771. Хут. чертовщина. За горилкой к деду Горбаню

         К вечеру этого же дня, организовав из того что осталось из съестного, трое приятелей собрались на прощальный ужин, по поводу оставления ими верхней мельницы.
         Первым делом Шоба с Тазей успокоили Песю, убедив его сопоставлением фактов, что это лишь вынужденная  и временная мера по оставлению мельницы, куда он, Песя, может возвращаться хоть каждую ночь.   
       Застолье сопровождалось поднятием тостов и высказанных не продолжительных речей, большей частью наводящих тоску от нахлынувших воспоминаний.
        Ровно в полночь, а об этом известили своим криком хуторские ишаки, в полном молчании был поднят последний тост, сопровождаемый торжественностью случая и разсопливившимся чмурыганьем растроганного Песи.
            С последней каплей выпитой горилки, торжество по случаю  перехода на новое место обитания в усадьбу, можно считать начавшимся.
      Сборы были скоры, особо – то и нечего было забирать с собой, если не считать мешка с овощами и   небольшой мелочёвки.
         Выйдя из мельницы, было отмечено, в этот раз ночь настолько была темна, что это способствовало незаметному переходу по самой дороге, а не слепому блуканию по берегам канала с выходом на гору у усадьбы.
         Что ж путь не настолько далёк, чтоб истоптать свои ноги до мозолей, но в дороге может случиться всякое, времена наступили не спокойные, то и дело шастают вооруженные люди.
       И пойди ты их пойми, чего у них на уме, могут и пальнуть, кто по глупости, а кто и со страху.

           Поднявшись от мельницы в гору, а уже от колодца вдоль горы, трое приятелей продвигались вдоль ограды ко входу в неё.
        Тазя всё это время пялясь в сторону усадьбы, отметил, что здесь ещё не всё так худо, как в его бывшем владении, где единственным уцелевшим строением оказалась контора и то по чистой случайности.
        И вдруг ночную тишину пронзил до противности скрипучий протяжный визг, возможно, это Петро орудовал в усадьбе, вырывая доски из хозяйственной постройки, прибитые коваными гвоздями.
           Но коль не опознан объект ночного мародёрства, так нечего на человека напраслину наговаривать.
           В таких случаях, как не появится  желанию устроить не большое развлечение, подурачится   в своё удовольствие, да и не поднять настроение Песе.
      Но сгибаясь под тяжестью мешка, Шоба с предыханьем сказал:
- Не будем зря отвлекаться.
-У нас и без  этого будут свои дела.
-А погромщик пусть насладится своей безнаказанностью.
-Ещё успеем пощекотать ему нервишки, в таком деле не скоро оскомину набьёшь, аппетиты они только разжигают страсть.
-А когда это достигнет максимального уровня, вот тогда и поглумимся над его жадностью, отбив всякую охоту являться в усадьбу.
           В сказанных словах Шобы было разумное зёрнышко истины, зачем сразу и с наскоку заявлять не только о себе, но и свои права на брошенную собственность.
        Любая власть она подобно дуновению ветра, сегодня он дует в одну сторону, а завтра может не только сменить своё направление, но и вообще пройтись ураганом, оставив после себя кучу неприятностей, а то и вообще сменить цвет, с одного на другой.
          Сегодня усадьба оказалась брошенной, а на завтра могут вернуться прежние хозяева и тогда  кое - кому не поздоровиться, но только не тем, кому легко и не принуждёно удаётся сменить место своего проживания, а будет оно временным или затянется на долгие годы, это уже решать предстоящим событиям.
           А в последнее время, стало ощутимо чувствоваться нарастание нервозной активности, в особенности, когда задувает западный ветер.
          Но не стоит уповать на свою судьбу, когда всё складывается самым лучшим образом, вот и Песя был удивлён мощью постройки нового места обитания.
         Явно, что к постройке этого каменного подвала приложил своё умение и руки человек имеющий отношение к военной службе.
          Уж потому, сколько было перемещено земли в пределах всего поместья, можно легко догадаться, что обладатель этого сооружения служил в инженерных войсках или имел к этому непосредственное отношение.
             Но не стоит путаться в догадках, что сделано, то уже сделано и остаётся только разместиться с комфортом и наслаждаться новым местом обитания.
          А любое новоселье положено отметить не только весельем, но и приличным столом, с выпивкой и закуской.
  И где это всё раздобыть в такой поздний  час?   
         Поставленный вопрос на ребро, было предложено разрешить общим походом к Глашке – солдатке, вот только Шоба выдвинул свой протест волочить мешок с овощами, так как он лично уже половину пути пронёс на своём горбу. 
        Выбор пал перед Песей и Тазей, несут они мешок по очереди или бросают жребий, кому из них достанется тяжкий груз.
          Тазя припомнил давнюю считалочку и было уже приступил к отчёту, как тут же запротестовал Песя, понимая, что здесь без подвоха не обойдётся, уж если дело пошло таким образом, то следует выбрать что – то более честное.
        А эти подбрасывания монеты или вытаскивание короткой спички, не что иное, как ловкость рук и примитивный обман.
          Шоба понимая, что спору Песи с Тазей не будет конца и это может затянуться до самого утра, предложил свою услугу, по конаться им на обычной палке, чей верх тот и несёт.
         И опять без хитрости здесь не обойтись, а вот кто из них более сообразительней, покажет результат.
        Казалось бы, дело одной минуты, переставляя поочерёдно  кулаки продвигаясь к концу палки, но что тут началось, такая тягомотина, что у Шобы едва не разболелась голова.
         Каждое последующее зажатие палки в кулак, вычислялось метод нудного вычисления и замеров, а в таком случае выигрыш остается  за самым терпеливым.
       Но и здесь без подлости не обошлось, по Песиным соображениям выходило, что через четыре хода, Тазин кулак окажется на верху.
         Но этот подлец и мастер манипуляций, специально сбил с толку Песю и настолько ужал свой кулак, что в конечном итоге, торчащий конец палки, оказался в половину кулака соперника.
         Тазя ликовал, а Песя призывал в свидетели Шобу, публично заявляя, что здесь на лицо самая наглая подтасовка.
        Понимая, что любому спору не будет конца, Шоба решил закончить эту бесконечную и пустую перебранку, принимая сторону Тази, сказав:
-Песя, дорогой ты наш товарищ, ведь сам должен понимать, что уговор есть уговор и раз выпало случиться именно так, то прими это как достойное уважение от своих товарищей.
-Факт свершился и не нужно лишних слов.
-Ведь тебе доверяется самое ценное, что мы имеем на данный час.
-Так что, извиняй, тебе нести мешок.
-И не надо так расстраиваться, прими свой проигрыш, как очередной урок.

