Случай в деревне

«  …Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: (…). Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтёшь» (Дж. Пико делла Мирандола («Речь о достоинстве человека» (XV в.)
 

Пользуясь сильным порывистым ветром, ржавый лист железа на прохудившейся крыше тщетно пытался исполнить что-то бравурное. Получалось плохо и даже старый, в боевых отметинах кот Пират посмотрел на ржавого музыканта с откровенным сомнением. Отвернувшись и гордо задрав хвост, он уверенно проследовал к  покосившемуся сараю, возле которого в мусоре сосредоточенно копошились две белые в прошлом курицы.
Дед с неухоженной седой бородой, в растоптанных валенках с калошами, заношенной до дыр куртке и сигарой в зубах сидел на вросшей в землю древней скамье у крыльца и не выказывал ни малейшего интереса к жизни усадьбы. Почерневший от старости деревянный сруб за его спиной с окнами, прикрытыми тяжёлыми веками ставень, выглядел бы вовсе усопшим, если бы не дым, тонкой струйкой вившийся над почерневшей кирпичной трубой. Впрочем, это было не единственное свидетельство жизни, теплившейся в слепом деревянном теле. Из-за приоткрывшихся ставень выглянуло и вновь исчезло полускрытое за серым платком лицо женщины...
Уазик, появившийся на проселке и быстро теперь приближавшийся, тоже, кажется, не привлёк внимания сидевшего. И даже когда автомобиль затих, остановившись в десятке метров от крыльца, дед не шелохнулся и не поднял глаз на гостя, а только выпустил очередное облачко сигарного дыма.

Вышедший из машины высокий благополучного вида мужчина был хорошо по-городскому одет, молод и полон здоровой энергии. А его ослепительно белая сорочка выглядела на фоне сельской идиллии как-то неуместно и даже немного обидно. Перепрыгнув через лужу и сразу угодив в следующую, гость со свежей пахучей грязью на джинсах и с нескрываемым раздражением на лице приблизился к крыльцу.

 - Это я в Грязи попал?

Дед неспеша вынул изо рта сигару, стряхнул с неё пепел и медленно поднял взгляд на говорившего. Серые, глубоко сидящие под кустистыми бровями глаза стрельнули неожиданно цепким взглядом и тут же снова спрятались.

- Это ты правильно понял. - Проговорил он негромко и, вернув на место сигару, кажется, снова задумался.

В этот момент из-за угла сруба появилась неопределенного цвета дворняга и подойдя сзади к незнакомцу доверчиво потерлась о новые джинсы. Совершенно не оценив жест доброй воли, тот чертыхнулся и резко взмахнул ногой, пытаясь отогнать псину, прижавшую уши и в страхе распластавшуюся по земле. Однако, скользкая, липкая поверхность не удержала рассерженного гостя и жестко приняла упавшего на спину и крепко приложившегося затылком.
 
- Хорошо хоть не плитка, - проворчал дед, глянув на лежащего, и начал тщательно тушить о край скамьи остаток сигары. Тем временем мужчина, пострадавший от падения и крайне расстроенный, сначала сел, упершись в землю руками, затем попытался рывком подняться, но потерял равновесие и... снова упал. Повозившись немного, вновь сел и глянув на облепленные грязью брюки, вдруг шмыгнул носом и безвольно опустил голову на руки, сложенные на коленях.

Дед встал со скамьи, чудесным образом превратившись в высокого и далеко ещё не согбенного под грузом лет человека.

- Пошли в дом! - спокойно, но требовательно бросил он сидящему и, не оборачиваясь, шагнул к крыльцу. Насмешливо заскрипела пружиной и громко хлопнула, закрывшись, входная дверь. Бледный от огорчения и оглушенный падением, гость вошёл следом в сени, где хозяин уже сбросил с себя валенки и теперь освобождался от верхней одежды, под которой оказался... лёгкий и красивый спортивный костюм.

- Грязное сними. Вон халат. Оденешь. Умывальник рядом.

Небольшое помещение с печью, широкими лавками и тяжелым деревянным столом в красном углу явно напоминало сельское жилище России семнадцатого или восемнадцатого века. Музейную картину крестьянского быта эффектно дополнила женская фигура в косоклинном сарафане с волосником и убрусом на голове, скользнувшая из-за печи и церемонно поклонившаяся гостю.

- Кончай маскарад, Диана! Это не турист. - Бросил мужчина, стаскивая с головы седой парик вместе с бородой и поправляя собственную седеющую от висков шевелюру. - Кофейку нам сделай, пожалуйста.
Указав гостю место за столом, хозяин сам уселся на лавку и с видимым удовольствием откинулся к бревенчатой стене, распрямив широкие мощные плечи. Глаза его, глядевшие теперь открыто, не скрывали добродушной усмешки. Сидевший перед ним гость был хоть и не таким крупным как хозяин, но все же обладал статной и крепкой мужской фигурой. Лицо его, тонкое и правильное, было выразительным, благодаря большим, широко открытым глазам.
 
- Ну и что же привело вас, почтеннейший, в наши Грязи?

Лишившийся уверенности гость, не зная как себя вести, хмуро посмотрел на хозяина, неожиданная благожелательность которого определенно подействовала на пострадавшего. Немного расслабившись, он уселся поудобней и, спрятав руки под стол, негромко заговорил.

- Объявление в интернете. О продаже участка в деревне Грязи... Хорошо уазик у товарища выпросил, а то бы застрял ещё километров пятнадцать назад.

Взяв появившуюся перед ним красивую фарфоровую чашку с черным кофе и с блаженным выражением вдохнув аромат напитка, гость осторожно сделал несколько маленьких глотков и, видимо, окончательно пришёл в себя.

- Извините, не представился. Да и поздороваться следовало... - Откровенно признался гость, ощупывая шишку на затылке. - Я Роман... Стольников. А вас, простите, как?

- Иван! - протянул руку хозяин. - А это верная спутница моя Диана.
 
Женщина тем временем поставила на стол поднос с целой горой аппетитных, дышащих печным жаром пирожков. Согрев Романа взглядом глубоких карих глаз, Диана крепко пожала ему руку и вновь исчезла за большой в пол-хаты печью.

 А спустя полчаса, лакомясь пирожками в компании странных, но удивительно приятных хозяев, Роман уже рассказывал о себе. Говорил об учебе в Московском университете, о неудачной женитьбе и скором разводе, о бизнесе, который ему, специалисту по античной литературе, был совсем не по душе и давался куда труднее, чем латынь или любой другой из девяти языков, которыми он успел овладеть, о возвращении в МГУ в качестве преподавателя и о буднях, которые теперь томили его однообразием.
 
В какой-то момент Роман осознал, что его рассказ постепенно превратился в исповедь, но потребность высказаться была настолько сильна, что он продолжал пока за окном не стало темнеть. Хозяева слушали гостя с удивительным вниманием, лишь изредка прерывая его речь короткими, ободряющими репликами. Только около девяти Роман вспомнил, что до города не просто более ста километров, но около тридцати из них по зыбкому осеннему бездорожью. Он сразу засуетился, вскочив с лавки, и начал прощаться с хозяевами.

- Погодите, Роман! - Решительно остановила его Диана. - Вы не только рискуете застрять где-нибудь в грязи, но легко можете заблудиться, а это ещё опаснее, учитывая болота и овраги, которых здесь немало. Оставайтесь! Вас ведь никто в городе не станет искать.

- Спорить с последним утверждением Роман не мог и почему-то сразу согласился, с грустью кивнув Диане.

- Да и вещи ваши нужно в порядок привести. Не ехать же так, в грязном! - Покачала головой хозяйка.

- Давай-ка, филолог, садись, чайку ещё попьём да поговорим. А то нам здесь последнее время беда как скучно. Да и дочка рада будет новому человеку. Тем более такому...

- Вы бы лучше в баню пока сходили, она давно уж готова. А мы с Тиной, как появится, в доме пока похозяйничаем, да постель приготовим гостю.
Роман невольно оглянулся, прикидывая где ему придется спать, но так и не понял как сможет разместиться. Между тем Диана, спрятав улыбку, направилась к себе за печь, туда, где в крестьянской избе и должен был, кажется, находиться женский угол возможно даже со спуском в подполье. Иван тоже вышел, пообещав тут же вернуться.

Оставшись один в теплой уютной комнате и глядя на слабые огоньки, танцующие на догорающих в печи сосновых поленьях, Роман размышлял о странной ситуации, в которой оказался. Удивительные люди, обитавшие в полуразрушенной усадьбе, оказались совсем не похожими на деревенских жителей, какими выглядели поначалу. Всё было пока необъяснимо: и современный спортивный костюм под лохмотьями, и здоровые чистые лица, и грамотная городская речь и, главное, глубокий и добрый ум, которым светились глаза гостеприимных хозяев.

Иван и Диана вернулись почти одновременно.

- Ну что, Роман, пошли, попаримся! Ты как вообще к баньке относишься?

Иван потер руки в предвкушении удовольствия и не дожидаясь ответа шагнул в сени. Выйдя следом в прохладный полумрак, Роман свернул влево, куда-то в неясную глубину древнего строения, и через несколько шагов остановился, уткнувшись в широкую спину.

- Ну ка, вперед шагни. Теперь стой, - скомандовал Иван, пропустив Романа и крепко взяв его за предплечье.

Пол неожиданно и беззвучно стал проваливаться, но тут же затормозил и остановился. Вспыхнул яркий тёплый свет, похожий на солнечный, и Роман, не веря своим глазам, замер. Перед ним был интерьер прекрасной бани из светлого, дышащего здоровьем дерева. Мебель большой комнаты, в которой они оказались, была не совсем привычной по форме, но в целом вполне узнаваемой.

- Ну вот. В этом шкафу всё необходимое. Раздевайся, а я пока температуру проверю. Ты как предпочитаешь, сразу погорячее или постепенно? Это я про сауну, но есть и парная и хамам...
Иван скрылся за одной из полупрозрачных дверей, а Роман продолжал озираться, пытаясь понять, как совместились в пространстве маленькая избушка, в которую он вошел днём, и эта большая, чтобы не сказать огромная, баня с бассейном.

Только часа через два усталые и довольные мужчины, сменив длинные халаты из мягкой шелковистой ткани на свободные лёгкие костюмы, прошли по короткому переходу, не поднимаясь наверх, и вошли в современную просторную гостиную. Да, конечно, это было настоящее жилище Ивана и Дианы — комфортное и современное, насколько Роман мог судить. Пожалуй даже слишком современное, учитывая, что некоторые предметы были ему, жителю Москвы, не знакомы и не понятны, другие, привычные, наоборот отсутствовали.

Мужчины расположились в удобных креслах, держа в руках высокие бокалы, которые Иван наполнил каким-то прохладным зеленоватым напитком из прямоугольной, литра на полтора, ёмкости с ручкой и коротким горлышком. С нежным фруктовым вкусом, знакомым по отрывочным детским воспоминаниям, напиток явно не содержал спирта, но обладал тонизирующим свойством, в чём Роман сразу же убедился, почувствовав прилив бодрости и усиливающийся аппетит.

Когда бокалы опустели, Иван с новым любопытством посмотрел на Романа долгим изучающим взглядом. Затем заговорил, медленно и совсем серьёзно.

- Понимаю, что ситуация, в которой ты оказался, мягко говоря, не обычна. Понимаю и высоко ценю твою сдержанность, которая изменила тебе лишь однажды... - Здесь Иван мягко и совсем не обидно улыбнулся, намекая, видимо, на конфуз Романа с падением. - Понимаю, что пора всё объяснить, и я... вернее мы сделаем это за ужином. Ты не против?

А вот и мои девочки! - Воскликнул Иван с улыбкой, обернувшись на весёлые женские голоса и смех, донёсшиеся из глубины гостиной. Часть светло-серой со слабым кофейным оттенком стены беззвучно ушла в сторону, открыв проход, в котором появилась Диана и, очевидно, её дочь, в изящном кремовом брючном костюме, продолжавшая в этот момент весело смеяться.

Поднявшись, Роман невольно уставился на высокую, кареглазую и русоволосую обладательницу волшебного смеха, ещё не догадываясь о той роковой роли, которую эти чудные звуки сыграют в его жизни.

- Это Тина, наша дочь. - С нескрываемой нежностью произнёс отец. Она тоже сейчас в университете учится, в Москве. Возможно, вы даже встречались.
Нельзя сказать, что у Романа пропал аппетит или интерес к объяснению происходящего, которое посулил Иван, но присутствие этой очаровательной девушки серьёзно повлияло на его душевное состояние.
Как и всё в этом странном месте, еда и напитки были не совсем привычны. В то же время они обладали весьма приятным вкусом. По примеру хозяев, Роман ел всего понемногу, стараясь соблюдать ту же последовательность, что и Иван. А поскольку блюд и разных закусок было много, он скоро насытился и уже просто по инерции продолжал что-то жевать, запивая понравившимся напитком.

- Честно говоря, Роман, я не знаю даже, с чего начать... Иван на мгновение задумался и уже открыл было рот, чтобы продолжить, как Тина, переглянувшись с матерью, решительно пришла ему на помощь.

- Есть отличный вариант, папа, - начать с начала. Я имею в виду нашу историю. А хочешь, я сама расскажу?

— Разве тебя переговоришь или переспоришь. - Иван развел руками. - Давай, дочка! У тебя, наверное, действительно лучше получится, а мы с мамой на подхвате будем.

Многотысячелетняя история народа, к которому, как оказалось, принадлежали неожиданные знакомые Романа, уместилась в недолгий, но живой и красочный рассказ Тины. Словно повествуя об увлекательном приключении, девушка весело и с юмором рисовала исторические ступени, по которым происходило культурное восхождение её далёких предков. Акцентируя главное, Тина обратила внимание Романа на то, что в основе их прогресса было не столько создание машин и механизмов, сколько приспособление к своим нуждам природных структур и организмов. Уже очень давно её предки сумели проникнуть в суть естественного формообразования, научившись у Природы создавать формы с самыми невероятными свойствами. Но что не менее, а может и более важно, они научились управлять своим собственным организмом. В итоге соплеменники рассказчицы настолько продвинулись, что теперь, управляя своим состоянием, могли жить под землей, обходясь без солнечного света, могли постоянно находиться под водой, их не смущала высокая или низкая температура, не действовала радиация.

- Климат в то время был совсем другим, - продолжала рассказ Тина, - гораздо теплее нынешнего. Где сейчас вечная мерзлота, были тропики и именно в этих местах селились наши далёкие предки, создававшие свою жизненную среду из управляемых организмов и растущих нужным образом органических материалов. По истечению определенного времени, искусственно выращенные архитектурные объекты разрушались, чтобы послужить материалом для создания новых, более совершенных форм.
Здесь Тина улыбнулась Роману и потянулась за сладким пирожком.

- Не могу я удержаться и каждый раз, когда бываю дома, ем мамины пирожки с ягодами без всякой меры.
Возникшая пауза оказалась очень кстати, поскольку дала возможность Роману немного привести в порядок свои чувства. С мыслями всё было проще и, одновременно, сложнее. С одной стороны повествование было простым и понятным, с другой же, принять рассказанное как картину реальной земной жизни ему было трудно.
Тем временем, улыбчивая Тина, запив пирожок чаем и обменявшись несколькими словами с матерью, продолжила.

- Это не значит, конечно, что люди тогда были вооружены деревянными дубинами и луками. Энергетика, например, и то, что у вас называется космической промышленностью, всё это опиралось на долговечные материалы, чрезвычайно прочные, с самыми разными, заданными качествами. Да и как иначе могли бы существовать так долго наши поселения на дне океана, глубоко под землёй и тем более в открытом космосе. Да, Роман, наш народ уже давно не зависит от родной Земли так, как зависите от неё вы.

- А русский язык? - Роман с трудом выдавил из себя первый из множества вопросов, толпившихся в его бедном сознании. - Это же форма нашей культуры!

- Молодец! - произнёс с довольным видом Иван, обменявшись выразительным взглядом с Дианой.
Девушка же внимательно посмотрела на Романа и, немного подумав, ответила уже без обычной улыбки.

- Это действительно важный вопрос. Я имею в виду наш народ... Начало-то истории у нас с вами общее. Много веков мы шли вместе, пока, в какой-то роковой момент, пути не разошлись.
Тина задумалась и некоторое время молча разглядывала изящную чайную ложку, словно в её затейливой форме с ручкой в виде дракона было скрыто что-то важное.

- Этой китайской ложечке сотни лет. Вернее это её точная копия, которой, кстати, тоже уже больше века. В нашем быту немало предметов, художественные решения которых мы заимствовали из разных культур. А с вами у нас особенно много общего. Это не только язык, но даже общая территория. Условно, конечно, учитывая, что наших поселений уже давно нет на поверхности. Но гораздо важнее то, что наши связи никогда не прерывались. И мы не только говорим на одном языке... Нет, мы не пытаемся влиять на ход вашей истории. Целью был лишь обмен определенными культурными достижениями и, прежде всего, в области вашей литературы, которую мы постоянно изучаем, пополняя и обогащая свой язык. И если в развитии науки и прежде всего в познании принципов и механизмов природного формообразования мы явно вас обогнали, то в вопросах философии и психологии человека, которые раскрываются в вашей, прежде всего, художественной литературе, вы впереди. И, конечно, всё, связанное с воображением, с представлением о будущем, всё это бесценно!  Именно поэтому я учусь на филологическом в МГУ, параллельно изучаю философию и читаю. Жаль, правда, что я не начала учебу раньше, но это... не так важно.

- Ну, хорошо. А избушка восемнадцатого века с дедушкой на завалинке? - воскликнул Роман.
Тина весело улыбнулась и покачав головой, молча кивком указала на отца, который нахмурил брови и сразу стал похож на сурового деда, только без бороды.

- Каюсь! Это была ловушка для человека любознательного и не робкого, какового мне и удалось поймать. Ну, согласись, Роман, что я не зря старался! Или ты уже жалеешь, что дед тебя в дом заманил?

- Да нет, Иван. Думаю, мне удивительно повезло, - твёрдо и серьёзно произнёс Роман, бросив быстрый взгляд на Тину, склонившуюся к матери, - хоть мне и трудно сразу принять всё, что я успел услышать и увидеть.

* * *
Утро следующего дня потрясло Романа, но не внешним видом небольшой спальни, в которой он провел ночь, и не ярким солнечным светом проникавшим сквозь матовую белую ткань штор и даже не удивительно свежим воздухом, пахнущим сразу и луговыми травами, и близкой рекой и какими-то знакомыми с детства растениями. Проснувшись, он почувствовал неведомую прежде его организму бодрость и силу. Оставаться в постели не хотелось, а яркие воспоминания о вчерашних событиях заставили быстро сбросить одеяло. Подойдя к окну и раздвигая плотные серебристо-белые шторы, Роман ожидал увидеть просыпающуюся природу Подмосковья, омытую лучами утреннего солнца, но на него смотрел просто большой экран, свечение которого сразу снизилось до терпимого уровня. Роман почти непроизвольно коснулся одного из голубых квадратиков подмигивающих ему слева и, вздрогнув от неожиданности, уставился на возникший перед ним уазик, одиноко стоящий на обочине просёлочной дороги. Окно выглядело настолько натурально, что Роман невольно поискал глазами ручку, за которую его можно было бы открыть. Убедившись, что каждому квадратику с едва заметной пиктограммой соответствует свой вид из окна, и вдоволь насмотревшись на окрестности, Роман приступил к обследованию места своего ночлега, которое вчера толком не рассмотрел. Всё было удобно, по-человечески и без каких-либо чудес. Удивила, разве что, дверь в санузел, беззвучно открывшаяся в ответ на протянутую вперёд руку.

Быстро приведя себя в порядок, в привычным уже спортивном костюме, Роман стал пристально вглядываться в стены в поисках межкомнатной двери. Не обнаружив ручек или других признаков выхода, озадаченный жилец задумался, стоя там где ещё недавно была кровать, а теперь не осталось и намека на большое удобное ложе. 

- Ну и как же теперь выйти? - тихо вопросил он, продолжая растерянно озираться.

- Попробуйте через дверь. - В тон ему прошептал кто-то, и справа, в глухой стене, тут же открылся проход.

- Хорошего дня! - Пожелал тот же, как показалось Роману, слегка ехидный голос.
Решив не продолжать диалога, Роман на ходу произнёс слово благодарности и вышел из спальни. Проём за ним сразу беззвучно закрылся, а светлое пятно на его месте медленно погасло.

- Найти бы ещё гостиную. - Вслух, на всякий случай, произнёс Роман и в стене с противоположной стороны маленького холла тут же открылся широкий проход в знакомое помещение, где уже собрались хозяева.

- Добро пожаловать! - произнёс всё тот же вкрадчивый голос и Роман невольно оглянулся в поисках источника звука. Скользнув взглядом по чистым стенам с едва заметными рельефным рисунком, поддержанным небольшими изменениями в цветовых оттенках, он вошёл в гостиную.

Пока продолжался завтрак, Тина, сменившая костюм на ослепительно белый с изящным набивным золотистым узором на стоячем воротничке и плечах,  почти не переставая щебетала, живо описывая свои студенческие будни. Жизнь в знаменитой и не слишком комфортной по нынешним меркам высотке не смущала девушку, а беззаботные молодёжные тусовки ей явно нравились.
Насытившись и насмеявшись, все обратили взгляды на Ивана, который был серьёзен и последние минуты почти не реагировал на шутки Тины. В больших и сильных руках, лежащих сейчас на столе, он держал металлический с виду шар размером с большой апельсин и внимательно вглядывался в него. Присмотревшись, Роман различил на его поверхности едва заметные маленькие разноцветные огоньки, которые временами перемещались.

- Всё! - Облегченно вздохнул Иван. - Теперь всё в порядке. Он отложил в сторону шарик, который сразу погас, и глядя на Романа, заговорил.

- Получил согласие на поездку на «Четвёртый» и даже карета уже подана. Осталось выяснить твоё настроение и готовность познакомиться с нашим миром поближе.

- Это здорово! Соглашайтесь, Роман! - воскликнула Тина.

- Конечно, Роман, - поддержала дочь Диана, - на «Четвертый» даже нам не всегда удаётся попасть.

- А что значит «Четвертый»? И вообще, о каком путешествии идёт речь? - Спросил Роман и совсем упавшим голосом пожаловался. - Мне же машину вернуть нужно было, ещё вчера.

- Но вы ведь можете позвонить? - То ли спросила, то ли посоветовала Тина.

- Да в том-то и дело, что не могу! - с отчаяньем в голосе воскликнул Роман. - Связь примерно в десяти километрах отсюда пропала. Ни навигатор, ни телефон не работают. Вы разве не знали?

- Папа! - Тина требовательно смотрела на отца, а ничего не понимающий Роман на Тину.

- Ну хорошо, хорошо! Я сейчас.

Иван поднялся из-за стола и, произнеся какую-то фразу, исчез в открывшемся в стене проёме. Вслед за ним выбежала Тина. Спустя пару минут Иван вернулся с небольшим плоским предметом из светлого золотистого материала, похожим по форме на смартфон. Как тут же выяснилось, это и был смартфон, довольно тяжелый и приятный на ощупь. Произнеся, по совету Ивана, номер телефона хозяина уазика, Роман почти сразу услышал в ответ знакомый голос.

- Нашёлся пропавший! Привет! Ты чего же нас пугаешь? И что это за Грязи, в которые ты поехал? Нет такого посёлка в области! Я проверил.

- Не говори ерунды, Женька! Привет! Я и сейчас здесь. Место симпатичное, хотя и глухое. Я тут задержусь ещё немного, осмотрюсь да отдохну. Ты не против, или тебе уазик позарез нужен?

- Да нет, гуляй! Только позвони как назад соберешься. А почему твой номер не определяется?

- Аппарат новый, ещё не настроил. - Нашёлся Роман. Быстро попрощавшись с товарищем и сделав ещё несколько звонков, он со спокойной душой протянул чудо-смартфон Ивану. Однако тот предложил оставить его у себя на всякий случай и заговорил о предстоящей экскурсии на таинственный «Четвертый». Оказалось, что так называется один из основных базовых пунктов в их системе расселения, расположенный, насколько понял Роман, глубоко под землей где-то в районе Кольского полуострова.
Пообещав остальное рассказать позже, Иван снова куда-то ушёл, но на смену ему почти тут же появилась улыбающаяся Тина. Девушка была теперь в черном облегающем костюме и с такой же по цвету шапочкой, которую нетерпеливо теребила в руках.

- А папа с нами едет! - Радостно сообщила она и усевшись за стол тут же потянулась к пирожкам. - Я только один, на дорожку! - словно извиняясь проговорила Тина. - А вы почему пирожки не едите? Учтите, там таких не делают. Не умеют!

- Тина, вам совсем не обязательно обращаться ко мне на «вы». Тем более, что если сравнить нас по возрасту, то...

Здесь Роман умышленно сделал паузу, надеясь, что быстрая и сообразительная Тина внесёт ясность в малопонятный пока, но уже безусловно важный для него вопрос.

- Если сравнить, то я наверное гожусь вам... тебе в мамы. Но у нас этот возраст соответствует вашим восемнадцати или девятнадцати годам. - Спешно добавила она.
Трудно было не согласиться, глядя на совсем ещё юную девушку, которая вполне соответствовала образу второкурсницы. Одновременно, Роману трудно было представить себе второкурсницу с таким запасом знаний и таким зрелым мышлением, которое успела продемонстрировать Тина за время их короткого знакомства.

- А тебе не скучно учиться в нашем университете? Ты же, конечно, уже столько всего перечитала, что любому профессору фору дашь!

- Ты знаешь, действительно случалось, что я читала авторов или отдельные произведения, не знакомые педагогу. Но это совсем не значит, что я была готова правильно понять и оценить прочитанное. Чаще всего требовалась помощь. В общем, я очень довольна своей учёбой. Вот на биофаке мне бы было скучно! - Весело добавила девушка и, махнув рукой, взяла ещё один маленький пирожок. Запив его несколькими глотками зеленого напитка, Тина поднялась и, мечтательно закатив глаза, заявила: - Я бы с удовольствием поступила ещё и на философский, а ещё лучше, если бы вы вообще перестали наконец дробить образование по предметам...

В этот момент в гостиную вошёл Иван, а следом Диана с небольшим контейнером в руках, который она поставила перед Тиной со словами — Только не забудь сразу передать Лините. Хорошо, дочка?

- Да, мама, конечно! Главное не съесть их по дороге!
Диана покачала головой и, обняв дочку, обратилась к Роману.

- Вам наверняка понравится, только ни от чего не отказывайтесь, пожалуйста.

- Всё! Время отправляться. - Объявил Иван. - Тина, помоги Роману костюм надеть защитный и сразу в шлюз. Я жду.

* * *
Чёрный, как у Тины, но не с зелёными, а с синими полосками и с виду более массивный, как показалось Роману, костюм был лёгким и удобным. Уплотнения на запястьях, как пояснила его разговорчивая спутница, играли роль браслетов, с помощью которых можно управлять множеством функций костюма, значительная часть которых самой Тине была пока неизвестна.

Пройдя по короткому переходу, молодые люди подошли к круглому проёму из темно-серого металла, который открылся при их приближении. Тина уверенно проскользнула внутрь, увлекая за собой Романа. Как только проем за ними закрылся, послышался шум сильного воздушного потока, быстро наполнившего небольшое пространство каким-то новым ароматом.

- Дыши поглубже и чаще. Это нужно, чтобы подготовить лёгкие.
Когда движение воздуха прекратилось, они надели на голову шапочки, оказавшиеся мягкими шлемами, которые самостоятельно плотно соединились на шее с костюмом. Лицо теперь защищала выпуклая гладкая оболочка, прозрачный материал которой стал вдруг твердым на ощупь. Дышать было по-прежнему легко и Роман уже собрался спросить у Тины, откуда берётся чистый воздух внутри шлема, и почему стало так тихо, как перед ними открылся следующий проём, ведущий в совсем фантастический, круглый в плане салон со специальными креслами вокруг  большой светящейся полусферой в центре.

Иван, в таком же как у них чёрном костюме, уже сидел в одном из трёх кресел перед самой сферой, положив руки на небольшой пульт со светящимися пиктограммами и надписями. Увидев вошедших, он что-то сказал Тине, и тут же обратился к Роману. Тот однако, ничего не слышал и не мог взять в толк, чем недоволен Иван и почему Тина, успевшая устроиться в кресле рядом с отцом, вдруг бросилась к нему и, схватив за руку, стала что-то делать с его браслетом. Всё разъяснилось, когда вдруг появился чистый и громкий звук ворчливого голоса Ивана, строго объясняющего Тине опасность любой небрежности при использовании их средства передвижения, незнакомое название которого Роман не смог бы воспроизвести.

- Устраивайся рядом, - указал на кресло слева от себя Иван, и Роман с удовольствием опустился в мягкие и теплые объятья. Что-то шевельнулось под ним и за спиной и Роман понял, что уже не может оторваться от спинки и тем более встать.

- Готовы? - спросил Иван и убедившись, что гость надёжно прилип к своему умному сидению, коснулся пульта.

- Чувствуешь, что кабина вращается? - прошептала в шлемофоне Тина.

- Да... нет, - неуверенно проговорил Роман, - просто какое-то ускорение прижимает к креслу.

- Ну ка, подышите глубоко! - скомандовал Иван, - сейчас ускоримся.
Ни в эти минуты, ни впоследствии Роман не мог объяснить и передать своего состояния. В глазах немного потемнело, а слух, кажется, исчез вовсе; пульс становился всё более отчётливым и громко отдавался в ушах. Одновременно, ощущение организма в целом быстро менялось, обретая непривычную лёгкость и какую-то невыразимую рассеянность. Прошло совсем немного времени и от прежних обычных ощущений, похоже, не осталось и следа. Слух восстановился и даже стал острее, а тело, если верить новым ощущениям, практически утратило чувствительность, став невесомым.

- Всё! Летим на «Четвертый». - Сообщил Иван -  Как самочувствие?

- Отлично! - практически одновременно ответили Тина и Роман.
Прошло минут двадцать. Настроившийся на длительное путешествие, Роман внимательно разглядывал салон аппарата с гладкими, мягко изгибающимися поверхностями. Слушая периодические пояснения Ивана, он не спеша размышлял о происходящем, когда чей-то вкрадчивый голос вдруг снова предложил спутникам глубоко подышать. А ещё через пару минут Тина уже вскочила и схватив отлепившегося от кресла Романа за руку, потащила его к выходу.

