Таинственный монах

   Эта полуразрушенная церковь, стоящая на вершине скалы, внизу которой протекала быстрая река, всегда привлекала к себе нас, местных мальчишек и девчонок. Шли шестидесятые годы двадцатого века, когда большинство из советских людей были атеистами и на полном серьёзе воспринимали религию, как опиум для народа. Да и наполненные когда-то верующим народом, церкви стояли пустыми, а иногда и полностью разрушались по решению местной власти. Приходило в упадок и это заброшенное здание церкви, с когда-то красивыми золочёными куполами и иконами. Оно состояло из двух этажей, отделяющихся друг от друга витой лестницей, с полуразрушенными внутри кельями и разбитыми окнами. А рядом с ней была маленькая часовенка, в которой иногда останавливались приезжие прихожане или нищие. Никому из властей до здания в руинах не было дела. А детвору оно просто манило к себе своей таинственностью и неизвестностью. Вдоволь искупавшись в речке, они с гамом и шумом влетали в руины церкви и с наслаждением, пугая друг друга, играли там в прятки и страшилки. Да и пещера, которая была в скале под церковью, часто принимала ребят в свои волшебные и холодные объятия. Немало интересных и необычных рассказов об её обитателях слышали мы от своих родителей, бабушек и дедушек. Они предупреждали нас об опасностях и чудесах, которые случались в пещере и в заброшенной церкви. Когда церковь была действующей, в ней вместе с батюшкой и матушкой несли службу монахи и монашки. Особенно помнили прихожане монаха Никона – сурового, молчаливого, отличающегося высоким ростом и синими глубокими глазами. Он всегда неистово молился, словно искупал какую-то вину. На правой руке у него не было двух крайних пальцев. Это особенно бросалось в глаза, когда он крестился, словно Господь специально оставил ему эти три пальца, которыми накладывают крест. С открытой душой и бескорыстием помогал Никон бедным и одиноким людям. Лишь одна старуха, что жила неподалёку от церкви, говорила со злобой, что он расплачивается за загубленные им Души. Старуха эта слыла известной ведьмой, которая сгубила немало людей своим колдовством и ядом, приготовленным для этих целей. С ней мало кто общался, чаще избегали и обходили этот дом, с проваленной чёрной крышей и вечным смрадом, исходящим от колдовского варева, стороной. Однажды ночью в церкви произошло крушение, завалило весь первый этаж. Осела скала, и были забиты все лазы в пещеру. Многих тогда доставили с переломами и ранениями в больницу, а монах Никон исчез, словно в воду канул. Все были уверены, что он погиб под завалами, хотя тело его так и не нашли. Правда, на стенах кое-где были кровяные пятна из трёх пальцев, словно знак от монаха. Церковь тут же закрыли во избежание опасности в дальнейшем. Вскоре она прекратила свою и так уже угасающую службу. И только для неугомонных мальчишек и девчонок она, как и прежде, была заманчивым убежищем во время дождя и для озорных игр со страшилками. Как-то раз после купания, гурьбой вбежали в церковь, и мы с ребятами. Смеялись, пугая и догоняя друг друга, прыгали на изрядно шатающихся досках пола. Неожиданно Илюха резко провалился и застрял между досками. Половицы ходили ходуном, как живые. Ещё мгновение - и он упадёт с приличной высоты второго этажа вниз! Все оторопели, боясь пошевелиться, а Илья уходил уже по пояс в расщелину. Стояла мёртвая тишина… Все понимали, что спасение ждать было не от кого. Истошно закричала самая маленькая из нас Настя. Как вдруг Некто снизу вытолкнул Илью наверх. Лишь заметна была рука, крепко охватывающая ногу мальчишки, толкая его вверх. Убедившись, что Илья уже в безопасности, рука стала медленно отпускать ногу, чётко обнажая кисть с тремя пальцами. Застывшие от ужаса мы стояли, как вкопанные. А потом, как ошпаренные, выскочили на улицу. И только там, почувствовав безопасность, стали наперебой кричать, перебивая друг друга:
- Да это же был монах! Видели у него только три пальца на руке?!