             Да уж, такова эта странная действительность, что на чужих плечах всегда мешок с поклажей кажется легче, чем ощущается на своём собственном горбу.
         Песя ухватился за мешок, почувствовав в своих руках заметную тяжесть, с силой рванул его, забрасывая за плечо.
         Но инерция мешка с овощами оказалась настолько мощной, что закрутила  Песю и его  ноги, и он не сдержав равновесия, завалился в угол, чем и был вызван весёлый смех его приятелей.
            Тазя с сочувствием, большей частью к себе, как бы ему самому не пришлось нести этот мешок,  помог приятелю не только подняться, но и помочь поднять его.
             Песя несколько раз подбросим на своей спине мешок, чтоб удобней его уложить в скорее заныл:
-Давайте часть картошки оставим здесь, уж больно мешок тяжёл.
            Тазя с Шобой с удивлением смотрели на своего приятеля, действительно это было так или он решил подурачиться над ними.
-Слушай Песя,
           сказал с напущенной строгостью Шоба,
-негоже тебе хныкать перед нами.
-Ты же прирожденный мельничный чёрт и для тебя мешки ворочать, что ложкой щи хлебать.
- Давай на выход.
-Время поджимает, нужно к утру успеть вернуться.
- Да вы что? Мне не верите?
- Да разве бы я стал вас обманывать?
-Да никогда Пессисуарий Цобцеберский себе такого не позволит.
-Уж если сказал, что мне тяжко, значит, оно так и есть.
-Шоба,
              обратился к товарищу Тазя,
- а на кой нам переться на другой край, когда есть вариант по - лучше.
-Помнишь, когда сидели за хатой Петра Шмыгайло, его баба сказала двум дуралеям, что обменять кавуны и тыквы они могут у деда Горбаня.
-Так чего нам не попытать у него счастья, тем более он варил горилку, из чего делаем правильный вывод, что старик ещё тот меняйло.
-А что и правильно, это в половину ближе,
                согласился Шоба,
-чем нам шкандыбать на другой край, тут вон по улице вдоль плетней и за изгибом его двор будет.
-Да где же Шоба в половину, считай в треть ближе, если пойти не задами, а воспользоваться рвом.
-Видишь Песя, твои товарищи заботятся о твоём здоровье, так что друг ты наш надёжный, вперёд и без всякого там нытья,
                воодушевлённо высказал своё наставление Шоба.
        А раз, путь втрое короче, то Песя согласился с мнением товарищей и они, покинув пределы уютного и надёжного подвала, выбрались за пределы усадьбы у восточной стороны.
         Вот ведь как иногда бывает, что они едва не столкнулись с ночным мародёром, который угнулся под тяжестью солидной стопки досок, неуверенно шагал по дну рва.
         Трое приятелей стояли и с интересом наблюдали сверху забавную картину,  при этом сохраняя полное молчание, как этот труженик ночных промыслов медленно, что тот бобёр, прошёл мимо них унося доски,  направляясь в сторону хутора.
         Будь у него тяжесть по - легче и если бы он мог, хоть чуть приподнять свою голову, то в то же мгновение мог лишиться всех чувств, увидев  стоявших на краю рва трёх чертей.
         Вначале Шоба с Тазей предположили, что это Петро Шмыгайло орудует этой ночью, таская доски из усадьбы,  и пристроились вслед за ним, следуя к хутору.
          Но на их удивление всё оказалось вовсе не так как им думалось, дойдя до угла крайнего двора, человече  свернул сразу за угол и пошёл вдоль дворов.
         У приятелей возникло подозрение, а случаем это не к деду Горбаню он направился, чтоб обменять доски на горилку?
       Подобная конкуренция ничего хорошего не предвещала, и приятелям стоило предпринять решительные меры по устранению  конкурирущей особы.
        А для этого Шоба предложил, подойти сзади и оглушить конкурента, чем ни будь тяжёлым по башке, а конфискованные таким образом доски, послужат дополнительной прибавкой горячительного напитка.
        И когда задуманное дело решили совершить у проулка, через который был выход к кладбищу, конкурент свернул на уличную дорогу и косиной направился к другому порядку дворов.
         Что ж, это даже к лучшему,  одной проблемой стало меньше, пусть себе идёт с миром занятой человек, несёт доски для своего подворья.
      
