772. Хуторская чертовщина. Шпионский мотив

               Дед Горбань многое повидал на своём веку, не раз был обманут вроде внушающим доверие людьми, так что его многолетний опыт подсказывал, сначала гони монету, а уж потом сойдёмся в цене.
         Ночью ведь всякое может случиться, ты им выдашь продукты и горилку, а они вместо благодарности, нож к горлу или дуло в живот, и поминай их, как звали.
-А що це утебя за гроші?
                С интересом спросил дед Горбань у Тази, пристально посматривая на его кулак, который тот держал перед собой.
- Так это тебе дидуля не гроши, а самые настоящие деньги,
                с гордостью в голосе ответил старику Тазя.
-Это не какие - то там рисованные бумажки, а золотой червонец, с самим профилем царя и орлом на обратной стороне.
- А дай  я сам подивлюся, може ти мене обдурити хочеш?
-Ты дидуля какой – то подозрительный, да и зачем мне это  делать.
-Говорю что червонец самый настоящий, вон смотри,
                и Тазя разжал кулак, ловко уцепил указательным и большим пальцами той же руки монету и сунув себе в рот, прикусил зубами.
-Чистейшей пробы золото, если сомневаешься, так на сам испробуй,
                и Тазя протянул деду Горбаню монету.
-Вон какая тяжесть, как бы в темноте не перепутать, это может даже двойной червонец.
-Вот подержи дидуля, чувствуешь на сколько он тяжёл?
           Дед Горбань взял монету,  внимательно разглядывая, повертел в руках, были б у него хотя бы пару зубов, то обязательно проверил на прикус, но года берут своё, а зубы имеют свойство выпадать с каждым прожитым годом.
           Старик ещё не принял решения как ему поступить, а Тазя рассыпался в советах:
-Ты дидуля спрячь это по дальше, оставь на чёрный день.
- Да и бабке своей не говори, а тем более не показывай.
-У баб язык, сам знаешь,  что то  помело, ничего не держится, лишь бы только похвастать перед соседками, что на деньги  разжились.
-А ти мене не вчи, я і сам знаю, що мені робити.
 -А раз знаешь, так давай тогда отоваривай по всем правилам.
-Вон видишь хлопцы возжелают веселья и праздника.
-Бачу, не сліпий.
-Ось тільки посуд з собою принесли?
-Ну все повитаскали, просиш повернути, обіцяють, та видно пам'ять коротка.
-Так що давай свою посуд, наллю найкращою вигонки горілку.
                Вот так поворот, вот так фортель и как об этом не подумали, а пустая бутыль осталась аж на мельнице и что в таком случае прикажете делать?
                И тут вызвался Песя сбегать к себе на мельницу и принести бутыль, а за это время пусть старик продукты отгружает.
- Диоген, посудина у нас имеется, тут совсем по близости будет, счас всё быстренько организуем, а ты нам собери продуктов на своё усмотрение.
-Я вижу ты в этом деле опытный хозяин.
- Да смотри не жадничай, повеселевшим голосом сказал Шоба.

            Песе нужно отдать должное, как только он вызвался с одобрения товарищей сбегать на свою мельницу, то у него не понятно откуда взялось столько сил и главное желания, что ни кто и не заметил его внезапного исчезновения.
       Песя летел метеором по хуторской улице и вскоре за проулком едва не столкнулся лоб в лоб с тем же самым несуном досок, человек даром времени не тратил и трудился в поте лица.
         Когда мимо него промелькнул Песя, обдав порывом воздуха, вздрогнувший от неожиданности человек, выругался:
-Ось же підла собака, ледь з ніг не збила!
- І куди її понесло на ніч дивлячись?
          Песя не бежал, Песя просто летел настолько стремительно,  что любая попытка увидеть его тело, просто бы размазалась на тёмном фоне  ночи, придав чёрному цвету некой движущейся серости.
        Нет, бежал он не ради какой – то там бутыли, а мчался Песя на свою мельницу, по которой заскучал с того самого момента, когда шагнул за двери, чтоб удалиться в усадьбу.
          Набрав внушительную скорость, сбегая с горы, ему пришлось с десяток раз обежать вокруг мельницы, успевая при этом преодолевать препятствие в виде деревянного вала водяного колеса, чтоб загасить инерцию стремительного бега.
          С невероятной ловкостью была вскрыта дверь, через которую Песя попал внутрь мельницы, где ровным счётом ничего не случилось во время его отсутствия, глубоко вдыхая и насладившись запахом родного обиталища, без труда отыскав бутыль, пущенной стрелой из тугого лука пустился в обратную дорогу.
          Уже у самого проулка Песя обогнал человека, того самого, что нёс на своих плечах стопу тяжёлых досок, блеснув стремительной искрой в его глазах, умчался прочь:
-Бач розбігався, спокою собі не знайде.
- І чия це собака зірвалася з ланцюга, бігає туди-сюди, як очманіла.
- Того й гляди з ніг звалить.
           Но Песя уже не слышал высказанного недовольства в свой адрес, ещё не было высказано ночным несуном и первого предложения, как он уже протягивал бутыль старику.
