Спасение

С П А С Е Н И Е

   ( Письмо Друга ...)

                Единственный способ избежать фатального одиночества –
                Это не терять единственного, самого близкого человека…


Часть I.

... Ночной экспресс грохотал на стыках рельс, пронизывая вязкую  тревожную тьму впереди острым ярким прожектором.
Они сидели молча, понимая, что с каждой минутой приближается момент прощания.
Один – бунтарь, революционер-подпольщик,  еле сдерживал стон от приступов боли: недавнее ранение, которое не удалось до конца и тщательно вылечить, потому что во всех госпиталях страны были развешаны его фотографии, и поэтому  - пуля из жандармского револьвера  до сих пор  оставалась в плече.
Другой – молодой ученый, молчал, тоскуя - он понимал, что его лучший друг покидает родную страну, возможно, навек, весь израненный, загнанный, как волк–одиночка. Но обиднее было другое: как ученый, он знал, что его друг, с которым он был рядом с детских лет – блестящий математик. Причем, когда они поступали в университет, он пришел туда вместе со своим другом только потому, что всегда хотел походить на него.
Затем, позже, ему понравилось учиться. И уже спустя несколько лет он и сам преуспел на поприще науки, став самым молодым магистром  в стране,  а затем  и доктором физики.
А друг, талантливейший, возможно самый талантливый ученый из тех, кого он знал, - вдруг, в один момент, увлекся политической борьбой, причем, так страстно, что уже спустя некоторое время стал одним из главных врагов государства.
 Он делал научную карьеру, создал свою, небольшую, пока, школу в области изучения энергии, женился, воспитывал малыша.
 Друг же  – умный, талантливый, красавец с пронзительными карими глазами – всегда был окружен толпой единомышленников – фанатиков, которые бредили свержением тоталитарного, полицейского строя, - и всегда был одинок.
Пока физик-теоретик пытался творить науку, друг-бунтарь боролся с удушающим спрутом государственной машины, бредя идеалами свободы и справедливости, смело и страстно ведя за собой верных, и не совсем, соратников.
Вот один из таких его «друзей» и навел жандармов на укрытие вожака. Ему чудом удалось вырваться. Изнемогая от ран, он тайно пробрался туда, где его не догадались бы искать.
И молодой профессор, рискнуя всем, что он имел и чем  дорожил, помог своему другу.
Лечение, пусть и на дому, поддельные документы, грим, наконец, - чем только не пришлось ему заняться в эти дни,  и каждое мгновение он ждал, что они придут. И его привычный, стабильный мирок рухнет.
Но его друг, который потерял уже все – будущее, науку, свою организацию, а теперь терял и родину – был удивительно спокоен.
И вот сейчас он тайно сопровождал его до границы. Друг сопротивлялся, приказывал и просил его остаться дома.
Но он не смог оставить друга, одинокого и слабого,  наедине с тысячей угроз и опасностей. Сын был еще слишком мал, чтобы понимать происходящее. Жена стойко молчала, понимая, что это тот самый момент, когда никто не вправе что-либо советовать, или отговаривать.
- Я поеду с тобой. Пока ты не пересечешь внешнюю границу, я буду рядом.
- Зачем тебе это? Зачем ты рискуешь всем: жизнью, карьерой, семьей? Ради чего, ради кого? Ради меня, который,  возможно, и так умрет через несколько дней?
- Я знаю, ты не признаешь никаких авторитетов. Так вот, позволь и мне в этот раз не слушать никого. Даже тебя. Просто дай мне быть рядом с тобой.
И вот они вдвоем в полутемном купе. Молча слушают стук колес ночного поезда. Оба понимают – разлука неминуема. И встречи, возможно, уже никогда не будет.
- Послушай, я все-таки хочу понять. Ты – самый блестящий ученый из тех, кто есть в нашей стране, тебе было дано все. Зачем же ты  променял это  ради каких-то иллюзий, в которые веришь только сам, и, может быть, ты всего лишь  передал свою веру  нескольким десяткам  романтиков и мечтателей?
- Не думаю, что я был бы таким уж выдающимся деятелем науки, которым ты меня нарисовал. Скорее это ты – уже заведуешь кафедрой, имеешь звание, своих учеников. Это ты из тех, кто развивает прогресс, а я лишь рождал идеи и теории. Но воплощать их должны подобные тебе. Поэтому, все верно,  все так, как и должно быть. Живи, брат,  своей обычной жизнью, все будет хорошо. Твоя наука не подвержена влиянию политического строя. А я попытаюсь выжить, я воссоздам свою организацию, я расскажу свободному миру об ужасах, которые происходят у нас в стране, и, как знать, может быть, я когда-нибудь смогу увидеть нашу  родину.
- Но может быть, есть и другие пути? Зачем же все терять? Может, ты нашел бы себя в чем-то другом?
- Пойми, иного не дано ...
...Они пожали руки, внимательно посмотрев друг другу в глаза.
Таможня, жандармерия, пограничники – все.




