Порода

Дела мои сердечные оказались весьма интересными для Светлого Дознавателя. Я обратил внимание, что в моих воспоминаниях он путешествовал не последовательно. Чем он руководствовался, совершая порой “прыжки” в моей памяти, разделенные временем и событиями? Видимо он искал не только факты, чтобы защитить меня от обвинений  Темных, но и еще кое что… И, я уже был более чем уверен, Святослав до путешествия в мою память знал обо мне многое.

Очередное заседание литературного клуба “Пятый элемент” проходил в гостеприимном зале библиотеки имени Кропивницкого. Он надолго стал нашим обиталищем, после пары лет скитаний.

Диваны и кресла удобно располагались вдоль стен, так что двадцать человек, которые собирались на каждом заседании, не занимали даже половины зала. Через огромные окна зал хорошо наполнялся дневным светом с улицы. В осенний и зимний сезон мы по долгу не включали свет, пока глаза еще могли видеть строки своих “нетленок”, так в шутку в клубе назывались произведения каждого из нас.

Самым трудным на наших заседаниях было попасть на “разогрев”. Заседание только начинается, люди в клуб пришли телом, но  сознанием ещё где-то в своих заботах, а тут ты, весь такой пламенный поэт, или прозаик, которого обязательно назовут творческой личностью эпохи.

Не сейчас… Позже…

 Поднявшись с кресла, я уже держал в руках лист четвертого формата, исписанный моими стихами. Перед мной сидело около двадцати человек: парни, девушки, женщины, мужчины. Все ожидающе смотрели в мою сторону.

-Как можно полюбить двоих?
А, трем найдется место в сердце?
Как можно сердце разделить
на равные три части,
И каждой, целым сердце подарить?
Три карты выпали мне по раскладу.
Безжалостно рука судьбы заставила принять игру!

Вернусь к зеленому сукну Судьбы.
В раскладе - тройка карт.
Бубновая, Червей, и  Дама крест. Последнюю я прячу в кармане сюртука.
В расклад мне пика не попала.
Боюсь подумать о четвертой.
Тогда - Каре, но битым буду я!

В любви, я думал о себе, что старомоден, но в сердце
Они как грани одного,
непознанного смысла Бытия…

Зачем их три?

Не допускаю мысли о разврате!
Не порчу чистый  образ каждой,
Порочным пламенем страстей.
Не опалю их нежных душ.
Не разделюсь меж ними.
Каждой, всецело сердце я отдам.
Они заполнили меня.

Дальше я не продолжил чтение.

В наступившей тишине отчётливо прозвучали  аплодисменты Альберта в издевательской манере: громкие, с большим размахом, и затяжной паузой между хлопками.

-Браво! Не Пушкин, но хоть один осмелился достать пистоль!

-Альберт, это дуэль! - пошутил кто-то из молодых членов клуба.

-Дуэль уже произошла! - ответил Альберт, вскочив, - Я ранен! Писал я Вам, чего же боле, а Вы не поняли меня!

Он наигранно упал в кресло обессиленным, изображая  ранение в грудь.

Не скрою: были мысли задеть юного Темного, и его пафосная клоунада подтвердила мой расчет.

Присутствующие ожили,  и на шутку Альберта ответили дружным смехом.

-Разбирать будем? - объявил Анатолий Сергеевич, сам не сдерживая смех.

Люди собрались, заговорили меж собой, обсуждая прозвучавшие стихи.

-Высказываемся по очереди! -напомнил наш председатель.

Жека, бессменный мой спутник в “творческих посиделках” , чуть наклонился в мою сторону и тихо произнес:

-Альберт сегодня пойдет домой голодным! Ты здорово задел женское самолюбие. Сейчас начнется пир! И жрать будут тебя за твою лирику! Ты этого добивался?

-Нет, это побочный эффект. Надо ждать… - ответил я уверенно.

Началось обсуждение, но я ему не предавал значение. Наверное, в этот момент люди думали, что я волнуюсь по моему виду. Я волновался, но по другому поводу.  К предложению Анатолия члены клуба не прислушались, опять зазвучали с мест вопросы и рассуждения на перебой.

Жека был прав, между тем я видел, что моя маньеристкая выходка особенно зашла женской части клуба. Девушки, и женщины постарше бросали в мою сторону короткие взгляды, исполненные интереса и азарта, и продолжали наперебой говорить, чуть ли не с осуждением.
 
-Штампы есть, да!

-Игра с классикой! Какой смысл так делать?

-Что нам предлагают Петр?

-Три карты, зелёное сукно судьбы…

-Деньги, два ствола! - подбросил кто-то из парней, и новая волна смеха закачала творческую интеллигенцию.

-Кто они эти три? Тема не раскрыта. За что любит, почему не может сделать выбор?

-Кажется, это просто отрывок.

-Давайте по форме…

-Тут нет никакой формы!

-Маньеризм!

-Эмоционально, ярко, но сюжет просто висит в воздухе!

Жека с довольным видом посматривал на меня, словно после каждой фразы говорил: “Вот видишь!”

Пока коллеги по ремеслу обсуждали мои стихи, Анатолий посмотрел несколько раз на часы, а затем извинившись, покинул зал. Вернулся он минут через десять, когда дебаты по поводу моего творчества сошли на нет, возбуждение иссякло, а некоторым, даже дамам, захотелось выкурить сигаретку.

-Бессовестный! - издевался Жека в шутку, - довел женщин до экстаза прямо в общественном месте! Сначала: “Ах, наглец, да как он смел!”, а через пять минут - “ой, да и наглец!”

Жека демонстративно вдохнул носом:

-Чую, витает в воздухе аромат страданий! Тебе зачтется?

-И процента не взял! Все в общак! - сыронизировал я.

Дверь в зал отворилась и Анатолий Сергеевич вышел с юной особой, которая тут же притянула к себе все взгляды. Он буквально привел ее за руку, как ребенка и усадил в кресло. После чтения моих стихов и дебатов было самое время для такого знакомства.


-Знакомьтесь, это Татьяна.  Потомственная графиня! - представил Анатолий Сергеевич добродушно улыбаясь.

Ей шел пятнадцатый год. Стройная, высокая, но не с бледной синевой, как полагалось девушкам её возраста и статуса в прошлые века…

Статус… Зачем он добавил это: “графиня”?

Она не откинулась в кресле, не развалилась. Спинку держала ровно, стройные ножки элегантно скрещены, ладони спокойно лежат на бедрах.

На щеках лубочно играл русский румянец, юная грудь рвалась на волю сквозь оковы одежды, которые особо-то её и не скрывали…

И длинная русая коса.

Нет, не Ларина она, хоть и Татьяна. Уже не ребёнок, но и не женщина. Не ее тело привлекло  мое внимание к ней.

Склонившись к Жеке, я тихо произнес:

-Вот так сюрприз! Она Светлая! Потомок патриарха. Про графиню видимо не шутил.

-И где сам патриарх, допустивший пребывание благородного дитя среди Чистых? - удивился Жека. - С Темными мне все понятно. Волки среди овец. Но, чтобы дети пастухов…

По заведенной традиции, новый участник клуба вкратце поведал о себе.

Образование Татьяна получала не в институтах благородных девиц. Советская школа дала ей образование, однако, она являла собой пример того, что и в советской школе при должном старании получался достойный результат.

-Кто же ее так вышколил? - задумчиво произнес Жека после  ее рассказа о себе.

-Ты о чем? - спросил я Жеку.

-Важно отметить, что года ее обучения приходились уже на новое время, и великую страну она застала лишь в детстве, - важно объяснил Жека, -Но, до выпускного советская школа еще работала, как старый локомотив, угасая на своем тормозном пути…

-Чуток помедленнее, я записываю!

Я сразу не смог определить, что чувствую к ней, так как ее Спектр, хоть и до конца не проявленный, мной воспринимался однозначно Светлым.

