Кража

                1
Я давно уже понял, что все беды от женщин: и сами спокойно жить не могут, и другим не дают. Хотя, если честно, не так, чтобы и давно. Но почти уже год назад: как только женился, так сразу и понял.
Если память мне не изменяет, даже пословица такая есть: дурная жена мужним ногам покоя не дает. Так что почти уже год моим ногам покоя нет. Вот и те мои злоключения начались из-за жены.

Я только что засыпал в печку ведро угля и присел закурить, как жена подошла ко мне с традиционным вопросом:
- Ты когда стенку от мамы привезешь?

Теща моя Людмила Михайловна жила в городе и купила нам стенку. На наши, между прочим, деньги – те, что нам с женой подарили на свадьбу. Так что не нужно здесь дурных подозрений! Иждивенцем я никогда не был!
Просто теща работала на пивзаводе, а там можно было достать что угодно даже во времена повального дефицита. Вы не поверите, но там иногда и пиво продавалось! Так что я любил ездить к ней в гости. Но не за стенкой же! У меня ведь и машины нет!

- Чего молчишь? – не отставала жена. – Когда?
- Как-нибудь на днях, - ответил я.
- У тебя уже полгода «на днях»! А стенка в маминой квартире, между прочим, место занимает!
- Так уж и занимает? У нее двухкомнатная квартира, между прочим! Неужели стенка не может там постоять еще немного?
- Хватит! Как раз к Новому году и обставим нашу квартиру! Так что поедешь за мебелью!
- Поеду? На чем?
- Попросишь у директора совхоза машину и в понедельник поедешь!
- В понедельник?
- Да, в понедельник!
- Но ты посмотри, как метет за окном!
- Сегодня четверг! А к понедельнику, я уверена, будет хорошая погода!

И в этом я ничуть не усомнился: если жена моя что-то утверждает, то так и будет. Ей даже погода подчинялась, а что уж обо мне-то говорить?

- Но ведь понедельник же! – все-таки попытался возразить я.
- И что? Чем плох понедельник?
- Понедельник – день тяжелый! Все знают!
- У тебя все дни тяжелые! И не надо мне тут вспоминать про дурную жену и чьи-то там ноги!

Откуда она узнала? Я ведь даже ничего сказать не успел. Неужели она научилась читать мои мысли? Поосторожнее надо с мыслями, черт возьми!
Я выбросил окурок в печку и пошел в комнату, от жены подальше и лишь потом подумал свою любимую фразу из Булгакова: «Никогда и ничего не просите. Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас». А тут я должен идти к директору и просить машину!

- Напомню, что там и продолжение есть: «Сами предложат и сами все дадут!» - крикнула мне жена в спину. – Но тут ты не заблуждайся! Как они могут тебе что-то предложить и дать, если даже не знают, чего тебе надо? Иди и проси!

Что я мог возразить? Ничего я не мог возразить! Я лишь надел галоши, фуфайку, шапку, прихватил ведра с водой и пошел в сарай управляться – поить и кормить коров и свиней.
Напоив коров, я пошел дергать из стога солому. Мело действительно сильно: солому, которую я выдергивал с таким большим трудом, тут же уносило куда-то вдаль.
Кое-как мне все же удалось справиться с задачей, зашел я с соломой в сарай и вывалил ее в ясли. И две мои коровы сунули туда свои ненасытные морды.
И уже в сарае мне в голову пришла гениальная фраза – должно быть, из Библии: «На седьмой день Господь взглянул на Землю и увидел, что мир, сотворенный Им, слишком хорош. И тогда он создал женщину…»

Надеюсь, мои мысли из сарая жена подслушать не смогла. Во всяком случае, когда я вернулся в дом, она ничего не сказала, а лишь косо посмотрела на меня. Но тут уже и я догадался, о чем она думает: не буди лихо, пока оно тихо!
Что мне оставалось делать? Пошел я директору и попросил машину. К моему удивлению и, признаюсь, неудовольствию он сразу согласился мне помочь. Помнил, видимо, что у меня учатся три его дочери. И хорошо ведь учатся! Ни одна из них даже тройку никогда не получала! Хотя, быть может, это не моя вина, а их заслуга.

