Сказ семнадцатый. Красна изба пирогами

Сказ семнадцатый. Красна изба пирогами.

Хроники Погребка.

      - Эх, жаль, хлебушек, который ты, Волк Волкыч от моей тетушки Фелицаты принес, закончился,- горестно вздохнул Домовой,- Этот Хлеб - всему хлебу Царь. И не черствеет, и дух от него идёт упоительный. Мой хлеб тоже никто еще не похаял, но по сравнению с тетушкиным - это так, скромненький хлебушек получается.
А самое главное,- назидательно погрозил Епифан Коте, потянувшемуся за очередной плюшкой,- хлеб  долгожующийся получается. Лепешку эту, помнишь, Волкыч, седмицу ели, поедим, а она утром назад отрастает. Умей я такой хлеб пекчи - это и дюжину прожорливых котов держать можно,- покосился Домовой на кота.
    Котя Андреич презрительно сощурился и отвернулся.
   
    - Да какая здесь беда?- пожал плечами Волк.- Не умеешь - научим. Доставай, Епифанушко самую большую кадь - дежу ставить будем.
     - Да неужто умеешь?!- радостно всплеснул руками Домовой, бросаясь в кухонный предел.
     - Ничего хитрого здесь нетути,-и Волк Волкович, засучив рукава, принялся смешивать муку с молоком,- одна здесь хитрость - травы особые в опару добавляются, а потом заговоры-напевы читаются, чтобы травы эти силу свою великую хлебушку отдали.
     Домовой метнулся в кладовую и поставил перед оборотнем резной ларец, набитый пряно пахнущими мешочками - Вот травы, Волкыч, выбирай, какие для стряпни потребны.
     - Это Летины травы,- пропищал Котя Андреич,- сердится будет.
     - Когда узнает для чего взяли - не будет,- отмахнулся Домовой,- Смотри, Волк Волкыч.
     Оборотень, придирчиво  принюхиваясь, отобрал несколько мешочков.
     - Четыре травы в недостаче,- пробормотал он и обернулся к коту,- Ты, Котя Андреич, в травах разбираешься?,- вежливо спросил он.
    Кот немедленно надул щеки.
    - Конечно разбираюсь. Каждую травинку, каждый цветочек в лесу до капельки знаю,- важно ответил Котя Андреич,- Меня сама целительница Галина учила!
     - А коли так,- обрадовался оборотень- будь ласков, сходи в лес и принеси одолень-траву, укрепоцвет, траву жизнянку и, самое главное, козьи уши. И еще...козьи уши рви те, которы не цветут еще, это очень важно!
   
    Котя расеянно кивнул и потянулся за пирожком.
    - Какие пироги!- возмущенно крикнул Епифан, вручая коту корзину,- Марш  в лес! И чтоб одна нога здесь,друга - там!
     Волк-оборотень нахмурился и недовольно сверкнул глазами. Епифан немедленно притих.
     - Ты бы вел себя потише, Епифанушко!- недовольно заворчал Волк,- Опара она криков не любит и все это крепко помнить должны. Начнешь возле молодого теста орать, да ногами топать - оно испугается и подниматься раздумает. Кто-кто, а Домовой Хозяин это правило знать должон!
   
     Епифан согласно кивнул и молча указал Коте Андреичу на дверь.
     Кот торопливо проглотил пирожок, ухватил корзину и на цыпочках покинул место, где собиралось подниматься пугливое волшебное тесто.
    Укрепоцвет и жизнянку кот-травник отыскал быстро. Букет одолень травы, а попросту кувшинок ему охотно вручил друг Водяной, но вот поиски козьих ушей затянулись.
     - Да где ж уши эти,- ворчал Котя спотыкаясь о кочки и путаясь в совершенно ненужных на данный момент травах. В конце, концов, раздвинув  колючие кусты боярышника, кот обнаружил эти самые пресловутые уши. Котя издал радостный вопль и тут же стон разочарования. Козьи уши обильно цвели. Ярко- алые цветы с тонкими язычками издевательски таращились на измученного кота.
     - Ну почему нельзя брать цветущее растение?- затосковал кот. Внезапно его осенило. Котя Андреич собрал целую охапку травы и принялся торопливо обрывать цветы.
    - Вот, пожалуйста,- объявил кот неведомо кому,- Были  цветущие козьи уши, а сейчас цветов на них нет. Кто эти цветы видел? Никто! Нет цветов и не было! Всё как Волкыч заказывал...- и кот обрадованно затрусил к Погребку.
    
