Г. Пайл Серебряная рука Перевод с англ. В. 10

Неожиданно Урсела наклонилась к мальчику и сказала:
– Удивительно, до чего ты похож на свою несчастную мать. Скажи, тебе известно, как она умерла?
– Нет, – отозвался Отто, – расскажи мне, пожалуйста, как это было.
И старая Урсела рассказала Отто как умела эту печальную повесть. Она поведала ему, как его мать умоляла Барона не нападать на купцов, как Барон не послушался и что из этого вышло. Мальчик слушал Урселу, глядя на нее широко раскрытыми глазами, точно первый раз видел ее. Он уже не лежал у ее ног, а сидел, сцепив руки. Когда она кончила, он ещё минуту пристально смотрел ей в лицо, а потом вскричал с негодованием: 
– Неужели ты рассказала мне правду? Неужели мой отец грабит мирных жителей на дорогах?
Старая Урсела рассмеялась в ответ.
– Он грабил их и, поверь мне, не один раз! Но, увы, все его славные набеги отошли в далекое прошлое.
Тут нянюшка тяжело вздохнула.
 – В те времена мы ни в чем не знали нужды. Мы наряжались, как подобает одеваться богатым господам, в шелк и бархат. Мы покупали дорогие вина и катались как сыр в масле. Наши кладовые ломились от всякого добра. А теперь мы кутаемся в грубую рогожу и едва сводим концы с концами. Даже кислое пиво стало лакомством в нашем доме. Единственное, что меня примиряет с нашим жалким существованием, это то, что наш дорогой Барон сполна отдал свой долг нашему соседу –  гнусному Змеелову. Он рассчитался с ним не только за его последнее злодейство, но и за все, в чем провинился его род.

И старая Урсела поведала Отто ужасную историю про то, как Барон Конрад поклялся перед Аббатом Отто отомстить своему заклятому врагу и как он сдержал свою кровавую клятву. День за днем Барон Конрад наблюдал за своим обидчиком, вынашивая планы мести. И вот однажды он выследил людей из Замка Змеелова во главе с самим Бароном Фредериком.

 Они оказались в узком ущелье позади Кайзенбурга. Урсела рассказала о яростной схватке, о том, как Роденберги обратились в бегство, оставив раненного Барона Фредерика, который на коленях молил о пощаде Барона Конрада. И о том, как тот ответил: «Ты получишь столько милости, сколько заслужил», а затем поднял свой обоюдоострый меч и одним ударом сразил поверженного врага.
 
 Бедный маленький Отто и не подозревал, что на свете бывает такое коварство и такая жестокость. Он слушал старую женщину, не шевелясь от ужаса, до самого конца. Но когда та с довольной улыбкой поведала, как его отец своими руками убил заклятого врага, Отто не выдержал. Он с криком вскочил на ноги, как раз в то время, как дверь с шумом открылась, и в комнату вошел Барон Конрад.
Отто повернул голову и, увидев, кто вошел, издал новый отчаянный крик, а затем подбежал к отцу и схватил его за руку.
– Отец, неужели  правда, что  ты убил человека своими руками?
– Да, – мрачно сказал Барон, – это такая же правда, как и то, что своими руками мне пришлось убить не одного врага, а много больше. Но что с того, Отто? Тебе пора избавиться от глупостей, которые монахи вбили тебе в голову. Мир, в котором ты живешь, совсем не такой, к какому ты привык в монастыре. Здесь, если человек не убивает сам, убивают его.

Но бедный маленький Отто, спрятав лицо в складках отцовской одежды, рыдал так громко, что, казалось, его сердце не выдержит.
– О, – повторял он сквозь рыдания, – этого не может быть. Я не могу представить, что ты, такой добрый ко мне, своими руками убиваешь людей. Мне бы хотелось вернуться снова в монастырь. Мне страшно жить в мире, о котором ты говоришь. Может быть, кто-нибудь захочет убить меня тоже, ведь я только слабый ребенок и не смогу защитить свою жизнь от того, кто вздумает забрать ее.
 
Сдвинув брови, Барон сверху вниз смотрел на своего сына, пока тот изливал свое горе. Один раз рука Барона потянулась, чтобы погладить мальчика по голове, но он отдернул ее. Сердито повернувшись к старой нянюшке, он сказал: – Урсела, не рассказывай ребенку больше подобных историй. Он еще не готов к этому. Вернись к сказкам, которые ты умеешь рассказывать, и которые он любит слушать. Предоставь мне заботу о том, чтобы из него вырос рыцарь, достойный рода Вульфов.
Этим вечером отец и сын сидели вместе в большом зале перед полыхающим огнем очага.
– Скажи мне, Отто, – сказал Барон, – ты ненавидишь меня теперь, когда узнал от Урселы о том, что я сделал?
Некоторое время Отто молча смотрел в глаза отца, и наконец тихим, слабым голосом ответил:
– Думаю, нет. Кажется, я тебя за это не возненавидел.
Глаза Барона сверкнули из-под сведенных бровей, и он, весело шлепнув себя по колену, разразился громким смехом.

 
ГЛАВА 7. КАК В ЗАМОК ОТВАЖНОГО ЗМЕЯ ПОДБРОСИЛИ КРАСНОГО ПЕТУХА

Настали времена, когда новым императором Германии стал человек, пришедший из далекого швейцарского замка. Это был граф Рудольф из Гапсбурга, благородный рыцарь с добрым и честным нравом. Он занял престол с твердым намерением, во что бы то ни стало установить справедливость и порядок во вверенной ему стране. Для этого ему надо было покончить с безудержными и кровопролитными раздорами и разбоем, принятыми среди немецких баронов.  Творимые ими беззакония обрекали страну на постоянные страх и нищету, и терпеть это далее император не собирался.
 
Однажды два всадника показались на горной тропе, ведущей к воротам Змеиного Замка. Протрубил горн и привратник высунулся из окошка в воротах, чтобы вступить с ними в переговоры. После этого к хозяину замка поспешил гонец, и Барон тотчас явился, чтобы самолично переговорить с незнакомцами. Всадники привезли с собой сложенную грамоту. Ее скрепляла большая красная печать, свисавшая как клок холста, обагренный кровью. В переданном Барону послании император требовал, чтобы тот явился в суд ответить на предъявленные ему обвинения. Кроме того, Барон должен был клятвенно обещать прекратить враждовать с соседями во имя мира и порядка в империи.
 
Один за другим призывались в императорский суд бароны, решавшие все споры оружием или нападавшие на горожан, которые направлялись из одного города в другой по торговым делам. Тут разбирались все жалобы, и ответчиков приводили к присяге –  впредь жить по новым правилам. Тех, кто являлся добровольно и готов был подчиниться воле императора, отпускали домой с миром. Но тех баронов, кто не желал являться в суд, везли туда, закованных  в цепи. Их злокозненное упрямство искореняли огнем и мечом, а их замки разоряли и поджигали, так что кровля обрушивалась на головы непокорных.
 
Теперь настала очередь Барона Конрада собираться в гости к императору. Жалобу в суд на него подал его сосед из Замка Дерзкого Змеелова –  Барон Генри. Он был племянником Барона Фредерика, на коленях молившего о пощаде  Барона Конрада, и убитого им на пыльной дороге позади Кайзербурга.