На наших творческих собраниях были небольшие перерывы. Мы с Жекой стояли в стороне и наблюдали за нашими соратниками по творчеству. Татьяна как раз была в поле нашего зрения и общалась с ребятами.

-Светлые обладают Силой? Ты об этом более сведущ. - спросил Жека, начиная свой излюбленный ритуал с курительной трубкой. - Интересно, что она умеет?

-Как и Темные, они способны воздействовать на сознание человека. Библию помнишь? Садом и Гоморра? Толпу взглядом разогнать могут! Но… это только после шестнадцати.

-Что тебя смущает?

-Светлые, они проявляются, как покровители, и то не всем.  Исключительно ключевым фигурам. Определенным “Свыше”. - ответил я.

-Выходит, ты ключевая фигура? Ворон тебе выходит, покровитель. И он тебя искал. А, может и следил, ждал нужного момента.

-Вот это меня и напрягает! С каждым разом, сталкиваясь с Запредельным, я совсем не радуюсь, что моя жизнь не серые будни! Я знаю, что Темные плодят бастардов. Но, чтобы Светлые оставляли потомство от Чистых…Такое вижу в первый раз.Обычно такого юного возраста я встречал только Иных и Темных.

Я протянул Жеке листок со своими стихами.

-Ты же читал только что…

-Читай в конце.

“Так кто же третья?
И так, она звалась Татьяной.
Она была Бубновой дамой,
Что на сукно подкинула Судьба,
По возрасту еще  мадемуазель,
но слишком быстро милая малышка становится той картой в игрищах судьбы,
что бьет тебя наотмашь.”

-Ну ты даешь! - с восклицанием прошептал Жека, - Это как с Димидролычем у тебя вышло! Ты … реальностью управляешь?

-Это вряд ли. Может быть, я … как-то вычисляю?

-Ладно, это пока загадка. Тогда по логике твоей, как ты просвещал меня, рядом должен быть Светлый покровитель. Может быть, Анатолий Сергеевич?

-Нет. Покровитель всегда остается в тени, даже если он Светлый.

даже если он Светлый? Ох, как ты порой изъясняешься! - заметил Жека. - Стало быть, покровитель может быть и Темным? Такое разве бывает?

-Бывает. По Сумеречному Договору, над светлым ребенком может патронировать и Темный.

-Это как же?

-Для Темного покровителя это плюсик в карму, для светлого ребенка - испытание духа.

-Откуда такие познания, mon ami?

-Трудно описать человеческими понятиями. Когда в тебе пробуждается Сила, тебе как бы приоткрываются метафизические знания об устройстве мира. Как если бы часть нашего мозга была подключена к некоему… ну, скорее, конкретному серверу, где лежит электронный вариант Сумеречного Договора. Чем выше поднимаешься, тем больше знаешь.

-Тоесть,выходишь в Астрал, а за тем на Сумеречный Договор, потому что есть права доступа?

-Да! Это и есть главная причина моих переживаний! Если я Иной, откуда у меня права доступа?

-Ты сам говорил: сейчас работаешь под Светлыми. Они тебе свой Маяк доверили.

-Я как-то об этом не подумал…Видимо, ты прав.

-В любом случае,ее присутствие, я вижу, тебя все больше выводит из равновесия. Что с тобой, дружище? Кроме веления Судьбы молодое вино кружит голову? Так быстро!

-Нет. Кто она? Откуда? Ее присутствие, да, ты прав, меня не мало напрягает, памятуя о том, чем для меня обернулось знакомство с Кариной! Все не случайно!

-Ты в Ленского решил поиграть? - подмигнул Жэка. -Ты влюбляешься в нее?

-Скорее, я Онегин.

-А, как же Юля? Слухи поползли, что вы вдвоем не только прогулялись вечером.

-У нас ничего не было. Мы проговорили всю ночь.

-Неужели о литературе? Иной и Темная…

-Ты прав. Творческая беседа.

-Я хоть и не обладаю твоими способностями, но по глазам вижу: что-то было. Но не напрягайся. Я в постель не лезу. Меня другое интересует: как ты зажигаешся к женскому полу! Ты сам что чувствуешь? Любовь? Но, как-то слишком быстро…

-Любовь к душе в нашем мире не возникает в пустоте. Движенье глаз, движенье рук, движенье губ…

- Беда тому, кто видит в этом только тело. Проклятье, если любишь больше тела! - произнес Жека, пуская кольца дыма после фразы.

Знакомы мы были с Татьяной всего не больше месяца, виделись раза три на клубных встречах, но поговорить лично возможность представилась  на выезде, тем более, от председателя клуба было поручение графиню без внимания не оставлять во избежание возможного неудобного чувства: наше творческое собрание было по старше Татьяны, самые молодые - восемнадцати лет.

 С момента ее появления в клубе и до выезда на природу, с Евгением, как и другие наши товарищи по перу, мы  убедились  в замечательных качествах Татьяны.

Не сквернословила, не сплетничала, выражала интерес, слушая собеседника. Её речь была свободной от привычных "короче" и повсеместного южно-славянского диалекта с привычными "шо" или "га".

Анатолий Сергеевич, председатель нашего литературного клуба,  как Светлый, взял юное дарование под свое крыло. И вот тут мне бы выдохнуть…

 Меня же он определил в няньки.

-Я не за всем угляжу. Забот о клубе много. Смотри, чтобы к ней не подкатывали. Сам ничего не делай, мне говори.

От Жеки я не смог скрыть просьбы Анатолия Сергеевича.

-Паша определил меня в няньки Карине! Анатолий Сергеевич приставил меня к Татьяне! Что за проклятье, Жека?

-Он прекрасно знает, что лучшей защиты юной Светлой нет! - пояснил мне Жека после моих жалоб. - Чем ты недоволен? С Кариной у тебя чувства, к Татьяне у тебя тоже интерес. Ты сам об этом мне говорил.Ты вообще красиво попал, и ты еще жалуешься! Наслаждайся, Иисус любит тебя!

-Вот тебе торт - не раскрывай рот! В том то и дело, дружище, что к Карине больше платонической любви я не могу испытывать, а к Татьяне я не смею мысль допускать! Она не только слишком юная, она - Светлая!

-Появление которой ты предсказал. Или, предсказали тебе твоими же руками. Ты же не станешь утверждать, что Димидролыч и Татьяна - твоего разума дело от воздействия на реальность? Ты сам это отвергнул. Так что не заморачивайся моральностью своего поведения.

-Меня предупреждают.

-Или подводят.  Мне вот кажется, что верхняя и нижняя конторы знают о тебе больше, чем ты сам. Ты с ними сидишь за зеленым сукном Судьбы. Это ты точно в своих стихах сказал!


Наш разговор с Татьяной завязался на прогулке за городом, куда наш литературный Круг выбрался вместо заседания в душных стенах клуба культуры.

На маршрутном автобусе добрались до городского водохранилища, окруженного лесопосадкой для защиты от ветров причерноморских степей. Через кустарники и камыши мы по узкой тропинке, разделившись на пары, двигались за Анатолием Сергеевичем, который обещал нам сюрприз. В начале нашего загородного путешествия, Анатолий со свойственной ему бесцеремонностью дал мне задание, подведя Татьяну:

-Под твою ответственность! Следи за ней, пылинки сдувай. Я ее маме поклялся головой, что доставлю обратно в целости и сохранности, так что осознай масштаб моего доверия к тебе!

-Я долго ждал этого момента! - отшутился я, хотя на деле совсем этому новому обстоятельству не радовался. - Твоя голова в моих руках!

Мой ответ не скрывал нотки злорадства.

-Тогда тебе ее домой и отводить! - парировал Анатолий.

Как только мы встали на тропинку, Татьяна заговорила первой:

-Я не слышала Ваших работ. О чем пишете?

-Я ретроградный романтик. Реальность дня сегодняшнего вызывает у меня разочарование. Привлекает прошлое, но от этого тоска, потому что так больше не будет.

