Глава 20. Помоги мне!

Стоял совершенно обычный летний полдень – жаркий и душный, когда на улицу никто носу не высунет, дышать было нечем, как и всегда происходило в Солнечном, когда солнца доходили до середины своего пути. Над мостовой дрожала дымка, в застывшем воздухе лениво парили золотые пылинки. Белые стены домов приветливо сияли чистотой, расписные ставни и цветы в горшках радовали глаз.
Он шел по улице чуть ли не вприпрыжку и, как дурак, улыбался всему, что видел. Прошла уже целая неделя, как Тьма была запечатана в библиотеке, и, судя по тишине, наставшей в городе, заклятья работали исправно. Плечо все еще побаливало, но на Сиварде все заживало, как на собаке, рана затянулась и не представляла угрозы здоровью. Лунный Страж продолжал каждый день дотошно и внимательно проверять свои заклинания, но никаких следов повреждения не находил раз за разом – монстр ничего не мог сделать с волшебными путами.
Жизнь потекла как прежде - размеренно и мирно.  Поначалу Сивард все еще остерегался, скорее по привычке, которую он так старательно пытался забыть, но которая упорно пробуждалась, лишь только приходили трудности, но дни утекали, ничего не происходило, нечисти больше не появлялось. Жуткое приключение окончилось, в общем-то, с небольшими потерями – около десятка человек погибло, но военачальник осознавал, что это совсем небольшая цена. Все могло обернуться гораздо хуже, будь Тьма чуть более осторожной.
Сиварда радовало все: мирный день, пусть даже жаркий и душный, солнечный свет, пустота на улицах… Ему нравилась любая погода - и проливной дождь, бьющий по лицу и ручейками сбегающий за шиворот, холод или зной – Вересковый Воин был совершенно неприхотлив в этом смысле. Просидев тысячу лет в каменной тюрьме, он научился ценить все, что его окружало, потому расписные ставни спокойного города умиляли его до глубины души и поднимали настроение – ему было свободно в этом городе, и радость от того, что придвинувшиеся проблемы разрешились благополучно, била через край. Он был счастлив своей свободе.
Белый Воин шел вниз по улице пешком – коня решил не мучить ездой по самому пеклу – шел туда, где часть городской стены разрушилась от времени. Солнечный был одним из самых древних городов, стены тут выросли чуть ли не раньше жилых домов, и многое повидали. Здесь держала оборону ВелИна – пятая королева Ордена Туманных Ведьм, что когда-то, еще до рождения Сиварда, боролся против Темной Крепости.  Здесь сражения происходили чуть ли не каждый год, поэтому стены поистрепались от постоянных атак. А достойных мастеров, способных починить защитные сооружения, в Новейшие времена или времена Великого Упадка, что настали за Последней битвой, не было. И в конце концов внешняя часть стены попросту обрушилась в одном месте.
Воевать Солнечный, конечно, не планировал, но, как известно, береженого бог бережет, потому стену по приказу Сиварда чинили. Работа шла невыносимо медленно – все технологии были утеряны и забыты, камни поднимались чуть ли не вручную, что занимало много времени и сил. Лунный Страж иногда помогал строителям, в одиночку восстанавливая защитное сооружение с помощью магии, однако, не желая показать свою силу, работал всегда один, пока другие не видели.
Сидя в тюрьме, он забыл все, даже самые простые действия, которыми раньше пользовался ежеминутно. И, как заново учился ходить после побега, теперь вспоминал приемы и техники, ошибался, что-то учил заново, но не сдавался, пытаясь стать хоть на сотую долю ближе к тому себе, которым был раньше. Он хорошо помнил, как одновременно сражался на трех фронтах: с Тьмой – ТОЙ самой, что была заперта под библиотекой, с ТЕМ чудовищем, что превращало день в ночь; с Темным Владыкой, Хозяином Дома и с множеством магов, атаковавших Белую Армию. Тогда Сивард был на пике своих сил, а теперь даже простое поддержание иллюзии вызывало трудности, потому восстановление стены для него было не только добрым делом, но и хорошим упражнением, позволявшим вспомнить и использовать разные техники.
