систему управления экономикой, да и страной в целом. С этой целью по опыту развитых стран допустить формирование действенной двухпартийной системы. Это обеспечит контроль за деятельностью правящей партии и ее правительства, а также эволюционную сменяемость власти в случае необходимости.
– Но это не совсем экономическая проблематика.
– Без совершенствования власти добиться экономических успехов нереально. Это мы видим на протяжении последних лет. Второй критический момент – это введение персональной ответственности руководителей всех уровней, что позволит убрать с должностей неквалифицированных и коррумпированных чиновников. И, наконец, третье: предотвратить вмешательство силовых органов в деятельность бизнес-структур. Все эти меры не требуют финансовых вложений, но дадут большой экономический эффект.
– Предложения понятны, я думаю, они актуальны, но подозреваю, что от нас ждут, в первую очередь, замыслов экономического толка.
– А я бы полностью поддержал коллегу. Меня зовут Сивидов Юрий Иванович. Проблемы нашей экономики лежат именно в плоскости управления и создания условий для развития предпринимательства. Какие бы мы экономические схемы ни изобретали, их реализация наткнется на существующую бесперспективную действительность.
– Да что вы заладили! Вы видите: правительство сменили, половину чиновников уволят. Что вам еще надо? – резко вступил в дискуссию Оголтелов.
– На моей памяти правительство меняли уже десять раз, но радикальных перемен не случилось. Более того, когда правительство Примакова серьезно взялось на наведение порядка, его тотчас отправили в отставку.
– Разрешите мне? Игнатова Мария Васильевна. Я тоже считаю, что перемены в управлении страной необходимы, при этом ни в коем случае они не должны быть революционными. Мы уже убедились в их пагубности. Если социализм мы решили строить слишком рано, то капитализм слишком поздно, когда цивилизация подошла к опасной черте и требует перехода от экономики потребления к экономике рационального природопользования и ответственного научнотехнического развития. Вот отсюда и надо исходить при формировании экономической стратегии.
– Да хватит пугать! Капиталисты живут отлично!
– Подождите, Оголтелов. Мария Васильевна, а у вас есть конкретные предложения на этот счет?
– Да, кое-что есть, но их реализация невозможна без преобразования системы управления, о чем говорили коллеги. Я полностью разделяю позицию Игоря Ивановича.
– Так, а что скажут коллеги, специализирующиеся на Китае и Швеции?
– Данилов Иван Викторович, китаевед. Китай дал богатый материал, показав громадные темпы развития, причем в условиях однопартийной системы. Секрет успеха в существовании серьезной меры ответственности – смертной казни. Предыдущий опыт нашей страны подтверждает этот вывод. В силу этого я разделяю мнение о необходимости перехода к двухпартийной системе. 
– Я – Элькин Борис Исаакович. Швеция, которой я занимаюсь, является социально ориентированной страной с прекрасно организованной системой управления, обеспечивающей полное доверие к ней граждан, несмотря на высокий уровень налогообложения. Тут масса примеров для подражания. Я об этом уже писал неоднократно.
– Спасибо всем. Я вижу, что общее направление преобразований вырисовывается. Теперь мы с директорами обсудим наиболее подходящие кандидатуры для работы в комиссии и вскоре доведем до вас решение.
Претенденты перебрались в приемную.
– Ну, какие мнения? – спросил вице-президент.
– Давайте пойдем методом исключения.
– Согласен. Кого вы исключаете?
– Головотяпова.
– Вы имеете в виду Оголтелова?
– Да, извиняюсь, но Головотяпов ему тоже подходит. Мне будет интересно взглянуть на его докторскую, и на предстоящих выборах мне теперь ясно, как за него голосовать.
– Мохнатова я бы не стал посылать, он очень прямолинеен и бескомпромиссен.
– А от компромиссных и толку нет. Я бы именно его и направил.
– Сивидова напрягать не стоит, работа потребует многих усилий. – Зато у него опыт какой! 
– Я вижу: мнения разделились. Только по Головотяпову… черт, заразил! По Оголтелову нет сомнений. Представлю президенту оставшихся пятерых, пусть выбирает. 
Тут раздался звонок телефона. 
– Вот он, легок на помине... Добрый день, Сергей Анатольевич! Да, предложения тщательно подготовил, могу прямо сейчас доложить... Вот как!.. Понял, – положил трубку.
– Так, мужики. Неплохо мы с вами размялись, но забыли солдатскую заповедь: не спеши выполнять приказ, он может быть отменен. Комиссию решили отложить до принятия изменений в конституции. Зовите претендентов.
– Коллеги, жизнь наша стала очень динамичной. Комиссию отложили до приема конституции. Тогда и соберемся для принятия решения. Благодарю вас за участие.
Игорь Иванович в гардеробе подождал Марию Васильевну.
– Хочу поблагодарить вас за поддержку.
– Как могло быть иначе? Вы абсолютно правы, до тех пор, пока не будет компетентной и ответственной власти, никакие реальные преобразования не пойдут на пользу. Испорченный телевизор бесполезно переставлять с места на место.
– К сожалению, это так. Некомпетентность и безответственность идут рука об руку. Вновь назначенный министр без зазрения совести приводит свою команду, исходя из принципа личной преданности, а не профессионализма. Никакой преемственности.
– Да и работа начинается с обустройства шикарных кабинетов и приобретения престижных машин. Уровень квалификации настолько упал, что никаких осмысленных дальновидных решений нет. Ни один долгосрочный план не выполнен.
– Вы обратили внимание, что заместителей министра практически не назначают министрами, хотя именно они числятся в резерве и, казалось бы, кто лучше знает дело?
– Это вы правильно подметили. Верный признак поражения государственных интересов перед личностными.
– Все дело именно в ответственности. Перед министрами не ставятся ключевые проблемы руководимой отрасли, не требуют по ним ежегодного отчета. В такой ситуации можно ставить заместителями своих проверенных людей, не имевших никакого отношения к возглавляемому делу: ни должного образования, ни опыта работы.
– Больную тему затронули. Вам в какую сторону?
– А вам?
– Да день сбили, наверно, домой направлюсь.
– Пройтись не хотите? Здесь место чудесное, через Нескучный сад можно выйти к метро.
– С удовольствием, погода благоприятствует. Я в старом здании президиума впервые. Просто волшебное место в центре суетной Москвы.
– Удивительно, что не отобрали, – засмеялся Игорь Иванович. 
– Да, последнее, что осталось.
– Но упадок уже чувствуется. Крыша в зале протекла десять лет тому назад, потолок так и не отремонтировали, хотя здание – объект исторического наследия.
По тропинке они спустились сначала к небольшому пруду, мимо ротонды, в которой происходят игры «Что? Где? Когда?», а затем вышли к реке.
– Вся жизнь прошла в Москве, а здесь никогда не была.
– По набережной можно пройтись в обе стороны: до метро «Ленинские горы» или до «Парка культуры», что существенно ближе.
– Я не спешу.
– Ну, тогда налево.
– А какая у вас обстановка в институте?
– Как и везде, раньше семинары были, дискуссии, а теперь каждый сам по себе. Главная забота – грант выпросить да поскорее статью опубликовать для отчета.
– Многие приспособились.
– Ага, типа Оголтелова. Для него все условия! На любую мельницу воду льет.
– Если селекция пойдет в эту сторону, то академия окончательно деградирует.
– Ой, Марина Васильевна, давайте не будем рвать душу!
Поговорим о чем-нибудь более приятном.
– О чем?
– Вы, кроме работы, чем увлекаетесь?
– В теннис немного играю, музыку люблю. А вы?
– Живописью.
– Пишете сами?
– Да, бывает.
– Выставляетесь?
– Была одна выставка в Доме ученых три года тому назад.
– Успешно?
– Вполне, почти все работы раскупили. На это даже не рассчитывал.
– Жалко, я пропустила. Живопись меня интересует. Что пишете?
– Преимущественно городские пейзажи.
– Москва?
– И Подмосковье.
– Хотелось бы взглянуть.
– Можно хоть сегодня, если беспорядок не пугает.
– Прекрасное рождается из хаоса, – засмеялась Мария Васильевна. –  А вы где обитаете?
– В районе Филей. Отсюда можно доехать на троллейбусе. Давайте поднимемся на улицу Косыгина. Тут можно выйти к главному зданию Института химфизики – бывшей усадьбы Мамонтова. Как раз и остановка рядом.
– Это в такую гору подниматься?
– Не напрямую, там дорожка вьется, а потом прекрасная чугунная лестница, сохранилась с тех времен.
– А вы один проживаете?
– Да, родителей утратил уже как три года. Я поздний ребенок.
– А свою семью почему не завели?
– Со мной трудно, я запойный.
– Так по виду не скажешь, – напряглась Мария Васильевна.
– Нет, не алкоголик – трудоголик. Иной раз сутками напролет сижу.
– В темноте пишете?
– Не картины, не подумайте. За компьютером мысли собираю и преумножаю. Пару монографий издал. Женщины говорят, что со мной жить невозможно, я ни в чем меры не знаю.
– Заинтриговали, – лукаво улыбнулась Мария Васильевна.
– А у вас как жизнь сложилась?
– Пока толком и не сложилась.
– Странно, вы такая привлекательная женщина. Возможно, слишком умная, – улыбнулся Игорь Иванович. – Мужчин это может отпугивать.
– Не знаю. Скорее всего, я недостаточно терпима, хотя понимаю, что идеальных людей не бывает.
– Выходит, мы два сапога пара, – засмеялся Игорь. – Только вот совсем на разные ноги.
– По-другому и не бывает, – засмеялась Мария. 
С разговором они вскоре поднялись к усадьбе.
– Как здесь все запущено!
– Никому теперь нет дела до института.
– Жалко.
– Зато посмотрите на другую сторону улицы – все призывно сверкает.
– Здесь же раньше был «Орленок».
– Теперь превратился в развлекательный центр для взрослых.
Только казино нет.
– А помните сколько их в Москве было?
– Да, вы заметили, что у нас не жизнь, а чересполосица меняющихся форм обогащения.
– Да, рушатся одни пирамиды, вырастают другие.
– Только самые высокие, что стоят на недрах, сохраняют строго охраняемую устойчивость.
На троллейбусе красиво прокатились по Воробьевым горам, Бережковской набережной и Кутузовскому проспекту.
Жил Игорь в добротном кирпичном доме послевоенной постройки. Квартиру получил отец, работавший конструктором на заводе Хруничева, расположенном невдалеке, в излучине Москвыреки.
– У меня тут музей прошлого века.
– Старая мебель имеет свое очарование, она ближе к человеку, нежели рациональная современная. Картины выглядят чудесно. На них тоже не повлияли новые веяния. Но их совсем немного, – разочаровалась Мария. – Я так понимаю, это не все работы?
– Да, после выставки образовались постоянные клиенты.
Частенько наведываются, опустошают коллекцию и даже заказы дают. 
– Неплохая статья дохода в наш нестабильный век.
– У меня есть компьютерный альбом основных работ.
– Интересно!
– Обязательно покажу, но прежде хочу угостить чем бог послал. С закуской у меня не слишком, но есть хорошее грузинское вино. Мне потребуется пяток минут, вы пока присмотритесь.
Мария давно не была в домах одиноких мужчин и первое время чувствовала себя стесненно. Однако картины и обстановка располагали к доверию.
Стол Игорь сервировал на скорую руку: открыл банку шпрот и сделал бутерброды с колбасой. Другой бы постеснялся приглашать даму на подобное пиршество, но Игорь, увлеченный спутницей, не придавал этому особенного значения.
– Предлагаю выпить за знакомство, которое для меня оказалось очень приятным.
– С удовольствием. Сегодня день какой-то необычный: начался с околонаучной суеты, а вылился в романтическое приключение.
– Может, нам перейти на «ты».
– Пожалуй, настало время. А ты знаешь, я тебя сразу приметила среди собравшихся.
– Фамилия такая заметная – Мохнатов. Говорят, кто-то из предков был купцом.
– Не только фамилия, взгляд очень глубокий и устойчивый, и сказал ты все точно, созвучно моим взглядам.
– Тогда давай выпьем за то, чтобы созвучие сохранилось, и мы не разочаровали друг друга.
– Тост интересный, первый раз слышу такой. Буду стараться.
– Я тоже.
Они обнялись и поцеловались.
– Как все удивительно! Мы познакомились всего несколько часов тому назад, а так сблизились. Я обычно трудно схожусь с людьми.
– Тут в дело вмешались верхние силы.
– Это какие же?
– Министр энергетики. Специально для нас дал команду организовать комиссию, – засмеялся Игорь.
– А, ну да! А как свел нас, так комиссия больше и не понадобилась, – рассмеялась и Мария.
– Вот видишь, а как мы с тобой ругали власть! Оказывается, польза от нее есть! Так давай ею и воспользуемся полноценно.
– Давай, – с придыханием согласилась Мария.
На следующий день они подали заявление в ЗАГС. С момента знакомства прошли одни сутки.
С учеными такое случается!
 Февраль 2020
 
