Командировка в Космос 5

«Это было, как наваждение, а иначе, как все это можно объяснить, - рассуждал Жилин. – Ему не верилось, что это все-таки случилось. – Моя жизнь теперь круто изменится и мне придется принимать какое-то  решение. Но зачем? Я ведь люблю Марину!.. Во всем случившемся никто не виноват. Это был порыв, страсть, не более. Теперь я должен повиниться перед Мариной, но почему? Живут же с этим многие, черт возьми, и ничего»...
Эту ночь Жилин провел неспокойно. Без конца ворочаясь с бока на бок, он так и не мог по-настоящему заснуть: перед глазами все еще стояла  вожатая с мокрым от влаги лицом, впалыми щеками и лихорадочно светящимися глазами: «Я все просчитала, глупенький. Нам никто не помешает...».
    
На следующий день, после утренней зарядки со своими подопечными, Жилин заглянул в соседний корпус. Отыскав комнату под номером одиннадцать, где проживала Лиля, он осторожно постучался в двери. На порог вышла вожатая с пятого отряда.
  –  Здравствуй Катя! Мне бы с Лилей поговорить.
  –  Ее нет.
  –  А где же она? – засомневался физрук.
  –  Она еще утром уехала в город.
  –  В какой город, надолго?
  –  Домой. – И уже  в  полголоса  добавила: – Она оставила для вас записку. Подождите...
Обескураженный открывшимися обстоятельствами, Вячеслав, удерживая в руках письмо, направился в соседний сквер. Он даже не обратил внимания на воспитателей, которые поздоровались с ним, все мысли его были прикованы к этому клочку бумаги и внезапному исчезновению девушки. Раскрыв письмо, Жилин прочитал:

«Дорогой Слава, извини, что сразу не открылась перед тобой, ни слова не сказав об отъезде. Так даже лучше. Я не знаю, что последовало бы за этим... Я замужем, а ты встретился так поздно, но все равно, милый, я буду помнить о тебе. Не ищи меня. Прощай. Лиля».

Жилин не испытывал угрызнения совести. Он даже радовался открывшемуся обстоятельству, все произошло быстро и без каких-либо последствий. И все же случившееся, не могло пройти незамеченным: «Неужели я буду делать вид, что ничего не произошло и буду жить дальше, как прежде».
Вечером того же дня Жилин встретился, что называется «лоб в лоб» с плавруком. Встреча была неожиданной. Физрук, как всегда обозначил приветствие кивком головы, когда услышал:
  –  Так ты все-таки склеил Лильку!
  –  Не понял?
  –  Я говорю, Лильку склеил. Как она тебе в постельке?..
Жилин пристально посмотрел на Розовского.
  –  Кто тебе это сказал, Степан?
  –  Да об этом все знают! – процедил плаврук, при этом с его лица не сходила ехидная улыбка.
  –  Врешь! Об этом никто не мог знать.
  –  Но я то, знаю... Успокойся, я пошутил, – осклабился плаврук.
Внезапно Жилина охватил порыв ярости.
  –  Так, ты пошутил, получай!
Молниеносно, словно заправский боксер, Жилин нанес удар крюком, угодив прямо в челюсть плаврука. Тот, как подкошенный свалился наземь.
  –  Ты что, идиот? – Отплевываясь от крови, плаврук тотчас же подскочил к обидчику, пытаясь нанести ответный удар, но Жилин довольно легко упредил его.
  –  Тебе  лечиться надо, Славка. Вот расскажу теперь всем о твоем заходе, мало не покажется.
  –  Только  попробуй! – наступал Жилин.   
Схватившись рукой за подбородок, плаврук попытался пошевелить челюстью, но безуспешно.
  –  Можешь на меня жалобу накатать.
  –  Дурак ты, Славка, и не лечишься! – С вызовом произнес Розовский и махнув рукой,  покинул место стычки.
   

      *  *  *

Прошло немного времени с тех пор, как Жилин повздорил с плавруком. Тем не менее, Розовский, оказавшийся случайным свидетелем в тот памятный вечер, не стал предавать огласки случившееся. Более того, спустя два дня, сам пришел к физруку, чтобы заключить мировую. Они помирились, но Жилин по-прежнему испытывал к плавруку недоверие.