Понятное дело, за городом, у разлома, никого не было. Какой идиот станет работать в такую жарищу? Рожь в полях застыла, недвижимая ни единым дуновением ветра – хороший выдался урожай в этом году, будет сытно зимой, да и на продажу больше прежнего можно будет выставить… Лунный Страж снял плащ и жилетку, оставшись в легкой тунике, заправленной в штаны – так было удобнее работать – бросил вещи в тень под самой стеной, собрал длинные волосы в хвост и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Заклинание – сами слова – он давным-давно забыл, но остались ощущения, позволявшие воспроизвести простую, базовую технику – она была привязана к его мыслям. Жар зародился в груди – так всегда бывало у Сиварда, когда он начинал колдовать, и стал распространяться по телу, двигаясь к пальцам, затем вокруг рук появилось слабое серебристо-белое сияние, сформировавшееся постепенно в гибкие жгуты, оплетшие запястья военачальника и потянувшиеся к груде камней, предназначенных для починки стены.
Свет был осязаемым, и жидкие его капли падали вниз, растворяясь в воздухе, лианы оплели один из крупных блоков густой сетью и, повинуясь плавному движению рук своего хозяина, стали отрывать камень от земли. Булыжник поднялся на уровень человеческого роста и величественно поплыл к стене, Сивард танцевал руками, заставляя тяжелый предмет двигаться изящно и просто, потом опустил его на предназначенное место, провел выпрямленной ладонью сверху вниз, закрепив часть стен заклятьем – так было даже надежнее, чем крепление цементом. Руны коротко вспыхнули и погасли, Лунный Страж улыбнулся, радуясь проделанной работе – ему нравилось колдовать и, что уж греха таить, нравилось делать невозможные для простых людей вещи. Даже он, великий герой, не был чужд человеческому тщеславию, за что часто получал по голове от своего давно погибшего отчима.
- Так вот кто стену строит, - раздался рядом густой бас Чегона.
Сивард покачал головой, в который раз обругав себя за излишнюю осторожность – он колдуна заметил, когда тот еще из ворот выходил, потому появление Чегона не стало для военачальника неожиданностью. Он усмехнулся, вытирая выступивший пот:
- Ну, может, и я, - и, улыбнувшись, повернулся к колдуну. – Что привело тебя сюда?
-Вы, - совершенно серьезно проговорил Чегон.
Белый Воин изумленно поднял брови, не совсем поняв, что тот имел ввиду.
- Я увидел, что вы идете к стене и подумал, что вы здесь будете один и я смогу поговорить с вами, - чуть смутившись, пояснил колдун. – Вернее, задать вам вопрос.
-  Спрашивай, - хмыкнул Сивард и, подпрыгнув, уселся на низкий, еще не починенный край стены, свесив ноги.
- Как вы смогли выжить после Последней битвы?
 Сивард вздрогнул, как от удара, и его радостное настроение вмиг улетучилось, словно его ветром сдуло. Простой вопрос породил целую волну воспоминаний – Белый Воин не любил вспоминать про Последнюю битву, слишком это было горько и страшно, но Чегон, сам того не зная, заставил военачальника вновь погрузиться в ужас последней войны.
Черный песок, липкий от крови. Совсем еще маленькая, почти ребенок, девчонка, лежащая на спине и глядящая пустыми глазами в свинцовое небо. Серебристо-серые волосы, смешанные с застывающей кровью из затылка – голова пробита при падении. Всполохи пламени. Горящие камни. Смрад сожженных тел, огромные глыбы, разбросанные повсюду. Бегущие существа из Армии Света. И темнота – живая, осязаемая и злобная… в голове звенело от удара о землю, мысли путались, но он все-таки смог подползти к девчонке: она была мертва. В кратер, образованный водоворотом, скатился высокий парень с серебряными волосами.
- Хэлвердан? – с испугом позвал Он, позвал по имени, даже не по прозвищу.
Но мертвая не откликнулась.
- Ани! – закричал маг, сделал два шага и, рухнув на колени, прижал ее тело к себе.