- А почему он молчал?! И куда исчез потом?!Как сквозь землю провалился!
- Точно! Он спрятался в заваленной пещере!
Взрослым договорились ничего не рассказывать, а потом сходить самим в «разведку» и в церковь, и в пещеру под ней. Но жизнь распорядилась по- своему. Ничто в тот день не предвещало беды. Наконец-то, наступили долгожданные летние каникулы, девятый класс был позади, солнце палило уже с раннего утра, и находиться дома в такую погоду было просто глупо. Дружной гурьбой мы отправились на речку, мы – это Мишка, Илюха, Серёга, Машка, Людка и я. По дороге смеялись, поддевая друг друга шутками и приколами. Побросав, как попало одежду, с разбега окунулись в объятия тёплых вод Ваграна. Река ласкала нас в своих водах, охлаждая от жары, и жизнь казалась такой полнокровной и прекрасной! Всё изменилось в одно мгновение! Внезапно небо почернело, тучи, словно огромные волны, охватывали его со всех сторон. Ударил гром. Засверкали молнии. И хлынул ливень, да такой сильный, что мы в один миг все промокли насквозь. Укрыться было негде, лишь вдалеке спасительно мелькнула таинственная, манящая к себе пещера, над которой возвышалась заброшенная церковь. С криками и визгом бросились к пещере. Спасительный узкий лаз, словно ждал нас. Втиснувшись по одному, мы оказались внутри в кромешной тьме. Тесно прижавшись друг к другу, мокрые, дрожали от внезапного холода, после такой жары, пытаясь согреться. Вдруг нас толкнуло что-то, оттесняя ещё дальше от лаза. С оханьем и страхом втиснулись в пещеру юноша и девушка, которых мы видели целующимися на берегу реки. Парень пошутил: «Ничего! В тесноте, да не в обиде! Все поместимся! Прорвёмся!» В ответ на его оптимизм раздался такой гром, что пещера задрожала, посыпались камни, земля, как живая, уходила из-под ног. Спасительный свет, проходящий из узенького лаза в пещеру, исчез, словно его никогда и не было. Наступила леденящая душу тишина. Лишь слышался стук оседающих камней и капель воды, стекающих с одежды. В наступившей кромешной тьме мы почти не видели друг друга, только слышали испуганное учащённое дыхание рядом стоящего. Первым пришёл в себя Мишка – высокий симпатичный парень, с кудрявой шевелюрой каштановых волос и умными серо-зелёными глазами. С детства он мечтал быть доктором, потому что рос сначала хилым и болезненным ребёнком. Мама моя работала старшей медсестрой в городской больнице и часто ставила ему уколы, в очередной раз спасая от пневмонии. Именно она была для него не только олицетворением боли, но и спасителем от хвори, когда он в горячем бреду не мог дышать. С тех пор он твёрдо решил стать доктором, как моя мама, чтобы лечить от болезней людей. Он сразу взял руководство нашего спасения в свои руки.
- Давайте, как-то выбираться отсюда, иначе так и сгинем здесь все! Выход из пещеры завален окончательно, и нам уже не выйти назад через него. Будем искать проход вдоль самой пещеры, на верху церковь, она могла иметь и потайной вход в пещеру изнутри. Мы последовали вслед за Мишкой, не теряя друг друга из вида. Неожиданно послышался какой-то гул сверху, похожий на стон. Все остановились, прислушиваясь. Было такое ощущение, что кто-то неизвестный следит за нами. Пещера то расширялась, словно уступая нам место для продвижения вперёд, то вдруг резко сужалась, сдавливая в свои тиски. На сей раз, она резко сузила свой коридор, и мы оказались, как в западне. Пухленькая Машка дёрнулась вперёд и вписалась прямо в стену, влажную и липкую. Она истошно закричала… Илюха бросился к ней на помощь и оторопел от увиденного: руки Машки были все в крови, лицо тоже, а на ногах сияла огромная рваная рана. Маша вся бледная и испуганная, прошептала:
- Кто-то схватил меня за ногу и укусил! Здесь ещё кто-то есть!