 
РЕДАКТОР
 
Анатолий Михайлович уже почти десять лет работал в крупном издательстве редактором, отвечающим за подбор к публикации книг в жанре фэнтези. Дело свое любил, еще с детства был очарован волшебством приключенческих романов. Эталоном для него были книги Жюля Верна. На основании его произведений он вывел для себя формулу идеального автора. Требования были весьма жесткими: литературный талант, обеспечивающий изящество изложения материала, широкий научно-технический кругозор, высокая инженерная креативность, способность к популяризации открытий науки, глубокие знания истории, географии и политики, развитое чувство юмора и самоиронии. Современных авторов с таким набором способностей и навыков ему пока встретить не довелось.
Работа редактора сводится к чтению рукописей и общению с их авторами с целью доведения произведений до уровня, обеспечивающего их востребованность на перенасыщенном книжном рынке. Дело это ответственное, ошибки приводят к серьезным финансовым потерям издательства, что напрямую отражается и на доходах редактора.
На сегодня были намечены встречи с тремя авторами, чьи произведения имели шанс на финансовый успех. Первым был Илья Романов, приславший рукопись романа «Полет на Марс». Он явился точно в назначенное время.
– Здравствуйте, уважаемый Илья Федорович! Меня зовут Анатолий Михайлович.
– Добрый день.
– С удовлетворением спешу сообщить, что ваше произведение имеет предпосылки быть принятым к изданию.
– А что, у вас имеются на этот счет некие сомнения? – с вызовом спросил писатель.
– Да, роман не полностью подходит под приключенческую рубрику.
– Не понимаю, как может полет на Марс не подходить под приключения?
– Собственно, о самом полете материала-то почти и нет, все ограничивается отношениями героев, преимущественно сексуального характера.
– А вы считаете, что эти отношения не важны во время двухлетней экспедиции?
– Они важны, но есть много и других, не менее жизненно необходимых дел и проблем в полете.
– Описание технических вопросов не моя специальность. К тому же они мало интересуют современного читателя, и так пресыщенного техническими достижениями. Я же показал всю полноту проблем, связанных с подбором и гармоничной жизнью экипажа, всю сложность взаимоотношения полов, возникающую при длительном общении в условиях замкнутого пространства.
– Весь подбор астронавтов у вас сводится к сексуальной совместимости. Причем описание процедуры подбора дается во всех подробностях.
– Конечно, это же научный подход. Тут дело серьезное, нельзя ориентироваться только на эмоции. Руководитель отдела подготовки астронавтов, как вы не могли не заметить, на собранном материале с большим успехом защищает докторскую диссертацию. В приключенческом деле без науки теперь не обойтись!
– Но это занимает добрую половину произведения. Можно хотя бы убавить число рассматриваемых претендентов?
– Тогда выбор может быть ошибочным. Двоих мужчин и двух женщин и так с трудом удалось выбрать из нескольких десятков претендентов. Тут требований много, особенно к мужчинам. В частности, они должны быть примерно равны по своим физическим данным и потенции, чтобы их шансы на взаимность у женщин уравновешивались. Иначе на борту не избежать критических ситуаций. Это я мягко сказал.
– Ну хорошо, а зачем все эти же подробности описывать во время полета?
– Какие эти же? Там же невесомость, ситуация совершенно новая, непривычная, неисследованная. Я уверен, что здесь подробности более чем уместны. Они наверняка заинтересуют читателя.
– Читателю были бы интересны и другие аспекты пребывания четырех человек в длительном полете.
– Я согласен, неслучайно ввел сцену выхода одного героя в открытый космос для починки станции. Это кульминационный момент всего романа. Сколько драматизма, когда второй астронавт собирается затруднить его возвращение, и только женщины в последний момент спасают любимого мужчину от гибели. Скажите, сильно!
– Да, напряженные отношения между героями поданы неплохо. Честно говоря, я опасался, что между ними может возникнуть связь иного типа.
– О, гениальная идея! Как не пришло самому в голову! Это может быть эффектным финалом! Все, забираю рукопись, завтра же принесу новый вариант, – с этими словами автор стремительно покинул офис редактора.
«Вот черт! Дернуло за язык. Роман и так одна порнуха, а теперь станет и вовсе похабщиной. А принять придется, иначе конкуренты издадут, а народ раскупит. Я уже имею пару предупреждений от начальства за такие промахи».
Следующим был Василий Игнатов, автор романа о новом типе оружия для звездных войн. Судя по всему, человек с техническим образованием.
– Здравствуйте, Василий Васильевич!
– Рад с вами познакомиться, Анатолий Михайлович!
– С интересом прочитал ваш роман, до сих пор не приходилось встречаться с такой тематикой. Подозреваю, что вы сами участвуете в подобных разработках.
– Теперь уже только на полставки, как говорится, для поддержания штанов. Сманила писательская деятельность.
– Это первый роман?
– Да, работал над ним почти два года.
– Профессионализм чувствуется.
– Писательский?
– В первую очередь инженерный, в писательском пока еще есть мелкие пробелы.
– Что, не годится?
– Если бы совсем не годился, я бы не стал приглашать на разговор. Роман вполне можно довести до приемлемого уровня.
– Я весь внимание.
– Я посоветовался со знакомым физиком-ядерщиком на предмет возможности поражения ракет пучком антипротонов. Он сказал, что это выходит за рамки существующих возможностей.
– Ключевое слово – существующих. Мы же должны заглянуть в будущее. Аннигиляция – самый эффективный способ получения энергии. Из одного грамма вещества можно добыть 25 миллионов киловатт-часов электроэнергии. Всю Москву хватит питать несколько часов. Ни атомная, ни термоядерная станция такого близко дать не могут. В тысячу раз менее эффективны!  – возбудился писатель.
– Думаю, что грамм антипротонов собрать невозможно.
– Сейчас, да. Но принципиальных ограничений нет, зато как эффективно: при аннигиляции половину энергии обеспечивает сама цель, так что много и не потребуется.
– Да, идея красивая: разрушить цель за счет энергии ее же протонов. Но вот только сильноточных ускорителей антипротонов нет.
– Нет в земных условиях, а в космосе, в условиях глубокого вакуума, сделать можно.
– Ну ладно, поверю. Читателям в любом случае будет полезно узнать об античастицах. В целом роман написан живо, увлекательно, но вот меня смущает завершение проекта – успешное создание столь эффективного истребителя ракет. Такой «хеппи-энд» существенно упрощает роман.
– Отрицательный результат его вообще бы погубил.
– Есть еще один вариант.
– Какой же?
– Добавим детективности. Пусть проект реализуется фиктивно.
– Это как?
– С целью ввести в заблуждение противника. Они так с нами частенько поступают. Почему бы не ответить? Ввести в повествование сотрудника нашей контрразведки, эффектную женщину, через которую организуется утечка информации. При этом снимаются и все проблемы достоверности, о которых мы говорили. Пусть не только противник, но и читатель до конца будет в неведении. Неожиданная развязка – украшение любого произведения.
– Это неплохая мысль, тут можно закрутить серьезную интригу. Надо попробовать.
– И еще один совет: постарайтесь упростить изложение технических деталей. Утомлять читателя очень опасно. Лучше усильте любовную интрижку, добавьте эротики.
– Не уверен, что это впишется.
– Это-то впишется без проблем. До вас был специалист, у которого весь роман на этом держится. Печально то, что читатель на него в первую очередь и клюнет.
– Так это мне работы не меньше, чем на месяц.
– Понимаю, но иначе издавать не имеет смысла. Читатель готов воспринимать технические новшества только обильно приправленными интригами, скандалами, убийствами и откровенной романтикой отношений.
– Боюсь, что это не для меня.
– Я уверен, что у вас получится: есть легкость пера – это главное в нашем безнадежном деле, – улыбнулся на прощание Анатолий Михайлович.
Третьим автором была женщина. Опыт показывал, что с дамами иметь дело особенно непросто: от них можно ожидать любых поворотов: от истерик до бурного проявления романтических чувств. Тем не менее от таких встреч Анатолий Михайлович, будучи мужчиной привлекательным и активным, никогда не отказывался. Сегодня встреча была назначена на вторую половину дня с таким расчетом, чтобы в случае чего можно было закруглить общение, сославшись на окончание рабочего времени. Он еще разок полистал присланный роман и убедился, что есть все основания для публикации. Особенно и придраться было не к чему.
Антонина Филипповна Вечерова оказалась ухоженной женщиной с весьма содержательным лицом. При приветствии помужски пожала руку.
– Честно говоря, пришла к вам с волнением. Не хотелось бы услышать отрицательный ответ.
– По правде говоря, я тоже с опаской встречаюсь с писательницами, – улыбнулся Анатолий Михайлович.
– Что же вас настораживает?
– Бывали случаи излишней эмоциональности.
– С дамами надо соблюдать повышенную деликатность, – в свою очередь улыбнулась Антонина Филипповна.
– Постараюсь, тем более что ваш роман производит приятное впечатление.
– Очень рада слышать.
– Тема интересная, стиль изложения безупречный. У вас есть литературное образование?
– Да, закончила литературный институт, но писать начала недавно. Это мой первый опыт.
– Вижу, вы весьма осведомлены в области искусственного интеллекта. Изложение лишено банальностей, что редко удается другим авторам, взявшим такую сложную тему.
– Я работаю в институте автоматики.
– Редактором?
– Нет, старшим научным сотрудником. Занимаюсь проблемой речи роботов.
– Снимаю шляпу. Теперь даже не знаю, насколько уместны будут мои советы.
– Не стесняйтесь, я с пониманием отношусь к критике. Слышать не очень приятно, но польза бывает существенной. Со стороны все выглядит отчетливее, тем более что вы профессионал.
– Ну хорошо. Лейтмотивом вашего произведения является любовь девушки к искусственному человеку – к биологическому роботу.
– Это так.
– Мне кажется, что было бы драматически более выразительно, если бы героиня узнала о его природе не в начале, а под конец романа.
