Саленский пленник глава 2

Август.

Ранним утром Марта, хозяйка гостиницы под вывеской «Парящий дракон», хлопотала в общей зале. Скоро появятся посетители – значит, всё должно быть наготове. Слуги-то хорошие, старательные, и она им вполне доверяет. Но за всем самой досматривать следует. Иначе порядка не будет. Её гостиница в Салене заслуженным уважением пользуется. Вот добрую славу и надо поддерживать.
Знакомые голоса у входа. Марта прислушалась.
–Зайдём, позавтракаем.
–А этого куда деть? Отведём и вернёмся.
–Как же! Сразу новые поручения найдутся – до вечера не выберемся.
–Так что – с собой его что ли? На улице ведь не оставишь.
–Ничего, посидит где-нибудь. Давай, заходи. И ты тоже.
Вошли, наконец. Этьен и Готье – из городского гарнизона. С ними незнакомец, который и был предметом спора. Высокий парень в сильно потрёпанной одежде. Почтительно поклонился и остался стоять у входа. Стражники, поздоровавшись, расположились за столом.
–Этого нам сбагрили из Бракона, – пояснил Готье, кивнув на незнакомца.
–Говорят, в плен к герцогу попал, – добавил Этьен. – Так что велено охранять, пока новых распоряжений не будет.
–А ты чего ждёшь? – прикрикнул на пленника Готье. – Иди, сядь где-нибудь.
Парень молча повиновался. Марта внимательней рассмотрела его. Молодой совсем. И симпатичный. Даже шрамы на лице не портят. Если одеть поприличнее и причесать – так и красивым будет…
Стражники тихо совещаются. Они что – думают, ей не слышно?
–Его ж тоже покормить надо…
–Да, раз привели…
–Только что ему предложить?
–Что-нибудь попроще – денег-то в обрез…
–А если с коменданта потом спросить?
–Как же, спросишь с него…
Пленник их тоже слышал. И выглядел совершенно несчастным и растерянным.
–Так, ребята, – Марта строго посмотрела на стражников. – Раз вы у меня сегодня первые – я угощаю. Всех троих.
Обрадовались. И разговоры сразу прекратили. Мальчишки ещё – вечно голодные.
Марта подала завтрак и вернулась к своим делам. Только всё равно думалось о пленнике.
«А манеры у него хорошие, – с уважением отметила она, – ест аккуратно, не торопится. А ведь явно – очень голоден. Мне ли этого не заметить? Надо будет побольше узнать о нём. Но это потом. Сейчас пусть поест спокойно».
Через некоторое время стражники неохотно поднялись из-за стола.
–Спасибо, хозяюшка. Только нам пора. И так долго засиделись.
–Будет время – приходите. Всегда рада.
–Спасибо, госпожа, – пленник тоже встал и учтиво поклонился.
«Какая у него улыбка приятная – несмотря на шрамы на губах», – подумала Марта и невольно смутилась.
–Что я, разорюсь что ли? – пробормотала она про себя, – невеликое благодеяние…
И спросила:
–Зовут-то тебя как?
–Рене, – он чуть замялся, – из Лотарингии. – И совсем тихо добавил, – Вы мне жизнь спасли…
–Давай-давай, не задерживайся, – поторопил Готье. – Тебе вообще разговаривать не велено.
Ушли. А скоро появились новые посетители. Обычный день с обычными заботами.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –

Рене уже около двух недель находился в Салене: дольше, чем в других местах. Похоже, бесконечные переводы завершились. Небольшая чистая и светлая комната на верхнем этаже башни. И можно не опасаться, что стены обрушатся… Грех жаловаться. Особенно после Бракона…
Вот и кормить стали. Говорят, та хозяйка гостиницы, к которой по пути из Бракона заходили, обеды посылает.
–Спаси, Господи, добрую женщину! А я даже не знаю её имени… Спросить не успел…
Ещё роскошь – письменные принадлежности оставили. Жалко – домой не разрешают письмо отправить. Да и как напишешь, зная, что чужие читать будут…
И от Филиппа Бургундского никакого ответа. Снова писать? Или ещё недостаточно времени прошло?
Герцог подошёл к окну. Горы совсем близко. Лесистые склоны. Зелёные. Ещё август не кончился.
Звон колоколов. Как давно у мессы не был! Попросил у стражников позволения на службу пойти – хоть на праздник. Только посмеялись в ответ: «В таких лохмотьях даже нищие не сидят»… Зачем они так? Пусть и правы. Приличной одежды нет. Та, что в Шатийоне дали, не новой была. А теперь совсем истрепалась. И другую негде взять. Больно и обидно.
Почему относятся как к преступнику?
Если Филипп считает его виновным – почему не судит открыто? Какой смысл в наказании, если не знаешь за что?
Разве это преступление – защищать свои земли?
Защитил… И какой ценой? Сколько людей погубил… Из-за собственной глупости и гордыни… Надо было Барбазана слушать…
Только за это не перед Бургундцем ответ держать…
–Господи, так это Ты меня их руками наказываешь? – вспыхнула вдруг спасительная мысль.
Значит, надо принять, как должное, и не роптать.
Но всё равно страшно и тоскливо…

   Господи, я к смерти не готов
   И боюсь явиться пред Тобой.
   Горько путь заканчивать земной
   В одиночестве, в руках врагов.
   Господи, я к смерти не готов.

   Знаю, что заслужен гнёт оков,
   Сам своим страданиям виной…
   Смилуйся, Всевышний, надо мной.
   Господи, я к смерти не готов.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –