Глава 21. Богиня Дорог и Перепутий

- Что там с вами случилось? Почему ты не говоришь мне? Разве я такой чужой тебе? – Элдор беспокоился не на шутку и все спрашивал, спрашивал, не получая ответа.
Он все утро ни на шаг не отходил от Люрванди, пытаясь хоть как-то растормошить ее, разговорить, но все его попытки были тщетны: девушка реагировала вяло, отвечала неохотно, предпочитая думать о своем, а не общаться, что порядком тревожило Анорьена. Он не понимал, почему произошла такая серьезная перемена и не мог устранить сбой, вот и нервничал, заставляя всех вокруг только вздыхать и терпеть его напряженность.
- Ничего не случилось, - в десятый раз за день солгала эльфийка.
 Она не хотела вспоминать вчерашний кошмар, и, тем более, говорить о нем с кем бы то ни было. Тот, кто не бывал в сражении, не сможет понять весь ужас жестокого мира, а Элдор, хоть и был превосходным воином, ни разу не участвовал в стычках, подобных вчерашней – он был бойцом, что всегда сражался в поединках, а там законы другие. И он точно не смог бы понять, потому стал бы ковырять дальше только-только поджившую рану.
- Ты сильно изменилась за эти два проклятых дня, - покачал головой князь и отъехал в сторону, понимая, что больше ни слова не вытянет из спутницы.
Люрванди вздохнула свободнее, как только он оставил ее в покое, и снова погрузилась в свои невеселые мысли. А думала она о словах колдуна, брошенных вчера в конце разговора:
«Ты ведь такая же,» - сказал он, и тогда девушка не обратила внимания на эти слова, но сейчас вспомнила и испугалась: она не была готова умереть, она не хотела погибнуть, как Мика, но… по сути антерг был прав.
Она, как и крылатая воительница, шла опасным путем, чтобы защитить свой народ. И знала, что в этом пути на каждом шагу подстерегает смерть, но все равно продолжала двигаться вперед, зная, что дороги домой уже нет, и от этого знания и было страшно. Казалось, что скоро все оборвется также, как и у Мики, но… так хотелось жить… Мика была солдатом, опытным бойцом, Люрванди же ничего не умела, потому твердая уверенность в своей уязвимости породила страх гибели, но рассказать о нем она не смела – было стыдно жаловаться. Она понимала, насколько должна быть сильной, чтобы выжить, и старалась держаться, загоняясь все глубже.
Она знала, что той девчонке, что спустилась из Скрытых городов, нет места на земле, здесь должна была быть отважная, пусть не сильная, но хотя бы храбрая и умная напарница для князя, на которую он смог бы положиться, а не зареванная размазня. И она пыталась стать такой, внутренне содрогаясь от своего желания и страшась перемен.
Отряд неспешной рысцой ехал по каменистой степи, то там, то здесь встречались невысокие, скрюченные деревца – первые вестники леса, лежащего впереди. Спящая равнина, отрезанная рекой Онсоль, давно осталась позади, но провожающая группа антергов, которую возглавляли двое колдунов, как оказалось, учитель и ученик, все еще двигался рядом, намереваясь проводить нежданных гостей до самого портала, ведущего напрямую в Зачарованный лес.
Элдор с Джулианом опять всю ночь спорили и, как показалось девушке, даже ругались, выбирая направление дальнейшего маршрута, Люрванди в полудреме слышала их разговор, но, занятая внутренней борьбой, большинство информации все-таки пропустила. Теперь путники возвращались обратно в родной лес, потому что другого выхода не было. Антерги знали всего один портал – да и дух не чувствовал изломов поблизости – а волшебная карта рода Анорьен была утеряна. Ехать вслепую не имело смысла, да и время, как и всегда, поджимало.
Джулиан утверждал, что, вернувшись в Зачарованный лес, путники будут в трех днях пути от Солнечного, так как он, дух, порталы в самом лесу знал хорошо, и, соответственно, мог провести своих товарищей кратчайшим путем. Князь, как обычно, был против, настаивая на том, что возвращение в цитадель Тьмы – сущее самоубийство, но решающим оказалось слово Тольма, который сказал, что Лесной Джокер покинул Зачарованный лес и в ближайшие дни не сможет туда вернуться, так как единственный портал, ведущий домой, защищен от проникновения темных сил, и монстр не сможет им воспользоваться. И, вынужденный искать другой путь, он потратит время, необходимое для группы, чтобы проскочить опасный участок и добраться до Солнечного. Видимо, Элдор согласился с этим планом - у него не было выбора, да и доводы казались вполне разумными.
Джулиан спал прямо на ходу, видимо, опять забыв, что духам сон не нужен, и Нарль недоверчиво косилась на столь могущественное создание, ведущее себя на редкость странно, но никак сложившуюся ситуацию не комментировала, продолжая молча ехать между учеником и духом во главе отряда. Двигались уже порядочно – солнца встали на вершине своей дуги, близился полдень, когда впереди, наконец, показался вход в портал. Он представлял собой искусственное возвышение на гладкой, как стол, степи, на вершине которого выстроились древние статуи, держащиеся за руки. Казалось, существа, вытесанные из камня, танцевали, а потом замерли, да так и остались стоять. Ветер и время изрядно постарались, чтобы разрушить Хоровод Дружбы – так его звали антерги за то, что в пляске застыли представители каждой существующей в мире Зетта расы – фигуры кое-где рассыпались, лица и мелкие детали почти стерлись, но круг все равно стоял, очерчивая вход в портал. На холм вела извилистая дорога, засыпанная упавшими камнями, отколотыми от Хоровода, и заросшая травой – меж пространственной брешью уже давно не пользовались. Юркие, темно-зеленые ящерки разбегались с нагретых булыжников, когда отряд проезжал мимо, а в воздухе прямо чувствовалась магическая энергия старого портала.
