За горизонтом событий - часть 2. Вирус

Виктор Сирунянц
За горизонтом событий
Том № 2
Вирус
(не научная фантастика)


Ни что не может так  сильно повлиять  на жизнь людей, как страх, страх перед неиз-бежностью, которая возникает ни откуда, он может затаиться на время, нанести удар по самому дорогому, что есть у людей - жизни!

Но, самый страшный, ужасный страх рож-дает неизвестность, которая подогревает неизбежность и делает человека бессильным, лишает способности познания даже во имя спасения!

Страхом можно пользоваться как инстру-ментом управления массами, подавляя волю миллионов, добиваясь своих целей!









Глава № 1 
Утро ничего не предвещало дурного, утро, как утро 7-00. Как всегда прозвенел будильник, лёгкая суета, но Павел уже знал, что спешить с подъёмом не следует. Сначала жена, потом дети и только минут через двадцать можно рассчитывать попасть в ванную без проблем. Такая очерёдность была принята всей семьёй несколь-ко лет назад и не вызвала споров. Были и плюсы, при таком поряд-ке – к выходу из ванны, Павел мог рассчитывать на готовый зав-трак перед работой.
Всё было, как обычно, если бы не звонок по сотовому теле-фону. Номер не знакомый, несколько секунд Павел раздумывал, кто бы это, в такую рань, надо уже выходить и любая праздная задерж-ка, могла сорвать всё его привычное расписание поездки на работу. Нехотя включил соединение и стал слушать, возможно, ошиблись номером. На другом конце раздался голос директора института, от неожиданности Белибин онемел, потом поздоровался, не слыша слов начальника.
- Вы ещё дома?
- Да, собираюсь выходить, а что?
- Тогда сразу ко мне на совещание, появились некие веские изменения, прошу не задерживаться.
- На этом связь оборвалась, но Павел с минуту стоял в рас-терянности. А где же руководитель отдела, где руководитель лабо-ратории? Почему, его рядового сотрудника хотят видеть на сове-щании у самого? Неужели, сокращение, но и в этом случае, началь-ство старается переложить неприятную миссию на подчинённых. Медленно одеваясь, совершенно не слыша голос жены, которая просила позавтракать, Билибин продолжал думать, - что случи-лось. Уже в подъезде, перед дверью дома, он радостно подумал, что директор сам лично хочет обрадовать его о закупке нового оборудования в его маленькую лабораторию, заявка подавалась полгода назад. Других вариантов нет,  Павел заставил себя не ду-мать о том, что ждёт его у директора.
В приёмной совсем не было суеты, сотрудники входили, снимали верхнюю одежду и исчезали за дверью кабинета директо-ра. Пропустив пару сослуживцев, Билибин последовал их примеру и вошёл в кабинет. За обширным столом все места уже были заня-ты, несколько рядов стульев стояло почти свободных, сразу за сто-лом, туда и направился Павел.
Разговоры велись почти шёпотом, но создавали шум встре-воженного, пчелиного улья. Вошёл директор института, человек почтенный, заслуженный со всех сторон, аудитория сразу смолкла, пройдя к своему председательскому месту, членкор. Тяжело опу-стился в кресло и оглядел собравшихся.
- Поступило сообщение, что в Китае появился новый вирус, нам знакомый, но требующий дополнительного изучения, изготов-ление сыворотки и прочих практических вопросов. Схема работы вам известная, так что прошу профильные лаборатории подгото-виться к принятию материалов и началу работы. По сведениям, по-ступающим из г. Ухань, клинические проявления типичны для ко-роновируса, генетика пока не проводилась, но от нас требуют са-мой серьёзной проработки всех вопросов связанных с диагности-кой. Надо готовиться к изготовлению тестов, что бы отделить инфи-цированных, от других форм гриппа.
- Когда поступят материалы? – Зам. по науке приподнялся в кресле и склонил голову в сторону председательствующего.
- Дмитрий Олегович, вы порядок знаете, а собрал я вас для того, чтобы вы отложили все свои текущие исследования и подгото-вили лаборатории к работе с новым материалом. Там, - директор показал пальцем в потолок, - придают большое значение нашей ра-боте, вопрос не только медицинский, но и политический. Надо по-мочь нашим китайским коллегам!
С мест последовал целый ряд вопросов, больше от завлабов, которые старались напомнить шефу о своих заявках на новое обо-рудование и расходные материалы. Весь интерес сводился к воз-можности увеличить финансирование института, в связи с новым государственным поручением. Директор сразу поставил точку на этом вопросе, - имейте совесть, коллеги, институт в достаточной степени оснащён всем необходимым для выполнения этой работы, а то, что потребуется в ходе программы, мы будем решать по мере возникновения проблем.
Дальше шли микро отчёты завлабов и заведующих отделами о ведущейся в настоящее время работе. Если тема шла к заверше-нию, то уточнялись сроки, если только планировалось заложить но-вые эксперименты, то директор кратко говорил, - отложить!
Получилось так, что добрая треть мощности института была готова принять материалы и приступить к работе, хоть сегодня.   
В конце совещания директор отпустил всех по рабочим ме-стам, тихо произнёс, - Виталий Олегович и Билибин Павел Ивано-вич, прошу вас остаться.
Павел вздрогнул от неожиданности, понятно, Виталий Оле-гович заместитель по науке, а он здесь причём?
После того, как все неспешно разошлись, в большом зале осталось только трое. Директор не спешил, держал паузу и нако-нец, с натянутой улыбкой произнёс, - присаживайтесь поближе гос-подин Билибин, поговорим о вашей служебной записке. Вы по-прежнему настаиваете на выделении вашей лаборатории в отдель-ную группу исследований, которая будет заниматься исключитель-но базовыми вопросами микробиологии и вирусологии.
Мне отчасти импонирует ваш подход, но выделить на это дополнительные средства институт не сможет, разве только теперь, в связи с новым заданием. Вы сможете подготовить тематический план своих исследований в самое ближайшее время? И сколько вы под это хотите получить штатов, оборудования и на какую сумму расходных материалов, только имейте в виду, всё импортное и до-рогостоящее оборудование, которое имеется в институте, можно использовать и для вашей работы. Графики можно согласовывать по мере необходимости.
- Первое мгновение Павлу показалось, что он ослышался, служебную записку он передал директору, для рассмотрения на учёном совете, год назад, когда верстались планы работы. Теперь предложение директора прозвучало неожиданно и ввергло Павла в полную растерянность. Минуту или две стояла тишина, Виталий Олегович, очевидно, не знал о содержании его служебки и вертел головой, переводя взгляд с директора на Билибина.
- Спасибо за доверие, - только и успел произнести Павел Иванович, потом лицо его зарделось краской, он понял, что сказал глупость.
- Мне нужна неделя на более подробную проработку пере-численных вопросов, только дайте команду, что бы мне помогли со сметой экономисты.
- На этом краткий разговор закончился, только в конце, под-нимаясь из-за стола, директор многозначительно сказал, - теперь уважаемый Павел Иванович, всё зависит от вас, помочь я вам не смогу, сами знаете, какая сейчас начнётся, свистопляска, вокруг но-вого задания, но и упускать такую возможность нельзя. Вы-то хоть довольны?
- Павел пробормотал несколько благодарственных фраз, но их никто не слушал.
Весь оставшийся день прошёл как в тумане. Билибин не-сколько раз пытался сесть за стол и приступить немедленно к со-ставлению плана, но всякий раз его что-то останавливало. Излагать голую схему исследований он не хотел, здесь необходимо проник-нуться, погрузиться, а это было сложно, когда почти все члены его маленькой лаборатории подходили и спрашивали о совещании на самом верху, информация просочилась быстро.
- Дома подумаю и набросаю основную канву!
- Мозг уже заработал, независимо от его желания. Пожалуй, надо начать с основ, а потом подвести доказательную базу под ги-потезу, возникшую у него, пять лет назад. Нет, нет, пять лет назад он просто сформулировал то, к чему шёл все годы после окончания института, да и в институте, студентом Павел вольно, или невольно, создавал общую схему патогенеза многих заболеваний от, рака до СПИДа и различных поллинозов. Ему всё это представлялось еди-ным механизмом вторжения вредоносных веществ в организм чело-века. Он часами просиживал в библиотеке института, изучая допол-нительно к курсу - пат анатомию, патофизиологию, биохимию, фи-зиологию различных тканей, лимфатическую систему, желудочно-кишечный тракт и многое другое, что не входило учебники для сту-дентов.
Каждый раз он ликовал в душе и разочаровывался, если ему удавалось добыть хоть частицу новых знаний в фундамент его тео-рии. Задавать вопросы преподавателям, он не осмеливался, знал их реакцию, - вы, молодой человек, ознакомьтесь с обязательной про-граммой, а потом будете выдвигать теории!
Досидев рабочий день до конца, Павел почти побежал до-мой, такое нетерпение он испытывал давно. Жена встретила его на пороге, а в доме, за её спиной, о чём-то спорили дети.
- Не раздевайся, сходи за хлебом, а то я забыла купить, сам знаешь, с этими ребятами заходить в магазин опасно.
- Хорошо, Нина, только мне с тобой надо поговорить об очень серьёзном деле, вернусь и поговорим.
- Ни магазина, ни прилавка, Павел не запомнил, взял батон, булочки для бутербродов и пару пакетов сухариков.
- Пельмени уже готовы, мой руки и за стол, - встретила его Нина у порога и пошла на кухню.
- Павел шёл в ванную и не знал, как лучше выстроить разго-вор с женой, одно он знал твёрдо – ему нужно было понимание и относительный покой, хотя бы на предстоящую неделю, а там как пойдёт.
За ужином всё внимание детям, мальчишки-погодки готови-лись на следующий год в школу в один класс и теперь соревнова-лись, кто из них старше, а кто способнее.
Отправив детей в комнату, Нина убирала со стола, мыла по-суду, а Павел сидел в углу маленького диванчика и сопел, наблю-дая за её отточенными движениями.
- Ты хотел о чём-то со мной поговорить, Павлуша, напомни-ла Нина, протирая посуду, - давай начинай пока мы вдвоём. Неужели у вас сокращение в институте? Ты таким тоном просил о разговоре, что мне показалось, что речь может идти о финансах.
- Заканчивай и присядь, деньги это хорошо, но сейчас речь о более, серьёзном, и нужном всем деле, Нинуля!
- Нина присела рядом, продолжая протирать последнее блюдце. Павел начал свой пересказ событий, которые происходили утором на совещании. Рассказал подробно и о предложении дирек-тора, поработать над его предложением, которое он сделал год назад. Нина слушала его молча, не перебивая и не задавая вопросы, иногда она кивала головой, словно подчёркивая - понятно. Нако-нец, она прямо, глядя в лицо мужа спросила, - ты же этого хотел давно, ты счастлив, добился, что хотел?
- Не знаю, дорогая, слишком всё это неожиданно. Меня пуга-ет ответственность. Не скрою, я годы мечтал, надеялся проверить свои предположения, что бы так, не прячась и не скрывая ничего, иметь все возможности для легальной работы.
- Что ты хочешь от меня? Я многое понимаю, из того, что ты мне рассказывал ещё тогда, на пятом курсе, никогда не сомневалась в твоей искренности, но сейчас, я всего лишь участковый врач на полставки, почти домохозяйка.
- Понимаю, что ты очень устаёшь с сорванцами, но мне нуж-но время. На работе я не привык так работать, как дома. Мне нуж-но уединение, хоть на недельку, что бы ни на что не отвлекаться.
- Может отдать детей маме, и они будут рады, и тишину обеспечу.
- Нет, нет! Они же ходят в подготовительный класс,  очень серьёзно готовятся. Мужиков нельзя ущемлять! Никаких жертв! Просто прошу тебя на некоторое время вычеркнуть меня из актива.
- Ой, смотри, знаю тебя, увлечёшься и забудешь о супруже-ском долге, - Нина рассмеялась и кокетливо посмотрела на Павла, но сразу поняла, что он уже не с ней, а где-то там!