На ноге виднелся явный укус от зубов, похожих на клыки. Стена пещеры была измазана кровью. Серёга – самый младший из нас, заикаясь, протяжно изрёк:
- Мне страшно… Хочу домой!
Все стояли, как заворожённые, не зная, что делать дальше. И в этой тишине мы явно ощущали чьё-то постороннее зловещее дыхание рядом. Глаза постепенно стали привыкать к темноте, открывая перед нами угрюмые чёрные и таинственные стены пещеры. Сверху что-то зашелестело, издавая страшный звериный вопль. Невольно мы подняли глаза вверх. Весь потолок пещеры облепили летучие мыши, их крылья казались громадными и могучими. От взмаха крыльев стали сыпаться на нас камни и грязь. На оскалившихся рожах сияли большие глаза, полные ненависти. Казалось, ещё мгновение, и они набросятся на нас. Серёга тихо прошептал: «Я видел в книжке летучих мышей, у них совсем другое лицо. Эти похожи на чертей, только крылья, как у летучих мышей!» Невольно мы стали приглядываться к ним. Злобные глаза, полный ярости оскал… И какие-то рожки на головах… Сомнения не осталось! Это черти, та самая нечисть, которая нашла себе здесь приют. Вдруг из самого угла потолка возникло что-то огромное и таинственное, сверлящее нас своими глазищами, испепеляя огнём ярости, разворот крыльев захватывал две смежные стороны. На голове этого чудовища выпирали огромные серо-чёрные рога, внизу болтались конечности с копытами. От охватившего нас ужаса мы не могли пошевелиться. Все явно осознавали, что попали в настоящий ад, где правит нечистая сила, которая вот-вот кинется в злобе на нас. Очнувшись, Мишка приказал продвигаться дальше, пугая, что мы можем все погибнуть здесь. Да мы и сами уже понимали это. Страх заставлял искать спасение. Мы побежали так быстро, насколько позволяла нам пещера. За нами раздавался шум крыльев, вопль нечистой силы, вслед летели камни. Мгновение - и мы вбежали в новый отсек пещеры, а за нами резко упала какая-то плита, закрывая вход. Яростное шипение и царапанье когтями скрежетом раздавалось по ту сторону обвалившейся каменной плиты. Ад остался позади. Спасение! - проносилось радостно у каждого в мыслях! Если бы знать… Следующий отсек пещеры оказался посвободнее. Резко вырвались вперёд Илья с Машей, обгоняя Мишку, словно там ждало спасение. Но то, что находилось в этом отсеке, повергло всех в шок от увиденного: под ногами нам что-то мешало пройти, в темноте мы принимали это за ветошь, камни, какой-то хлам. Откуда-то снизу исходило непонятное жёлто-фиолетовое фосфорическое свечение. Шёл неприятный смрад, напоминающий запах гнили, тухлого мяса. Невольно мы зажали носы, желая побыстрее уйти отсюда. Запнувшись в очередной раз, Серёга упал на что-то, и увлёк за собой Люду, которая держала его за руку. Мишка забурчал на них. И тут же свалился сам. Душераздирающий крик оглушил сзади – парень с девушкой орали так, что содрогались стены, глаза их были полны ужаса и безумия! Они показывали на упавших ребят и махали. Мишка попытался подняться, облокотился обо что-то, потянул его за собой, решив, что это Серёга и оторопел… В его руке был скелет, с ввалившимися глазами и распадающимися костями, по которым ползали черви. То, что мы увидели не поддавалось разуму: куча обескровленных тел валялись одно на другом, от некоторых из них шло необычное фосфорическое свечение. Нам показалось, что кое-кто из них шевелится. От страха мы бросились в рассыпную! И каждый уже сам боролся за свою жизнь и спасение! Какие-то руки со стен хватали нас, пытаясь поймать и втянуть в свои холодные объятия. Мимолётного взгляда хватило, чтобы осознать, что мы снова попали в ад, в пекло, в безумие! На стенах пещеры в ряд висели люди (если их можно так назвать), это были полуживые мумии, с проваленными пустыми глазами, светящимися костями, окровавленным ртом и длинными руками с огромными пальцами. Медленно они тянули к нам эти когти, в желании заполучить свою жертву. Лица их выражали такую злобу и ненависть, что, казалось, они готовы разорвать нас заживо. Да так это и происходило на самом деле.
