Цикл стихотворений Закипели сады и растаяли души..

 Счастливый день
Схвати день уходящий за подол,
Так, как цепляется за мать ребёнок.
Счастливый день, как жаль, прошёл.
Был он по-летнему горяч и звонок,
                И отгорел вечернею зарёй.
И как бы ни был дорог он и светел
К рассвету выпадет в траву росой,
Иль ветер озорной развеет его пепел.
И не закончится лишь время,
                Успей схватить его… 

***
Закипели сады и растаяли души.
Разве может быть что-нибудь лучше,
Лучше садов в бело-розовом цвете,
Алых тюльпанов
и пенья птиц на рассвете.
Сердце в восторге, ему в клетке тесно. 
Не верю, что где-то лучше этого место.
И, если суждено мне с душою расстаться,
Нельзя ли ей здесь,               
в буйстве красок остаться? 

***
Тропинка вьется средь берез,
Как нитка в челноке петляя,
То, поднимаясь вверх, до звезд,
То вниз, к ручью легко сбегая.

Вот обогнула двор, овин,
Пересекла в селе дорогу,
И всё быстрей бежит за тын
И дальше, дальше от порога.

Вдоль поля, через косогор,
Через мосток около пруда.
И… вырвалась вдруг на простор,
Видна отсюда вся округа.   

Так сладко защемило грудь
От красоты родного края.
Ну, разве можно не любить
И воспевать, не уставая.

***
И эти перистые облака,
И эти дали неоглядные,
И воды, что несёт река,
Берёзы стройные нарядные,
И песня, летом напоённая,
Ликуя, падает с небес
На поле и луга зелёные
И за рекой сосновый лес.
И сердце сладко замирает
От этой русской красоты…

Потомок! А увидишь ты?

И эти перистые облака,
И эти дали неоглядные…
Но станет ручейком река,
На поле лишь дома громадные.
Где тропки, горочки крутые, 
Цветы и травы луговые? 
И леса нет, одна опушка,
В садах нахален свиристель
И легкомысленна кукушка.
Но… льётся жаворонка трель.

На нашей маленькой планете
Живём пока. И это счастье, дети!



Поэт 
Читаем Николая Заболоцкого
И вдоль, и поперёк
Качаем головой и цокаем,
Не понимая, что изрёк.

И почему застрял в гортани
Янтарный виноград,
И почему удар ногами,
В мозгу огонь и камнепад…

Он жив! Но сослан на Восток,
Природа – девственна.
Таким, наверно, был исток,
Нам – неизвестно.

Мир белоснежный, край суров,
Лютый мороз.
А по ночам – чёрный покров,
И миллиарды звёзд.

За солнцем скрещены лучи,
Над снегом – радуга.
Средь сопок всё так переменчиво,
Но жить-то надобно.

Теперь из-под пера бегут
Слова – просты.
Здесь, странно, птицы не поют,
Без запаха – цветы.

Он выиграл, иль проиграл,
Теперь уж не понять,
И выстраданы все слова,
Так трудно их объять!

Трепещет огонёк свечи,
В нём жизнь веков.
Потомок, только не ворчи,
ПОЭТ, да он таков!

***
Если нет краюхи хлеба –
Пол сухарика удача. 
Груз забот – не видно неба,
Распрямлюсь, но не заплачу.
Сколько мне отмерит время –
Благодарна буду Богу,
А судьба моя не бремя –
Просто трудная дорога.

***
Смой крещенской водой печали,
Отряхни с пальцев груз забот.
Ты с судьбой своей не в начале.
Сколько зим или вёсен пройдёт?
Сколько мне любоваться рассветом
И взлетать с рифмой вольною в высь,
Босиком по траве – летом,
Солнце встало уже – проснись!
Проливается день зарёю,
Затуманен слезою взгляд.
И любовь со святою водою
Каждый в сердце принять будет рад.


***
Заиндевело.
Солнца луч застыл в многоэтажье.
Отважно 
Кот выпрыгнул во двор,
Урча, пускает дым мотор.
Сверкнули позолотой окна.
Шарф заворачиваю плотно
и прячу нос.
Мороз.
Так начался февраль и жаль,
что весь январь бесснежен.
Нежность
подарит лишь апрель. 
Капель…
Но до весны дожить бы надо.
Отрада –
солнце к сретенью стремится
и заставляет сердце биться.