Потом темнота. Сквозь обморок Сивард чувствовал, как его куда-то тащат, заковывают в цепи – сталь на ногах, на руках, на шее… даже на лице, как будто намордник на звере… Плечи, выкрученные куда-то назад. Его подвесили за руки, поставили на колени и, как только единственный пленник пришел в себя, начали допрос с пристрастием или попросту пытку. Били жестоко, били до того момента, как он терял сознание. Пол был залит кровью, раны не то, что зажить, даже загнить не успевали. Тело превратилось в одну сплошную, кровавую массу. Раскаленная сталь оставляла жуткие следы. И голос между свистом плеток задававший одни и те же вопросы. Раз за разом, по кругу. «Сколько вас еще? Где ваши центры? Кто ваши лидеры?» и снова возврат к первому… Сивард плохо помнил, как поначалу пытался поговорить со своим палачом, объяснить, что никаких группировок больше нет, что не нужно уничтожать мирные города в попытке найти несуществующих врагов, но его не слушали и продолжили пытать. А потом в камеру пробрался кто-то из посторонних и плеснул в лицо пленнику кислотой. Лунный Страж до сих пор не понимал, как выжил тогда. Больно – слово не передавало того, что он испытал. Никаких слов не хватило бы, чтобы описать. Мага утащили тут же, а он все кричал, захлебываясь и надрываясь:
- Ненавижу! Ненавижу тебя!
Сивард не винил его – безумие накрыло тогда всю Темную Крепость, потому что они выжили в войну, но остаться прежними уже не смогли. Потом, как проблеск сознания, общение со сходящим с ума Олвеком. Тот приходил, кричал, выл, думая, что пленник не слышит, но Сивард слышал, и в один день сумел ответить. План побега был создан за пару часов, зато возможности выполнить ждали несколько месяцев. Потом набрались сил, собрались с духом и попробовали сбежать. Все кончилось смертью Птицелова, новой волной пыток и присоединением к жуткой машине, которая выкачивала из тела энергию, как только ее запас переходил черту минимальной жизненной потребности. Кромешная темнота, которая выжгла глаза, тишина, в которой даже крысы не пищали, только свое дыхание и было слышно. И, что хуже всего, мысли, сожаления, которые уничтожали мозг, как до этого кислота разъела лицо. Он вспоминал каждый день, и в каждом событии видел предпосылки к поражению. Но что он мог изменить? Уже ничего… битва была проиграна…
Сивард содрогнулся от жутких воспоминаний, ухмыльнулся, но не как прежде, а совсем невесело, задумчиво и печально, и произнес:
- Да сам не знаю, - и это было чистой правдой.
 Он не понимал, как сумел выжить и остаться в своем уме, после того, что с ним сделала Темная Крепость.
- Расскажите, как там жилось в Древние времена? – попросил Чегон, и его глаза по-детски озорно блеснули из-под нависших бровей.
- Только никому ни слова, - предостерег Сивард.
Ему совсем не хотелось, чтобы о его жизни знал весь город, но вот Чегону, как единственному, кто хоть как-то был связан с миром магии, рассказать было не так страшно. Дождавшись, когда колдун торжественно кивнет, обещав молчать, Лунный Страж начал:
- Мы жили в замке на холме…
Солнца давно перешли черту полдня, и уже близился вечер, над городом сгустились тяжелые грозовые тучи, золотая рожь заходила волнами, а Сивард все рассказывал. Уже не для Чегона, а для себя. Рассказывал, размахивая руками, то смеялся, то сникал, прыгал с темы на тему, описывая скорее ощущения, нежели события. Его словно прорвало: он говорил и говорил, не замечая времени и всего происходящего вокруг, воспоминания о плене подняли целый пласт его памяти, связанный с Древними временами, а впечатлений и событий там было предостаточно.
Колдун слушал молча, ни словом не перебивая Лунного Стража, потому тот практически забыл о существовании собеседника, и только когда Чегон внезапно поднялся и, пошатываясь, двинулся прочь, никак не прокомментировав свои действия и уйдя прямо посередине фразы, Сивард вырвался из череды воспоминаний и замолчал, удивленно уставившись в спину уходящего. Поначалу Белый Воин не понял, с чего это вдруг колдун так неожиданно ушел, и даже слегка обиделся за такое неуважение.
«Ну и ладно, - в сердцах подумал он, - не хочет слушать – и не надо.»