Не проходило дня, чтобы Жилин не наведывался к десантникам. Ему нравились эти мужественные, грубоватые парни: «Другие всю жизнь копят деньги, бесцельно прожигают время, а эти всегда готовы выступить за правое дело, не думая о собственном благе. Вот уж действительно борцы за народное счастье, за справедливость! Родина для них понятие не меркантильное». 
Иногда Вячеслав принимал участие в спаринге, пытаясь составить конкуренцию некоторым десантникам. И хотя Жилин заметно уступал своим учителям, Стародуцбцев отметил у физрука ряд положительных качеств и даже некоторый прогресс. Это придало Вячеславу дополнительный стимул и интерес к занятиям. Отныне его связывало с десантниками нечто большее, чем простое шапочное знакомство.

Очередной раз, встретившись со Стародумцевым, Жилин предложил десантнику провести совместную зарницу.
  –  Идея неплохая, надо подумать. Я вот что, хотел спросить у тебя, как ты относишься к военной службе, вообще к военным?
  –  Ну а сам, как думаешь?
  –  Думаю положительно.
  –  Так и есть!
  –  И если Родина скажет:  Надо!
  –  Я отвечу: Есть!
 
В этот же день физрук встретился с директрисой. Жилин долго убеждал Повелецкую, что зарница необходима, как воздух, что ребята полны энтузиазма, помериться силами с десантниками, что ЭТО именно то, что им нужно сейчас. Чуть позже подошел Иван Павлович Своякин. Старший воспитатель выглядел бодрым и веселым и не случайно: накануне он получил ставку старшего преподавателя в Никопольском пединституте и теперь пребывал в самом благоприятном расположении духа. Уже скоро Повелецкая под напором старшего воспитателя и физрука пошла на уступки, но ответственность возложила на обоих мужчин.
    
На следующий день Жилин вновь отправился в лагерь к десантникам. Этот раз капитан Стародумцев встретил Жилина, как доброго товарища и единоверца.
  –  Здорово! Ну как, директрисса дала добро?
  –  С этим порядок! Зарницу проведем на следующей неделе. А где остальные? – поинтересовался Жилин, только сейчас заметив, что многие бойцы отсутствуют.
  –  Двоих откомандировал в райвоенкомат за деньгами, пятеро бойцов уехало к родным, тут неподалеку, остальные пошли на водохранилище купаться.
  –  Ясно! Хотел поговорить с тобой касательно предстоящей игры.
  –  Я весь внимание! Излогай!
Жилин тут же рассказал про свою задумку, обрисовав основные моменты состязания:
  –  Вот, послушай. Сначала, как водится, все поотрядно с песней пройдут мимо жюри. Ну, там речевки, песни, стихи на военную тематику, все это будет. Участникам зарницы пришьем погоны: сорвал погон с противника, значит – убит.
  –  Думаю, главным условием игры будет сбереженное знамя. Можно добавить эстафеты: они внесут дух азарта, – предложил Стародумцев
  –  Да и еще, надо, чтобы каждый отряд выпустил боевой листок.
  –  Согласен!
  –  А ты не боишься, что твои подопечные, не справившись с заданием,  просто разбегутся? Все-таки соревноваться придется со здоровыми мужиками.
  –  Не боюсь, я сам лично приму участие в игре. Помимо меня, желание высказали плаврук, старший воспитатель и с полдюжины студентов. Все ребята имеют спортивные разряды и готовы составить твоим бойцам конкуренцию.
  –  Ну, тогда я спокоен! – похвалил Стародумцев и тут же добавил: – Давай еще раз обговорим эту тему в конце недели. И еще! Я надеюсь, наших бойцов как следует, накормят. Ты поговори с директрисой, на этот счет, и если нужна будет какая-то помощь, ну там – ремонт и все такое прочее, я выделю бойцов.
  –   Заметано!
Ударив по рукам, мужчины расстались.