Часть II.

О, как же стремительно пролетели эти тридцать лет.
Тридцать лет назад, а как будто вчера ночной поезд, мчавшийся так быстро, достиг своей конечной остановки ...
Он открыл глаза.
Минутная слабость.
Огромный кабинет, который соответствовал его высокому статусу Президента Академии Наук, его командный пульт управления всей наукой страны. Его вершина, его звездный час.
 И голос секретаря в селекторе: «Господин Президент, в приемной ждет Ваш сын!».
- Пусть войдет.
Дверь, как всегда, стремительно открылась. Так входил только он – любимый, родной, гениальный. Самый лучший, самый чистый и самый благородный, и  не потому что сын, а потому что он и был таким.
Это был один из тех редких случаев, когда у звездного родителя появился достойный продолжатель. Наука давалась ему так легко, что, казалось, для него нет преград и загадок ни в чем. И отец, который мог, благодаря своему положению, дать и обеспечить свое чадо всем, был как-то приятно удивлен, что сын добивается успехов благодаря своим способностям, ни разу не попросив его о помощи в чем-либо.
А потом наступил крах. Он и не заметил этого, слишком увлеченный фундаментальными исследованиями в собственном институте, а затем и руководством всей наукой в стране, он проглядел, как сын вдруг увлекся философией, затем общественной деятельностью, а затем, как-то постепенно, стал одним из духовных лидеров оппозиции существующему в стране режиму.
До поры до времени это как-то мирно сосуществовало с привычным ритмом жизни их семьи.
До поры до времени.
До сегодняшней встречи.
- Отец, я уезжаю.
- Ты едешь отдыхать? Путешествовать?
- Нет, я уезжаю насовсем. Мы с друзьями создаем новое общество, здесь в стране все прогнило, диктатура вашего Лидера, всеми любимого вождя душит все лучшее в людях. Да, он за двадцать лет смог реформировать нашу отсталую  экономику,  он привлек международных инвесторов, возродил туризм, образование, культуру,  и у нас в стране сейчас самый высокий уровень жизни на континенте. Но где свободы и права граждан, где Конституция, где парламент? Он все решает единолично. Так не должно быть. Если бы он прислушался к нам, к нашим идеям, вместе мы смогли бы создать самое справедливое и гармоничное общество на Земле. 
Главное, отец,  что тебя и маму  он не тронет, это для меня важнее всего.  А я – я уезжаю, папа.  Знаю, вам будет нелегко. Но верь мне – возможно, я когда-нибудь вернусь сюда, когда почувствую в себе силы что-то изменить здесь. Хотя, помнишь, он ведь тоже когда-то завоевал власть в этой стране, с надеждой изменить её и людей в ней, дав им свободу - сказал сын, кивнув на огромный портрет вождя за спиной отца.



Часть III.