И, накинув жилетку, чтобы не простыть на поднявшемся ветру, собрался было работать дальше, но что-то в этом всем не давало ему покоя. Что-то неуловимое повисло в воздухе после ухода Чегона, но Сивард никак не мог понять, что же произошло. Это было словно преддверие Беды, словно сигнал: вот-вот случится непоправимое, но что, с кем и, главное, где? Лунный Страж попытался было выкинуть из головы напряжение: такие чувства были пережитком прошлого, незаменимые в Древние времена, теперь они не работали. Что могло случиться? Госпожа Тьма была надежно заперта в библиотеке, и в могуществе оков, наложенных неизвестным магом, Лунный Страж не сомневался, тем более, что старые руны были укреплены его собственным колдовством. Так что же было не так?
Сивард сел, облокотившись о стену, и стал судорожно думать, вспоминая и прокручивая в голове события одно за другим, но ни за что не мог зацепиться. И только на третьем круге до него, наконец, дошло. Вересковый Воин вскочил на ноги и бросился вслед за колдуном, надеясь, что того еще можно спасти, надеясь, что он еще не опоздал.
А дело было вот в чем: городской колдун ушел не сам – его увели. И каждый, уважающий себя маг, с одного взгляда узнал бы зависимость. Зависимость – это контроль. Темная тварь, добравшись до мозга жертвы, устанавливает ментальную связь и начинает управлять телом подчиненного себе, зачастую ведя его к себе, чтобы полностью подчинить, но походка подконтрольного отличается от обычной ходьбы своей угловатостью, резкостью. Пленник монстра движется рывками, да еще и пошатывается, как лист на ветру, и точно так ушел Чегон, а Сивард не обратил на это внимания, не среагировал достаточно быстро, чтобы встать на защиту. Сомнений не могло быть – колдун получил неполную зависимость от Госпожи Тьмы, когда спустился в подземелье библиотеки, чтобы проверить, жива ли тварь. Но Чегон ничего не заметил – уж больно враг был хитер, тогда-то и был установлен контакт между монстром и его жертвой, укрепившийся во время схватки на ступенях библиотеки. Теперь стало понятно, почему колдун никак не смог противостоять тогда – связь уже была установлена, и Тьме ничего не стоило слегка надавить на мозг бедняги, повергнув его еще до того, как он успел хоть как-то защититься. Лунному Стражу дали время, чтобы вытащить бедолагу, но ему даже в голову не пришло, что Госпоже Тьме может понадобиться колдун. А теперь оставалось лишь молиться, чтобы зависимость оказалась неполной, ведь полную уже не разбить.
Военачальник догнал Чегона в нижнем ярусе города – тот двигался медленно и неуверенно, прихрамывая и останавливаясь – сразу было ясно, что это зависимость. Однако, люди, вышедшие под вечер из домов и спешившие куда-то по своим делам, пытались успеть до нависшей грозы и не обращали никакого внимания на странную походку колдуна – мало ли, напился или еще что, с кем не бывает? А Сиварду было уже не до шуток: он оббежал пленника, встав в нескольких шагах впереди, и раскинул руки, загораживая проход. Чегон остановился, тупо уставившись на преграду, а на его лбу, неестественно побелевшем, горел черный символ – круг, разрезанный вертикальной линией, и теперь уже никаких сомнений не оставалось, КТО заинтересовался личностью колдуна.
- Пожалуйста, давай поговорим! - начал Лунный Страж.
Во время неполной зависимости разум жертвы погружался в сон, и не было способа лучше и надежнее разбудить сознание, чем разговор. Кто-то внешний должен был постоянно говорить, пытаться найти тему, что сможет вывести мозг пленного из анабиоза. Тема могла быть совершенно любой – в этом и заключалась сложность ее поиска. Коли найдешь ее – хрупкая неполная зависимость будет разрушена, и жертва освободится, будет спасена, если же нет, то лишь только существо доберется до твари, создавшей связь, сознание исчезнет навсегда. Нет, пленник не умрет, но перестанет быть. А у душ, переставших быть, нет загробного мира, они не попадают в Мир Мертвых, они просто исчезают и все, потому так страшен контроль.