-«-

Павел, кивнул головой, поднялся и направился в кабинет, когда-то оборудованный из кладовой комнаты 2х2м. Всё было дав-но приспособлено – три стены представляли собой стеллажи с кни-гами, до самого потолка. Маленький столик совсем не напоминал письменный стол маститого учёного, а был приспособлен только под размещение компьютера, да Павел почти ничего не писал, набирал тексты только на компьютере.
Оглядев всё своё хозяйство, Билибин остановил взгляд на работах по вирусологии, потом на группе книг по бактериологии. Да, с этого и начну.
Слово «вирус» в переводе с латинского языка - яд. Удиви-тельно, то что, не зная точно патогенеза заболевания, задолго до открытия самого вируса, дано было точнейшее определение – яд, хотя в те стародавние времена были и настоящие яды растительного и животного происхождения.
 Для обозначения агента, способного вызывать инфекцион-ную болезнь, передающуюся от одного человека другому, надо бы-ло иметь веские основания, что бы отличить вирус от другого ин-фекционного начала – бактерий!
 Оно впервые было применено в 1728 году, ещё до открытия вирусов, сделанного в 1892 году Дмитрием Ивановским; им же был введён термин фильтрующийся вирус как обозначение не бактери-ального, болезнетворного агента, способного проходить сквозь бактериальные фильтры - фильтроваться. Намного позже, почти через сто лет, возник термин «вирион», обозначающий стабильную вирусную частицу, которая покидая живую клетку, способна внед-риться в другую клетку того же типа. 
- Нет, так не пойдёт! Так можно перебирать всё и никуда не продвинуться. Нужна система для оформления новой гипотезы, а возможно и новой теории в подходе к жизни человека на планете Земля.
Билибин задумался, он множество раз в течение нескольких лет разбирал разные фрагменты чего-то большого и целого и ни разу не занимался обобщением всего в одну общую мысль.
Павел достал чистый  лист бумаги, взял любимую шарико-вую ручку и замер, составляя мысленно единый план исследований. Он ещё точно не знал, что предстоит ещё множество раз проверить в экспериментах, а что необходимо признать, как неоспоримое до-казательство. 
Рука сама начала писать. Странно было наблюдать свой соб-ственный подчерк – кривые каракули!
1. Вирусы, их природа, структура, физиология, жизненный цикл.
2. Биота, или бактерии, живущие внутри каждого человека, её влияние на организм человека.
3. Лимфатическая система и её значение в очистке организма от вредоносных факторов.
4. Левит!
Рука сама вывела последний пункт, почему, только Богу из-вестно, но вычёркивать не стал. Посмотрим, возможно, в этом есть определённый смысл. Павел перечитал текст, содрогнулся. Каждым разделом можно заниматься всю жизнь, но так и не найти истину. А если не так подробно, а только в доказательство собственной гипо-тезы, которую он не решался сформулировать вот уже добрые де-сять лет.
Билибин усмехнулся собственной мысли, - что слабо?
Может начать с гипотезы, по крайней мере, она мысленно  уже оформлена, только положить на бумагу. Включив компьютер, Павел перенёс написанные вопросы на экран, потом решительно стал формулировать гипотезу. Получалось длинно и не убедитель-но. Стирал и снова формулировал, максимально коротко и ясно, по крайней мере, для него самого.
«Вирусы, микробы и другие патогены присутствовали все-гда, как осколки живых биологически активных структур, но не все-гда они проявляют свою разрушительную для человека функцию, а только тогда, когда человек теряет средства защиты от их влияния» - очень длинно, но пусть пока будет так, в ходе работы можно из-менить. Можно было бы и короче – при потере иммунитета! Но, как говорят – от перестановки мест слагаемых сумма не меняется!
Вот план, вот тема размышлений! Теперь можно работать по разделам, а потом свести это в единое целое. Павел посмотрел на часы – 2-00, это уже новые сутки. Подумав немного, Билибин ре-шил отвести каждому разделу только сутки, не более, и сутки на объединение материала. Время пошло!
 Не стал беспокоить Нину, пристроился на диванчике, прямо в кабинете. Когда-то он настоял на том, чтобы не выбрасывать дет-ский диванчик, - втисну его в кабинет под полками для книг. При-лёг, закрыл глаза и расслабился, как делал обычно перед сном. Го-лова никак не хотела отключаться. Откуда-то возник маленький во-просик. Почему директор стал таким покладистым и щедрым, он как-то двусмысленно намекнул о новой угрозе, хотя говорил об очередном, пусть и новом короновирусе, создавшем проблемы в Китае. Его удивила и реакция Пекина на вспышку вирусного забо-левания, ведь, никогда прежде такого не было, ни при появлении вируса Эбола, ни при эпидемии СПИДа!
В голове возникали различные сюжеты из забытого детства, когда он босоногий носился по полям и пыльным дорогам у дедуш-ки в глухой деревне. Сбивал в кровь ноги, особенно доставалось большому пальцу правой ноги, присыпал ранку дорожной пылью, для остановки кровотечения и бегал так до самого вечера. Вечером бабушка вздыхала, отмывая грязь с израненного за день тела, пере-считывала новые отметины. Мать отчитывала по своему, - вот отпа-дёт палец, если не помажешь йодом, или зелёнкой и не забинтуешь!
- Не пугай парня, - возражал дед, - всё он делает правильно, присыпал рану пылью и обезвредил всё. Пыль на солнышке калить-ся, никакой в ней заразы нет.
- Потом следовали философские рассуждения деда, - ну мож-но ещё подорожник прилепить, если, конечно, рана грязная. Я вот помню, что на покосе ничего не было, все раны приходилось так и лечить, смотри, сколько их у меня, - дед задирал штанину и пока-зывал большие и малые шрамы на голени.
- Фельдшер так и говорил, первое дело рану отмыть от гря-зи, а потом приложить или мох, или подорожник, перевязать чи-стой тряпицей и всё!
Почему это вспомнилось, не понятно, только засело в мозгу прочно. По существу, сложив всё вместе, получалось так, что чело-век за тысячи лет приспособился излечиваться от малых ран сам, а теперь из-за царапины могут быть большие проблемы. Уже непо-нятно было, сон ли это, или бодрствование. Глаза плотно закрыты, слух не работает, а мозг продолжает вести куда-то в закрома памя-ти.
Иммунитет, иммунная система! Лекции по нормальной ана-томии, где он студент первого курса задавал наивные вопросы профессору, - лимфатическая система доставляет питание клеткам органов, или выводит шлаки? Профессор пытался кое-что пояснить, потом махал рукой и смеялся, - не буду же я вам лекцию читать о физиологии и клеточном обмене, к концу третьего курса заходите, побеседуем.
Таких казусов было много, за время учёбы, но никто из пре-подавателей не относился к студенту Билибину плохо, просто ино-гда отшучивались, иногда советовали прочесть дополнительную литературу.
В сознании проплывали обрывки воспоминаний, к чему они, почему именно сейчас, но что-то в этом было содержательное.
            На шестом курсе он переходил от раздела к разделу, от спе-циальности к специальности, не решаясь выбрать и остановиться на чём-то определённом. Хирургия – когда врач знает всё, а больной ничего, терапия – когда больной знает о себе всё, а врач ничего, ве-нерология – когда и врач и больной знают всё! Нет, это не интерес-но! Одна специальность тянула за собой множество вопросов из смежных областей, в каждом разделе медицинских знаний были бе-лые пятна. Нельзя объять необъятное, это был как раз такой случай. Билибин, как мог, сохранял свои метания втайне от однокурсников и преподавателей, но перед узкой специализацией, пришлось сде-лать выбор. И он его сделал - микробиология!
Он рассудил просто – строение человека, все его функцио-нальные системы, в основном познал, углубить такие знания всегда можно, занимаясь самообразованием, постоянно читая специаль-ную литературу и научные медицинские журнал. Разобраться в ме-ханизме угроз для каждой из этих систем, можно только на основа-нии общей платформы и такой платформой он считал микробиоло-гию с различными возбудителями болезней – биота, вот, что окру-жает человека и сопровождает его на протяжении всей жизни. Зна-чит, надо изучать внутренние процессы и внешний фактор, а между ними стоит тысячелетиями создававшийся барьер – иммунитет, за-щита внутреннего мира, от внешней агрессии! Всё это настолько связанно, что трудно отделить вредоносное от полезного, но разде-лять надо, без этого гибель человеку. Раньше всё было просто, че-ловечество подошло к этому  пониманию эмпирически, путём проб и ошибок, ценой которых были жизни миллионов гомо сапиенс, а теперь наука позволяет расширить горизонт знаний и сознательно строить свою защиту.
 Павел вышел из забытья, но глаз не открывал. Мозг стал воспринимать звуки утренней суеты, обычные для любой семьи. Хлопнула дверь в ванную, звук спускаемой воды в унитазе, голоса детей и шлёпанье тапочек Нины. Потом появились запахи. Жареный бекон с яичницей, поджаренные хлебцы ….
Наскоро позавтракав, Павел Иванович поспешил в институт, он совершенно не знал, чем будет заниматься в своей лаборатории, но тот карт-бланш, который был объявлен директором, требовал пересмотра оснащения лаборатории. Вот этим и надо заняться в первую очередь! Билибин обрадовался тому, что нашёл себе при-менение в институте. Появился смысл трате времени.
Собрав своих сослуживцев в небольшом помещении лабора-тории, Павел Иванович начал с того, что объявил решение дирек-тора, потом дождавшись реакции помощников, он изложил свой план дальнейших действий. Пересмотреть всё, что касается оснастки лаборатории, подготовить списки нового и замены старого обору-дования, закупка необходимых расходных материалов. На всё это он отводил пару дней, не более.