На вершине холма антерги стали прощаться, Джулиан отозвал Нарль в сторону и о чем-то долго беседовал с ней, пока Элдор паковал рюкзаки. Гостеприимные хозяева снабдили путешественников всем необходимым, как только узнали, что гости потеряли все пожитки в озере Нейсут. Люрванди достались личные вещи Мики – ее оружие и одежда, а под Элдора, отличавшегося от антергов-мужчин ростом и сложением, всю ночь перешивались костюмы одного из погибших.
«Им-то они не нужны больше, а вот вам еще сыграют добрую службу,» - сказали эти странные существа, собирая весь необходимый для путешествия инвентарь.
Путников снабдили не только одеждой, но и припасами – сухими, бесцветными кубиками, содержащими в себе дневной запас всех необходимых питательных веществ. Их можно было есть и так, а можно было разваривать в кисель, на вкус они были странными – горьковато-сладкими, но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят, и путешественники с благодарностью приняли щедрые подарки людей-муравьев. Наконец, последние приготовления были окончены, отряд распрощался со своими гостями, и бодрым галопом поскакал обратно, рассчитывая еще раз проверить границу до наступления темноты. Уже скоро топот затих в дали, снова дикая жизнь закипела, почувствовав себя свободно без чужеродного присутствия всадников. Люрванди подхватила рюкзак, оказавшийся на удивление легким, хоть в него и было нагружено порядочное количество вещей.
- Идемте, - позвала она, видя, что остальные не особо спешат продолжить путешествие.
Джулиан поднял Элдоров рюкзак, подошел, протянул руку, снимая сумку с плеча эльфийки:
- Идем, Тольм, князь нас попозже догонит, - обратился он к Волку, - а ты, Люрванди, останься с ним.
Девушка с недоумением посмотрела на духа, впервые выйдя из своего оцепенелого состояния, и совсем не понимая, то происходит, но тот не стал ничего объяснять. Он положил руку на загривок Тольма и вместе с ним шагнул сквозь портал, мгновенно исчезнув из виду. Эльфийка повернулась к Элдору, надеясь хоть от него узнать причину столь странной задержки.
- Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит? – спросила он, хмурясь и немного негодуя на промедление. Ей хотелось торопиться, чтобы скорее спасти свой народ, ей тяжело было стоять на месте, но князь, казалось, не чувствовал ее нетерпения.
Он застыл, стоя спиной в круг и глядя куда-то за Хоровод Дружбы, и молчал. Люрванди подошла и остановилась рядом, пытаясь понять, о чем он думает, но степь была пуста, и только насекомые стрекотали в траве, да легкий ветерок шуршал стеблями ковылей – природа не спешила подсказывать.
-Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз, - наконец, ответил Элдор.
- Все в порядке? Почему ты так нервничаешь? – нахмурилась девушка, кожей чувствуя беспокойство князя. – Это как-то связано с Лесным Джокером? Или с нашим домом?
- Нет! – внезапно перебил Анорьен. – Это не связано с ними, это связано только с тобой и мной, - он порывисто повернулся, положил руки на плечи эльфийки. – Я давно хотел сказать тебе, но все не решался, однако, недавние события отчетливо дали понять мне, что каждый день может стать последним, потому тянуть дальше нельзя, - он говорил взволнованно и торопливо, упорно не глядя в глаза Люрванди, и его лицо горело, будто от стыда. – Ты - самое доброе и прекрасное существо, которое я только встречал во всей моей жизни, ты – ангел во плоти, я давно наблюдаю за тобой и.… ты такая преданная, ласковая и милая, что мне хочется защитить тебя ото всего мира, и даже от самого себя. Ты – лучшее, что у меня есть… ты…. Ты выйдешь за меня замуж, когда все это безумие кончится?
И его кожа приобрела темный оттенок – знак наивысшего смущения, как у людей - покраснение, он закрыл лицо руками, опустив голову. Ему, отважному воину и смельчаку, было сложно признать свою привязанность. Он не мог подобрать слова и боялся, боялся больше любого своего врага, больше самой Смерти, получить отказ. Для него это был бы конец. Ему было проще сражаться, чем говорить о своей любви, и ему стоило немалых усилий, выжать из себя признание.
А Люрванди стояла, просто уничтоженная его словами – она даже не совсем поняла, что он сказал, настолько не ожидала услышать этого. Она, сколько себя помнила, любила его, но даже мечтать боялась о взаимности. Одного его взгляда было достаточно, чтобы смутить ее, да и просто говорить с ним было сложно, гораздо тяжелее, чем с кем бы то ни было. И его признание и предложение руки и сердца выбили девушку, и так запутавшуюся в себе, из колеи. Это было похоже на что угодно, кроме реальности: золотые степи, дурманящий аромат полевых цветов, чистые небеса, стрекот кузнечиков в высокой траве, танцующие статуи… а холм был покрыт шариками одуванчиков, и ветер, сорвав внезапным порывом легкие зонтики, летней метелью закружился в воздухе.
- П- прости, что ты сказал? – боясь, что ослышалась, только и смогла выдавить Люрванди.