-А, будущее?

-Будущее рождается из сегодня и сейчас. Так что…

-Выходит, готика? Вы гот?

-Готика в каком смысле?

-В смысле субкультуры.

-Никогда не видел себя частью субкультуры. Я не очень разбираюсь, кто панк, кто металлист, кто гот.

-Не только музыка. Русская литература Золотого века изобилует произведениями в готическом стиле. Мрачный антураж, мистика, страдания главного героя. Хотя бы “Пиковая дама”. - Таня вдохнула и пропела:

-Три карты, три карты, три карты!

Я вздрогнул.

-Что…так плохо получилось?

-Нет-нет! Кстати, ты, я вижу, разбираешься очень хорошо. Кем себя видишь в прошлом?

-Я графиня. - с иронией в голосе произнесла Татьяна, улыбаясь так светло, что казалось можно ощутить тепло, исходящее от нее.

-И чьих будете, мадмуазель? - спросил я, по привычке заложив руку за спину.

Девушка обратила внимание на мой жест.

-Надо же! Вы в такой позе, что готовы вальсировать? Откуда такая выправка?

-Кармическое наследие.

-Это как же?

-Наверное, как  у Вас…

-У меня бабушка и мама  следили за осанкой. Что такое кармическое наследие?

-Несколько поколений морских офицеров. И, казаков.

-Порода, значит? Почему карма?

-За редким исключением, в силу влияния высших сил, человек может оказаться в ином месте по рождению. Обычно же, мы приходим туда, где окончили свой путь в прошлой жизни. - ответил я вполне серьезно. - Не из графьев и не князьев. По ниже буду рангом.

-Как… Матрица?

-Какая матрица?

-Матиматическая. У числа в матрице есть не только его значение, но и положение.

-Да. Очень верно. Какие познания! На сколько я помню, математические матрицы проходят в классе одиннадцатом…

-У меня интерес не только к литературе, но и математике. Ну, значит, все же дворянин?

-Обломок, ветка без наследства. Так мой вопрос…

-Ах, да… Многое мне неизвестно, да я и не интересовалась особо… Разве сегодня имеет значение такое происхождение? Забавно, но не более. Сейчас важны связи и возможности…

-Давай тогда на “ты”. - предложил я. - Но я с тобой не соглашусь. Память о  происхождении - жизнь  сегодня не облегчит. Тут ты права. Скорее, обуза. Денег, связей и достатка не принесет, если нет наследства.

-А, разве его могут вернуть сейчас?

-Могут, если есть деньги и юристы.

-И все же, если деньги и наследство не брать во внимание, что дает происхождение?

-Люди, независимо от происхождения, склонны к аморальным поступкам, и сегодня память о происхождении может удержать душу от греха. Память о происхождении не гарантирует, что человек не пойдет по наклонной, но может быть спасительной соломинкой. Если уж не подняться из дна, то по крайней мере - дышать. Вот я и дышу.

-Грех? И от какого греха память о … твоем происхождении удерживает тебя сейчас?

-От самого низменного и неблагородного поступка в отношении тебя. Ты уже вполне привлекательная девушка, и другой кто либо моложе моих лет, перед тобой уже исполнял бы брачный танец, распушив хвост и расставляя крылья.

-Твоих лет?  Тебе на вид от силы восемнадцать-двадцать.

-Двадцать пять. Мои ровесники, обычно в таких ситуациях ведут себя надменно, вызывая в юных девах желание завоевать внимание мужчины. Меня же интересует другое.

Татьяна явно смутилась моему откровенному и прямому ответу, но нашла силы спросить:

-И, что это другое?

-Твое происхождение.

-Ну что же ты все о происхождении? -девушка вздохнула.

-Но ты же не в шутку сказала?

-Ладно. Будь по твоему. Потомок одной из ветвей немецкого дворянского рода, уходящего корнями в глубь веков, и в даль Европы.  Да, как и ты, обломок без наследства. Так пойдет?

Я кивнул головой. Таня продолжила:

-Квартира у нас обычная, не хоромы, прислуги не имеем, земельными наделами и крепостными не владеем. Разве что маленькая фазенда в Варваровке, но никак не сахарный тростник или плантации кофе. Так, немного картошки, огурчиков и черешни. Жутко не люблю туда ездить!

-Кто тебе рассказал о твоем происхождении?

-Бабушка. Я фамилию ношу ее.

-Я не стану спрашивать…

-Про отца? Отец ушел, когда я маленькой совсем была, я даже не помню его. Мне ведомо только фамилия и некоторые моменты истории в общих чертах, в которых мои предки принимали участие. - ответила она, - Я  думаю, что моя любовь к  поэзии, классической литературе и музыке - их наследие. В остальном не вижу проявление своих корней.


Светлая, не знающая своего происхождения? Как вышло так? Хотя, стоит ли удивляться, памятуя о Юле.

Значит, и Светлые грешат … Или, гибель?

Дальше, я озвучил свои мысли:

-Ты - верующая?

Светлый никогда не скажет, что он верующий, потому что он знающий, или же уйдет в рассуждения о том, что такое вера вообще.

-Верующих сегодня много. Ты про какую веру? - озадачила меня Татьяна, и это был ответ не подростка.

-Православие, католицизм, Буддизм, ислам.

Татьяна помотала головой.

-Нет. Если так, то не верующая.

-А, как?

-А, есть сегодня в этом что-то определяющее, ну, я имею в виду, что для тебя изменится теперь… в отношении меня?

-Человеку приятно, если с ним общаются о том, к чему лежит его душа. Вот мы с тобой идем, общаемся. Общаться интересно, когда есть общая тема.

-Хорошо! - как-то совсем по детски воскликнула Таня, - Про наследие кармическое… Вот это мне интересно. Увлекаетесь … Увлекаешься оккультизмом? - ее пальчики заиграли на длинной косе.

-Метафизика, сударыня! - ответил я с наигранной деловитостью.

-Метафизика? Как интересно… Наверное, кроме как читаешь Блаватскую, практикуешь?

Интересный ход.

-Блаватскую читал. Что значит, практика?

-Медитации…

-Нет, другое.

- Покажешь?

-Не могу. Для меня опасно без повода проявлять Силу.

-Ух ты! Правда можешь?

Я остановился, пропуская позади идущую пару ребят. Легкий приступ тошноты вынудил меня обернуться. К нам приближались Альберт со своей новой жертвой: впечатлительная домашняя девочка лет двадцати, живет с мамой и кошками, почему-то считает себя некрасивой, так что для Альберта она подает себя на блюде с золотой каемкой. Девушка останется живой, но переживет после ярких впечатлений глубокое разочарование, опустошение и может быть, некоторое время будет болеть, если Альберт не будет сдерживать свои аппетиты.

 Я не могу вмешиваться.

-Не отставайте! - сказал Альберт, подмигнув мне глазом, проходя мимо. Он знал, что я Иной.

Странно, а вот Юли почему-то не было в этот день выхода “на природу”.

-Силу… Надо же! Кто тебе угрожает? - звонкий девичий голос Татьяны вернул меня от мыслей в реальность.

-Все сразу так сказать не могу. Представь такое: в мире есть люди с необычными способностями. Если не будет контроля - начнётся хаос и беспредел. Есть, скажем так, силы, которые выявляют людей с необычными способностями и обязывают их соблюдать Договор.

-Как в Ночном дозоре?

-Ни что просто так не бывает. Лукьяненко не с потолка писал. Да, примерно так. В общем и поверхностно. В деталях - Дьявол.

-Ну , хоть чуть-чуть? Мне это интересно!  Понимаешь, ты первый парень, кто начинает знакомство не с кино и анекдотов, погоды и хвастовства. Надеюсь…

Я протянул руку к Тане и в этот же момент ее рука потянулась к моей. Приняв ее руку, я чуть склонился и поцеловал ее.