... Автомобиль мчался сквозь ночь. Они поехали вдвоем, хотя сын до последнего возражал, умолял, просил его не ехать, не сопровождать, остаться с мамой.
Он не мог. Он больше всего на свете хотел, чтобы его любимое  чадо оставалось дома, рядом с ними, в родной стране. Но он знал, что того уже влечет его судьба, и бороться или отговаривать – бесполезно.
Поэтому он и хотел быть рядом с сыном до конца, до того момента, когда тот спокойно пересечет кольцо таможни, жандармов и пограничников, и, наконец-то окажется в свободном мире.
 Они молчали большую часть дороги, и только когда пришлось замедлить ход, он  решился,  наконец, спросить:
- Ты считаешь, что я в чём-то виноват перед тобой, сын?
- Нет, папа, мне лишь очень жаль, что именно ты помог ему когда-то. Не случись этого, возможно, история нашей страны была бы другой. Но теперь об этом можно лишь предполагать.
- А может, у тебя есть все же другой путь?
- Пойми, отец, иного не дано ...




Часть IV.

  Президент Академии Наук приехал в свою резиденцию поздним вечером, никуда не заезжая  после  возвращения .
Охрана не была удивлена, они знали, что Патрон, как они звали его за глаза, не знает границ рабочего дня.
Он, тяжело ступая, прошел через пустынный холл, свою огромную приемную. Сам открыл дверь кабинета.
Зажегся свет.
И первое, что он увидел – это всё тот же портрет на стене за его рабочим столом.
Портрет действительно был хорош,  и карие пронзительные  глаза его друга,  ставшего вначале лидером сопротивления, позже – вождем  нации, а затем – диктатором,  смотрели на него прямо и спокойно.

... одна из особенностей ВРЕМЕНИ: когда  мучительно ждешь чего-то, то часы напоминают колонны солдат, размеренно и четко проходящих маршем по плацу неотвратимости...

   22-00 08-00

23-00 09-00

24-00 10-00

00-01 11-00

01-00 12-00

02-00 13-00

03-00 14-00

04-00 15-00

05-00 16-00

06-00 17-00

07-00 18-00


19-00

20-00

21-00

22-00 ...



Часть V.

 
Они пришли к нему в резиденцию уже на следующий вечер.
«Быстро...  Информация, информация,  да, они знают все и обо всех....»
Предельно вежливы, безупречны  в одежде и манерах, немногословны.
- « Господин Президент Академии  Наук,   Абонент №1 просит Вас ответить».
Он поднял трубку.
- «Здравствуй,  друг мой» (Он был единственным человеком в мире, которого Лидер нации называл так  - друг мой).
- « Здравствуй».
- «Хочу увидеть тебя, пообщаться. Через час. Мне предстоит небольшое путешествие, в котором, я надеюсь, ты составишь мне компанию. Тебя сопроводят. До встречи».
- «До встречи».

... Почему езда в его машинах всегда так напрягает?
Даже когда ситуации были попроще и повеселее, даже в редкие дни совместного отдыха, он никогда не любил ездить в официальных автомобилях Лидера, стараясь, по возможности, приглашать того в свою, личную машину, где отсутствовал официоз.