                ЗАРНИЦА

...Игра в зарницу была в самом разгаре, и команда десантников, специально приглашенная руководством пионерского лагеря, безоговорочно побеждала своих соперников - вожатых и инстукторов, в большинстве спортивных дисциплин. Оставалось «незавоеванное» знамя, которое хранилось в фургоне авто. Достаточно лишиться последнего, главного символа соревнований и... конец игре, да что там – полное и безоговорочное поражение!
Тем не менее, физрук пионерского лагеря "Космос", Вячеслав Жилин, решил бороться до конца. Едва отдышавшись после забега на на тысячу метров, он прямиком направился в автофургон, где хранилось знамя. К этому времени девушки предусмотрительно приготовили второй завтрак, состоящий из отварных яиц, бутербродов с колбасой и чаем. Свернутое знамя стояло в углу, напоминая, что борьба еще не закончена... 
Закусив крутосваренными яйцами и запив все чашкой чая, физрук увидел приближающихся десантников.
   –  Это по мою душу, вернее – за нашим знаменем, – отметил физрук. 
   –  Может, обойдется? – запричитали девушки.
   –  Не обойдется! – Сбросив с себя верхнюю одежду, Жилин быстро обернул себя кумачем, тогда как девушки помогли закрепить знамя булавками.
   –  Ну как, пойдет? – поинтересовался Вячеслав.      
   –  А что, лихо смотритесь! – подтвердили вожатые.
   –  Вот только живот полный... Эх, так некстати! – пожаловался Вячеслав, когда девушки «благославили» Жилина на  «ратный подвиг».
   
Увидев физрука, да еще обвязанного кумачем, двое десантников неспешно направились к нему, полагая, что игра закончена, а физрук вряд ли окажет серьезное сопротивление. Но Жилин думал иначе, и когда военнослужащие подошли ближе, он побежал прочь.
Бежать было нелегко, живот просто распирало от съеденного, и все-таки он сумел сохранить небольшой отрыв от своих преследователей. Внезапно впереди выросла стена из камыша, за ней, словна слюда, блеснула поверхность неширокой реки.
   –  Как же я мог забыть, ведь отсюда нет прямой дороги в лагерь! –  посетовал Жилин.
Малоизвестная речка, являвшаяся притоком Днепра, была невелика по  своей протяженности, но довольно глубока. На отдельных участках  глубина ее составляла не менее пяти метров. Именно здесь рыбаки удили рыбу и хвастались своими уловами. «Лишь бы не было сетей, иначе каюк!»  –  с тревогой подумал Жилин, тут же, сбросив с себя кроссовки.
      
Он быстро преодолел половину реки, когда намокшие штаны, сползли с бедер и, подобно канатам, спутали ему ноги. Жилин попытался освободиться, но это жуткая, не поддающаяся описанию боль внизу живота, лишала его возможности сопротивляться. Медленно, очень медленно он начал погружаться на дно. Над головой радужно блеснуло солнце... Еще немного и незадачливого пловца навсегда поглотят желтые воды малоизвестной реки...
Нет, страха Жилин не испытывал, скорее недоумение, ведь он хорошо плавал. «Ну, надо же такому случиться – утонуть не в коварных волнах бурной реки или безбрежного моря, а в болотной зелени забытой богом речки», – посетовал физрук, когда тут же, решительно освободившись от штанов, начал всплывать на поверхность. Через минуту-другую он стоял на противоположном берегу, посмеиваясь над десантниками.
Жилин уже праздновал победу, когда увидел военнослужащего, сумевшего быстро переправиться на его берег. Думать было некогда, и физрук рванулся вперед в сторону лагеря. Благо, боль в животе поутихла, и Вячеслав смог немного оторваться от своего преследователя.
   
Жилин  был  прекрасно осведомлен, что впереди между лагерем и  этими заболоченными зарослями простирается широкий язык протоки, что вода там, мягко говоря «нехорошая», и надо было бы обежать этот заливчик по берегу. Но времени для маневра не было, тем более что десантник почти настиг Жилина...
Это был крупный малый с квадратным подбородком и развитым торсом. «Такой не будет церемониться, в раз дух из меня вышибет», – подумал Жилин и тут же, словно бы подзарядившись дополнительной энергией, ускорил бег...
   
Когда Жилин подбежал к протоке, то увидел поржавевшую трубу, протянувшуюся через весь язык залива. Бежать по трубе не просто, а тут еще одна проблема: за день труба нагрелась словно печь. Однако, думать некогда, балансируя из последних сил, Жилин, обжигая стопы, рванул вперед...