- Всё, прибыли! - Радостно возвестила она. - Сейчас всё увидишь!
В просторном шлюзе всем троим пришлось задержаться минут на пять, вдыхая воздух с новым, совсем не знакомым Роману щекочущим ноздри ароматом. Ожидая окончания процедуры, Иван стоял неподвижно, глядя перед собой из под чуть нахмуренных бровей. Невольно остановив взгляд на его выразительном профиле, Роман находил многочисленные черты, роднившие его с дочерью. Сходство было явным, а разница состояла, прежде всего, в темпераменте, заставлявшем Тину и в эти минуты вертеть головой и переминаться с ноги на ногу, с нетерпением ожидая окончания самой томительной и неинтересной части путешествия.
Переполненный за последние сутки сверх всякой меры впечатлениями и информацией, Роман почти спокойно воспринял картину таинственного жизненного пространства людей, о существовании которых он прежде даже не подозревал. Нет, легенд, мифов и различных сказаний, которые можно было бы как-то связать с существованием целого народа, ушедшего когда-то под землю или под воду, было достаточно. Но не было фактов, прямо свидетельствующих о существовании параллельного мира. Или были? В голове мелькали разные сообщения, к которым мало кто относился серьёзно. Между тем картина окружающего была поистине фантастической. Это был мир легких полупрозрачных оболочек самых невероятных форм, в сочетании которых Роман не мог сразу уловить логики. Мягкие цветовые оттенки поверхностей тоже были разными, но неизменно сливались в гармонии, что делало картину весьма живописной. В целом же впечатление от архитектуры, напоминающей нагромождения преимущественно холодных стеклянных форм было не слишком радостным.

- Ну, как тебе мой город? - На Романа смотрели сияющие глаза Тины.

- Что значит твой? Ты хотела сказать «ваш»? И почему город?

- Нет! Я сказала именно то, что собиралась! Я здесь родилась, поэтому говорю, что он мой! Я тут всё знаю и могу тебе показать. А сколько у нас времени, пап?
Оглянувшись и не обнаружив рядом отца, Тина беззаботно махнула рукой.

- Ну и ладно, сам с нами свяжется. Пошли!

Молодые люди, взявшись за руки, спустились по ступенькам со слабо светящейся под ногами платформы, на которой оказались, выйдя из шлюза. Ступив на гладкую, по виду стеклянную, поверхность, Роман зашагал сначала осторожно, боясь подскользнуться, а потом всё увереннее, ощутив надежное сцепление обуви с основанием. Тина, убежавшая вперед, остановилась у стеклянной стены, на которой плавно проявился синий прямоугольник. Дождавшись Романа, она протянула вперед руку и через открывшийся проём молодые люди вступили в большой шлюз. Предложив Роману следовать её примеру, девушка коснулась пиктограммы на браслете и, стащив с головы шлем, вошла в одну из открытых кабин, указав Роману на соседнюю. Внутри сразу образовался плотный туман, не позволяющий толком рассмотреть что-либо, но не мешающий дыханию. Какое-то устройство неожиданно мягко развернуло Романа, заставив поднять руки. В следующее мгновение он почувствовал, что защитного костюма на нём больше нет, а спустя ещё минуту появилось ощущение лёгкой прохладной ткани, приятно обнимающей тело. Процедура закончилась, когда сверху его укутало что-то вроде длинного кардигана. Кабина вновь открылась и, успев отметить, что обувь у него тоже уже новая, Роман вернулся  в шлюз. Вышел и невольно замер, не сразу узнав свою спутницу.
Тина, стоявшая у открытой кабины, в своём новом белом костюме была совсем не похожа на девушку, с которой Роман только что расстался на несколько минут. Словно вырвавшиеся наконец на волю волосы густым русым потоком хлынули на плечи и теперь стекали вниз, разбившись на изящные, волнующиеся локоны.  И глаза... Кажется, осознание собственной красоты, которое девушка не смогла, а может и не захотела скрыть в этот момент, словно вдруг обнажившееся интимное чувство, заставило её тут же смущенно сникнуть, скрыться в защитной раковине стыдливости.

Роман продолжал любоваться Тиной, которая уже вновь стала восторженным подростком. Задержавшись совсем немного на расстоянии, с которого Роман мог её рассматривать, оценивая новый наряд, девушка увлекла его за собой, крепко держа за руку. Но, вопреки ожиданию Романа, двинулись они не обратно, в стеклянный мир, а внутрь, туда где за очередной стеной оказывается кипела пока не понятная ему, но веселая и шумная жизнь. Здесь было множество зелени, людей в разноцветных одеждах и всевозможных, в том числе музыкальных звуков. Тут и там в одиночку и группами сновали шумные и весёлые дети. То исчезая в арочных проёмах разных размеров и форм, то вновь появляясь, они увлечённо играли в какие-то свои игры. Впечатление праздника, сразу возникшее у Романа, дополняли различные аппетитные запахи...
Не менее часа гуляли они по праздничной площади. С удовольствием и смехом испытали несколько аттракционов, но большую часть времени просто наблюдали за веселящимися людьми. Наконец Тина решила связаться с отцом и, подойдя к дереву, на ствол которого было удобно опереться, она просто тронула свой воротничок и заговорила.

- Папа, ты где?! Мы с Романом на южной площади, где праздник... Хорошо... Договорились.
Тина обернулась и сообщив Роману, что папа сейчас подойдёт, предложила пока зайти в кафе. Легко преодолев скопление весёлых и благожелательных отдыхающих, они прошли через арочный проём в светлой бежевой стене невысокого строения и оказались в небольшом кафе с круглыми белыми столиками. В центре каждого располагалось устройство для наполнения бокалов легко газированными и, как выяснилось, весьма приятными напитками. Почти сразу вслед за молодыми людьми в кафе вошёл Иван со знакомым контейнером в руках, и окинув взглядом зал, быстрым шагом направился к Роману и Тине.

- Ой! Ты пирожки принёс, спасибо! - опередила отца Тина и, взяв из его рук забытый гостинец для тёти, сразу затихла.

Иван, между тем, не улыбался и выглядел тревожным. Он молча выпил стакан напитка и наполнил следующий, к которому, впрочем, так и не притронулся. Помолчав ещё немного, он предложил для начала навестить Линиту, а побеседовать по дороге.
Большую часть пути шли по пустынной зеленой аллее, которая, судя по постоянному небольшому изгибу в левую сторону, могла быть частью большого кольца. Говорил Иван. Сухими короткими фразами он описал ситуацию, которая сложилась на «Четвёртой» незадолго до их появления. Оказалось, что утром досрочно вернулся из одной из западных стран наблюдатель, встревоженный ситуацией в стране, обладающей запасами ядерного оружия. Сразу были вызваны ещё несколько наблюдателей, в том числе из Москвы. Иван успел побывать на экстренном заседании Большого совета, где был поставлен, но не получил ответа вопрос о том, насколько реальна опасность ядерного конфликта и какие меры необходимо принять в связи с грозящей катастрофой.

- В работе совета объявлен трехдневный перерыв, за время которого наблюдатели должны будут собрать дополнительные сведения, а специалисты, в том числе по земному оружию, подготовят свои соображения и предложения.

Отдельная тема, - добавил Иван, - военная база, построенная в последние годы практически над «Четвертым», что представляет теперь уже прямую опасность для его населения.

Линита, черноволосая красавица, очень похожая лицом на свою сестру, была искренне рада визиту родственников и выказала максимальное расположение к Роману. Как и большинство обитателей «Четвертого», она, похоже, ещё не имела представления о проблеме, которой был занят Большой совет и была улыбчива и разговорчива. Успешно изображая такую же веселую беззаботность, Тина поддерживала непринуждённый разговор за столом, временами задавая тон шутками. Иван был, как обычно, сдержан и Роман тоже в основном слушал весёлую женскую болтовню, демонстрируя мужскую солидарность. В конце концов визит завершился и гости, одаренные разными мелочами, удалились, договорившись ещё повидаться с радушной хозяйкой перед отъездом.

Вернувшись на аллею, по которой недавно пришли, компания остановилась на минутку и, быстро  приняв решение, направилась дальше, туда, где над плотной стеной зеленых насаждений возвышался усечённый конический объём сиреневого цвета с яркими алыми бликами, вспыхивающими временами на его поверхности.

- Что это за сооружение там впереди красным искрится? - поинтересовался Роман, пытаясь отвлечь своих спутников от тревожных размышлений.

- Это открытый дом Малых советов.- Пояснил Иван. - Здесь люди могут собираться и свободно обсуждать любые проблемы жизни города и всего общества. Там очень удобно и … пожалуй стоит туда зайти. Заодно узнаем насколько народ уже обеспокоен сложившейся ситуацией.

- Я знаю, что оттуда постоянно ведётся трансляция, - заговорила Тина, - а как...

- Только с вашего согласия! - Прервал её отец, строго глянув на дочь. - И в любую секунду говорящий может заблокировать свой звуковой канал. Правда, сам факт блокировки скрыть нельзя.
Иван усмехнулся и уже шутливым голосом спросил:

- А ты что, секретничать там собралась? По-моему, дом Малых советов - одно из самых неподходящих для этого мест. А вот новый сад тайных свиданий, думаю, очень хорош. Ты там, кстати ещё не была, так что можно посетить.
Тина с интересом смотрела на отца, пытаясь понять, насколько серьёзно он говорит.

- Пап! Ты это серьёзно? Что это вообще за идея? Там, что сплошные лабиринты, темнота и всё такое, чтобы остаться незаметным?

- Да нет, наоборот. Место открытое и хорошо благоустроенное. Да что я рассказываю! Попозже мы и туда зайдем, обязательно. Думаю, вам понравится.
Откровенно скрыв улыбку, Иван указал на несколько групп людей, спешивших в том же направлении.

- Уверен, что все они торопятся туда же, куда и мы. В доме Малых советов уже наверняка полно людей, а значит будет интересно.

- А что здесь у вас с транспортом, или внутри поселения вы только пешком передвигаетесь?

- Да нет, Роман. Если нам чего и не хватает, то только не транспорта. - Произнес Иван и задумчиво добавил, - с транспортом у нас даже слишком хорошо...скоро увидишь.
Некоторое время снова шли молча по полупрозрачным плитам, под которыми постоянно происходило какое-то не понятное Роману движение, пока Тина, вдруг остановившись, не объявила

- Нам, между прочим, сюда! Или вы сразу в сад тайных свиданий направляетесь?
Свернув и сделав ещё десяток шагов они уткнулись в слабо светящуюся стенку высотой метра два, на поверхности которой постоянно возникали какие-то картинки и надписи.

- Это текущая информация и картины происходящего внутри, - пояснил Роману Иван.
Тина тем временем решительно шагнула вперед к раскрывшемуся проему. Большое парадное пространство перед главным зданием было ограничено слева и справа высокими светлыми колоннами, расположенными по дуге и связанными между собой такими же светящимися панелями с мерцающими изображениями и надписями.
Колоннада как у собора святого Петра, - подумал Роман, только символики христианской не хватает...
Интерьер дома Малого совета был сформирован системой подвижных платформ, смещённых друг относительно друга по высоте и по-разному благоустроенных. Выбрав ту, которая была ближе и где было побольше людей, Иван предложил подняться и послушать, о чём говорят местные жители. Устроившись, как все остальные, на больших и малых подушках, разбросанных в изобилии на мягком газоне, друзья умолкли, прислушиваясь к голосам молодых ораторов и их оппонентов. 

- Я считаю, что ситуация наверху совершенно критическая! - Уверенно говорила высокая светловолосая девушка в короткой бирюзовой накидке, поднявшись на небольшое возвышение, подобное тому, что было рядом и которое Роман принял сначала за низкий столик.

- Ну вы сами посудите, уже не первое поколение детей в крупных городах России взрослеют в пространстве совершенно отравленном, насквозь пропитанном духом потребительства и животных инстинктов. А телевизионные программы! - Преступления, похоть, предательство и обман! Там что, больше ничего не происходит?! А «Кони привередливые» Высоцкого! Благородный, рвущий душу монолог поэта выродился в пространстве современной эстрады в пошлый и оскорбительный визг уголовной шестёрки!
Голос говорившей дрогнул, она подозрительно шмыгнула носом. Возникла пауза, но слушатели терпеливо ждали продолжения.

- А система образования без малейшего сомнения набивает детей научными знаниями, вместо того, чтобы формировать личности. Мы уже давно подозревали, что скрытая задача нынешних учебных заведений наверху состоит в создании биороботов! Сегодня у меня не осталось в этом сомнений. Никаких! - почти крикнула девушка, уже сойдя  с трибуны, где её тут же сменил молодой человек небольшого роста и плотного телосложения. Сцепив руки за спиной, он некоторое время стоял неподвижно, молча глядя на обращенные к нему внимательные лица. Затем заговорил негромко и спокойно, заставив всех напряженно вслушиваться в его размеренную речь.

- Наша Кати, как всегда эмоциональна и немного тороплива. Конечно, сказанное ею в принципе верно. Но чтобы правильно отнестись к ситуации с образованием детей наверху и вообще к состоянию жизненного пространства, нужно смотреть на это всё в контексте культурного кризиса, который переживает весь верхний мир. Практически для всех стран, которые называют экономически развитыми, характерна сегодня утрата культурных ориентиров. Закономерно и вполне понятно, что страдают от этого в первую очередь там, где разрушен механизм трансляции культуры на уровне семей и других, образовательных по своей сути, сообществ. Плохо там, где утрачивается связь с культурными корнями...
Замолчав ненадолго и внимательно, оценивающе осмотрев своих слушателей, он продолжил.

- Пытаясь понять и объяснить ситуацию наверху, мы постоянно говорим о господстве потребительской идеологии. Но потребление само по себе есть неотъемлемая часть нашей жизни в любых условиях. Мы все потребляем те или иные ресурсы. Но! Мы делаем это, прежде всего, чтобы решать важные задачи развития, то есть движения вперёд, к общей цели. А если её, этой объединяющей людей цели, просто нет? Вернее, если та высшая ценность, с которой жили многие поколения, оказалась дискредитированной, а новая, общепризнанная ещё не сформирована? Что делать в этой ситуации тем же педагогам, как выстроить новую систему формирования человека, если не ясно, каким этот человек должен быть?
Оратор снова сделал паузу в ожидании реакции зала. Все молчали и он продолжил.

- Я это к тому, Кати, что сейчас важнее не судить, глядя со стороны, а искать выход из того трудного положения, когда болезнь, что называется, запущена. Ведь нынешние педагоги, как и те, кто призван направлять в нужное русло развитие всего общества, сами прошли ту же, безнадёжно устаревшую школу.

- Знаешь, Стумиш, с тобой, конечно, трудно не согласиться, - громко включился в разговор белобрысый худощавый парнишка с длинным носом, оттопыренными большими ушами и худыми подвижными руками, - но я бы сосредоточил внимание на перспективе военного столкновения. Мне кажется, именно этот вопрос волнует сейчас большинство из нас. Правда ведь? - обратился он к двум девицам, сидящим на соседних подушках, и дружно кивающим ему.

- Вот видите, - тихо проговорила Тина, - уже все знают о происшествии, кроме тех, кто забился в своей норке, как моя тётка. Нет, она хорошая! Но все новости, мне кажется, узнаёт последней, словно это не её жизнь.

- Не спеши судить, Тина! Не уподобляйся Кати! - Укоризненно произнес отец. - Ты  очень редко видишь Линиту. Вернее, не видела уже года четыре или даже больше. А ты знаешь, чем она вообще занимается?

- Н-нет. - Неуверенно и с некоторым удивлением произнесла Тина. - А разве она занимается чем-то публично?

- Вообще-то, твоя тётка психолог и уже года три входит в число ведущих экспертов Большого совета.

- Ой! Так она, получается, была в курсе? - Тина растерянно посмотрела на Романа. И уже собралась что-то добавить, как звонкий женский голосок вдруг потребовал внимания, заставив публику развернуться в сторону маленькой полной блондинки, решительно поднимавшейся на подиум с правого фланга.

- Нет, я не собираюсь ни с кем спорить! - Снова зазвенел голосок толстушки, заставивший замереть публику на платформе. - Но я хочу спросить всех вас, с которыми мы уже сто раз обсуждали перспективы верхнего мира, почему вдруг угроза оружия стала для вас серьёзней, чем угроза утраты самой способности оставаться людьми?

- Это Миида, новый лидер местной молодёжи. Она художник и композитор и ещё пишет замечательные стихи. - Прошептала на ухо Роману Тина. - Если я не ошибаюсь, она тоже как-то участвует в работе Большого совета Четвертого. Мне друзья рассказывали.

- Что, папа? - Тина обернулась к отцу, неожиданно поднявшемуся во весь свой незаурядный рост.

- Нужно идти! - неожиданно твёрдо и даже жёстко, как показалось Роману, произнёс Иван и быстро направился к спуску с платформы.
Не задавая вопросов, молодежь последовала за ним и только выйдя из здания, Тина, крепко взяв за руку отца, заставила того остановиться.

- Что случилось, па?!

-  Идём к зданию Большого совета! Быстро! Появилась... новая информация. И Линита ждёт нас. - Отрывисто произнес Иван и, бросив выразительный взгляд на дочь, решительно зашагал к выходу. Тина ещё несколько секунд растеряно смотрела ему вслед, затем, словно очнувшись, рванула вперед, успев схватить Романа за рукав.

- Ничего не понимаю! - Бормотала она на ходу. - А Линита уже там! Нет, ты представляешь!
У выхода с территории Малого совета, Иван свернул налево и вплотную приблизился к широкому пилону, в котором беззвучно распахнулся вход в кабину с черным нутром и какой-то сложной схемой на стене. Множество светящихся цветных точек, связанных тонкими линиями обозначали, как сказала Тина, транспортные узлы, аналогичные тому, в котором они сейчас находились.
Иван произнес несколько малопонятных Роману слов и, беззвучно закрывшись, кабина мягко, но все же ощутимо пошла вниз, быстро набирая скорость. 
Роман не представлял какой именно путь они проделали, периодически меняя направление, прежде чем прибыли по назначению, но прошло, как ему показалось, не больше пары минут.
Просторный холл здания Большого совета был решён в спокойных, серебристо-серых тонах с белой мебелью, разбросанной несколькими островками. Группы преимущественно стоявших и явно обеспокоенных людей создавали шум смешанных и потому совсем неразборчивых голосов.

- Подойдём к Лините! - Тихо скомандовал Иван, разглядевший родственницу в компании нескольких человек, одетых как и она в светлые  костюмы золотистого цвета с зеленым рисунком на воротничке и плечах.

- Туда, к психологам, - уточнил Иван, кивнув на группу у прозрачной стены.

- Здесь все — члены и эксперты Большого совета. И папа тоже! - Гордо сообщила Роману Тина. - Он член совета и руководитель группы, изучающей верхний мир. Ты понял, конечно, что мы так называем ваш мир на поверхности Земли. А разные по цвету форменные костюмы члены Большого совета специально надевают на общие собрания, что бы была понятна принадлежность каждого к соответствующей группе. Таких групп много и их точных названий я не помню... - продолжала быстро пояснять Тина, когда они приблизились к группе психологов, озабоченных и хмурых, как и все их коллеги.
Линита с трудом изобразила улыбку, скривив губы и разведя руками.

- Не лучший вариант экскурсии получился, к сожалению, но будем надеяться, что всё обойдется и вы ещё сможете погулять по Четвёртому.

- А ты уже всё знала, Линита? - не удержалась от вопроса Тина.

- Нет, милая, не всё, конечно. Мы и сейчас всего не знаем, потому и обеспокоены. Ждём информации.
Тина прикусила губу и стала оглядывать заполненный людьми зал, который вдруг затих.

- Сейчас будет сообщение. Слушайте! - Тихо произнесла Линита и в холле тут же  зазвучал громкий голос, известивший о том, что на морском дне, неподалеку от Четвертого, спешно монтируется какое-то устройство. Вероятно речь идет о подготовке взрыва большой мощности, результаты которого по предварительной оценке могут оказаться роковыми для многих обитателей верхнего мира планеты. Под угрозой окажется и сам Четвертый, если не принять меры уже сейчас. Голос привел ещё какие-то данные и непонятные Роману результаты расчетов, после чего предложил членам Большого совета, а так же экспертам и привлеченным дополнительно специалистам перейти в центральный зал для принятия необходимых решений.
Роман с Тиной беспрепятственно прошли в зал вслед за Иваном и устроились рядом с ним за большим столом, кольцом огибающим круглую площадку, над которой парило, медленно вращаясь, трехмерное изображение подводного сооружения. Было видно, как над его монтажом трудились какие-то механизмы. Они сновали у морского дна среди многочисленных контейнеров, управляемые, как решил для себя Роман, из нескольких подводных аппаратов, внутри которых находились люди. Их легко можно было разглядеть сквозь большие иллюминаторы, и Роман некоторое время внимательно наблюдал за фигурками в специальных синих костюмах.
 
Работа Совета началась с того, что один из его членов подробно изложил тревожную информацию и высказал несколько жутких, но вполне обоснованных предположений о смысле происходящего на морском дне. Нарисованная им трагическая перспектива, между тем, казалось совсем не смущала говорящего. Изложив свои соображения по поводу мер, которые необходимо принять для предотвращения грозящих неприятностей, а он именно так назвал перспективу катастрофы, оратор передал слово председателю.
 
Мужчина средних лет, сильно напоминающий Ивана, призвал присутствующих дополнительно ознакомиться с последней информацией о происходящем, постоянно поступающей на мониторы перед ними, и поделиться своими соображениями.

Начался процесс, результаты которого можно было наблюдать на всех экранах. Перед сидящими за столом постоянно появлялись различные высказывания, которые тут же обрабатывались кем-то, группировались и резюмировались. Иван, перед которым периодически вспыхивали надписи с уточняющими вопросами, сразу же отвечал тихим голосом.
Обсуждение длилось около часа. В результате было сформулировано несколько новых выводов и предположений. Роман подивился результативности работы и уже собирался обратиться к Ивану с вопросом, когда тот опередил его.

- Надеюсь ты понимаешь, что я потащил вас с Тиной сюда не случайно?

- На Четвёртый? - попытался уточнить Роман.

- Да, нет же! Сюда, на Совет. Когда мы отправлялись на Четвёртый я понятия не имел о том, что может произойти.
Иван указал на сооружение, которое росло на глазах.

- Нужна твоя помощь, парень. Здесь сейчас нет ни одного человека, знающего столько языков как ты. И нет времени на поиск другой кандидатуры или на создание специального устройства. Вы с Тиной, конечно, прочитали решение об отправке в эту зону лодок-разведчиков, в том числе пилотируемых и, естественно, с экипажем. Стартуют три члена Совета и столько же экспертов. Нужен хотя бы один человек, знающий европейские языки.

- Но я, к сожалению, знаю не все языки. Болгарский и сербский, например, я совсем не...

- А я сербский знаю! - Перебила его Тина.

- Погоди, милая. И потише, пожалуйста. - Попытался успокоить решительно настроенную дочь Иван. - Тебе бы только в бой!
Покачав головой, он повернулся к Роману и продолжил.

- Ты, конечно, понимаешь всю сложность и опасность сложившейся ситуации, о которой по нашим сведениям у вас ещё не подозревают.

- Что нужно делать, Иван? Я готов и меня не нужно агитировать. Просто я не совсем понимаю, как могу вам помочь.

- Отлично! Я почему-то в тебе не сомневался изначально. Только собак обижать не нужно! - попытался пошутить Иван и невесело улыбнулся. - Нужно отправиться с разведчиками к этому объекту и помочь разобраться с разговорами, которые там ведутся на разных языках. Другого способа быстро узнать их намерения у нас, к сожалению, нет. И ещё странное поле не ясной пока природы, которое мешает сканировать их изделие... В общем, более конкретные задачи получишь или поймёшь на месте.

- А я? - Голос Тины, кажется, дрожал от волнения, когда она вцепилась в руку отца. - Я что, должна здесь остаться?!

- Тина! - попытался жестко произнести имя дочери Иван, вставая и отходя от стола, - разведчикам нужен один человек и этот человек Роман. Он будет со мной и всё будет в порядке. Ты же останешься в Центре на связи. Здесь тоже может потребоваться знание языков.
Некоторое время, прищурившись, Тина молча смотрела на отца и ставшего рядом с ним Романа. Затем, справившись со вспышкой обиды и огорчения, она заговорила уже почти спокойным голосом.

- Ты ведь знаешь, что я могу не только переводить, но управляю всеми видами транспорта, который вы можете использовать и ещё много чего.
Народ тем временем быстро расходился по свои делам, обсуждая принятые решения и продолжая высказывать разные предположения. Невысокий крепкий парень с совсем короткой стрижкой и голубыми глазами навыкате, решительно приблизился к группе Ивана и поинтересовался:

- Вы меня ждёте? Сорд только что сказал, что я иду с вами четвертым. Так что я готов.

- Что ты говоришь, Клос, как это четвёртым в трёхместной лодке?

- Сказано - Иван с Романом и Тиной и я. Лодка «Тридцать семь — С».

- Что?! - Воскликнул Иван. - Ты не ослышался? «Тридцать семь — С» это катер для дальнего космоса, а не лодка для морских прогулок!
Не ожидая ответа замешкавшегося Клоса, Иван тронул воротник костюма и вызвал Сорда. Один из старейших членов Большого совета сразу же ответил, пояснив, что их группе придётся работать в зоне опасной для обычных лодок, и что вторым пилотом на катере будет Тина.
Отключившись и сердито глянув на дочь, Иван, уже не обращаясь ни к кому, пробормотал — Решили они! - Затем молча махнул рукой, предлагая следовать за ним, и команда быстро вышла из зала заседаний.
События развивались стремительно. Переодевание и инструктаж заняли совсем не много времени и вскоре так и не пришедший в себя Роман уже опустился в кресло внутри катера, предназначенного по словам Ивана для дальнего космоса. Стараясь взять себя в руки, он, тем не менее, никак не мог сосредоточиться на чём-то одном. Мысли набегали друг на друга, периодически растворяясь во всплесках эмоций. В какой-то момент Роман даже почувствовал сильный озноб и хотел уже посоветоваться с Тиной, сидевшей рядом, как на него неожиданно навалился сон. Перед глазами возник и стал гаснуть интерьер с гладкими поверхностями, лишенными каких-либо приборов.

- Как же они управляют? - мелькнул в голове вопрос и тут же растаял в пустоте, наполненной лишь тихим свистящим звуком. И всё исчезло.

Пробуждение было практически мгновенным. Во вспыхнувшем сознании теперь царил удивительный порядок. Нервы успокоились и на первый план вернулась поставленная перед ним задача.
Первое, что увидел Роман, был слабо освещённый, но хорошо различимый сквозь прозрачную оболочку подводный мир с шевелящимися водорослями и мелькающими тут и там мелкими морскими обитателями, не слишком озабоченными кипящей на дне стройкой. Чуть правее - сосредоточенное лицо Тины, вглядывающейся во что-то за бортом, а за ней хмурое лицо Клоса. В шлеме были слышны негромкие звуки речи. Говоривший хрипловатым голосом был шведом или хорошо владел этим языком.

- … и что говорит твоя Эбба? Давай, Челл, колись!

- С чего ты взял, что она моя? Я сам по себе. - Буркнул собеседник, явно не настроенный на откровенность.

Раздались отрывистые гудки и тот, кого звали Челл, видимо отвечая на вызов громко проговорил

- Груз RQ-73-A ожидает. Да! Конечно, Хьюго контролирует... Нет! Быстрее невозможно... Дня четыре, не меньше!... Ну и жалуйся!

Раздался щелчок, прервавший связь, и сердитый голос Челла прозвучал в догонку

- Придурок!.. Ты, Хьюго, следующий раз сам с ним говори, а то я такое выдам, что нашу вахту отзовут в полном составе.

- Перестань, Челл. Можешь вообще с ним не разговаривать... Осталось то всего ничего, от силы неделя. Потерпишь. А потом дай бог успеть ноги унести, да получить положенное!

- Успеем! Корвет «Висбю» не подведёт. Тридцать пять узлов, а то и больше, это не шутка! Уйдём! Только нас и видели.

- До него ещё добраться нужно! - буркнул Хьюго.

Стало тихо, затем в шлеме зазвучал голос Ивана.

- Всё Роман. Снимай шлем и расскажи о чем шла речь. Да поподробнее.
Иван внимательно смотрел на него, не снимая рук с поверхности панели.

- Да! - Поспешил отреагировать Роман, стаскивая с головы шлем. - Это шведы, два приятеля. Думаю, исполнители, связанные с доставкой и монтажом каких-то частей. Груз, о котором шла речь, … - Тут Роман задумался, напряженно пытаясь вспомнить сочетание букв и цифр.

- Не важно, у нас есть запись. Что они говорили? И поточнее!
Пока Роман тщательно восстанавливал разговор, не забыв даже название корвета, чем явно порадовал Ивана, Тина прослушала запись и определила название груза. 

- Очень даже неплохо для первого раза. - Медленно проговорил Иван, бегая пальцами по панели. - Это серьёзно упрощает ситуацию, но нужны подтверждения сроков.
 
Удачное начало вдохновило Романа и Тину. Однако прослушивание других разговоров, которые велись действительно на разных языках, мало что добавило к полученной информации. Зато сомнений в том, что подготовка должна продлиться не более недели, уже не осталось. Этот срок явно был известен всем экипажам подводных аппаратов, которые с нетерпением ждали окончания работ. Дополнительно удалось установить лишь, что работа зависела от погоды наверху. Все боялись шторма...

- А шторм через пару дней будет точно. И достаточно серьёзный — задумчиво произнёс Иван, встав с кресла и разминая тело упражнениями. - И это наш шанс без помех разобраться с этим изделием... Хотя, куда важнее было бы понять цель и планы тех, кто всё это затеял.

Вернувшись к концу дня на «Четвертый» и освободившись от скафандров все зашли в маленькое кафе прямо в здании Большого совета. Помещение было уютным с низким светло-голубым потолком и живописными стенами в гамме весенней лесной поляны, как подумал почему-то Роман. Здесь молодежь с удовольствием занялась ужином. После капсулы с каким-то цветочным ароматом, которой его угостило умное кресло вместо обеда, Роман с удовольствием поглощал нормальную, хоть и не очень привычную пищу. Тина тоже с  аппетитом жевала какие-то розовые пирожные, а Клос со смаком поглощал тонкие, в палец толщиной трубочки с золотистой корочкой. И только Иван ограничился бокалом уже знакомого Роману зеленого напитка.

- Энергия, которую получили наши организмы с капсулой, достаточно на двое и даже трое суток, - сообщила Тина, продолжая жевать, - но я привыкла за время жизни в Москве к старому режиму питания. Особенно когда вкусно! А вот папа, как только переходит к активной деятельности, вообще практически не ест, только пьёт.