- В понедельник в девять утра машина подъедет к вашему дому! Так что будьте готовы! – бодро сказал директор.
- Всегда готов, - вяло отозвался я.

                2
В понедельник в девять утра машина стояла у моего дома. А на улице было тихо: ни снега с неба, ни ветра сбоку. Так что ничто не мешало поездке.
Я подошел к машине и открыл дверь. За рулем сидел Серега Весельский, мой бывший одноклассник.

- Ого! – удивился я. – Когда это тебе машину доверили? Ты же, вроде, сварщиком был?
- А вот и доверили! – радостно отозвался он. – Машина хотя и не новая, но… Ох, какая машина! Смотри, я даже дополнительный бензобак приварил! Так что без бензина точно не останемся! ГАЗ-53, между прочим! Машина – зверь!
- Неужели? - удивился я, сел в кабину и хлопнул дверью.
- Зачем так хлопать? – огорчился Серега. – С машиной надо аккуратно…
- Ладно, извини!
- А ты чего в понедельник надумал ехать? Понедельник – день тяжелый! Все знают!
- Поехали, по дороге расскажу! А то тут телепаты кругом, - сказал я, доставая сигарету.
- В машине не надо курить, - предупредил Сергей. – Когда захочется покурить, лучше я остановлюсь.
- Часто же тебе придется останавливаться!

Я спрятал сигарету в пачку. И когда мы выехали из совхоза, объяснил про понедельник:
- Эх, Серега! Разве же это я надумал? Жена!..
- А, во оно что! Жена! Тогда, конечно… Жене не втолкуешь! У меня такая же… змея!
- Да, ведь еще Некрасов утверждал: «Баба что бык: втемяшится в башку какая блажь, так, не поверишь, колом ее оттудова не выбьешь…»

Я снова достал сигарету, но, посмотрев, как напрягся Сергей, курить не стал.
- Вот это правильно! – обрадовался Серега. – Вот влепил Некрасов! Прямо не в бровь, а в глаз! Ну, молодец, мужик! Надо почитать! Как, говоришь, фамилия-то?
- Некрасов.
- Фамилия-то знакомая. Где-то уже слышал.
- Так в пятом классе с нами учился Вовка Некрасов! Забыл, что ли?
- Точно! То-то я помню, что фамилия знакомая!

В школе Сергей Весельский не блистал на уроках. И спортом особенно не увлекался. Но зато он плавал, как рыба. Запомнил я, как он однажды нырнул и долго не появлялся из-под воды. Я уже стал волноваться: утонул! А он вынырнул на середине реки. После этого я стал его сильно уважать. Я всегда уважал людей, которые что-то делают гораздо лучше меня. А таковых – каждый первый. Отсюда вывод: каждый человек заслуживает уважения. Надо лишь понять – за что.

- Ну, ладно! Раз уж пошла такая пьянка, расскажу тебе анекдот! – начал я. – В пятницу вечером некий мужик пришел сильно навеселе. Может быть, зарплату получил или друзья угостили. Хотя какая нынче зарплата? В школе уже три месяца ничего не платят! У вас, я думаю, тоже.
- Пять месяцев! – мрачно подтвердил Сергей.
- Значит, друзья угостили. Кто-то ведь получает деньги в нашей стране! Или, может быть, он бутылки сдал. Ну, а его жена – им ведь всегда плохо, когда нам хорошо! – запретила ему на следующий день выходить из дома. Вот и сидит мужик и тоскливо смотрит в окно. Проходит мимо его товарищ, приподнял руку, согнув ладонь. Мужик грустно кивнул головой. Друг развел руками и пошел своей дорогой. А жена увидела эти жесты и пристала к мужу: что сие означает? «Неси водку – скажу!» - отвечает муж. А женщины – любопытнейшие создания! Водку не водку, а самогонки мужу налила. Выпил мужик и говорит: «Он у меня спросил: твоя кобра дома?»