Среди них мы узнали пьяницу Ритку, которая уморила голодом своего годовалого ребёнка, а потом выбросила его в мусорные баки, ещё дышащего. А через день и её саму обнаружили висящей на осине рядом с этими баками. Так и не узнали, сама ли она это по пьяни сделала, или жители учинили над ней расправу. Только труп её исчез, как будто и не было вовсе. И здесь, в пещере, она скалилась, словно в пьяном угаре, что-то шипела и висела на стене, как игрушка, на вбитом огромном гвозде. Словно в фильме ужасов, перед нами мелькали картины трагических событий, которые потрясали своей жестокостью последние три года весь город.
Следом за Риткой-пьяницей висело бесформенное, едва узнаваемое тело дядьки Захара, который в ярости зарубил свою молодую жену, застав её с любовником. А любовника жестоко раскроил пополам. Приехавшие сотрудники полиции с ужасом смотрели на его разрубленное на две части тело, одна часть головы с застывшим навеки глазом, полным ужаса, валялась в одном углу комнаты, другая – в противоположном. На черепе Захара зияла дыра, из которой выползали зловонные черви.
А дальше… Содрогаясь от ужаса, мы застыли на месте - перед нами болталась старуха, вся почерневшая, с жидкими седыми волосам и змеиным оскалом.
- Ведьма! – прошептали мы все разом. Это она наводила страх на весь город, выбирая для себя всё новые жертвы. Заговоры, привороты, убийства… Вся она была пропитана людской кровью. Не пощадила и свою дочь с внуком, когда та обвинила мать в злом умысле против людей. Напоила их таким «чаем», от которого они уже не проснулись. Тогда кто-то расправился и с ней, заживо поджёг её спящую. Её обгоревшее лицо, почерневшие руки, впадины вместо глаз, злобная гримаса напоминали страшное чудовище.
Толкая меня в бок, Людка боязливо шептала:
- Смотри-ка, вон тот самый педофил из соседнего двора, который изнасиловал пятилетнюю девочку, а потом сбросил её в колодец. В ярости, когда обнаружили, кто это
сотворил, отец девочки исполосовал маньяка, не оставив на нём живого места. Никто из наблюдавших за расправой людей не остановил тогда отца. А вскоре прошёл слух, что в тюрьме этот изувер-педофил сдох, как паршивый пёс, или ему помогли сдохнуть. Голова маньяка была опущена, обескровленное лицо ничего уже не выражало, в пустых зрачках пряталась бездна. Всё это было похоже на ожившее кладбище мертвецов, которых приговорил Господь к вечным мукам за души, загубленные ими.