Настроение у Тины было приподнятое, в отличие от мужчин. Иван был по обыкновению задумчив, а Роман сосредоточенно размышлял об опасности, которая безусловно приближалась, медленно обкладывая сознание тяжелыми и мрачными предчувствиями.

- Ну, я пойду, пожалуй. До завтра!

Помахав прощально руками, Клос быстро зашагал к видневшемуся неподалеку порталу транспортного узла и вскоре исчез из виду. Пройдя не торопясь по маленькому, но удивительно красивому пейзажному парку с деликатно вписанными в природный ландшафт домиками, команда во главе с Иваном добралась до места будущего ночлега. Индивидуальные жилые ячейки, как назвала их Тина, были объединены общим просторным холлом, устроенным как хорошая гостиная. Прекрасным дополнением к мягкой терракотового цвета мебели и другим обычным предметам был маленький водоём с растениями, напоминающими кувшинки, вода из которого вытекала прямо на небольшую платформу снаружи, а оттуда вниз, на землю и, извиваясь веселым ручейком, убегала в заросли небольших широколистных деревьев.

Посидев у воды, ласкающей прохладой и покоем, и обсудив планы на завтра, троица собралась отдыхать. Первым попрощался и скрылся в своей ячейке Иван.

- Пойдём, покажу тебе твое временное жилище! - предложила Тина, и они с Романом подошли ко входу во вторую ячейку, обозначенному прямоугольником на стене, размером с дверной проём.

- Скажи отчетливо «Открой, это я», чтобы робот запомнил твой голос. - Тихо подсказала Тина.
Войдя в маленькую прихожую и свернув направо, они оказались в небольшой маленькой уютной гостиной. В глубине её, слева за плотной шторой, оказалось что-то вроде маленького кабинета, судя по наличию небольшого рабочего стола и сплошного экрана перед ним. На столе лежали уже знакомые Роману шарики и ещё какие-то предметы непонятного назначения. А сразу за кабинетом расположилась такая же компактная спальня. Бросалось в глаза полное отсутствие каких-либо шкафов и других элементов мебели и оборудования, кроме основных. Как пояснила Тина, большая часть того, что представлялось Роману привычными элементами жилого интерьера, давно перекочевало в стены. Любая перегородка, по её словам, была начинена разными коммуникациями, электронными и прочими устройствами, а также складывающимися, откидывающимися, сжимающимися и в итоге прячущимися элементами обстановки.

Научившись, благодаря спутнице, основным командам, которым умное жилище охотно подчинялось, раскладывая и вновь убирая кровать, открывая и закрывая двери, наливая различные напитки и так далее, Роман проводил девушку до двери и пожелал ей спокойного сна. Затем, понежившись в маленьком бассейне и совсем успокоившись, Роман вытянулся в кровати и почти мгновенно уснул, унося в гаснущий мир сна образ улыбающейся Тины, захватывающей всё больше места в его сознании.

Разбудил Романа яркий свет, пробивающийся сквозь шторы. Отдернув легкую светлую ткань, чтобы открыть экран, он даже вздрогнул от неожиданности, поражённый картиной пробуждающейся природы. Если вечером парк выглядел просто живописно, то теперь Роман испытал чувство восторга, вызванного бесконечным многообразием удивительных природных форм, пробуждающихся ото сна и сплетающихся в сказочное видение, которое, казалось, можно разрушить одним неосторожным движением.

Скоро, однако, хрустально хрупкое состояние эмоционального Романа было вдребезги разбито, когда прямо над ухом его прозвучал строгий голос, знакомый по вчерашнему заседанию Большого совета.

- Экипажам разведчиков. До старта один час.
Быстрые сборы, завтрак в том же маленьком кафе и снова быстрое перемещение на прежнюю позицию у морского дна. Их космический катер, который был невидим для занятых монтажом таинственного сооружения, расположился совсем близко. Роман снова долгие часы слушал и переводил перебранку и шутки работников разных национальностей. Однако, новой информации, способной пролить дополнительный свет на происходящее, не было. Лишь на следующий день ситуация начала быстро проясняться.
Около десяти часов утра на подводной площадке, за которой внимательно наблюдал катер Ивана и ещё две небольших и тоже невидимых лодки, началось беспорядочное движение, сопровождающееся возмущениями и откровенной руганью экипажей подводных аппаратов-строителей. Ещё вчера люди, послушно занимавшиеся монтажными работами, исполнение которых сулило хороший заработок, предались настоящей панике.
Как удалось понять Роману, возмущение и растерянность были вызваны неожиданно закрывшимся сооружением, в котором до того велись работы. Постоянная и устойчивая связь с ним тоже прервалась. Особенно же возмутительным с точки зрения оставшихся снаружи, было то, что работавшие внутри теперь растерянно метались под освещённым изнутри прозрачным куполом в верхней части объекта, колотили руками в оболочку и явно что-то кричали. Между тем, серое и мрачное сооружение медленно поднималось, словно вырастая из морского дна.

- Надо убираться отсюда! Быстро! - Раздался в наушниках Романа чей-то крик на немецком языке. - скорее к корвету!

Прозвучавший призыв похоже оказался своевременным и понятным остальным подводникам, поскольку аппараты стали быстро подниматься наверх, двигаясь одновременно на северо-запад. Через несколько минут строительная площадка опустела, если не считать оставшихся под куполом.
Пока Роман с Тиной растерянно наблюдали за охваченными паникой людьми, оставшимися на опасном объекте, Иван сосредоточенно работал со своей панелью и периодически возникавшими трехмерными изображениями. Временами он произносил вслух фразы, непонятные Роману из-за обилия специальных терминов. Клос тоже быстро совершал какие-то манипуляции, напряженно следя за надписями, появляющимися перед ним.
Так продолжалось минут пятнадцать или немного больше, когда Иван вдруг с облегчением откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза ладонью. Несколько раз глубоко вздохнув, он обернулся к Клосу, наблюдавшему за ним с напряженным ожиданием.

- Отлично, Клос! Молодец! Мы полностью перехватили управление и создали иллюзию простой поломки в центральной системе. Сейчас хозяева этой бомбы пытаются восстановить контроль, но им это не удастся, пока мы не закончим свою работу.
Помолчав немного, Иван добавил:

- А вот с полем этим странным пока не ясно. Отключили его создатели, видимо, совсем ненадолго, чтобы включить вновь после закрытия сооружение. К счастью, мы успели воспользоваться этой паузой и нарушили их планы. Во всяком случае, у нас появилась возможность разобраться с полем, а у этих обреченных - шанс на спасение...

Иван кивнул на людей, по-прежнему суетившихся под куполом приподнятого теперь над дном опасного объекта.

- «Мы» это кто? - Осторожно спросил у Ивана Роман.

- Всех не назову, но это не один десяток экспертов. В основном, конечно, на Четвертом, но и в других местах люди работали. Прежде всего, на Урале.

- Ну, а что теперь? Как спасти людей на бомбе? Я правильно понял, что хозяева этой штуки специально обрекли их на смерть, как ненужных свидетелей?

- Боюсь, и тех, что поплыли к корвету, тоже. Я почти уверен, что их «Висбю» давно движется прочь от этого места.

Он внимательно посмотрел на какую-то схему на своей панели и вдруг, весело улыбнувшись, сообщил новость, порадовавшую всех.

- Да нет! Корвет «Висбю» уже лёг на обратный курс и быстро возвращается к месту, где его ждут забытые в спешке коллеги. - Иван хмыкнул, покачал головой и, ещё раз усмехнувшись, добавил — Похоже, нашим «воспитателям» удалось убедить капитана, что бросать людей в беде не хорошо, а отправлять на верную смерть вовсе не годится.

- А как это, убедить? - Роман с любопытством смотрел то на улыбающегося Ивана, то на Тину, в глазах которой снова поселились проказливые искорки.

- Это не только просто, Роман, но и немного забавно. - Иван поднялся и, как обычно стал разминать мышцы. - Представь, что вначале на тебя начинают накатываться волны все более сильного страха, а когда состояние становится почти невыносимым, перед тобой появляется призрак человека, который вежливо просит тебя сделать что-то, что ты и без того должен был сделать. Или наоборот, не делать... Не знаю случая, чтобы кто-то отказался.

- И часто вы такую технику используете? - нахмурившись, спросил Роман.

- Только в крайнем случае. На моей памяти это второй... нет третий случай.
Вернувшись в своё кресло, Иван снова сосредоточился на работе, а Роман, задумавшись, смотрел на купол, где продолжали суетливо двигаться фигурки, одинаковые и беспомощные. В какой-то момент, движение вдруг прекратилось, а люди столпились у оболочки, с той стороны, откуда должна была прийти помощь.

- Наверное, всё правильно, подумал он. Люди спасены, а значит и метод, который использовали наши подземные или подводные собратья, был вполне оправдан. Конечно, страх как инструмент больше подходит для работы с животными, хотя и тут лучше не кнут, а пряник...
Раздался тихий писк, и из подлокотника выехала маленькая панель, на которой под прозрачной крышечкой лежала уже знакомая капсула. Отправив её механическим движением в рот, Роман оглянулся на Тину и едва не поперхнулся, увидев выражение её совершенно бледного лица. Прижатые к лицу ладони и приоткрытый рот говорили о потрясении, причина которого была совершенно непонятна Роману. Успев заметить полные страха голубые глаза Клоса, Роман рванулся к Тине, протянув вперед руки.

- Что?! - воскликнул он осипшим сразу голосом.
Не отрывая взгляд от панели, Тина судорожно сжала руками правое запястье Романа.
Только теперь он понял, наконец, что взгляды всех членов экипажа были направлены на синюю, ярко светящуюся точку, движущуюся по панели перед каждым. Причём двигалась она в их сторону.

- Что это? - едва шевеля губами, спросил Роман, уже ощущая весь ужас того, что ему предстоит услышать в ответ.

В коротком молчаливом взгляде Тины был не страх, но совершенно невыносимое страдание.

- Они все сейчас погибнут, - прошептала она чуть слышно, - и наши в лодках возможно тоже.
И прижавшись к груди Романа добавила сквозь слёзы

- Не успеют отойти!

- Вот он, страх, - мелькнула в голове Романа мысль и тут же утонула под удушливой волной проникшего в кабину ужаса. Он инстинктивно прижал к себе Тину, испытывая мучительное ощущение беспомощности, неспособности действовать, защищая это существо, которое стало ему сейчас бесконечно дорого.

- Всё! Уходит! - хрипло, но громко произнёс Иван.

- Это папа сказал, Ром? - услышал Роман тихий и какой-то осторожный голос Тины, зажмурившейся и тихонько вздрагивающей в сильных мужских руках. - Они все живые?

- Всё в порядке. - Так же тихо, но уже уверенно проговорил Роман. - Папа сказал «уходит».
Подождав ещё несколько секунд, Тина осторожно выпрямилась и глянув на удаляющийся синий огонёк, негромко воскликнула: - Есть! Успели! - И тут же рухнула в кресло, откинувшись на спинку и запрокинув голову. На её лице застыла улыбка.
Клос так же сидел неподвижно, бессильно опустив голову на руки, сложенные на рабочей панели.
Ещё несколько долгих минут экипаж приходил в себя, и даже Иван заговорил не сразу.

- Да ты садись, Роман. - произнёс он тихим, но твёрдым голосом. - Опасности больше нет. Сейчас я уточню план действий, и если не будет никаких неожиданностей, мы с вами прогуляемся и спокойно поговорим.
Иван окинул взглядом большое пространство их космического «катера» и чему-то улыбнулся.

- Да, пожалуй, мы действительно можем с вами славно прогуляться. - пробормотал он, снова обратившись к панели управления и погрузившись в процесс общения с другими членами Совета и экспертами.
Спустя минут десять Иван хлопнул по панели и откинулся на спинку кресла со словами:

- Но Клос то наш какой молодец! За несколько минут три сложнейших уровня защиты прошел и буквально распахнул дверь экспертам. После такой подготовки разобраться и с системой управления, и с зарядом этого чудовищного устройства было в общем не сложно. А торпеду развернуть, что всех напугала, тем более. Вот разговоров то теперь будет! Готовься, юноша!
В ответ на повторную похвалу Клос слегка зарделся и, не будучи в силах скрыть радость, просто махнул рукой и уткнулся в какую-то схему на панели.

- Остался, правда, один вопрос нерешённый, - продолжил Иван, - поле какое-то странное, которое чуть не помешало нам. Впрочем, я думаю, ребята справятся. Не такие проблемы решали.
Иван замолчал, почему-то нахмурившись. Затем поднялся и, повернувшись к своему рабочему месту спиной, не спеша пошёл к противоположной стороне круглого помещения, где, при его приближении, тоже засветился экран. Остановившись, с руками за спиной, он некоторое время молча наблюдал за немногочисленными обитателями холодного моря.
Тем времена Тина, почти  пришедшая в себя после пережитого потрясения, осторожно взглянула на Романа. Наткнувшись на взволнованный взгляд молодого человека и словно испугавшись, девушка быстро опустила глаза. Возникла мгновенная неловкость, которую она тут же решительно нарушила.

- А знаешь, Ром, папа поворачивается спиной к главному экрану только когда опасности точно нет. — Тихо проговорила она, вновь подняв взгляд на Романа. - А теперь, похоже, он готовит нам какой-то сюрприз.

- Что он имел в виду, когда сказал, что мы прогуляемся? - спросил, чтобы поддержать нейтральный разговор Роман.
Тина пожала плечами.

- Скоро узнаем. Обычно папа придумывает что-нибудь интересное и часто неожиданное. О простой прогулке по улице он, я думаю, не стал бы и упоминать.
Тина обернулась к отцу, который продолжал что-то рассматривать в морской пучине.

- Папа, ты действительно что-то интересное задумал или мы тут все зря надеемся?
Голос Тины был уже совсем весёлым и по обыкновению звонким. Роману недоставало только её смеха, серебристого и задорного, от которого сжималось сердце.

- Погодите минутку! - сказал отец и подойдя к главной панели, запросил у кого-то сводку. Выслушав ответ и внимательно рассмотрев что-то на экране, он громко попрощался, пожелав успехов собеседнику по имени Крэд. Затем решительно отключил камеры, демонстрирующие подводный мир, и перед глазами экипажа возникло чёрное небо с далёкими звездами.

- Приближается шторм, и хоть зрелище это по своему прекрасное, я предлагаю прогуляться на старую орбитальную базу. На нашем катере это быстро и совсем не утомительно. А стартовать, если ни у кого нет возражений, мы можем прямо отсюда.
Ты не против, Клос? А ты, Роман? Тина? - Ну да! - Усмехнулся Иван, - Понимаю.
Вопрос Ивана все посчитали риторическим и спустя несколько секунд молодежь, натянув на головы шлемы, уже полулежала в креслах, ожидая действий командира.
Послышалось тихое шипение и помещение, в котором находилась команда, быстро заполнилось легким туманом, который почти сразу же рассеялся, выполнив какую-то важную функцию.

- И всё-таки, это сон... или сказка... - Слабо шевельнулась мысль в голове Романа, и он провалился в знакомое уже состояние небытия.
* * *
Пробуждение было, практически, мгновенным. Окружающее вспыхнуло ослепительно ярким светом звёзд на фоне бесконечно черной глубины космоса. Зажмурив глаза, Роман некоторое время пытался осознать новую ситуацию. Звёзды были слишком яркими и слишком большими. Не найдя сразу объяснения увиденному, Роман снова осторожно приоткрыл глаза. Звёзд на этот раз не было, и свет был спокойным и... улыбка... знакомая и такая замечательная.
- Ну, Рома! Хватит ночевать! Ты так всё самое прекрасное проспишь.
Тина сделала шаг в сторону и направленные светильники над головой снова вспыхнули огромными яркими звёздами. Тут же, однако, они стали гаснуть, сначала просто выравнивая освещение, а затем и вовсе уступив место настоящим звёздам, сияющим вокруг.


- Боже мой! Где мы, Тина? - прошептал Роман. - Мы что, действительно уже в космосе? А как же невесомость?

- Ну, конечно! Вставай, скорее! Зачем тебе невесомость? Если хочешь, папа устроит.
Тина весело засмеялась, заставив сердце Романа сжаться, затем схватила его за руку и увлекла к противоположной стороне, навстречу огромному и прекрасному земному шару. Знакомое по снимкам со спутников изображение заполняло почти всё поле зрения.

- Видите, какие тучи над Баренцевом морем, - Протянул руку Иван в сторону клубящегося серого одеяла, - и весь Кольский полуостров закрыт. Белого моря тоже не видно. А здесь, на орбите, погода всегда хорошая! - Добавил он весело. - Ну что, теперь на базу? Или ещё Землёй полюбуетесь?
Минут через десять решили лететь на базу. Вернее, решила нетерпеливая Тина, а мужчины лишь охотно с ней согласились. Двигались, как понял Роман, совсем медленно, что позволяло любоваться фантастическим окружением и слушать обещанный рассказ Ивана о сути событий, свидетелями которых они недавно стали.
 
Предположения о том, кто именно стоял за этим безумным проектом в Баренцевом море, были для Романа так же очевидны, как и для Большого совета. Технические же подробности, особенно связанные с устройством самого смертоносного  ядра, в которых хорошо разбирался Иван, оказались мало понятными и не так интересны. Роману достаточно было описания неизбежных и жутких последствий взрыва для всей планеты.
Рассказ Ивана закончился обрадовавшим всех сообщением, что страшное содержимое адского сооружения удалось превратить в какое-то нейтральное и совершенно безобидное вещество.
Обсуждение случившегося, переросшее в рассуждения о светлом будущем планеты, продолжалось вплоть до прибытия к Луне. Связавшись с базой и совершив необходимый маневр, Иван направил катер в открывшийся проём в склоне какого-то большого холма. Космическая панорама исчезла, а вместо неё на экранах появилось изображение светлого и какого-то уютного после холода звёздной бездны помещения, вполне человеческого по масштабам видимой части и характеру благоустройства. Люди тоже были. Человек десять о чем-то живо разговаривали, жестикулируя и смеясь. Когда, спустя несколько минут, члены экипажа, пройдя необходимые процедуры и сняв шлемы, появились на площадке возле космического катера, первое, что они услышали, было дружное приветствие.

- Четвертому привет! С прибытием!

Тина представила всем Романа, наговорив ему кучу комплиментов. Все остальные, - прибывшие и местные, - были знакомы между собой, просто давно не виделись. Особенно это касалось Клоса и маленькой рыжеволосой Леки, которые со счастливыми улыбками держались теперь за руки и изредка тихо говорили что-то друг другу. А спустя какое-то время они и вовсе исчезли.
Шумным разговорам не было конца, и Ивану пришлось воспользоваться командирским голосом, чтобы напомнить хозяевам о нормах гостеприимства. Несмотря на шутливую форму, замечание подействовало и прибывших весело потащили куда-то вглубь помещения. Роман едва успел оглянуться и с изумлением окинуть взглядом неожиданно большой корабль, который он как все называл катером и которого до сих пор не видел со стороны.

Гость из верхнего мира Земли не вызвал особого удивления у обитателей Орбитальной, как коротко называли старейшую космическую базу на спутнике Земли.  Из разговоров Роман понял, что в последнее время подобные визиты случаются достаточно часто и обитатели станции к ним уже почти привыкли.
Орбитальная внутри напоминала Четвертый, только всё здесь было немного рациональней и компактней. Свободным и неограниченным выглядел, пожалуй, только центральный сад, по которому неспеша прогуливалась сейчас их шумная компания после довольно продолжительной экскурсии по основным зонам и блокам лунного поселения.

- Новые станции, конечно, просторней и куда эффектнее, - рассуждала девушка по имени Галлика, - но мы любим нашу старушку. Особенно наш сад. Второго такого же богатого и красивого нет нигде! Вы даже не представляете сколько души вложено в каждый уголок этого рая и сколько сложнейших рабочих проблем было в последние годы решено под этими деревьями!
Роман, с детства любивший природу, с любопытством оглядывался по сторонам, всё более проникаясь тем же чувством восторга, что просто излучала Галлика.

- Насколько я понимаю, новые станции и другие поселения,  вы именно здесь проектируете? - спросила Тина.

- В определенном смысле, да, - включился в разговор высокий светловолосый парень с серьёзным выражением лица, выглядевший немного старше остальных, - мы разрабатываем проекты для конкретных мест и определенного количества людей. В целом же проблема формирования автономных поселений в любых природных условиях является, как вы сами понимаете, общей. Вы и сами, наверняка, связаны так или иначе с её решением.

- Да, Антон, конечно, - поддержал его Иван, - все мы совершенствуем наши организмы и жизненные условия, и все мы заняты главным - развитием человека, его сознания и творческого потенциала. Думаю, это как раз то, что может особенно заинтересовать нашего гостя.
Тем временем компания приблизилась к небольшому водоёму с живописными берегами. Тот, на который они вышли, был, как с удивлением отметил про себя Роман, прекрасно приспособлен для пикника. Невысокие массивные столики причудливых форм и различные, вырезанные из дерева скамьи и даже кресла прекрасно вписывались в сказочное окружение с мощными дубами, мхом и прекрасным луговым газоном. 

- Поляна - это наш клуб! - с гордостью заявила Галлика — А там, подальше, детский город, который постоянно перестраивается хозяевами. Шумные они немного, но наблюдать за детскими занятиями очень интересно.

- Ну да! - буркнула её подруга, - понаблюдаешь за ними, как же! Сразу заставят вместе с ними что-то придумывать, потом ломать и опять строить.

- Да ладно, Олика! Можно подумать, что тебя нужно заставлять! Ты же у них главный детский строитель! Да-да, сестричка, все знают, что ты непререкаемый авторитет.

Откуда взялись напитки, Роман не уследил, поскольку всё его внимание было сосредоточено на появившемся вдруг запахе жарящегося на углях мяса. Это было совершенно невероятно, но факт оставался фактом, причём весьма приятным и вызвавшим у его организма здоровую привычную реакцию.

- Не сомневайся, это именно мясо на решётке ребята жарят. Вкусно! - Тихо проговорил Тина, сидевшая в деревянном кресле рядом. - Почти как в Измайловском парке. Мы туда всей группой на пикник иногда выбираемся. А ты шашлык любишь?

- Очень! - Признался Роман. -  Но откуда у них мясо? Они что, животноводством здесь занимаются?

- Почему животноводством? - немного растеряно спросила Тина. - мясо просто синтезируется, как и всё, практически, что мы едим. Правда, такие блюда у нас редко готовятся. Это в честь тебя... ну и немного меня, - добавила Тина. - Все знают, что я уже давно в верхнем мире учусь, а значит и питаюсь по вашему.
Пока народ справлялся с большими кусками великолепно приготовленной нежной телятины, разговоры стихли и лишь отдельные реплики и восклицания подтверждали успех двоих авторов почти первобытного кулинарного шедевра.

- Пап, ну ты бы хоть попробовал, что ли. Это же очень вкусно!

- Я не сомневаюсь, дочка, но ты знаешь моё правило. - Ответил Иван и, прислушавшись к чему-то, вдруг громко поинтересовался — мы что, ещё гостей ждём?
Оглянувшись на плотные заросли орешника за спиной, и разглядев там что-то не видимое для остальных, Олика уверенно объявила. - Это не гости, это наши строители запах почуяли. Нужно быстро доедать или прятать добычу! - Со смехом добавила она.

В этот момент раздался победный клич, листья зашуршали и на поляну высыпал целый отряд ребятни разного возраста в разноцветных, невероятного фасона одеждах и с какими-то непонятными предметами в руках.
Шумные строители действовали решительно и быстро. В результате, уже через несколько минут, насытившись и удовлетворив свой интерес, орава исчезла в лесной чаще так же быстро и бесшумно, как и появилась.

В конце концов условный земной день подошёл к концу. Досыта насмотревшись и наслушавшись, Роман с Тиной и расслабившийся наконец Иван расположились в уютной гостиной их временного жилища. Устроившись на изогнутом по дуге диванчике, Иван откинулся на мягкую анатомическую спинку, с удовольствием расправив широкие плечи. Его взгляд, обращенный на Романа, был ироничным и одновременно добродушным.

- Ну что, филолог, не утомили тебя ещё приключения в параллельном мире?

- Вовсе нет. - Не задумываясь, ответил тот. - Наоборот, они мне в последнее время всё больше нравятся.
Роман с трудом удержался, чтобы не бросить взгляд на сидящую совсем рядом с ним Тину, присутствие которой он остро ощущал каким-то непонятным ему самому образом. Она незримо наполняла окружающее его пространство, отдавая ему свою удивительную энергию и, одновременно, совершенно обезоруживая и подчиняя себе. Осознание этого пришло к нему именно сейчас, подсказав даже слова, отпечатавшиеся в его сознании.

- Если бы не...

Роман, смутившись, умолк, а мудрый Иван, словно увидел, что нужно подать руку парню, весело продолжил.

- Никаких «если бы». Ты отлично проявил себя в команде и.., не знаю, как Тина, а я бы с удовольствием с тобой поработал дальше. Как тебе такая идея? Речь, конечно не о том, что бы просто переехать в одно из наших поселений. Существует множество других вариантов, о которых Тина тебе может рассказать со всеми подробностями.

Ну а завтра нас ждёт ещё одно интересное событие, которое случайно совпало с нашим визитом на Орбитальную.

Иван неторопливо налил себе зелёного газированного напитка, которому явно отдавал предпочтение во всех ситуациях, и вновь удобно устроился на диване. Пробуя напиток, он исподлобья поглядывал на Тину и Романа, явно затягивая интригу.

- Дело в том, что завтра возвращаются наши ребята с Марса. Они там целый год проработали над созданием новой станции. Были проблемы, но теперь всё в порядке и дальше, как положено, будут трудиться роботы. Если больше сюрпризов не будет, то через пять-шесть месяцев будем заселять новые базы.
Тина во все глаза смотрела на отца, прижав сжатые руки к груди и закусив от эмоционального напряжения нижнюю губу.

- А как же атмосфера? - спросил Роман, - Или эти станции не на поверхности?

- Ты прав, в таких условиях проще и эффективнее использовать естественную защиту поверхностного слоя планеты, тем более, что на Марсе достаточно естественных пустот, которые остается лишь укрепить. Эту технологию мы давно применяем. А с атмосферой вопрос постепенно тоже...
Однако Тина не дала отцу договорить. 

- Папа! Ты всё знал заранее!
Глаза Тины пылали. Она даже вскочила со своего кресла от избытка чувств.

- Ну! - Тина почти в упор подошла к Ивану. - Говори! Или я... или я сейчас … расплачусь. - Тихо, словно растратив всю энергию, закончила она свою атаку.

- Успокойся милая. - Поднявшись, Иван прижал дочку к себе. - Прилетают. Все завтра будут здесь. И Тим, и Тур. - И, обращаясь уже к Роману, пояснил: Это старшие братья, с которыми дочка больше года не виделась.

- Причем здесь «не виделась»! - Воскликнула Тина. - Они там чуть не погибли!.. Оба!

- Это ты слишком, дочка. Ситуация действительно была сложная и связь на время потеряли, но такие ребята просто так не погибают.

- Ну да, тебе хорошо рассуждать, когда постоянно имеешь всю информацию. А я в университете, в Москве и узнаю только обрывки... от мамы, которая меня жалеет и поэтому не говорит всей правды.

- В чём-то ты, конечно, права, доченька, но... когда у тебя будут собственные детки, ты поймёшь маму.

- Да я и так понимаю! - совсем уже тихо буркнула Тина, шмыгая носом, - только мне от этого не легче.

Встреча команды марсиан, как все называли строителей новой колонии на Марсе, была шумной и праздничной. Особенно понравились Роману совершенно реалистичные костюмы-иллюзии, которые непонятным образом скрывали управлявших ими людей. Несколько угрожающего вида животных среди многочисленных встречающих забавно хлопали в ладоши, размахивали руками, вернее лапами и, в конце концов, лопались подобно воздушным шарикам при контакте с прибывшими.
После радостных приветствий Иван, Тина и двое братьев в тёмно-серых с фиолетовым отливом костюмах направились к Роману, который скромно стоял в стороне. Два молодых человека, чертами лица похожие скорее на мать Диану, по росту и пропорциям были явно в отца. Тим и Тур, вполне походившие со стороны на суровых покорителей космоса, с первых же секунд знакомства оказались благожелательными и лёгкими в общении молодыми людьми.

- Что, пап, ты себя опять команду сколачиваешь? - Спросил отца Тим и тут же обернувшись к Роману продолжил. - Он тебя уже агитировал, Роман? Ты только не соверши роковой ошибки!

- Почему ошибки? Мне с вашим отцом очень даже понравилось.

- Вот, вот! С ним всем нравится. Только берет он очень редко кого. Так что смотри, не ошибись! Не откажись ненароком! - Братья засмеялись, а Тина, протянув руку к Роману и, изобразив испуг на своем лице, прошептала:

- Ром, ты что, отказался?!

- Да что вы все, честное слово! Не думал я отказываться!.. Да и как я могу отказаться от такой уникальной возможности. - Добавил тише Роман, глядя на Тину, карие, горячие глаза которой светились радостью.
- Ну что, молодежь, давайте домой. Тим и Тур должны с матерью в нормальной обстановке пообщаться. Она же сейчас места себе не находит. Да и нам с Романом пора побеседовать. Как ты считаешь, Тина? Поможешь мне с партнером будущим поработать?

В эту ночь Роман долго ворочался в постели. Предложение войти в команду Ивана, занятую проблемами отношений между двумя родственными мирами, было развёрнутым и четким. Дело, в которое ему предлагалось погрузиться, выглядело не просто интересным, но фантастическим, как по возможностям, которые становились доступны, так и по результатам, которых можно было достичь. Но при всей заманчивости волнующей перспективы, Роман не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. При этом он безуспешно пытался разобраться со своими чувствами, которые постоянно возвращали его к Тине. Пронзительный взгляд её глаз, словно окно в прекрасный и одновременно загадочный мир, притягивал Романа всё сильнее, одновременно пугая его глубиной и скрытой энергией. Он вдохновлял и одновременно лишал силы сопротивляться этому колдовству.

- Они ведь точно такие же, как и мы! - размышлял в сотый раз об одном и том же Роман, - Откуда же тогда эта мощная энергия, способная, кажется, не только согреть, но даже обжечь, а может и испепелить! Или я всё это просто выдумываю, а дело в том, что Тина... В этой точке рассуждений мысли Романа утрачивали стройность и последовательность, поскольку даже представить себе возможное рациональное объяснение этого феномена он не мог.

