Глава 24 Приготовления

   Иохим давно обдумал план, как добыть Завет. Решил так, чтобы не посвящать в это многих, взять в помощь всего троих, и идти в подземелье двумя группами: двое по наружному входу, а он с помощником по подводной норе. Как бы ни прошла стычка первой группы со стражниками, он забирает Завет, и если соратники в условленный срок подадут знак, выйти наружу вместе с ними, если же нет, уходить опять через нору. Прежде всего, предстояло выбрать помощников, и он обратился к Леонарду подобрать двоих, кто хорошо приучен к темноте и может ходить бесшумно, а также с твердой рукой, чтобы не дрогнула. Себе в помощники он давно выбрал Венедикта и исподволь наблюдал за ним.  Леонард представил двоих претендентов, Иохим вглядывался в их молодые, спокойные лица, потом, отведя немного в сторону, спросил:
- Приходилось ли вам убивать в бою?
Оба утвердительно кивнули.
- А выслеживать и убивать, и не в бою, а по велению долга?
Оба отрицательно покачали головами.
- Есть очень трудное и опасное дело, в подземелье, в темноте, убить двух стражников. Стражники опытны и хорошо приучены к темноте, и могут обнаружить вас раньше, чем вы их. Справитесь?
Ученики кулы переглянулись между собой. Заговорил один:
- Мы сделаем, все, что сможем. Но вначале ты, предводитель, все подробно расскажешь нам,  и мы вместе решим, как, чтобы не потерпеть неудачу.
 
   Ответ понравился Иохиму,  в кулу отбирали достойных учеников. Он попросил их спустить на воду лодку, чтобы переправиться с ними на берег, и там, подальше от других, все рассказать и начертить план подземелья на песке.  Когда ученики занялись лодкой, он подозвал Венедикта и спросил у него:
- Хорошо ли ты плаваешь, брат?
Венедикт растерялся, не ожидая такого вопроса, ответил не сразу:
- Еще в детстве я переплывал портовую бухту, думаю, с тех пор не разучился.
- А сколько можешь проплыть под водой?
- Шагов пятьдесят точно, а может и больше.
- Это хорошо, сегодня, когда стемнеет, мы проведем тренировку. Плыть будем под водой, но не просто, а с козьими мехами, и проплыть надо шагов двести. Пока я буду на берегу, попроси у Леонарда меха, но положи их в узел, чтобы не привлекать внимания остальных. Потом тоже поезжай на берег, хорошенько разомни меха, проверь их целостность и надуй воздухом. Когда стемнеет, я приду к тебе.
Ученики спустили на воду шлюпку, Иохим направился к ним, но тут подошла Астара:
- Мой господин, мне тоже надо на берег, очень…
И только тут он спохватился, что она единственная на судне женщина, и терпит уже более суток.  Он помог ей спуститься в лодку, и они вчетвером поплыли к берегу. На берегу, отведя ее чуть в сторону, спросил:
- Почему ты раньше не сказала? Так ведь и умереть можно…
Она же ответила:
- Пока ты спал, купец дал мне горшок и велел отнести в нашу каморку. Я поняла зачем он, но  не смогла там. Но сейчас  еще и пить очень хочу, потому что с самого утра ничего не пила.
Он знал эту бухту, поэтому подсказал:
- Вон там, в крайней правой расселине есть родничок, там можно напиться. А я со слугами  буду здесь,  долго.

   Он проследил, пока она не скрылась в расселине, а потом занялся с учениками кулы. Расчертил на песке план подземелья и стал подробно рассказывать сколько шагов придется идти в сплошной темноте, на каком расстоянии расположен первый секрет, где боковые отвороты, в которых могут быть стражи, что такое кувшины и какой от них бывает гул. Передав ученикам одни сведения, он приступал к другим, потом к следующим, а затем спрашивал их о том, что говорил в самом начале, особенно тщательно проверяя, как они запомнили расстояния в шагах. Время шло, а Астара все не появлялась, Иохим заволновался и на время приостановил занятия. Подождал еще немного, а затем направился по ее следам. Зашел в расселину, дошел до родника, ее не было. Бегом бросился дальше и за поворотом, наконец-то увидел ее, она шла навстречу, неся в руках охапку хвороста. Остановился, подождал, когда приблизилась, забрал у нее хворост.
- Я испугался за тебя. Зачем ты так долго задержалась?
- Прости, мой господин,  но здесь так интересно, я совсем забыла о времени. Дрова не надо покупать, они сами по себе, и ничьи. Потом я увидела бабочку и долго на нее смотрела. Там даже есть цветы, они такие маленькие, мохнатенькие.
- Ты что, никогда не была ха городом?
- Нет, я была в садах, но там все по-другому.