Приехали достаточно быстро.
Закрытая платформа. Личный железнодорожный состав Лидера, который обожал этот вид транспорта. Любил повторять, что поезд его успокаивает, и у него пробуждаются  хорошие воспоминания.
- «Ну, здравствуй, мой главный ученый!».
Обнялись.
- « Я сейчас отправляюсь в дальнюю провинцию. Открываю международный  детский культурно-образовательный центр. Ну, и между прочим, осмотрю новую ракетную базу. Сам понимаешь, в мире неспокойно».
- «Понимаю...».
- « Буду рад видеть тебя рядом в этой поездке. Извини, что так спонтанно, бывает».
- «Хорошо, сочту за честь» (Он знал истинную причину этой встречи, но не мог отказаться от поездки  в любом случае).
И вот поезд, плавно набирая ход, рассекает прожектором теплую, терпкую, бархатную летнюю ночь.
Почти как тогда, тридцать лет назад, поезд, ночь, они вдвоем, но как все изменилось.
В этот раз – не тесное купе прокуренного старого вагона, а огромная бронированная капсула на колесах, начиненная самой современной техникой и мебелью, роскошная и просторная, с услужливым персоналом и надежной охраной по внешнему периметру.
Выпили чаю. Приглушенный свет. Разговор, как всегда прямо, без изысков,  начал Лидер.
- «Как семья?».
- « Ты же знаешь, у нас все нормально».
- «Знаю, а сын, как его дела? Где он сейчас, кстати?».
- «Ты ведь знаешь и это, зачем же ты делаешь мне больно?».
- « Хорошо, давай поговорим откровенно. ( В голосе Лидера появились жесткие нотки). Верни его».
- « Ты же знаешь, что это невозможно. У сына свои принципы, свои взгляды на окружающий мир, он по сути своей борец за справедливость и герой. И в этом, кстати, он очень похож на тебя, тогдашнего...»
- « Знаю, и понимаю. Я всегда одинок, и он  для меня как сын, тем более, что вы и есть, по большому счету, моя единственная за всю жизнь семья.
Но ты отдаешь себе отчет, что информацией о его политической деятельности, о его планах, а главное- что вывез его за границу именно ты, располагаю не только я лично. Ты понимаешь также, что есть только один возможный вариант – он возвращается, делает публичное заявление о поддержке нашего строя, перестает заниматься этой юношеской ерундой – игрой в демократию и построение гармоничного, справедливого общества, а начинает жить нормальной, правильной жизнью. Тем более, что с его способностями мы всегда найдем ему достойное применение».
- « Боюсь, что он уже сделал свой выбор, и, к тому же, я разделяю многие его убеждения...».
- « Друг мой, это опасный разговор. Ты же понимаешь, есть ситуации, в которых даже я не смогу помочь тебе и твоим близким. Боюсь, что в случае, если он добровольно не вернется, и не прекратит свою деятельность, мне придется сделать вид, что это не твой сын. Надеюсь, ты хорошо осознаешь, что это значит».
- « Послушай, я тебе уже все сказал в отношении моего сына. Если так, то лучше отдай приказ – и пусть меня уничтожат этой ночью. Пойми, я не переживу, если с ним что-то случится, а тем более, с твоего согласия».
- «Ладно, разговор окончен. Иди, отдохни. Возможно, завтра ты изменишь свое мнение».

Он вышел из вагона  Лидера,  не оборачиваясь.
Никогда еще, даже в самые отчаянные минуты жизни, ему не было так мучительно тяжело на сердце.
Придя в свое купе, он, не раздеваясь, без сил опустился на постель.
Сон все не шел. Какие-то бессвязные воспоминания, тот их давний разговор в ночном поезде, улыбка сына, годы работы – все смешалось, как в карусели, а затем как-то внезапно он отключился, провалившись в темноту.
« Сынок...» - последнее, что он помнил.



                Э П И Л О Г


« Господин Президент Академии Наук!».
Голос стюарда был тихим, но прозвучал, подобно грому небесному.
« Господин Президент, мы уже прибыли! И еще, Вам приказано передать этот кейс».
Ничего не понимая, постепенно выходя из тяжелого сна, он взял в руки тяжелый кожаный портфель с гербом страны возле ручки.
Открыл – внутри большая, увесистая папка, запечатанная сургучом.
 На папке знакомой рукой Лидера было написано: «Президенту Академии Наук. Лично».
Он опустился в кресло, положив папку перед собой,  не решаясь к ней прикоснуться. Что там внутри? Приговор, приказ об изгнании... Как больно...
Его привлек шум за окном вагона. Выглянув, он обомлел.
Поезд  стоял на платформе №1 центрального вокзала столицы.
« Как это возможно?!! Ведь накануне ночью они ехали в отдаленную провинцию за сотни километров от столицы страны? Когда поезд развернулся в обратном направлении?».
На перроне какой-то шум, громкие звуки, музыка, но он уже ни на что не обращал внимание.
Сургуч взломан. Папка открыта.
Множество каких-то бумаг, бронзовая печать Лидера, а вверху лежал лист специальной гербовой бумаги, на которой (он знал) печатали только самые главные документы страны.
Еще до конца не осознавая все происходящее, он прочел указ Лидера, датированный сегодняшним числом, который гласил, что с минуты оглашения данного указа он, Лидер нации:
1.   Слагает с себя все официальные полномочия.
2.   Добровольно уходит в  отставку со всех должностей.
3.   Передает временно, до проведения выборов, все свои права ПРЕЗИДЕНТУ АКАДЕМИИ НАУК.
4.  Поручает своему преемнику возглавить Временный демократический Совет из 100 самых достойных представителей науки, политики, искусства, культуры и бизнеса (список прилагается).
5. Поручает в шестимесячный срок провести общенациональные выборы в Парламент, а также избрать Президента страны.
6.   Поручает подготовить и принять в парламенте проект Конституции страны.
7. Поручает официально пригласить и обеспечить безопасное возвращение в страну из-за границы всех политических беженцев и диссидентов.