-Ой… -Таня вздрогнула и растерянно заморгала глазами, - Что это было?

-Ты просила показать практику. Называется Зеркальность.

-Я подняла руку… Словно не я ее подняла. Наверное, это гипноз?

-Да. Я не стараюсь произвести на тебя впечатление. И особо грузить не хочу. Мне хочется больше о тебе узнать. Ты не обычный человек. Обычных называют Чистыми.

Я отпустил маленькую, еще почти детскую ручку девушки.

-Чистые, в смысле, безгрешные?

-Почти…

-Я обманула подругу. К примеру. Я грешница?

-Что же ты такого сделала?

-Она хотела со мной погулять, а я не хотела. Не было настроения, и сказала, что заболела. А, мама, возьми и отправь меня в тот день в магазин. На улице я встретила подругу, и снова пришлось врать.

-Если это грех, то он очень милый. - улыбнулся я, - Тебя ждет в Аду розовый котел со стразами! Ты же не спроста соврала ей первый раз? Наверное, она тебя упрашивала, а ты не желала ее обидеть.

-Да, все так и было. - улыбнулась Таня на мой ответ.

-Я знаю таких друзей. Когда им надо, они не готовы адекватно принять отказ. Они очень настойчивы, ты , к примеру, не выдерживаешь тяжелых раздумий о последствиях и , соглашаешься. Тем временем, энергия от тебя уже ушла. Ты чувствуешь себя опустошенной, а подруга - бодрячком! Этим и промышляют Темные.

-Моя подруга Темная?

-Не факт. Она даже может не понимать, что сдоила тебя.

-Сдоила? Звучит мерзко…

-Темные так питаются. Они все так подстраивают, что бы человек по своей воле совершил грех, или пережил страдание.

-То есть, Грех, это когда ты используешь кого либо в корыстных целях? В итоге, человек страдает, а ты получаешь выгоду для себя. При этом, ты чувствуешь, что стал выше этого человека.

Я кивнул головой.

-Это называется подстава!

-Чувствуется, что ты из Николаева!

Мы оба рассмеялись.

-Скажи, у тебя в жизни было что либо необычное, на что могла повлиять ты?

-Как ты сделал?

-Не важно.

-Я вижу сны, которые сбываются. На днях я видела сон, что лечу над полем с желтыми цветками. Кажется, так цветут одуванчики…

-Летать я не умею, но кое-что могу…Мы отстали, сейчас догоним.

-Будем бежать?

-Прыгнем! Ты мне веришь?

Ее маленькая рука снова оказалась в моей руке.

-Закрой глаза, все равно почти ничего не увидишь. Не успеешь, но память останется. С непривычки будет потеря ориентации.

-Ты серьезно?

 Прыжок.

Про цветущие одуванчики возле водохранилища я знал, поэтому был уверен, что смогу в Прыжке точно определить место приземления.

Однако, я немного просчитался, и мы с высоты полуметра рухнули в желтое озеро одуванчикового цвета. В последнее мгновение я понял, что просчитался, когда ноги мои не ощутили тверди. У меня был только миг, чтобы не допустить удара об землю. Я обнял Таню и принял удар на себя.

-Ой, мы упали? - растерянно произнесла она, оказавшись на мне, словно наездница.

От боли я разжал объятия и распластался в одуванчиках.

-Лошадка сдохла! - отшутился я сквозь боль в спине.

-Как мы здесь оказались? - удивленно произнесла девушка озираясь вокруг на желтое великолепие. - Это и есть Прыжок?

-Даааа! - протянул я сквозь зубы.

Таня спохватилась.

-Тебе больно?

Она протянула руки и ее ладони коснулись моего лица. От лица по всему телу пробежали мурашки, как бывает при  простуде от температуры. На удивление боль стала уходить.

-Спасибо! - улыбнулся я, и взял ее за руки.- Светлый дар: избавлять от боли. Не вижу причин дальше разыгрывать комедию.

-Комедию? В чем? - смутилась девушка.

Таня почти лежала на мне, ее длинная коса упала мне на грудь, а глаза как-то по особенному смотрели на меня. Она была, как эти цветущие одуванчики, на которые хочется смотреть и смотреть, не позволяя себе испортить эту красоту, сорвав хоть один из них. И хотя я ощущал всем своим телом ее, большего я не только думать не смел, я запрещал себе. Это была невинная чистая близость, которую хотелось продолжать и продолжать. Таня убрала руки и прильнула ко мне, словно слушала биение моего сердца.

-Ты Светлая. И уже имеешь представление, в каком сложном мире живешь. Ты осознаешь свой дар.

-Хорошо. - спокойно ответила Таня, - Внутри себя ты разгоняешь тьму желаний… Ты словно хозяин заталкиваешь ногами в будку злого демона животной страсти ради дорогого гостя.

-Демона? Я тоже чувствую твои желания. Тебя интересует мое чудовище, как в сказке “Аленький цветочек”. Я бы не так удивлялся, будь ты Чистой. Но ты - Светлая. Альберт вот Темный. И моложе меня. Он чудовище. Почему он тебя не привлекает?

-Он враг, как теперь я понимаю после твоих объяснений. До этого я испытывала сильную неприязнь. Но, я сейчас о тебе. У тебя в доме, здесь, в сердце, кто-то есть еще.. Я не могу войти. Ты сдерживаешь своего цепного демона и ради них. Зачем себя так мучить?  Неужели не можешь сделать выбор?

-Ты не просто советуешь. Ты предлагаешь. Кто тебя учил? Не отец точно. Бабушка, да?

-Мама ничем не обладает. Бабушка имеет Силу, как ты сказал, Светлых, но такое я слышу впервые раз.

-Как бабушка тебе объясняла устройство мира?

-Ну… - закатила глаза Таня, - Земля плоская, стоит на трех слонах, слоны на черепахе…

-Я серьезно!

-Она рассказывала так, что есть вот простой народ, а есть люди, существующие для того, чтобы простой народ жил, работал и развивался, поэтому мне необходимо получить знание и место, а уж потом все остальное. Поэтому всякие дискотеки, вечеринки, шатания по ночному городу не для меня.

-О твоих способностях бабушка знает?

-Да. Она сказала, что я буду обладать еще большими способностями, но они откроются после шестнадцати. И… до этого времени… Ни каких мальчиков!

-Ну, наконец-то! - демонстративно поднял я руки в синие небо. - Остается только догадываться, каким ветром исторических перемен твоих предков забросило в земли Причерноморья.

Таня вдруг спохватилась и откинулась в сторону.

-У многих иностранцев путь в Россию был спасением. - произнесла она, -
Впрочем, для России принимать на службу заморских специалистов было традицией.

-Да, верно! - поднялся я и уперся локтем в траву. -  Город у моря два века назад стал пристанищем для многих славных людей. Одних буквально выписывали из Европы по причине нехватки своих специалистов в военном деле. Другие бежали из просвещенной Европы не от хорошей жизни, и они приходили на службу со своим опытом.

-А, ты в курсе! Прямо, как бабушка моя!

-Так к примеру, адмирал российского флота Самуил Карлович Грейг вынужден был покинуть родную Шотландию в силу политических преследований выходцев из знаменитого клана Мак-Грегоров за участие в якобинских движениях.

-Кто еще?

-Маркиз Де Траверсе, француз с Мартиники, и крепости брал и в морских сражениях победы одерживал, и даже независимость Америки отстаивал, но поступил на службу в Россию, когда во Франции заполыхала революционная смута. Николаев благодаря ему утопает в зелени.

Удивительные ощущения, мысли и чувства рождались в моей душе, когда я встречал подобных людей, без оглядки на их возраст и род занятий.

Это ощущение редкости, а точнее, заповедности породы. Редкий, исчезающий вид, к которому хотелось примкнуть, быть рядом, общаться, чтобы по ходу жизни иметь свой тихий уголок и круг друзей, на фоне разрушающихся нравов и гибели морали, чего в 90-е было более чем.