- Но они действительно обладают какой-то необъяснимой властью над окружающими... или нет, не так. Это я чувствую некое психологическое превосходство, а для них-то это, пожалуй, норма. Значит, между нами всё же есть разница... Может это психика...

Здесь Роман, утомленный событиями прошедшего дня, уснул, улыбаясь во сне уже каким-то другим, видимо более приятным мыслям.

Между тем, спокойная и обычно размеренная жизнь на Орбитальной станции, была серьёзно нарушена гостями с Марса. Команда космонавтов, одним из лидеров которой был энергичный и беспокойный, как и его сестра, Тим, подготовила что-то вроде заявления для всеобщего обсуждения. Речь в нём, как выяснилось за завтраком, шла об активных попытках освоения Марса, предпринимаемых разными странами верхнего мира. Поводом же для беспокойства стали не сами эти естественные и всё более успешные усилия, но уже зафиксированные попытки размещать на поверхности этой планеты оружие.

- Опять оружие! - пробормотал с раздражением Роман, сидевший за столом рядом с Тиной. - Да откуда же, черт возьми, это неистребимое желание кого-то убивать!

- Успокойся, Ром! - тихо проговорила Тина, привычным уже жестом положив на его руку свою маленькую тёплую ладошку, - Нам сегодня ещё предстоит серьёзный разговор на эту тему. Вчера с командой вернулся наш главный знаток верхнего... ну то есть вашего мира Сортиан. Говорят он очень озабочен и на сегодня намечена его встреча с папой и местными экспертами. Нас туда, вероятно, тоже позовут. По интонации девушки и выражению её лица Роман понял, что разговор будет действительно важным и что она серьёзно озабочена.

Прогуливаясь позднее вместе с Тиной и её братьями по улицам-коридорам станции, и выходя периодически в открытые рекреационные пространства, похожие на земные садики и лесные полянки с ручейками и прудиками, Роман внимательно слушал рассказы о буднях космических разведчиков, как их назвали бы в его мире. Тим и Тур много шутили, а описываемые ситуации зачастую были действительно забавными. В итоге, к месту встречи с Сортианом подошли с весёлым настроением. У входа в серо-зеленый с металлическим блеском павильон Роман и Тина расстались с братьями и вошли внутрь небольшого помещения с приглушённым освещением и ярким запахом жасмина. Сортиан с Иваном и ещё несколько человек с серьёзными, сосредоточенными лицами разместились за небольшими произвольно расположенными столиками. Перед каждым слабо светился тонкий монитор, на котором мелькали какие-то изображения.
 
Иван жестом пригласил вошедших занять столик по-соседству и спустя ещё несколько минут разговор продолжился.

Голос Сортиана, - низкий, чуть хрипловатый баритон, - звучал не громко, но отчетливо.

- Стремление разместить военные объекты в местах будущих поселений на Марсе говорит, прежде всего, об интеллектуальной слабости принимающих соответствующие решения. И это страшно... Нет, не само оружие. Оно не слишком совершенно и по-настоящему опасно разве что для тех, кто им владеет. Страшно, что силу оружия пытаются противопоставить силе разума.
Сортиан помолчал немного, задумавшись и теребя своими бледными худыми пальцами какой-то ремешок на рукаве, затем, словно приняв какое-то решение, продолжил.

- Ясно, что это симптом всё той же болезни общества, которая проявляется в верхнем мире в самоуничтожении культуры. И я думаю, будет уместно поговорить об этом сейчас, с участием двух обаятельных и умных молодых людей, - Сортиан с улыбкой кивнул в сторону Романа и Тины, - которые изнутри видят и, я надеюсь, лучше других понимают многое из происходящего наверху.
Вновь сделав небольшую паузу, словно для того, чтобы Роман и Тина осмыслили  его обращение, Сортиан снова заговорил.

- Извините, но я начну издалека. В нашем мире давно стало общем местом представление о двух формах сущности человека, одной из которых является противоречие между мужчиной и женщиной. Предпосылки его, как и всего, что делает нас людьми, созданы природой. Пренебрегать этим уникальным ресурсом - всё равно, что пренебречь самой уникальной психической способностью. И то и другое принципиально необходимо для воспроизводства человеческого типа жизни! Разница между мужским и женским миром, их сакрализация и противоречие между ними было и остаётся мощным двигателем, как социализации, так и индивидуализации развивающейся личности. Непонимание этого свидетельствует всего лишь о невежестве, но попытка разрушать складывавшиеся тысячелетиями представления о происхождении и культурной роли мужчины и женщины — это уже преступление против человечества.

Присутствующие, явно озабоченные обсуждаемыми вопросами, слушали оратора с сосредоточенным вниманием, а тот говорил неспеша, делая выразительные смысловые акценты и прерывая иногда речь паузами, помогающими осмыслить сказанное. Он кратко, но очень жестко и ярко описал ситуацию в мире Романа, остановившись, прежде всего, на существующих условиях становления человека человеком. Хорошо, кажется, известная картина, беспристрастно и безжалостно воссозданная Сортианом, заставила Романа внутренне содрогнуться.
Между тем, оратор продолжал и стало ясно, что худшее ещё не сказано. Роман глянул на Тину, напряженно внимающую словам с тяжелым, порой роковым смыслом, которые методично падали в напряженной тишине, и непроизвольно сжал кулаки.

- Эксплуатация человеческих пороков, каковыми являются не только не преодоленные, но активно культивируемые животные инстинкты и страсти, дошла в некоторых сообществах до предела. Страшно даже подумать, но эта, с позволения сказать, социальная стратегия может привести к массовому появлению монстров в человеческом обличии. Жадность, эгоизм и животная жестокость, выплеснувшись в мир в виде поколения нравственных уродов, «пожирающих блага», могут вообще положить конец человеческой культуре, а значит и всему верхнему миру.
Дождавшись очередной паузы, Тина подняла руку.

- А можно мне вопрос, Сортиан? - обратилась она к говорившему.

- Конечно, девочка. Нужно!

- А как по-вашему получилось, что эпоха активного научно-технического и экономического развития там, наверху, превратилась во всё то, о чем вы сейчас говорите и что всех нас так пугает?
Сортиан бросил внимательный взгляд на Тину и на какое-то время задумался. Затем, ещё раз посмотрел на смутившуюся под его взглядом девушку и медленно, словно размышляя, заговорил.

- К какому бы полюсу не тяготело в своём развитии общество, - к духовному, как в эпоху средневековья, или к «научно-техническому и экономическому», как ты сама определила вектор развития капитализма, - противоположная сторона не должна утрачивать своего значения. Подобно душе и телу человека. Разрушение целостности в угоду той или иной исторической абстракции с неизбежностью оборачивается катастрофой. Не случайно экспансия капитализма сопровождалась не только сопротивлением со стороны, например, исламского мира и многих традиционных сообществ, пытавшихся сохранить свои духовные ценности от искушений и соблазнов потребительства. А Советский Союз с его противоположным по сути идеалом стал мощным противовесом, вернувшим на многие десятилетия верхнему миру если и не гармонию, то состояние относительного равновесия.

- Но это благополучное состояние всё же разрушилось. - Тихо произнесла Тина.

- Не совсем так, Тина. Разрушилось не состояние равновесия между двумя векторами общественного развития и соответствующими формами социального устройства. Столь тяжёлый культурный кризис и сопровождающие его катаклизмы вызваны куда более глубокими изменениями. Я бы сказал так — подошёл к концу долгий исторический путь человека-работающего, homo operarius, если я правильно пользуюсь латынью. Именно ему на смену пришёл искусственный интеллект. Нет, робот ещё не заменил всех людей, вынужденных заниматься зарабатыванием денег, но он уже начал триумфальное шествие по жизни. Замечательные молчаливые механизмы трудятся так добросовестно, как людям и не снилось, но есть одна неувязка. Робот, как железный так и виртуальный, не нуждается в зарплате и не покупает товаров. А это уже покушение на самое святое не только на западе, но и во всём почти верхнем мире - покушение на рынок, на капитал, на экономику. Естественно, что свидетельства начавшейся смены способа общественного производства вызывают не просто негативную реакцию служителей гибнущего капитала. Попытки остановить время конечно безнадёжны, однако власти и ресурсов у них ещё так много, что мир, стоящий на пороге прекрасной эпохи пробуждения творческих сил Человека, находится в большой опасности.

- А разве нельзя помочь?

- Знаешь, девочка, делать добро и помогать людям не только можно, но и нужно. Мы все, как и ты сама, постоянно стремимся именно к этому. Но когда речь идет о подобном культурном кризисе приходится признать, что главный враг не тот, что где-то «над златом чахнет», и не тот, что подчиняясь интересам капитала, готовит страшное оружие, способное уничтожить жизнь на планете. Главный враг современного человека давно поселился в нём самом.

- Вы хотите сказать, что передний край сражения за Человека это система образования?

- Не совсем так, милая. Существующие системы образования, если ты о них, во всех развитых, как принято выражаться, странах так же безнадёжно устарели, как и технологии, предусматривающие непосредственное участие человека в производстве товаров. И судьба этих систем скорее всего такая же. После того, как оттуда уйдут люди, останутся хорошие и полезные автоматизированные информационные центры. А вот как может произойти оздоровление самих людей, как смогут они вновь обрести самих себя — это вопрос весьма не простой. И могу ещё добавить, что это вопрос, прежде всего к вам, молодёжи.

- Можно мне? - Роман поднял руку и тут же встретился с заинтересованным и доброжелательным взглядом Сортиана. - Насколько я знаю, в вашей истории тоже  были деньги и товарное производство! Как же вы преодолели возникшие проблемы, когда пришло время?

- Вопрос справедливый. Мы действительно шли по тому же историческому пути. Ответ, отчасти можно наблюдать вокруг. Безусловно, наш мир ещё весьма далёк от совершенства, но мы уже давно не производим товаров и людьми не управляем. Всё, что необходимо для существования, производится в основном автоматически. А что касается человека, - сегодня каждый, владея развитым представлением о состоянии нашего мира, находит себе место в творческом сообществе и стремиться создать что-то новое и важное, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Прийти же к этому состоянию нам было относительно не сложно, учитывая значительно меньшие масштабы, и не такую остроту противоречий. Как только мы осознали необходимость перемен, были разработаны проекты специальных центров в качестве моделей нового общественного устройства. Получив возможность свободно развиваться, они очень скоро поглотили все остальные поселения, перешедшие на новые гуманистические принципы организации  жизни. Вот и всё.
Ваша же ситуация, насколько я понимаю, куда сложнее. Прежде всего потому, что противоречия между многими государствами, народами и сообществами достигли критических значений. При этом потребительская идеология и бездуховность уже подчинили себе не только системы образования, но и содержание семейного воспитания... А это, как вы понимаете, последний бастион человеческой культуры.
Сортиан умолк, нахмурив брови, затем, развернувшись всем телом к Роману, заговорил четко, будто читая приговор.

- К сожалению, я не вижу силы, способной устоять перед этой страшной волной и, тем более, преодолеть её. Может быть вы видите?
Естественный вопрос о главном прозвучал всё же неожиданно, внутренне немного смутив Романа. Он понимал, что не готов сразу дать простой и убедительный ответ, которого ждали именно от него, представителя верхнего мира. На помощь пришла Тина.

- Вы же знаете, что я учусь в университете в Москве, где у меня много однокурсников и просто знакомых. Я даже не смогу сразу сказать сколько среди них моих друзей, но уверяю вас, что много. И все они нормальные люди, умные и добрые и так же страдающие от происходящего. И они все готовы бороться с волной, о которой вы говорите... Есть, конечно, и другие, но сейчас речь не о них. Думаю, у Романа тоже полно друзей, которые люди и людьми останутся!
Роман слушал Тину, говорившую именно те слова, которые мог сказать и он, и вдруг встретился взглядом с Иваном. Тот глядел на него с доброй чуть ироничной улыбкой, которая запомнилась ещё с первой встречи в деревне. И в этот момент всё в голове Романа вдруг стало на свои места.

- Мне кажется, вернее, я уверен, что вы судите о ситуации в России по жизни Москвы и других крупнейших городов. Но огромное число людей живёт в провинции. И я вас уверяю...
Здесь он снова встретился взглядом с Иваном, который слегка кивнул ему одобрительно и быстрым незаметным движением поднял и сразу опустил большой палец над сжатым кулаком.

- В огромной российской провинции люди значительно менее подвержены влиянию античеловеческой идеологии. Несмотря на усилия многих СМИ, отравленных пошлостью и цинизмом, здесь сохраняются основы того типа жизни, который складывался веками.
Ещё несколько минут Роман эмоционально и всё более уверенно говорил как о живых традициях, так и о новых образовательных инициативах в малых городах и сельских районах. И лишь когда он истратил все аргументы в пользу своей позиции, Сортиан снова заговорил с довольной улыбкой.

- Спасибо, Роман. То, что вы сказали, вполне годится в качестве ответа на мой вопрос. К тому же, я теперь понимаю любовь уважаемого Ивана к населенному пункту, который называется, если я не ошибаюсь... Грязи! И не сомневаюсь, что это одно из самых чистых мест... И я это очень серьёзно.
Присутствующие заговорили, обмениваясь соображениями и одобрительно поглядывая на Романа.

- И ещё, прежде чем мы сегодня расстанемся, - вдруг снова заговорил Сортиан, встав и с улыбкой глядя на Тину и Романа, - я хочу ещё раз привлечь ваше внимание вот к чему.  Мы, люди, всегда в пути и всегда, пока мы живы, с нами как наша природа, наш организм, так и наша самая высокая цель. Человек, проживая свою жизнь, творя собственную историю, не просто движется из прошлого в будущее, от рождения к смерти.

- Это удел животного! Настоящий субъект культуры разворачивается во времени, уходя как в будущее, так и в прошлое. Он проникает своим разумом в глубинные тайны природы и одновременно устремляется в бесконечное поле возможностей, в будущее, доступное его творческому воображению, напитанному знаниями.
Но ещё никому не удалось уйти в будущее, расставшись с прошлым и не потеряв себя в настоящем, как невозможно проникнуть в тайны материи, не опираясь на самые отчаянные и смелые человеческие цели и идеалы.
* * *
После короткого прощания с новыми друзьями на Орбитальной, команда Ивана, пополнившаяся двумя его сыновьями и счастливой подругой Клоса Лекой, расположилась в круглом зале катера с панорамным экраном и пультом управления. Роман, усевшись в знакомое кресло с грустью наблюдал за провожающими, уже покидающими гостеприимную площадку. Тина, глядевшая на экран без своей обычной улыбки, тоже выглядела печально. А вот Клос был явно счастлив и не пытался, а может и не мог этого скрыть. Лицо его сияло и замечательная, немного детская улыбка, характерная для человека, полностью побежденного известным чувством, явно отражалась на миловидном курносом лице Леки, периодически исчезающем за огненным потоком её рыжей шевелюры.
Командирское место занял Тур и по его команде все остальные, включая Ивана, устроились в креслах, готовясь к старту.

- Тина, давно хочу тебя спросить об одной вещи. Во время перелёта вся команда отключается или только я?

- спросил Роман, укладывая руки на мягкие и удобные по форме подлокотники. В то время, как девушка внимательно смотрела на него, на её лицо постепенно возвращалась обычная лукавая улыбка, а в глубине её карих омутов вдруг засверкали искорки, которые Роман сразу же разглядел. Весело рассмеявшись, она указала на его руку.

- Ты сжимаешь подлокотник и автомат считывает твои эмоции при старте. А поскольку ты с непривычки волнуешься, то он тебя быстренько отключает.
И весело добавила: «Во избежание паники на борту!» 
Роман быстро убрал ладошки с подлокотников и попытался обиженно нахмурить лицо, но у него ничего не вышло и он тоже рассмеялся.

Братья спешили, и на «Четвертый» катер прибыл быстро. А спустя ещё час или около того, успев попрощаться с Линитой и забежать в родной дом неподалеку от «Сада тайных свиданий», компания уже мчалась в замечательные Грязи, где их с нетерпением и целой горой знаменитых пирожков ждала Диана.

- Путешествие из Грязи на Луну, - подумал вдруг Иван, окинув с улыбкой взглядом своих весёлых попутчиков, и негромко пробормотал, - а ведь поверить в такое невозможно!
* * *
Уазик довольно урчал, без особых усилий преодолевая препятствия, обычные на сельской грунтовой дороге с редкими щебнистыми участками. Благо дождя не было уже около недели, и лужи в основном высохли. Лишь в самых низких местах сухая корочка под колёсами проламывалась и шматки жидкой грязи победно разлетались во все стороны. Настроение у Тины и Романа было отличное, под стать удивительно теплому и солнечному сентябрьскому утру. Дорога оказалась совсем не утомительной, а наоборот приятной и интересной. Большие и малые березовые островки плавали во всё ещё сочной зелени то ли лугов, то ли болот. А подальше подымался темный и неподвижный массив сплошного хвойного леса, который лишь изредка нарушали яркие цветные всплески лиственных деревьев, уже меняющих свой летний наряд.
Не успев от души налюбоваться природой, выскочили на асфальт, а ещё через несколько минут на магистраль со сплошным потоком несущихся в обоих направлениях машин. Дорога до города заняла не более двух часов и задолго до обеда молодые люди уже были в сверкающей холодным блеском столице. Добравшись до гаража хозяина уазика Женьки и пересев на более комфортную Ауди, приобретённую недавно в рассрочку, они заглянули на минутку к Роману домой и, наконец, отправились в университет.

- Слушай, Тина, а как ты обычно добираешься в ваши замечательные Грязи? - Как бы невзначай задал Роман вопрос, который пришёл ему в голову ещё сегодня утром. - А обратно как?  Оттуда же, мне кажется, вообще без машины не выберешься!

- Вообще-то это секрет, но тебе, так и быть, расскажу. Есть два способа и я использую тот, который мне в этот момент больше по душе. Во-первых, я тоже автомобилист и у меня есть собственная машина. Вот! Называется она Гольф. Старенькая, но папа её усовершенствовал и теперь на ней вполне можно ездить. Во-вторых, точно так же, как мы добирались на Четвертый, я могу из дома доехать до райцентра, а оттуда на электричке до Киевского вокзала. Можно и на автобусе.

- Погоди! Ты под землёй добираешься до райцентра по каналу, который вы построили, и это я могу теперь понять. Но затем тебе нужно как-то выйти в город. Так ведь! А где находится эта таинственная дверь, на которую почему-то никто не обращает внимания?

- Ты совсем сегодня не сообразительный! Помнишь дверь, через которую мы вернулись вчера в Грязи?

- Честно говоря, не очень. Она ведь где-то внизу, под вашим домом...

- Ну? - Тина смотрела на Романа с весёлым ожиданием.

- Ты хочешь сказать, что там тоже есть дом, который вам принадлежит?

- Почему обязательно нам? Он принадлежит здесь другим людям, хотя они, конечно, тоже из нашего мира, как и многие теперь. А ты думал, что мы в вашем мире единственные? Да здесь множество людей снизу. И значительная их часть, между прочим, это члены смешанных семей.

Понаблюдав искоса за реакцией Романа, который сосредоточенно смотрел на дорогу, крепко сжимая руль, Тина, как бы между прочим, сообщила.

- Мама Диана, кстати, родилась в Екатеринбурге, в семье архитектора. А бабушка моя была замечательной поэтессой. Я многое из того, что она написала, наизусть выучила.

Тина немного помолчала, перебирая пальцами вьющиеся кончики волос, затем, откинув голову назад, начала негромко, чуть растягивая слова, читать лёгкие и какие-то музыкальные стихи. Они были о разном и одновременно об одном и том же, словно продолжение одного жизненного сюжета. Доброта и искренность автора строк, кажется совершенно свободных от усилий стихосложения и рождавшихся легко и естественно как дыхание, совершенно очаровали Романа.

- Послушай, Тина! Стихи действительно очень хорошие, и ты замечательно их читаешь! Но вот чего я никак не могу понять... Как в тебе сочетаются такие разные вещи, как способность к пилотированию космического катера и явная склонность к лирике и поэзии? Как уживаются спокойная и совершенно взрослая, хладнокровная рациональность с чудесной девичьей эмоциональностью и восторженностью?

Роман притормозил и остановился перед каким-то магазином. Тина внимательно и серьёзно слушала, глядя ему прямо в глаза. Затем наморщила лоб, словно напряженно размышляя о чем-то.

- Ром! Я обыкновенная. - Словно извиняясь, произнесла девушка. - Это просто мир наш сегодня серьёзно отличается от вашего. И ещё... дедушка архитектор.

- Дедушка архитектор? А он-то причем?

- Ну как ты не понимаешь! Ведь именно в архитектуре сочетаются искусство и наука, художественный вкус и математический расчёт. Архитектор — это инженер и художник в одном лице. И дело не в том, что он научился и тому и другому. Он несравнимо больше, чем сумма двух дипломов и двух профессий. Он вообще не инженер и не художник, он архитектор! Он тот, кто способен породить форму, подобную самому человеку, форму, которая… которая рождается органичным целым, где нет нужды соединять тело и душу, рождается уже живой. Вот!

Тина смотрела на Романа и уловив в какой-то момент видимые лишь ей признаки понимания на его лице, улыбнулась своей самой милой и совсем детской улыбкой.

- Я всё это ещё в детстве от мамы слышала. Она очень любила своих родителей и часто о них рассказывала. Особенно много про деда и архитектуру. А потом я поняла, что эта удивительная особенность архитектуры стала главной особенностью всей нашей сегодняшней жизни. Понимаешь? У нас люди с детства учатся мыслить и действовать, как это делает архитектор, у которого полезное и прекрасное есть лишь два определения одного и того же единого и неделимого целого... Человек ведь сам так устроен, вот и мир свой он строит по своему образу и подобию.

В университете молодые люди расстались, договорившись созвониться вечером. Тина побежала на лекцию, а Роман быстро добрался до деканата, где написал заявление на отпуск без содержания, сославшись на семейные обстоятельства. Оставив секретаршу Каролину хлопать в недоумении длинными, аккуратно наклеенными ресницами, он спустился на лифте вниз и выбежал на улицу. Ему просто необходимо было сейчас остаться одному и думать, думать. Прежняя привычная жизнь с простыми традициями и банальными проблемами явно закончилась, а как жить дальше было не совсем понятно или, вернее, совсем не понятно. В голове снова воцарил беспорядок. Мелькнула даже мысль, что всё случившееся это странный затянувшийся сон и если вернуться сейчас в свою квартиру, принять душ, завернуться в одеяло и спать до утра, то всё снова станет на свои места. Однако, улыбка Тины сразу всплывала в сознании, возвращая  измученного Романа в его новую реальность, где он должен был принять самое важное в своей жизни решение.
Стараясь избегать встреч со знакомыми, Роман добрался до машины и спешно отъехал от университета, направившись в сторону дома.

Впоследствии он несколько раз безуспешно пытался вспомнить, где именно тогда оставил автомобиль и в каком сквере сидел больше двух часов на скамейке, пока из состояния глубокой задумчивости его не вывел полицейский, вежливо поинтересовавшийся всё ли у него в порядке и затем внимательно наблюдавший за тем, как странный молодой человек шёл к автомобильной стоянке.

Включив навигатор, Роман сначала поехал домой, но спустя минут десять решительно изменил маршрут и вновь направился к университету. До часа пик было ещё далеко и он довольно быстро добрался до цели. Найдя свободное место на стоянке, заглушил двигатель, но не вышел из машины, а снова застыл, вцепившись руками в баранку. Шли минуты, но уверенность в принятом наконец решении уже не покидала его. Наоборот, она становилась крепче и в конце концов Роман решительно вынул из кармана подаренный ему Иваном смартфон.

- Тина, это я. Ты можешь сейчас говорить?.. Нет! Прости, но я не могу ждать. Мне нужно тебя увидеть прямо сейчас... Случилось?... Пожалуй, да. Я сейчас на стоянке... Ты знаешь где?.. А, ну да, конечно. Жду.

Роман заставил себя остаться в машине в ожидании, которое угрожало стать бесконечным. Почти так и случилось, поскольку пять или шесть минут, прошедшие после звонка, оказались мучительно долгими. Наконец дверка автомобиля  резко открылась и энергичная Тина в джинсах и тонком свитере с закатанными рукавами шлёпнулась на сиденье. Повернувшись к Роману и словно пронзив его измученное сознание своим взглядом, девушка вдруг замерла, потом медленно приложила палец к его губам, лишив дара речи и смешав все слова, которые пытались выстроится в его голове в какую-нибудь понятную последовательность. Затем она осторожно взяла его руку, ставшую безвольной и мягкой, и прижала к своей щеке, по которой медленно стекала прозрачная капелька.

Роман, парализованный горячей волной охватившего его чувства, боялся пошевелиться, чтобы не разрушить состояния запретной и бесконечно желанной близости. Два сознания столь разных, были одновременно так похожи, что начали проникать друг в друга, испытывая безмолвный и невыразимый словами восторг.

- Да, Ром, конечно, - прошептала Тина.
Они молчали, глядя друг другу в глаза, откровенно и открыто, отбросив стеснение и совершенно обнажив свои чувства. Это был беззвучный диалог, полный восторга и значения, который длился целую вечность.
* * *
Жизнь Романа не просто изменилась. В каком-то особом и чрезвычайно важном для него смысле она буквально началась сначала. Приняв предложение Ивана, он всё больше времени теперь отдавал другому миру, в котором хоть и не был ребёнком, но должен был учиться заново многим простым для местных жителей вещам. Особенно забавно выглядели его попытки изменять состояния и свойства своего организма. Правда, упорная тренировка и помощь профессионалов сделали своё, и спустя несколько месяцев Роман уже демонстрировал первые победы под восторженные аплодисменты Тины и сдержанные похвалы Ивана, заключившего однажды, что Роман обладает недюжинными способностями.

Соседний мир всё больше захватывал его, увлекая своей непривычной открытостью и какой-то почти театральной добротой. Однако многочисленные, во многом необычные поселения, с которыми он знакомился, были всё же не так удивительны, как внутренний мир его Тины. И не было дня, чтобы Роман не открыл в этой вселенной очередной тайны или не провалился в бездну искреннего сочувствия и сопереживания. Обжигающая открытость её души, неизменная и потому пугающая готовность страдать, принимая на себя любые беды, - всё это была его Тина. Вернее, она всякий раз оказывалась больше любого определения и он уже, кажется, начинал боготворить её.

Наполненные событиями дни летели незаметно. Сдав экстерном кучу экзаменов, Тина перевелась сразу на четвертый курс и осторожно выясняла возможность досрочной защиты диплома. Роман поначалу не мог понять, куда торопится его возлюбленная, но в один из вечеров, который был посвящён посещению Патриарших прудов и разговору о «Мастере и Маргарите» Булгакова, Тина призналась, что очень хочет попробовать поучиться в архитектурном институте. Желание было вполне объяснимым, и Роман предложил совершить экскурсию на Рождественку, где уже несколько лет на одной их кафедр МАрхИ трудился его давний приятель Никита. С дипломом кандидата архитектуры и явным педагогическим талантом он дослужился до должности старшего преподавателя и был активно устремлен в профессиональное будущее. Чем конкретно был увлечен Никита кроме своих студентов, Роман толком не знал и потому слушал сейчас друга с не меньшим интересом, чем Тина.

Покончив с вводной частью у фонтана перед входом в главный корпус архитектурного института, Никита увлек своих гостей внутрь, в особый, непостижимый для непосвященных мир архитектурного таинства. Началось знакомство с мастерскими, выставочными пространствами и, главное, со студенческими проектами, рассматривать которые Тина могла, кажется, бесконечно. Прошло не менее двух часов, прежде чем немного смущённый Никита признался, что уже опаздывает на другую встречу и что нужно ещё успеть купить цветы.

- Ну и как тебе архитектурный? - Спросил Роман, как только они вышли из здания и пошли неспеша по Рождественке в сторону Кузнецкого моста. Тина задумчиво, без обычной лукавинки, посмотрела на Романа.

- Знаешь, Ром, мне показалось, что в институте, представление о котором сформировал у меня ещё дед, далеко не всё в порядке. Или, может быть, моё представление о нём было изначально не очень правильным.

- А что не так, что именно ты имеешь в виду?
Роман сам был в этот раз немного раздражен увиденным. Вместо вызывавшей его восторг изысканной ручной графики, позволявшей, казалось, сразу распознать студента или выпускника МАрхИ, в глаза теперь отовсюду бросались фантастические нагромождения компьютерных форм, набивших оскомину на телевизионных и прочих экранах. Однако он не спешил с выводами и хотел послушать Тину.
Свернули на Кузнецкий и некоторое время шли молча, любуясь дорогой отделкой фасадов и красивой, аккуратно положенной плиткой под ногами. Слева проплыл ЦУМ и они окунулись в весёлый  и многолюдный в этот час Камергерский.

- Мне кажется, что Москва в последние годы старательно приводит себя в порядок, переодевается во всё свежее и чистое, словно готовится к какой-то новой роли, - снова заговорила Тина, - а скорее даже к маскараду, когда истинное лицо старательно скрывается... Да, именно так.
Знаешь, Ром, а ведь я не пойду в МАрхИ учиться. Может я и не права, но мне кажется, что они уже тоже потеряли в своей работе Человека.
Ещё некоторое время Тина шла молча, нахохлившись и сдвинув брови. Роман ждал продолжения, с удивлением наблюдая за совершенно новым, незнакомым ему выражением её лица.

- Только ты не думай, что я вот так запросто могу расстаться со своей мечтой. И знаешь, что я хочу тебе предложить... Давай... начнём с начала!
Тина резко остановилась, обернувшись к Роману и взяв его за руки. Лицо девушки светилось вдохновением, а в глазах уже поднималась, вскипая, волна победного чувства, готовая, кажется, поглотить всё вокруг. И только непослушный локон упорно пытался хоть немного прикрыть слишком открытый и решительный взгляд девушки.

- Только ты, пожалуйста, поддержи меня, потому что я... мне трудно будет отказаться теперь от этой идеи.

- От какой идеи, милая? Ты ведь ещё ничего мне не рассказала!
Прижав осторожно к груди маленькие тёплые руки Тины, Роман продолжал пристально смотреть ей в глаза и вдруг заговорил, осторожно подбирая слова.

- С самого начала, значит с детства? Ты хочешь, чтобы мы занялись детьми, которые ещё не слишком испорчены существующей идеологией? Я правильно тебя понял? 
Тина нежно обвила руками шею Романа и прижавшись к нему совсем уже тихо прошептала: - Ты всё понимаешь, потому, что ты мой. Спасибо! - И вдруг, словно вернувшись в привычное состояние, она подбежала к молодому деревцу, которое удерживали аккуратные растяжки, и зажав между пальцами тонкую веточку нежно погладила зеленые лепестки.

