Месть Рыжего

               
                История  рассказана Валерием  Ионовым
               
После 3 курса МИИГАиКа  ( Московского Института Инженеров Геодезии, Аэрофотосъемки  и Картографии) у нас была летняя практика по специальности в Туве.  Потрясающе интересная и богатая впечатлениями. Всего не расскажешь. Один эпизод.

Базой нашему отряду служил  дом и хозяйство  лесничего,  совмещенный с государственными нуждами: радиостанция,  конюшни, запасы провианта,  комнаты для  приезжих. Лесничий, он же конюх, ухаживал за нашими лошадьми, на которых мы объезжали окрестности и отправлялись в дальние экспедиции по намеченным маршрутам. Он же обеспечивал  наш отдых  в перерывах между экспедициями, а его жена готовила нам еду.

Отдых базировался на принятии  самогона в немыслимых, но обычных для местных жителей  количествах. Под обеденным столом ставилось ведро самогона. На столе стоял ковшик, которым мог воспользоваться  каждый для того, чтобы самогон зачерпнуть и налить в стакан. Такое вот времяпрепровождение на отдыхе. Ну и гитара потом, конечно.

Лошадей было несколько. Характеры их мы поначалу  не знали,  брали то, что предлагали. Мне достался рыжий жеребец.  Красивый, ярко рыжей масти, молодой, но, как оказалось,  хитрого и подлого  нрава. Когда его  навьючивали, он незаметно  надувал живот и терпел какое-то время не выдыхая воздух. И хотя подпруга затягивалась как можно туже, потом вьюк с инструментами, материалами, едой, фотоаппаратурой и прочим неминуемо падал.

Через пару-тройку выездов я разгадал его хитрость и стал  лупить его ногой по животу, заставляя выдохнуть воздух. В этот момент и затягивал подпругу. Почему-то  мы прозвали жеребца Дураком. Однако, он оказался далеко не таким уж кретином, а если и дураком, то злым и мстительным.

Однажды мы переходили речку с  каменистым дном и таким сильным течением, что с левой стороны коня вода почти достигала брюха, а с правой по течению речки едва доставала его колен. Все лошади, включая Дурака, шли спокойно, так как не раз здесь работали.   Чтобы не замочить фотоаппарат, я повесил его на плечо и поднял ноги, чтобы не набрать воды в  сапоги.  И тут мой Дурак, почувствовав видимо неуверенную посадку, взбрыкнул прямо на середине реки, и я вместе с фотоаппаратом  грохнулся в воду.
 
Река была не так уж глубока, но меня закружило, понесло и побило о камни. Через какое-то время  повезло,  и я упёрся ногами в здоровенный камень. Вода  сильным течением своим  подняла меня,  и я, счастливый своим спасением, без особых усилий  встал.  Выйдя на берег и ругаясь, нашёл своего Дурака смирно стоящим вместе с другими  своими товарищами у переправы. Он смотрел на меня невинными глазами, делая вид, что совершенно ни при чем.
 
Никакого раскаяния. Это вывело меня из себя. Нашёл сходство с  поведением  человека, который не хочет нести свою ношу и сваливает её на других, что в тайге,  да и в жизни, недопустимо. Разве не раздражает нас всего сильнее  в  животных  дурные  черты характера, свойственные нам самим, людям, – коварство, лень, агрессия?
 
Я, каюсь, саданул Дураку  ногой в мокром сапоге по заду. Он всхрапнул  и от души попытался лягнуть меня. Повезло – я увидел его копыта в сантиметре  от своего лица. Мог бы убить. После этого случая Дурака  забраковали, и справедливо. А мне дали  чудесную вороную  кобылку. Умную, спокойную и трудолюбивую.