-С бабушкой мне понятно. А тебе, зачем? -вдруг спросила Таня. - Только лишь для того, что бы себя сдерживать среди одуванчиков?

-Чтобы не разрушить красоту.

-А… если красота желает сама разрушения? Ведь цветы не цветут вечно, они же цветут… А, потом, отцветут…

-Не для того, чтобы их сорвали. - перебил я размышления Тани. -  Моральный голод требует удовлетворения, но не поддержанный извне, приводит человека к упадку. - ответил я, - Две мировых войны, революции и многое другое, что потрясло Великую страну лишили многие благородные семьи не только имущества, статуса, но даже и памяти. И вот ты - глоток живительной воды! По-началу сопротивлялся просьбам Анатолия Сергеевича, теперь я  ему благодарен.

-Ты необычный… - тихо произнесла Таня, словно хотела сказать что-то другое. - Другой…

-Знаешь, - растянулся я на траве, - Когда я стал интересоваться историей семьи, возникло ощущение, что разорвали и пропустили через шредер большую книгу, и теперь в урне бытия, коим во многом есть наша нынешняя жизнь, лежат куски фраз, обрывки слов, а порой только знаки препинания. Мы и есть эти полоски текста.

-Забыть, чтобы выжить?

-Точно про мой род. Тебе  повезло больше. Память о твоем  происхождении смогли сохранить родственники. Наверное, пару фраз из контекста.

-Что еще? Расскажи!

-Город у моря, всего восемьдесят километров до благостных берегов, ныне пребывает в упадке. Промышленный и аграрный центр с научными институтами превратился в огромный рынок с сопутствующей забегаловкой. А еще век назад о балах местной знати легенды ходили даже в Питере!

-Это было бы здорово, окунуться в атмосферу прошлого. Тогда девушкам моего возраста не запрещали общаться со взрослыми мужчинами.

-У взрослых мужчин было больше воспитания и благородство.

-Наташа Ростова, к примеру. Просто общаться. Правда, на сколько я знаю, такие общения проходили прилюдно. Анатолий Сергеевич меня выпросил у мамы под личные гарантии.

-Сейчас странное время. Одни растут, как бурьян в степи, другие, что редко, в саду за высоким забором.

-Морали! - недовольно сказала Таня.

-Что так? Бабушка?

-И, мама! Обе! Честно говоря мне этот семейный забор порядком поднадоел. Сигануть бы за него… вот… как сейчас!

Я приподнялся и развернулся к Татьяне. Окинул внимательным взглядом. А у невинного Светлого дитя черти уже водятся!

-Твои родители делают правильно. За забором - гориллы, злые крокодилы. Могут покусать ...

-А Вы? Ты... Похоже крокодил, но не злой.

-Почему крокодил? - усмехнулся я. Разговор становился забавным.

-В Вас...

-В тебе...

Таня усмехнулась, пряча стеснение.

-В тебе есть что-то такое...Словно ты другой, чем кажешься.

-Боишься?

-Просто не знаю...

Я наклонился к ней. Ветер шевелил волосы, выбившиеся из укладки, они щекотал мне лицо. Мой нос уловил ее аромат. Она волновалась и Спектр усиливался…

-Светлый Спектр. У меня нет права на тебя воздействовать. За такое меня ждет наказание.

-И... Что все это значит? Какой еще Спектр? Многоцветная полоса, которая проявляется на экране после прохождения луча света через призму?

-Нет! - усмехнулся я, - Бабушка тебя не просветила? Спектр, это не так как в физике. Призмой тут служит глаз или нервная система. Есть существа со Светлым спектром. Есть Темные.

-Добро и Зло?

-Почти так. Есть Чистые. Этих большинство людей, и спектра они не излучают особого. Так, аура виднеется.

-И, ты видишь?

-Спектр Светлых вижу, боковым зрением, Темных улавливаю нервной системой.

-Я,значит, Светлая и ты видишь мой Спектр? Какой он?

-Вижу. Оранжевый. Это значит, ты мухи не обидишь.

-А, у тебя?

-Зеленый. Я - Иной.

-Иные? Не Добро и не Зло?

-Именно так.

-Не добрый и не злой… Ты все таки крокодил! - Таня залилась заразительным  смехом.

Потом она как бы собралась, приняла серьезный вид, и спросила:

-Что мне теперь делать с твоими откровениями?

-Пока запоминай людей, и то, что чувствуешь к ним. Считай, от природы у тебя есть нюх. Ты научишься видеть Светлых и чувствовать Темных. Но продолжим же. - выпрямился я. - Показать бы Николаев кому-либо из прошлого - ужаснулись бы! Люди высокого происхождения во всех смыслах, настоящая русская интеллигенция, сошлись бы на мнении, что победил поголовно плебес в самом худшем представлении этого понятия!

-Рабочие и крестьяне?

-Нет. Куда делись потомки тех, кто на балах вальсировал при свечах? Смена эпох многое изменила, но статус города, как кузницы Черноморского флота, оставался прежним. Поэтому здесь можно было найти, даже после развала СССР представителей голубых кровей. Я их называю пересидельцами.

-Почему?

-Они не ушли в эмиграцию, их не расстреляли. Они приняли революцию, а новая власть остро нуждалась в образованных и опытных людях на местах. Людей от сохи не поставишь в управление государством. Так они и осели, и в городе, и в истории, продолжив свой род и сохраняя память о роде в семейных архивах.

-Они, значит, плебес?

-Еще нет, на данном этапе рассказа. Но с каждым годом огонь благородства, превращенный в огонек свечи, горел тускло и сникал. Те, кто остался, в большинстве своем переродились. Для их детей и внуков вековое прошлое было не больше чем некий фетиш, который перерастал в невежество и лицемерие, если удавалось в новой жизни и в новой стране приобрести положение и деньги.

-А, твои предки?

-Мой прадед не принял революцию. Он остался верен присяге и служил до тех пор, пока не были спущены российские флаги на кораблях в знак гибели Великой Империи. Наше имущество ушло победителям, нашу память пришлось скрыть и многое забыть, что бы жить, что бы род не прервался.

- Сделка с неумолимой историей. Стерлось многое: имена, фамилии, родственные связи...

-Да...Ты права. Остались только две вещи: старое фото, где рука прадеда обнимает бабушку, да его отличительный знак - то ли нагрудный, то ли кокарда. И было ещё кое-что третье.

-Что же третье?

Отец каждый год водил меня в музей судостроения и флота, где мы всегда подолгу задерживались подле экспоната крейсера "Императрица Мария".

-Как красиво... - задумчиво произнесла Татьяна, - Как красиво и грустно...Это была неуловимая связь с прошлым, тайный знак...

-Прожив почти четверть века, я узнал о своём происхождении. Это не сулило мне не денег, ни положения, не меняло мой социальный статус, однако понимание происхождения спасало от оскотинивания. А как знание твоего происхождения влияет на тебя?

-Сегодня происхождение вряд ли что означает. Как сказка, но не про меня… Мои родители ничем не отличаются от родителей одноклассников...

Пока она немногословно поддерживала нашу беседу, я украдкой посматривал на нее. О, лучше бы я этого не делал! Она была хороша, как впрочем любая девушка её возраста. Четырнадцать лет. В былые времена девица на выданье. О таких говорили, что юна, свежа, образована и манерам обучена.

Татьяна была именно такой, невзирая на эпоху. Сразу было понятным, что родители в нелегкое время 90-х думали не только о еде и одежде.

Волей Анатолия Сергеевича мне было поручено сопровождать юную графиню домой после затянувшегося творческого вечера, и я с честью, как и полагается, выполнил поручение.

Все было чинно и благородно, не хватало карет, шуршащих дамских платьев и офицерской формы.Однако, возникли непредвиденные обстоятельства...