Все же, это не могло быть реальностью, всего лишь игра воображения. Кто она для него? Зачем бы ему говорить такое?
- Наверное, это было слишком неожиданно, прости, я неправильно все сделал, да сейчас и не время, о чем только я думал? - он повернулся, не в силах поднять глаза, он принял уточнение за отказ и рванул к порталу так, будто за ним гналась армия из Темной Крепости.
И девушка поняла, что, если сейчас отпустит – сломает и ему, и себе жизнь, поняла, что нельзя больше быть неуверенной и слабой. Эта война не на его фронте, ему нужна помощь. Сейчас. И будь, что будет, уже как-то все равно, второго-то шанса точно не будет. Эльфийка догнала князя, схватила за рукав, останавливая.
- Я согласна... – выговорила она, сама смутилась своей храбрости, вспыхнула, чувствуя себя дурочкой, которая сама на шею вешается.
Ей внезапно показалось, что вот сейчас волшебство кончится, гордый Анорьен оттолкнет ее, высмеет, но он притянул ее к себе, заключив в сильные объятия, щекой прижавшись к ее голове, да так и замер, словно боясь потерять ее. Все еще не веря во все происходящее, Люрванди обняла Элдора в ответ, крепко-крепко прижавшись к нему. И казалось, что весь мир остановился и затих, и в нем остались только двое, нашедшие друг друга и соединившиеся в одно.
Они не знали, сколько прошло времени, сколько часов, дней или лет, время перестало существовать для них, а потом Люрванди внезапно засмеялась – она, наконец, поняла разумом, что мечта не собирается рассыпаться в прах, что…
- Ты чего? – Элдор смутился, выпустил ее из объятий, заправив ей за ухо выпавшую прядь волос, и сам заулыбался, глядя на ее счастливое лицо. – Боже мой, какая же у тебя улыбка…
- Я… Я не могу поверить… Я ведь…. Мечтала об этом всю жизнь! – девушка вся светилась, как будто третье солнце, спустившееся на землю. – Я и не думала, что мечта сбудется… Скажи, мне ведь пойдет твое родовое имя? Люрванди Анорьен...
- Больше того, - князь снял с шеи кольцо на цепочке, саму цепочку сунул в карман, а кольцо надел на палец девушки. – Тебе не пойдет никакая другая фамилия, потому что с этого момента и до конца жизни, да и после смерти, ты – Анорьен. Ты Анорьен навсегда. Ты – моя невеста, а как будет возможность, станешь моей законной супругой. И это не мечта, это правда, и я тебя никому-никому не отдам, обещаю! Я…
Люрванди повисла на шее князя, не имея слов, чтобы описать чувства, ее переполняющие, ей казалось, что сердце сейчас попросту разорвется от счастья и разлетится вместе с зонтиками одуванчиков по всему миру. И не хотелось никуда идти, все заботы, тревоги и страхи остались где-то далеко за спиной, а здесь, среди Хоровода Дружбы, была только любовь, волнами льющаяся из двух душ, что радовались вместе.
Но время не могло растянуться навечно. Где-то в Зачарованном лесу город ждал помощи и нужно было торопиться, хоть так хотелось остаться здесь, среди степи, залитой солнечным светом и счастьем двух влюбленных.
- Идем, - позвал Элдор. – Идем, княгиня Анорьен!
Она рассмеялась и взялась за его протянутую руку, скрестив свои и его пальцы. Обручальное кольцо напоминало о себе непривычным холодком, но от этого становилось только радостней, и ноги были готовы шагать хоть на край света, только бы рядом с князем. Куда угодно, хоть на смерть, только бы рядом с ним, и губы невольно расползались в счастливую улыбку. Элдор ласково поцеловал невесту:
- Ты у меня самая-самая…
Та вспыхнула и крепче сжала его ладонь, и они шагнули сквозь портал. Золотые поля остались за спиной, вокруг пал привычный сумрак Зачарованного леса, деревья выстроились стройными колоннами лесного храма, но даже здесь все было пропитано тем неземным светом, что горит только тем, кто очень сильно любит. Джулиан дремал под деревом, но, почувствовав движение энергетического поля, что бывает при использовании портала, моментально пришел в себя, вскочил на ноги, нетерпеливо вглядываясь в воздух в ожидании друзей. Он волновался едва ли не сильнее самого Элдора и выдохнул только тогда, когда показались оба Анорьен. Они вышли, держась за руки и светясь от переполнявшего их счастья. Джулиан тоже заулыбался, чем вогнал Люрванди в краску, заставив девушку спрятаться за женихом.
- Я очень рад, что все случилось именно так, - проговорил дух – понятное дело он обо всем знал, и ночью морально готовил Элдора, когда тот пришел посоветоваться о своем решении, - вы просто созданы друг для друга. И ты, балда, только попробуй ее обидеть, - он шутливо погрозил пальцем Элдору и, подхватив рюкзаки, первым зашагал по заросшей лесной дороге, оставляя жениха наедине с невестой.