-Принимай посудину, да наливай старый под самое горлышко,
                глубоко дыша, промолвил Песя.
-Ех хороша бутель, з чистого скла зроблена.
-Були і у мене ось такі ж, витягали все до єдиної.
-І що за люди такі, зрозуміти не можуть, що наступного разу прийдуть, а я їм відмовлю.
-Не тому що противний такий, а від того, що обіцянку потрібно виконувати.
-Вчиш їх вчиш і все безглуздо, живуть одним днем, не заглядаючи в завтрашній.
-Дидуль не задерживай нас своей болтовнёй, заливай горилку под самый край,
                в нетерпении произнёс Тазя.
-Ось дивлюся я на тебе і зрозуміти не можу, начебто в тобі жидівська жила є, а одягнений ти якось страно.
-Ти випадково не з цих будеш, які з фронту збігли?
-Нет, отец - кормилец не из тех буду и не из других.
-Я папаша в своё время жил как пан, но в недавнем времени всё переменилось, а тут ещё вдобавок шарахнули снарядом в мои хоромы, разметало всё так, что будто там моей хаты и не стояло.
-Спасибо добрым людям, помогли, чем могли, вот и великовата, оказалась на мне одежда.
-Но ты нам зубы не заговаривай, а иди и наливай горилки, да и харчей не забудь положить.
- А ти про це не турбуйся, я свою справу знаю, скільки треба наллю, скільки належить харчів покладу.
-Сумка або торба з собою є?
-А вот этого Диоген у нас собою как раз и нет, но мы в руках донесём, здесь совсем не далеко,
                ответил деловито Шоба.
-Так ви що, з тих, що окопалися на пагорбі?
-Нет, старик, мы с теми не якшаемся, у нас своя стратегия политики, мы за вольные хлеба,
                поправляя на голове папаху, объяснил Тазя.
-Ну і гаразд, трохи почекайте, я скоро.
-Позичу вам торбу, мені її ще давно в заставу залишили, та не прийшли більше.
-Ось і буде повний розрахунок з вами.

                Дед Горбань затворил за собой двери и закрыл их на задвижку, а Тазя ухватил своих приятелей за рукава, подтянул к себе и тихо прошептал:
-Слушай меня, бестолочи необразованные.
-Старик сейчас пойдёт золотой прятать.
-Чую, что у этого старого лиса имеются золотые червонцы, остаётся только узнать, где он их прячет.
-А для этого, ты Песя, дуй вокруг хаты и если не подсмотри, то подслушай под окном кладовки.
-Шоба, ты у нас большой специалист по дымоходам, давай на крышу, навостри уши и послушай, может старик в хате прячет золотые.
-А я постараюсь подслушать под окном, может и мне  повезёт узнать, где его золотой запас на чёрный день.
            Трое чертей словно растворились в ночи, вроде только были здесь и уже ни кого нет.
         Песя, осторожно ступая, подошёл к закрытому ставнями окну, единственному с этой стороны хаты, которое,  вместе с самой хатой, медленно врастало в землю.
         Глупо увидеть что – то в кладовке, когда там темнее, чем под окном.
         Даже не понятно, в какую бы щель заглянуть, чтоб там чего ни будь разглядеть.
         Но вот среди узких щелей ставен промелькнул тусклый свет примитивного светильника.
        Песя явно взволновался и рыская глазами и головой, пытался отыскать такою щёлочку, чтоб было заметно старика и чего он там делает.
            А дед Горбань пристроил на полку светильник, поставил на лавку принесенную бутыль Песей, немного потоптался на месте, как вроде чего- то хотел найти, с чего у Песи усилилось сердцебиение, думая, что он сейчас станет свидетелем тайного хранения золотых накоплений.
         Песя до одури напряг своё зрение, что едва не выскочили его глаза и не размазались по ставням, как куриные яйца на сковороде, видя как этот старик потянулся куда – то в угол и вынул оттуда медную воронку с ручкой, которую и вставил в горловину бутыли.
            Нервное напряжение у Песи немного спало и он задышал более свободно, выпустив сквозь губы скопившийся от возбуждения воздух.
            А тут ещё старик вдруг пошёл прямо на него, отчего шпионившему Песе пришлось слегка отстранится назад, чтоб не быть замеченным стариком, тот откуда – то из под самого окна достал ведёрную бутылищу, в которой плескалось треть от общего объёма горилка.
        Дед Горбань прижимая и удерживая большую бутыль у себя на животе одной рукой под донышко, второй вынул причудливую стеклянную пробку и не выпуская её из рук, перехватился у короткой горловины.
              А затем, наклоняя ведёрную бутыль стал переливать горилку в более мелкую посудину, наливаясь через воронку горилка издавала до того громкий журчащий звук, что невольно вызвало у Песи желание помочиться.
         И до того это было заразительно, что уже не было ни какого терпения терпеть, уж настолько сильно было желание, а мочевой пузырь нудно сигнализировал, ещё немного и он лопнет.
          Помня давнее изречение, что естественно природе, то не является безобразием для отдельных личностей, а коли очень хочется, так зачем же себе в этом отказывать.