- Это, что под короновирус, будем готовить тесты или вак-цину? – Вопрос Анатолия, старшего лаборанта, застал Билибина врасплох. Он так долго скрывал свою гипотезу от всех и в том чис-ле от сотрудников, что первую секунду не решался объявить своё решение.
- Давайте готовиться к исследованиям широкого профиля, с опытами на животных, биохимическими исследованиями, но прежде всего, с генетическими трансформациями.
- Ну, и где же всё это разместить? - Петрович, старейший старший научный сотрудник лаборатории развёл руки в стороны, показывая на всё незначительное пространство лаборатории, кото-рое было выделено когда-то, под такие же малые задачи вспомога-тельного характера.
- Вы правы, все правы, только мы пока будем работать в ко-операции с другими подразделениями института. Представьте себе, что здесь, - Павел Иванович повторил жест Петровича, - будет штаб, в который стекаются все результаты опытов и исследований по нашему заказу. Только прошу запомнить одно условие – ин-формация должна идти в одну сторону, никаких утечек и обмена мнениями с коллегами из других отделов, лабораториями и члена-ми семей.
- Что это? Особая секретность, или меры предосторожности? – Престарелый профессор, когда-то руководивший большой лабо-раторией, а теперь, пишущий свои мемуары на темы микробиоло-гии, хитро сощурил глаза и подмигнул Билибину.
- Мы переходим в закрытый режим работы? Помню такие времена! Но, Павел Иванович, вы забыли объявить тему исследова-ний и её конечную цель.
- Опять несколько секунд молчания, такое может повторяться часто, надо с этим что-то решать, - пронеслось в голове Павла. Он сделал удивлённое лицо, нет, не выражение лица, а лицо и спросил, - вы разве не знакомы с сообщениями в СМИ - короновирус! А цель, она из этого и исходит, борьба с вирусной инфекцией.
- Прошу прощение, уважаемый Павел Иванович, настаивал профессор, а разве не этим занимается весь наш институт?
- Нам поручено проверить одну смелую гипотезу и если мы получим серьёзные и убедительные результаты, то подключиться весь институт. Поэтому я прошу быть осмотрительными при обмене информацией с коллегами. Я должен знать всё! Пока больше ни кто, - для убедительности Павел сослался на авторитет директора, - так распорядился академик!
Раз мы уже подошли к теме нашей работы, коллеги, прошу освежить в памяти теорию по следующим направлениям будущих исследований: - иммунитет человека, строение и функция лимфати-ческой системы, биота и, наконец, вирусы и патогенная микрофло-ра.
- Ой, - вскрикнула Олечка, лаборантка, - это всем, или толь-ко учёным?
- Желательно всем, а углублённо, учёным. Должны же мы понимать друг друга, без ликбеза в процессе работы. Поработайте до обеда, а потом жду вас к себе с предложениями по работе.
- Билибин прошёл за выгородку, в левом дальнем углу ла-боратории, занялся просмотром своего архива. Просматривая свои папки с набросками, Павел Иванович держал в голове единствен-ную мысль – как продолжить исследования не привлекая прежде-временного внимания к своей гипотезе. Это было очень важно, во всех случаях. Его предыдущие попытки предложить свой метод борьбы с различными осколками ДНК и РНК закончились, мягко говоря, плачевно, но он вовремя отступил и постарался больше не раздражать маститых коллег. Тогда ему было чуть больше двадца-ти, а его оппоненты написали тома научных работ, стояли твёрдо на своих позициях. Павел усмехнулся, хотел бы он  посмотреть на юношу, который опроверг бы в двадцатые годы прошлого века теорию Дарвина! Бога нет, наука только, только стала изучать гене-тику и вдруг мальчик, отвергающий стройную теорию эволюции! Нонсенс!   
Билибин вышел из своего закутка с громким названием – ка-бинет и стал по очереди подходить к каждому сотруднику и смот-реть, что удалось за три часа работы. Со списками оборудования и расходных материалов справились почти все, но что дальше делать не знали. Одни спрашивали, куда и когда эти списки передавать, другие молча ждали дальнейших указаний. Обойдя всех, Павел громким голосом сделал общее объявление.
- Коллеги, соберёмся, после обеда и обсудим ваши заявки, тогда же вы получите задание по подбору теоретических материа-лов, как договаривались утром.
- Вопросов не было, все, как-то разом, засобирались на обед, Билибин опять направился в свой кабинет. Сев за стол, он набросал на бумаге, то что продумывал ночью и произнёс перед сотрудни-ками утром – вирусы, бактерии, биота, лимфатическая система че-ловека. Стал расписывать фамилии сотрудников перед каждым разделом, вычёркивал и вписывал вновь.
Пред самым концом перерыва на обед на столе зазвонил те-лефон, Павел нехотя поднял трубку, продолжая думать о своём. В трубе послышался голос секретарши директора, - простите Павел Иванович, вы уже отобедали? Билибин бросил взгляд на часы, оставалось пять минут до конца обеденного перерыва, - да, да, ко-нечно пообедал!
- Владимир Маркович просит вас зайти к нему в три часа, удобно?
- Вполне, что за тема совещания, что приготовить, что взять с собой? – Павел удивился, так быстро приглашать на очередное совещание было не в правилах академика, он всегда держал паузу между заданием и отчётом о проделанной работе.
- Думаю, что ничего, - смущённо произнесла Елена Анатоль-евна, - вероятно, хочет что-то уточнить, по крайней мере, мне он ничего больше не сказал.
- До назначенного времени оставалось два часа, значит, он успеет дать задание своим, а потом отправиться к шефу. Чем акаде-мик может обрадовать, только тем, что вчера пошутил, предлагая переоснастить его лабораторию. Вспыхнула мысль о том, что в столе лежит готовая докторская диссертация, а он всё надеется ко-му-то, что-то доказать и создать. Если не получиться сейчас, всё брошу, как советует Нина, займусь оформлением и защитой диссер-тации. Кандидатская диссертация для себя – докторская для детей и внуков!
Стали подходить сотрудники, оживлённо переговариваясь и бросая косые взгляды в сторону коморки Билибина. Стеклянная выгородка кабинета несла некую двусмысленность. Или он был как на ладони у коллег, или они находились под его неусыпным взо-ром. Всё дело в привычке, обе стороны за годы научились не заме-чать стекла и считали, что всё правильно, начальство всегда с ними. Взяв со стола свои наброски, Павел вышел в общий зал с много-численными лабораторными столами и оборудованием расставлен-ным на столах, для работы по различным темам исследований. По-ставил стул на небольшой пятачок свободного пространства перед доской, где, обычно он записывал задания, или каждый из сотруд-ников мог отображать всё, что необходимо для обсуждения их ра-боты. Взглянув на доску, Билибин стал искать глазами лаборантку, которая должна составит список общего оборудования для лабора-тории. Ольга, заметив на себе остановившийся взгляд шефа, подня-ла голову, всем видом говоря, - я, здесь.
- Олечка, впишите в свой список интерактивную доску и но-утбуки, для каждой нашей группы, пора менять стиль работы, - улыбнулся Павел Иванович.
- Сколько? Сколько ноутбуков?
- Сейчас и определим, только меня не забудьте, пожалуйста!
- Подойдя к доске, Билибин стал переписывать свои записи с листика и ставить ответственных лиц напротив каждой темы. Закон-чив работу, он повернулся к залу и кратко спросил, - я что-то упу-стил? Вопросы есть?
- Есть два вопроса, Павел Иванович, - раздался голос пре-старелого профессора, - вы меня, что выводите за скобки оконча-тельно? И второй вопрос, не вижу общей тематики наших исследо-ваний, то что здесь написано, давно исследовано и описано, на что всем отправиться в библиотеку и готовить обзоры по указанным вами темам?
 - Простите, ради Бога, Афанасий Кириллович, вы будете главным цензором всей нашей работы, сами понимаете, мы любим увлекаться, а увлечённость может привести к большим заблуждени-ям и ошибкам в выводах. Так, что сами понимаете у вас будет самая большая и ответственная работа. Не возражаете, надеюсь, помочь коллективу?
Теперь отвечу на второй вопрос, не менее важный и свое-временный. Это только первый этап работы, коллеги! Без этого ба-зиса нам дальше не продвинуться в общем понимании угроз, кото-рые уже дают о себе знать за окнами нашей лаборатории.
Удивлён тем, что не задаёт вопросы Анатолий Феодосьевич, его тоже нет в этом списке, - Билибин повернулся к доске, поискал глазами свободное место и ниже вывел – иммунитет!!!
У вас, уважаемый Анатолий Феодосьевич, особая миссия, вы должны помочь нам разобраться в этом сложном разделе, я должен знать всё о врождённом и приобретённом иммунитете, об отсут-ствии его, о потере иммунитета, и механизме его восстановления, или  приобретения иммунитета на новые антитела!
- Немного помолчав, добавил, - по существу ваша работа, коллега, будет заключительным этапом первой части нашего иссле-дования и главной темой для дальнейшей работы.
- Анатолий Феодосьевич Кряжин напряжённо молчал, зная его взрывной характер, все устремили на него взгляды, но он про-должал молчать.
- Вы, батенька, пожалуй, ответили на все мои вопросы, но всё равно, у меня осталось чувство, что главное, что нам предстоит делать осталось там, за скобками! Я ошибаюсь?
- Павел Иванович взглянул на часы, - простите, я должен быть у академика к трём часам, прошу сдать ваши заявки, надеюсь, что там всё читаемо.