- И сами тоже будем учиться!

Идея создания детского архитектурно-образовательного центра, по мере её разработки всё больше захватывала Романа и Тину. Изначально речь шла фактически о творческом развитии детей дошкольного и школьного возраста с ориентацией на архитектурный вуз. Вскоре, однако, стало ясно, что получив правильный духовный и творческий заряд, дети вряд ли захотят заниматься тем, что наблюдали они во время своего визита к Никите на Рождественку. Ещё через месяц работы над проектом, будущая структура уже охватила деятельность своих питомцев на протяжении всего периода их взросления, вплоть до наступления зрелости. Одновременно, модель неумолимо втягивала в себя различные функции, связанные с самыми разными сторонами жизни взрослых членов сообщества, независимо от профессиональных устремлений. И никакие попытки отделить проектируемую структуру от жизни города или другого поселения, в котором она могла возникнуть, не приводили к успеху.

- Не получается у нас, Тина, архитектурный центр. - Вздохнул Роман, отодвинув от себя планшет с эскизами и прерванным на полуслове текстом. - Вместо решения конкретной задачи создания архитектурно-образовательной ячейки, мы уже переделываем весь город. И в итоге, вместо модели устройства школы, у нас каждый раз получается модель... мироздания!
Роман отодвинул большую фарфоровую кружку с остывшим чаем и поднявшись медленно раздвинул шторы, за которыми город, осыпанный бледными звездами разгорающихся окон, уже тонул в весенних сумерках.
В отличие от Романа, Тина любила писать карандашом. Даже не ручкой, а именно простым карандашом, который она при этом ещё и грызла. Именно это увлекательное занятие она сейчас прервала, молча уставившись на Романа. Выражение лица девушки было серьёзным и сосредоточенным.

- Мне кажется, нам не помешал бы взгляд со стороны на нашу творческую кухню, - заявил Роман, - взгляд свежий и критический. Может попробовать...
В этот момент тишину рабочей обстановки нарушил знакомый рингтон смартфона.

- Это папа, - воскликнула Тина и, ответив на приветствие Ивана, сразу умолкла, внимательно слушая отца. Постепенно лицо девушки засветилось разгоревшейся радостной улыбкой.

- Ром! Мама с папой зовут нас на пирожки на выходные. Поедем?!
Роман, которому сразу передалось радостное возбуждение Тины, с готовностью кивнул головой и, не успев ничего сказать, выставил вперед руки, чтобы поймать свою восторженную подругу, бросившуюся ему на шею.

Наступила пятница. Свет солнечного апрельского утра, многократно усиленный счастливыми улыбками дачников, залил улицы города. Ближе к полудню движение на выездах из Москвы стало напряженным, образовались пестрые автомобильные пробки, окрасив в красный цвет транспортную схему города. Роман выключил планшет и в этот момент хлопнула входная дверь. В гостиную вбежала Тина, пританцовывая и размахивая маленьким рюкзачком, в котором обычно были книги, конспекты и любимые карандаши. Чмокнув шагнувшего ей навстречу Романа, она рухнула на диван.

- Всё! Я свободна! Представляешь! Всё сдала и за всё отчиталась. Осталось переодеться и можем ехать. Или у тебя какие-то проблемы?

- Всё замечательно и проблема у нас с тобой пока лишь одна —  мощные пробки на выезде из Москвы. Может попробуем как-нибудь обойтись без машины?

Не задумываясь, Тина выхватила из сумки смартфон и, спустя несколько секунд, уже связалась с отцом.

- Пап! Ты вчера говорил про новый вариант... Ну да, мы готовы. А когда можно стартовать? Поняла... помню... найдём! Маму поцелуй. Пока!

Трёхэтажный, ещё советской постройки, тщательно оштукатуренный дом находился совсем не далеко от метро. Пройдя чуть более ста метров по тихой провинциального вида улице, Роман с Тиной свернули в небольшой тупик и вскоре остановились перед светлой металлической дверью, ведущей в цокольную часть здания.

- А дальше? - Спросил Роман, не увидев никакой надписи и подёргав ручку запертой двери.
Тина тем временем достала свой золотистый смартфон и, набрав на экране какие-то цифры, приложила гаджет к двери. Послышалось слабое шипение и перед ними открылся проем чуть меньших размеров чем сама дверь.

- А теперь входим! - Скомандовала Тина, пропуская Романа вперед. Проём позади сразу закрылся и небольшое помещение, в котором они оказались, сразу наполнилось светом и каким-то сложным приятным ароматом. Затем пол под ногами плавно опустился на несколько метров, а через открывшийся в стене портал они увидели знакомую уже капсулу.

- Можете пройти в салон. - Прозвучал тихий приятный голос, в котором Роману почудилась знакомая по первому визиту в дом Ивана ехидная интонация. - Специальные костюмы в нашей новой транспортной системе больше не требуются.

- Папа уже рассказал мне про новую ветку, а про то, что не нужно больше переодеваться ничего не сказал. Но это здорово, правда!  Просто заходишь, как в автобус, и едешь куда тебе нужно.
Молодые люди вошли в салон знакомого вагончика и уселись в ожидании отправления. Однако, как они ни старались, начало движения зафиксировать не удалось. Всё случилось мягко и совершенно незаметно.

- Я чувствую, что мы несёмся с огромной скоростью, но когда именно мы тронулись с места не заметила.

- Я тоже. Видимо это какая-то новая модель.

- Данная модель транспортной капсулы используется на протяжении девяносто четырёх лет. - Снова раздался женский голос. - За это время она модернизировалась восемнадцать раз, включая последний, связанный с микроклиматом в пассажирском салоне и скоростью передвижения. Если дополнительная информация не требуется, вы можете покинуть салон. Это конечный пункт вашего маршрута.

В деревне Грязи время вело себя совершенно произвольно. Сначала сама деревня в несколько дней возникла на заболоченной территории, словно выросла из под земли, пробившись в двадцатый век из далекого восемнадцатого. Затем время здесь остановилось на несколько десятков лет, оставив нетронутыми старинные постройки. Оставалось лишь удивляться тому, что оставшиеся здесь почему-то и зачем-то немногочисленные жители тоже не менялись словно сами были музейными экспонатами.
 
В имении Ивана и Дианы всё тоже было как обычно. Тина и Роман, выйдя из шлюза и переступив порог гостиной, сразу погрузились в невидимое, но плотное облако ароматов, губительных для любой диеты. А вид накрытого стола с горой пирожков в центре и деревенскими разносолами вокруг, свидетельствовал о грядущей безоговорочной победе кулинарного искусства Дианы над любой, даже самой аргументированной формой сопротивления. Впрочем, гости сдались сразу и даже Иван, выглядевший сегодня на удивление беззаботным, с удовольствием поглощал пирожки со сметаной, не отставая от молодежи.
Покончив с чаепитием решили сразу отправиться на прогулку. Роман и Тина первыми поднялись наверх и, немного порассуждав об особенностях традиционного интерьера крестьянской избы, вышли во двор. Воздух с неповторимым ароматом весны и окружающий пейзаж были удивительны.

- Здорово! Правда? - Тина тихонько дёрнула Романа за рукав, словно призывая того оценить потрясающий результат усилий обновляющейся природы.

- Да-а-а! - согласился Роман, не зная, что ещё добавить. Затем блаженное выражение его лица сменило более сосредоточенное. Какая-то мысль, прийдя в голову, кажется вдруг захватила его внимание.

- Послушай, милая. Вот ты любишь и понимаешь архитектуру и много раз рассказывала мне о пространстве жизни человека, которое является предметом заботы зодчего. Если, конечно, я правильно выражаюсь.

- Пока приемлемо. Продолжай. - Отреагировала Тина.

- А вот пространство, которое нас сейчас окружает, чем плохо с точки зрения разумной архитектуры?

- Вот это вопрос! - Раздался за спиной Романа весёлый голос Дианы. - Ну ка, Тина, попробуй не посрамить честь деда!
Обернувшись, Роман замер в восторге от открывшейся ему колоритной сцены. На скамье у крыльца успел расположиться дед, образ которого был ему уже знаком, а рядом с ним женская фигура неопределенного возраста в старых деревенских одеждах и сером платке, прикрывающем плечи и большую часть лица.
Тина, тоже обернувшаяся на голоса, прыснула, не удержавшись и тут же отвернулась, с трудом сдерживая смех.

- Супер! - Пробормотала она, немного успокоившись. - Никак не могу привыкнуть к этому маскараду, хоть и понимаю, что он нужен.

- Ты, дочка, не увиливай! Нечего уходить от хорошего вопроса! Я, между прочим, собираюсь на эту тему с вами очень серьёзно побеседовать.
Тина снова повернулась и гневно посмотрела на отца.

- А на рыбалку? А гулять по лесу? А пирожки?!! - здесь Тина сделала паузу, реагируя на вопросительный взгляд отца. - Ах, да, пирожки уже были, вернее есть. Но всё равно, сначала отдыхаем все вместе! Договорились же!

Тут Тина демонстративно запрокинула голову, словно наблюдая за птичками, щебечущими в пронзительно чистой небесной глубине, и раскинув руки стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, пританцовывая и что-то припевая.
С улыбкой глядя на дочь, Иван обнял и прижал к себе Диану правой рукой. В левой у него была короткая шкиперская трубка, которую Роман поначалу не заметил.

- Первый раз была какая-то дорогая сигара, - вспомнил он вдруг, - а вот теперь вересковая трубка. Классная, насколько я могу судить. Что бы это значило?

Размышления прервала Тина, заставившая всё же родителей подняться, и колоритная компания неспеша направилась к пруду, гладкая и спокойная поверхность которого виднелась неподалёку. Пройдя через луг, покрытый разными мелкими пахучими цветами и понаблюдав за безразлично пасущимися белыми козами, вышли на пологий, заросший камышом берег, где шумно суетились серые утки. Чуть подальше яркой проплешиной на густом разнотравье виднелся небольшой песчаный пляж с фигурой рыбака, упорно машущего спиннинговым удилищем.

- Бог в помощь, сосед! - приблизившись, негромко проговорил Иван, - как клёв?

- Да никак! - Не оборачиваясь сообщил мужик в высоких болотных сапогах и выгоревшей зелёной футболке на загоревшем жилистом торсе. - Не хотит клевать, холера! Вона, одна щурогайка взялась да и всё тут. А сам чего не удишь? Карась, говорят, идет на хлеб. Тока на белый! Петька Глафирын давеча ведра полтора надёргал! Крупный больно!

В этот момент рыбак поднял над водой большую белую блесну «колебалку» и, наконец, обернувшись, увидел всю команду.

- О! А я думал ты с туристами забрёл. Моё почтение Дианочка! А тут, оказывается, ваша молодежь прибыла из столицы. Всем привет! - сразу перешёл на нормальный язык рыбак, приветливо пожимая протянутые руки.

- Как там столица?
Поболтав немного с соседом, двинулись дальше. Сначала вдоль берега, а затем по берёзовой, чудной красоты, опушке, насквозь пронизанной солнечными лучами и наполненной жужжанием и стрекотанием насекомых. Шли неспеша и в основном молча, чтобы не нарушить неповторимый шарм окружающего пейзажа.
Общение с природой подействовало на всех умиротворяюще. Когда, спустя не менее двух часов, все вернулись домой, даже звонкоголосая Тина заговорила совсем тихо. Женщины о чём-то совещались, а Иван, как всегда, предложил Роману сходить попариться. Тина идею мужчин поддержала, заявив, что у них примерно полтора часа.

Роман, как и Иван, очень любил настоящую баню. И привлекала его в ней не только возможность париться, периодически бросаясь в обжигающие объятья ледяной купели и взбадривая организм, засыпающий в убаюкивающем однообразии городской жизни. Баня для него была ещё и удивительной, ни с чем не сравнимой возможностью задушевного мужского общения. Иван, похоже, тоже ценил эту возможность и потому, когда они уселись за столом, расслабившись после третьего захода в сауну, он осторожно, как бы невзначай, поинтересовался.

- Да, Роман, мы с матерью давно хотели узнать, какие у вас с Тиной планы. Ну, ты же понимаешь, что для нас это важно... А с дочкой общаться не всегда просто. Девочка она умная и добрая, но если о чем-то не хочет или не считает нужным говорить, её не заставишь.
Пить будешь? - Иван держал в руках холодный запотевший сосуд с любимым светло-зеленым напитком. Роман протянул стакан и когда тот наполнился с удовольствием стал глотать освежающую жидкость, пользуясь возможностью подумать, над своим ответом.
Допив и тряхнув мысленно головой, Роман набрал побольше воздуха и признался.

- Я давно собираюсь попросить руки вашей дочери, но мне для этого требуется её согласие. А его я, честно говоря, пока не получил.
Иван никак внешне не отреагировал на откровение Романа и ещё некоторое время сидел задумавшись и глядя на пустой бокал в своих руках.

- И ты не понимаешь, в чём причина?

Роман покачал головой, затем вдруг встряхнулся и, глядя в глаза Ивану, отчеканил:

- Но мы любим друг друга, и это я знаю совершенно точно!

- Ну да... и мы тоже это знаем. И все остальные, пожалуй, тоже. - Словно о чем-то само собой разумеющемся проговорил, размышляя, Иван. Затем налил ещё зелёного напитка в стаканы, залпом осушил свой и поглядел на Романа с какой-то неожиданно тёплой улыбкой.

- Да ты, парень, не огорчайся! Женщины в этих отношениях существа тонкие и часто нам не понятные. Думаю, скоро всё разрешится. Заодно, может быть, узнаешь с чем связано её упрямство в этом простом вопросе. - Почти весело рассудил Иван. - Но это только, если Тина сама знает в чем дело, а не просто боится с детством расстаться. Так что ты особо не упорствуй.

Главный разговор с отцом Тины состоялся и Роман, сидя за столом рядом с возлюбленной, испытывал теперь неожиданное и радостное облегчение. Настроение было приподнятое, и ему, похоже, не удалось этого скрыть. Ещё при входе в гостиную, считав улыбку на его лице, Тина поджала губы, словно выбирая линию собственного поведения.

- Ну и как вам сегодня баня? - Заговорила первой мама Диана. - Я только что с сыночками говорила. Завтра собираются нас проведать, а значит тоже обязательно в баню пойдут. Тур, кстати, сказал, что они для Ромы с Тиной какие-то интересные материалы подготовили. Кажется, что-то связанное с новыми проектами поселений.

- Неужели марсианские? - В глазах Тины, повернувшейся к отцу, сверкнул знакомый огонь.

- Думаю, да. - Ответил Иван. - Хотя я, конечно, не знаю наверняка.

- А с Ромой вы в бане о чём говорили? - выстрелила Тина неожиданным вопросом, заставив отца немного растеряться.

Опередив Ивана, Роман быстро встал и решительно произнёс: - Я сказал, что давно хочу просить у родителей твоей руки, но, к сожалению, у меня нет на это твоего согласия. Поэтому... - Тут Роман немного стушевался, решимость вдруг покинула его, он снова сел и положив руки на стол, окончательно умолк.

- Ты что, Ром! Какое тебе ещё согласие нужно! А я … я же... боюсь. И вообще, ты меня не слушай, потому что я дура! - совсем уже тихо прошептала Тина, прижавшись щекой к плечу Романа.

- Ну вот, кажется ещё с одним ясным вопросом разобрались. Сейчас вернусь, - добавил Иван вставая, - а вы пока подумайте, как завтра гостей будем встречать. Это и вас с Романом касается, - весело подмигнул он Тине.
 
Вернулся Иван с двумя бутылками итальянского шампанского, чем весьма удивил Романа, впервые увидевшего в этом мире пусть слабый, но все же алкогольный напиток. Почти тут же на столе появились тонкие стеклянные бокалы, которые Тина извлекла из какого-то шкафа, спрятанного в стене. Разные закуски, фрукты и обязательные в доме пирожки завершили скорую сервировку и все уселись за стол. Иван наполнил бокалы и заговорил.

- Роману, конечно, было невдомёк, что дочка ещё за год до нашей встречи обратила внимание в университете на талантливого и красивого молодого педагога, о котором как-то даже рассказала нам с матерью.

Иван сделал небольшую паузу, ответив многозначительной улыбкой на вопросительный взгляд Тины. Девушка кажется собралась что-то сказать, но передумала и вернула голову на плечо Романа.

- Нет, она, конечно, понятия не имела, что ты, Роман, забредёшь в наши Грязи. Но куда не доберешься в поисках счастья! Да, да! Именно поиск человеческого счастья составлял истинный смысл твоего путешествия. Мы рады, что вы нашли друг друга и особое значение для нас имеет то, что встреча произошла именно в этом доме. Мы узнали и полюбили Романа, и говорим: Добро пожаловать в семью!

- Добро пожаловать, Рома! - эхом прозвучал голос Дианы.
Бокалы зазвенели тонко и протяжно, словно маленькие колокола, и в чистом голосе их не было тревоги, а был праздник, светлый и тихий как этот солнечный весенний день.

С приездом братьев в доме сразу стало шумно и весело. О помолвке Тины и Романа они уже знали, а отношение к этому событию коротко выразил Тур фразой «Ну, наконец-то!».
Заразительный смех Тины, шутки, баня, шампанское, прогулки и первый день пролетел совсем незаметно. Утро следующего оказалось, как и накануне, по летнему теплым и ласковыс. Было совсем ещё рано, когда Роман вышел на крыльцо и с удивлением обнаружил Ивана, сидевшего на скамье в своём домашнем спортивном облачении.

- Что, Рома, не спится? Присаживайся.
Несколько минут мужчины сидели молча, вдыхая весенние ароматы и слушая удивительную, наполненную жизнью тишину природы.

- И всю эту неописуемую и бесконечно прекрасную картину мира нужно учиться воссоздавать и сохранять, - задумчиво произнёс Иван, — поскольку только в пространстве бесконечных возможностей может формироваться полноценное сознание человека.

- Вы это в связи с чем? - не понял Роман.

- Забыл? Ты же сам вчера вопрос задал Тине про местный пейзаж и архитектуру! Не знаю даже, специально или случайно, но попал-то ты в самую точку. Это я про проблему, которую хотел бы сегодня c вами обсудить.

Роман с удивлением слушал Ивана, пытаясь понять связь между их с Тиной поисками структуры архитектурного центра и интересами, тем более проблемами, беспокоящими Ивана. Он, конечно, помнил вопрос, который вызвала у него чистая и открытая, не подчиненная никакой функции или идее картина нетронутой природы. Картина, о которой можно говорить и хорошо и плохо, поскольку любые определения тонут без следа в её бездонном, вечно обновляющемся многообразии. Да, подумал он тогда, ключевое слово здесь «бездонное», потому, что на протяжении всей своей истории люди черпали в природном окружении как вдохновение, так и подсказки для решения любых проблем. И продолжают это делать. Однако, Роман так и не понял, какую особую связь усматривал Иван между проблемой сохранения природы и формирующим человека пространством, о котором они с Тиной постоянно думали. Вопрос не покидал его и тогда, когда, сидя в гостиной, они рассматривали привезенные братьями модели марсианских поселений, внимательно выслушивая пояснения и пытаясь сохранить в памяти массу деталей, интересных и важных для их собственного проекта.
Находок остроумных, а порой и просто гениальных, по определению Тины, было много, но имелась и проблема, не нашедшая пока решения. Тур рассказал, что несмотря на весьма высокий технологический уровень и изысканный дизайн, сохранялись серьёзные претензии к жилым и рабочим помещениям в экстремальных условиях. И речь шла как о внутреннем пространстве космических аппаратов, так и о базах разведчиков и первопроходцев, возводимых в условиях непригодных для обычной жизни.
Выслушав рассказы братьев о психологических проблемах, возникающих в дальних путешествиях или во время длительного пребывания в ограниченных пространствах, Роман решительно взял слово.

- Я, конечно, не зодчий и даже не собираюсь им становиться, но мне пришлось однажды слышать рассуждения, которые, вероятно, могут вам пригодиться. Постараюсь быть близким к источнику, но как дилетант могу, конечно, сморозить какую-нибудь глупость.

- Не сморозишь, - заявила Тина, сидевшая рядом, в обнимку с его левой рукой, - рассказывай скорее, а то я сама начну... Ты же про Никиту?

- Ну да. Речь тогда шла об индивидуальном жилом пространстве. Мой товарищ, архитектор и философ, а может и психолог, объяснял мне разницу между жилой комнатой и спальней.  И главное, что я тогда понял, это то, что жизненное пространство человека всегда состоит из трех составляющих. Во-первых, основное, в котором человек, как у нас принято говорить, работает. Во-вторых, два других, противоположных по сути: открытое пространство живого общения, и закрытое, интимное пространство хозяина или хозяйки, примыкающее к основному с другой, противоположной стороны. Всё это вместе и есть жилая комната. А если каждое из трёх пространств превратить в отдельное помещение, то получится знакомая всем в нашем мире триада: холл, кабинет, спальня. Причём именно в такой последовательности.
Главная же мысль состоит в том, что любая, самая маленькая индивидуальная жилая ячейка должна включать все три элемента, каждый из которых формируется по своей логике. Я думаю, что это требование к проектированию может оказаться просто критическим в экстремальных условиях, о которых вы говорите.
И ещё, существуют разные, но вполне определённые способы кооперации этих ячеек. Так для единомышленников, людей близких по духу, нуждающихся в живом общении, может происходить слияние открытых блоков с образованием общего холла. Для людей, решающих общие задачи, кооперация может происходить на уровне основного пространства. При этом в ставшем общим «рабочем» помещении обязательно сохраняются личные зоны в виде, например, специально оборудованных рабочих мест. И только в случае образования семейной пары, когда объединяются его и её жизненные пространства, кооперация обязательно происходит как на уровне общего, открытого, пространства, так и на уровне интимного, закрытого. При этом личные, основные пространства сохраняются на мужском и женском полюсе. Вот и всё, пожалуй.

- А ещё Никита говорил, - Тина приподняла голову над плечом Романа, - что это триада вытекает из самой природы человека: сам он в центре, а душа и тело — две его абстракции. Мы с Ромой несколько дней об этом размышляли и даже немного спорили. Вот!
Некоторое время братья ещё молча размышляли, поглядывая друг на друга. Затем Тур, выразительно хлопнув по столу ладошкой, заявил почти с отцовской категоричностью.

- Спасибо, ребята! На первый взгляд, вещи очевидные, но если задуматься, этот принцип явно начинает работать. Не хочу спешить с выводами, но, похоже, ваша триада может повлиять на многие проекты.
Тим несколько раз молча кивнул, поддерживая брата, и на этом беседа прервалась, поскольку в гостиную вошёл Иван и позвал всех наверх в избу.
Усевшись на широкую, отполированную за многие годы, деревянную скамью, Роман впервые рассмотрел икону «Георгия Победоносца», висевшую перед ним в красном углу. Образ, похоже, был действительно старый. Ковчег, - вспомнил Роман как называется подобные иконы с углублённой центральной частью и имитацией рамы по контуру.

- А Георгий Победоносец ваш покровитель? - поинтересовался он, наклонившись к Тине.

- Представь себе, да! В своё время, когда папа занимался интерьером этой избы, он почти серьёзно задумался над выбором святого для нашего рода Чистых. Эта фамилия, как ты, возможно, заметил, распространена в нашем мире и её почему-то часто связывают с этим святым. А к религии у папы вообще особое и очень интересное отношение. Тебе, я думаю, стоило бы с ним как-нибудь потолковать на эту тему. Ну, всё, молчим!

Иван был серьёзен и сосредоточен. От предстоящего разговора он явно ждал какого-то важного для него результата, и его настроение быстро передалось присутствующим.

- То, что я хотел бы с вами обсудить, - начал он, - касается как нижнего, так и верхнего мира. Я говорю сейчас о состоянии живой природы, с которой началась история земного разума. Живой мир планеты, которому принадлежит и наша телесная основа, сегодня тяжело болен, и болезнь его прогрессирует. Попытки оздоровления малоэффективны поскольку люди, прежде всего наверху, ещё не достаточно осознали, что жизнь это не просто разные организмы, которые завелись на поверхности космического тела, а достигнутое исторически состояние всей планеты!  И это чрезвычайно сложное живое целое, включающее всё, что мы способны воспринять, сегодня страдает, подобно тяжело больному человеку.
Многие считают, что раз переход к разумному состоянию на Земле произошёл, состояние предыдущей ступени уже не так важно. Это опасное заблуждение.  Человечество ещё связано пуповиной со своей планетой, из которой люди бездумно высасывают жизненные соки, нарушая тонко настроенную гармонию этого уникального мира. Приведя несколько ярких примеров, Иван поднялся и, повернувшись, замер, глядя в маленькое окошко, вырубленное в бревенчатой стене. Помолчав несколько секунд, он с трудом, оторвал взгляд от пронзительной, бездонной синевы в рамке оконного переплёта, а может от хищной птицы, медленно и беззвучно кружащей над миром.
 
- Люди безжалостно уничтожают сложнейшие биологические устройства, созданные гением природы. А их нужно беречь и изучать, чтобы не только расширять представление о мире, но совершенствовать своё собственное тело, которое тоже страдает и всё больше нуждается в защите. Исчезающие биологические виды это так и не познанные человеком возможности, утраченные уникальные инструменты и средства самосовершенствования!

- Ты хочешь сказать, что экология, в том виде, как она сегодня существует в верхнем мире, не имеет особого смысла? Что спасать нужно не отдельные виды растений и животных, а глобальную экосистему в целом? Но ведь без спасения отдельных особей нельзя спасти популяцию! - Тина была настроена решительно и в голосе её, Роману даже послышался вызов.

- Да  нет, дочка, я не это имел в виду. Экология дело хорошее, если она действительно служит объявленным целям. Я же хотел обратить внимание на то, что биосферу планеты нужно воспринимать как живое целое, включающее человеческий организм, как свою особую форму, способную к самосовершенствованию.
Иван ненадолго задумался, глядя на дочь, затем снова уселся на своё место за столом и заговорил голосом терпеливого, ко всему привыкшего учителя.

- Да... Пожалуй тут действительно нужно кое-что дополнительно разъяснить. Дело в том, что...
Тина была настроена воинственно и разговор о животных и других представителях фауны продлился ещё довольно долго. Роман же не вполне понимал причину такой активности Тины, пока не вспомнил, что она была одним из лидеров какого-то экологического общества при университете. Круг интересов её был вообще невероятно широк, и Роман всё ещё не вполне в нём ориентировался.
 В конце концов Ивану удалось угомонить дочь, и он перешёл к главной для него части разговора.

- Если животное воспроизводит существующую среду обитания в своём внутреннем мире, то человек, наоборот, опираясь на свои цели и замыслы, заново создаёт особую, не ведомую природе антропоморфную среду, преобразуя при этом  существующий мир планеты, а одновременно и себя самого. У животного опора в необходимом прошлом, а у человека в воображаемом будущем. Красиво? - Да, пожалуй.  Но есть проблема, ради которой, честно говоря, я и затеял весь этот разговор. 
Поднявшись, Иван прошёлся вдоль стола, затем остановился у окна, за которым по небу уже поплыли облака, ещё легкие и светлые, легко касающиеся сияющего светила и не способные пока помешать горячему солнечному излучению. Хищник исчез, уступив простор многочисленным жизнерадостным, звонким пичугам. Не оборачиваясь, Иван снова заговорил.

- Я, пожалуй, вернусь к вопросу Романа, о том, чего не хватает прекрасному природному пейзажу с точки зрения, как он выразился, разумной архитектуры. Только к этому вопросу я бы добавил вторую половину о том, чего не хватает архитектуре в сравнении с природной средой. 

- А можно, я сразу выскажу свои соображения. - Решительно заговорил Роман. - Они у меня, честно говоря, в основном только что возникли. Я подумал, что сравнивать природное окружение с искусственной средой, создаваемой в основном архитекторами, нужно с точки зрения того, что та и другая обязательно становятся важной частью сознания человека, существенно влияя на его мировоззрение. Естественно, результат в том и другом случае получается разный.
Роман, нахмурив брови, на несколько секунд задумался, словно подыскивая подходящее слово, и тут же продолжил.

- Современная архитектурная среда, как мне кажется, перенасыщена «необходимостью», поскольку сформирована в основном из ограничений; в ней царят функции и технологии, ограждения и указания. Человек, взрослеющий в такой среде, наверное будет склонен к рациональности и расчетливости, в ущерб каким-то иным, вероятно не менее важным качествам. А там, где явная технологичность преодолевается, на смену ей приходит сегодня отнюдь не выраженная архитектурными средствами человеческая мысль, не идея, в которой воплощены важные духовные ценности. Нет! Вместо этого рождаются просто приятные для глаза формы, композиции и цветовые сочетания, не обращённые к сознанию человека, а воздействующие лишь на его чувства. Иначе говоря, такая среда не столько развивает человека, сколько развлекает и услаждает чувства. Хотя и в этом есть некий смысл, поскольку здесь может, в принципе, развиваться чувство пропорций, цветовой гармонии. И это не только в моём верхнем мире. Здесь, внизу, ситуация почти такая же, разве что зелени больше и информации, как на улицах, так и в интерьерах. И в литературе, между прочим, тоже теперь всё больше красивостей и чувственности и все меньше глубокого смысла.
Чуть смутившись от собственных слов, Роман быстро глянул на Тину, и не увидев в её глазах протеста, решительно продолжил рассуждения.

- Природная же среда не просто наполнена, но сформирована из бесконечных возможностей. Именно поэтому, наверное, здесь впервые пробудилось человеческое сознание, разум человеческий проснулся.
Так что, отвечая на вопрос, я бы сказал, что природной среде не хватает функционального соответствия человеку современному в виде, в том числе, ориентиров, дорожек безопасных с ровным покрытием и так далее, а архитектурной среде, наоборот, универсальности и свободы... Да, конечно, бесконечности! Или... в общем, надо бы ещё подумать.

- По-моему, Роман выдал то что нужно, - заявил Тим, - особенно про современную архитектуру, как пространство необходимости. А ты как считаешь, сестричка?
Тина, вопреки обыкновению, не торопилась включаться в рассуждения. Некоторое время она хмурилась, словно ситуация её не устраивала. Затем вдруг подняла руку ладошкой в сторону Тура, собравшегося что-то сказать.

- Извини, Тур! Мне кажется, я поняла, к чему ведёт отец.

- Конечно, сестричка. Давай!

