Я люблю тебя

     Светлой памяти моих родителей


     "Я люблю тебя! Я люблю тебя!" - повторяла шепотом десятилетняя девочка, глядя из окна девятого этажа на удаляющуюся фигуру её молодого отца. Он сейчас размером с мизинец, её маленький папа. Но все равно, голубые и серые полоски его любимого свитера не сливаются ещё с цветом сумерек. Вот он останавливается, поворачивается и машет на прощанье ей рукой, потом двумя... Это повторится через неделю, потом ещё. "Интересно, если я не вижу его улыбки" - думает девочка, "то значит и он не может увидеть моих слез? А если он что нибудь забыл? И решит вернуться? То я, как раз успею наплакаться и вытереть слёзы."
      Вот он стал почти размером с муравья. Папа быстро идёт по узкой прямой улочке вдоль домов. В самый раз его посадить на ладонь, да и прикрыть другой: "Не уедешь, никуда от меня не денешься! Нет, отпустить надо..."
     Через неделю папа ей привезёт опять одну из восточных сладостей - сливочное "полено". По названию это казалось девочке не восточным, а скорее сказочно- буратинным - "полено"! Неужто из брусочка вот такого же размера строгали маленького деревянного человечка? Эта сладость была похожа на сливочный щербет с орешками, а сверху было самое вкусное! А сверху был нежный застывший слой какого-то удивительного сахарно-сливочного крема. Этот верхний слой буквально таял на губах! Дочка всегда делала вид, что вовсе не любит эту верхушку-поливку. Ей нравилось смотреть, как её молодой красивый папа-сластена отъедает этот нежный слой, приговаривая, мол, то, что он съедает - совсем обычная сладость, а вот остальное полено содержит орешки, которые очень полезны детям! "Болтай, болтай, мой маленький любимый папочка! Пусть тебе будет очень вкусно!" - всегда радостно твердила про себя дочка.

     Потом он будет долго мелким наклонным почерком писать письмо маме девочки, своей бывшей жене. Будет писать по-французски, нервничая, иногда заглядывая в большой словарь, чтобы не сделать ни одной ошибки, чтобы не прогневать ее, ведь развод - это ещё не точка в отношениях! Романтика французского языка может сделать своё тонкое дело! Сердце женское может оттаять и принять его вновь. Нет, сердце женщины не оттаивало от письма, обнаружив придя с работы сьеденный верхний вкусный слой восточной сладости. "Ну что за человек? Принёс ребёнку и всё самое вкусное съел сам! а, ну вот  немного сбоку осталось!"- сетовала и одновременно радовалась мама девочки. Письмо прочитывалось и гневно отправлялось в рядом стоящую модную сумку. "Завтра мама будет изучать письмо более серьёзно" - думала дочка, - "ведь она у меня работает во французской редакции". Девочка интуитивно чувствовала нежность и неповторимость этих писем, но сохранить их на память не было никакой возможности. Это наверное то, что с годами становится архивом семьи и мемуарами...

     Через тридцать пять лет уже взрослая дочь, сама - бабушка, будет покупать два сливоччных "полена" и разводить их в противоположные части города - отцу и матери, пожилым "детям войны", которые будут этому радоваться, как дети. И они будут, каждый из своей квартиры смотреть ей вслед из окна, будут смотреть на уменьшающуюся её фигуру, будут её "сажать" на ладонь, слегка прикрывая другой, словно пойманную редкую бабочку или ускользающего мотылька. И никому не будет видно слез...
     А те письма? Они навсегда растаяли, как годы, как снега или улетели, подобно птицам... Да! Но в цепкой памяти у всех троих будут лететь стремительные, как возможные пути для надежды воссоединения, как нити, которыми плотно и навеки связаны отец, мать и дочь...

     Понятно, что та девочка - это я... Что это история из моего детства... "Я люблю тебя!" - основные слова, которые мы с родителями говорили друг другу! И несмотря на то, что семья всё же воссоединилась на два года, родители потом всё равно расстались, впоследствии создав себе новые семьи и заимев новых детей, мне - брата и сестру. До самой кончины они общались, радовались общим четырём внукам, находя в них свои черты лица и характера. Встречались на их днях рождения...
 
     Когда маму увозили санитары на каталке на её самую последнюю операцию, она всё твердила мне громко, чтоб я не пропустила ни одного слова:"Послушай, не скрывай от меня, я чувствую, что отец - в реанимации (а это действительно так и было), чувствую всем сердцем. Возьми деньги из моей пенсии и сейчас же туда езжай! Купи ему всё, что необходимо и поговори с врачами, чтоб они знали, что это не простой одинокий старичок( а папа в то время только что похоронил свою вторую жену), а ветеран труда и артист Большого театра! Срочно езжай туда!" Санитары и нянечки смеялись, думая, что моя мама в бреду... Отвечали ей, хотя их никто не спрашивал: "Ой! Конечно, артист! Ха, ха, успокойтесь!" Мама твердила мне те же слова, пока каталка с ней не скрылась за поворотом больничного тусклого коридора.

     Это больше, чем любовь! Это те живые волшебные нити, которые держат человека на этой земле, которые не дают пропасть. "Я люблю тебя!" - именно эти слова, спустя восемь лет мы сказали друг другу в нашем последнем телефонном разговоре с папой. Мама и папа, пусть вы - в каких-то других мирах, но не исчезает наша любовь!



            2005 год На фотографии- Я и мой папа в 1967 году