Глава 2.

Елена Анатольевна встретила его улыбкой, вот уж лучшего секретаря, Павел представить себе не мог. Вежлива, опрятно одетая, она всегда была доброжелательна и внимательна. Никаких лишних слов, скромная улыбка и сочувствие, если приходилось визитёру получать нагоняй или взбучку от её шефа.
- Проходите, вас уже ждут!
- Ждут? – Павел опешил, вроде никогда раньше он не заме-чал, чтобы Елена Анатольевна говорила о шефе во множественном числе. Войдя в кабинет, Павел посмотрел на пустое кресло дирек-тора и только когда почувствовал шевеление сбоку, заметил дирек-тора и незнакомого мужчину, средних лет, сидящих за столом для совещаний. Перед ними были разложены какие-то бумаги и стояли чашки, то ли с чаем, то ли с кофе.
- А вот и наш герой, - с натянутой улыбкой произнёс дирек-тор, - проходите, Павел Иванович, знакомьтесь.
- Навстречу поднялся мужчина крупного телосложения, настороженно осмотрел вошедшего Павла и протянул руку для приветствия.
- Мартынов Никита Николаевич! – Рукопожатие было креп-ким, даже жёстким, как и положено людям командного типа. Опу-стившись на своё место, незнакомец жестом пригласил Павла при-сесть рядом, - вот решил познакомиться поближе, а то за этим не поймёшь, что у вас внутри, - Мартынов показал рукой на папку из отдела кадров - личное дело Билибина.
Директор как-то сразу засуетился, засобирался, - пойду, по-смотрю, как там, в отделах, я вам не понадоблюсь пару часов? – Вопрос был обращён к гостю и тот воспринял его как должное, - только попросите, что бы нас не беспокоили. Вы не хотите попри-сутствовать?
- Всё, что надо, я вам передал, а так, как говориться – «меньше знаешь – крепче спишь», если понадоблюсь, то Лена меня найдёт. – С этими словами директор вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
Несколько минут в помещении была полная тишина. Никита Николаевич делал вид, что пьёт чай, прикладывая губам чашку, а Павел просто молчал, предоставляя право гостю начать разговор, нельзя же начинать знакомство с вопросов. Потихоньку осматривая стопки бумаг, разложенных перед Мартыновым, Павел заметил свою старую докладную записку, или справку со своими предложе-ниями о новых подходах в работе. Заметив взгляд Павла, гость оживился, - да, вы правильно поняли, я по этому поводу, уважае-мый Павел Иванович, а что у вас? Мартынов протянул руку и при-двинул к себе листки с заявками из лаборатории.
- Это по заданию директора, заявки на оснащение моей ла-боратории, - Билибин поспешил накрыть ладонью стопку бумаг, считая, что это внутреннее дело института.
- Похоже, этими заявками прейдётся заниматься мне, не воз-ражаете, если я посмотрю?
- Просмотрев, все пять страниц, гость засмеялся, - ничего не-возможного, я думал, вы потребуете нечто особенное. Судя по ва-шей служебной записке, этот набор требований не даст вам воз-можность решить все проблемы в исследованиях.
- Была договорённость, что нам будет позволено пользовать-ся всем оборудованием института, - Павел с вызовом посмотрел на Мартынова, как бы спрашивая, - зачем копаться в чужом белье, но вместо этого вопроса, прозвучал другой. Я вообще не понимаю, цель нашей встречи, вы знаете обо мне всё, - Павел указал на лежа-щие, на столе документы, - а я, кроме вашего имени, ничего не знаю, так что извольте объясниться. Как-то странно ретировался директор, даже не поставив передо мной задачу, теперь вы интере-суетесь частностями нашей жизни.
- Улыбка едва коснулась губ гостя, - вы совершенно правы, уважаемый Павел Иванович, мы начали не с того, с чего начинают в приличном обществе. Я микробиолог, кандидат биологических наук, доцент и по совместительству старший научный сотрудник в одном НИИ.
- Слух Павла резануло сочетание слов доцент и старший научный сотрудник, это же одно и то же, все НИИ имеют старших научных сотрудников, а в педагогическом статусе это доценты.
- Да, да, я немного преподаю, но имею кафедру не в высшей школе – институте или университете, а на курсах повышения ква-лификации в закрытой организации, немного военизированной.
Ваш нынешний руководитель, когда-то был и моим учите-лем, теперь мы обмениваемся только поздравительными открытка-ми к празднику и редкими звонками. Не буду отрицать, он высоко оценил ваше предложение, - Мартынов взял в руку справку Павла, - но профиль не его, вот он и позвонил мне, это мой раздел работы.
Предлагаю поговорить немного об этом, не возражаете? Я представляю военное ведомство, ни какой мистики или шпионских штучек, работаем, как все в специальности, только многое измени-лось в мире и нам приходиться перестраиваться.
- Интересно, никогда не думал об этом!
- Напрасно, всё когда-то начинается с невинного любопыт-ства учёных, а заканчивается, заканчивается по-разному! Давайте поговорим об общих тенденциях в мире и в науке, и в военном смысле, не возражаете?
- Это «не возражаете», повторялось неоднократно и несло свой особый смысл, будто собеседник переключал стрелки в разго-воре и выводил состав размышлений на нужный ему путь.
- Охотно вас выслушаю, Никита Николаевич, это мне очень интересно. – Павел ещё не определился, как лучше называть собе-седника - «Ник – Ник», или «доцент», мысленно, разумеется, мыс-ленно!
Доцент подошёл к двери кабинета, открыл дверь и попросил Елену Анатольевну приготовить свежий чай. Вернулся к столу, не присаживаясь, начал мерить шагами кабинет. Принесли чай, но он продолжал мерить шагами кабинет, потом повернулся на каблуках к Павлу и предложил, - вы пейте чай, а я вас буду информировать о жизни военных микробиологов, не возражаете?
- Павел улыбнулся, - вопросы задавать можно, а то я совер-шенно не знаю, как у вас всё построено?
- Разумеется, это же не лекция – беседа.
- Тогда, я весь внимание, - Билибин налил чай в большую чашку, удобнее, разместился на стуле, всем своим видом показывая, что он готов к работе.
- Я не буду опускаться в тонкости нашей деятельности, вы это знаете, сделаем небольшой обзор.
Человечество живёт и развивается на нашей планете не одно тысячелетие, хоть Библия утверждает, что Бог создал по своему об-разу и подобию человека, но он создал совершеннейшую биологи-ческую машину, которая постоянно совершенствуется, да, да – со-вершенствуется и развивается! Она реагирует на все изменения окружающей среды, подстраиваясь под её особенности, но главное, что заложил Господь в нашу систему жизнеобеспечения - безопас-ность.
- Мартынов остановился и пытливо посмотрел на Павла так, словно проверял его реакцию на первые слова.
- Именно об этом, я и хочу говорить! Оставим в стороне эко-номику, политику, изменения в технологиях и бытовой технике, ко-торые могут создать комфорт, но, иногда рождают опасности и приводят к самым противоположным результатам. Попробую со-средоточиться на главном предмете нашей беседы – биологическая безопасность! Вы знаете, что человек является частью биоты земно-го шара, но относиться он к паразитам или нет сказать трудно. В одних случаях он паразитирует, поглощая ресурсы планеты, уни-чтожая множество видов и подвидов животных, насекомых и раз-личных членистоногих. В последнее время, в связи с ростом раз-личных производств, человек стал ухудшать среду обитания для большинства видов животного и растительного мира планеты.
- Заметив непроизвольное движение руки Павла с зажатой чашкой, Никита Николаевич покачал головой, - я понимаю, что всё это спорно, человек, как может, обеспечивает своё право на суще-ствование на планете.
Планета предназначена не только для проживания одного биологического вида, но и для всего, что нас окружает, с этим необходимо считаться, Павел Иванович!
- Кто с этим спорит, профессор!
- Я не профессор, и вы не на лекции, есть возражения? Тогда я продолжу. Можно говорить о многом, но нас с вами интересует узенькая полоса взаимоотношений гомо сапиенс с окружающим миром. Посмотрим, как организован человек. Прежде всего, энер-гетические ресурсы, поступающие из биохимической лаборатории желудочно-кишечного тракта, и органов переработки сырья - под-желудочная железа, печень, как производитель желчи, слизистая желудка и кишечника. Система очистки и выведения шлаков – пе-чень, почки, потовые железы, сальные железы …. Это очень грубо и условно, но организм тесно связан с окружающим миром и готов к выработке основных энергетиков и строительного материала для замены, отработавших свой ресурс клеток. Жиры, белки и углево-ды! Есть и другие системы в организме, для внутреннего употреб-ления. Кровеносная, лимфатическая и нервная системы, которые имеют свои датчики и руководят всем благополучием организма, они гармонизируют все процессы организма.
- Голос Мартынова то взлетал на высоких тонах, то приглу-шался, выделяя важные моменты, пропуская то, что было только иллюстрацией темы. Да, вероятно он был хорошим лектором и мог вести за собой аудиторию слушателей. Не обижало перечисление того, что было всем известно, как-то естественно строились перехо-ды и акценты. Павел слушал и думал, стило ли делать такой дли-тельный подвод к чему-то главному во всём разговоре. Возникла небольшая пауза. Билибин оторвал взгляд от стола, посмотрел на докладчика и понял, что Никита Николаевич подошёл к чему-то главному.
- Я хотел-бы подробнее остановиться на органах, которые очищают организм от шлаков, поступающих в организм вместе со строительным материалом. Вы наблюдали за строительством большого дома?
- Вопрос прозвучал неожиданно, Павел готов был уже отве-тить, но это не потребовалось.
- Если на стройку доставлялись материалы в необработан-ном виде – песок, цемент, глина, брёвна, доски и прочее, то возни-кало много отходов. Стройка заканчивалась, а вокруг возникала настоящая свалка из отходов, которые месяцами вывозились и ути-лизировались. Привести в порядок окружающее пространство бы-вало очень трудно и ещё несколько лет, то там, то здесь оставались завалы отходов, а люди уже обживали дом. Теперь, это всё выгля-дит иначе, налажено индустриальное строительство, когда на пло-щадку доставляются заготовки и только монтируются на место!
Вы бывали за рубежом? – Неожиданно спросил Мартынов.
- В Турции пару раз, - только и успел ответить Павел.
- А мне пришлось побывать в США пару раз, не сейчас, а тридцать лет назад. Помню, как я наблюдал из окна двадцатого этажа онкологического центра за строительством пристройки в пят-надцать этажей втиснутой между двумя функционирующими здани-ями. Это всё было в центре Нью-Йорка! На площадке разложена где-то заготовленная арматура, выставлена опалубка, цементовозы останавливались прямо у тротуара на оживлённой магистрали, лен-той огораживалось пространство, цемент подавался шлангом на пя-тый, или шестой этаж. После этого асфальт мылся из шланга, уби-ралось ограждение и движение продолжалось. Так повторялось не-сколько раз, пока я стоял у окна. Всё по графику! Никаких отходов, материалы привозились и монтировались, мест для их складирова-ния просто не существовало на стройплощадке. Вот тогда я и поду-мал, как бы чувствовал себя наш организм, если бы не было шла-ков, которые необходимо утилизировать?
Наступила небольшая пауза, но Павел даже не думал преры-вать её. Такой уж стиль у лектора.
- И знаете, Павел Иванович, я очень сильно заблуждался. Нельзя позволить атрофироваться множеству органов и систем нашего организма, которые призваны очищать и выводить шлаки и вредные химические вещества из нашего тела. Он стал бы безза-щитнее и погибал бы при малейшем изменении среды и условий обитания.
Извините, увлёкся, вернёмся к нашим мутонам!
Всё в нашем организме сбалансировано и позволяет ему жить практически в любых условиях, выживать при самых неверо-ятных обстоятельствах. Бороться с голодом, холодом и жаждой, в определённых пределах, но есть угрозы, к которым человек не го-тов, не подготовлен за тысячелетия своего естественного существо-вания.
Как вы полагаете, что это может быть?