***
Полчаса до весны,
но бушует метель.
До макушки засыпана ель.
Полчаса до весны, но застыла капель 
сосулькой, похожей на карамель.
Полчаса до весны,
и растаял февраль.
Он короткий (я забыла совсем), а жаль:
я б тихонько открыла дверь,
я б забыла горечь потерь,
я б впустила в полночь любовь,
начала б всё сначала, вновь.
Полчаса до весны, она застала врасплох.
Я шагнула в весну.
Провалилась…ох!
    
***
Утро прелестное, падает снег,
Превращая в сказку и явь, и сон.
Из прошлого в завтра стрелок бег
И где-то вдали синицы звон…



***
Млели розы в хрустале,
Свет под тихий звон струился.
Вечер был или приснился?
Два бокала на столе.
 
Сквозь узорчатые окна – 
Позолотой купола.
В лёд закована Нева,
Голуби на проводах, как ноты.
 
Новогодних дней круженье,
Тихо падающий снег.
Слов поток, и рук сплетенье,
Равнодушный стрелок бег.
 
Зелень царского сукна,
Лепет дивного фонтана.
Тихий голос Ив Монтана,
И прощанье у окна.
 
Был ли ты, была ль там я?
Догорел огонь в камине.
Был тогда январь, а ныне
Середина февраля.

Ночью ты приснился мне,
Сон прервался – пёс залаял.
Шоколад в бокале таял.
Млели розы в хрустале.


Почти весна

В моём окне верхушка вишни
Скворечник, неба окоём,
Снег, залежавшийся на крышах,
Чердачного окна проём.
 Дым из трубы, звезды мерцанье
Сосульки серебристый хвост,
Неспешно веток колыханье.
Прозрачное стекло, как мост
В мир, где цепочка фонарей – 
Маршрут далёкой электрички,
Нахохлившийся воробей,
Антенны тонкие, как спички.
 Разрывы в серых облаках,
Края чуть-чуть порозовели,
Луч солнца, словно заплутав,
Застыл в объятьях старой ели.
Начало дня, начало февраля,
В окно стучатся ветки вишен.
И столбик ртути около нуля
Почти весна, и тает снег на крыше


***
Вот этот черный снег,
подтаявшая куча грязи,
и мгла, и морось,
ну, скажите, разве
похоже это на весну?
Вот за пожухлую травинку,
цепляясь, лезет лепесток,
а в нитку сложенный цветок
как будто бы заснул.
Вот небо в серых, грязных тучах.
Но лишь блеснёт в прорехе лучик,
блеснет и вырвется – скорей,
как из-под стрехи воробей,
и заблестят мгновенно лужи,
как хмель весенний воздух кружит,
а мыслей мрачных хоровод
уйдёт с потоком талых вод.
И, как цветок за жизнь цепляясь,
идем в Весну, она зовёт.
Сережка вербы, сок берёзы.
И радость пробужденья. Слёзы.

*** 
Весна.  Окурки. Банки.
Загажены полянки.
Побиты тротуары.
Калоши рваной парой.
Стул довоенный сломан.
Трава – седой соломой.
Проснулась верба. Сырость… 

***
Растаял снег. Пора.
Не тает лёд в груди.
И липкий страх порою заливает душу.
Страх смерти.
На цветущей груше
Ещё плод сморщенный висит.
Из серой почки,
как из яйца цыплёнок,
проклюнулись зелёные листочки.
Серёжки, как пушистые комочки
На вербе старой.
Ручеёк. Весна.   

***
Тусклое солнце в апреле
Словно в конце ноября,
Ещё кое-где запах прели,
Но зеленеет трава.
Птицы щебечут, и снова
Вижу в нашем саду соловья,
Но, почему же, так грустно,
И боль на душе у меня.