– Вы правы, с точки зрения драматургии, это было бы выигрышнее, но мне представляется, что перед автором стоит первейшая задача заинтересовать читателя уже в самом начале произведения. Обычная история любви теперь для этого малопригодна.
– Фактически ваш робот наделен всеми человеческими качествами, кроме возможности размножения.
– Вы правы. Любить может искусно – тут все решаемо, а вот допустить возможность воспроизводства через женщину было бы слишком неправдоподобно. Человеческий сперматозоид уникальный, фактически живой субъект с возможностью целенаправленного движения, несущий в своем ничтожном объеме информацию о детальном плане создания нового человека и даже его судьбе, что вообще уму непостижимо. Это особо охраняемая природная зона, что, на мой взгляд, абсолютно верно.
– Как-то с учетом массовости не придавал им такого величия, – озорно улыбнулся Анатолий Михайлович.
– Что имеешь – не ценишь, – ответила на улыбку писательница.
– Какие еще отличия вашего робота от человека?
– Есть серьезные отличия в психике. У человека психика двухуровневая, у робота она не имеет такого деления, отсюда возникают эмоциональные различия.
– Например? 
– Человек бывает противоречив, а робот всегда логичен.
– Это недостаток?
– Для работы это бесспорное преимущество, а для любви рационализм бывает опасен.
– Очень мне понравилась ситуация с возникшим подозрением у робота относительно верности возлюбленной. Он немало помучился, прежде чем нашел неординарное решение.
– Рационализм – это не значит идти напролом, это поиск оптимального решения.
– Но у него были и просчеты.
– Как же без этого. Ситуации бывают противоречивы и связаны со случайностями. Тут нет гарантии выбора правильного решения. На этом многое и держится в романе.
– Мужчины редко бывают однолюбы. А как у роботов? В романе этот аспект не затронут.
– Это трудный вопрос. Я его задавала себе. У мужчин за чувства отвечает подсознание, оно провоцирует к полигамности. Сознание может вступить с ним в противоречие, в конечном счете, решение за ним. Отсюда определенная непредсказуемость. Я думаю, что функция саморазвития, присущая современным роботам, вскоре позволит дать конкретный ответ и на этот ваш жизненно важный вопрос, – улыбнулась Антонина Филипповна.
– А вот время жизни робота, болезни. Как с этим?
– Восстановительная функция у робота значительно ниже, чем у человека, но зато ремонтопригодность выше.
– Столько тонкостей! Вы все изучили и детально представили себе своего героя. Почему же не стали писать об этих его особенностях?
– Это же роман, а не научно-популярная книга. А что касается подробного представления героя, то как же без этого? Иначе образ не будет цельным, могут появиться противоречия, заметные читателю.
– Прежде писатели умели сочетать популяризацию науки с романтизмом.
– Вы имеете в виду Жюля Верна?
– Да, – удивился прозорливости собеседницы Анатолий Михайлович.
– Ну, скажем прямо, не всегда это и ему удавалось. Взять хотя бы самый наукоемкий роман «Из пушки на Луну».
– Хороший выбор!
– Он состоит из двух частей, первая – до выстрела пушки – написана прекрасно, с великолепным чувством иронии, не хуже, чем у Марка Твена или Джерома Джерома. Вторая – популяризаторская – сильно проигрывает, как будто написана совсем другой рукой, не каждый даже найдет силы дочитать. К тому же научных погрешностей и даже ошибок многовато.
– То, что вы сказали, я сам чувствовал, но не хотел себе признаться, поскольку обожаю Жюля Верна, считаю лучшим писателем приключенческих романов.
– Я его тоже высоко ценю, поэтому и сослалась на него. У других авторов совмещение эмоций и знаний вообще превращается в несъедобный винегрет.
– Вы слишком строги. Есть немало удачных примеров.
– Согласна, при столь большом количестве фантастических романов всегда можно отыскать нужные примеры.
– Должен заметить, что вы наделены жестким мужским умом, но при этом ваш роман полон лиризма, что очень привлекательно.
– Я же говорю: противоречие сознания и подсознания, – рассмеялась собеседница. – Дело в другом: десять лет после окончания института работаю в чисто мужском коллективе. Видоизменилась согласно теории незабвенного товарища Лысенко, утверждавшего ведущую роль воспитания среды в изменчивости видов, – рассмеялась Антонина Филипповна.
– При широком выборе мужских особей и прекрасном облике у вас на руке нет обручального кольца.
– Это последствия того же противоречия. Для серьезной научной работы нужно было сразу так поставить себя в мужском коллективе, чтобы не было никаких заигрываний. Мне это удалось в полном объеме. Себе на голову.
– Вы и научную степень имеете?
– Да, в прошлом году защитилась, вот и дала себе поблажку с романом.
– Вы удивительная женщина: так талантливы в науке и литературе! К тому же очаровательны!
– Спасибо за комплимент. 
– Мой рабочий день закончился, но общение с вами хотелось бы продолжить. Могли бы мы пойти поужинать.
– Мое подсознание приветствует ваше предложение, – улыбнулась Антонина Филипповна.
– А сознание?
– Не возражает.
– Что же касается публикации романа, то я завтра же сдам его в работу. Останется решить вопрос с тиражом.
– Как его можно решить?
– Тут важно не промахнуться. Маленький тираж не вызовет нужного резонанса, а большой может зависнуть на полках.
– Какой же выход?
– Большой тираж может выручить реклама. У меня есть товарищ, редактор на телевидении, постараюсь через него вывести вас на экран.
– Неужели такое возможно?
– Предпримем нужные усилия.
– Классно, тут и сознание встрепенулось, – рассмеялась Антонина Филипповна.
– Это очень обнадеживает, – лукаво заглянул в глаза собеседнице Анатолий Михайлович. 
– Постараюсь в полной мере оправдать ваши ожидания …за ужином, – хитро улыбнулась Антонина Филипповна.
Ресторан, разместившийся в соседнем с издательством доме, был немецким. 
– Добрый день, уважаемые гости! Как обычно? – почтительно обратился официант к Анатолию Михайловичу. 
–Да, не будем нарушать сложившуюся традицию.
 Тут же принесли две запотелые кружки пива, а вскоре и большую тарелку с мясным ассорти.
– Мне нравятся решительные мужчины, самостоятельно принимающие столь ответственные решения, но к пиву я непривычна. – Это пиво вполне достойное, для того чтобы заложить привычку, – улыбнулся Анатолий. – За знакомство!
– Действительно, довольно приятное.
– Начать рекомендую с баварских колбасок, пока они не остыли.
– Разве можно съесть столько мяса?
– С пивом, за приятным разговором – легко.
– Тогда перейдем к приятному разговору: поведайте о себе.
– Родился, учился, работаю. Тридцать шесть и шесть. 
– Температура?
– И возраст. Сегодня день удивительных совпадений.
– Интересно! Дальше.
– Сто семьдесят пять, восемьдесят два, сорок два, ...
– Антропометрических данных достаточно, – засмеялась Антонина. – Переходим к образу жизни.
– Живу под опекой мамы.
– Вместе?
– Нет, невдалеке. Она ведет все мое слаборазвитое хозяйство. Вредных привычек типа охоты, гольфа, домино, дачи на Багамах не имею.
– А как домино попало в столь прозаичную компанию? – рассмеялась Антонина.
– Выскочило из подсознания неконтролируемым образом, – еще более рассмешил собеседницу Анатолий.
– Чем же в таком случае увлекаетесь?
– Такими красивыми женщинами, – улыбнулся Анатолий, и они чокнулись кружками. – Сами пишете?
– Вы глубоко копаете. Послушай, может нам перейти на «ты»?
– Давай, но не отходи от вопроса.
– Пишу, но только в малых формах.
– Рассказы?
– Да.
– Издал?
– Два сборника под псевдонимом. Без особого успеха.
– Обязательно дай почитать.
– С удовольствием, предоставлю прямо сегодня.
– Такой уж срочности нет, – лукаво улыбнулась Тоня.
– Потом неизвестно, как все сложится.
– Неизвестность, как и разлука, проверяет и обостряет настоящие чувства.
– В нашем мире одно событие спешит сменить другое, дав жизни только полчаса.
– У тебя что, так много писательниц?
– Стоящих совсем мало.
– Откуда же столь высокая событийность?
– Есть еще читательницы, – засмеялся Анатолий. Он почувствовал, что избрал правильную тактику.
– Ты что, донжуан?
– В душе. В подсознании, как ты говоришь.
– Ну, давай выпьем за красивые мечты.
– За их претворение в действительность!
– А тебе нравится работа? – Антонина решила перевести тему разговора, подошедшего к опасной черте.
– Вполне, дело живое.
– Я бы не смогла вкладывать себя в чужие работы.
– Если бы мне достойно платили за мои сочинения, то я бы тоже не стал. 
– Да, на сочинительство сейчас не проживешь.
– Не скажи, можно иметь неплохой приработок.
– Какой?
– Я, к примеру, в свободное от увлечений время довожу до презентабельности сочинения состоятельных графоманов. Но на материальные блага я не падок. Жизненные ограничения более способствуют творчеству.
– Оно и понятно, меньше отвлекающих факторов, большая сосредоточенность.
– А у тебя были романы с безумством чувств?
– Ну и вопросик! Пиво настолько не раскрепощает.
– Можем заказать шнапс.
– Не стоит. Есть что вспомнить. Я только снаружи сдержанная, а по натуре эмоциональная, порой излишне.
– Это чудесное сочетание. Я сразу почувствовал, что ты женщина исключительная. Допусти меня к себе поближе.
– В чем тебе не откажешь, так это в открытости желаний.
– А зачем отказывать?
– Знаешь, я не ищу мимолетных впечатлений. Они создают больше новых проблем.
– А кто говорит о мимолетности? Я был бы рад найти женщину своей судьбы.
– Как ты ее опознаешь?
– По чувству потери при расставании.
– Да, момент расставания многое расставляет по своим местам.
– Давай сегодня до этого дело не доводить.
– В красивую форму ты облек столь далеко идущее предложение.
Сразу видно, профессионал.
– Разве это плохо?
– Нет, просто восхищаюсь.
– Буду стараться и дальше.
– Ну, не знаю, как-то не готова.
– Можно рискнуть, тем более что завтра суббота.
– У меня дома кошка, она может неправильно понять и надолго обидеться, – решала отшутиться Антонина.
– Можно поставить в известность.
– Она к телефону не походит, точнее, подходит, но трубку не берет.
– Заедем предупредить, заодно познакомишь. 
– Имей в виду, она очень разборчива в людях.
– Готов довериться ее решению, – улыбнулся Анатолий, почувствовав победу. – Нужно только захватить пару немецких сосисок.
– Ты опытный обольститель.
– Кошек! 
– Да и меня так быстро завлек.
– Ничего себе быстро! Полдня сверкаю интеллектом! – и он нежно обнял и поцеловал доверившуюся ему женщину. 
Май 2020
 
 
 
   