            Не все мы цезари, но в иных случаях допускаем делать несколько дел одновременно, а так Песя не был исключением из общих правил, то решил малую нужду совершить под окном.
           Хорошо понимая, что его даже малейшее отсутствие, может повлечь за собой большую неприятность, так и не узнать, где прячет свои деньги этот скверный старикашка.
           Была ли тиха так ночь или же журчание Песи было слишком громким, но  дед Горбань насторожился, перестал наливать горилку и внимательно прислушался, желая понять, откуда доноситься этот странный звук.
          Какого труда и какую невыносимую боль испытал Песя, чтоб прекратить свое мочеиспускание.
         Старик, вслушиваясь в наступившую тишину, подумал, что ему это послышалось, и вскоре к радости Песи, продолжил наливать горилку.
          Приятное расслабление и Песя продолжил свою процедуру издавая бурное журчание, подлый старикашка всё же уловил посторонний звук, вновь перестал лить в бутыль горилку, прислушался.
          Ему могло показаться, что это эхом от окна отдаётся журчание в бутыли, так как по всем приметам дождя не ожидалось.
         Песя мысленно клял старика, у которого оказался невероятный слух, а возможно это результат слишком шумного испражнения, кто его разберёт, но дед Горбань всем нутром почувствовав, что здесь не совсем чисто, а по крыше, как вроде как кто – то прошёлся к трубе.
           Да и к пришедшим к нему за горилкой у него сразу возникло подозрение, уж больно какие – то они настырные и наглые, хотя утверждали, что держат нейтралитет,  который  в недавнем времени был окончательно нарушен.
        К тому же очень прилипчивые, как созревшие репяхи в репейнике, ты их пытаешься отодрать, а они всячески сопротивляясь прочно цепляются.
           К тому же до подлости хитрющие, нашли чем подкупить и растрогать сердце старика, вручив ему золотой червонец.
       Подкупили, а рожи у них, если бы видели, самые бандитские, что  рыщут у большой дороги при мосте на речке, для этих человеческая душа, что пыль амбарная, укокошат и  стыда не испытают.
              Не доливая до начала горловины, дед Горбань посчитал, что этого будет вполне достаточно, а Песя в свою очередь высказал своё мнение, что старик жмот и жадина, который готов удушиться за какую – то недолитую чарку горилки.
          Да за полученный от Тази червонец, он должен был каждому из них, вот по  такой же бутыли, с радостью предложить и ещё долго благодарить, кланяясь в ноги, но видимо в нём скупердяйство превыше всяких личностных достоинств.
             Дед Горбань не спеша заткнул диковиной стеклянной пробкой ведёрную бутыль, приподнял её на уровень глаз, где на самом дне осталась едва заметное количество горилки и направился к окну, где остановился, принюхался, недоумевая, почему здесь пахло мочой.
               Даже подумал, что это его кот свою метку здесь оставил, сколько уже раз, тыкал его носом, чтоб кладовке не делал этого, но эта настырная скотина опять взялась за своё.
        Песя на всякий случай отклонился в сторону от окна, чтоб  не быть застуканным и обнаруженным за подглядывание  стариком.
            Можно было предположить, что у старика началось болезненное обострение обоняния и слуха на почве нервного беспокойства, поставив ведёрную бутыль на место, а налитую бутыль горилкой, заткнув куском кукурузного початка, приступил к сбору провианта.
         Сказать, что в кладовке было изобилие продуктов, то особо деду Горбаню хвалиться было нечем, а всё от того, что родственники по бабкиной линии, настолько зачастили, что подобно оголодавшей саранче, подбирали всё подчистую.
           Вроде как и вступились они за новую власть, но такая власть, чтоб только из одного кармана тащить, старику не очень нравилась.
              Хоть и ворчал недовольный старик, но куда деваться, с такими родственниками лучше знаться, чем со скандалом разругаться.
           Дед Горбань складывал в торбу всякий съедобный к употреблению продукт, вон и сальца завернул в газетку, колясочку колбаски снял с гвоздя, не забыл положить  подового хлебушка,   чем – то напоминавший горбатую с одной стороны пышку.
         Расщедрился и на пирог, большой и высокий, интересно с мясцом или сладкий, но с виду довольно аппетитный.
           Не забыл старик и яичек положить, не меньше дюжины, скорее всего сваренных в крутую.
          Песя поглядывал сквозь щель ставни и даже подумал, что всё это наготовлено гостям, которых ожидали в ближайшее время.
         Вот старик поднял отяжелевшую торбу и понёс её в сенцы к выходу, Песя в срочном порядке обогнул хату и оказавшись у дверей, толкнул Тазю, который прислонил своё ухо к ставне окна, пытаясь на слух определить, что могло происходить там.
           Тут же с крыши свалился Шоба, сообщить, что Диоген направился к выходу.
             Подойдя к двери, дед Горбань отодвинул задвижку, приоткрыл дверь, за которой стояли трое улыбающихся противных типа и протянул им торбу.

                21 – 22 июль 2021г.