   Вместе они приблизились к ученикам. Не доходя полсотни шагов, Иохим положил на землю хворост, сказал Астаре:
- Побудь тут, я еще не закончил обучение. Потом мы все вернемся на корабль.
Она уселась на землю рядом со своей охапкой.  Иохим подошел к ученикам, продолжил наставления. Оставалось последнее, надо было передать ученикам ощущение пещеры, как бы пройти ее в месте с ними, чтобы они не только знали, но и почувствовали то, что в свое время прочувствовал он. Попросил их сесть поближе напротив него, но и напротив друг-друга, так что в плане  их фигуры составляли правильный треугольник. Затем попросил их открыть слух для чужих мыслей и ждать. Представил пещеру в самом начале и послал мысль ученику, что слева, потом передал тому, кто справа и вернул мысль себе. Ученики были чуткими, и вернувшаяся мысль почти не изменилась. Тогда он сделал еще один мысленный круг и, оставив мысли в этом круге, двинулся по пещере, освещая ее лампадой из светляков. Когда прошел секрет с наклоненным камнем и двинулся дальше, вдруг вскрикнула Астара и с плачем бросилась в его сторону. Подбежала, обняла его за колени и со слезами на глазах запричитала:
- Мой господин, не ходи туда, там смерть! Стрела, стрела убьет тебя. – при этом она тряслась всем телом, прижималась к его ногам и повторяла. – Стрела, стрела, и черная нить, не ходи туда!
Опустился рядом с ней, обнял, попытался успокоить, но она все так же тряслась и повторяла одно и то же: «стрела, стрела и черная нить, стрела убьет тебя, не ходи туда». Он долго и безрезультатно успокаивал ее, но она все так же тряслась и сквозь слезы повторяла про стрелу. Тогда он тихо сказал:
- Я не пойду туда, пойдут они.
Она разом обмякла, умолкла, а чуть спустя произнесла:
- Такие молодые, и их жалко…
- Так что ты видела, какую стрелу?
- Наверно я задремала и увидела сон. Ты шел по пещере, а я следом, когда мы обогнули камень, ты задел черную нить, и тебя убила стрела. Я очнулась, закричала и побежала к тебе.
Она больше не всхлипывала, только цепко держалась за него, боясь отпустить. Ученики деликатно смотрели в сторону. Иохим спросил опять:
- Ты ясно все видела? Можешь вспомнить?
- Да, это и сейчас у меня перед глазами…
- Тогда закрой глаза и постарайся передать мне свое видение.
Он тоже закрыл глаза, стараясь уловить ее ощущение, ученикам сказал: «Слушайте тоже». Но ничего не получилось, какие-то обрывки, даже его собственное лицо, и только в один миг четко проявилась черная нить, протянутая на уровне груди. Тогда он решил по-другому, посадил ее рядом, лицом в центр уже квадрата и попросил послушать его мысль. Она восприняла, и мысль, вернувшаяся от нее, была четкой. И опять он повел свои мысли по кругу, и вновь двинулся по пещере, и когда минул первый секрет, она опять вскрикнула и вцепилась в него. Но он успел разглядеть: в нише правой стены был укреплен взведенный самострел, к противоположной стене от него была натянута черная нить. Она опять начала всхлипывать и причитать, но он успокоил:
- Все-все, я разглядел, теперь это неопасно, ни мне, ни им.
Спросил учеников, видели ли они, оба утвердительно кивнули. Опять усадил Астару в угол квадрата, предупредил, что сейчас они пойдут дальше, может быть еще самострел,  нельзя пропустить его.  Повел их дальше, до первой ниши, где страж разговаривал со своей мышью, потом дальше в катакомбы, до ниши, где у стражей хранится пища, вода и факелы. Непроизвольно мелькнул образ старика-толкователя, который он не смог удержать в себе. Пошел обратно, вдоль левой стены, мимо огромных кувшинов, опять прошел первую нишу, вышел наружу и спустился по стене. Спросил учеников:
- Все ли вы видели и запомнили? Хотите что-нибудь уточнить?
- Кто был тот седой старик в луче света? – спросил один.
Хотел ответить, что колдун, но спохватился – они поймут его ложь, потому сказал:
- Толмач, он знает древний забытый язык.
Потом задал вопрос второй ученик:
- А что там за кувшины, что в них хранят?
- В них ничего не хранят, это не кувшины, это перевернутые колокола, внутри укрепленный стержень вместо языка, если задеть его идет жуткий пугающий гул, хочется или упасть, или бежать, но длится он недолго. Чтобы переждать гул, лучше упасть ничком и зажать уши. Стражи этого гула не боятся, они приучены. Сейчас я попробую передать вам, что слышал сам.