СПАСЕНИЕ
 
Новую жизнь принято начинать с понедельника, но сложилось так, что после недели дождей в субботу неожиданно погода выдалась на редкость солнечной и теплой. С учетом этого, Кирилл сразу поутру решил отложить дела, вспомнить молодость и съездить искупаться в Рублево. Он даже представить не мог, к сколь далеко идущим последствиям приведет это его решение.
 Отдыхающих на пляже не было, народ, видимо, еще не успел отреагировать на столь резкое улучшение погоды, только один пожилой мужчина обосновался вблизи воды.
Кирилл сделал небольшую разминку, попробовал, как в былые годы, походить на руках, но без тренировки получилось не очень: оказалось трудновато удерживать равновесие. А вот с плаванием проблем не возникло, однако вода была прохладная, и минут через двадцать, покрыв не меньше километра разными стилями, он вышел на берег согреться.
Пожилой мужчина так залюбовался Кириллом, что и сам по его примеру решился искупаться. Отплыв хорошо поставленным кролем десятка полтора метров, он неожиданно сбился с темпа, утратил скорость и стал неловко барахтаться. Вскоре ситуация стала явно критической. Кирилл, не раздумывая, бросился в воду, и уже через полминуты он без особых проблем вытащил незадачливого пловца на берег. Оказалось, у него свело ногу.
– Не знаю, как вас и благодарить, а то бы уже на дне отдыхал.
– Ну, о чем разговор? Дел-то – всего ничего. В холодной воде судорога – дело обычное. 
– Первый раз такое случилось. Я тут каждый день плаваю, живу недалеко. Как тебя зовут?
– Кирилл.
– А меня Захар Иванович. Будем знакомы. Раньше я тебя здесь не встречал.
– Да, последний раз бывал лет десять тому назад. Сегодня решил молодость вспомнить.
– Это ты мне свыше послан был. Поможешь до дома доковылять?
Боюсь, как бы снова не схватило.
– Ну, раз специально послан, то куда деваться?
Через десять минут они подошли к небольшому, ладно срубленному двухэтажному дому, плотно окруженному яблоневым садом.
– Проходи, по рюмочке пропустим за мое спасенье.
– Я вообще-то решил с сегодняшнего дня начать здоровый образ жизни.
– Вот и начнем. Не вижу противоречий, – улыбнулся Захар Иванович.
Вошли в дом.
– Верочка, принимай гостя!
Из кухни вышла молодая женщина приятной наружности в открытом летнем платье и приветливо улыбнулась.
– Познакомься, это Кирилл, мой спаситель. Сегодня чуть не утонул.
– Кто, ты?! – удивилась Вера.
– Представляешь, ногу свело. А отплыл уже прилично.
– Ну уж, всего с десяток метров.
– Вполне достаточно. Как повезло, что такой молодец рядом оказался. Меньше чем за минуту меня выволок на берег. Приготовь нам закусочку, чтобы по рюмочке принять по такому случаю.
– Обед еще не готов, придется на скорую руку, – ответила Вера и вернулась на кухню.
– Пойдем, я тебе пока сад покажу. Яблок в этом году будет не обобрать.
– Я зачем же вам столько яблонь?
– Когда сажал, не представлял, что из этих прутиков пятиметровые деревья вырастут. Хорошо еще сорта разные. Вот эти летние, скоро поспеют, а те зимние – только к октябрю, зато лёжкие.
– И что вы делаете с таким урожаем? Тут, небось, не одна тонна назреет.
– Едим, до весны хватает, часть сушу, часть на вино, а в основном раздаю всем родственникам, соседям и знакомым. Тебе обязательно привезу.
– Спасибо, надеюсь, немного.
– А у тебя что, семьи нет?
– Только родители.
– Что же так? Мужчина ты видный.
– Да вот так.
– У меня дочка тоже до сих пор не замужем, хотя все при ней и хозяйка отменная.
– У женщин все еще сложнее.
– Это верно. Ну, пошли в дом.
Стол уже был накрыт: тут присутствовали и сальце, и грибочки, и малосольные огурчики. 
– А ты чего же на двоих накрыла, за мое спасенье и не выпьешь с нами?
– Да у меня борщ варится.
– И пусть варится, ему главное не мешать, – засмеялся Захар Иванович.
Вера поставила на стол еще одну тарелку и рюмку. Захар Иванович разлил вино из большой бутылки необычной формы. 
– Ну, Кирилл, спасибо тебе! Надеюсь, Всевышний зачтет благодеяние в нужный момент.
– В преисподней? – засмеялся Кирилл.
– Пораньше, – засмеялись Захар Иванович и Вера.
Чокнулись и выпили.
– О, что это за напиток такой?!
– Понравился?
– Не то слово! Приятный и крепкий, – поразился Кирилл.
– По-французски – кальвадос, а по-нашему – яблочный самогон.
– Никогда раньше не пробовал. Замечательная штука. Самогоном вообще не отдает, аромат и вкус на редкость богатые, да и цвет благородный.
– С годовой выдержкой в дубовой бочке со стружками. Моя технология! – возгордился Захар Иванович. – Наливай, дочка.
– Вижу, здоровый образ жизни придется все же отложить до понедельника. Разве тут устоишь! – засмеялся Кирилл.
– Ты грибочки попробуй.
– Этого года?
– Нет, грузди еще не пошли, они ближе к осени. Потом еще солить больше месяца, но зато с лучком и сметанкой – первейшая закуска.
– Это точно! Да тут все обалденно. Сало просто во рту тает, а огурчики ….
– Все хозяйка! Ее рук дело.
– Давайте за нее и выпьем. Верочка, будьте счастливы!
– Спасибо, рада, что угодила.
Когда бутылку на треть опустошили, и борщ подоспел. Кирилл, питающийся в общепите, такого и не пробовал. С деревенской сметаной, молодым чесночком да еще с ароматным, ноздрястым черным хлебом – объедение. Как тут ни выпить!
Захар Иванович после обеда ушел по своим делам, и Кирилл с Верой разговорились о жизни.
– А ты где работаешь?
– В закрытом КБ конструктором. А ты?
– В местной школе завучем и математику преподаю.
– А отец?
– Он тренер в местной спортивной школе.
– По какому виду?
– По плаванью. Мастер спорта. Зимой купается. Удивляюсь, как он мог тонуть?
– Да, подозрительно, но в любом случае, мне повезло, что так случилось. Где бы еще подобного угощения отведал да с такой приятной девушкой познакомился? – сказал Кирилл с искренней улыбкой.
– А у тебя что, семьи нет?
– Не обзавелся, как и ты ведь.
– Ну, у меня трудовой коллектив ни по размеру, ни по составу неподходящий, а у вас в КБ народу наверняка немало.
– Около тысячи, но притягательные незамужние женщины в дефиците.
– Есть все же такие места! – театрально всплеснула руками Вера.
– А ты чем увлекаешься?
– Домашним хозяйством, как мамы не стало, все на мне теперь. Отец – затейник, при этом ни одно его дело без меня не обходится. С одними яблоками мороки столько, что всю осень с утра до ночи нескучно. Хорошо, большой урожай не каждый год.
– Ну а для души?
– Прежде частенько в театрах бывала, теперь за зиму – пару раз. Да и спектакли стали уж очень необычными. Как-то не догоняю. В современной постановке даже Евгения Онегина не признала.
– Я не помню, когда и был последний раз. Надо будет нам с тобой сходить.
– Это уже слова не мальчика! Расскажи-ка о себе поподробнее, чем занят?
– Сейчас над диссертацией работаю, писанину как раз закончил и решил молодость вспомнить. Раньше сюда купаться частенько приезжал, благо удобно.
– Большой ученый!
– Пока маленький – кандидатская, да и ее еще защитить нужно.
– Могут завалить?
– Для этого нужно авторитетных врагов иметь. Я до такого уровня пока не дорос.
– Завистники должны быть.
– Они в открытую редко выступают.
– Я институт с отличием закончила, тоже в аспирантуру предлагали.
– Чего не пошла?
– Решила сначала педагогического опыта набраться.
– Набралась?
– Да, более чем. Теперь в школе вопрос стоит не о тонкостях преподавания величайшей из наук, а о том, нужно ли вообще учить математике.
– Математика учит логике мышления. Как без нее? Ее теоремы вызывают восхищение своим изяществом.
– Сейчас предметы восхищения несколько иные. 
– Могу догадаться.
– К концу школы уже все всё попробовали и испытали, но при этом таблицу умножения знают не твердо. Мало кто в уме может на три умножить. Что ты улыбаешься?
– Анекдот на эту тему вспомнил.
– Порадуй.
– «Недавно я обнаружил у себя удивительную способность». – «Это какую?» – «Оказывается, я могу в уме умножать пятизначные числа, но неверно».
– Классный, – рассмеялась Вера, – обязательно расскажу. Шутка на уроке – залог успеха, единственное, что может отвлечь от телефонов.
– Анекдоты – это наше национальное достояние.
– Послушай, а ты в компьютерах разбираешься?
– Разобрать могу, – улыбнулся Кирилл.
– Может, глянешь?
– И глянуть могу, – засмеялся Кирилл.
– Опять анекдот вспомнил?
– Да, но не самый приличный.
– Что уж там, рассказывай, я уже совершеннолетняя, просто выгляжу так молодо, – кокетливо улыбнулась Вера. 
– «Женщина заглядывает в кабинет гинеколога: «Извините, а вы посмотреть меня можете?» – «Посмотреть могу. Почему нет? Вот только батарею починю».
– Я смотрю: ты юморной.
– Имею и другие достоинства.
– Догадываюсь, – улыбнулась Вера.
– Ладно, перейдем к делу: где компьютер?
– На втором этаже, пошли.
Компьютер был старый, еще с электронно-лучевым дисплеем, но вся электроника оказалась живая.
– Тут надо систему для начала обновить. Придется еще раз тебя навестить. 
– Буду ждать с нетерпением, – недвусмысленно улыбнулась Вера.
– Можешь не сомневаться, приеду непременно, – заверил Кирилл с ответной многообещающей улыбкой.
– А к Интернету можно будет подключить?
– Кого? – лукаво насторожился Кирилл.
– Компьютер, для начала, – рассмеялась Вера.
– Постараюсь.
– Не знаю, как тебя и благодарить, – игриво улыбнулась Вера.
– После такого борща, я еще долго буду в долгу, – сказал Кирилл и нежно взял ее за руку повыше локтя. Она откликнулась игривым взглядом.
– Ты очень привлекательная, – глубоко заглянул в ее карие глаза Кирилл.
– Ты тоже что надо, – сказала она и приблизилась, не оставив Кириллу возможности для колебаний. И он неспешно, как паук свою жертву, притянул и заключил ее в неразрывные объятия.
Все могло бы получить и дальнейшее развитие, если бы тут не вернулся отец. Пришлось спуститься.
– Я баню затопил, через часок будет готова. Ты как к этому мероприятию относишься?
– Весьма положительно, – сказал Кирилл, еще не погасивший волнение.
– Вот и отлично, а то у меня одного и попариться, как следует, не получается.
– А у тебя свежий веник-то есть? – спросила Вера.
– А что, сухой, по-твоему, хуже?
– Конечно, сейчас березы в самом соку. Один запах чего стоит.
– Так это, идти надо.
– И что?
– А, ну да, – сообразил отец и направился к выходу.
– До леса далеко?
– Да нет, минут за сорок обернется, – сказала Вера, и они вернулись в ее комнату.
Кирилл прежде никогда не сходился с женщинами столь стремительно, но тут совсем потерял голову: то ли Вера так понравилась, то ли кальвадос добавил решимости. Вере Кирилл тоже сразу приглянулся: рослый, с мужественным лицом, к тому же веселый. Да и кальвадос она пила на равных. Но все же дальше жарких поцелуев и откровенных объятий дело и в этот раз не дошло, как-то сумели вовремя остановиться.
В бане первыми парились мужчины, а потом Вера. Отец хотел было подтолкнуть Кирилла на смелый шаг, но решил не торопить события, боясь спугнуть удачу.
После баньки пили чай с медом. Пятилитрового самовара едва хватило.
– Ты оставайся на денек, завтра снова искупаемся, – предложил Захар Иванович. – Кстати, плаваешь ты отлично, разве что в баттерфляе можно руки уточнить.
– Ты смотри, батя, только опять не утони, – засмеялась Вера.
– Что не сделаешь для счастья любимой дочери, – улыбнулся отец.
– Со своей стороны замечу, что тонули вы профессионально, – засмеялся Кирилл.
– Я под водой легко могу три минуты. Давай завтра наперегонки залив переплывем.
– Это можно, но мне бы надо домой съездить за программой для компьютера.
– Это не к спеху, – заверила Вера, – уже больше года как не работает.
– А то давай поутру на рыбалку махнем.
– Дело заманчивое, мальчишкой увлекался. А тут и рыба водится?
– И леща, и щуку по паре килограмм можно взять.
– Ох уж эти рыбацкие рассказы, – посмеялась Вера.
– Сейчас светает в пять, так что спать нужно лечь пораньше.
Постели ему в моей комнате, а мне в баньке.
– Можно подумать, в доме места мало.
– Мне там лучше спится.
– Ну, как хочешь. На сколько будильник поставить?
– На четыре.
– Куда такую рань? В шесть будет нормально, все равно ничего не поймаете.
– Ты не представляешь, какое удовольствие у реки посидеть на зорьке.
– Ладно, в пять разбужу.
Вскоре после ужина, за которым легко допили бутылку кальвадоса, Захар Иванович собрал постель и направился в баню. Для Кирилла с Верой настал новый ответственный момент. Оба были переполнены давно копившимися желаниями и могли воспламениться от любой искры. И искра эта не проскочила сразу, когда остались наедине. К взаимному разочарованию все произошло как-то уж слишком стремительно, но потом удалось наверстать упущенное.
На рыбалку Кирилла Вера будить не стала – пожалела. Отец отнесся к этому с пониманием, перевернувшись на другой бок.
 