Успех был полный. В школе среди своих учеников я никогда такого не имел. Вот еще одна причина, за что можно уважать человека.
- Вот и моя Ирка такая же стерва, - сказал Сергей.
А потом немного подумал и добавил:
- Кобра!

Но, как говорится, не поминай имя жены своей всуе – может аукнуться. Вот и у нас сразу же аукнулось: машина, как кенгуру, подскочила на колдобине. Серега нажал на тормоз, затем выбрался из кабины и что-то стал рассматривать под днищем.
Вышел и я и наконец-то закурил. Сергей же присел на корточки и продолжал что-то высматривать под своим любимым «зверем».

- И что ты там хочешь увидеть? – спросил я.
- Да вот смотрю, не оторвалось ли чего?
- Ну, с такими темпами мы никогда не доедем! Сам знаешь, какие у нас дороги!
- Знаю! Хоть за руль не садись!
Но за руль он сел. И мы поехали дальше.
- А зря все же в понедельник, - начал рассуждать Серега. – Неудача может быть. Не будет нам дороги, я чувствую! Мебель твою можем разбить!
- С такой скоростью – не разобьем!

Сергей и раньше за рулем не проявлял резвости, а теперь вообще ехал едва-едва. Как некогда ходил Брежнев – в отличие от Карпова, который ходил е-два – е-четыре. Были бы пешеходы, они могли бы посоревноваться с нами в скорости. Но откуда им взяться в этой бескрайней степи? Только белое безмолвие вокруг. И дорога, прямая, как стрела, исчезающая за горизонтом.

- А куда торопиться? – продолжал философствовать Серега. – Тише едешь – дальше будешь. Верно?
- Но надо бы поторопиться, чтобы к обеду успеть! Хочу Мишу – это дядя моей жены – тоже привлечь к труду и обороне! Пусть помогает мебель грузить! Как думаешь, успеем?
- Не знаю. Должны.

Нет на свете людей, суеверней водителей. Никто из них не скажет: приедем в час. Но промолвит осторожно: может быть!  Даже если дорогу знают, как свои пять пальцев.

А Серега уже не умолкал ни на минуту:
- Торопиться надо лишь при ловле блох и при поносе. Вон и гололед на дороге. Видишь?
- Вижу, - подтвердил я. – Попадается и гололед. Иногда.
- Вот! Я ведь недавно сел за руль. Да и машину поберечь надо! Машина не такая уж и старая. Обещали новую дать, но они дадут! Догонят и еще раз дадут! Мне и ребята говорят: и не надейся! Подшамань эту и катайся в свое удовольствие! И бывший ее хозяин мне сказал: береги! Ей всего пятнадцать лет, но, поверишь, ни разу в капремонте не была!
- Так уж и ни разу?
- Ну, может, и была пару раз, не знаю. И представь, если я ее разобью! Снова в сварщики возвращаться, что ли?.. Ах, черт! Кочку не заметил!

И опять Сергей свернул на обочину и остановился. Вылез. Я выходить не стал, но с интересом наблюдал за ним. Сначала он пнул скат. Заглянул под машину. Снова пнул скат. Сплюнул, недовольный, и открыл капот. После чего с удивлением покосился на меня: почему я не выхожу из машины и не оценю ее мотор? Обычно, если водитель открывает капот, то и пассажиры выходят из машины, чтобы давать свои никчемные советы.
Но мне этот его мотор – как барану новые ворота. И потому, видимо, что я остался в кабине, Сергей возился недолго. Он с грохотом захлопнул капот и, протерев тряпочкой лобовое стекло, приземлился на место водителя.