           Подпись, гербовая печать, дата.

 Он в глубочайшей растерянности несколько раз перечитал этот документ. Все происходящее по-прежнему казалось каким-то сном.

        В двери осторожно, но настойчиво постучали.

- «Войдите!».
На пороге возник глава личной охраны Лидера, за его спиной он увидел нескольких самых влиятельных министров страны.
 - « Господин Президент, нам поручено организовать Вашу встречу и решить все дальнейшие вопросы по передаче Вам высших государственных полномочий.
        Ждем ваших указаний».

- « Хорошо, дайте мне, пожалуйста, 10 минут».

- « Да, конечно».

Воцарилась тишина...

Даже на перроне как-то неожиданно все стихло.
     Неуловимо в воздухе начало ощущаться биение нового, трепетного состояния – прихода времени глобальных перемен в судьбе целого народа, а, может быть, и мира.

Он машинально перебирал бумаги из папки.
Еще какие-то указы о назначениях, о создании ряда общегосударственных благотворительных структур, проект новой Конституции ( как странно, все эти годы, он, Лидер, работал над ней, мучительно пытаясь создать проект будущего гармоничного государства).

     На самом дне папки лежал небольшой белый конверт с короткой фразой: «ПРОЧТИ  ЛИЧНО  И В ОДИНОЧЕСТВЕ».

       Внутри конверта – небольшой белый лист. Текст на нем был написан от руки. Он вдруг отчетливо представил, как его друг, его единственный в мире друг,  писал это письмо нынешней ночью, после их тяжелого разговора.

            « Друг мой,

         Если Ты читаешь это письмо, значит,  все главное уже произошло, и я в этот момент уже очень далеко и от Тебя и от нашей страны.

         Прошу Тебя лишь о нескольких вещах:

           - никогда не пытайся искать меня;

          - постарайся понять и простить меня;

          - передай мою благодарность и искренний привет  Твоей замечательной жене;

           -  выполни все положения моего указа о передаче Тебе полномочий, хоть я и знаю, что Ты никогда не стремился к власти и политике. Всем необходимым для эффективной  работы Ты будешь обеспечен;

          -  когда  Твой сын и его единомышленники вернутся домой, помоги им реализовать все их чистые и благородные помыслы во благо нашего народа. Я сделал все, что в  моих  силах, но после этой ночи и нашего разговора, поступить по-другому я уже не могу.

     Мне искренне жаль, что Тебе и ему придется идти дальше уже без меня, но, вероятно, в этом и есть истинный смысл человеческого бытия – каждому честно  пройти свой путь  и, пусть даже в одиночестве,  воплотить свою искреннюю и чистую мечту.

        Спасибо Тебе за все. Еще раз  прошу, прости меня, мой Друг.

Пойми, иного не дано.  Прощай…».


P.S.

  Как человеку иногда  спастись от леденящего душу абсолютного одиночества? Стоя на вершине мира, владея всем, и, вдруг, ощущая, что еще всего лишь мгновение – только мгновение  – и, отдав роковой приказ, ты уничтожишь единственного, ЕДИНСТВЕННОГО НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ, близкого тебе человека, своего единственного ДРУГА…
 Спасение от одиночества через самопожертвование, через отречение от  всего, что казалось важным, отдав все – и в этот же миг получив то,  что невозможно приобрести, даже имея неограниченные, никем и ничем неограниченные власть и возможности.
    Благодарю  Тебя,  Друг…
 

2010 -  2014            Одесса