Жить молодые решили летом в Рублево, а зимой в Москве. Вера за оставленного отца слегка волновалась, но его такое положение вполне устраивало: у него была подруга, которую дочке он показывать стеснялся.
 Вскоре, однако, и это урегулировалось. 
Май 2020
 
 
ПОДАРОК
 
Во время карантина Станислав долго не мог найти достойного занятия, а человек он деятельный, к выпивке несклонный. Прочитав несколько любимых с детства приключенческих книг и не получив ожидаемого удовлетворения, он решил обратиться к более серьезной мировой литературе, до которой прежде руки, а, точнее, внимание не доходили. И задумал не просто почитать, а провести некое системное исследование классической и современной литературы. Научная профессия пустого времяпровождения не допускала.
С этой целью Станислав выбрал по одному роману известных зарубежных авторов, а именно: из Англии – «Оливер Твист» Диккенса, из США – «Финансист» Драйзера и из Франции – «Милый друг» Мопассана с тем, чтобы на основе полученных впечатлений методом индукции перейти к заключениям общего характера относительно смысловой нагрузки зарубежной классики. Полученные выводы он планировал применить для сопоставления с философским наполнением литературного наследия Толстого, Достоевского, Тургенева, Гончарова и других российских классиков. Перечитывать их произведения он не стал, доверившись школьным впечатлениям.
Методом индукции, обеспечивающим переход от частного к общему, Станислав, будучи математиком, владел профессионально.
Собранные в результате внимательного прочтения трех перечисленных зарубежных романов наблюдения и сложившиеся на их основе заключения сводились к следующим позициям.
Англичане отличаются большой жалостливостью к бедным людям, пробивающимся в высшее общество ценой огромных лишений и страданий и достигающим высот, отвечающих их способностям и упорству. 
Американцы акцент делают на достижении героем финансовых и сопутствующих любовных успехов, допускаются финансовые авантюры и провалы, но при непременном итоговом обогащении. 
У французов на первое место выходят любовные страсти, именно через них герой добивается счастья и жизненных успехов.
Таким образом, лейтмотивом зарубежной литературы является преодоление героем лишений и трудностей для достижения благополучия и успехов.
Российские романы по своей фабуле совершенно отличны. В них страдания главного персонажа не утихают, а лишь усиливаются в процессе повествования. В отличие от зарубежной классики, он не обретает черты героя и не добивается в финале успеха, большей частью разочаровываясь в жизни и погибая.
Это открытие весьма озадачило Станислава и даже вызвало чувство обиды, болезненно затронувшей национальную гордость.
Ситуация несколько улучшилась, когда он обратился к произведениям современников, работающих в романтическом жанре. Здесь сюжеты были весьма схожи и произведения как зарубежных, так и отечественных авторов повсеместно заканчивались вполне успешными постельными сценами, которым предшествовало немало драматических неожиданностей и случайных совпадений.
 Успех большинства произведений с нелепой запутанностью и последующим неправдоподобным распутыванием сюжетных линий навел Станислава на  понимание, что сегодня талант для писателя дело полезное, но необязательное, главное – уверенность в своих силах, не скованная рамками логики и достоверности. Необходимая уверенность в возможности написания подобных произведений у него была, поскольку клавиатурой компьютера он владел пальцами двух рук, правда, всего двумя.
Первым делом предстояло определиться с действующими персонажами и основными сюжетными линиями предстоящего произведения. Станислав сориентировался на романтический рассказ с небольшим количеством героев, стремясь не утомлять себя и будущего читателя запоминанием имен второстепенных персонажей. Он ограничился одной девушкой и двумя молодыми людьми – минимумом, необходимым для создания классического любовного треугольника. Без этого, как известно из теории литературописания, не может быть построен ни один роман. 
Девушка Алина – красивая блондинка с пышной грудью, узкой талией, подчеркивающей упругую рельефность ниже лежащей части тела. Собственно, это был образ женщины его мечты, которую Станиславу к его тридцати годам еще не довелось повстречать. 
Молодые люди, естественно, существенно различались между собой. Виталий – высокий, спортивного телосложения, Максим – коренастый, в очках с умными глазами.
Алина, понятное дело, первоначально сориентировалась на Виталия и весьма приятно и плодотворно проводила с ним время. Все было безоблачно до того момента, пока неожиданно она не узнала, что у Виталия есть другая женщина и закатила на этой почве скандал. Виталий ничуть не смутился и предложил познакомить женщин для дальнейшего совместного, разнообразного времяпрепровождения. Алина категорически отказалась от такой перспективы, кстати, весьма распространенной в современных романах. 
Тут и подвернулся Максим. Он был неопытный в делах любви, но имел необходимые данные и быстро все освоил. К тому моменту Виталий, осознав потерю, решил вернуть Алину. На этой почве у него возник конфликт с Максимом. Дело дошло до рукоприкладства. В борьбе неожиданно выяснилось, что парням нравится возиться друг с другом, и они поняли, что это их судьба. Столь неожиданная концовка должна была придать произведению современную направленность.
Именно этот сюжет Станислав и постарался воплотить в своем произведении. Работал он усердно несколько дней, и написал почти двадцать страниц, на большее фантазии начинающего автора не хватило. Потом еще неделю причесывал свое произведение, уточняя пикантные детали и придавая волнительные оттенки переживаниям героев. Получилось довольно складно, некоторые сцены удались весьма натуралистично и убедительно.
Теперь предстояло определиться в судьбе своего первенца. Станислав верил в его успех и выложил рассказ в Интернете на одном из популярных литературных сайтов. С этого момента у него появилось волнительное занятие: отслеживать читательский интерес и ждать комментарии. За первые два дня было всего три обращения.
Комментарий появился на третий день, весьма восторженный от женщины по имени Анжелика, любезно указавшей свой электронный адрес.
«Дорой Станислав! Спасибо огромное за такое чудесное произведение. Прочитала на одном дыхании. Талант на лицо! Была бы счастлива, познакомиться с вами. Анжелика. 
PS. Пишите, пишите и еще раз пишите. Напишите и мне!» 
Станислав так воодушевился, что тут же отстучал девушке ответ со словами искренней благодарности. 
«Дорогая Анжелика! Ваш отзыв окрылил меня – начинающего писателя. Предлагаю свое фото с благодарственной надписью. Был бы счастлив, познакомиться с вами в это смутное время хотя бы на уровне фотографий».
Станислав предложил было Анжелике общение по скайпу, но у нее на компьютере не оказалось видеокамеры. В результате у них открылась каждодневная переписка по литературной тематике, быстро перешедшая в более романтическую, интимную плоскость.  Они обменялись детскими фотографиями и немало поведали друг другу о своей жизни. Интересы и взгляды у них оказались во многом схожими. Уже через неделю дело дошло до того, что Анжелика прислала свое весьма откровенное фото, которое вызвало у Станислава большое возбуждение чувств, поскольку Анжелика почти во всем оказалась воплощением его идеала. Письмо сопровождал короткий текст, в котором Анжелика мечтала о незабываемой по чувственности встрече сразу по окончании карантина.
Что касается рассказа, то новых поклонников с тех пор не появилось, да и число обращений едва дотянуло до десяти. Это разочаровывало и даже огорчало автора, не способствуя новым творческим порывам. Положительные эмоции он черпал лишь из общения с Анжеликой.
Вскоре она пригласила Станислава отпраздновать в дистанционном режиме свое двадцати пятилетие и сообщила так, как бы между прочим, свой адрес. 
Станислав решил, что настал момент проявить себя, что называется, в полный рост и задумался над выбором подарка. Деньги у него водились, ну так, в масштабах среднего класса, недавно определенных президентом страны. На подарок он решил ассигновать десять тысяч, хотя прежде в дни рождения родственников и товарищей по работе всегда легко укладывался в одну - две.
В результате две тысячи ушли на шикарный букет, восемь – на золотую цепочку и еще пятьсот рублей на доставку. Довольный собой, Станислав пребывал в предвкушении слов глубокой, взволнованной благодарности.
Прошел день, другой, но таковой не было. Он позвонил в фирму и осведомился о доставке. Ему предъявили квитанцию с подписью получателя.
Ничего не оставалось, как задать наводящий вопрос Анжелике. Однако на его письмо ответа не пришло. Станислав серьезно озаботился положением дел. Он знал, что именно в юбилейные дни людей подстерегают наибольшие опасности. Добыть какую-либо дополнительную информацию было затруднительно: не была известна даже фамилия Анжелики. Он написал письмо по почтовому адресу, но и на него не получил ответа. В результате у него, человека, склонного к системному анализу, появились подозрения, что его, как дешевого лоха, просто развели на дорогой подарок.
Как же богата наша страна талантливыми людьми, до тонкостей знающих доверчивую психику сограждан! 
Прошло еще две недели, за это время Станислав, сосредоточившись, написал второй рассказ опять же романтической направленности. В этот раз главной героиней стала длинноногая брюнеткой в очках. Рассказ он поместил на тот же сайт, предусмотрительно сменив свою фамилию и имя, а также адрес электронной почты.
Как и можно было ожидать, через два дня на рассказ поступил очередной восторженный комментарий, теперь от Анжелы и уже с несколько иным электронным адресом, чем прежде.
Станислав, утвердился в своем подозрении, но решил для убедительности продолжить начатую игру. Далее все сложилось строго по прежнему сценарию. Через несколько дней была получена фотография шикарной обнаженной брюнетки в очках, и очередное приглашение на ее двадцати пятилетие.
Предположение о мошенничестве подтвердилось во всех деталях, однако, устраивать разборку было бессмысленно, ибо он попался на крючок исключительно по своей доверчивости, точнее, глупости. Ясно, что в такой ситуации потраченных средств было не вернуть, но и оставлять дело совсем без ответа Станиславу было досадно.
Идея пришла не сразу.
В назначенный день Станислав написал нежнейшее электронное письмо и сообщил, что подарок, который, как он надеется, соответствует уровню неотразимости дорогой Анжелы, ждет ее на таком-то вокзале в ячейке камеры хранения с таким-то номером и кодом. 
Буквально через полтора часа пришло письмо с благодарностью за поздравление и легким негодованием, что обозначенная камера по данному коду не открывается, несмотря на все старания, вызвавшие определенные подозрения у охраны.
Станислав в ответном письме долго извинялся за допущенную в результате душевного волнения ошибку, в результате которой у Анжелы чуть не возникли серьезные проблемы с полицией, и сообщил исправленный код, крупно написав его для убедительности трижды.
Больше ответов не было, видимо, подарок в виде красиво упакованного кирпича с конкретным нецензурным пожеланием нашел адресата. Пусть, хоть и небольшое удовлетворение, но Станислав все же испытал.
К этому времени карантинный режим ослабили, и Станислав приступил к работе. Его литературная деятельность далее двух рассказов, принесших сначала немало восторженных переживаний, а потом еще больше разочарований и душевных расстройств, пока не продвинулась. Идеал тоже не повстречал.
 