- Все нормально? – поинтересовался я.
- Да. Кажется,
- Ты, наверное, машину любишь больше, чем жену?
Он промолчал, задумавшись. Наверное, сравнивал и высчитывал, кто больше достоин его любви.
- Да что машина! – вдруг сказал он. – Если бы хоть новая была!

Что уж тут говорить! Нам часто достаются совсем не те, кто нам нужен. Да и мы сами достаемся ли тем, кому нужны? Бродят по свету два одиночества и никак не могут встретиться. А если и встретятся, то лишь для того, чтобы тут же расстаться. Из-за глупости ли, из-за какого-то подлого недоразумения или же из-за несказанных вовремя слов.

Накатили вдруг на меня воспоминания, вспомнилась мне моя институтская жизнь: и веселые розыгрыши, и беспечные загулы в ресторане, и песни под гитару в коридоре общежития, и мои эпиграммы на студентов и преподавателей, которые почти помимо моей воли становились достоянием всего факультета, и шашни с девушками, всякие шуры-муры – и неразделенная любовь.

Я был влюблен в свою однокурсницу, немного наивную, смешливую, но в то же время бойкую и ветреную девчонку. Несколько раз водил я ее в кино, говорил о мирах и рассуждал о высоких материях, но главного слова так и не сказал. Меня хватало лишь на то, чтобы сочинять стихи, но и их я ей ни разу не прочитал.
«Право же, тот, кто от женщины ждет начального шага, слишком высоко, видать, мнит о своей красоте», - писал Овидий.
Ничего я о себе не мнил, но и первого шага не сделал. И ничего у нас не вышло – может быть, из-за моей нерешительности. Она вышла замуж, но не за меня, а за другого какого-то охламона.
Забыл. Вычеркнул из памяти. Почти забыл и почти вычеркнул.

И вот теперь, когда я вспоминаю те времена, мне становится и сладко, и больно. Ведь счастье же рядом было, протяни лишь руку и возьми, вырви, укради, умри у ее ног. Ведь счастье, счастье же это!
Не протянул, не украл – и не умер. Упорхнуло счастье.

У Метерлинка есть пьеса «Синяя птица». И там – эпизод, как Тильтиль попадает на небо и встречается с еще не родившимися детьми, но которые вот-вот должны сойти на землю. И когда-то потряс меня один эпизод из «Синей птицы»:

Тильтиль. А те двое, что держатся за руки и поминутно целуются, - это брат и сестра?..
Ребенок. Да нет!.. Они очень смешные... Это влюбленные...
Тильтиль. А что это значит?..
Ребенок. Понятия не имею... Это старик Время дал им такое шутливое прозвище... Они не могут наглядеться друг на друга, все целуются и прощаются...
Тильтиль. Зачем?
Ребенок. Кажется, им нельзя будет уйти отсюда вместе...

- Чего задумался? – спросил Сергей. – Приехали!
               
                3
Машину мы поставили на стоянке возле «Пельменной», на краю города. А дом Миши – только дорогу перейти.
- Пошли к Мише, пообедаем. - предложил я. – А то теща нас сегодня не накормит, она на смене. Хотя и Миша может не накормить. Мог уже и на работу уехать.
- А как же машина? – спросил Сергей.
- Да тут ведь рядом. Быстро пообедаем, возьмем Мишу и поедем на квартиру тещи, мебель грузить.
- Машину я не брошу! – твердо сказал Сергей.
- Да кому нужна твоя машина! Брось ломаться! Пошли!

Голод – не тетка. Хотя и нехотя, хотя и оглядываясь, но Серега поплелся вслед за мной.
«Москвич» Миши стоял возле подъезда. К моему удивлению и сам Миша был еще дома.
Но удивился не только я, Миша удивился тоже. Впрочем, я ему быстро объяснил, зачем мы приехали и какие надежды на него возлагаем.