- Просто ответь мне, что угодно, это очень опасная ситуация, мне нужно тебе помочь. Ты только не переживай, все будет в порядке, - продолжал Сивард, потихоньку приближаясь к застывшему колдуну, чтобы установить физический контакт: говорят, это иногда помогало, а на войне, как известно, все средства хороши. – Я найду, как тебе помочь, обещаю, давай же, просыпайся, и все будет хорошо.
На мгновение Лунному Стражу показалось, что в мутных глазах пленника мелькнул огонек осмысленности, а в следующее мгновение Чегон оказался за спиной Сиварда и продолжил движение вперед. Даже военачальник не понял, как колдун вытворил такое: просто исчез из одного места и оказался в другом. Маги сказали бы: «Мгновенное перемещение». Но этой техникой тут даже и не пахло. Это было что-то другое, чего Сивард до сегодняшнего и не видел: Тьма не теряла времени даром, сидя взаперти. ЕЕ сила выросла, и бой за жизнь Чегона обещал быть тяжелым. ОНА научилась использовать не только темную магию, но и светлую, более древнюю и более неостановимую, о которой Сивард лишь понаслышке знал.
Люди, с любопытством наблюдавшие за странными действиями своего военачальника, стали поспешно разбегаться в стороны, только сейчас, после перемещения колдуна, сообразив, что дело плохо. Улица стремительно пустела, что было на руку Лунному Стражу – меньше народу пострадает, если придется задерживать Чегона силой. Военачальник снова обогнал жертву и, пятясь спиной, стал говорить, изо всех сил пытаясь найти ту самую фразу:
- Скоро пойдет дождь, может, зайдем куда-нибудь? Выпьем?  Что ты любишь пить? Эль? Пиво? Я знаю одно хорошее местечко совсем не далеко, называется «Золотая лилия». Может, ты слышал? На мой взгляд, слишком пафосно для такого жалкого места, не находишь? Но выпивка там отличная. Что скажешь, друг? Ну, ладно, если не пиво и не трактир, то давай зайдем в гости к тетушке Лейле? Она ведет свое хозяйство, теперь у нее живут Юмани и Найна, я тебя с ними познакомлю, они хорошие, поверь. Уверен, они будут рады нас видеть, правда, их дом через две улицы и ближе к стене, так что нам пора поворачивать назад. Ну же, давай, поговори со мной!
Но Чегон молчал, и упорно шел вперед, медленно, но неумолимо приближаясь к ратуше. То, что он шел именно туда было очевидно – там жила ТА, КТО позвала его.
- Почему ты так внезапно ушел? – Сивард не привык так просто сдаваться, тем более что иногда даже слово было способно разбудить спящее сознание, главное было найти его. – Неужели, тебе было совсем не интересно слушать мою историю? Признаю, рассказчик из меня совершенно никудышный, но ты мог бы мне помочь, задавая наводящие вопросы. Хочешь послушать что-нибудь про МЕнииля? Уверен, вы бы поладили, он был самым открытым из моих братьев, любил общение и никогда не злился. Он бы многое мог рассказать тебе про медицину. Не понимаю, почему в ваших исторических книгах так мало написано про Близнецов? А что есть, то в основном неправда, мы жили над городом эндаргомов, а не в нем самом, и почему только легенды все так перевирают? ДжОрри и Эрден много общались с этим народом, а ты знаешь, кто такие эндаргОмы? Их еще называют ангелами иногда. Они похожи на людей, только на спине у них – крылья, и они умеют летать. И кровь у них синяя, а не красная, как у нас. Да, кстати, про цвета. Какие тебе нравятся? Мне белый и серебряный, а тебе, судя по всему, синий и фиолетовый?
Сивард запнулся о выступающий булыжник мостовой и рухнул вниз, колдун, даже шага не замедлив, прошел мимо - как двигался размеренно и неумолимо, так и продолжил шагать. Сердце Лунного Стража екнуло и сжалось от страха за беднягу. Надежда таяла с каждым пройденным метром, да и придумывать новые темы становилось все сложнее. Он был не привычен к долгим разговорам, и вообще предпочитал слушать, нежели говорить, а от волнения отпадало всякое желание соображать.
Они прошли уже половину пути от крепостной стены до главной площади, времени оставалось от силы пол часа, если не меньше. Военачальник поднялся, сжав зубы.
