Съел? Клоунада не удалась

           Генке, приехавшему из районного посёлка, его городская сокурсница
  казалась неимоверно привлекательной: и её светло-русые волосы, спадающие
  удивительными волнами на плечи, и улыбка, открывающая белоснежные зубы,
  кажущиеся белее, чем у других одногруппниц.

      Такой привлекательной Настя казалась не только одному Косте; другие
  представители мужской половины их группы, тоже приметили весёлую, городскую
  студентку и мысленно примеряли к ней каждый свои выводы: и о внешности, и о
  её характере... и, конечно, о её поведении в стенах альмаматерь.

     Правда Насте, не знающей мужские предположения в собственный адрес, мало
  интересовали их мысли, а тем более- намерения на свой счёт.
     На своих парней-сокурсников она смотрела с интересом, но не подобострастно.
     Одногруппники с мужскими вихрами на голове и в мешковатых брюках её мало
  интересовали.   Разве только... она замечала их тогда, когда ей требовалось
  какое-либо объяснение технического момента в нужном параграфе учебного
  задания.
     Что ни говори, а парни, даже иногородние, в устройстве всяких железных
  механизмов разбирались лучше красивых девчонок, ну и её, в том числе.

      Но Настя от своего непонимания не  комплексовала, так что могла легко
  и просто обратиться к любому парню их группы за объяснениями на трудный
  для неё вопрос.

      Когда-то она была неимоверно зажатой, до панического состояния перед
  началом какого-нибудь жизненного решения. Понимая абсурдность таких паник,
  она  решила изменить своё поведение, но не до безалаберности, а в пределах
  разумного.
     Проверив в действии своё решение, поняла, что от этого, никакой катастрофы
  не происходит, что она не исчезает и не превращается в Бабу-Ягу и, тогда
  девочка-Настя осмелела, взяв себе в подружки: доброту, улыбку
  и решительность.

     И в обнимку  именно с этими качествами Настя вступила в ряды студентов,
  излучая не только свою привлекательность, но и приобретённые качества души,
  которые воспринимались другими студентами, в силу собственного мировозрения.
      Девчонки -одногруппницы смотрели на неё с небольшой, естественной долей
  ревности, а парни...  Уже понятно- как могли смотреть на неё и иногородние,
  и городские парни.

      Да, не все в их группе парни смотрели на молоденьких студенток одинаково.
  Для отдельных, искушённых личностей однокурсницы представляли предмет личного
  вожделения и плотского удовольствия, какое уже ими было испытанно.
     Так что для этих личностей получить знакомое удовольствие от доступной особи 
  было одним из основных в списке интересов учебного процесса.

      Ну, а если интересующая девушка нравом строгая, то её амбиции можно
  легко усмирить, на это у Генки- шустрого острослова- всегда находились
  колючие реплики, неожиданно окатывающие словно ушатом холодной воды
  и парализующие у слушателя на время волю и мысли.
     Эти колкие реплики он выдавал за юмор, а юмор у студентов как всегда был
  в почёте. И потому одногруппники смотрели Генке в рот, стараясь подражать ему
  во всём.    Генкин авторитет в ближайшем личном окружении был беспрекословный
  и возвышал  его нимбом превосходства перед всеми.

     И очень хорошо понимая своё превосходство среди мужской половины
  одногруппников, Генке непременно хотелось иметь особые отношения с симпатичной 
  и весёлой одногруппницей, которая выделялась на общем фоне девушек не только
  в их группе...   Видимо отношения с обычными девахами, которые им покупались
  у гастронома или вокзала ему приелись, хотелось чего-то свеженького и
  чистенького: например- покорить сердце привлекательной одногруппницы.

      Но как это сделать, чтобы она не поняла его желания быть с ней?
   Ему хотелось, чтобы Настя сама, первая заинтересовалась им.
     Ведь если на его призывы она ответит отказом, то самолюбивый Генка
  не смог бы это пережить.  Да, болезненное самолюбие не позволяло ему открыто
  предложить Насте общение.
     Считая её обычной самкой, он вожделенно мечтал, предполагая, что она будет
  ходить за ним по пятам, попробовав его поцелуйчики, испытав томление от
  прикосновений к её груди его рукой... Что она ничем не отличается от других
  девчонок, с которыми у него были ранее такие отношения.
     Раньше для Генки девки, как японцы- все на одно лицо, ему без разницы- кому
  ноги раздвигать, лишь бы окунуться в нирвану.    
     Прежние отношения ему приелись и он понимал, что теперь хочет её...