Таким образом, все случившееся оказалось в духе русской классической литературы, подтвердив ее жизненность и большую воспитательную силу.
Май 2020 
   

РАЗВОД
 
После развода Дмитрию ничего другого не оставалось, как начать более самостоятельную, независимую жизнь, но вот оказалась она несколько иной, нежели ему представлялось. Виной тому стали бытовые проблемы, для решения которых за беззаботные семейные годы он утратил опыт и сноровку. Даже приготовление примитивных блюд требовало начальных кулинарных навыков, но основные трудности были связаны с рубашками. Стирку в машине он освоил без особого труда, трудности появились с глажкой: никак не удавалось привести их в надлежащий вид, соответствующий его служебному положению. Свободное время, на которое он рассчитывал в субботу и воскресенье, стало еще менее свободным, чем при жене. Большой загадкой для него стали приходящие квитанции по оплате коммунальных услуг. Он видел, как супруга снимала и сообщала по Интернету показания счетчиков и оплачивала набежавшие расходы, но никогда не вникал в подобные дела.
Короче говоря, уже через месяц Дмитрий однозначно пришел к заключению о неизбежности обращения к бывшей супруге за помощью, но первому выходить с ней на связь ему не хотелось, была надежда, что она сама объявится, поскольку забыла некоторые из своих вещей.
Познакомился Дмитрий с Любой в электричке, когда однажды ехал на полигон. Девушка сидела напротив, читала книжку, и улыбка не покидала ее приятное лицо. Она была так увлечена, что на Дмитрия даже ни разу не взглянула. Это было досадно и даже задевало самолюбие, тем более что была она очень привлекательная.
– Девушка, извините, не скажете, что вы читаете такое интересное?
– Марка Твена, – сказала она, впервые оторвав взгляд своих карих глаз от книги.
– Это мой любимый автор. Не могли бы читать вслух, а то так завидно, – ласково улыбнулся Дмитрий.
– И что я за это буду иметь? – пококетничала девушка.
– Вы любите мороженое?
– От стаканчика крем-брюле, пожалуй, не откажусь.
Дмитрий достал телефон и набрал некий номер.
– Алло, это хладокомбинат номер два? Говорит Дмитрий Харитонович Завидов. Будьте добры, соедините с директором... Василий Аркадьевич, привет, дорогой!.. Да, это я. Как жив?.. Нет, пока не женился. Мороженое еще делаешь?.. Будь добр, подошли стаканчик крем-брюле в электричку Москва – Калуга, отправление с Киевского вокзала в девять двадцать, предпоследний вагон. Буду признателен!
Девушка рассмеялась, оценив его шутку, даже не подозревая о возможности ее реализации.
Продавщицу мороженого Дмитрий заметил, когда она только входила со своим товаром в соседний вагон. Уже через несколько минут она достигла Дмитрия и его пораженной спутницы.
– Два стаканчика крем-брюле, как заказывал.
– Только один.
– Как же я промахнулся, про себя забыл, – всплеснул рукой Дмитрий. – Тогда еще рожок.
– С вас семьдесят рублей.
Дмитрий дал сотню.
– Без сдачи, это за оперативность.
– Вы что волшебник? – еще не пришла в себя от удивления девушка.
– Нет, но кое-что могу. Теперь читайте.
– Как же есть и читать?
– А вам далеко ехать?
– Еще час, до Наро-Фоминска.
– О, мы попутчики.
– Там живете?
– Нет, по работе. Меня зовут Дмитрий.
– Я это уже усвоила, а меня назвали Любой.
– Очень приятно!
– Мне тоже. Вы на полигон?
– Вы, я смотрю, девушка осведомленная.
– У меня отец военный, там служит. Еду на два дня навестить родителей.
– Где учимся?
– В финансовой академии, еще два года.
– Это не в Филях ли?
– Вижу, вы тоже человек знающий.
– Я там живу недалеко. Приходите в гости, припасу для вас чего-нибудь вкусного.
– Фили большие.
– Вот моя визитка с телефоном, а адрес я сейчас допишу на обороте.
– Не знаю, соберусь ли.
– Тогда договоримся конкретно. В ближайшую среду в восемнадцать ноль-ноль.
– Мне как-то неудобно так сразу в гости к малознакомому мужчине.
– Хорошо, тогда для закрепления знакомства сначала посетим театр. Встречаемся у метро «Филевский парк» в это же время. Удобно?
– Да, вполне.
– Форма одежды летняя, парадная.
– Но у меня такой и нет.
– У меня тоже, – засмеялся Дмитрий.
– А вы весельчак. Это прикольно.
– Тогда давай перейдем на «ты», поскольку ты мне тоже очень нравишься.
– Вы вон – старший инженер, визитку имеете и заграничный портфель при вас, а я студентка.
– Я старший инженер, но, заметь, не старый. Разницу ощущаешь?
– Ощущаю, - улыбнулась девушка.
– Надеюсь, и выгляжу не очень плохо?
– Просто шикарно!
– Ну тогда что нам мешает?
«Эти моменты и вспомнить приятно. Далее Люба совсем не стеснялась, и события развивались настолько динамично, что вскоре сыграли свадьбу. Сослуживцы мне завидовали: такую красотку отхватил. Жизнь стала интереснее и насыщенней, жена подвигла на диссертацию. Написал, защитил и на работе преуспел. Тут все сложилось нормально, а вот дому и жене времени уделять стал все меньше и меньше, все больше с друзьями. К сожалению, это так. Бесспорно, виноват! Так что не стоит ждать от Любы первого шага. Она женщина гордая и через себя не переступит. Нужно самому звонить». 
– Люба, здравствуй, это я.
– Привет, Дима.
– Как живешь?
– Нормально. А ты?
– Тоже нормально, но есть проблема с оплатой квитанций. Не могла бы проинструктировать?
– Могу. Почему нет?
– Подъезжай сегодня, а то уже все сроки прошли.
– А меня никакие сюрпризы не ждут?
– Нет, – сразу смекнул, о чем речь, Дмитрий, – проживаю в гордом одиночестве.
– Ну тогда ладно, через пару часиков подъеду.
Люба за этот месяц тоже много чего вспомнила, передумала и загрустила. 
«Познакомились с Дмитрием в электричке. Опаздывала, заскочила в последний вагон, а выходить удобнее из середины. Народу немного, решила перейти через несколько вагонов, но уже в следующем внимание привлек приятного вида молодой мужчина с солидным портфелем, указывающим на жизненную устроенность. Подсела напротив, хорошо с собой была книга, рассказы Марка Твена. Ленка, полная восхищения, подсунула. Открылся рассказ «Как я редактировал сельскохозяйственную газету», она им особенно восхищалась, видимо, несколько раз перечитала и замяла. На мой взгляд, юмор достаточно убогий: можно, конечно, смеяться над тем, что гуси мечут икру или что репа и тыква растут на деревьях, но лишь находясь на уровне третьего класса, или при особой необходимости, как сложилось в том случае. Смеялась главным образом глазами, этого оказалось достаточно. Попутчик попался остроумный, прикол с мороженым я разгадала сразу, но удивление изобразила удачно. Показательно, что сдачу не взял, значит, деньги имеет и не скряга. Развивалось знакомство быстро, дошло до приглашения домой. Чуть сразу не согласилась, но в последний момент притормозила. Вышло еще лучше – через театр. Дома в первый раз удалось себя сдержать, все бурно решилось во время второго визита. На свадьбу пригласили всю мою группу, девки обзавидовались. Дмитрий способный, вскоре под моим давлением засел за диссертацию, но в театр и в гости к родителям все же по выходным выбирались. Все изменилось после защиты. Друзья заразили бильярдом. Играли азартно, на деньги. Существенных проигрышей не было, но и свободных выходных тоже не стало. Лучше бы выпивал, как отец, все же дома. Разводом хотела лишь припугнуть, но не получилось. Отступать стало некуда. Через это и разошлись. Уходила в никуда, хорошо Дмитрий квартирку снял, есть совесть. Кольцо снимать не стала, родителей тоже не посвятила».
Женщине жить одной ненапряженно, но тоскливо. Любе уже существенно за тридцать. В таком возрасте найти себе пару далеко не так просто, как в молодости. Да и на работе одни женщины. Прожили они с Дмитрием больше десяти лет, было что вспомнить. Развелись как-то по-глупому, на самом деле, без особых на то причин, устали друг от друга что ли. У него серьезная работа, друзья, увлечения. У нее одна подруга – Ленка, да и та вечно в делах да в безумных романах. В общем, оказалась она в семье на вторых ролях и перспектив никаких. Детей не было, сначала не хотели, однажды отказались, потом как-то не стало получаться.
Звонок Дмитрия пришелся на момент, когда Люба уже не рассматривала сделанный по ее инициативе решительный шаг как единственно правильный. К поездке серьезно подготовилась в плане внешнего вида. Выглядела она всегда моложе своих лет, вот и сейчас осталась собой довольна.
Дмитрий к приезду экс-супруги тщательно пропылесосил квартиру и купил мороженое крем-брюле. Память молодости подсказала. Чем ближе подходило назначенное время, тем больше росло его волнение. Он даже не ожидал, что организм, привыкший к определенному ритму, так заинтересован в предстоящем контакте.
Люба приехала почти без опоздания, была приучена к пунктуальности бывшего мужа.
– Здравствуй, Люба! Проходи, раздевайся.
– Здравствуй, Дима. Выглядишь ты неплохо.
– А ты вообще изумительно.
– Раньше ты этого не замечал.
– Разлука освежает впечатления.
– Смотрю, у тебя более-менее порядок. Молодец!
– Стараюсь, но пока не все освоил.
– В чем проблемы?
– Рубашки сложно гладить, не получается, как у тебя.
– А чего ты не сдаешь их в прачечную?
– Я прежде сдавал, но качество было совсем не как у тебя.
– Оценил, значит. Постепенно научишься. Тут практика необходима, советом делу не поможешь.
– А главное с ЖКХ проблемы, не знаю, как и подступиться к оплате.
– Постараюсь объяснить. Человек ты сообразительный, кандидат наук, освоишь.
– Давай сначала кофейку выпьем.
– Давай, почему бы не выпить? О, я вижу, ты мороженое прикупил.
– Да, твоё любимое.
– Надо же! Вспомнил!
– Разве такое забудешь!?
– Прежде десять лет крем-брюле и в помине не было.
– Да, ты как-то все держала в своих руках. Инициативу проявить было трудно.
– В этом и была моя ошибка.
– А я во всем себя виню.
– Это правильно, совсем меня в служанку превратил.
– Теперь я вижу, как непросто вести хозяйство. Расскажи, как ты живешь?
– Подобных проблем, как ты понимаешь, нет, но и новых ярких впечатлений тоже.
– Я так рад тебя видеть, даже не ожидал, что так соскучусь, – и он взял ее за руку.
От этого прикосновения по телу Любы прошла приятная волна, но она не подала виду, лишь слегка улыбнулась. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Дмитрий обнял ее и поцеловал. Тут уж и она не сдержала порыва чувств.
Больше у Дмитрия не было проблем ни с ЖКХ, ни с рубашками. У Любы жизнь тоже стала более содержательной, тем паче, что вскоре выяснилось, что в тот памятный день она забеременела. Сначала на второй план, а с рождением сына и на третий, отошел бильярд. Дмитрий всерьез задумался о докторской диссертации. В ЗАГСе за них порадовались: никто прежде так быстро вновь не сходился.
Так что развод может не только разрушить семейное счастье, но восстановить и укрепить.
 