- Ну, не знаю, возможно, это гибель на войне или во время охоты, отравление ядами и множество различных приёмов и при-ёмчиков, которыми обменивается человечество в последнее время. Да, что угодно!
- Что угодно, говорите, нет, дорогой, скорее, от того что не-угодно организму.
Мы подошли к главному в нашем разговоре, скажу вам как военный врач, все готовятся к прошлой войне, изучают опыт боёв, побед и поражений, наращивают арсеналы смертоносного оружия, а потом принимают разные ограничения по его использованию. Вы думаете, почему Гитлер не решился применить химическое оружие, которое применялось в первую мировую войну? Потому, что боял-ся ответа, нет не ответственности, а немедленного ответа. Англичане и Американцы залили бы всю Германию ипритом и прочей гадо-стью. Он первый начал! Ядерное оружие из той же серии немедлен-ного ответа, обычное вооружение теперь используется для тактиче-ских целей и немного подкрепляет политиков. Вы заметили, что, как раньше во фронтальных сражениях, оно даже не используется, опасно получить ответ более мощными средствами. Так локальные конфликты, межэтнические войны – вечная война за ресурсы и мнимый суверенитет. Модны стало иметь ЧВК – частные военные компании, почти никакой привязки к странам – наёмники! Сначала они использовались для охраны интересов крупных транснацио-нальных корпораций, а теперь участвуют во всех локальных кон-фликтах на планете. Кто платит деньги -тот и заказывает музыку, как раньше в ресторанах! Политика и экономика переплелись так, что трудно разделить эти интересы. Особенно сейчас силён банков-ский капитал. Обладая огромными ресурсами, он может всё, или почти всё.
Так, что у нас осталось в сухом остатке из тех видов оружия, которое может изменить всю жизнь на планете?
- Мартынов давно уже не ходил, не мерял кабинет шагами, он стоял перед доской и раскачивался с каблуков на носки туфель в такт своим мыслям. Последний вопрос приглашал Билибина всту-пить в разговор.
- По моему представлению, вы не упомянули только биоло-гическое оружие, тихо заметил Павел.
- Не совсем так, человечество, борясь с естественными врага-ми организма, научилось за последнее тысячелетие справляться со многими биологическими возбудителями болезней. Микробиота уже довольно хорошо изучена, штаммы большинства возбудителей болезней имеются во всех лабораториях мира, но в одном вы пра-вы, остаётся один фактор, который меня беспокоит – вирусы. Это не клеточные паразиты и не окончательно сформированные образова-ния, не имеющие самостоятельный цикл жизни, это настоящие пара-зиты, которые являются проводниками многих уже известных воз-будителей болезней. Вот это меня пугает, да и не только меня. Как вы к этому относитесь, господин Билибин?
Приглашение было не двусмысленным и Павлу нельзя отде-латься парой фраз, просто так, для поддержания разговора.
- Я размышляю над этой проблемой уже десять лет, хотел, даже, докторскую диссертацию посвятить изучению вирусов, но по-том воздержался, не знаю почему, очевидно по той простой при-чине, почему моя служебка пролежала у директора два года.
Меня, прежде всего, удивило одно обстоятельство. Иммуни-тет человека, или система поддерживающая защиту организма от вредоносных факторов образована сразу при его возникновении и наделена определёнными функциями как артериальная, венозная, нервная системы, она развивалась вместе с ним, готова бороться с каждым вредоносным фактором, имеющим клеточное устройство, но совершенно не способна противостоять вторжению в организм биологических обломков, не имеющих клеточное строение. О био-логических ядах, и минеральных я не говорю, они разрушают ор-ганы выведения шлаков из организма – почки, печень, кожные по-кровы.
Но раньше, пару веков назад, этого не было в таких угро-жающих объёмах и многообразии. Значит в природе матушке не предусмотрено такого врага рода человеческого, который появился в последнюю сотню лет, наш организм здесь беззащитен.
- В дверь заглянул директор, - вы ещё работаете? Тогда я пройдусь, пожалуй, по второму этажу, извините. Дверь тихо за-крылась.
- Вы хотите что-то предложить интересное, по крайней мере ваша гипотеза свежа, не хотите её проверить на практике, - Марты-нов смотрел на Павла ожидая ответ, но тот так и не понял, что ему предлагают сотрудничество, - вы считаете, это всё осколками РНК и ДНК, или того хуже, искусственно полученные элементы?
- Вы же читали мою служебную записку, там я выдвигаю ги-потезу, что вирусами, в том смысле, который мы вкладываем в это понятие, может быть биологический субстрат, который  несёт ин-формацию, неполного жизненного цикла, но всё же информацию, которая при соединении с активно действующей ДНК или РНК клетки организма, просыпается и начинает работать по воспроиз-водству себе подобных элементов.
- Произнося всё это, Павел Иванович пристально всматри-вался в лицо Никиты Николаевича, пытаясь понять насколько вни-мательно он прочёл текст его докладной.
- Представьте себе сколько нас окружает биологии в самом разном виде, - продолжил Павел, - но только эти, так называемые вирусы оживают в нашем организме, вернее в определённых клет-ках нашего организма. Они снимают защиту общего назначения, под названием иммунитет, а дело завершает патогенная флора, ко-торая всегда присутствует, или сопутствует нашей жизни. Коки, па-лочки Коха ….
Немного помолчав, Билибин поднял голову, так что бы их взгляды встретились и продолжил, - я вообще считаю, что патоло-гические процессы, такие как аллергия, связаны с подобными про-цессами, только в этих случаях искажает цикл жизни леток не ча-стица - носитель информации, как в случае с вирусами, а частицы биомассы, которые, внедряясь в клетку вызывают нарушение её фи-зиологии. И в одном и в другом случае мы клинически наблюдаем симптомы попыток организма освободиться от этих инородных элементов. В первом случае вирусы размножаются и захватывают новые участки ткани, во втором случае, всё зависит от количества аллергена, и его концентрации, возможности и скорости выведения поражающего фактора из тканей. Реакция Артюса! От отёка тканей Квинке, до вялотекущего состояния хронического отравления. Воз-можно, такой механизм можно рассматривать и при различных ви-дах отравлений. Всё зависит от введения реагента в организм, его концентрации и способа выведения.
- Интересно! – Мартынов смотрел на Павла с растущим ин-тересом, - вы объединяете эти процессы в один механизм и разводи-те их в способах нарушения нормальной  физиологии живых кле-ток. Одни просто вредят тканям, встречающим ядовитое вещество, служащих барьером и каналам выведения реагента – слизистые, ткани лёгкого, почек, печени, - другие, проникая в клетки тканей этих же органов, размножаются и изменяют физиологию клеток ор-гана так, что нарушают их сопротивляемость.
- Билибин закивал головой, приподнялся на стуле, - вирусы не только изменяют физиологию тканей, они парализуют работу всей лимфатической системы человека, которая является главным инструментом борьбы с вредоносными реагентами, проникающими из внешней среды.
- Микро лекция Мартынова переросла в диалог между двумя учёными, которые спешили дополнить друг друга, объединённые общей идеей, ни стали мыслить в одном направлении.
- Вы как-то интересно объединили два механизма в один, - заметил Никита Николаевич, он давно перестал ходить по кабинету, остановился по другую сторону стола, напротив от того места где сидел Павел, и сложив руки на спинке стула, внимательно старался смотреть Билибину в глаза. В его взгляде чувствовался восторг и некоторое возбуждение, которое можно наблюдать у охотников, после удачной охоты.
- А, что тут мудрить, я просто искал общее, возможно я и ошибаюсь, но мне кажется, что многие наши биологические науки пора объединять. По крайней мере, медицина от этого только выиг-рает, вам не кажется? Могу вас ещё удивить, но это из раздела моих заблуждений, - Павел Иванович замолчал, поднялся со стула раз-миная ноги и продолжил, - если смотреть упрощённо, то клинику вирусного поражения организма можно рассматривать как онколо-гическое заболевание, а поражённые ткани, как опухолевые образо-вания.
- Сказать, что Мартынов был удивлён таким выводом Павла, значит, ничего не сказать о том, что с ним происходило.
- Мутации? – Только одно слово вырвалось из уст доцента, но это слово было ключевым, оно заменило для обоих многие часы доказательств и сотню исписанных страниц.
- Вы можете определить, почему лимфатическая система че-ловека вполне справляется с большинством инфекционных реаген-тов, - не без ехидства, задал вопрос Павел, - а в случае с вирусами и различными биологическими конгломератами не клеточного харак-тера, справиться не может?
- Лимфоциты, да и весь клеточный состав лимфы реагирует по принципу свой - чужой, но это касается живых клеток. Собствен-ные поражённые ткани они просто не видят, не воспринимают как врага! – Вас такой ответ устроит?
- Видит, не видит, свой, чужой – вам не кажется Никита Ни-колаевич, что наша иммунная система отстаёт от изменений среды обитания на тысячу лет? Она полностью соответствует обстоятель-ствам жизни людей пару тысяч лет назад, правда, и тогда были эпидемии и мор от непонятных болезней. Всё это списывалось на отсутствие гигиены, а я считаю, что эпидемия начиналась и закан-чивалась на уровне рода, племени, тейпа! Всё дело в прерывании цепочки передачи вирусов от одного донора другому - плотность населения!
- Мартынов посмотрел на часы, - ого, мы проработали три часа, вам не хочется перекусить и продолжить беседу в более ком-фортной обстановке? Где вы обычно обедаете?
- Когда, как. Здесь, в столовке, когда запарка в лаборатории бутербродами, когда отмечаем в коллективе день рождение, в кафе, за углом. Когда, как!
- Я, признаться проголодался изрядно, не завтракал, при-глашаю на обед, не беспокойтесь, директор, по моей просьбе зака-зал обед в вашем лучшем ресторане, он почему-то был уверен, что наш разговор обязательно закончиться обедом!
- Мартынов засмеялся, не буду лукавить, мне срочно надо быть в Москве уже сегодня, сами знаете, что твориться сейчас в стране с этой угрозой эпидемии. Каждый час от нас требуют реко-мендаций, как поступить, - Никита Николаевич поднял палец к по-толку. Я отпросился у шефа на один день и сказал, что это по рабо-те.
- В кабинет опять заглянул директор, но уже не как в первый раз, а настойчиво. Вошёл и напомнил Никите Николаевичу, что обед заказан.
- Вы с нами отобедаете, Валентин Карлович?
- Нет, рад бы, но сами знаете, что творится сейчас в стране, телефон не успеваю заряжать!
- Вы знаете, где ресторан? – Мартынов обернулся к Павлу.
- Не беспокойтесь, водитель отвезёт, - директор, казалось, уже всё предусмотрел.
Павел растеряно смотрел на свой сборный наряд, состоящий из кроссовок, брюк непонятной конфигурации и назначения, куртки – ветровки и байковую рубашку в клетку. Он представлял себе по-сещение ресторана в более презентабельной одежде, костюме и нормальных туфлях.
Заметив растерянность Павла, Никита Николаевич взял его под руку, - оставьте условности, коллега, мы будем работать и не-много поедим в нормальной обстановке, вот и всё.
Уступая друг другу дорогу, оба направились к выходу из кабинета, а директор, стоя в центе комнаты, провожал их долгим взглядом, словно прощался навсегда. Ещё чуть-  чуть и он готов был осенить их крестным знамением, настолько глубоко чувствовал исключительность момента. Он хорошо знал своего бывшего уче-ника. Всегда подтянутый, организованный он мало подходил под категорию настоящего учёного, но организатор научного процесса был отменный. В разговоре по телефону, Никита так и сказал ака-демику, - жаль терять время, но из уважения к вам, к вашему чутью учёного, прилечу на пару часов, только ничего не обещаю!
- Вот тебе и пара часов, значит, я не ошибся в своём протеже, - настроение Валентина Карловича улучшилось, он стал готовиться к очередному совещанию.