   Он попросил Астару вернуться на прежнее место, к охапке хвороста, а с учениками кулы вновь составил треугольник. И опять мысли пошли по кругу, он поднялся по стенке кувшина и щелкнул по стрежню. Даже сам непроизвольно сжался, когда вспомнил то ощущение, но открыл глаза и смотрел на учеников. Их лица вздрогнули и исказились гримасами, но ни один не пошевелился, она умели владеть собой. И в этот момент Иохим понял, что все будет хорошо, они справятся.
Они вчетвером вернулись на  судно, и сразу же в шлюпку сел Венедикт со своим грузом.
 
   На судне готовили ужин, и собранный Астарой хворост оказался очень кстати. На судне был очаг, сложенный из камня, в котором разводили огонь, когда судно стояло на якоре, и в море, когда не было сильной качки. Над очагом треножник и решетка, на решетке пекли лепешки, рыбу, жарили мясо, на треножнике вывешивали котел для похлебки. Скоро ужин был готов, на два бочонка положили широкую плаху, это был стол, и вокруг него уселись одиннадцать человек.  Капитан и наставник кулы ели за отдельным столом. Иохиму с Астарой слуга отнес пишу вниз, в каюту. Астара съела совсем мало, четверть лепешки, немного похлебки и один плод инжира. Он понял почему, и сказал:
- Напрасно, ты же осталась голодной. Не бойся, есть же горшок. Все равно придется привыкать к нему, когда пойдем в Ромею,  возможно,  две недели не будем приставать к берегу. А меня ты не должна стесняться, я – твой муж.
Даже на ее смуглых щеках проступил румянец, ответила:
- Хорошо, только ты будешь близко, за дверью, -  пододвинула к себе миску с похлебкой, принялась есть.
После ужина, когда слуга отнес посуду, она спросила:
- Где ты научился внушать свои мысли?
- Я рыцарь  тайного дозора, все наши рыцари этому обучены.
- А эти молодые слуги тоже обучены?
- Тоже, но они пока  только ученики.
- Знаешь, когда мы сидели в кругу, и ты водил нас по подземелью, я чувствовала, что они смущаются меня.
- Конечно, они молодые, и ты молодая и красивая. Они же видят твою красоту.
Она не ответила, а только улыбнулась, чуть-чуть, одними кончиками губ.