Не оттого ль, что, как прежде
Сеют лихо ракеты смерть,
И каждодневно разносит
Зло ими поднятый смерч.
Страдают безмерно дети,
Сколько пролито в мире слёз!
Кто же за это ответит,
В чёрных глазах вопрос.
 
Кто? Зачем? И когда же
Воцарится любовь на земле
О которой мечтают даже
Люди в несбыточном сне.
Тихим шорохом дождь по крыше,
Но вдали – разрыв в облаках.
А под полом скребутся мыши
И надежду несёт синева.


***
Май, – и в лето спешит весна
На крыльцо выхожу из сна.
Красной датой сегодня день.
Солнышко, дурманит сирень.

В изумрудном – алых маков цвет
И неважно сколько вам лет.
Счастье – идти по росной траве,
Счастье – снова встречать рассвет!

***
На бледном небосводе серп-луна,
Клубятся облака в ущелье тёмном.
Волнистой кромкой лес, и томный
Взор застилает умиленья пелена.

Шелковица, камней замшелых ряд,
Порывы ветра, шелест листьев пальмы.
Дверь в рай – распахнутые окна спальни,
И можжевеловый струится аромат.

***
Сквозь кроны сосен – синева
Воздушным змеем облако повисло,
И стало небо вдруг так близко-близко,
Что кажется достань его рукой –
И растворишься в облаке. Покой.
Но нет, покоя не хочу
И вместе с облаком лечу!..

***
Август зачастил дождями.
Будто наступила осень.
Словно бы играет с нами,
Посылая следом просинь.

Яблок частое паденье,
Хруст – и разлетелась спелость.
Жизнь, полёт – одно мгновенье.
Миг, но яркий, а не серость.

Падают и звёзды в август.
Падают, дотла сгорая.
Я в восторге замираю.
«Счастье-то!», – слетает с уст.


Осень
Голубь голубку целует,
Солнышко светит в окно.
Солнце! И сердце ликует,
А на душе так светло!
Купол сверкнул позолотой,
Звон колокольный окрест,
И облака проплывают,
Православный целуя крест.
Кружит московская осень,
Стелет под ноги ковёр.
Нынче серого нет, только просинь,
И небесный манит простор.
Теряют без сожаленья
Кусты и деревья листву,
И встретят они, без сомненья,
В новом наряде весну.

Мне бы у них научиться
Ждать и терпеть, не грустить.
Легко повстречать и проститься,
День новый любить и быть!

***
Ковром осенним листья на газоне,
еще зелёном,
И, оголённые, озябли
рябина с кленом.
И ягод горько-сладкий сок
на тротуаре кровью,
И прошлое во мне живёт
щемящей болью.
Как хочется разрушить плен
забытых истин.
Спокойно засыпать к утру
с Агатой Кристи.
Вновь слушать трели соловья
до поздней ночи.
Всему свой срок – цветам, плодам.
За жизнь – спасибо, ОТЧЕ!



***
Мокнет старая скамейка,
Мокнет мячик, мокнет лейка,
Мокнут детские качели,
Мокнут яблони и ели,
Мокнет прелая листва,
Как ковёр земля пестра.

Снова осень наступила,
Снова лужа под окном,
Снова ветром закружило.
Снова мы с тобой вдвоём.
Снова здесь, на старой даче.
Капли-слёзы. Окна плачут.

Остаются с нами будни,
Остаётся кот-приблудень,
Остаются грусть и морось,
Остаёмся мы, но порознь.
Остаёмся мы с тобой
В старом доме с тишиной.

Если нечего сказать
Лучше вместе помолчать.



Крик, который никто не слышит

Строчки набегают одна на другую,
Горечь, как «ржа разъедает» душу,
И душит, и душит, и душит…
 
Не отпускает – никакой передышки.
Разум биение сердца слышит,
Толчками в горле, в висках и выше.
 
Разбежаться б и спрыгнуть с обрыва,
Но мешают старости путы.
Самоубийство? Тьфу ты, тьфу ты.
 
Нет, не поможет, не выйти из ступора,
Хоть кричи и вой, сложив руки рупором.
Предал один раз, предаёшь и теперь.
Ты человек, а хуже, чем зверь.
 