-«-

На столе уже были выставлены холодные закуски, подошёл официант и ждал распоряжений. Никита Николаевич, по-хозяйски стал интересоваться заказом.
- Что заказано, молодой человек, можно ознакомиться и ме-ню, пожалуйста! На столе были бутылки с минералкой, два графина сока и холодные закуски – сальная тарелка, сырная тарелка, какие-то тонко нарезанные колбасы и всё. Павел осмотрел стол и ему за-хотелось сразу есть, поглощать всё, без разбора, но с аппетитом. По его меркам еды, отличной еды, было достаточно, без всяких горя-чих блюд и комплиментов от шефа. Он даже отвернулся от стола, прислушиваясь к беседе Никиты Николаевича с официантом. Нако-нец, он понял, что Мартынов обращается именно к нему, - Павел Иванович, вы первое будете, а горячее что? Есть рыбка, стейк из мраморной говядины, или вам заказать рульку? Выбирайте сами, - с этими словами Никита Николаевич протянул меню, - только не стесняйтесь, за всё платит ваш шеф! - Засмеялся и сразу оборвал смех, посчитав шутку не вполне корректной.
- Спасибо, для меня здесь всего достаточно, я бы только по-просил к сальной тарелке поджаренный с чесночком Бородинский хлебушек, маленькими кусочками, можно? – Официант бодро отве-тил, - не вопрос, - и сразу исчез.
Пока ждали салаты, Мартынов на них настоял, Павел попы-тался продолжить разговор, начатый в кабинете директора, но до-цент сразу прервал, - есть предложение отметить и закрепить это всё.
- Что закреплять, - не понял Павел.
- Наше знакомство, вашу идею, то что вы будете работать в лучшей лаборатории мира и, наконец, за будущее. Разве мало?
- За знакомство, понятно, за идею – она не нова, а вот за мою работу в лучшей лаборатории мира – это зависит от моего дирек-тора, который обещал кое-что подбросить. Остаётся за наше зна-комство, признаться, я этому искренне рад. Впервые за эти годы меня выслушали не перебивая и не возражая, в такие минуты чув-ствуешь себя не фантазёром от науки, а …, Павел не мог подобрать нужные слова и стушевался, - ну вы меня понимаете.
Никита Николаевич поднял руку высоко над головой и по-луобернулся в сторону двери куда исчез официант. Не успел он опустить руку, а человек был уже рядом.
- Вот бы мне такую выучку для своих лаборантов, - с восхи-щением подумал Павел, - поднял руку и они рядом, а то зовёшь и ждёшь часами, а потом исполняют просьбу ещё дольше.
- Опять Мартынов обращался к нему, - что предпочитаете, вино, коньяк или текилу?
- Павел немного смутился, он посчитал, что предложение – «отметить» и «закрепить» не связано с алкоголем и поэтому так бодро поддержал игру, а теперь надо выбирать. Дома, по праздни-кам, он предпочитал водку, а для Нины покупал красное сухое ви-но, пиво не признавал, подсмеивался над своими лаборантами – пивные алкоголики!
- Вроде средина дня, ещё работать надо, но лучше немного водочки, от неё не будет сюрпризов в виде головной боли и игры коронаров.
- Разумно, только я советую текилу, платиновую, она рабо-тает также как наша водочка, но есть гарантия качества, а то водка,  то из альфа спирта, то из ещё чего угодно, а формула спирта одна, только разной глубины очистки.
Попроси бармена сделать нам графинчик грамм на двести, нет триста, вы же будете салом закусывать, значит можно немного больше злоупотребить, - засмеялся Мартынов.
Когда все приготовления стола были закончены и официант отошёл на значительное расстояние от стола, Мартынов предложил первый тост.
- Мы ещё успеем, договорит начатую тему, а пока давайте первую сотку поднимем за аппетит, просто за аппетит.
- Минут пять за столом была полная тишина, не считая по-звякивания посуды и сопения Павла от удовольствия. Шутка ска-зать, пять сортов сала – копчённого, чуть приваренного, со специя-ми и без них, сало с чесночком, сало с прожилками мяса!
Мартынов разлил по второй рюмке, - ну теперь в самый раз запить всё это безобразие и продолжить беседу, не возражаете?
Возражать Павел не мог по двум причинам – первая, он был полностью согласен с предложением и вторая – его рот был занят последним куском сала.
- Подняв рюмку, Никита Николаевич ждал, расскажите мне уважаемый, как вы относитесь к современной фармацевтике, ведь в аптеках теперь есть всё и от всех болезней.
- Билибин замер, склонившись над тарелкой, он как-то снизу вверх посмотрел на Мартынова.
- Вы наверно шутите или проверяете меня на вшивость, по-бойтесь Бога, в аптеках одни БАДЫ неизвестного происхождения и дженерики не лучше. Стоит только прослушать рекламу по телеви-дению или заглянуть в интернет – «в животе шум и гам, принимай Экспумизан», или такая - «если у вас болит тут, или тут, или тут…», одна таблетка снимет боль, один курс приёма Простомола вылечит простатит – просто будь мужчиной!
Если бы мы не были врачами, то подумали бы, что это так и есть, но к чести рекламщиков они не лукавят и прямо заявляют, что их средство не лечит, а только снимает часть симптомов, убирает один из клинических признаков болезни, а болезнь как была, так и остаётся. А как вам реклама всех этих мазей от боли в суставах? Мажьте и думайте, что лечитесь!
- Павел разошёлся не на шутку, сыпал и сыпал примеры из жизни, - а как вам это, а как вам то! Потом погрустнел, - нет фарма-цевтики ни у нас ни у них. Помните, как нас учили в институте – ту-мор, рубор, коллор, доллар! Каждый врач знал, что это признаки воспалительного процесса, с которым борется организм. А помни-те, как земские врачи лечили воспаление лёгких, ждали, когда наступит кризис в болезни и больной пойдёт на поправку.
- Или отдаст Богу душу, - в тон словам Павла, заметил Мар-тынов.
- Зато организм сам регулировал процессы борьбы с возбу-дителями болезни, понимаете, веками, за счёт тог, что организму ничто не мешало, выработался иммунитет или метод сопротивляе-мости организма чужеродным агентам. Представьте себе на приёме у хирурга – тумор есть, рубор есть, а всех остальных признаков воспаления нет, какой он поставит диагноз, вероятнее всего опу-холь, а лечить, что будет? Вот так происходит и в организме чело-века, все эти лекарства только сглаживают картину опасности и не позволяют иммунитету выполнить свою задачу.
- Мартынов поставил свою рюмку на стол и прямо спросил, - простите Павел Иванович, разве вы не собираетесь, не мечтаете, найти лекарство от вирусов? Вы отрицаете прорыв, который сдела-ла медицина после открытия пенициллина? Нельзя не заметить того, что множество успехов в лечении большинства болезней обязано антибиотикам!
- Вслушайтесь, Никита Николаевич, анти биотики, - Павел произнёс это слово подчёркнуто раздельно, - эти средства, или ле-карства работают напрямую, разрушая патогенную микрофлору или микро биоту, с вирусами это не получается, они не имеют кле-точное строение – это не организмы, не возбудители болезней в прямом смысле этого слова, это провокаторы и разрушители нор-мальной физиологии клетки в местах внедрения. Я мечтаю создать метод, позволяющий лимфе, или её клеточному составу, выполнить миссию защиты организма, а это, прошу прощения, не оно и тоже. Только сам организм может или справиться, или не справиться с этой задачей. Все только и говорят – повышайте иммунитет, а что это не просто здоровье, а готовность организма бороться с повре-ждающими его факторами. Это не физкультура и спорт – это ком-плекс.
- Мартынов сидел растерянный, он не знал, как относиться к тому, что услышал. С одной стороны он видел в Павле человека, который разочаровался в медицине, или вернее, в её методах, а с другой видел в предложении коллеги, большую перспективную ра-боту. Неужели  выпитые сто грамм так повлияли на Павла, что он с такой лёгкостью ниспровергает большинство достижений в меди-цине.
- Так может быть проще повысить качество жизни каждого, не знаю, питанием, успокоительными, общим благополучием и то-гда восстановиться, или возрастёт собственный иммунитет? Можно предложить и этот путь. Есть же поверие, что все болезни от не-рвов, - Мартынов искал, за что зацепиться и вдруг услышал, пожа-луй, главное, что не произносилось ни в кабинете директора, ни здесь, но являлось основой всего интереса к гипотезе Билибина.
- А как быть с теми, кто занимается генетикой, или генной инженерией? Их, куда - в лагеря, или к стенке? Поймите Никита Николаевич, меня пугает не наличие вирусов и связанные с ними болезни, а возможность плодить новые и новые вирусы искусствен-ным способом из ДНК и РНК живых организмов. Но такое мы с ва-ми запретить не сможем, значит, нам остаётся создать нечто такое, которое сделало бы бессмысленным заниматься этим неблаговид-ным делом. Практически я мечтаю создать универсальный антидот от биологического оружия современности. Сразу говорю – в поли-тике я не силён, но как врач вижу, что вирус становиться оружием массового поражения, причём тайным оружием, замаскированным под природные явления.
- Было видно, что Мартынов не был готов к такому повороту дела, не знал как относиться к последним словам Павла.
- Тогда выпьем за наше безнадёжное дело! – Доцент и не предполагал, что попал в больную точку Павла – «безнадёжное де-ло», но Павел не отказался выпить, поднял свою рюмку. Выпили, закусили и опять тишина. Мартынов лихорадочно думал, что надо копнуть глубже, что могут быть и другие сюрпризы у Павла, как его представлять тем, кто будет выделять деньги на его работу.
Позвякивая вилкой о край стакана, Никита Николаевич спросил, - как вы оцениваете объявленную пандемию и эпидемию, как вы относитесь мерам правительства, всё ли делаться верно?