Ехали мы в раздолбанной "Газеле", до этого проделав немалый путь под прерывистым дождем. Лет сто назад пробил час наших родов, и теперь у нас разбитая тыква вместо кареты.

-Почему мы не … Как ты называл эту способность? Прыжок? - спросила Таня, напряженным тоном, когда мы вышли из маршрутки. Ей было холодно.

-Так далеко нельзя. Я сразу буду заметен. - скинув пиджак, я накинул его на плечи Тани.

-Я просто в шоке. Только вот сейчас до меня доходить стало, что ты показал. Это же круто!

-Да, я могу прыгнуть куда угодно. К примеру, в банк. Только вот меня все равно найдут. Сверхспособности не дают безусловного могущества.

-Ты сказал, что я - Светлая. А, что могу я?

-Светлым можно стать из Чистого, и даже Иного. Можно быть Светлым по рождению.

-Выходит, предок у меня был Светлым? А, кто они, эти Светлые?

-Я пока сам не во всем разобрался. Так что, если вдруг что найдешь - звони!

-Слушай, а как моя жизнь будет в этом случае?

-У тебя должен быть Покровитель. Он заявит о себе, когда тебе исполнится шестнадцать. Тебя не оставят без внимания.

-А, дальше?

-Будут тебя вести.

Девица хоть и была доставлена домой с опозданием и промокшей от дождя, но в целости и сохранности. Мне же пришлось выслушать упреки переживавшей матери.

Потом появилась бабушка. Статная женщина, из-за внешнего вида которую по незнанию можно было отнести к бывшему сотруднику какой нибудь серьезной управы. Она держалась бодро, чувствовалась энергия в движениях, лицо, хоть и спокойное, но выражало строгость.

-Добрый вечер! - приветствовала она меня и Таню, при этом буквально рассматривая меня с выражением профессора биологии, словно говорила: “Ну-ка, кто это у нас тут? Какой забавный экземпляр!”

Тем временем мама Тани не останавливалась в отчетах за опоздания дочери.

-Я думаю, молодой человек сделал со своей стороны все от него зависящее.- произнесла назидательным тоном бабушка, желая остановить свою дочь, при этом она посмотрела на нее, чуть нагнув голову.

Взгляд из под очков тут же возымел силу. Бабушка перенесла взгляд на меня.

-Даже более чем. Впредь будьте более осмотрительным. Однако, примите мою благодарность.

Ее фраза означала, что она понимает, кто я, и что по горячности молодых лет сказал юной Светлой о вещах, которые ей следовало бы узнать чуть позже.

Бабушка подошла ко мне.

-Я не против вашего общения с Таней, но все должно быть в рамках приличия.

-Не беспокойтесь, - ответил я, - Вашу просьбу я выполню.

А, ночью ко мне пришла Карина. Тихо вошла через дверь в мою комнату, используя ее, как портал, и села на край кровати.

За время знакомства с ней, я привык к ее неожиданным появлением, хотя они не были частыми.

Карина знала что я не сплю.

-Молчишь от чувства вины перед мной?

-Да. - ответил  я в темноте комнаты.

-Почему ты решил, что ты виноват ?

-Пути пересеклись с юной Светлой и молодой Темной.

-И… ты к ним испытываешь чувства?

-Всеми силами пытаюсь…

Карина пересела ближе и взяла меня за руку.

-Перестань! Не стоит себя терзать. Я твоя Кариатида, но не девушка. Мы, считай, коллеги по работе. Напарники. Ну, что поделаешь, работа у нас такая, Нам с тобой как раз и нельзя допускать любви и тем более страсти. Поэтому, мое сердце спокойно, но я переживаю за тебя. Возможно, тебя искушают. Так я предполагаю.

-У меня нет сомнений, что за мной следят. Я хочу понять - зачем?

Поднявшись, я сел рядом с Кариной.

-У тебя связь с Драконом города. Ни я, ни ты не знаем пока, почему у тебя есть эта связь. Между тем, такая связь может быть только в том случае, если ты причастен к созданию Дракона города. Только Светлые или Темные могут это сделать. И все причастные в создании Дракона существуют не один цикл человеческой жизни.

-Нефилимы?

-Да.

-Но, я - Иной!

-Нефилимы - живые существа, у них есть душа.

-Это ты к чему?

-В этой жизни ты Иной, а кем ты был в прошлых воплощениях? Кто были твои предки? Думаю, в этом есть ответ, почему Дракон слушает тебя.

-Нефилимы не бессмертны, но души Нефилимов не участвуют в кармическом круговороте… Кто был твоим наставником? Орел?

-Женщина. Меня однажды встретила молодая женщина. Она была ни Светлой, ни Темной, и даже не Иной, однако прекрасно разбиралась в метафизике. Звали ее Лариса. Она так же знает Орла и Ворона.

-Димидролыч при этом прекрасно знает всех и контачит с Тёмными. И только мы с тобой, как котята слепые, и мне при этом предлагают выкрасть Сердце Дракона! Мы не знаем никого из Темных, кроме Борисовича. Но он не самый старший. Есть кто-то над ним. Есть мысли, кто это? С кем мы столкнемся?

-Есть один персонаж. Он, как тень. Только слухи, да неявные упоминания.

-Ни Доктор ли?

-Да, так его называют. Мой отец часто с ним встречается.

Своим обещаниям в отношении Татьяны данные ее бабушке, я остался верным на последующие пару лет. За это время многое в моей жизни изменилось. Меня поглотила работа в офисе, и не всегда находилось время на посещение литературного общества. С Татьяной мы виделись, как и с Юлей, но с обеими я общался исключительно по творчеству и клубной жизни, ни разу не затрагивая метафизических тем.

Как будто не было Прыжка в поле цветущих одуванчиков и поцелуя с Темной. Как будто это все было просто сном.

И только иногда во взглядах девушек я замечал тоску, которую переживал и сам. Они были так же одиноки, как и я, со своими способностями и Спектрами.

Так продолжалось примерно с год. Все это время Карина держала меня нашими тайными встречами. После офиса я совершал переходы на Маяк и  прибывал там до рассвета. Иногда она приходила и туда. Вместе, мы встречали рассветы.

Но более ничего не происходило. Мне стало казаться, что просьба Марии Николаевны была иллюзией.

Ссора с Анатолием Сергеевичем поставила точку  для меня в посещении “Пятого элемента”, и я почти перестал общаться с кругом авторов.

К тому времени я хоть и не обзавёлся железными конем, но жил в своей квартире, имел своё дело, и мобильный телефон, что в целом меня характеризовало, как успешного, современного молодого человека.

Ещё вчера, для многих простой парень с улицы, сегодня я оказывал услуги влиятельным людям города. Эпоха девяностых уходила в прошлое и люди желали культурного общения не только для вида, но и для внутреннего ощущения нового времени, обещавшего цивилизованную жизнь.

А образцом этой цивилизованной жизни была придуманная нами и не без посторонней помощи сказка о Европе.

Мне было что предложить новой, нарождающейся аристократии, предпочитающей деловое общение, вместо разборок и стрелок.

Я знал, что они победители, знал, какой ценой и кто именно сегодня стал уважаемым деловым человеком.

Многие обзавелись семьями, родились дети и своим детям буйные по молодости лет родители, желали жизни по-европейски, усердно пряча скелеты в своём шкафу.

Татьяна повзрослела заметно. Ей уже шёл семнадцатый год, она не стеснялась меня в разговоре и проявляла интерес к моей жизни. Мобильный телефон произвел на нее впечатление, как если бы пару веков назад, на поясе моем висела шпага.

Мы встретились снова довольно скоро. Татьяна пробовала себя в журналистике и уже практиковалась на ведущую телеэфира местного канала. Судьба нас свела по работе и за время сотрудничества у нас возникли вполне дружеские отношения.

Однажды, она забыла материалы по работе у меня в офисе, и случилось это на годовщину смерти моей племянницы.