- Ой! Я сейчас прямо живую картину увидела! - негромко воскликнула Тина, прижав кулачки к груди. - Ну конечно, я поняла!
Голос Тины зазвучал громко и уверенно, а в глазах её уже снова сиял и искрился праздник, который немедленно заставил Романа, а вслед за ним и остальных улыбнуться, ещё не зная чему.

- Из окна на нас сейчас смотрит окрашенная в небесный цвет вселенная. Это для нас бесконечная, неисчерпаемая возможность развития и совершенствования. А на неё из окна смотрят, особые формы этой же вселенной, - наши сознания, стремящиеся стать такими же огромными, бесконечными. Не знаю, правильно ли это, но мне хочется сказать, что бесконечным возможностям вселенной противостоят бесконечные способности человека. Вот!
Тина выдохнула и уже более спокойно завершила свой монолог.

- А значит, создаваемая человеком среда собственной жизни должна одновременно воплотить в себе, воссоздавать как бесконечность природы, так и бесконечность человека, его разума. Потому, что именно место встречи окружающей Вселенной и внутреннего мира Человека, - всё с большой буквы, - может служить адекватным условием как развития человека, так и совершенствования окружающего мира. - Твердо и уверенно сформулировала Тина и после небольшой паузы, совсем уже другим тоном добавила:

- Только я не знаю, к сожалению, как, какими средствами всё это практически сделать.

- Да, дочка. Ты подошла к самой сути. Только человек и вселенная не просто видят друг друга. Я бы сказал, что человек видит себя в мире, а мир видит себя в человеке. И это не просто сложная рефлексия, но важнейшее взаимно порождающее отношение.
Что же касается практического осуществления всех наших рассуждений о бесконечности, я бы остановился на двух аспектах.
Во-первых, чтобы стать действительным субъектом культуры, человек должен не просто противопоставить себя Природе. Он должен возвысится над ней настолько, чтобы суметь управлять ею, не разрушая живое и хрупкое богатство планеты. А это значит, что каждый человек должен иметь возможность совершить сакральный переход от животного состояния к разумному, от натуры к культуре. Ключом, открывающим саму эту возможность, является уникальная психика человека, эта удивительная «заданная незаданность». А важнейшим условием — внешний мир выстроенный и живущий по законам человека.
Во-вторых, выстраивая на планете новый, искусственный мир, человек должен совершенствовать не только его функциональные возможности. Этому-то мы хорошо научились. А вот выразить архитектурными и художественными средствами сущность вселенной от бесконечно простирающегося космоса до столь же бесконечной глубины материи — это задача, соизмеримая по сложности лишь с задачей выразить сущность самого Человека. Как? - Вот вопрос, на который нужно ответить.
 
Какое-то время Иван снова молча смотрел в окно, затем медленно, с задумчивым видом, повернулся к слушателям. Глядя, на Романа и Тину, словно обращаясь именно к ним, он продолжил рассуждения в неожиданном направлении.

- Вы, конечно, помните разговоры о любви, этой удивительной человеческой способности, лежащей в основе нашего способа жизни. Но чтобы овладеть способностью любить, человек не только использует огромный пласт культурных традиций и живые примеры людей, среди которых живет сегодня. Мощной природной предпосылкой этого самого человеческого отношения является нужда людей друг в друге, проявляющаяся в виде инстинктов. Это естественная тяга младенца к матери; это её удивительный по силе материнский инстинкт. И, конечно, это могучий половой инстинкт. Требуется много времени и специальные условия жизни, старание и высокая культура окружающих, чтобы физиологическая нужда взрослеющего человека в представителе противоположного пола превратилась в человеческую потребность в нем. Да... любить по-человечески, значит с восторгом и страстью... отдавать себя другому человеку, духовное соединение или, если хотите, слияние с которым уже состоялось. А всё то, что относится к психофизиологии, становится всего лишь одним из средств этих отношений.
Возможно, и в этих моих словах нет ничего принципиально нового для вас, - Иван едва заметно усмехнулся, а присутствующие кивками головы молча подтвердили свою осведомлённость, - но есть вопрос, на который я хотел бы услышать ответ. Чем, по вашему, отличается созданный художником образ любимого человека от любого другого, официального, например, портрета?

Вопрос явно озадачил присутствующих и даже Тина, нахмурив брови, молча посмотрела в угол на старую икону, словно ожидая подсказки от сурового святого.

- Ничего так вопрос, не слабый. - Покачал головой Тур. - Какого же, интересно, ответа ты ждёшь?

- А я попробую ответить. - Негромко произнесла Тина, осторожно тронув Тура за мощное плечо. - Можно?
Все обернулись к девушке с нескрываемым интересом. Во взглядах обоих братьев было некоторое удивление, а в глазах Дианы Роман даже уловил непонятную тревогу, которая невольно передалась и ему самому.

- Художник, изображающий любимого человека, неизбежно испытывает вдохновение. При этом работает он бережно, боясь нарушить, исказить образ, который живёт в его сознании. И главное, как мне кажется, он стремиться одухотворить изображение, оживить его. А это значит, что созданный художественный образ должен не просто отображать какие-то конкретные чувства, но раскрывать тайну... Нет! Он должен передать уже раскрытую мастеру бесконечную глубину души!
Наверное, это не очень понятно... да?
Немного смутившись, Тина повернулась к Роману, словно ища поддержки, но тут же снова оглянулась на отца, который был явно доволен услышанным.

- Спасибо, дочка! Именно бесконечность мироздания это, я думаю, главное, что всегда по-своему выражает взгляд разумного человека, который, по словам моего любимого Блеза Паскаля, мыслью своей обнимает бесконечную вселенную. Но объять мыслью своей внутренний мир другого человека ничуть не проще! А чтобы, совершив чудо, воплотить его в художественном произведении, нужна особая страсть мастера, которая возникает только когда в её основе лежит настоящее человеческое чувство, именуемое любовью, во всём богатстве его проявлений. А это и есть ответ на вопрос «как».
В голосе Ивана Роману неожиданно послышалась, какое-то скрытое глубинное кипение. За простыми спокойными словами чувствовалась огромная сила. Могла ли она при каких-то обстоятельствах стать сокрушительной? На этот вопрос он не готов был ответить.
Порассуждав ещё о предназначении и общественной роли художника, Иван вновь вернулся к проблеме бесконечности, заострив внимание своих притихших слушателей на развитии способности каждого взрослеющего члена общества видеть и воссоздавать в сознании не только бесконечность вселенной, но и бесконечность внутреннего мира другого человека.

Улыбнувшись в ответ на сосредоточенные взгляды слушателей, после очередной небольшой паузы Иван продолжил спокойным голосом.

- Проблема, стоящая перед каждым очередным претендентом на высокое звание человека культурного, а значит и владеющего бесконечностью, это необходимость пройти упомянутый уже сегодня путь восхождения от натуры к культуре. Он же - путь полноценного образования, который я бы даже назвал... происхождением человека.

Окинув взглядом лица слушателей, оживившихся в ответ на его слова, Иван пожал плечами.

- Что же, мне понятны ваши улыбки и я могу не настаивать на последней формулировке, если она вас очень обеспокоила. Но, пожалуй, всё же скажу, ещё пару слов. Проблема «происхождения человека», насколько я понимаю, может и должна быть понята в двух аспектах. Во-первых, как происхождение разума в нашей части Вселенной. Здесь необходимо вести речь о возникновении у мира нашей планеты способности к саморефлексии. Во-вторых, о пробуждении и развитии особых форм сознания отдельных людей. Первое связано с появлением животных с открытой, неограниченной психикой, о чем мы неоднократно рассуждали. Второе — происходит в мире практически ежесекундно, в акте ответного обращения ребёнка к матери, в его первой улыбке.
Важно понять, что как первое, так и второе есть лишь начало процесса. Чтобы мир Земли стал активным субъектом разума в этом уголке вселенной, нужно, чтобы каждая человеческая личность превратилась в тождественную ему особую форму этого мира, устремленную в бесконечность. А такое превращение и есть, я думаю, содержание настоящего образования.

Иван лукаво улыбнулся и потянулся к кофейнику. Публика же не удержалась и чуть ли не все сразу заговорили. Шумная дискуссия о том, можно ли считать восхождение человека взрослеющего к высотам образования эквивалентом «происхождения человека» продолжалась, пока её не прервал Иван, успевший к этому моменту не торопясь выпить чашечку кофе.

- Все вы так или иначе участвуете в создании и совершенствовании условий жизни человека, а значит, условий, прежде всего, становления человека человеком. Но если здесь, на Земле, бесконечность окружающего мира так или иначе присутствует в нашем окружении, то в экстремальных условиях чуждых миров человек часто оказывается в благоустроенной тюремной камере. Впрочем, и на земле мне приходилось встречать примеры градостроительных решений, где каждый метр площади функционально определён, а свободное или, как говорит Роман, открытое пространство просто отсутствует. Это безусловно признак тяжёлого заболевания архитектуры.

- А мне кажется, папа, - заговорил вдруг, молчавший до сих пор Тим, - что ты слишком жёстко оцениваешь наши катера и станции разведчиков. Тем более, если речь идёт и о поселениях колонистов, где всегда есть хороший кусочек природы.  Возьми хотя бы «Орбитальную»!

- Ну да, ваш любимый парк, это действительно симпатичное решение. Но этого не достаточно, да и тесен он уже из-за наполнения всё большим количеством определенных функций. Не чувствуете? Мне кажется, даже детям там скоро негде будет по-настоящему спрятаться. Что это за лес, если в нём нет тайны и неизвестности! Но всё, конечно, не так просто.
Иван неспеша обвёл взглядом интерьер избы, задержав взгляд на иконе в красном углу, и снова заговорил.

- Как и все мы здесь, я не художник и не архитектор, да это и не обязательно, чтобы разобраться с проблемой бесконечности жизненного пространства, создаваемого искусственно.

- Можно я прерву тебя на секунду! - Тина нетерпеливо тянула руку, ожидая разрешения.

- Да, дочь, конечно.

- Вот ты ведёшь речь о бесконечности...
Ой! Что-то случилось, па? - вдруг испуганно пролепетала Тина, увидев, что отец схватил со стола шар и теперь сосредоточенно смотрит на мерцающую поверхность, держа его перед собой обеими руками. Тим резко поднялся, сжав плечо брата, а Диана прикусила уголок платка, зажатого в руках у подбородка. В тишине слышался чей-то далёкий голос, обращенный к Ивану. Слова были неразборчивы, но речь явно шла о чём-то очень важном и неожиданном.
Лицо Ивана, как уже приходилось видеть Роману, стало вдруг каменным. Эмоции, только что щедро его украшавшие, бесследно исчезли, скрывшись в суровых складках у рта. Все напряженно ждали объяснения, а Иван продолжал слушать, никак не выдавая своих чувств.

- Да, Сорд, конечно, первая степень. Какая точность прочтения? Всё понял. Связь постоянная.
Иван положил шар, прикрыв его левой ладонью, а правой, упершись в стол локтем, стал медленно потирать лоб.

- Везёт же тебе, Ромка! Кажется в последнем столетии первый раз событие подобного значения. А может и в тысячелетии.

Иван вдруг слабо улыбнулся какой-то своей мысли и покачал головой.

- Ну! Папа! Что ты молчишь? - не выдержала Тина.

- Успокойтесь все. Опасности никакой нет. Зато нас ожидает событие, на которое я, Тиночка, пока сам не знаю, как реагировать. Могу лишь сказать, что мы... включаем наш центр дальней связи!

- Что?!! - Громче всех выдохнул Тор.

- Правда?! - То ли с ужасом, то ли с восторгом прошептала Тина.

- Это должно было случиться, хоть мы, конечно, не могли знать когда именно. Никто этого не мог ни знать, ни предполагать. А сообщение пришло меньше часа назад. Чистый, мощный сигнал и ясный короткий текст: «Контакт возможен сегодня. Ваш приёмник». Слова «сегодня» нет, но есть координаты времени и пространства в системе, описание которой мы сами неоднократно отправляли в космос. Ну и все вы, кроме, наверное, Романа, давно знаете, что «приёмник» или центр дальней связи уже много лет находится прямо под нами.
Представители Большого Совета будет здесь минут через сорок, так что мы успеем закончить разговор.
Хладнокровие и невозмутимость Ивана, особенно на фоне реакции остальных на прозвучавшее сообщение, были феноменальны и Роман с трудом мог скрыть восхищение. Ещё несколько минут назад живой, эмоциональный и благожелательный  отец Тины мгновенно преобразился в каменную глыбу. Может быть не совсем холодную, но невозмутимую и несокрушимую. Тур и Тим, сидевшие  рядом, тоже казались спокойными и похожими на отца. Теперь же, когда Иван стал почти прежним, будто ничего не произошло, Роману самому с трудом удавалось справиться с возбуждением и сосредоточиться на его спокойной и размеренной речи.

- Когда-то, насыщаясь, человек пожирал сырое мясо, не слишком охотно делясь с голодными соплеменниками. Сегодня, тысячи лет спустя, мы по-прежнему утоляем голод, но прием пищи теперь совсем не похож на первобытную трапезу. Из примитивной функции это занятие превратилось в наполненный смыслами и эстетикой ритуал угощения. Не нужда в наполнении своей утробы, заметьте, а в большей мере потребность доставить радость и удовольствие другому человеку. Или, если хотите, ещё более яркий пример. Он связан с половым инстинктом. Каждый по-настоящему культурный человек проходит путь превращения этой природной предпосылки в противоположную ей и самую прекрасную форму человеческих отношений.
Эти и другие примеры, которые вы сами можете без труда привести, демонстрируют восхождение от простой нужды, говорящей голосом природы, к человеческой потребности, против которой природа не возражает, но о которой говорит уже не натура, а культура. Причем и литературный язык и всё искусственное окружение призваны служить опорой для человека, преодолевающего зависимость от своего собственного организма и формирующего культурные потребности, сливающиеся в высшую и важнейшую для него цель — быть Человеком.
Вы, конечно, поняли, при чём здесь бесконечность. На всякий случай я всё же уточню.
Иван снова спрятал улыбку, которая не ускользнула от Романа, как и то, что он, увлеченный своим рассказом, совсем расслабился и вместо каменной глыбы стал немного похож на того деда, который когда-то давно впервые встретил его.

- Наполняя этими важнейшими смыслами не только философские и литературные произведения, но и создаваемые художественные и архитектурные формы, мастера делают их генераторами смыслов, которые насыщают наше жизненное пространство.  А пространство смыла, в отличие от любого параметрического, является по сути своей бесконечным.
Гляньте на этот шедевр! - Иван указал на икону, не раз за этот вечер приковывавшую к себе внимание. - Посмотрите и подумайте, много ли сегодня вокруг нас подобных по силе и богатству генераторов бесконечного и бесконечно важного пространства мыслей и чувств.
И последнее. Гляньте ещё раз на небо, а потом загляните себе в душу! Между ними всегда должно быть открытое окно! - Добавил Иван с хитрой улыбкой. Затем, внимательно посмотрев на шарик, по которому активно бегали огоньки, он вдруг быстро поднялся и вышел из за стола.

- Дальше вы сами, пожалуйста. На разговор примерно десять минут, затем все спускайтесь. Проводи, пожалуйста, Диана.
 
Неожиданно подмигнув Роману, Иван быстрым шагом подошёл к стене слева от иконы и исчез в открывшемся проёме.

Продолжение разговора о бесконечности не получилось. Всем было уже не до того. Особенно заинтригован был Роман, для которого ситуация оставалась совсем загадочной, хоть он и понимал, что получен какой-то сигнал из космоса.

- Камере внизу наверное уже лет шестьдесят? - уточнил Тим, обращаясь к матери.

- Да нет, Тимушка, побольше. Мне кажется, уже лет восемьдесят, если не больше. Её, правда недавно перестраивали. Лет двадцать назад. Вы с Туром тогда какую-то важную станцию на Марсе монтировали. А здесь в то время весь центр связи переделали. Заодно и деревню нынешнюю, и избу эту построили. От прежней, по-моему, только скамья отцовская тогда осталась.
Продолжая разговаривать, все вышли в сени, где как всегда царил полумрак и было прохладно. Смесь запахов, среди которых выделялась полынь, была удивительно приятной и Роман несколько раз глубоко вдохнул чудесный аромат.

- Ты в порядке?

Шедшая рядом Тина, встревожено смотрела на Романа. Но увидев улыбку на его губах, успокоилась, крепче обняв его левую руку.
Лифт рванул вниз, быстро оставив позади и сонную деревеньку и прекрасную баню, и многометровый слой земли, хранящей следы тысячелетней истории... А уже через несколько секунд двери открылись, и в кабину хлынул мягкий холодный свет. Легкий, едва заметный туман, заполнивший кабину в последний момент, быстро рассеялся и прибывшие ступили на полупрозрачные серые плиты пола.
Четверо членов Большого Совета, улыбающиеся лица которых были уже знакомы Роману по визиту на «Четвёртый», прибыли раньше. Окружив Ивана, они что-то живо обсуждали, жестикулируя и поглядывая на прозрачную полусферу, расположенную в центре зала на невысокой, в полметра, платформе.
Оказалось, что буквально пять минут назад пришло новое сообщение, уточняющее внешний облик гостей и язык общения. Как и члены совета, прибывшие были немало удивлены, узнав, что космические гости собираются явиться в облике землян и готовы общаться на любом из основных земных языков. Предложение говорить на русском их вполне устроило, что они тут же подтвердили.

- Просто поразительна скорость, с которой произошёл обмен сообщениями, - с некоторой растерянностью говорил Сорд, обращаясь к стоящим рядом коллегам, - и особенно скорость, с которой они получили наш текст. Такое впечатление, что  собеседники находятся прямо на земной орбите.

- Они уже здесь. - вдруг тихо произнёс Тур.

- Что значит здесь! Да если бы они вышли на нашу орбиту, мы бы обязательно это зафиксировали! - Возразил Сорд.

- Да смотрите же! - Тихонько воскликнула Тина, указывая на прозрачную сферу, где стояли два человека в лёгких вполне земного фасона летних костюмах и с улыбкой наблюдали за хозяевами. Все сразу умолкли, глядя на неожиданно появившихся гостей.

- Здравствуйте! - отчетливо артикулируя, вдруг громко произнес мужчина, удивительно похожий на Романа, но светловолосый и с более длинной прической. Девушка, стоявшая рядом, несмотря на ещё более светлые волосы, была почти точной копией Тины.

- Мы приветствуем вас от имени общества Бинилиции. Так на вашем языке может звучать название нашей основной планеты. А всего в нашей системе восемь планет и она очень далеко от вашей Земли. Но наша станция сейчас рядом и можно легко общаться. Мы немного подправили ваш приёмник и технических проблем с перемещением больше нет. Моего друга зовут Кро-Кон, а меня Лини-Она. Мы внешне немного отличаемся от вас и чтобы упростить общение использовали образы людей, которые были недалеко от приёмника. Теперь мы видим их здесь. Может быть мы поступили не правильно? Скажите нам, если так, и мы быстро изменим внешность... Хотя эта нам очень нравится. - С улыбкой добавила девушка.

- Не нужно ничего менять! Так очень даже хорошо, и нам тоже ваша внешность нравится! - Решительно заявила Тина, видимо полностью успевшая прийти в себя и теперь улыбающаяся во весь рот.
Случившееся дальше полностью сломало запланированный ход переговоров в рамках первого в современной истории землян контакта с настоящими инопланетянами. Девушка под куполом прикрыв рот хихикнула совсем по земному, а мужчина просто рассмеялся, весело и заразительно.

- Приносим извинения! - тут же объявил, немного смутившись, Кро-Кон. - К сожалению мы в сравнении с вами очень... смешливые. У нас высоко ценятся... чувство юмора и шутки. Но главное, что вы не возражаете против нашей сегодняшней внешности.
Сорд, возглавлявший по статусу делегацию для переговоров в рамках первого контакта и явно переживавший по этому поводу, несколько раз порывался начать произносить приветствие. Однако завязавшийся лёгкий и весёлый разговор с гостями начисто выбил его из колеи. Между тем Тина, почувствовав в пришельцах родственные души, не собиралась передавать слово старшим и умудрённым жизненным опытом, чем явно порадовала свою инопланетную копию.

- А вам обязательно прятаться под куполом? - поинтересовалась Тина.

- Да нет, конечно! Если вы не против, мы с удовольствием... к вам присоединимся. Тем более, что наши тела только что смоделированы и совершенно стерильны.

- Ну конечно, не против! - воскликнула Тина и, вспомнив в этот момент об остальных участниках делегации, впервые оглянулась, сразу встретившись со смеющимися глазами отца. Сорд, немного растерянный и потерявший к этому моменту надежду на соблюдение продуманного протокола, махнул рукой и наклонив голову к стоячему воротнику красивого парадного костюма, тихо произнес какую-то команду. Купол, под которым находились улыбчивые контактёры, слегка вздрогнул, как показалось Роману, и исчез, словно растворившись в воздухе. Теперь контакт состоялся уже в прямом смысле. Рукопожатие, как оказалось, было для гостей вполне понятной формой приветствия. Когда ритуал был соблюдён и все перезнакомились, Иван предложил перейти в соседний зал.
Большое пространство, как было принято в нижнем мире, напоминало живописный фрагмент пейзажного парка с множеством различных растений, расположенных в разных уровнях. Среди них светлыми пятнами с плавными очертаниями выделялись платформы-поляны, на которых, выше или ниже, могли размещаться беседующие. Многочисленные, разных форм кресла-подушки перемежались с небольшими приподнятыми над платформами площадками с устройствами для получения напитков. Между платформами бежал прозрачный ручей с кристально чистой водой, омывающей разноцветную гальку и небольшие песчаные отмели. Сверху, как и положено, было небо. Чистое и пронзительно голубое. И непонятно откуда берущийся солнечный свет. Всё было здорово, но главное, что произвело на Романа впечатление, это полное отсутствие в поле зрения стен. Взгляд, куда не посмотри, наталкивался на заросли кустарников и деревьев, либо проваливался в небесную глубину с редкими, медленно плывущими облаками. Роман невольно подумал о бесконечности, так беспокоившей Ивана, и так явно присутствующей здесь.

- Уважаемые гости! - Заговорил наконец Сорд. - Дорогие Кро-Кон и Лини-Она. Вначале я собирался обратиться к вам и в вашем лице ко всему вашему народу с сообщением о том, как рады мы этой встрече, этой чудесной возможности убедиться что мы не одиноки во вселенной. Я собирался поведать вам о том, что мы всегда открыты для братьев по разуму и сами стремимся познакомиться с другими мирами. Но веселое и непринуждённое начало общения, мне кажется, уже открыло нас друг другу. Я понимаю, что образ, который вы приняли для общения с нами, подобен для вас временной одежде. Но я уверен, что сменив одежду на привычную нашему глазу, вы сохранили душу, которая светится в ваших глазах добром и мудростью. Я приветствую вас в нашем мире и уверяю, что он открыт для вас также, как и мы сами. Добро пожаловать!
Выслушав обращение, Лини-Она подняла вверх обе руки, видимо таким образом сообщая, что она готова говорить.

- Глубокоуважаемый Сорд, дорогие земляне! Вы даже не представляете, как мы с Кро рады, что так легко и быстро поняли с вами друг друга. Честно говоря, после довольно длительного наблюдения за жизнью на вашей планете, мы не ожидали, что окажемся в таком благожелательном и по человечески тёплом пространстве. У вас здесь просто царит любовь! Обычно, мы сразу и очень остро ощущаем всякое нарушение нормальных отношений между людьми. Я имею в виду отношения, которые как минимум благожелательны. Наверное я слишком эмоционально всё рассказываю, но это связано отчасти с тем, что наш последний контакт, который состоялся недавно, пришлось просто прервать из-за враждебных чувств, которые испытывали некоторые его участники не только друг к другу, но и к нам! Представляете! Кро, он покрепче, а у меня просто шоковое было состояние. Конечно, я могла заранее поставить защиту, но кто мог подумать, что эти симпатичные на первый взгляд маленькие существа, способны так ненавидеть друг друга. Не поверите, но там даже случаются убийства! Пришлось, конечно, контакт прервать, а последующее изучение ситуации на планете показало, что мы вообще сильно поторопились.

- Позволь теперь мне, Лини. - Мягко остановил напарницу Кро-Кон. - Мы безусловно очень рады встретить родственные души в нашей вселенной. Это очень важно, учитывая, что наша миссия состоит именно в том, чтобы устанавливать связи с близкими нам по культуре мирами. Нам поручено предложить вам сделать первый совместный шаг к тому, чтобы начать то, что вы называете «культурный обмен» и в итоге подружить наши народы. Конечно, от присутствующих здесь зависит не так много в деле такого масштаба, но и не так мало, учитывая огромный эффект культурного сближения.
Если такая перспектива привлекает вас, мы готовы предоставить информацию о нашем мире.

- Спасибо, Лини-Она, спасибо, Кро-Кон! - Заговорил Иван, глядя на гостей с мягкой улыбкой. - Это большая честь для нас, получить такое приглашение. Нам конечно более чем интересно всё, что касается жизни другого мира. Мы так же готовы показать и рассказать о себе всё, что вас интересует или может заинтересовать. Есть, однако, обстоятельство, которое, нам кажется, вы не учли. Дело в том, что на нашей планете существуют параллельно два человеческих сообщества, каждое со своей историей и своими ценностями. Одно, наиболее многочисленное и многообразное, населяет поверхность планеты. Другое, с которым вы вышли на связь, населяет внутренние пространства Земли. На протяжении многих веков связи между верхним и нижним мирами, несмотря на общие корни, были незначительны, если не считать скрытый культурный обмен, благодаря которому сохраняются, прежде всего, общие языки. Сегодня, на наш взгляд, сложились серьёзные предпосылки для объединения верхнего и нижнего мира, но есть, к сожалению, и обстоятельства, препятствующие этому.
Здесь, среди нас, сейчас минимум два представителя верхнего мира. Так что о различии между нами вы можете судить уже на этом примере. Может быть вы сами попробуете указать на этих двоих?
Лини сразу покачала головой, заявив, что здесь находятся две семейные пары и ещё двое их близких родственников. Кроме того, четверо мужчин, которых связывают крепкие дружеские отношения. Выделить двоих, о которых идёт речь, она не может. Кро-Кон же признался, что ему вообще трудно поверить в существенное культурное различие между присутствующими.
Разговор об отношениях между мирами продолжался ещё около часа, затем гости попросили сделать перерыв, чтобы дополнительно подготовиться к дальнейшему общению, и вернувшись под купол, мгновенно исчезли.

Следующую неделю Роман вспоминал как не кончающуюся удивительную сказку. Кро и Лини оказались весёлыми, благожелательными и понятливыми собеседниками. Порой их сообразительность в сочетании с парадоксальностью мышления и удивительным воображением даже немного пугала.
За прошедшие дни стороны много узнали друг о друге. Но если жители Бинилиции помнили каждую деталь, каждую мелкую подробность из того, что увидели и узнали, то землянам, среди которых было теперь много дополнительно приглашённых специалистов, приходилось заметно труднее. Множество потрясающих сюжетов с прекрасным изображением в трёхмерном формате, которые демонстрировали гости, переполнили хозяев информацией и эмоциями. Но самым первым, что их просто потрясло, был истинный внешний вид бинилициан. Прекрасное чуть вытянутое лицо блондинки с почти белоснежными волосами, тонким прямым носом и огромными ярко сиреневыми глазами оказывается принадлежало смешливой Лини. Роман не понял, зачем потребовалось менять внешность, особенно, когда красавица появилась на экране во весь рост, демонстрируя стройную и совершенно пропорциональную по земным меркам фигуру. Лёгкое, изящное одеяние состояло из плотно обтягивающих тело элементов и свободных дополнений из какой-то другой ткани, которым в русском языке не было названий. Одежда и длинные волосы чуть трепетали на слабом ветру, подчеркивая достоинства женского образа, купающегося в потоке холодного света на фоне чистого светло-бирюзового неба.

- Это я, - скромно произнесла Лини, управлявшая демонстрацией, - но чтобы вам понятной была причина смены внешности, учтите, что мой настоящий рост около трёх метров, а Кро, которого вы сейчас тоже увидите, заметно выше. Дома, кстати, я считаюсь маленькой. - Добавила она с улыбкой. - Мы, конечно, могли ограничиться сменой роста, но подумали, что чем больше будет сходство, тем проще будет найти общий язык. Вы действительно не считаете, что это была плохая идея?

- Думаю, идея была удачная. - Заявил Иван, стоявший рядом с гостями, и разглядывавший теперь изображение симпатичного смеющегося блондина в приглушённых кирпично-желтых цветах. - Но теперь, когда вам уже не удастся разрушить нашу симпатию, вы вполне могли бы вернуть себе свою собственную прекрасную внешность... Может быть, кроме размеров, - добавил он с улыбкой, окинув взглядом Лини и Кро, заметно уступавших ему сейчас в росте.

Дни пролетели незаметно и в последний день недели, после посещения одного из подводных поселений, гости объявили о своём желании взять тайм-аут, чтобы подготовить отчёт для своей далёкой метрополии. Вернувшись к вечеру под купол в Центре связи, они помахали руками гостеприимным хозяевам и исчезли. Тим и Тур тоже заспешили по своим делам и после недолгого прощания отправились на «Четвёртый».
Лини и Кро вернулись через два дня. Как всегда улыбчивые и готовые смеяться над любой понятной им шуткой, они предстали перед землянами в собственном, бенилицианском обличии, изменив лишь рост и цвет женских глаз на голубой. Одеты они, по мнению Романа, были по-студенчески, и в толпе однокурсников Тины на них вряд ли кто-нибудь обратил бы особое внимание.
Главное пожелание гостей состояло теперь в том, чтобы посетить верхний мир, вернее один город наверху. Перемещение на более значительные расстояния от «Центра связи» в Грязях было сопряжено с какими-то техническими сложностями, которых почему-то не было внизу.
 
Роль студентов, приехавших повидать столицу, гостям нравилась. А город вызвал противоречивые чувства. Впечатление было бы гораздо лучше, если бы не огромные потоки машин, заполняющие улицы и отравляющие атмосферу. Зато визит в университет и близкое знакомство с однокурсниками Тины, которые ещё не закончили, в отличие от неё, учёбу и готовились к сессии, откровенно порадовали гостей.