- По выражению лица Павла было заметно, что вопрос бы для него крайне неприятен. Мартынову даже показалось, что он не собирается на него отвечать, продолжая уничтожать сырную тарел-ку. Есть у некоторых, редко употребляющих алкоголь, людей такая привычка – закусывать всем что подвернётся, а сырная тарелка, как и сало, заслуживала внимания. Наконец, он оторвал взгляд от стола и просто даже с каким-то безразличием в голосе спросил, - зачем вам мнение дилетанта в политике? Если интересуетесь, включите те-левизор, на любом канале услышите всё, причём, оракулами всегда выступают людишки, которые знают всё и обо всём. Вчера было модно говорить и комментировать события на Украине – пожалуй-ста! Сегодня эти же люди рассуждают о эпидемии гриппа, завтра они же примутся за финансовый или экономический кризис, отдель-ные особо ретивые и претендующие настаивают на том, что мир должен поменяться. Вы знаете этих людей? Политологи! Так, вот, хочу сразу заявить, что я не политолог,  рассуждать о вещах мало мне известных не собираюсь.
- Немного помолчав, Павел виновато посмотрел на Марты-нова.  Человек накормил, напоил, а он…., будто извиняясь, про-должил, - мои догадки никому не интересны, но что-то подсказыва-ет – весь интерес к пандемии и множеству смертей, которые, впро-чем, могли пройти менее заметно для человечества, связан с попыт-кой прикрыть нечто более существенное или грозное. Не могу су-дить, что именно, я только слушаю радионовости и фильтрую их для себя, иногда, мне кажется, что кто-то там наверху испугался по-следствий и поспешил объявить карантин и ввести прочие ограни-чения в свободе перемещения граждан. Знаете, Никита Николаевич, если бы возникла необходимость в мобилизации всей страны, каж-дого человека в стране, то лучший метод найти трудно. Я бы сфор-мулировал это, как большую репетицию в отработке повиновения народа, центральной власти страны, причём, с полным набором за-конодательных актов и убедительным обоснованием Не спрашивай-те, хорошо это или плохо, может, я просто заблуждаюсь. Одно здесь радует - вспомнили Семашко, когда оптимизировали здраво-охранение, не думали о последствиях, а просто тупо закрывали больницы, НИИ, ФАПы, всё, что является системой охраны здоро-вья граждан страны, теперь вспомнили.
Может они бояться, что страна, в таком состоянии, не спра-виться с настоящей эпидемией, возможно, выигрывают время, не знаю, не знаю, - дважды произнёс Павел и замолчал.
- Мартынов незаметно посмотрел на часы, до вылета в Москву оставалось ещё три часа, он успокоился. Никите Николае-вичу хотелось узнать больше об этом человеке, не что-то конкрет-ное - его интересовало всё! Бывает так, что вчерашний незнакомец в одном разговоре становился близким и понятным человеком, обыч-но, неизвестные детали додумывались, дорисовывались – интеллект это возможность абстрактно мыслить! Мартынов поднял руку, по-дошёл официант, принесите нам ещё грамм двести, - не возражаете, - обернулся к Павлу.
- Мне достаточно!
- Не понял, - засмеялся доцент, достаточно двухсот грамм, или уже хватит, - указал на пустой графин.
- Павел растеряно смотрел на собеседника и не мог понять, что тот от него хочет. Мысли его оставались там, в теме предыду-щей фразы. Ему не часто доводилось откровенничать и свободно говорить на социально-политические темы. Нина этим, вообще, не интересовалась, а на работе, перекусывал во время обеда в своей отгородке и не судачил о новостях дня. 
- После того, как официант сменил графинчик и ушёл, Павел оживился. - Не знаю, почему-то меня тянет поделиться своими до-мыслами в вопросах, в которых я совершенно не разбираюсь. Я, трачу ваше время?
- Павел Иванович, вдруг, чего-то испугался, стоит ли откро-венничать с человеком, о существовании которого не зал ещё утром? Потом успокоился,  если слушает, пожалуйста!
- У меня ещё уйма времени до вылета, - успокоил Мартынов и разлил текилу.
- Вы спрашивали, как я отношусь к современным событиям в стране и мире? Если не считать эту истерию с пандемией, и то как быстро подхватило наше правительство метод борьбы с вирусом в Китае – карантин, самоизоляция, - складывается впечатление, что наша страна очень напоминает инфицированного больного.
- Никита Николаевич удивлённо посмотрел на Павла, может закусочки ещё заказать? Что-то вас, уважаемый, заносит всё время в сравнения из области инфекционных болезней.
- А, почему бы нет. Нас заразили давно, вирусами мнимой свободы, потребительского рынка, демократии и либерализма. Начали лечить тридцать лет назад, только лекарство выбрали не по показаниям – нам, России это не подходит. Нельзя провозгласить рыночные отношения во всём и одновременно надеяться на ответ-ственность государства за всё, что происходит в образовании и охране здоровья граждан. Питание - ещё куда ни шло, а эти два моментика нельзя отдавать рынку, потеряем всё будущее. Простите, я кажется, опять увлёкся, кому нужны антимонии подвыпившего дилетанта.
- Вы сказали антимонии? – Никита Николаевич с интересом смотрел на Павла и не знал, как лучше поступить. Прервать этот разговор, перевести его на профессию, или дать до конца выска-заться, пусть говорит, когда ещё будет такая возможность, а из до-сье это не узнаешь!
- Антимонии теперь самый лучший метод заболтать любую самую серьёзную тему. Я раньше только слушал эти телешоу с од-ними и теми же политологами и мнимыми, консультантами всех ма-стей, даже голоса их узнаю, не глядя на экран. Сначала удивлялся, какие разносторонне развитые люди! А потом понял, что это пу-стышки – «логика, чистая логика», или рассуждения о событиях на Украине. Всё по верхам, разве это не классическая антимония?
- Всё же мне хотелось узнать подробнее о вашем отношении к мерам, которые применяет наше правительство, - Мартынов, ре-шился немного поправить ход мысли Павла.
- Что вас интересует, почему они решили идти по пути Ки-тая? Извольте, они просто испугались! Всё происходило отлично – изменения в конституции, накопление государственных финансовых резервов, оживление многих производств, вот-вот и страна выйдет на нормальное функционирование всей системы, а тут наш вирус! По традиции, народец готов всегда винить власть, особенно в поли-тических промахах и не надо быть особым провидцем, чтобы пред-сказать выводы, которые напрашиваются у нашего народа. Я, даже представляю себе тексты речей, этих политологов, на различных ток-шоу.
Испугалось наше правительство, что вся подготовительная работа в стране к большим переменам уйдёт в песок. После оптими-зации в медицине страна лишилась системы организации здраво-охранения! Помните, как Голикова – экономист по мышлению в ка-честве оптимизации медицины избрала путь уничтожения института государственной медицины, а теперь, эта же Голикова, возглавляет какой-то штаб в правительстве!
- Павел Иванович, с удовольствием слушал бы вас и дальше, но нам надо определиться с некоторыми вопросами, которые обяза-тельно возникнут, после моего доклада там, - Мартынов указал пальцем в потолок.
- Вы хотите спросить, насколько я готов продолжить работу и отстаивать свою гипотезу? Вот план моих действий.
- Павел передвинул на столе папку со своими набросками, заданием коллективу, которые он подготовил для академика, но так и не передал их директору, теперь таскал целый день, как ненужный хлам.
- Можно? – Мартынов открыл папку, пролистал содержи-мое, потом замер на секунду-две и спросил не поднимая головы, - вы уже выдали это задание, или только собираетесь?
- Выдал, а что тянуть, директор обещал помочь, а у меня давно всё готово.
- Видите ли, Павел Иванович, в ваши планы могут вмешать-ся, нет, нет не в научную работу, а в организацию процесса. Я представляю, в некотором смысле, закрытую организацию и, воз-можно, вас пригласят к нам. У нас и условия лучше и степень защи-ты больше, никто вам мешать не будет. Как вы к этому отнесётесь?
- Павел молчал, в мозгу сразу возникла семья, только, толь-ко стал налаживаться быт, дети Нина. Всё не так просто.
- А, по-другому нельзя? Если вы усилите мою лабораторию, то и переезжать никуда не прейдётся, а так у меня семья. И насколь-ко времени хватит вашей поддержки, закончиться волна и интерес пройдёт, куда тогда, обратно?
- Наступило молчание, Мартынов думал, что Билибин обра-дуется такому предложению, но выходит, ошибся. Он был сторон-ником подбора кадров в периферийных НИИ, которые нуждались, очень нуждались практически во всём. Собрать, создать условия в научных центрах под крышей ВПК, это одно дело, а оснащать гражданские лаборатории, где есть ещё энтузиасты, вроде Билиби-на очень накладно. Да и обеспечить закрытость лучше в военных структурах, чем в гражданском секторе.
- Попробуем договориться так, пока не принято решение наверху, вы продолжаете свою работу в вашем НИИ, соответству-ющие распоряжения сверху я обеспечу, но возможно, мы организу-ем для вас лабораторию в нашем центре. Подбор кадров за вами, мы только будем предлагать специалистов под пагонами, а вам ре-шать, кого включать в свою группу, а кого отклонить. Извините, время!
- Мартынов показал на часы, - я вас подброшу, куда скажете – сразу домой или в институт.
- Лучше на работу, надо же доложиться начальству, я так и не успел ему показать свои наброски, - Павел всё правильно понял. Не ясная перспектива с переездом, или старое начальство с обеща-нием помочь.
- Только прошу, пока никаких откровений по поводу пере-вода, мы ещё об этом подумаем, возможно, удастся организовать вашу командировку к нам в центр, а числиться будете в своём НИИ. И семья не должна быть в курсе всех тонкостей – командировка и всё.
Павлу стало как-то легко, он предвидел непростой разговор с Ниной, но сейчас эта необходимость отпала.