- Да понимаешь, - начал он. – Я на работе уже три дня не был. Хотел хотя бы сегодня отметиться.
- Пил, что ли?
- Ну!
- Значит, не поможешь?
- Да куда я денусь! Но надо на работу позвонить, шефу сказать, что я сегодня не пью.
- А ты уверен, что сегодня не пьешь? К тебе гости приехали!

Миша намек понял сразу, усадил нас за стол, налил борща, нарезал хлеба и сала, а сам пошел к телефону звонить на работу.
- Кушай сало, Серега! – подбодрил я водителя. – У Миши оно отличное! Он сам его солит.
- Жене не доверяю! – подтвердил Миша, заходя на кухню. – Вот ведь черт! А шефа-то на работе еще нет!
- И что будем делать? – спросил я. – Ждать, когда твой шеф объявится?
- Как же – ждать! – ответил Миша. – Вовремя на работу приходить надо! Поехали за мебелью! Все равно он давно нам ничего не платит. Калым только и спасает.

Миша ремонтировал автомобильные моторы. И был отличным мотористом, к нему выстраивались в очередь.
Пока Миша заводил свой «Москвич», мы с Сергеем отправились к «Пельменной».
Перешли дорогу и остановились, обескураженные. Машины на стоянке не было.

                4
Но я, однако, должен внести некоторое уточнение: четыре грузовые машины здесь были припаркованы, а вот наша как сквозь землю провалилась.
Честно сказать, я сначала так и подумал: провалилась! Не могли же ее угнать за те двадцать минут, что мы отсутствовали! А у Сергея мелькнула другая мысль: мы перепутали стоянки. Но я его успокоил (точнее, добил окончательно): та это стоянка, та самая, а потому оставь надежду, всяк сюда смотрящий!
Но в остолбеневшем состоянии Сергей пребывал недолго, а кинулся к машине, в кабине которой сидел водитель. Наверное, первым поглотил свою порцию пельменей и ждал, когда отобедают его более медлительные товарищи.

- Слушай, друг! – воскликнул Сергей. – Не видел, здесь машина стояла? У нее еще со стороны водителя неродное зеркало, желтого цвета?
- Видел, - ответил тот. – Как не видеть! Мужик какой-то открыл ключом дверь, сел и уехал. А тут как раз учебная машина мимо проезжала. Вот он ее и зацепил. Хорошо так зацепил!
- Но ведь это моя машина! – заявил Сергей.
- Да? – удивился водитель. – То-то я подумал, почему он со стороны пассажира в кабину залез.
- А куда он поехал? – спросил я.
- Да из города и поехал. В сторону фабрики.
- Но ведь это моя машина!! – повторил Сергей.
Водитель почему-то обиделся.
- А мне это без разницы – чья! – отрезал он. – Если ваша, то сами и ищите!

Тут на «Москвиче» подкатил Миша и спросил у Сергея, кивнув на стоящие машины:
- И которая из них твоя?
Можно сказать, насыпал соль на рану. На Сергея было больно смотреть.
Я Мише все объяснил, и Миша тут же взял быка за рога.
- Быстро в «Москвич»! – приказал он. – Будем искать! Куда, говоришь, он поехал?

Километров на пять мы удалились от города, когда навстречу нам выскочил ГАЗ-53 и пролетел мимо.
- Не твоя? – спросил Миша.
- Моя машина!
Миша нажал на тормоза, резко вывернул руль. «Москвич» уткнулся в сугроб. Мы дружно выскочили из кабины и стали «Москвич» выталкивать. Вытолкнули. Развернулись. И началась погоня.

Машину мы догнали быстро, Миша стал сигналить, требуя, чтобы она остановилась. Но водитель на наши сигналы не обращал внимания. Но у самого въезда в город машина все-таки остановилась. Водитель вышел из машины, с недоумением глядя в нашу сторону.