«Ну уж нет, я не отдам его тебе,» - мрачно подумал он и, обогнав колдуна, заговорил в третий раз.
Он говорил и говорил о том, что видел, о том, что только мог придумать, о том, что мог вспомнить, говорил, не останавливаясь ни на мгновение, задавал вопросы, на которые раз за разом не получал ответа. Темы сменяли одна другую так быстро и беспорядочно, что Сивард показался бы психом, несущим полнейший бред, но зрителей, к счастью, не было. Но, даже если бы они были, это не остановило бы мага – пусть считаю придурком, если это спасет Чегона. Но колдун не слышал ничего, от него не было никакой реакции, ни единого проблеска. Он двигался, упорно приближаясь к своей цели, и Сивард ничего не мог с этим поделать, потому отступал шаг за шагом.
Вот остался за спиной средний уровень города, начался последний. Дальше – рыночная площадь и ратуша. Время стремительно кончалось, но успеха Лунный Страж так и не добился. К пересохшему горлу подкатывал страх: а что, если я не справлюсь? Что, если я уже проиграл, как в Последней битве? Сивард упорно глушил неуверенность, зная, что если опустит руки, то колдуна уже точно будет не спасти. Он сражался, уже не надеясь на хороший исход.
Рыночная площадь была заполнена народом в этот мрачный вечер перед грозой. На лавках раньше обычного зажглись фонарики, отгонявшие подползающую темноту, журча, бил фонтан… Вересковый Воин надеялся, то толпа хоть ненадолго задержит пленника, но люди, заметив странную парочку, стали разбегаться в стороны – проход расчистился буквально за пару секунд, и площадь моментально опустела. Лавочки позакрывались – все замерли в страхе, и только двое продолжали идти.
Фонтан остался за спиной и погрузился в ночную мглу, Сивард почувствовал, что начинает подниматься по ступеням ратуши. Последний рубеж был достигнут. Лунный Страж не хотел действовать силой: агрессия вызовет агрессию с другой стороны, а он не был уверен, что сможет противостоять Госпоже Тьме. К тому же существовала опасность попросту уничтожить самого Чегона, разбираясь с нечистью, а это привело бы к уничтожению колдуна как личности, что хуже смерти. Но другого способа не оставалось – точка невозврата была достигнута.
- Прости меня, друг, - прошептал Лунный Страж. – Я сделаю все возможное, чтобы сохранить тебе жизнь. Или, хотя бы, убить…
Он выбросил руки вперед, заковывая колдуна в световые оковы, тело пленника отлетело назад и вверх, на запястьях и голенях появились обручи, такие же, какие недавно сковывали Кэрлиха из Земель Песка. Для живого существа это была патовая ситуация: уж не вывернуться из оков света, но Чегон не владел своим телом. С хрустом выламывая конечности, пленник попытался двинуться вперед, ломая свои же кости, он не чувствовал боли, ему было все равно, и только одно желание – соединиться со своим пленителем – двигало несчастным. Однако, Сивард был готов к подобному, потому что уже не раз за свою долгую жизнь имел дело с теми, кому безразлично собственное тело. Военачальник провел руками вокруг фигуры колдуна, закутывая его в световой кокон, нити оплели тело, не давая ему даже пальцем пошевелить. Теперь Вересковый Воин контролировал каждое движение Чегона.
В наступившей раньше времени темноте кокон полыхал ярким светом, отбрасывая четкие, резкие тени домов и фонтана. Сивард содрогнулся всем телом – Чегон был остановлен, теперь времени на подбор фразы было хоть отбавляй, главное убраться подальше от логова Тьмы. Он вздохнул и двинулся прочь, чтобы уйти вообще за город и там спокойно поговорить с колдуном, но ему не суждено было выиграть так просто.