Правда, такое случается редко, особенно в реальной жизни.
Май 2020
 
ВЫБОР
 
Со школьных лет Леонид стремился к первенству во все делах и начинаниях. Способностями мальчик обделен не был, ему удавалось быстрее других решать трудные задачи на уроках физики и математики, побеждать на олимпиадах всех уровней. Были и спортивные успехи. Это поддерживало его безусловный авторитет в классе и благоприятно сказывалось на отношениях с девчонками, что льстило самолюбию и способствовало дальнейшим успехам.
По окончании школы Леонид не сразу определился с дальнейшей судьбой. Перед ним, как победителем олимпиад, был широкий выбор институтов и университетов. По большому счету, ему нужно было сделать выбор между профессиями научного работника и инженера. Стать ученым было престижнее, но Леонид представлял себе ученого как человека, размышляющего среди книг и формул о глубоко теоретических проблемах мироздания. Такой вариант деятельности не слишком подходил его натуре. Пошел в инженеры. Учился легко, всегда был на первых ролях и институт закончил с отличием. 
Распределился в НИИ оборонной отрасли, где попал под начальство молодой женщины с необычным именем – Алевтина. Она была уже заметной личностью в коллективе института, хотя старше Леонида всего на два года,. В немалой степени это было связано с ее привлекательными внешними данными и открытым, общительным характером. Поэтому по отчеству ее никто и не называл.
Работа в условиях секретности и жестких правил военной приемки требовала от Леонида, прежде всего, внимания к документам и производственной дисциплине, к чему удалось приспособиться не сразу. Несколько месяцев потребовалось и на то, чтобы войти в курс дела. Поначалу все представлялось настолько сложным, что никакой уверенности в своих силах не было. Первые идеи стали приходить почти одновременно с чувством возникшего отчаяния. Так часто бывает, судьба проявляет заботу именно тогда, когда изрядно утомишься от добросовестного напряжения сил.
Сначала мысли были не слишком зрелыми для публичного обсуждения, но уже через месячишко он вошел в режим генерации вполне серьезных предложений и после каждых выходных обрушивал на Алевтину свои оригинальные замыслы. Большая часть из них была легко критикуема, но встречались и весьма дельные. Алевтина обладала удивительным чутьем, позволяющим такие безошибочно выделять из общего потока.  Ум ее был очень цепок и рационален, она не только могла оценить перспективность идеи, но и тут же с энтузиазмом подключиться к поиску ее инженерного воплощения.
Эти моменты были для Леонида и Алевтины самыми плодотворными и волнительными. Все дела шли по боку, в едином порыве они полностью уходили в творческий поиск, спеша высказать друг другу свои соображения, сомнения и возражения, порой забывая и об обеде и конце рабочего дня. При этом иной раз ругались, обижались, но чаще искренне восхищались друг другом. В результате подобных мозговых штурмов не раз рождались стоящие вещи.
Внедрить что-либо принципиально новое в военную технику весьма непросто: требуется много согласований и испытаний. В одиночку Леониду бы этого не добиться, но в тандеме с Алевтиной, имеющей в институте широкие дружеские связи, задуманное подчас удавалось реализовать. Через год первое их серьезное изобретение претворилось в жизнь и принесло заслуженный авторитет и немалое материальное вознаграждение. 
Для Алевтины это было как нельзя кстати, поскольку она готовилась к свадьбе. Предложение ей сделал главный конструктор института – видный специалист и солидный мужчина – Аркадий Борисович.
Роман Алевтины с главным конструктором был скоротечным. Он пригласил ее пару раз в театр и в ресторан. Ее самолюбию льстило внимание столь высокого начальника, но душевной близости с ним пока не возникло. Она с трудом смогла перейти на «ты» и называть его по имени. Развитию отношений во многом способствовала мама, которая давно уже жила в ожидании внуков и всячески подталкивала дочку к созданию семьи.
Аркадий Борисович произвел на родителей Алевтины самое благоприятное впечатление, несмотря на то что был на пятнадцать лет старше дочери. После благословения родителей у молодых дело дошло до физической близости, которая Алевтину, надо сказать прямо, весьма разочаровала, и решимости относительно замужества поубавилась. Аркадий Борисович был человек опытный и, почувствовав ситуацию, приложил усилия и добился подачи заявления в ЗАГС. 
Эта новость на несколько дней стала самой обсуждаемой в институте. Как молния она ударила в ничего не подозревавшего Леонида. Он вдруг понял, что отчаянно любит Алевтину и не сможет жить, если потеряет. Леонид отдавал себе отчет, что соперник слишком силен, чтобы бросить ему открытый вызов, и мысли его лихорадочно метались в поисках решения. Но ничего путного за две бессонные ночи в голову не пришло, а на третье утро неожиданно появилась плодотворная техническая идея. Леонид знал, что это не случайная подсказка судьбы, хотя и не понимал пока суть ее замысла.  Тем не менее он поспешил на работу. 
Дело касалось усовершенствования системы подачи топлива – самого капризного узла всей разрабатываемой системы. Мысль Леонида была настолько красивой и многообещающей, что Алевтина от восторга расцеловала его. Леонид хоть и не ожидал такого, но скорее инстинктивно, чем осмысленно, обнял ее. Никогда прежде в их отношениях не было ничего подобного.
Алевтина сделала вид, что ничего не произошло, а вот Леонид не смог утаить своего волнения.
– Аля, я люблю тебя! – сказал он трепетно с придыханием.
Алевтина вдруг почувствовала, что эти слова затронули ее сердце. До сих пор она воспринимала Леонида лишь как подшефного, но оказалось, что год их очень сблизил.
– Ленечка, дорогой, я же скоро замуж выхожу.
– Не выходи за него, выходи за меня.
– Мы уже заявление подали. Ты что?
– Это ничего не значит.
– Как же не значит? Уже все решено и всем известно.
– У меня есть предчувствие, что мы будем вместе. Оно меня никогда не обманывает.
– Ты только представь, что я откажу Аркадию Борисовичу, и какой будет его реакция. Тогда нам с тобой придется искать другое место работы.
– Или ему.
– Ну ты даешь! Не он от нас, а мы от него зависим, он принимает все решения.
– А мне кажется наоборот. Принимает он, а придумываем мы. Это первично.
– Послушай, Ленечка, нас с тобой, кроме работы, ничего не связывает, а ты говоришь так, как будто имеешь основания руководить моими чувствами и действиями.
– К сожалению, не имею, но уверен, что именно со мной ты будешь счастлива.
Такая самонадеянность еще больше затронула сердце Алевтины.
– На чем основана твоя уверенность? Ты что, великий донжуан, имеешь неотразимый успех у женщин?
– Я тебя люблю– это главное. И никакой опыт здесь ни при чем.
А уверенность есть.
– Зазнайка! – посмеялась Алевтина, хотя почувствовала трепет.
На этом их разговор закончился.
Леонид много раз прокручивал в голове вырвавшийся из него всплеск эмоций и пришел к убеждению, что шансы у него остаются. Окрыленный надеждой, он засел за чертежи и за неделю полностью сконструировал новый насос.
– Алевтина Петровна, не будете ли так любезны посмотреть мои чертежи? – молвил он куртуазно.
– Конечно, уважаемый Леонид Васильевич, садитесь, пожалуйста, – рассмеялась она ему в такт.
Леонид вставил флешку в компьютер и показал свое детище в трех измерениях с различными вырезами.
– Гениально! Не зря я тебя расцеловала!
– Ожидаю нового поощрения, – и он приблизил свои губы к ее лицу.
Неожиданно для себя Алевтина откликнулась и попала в его объятия.
– Что ты со мной делаешь? – вскоре она пришла в себя.
– Я уже говорил, что люблю тебя и готов на все.
– Но я не готова, – сказала она, однако без уверенности в голосе. Леонид это почувствовал и снова заключил ее в объятия.
Этим вечером они с Аркадием планировали в очередной раз пойти в театр. После обеда он позвонил и попросил зайти.
– Дорогая, – сказал Аркадий, обнимая Алевтину, – сегодня, как назло, назначили срочное совещание в министерстве, придется тебе пойти в театр без меня. Пригласи маму или кого еще. Вот билеты.
– Что за совещания по вечерам? – решила показать разочарование Алевтина.
– Сейчас это входит в моду, вспоминают сталинские времена, когда работали по ночам.
– Ну, что делать, – она поцеловала его, взяла билеты и покинула кабинет.
Кандидатура мамы была сразу отвергнута, как только она вернулась к себе и встретилась с напряженным взглядом Леонида.
– Чего звал?
– Велел нам с тобой сегодня в театр сходить.
– Я серьезно.
– И я серьезно: вот билеты.
– Не понял.
– Совещание у него вечером в министерстве.
– А, это я подстроил, – засмеялся Леонид.
– Смотри, узнает о твоих проделках!
– Это только начало, – сказал самодовольно Леонид и попытался обнять Алевтину, но она не далась.
– Ты смотри, в театре веди себя прилично, а то найду себе другого спутника.
– Такого, как я, тебе не найти.
– Это точно: есть лучше, есть хуже, но точно такого хвастуна больше не сыщешь.
Спектакль оказался весьма спорным, хотя зрители в большинстве своем его приняли. После первого отделения ушло всего несколько человек, включая нашу пару.
– Что, сейчас все спектакли такие?
– Да нет, пару раз попадались более содержательные. Нам просто не повезло.
– А может, как раз повезло.
– В каком смысле?
– Можем вместе провести вечер.
– И что ты предлагаешь?
– Я тут живу недалеко, приглашаю в мою скромную обитель.
– А ты не забыл, что я невеста, причем не твоя?
– Ну, пока же не жена. Перед свадьбой принято устраивать мальчишники, девишники, наверное, тоже.
– Не знаю, невестой стала в первый раз.
– Ну, в Интернете выясним.
– А откуда у тебя квартира, да еще в центре Москвы?
– Это еще от прародителей по линии мамы, коренных москвичей.
Пока болтали, подошли к нужному дому. Отступать стало уже некуда.
Алевтина никак не ожидала от себя, что так стремительно сможет откликнуться на безумные чувства молодого парня, в котором еще недавно вовсе не видела мужчину. Опьянение прошло лишь на следующее утро.
«Так, дорогая Алевтина Петровна, это что же ты себе позволяешь? Не совершаешь ли ты величайшую глупость? Как теперь поступить? С Аркадием все будет ясно и благополучно, а с Леонидом – лишь чувственно и душевно. Отказ Аркадию боком выйдет на работе. Отказ Леониду может аукнуться жгучими воспоминаниями и сожалением. Вести двойную жизнь – это не для меня, да и Леонид может отвернуться. Остается надеяться, что жизнь, точнее судьба, сама обо всем позаботится».
Леонид весь следующий день светился от счастья, Алевтине стоило немалого труда перевести его в рабочее состояние.
– Пойдем вдвоем к Аркадию Борисовичу с чертежами, – приступила к реализации еще до конца не сформировавшегося плана Алевтина.
– Пошли, если я не помешаю, – смутился Алексей.
– Придется ответить за свои поступки, – строго сказала Алевтина, чем еще больше насторожила своего соратника.
Аркадий Борисович весьма удивился, что Алевтина пришла не одна. Тем не менее быстро вник в суть предложения.
– Замечательная конструкция, как только удалось такое придумать! Молодцы, я уверен, что пойдет в дело.
Такая восторженная оценка предложения подчиненных была не в его стиле, но тут момент был особый.
– Я дам команду начальнику опытного производства изготовить макет в срочном порядке. Подготовьте необходимую документацию.
 По окончании разговора он попросил Алевтину задержаться.
– Алюша, как ты? – обнял невесту Аркадий.
– Нормально. А как твое совещание?
– Будь оно неладно! Пустые разговоры! Я тебе вечером звонил пару раз. Что спектакль такой длинный?
– По Москве с Ленкой погуляли, центр привели в порядок, почти как в Париже.
– Ты была в Париже? – засмеялся Аркадий.
– Пока нет, но живо представляю, – улыбнулась и постаралась уклониться от поцелуя Алевтина.
– Ладно, недотрога, после работы я тебя сразу заберу, никуда не денешься.
– Посмотрим, – улыбнулась Алевтина и выскользнула из его объятий и из кабинета.
– Чего он от тебя хотел? – взволновался Леонид.
– Обсудили детали насоса.
– Я серьезно спрашиваю!
– А ты уверен, что на это имеешь право?
– Я уверен, что не допущу вашу свадьбу!
– Кого убьешь: меня, его или обоих? – улыбнулась Алевтина.
– Еще не решил.
– Как решишь, будь добр, предупреди заранее, чтобы мы могли приготовиться. А пока сделай деталировку насоса и согласуй с технологами.
– С технологами у тебя лучше выйдет.
– Других дел много, поскольку не известно теперь, сколько времени осталось.
– До свадьбы?
– До конца жизни, – хитро улыбнулась Алевтина.
Вечером она поехала к Аркадию, но общение не прибавило уверенности в правильности выбора, скорее напротив, ввергло в новые сомнения.
Леонид чувствовал, что главный конструктор не зря оставил Алевтину в кабинете, и после работы проследил, как она села в его машину. Всю ночь он не находил себе места и на работу пришел сильно расстроенный своей беспомощностью.
– Привет, Леня! Как дела?
– Дела у тебя, у меня одни переживания.
– Дорогой мой, разве можно так разговаривать с начальством? – улыбнулась Алевтина и обняла его за плечи.
Леонид подскочил со стула и попытался ее обнять, но она успела увильнуть.
– Ты меня с ума сведешь!
– Вот этого я делать не стану, твой ум институту очень ценен.
– Если ты выйдешь замуж, я из института уйду!
– Это шантаж, но все же лучше твоих вчерашних планов. Давай попробуем немного поработать, а проблемы отложим на вечер, – сказала Алевтина ласково и сама удивилась своему обещанию.
– Ловлю на слове, – воодушевился Леонид. – Чертежи я сделал.
Пойдем к технологам вместе.
– Пошли.
К концу дня задание опытному производству было согласовано во всех инстанциях и передано начальнику с визой главного конструктора, обеспечившей изготовлению макета насоса зеленую улицу.
Оставшуюся часть дня Леонид был в нервном напряжении, Алевтина тоже заметно волновалась. 
Вечер прошел очень трепетно. Леонид едва успел проводить Алевтину и вернуться домой до закрытия метро. Это событие стало столь ярким и желанным, что в дальнейшем нашло продолжение еще несколько раз.
По прошествии месяца Аркадий почувствовал явное охлаждение чувств своей невесты.
– Дорогая, нам пора подумать об организации свадьбы.
– Аркадий, свадьбы у нас не будет.
– Как так?
– Два месяца даются для того, чтобы была уверенность, что никто не поспешил с принятием ответственного решения и не передумает. Так вот, я передумала. Мне очень неудобно, но я решилась на такой шаг, чтобы не сделать роковой ошибки.
– Ты с ума сошла! Что ты говоришь! Этого не может быть!
– Ты очень хороший человек, но у нас с тобой так и не возникло душевной близости, на которую я рассчитывала.
– Я тебя люблю безумно, какая еще душевная близость тебе нужна?
– К сожалению, я не могу ответить тебе тем же.
– Я тебе гарантирую, что со мной ты будешь счастлива.
– Пока я этого чувства не испытала. Извини меня, я понимаю, что поставила тебя в неловкое положение.
– У тебя кто-то появился? Я чувствую, что ты изменилась в последнее время.
– Это не имеет значения. Давай останемся друзьями, возможно, время все расставит по местам.
– У нас еще месяц, я надеюсь, ты одумаешься.
 