Здесь и Сергей смог рассмотреть номер и грустно объявил:
- Не моя машина.
- Ну, тогда иди и сам объясняйся с шофером, - сказал Миша.
Сергей пошел объясняться. Мы видели, как он разводит руками, а водитель почесывает голову.
- У него ведь зеркало точно такое, как у меня, - сказал Сергей, залезая в «Москвич». – Неродное. Желтое.
У снова мы отправились в ту сторону, куда уехал угонщик, но машину не нашли. Потом еще долго колесили по городу – с тем же результатом.
И мы отправились в милицию.

                5
В дежурной части сотрудник милиции выслушал нас с большим интересом.
- Надо же! – удивился он. – Средь бела дня! В нашем маленьком и тихом городе!
Он поднял трубку и куда-то позвонил. А потом сообщил нам:
- Идите к следователю, он вас ждет. Второй этаж, кабинет номер 26.
Мы поднялись на второй этаж, и в коридоре нас остановил человек в штатском.
- Это у вас машину угнали?
- У нас!
- А как это случилось?
Мы рассказали.
- Надо же! – удивился он. – Средь бела дня! В нашем маленьком и тихом городе! Ладно, идите к следователю. Кабинет номер 26.
- А вы разве не следователь?
- Нет.
- А зачем тогда спрашивали?
- Так интересно же!
Стрельнув сигарету, он ушел.

В кабинете номер 26 сидел за столом молодой человек. Я слабо определяю возраст, но, думаю, ему было лет 26-28, вряд ли больше.
- Это у вас машину угнали? – спросил он.
- А вы следователь?
- Следователь, следователь. Рассказывайте.
Мы снова рассказали.
- Надо же! Средь бела дня! В нашем маленьком и тихом городе! – должен был удивиться он. Но он почему-то не удивился, что меня даже несколько обидело.
Зато он запротоколировал наши показания, дал расписаться. Записал и адрес квартиры, в которой жил Миша.

Не доверяя милиции, в которой работают такие молодые следователи, мы снова выехали на патрулирование города. А толку?
- Ладно, поехали ко мне домой, - сказал Миша. – У меня водка есть. Помянем, так сказать.

                6
От Миши я первым делом позвонил домой и сказал жене, чтобы меня сегодня не ждала. Пришлось объяснить и причину. Жена заметно приуныла. Положим, совхозную машину ей было не жалко, но она поняла, что наша стенка у ее мамы останется навсегда. Второй раз машину директор совхоза мне не даст. Автопарк в нашем совхозе, конечно, большой, но просто так раскидываться машинами рачительный хозяин вряд ли захочет.
После этого мы сели за стол: снова борщ и снова сало.

- Что-то жены твоей целый день нет, - сказал я Мише. – Где она?
- На работе. Где же ей еще быть? Нахватала несколько работ, денег ей вечно не хватает! Еще и меня постоянно пилит: дай денег, дай денег!
- Так ты дай!
- А где я их возьму? Рожу, что ли?
- А ты попробуй! – посоветовал я. – Вдруг получится?
- А у тебя получается?
- У меня – нет.
- Так что же ты другим советуешь? Сначала сам научись, учитель!

Миша начал разливать водку, но неожиданно Сергей закрыл свою рюмку рукой.
- Я не буду!
- Чего так? – удивился Миша. – Больной, что ли?
Сергей объяснил:
- Вдруг мою машину найдут, а я выпил!
- Кто найдет-то? Этот следователь-пацан? И не надейся!
- Нет, не буду!
- Ну, смотри сам! – сказал Миша. – Я два раза не предлагаю!

Мы с Мишей выпили, и он тут же налил снова: между первой и второй. Сами знаете…
- Наливайте уж и мне! - вдруг сказал Сергей. – Что-то тяжко у меня на душе.
- Это совсем другое дело! Расслабься! Может, все еще обойдется!
Втроем мы успели выпить до того, как в дверь позвонили. Миша пошел открывать.
Мы не видели нежданного гостя, но услышали голос нашего молодого следователя:
- Весельский здесь живет? Нашлась машина!