То, что произошло дальше, он, как ни пытался, так и не смог объяснить, думая об этом после. Он даже не смог понять, откуда пришел страшный удар по затылку, отбросивший героя древности, как кеглю, к началу лестницы. Сивард ударился головой о ступени, не успев даже сгруппироваться и на мгновение потерял сознание, а когда пришел в себя, световой кокон уже был разломан. Технику не уничтожили, и она не исчезла сама по себе, ее именно сломали. Хотя, казалось бы, как можно сломать свет? Рваные осколки кокона валялись по всей площади, как скорлупа, и бледно светились в липкой, осязаемо-холодной темноте… цепи заклинания, обвившие ратушу, сияли ровным, больнично-белым огнем, но он не распространялся, потому что тьма была слишком густой, и ОНА не давала свету дороги. Сивард прекрасно помнил, где встречал такую живую, злобную темноту: в Последней битве, и имя ЕЙ было Госпожа Тьма.
Но сейчас это было неважно. Все было неважно, потому что колдун уже практически дошел до дверей. Все, что происходило дальше, было похоже на липкий кошмар, в котором все двигалось медленно-медленно, в котором привычные законы физики попросту не работали, в котором он не обладал своей силой, на которую рассчитывал. Сивард вскочил и бросился бежать по лестнице, на ходу выбрасывая из ладоней лучи света, чтобы хотя бы убить колдуна, а не отдать его душу Тьме, но он двигался слишком тяжело, прорываясь сквозь завесу темноты, как через жидкую ртуть. Его лучи двигались быстрее, но не сильно, они резали плотный воздух, разбрасывали искры во все стороны. Каждый шаг давался с неимоверным усилием, когда как Чегон двигался совершенно свободно, и его неспешная походка теперь казалась стремительной.
Дойдя до самого верха, колдун опустился на четвереньки и последнюю, самую длинную площадку прополз на коленях, как зверь, как животное - его личность погибла. Когда он дополз до дверей, он лег пластом, вытянув руки вперед, из узкой щели под воротами в логово Тьмы показалась черная лапа, лишь издали напоминающая человеческую ладонь. Сивард не тратил времени на бесполезные крики – теперь говорить было поздно, он бежал изо всех сил, задыхаясь, но его движения все же были слишком медлительны, чтобы помешать древнему монстру. Время остановилось вовсе, просто перестало быть. Теперь оно измерялось не в секундах, а в сантиметрах, которые сближали лапу Тьмы и ладонь Чегона.
Пять, четыре. Лунный Страж прыгнул, преодолевая целый пролет одним мощным движением, по крайней мере, он должен был преодолеть, но вместо этого он попросту завис в воздухе, словно гравитация перестала работать. Три, два. Опустился, снова прыгнул, его отделяли от колдуна всего-то несколько метров, но преодолеть их казалось просто невозможным. Он снова завис на лету и даже опускаться перестал, просто повис. Один. Ноль… Проиграл… Лапа коснулась пальцев, обвилась вокруг тела, потеряв всякое сходство с рукой, и в следующее мгновение Чегона попросту втянули в щель под дверью, оставив на камнях кровавый след. И в ту же секунду колдовство кончилось. Темнота стала обычной темнотой, и Сивард неуклюже рухнул вниз, лучи пробили две глубокие дыры в ступенях, осколки кокона истлели и погасли, а с неба пал дождь.
Лунный Страж лежал на ступенях, в голове звенело так, что он плохо понимал, где низ, а где верх. Струи ливня казались обжигающе горячими, и он не помнил, что вообще здесь делает. Он все лежал и лежал, не в силах пошевелиться, и мысли одна за другой стали потихоньку возвращаться.
«Чегон.»
Военачальник сел, затем с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел по ступеням наверх – оказалось, он скатился с лестницы. Бежать уже не было сил, и лишь только Сивард попробовал ускориться, как тут же поскользнулся и свалился в лужу. Торопливо встав, он все-таки добрался до верху – все было кончено, и дождь смывал кровавый след с плит. Все случившееся постепенно доходило до Белого Воина. Он осел у дверей, слепо уставившись перед собой. Чегона больше не было – он перестал быть, а откуда-то из темноты за дверью, запертой между книжными полками, сверху вниз на военачальника смотрела Госпожа Тьма, и он чувствовал ЕЕ присутствие. ОНА словно спрашивала:
«Ну что, старый враг, вот мы и встретились снова. Неужели ты совсем не рад этому? И неужели ты не готов дать мне отпор?»