Они все шли и шли, полностью погруженные в мир своего счастья, и не замечали, как стремительно угасал день. Темнота пала неожиданно и резко, густые сумерки вытянули тени деревьев, лес посерел и замер, будто неживой. В вечерней тишине не было ни одного звука, только голоса Элдора и Люрванди звенели чересчур громко для настороженного молчания ночи. Деревья подступили к самой дороге, плотно сплетясь ветвями между собой и образовав арку из своих свитых рук - ни в право, ни в лево не сбежишь, да и вверх не особо-то получится, но князь и княгиня не тревожились, да и что такого страшного в наступающей ночи и непроглядной чаще по сторонам, когда в душе царит любовь? Они и внимания-то особо не обращали на черноту вокруг, пока Джулиан, идущий чуть впереди, не упал на дорогу плашмя. Дух не оступился, не споткнулся, а именно рухнул, растянувшись во весь свой немалый рост, да так и остался лежать.
- Джулиан? – в растерянности выдохнула эльфийка.
Анорьен подбежали к упавшему, князь попытался было поднять духа, но тот сжался, что-то невнятно бормоча и дрожа, будто в припадке. Вытянуть из него не получалось ни одного внятного слова, а рядом глухо зарычал Тольм. И в этом низком, зверином рыке не было ничего хорошего. Элдор вскочил на ноги, потянувшись к оружию, темнота сгустилась еще больше, став практически непроглядной, но впереди все-таки угадывалась развилка: два пути расходились симметрично направо и налево, а между ними стоял небольшой каменный постамент, на котором была возведена приземистая фигурка идола.
Богиня Дорог и Перепутий – целый культ покланялся ей – и именно ее идол стоял впереди, мрачной чернотой выделяясь из павшего сумрака. Князь не поклонялся чужим богам, но, не желая обижать своего господина – Гарноувера, хозяина Ветров – чтил другие святилища и веры. Он склонился перед каменным идолом, испрашивая разрешения пройти и благословения на дальнейший путь, но не получил ни того, ни другого.
- Заклинаю тебя именем бога Ветров, - заговорил князь. На его теле внезапно вспыхнули и засветились бледно-голубым светом узкие линии, сплетающиеся в витиеватый узор, мечи-близнецы тоже не отставали от своего хозяина и загорелись невидимыми до этого рунами, покрывшими лезвия и рукояти. – Заклинаю, пропусти нас! - вслух проговорил Элдор.
Сейчас он сам походил на древнего колдуна, но он ведь сам говорил, что не владеет магией! А тут дело явно вышло за физические границы, но Люрванди не боялась: она твердо верила, что князь сможет со всем разобраться, а как именно –было уже не так важно. Он сможет отвести беду ото всех, потому что он – Анорьен, он со всем справится, все сможет преодолеть, тем более, что надо было только пройти мимо идола. Но не все было так просто.
В ответ на призыв князя из-за божка появилась худенькая девочка-подросток в длинной тунике до колен, из-под которой торчали неестественно худые ноги в обтягивающих штанах. Все ее лицо, угловатое и треугольное, было покрыто россыпью веснушек, густые рыжие волосы, заплетенные в длинные косы, спускались до самой земли. Она была боса и не имела при себе оружия, да и зачем оно ей было? А за ее спиной из чащи выплыли два существа, скорее похожие на тени или призраков. На вытянутых фигурах, повисших на расстоянии полутора метров над поверхностью земли, словно на фермерских пугалах, висели рваные балахоны, а сверху, вместо головы, были насажены выбеленные временем черепа. Витые рога позволяли понять, что раньше кости принадлежали оленям. Двое этих телохранителей встали по бокам от идола, когда как их хозяйка уселась прямиком на холодный камень, и в пустых глазах замерших призраков зажглось по огоньку – они только и ждали приказа.
- Тринадцатое дитя проклятого рода, - проговорила богиня, - тебе нет прохода по моим землям.
Люрванди отшатнулась, в остолбенении глядя на то, что она считала выдумкой: значит, боги-таки существовали! И девчонка, сидящая на истукане, была тому живым свидетельством. Поверить в подобное было крайне сложно, как и во все, что случилось за последнее время. Тот же Элдор каждый день выкидывал что-нибудь новенькое, привыкнуть к чему было просто невозможно. И, чем больше девушка путешествовала, тем явственнее понимала, что не знает ничего о существах, окружавших ее, о мире, в котором она жила. А вот князь, знал все это и был готов играть по правилась жестокой жизни. Он сощурился, и его глаза загорелись демоническим огнем.
- Неужели, ты отказываешь в приеме моему богу? – с вызовом спросил он.
- Гарноувер не имеет здесь власти, - ответила богиня.
- Последний раз прошу тебя: пропусти нас через свои владения. Скрытые города ждут нашей помощи, нам нужно спешить.
- Я знаю, но зло идет по вашим следам. Оно будет иметь доступ в мои владения, если вы пройдете дальше. Я не пропущу вас, иначе мой народ будет в опасности. Уходите, и я вас не трону, - вздернула острый подбородок богиня.
Элдор поудобней перехватил рукояти мечей-близнецов: те уже давно стремились в бой – князь собирался прорываться силой.
- Стой! – Люрванди схватила жениха за рукав. – Может, решим все миром? Может, она сможет защитить и наш город, как защитила свой народ? Джулиану плохо!
Князь повернулся, и эльфийка отпрянула назад от него - таким она его еще никогда не видела. Он походил на Лесного Джокера – тот же безумный взгляд, улыбка – не веселая и ласковая, а похожая на оскал, и Анорьен хотел сражаться, хотел войны.
- Нет, - только и сказал он и сорвался в бой.