Вдруг какой-то голос сверху приказал нам двигаться дальше. А, может, это был вовсе и не голос, а наши галлюцинации от увиденного. Вдали мелькнула чья-то тень, словно манила нас за собой. Серёга просил всех повернуть назад, его поддержали парень и девушка, предлагая расчистить тот лаз в пещеру, через который мы забежали. Возвращаться, проходя снова через этот «живой» кошмар, никому не хотелось. Но так не считала эта молодая влюблённая пара, которая решительно направилась обратно, зазывая за собой и Серёгу. Тот уже метнулся за ними. Мишка успел дёрнуть его к себе за руку… Но за правую руку его тянула девушка. И в ту же секунду раздался сильный грохот сверху, камни сыпались, как град в непогоду, преграждая нам путь назад навсегда и скрывая от нас под завалами парня и девушку. Всё произошло в одно мгновение, они даже не успели испугаться, когда огромная глыба придавила их намертво. Мишке удалось вытащить Сергея, но он так орал, что стены содрогались! Два последних пальца на правой руке были просто расплющены и истекали кровью. Мишка, оборвав рукав рубашки, тут же перетянул их. Бледный и испуганный Сергей смотрел на него глазами, полными ужаса! В какой-то миг мелькнул просвет, и тут же влетел огромный чёрный ворон, шарахаясь в темноте от стены к стене, он со всего маха ткнулся прямо в глаз Машки. Вскрикнув от боли, она осела, машинально закрывая руками от него лицо и глаз, который вытекал прямо ей в ладони. Ворон метался, то взлетая вверх, то опускаясь вниз, желая найти заветный выход на свободу. Потом он резко развернулся и ринулся в узенький лаз, перед которым мы замерли в нерешительности. Неизвестность молчаливой стеной стояла перед нами. Лишь узенький лаз впереди оставлял какую-то ещё надежду на спасение. Выбора не было совсем. Сгорбившись, почти ползком, мы начали продвигаться по нему вперёд, вслед за исчезнувшим там вороном, в последней надежде на спасение.
- Птица чувствует выход на свободу! – подбадривал всех Мишка. Руки были исцарапаны в кровь, ноги затекали, порой, казалось, что мы сливаемся с землёй под нами, и что так будет бесконечно. От страха мы не чувствовали уже боль. Никто не стонал, не возмущался, свыкаясь с неизбежностью и молча принимая уготованную ему судьбу. Неожиданно беспокойное карканье ворона затихло. Всё шире и шире становился лаз, и вскоре мы могли уже идти по нему, не сгибаясь. Дышать стало легче, пещера открыла удивительную картину: на этом участке вся стена была увешана иконами, так напоминающим иконы с заброшенной церкви, словно алтарь находился перед нами, горели церковные свечи, которые освещали всё вокруг. В середине стоял гроб, накрытый нежно голубой вуалью. А прямо на нас смотрел тот самый таинственный монах Никон, на плече которого сидел чёрный ворон. Тихо, почти шёпотом, он заговорил:
- Волею судьбы вы попали в этот таинственный подземный мир, где отбывают грехи заблудшие Души. В земной жизни они причинили много зла и насилия людям, но так и не раскаялись. Здесь они расплачиваются за содеянное в мучительных страданиях и истязаниях. Некоторые превратились в чудовища, выпивая кровь друг у друга, продолжая изуверства. Злоба и желчь осталась в них и после смерти. Человек гниёт изнутри, и от каждого греха Душа его чернеет. А есть такие грехи, которые уже ничем не замолить. Я – проводник между миром живых и миром мёртвых. Это я вынужден был заковать их к стенам пещеры, чтобы никогда уже не выпускать злой дух в мир людей. Но есть причина, по которой я избрал этот путь для себя, ибо грешен сам. Не спеша подошёл он к гробу, нежно поправил сползающую вуаль и прикоснулся губами к тому, что находилось под ней. Здесь покоится дух самого чистого существа, которого я знал на этом свете и которого я предал когда-то, хоть и любил всем сердцем. Молодым повесой я кутил с