На улице уже было темно. Когда шли мы в милицию, благо что идти недалеко, следователь объяснил нам, как машина «нашлась». Не довольствуясь нашими показаниями, он вызвал и инструктора учебной машины.
- А я только что видел на улице тот «ГАЗ», - заявил инструктор. – Катается, сволочь, как ни в чем не бывало!
Сразу выехала «группа захвата», и наглого угонщика задержали.
- На работу, говорит, опаздывал. Вот и взял чужую машину. С похмелюги, естественно. При этом, прошу заметить, на работу так и не поехал! Одна судимость у него уже есть, условным сроком отделался. Но теперь точно сядет, - рассказывал следователь. Он радовался, как ребенок. Может быть, это было его первое успешное дело.

Машина стояла возле здания милиции. А возле машины – два мента, которые из запасного бака сливали бензин в канистру. И ведь это в маленьком и тихом городе!
Увидев нас, они смутились, как ни странно. Совестливые тогда еще были милиционеры. В меру, конечно, совестливые: пусть и брали чужое, но при этом хотя бы глаза прятали.
- Мы бензина немного взяли, - сказал один из них, хотя мы разглядеть очевидное мы и сами могли. – А то ведь гонялись за угонщиком, свой сожгли. А у нас – лимит.
- Ничего, ничего! – великодушно разрешил Сергей.

Левое крыло машины было сильно помято, неродное желтое зеркало отсутствовало. Сергей повздыхал, ощупывая свой транспорт, но потом пришел к выводу, что лучше битая машина, чем никакая.
Возможно, в качестве компенсации за позаимствованный бензин показали нам и мужчину, который угнал нашу машину. На меня он, впрочем, впечатления не произвел: невзрачный и какой-то неухоженный, опоздавший надолго на свою работу. Обезьяна в клетке. Такую я уже видел в калининградском зоопарке. Так что я глянул и забыл. А какие чувства испытывал Сергей, я не знаю. Но на угонщика он смотрел долго. Никогда, наверное, не бывал он в зоопарке.
На ночь машину нам разрешили оставить возле милиции. Сергей долго еще не хотел уходить, но и его любовь не безгранична.
- Воду слей, чудила! – напомнил Миша. – За ночь замерзнет – и кранты!

                7
На следующий день мы с Сергеем выехали домой только после обеда. Пока пытались разогреть мотор (машина упрямо не хотела заводиться), пока таскали стенку (ох, нелегкая это работа), пока пообедали (на этот раз у тещи), время и убежало. Время всегда бежит очень быстро, пусть и кажется иногда, что оно ползет, как черепаха. И не бежит даже – стремительно улетает в вечность.

Вот и Сергей включил четвертую скорость и летел домой так же стремительно, больше не останавливаясь и не обращая внимания на кочки. Соскучился по жене, надо полагать. Или опасался взбучки от своей кобры за задержку. Хотя моя жена должна была сообщить его Ирке о нашей проблеме. И я нисколько не сомневался: об угоне машины знает уже весь совхоз.
Эта скорость нас и подвела. Впереди я увидел в кювете лежащий на боку «Москвич», а к дороге нам наперерез бежал мужчина.

- Тормози!
Но Сергей тормозить не стал, а пролетел мимо.
- Ты чего? – удивился я.
- Сильно мы разогнались, - смущенно объяснил он. – Нельзя тормозить! Стенку можно разбить.
- Да плевать на стенку! Может, там пострадавшие есть, людям помощь нужна!
Но Сергей меня успокоил:
- Сзади нас машина идет! Она остановится!

А нам останавливаться уже было поздно. Слишком далеко мы уехали от места аварии. И не развернуться ведь грузовой машине на этой узкой и скользкой дороге!  Вот и оставалось лишь надеяться, что остановится и поможет тот, кто позади нас.