Девушка попятилась назад, споткнувшись, рухнула на землю, а битва уже началась. Тольм не стал бросать князя одного с двумя противниками и тоже вступил в схватку. Близнецы-мечи мелькали, как молнии, быстрые, а за движениями самого Элдора уследить было почти невозможно. Эльфийка поднялась было, желая остановить все это дурацкое сражение, но серый, глухой голос Джулиана предостерег ее:
- Сунешься – он тебя убьет. У нас нет другого выбора, нам нужно пройти через ее земли, это я велел ему сражаться. А ты лучше помоги-ка мне сесть, Элдора все равно сейчас не сдержать.
Люрванди повернулась и вздрогнула: дух уже перевернулся на спину, но встать, видимо, сам не смог, потому продолжал лежать, глядя в потолок из ветвей, а на его лице светились полосы – такие же, как у князя. И рисунок был совершенно тем же. Джулиан и Элдор были как-то связаны между собой, но как, девушка не знала. И она не могла повлиять на ситуацию, потому приняла единственное верное решение: подошла к духу и помогла тому сесть, оперев о ствол дерева, а сама устроилась рядом, молча наблюдая за схваткой.
А та была действительно красивой: князь и Волк, не сговариваясь, сражались с двумя лесными монстрами, закрывая друг друга, как бывалые товарищи. Каждый полностью доверял второму, словно бы они каждый день не переглядывались недоверчиво, ожидая подставы один от другого, Элдор превратился в сгусток стремительной, кипучей энергии, он ни на мгновение не останавливал своих плавных движений, клинки искрились в его руках. Он был настоящим мастером своего дела, и сейчас доказывал это.
- Я всегда любил Анорьенов, - внезапно заговорил Джулиан, глядя, как пляшет в стремительной схватке князь. – Верные, по другим богам не ходят, одному поклоняются, да и других с собой берут. Их род веру сквозь всю историю пронес. Они всегда были упорными – те, кто владел магией, становились крепкими колдунами, те, кто не имел предрасположенности, превращались в не менее сильных бойцов – мечников, лучников… Каждый из них стремился стать легендой, уж больно они гордые все, но, приходя молиться, они смиряли себя и кротко просили о помощи. И Элдор – истинный наследник своего рода. Он талантлив во владении мечами, гораздо сильнее своих родителей и дедов… особенно, если я помогу. Но и без меня его можно поставить на одну ступень с Веятоном, а ты, небось, из легенд знаешь, каков тот был: его в Доме боялись.
Черепоголовый монстр отшвырнул князя от себя, но тот, вместо того чтобы упасть, пролетев пару метров, оттолкнулся прямо от воздуха и вернулся в бой. Эльфийка тихонько ахнула: он же сам говорил, что не умеет управлять магией, а тут такое… но Джулиан, усмехнувшись, пояснил:
- Сам-то он не может – у него нет предрасположенности к колдовству. Но он верит своему богу, а тот дает ему силу, чтобы совершать невозможное. Простой пример использования светлой магии с помощью верования.
Люрванди подскочила, как ужаленная, отпрыгнула в сторону от духа - до нее как-то слишком медленно доходил смысл всего сказанного. Джулиан не торопил, давая ей самой обо всем догадаться, смотрел, улыбаясь, за ходом сражения.
- Так что, - наконец, все еще не веря своей же мысли, спросила девушка, - это ты бог Ветров?
- Да, - просто и как-то повседневно отозвался дух. – Я бог Ветров Гарноувер.
Эльфийка уставилась на него, как на психа: а ему было совершенно все равно – он улыбался и сам не мог встать, а на лице горели полосы.
- Я даю ему силу великую, самому ему неподвластную, потому что он верит в меня, и пока хоть одно живое существо верит в меня, я смогу делиться этой силой, я смогу помогать. Но я – живой бог, в отличие от богини Дорог – она мертва, потому может действовать только через кого-то, а я и сам, и через других верующих могу нести добро. Я и его роду помогал, и ему буду, пока смогу. Ты хотела, чтобы она, -  Джулиан кивнул на богиню, невозмутимо сидящую на своем идоле, - защитила Скрытые города. Так она не сможет: ваш народ забыл нас, древних богов, а без искренней веры мы не можем вам помочь. К тому же мы не безграничны: есть боги и посильнее меня – например, Бледноликий – бог Луны, или, скажем, Госпожа Тьма. Да, ОНА тоже богиня и имеет своих последователей – те еще отморозки, но через них ОНА обретает новый источник могущества. Нам не остановить ни ЕЕ, ни Бледноликого.
- А Сивард что, сможет? Он тоже бог?
- Нет, но он сильнее. Я и богиня Дорог когда-то были жителями этого мира, а божествами нас сделала вера, вера других существ, с Сивардом же другая история: он – Звезда, он рожден не в нашем мире, его раса сильнее нашей. Я как-то видел его глазами моего слуги – такой спокойный снаружи, но черный и мятежный внутри. Он – странная личность, но только он сможет помочь.
- А Элдор-то знает, кто ты? – спросила эльфийка и, вернувшись, села рядом с богом.
- Конечно, - кивнул Джулиан, - я сказал ему.
- Но почему он тогда так обращается с тобой? Спорит? Ругается?
- Потому что любит, - улыбнулся Гарноувер, - и этим пытается доказать мне свою преданность. К тому же он гордый, как и все Анорьен, вот и делает вид, что все сам может. Он хорошо усвоил, что на бога, конечно, надеяться надо, но и самому лучше что-то из себя представлять. Он хороший парень, но упрямый немного, да и Джулиан с Гарноувером – две разные личности. С самим богом он спорить не посмеет, а с духом – почему бы и нет?