Слёзы капелью, а за окном вновь весна.
Разъедает предательство бренное тело.
Зацепиться б за истину, быть бы смелой.
 
Чай простыл в фарфоровой чашке,
Сердце – на части, в нём боли – громада,
Но идти всё же надо, надо, надо.




Цветаевский костёр
Ока. Холодный дождь со снегом,
Зонтов раскрытых кутерьма.
И плачет по Марине небо,
И жаром пышет от костра.

Здесь на её любимом месте
Звучат бессмертные слова
В два голоса, как с Асей вместе
Читали, как единый – два.

Из Пятигорска, Павлодара
И из Германии привет
И плакала с дождём гитара,
И знали все, что смерти нет.

Нет той, которая любима
И дорога. Вы – наш поэт.
Марина, гений Вы, Марина.
И равных вам в России нет.

Как нет забвенья. В небо искры
И белый дым, струясь, летит      
И первый снег на жёлтых листьях.   
Костёр цветаевский горит!


*** 
Блестят на храмах купола
Фасады разрисованы
И улицы старинные
Как будто новые

Вот мост, соединяющий
Фантазии с реальностью.
Осилили путь в горочку,
Подрагивают пальцы

Герань на подоконнике,
Картина с астрами.
А рядом лик с иконы – 
И взор бесстрастный.

Заварен с мятою
В бокале чёрный чай
И пряники медовые.
Ах, этот дивный край.

Стихи, рисунки, кружево.
Беседа лаем прервана
Сказала – что? Ненужное?
Обидела, наверное. 



***
Душа распята на листочках,
И боль сочится сквозь перо.
Так часто в сказках у Перро
Конец счастливый… Нет, 
Не радовал уже рассвет,
Закат казался подлым,
А всё вокруг холодным.
В окне сменялись день и ночь,
Печали уходили прочь…
Не становилось сердцу легче,
Лишь груз обиды лёг на плечи.
Казалось, след беспечных дней 
Растаял в небе навсегда,
Но каждый раз одна звезда
Смотрела на меня сквозь вечность.
Подмигивала и звала,
И будто бы шептала: «Легче.
Смотри на все повеселей
И овладеть тоской сумей.
Все будет хорошо, как прежде».
Прошло десяток лет. Уверена, 
Что имя той звезды – Надежда.

***
Многоэтажные дома
Спускаются к пруду,
За ним село, и я в ночи
По колее бреду. 
Ни огонька, давно все спят.
Собак не слышен лай.
И кажется, что никогда
Вновь не наступит май.



 ***
Замело, завьюжило,
А назавтра кружевом
Тысяч рукодельниц
Разукрашен ельник.
Красотой пленённый,
Лес не шелохнётся,
И заворожённый
Долго не проснётся.


Миг радости
Фотограф щёлкает, и  – птичка вылетает.
Как были счастливы на снимке – так бывает.
Миг радости – благодаренье снимку –
Повесим в рамке, как красивую картинку.
Там, в мимолётном кадре, память примостится
И будет долго жить, возможно, век,
А рядом с ней счастливых лица…



Памяти поэта
Ушёл. Куда? Нет адреса. В конверте
Стихи.  Душа, в бессмертие поверьте,
Оставив тело, устремилась в небо,
В осеннюю лазурь за колесницей Феба.
И не страшны уже ни бури, ни гроза.
И вьётся змейкой виноградная лоза.
И ручеёк сбегает в медленную Лету.
Поэт-садовник умер на рассвете.

Я верю, рифмы, как неведомые птицы,
Из Вечности слетятся на страницу.
И скоро нам, живым, поведают о том,
Что где-то есть большой красивый дом
И дивный сад, и олеандр розовый и белый, 
Как будто нарисованный рукой умелой.
Там яблонь целый ряд и смоковница,
И нежный цикламен застенчив, как девица.
Цветут в саду задумчивые вишни,
И очарован красотой, садовник вышел.
Как лилии, слова для нас лелеет, 
Но нем его язык. В саду уже светлеет.
Лист падает и медленно кружится.
А разнотравье блещет утренней росой,
Вокруг покой и благодать. Струится
Свет неземной…


____________________________________________