Он не помнил, как оказался в кабинете у шефа, что сказал тогда. Единственное, что запомнилось, так это непомерно удивленные глаза директора пионерского лагеря и старшего воспитателя. Полуголый, обернутый знаменем, с взъерошенными волосами и горящими глазами, Жилин предстал пред оком своего начальства в невероятно фантастическом виде.
Не сговариваясь,  воспитатели тут же оценили этот маневр:
  - Увести знамя из под носа у десантников, да еще при этом форсировать речку...  Нет, наши местные на это не способны!

Уже придя в себя, Жилин добрался до своего убежища. Взяв сменную одежду и банные принадлежности, он направился в душ. «Наверное, решили, что я сумашедший?! А, впрочем, неважно, главное мы спасли знамя и не посрамились», – подвел итог Жилин, и его лицо озарила счастливая улыбка...


Смена  в  лагере  подходила к концу. Построившись поотрядно, вожатые давали последние указания своим подопечным:
  –  Василий, займи свое место в строю, не отвлекайся на разговоры... Егор, поправь воротничок! Лена, ты опять перепутала левый фланг с правым!
Пока шли приготовления, неожиданно подъехал армейский «газон», а спустя мгновение из него вышел капитан Стародумцев с каким-то полковником. Это был военком. Пока они подходили к месту построения, Стародумцев что-то торопливо рассказывал ему, кивая в сторону Жилина. Доложив директрисе о построении торжественной линейки, физрук занял свое место в строю. В это время слово взял военком. Он поздравил всех с окончанием смены, пожелал дальнейших успехов и крепкого здоровья,  а затем обратил свое внимание на Жилина.
   –  Я хочу поблагодарить этого молодого человека за проявленную смекалку и мужество, и наградить его памятным подарком и дипломом.
Смущенный, свершившимся фактом, Жилин вышел из строя. Наградив физрука, военком поинтересовался:
   –  Слава, а пойдешь к нам? Парень ты фортовый, Стародумцев тебя в пример ставил. Быстро бегаешь, владеешь навыками борьбы, а главное правильно соображаешь. Нам такие парни, ой как нужны! Пристроим тебя в военкомате, звание повысим, да и зарплатой не обидим.
   –  Это несколько неожиданно для меня, товарищ полковник. Я подумаю.
   –  Вот-вот подумай! И обращайся впредь ко мне напрямую, буду рад.
Уже через минуту раздалась команда и тогда, держа равнение и чеканя шаг, пионеры прошли строем перед руководством.

Через несколько дней Жилин вернулся в Никополь. Марина, словно знала все наперед, и уже накрывала на стол, когда Вячеслав переступил порог квартиры. Последнюю  неделю он не звонил и теперь испытывал некоторую неловкость перед супругой.
   –  Чем-то вкусненьким пахнет! – едва зайдя в комнату, произнес Жилин.
Марина внимательно посмотрела на мужа, словно не веря, что тот снова дома.
   –  Ты какой-то другой стал, Слава, – произнесла Марина.
   –  Не нравлюсь?
   –  Ну что ты!
   –  Тогда поцелуемся, дорогая, я так соскучился!
Они поцеловались, но как-то сдержанно, не так как раньше.
   –  Мариш, не думай ничего плохого, просто... просто я очень люблю тебя!
   –  Я тоже, очень-очень! – и супруги крепко обнялись. – Я вот что подумала, Слав...  Может, мы возьмем ребенка из детского дома?
   –  Ты уверена? Я – не против, только ты рано ставишь на себя крест. Можно проконсультируемся и тогда... – Но видя, что супруга все уже решила, продолжил: – Знаешь, а мне предложили работу в военкомате. Буду готовить молодое пополнение к службе. Пообещали хорошую зарплату, некоторые льготы, вообщем, все как у военнослужащих.
   –  И что ты решил?
   –  Я хотел с тобой посоветоваться, и если ты не возражаешь...
   –  Ты старший в семье, тебе и решать.
   –  Спасибо, любимая, я знал, что ты меня поддержишь!

Уже скоро Жилин приступил к своим обязанностям в военкомате. Страна стояла на пороге разительных перемен. Закрывались предприятия, словно грибы появлялись какие-то фирмочки с витееватыми названиями и непонятным предназначением. Начиналась новая жизнь, совершенно не похожая на прежнюю, наполненная тревогами и заботами, маленькими победами и большими разочарованиями. Шел 1988 год...