   Когда солнце повернуло на закат, Иохим вновь отправился на берег, к Венедикту. Венедикт уже приготовил надутые меха, и они лежали на прибрежной гальке, растопырив обрубки ног. Но тут Иохим вспомнил, что кроме мехов, чтобы проплыть нору, нужны еще и прочные палки, чтобы расклинивать их внутри колодца, без них по колодцу не подняться. Впрочем, время позволяло, и они отправились в расселину, где растет кустарник, чтобы среди него выбрать подходящие палки. Иохим помнил, что ширина колодца около двух шагов, такого размера нужны будут и палки. Они нашли подходящие, вырезали их и зачистили от сучков. Всего палок было шесть штук,  вполне достаточно, чтобы поочередно расклинивая их, выбраться наверх. Палки связали пучком и привязали на веревку длиной в пять локтей, чтобы пучок не мешал последнему пловцу. Как раз село солнце, и стало быстро темнеть.
Шхуна стояла в двухстах шагах от берега, Иохим поставил себе задачу доплыть  до нее, а потом и под нею, проверить насколько хватит воздуха в мехах и сколь шумно будет их всплытие, заметят на шхуне, или нет. Вместе с Венедиктом они укрепили меха на спине, так, чтобы мундштук доставал рта, а за пазуху стали накладывать камни, чтобы компенсировать плавучесть мехов. Вошли в воду, осенняя вода была холодной, но терпимой для тела, не обжигала. Иохим спросил Венедикта:
- Ты умеешь хранить теплоту тела в холодной воде?
- Нет, расскажи.
- Во-первых, представь, что она не холодная, а наоборот, теплая, а во-вторых, плотнее запахни одежду, чтобы вода не омывала голое тело, и плыть старайся  медленно, чтобы тянуть за собою воду, которую ты уже согрел телом.
Они соединились веревками, обвязав их вокруг поясов, Венедикт, кроме того, привязал на пояс веревку с пучком палок, и они вошли в воду. Когда глубина достигла груди, проверили, хватит ли груза камней, чтобы уйти в глубину, Венедикту пришлось добавить еще два камня, и наконец они поплыли под водой. Иохим сделал первый вдох, когда по его ощущению проплыли не менее пятидесяти шагов, второй – через тридцать, а последующие еще чаще. Делая выдох, он выбрасывал из-за пазухи один или два камня, и ему удалось ни разу не всплыть. Венедикт  успевал следом, по крайней мере, Иохим ни разу не ощутил рывка веревки на поясе. Когда  последний вдох дался с трудом, и в меху почти не осталось воздуха, Иохим выбросил два последних камня и всплыл. Шхуна темным силуэтом нависала над ним, обернулся – увидел голову Венедикта, по уговору они должны были молчать. Иохим сделал вдох и нырнул опять, под шхуну, только тут он ощутил рывок – Венедикт запоздал. Проплывая под днищем, Иохим услыхал стук, это пучок палок, понял он. Наконец они опять вплыли, на противоположной стороне судна. Иохим стал вглядываться вверх, не появятся ли встревоженные матросы, но никого не заметил. Он потянул Венедикта за собой к якорному канату, и по нему они поднялись на судно. Когда Иохим приподнялся над бортом, первым он увидел Леонарда, тот ждал их. Поодаль стояла Астара, не решаясь приблизиться. Пловцы поднялись на палубу, с них обильно текла вода. Иохим обернулся к напарнику:
- Твое испытание не закончилось, теперь ты должен одежду высушить на теле, не снимая.
- Да, брат Иохим, - ответил Венедикт.
Леонард, приглядевшись к лицу Иохима, спросил:
- Что с твоим носом?
Иохим коснулся носа, не было нашлепки, она отклеилась в воде. Ответил:
- Теперь ничего, а раньше была наклеенная горбинка. А я и забыл про нее…
- Как прошло испытание?
- Думаю, успешно. Ты заметил нас, когда мы плыли, было ли нас слышно?
- Я услыхал, когда вы всплыли около судна, а потом нырнули опять.
- Значит, вполне успешно. Осталось немного, дождаться завтрашнего дня, в следующую ночь все решится.
Иохим коснулся плеча Венедикта, оно  подрагивало от озноба, сказал:
- Я  помогу тебе, - взял его за руку, попросил сесть на палубу и расслабить тело. – И представь, что тебе тепло, даже хочется спать, и не противься этому желанию, усни, тело справится само.

   Держал его за руку, пока не почувствовал, что озноб прошел. Потом голова Венедикта безвольно упала на грудь, от мокрой одежды стал подниматься пар. Иохим отпустил руку соратника.
Когда подошел к Астаре, она спросила:
- Ты тоже будешь сушить одежду на теле?
- Нет, мне это не нужно, я ее просто сниму.
Они спустились вниз, в каюту. Иохим снял одежду и повесил на гвоздь. Астара коснулась его тела ладонью:
- У тебя горячее тело, ты не заболел?
- Нет, не бойся, это не болезнь, просто я обучен не мерзнуть в воде. А сейчас мне надо хорошо выспаться, завтра все решится.