- Послушайте, ребята, мы, конечно, плохо ещё понимаем многое их того, что видим и слышим в вашем огромном городе. - Завёл разговор Кро, сидя на диване в московской квартире Романа, где они с Тиной жили в последнее время. - Но если говорить о ваших средствах массовой информации, заполняющих информационное пространство, то тут не может быть двух мнений. Значительная, а может и большая часть того, что приходится видеть и слышать, это... беззастенчивая ложь, безграничная пошлость да ещё и безграмотность. Примитивные потребительские ценности, которые там проповедуются, просто деформируют, вернее даже разрушают неокрепшее человеческое сознание.  Каким образом всё это сочетается с тем высоким уровнем духовной культуры, которого достигло ваше общество, судя, прежде всего, по классической литературе, философии и психологии, совершенно не понятно! Сегодня в этом пространстве формируется, а вернее уродуется сознание детей!
Мы, конечно, знаем, что ситуация здесь далеко не самая плохая на Земле, но... неужели это, вас устраивает?!

Роман и Тина молчали. Им было стыдно перед гостями, но что они могла сказать в оправдание того жадного, а порой и просто жалкого убожества, которое тяжелым катком выглаживало общество, лишая его, прежде всего ярких самостоятельных личностей, сумевших впитать настоящие основы человеческой культуры.
* * *
Это было первое майское воскресенье. С утра моросил дождь, который вместе с ветром сумел сильно остудить окрестности, заставив Тину и Романа плотно застегнуть непромокаемые  куртки. Выглядывая из под капюшонов, они с надеждой взирали на синюю полосу чистого неба, которая медленно росла на горизонте. Плотная масса облаков не спеша уплывала на северо-восток, а лучи солнца уже раскалили её юго-восточный край, готовые вот-вот прорваться сквозь серую, холодную преграду и вернуть на землю весну.
Напитанная обильной влагой и теплом, сочная, упругая трава на опушке тихо шуршала под ногами, ненадолго сохраняя следы идущих. Серая и холодная поверхность озера, к которому они приближались, неожиданно вспыхнула, отразив горячий солнечный луч. Почти одновременно, недалеко от пляжа, безжизненную водную гладь всколыхнул шумный всплеск крупной рыбы. Побежали круги и озеро расцветилось радостными солнечными бликами.   

- Ой! А дождик-то кончился!
Откинув капюшон, и протянув руки к небу, Тина заговорила, словно читая молитву.

- Давай же, солнышко, покажись скорее! Согрей нас, пожалуйста!

- Роман тоже освободился от капюшона и теперь с жадностью вдыхал полной грудью прохладный и влажный воздух, насыщенный свежестью и множеством тонких изумительных ароматов, сочетание которых менялось с каждым дуновением ветерка. И снова бесконечность! - вспомнились опять рассуждения Ивана. - В этом удивительно сложном и изменчивом океане запахов можно вечно искать и находить всё новые сочетания и оттенки, среди которых встречаются потрясающие, которые вспыхивают и тут же растворяются, исчезают, оставляя лишь труднообъяснимое мимолётной впечатление.

- Послушай, Ром, - вдруг тихо заговорила Тина, взяв его за руку и глядя куда-то вдаль, где зелень лесного массива, размытая утренней дымкой, мягко смешивалась с небесной голубизной, - а ведь отец прав. Для того, чтобы создавать искусственную среду жизни, такую же прекрасную и совершенную, действительно нужно научиться не просто видеть, но и понимать вот это богатство, это неповторимое во множестве деталей и оттенков чудо, которое перед нами сейчас!

- А дорога справа, что по прямой пересекает пейзаж, похожа на шрам. - Задумчиво добавил Роман.- И дело, мне кажется, в её полном безразличии к ландшафту, в нежелании обогнуть опушку или обойти холм...

- Ну что, молодежь! Как вам сегодня природа?
Весёлый голос Ивана прозвучал неожиданно громко, заставив Тину вздрогнуть. Обернувшись, молодые люди замерли, с восторгом разглядывая массивную фигуру в грязных болотных сапогах, старой серой фуфайке и облезлой зимней шапке блином. В руках Иван, которого из-за бороды и спутанной шевелюры было трудно узнать, держал связанные бамбуковые удилища и большое металлическое ведро. Картину дополняла изнемогающая от радости дворняга, изо всех сил выражавшая свою собачью преданность хозяину.

- Карася поудить со мной не желаете? Нет? Ну, тогда я сам. А вы быстренько домой и сразу вниз. Мать вам всё объяснит! - и уже отойдя метров на десять, добавил совсем уже серьёзно - Только поторопитесь!
Молодые люди некоторое время смотрели Ивану вслед, затем Тина, нахмурившись, повернулась к Роману.

- А ведь отец не шутит. Он не просто серьёзен, он чем-то очень озабочен. Я думаю... нужно быстро возвращаться. Мама наверняка в курсе и ждёт нас.
Несколько минут спустя молодые люди уже спускались на лифте в самый низ, где в центре дальней связи их с нетерпением ждала Диана. Тина нервничала, молча покусывая губы и крепко держась за руку Романа.

- Пришли, слава богу! А то я уже за вами было собралась. Отец к озеру побежал. Встретили?.. Ну да, конечно, раз сюда спустились. Проходите в гостиную, я сейчас.

- Мам! Что могло случиться за час, что нас не было? Объясни, пожалуйста, мы же с Ромой ничего не понимаем!

- Присаживайтесь к столу. Я иду и расскажу сейчас всё, что сама знаю.
Появившись почти сразу же с неизменным блюдом с пирожками, Диана поставила его на стол и с облегчением, как показалось Роману, присела рядом, старательно на ощупь поправляя причёску.

- Мама! Не тяни, я тебя умоляю! - сердитым голосом потребовала Тина. Что-то плохое случилось?

- Нет, дочка. Успокойся! И ты, Рома, тоже не волнуйся. Ничего страшного не случилось и не случится. Вот, слушайте! Как только вы отправились на прогулку... вернее, когда вы собирались выйти, прибыл контейнер от наших гостей. Прилетел с орбиты и опустился тут неподалеку от избы. Они нам подарок сделали, представляете! Прислали открыто базовый блок для нашего центра. Кро-Кон тут же связался с отцом и рассказал, какие потрясающие у нас теперь возможности по перемещению. И ещё пообещал, что таких блоков они пришлют несколько и дадут полное описание, чтобы мы могли ими центры связи оснащать. Мы, конечно, обрадовались такому замечательному подарку. Отец быстро нашёл контейнер и принёс его в избу, и в этот момент началось...

Диана покачала головой и стала поправлять волосы, явно стараясь справиться с волнением.

- Вызовы посыпались один за другим. Первым был, кажется, Сорд. Он сообщил, что прибытие контейнера из космоса зафиксировали не только на нашем континенте, но даже в Америке. На орбите же полно спутников! Развернулся невероятный ажиотаж. Понятно, что скоро здесь станет тесно от специалистов всех видов и разных ответственных людей. Отец даже сказал, что, возможно, нашей деревне теперь конец. Будут искать, и хоть ничего интересного не найдут, всё перероют и испортят. 

- А как же этот центр? И баня? Это же всё приборы сразу зафиксируют! - немного растерянно заговорил Роман.

- Успокойся, Рома. - Диана, наконец, грустно улыбнулась. - Приборы ничего не покажут, и найти здесь ничего не смогут. В этом смысле безопасность наша давно уже обеспечена. Даже если копать начнут, ничего интересного, кроме скалы, не обнаружат. А вот любимую нашу деревню могут окончательно испортить. Ой, как жалко!
Тина, продолжая нервно жевать пирожок, подошла к окну, и включив вид на озеро, стала внимательно вглядываться туда, где находился неразличимый отсюда пляж.

- Папа уже возвращается, уже к дому подходит. - Возвестила она, покончив с пирожком и вернувшись к столу. - А зачем он туда ходил? Я подумала, это такой отвлекающий маневр с рыбалкой для незваных гостей...
Тина вопросительно глядела на мать, ожидая разъяснений.

- Ничего-то от тебя не скроешь, дочка! Отец действительно придумал ход, который может спасти ситуацию и о котором он никого пока не уведомил, якобы из-за недостатка времени.

- Рассказывай! - Глаза Тины загорелись, правая рука крепче обхватила плечо Романа, а левая снова потянулась к блюду с пирожками.

- Видите ли, когда наши гости впервые появились под куполом Центра связи, они стояли на двух небольших серых, ничем не примечательных призмах. Эти предметы, - не знаю, как правильно их называть, - остались здесь. Гости, оказывается, попросили сохранить их для следующего визита, отметив, что это не устройство, а просто какой-то особый материал. Короче, отец связался с Кро и они договорились, что мы заменим их подарок на призму, которую быстро найдут. Вот отец и понес её топить в озере специально для искателей.
 
- Ну что, молодежь, - весело заговорил успевший переодеться Иван, подходя к столу и потянувшись за пирожком, - дуйте-ка вы к себе в город, потому что все коммуникации здесь придётся заблокировать на всё время, пока будет суета. Надеюсь, не надолго, но рисковать не стоит. Отправьтесь куда-нибудь подальше от этих мест, например, на юг, к морю. А мы, как только всё успокоится, свяжемся с вами и подскажем, где ближайший транспортный узел, чтобы быстро вернуться. Если захотите, конечно.

- А вы?!

- А мы с матерью будем сидеть на завалинке, с большим удивлением и интересом наблюдая за спектаклем, который здесь скоро начнётся.
 
Лукавая улыбка Ивана подействовала на Тину и Романа успокаивающе, и они принялись обсуждать возможные маршруты и места летнего отдыха.

Информацию о находке скрыть было невозможно, и изображение серой призмы, поднятой со дна озера, вскоре появилось по экранах и мониторах всего мира. Впрочем, особого впечатления странный предмет на публику не произвёл и разговоры о нём, не подогреваемые новыми данными и гипотезами, скоро угасли. Что выяснили и какой версии придерживались учёные в Москве — было пока неизвестно. 
Тем временем Тина и Роман с удовольствием и даже страстью напитывались южным солнцем и теплым морем, расслабляясь и постепенно темнея. Тина, которая первые дни беспокоилась и переживала, убедилась в конце концов, что интерес к происшествию в деревне совсем угас, и почти успокоилась. В конце второй недели их отдыха на рабочий телефон Романа пришло сообщение «Всё в полном порядке. Отдыхайте спокойно» и подпись «Иван».

- Ну вот, папа прислал сообщение, значит всё успокоилось. Интересно, как там наша деревня теперь? - Размышляла вслух Тина. Сложив руки на ограждении террасы и упершись в них подбородком, она задумчиво смотрела на спокойное вечернее море и на гаснущее солнце, готовое вот-вот погрузиться в теплую воду. Вид с высоты двенадцатого этажа был сказочным, а чуть остывший лёгкий ветерок убаюкивал, сдувая и унося прочь дневное напряжение. Неожиданно снизу донесся громкий детский смех и тут же взрослые голоса, призывающие детей говорить потише. Семейство, видимо, возвращалось с вечерней прогулки.

- Ром! А ведь мы совсем забыли про наш проект архитектурной школы. Я сегодня на пляже долго думала о том, что центральной задачей любой, в том числе нашей, школы должно быть формирование и развитие у ребёнка человеческих потребностей. То есть, ребенок в школе должен учиться быть человеком. Мы, конечно, и раньше это понимали, и отец постоянно об этом напоминает. Только иногда требуется точная формулировка, строгое определение, чтобы мысль по-настоящему заработала. Ну и пинок, который мы получили от Кро, тоже пошёл на пользу.
Тина печально улыбнулась своей шутке, а Роман, отодвинув бокал с красным сухим вином, и понимающе вздохнул.

- Ты, как всегда права, милая. Нам действительно нужно строить «лестницу взросления», ступеньками которой должны стать особые, возрастные формы культуры. Только я совершенно не готов определить и описать хотя бы одну из них достаточно конкретно и подробно, чтобы говорить о её пространственной организации. Могу лишь сказать, что... - Роман на мгновение задумался, наморщив лоб, но тут же продолжил, - что каждая ступень должна формироваться как особая картина мира. Вернее даже не картина, а маленький и одновременно бесконечный мир, в котором детям отведены роли активных участников разных поучительных событий. Для малышей этот мир может быть просто сказочным, затем в нём могут появиться мифические персонажи, былинные герои и так далее. Роль детей будет становиться всё более активной, и очень важно, чтобы, независимо от ступени, ребёнок все время оказывался в пространстве бесконечных возможностей, а тем самым и в пространстве свободы.

- А как же реальный мир? Дети ведь должны готовиться к жизни в сегодняшней, совсем не сказочной действительности! В какой момент ты им сообщишь, что Бабы-Яги нет и деда Мороза тоже?

- Да я вообще не собираюсь говорить об этом. Взрослея, каждый воспитанник сам придёт к такому выводу. Кто-то раньше, а кто-то позже... Всё равно придется когда-то отвечать себе на вопрос о происхождении и устройстве мироздания.

- Ну, хорошо. А как же всё-таки с архитектурой? - Совсем без энтузиазма спросила Тина, снова обратив взгляд в сторону заката и, кажется, не надеясь на ответ.
Золотистая плитка смартфона, подаренного Иваном, издала протяжный, растущий по высоте звук, напоминающий музыкальную гамму. За первой октавой последовала вторая. Роман взял аппарат и сразу услышал весёлый и звучный голос... Лини-Оны.

- Роман, здравствуй! Надеюсь вы с Тиной сейчас вместе, потому что она тоже должна участвовать в разговоре.

- Привет! Да, конечно. Она всё слышит. - Подтвердил удивлённый Роман.

- Ребята, Мы с Кро решили пригласить вас в гости на нашу станцию. - Голос говорившей прозвучал радостно и даже немного торжественно. - На Бинилицию лететь долго, а сюда совсем быстро. И здесь всё похоже на наш мир. Все старшие после нашего отчёта сразу согласились, представляете! У нас здесь ещё никогда гостей из других миров не было. Только вам придётся терпеть нашу разницу в росте, - извиняющимся тоном добавила Лини, - потому что для перемещения  с изменением формы, потребовалось бы слишком много энергии и к тому же у вас нет пока нужного оборудования.
Вы согласны?

- Согласны, согласны! - Громко и радостно заявила Тина и, обернувшись к Роману, добавила чуть тише, - Правда же, Рома?

Предложение было фантастическим, как и большинство событий, заполнивших его жизнь с момента первого приезда в Грязи. Каждое следующее оказывалось не просто неожиданным, но сваливалось на голову, ошарашивая, ломая обычный ход жизни, выворачивая наизнанку планы и всё это... было просто здорово!
Поддержав Тину, готовую, кажется, к любому, самому невероятному приключению, и выслушав Лини о том, как планируется организовать перемещение, Роман выключил смартфон и опустился в кресло. Вот и закончился, похоже, их отдых на море. Вихрь мыслей и эмоций снова завертелся в сознании вокруг очередного невозможного события. Размышляя и наблюдая одновременно за тем, как счастливая Тина кружилась по комнате что-то напевая, Роман не пропустил момент, когда следовало поднять руки и поймать свою неугомонную подругу, падавшую в его объятья.

- Ты представляешь, Рома, мы будем первыми землянами, которые побывают в гостях у инопланетных друзей! И это случится всего лишь через два дня! - с горящими от восторга глазами прошептала она и, положив голову ему на грудь, ненадолго затихла.

Впоследствии ни Роман, ни Тина так и не смогли объяснить, как именно они переместились с условного места на берегу моря на станцию бинилициан. В наступивших сумерках и без того не слишком четкие очертания деревьев и скал стали вдруг совсем расплывчатыми и почти тут же на их месте возникли веселые, ярко освещённые лица Лини и Кро. Роман и Тина полулежали в удобных креслах из полупрозрачного розового материала с откинутыми назад спинками, а хозяева в лёгких светлых одеждах сидели рядом, но и в таком положении их непривычные для землян размеры сразу бросались в глаза.

- С приездом, ребята! - радостно приветствовала их Лини. Вскочив, она сразу подхватила под руку Тину, помогая ей подняться. Кро, более сдержанный в выражении чувств, если не считать реакции на шутки, тоже протянул руку Роману. Тот легко спрыгнул на пол, сразу оказавшись бинилицианину не намного выше пояса.

- Как вы? Неприятных ощущений после перемещения нет? - заботливо поинтересовался Кро, чуть склонившись к гостям.

- Я себя чувствую просто отлично и готова хоть на Бинилицию пешком! - Сразу заявила Тина, вызвав весёлую реакцию хозяев. Роман тоже улыбался, испытывая чувства очень похожие на те, что были написаны на лице его подруги. Организм кипел энергией, а тело было удивительно лёгким и послушным.

- Обратите внимание на браслеты, которые появились у вас на запястьях. Они позволяют управлять состоянием вашего организма. Вращая каждое из трёх колец, вы легко можете менять тонус и включать другие функции в зависимости от необходимости. Это просто и совершенно не опасно, так что пробуйте, и сами разберётесь. К сожалению, это устройство может работать только на станции или в непосредственной близости от неё, поскольку зависит от основного центра, отвечающего за состояние наших организмов. А теперь и ваших тоже.

Знакомство со станцией с первых минут поразило Тину с Романом. Пространство, в котором они оказались, покинув небольшой пункт прибытия, было похоже на что угодно, только не на интерьер космического корабля. Каменистая поверхность тропы под ногами c многочисленными вкраплениями синих и зеленых кристаллов; яркое бирюзовое небо над головой, в сочетании с удивительной по форме и цвету растительностью и какие-то живые существа, мелькающие тут и там — были совершенно неожиданны и настолько необычны, что Тина с Романом долго не могли произнести ни слова.

- Так выглядит наша Бинилиция. А когда-то и у нас тоже были большие поселения, похожие на ваши. Да и теперь тоже есть места, где периодически собирается много людей на разные... мероприятия, и где находятся важнейшие... библиотеки планеты. Но большую часть времени люди живут относительно небольшими сообществами, связанными каким-нибудь интересным и важным общим делом. Правда, мы крайне непоседливы и постоянно путешествуем.

- Но ваша станция, это ведь  специальное устройство для перемещения в космосе. А пространство, в котором мы сейчас находимся, теплое, с прекрасным чистым воздухом и этим замечательным пейзажем — всё это искусственно созданная для жизни в процессе путешествия среда!

- Конечно, всё так. - Мягко подтвердил рассуждения Романа улыбающийся Кро. - Это действительно живой фрагмент нашей планеты, воссозданный достаточно полно. То есть здесь есть и растения и различные живые организмы, включая даже крупных животных. И здесь протекают различные естественные процессы, вследствие которых  среда постепенно меняется. Причем непредсказуемым для большинства обитателей станции образом.

- Здорово! Значит здесь можно, например, путешествовать, открывая какие-то новые для себя и других обитателей станции места.?

- В общем да, это возможно и периодически случается. Только значительные перемены происходят достаточно медленно.

- А где находятся всё функциональные элементы станции, органы её управления, где, наконец, рабочие места разных специалистов?

- Это очень хороший, даже замечательный вопрос! - воскликнула Лини. - Я с удовольствием на него отвечу. Можно, Кро?
Заручившись согласием компаньона, Лини завела разговор, который оказался прямым продолжением их рассказов об условиях жизни бинилициан. Тина и Роман слушали с большим интересом, но лишь значительно позже поняли, что вооруженные чудесными браслетами, эту замечательную лекцию по истории бинилицианской архитектуры они запомнили практически дословно.
Во-первых, эмоциональная и увлечённая темой Лини подробно описала, как по мере автоматизации производства и превращения разных предприятий в роботизированные автономные комплексы с замкнутыми циклами, они погружались внутрь планеты. Туда же перемещались постепенно все основные коммуникации, образуя не только новую «кровеносную» систему планеты, но и её всё более прочный скелет. На поверхность же, среди очистившихся постепенно природных ландшафтов, выглядывали теперь лишь редкие пузыри прозрачных оболочек, под которыми в полной защищённости от любых природных стихий и катаклизмов жили и развивались станции, подобные той, на которой сейчас гостили земляне. Да! Каждое такое поселение строилось как совершенно автономная, энергетически независимая модель Бинилиции, способная при необходимости оставить своё ложе и отправиться в сколь угодно долгое путешествие по вселенной. При желании и наличии подходящих условий станция, по команде из центра управления, могла опуститься на поверхность приглянувшейся планеты для пополнения запасов материи, либо для колонизации этого космического тела.

Но абсолютно большая часть населения Бинилиции живет в небольших поселениях, возникавших как естественное дополнение природных ландшафтов. По внешнему виду это аналоги сельских поселений, существующие в полной гармонии с природой, но корнями своими связанные с мощными механизмами постоянно воспроизводящими все необходимые условия жизни.

- В нашем мире очень мало стен - объясняла, энергично жестикулируя, Лини, — и используются они в основном внизу, в пространстве производства всех необходимых нам продуктов и вещей, энергетического и информационного центров. Здесь же, наверху физические ограждения применяются практически только для организации интимного пространства человека или семейной пары. А поскольку у нас нет понятия частной собственности и жизнь гораздо более открыта, чем у вас... сейчас, то даже жилище наше здорово отличается от вашего. Я имею в виду, конечно, небольшие дома на одну семью. Аналогов вашим огромным многоквартирным домам у нас просто нет и, насколько я знаю, никогда не было. Правда, мы не селимся в зонах с низкими температурами и другими погодными неприятностями, но это не решающее обстоятельство. Главное, мы живем рядом с теми людьми, которые близки и нужны нам... 
Но практически всё, о чем я тут рассказывала, вы можете сейчас увидеть. Хотите?

- А школа? - осторожно спросила Тина, - У вас есть школа, где дети учатся...?
Лини переглянулась с Кро, который улыбнулся и пожал плечами. Затем она снова повернулась к Тине с Романом и, разведя руками призналась.

- Нет, теперь нет. Школа, чем-то похожая на вашу, давно исчезла вместе с системой производства и системой управления, где участвовали так или иначе почти все люди. Сегодня ни один ребёнок не готовится к какой-то специальной роли в нашем мире. Играть ему предстоит самого себя. Задача же его взросления состоит в том, прежде всего, чтобы научиться жить в обществе, которому он принадлежит, разделяя его ценности и устремления; при этом быть не просто нужным, но выдающимся в том деле, которому он рано или поздно себя посвятит. Когда это случается, человек признаётся взрослым. Но его никто не подгоняет. Просто отставать от сверстников никто обычно не хочет... Ну и, в зависимости от избранного дела, повзрослевший может перебраться в другое сообщество или в семью к признанному мастеру. Семья мастера, например, художника, это то, что ближе всего к вашей школе. Только тут все равно не бывает программ и оценок. Да и сами по себе знания, овладение которыми у вас, кажется, считается главной задачей, у нас вовсе не являются признаком образованности.
И ещё, у нас есть открытые... академии, - так, наверное, по-вашему. Это такие высокоинтеллектуальные сообщества, где можно прослушать, например, цикл лекций философа или поучаствовать в работе какого-нибудь... семинара, или слушать вместе, а потом обсуждать какую-то особую музыку, поэзию.
Понимаете! Мы все постоянно так или иначе имеем дело с детьми, привлекая их по возможности к своим делам. Каждый взрослый бинилицианин, прежде всего родитель, хорошо знает свою роль в развитии взрослеющих детей, и он обязательно проживает с ними все долгие годы их детства. А дети знают и понимают свою общественную роль в разном возрасте и свою ответственность. И есть, конечно, люди, которые специально посвящают свою жизнь развитию детей и молодёжи. Их главная, самая сложная и я бы сказала вечная проблема, это формирование сознания человека.
Знаете, как я коротко отвечу на ваш вопрос про школу... - Лини немного подумала и отчеканила, - Вся жизнь нашего общества сегодня построена как большая школа! Потому, что не нужно и даже нельзя отгораживать жизнь детей от жизни взрослых.

- Поразительно! - подумал Роман, глядя на Лини, - При всём внешнем различии, они с моей Тиной похожи, как родные сёстры. А в чём вообще разница между нами и бинилицианами? Иван бы сказал, наверное, что два разных, бесконечно далеких мира, впервые встретившись, сразу же видят себя друг в друге... Поскольку оба есть особые формы единого разума.

Лини и Тина ещё долго говорили о воспитании детей, о развитии у них воображения и художественного вкуса, о формировании разных навыков и многом другом, чем озабочены взрослые. Когда тема была в основном исчерпана, Кро, терпеливо слушавший рассуждения девушек, предложил прервать на время дискуссию и продолжить экскурсию по станции. Роман живо поддержал его и команда погрузилась в заросли бинилицианской растительности, двигаясь по едва заметной каменистой тропе. Периодически доносившийся откуда-то шум падающей воды, голоса неизвестных птиц и животных, шорохи больших, постоянно шевелящихся растений и другие звуки образовывали хоть и не знакомый, но всё же вполне естественный фон. Тина и Роман не переставали вертеть головами, удивляясь и восхищаясь неуёмной и безграничной фантазией природы, создавшей этот изумительный мир под лёгким бирюзовым покрывалом. Лини и Кро, периодически сменяя друг друга, рассказывали и объясняли обо всём и всё, что вызвало интерес гостей.
Вдоволь нагулявшись, все напились из ручья и утолили лёгкий голод, встретившимися на пути вкусными плодами с нежной салатовой мякотью. На отдых путешественники устроились прямо на толстом ковре из вьющихся по поверхности растений.

- Мы любим гулять по этому лесу, особенно когда здесь тихо, как сейчас. Можно даже поспать.

- А это не опасно? Ты же сказала, что здесь есть даже дикие звери!

- Совершенно не опасно. Звери здесь есть, но они никогда не приближаются к человеку ближе чем на... тридцать-сорок метров. А спать вам могут помешать только дети, для которых здесь, как видите, полное раздолье. Думаю, мы скоро их услышим, поскольку наша... деревня тут рядом.

- Ты сказала «деревня»?

Роман с удивлением посмотрел на Лини, сразу вспомнив подмосковные Грязи.

- Ну да! Деревня, мне кажется, самое подходящее русское слово. Может я, конечно, ошибаюсь, но это легко проверить — идти до неё осталось всего-то минут пять.
Действительно, выйдя через сотню метров на опушку, Роман с Тиной увидели в некотором отдалении небольшие строения, разбросанные среди ещё более живописных чем в лесу деревьев и кустарников. Успевшие привыкнуть ко всякого рода неожиданностям, земляне всё же были потрясены видом родных двухскатных крыш, которые как ни в чём не бывало заботливо прикрывали какие-то маленькие и большие  террасы, развёрнутые светло бежевыми коврами на пёстрой растительной подстилке.

- Ой! - Воскликнула Тина. - А крыши такие вам зачем? Здесь что, тоже дожди бывают?

- А почему же нет? - Кро, в свою очередь, с удивлением глянул на Тину. - Ведь вся эта растительность должна чем-то питаться. Поэтому здесь всё организовано как на большой планете. Да вон, кстати, справа над лесом облака собираются. Думаю, скоро дождик пойдёт, так что нам лучше поспешить.
Прогноз Кро оказался точным и последние метры пришлось бежать уже под дождём, шлёпая по лужам и рискуя подскользнуться на скользких стеблях стелющихся под ногами растений. Укрывшись на ближайшей террасе и рассевшись по креслам и табуретам разных размеров, ещё некоторое время все слушали Кро, наблюдая за сверкающими в лучах света струями и брызгами.
 
- Климат здесь, как вы понимаете, мягкий. Сезонность существует, но она не так ярко выражена, как у вас. Очень высокой или очень низкой температуры на станции не бывает, за этим постоянно следит климатическая система. Поэтому основная часть нашей жизни протекает, как вы говорите, на открытом воздухе. Здесь мы общаемся, решаем проблемы, проектируем, занимаемся с детьми, устраиваем разные мероприятия, состязания и так далее. А всё то, что у вас в верхнем мире называется работой, на которую ходят каждый день, у нас делают роботы, скрытые глубоко внизу.  В то же время, каждый житель деревни, в зависимости от статуса, имеет соответствующий доступ к информационному, исследовательскому и экспериментальному центрам станции, которые тоже в основном скрыты под занятой людьми поверхностью. Для стандартного доступа достаточно браслета; для исследовательского часто требуется специальный шлем. А вот для учёных-экспериментаторов, в зависимости от задач, которые могут быть самыми фантастическими, существуют даже специальные костюмы, устройство которых нам самим трудно объяснить. Мы знаем только, что исследователь в таком костюме как бы находится внутри такого же по внешнему виду робота в экспериментальной зоне и полностью управляет его действиями, оставаясь в безопасности. Сама экспериментальная зона имеет мощную защиту и находится глубоко внизу. Там же располагается энергетическое ядро, двигатели и сложная система общей безопасности станции.

- А отсюда доступна, прежде всего, система обеспечения повседневной жизни каждого человека. - Подключилась к разговору Лини. - Главные же помощники это, конечно, наши замечательные роботы, которых мы постоянно совершенствуем. Она коснулась своего браслета, затем что-то сказала на непонятном гостям языке и через несколько секунд справа раздался чей-то спокойный голос.

- Я здесь, Лини! - прозвучало по-русски.
Все  развернулись в сторону говорившего и увидели, как из-за высоких кустарников неспеша выплыла фигура, в целом напоминающая по форме человеческую, но лишённая лица, которое заменял небольшой экран. Ноги и руки у робота были как у людей, но двигался он без помощи конечностей, просто летел в вертикальном положении над самой поверхностью. Взлетев на террасу и развернувшись к Лини, он мягко опустился на ноги и замер.

- Это мой личный замечательный помощник, и поскольку мы уже изучили основные языки землян, он сам может говорить на любом из них.
Лини повернулась к роботу и, как показалось Роману, улыбнулась ему.

- Дэки, мы хотим перекусить.

- Да, Лини. Это хорошая идея. Где вы предпочитаете расположиться?

- Да прямо здесь, я думаю - Пожала она плечами.
Раздался тихий звук, напоминающий одновременно жужжание и свист, и из образовавшегося в покрытии террасы проёма появился небольшой стол на массивной центральной опоре. Столешница цвета топлёного молока была толстой и гладкой.
Придвинув стулья, все расположились вокруг. Тина, вопросительно смотрела на отошедшего в сторонку робота, а Кро тем временем совершил какие-то манипуляции с браслетом и над центром стола вдруг возникло трехмерное изображение тарелки с дымящимися пельменями.

- Это просто вариант блюда, которое вы можете заказать. Оно может быть как из вашей кухни, так и из любой другой, известной вам. Есть, конечно, вероятность, что система не знает именно этого блюда, но она весьма мала. Так что, пробуйте. Просто называйте блюдо, уточнив по возможности, его происхождение и принадлежность.