     - Давай скорее цветы, - Волк принял корзину и принялся измельчать травы серебряным ножом, - Пора действо зачинать.
     Оборотеь высыпал зелье в тихонько вздыхающую опару и запел. Низкий голос вибрировал, то опускаясь до чисто выструганного пола, то, повышаясь, взмывал к матице. Опара поднималась и опускалась в такт пению.
     - Готово!- Оборотень ласково погладил, потянувшееся к его руке душистое тесто. - Епифан, раскатывай пироги, не видишь - растет оно!
     - Быстро как!- ахнул Домовой и бросился за начинкой и скалкой,- Помогай, Котя!- на бегу крикнул он.
   
     Друзья принялись наперегонки раскатывать тесто и лепить пироги-загибеники с ягодами, кашей, маком и творогом.
     - Красна изба не углами, красна пирогами!- приговаривал довольный Домовой.
     Но как бы они не спешили, тесто, оставшееся в кадке их обгоняло. Дежа увеличивлась в размере с удивительным проворством. Рост этого теплого, нетерпеливо пыхтящего теста начинал пугать. Сколько бы его не брали, оставшееся продолжало увеливаться, тесто добралось до края кадушки, бесцеремонно вывалилось наружу и поползло по столу.
   
    - Стоп-машина!- рыкнул Волк. Котя и Фаня бросили скалки и испуганно уставились на него.
    - Что- то не так.. Неладно дело,- пробормотал оборотень,- Не должно тесто так быстро расти. Неужели?...- Волк Волкыч побледнел,- Если это то, о чем я думаю - большая беда пришла.
    Румяное лицо Домового сделось цвета только что снятого молока.
    - Ты имеешь в виду - пожирань-круль?- в ужасе прошептал он.
    - Да вы о чем?!- промяукал Котя, поджимая лапы. Тесто выползло на пол и прожорливо подбиралось к нему.
     - Некогда объяснять,- Вскочил со скамьи Волк. - Епифан! Продолжай печь пироги. Пеки для экономии без начинки, с таком! Котя! Тащи всю возможные посудины и складывай туда тесто! Может еще справимся с напастью. И где это я оплошал?!
     Работа закипела. Матушка-печь стонала от жара, а Домовой продолжал лихорадочно подбрасывать в нее угольков, вернее пирожков. Испеченные пироги выносились в ведрах и насыпались в кучи на дворе. На полу погребка громоздились многочисленные ведра, корытца и кадки, заполненные тестом, продолжавшим яростно рваться на свободу.
     Через час, друзьям стало понятно, что превосходящие силы противника уверенно одержали победу. Тесто захватило почти весь кухонный придел и подобралось к печи. Та жалобно зашипела и погасла.
    - Отходим!- скомандовал Волк Волкович.
   
    - А вы всё стряпаете? - На пороге, безмятежно улыбаясь, стоял Лекс,- На всю округу дух хлебный стоит...Ой, что это?- Парень испуганно подпрыгнул.  Вязкое щупальцо обвилось вокруг его ноги.
    - Бежим!- затрубил как раненый  медведь Епифан, и бросился к выходу, увлекая за собой Волка и Котю. Ничего не понимающий Лекс поспешил за ними...
     Вопящим, мяукающим клубком отступающие перекатились через порог, едва не сшибив с ног, возвращающихся Иришку, Алису и Женю. Из Погребка вытянулись извивающиеся  щупальца, и никого не словив, убрались обратно.
    - Бобрята! Бобрята там остались!- вскрикнула Иришка, рванулась в избу и пропала.
   - Нельзя, Женя, там смерть!-  Епифан и Котя с трудом удерживали отчаянно рвущуюся девочку.
   - Принимайте!- глухо донеслсь из Погребка и в окно вылетела шапка с истошно верещавшими малышами. Лекс ловко поймал их и устроил на безопасном расстоянии от Погребка. Иришке, показавшейся во втором окне бросили веревку и совместными усилиями вытянули из липкой топи.
   
    Жители Погребка уселись на травке и обреченно наблюдали, как тесто медленно выползает из окон, показывает свою масляную рожу на пороге и пышной шапкой возвышается на печной трубе.
    Солнце припекало, тесто подрумянивалось, покрываясь аппетитной корочкой.
    - Был у нас Погребок,- вздохнула Алиса.
    - А стал румяный колобок,- закончила выросшая как из-под земли Лета.- И что  произошло на этот раз?
    - Произошло то, что нет у нас больше дома,- мяукнул Котя и горько заплакал.