 -Чего еще я об вас не знаю? – в сердцах воскликнула девушка, внезапно расстроившись очередной недоговоренности в команде. – Сколько еще секретов вы скрываете?
- Ну, у Элдора – раздвоение личности. Одна – хорошая, светлая, а вторая – сущий демон, кстати, вот он и появился. Оглянись, познакомься с ним, пока я рядом, потом-то сама с ним будешь справляться.
Эльфийка обернулась, как ей и велел бог Ветров, уже внутри себя понимая, с чем столкнется, и сердце екнуло от предчувствия Беды. То безумие, то было на лице у Элдора, когда он только бросился в бой, – вот что это было. То желание сражаться и убивать, вот что было свойственно его второй личности, и девушка не ошиблась. Один из рогатых призраков был повержен – Тольм придавил труп к земле, расплющив кости на груди, а второй отчаянно отступал, из последних сил борясь с князем.
А тот будто играл со своей жертвой, уже даже не используя клинки, но потом ему надоела эта затянувшаяся агония. Элдор взмахнул мечами, на мгновение в воздухе повис голубой след – движения были настолько быстрыми, что глаз не успевал сфокусироваться – а затем тело противника развалилось отдельными кусками плоти. Эльфийка, содрогнувшись, отвернулась, паника снова подступила к горлу – вчерашний кошмар повторялся, только теперь его автором стал не кто иной, как ее жених.
- Его зовут Онорд, - спокойно, будто бы ничего не произошло, продолжал говорить Джулиан. – И он – монстр, чудовище, а если выражаться языком магов – темный владыка. У каждого существа, пережившего слишком много отрицательных эмоций, в душе происходит деление, раздвоение, и рождается тварь, которой только и нужно, что убивать, причем чем жестче – тем лучше. Элдор долго держал его взаперти, но чем больше запирают Онорда, тем сильнее он растет. Иногда он вырывается наружу, чаще всего, когда Элдор в очередной раз попадает в опасность, но всегда, сколько себя помню, Онорд уходил, лишь только неприятности кончались. Кажется, сегодня все по-другому.
Разделавшись с телохранителями, Онорд придвинулся вплотную к богине Дорог и приставил клинок к ее горлу.
- Может, все-таки поговорим? Пропусти нас! – в его голосе дрожало злое торжество.
Богиня смотрела на него едва ли не с жалостью и ничуть не боялась стали у своего горла.
- Нос не дорос угрожать мне, - ответила она, щелкнула наглеца по лбу, и тот, как кегля, отлетел назад. Люрванди испуганно вскрикнула, когда он со всей силы впечатался в стену сплетенных ветвей и с треском провалился в глубь чащи.
- Спокойно, - Джулиан поймал ее за подол туники, усаживая на место. – Я не дам ему разбиться, но покалечиться он должен, иначе не сможет прийти в себя. Боль вернет нам Элдора.
Но даже бог Ветров ошибся: буквально через мгновение князь вылез из бурелома, и стало ясно, что Онорд не ушел. Лицо эльфа было расцарапано колючками, но он не обращал внимания на кровоточащие ссадины, потому что не чувствовал боли. Он ухмылялся также нагло и уверенно, как и прежде, огонь в его глазах не только не угас, но и разгорелся с новой силой.
- Онорд упрям, - сосредоточенно проговорил дух. – Это и хорошо – он ничего не боится, идет до конца, и плохо – у него начисто отсутствует чувство самосохранения. Богиня в разы сильнее его, но он все равно бросится в схватку с ней, и тогда она убьет его.
Князь шел, волоча клинки по дороге за собой, исподлобья смотрел на девчонку с косами, мечи зловеще звенели по камням в ночной тишине.
- Ты ведь остановишь его? – уже всерьез волнуясь за жениха, спросила Люрванди.
- Вряд ли я смогу, - покачал головой Джулиан, - здесь слишком сильно влияние ДОран – так зовут богиню Дорог – но ты, если захочешь, сможешь.
- Я?!
- Да, ты, - он хитро прищурился. – Не без моей помощи, конечно.
Князь все двигался, ДОран, не торопясь и не суетясь, готовилась к схватке, и в этом была его жизнь – в вечном сражении. Он не боялся умереть.
- Но как? – искренне не понимала девушка. – Как я остановлю его? Я ведь не умею сражаться, и магией не владею!
- Поверь в меня, и я дам тебе силу, способную остановить его, - сказал Джулиан.
И сказал это не как больной, который даже подняться сам не мог, а как древнее божество, требующее законного поклонения. А Онорд был все ближе к своей погибели, Доран ждала спокойно, готовая раздавить нахала. На ее лице было написано жесткое безразличие - она была богиней, привыкшей к кровавым жертвам. Она не просила, как делал это Гарноувер, она брала свое, когда хотела. И теперь она хотела взять жизнь Элдора, как он взял жизни ее слуг. Тольм попробовал было преградить дорогу Анорьену, но тот легко перемахнул через Волка и продолжил путь, даже не остановившись. И Люрванди как никогда поняла: не вмешается – станет вдовой еще до свадьбы.
- Я верю, верю в тебя!  Только помоги ему! – в отчаянии крикнула она, но ничего не произошло.
- Это только слова, ты не веришь, - холодно отрезал бог Ветров. – Посмотри мне в глаза.