В результате нескольких попыток гости определились со своим меню, и хозяева тоже заказали себе что-то непонятное приятного цвета и с аппетитным запахом. А спустя ещё несколько минут из отверстия в центре стола начали поочередно выезжать заказанные блюда. Появление каждого сопровождалось краткими комментариями Дэки о рецепте и вкусовых особенностях.
Быстро съев рекомендованный хозяевами салат и справившись с великолепным по вкусу стейком из мраморной говядины средней прожарки, Роман с удовольствием потягивал популярный здесь ароматный цветочный напиток. Лини и Кро тоже быстро закончили есть и только Тина не спеша и с видимым удовольствием лакомилась маленькими пирожками, внешне не отличающимися от домашних.
Расслабившись и откинувшись на высокую спинку стула или, скорее, кресла, Роман стал рассматривать окружающий сельский пейзаж, вглядываясь в детали и стараясь сохранить их в памяти на будущее. Вполне деревенские, местами извилистые тропинки, связывающие между собой террасы жилищ, каменистые площадки и поляны, густо засеянные невысокой изумрудной травой; мелкие, судя по всему домашние животные, с безразличным видом пасущиеся вокруг - всё это, умывшись прошедшим дождиком, дышало и светилось свежестью. Особое внимание  привлекло большое количество различных скульптурных изображений и целых композиций. В основном относительно небольшого размера, зачастую совсем не понятные формы, частично скрытые растениями, не сразу бросались в глаза. Присмотревшись, Роман обнаружил к тому же, что почти все поверхности элементов строений покрыты какими-то рельефами, вероятно наполненными понятными для жителей деревни смыслами. Но чего-то здесь явно не хватало...

- Ребята, а где же другие жители вашей деревни? - Почти воскликнул Роман.

- Малыши сейчас спят, родители, конечно, находятся рядом с ними, а прочие умчались в Стэллини. - Пояснила Лини. - Это соседняя деревня. Там второй день проходит... фестиваль или праздник поэзии. Он бывает каждый год в деревне, которая предложит самую интересную программу, и длится обычно три дня. Сегодня второй, который всегда самый яркий, и все наши свободные соседи сейчас там. Вернулись только дети со своими взрослыми наставниками и сейчас они где-то путешествуют. Думаю, скоро появятся, и вы их наверняка увидите и услышите.

- Действительно, деревня, - тихо проговорил Роман, обращаясь к Тине, - маленькая, тихая и уютная. Никогда бы, наверное, не поверил, что люди, достигшие такого уровня научно-технического развития, предпочтут пространству супер современного поселения, прелести сельского быта. Хотя, если вычеркнуть из этого определения традиционные проблемы и физический труд, то может быть...
- Может, может! Ты думаешь, отец по необходимости в Грязи перебрался? Ничего подобного! Это его любимое место, и их с мамой и с друзьями оттуда ничем не выманишь, хоть там... и нет таких роботов.
Шумная ватага детей, высыпавшая на опушку, заново озвучила картину бинилицианской провинции, наполнив её мощным потоком эмоций и жизненной энергии. Бегущие наперегонки к своим домам, мальчишки и девчонки разных возрастов, распугав мелкую и крупную живность, пронеслись мимо террасы, не заметив гостей из другого мира, и быстро скрылись из виду.

- Удивительно, как они похожи... - Проговорила Тина, глядя вслед шумной ватаге.

- Ты права, - ухватила её мысль Лини, - дети везде и всегда одинаковы. И они очень любят природу...

- С её тайнами и бесконечными возможностями. - Добавила задумчиво Тина.

Путешествие по деревне и посещение центра с небольшой площадью и огибающим её полукольцом строением с множеством не совсем понятных функций заняло весь остаток первого дня. Было уже совсем поздно, когда Лини и Кро попрощались, оставив гостей в специально отведённом для них домике.
- Ром! А ты заметил, что на небе здесь нет солнца? А что было прошлой ночью, после того, как нас забрали с того места на берегу?

Не дождавшись ответа и убедившись, что Роман уснул, Тина ещё раз окинула взглядом уютную и совсем не инопланетную комнату. Некоторое время она ещё покрутила кольца браслета, наблюдая за послушно реагирующем на команды организмом. Затем вдруг подумала о том, что завтра, к концу дня они уже будут на Земле, в том же самом месте, с которого началось это удивительное путешествие. Но как много интересного они так и не увидят! С сожалением вздохнув, Тина закрыла глаза.
Следующий день был наполнен встречами с бинилицианами, занятыми совершенно разными, порой просто фантастическими делами. Так, молодой по виду человек по имени Корс, облачённый в чёрно-зелёный скафандр, проводил какие-то эксперименты. Он то совершал энергично какие-то непонятные действия, то вдруг замирал в ожидании чего-то. Причём делал это он прямо возле жилого дома, где на небольшой площадке собралась команда из пяти или шести единомышленников, окруживших стол с ярким, подвижным и непонятным голографическим изображением.
Как пояснил Кро, ребята уже давно были заняты качественным совершенствованием энергетических установок для андроидов. Задача состояла в том, чтобы сократив их размеры, резко увеличить эффективность по разным показателям. Самым удивительным было то, что все действия физика, как назвал его про себя Роман, осуществлялись где-то далеко, в глубине станции и одновременно здесь, прямо перед глазами экспериментаторов.
Другая команда, расположившаяся у большого древовидного растения с небольшими совершенно круглыми листьями и словно специально остриженной шаровидной кроной. Две девушки сидели, опершись спинами о большой в два или даже три обхвата серый с терракотовыми разводами гладкий ствол и о чём-то молча размышляли. Тем же были заняты сидящие на газоне четверо мужчин и только один молодой человек в красно-зеленой накидке стоя наблюдал за птицами, во множестве копошившимися в кроне и издающими то возмущенные крики, то вполне музыкальные трели и рулады.

- Это что, орнитологи или философы? - негромко спросила у подруги Тина.

- Да нет. Кажется... Кро! А ты не помнишь этих ребят?

- Скорее всего, это участники поэтического праздника. Фестиваль-то ещё не закончился. Во всяком случае, одну поэтессу и двух поэтов я здесь вижу. И давайте не будем им мешать. Посмотрите лучше на победителя конкурса художников.

Отойдя вслед за Кро на несколько шагов в сторону, все увидели показавшуюся из-за кроны дерева большую, метров семи или восьми, скульптуру человека в состоянии сильного эмоционального порыва. Взгляд и всё его тело были исполнены напряжения, возникающего в момент броска, рвущего удерживающие его невидимые нити.

- У него шевелится накидка! - прошептала Тина, сжав руку Романа. - И вообще, он как живой.

- Это праздничная демонстрация во всех поселениях скульптурного изображения классика нашей поэзии, которая признана лучшей на завершающемся фестивале. - Пояснил Кро. - Позже вместо голографического изображения, будет установлена сама скульптура из какого-нибудь прочного материала. А деревню и конкретное место определит специально избранная... комиссия.

Между тем, все большие и малые группы, и чем-то озабоченные одиночки, мимо которых проходили Тина с Романом, были поглощены какими-то важными делами, что, впрочем, не мешало им доброжелательно приветствовать гостей. В основном они размышляли и рассуждали, обмениваясь мнениями, что-то доказывая или опровергая. Реже, как в случае с физиками, команды включали системы наблюдения или другие устройства, создающие живые голографические изображения. И было трудно поверить, что эти сидящие и лежащие на траве, смеющиеся над шутками и похожие на отпускников люди именно сейчас решают сложнейшие проблемы, задумывают и создают новые и всё более совершенные кирпичики своего чудесного и удивительно органичного мира.
* * *
Сидеть на камнях было не очень удобно. Приоткрыв глаза, перед которыми расстилалось неподвижная морская гладь, Тина прижалась покрепче к Роману и снова погрузилась в сон. Совсем не надолго, потому что становилось холодно и где-то рядом вдруг раздался шум падающих камней. Послышались негромкие голоса, заглушаемые скрипом песка и хрустом веток.
Роман тоже проснулся и теперь насторожено смотрел туда, где из-за скалы появились люди в форменной чёрной одежде. Вспыхнул и сразу погас яркий свет фонаря.

- Зачем? И так все видно. - Сделал кому-то замечание строгий голос.

- А вы от кого тут прячетесь, молодые люди?

- От всех! - Не раздумывая, с улыбкой ответила Тина и добавила. - Мы все время здесь гуляем по вечерам.

- А что тут у вас светилось?

- Светилось? - с удивлением переспросил Роман, поднимаясь с камня - Что вы имеете в виду?
Лица молодых людей были настолько озадачены, что подошедшие к ним полицейские не стали наставать.

- Так вы ничего не видели минут десять назад?

- Если честно, мы задремали и это вы нас разбудили. И очень кстати, потому что становится холодно. - Пожаловалась Тина, вставшая рядом с Романом и по привычке обнявшая его руку.

- Не знаю, чем мы можем вам помочь. Но если что, мы в гостинице живём.

Роман указал на светящуюся окнами и рекламой башню.
Солнце почти скрылось и тишину засыпающего пляжа нарушало лишь осторожное дыхание накатывающихся на песок волн. Ближе к гостинице встречались такие же запоздалые гуляющие либо бредущие с пляжа любители ночного купания.
В номере было чисто и тихо. Выключив кондиционер, Роман открыл окно и распахнул балконную дверь. Затем достал из бара бутылку белого сухого вина Alma Valley и, откупорив её, стал тщательно протирать бокалы.

- У нас только сыр и фрукты, - открыв холодильник, печально сообщила Тина.

- Если ты голодна, может в ресторан спустимся? - предложил Роман.

- Не-е-е-т! Давай, лучше не пойдем. У них всё равно нет маминых пирожков. И вообще, у меня есть ты, и больше ничего не нужно. Садись, и давай будем пить вино! И вспоминать о нашем невероятном путешествии. А я, может быть, раскрою тебе один секрет.

- Секрет? - Переспросил Роман, наливая понемногу вина в бокалы. - Наверное ты давно его хранишь, или он касается жизни наших бинилициан? - уже весело добавил он. Тина внимательно посмотрела на него и, сразу не ответив, стала смаковать вино.

- Налей ещё, пожалуйста. Очень ароматное и особый цветочный оттенок, которого я раньше не заметила, совсем не портит букета... А Лини собирается замуж за Кро, только он нерешительный и никак не сделает ей предложение. Вот! Она мне по секрету сказала. И ещё она спросила, как у нас отмечается рождение новой семьи. Я ей рассказала про разные обряды и в том числе про венчание. Представляешь, она была просто в восторге и долго выясняла подробности. А я сама не очень их знаю.
Вспоминая обряды разных народов и рассуждая об их природе и особенностях, не заметили как за окном стало совсем темно. Поставив пустой бокал на кофейный столик, Тина поджала ноги и, положив Роману на колени голову, обрушила на него поток нежных вьющихся локонов.

- А мы как всё это устроим? Ты ещё не думала?

- Я вообще ни о чём другом почти не думаю, - тихо проговорила Тина, - а сейчас мне всё быстренько приснится и я потом тебе расскажу. Ты тоже поспи пока...

Роман с нежностью смотрел на сомкнувшую глаза Тину, размышляя о её способности вот так мгновенно засыпать и, если нужно, так же быстро просыпаться.
В Москве они зарегистрировали брак, но Роман постоянно возвращался к мысли о том, что этот акт не имеет существенного значения в их отношениях. Глядя на Тину, он порой чуть ли не содрогался от ужаса, осознавая, что вероятность их встречи была ничтожно мала и что эту прекрасную, самая дорогую и важную часть своей ожившей души он мог так и не встретить, оставшись на всю жизнь этаким осколком человека, неприкаянным и не нужным даже самому себе. И вслед за тем являлось острое желание обнять любимого человека и слиться с ним взглядами, соединив навечно свою и её души.
А где-то глубоко, в самом тёмном уголке его подсознания ютился хилый и уродливый, но удивительно живучий страх — страх потерять Тину. Не раз и не два Роман пытался навсегда избавиться от этого ядовитого врага, исподтишка отравляющего его жизнь, но всё было напрасно. И вот теперь он вдруг понял, что между настоящим, в котором живёт этот мерзкий страх, и будущим, где останется только любовь, не знающая ни сомнений, ни ревности, должно произойти то самое событие, которое так беспокоит Тину, и о котором, похоже, так же переживает Лини.
Но что же это ещё за событие, если в любви друг к другу они давно признались, и родителям об этом сказали. Венчание? Но какое значение может иметь этот красивый ритуал для него, человека далёкого от церкви и имеющего скорее научное мировоззрение? Хотя, какое оно у него научное!
Тина открыла глаза и сразу встретилась взглядом с Романом.

- Уже ведь ночь, Ром? А почему ты не спишь?

- Я был очень занят, милая. Я думал о тебе.

- А я увидела во сне как мы венчаемся... И знаешь, кажется, я поняла главный смысл этого обряда и то, почему он произвёл такое впечатление на Лини!

- Ты мне расскажешь?

- Но уже ночь и тебе нужно спать...
Тина нежно погладила мужа по щеке, пристально глядя ему в глаза.

- Но я всё равно теперь не усну.

- Ну, хорошо. Слушай!

Перебравшись на край дивана, Тина выпрямила спину, словно послушный ученик на уроке и, подумав ещё несколько секунд, заговорила.

- Во-первых, принципиально важно, что решившиеся обвенчаться, приходят в храм. Потому, что это самое открытое место, где каждый из них оказывается в центре  мира, глядящего отовсюду глазами тех, с кем предстоит жить. От этих взглядов нельзя укрыться и трудно что-либо скрыть... Это как высший суд, в котором нельзя солгать...
Во-вторых, венчающиеся в этот момент стоят перед тем, что для них свято, чему они обязаны самой жизнью своей и к чему они в этой жизни всегда устремлены. Для верующего это, конечно, бог. Перед богом и людьми человек приносит клятву, нарушить которую он уже никогда не сможет, ибо это будет величайшим предательством по отношению ко всему, что ему дорого и, тем самым, к самому себе, предательством после которого его прежняя жизнь  просто закончится.
Ты, наверное спросишь, а как же люди, во множестве окружающие нас и легко совершающие это самое предательство? Знаешь, что я отвечу?

- Кажется, знаю милая.

- Говори! Я очень хочу, чтобы ты сказал.

- Если что не так, ты меня поправишь. Я думаю, святое, предав которое человек предаёт самого себя, это... настоящая человеческая любовь. И если людей к этому испытанию приводит не она, а телесная страсть или любые другие мотивы, вся процедура превращается не просто в формальность, но в осквернение храма. А настоящий белый священник не должен, мне кажется, легко соглашаться на проведение обряда, не заглянув по-настоящему в души помолвленных.
- Ты даже про белого священника знаешь, - с некоторым удивлением отреагировала Тина, снова устраиваясь на груди у откинувшегося на подушку Романа, - а я так толком и не поняла, почему именно белый должен совершать обряд. Хотя, мне кажется, церковь на этом не настаивает.
Ром, а мы с тобой совсем одинаково думаем. Нужно всё, что мы сегодня наговорили про венчание, объяснить Лини. Ей будет интересно, особенно про идеал... На Бинилиции же в бога давным давно не верят... А может и не верили никогда...

Тина замолчала и некоторое время полную тишину нарушал лишь слабый шум горной речки, впадающей неподалеку в море.

- Ты спишь? - Тихонько спросил Роман, в сознании которого мелькнула ещё одна мысль, которой очень хотелось поделиться.

- Нет! Что ты! Я слушаю. Ты же ещё что-то хочешь рассказать?

- А как ты..? Впрочем, не важно. А мысль у меня вот какая...
Ещё немного подумав, Роман начал осторожно формулировать ещё не созревшую, но очень взволновавшую его мысль.

- Пара супружеская — это как новый человек, заключивший в себе не просто биологическую, но культурную противоположность, а значит и способность породить своё культурное продолжение. Это Я и Мы одновременно!

- Кажется я уловила твою мысль, но мне нужно ещё подумать.

* * *
Утром полицейские вместе с двумя озабоченными гражданскими лицами в пиджаках и галстуках продолжали тщательно исследовать берег, где ночью засекли странное свечение. Позднее подошёл катер с двумя хмурыми дайверами, которые ещё несколько часов обследовали морское дно. К обеду все удалились, оставив на кустах обрывки ограждавшей участок яркой жёлтой ленты и разочарование в глазах зевак. А ближе к вечеру Роман с Тиной освободили гостиничный номер и, выехав за город, отправились на прогулку по тропе, уходящей в лесной массив на склоне горы. В город они так и не вернулись. А поскольку их никто не искал, то факт этот так и остался незамеченным.

- Ну что, путешественники, как время провели? Отдохнули?

Иван сгрёб своими руками сразу обоих и слегка прижав к своей широкой груди, отпустил, передав детей Диане. Поцеловав дочку и зятя, мать всплеснула руками.

- Проголодались небось! Ну-ка, давайте ужинать!
Вслед за Иваном все поднялись в избу где большой стол уже был накрытый на шестерых.

- А кого мы ещё ждём? - Поинтересовалась Тина. - Братики приехали?!

В глазах девушки вспыхнула радость. Однако Иван покачал отрицательно головой.

- Да нет, дочка. Братья в ближайшее время вряд ли смогут к нам вырваться. Это ваши знакомые заехали порыбачить. Что-тот они задерживаются.
Иван внимательно посмотрел в окно.

- Клёв, наверное, хороший. - Заключил он. - Вы бы, Рома, сходили на берег, а то стемнеет скоро.
Тина с подозрением посмотрела на отца, но так и не поняв, что происходит, решительно поднялась.

- Давай, Рома, сбегаем! Или... я сама могу.

Лишь подойдя совсем близко к пляжу, они смогли рассмотреть в сумерках две фигуры в зелёных накидках с капюшонами, сидевшие рядышком у камыша. Рыбаки сосредоточенно наблюдали за поплавками, не обращая внимания на звук приближавшихся шагов. Вдруг один из них приподнял удочку и сделав плавную подсечку стал выводить упорно сопротивляющуюся рыбу.

- Крупный карась! - уверенно прокомментировал происходящее Роман.

- Сазан, а не карась! - строго поправил его подозрительно знакомый женский голос.
Спустя ещё несколько секунд небольшой, но сильная рыбина уже отправился в садок.

- Боже мой! Это что, ты... Лини?!

Оглянувшись и откинув капюшон, Лини, - а это действительно была она, -  радостно вскрикнула и, бросив удочку, в следующее мгновение уже обнимала подругу. Роман и Кро тоже весело приветствовали друг друга, словно после их последней встречи прошли не сутки, а минимум год.

- Это Иван сказал, что вы приглашаете нас на рыбалку. Он и рыбу удить нас научил. А ещё сказал, что вы планируете обвенчаться и хотели бы, что бы мы присутствовали. Он что, пошутил? - упавшим голосом спросила Лини, глядя на удивлённое лицо подруги.

- Ну что ты! Папа даже когда шутит, на самом деле остаётся очень серьёзным. Иногда даже слишком. И, знаешь, он никогда не ошибается. Мы вчера чуть ли не всю ночь говорили с Ромой про венчание и про то, насколько глубокий смысл заложен в этом обряде. И ещё, собирались подробно рассказать тебе, вернее вам про то, до чего мы сами додумались и договорились. Только не знали, сможете ли вы ещё раз к нам выбраться.

- Нам дали неделю. - Включился в разговор Кро. - На восьмой день мы должны вернуться, потому что станция уходит из солнечной системы.

- Насовсем? - упавшим голосом спросила Тина.

- Это пока неизвестно, - твердо ответил Кро, - но в большой степени зависит от того, насколько активно будет меняться ситуация на Земле, в верхнем мире.
Быстро собрав снасти и переложив пойманную рыбу в большое ведро, отправились домой. В сгущавшихся сумерках тропинка была едва различима, но девушки, шедшие впереди налегке, уверенно шагали и скоро гости с шутками и смехом уже раздевалась в сенях, освобождаясь от рыбацкой амуниции.

- Вот это улов! - Воскликнула Диана, принимая почти полное ведро карасей и сазанов. - Завтра устроим настоящий пир.

Быстро покончив с ужином, вся компания высыпала во двор. Обойдя неспеша старый сруб, расположились вокруг небольшого каменного кострища. Иван сложил пирамидкой щепу и, как только та вспыхнула, добавил несколько веток потолще. 
Тёплая летняя ночь, украсившая мир звездами, была удивительно тихой и неподвижной. Слышно было лишь осторожное потрескивание костра да голоса каких-то насекомых. Некоторое время все молча любовались обнажённой красотой природы, пока тишину не нарушила Лини.

- А знаете в чём большое преимущество вашей замечательной деревни? - Она открыта в космос. Я просто чувствую здесь его дыхание. Это настоящие звёзды, а не их изображение. И огонь настоящий, и лес сам вырос, и домики деревянные — всё это живая и совершенно органичная часть вселенной. Мне кажется, что человек, живущий в таком мире, не может не осознавать себя частью мироздания. И если не его центром, то по крайней мере полноправным участником этого вечного и величественного бытия.
И ещё, мне кажется, что именно отсюда можно по-настоящему рассмотреть остальной мир. Например, Москву или другой большой город, где каждый человек постоянно находится между стен домов и помещений, ограничивающих его движение; между стен запретов и безразличия, подавляющих движения души...
На какое-то время Лини умолкла, задумчиво глядя на пламя костра. Затем заговорила вновь.

-  Мы сами большую часть жизни проводим под оболочкой...

- Но её же сосем не видно. - Попробовал осторожно возразить Роман.

- Да, ты прав. Всё очень похоже. Только мы не можем забыть или выбросить из сознания, что станция, это совсем крошечный мир, спрятанный под прочной, непроницаемой... бронёй. А это, - воскликнула Лини, протянув к небу обе руки, - это настоящий открытый космос. Тёплый и совершенно не страшный. И он не только над головой, но и вокруг, везде...
И я очень хочу домой, - вдруг тихо пожаловалась девушка, - а до возвращения ещё...

- Ещё почти двенадцать лет по земному летоисчислению. - Закончил фразу Кро и, осторожно обнял Лини, которая доверчиво прильнула к его груди, словно это маленькое событие не было первым в их жизни.

В районный центр прибыли утром. Маленький сельский храм постройки конца восемнадцатого века был недавно реставрирован и теперь с гордо поднятой золотой главой регулярно призывал колокольным звоном немногочисленных прихожан из малоэтажной округи.
Полное богослужебное облачение священника, включая белую ризу и митру, неотделимое, казалось от внутреннего одеяния самого храма, произвело сильное впечатление не только на гостей из далекого мира. Сама возможность громко заявить о своей любви в этом особом месте, наполненном силой многовековых традиций, заставляла трепетать сердца влюблённых. Лицо Тины, с розовыми от волнения щеками и горящими глазами было прекрасно и Роман с трудом оторвал взгляд от любимой, чтобы обратить его на священника.
Когда все необходимое было уже сказано и чин венчания завершён, седовласый священник подошёл к Лини и Кро, державшимся за руки, и, посмотрев внимательно им в  глаза, произнес: «И вас, дети мои, жду я».

- Мы, к сожалению, из другого мира. - Ответил, немного растерявшийся Кро.

- А разве есть мир человеческий, не знающий любви? - С искренним удивлением и одновременно лукавой улыбкой спросил батюшка и тут же добавил, - Не ведаю такого!


Назад в Грязи возвращались в основном молча, хоть настроение у всех было приподнятое. Просто исполненная смысла тишина храма ещё некоторое время сохранялась в душах, удерживая от громких и незначительных разговоров. И только добравшись до родной гостиной, Тина сбросила венчальную накидку и принялась со смехом кружиться в своём белом свадебном платье, раздавая поцелуи родителям, а потом, обняв Лини, она вместе с ней исчезла где-то в глубине дома. Когда минут через тридцать девушки вернулись, глаза Тины были слегка припухшими и покрасневшими, что не укрылось от внимательного взгляда Романа. Он хотел было броситься к жене, но сразу наткнулся на строгий взгляд Дианы, которая едва заметно покачала головой. Впрочем, уже через несколько минут лицо Тины вновь сияло. Заняв любимую позицию в обнимку с рукой Романа она периодически оглядывалась на Лини, сидевшую рядом, словно опасаясь, что подруга может вдруг исчезнуть.
Иван заговорил негромко, но в наступившей тишине все хорошо слышали его речь, как всегда уверенную и спокойную.

- Мудрые люди давно поняли, что стать человеком, значит научиться жить, опираясь на будущее, на его желанный для всех членов сообщества образ. Первые шаги на этом пути каждый взрослеющий совершает, хоть и при помощи окружающих, но всё же сам. Однако, наступает момент, когда опираясь на удивительную и исключительно человеческую способность и потребность любить, он находит «её», а она «его», и влюблённые сливаются, образуя новую особую форму Человека. С этого момента начинается существование нового субъекта человеческой культуры — семейной пары, заключающего в себе мощный внутренний источник культурной энергии. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду постоянно разрешающееся противоречие между её и его видением жизни, между двумя мировоззрениями. Замечательный духовный феномен, возникающий в результате взаимодействия двух противоположных по природе и одновременно тождественных по духу сторон, обретает самостоятельное существование в виде их дитя. Этот дар природы, возникший в пространстве любви, отвечает на обращение к нему любящих людей, начиная тем самым свой собственный путь становления человеком. Появление ребёнка это следующий шаг в развитии формы Человека. Новый субъект человеческой культуры и его новая форма это семья. Именно о ней мне хотелось бы сказать ещё несколько слов.
Отношение «Он» - «Она» обеспечивает не просто появление на свет нового организма. Это отношение формирует пространство любви — ту питательную среду в которой нуждается младенец, чтобы не просто выжить физически. Мысли и чувства родителей, обращенные как друг к другу, так и к малышу, питают его формирующееся сознание, его душу, помогая вырваться из теплого лона природы.
Возникающее с появлением семьи отношение «ребёнок-родители», независимо от того, кто в данный момент с малышом, мать или отец, это принципиально новое отношение, полагающее начало развитию сторон. Важно понять, что старший для младшего всегда есть образ возможного близкого или далёкого будущего; младший же для старшего это образ его собственного реального или возможного прошлого. Развитие малыша в этом отношении, осуществляется по пути, прежде всего, социализации. Родители тоже развиваются, только основной вектор этого процесса противоположен и направлен в сторону индивидуализации.
Иван ненадолго задумался, глядя на молодежь, затем продолжил, почему-то нахмурив брови.
- Вы, конечно, понимаете, что если из этой формы Человека, которая называется семья, выпадает любой из элементов, ребёнок несёт непоправимые потери, даже если со стороны это и не заметно. Плохо даже если семья сохраняется, но один из родителей выпадает из обязательно общего процесса развития.
К великому сожалению, не только в верхнем мире, но и у нас здесь, нет достаточного понимания сущности и значения семьи, как ступени воспроизводства и развития человеческой культуры.
Наверное, в вашем мире всё не так плохо? - Улыбка Ивана обращенная к Лини и Кро была искренней и совсем без признака обычной иронии.

- Да, с семьями у нас с основном всё в порядке.

- Но тоже всякое бывает, - перебила его Лини, - вплоть до разводов. И тогда развитие дете берется под специальный контроль. К счастью, это случается не часто.

Кро кивнул головой  в знак согласия и продолжил.

- Судя по людям, с которыми мы познакомились здесь и которых успели полюбить, между нами и вами нет особой разницы. А вот специальные учреждения для детей, которые мы смогли посетить, нам показались архаичными и мало эффективными. Особенно ваши школы, о которых мы много говорили, и где вместо полноценного представления о мире и высокой культуры мышления, у детей формируется менталитет исполнителей в системе производства товаров или денег. Но ведь все мы понимаем, что только когда вместо товаров вы начнете производить необходимые и качественные вещи, а главной целью деятельности во всех сферах станет человек, а не деньги, в ваш прекрасный мир вновь вернётся реальное будущее.
А то, что мы сейчас услышали, нам действительно близко и очень интересно. И хотелось бы ещё послушать рассуждения о развитии семьи и... о форме Человека.
Разговор продлился до позднего вечера. А на утро следующего дня, - восьмого дня последнего визита бинилициан на Землю, - состоялось прощание. Диана, Тина и Лини обнявшись исчезли где-то в глубине дома, а мужчины вышли во двор и, не торопясь, дошли до озера. Дул сырой прохладный ветерок, и поверхность воды, ставшей одного цвета с серым небом, тоже была неспокойной. Говорили о разных мелочах, не связанных с отъездом. И только, когда пришло время расставаться и, вернувшись в дом, все спустились на нижний уровень, Иван вдруг положил руку на плечо Кро и произнёс.

- Ты только береги Лини. Любит она тебя очень. И когда следующий раз к нам соберетесь, предупреди, и мы вам венчание организуем.

Кро, явно смущенный словами Ивана, посмотрел на него с благодарностью.

- Спасибо! Мы обязательно вернёмся! - тихо, но уверенно проговорил молодой человек.
Через несколько минут фигуры молодых людей побледнели и растаяли, а хозяева еще некоторое время молча смотрели на опустевшую площадку с двумя серыми призмами и словно повисшими в воздухе печальными взглядами друзей, умчавшихся в бесконечность.

* * *
- Да что вас так тянет в это захолустье?! Не понимаю! И что там родители Тины делают? Объясните мне, дураку, бога ради!

Стоящий у окна Никита скрестил руки на груди и уставился в ожидании ответа на Романа и Тину, сидевших рядышком на любимом кожаном диване.

- Грязи, - заговорил Роман спокойным ровным голосом, - обычная маленькая деревенька. Очень зеленая и тихая. А рядом замечательный пруд, в котором иногда ловят рыбу инопланетяне. В последний раз, кстати, было очень неловко, когда я спутал карася с сазаном. Помнишь, Тина!

- Да уж, как не запомнить! Лини первый раз в жизни взяла в руки удочку и то не ошиблась!

- Домики все деревянные, старой постройки, а под землей там космический узел связи, который...

- Знаешь, Роман! - перебил друга Никита, - кончай придуриваться! Я же...
И увидев в этот момент, что и Роман и его молодая супруга смотрят на него совершенно серьёзно, Никита встал и решительно заявил.

- Всё! Хватит! Я еду с вами!

- Давно пора! - Неожиданно серьёзно и уверенно поддержала его намерение Тина. - Ты здесь совсем зачахнешь, среди этих стен.

А через несколько часов, знакомый уазик уже подъезжал к старому почерневшему срубу, где на скамье у входа сидел ссутулившийся дед с сигарой и демонстративно не обращал внимания на подъехавших гостей. Неожиданно над его головой открылось окно, из которого выглянула молодая красивая женщина и, обращаясь к сидевшему, громко потребовала:

- Кончай маскарад, Иван! Это же наши приехали и друга своего привезли наконец! Ну ка, веди всех в дом! У меня уже пирожки поспели.