венок

Я и сам не знал, какая музыка играла, но всё - стены, узор на полу, светодиодные лампы, разнообразная еда, выпивка на столе, тени, незнакомые лица - переливались жидким стеклом и невозможно было до конца понять, что правда, а что вымысел. Это никак не способствовало облегчению моего состояния; бестолково слоняешься по большому дому, то и дело натыкаешься на снующих туда-сюда людей. Держишь дежурный бокал то ли с виски, то ли с водой, чтобы при случае отпить, если подойдут, заговорят. Мне улыбаются, приветливо жестикулируют, задают вопросы, касаются и разве что только не тащат куда-то за стол. От обилия блюд на светло-розовой скатерти мой аппетит пропадает.

В прихожей долго возишься с крючками, чтобы достать пальто и свою пару обуви, которую пинком отправили под комод.

На юге новогодняя ночь больше походит на идеалистическую картинку из фильмов про американское рождество - нарочито медленно и красиво падает снег, приятный холодок бодрит и не даёт сильно раскиснуть от выпитого. За воротами, в общих очертаниях угадывались такие же коттеджи с горящими окнами, разбросанные под непривычным для степного человека уклоном. Пушистые ели и сосны прогибаются под слоем снега. Я не видел ничего из-за дыма от фейерверков и оставалось только смотреть в это месиво, угрюмо и задумчиво. Под бой курантов во двор высыпала веселая гурьба и воздух наполнился криками, смехом. Кажется, что меня отнесло, будто волной, куда-то влево - там у забора, незаметный, я и остался стоять.

Вдруг, из-за чей-то неясной прихоти, смог вокруг развеялся и я увидел как город, скрытый до этого внизу, переливался приятными цветами, словно раскалённый из печи металл, как плазма или ещё одно неизвестное состояние вещества. Город деловито и вольготно раскинулся у подножия гор.
Их четкий рисунок, изломанный рельеф, бело-серые вершины казались ненатуральными, словно распечатка очень высокого качества, но всё же распечатка.

***

В это самое время, в миллиардах световых лет отсюда, под совсем чужими звёздами, ты выходишь на улицу, тайком для остальных, чтобы остаться одной. Морозный воздух отрезвляет и проясняет, хоть и ненадолго, туман в голове. Прикрыв решетками тонких пальцев огонёк зажигалки, ты закуриваешь и снова то приятное головокружение, от которого всё внутри сладко тянет.

Где-то хлопнуло окно позади и встревоженная птичка взлетела с ветки дерева, под которым ты стояла. Иней осыпался и причудливо лёг на собранные волосы словно венок из неизвестных белых цветов.

Поддавшись порыву, ты вдруг ложишься в сугроб под деревом. Откуда снизу замечательно видны созвездия в синем небе. Ты смотришь на них без страха и сожаления. Смотришь как ребёнок, не знающий ещё о пустых обещаниях, о глупых шутках, о банальных до отвращения комплиментах.

Но вот твоё отсутствие заметили и тут же, как в плохом кино, вокруг запустили массовку и повсюду пьяные голоса. Какие-то неприятные мне руки касаются тебя, тянут обратно - почему не оставят тебя в покое? - отряхивают от налипшего снега и что-то говорят о твоём здоровье.

Крохотная снежинка с твоих ресниц, которую никто не заметил, сверкнула печальной звездой. Ветер подхватил её и унёс куда-то, сквозь время и пространство, через бескрайнюю тьму и безжизненную толщу земли; туда где она упала и в долю секунды растаяла на моих изрезанных пальцах.
Там, где я в самой глубине, скрючившись в грязи и оглушенный от всех звуков в мире, пишу в маленький блокнот эти слова…