 Сначала, я отправился на кладбище. Меня не отвратил моросящий дождь, переходящий в снег.

Николаевское кладбище это не Некрополь. Величественные стелы только у бандитов и тех, кому деньги позволяли. Но во мраке кладбища они не различимы среди крестов. Мгла уравнивала всех. На могилку племянницы я вышел по внутренней карте: столько-то шагов вперед, столько-то шагов на право,столько-то шагов налево…И снова вперед…

Стоя у могилы ребенка с простым крестом и табличкой, я слушал тишину и вспоминал, как обливался слезами, когда выводил на пленке, а затем клеил на пластик дату рождения и смерти…

Я вспоминал, как единственный раз в жизни молился, чтобы она выздоровела и жила, но мои молитвы остались без ответа.

-Я грешен перед тобой. - произнес я вслух, - Грешен за те чувства, что переживал глядя на тебя… Когда ты мучилась каждый день. Я думал: почему эта беда коснулась нас? Почему я должен смотреть на твои мучения? Я грешен, потому что не брал тебя на руки, не укачивал, не ласкал, чтобы унять твою боль, чтобы ты даже в своем состоянии могла ощутить хоть на  миг какую -то ласку из внешнего мира, кроме страданий от насильного кормления, от лечения, которые должны было тебя продержать до операции…Я боялся. Боялся…

А, чего я боялся?

И вдруг, прозвучал голос, мрачный, низкий, шедший буквально с под земли, сотрясая ее своей вибрацией:

-Твой ответ внутри тебя.

Я не вздрогнул. Страх не объял меня. Мне вдруг стало невыносимо больно, но я не скорчился в рыданиях. Слезы просто текли по моим щекам вместе с каплями дождя. Обернувшись, в кладбищенской пустоте я искал того, кто ко мне обращался.

Среди могил я увидел черный силуэт. И это был не Дайянец. Не было ощущения тошноты, холода, сковывающего страха. Не Темный, не Иной и тем более, не Светлый.

Но и игрой моего воображения этот силуэт не был.

-Кто ты? Назови свое имя? - еле выговорил я, разбиваемый ознобом и срывающимся дыханием от слез.

Силуэт поплыл в мою сторону.

-Я тот, на кого ты смотришь в зеркало. Все на меня смотрят, но не все видят во мне себя. Многие хотят видеть себя со мной, но не у всех хватает сил, представить себя мной.  И этот страх  приводит людей к греху.

Силуэт резко приблизился ко мне и словно подхватил меня. Мои ноги оторвались от липкой жижи могильной земли, и я выгнулся дугой, раскинув безвольно руки.

-Крошка-сын к отцу пришел,
и спросила кроха:
больно - это хорошо, или это плохо?
 У меня секретов нет, - слушайте,  детишки, - папы этого ответ помещаю в в книжке.
Дева юная без мужа зачала ребенка,
Каждый скажет - хорошо, раз дитя от бога.

Меня объял мрак и я потерял все ориентиры. Голос продолжал звучать:

-Все от бога хорошо, даже если больно.
Ну, а если бога нет, больно это плохо?

 -Хочешь, я освобожу тебя от твоей боли? Это будет - хорошо.

-Но… без боли - плохо…

-Зачем она тебе? Признайся. Никто не осудит. Я пойму. Видишь, здесь нет даже тварей в лохмотьях. Они не придут. Они боятся меня!

-Я живу этой болью! - заорал я что было сил.

-Тогда посмотри внутрь себя! Ты каешься, что не был ласков, каешься, что не дал тепла и любви родному существу.

-Потому что она сожалела бы о том, что ей предстоит покинуть этот мир! Каждый миг бытия с болью пробуждает разум!

Мрак исчез и я оказался на пороге дома Татьяны, промокший до нитки, словно стоял в одежде под душем, и протягивал документы в спасительном пластиковом файле.

Но, на мне не было и следа кладбищенской грязи.

Татьяна меня приняла радушно, была весьма общительна и мила, чем спасла меня от ступора после видения у могилы племянницы. Я двигался, говорил словно на автомате.

У меня было желание ей рассказать о случившимся, но всякий раз когда я силился это сделать, рот мой не разжимался.

 Она хотела рассказать о своих достижениях. Принесла альбом с фотографиями. Пока Татьяна показывала фотографии, мы выпили чаю, отведали пирожных.

Среди фотографий её юной жизни и свершений, попалась одна из детства. Татьяна оживилась, увидев её. На фотографии Таня была ещё совсем ребёнком и держала в руках куклу, по внешнему виду которой было бы сложно узнать, мальчик это, или девочка, если бы не сшитый мужской костюм, на столько старомодный, что выглядела кукла настоящим принцем.

-А это - моя любимая кукла детства. Она, говорят, досталась мне от пра-прабабушки. Я очень её любила, но к сожалению, она сломалась, её не стали чинить, и где-то забыли среди вещей...

Меня словно льдом сковало.Этой куклой была Грустная Эльза. Вот это поворот! Но это было только начало. Я невнимательно смотрел на фотографии, только лишь на изображения, совсем выпуская из виду маркировку фотоателье. Тогда это делать еще было модно.

-Скажи-ка, Таня, а вот все эти фотографии где были сделаны?

-О, их делал фотограф, такой милый старик дядя Коля. - Таня вздохнула, - в девяностые его ограбили и убили.

-У тебя много фотографий, которые делал дядя Коля?

-Он был другом нашей семьи. Мама у меня врач, а ее родственник работает в управлении здравоохранения.

И тут, мое внимание привлекла фотография, где Татьяна стояла рядом с известным мне человеком, который был мне весьма неприятен и на то были личные причины.

Виктор Сергеевич.

Память меня отнесла на два года назад, когда семья переживала весьма тяжёлые времена. Словно было мало нам бед, так добавилась ещё и родовая травма племянницы. Требовалась срочная операция. Бабушка поверила лицу с рекламного плаката и обратилась за помощью к нему.

К сожалению,Виктор Сергеевич, заявлявший о себе с плакатов, как о деловом человеке, думающим о людях, в помощи отказал.

-И как тебя судьба свела с Виктором Сергеевичем? - поинтересовался я, чувствуя, как во мне зарождается гнев.

-Два  года назад, в этот день, я брала у него интервью. Я так волновалась, но все же собралась и смогла его провести достойно. Ему очень понравилось, и вечером он мне прислал бутылку дорогого шампанского и букет роз в знак признательности. Можно сказать, что с этого интервью началась моя карьера.

Я не подал виду, что это обстоятельство меня сильно задело внутренне и промолчал о причинах своего негодования, которые буквально стали рваться наружу. Сославшись на дела и удерживая улыбку доброжелательности до последнего, поспешил удалиться.

Окрыленность встречей сняло, как рукой, но я все же решил, что пора предложить юной графине свою дружбу.
 Мне хотелось ей многое рассказать о элите города, самозваной аристократии, от которой разит могилой ещё издалека.

Признаться, было у меня желание защитить Татьяну от общения с такими людьми, как Виктор Сергеевич.

Не колеблясь, спустя неделю после её приема, я позвонил Татьяне. Она была рада моему звонку, я прочитал несколько стихотворений, но...

Все изменилось вдруг. Её голос зазвучал как-то по взрослому и даже назедающе:

-Жениться тебе пора. - прозвучало в трубке, так холодно и совсем не по-дружески. - Найди себе девушку, ты хороший парень, многие такого ждут...

Мы еще обменялись парой фраз, чтобы сгладить неловкую ситуацию... И закончили разговор.

С немеющей рукой я опускал трубку телефона. Я не чувствовал Спектра Татьяны. Что-то случилось...

Но что?

Спустя несколько дней я встретил Жеку Колдуна. Он давно не появлялся, решая свои дела в отпуске. И он вернулся из отпуска не с пустыми руками.

Как стало понятным позже - весьма кстати.