Она повиновалась, встретилась взглядом с черными глазами духа, и ей показалось, что неведомая рука утянула ее в глубокий омут. Она падала куда-то на дно, проваливаясь все ниже, а мимо неслись воспоминания Джулиана. Люди, храмы, кланяющиеся толпы, бело-голубые одежды, золото и свет; крик, восхваляющий великого бога и цветы под ногами жрецов… а над всем этим витал образ, знакомый и в то же время такой чужой, отстраненный, холодный и милостивый…. На флагштоках развивались бело-голубые флаги, и войска в золотых доспехах штурмовали черные стены омертвелой Крепости, жрец, поднявшийся в воздух над толпой, раскинувший руки, словно два белых крыла…. Люрванди с усилием отвела взгляд, вырываясь из плена черных глаз. Теперь у нее не было сомнений: он был величайшим богом, и если верить, то только ему.
- Я верю тебе, боже, - тихо сказала она и почувствовала, что в словах была сила.
Их не надо было кричать – он услышал бы и малейший шепот, потому что это была не простая фраза: в нее вылилось все, что было на душе у эльфийки - и боль, и страх, и безграничное доверие. И в то же мгновение по коже побежали мурашки, будто ее кололи крошеными иголочками, девушка подняла руку и увидела на пальцах голубые линии.
- Что теперь, господин? – почти беззвучно спросила она, готовая выполнить все, что он скажет.
- Не бойся, только верь мне, я сам поведу тебя, - ответил милостивый бог.
Тело моментально переместилось и преградило дорогу Онорду.
Люрванди отчетливо понимала, что сама никогда не сможет повторить подобное, но ее вело божество, потому эльфийка даже не удивилась, когда попросту исчезла из одного места и появилась в другом. А вот князь не ожидал такого развития событий и на мгновение замер, настороженно глядя на спутницу.
- Остановись немедленно! – приказали губы, но голосом эльфийки говорила не она сама.
Онорд был лишен божественной поддержки, линии на его лице потухли, но он все равно упрямо двигался вперед – он просто не мог остановиться.
- Прочь с дороги! – прохрипел он и замахнулся мечом.
Тело двинулось само, Люрванди больше не контролировала свои движения, зато их хорошо чувствовал Джулиан. Девушка нырнула под рукой Анорьена и, размахнувшись, ударила его в грудь, отправляя в полет. Удар был настолько сильным, то князь кувырком покатился по дороге, но только на этот раз сила бога не хранила его. Он затормозил и поднялся на ноги, стряхивая пыль с одежды, на пол его лица расплывался огромный синяк, а что произошло с его телом вообще было страшно подумать. Удивительно, что он вообще стоять на ногах мог! Видимо, Анорьен умел не только сражаться, но и падать.
Он расхохотался в лицо опасности и, как самоубийца, бросился в бой, взмахнув мечами. Люрванди не успела понять, как в ее руках оказались два клинка: один Мики, а второй – тот, что Элдор подарил. Князь навалился всем своим весом сверху, металл лязгнул о металл. Эльфийка заблокировала страшный удар также легко, как раньше отправила жениха в полет.
- Довольно я сказал, - губами девушки велел Джулиан и швырнул князя вверх, как мяч. Клинок Мики разлетелся от удара на осколки, один из них оставил глубокий порез на щеке Люрванди, но она не почувствовала боли, хоть и должна была. Зато дух скривился – он забирал не только контроль над телом, но и все его ощущения.
«Не убивай его, пожалуйста! - взмолилась эльфийка, завидев, как фигура князя, ударившись о потолок из сплетенных ветвей, рухнула обратно к земле. – Дай мне ему помочь, я знаю, как это сделать! Только помоги мне!»
Он улыбнулся:
«Хорошо, я его блокирую, остальное за тобой.»
Онорд грохнулся о землю, попробовал было встать, но его прижало воздухом, Люрванди поняла, что снова может двигаться сама, потому бросилась к князю, на бегу попросив духа:
«Отпусти его!»
Джулиан повиновался мгновенно, и Анорьен стал поднимался, медленно встал сначала на четвереньки, затем на колени. Все его тело дрожало от напряжения, физические силы были на исходе, но встать полностью он не успел: эльфийка подлетела, упала на землю рядом с ним и заключила жениха в объятия. Тот вздрогнул и замер. Злая скованность стала постепенно уходить, пока не исчезла вовсе. Элдор выдохнул и обнял невесту в ответ.
- Я ничего не помню, что произошло? – тихо спросил он.
- Потом все объясню, сейчас не время, - Люрванди первая поднялась с колен и помогла князю, Джулиан тоже вырос во весь свой рост и занял позицию посередине дороги, напротив идола, откуда с интересом наблюдала за всем происходящим Доран. Линии на лице духа загорелись с новой силой – вера нового слуги питала его изнутри, он подозвал эльфов к себе, и те, мгновенно переместившись, застыли около него, но чуть сзади, как и подобает слугам.
Элдор был прощен, и рука бога снова зажгла на его лице голубой узор. Тольм тоже поднялся и встал рядом с эльфийкой, готовый защитить ее сбоку, если дело дойдет до схватки. Князь выглядел совершенно разбитым и уничтоженным, он даже посмотреть на невесту боялся, потому что понимал: она видела черноту внутри него, о которой он умолчал, делая предложение, но девушку вовсе не волновало присутствие Онорда – эльфийка потянулась и за спиной духа взяла Анорьена за руку:
- Я все знаю, но от этого не перестану любить тебя, слышишь? Я помогу тебе решить твои проблемы, я всегда буду рядом. Вместе мы все преодолеем.
