Комар

Комар

Настроение у меня поднялось. Я посвистывал и даже подпрыгивал, когда шёл на остановку. Свернул с аллеи и тут налетел… на Комара. Он зевал и остановился, чтобы потянуться. Я вылетел и чуть не сбил его с ног.
Комар вцепился в рукав моей куртки. Он едва не упал.
- Привет... - растерянно выдохнул он.
- Привет... - так же растерянно сказал я.
- Куда ты? - спросил Комар. Куртку мою он не отпускал.
- По делам, - я отцепил его пальцы от рукава.
- Погоди, - он снова попытался схватить меня.
Мне стало смешно. Он думал, что сможет меня удержать? Комар, самый мелкий из шоблы. Он на голову ниже меня. Конечно, при пацанах он показывал свою важность. Мог высмеять, даже наехать. Но один на один со мной - вся храбрость его испарилась. Он стоял взъерошенный и жалкий. Даже взгляд его был не испуганным, а просящим.
- Стой, Егор, не уходи, - лепетал он совсем уж по-детски.
- Ух, ты! - я был удивлен, - ты даже имя моё запомнил? Не вздумай за мной увязаться.
- Меня Михей размотает.
- За что?
- За то, что тебя упустил.
- А ты ему не говори, - я тут ему ещё и советы даю.
- Как? - не понял Комар.
- Так, - я посмотрел ему в глаза, - сядь у подъезда и сиди. Придёт, там, Михей или Сало, скажешь - не выходил, не входил. Вот, чтоб тебе не скучно было!
Я выгреб бабулину мелочь и высыпал ему в руку.
- Мороженку купишь.
- Спасибо, - Комар посмотрел на монеты. - А можно чипсы?
- Да хоть кириешки, только за мной не ходи. И Михею не говори, а то он тебе нос разобьёт. Как Салу.
- Это он может, - Комар зашагал подъезду.
Я побежал, пока он не передумал.

Я глядел в окно и думал о Женьке. Думал, почему мы с ним не дружили, хотя знали друг друга с первого класса.
Я вспомнил, как заболел свинкой и Эллочка, наша классушка, спросила, может ли кто-нибудь передать мне темы контрольных заданий. Никто не хотел заразиться, хотя можно было их просто сбросить в почтовый ящик. Передать задания вызвался Женька. Не знаю, может он тоже хотел заболеть, но он позвонил нам в квартиру. Зашёл и отдал Эллочкины писульки. Правда, мама его дальше порога не пустила. А мне, когда я выздоровел, велела позвать Женьку в кино или в кафе-мороженое. Насчёт кино мы не договорились. Поэтому ели мороженое. Сидели, смотрели в сторону. Мне было неловко, что он приходил ко мне, когда я болел. Ему было неловко, что я пригласил его в кафе. Доели мороженое и разошлись.
Ещё мы, конечно, играли иногда рядом с чьим-нибудь домом, поэтому я знал родителей Женьки, а он моих. Но такое случалось не часто, потом я вообще переехал.
А он вон каким хорошим другом, оказывается, может быть.
Ещё я думал про кобуру, про музей и про бородатого дядьку – Павла Владимировича. Надо бы с ним поговорить.
Я думал про клад. Про клад было непонятно. Про него я не знал, что думать. Просто думал и всё.
Единственное о чём не хотелось думать, так это об долге Михею. И только я об этом подумал, как трамвай приехал. Надо было выходить.