Из щели снова показалась черная рука и неспешно, теперь только Сивард понял, какой в реальности была скорость еще не окрепшей твари, поползла к военачальнику. Тот со злобой рубанул ее сверху вниз, запечатывая открывшуюся щель и обрубая конечность. Кисть задергалась и застыла, потеряв контакт со своей хозяйкой, и по кольцу с камнем Сивард смог опознать руку Чегона.
Дождь хлестал как из ведра, Вересковый Воин вымок насквозь, но с улицы не ушел. Тьма еще посмотрела на него, а потом исчезла, скрывшись где-то в глубине. Военачальник сидел на ступеньках, обхватил голову руками – он не знал, что ему делать, впервые за многие годы он зашел в тупик, из которого не видел выхода. Он ослаб, потерял навыки, в то время как противник вырос, и теперь разница в силе стала велика, как пропасть. Сивард не знал, с чего начать восстанавливаться, как вести войну с противником, который гораздо умнее, быстрее и безжалостней, и пусть пока что ничего особо страшного и не случилось, если переводить в количество потерь – всего десяток мирных, да один колдун, для Древних времен – приемлемая цифра, всего-то два боя прошло. И счет пока что один-один. Но люди погибли, да и сам Белый Воин не хотел воевать больше.
Он не хотел сражаться, не хотел идти через боль, он устал от такой жизни. Ему бы сейчас свалить куда подальше, чтобы не вмешиваться, но он не мог, не мог просто физически. С самого раннего детства приученный защищать, Сивард не мог бросить людей на растерзание монстру, хоть и понимал, что схватку не выиграет. И хорошо, если погибнет, а не исчезнет, как Чегон. На душе стало тяжело и гадко, его словно в грязи вываляли, и отвращение к самому себе наполнило все его сознание.
Идей о дальнейших действиях не было, вообще ни одной, даже самой завалящейся мыслишки, и военачальник так и сидел, тщетно пытаясь побороть отчаяние и тоску и придумать хоть какой-то план. Теперь ему никто не мог помочь, никого не осталось рядом, чтобы посоветоваться, все герои древности давно были мертвы, только Сивард остался жить, и груз ответственности прижал его к земле.
«Если не ты, то кто?» - все настойчивей спрашивал внутренний голос, а ответ был до отвращения прост: никто. Никто не справится, никто не сможет защитить, только ты, подавленный гибелью колдуна, разбитый и уставший от жизни маг, растерявший все свои способности, калека, изуродованный войной. Эта мысль мешала ему дышать, мешала собраться с силами и действовать. Когда знаешь, что он тебя зависит все, как-то страшно становится, появляется неуверенность в своих силах даже у таких бывалых командиров, каким был Белый Воин. И именно эту нерешительность чувствовал Лунный Страж, потому что он уже вставал в ситуацию, когда все решал сам, и этот печальный опыт кончился Последней битвой.
Внезапно, в памяти, как лучик надежды, вспыхнула фраза, сказанная когда-то Олвеком Птицеловом:
«Когда будет совсем плохо, ты позови ее, она придет, уж будь уверен.»
Поначалу Вересковый Воин пытался выкинуть эту мысль из головы, но она не уходил, и жгла все больнее и больнее. А что, если она все-таки придет? Что, если сможет помочь? Сердце заколотилось от предчувствия, и, уже не сумев сдержаться, Сивард крикнул во весь голос:
- Хэлвердан, пожалуйста, помоги мне!
Дождливая ночь поглотила крик, и даже эхо не откликнулось. Военачальник ждал. Минута, другая, третья канула в небытие, но она так и не пришла. Да и как она могла прийти? Сивард собственными глазами видел, как она погибла, как упала и пробила голову… Аниараги не придет, как не зови ее…
Он устало поднялся, чувствуя себя стариком, и побрел домой. Конечно, жить над логовом Госпожи Тьмы – самая сумасшедшая идея из всех, приходивших ему в голову, но он должен был быть здесь, чтобы закрыть все лазейки монстра, если они появятся. Переодевшись в сухое, Лунный Страж еще долго не спал, расхаживая по комнате и внимательно вслушиваясь в тишину ратуши, но все было спокойно. Устав ходить, он лег в кровать, продолжая настороженно прощупывая пространство, и сам не заметил, как уснул…