       Он уже сделал пару выпадов- коленцев из списка своих завлекалок,
  обращая её внимание на себя, но она вяло отреагировала на его ловушку, можно
  сказать- совсем не среагировала.
      Уязвлённый такой реакцией желанной девушки, Генка считал себя униженным и
  решил пойти на более откровенный пассаж, желающий им хитро унизить недогадливую
  Настю, озадачив укротить её весёлость, а потом подкатить с каким- нибудь
  милым предметом или предложением.   
         И всё.   Озадаченная и щедро им одарённая, она будет им укрощена
  и безропотно ему повиноваться.  Такая дипломатия, он считал, должна сработать.
      Он был уверен в своём мастерстве, в своём таланте психологического
  давления.

      Генка понимал, что надо всё делать поэтапно, не выдать поспешностью свои
  намерения и ждать удобный случай для начала осуществления своего хитрого
  плана.
      Он видел, что Настя не такая уж разбитная, какой может казаться.
  Иногда он замечал за ней реакцию смущения или испуга.  Вот на этих её
  качествах он и решил сыграть свою игру, использовать их в собственных целях.

      Удобный случай для его интриги вскоре подвернулся.
    Это случилось в аудитории, где проходили уроки ДВС- двигателя внутреннего
  сгорания.
     В лабораторной работе по ДВС Настя запуталась в последовательности
  процесса и обратилась за разъяснениями к парням-однгруппникам.
     Она обратилась за разъяснением как бы к нескольким парням, склонившихся
  над нужными плакатами. 
    Те охотно начали ей объяснять; Настя для лучшего понимания переспрашивала,
  а ребята терпеливо, с желанием угодить и блеснуть своими знаниями, охотно
  повторяли объяснения.

      Но тут вмешался вундеркинд Генка, внося в ситуацию свой авторитет
  всезнайки и умника.
  - Ну, что тут непонятного?   Тебе по пятому разу объясняют, а ты тупишь!

      Услышав эту реплику, Настю удивила самоуверенная беспардонность и даже
  грубость Генкиных слов.   Лично к нему она не обращалась, а он продолжал
  унижать.
    - Правильно говорят, что смазливые девчонки тупые.

      При этих словах он не был в группе объясняющих парней, сидел поодаль,
  развалившись за своим  учебной столом, ехидно улыбался во  весь свой
  толстогубый рот, вихлясто покачивая согнутой в колене ногой, не обращая
  внимания на смутившихся одногруппников.
     Прихохатывал, всем своим видом показывая комичность Настиного непонимания,
  чуть ли не тыкая пальцем в Настину сторону.

      Но сама Настя не чувствовала свою комичность и с удивлением  обратила
  внимание на неожиданную клоунаду Генки и, выждав когда он закончит свой
  монолог в её адрес, что лучше бы шла учиться на учительницу. Мол, говорят-
  стыда нет- иди учиться на врача, а ума нет- подавайся в учителя.
      Она храбро и спокойно ответила ему:

   - Ты- понятно Геннадий, но не Хазанов, претворяющийся тут умной всезнайкой.
     Чего ты всё с издёвками смеёшься?    Что я смешного спросила?
     Хочешь меня унизить моим непониманием?
     Спрашивать и учиться не стыдно. Стыдно не знать.   Не знать, что на шута
      учат не в этом вузе.   
     Так что это ты пришёл учиться не по адресу.

     Ты старался меня унизить при всех, я при всех тебе отвечаю.
 
     Стыдно высмеивать  стремления к знанию, да, собственно, я спрашивала
     не у тебя.   Тебе-то с какого боку так весело?
     Не старайся, мы аттракцион не заказывали.

      Присутствующие ребята, слушая их словесную перепалку, от удивления
  открывшие рты, теперь смотрели на них улыбаясь, явно относя свои улыбки
  в защиту  Насти.
       Настя замолчала.   Но и его насмешка исчезла, улыбка угасла, а она
  продолжала парировать:
   - Не старайся больше передо мной выпячиваться.  Я учту твою ориентацию.
   Дохлый номер.   Съел!?

     Одной фразой ей удалось осадить  и уронить незыблемый  авторитет похотливого
  острослова.