           Там где за проулком хуторская улица делает изгиб и проживал дед Горбань со своей старухой.
       Поднявшись на не большой пригорок, трое приятелей зашли к Горбаням, как к себе во двор и постучались в двери хаты.
       Не большое томительное ожидание и вот за дверьми раздался старческий голос:
-Це ще кого там чорти серед ночі принесли?
-Дедуля ни кого, а чего,
                ответил ласково Тазя.
-Старик Диоген, отворяй свою винокурню, принимай дары природы, 
                без всякого стеснения произнёс Шоба.
-Які ще дари?
-А вот отворяй и посмотри, картопля, бурячок с капустой, да вязка лука.
-Та накой вони мені здалися, коли у самого цього добра повно.
- Э не, ты тут дидуля не прав, так как не понимаешь создавшуюся временную политику властей, а она указывает на то, что в скором времени продукты станут главным предметом выживания.
-Сам посуди, с урожаем в этом году вышло гадко, а в следующем и того хуже будет.
-А мы тебе на борщик, вон сколько овощей приволокли, будешь полеживать на печке, да щи хлебать,
                заискивающе убеждал деда Тазя. 
-А ви хто будете, щось я вас не визнаю?
-Так мы этого, не здешние, на временном пристанище будем,
                соврал деду Шоба.
-З бурелих будете або з білопупих?
-Мы не то и не другое, нейтралитет держим.
-Виходить станичними будете?
-Ну да, из тех куда ветер подует, туда и клонимся.
-Придерживаемся сильной стороны.
-Диоген, хватит нас мурыжить, давай сменяемся, мы тебе мешок овощей, а ты нам горилки,
                уже злясь, предложил Шоба.
-Бач який швидкий вишукався, подавай йому горилки.
-А ти знаєш скільки потрібно терпіння, щоб її зварити?
-Дедуля, всё мы прекрасно знаем, имеем понятие, мы даже готовы тебе сам мешок оставить,
                давя на хозяйскую жилку предложил Тазя.
          Вот и клюнул карасик на приманку, щёлкнул запор и приоткрылась дверь, из – за которой выглядывал старик ещё крепкого телосложения.
       В свою очередь дед Горбань, поглядывая в приоткрытую щель, увидел удивительную картину, перед ним на тёмном фоне неба виднелось три головы при едином тощем теле, у него даже промелькнула мысль, что это недокормыш трёхголового змея.
- Ну і де ваш мішок?
-А вот он,
               и Шоба приподняв его за гузырь, поставил перед дверью.
         Дед Горбань оценивающе посмотрел, цокнул языком и так  нехотя сказал:
-І це все?
- А что разве мало?
-Так из этого  тебе бабка не меньше десятка борщей сварит.
- Вот и считай, если раз в неделю варить, так вон насколько хватит,
                торгуясь, сказал Шоба.
- Тю, і варто було з ним тягатися, більше двох чарок горилки за це не наллю.
-Да ты погляди Диоген, какой продукт, отборный, что на продажу, а ты нам две чарки предлагаешь, погляжу на тебя, так ты видно подслеповат, нас здесь трое.
-Сказав дві, значить дві.
- Не хочете, он несіть далі по дворах,
                прикрывая двери, сказал, как отрубил дед Горбань.
        Тазя, задвинув озлобившегося Шобу за себя, ласково запричитал:
-Дидуля, дидуля, дорогой ты человече.
-Постой не закрывайся.
-Ты нас совсем не так понял.
-Мы ж тебе сразу сказали, мешок тебе и всё, что в нём, даём в подарок.
- А вот за эту золотую денежку,
                и Тазя подбросил вверх сверкающую монету и затем ловко подхватив её, зажал в кулак,
- мы хотим у тебя купить горилки и всякой вкусности к ней.
            Блеск золотой монеты заставил старика сменить свой тон и уже более благосклонно отнестись к пришедшим незнакомцам.

19 - 20  июль 2021г.