И это было наше с Сергеем последнее совместное приключение. Через три часа мы были дома, разгрузили мебель, и Сергей поспешил домой, отклонив мое предложение выпить самогонки.
- Я же тебе говорил: понедельник – день тяжелый! – на прощание сказал он.

А где-то через месяц – и тоже в понедельник! – нам опять пришлось ехать в город, но уже на автобусе. Нас вызвали в суд: его – в качестве потерпевшего, а мне отводилась сомнительная роль свидетеля.
Целый час просидели мы в коридоре суда, но заседание почему-то (уж не из-за понедельника ли?) перенесли на другой день. С нас взяли заявление, что мы подтверждаем свои показания, данные следователю, и разрешили больше не приезжать. Мы же в свою очередь передали суду заявление директора нашего совхоза, что претензий к угонщику нет. Хотя Сергей вряд ли был с этим согласен. Я, кстати, тоже.

А еще через год теща и тесть переехали в наш совхоз. По их мнению, выжить в сельской местности было проще, потому что можно держать хозяйство: коров, свиней, кур и уток. Мы же с женой, нахлебавшись этого хозяйства по самое горло, напротив, перебрались в город, в тещину квартиру.
И часто потом я спрашивал у жены:
- И зачем надо было таскать стенку туда и обратно?
Но это был риторический вопрос, а потому и ответа на него я никогда не получал.
Да и не ждал я никакого ответа. Потому что отлично помнил строчку из поэмы Некрасова: «Баба что бык…»

Вскоре переехал в город и Сергей со своей семьей. Устроился на работу – сварщиком. Но вот ведь как умеет жизнь добродушно посмеяться над нами!..

С Сергеем мы как-то встретились на улице города, и он вдруг спросил у меня:
- А помнишь того человека, который угнал у нас машину?
- Нет, - честно ответил я. – Покажи мне его - не узнаю!
- А вот я его сразу узнал!
- Где?
- Представляешь, мы теперь с ним вместе работаем!
- А он?
- А он ко мне долго присматривался, а потом подошел и спросил, не встречались ли мы с ним раньше.
- А ты?
- А я сказал, что не встречались.
- Чего так? Могли бы друзьями стать! Все-таки общие воспоминания!
- Не нужны мне такие друзья! – объявил Сергей и, обидевшись на что-то, быстро распрощался.

А у меня вдруг встала перед глазами другая картина: перевернутый «Москвич» и человек, бегущий нам наперерез.
Много раз я потом ездил по этой дороге. И где-то там стоит небольшой памятник – такие часто ставят на месте аварии, указывая на них имена погибших. Может быть, это не совсем то место, и авария случилась в другое время, но вот не оставляет меня чувство вины.
Я уверен, что в этой жизни не бывает случайностей. Как знать: а вдруг судьба и подстроила ту кражу, водила нас по кругу лишь для того, чтобы мы оказались на месте той аварии и оказали помощь людям?
Но помогли ли им те, кто ехал позади нас?..

Время неумолимо бежит вперед – и не бежит даже, а стремительно улетает в вечность. Многие мои близкие ушли в землю: мама, дядя Федя, дядя Боря, отец… Вот уже и Миши нет в живых. Кончилось все – и кончилось навсегда. Прошлое кануло в черную пустоту, растаяло в сумрачной дымке, исчезло, словно его украли, умыкнули незаметно, унесли в безвозвратную даль.

Остались лишь воспоминания, но много ли от них проку? Ведь воспоминания - это лишь мучительная, бесполезная попытка удержать песок, струящийся между пальцев, склеить осколки разбитого прошлого. Но осколки остаются осколками. Маленькие, сверкающие частицы некогда единого целого, дающие на мгновение ощущение вернувшегося былого, жизни, вытянутой из бездны.
Но это обман. Склеить их нельзя, склеить их невозможно – нет! Твоя прошлая жизнь – это праздник, но праздник, потерянный навсегда.

И нет назад дороги…