девчатами, пока не встретил её – такую нежную, лёгкую, словно ветерок в жаркий день, с огромными глазами цвета небесной лазури и копной каштановых волос, спадающими к талии. Она ответила на мою любовь такой чистотой и преданностью, что я сам себе завидовал, и земля уходила из-под ног от счастья. Но молодецкая бесшабашность и зелье хмельное сотворили непоправимое. В пьяной компании, я оказался в постели с местной красавицей- рыжеволосой и распутной девицей, которая всячески добивалась меня. Не дождавшись меня на нашем заветном месте у реки, Леся пошла к моему дому. И там перед ней предстала эта ужасная картина во всей неприглядной красе. Охнув, она мгновенно исчезла. А я даже и не увидел её. Уже никогда. Навеки её пристанищем стала река, приняв в свои холодные объятия. Лишь потом я осознал, что сотворил непоправимое - предал любовь, которая была дороже жизни. В отчаянии, не зная, как наказать себя, я отрубил на правой руке два пальца, один из которых тот, где должно было быть обручальное кольцо, дав себе обет безбрачия, вскоре ушёл навсегда в монастырь. Самоубийц не принято хоронить на общем кладбище, их место на отшибе, вдалеке от всех. Такого в отношении Леси я не смог допустить. Двадцать лет прошло, а рана не заживает, все мои молитвы устремлены к Господу, с мольбой о прощении и покаянии. Это мой Крест быть там, где она, моя Леся. Стояла такая тишина, что слышно было дуновение свечей. Никон встал, вложил в руки Серёги маленькую иконку Николая- чудотворца, что-то прошептал ему на ухо, потом поставил его впереди нас всех, махнул чёрному ворону и сказал: «С Богом! Никогда не попадайте больше в этот ад!» Ворон взметнулся вверх, указывая нам путь к спасению. За ним первым шёл уже не Мишка, а слабый Серёга, уверенно держа икону перед собой. Появился узкий проход, лестница, соединяющая пещеру с заброшенной церковью. Ещё чуть-чуть… И мы оказались в самой церкви, а значит на свободе! С громким карканьем чёрный ворон развернулся и вновь скрылся в пещере.
Прошли годы… Каждому судьба предначертала свой путь. Илья с Машей поженились, но бог не дал им детей. Вскоре Маша заболела онкологией и умерла. Илья стал пить по- чёрному, не выходя из запоев, и замёрз однажды прямо на могиле у своей Маши. Так и покоятся вместе там.
Мишка осуществил свою детскую мечту и стал известным военным хирургом. Всю свою недолгую жизнь он скитался по военным гарнизонам, прошёл не одну войну. Пережил плен в Чечне. Но жизнь его оборвалась во время проведения операции, когда в медицинский госпиталь попала шальная бомба. Звание Героя России ему дали посмертно.
Люда жива и поныне. Судьба не была к ней благосклонна: проработала обмотчицей на заводе, похоронила мужа, а единственного сына завалило в шахте, через неделю после
возвращения из армии. Беззубая и неряшливая старуха лишилась рассудка. Часто её можно видеть на кладбище, безвольно шатающейся между могилами, словно потеряла кого-то. А иногда она садится перед входом в пещеру, над которой возвышается красивая церковь, крестится и машет руками, отгоняя проходящих мимо людей, словно предостерегает их от какой-то опасности.
По мистическому стечению обстоятельств Серёге пришлось удалить два пальца на правой руке, после этого за ним закрепилось навсегда прозвище – Монах! Да он и посвятил всю свою жизнь служению Богу. Изменился мир и наше отношение к Богу. Невозможно человеку жить без веры.
Церковь давно реставрировали, с золочёными куполами, белокаменными стенами она возвышается на скале, навсегда сохраняя тайну мира мёртвых и живых. Неистово молятся за грехи свои прихожане. И я ставлю свечи за упокой, и за здравие, всегда молюсь за моих друзей детства вместе с отцом Сергием перед иконой Николая-Чудотворца. 
                Рассказ опубликован в журнале "Футарк" № 1.5,  13 августа 2021г.