– Боюсь, что месяц – это не тот срок, – сказала она в завершение разговора.
Май 2020
 
   

СВАДЬБА
 
Кузьма Федорович стал писателем, выйдя на пенсию. К настоящему времени он сумел издать три книги, в которых детально изложил все свои жизненные наблюдения. Но писательский запал на этом не закончился, и он решил для продолжения творческого процесса набраться новых впечатлений. Денег для дальних путешествий, да и здоровья уже не было, и Кузьма Федорович избрал более простой и менее затратный метод. 
Стоял один из лучших месяцев в году – май. Московские парки утопают в зелени и наполнены сказочным ароматом сирени. После полудня Кузьма Федорович отправился на Воробьевы горы и выбрал скамейку между высоких берез, с которой открывался живописный вид на лежащую внизу поляну, расцвеченную весенними цветами, и густозеленый пролесок у набережной. От смотровой площадки сюда вела узкая крутая тропинка, спуститься по которой оказалось весьма непросто. Скамеек на склонах Воробьевых гор немного, тем более так удачно расположенных. Здесь вполне можно было рассчитывать на собеседника.
Так и получилось — вскоре к скамейке подошли парень с девушкой. На нем была белая рубашка с коротким рукавом, а она в простеньком светлом платьице. Роста небольшого, весьма щуплые и совсем неприметные. В руках у них была бутылка шампанского и коробка конфет. Оказалось – молодожены.
Смотровая площадка, как известно, — излюбленное место для посещения свадьбами. Обычно молодожены подъезжают в длиннющих белоснежных лимузинах, с большими шумными развеселыми компаниями, цветами и фотографами. Шампанское льется рекой. На счастье вниз по склону летят хрустальные бокалы. Разбиваются не все — видимо, оттого и не все оказываются счастливы. Понятно, что для этой предельно скромной пары там было неуютно, просто места не было.
 
Оказалось, что молодоженов привлекла не уютно расположенная скамейка — им был нужен гость на свадьбу, способный разделить их торжество и радость, коим Кузьма Федорович неожиданно и стал. 
Познакомились, в пластиковые стакашки разлили шампанское, и Кузьме Федоровичу представилась честь произнести заглавный тост, что на свадьбах он не раз делал с изяществом и даже блеском, но тут слова подобрал не сразу. Однако получилось душевно.
– Дорогие Маня и Виктор, примите от меня, человека, случайно встретившегося в начале вашего большого пути, самые искренние пожелания счастья, большой беззаветной любви и долгих лет совместной жизни. Наша жизнь очень непростая штука, пусть вам улыбнутся успех и удача во всех делах и будут замечательные детишки.
Они беззвучно чокнулись, и молодые расцеловались. Маня угостила Кузьму Федоровича конфетами и при этом, как бы невзначай, продемонстрировала тоненькое обручальное кольцо. У Виктора кольца на пальце не было.
Виктор был москвичом, а Маня из-под Брянска. Работали на стройке, там и познакомились. При ближайшем рассмотрении Виктор оказался хоть и мелкого, но жилистого телосложения. Маня – на вид совсем хрупкая, лицо небольшое, с миловидными чертами, очень неуверенная, видимо, добрая и ласковая. Виктору было двадцать три года, он отслужил в армии. Маня на год старше, хотя по виду ей и шестнадцати было не дать.
У Виктора из близких родственников было только мама, а у Мани были живы оба родителя и еще был брат, но связи с ним уже не было несколько лет. В деревне жизнь совсем бедная.
Настала очередь и Кузьмы Федоровича рассказать о себе. Он не стал далеко уходить в прошлое, представился писателем, чем привел Маню в изумление и восторг. Живого писателя они никогда не видели. Как выяснилось, книг невеста прочитала всего несколько, но о писателях была очень возвышенного мнения. Кузьма Федорович был человек дальновидный и захватил с собой одно из своих произведений. Лучшего свадебного подарка молодожены не могли и ожидать. Кузьма Федорович сделал им на внутренней обложке посвящение, которое они трепетно прочитали вслух. Разлили остатки шампанского.
Теперь тост сказал Виктор.
– Уважаемый Кузьма Федорович! Мы так рады, что судьба позволила нам познакомиться с таким выдающимся человеком. Мы постараемся быть достойными этой чести. Спасибо вам большое за подарок, мы обязательно прочитаем вашу замечательную книгу и будем ее беречь всю жизнь.
На глазах Мани выступили слезы, она хотела расцеловать Кузьму Федоровича, но не решалась. От столь неожиданно красивого и душевного тоста, Кузьма Федорович тоже растрогался, обнял Виктора и расцеловал Маню. 
Никогда раньше он не испытывал к себе и к своим книгам такого искреннего уважения. 
 
   

 
 
Содержание
 
Пейзаж 3
Портрет 16
Перипетии 38
Виктор  63
Месяц славы 80
Реактивная сила 88
Ирина 106
Замок 137
Рыбалка 148
В автобусе 154
Соседка 157
Точка бифуркации 161
Приключение 165
Волейбол 178
Тетраэдр 184
Кольцо 198
Звонок 213
Зимовка 219
Арифметика 232
Комиссия 240
Редактор 254
Спасение 268
Подарок 277
Развод 284
Выбор 291
Свадьба 301
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Козлов Геннадий Викторович Сборник рассказов
 
 
 
 
 
 
 
 
Корректоры
Е.П. Расчетнова, В.А. Корнева Обложка В.И. Сушкова