Йод и зелёнка

Изумрудно-зелёный, коричнево-жёлтый и фиолетовый, три цвета, неразрывно связанные с советским детством. Три незаменимых в домашней аптечке бутылька.
Хранится в бутылёчках утешение от ран. Знакомые с детства антисептики. Первая скорая помощь. Тёмные кристаллики марганцовки падают в воду, распуская фиолетовые лепестки. Всё больше и больше вырастают цветы, пока вода полностью не принимает их цвет. Удивительно, как такое маленькое количество крупинок могут изменить её цвет.

Вот другой флакончик -крохотный, с узеньким горлышком и маленьким колпачком. Ярким оранжевым цветом расцветало пропитанное йодом белое облачко ватки. Йод обжигает плачущую кровью плоть, обдавая воздух специфическим пряно-спиртовым запахом.

Тёмная жидкость с зелёнкой хранится в маленьком прозрачном пузырьке. На вид она кажется чёрной, лишь по краям стекла видна светлая каёмка - изумрудная волна. Раствор бриллиантовый зелёный – написано на этикетке строгим аптечным шрифтом. Возникают вопросы. Почему бриллиантовый? Зелёнку делают из зелёных бриллиантов? Разве такие бывают? И что общего между драгоценным камнем и дезинфицирующим средством?

Первое знакомство с зелёнкой – когда, проболев «ветрянкой», ты превращаешься в испачканное до смешной неузнаваемости зелёными пятнами существо. Зелёнка долго не смывается и тебе приходится привыкать к своему новому облику.

Сколько раз мы падали в детстве, раздирая кожу... Бегали наперегонки, себя забыв в игре, желая только одного – победы. Выйти первым. Выиграть раунд. Азартом движимы, летали над землёй... Падения возвращали нас вниз, напоминая нам о существовании тела и боли. Мы здесь, чтобы жить. Но без падений не обойтись. Бежали к маме со слезами, с недоумением в душе. Как так могло случиться?

Падения всегда неожиданные, и тем коварны. Прийти в себя от секундного шока…ты ещё сидишь на земле, поднимаешься, и смотришь вокруг себя. Мир такой же, как прежде. Ничего не изменилось, и кажется - ему нет до тебя и твой боли никакого дела. Только испуганно подбегает к тебе детвора. Но они уже ничем помочь не могут. Из разодранной от скольжения по земле кожи течёт кровь. Это – тоже ты, твоя плоть. Но ты как бы отстранился от себя, видишь всё со стороны. Испачкана в земле зияющая кровью рана, прилепились к разорванной коже мелкие серые камешки и пыль. Ты плачешь, но уже не чувствуешь боли. Ты плачешь скорее, от обиды на себя за своё падение, или от обиды на свои ноги, что они не несли тебя как надо... Что делать? Первым делом –подуть на ранку, тогда она не будет так болеть, хотя бы в первые секунды...

Дома мама обмывала рану, сетуя на то, что мы не смотрим под ноги, когда бегаем. Но что с того толку. Ведь уже поздно. И можно ли предупредить падение в следующий раз, когда, забыв себя, помчишься ты опять, навстречу победе, увеличивая скорость, напрягая мышцы, изо всех сил стремясь опередить соперника... Где твой лимит? Насколько ты можешь пробежать ещё? Ты испытываешь свои возможности, выжимая из себя максимальную скорость, здесь нет притворства, нет игры в игру, здесь все поставлено на кон.

Боль уже прошла, и ты, чуть прихрамывая, снова выбегаешь на улицу. Ты не можешь не выбегать в игру снова, не смотря на падения, ушибы и минутные слёзы. Мир ждёт тебя, приглашая играть. Там, на дороге, догоняет друг друга детвора, летает мяч, гремят снаряды, и продолжатся стрельба, идёт война, идёт борьба, и тебе просто нужно, необходимо возвратиться обратно туда...

Ничего, до свадьбы заживёт – будут потом говорить взрослые. Ничего не случилось.  А пока до свадьбы далеко, хранится дома зелёный бриллиантовый раствор, который обезвреживает раны, выжигая боль.