Он несмело глянул не нее, не веря, что прощен, затем улыбнулся и сжал ее ладонь.
- Спасибо, - тихо ответил он, но в коротком слове было столько его чувств, что мурашки побежали по коже.
Тем временем боги начали разговор, и Тольм шикнул, чтобы смертные помолчали.
-Смотрю, у проклятого рода проблемы, - недобро улыбнулась Доран. – Что ж, ничего удивительного: проклятье Мастера Слова всегда сбывается.
- Проблемы моих слуг тебя не касаются, богиня, - холодно прервал Джулиан. – Занимайся своим народом, и не вмешивайся в чужую жизнь.
Она скривилась, показывая свое отвращение, но ничего не ответила, и тогда Гарноувер продолжил:
- Пропусти нас через свои земли, мы быстро уйдем, ты даже не заметишь нашего присутствия. А в благодарность мы попросим Сиварда прийти на помощь, ты ведь понимаешь, что не справишься с Госпожой Тьмой. Если ты откажешь нам, то мы прорвемся с боем…
- Ты же знаешь, что слабее меня, - зло прервала Доран.
Она уже приняла твердое решение и не собиралась отступать, потому что знала: пропустит путешественников на свои земли, и по следам проклятого рода придет темная сила. Кому, как не богине Дорог было знать, что следы на земле – сильнейший разрушитель защитных барьеров? И она решила до конца защищать своих слуг.
- С какого момента второе поколение стало сильнее первого? – мрачно поинтересовался бог Ветров.
- Мы не гэльфорды больше! – крикнула богиня. – Тебя расчленили и сковали, потому я и сильнее.  С тех пор, как ты проиграл ЕЙ, ты не имеешь прежней силы. Ты ведь сражался плечом к плечу с Бледноликим и был повержен! После чего твою силу разорвали и заперли в разных местах, ты сейчас десятой долей своего могущества не владеешь, да и слуг у тебя осталось всего-то двое. Ты ведь знаешь, что сила бога измеряется количеством верующих? Так знай, за моей спиной целый народ! Ты умирающий бог, тебе не победить меня!
Лес наполнился двигающимися огнями – к месту схватки спешили жители, их позвала богиня. И их было значительно больше, чем маленький отряд, замерший за спиной Джулиана. Люрванди потянулась к клинку, готовая сражаться до последнего, но дух остановил ее:
- Битвы не будет, да и я не пущу тебя. Управлять тобой полностью я не смогу – это запрещенный прием, который используется только в самых крайних случаях, а без меня ты погибнешь. Я не на столько жестокий, чтобы по прихоти убивать своих, я могу увеличить твои навыки, но у тебя их нет, потому моя сила бесполезна.
Огни выстроились вокруг путников, сомкнувшись в кольцо – и не выскользнешь, но самих обитателей пока что не было видно, они скрывались в тени деревьев. Только один вышел вперед и сел, опершись спиной об придорожного идола. Этот мужчина был колдуном – в руках посох, одежды вычурно ритуальны, а на лице – полосы, но светились они не голубым, а болотно-зеленым, да и узор был другим.
- Уходите, и я не прошу вас, я приказываю. Мне не нужны враги, тем более, такие могущественные, как ты, Гарноувер, - проговорила богиня и, спустившись с идола, положила руки на плечи колдуна. Теперь казалось, что она вырастает из него, ее ноги исчезли, сплющившись между камнем и спиной мужчины.
- Ты понимаешь, что твои земли лежат поперек всего леса? Нам не пройти дальше, не нарушив твою границу, - Джулиан говорил спокойно, но внутри у него закипал гнев.
- Вам придется искать путь обхода, на мои земли вы не войдете, - проговорил колдун.
У него были алые волосы и чешуя на щеках, что выдавало его принадлежность к роду русалок. Эта раса была малообщительна, потому малоизучена, а после Последней битвы, когда все народы разошлись каждый своим путем, когда большинство торговых путей было нарушено, русалки вообще пропали. Люрванди мало знала про этот народ, но ошибки быть не могло: волосы всех мыслимых цветов встречались только у русалок.
Они могли жить как на земле, так и под водой, где их ноги приобретали вид рыбьих хвостов, потому в том, что они спокойно передвигались по суше, не было ничего удивительного. Но все равно их присутствие в Зачарованном лесу было необычным: по последним сведениям, народ жил в Крайнем море, да и про соседей в Скрытых городах тоже никогда не слышали. Что заставило русалок покинуть свои города и переселиться в лес? Вопрос оставался открытым, но тем не менее, русалки были здесь.
Среди эльфийского народа ходили легенды, что русалки – раса, вышедшая из эльфийской, да и внешнее сходство просматривалось. Поговаривали, что у одного из эльфийских Владык был наследник, не пожелавший мириться с женитьбой по расчету и попытавшийся покончить с собой, бросившись в море, но бог Воды сжалился над ним и дал возможность жить под водой, так народ и возник. И если раньше Люрванди скептично относилась к подобным россказням, то теперь, стоя между двумя богами, в историю охотно верилось. Может, именно эта связь и потянула русалок в родной лес? Да, в общем-то, это было не так важно.
- Уходите, - хором повторили колдун и богиня, но Джулиан отрицательно мотнул головой: времени искать обход не было, ведь из-за промедления мог погибнуть не только элфийский народ, но и весь мир.
Тьма с каждым днем становилась все сильнее, и уже не за горами было то время, когда ОНА собиралась выйти и открыто заявить о себе.