-Я вижу, что ты неровно к ней дышишь? - заметил Жека, когда я объяснил ему своё мрачное настроение. - Или будешь снова приператься?

-Не до беспамятства, осознанно. Хотел бы с ней отношения построить. - ответил я, - Устал от местных принцесс.

-А, Карина? Вы расстались?

-Карина - это другое. Я не могу сказать, кто она для меня, но ее жизнь зависит от меня! Она знает, что я никогда не буду ее мужчиной!

-Слушай, у вас, у Иных, всегда так сложно? Насколько вы можете быть уязвимы, сужу по тебе, настолько вы и сильны! Кажется, я начинаю понимать суть вашей Силы… Вы действительно Иные!

-А, я вот вижу, ты мне хочет что-то сказать…

-Девушку можно из колхоза вывезти, но колхоз из девушки не выводится. Пойми правильно: против формы хозяйствования в аграрной сфере я не имею ничего против. Но исторически так сложилось, что во многих колхозах мораль хромала, усилив и без того бытовавший не один век образ человека из деревни. Один Михаил Сергеевич чего стоит. Прекрасно отвратительный образец!

-Эпитафия? - спросил я, мрачно усмехнувшись.

-Нет, дружище, интро!

Жека сменил тон и тему, задав прямо вопрос:

-А ты что, поверил, что её россказни о благородном происхождении что-то определяют для девочки сегодня?

-Честно скажу - верил. Тем более, она - Светлая.

-А зря. Забудь о ней, мой наивный друг!

С удивлением на лице я  обернулся к Жеке.

-Пока ты к ней благородно подкатывал, она с дядей двоюродным ночку провела на даче! И не стихи они там читали! Понимаешь, ваше благородие, какая оказия вышла?!

-Этого не может быть! Кто тебе сказал это?

Мои руки сами вскинулись к Жеке, что бы схватить его и вытрясти признание, но он словно ждал моей реакции, расчетливо отступил на один шаг, и вскинул руку с какой-то странной и непонятной мне пентаграммой, от которой я словно по стене провел руками, и с ужасом для себя увидел  смертоносные когти.

-Это что за хрень! - заорал я и снова кинулся на Жеку.

-Извини, дружище, я предполагал твою реакцию! - Он снова сделал шаг назад, не опуская руку с пентаграммой.

И я снова проскреб по невидимой стене.

-Графиня-то ваша, как сельская девка,отдалась на сеновале! - продолжал Жека, словно ему нравилось так жестоко дразнить меня, -  И не просто так отдалась. Она теперь Темная!

Хорошо, что я схватился за парапет моста.

-Кто ее дядя? - выдавил я из себя, сжимая когтистые пальцы на периле парапета. Оно затрещало, превращаясь в труху.

-Ты его знаешь. Доктор.

Ярость вырвалась из меня. Я ударил по перилам, они хрустнули, а металл под ними смялся, как картон, но ярость это не уняло. Я ударил ногой в асфальт моста, от чего от пошел трещинами, а сама конструкция сыграла, как пружина. Жека бросился ко мне и скрутил меня.

Вода заволновалась и пошла кругами от пантонов.

-Гребанная элита! Зачем? Зачем? Почему? - кричал я, пытаясь вырваться.

-Она по своей воле! - кричал мне в ухо Жека, накинув мне на шею цепь с пентаграммой.

Я замер.

-Как по своей воле? - спросил я и совсем не по-мужски всхлипнул.

 -Она хотела стать Темной!

-Откуда ты это знаешь?

-Она велела тебе передать.

Сквозь ярость, сжигавшую меня изнутри, я слышал голос Жеки, который пытался меня успокоить:

-Зачем тебе вообще эти понятия - порода? Ты беззащитен со своими убеждениями! А сейчас еще сияешь на весь город. Тролльский патруль не заставит себя ждать! Даже днем!

-Разве может быть так… - спросил я, даже не сколько к Жеки, сколько у неба, воды, ветра.

-Она была Светлой лишь от части.

-Но, Тёмной не была!

-У Темной стороны достаточно возможностей для искушения!

-Порода для меня - дело чести! - прохрипел я, согнувшись от сильной боли, раздирающей изнутри.

-Как понимать, ваше благородие?

Я знал, Жека иронизирует, но в этот момент это была ирония не только его. Казалось, что он в тот момент - медиум, и через него со мной говорит нечто большее, чем стоящий рядом человек. Словно тот, неизвестный темный силуэт у могилы племянницы.

-Потому что порода - это память! Потому что порода требует условий! И если нужно ломать мир ради интересов сильных мира сего - нужно уничтожить породу!

Жека скинул цепь с меня и спрятал пентаграмму.

-А, ты на меня пришел не с голыми руками…Как на собаку накинул! - процедил я сквозь зубы, потирая шею.

-Тебе, дураку, во благо!

Жека сел рядом и устало принялся набивать трубку.

-Трольский патруль может появиться.

-Время есть. Пыхну пару раз и пойду.

-Куда?

-Есть неприятные новости. Ты же знаешь, что такой человек на наших улицах не выжил бы в недавнее время. Я занял нишу. Давно. Еще с юных лет. Со своей шевелюрой, пентаграммами и интересами, если бы за ними не было ничего - меня бы не существовало.

-Я это знаю. Ты же Колдун.

-Но не знаешь всего в полной мере, да и сказать не могу всего. Одно только объясню. Мои практики имеют силу, ко мне обращались разные люди, не последние в городе. Например, задумали мужики дело темное, ради обогащения. Чего меньжеваться, когда все тащат? Вот они ко мне и обращаются, узнать, будет ли удача. Я многие вещи знаю, но денег не беру. Нельзя. Такова магия.

-Ага…. Как и у меня запрет на использование силы.

-Она мне помогает выжить. Тем и живу. Памятуя наш разговор в гараже, скажу так: да, ты прав. Не убил никого, и благодарны мне люди, денег предлагали, каких на заводе я не заработаю, но мои предсказания, заглядывание в будущее для них, способствовало их злодеяниям. Я помогаю людям совершать грехи, которые они хотят совершить, не видя другого варианта поступка. А теперь о главном. Помнишь Гоголя?

-Давно не встречал. - усмехнулся я.

-Конечно, ты знаешь его "Страшную месть"... Вспомни, в конце ...Святогор не придет, и не сбросит колдуна в бездну. Грядет кровавый пир. Нечто огромное и ужасное уже здесь. Некоторые старые Темные напуганы. Оно растёт. Ему нужны человеческие жизни. Ему нужна кровь. И жрать оно будет всех подряд. Считай , Армагеддон. Правда, я не знаю ни дня, ни года. Колдовать становится все труднее и опаснее. После очередного сеанса приходят Инспекторы. Я даже не буду говорить, сколько я не сплю...Так что, Петруха, скоро я могу исчезнуть.

Я обернулся к Жеке. Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. И пусть ты знаешь странности реальности, знаешь ее закулисье, ты все равно не будешь готов к таким словам человека, который столько времени был твоим собеседником.

-Из Ада я уже не вернусь! - усмехнулся Жека, -Твикс даешь сам!

Он протянул мне красную упаковку.

-Следи за новостями. Как только узнаешь, что кто-то пустил красного петуха, делай, что задумал!

Это была игра смыслов на старой доброй рекламе, где Бог и Сатана, забросив все свои дела, уединялись полакомиться сладкой парочкой в шоколадной глазури.

Я брел вдоль старой Аптекарской улицы. Здесь был дом моего прадеда и здесь прошло детство бабушки до Октябрьской революции. Теперь этот дом не мой, как и многое, что могло быть моим в этом городе.

Меня одолевало чувство обреченности и ненужности своей борьбы. С другой стороны, я не мог внутри себя расставить два женских образа: Татьяну и Карину. Я их любил обеих. С Татьяной я никогда уже не буду. С Кариной не буду никогда.

В кармане сюртука лежала Дама Крест.