Глава 3.

Просмотрев заявку, академик сразу погрустнел, - здесь намного больше, чем я предполагал. Нет, нет, я не отказываюсь от своего обещания, только давайте будем терпеливы, понемногу, за год – два мы соберём всё!
- Я и не спешу, пока будем работать над теоретической ба-зой, посмотрим, что в этом направлении наработано в других ла-бораториях, только много закрытых тем.
-  Валентин Карлович, чуть заметно улыбнулся, - ну раз вы относитесь с таким пониманием к моим проблемам, то я готов, чем могу,  с информацией, да и наш друг мне звонил, доволен вашей встречей, скрытничает, как всегда, но чувствую – доволен.

-«-

Месяц прошёл незаметно в заботах и хлопотах. Он своим со-трудникам с максимальной точностью передал разговор у директо-ра, о перспективе переоснащения, но строго добавил, - мы должны не ждать, а работать над теорией. Сам засяду за теорию и у вас бу-ду принимать экзамены блоками, а как вы хотите? График, есть график!
Зачёты Павел Иванович принимал строго по графику, выве-шенному на самом видном месте доки объявлений. В один из вече-ров, когда он принимал зачёт у своего старшего научного сотруд-ника, произошёл небольшой конфликт, - вы мня как школьника не гоняйте, Павел Иванович, перечитал всё в учебнике, вспомнил мо-лодость, вроде ничего нового нет.
- А вы, уважаемый Анатолий Феодосьевич, готовьтесь лучше и не только по институтскому учебнику, а почитайте периодику. Ну, давайте свои знания на стол!
- Развалившись в кресле, Анатолий Феодосьевич, довольно молодой человек, обладающий изрядным упрямством, стал изла-гать свою версию знаний о вирусах, всем своим видом подчёркивая пренебрежение, как он выразился «к прописным истинам». Вирус, в переводе с латинского языка - яд, или неклеточный инфекционный агент, который может воспроизво-диться только внутри живых клеток. Вирусы поражают все типы биологических организмов, от растений и животных, до архей.   
Вирусы бактерий, которые паразитируют в клетке бактерии, обычно называют бактериофагами. Обнаружены также вирусы, способные реплицироваться только в присутствии других вирусов - вирусов-сателлитов.
Со времени первой публикации в 1892 году Дмитрия Ива-новского, описывающей не бактериальный патоген растений табака, были детально описаны более 6 тысяч видов вирусов, хотя предпо-лагают, что их существует более ста миллионов. Вирусы обнаруже-ны почти в каждой экосистеме на Земле, они являются самой много-численной биологической формой.
 Изучением вирусов занимается наука вирусология - раз-дел микробиологии.
У животных вирусные инфекции вызывают иммунный ответ, который чаще всего приводит к уничтожению болезнетворного ви-руса. У растений нет такой защиты. Иммунный ответ, или реакция выработки антител, также можно вызвать вакцинами, дающими ак-тивную защиту, или приобретённый иммунитет против конкретной вирусной инфекции.
Однако некоторым вирусам, удаётся ускользнуть от иммун-ного ответа, вызывая хроническую болезнь.
Антибиотики не действуют на вирусы, однако было разрабо-тано несколько противовирусных препаратов.
 Фильтрующийся вирус - это обозначение не бактериально-го, болезнетворного агента, способного проходить сквозь бактери-альные фильтры - фильтроваться. Термин «вирион», создание ко-торого датируется 1959 годом, применяется для обозначения еди-ничной, стабильной вирусной частицы, покинувшей клетку и спо-собной внедриться в другие клетки того же типа.
По мере накопления данных об инфекционных заболеваниях различных организмов стало очевидно, что далеко не все из них вызываются клеточными патогенами, известными, на тот момент. В частности, Луи Пастер не смог найти агент, вызываю-щий бешенство, и предполагал, что этот патоген слишком мал, что-бы можно было увидеть его в микроскопе. В 1884 го-ду французский микробиолог Шарль Шамберлан изобрёл фильтр (сейчас известный как фильтр Шамберлана или фильтр Шамберла-на-Пастера), поры которого меньше бактерий. С помощью этого фильтра можно полностью удалить бактерии из раствора. В 1892 году русский биолог Дмитрий Ивановский использовал его для изучения вида, сейчас известного как вирус табачной мозаики. Его эксперименты показали, что экстракт перетёртых листьев заражён-ных растений табака сохраняет инфекционные свойства и после фильтрации. Ивановский предположил, что инфекция может вызы-ваться токсином, выделяемым бактериями, однако он не развил эту идею. В то время считалось, что любой инфекционный агент можно выделить на фильтре и выращивать в питательной среде - таков один из постулатов микробной теории болезней. Кроме этого, Ива-новский, в оптическом микроскопе наблюдал в заражённых клетках растений кристаллоподобные тела, которые в современном понима-нии являлись скоплениями вирусов, впоследствии они были назва-ны «кристаллами Ивановского». В 1898 году, голландский микро-биолог Мартин Бейеринк повторил эксперименты Ивановского и пришёл к выводу, что прошедший сквозь фильтр инфекционный материал есть не что иное, как новая форма инфекционных агентов. Он подметил, что агент размножался только в делящихся клетках, однако его опыты не выявили того, что он представляет собой ча-стицы.
Бейеринк назвал его Contagium vivum fluidum.
Дословно от латинского -  растворимый живой микроб и вновь ввёл в употребление слово «вирус».
Он утверждал, что по своей природе вирус жидкий. Эта тео-рия впоследствии была опровергнута Уэнделлом Стэнли, доказав-шим, что вирусы представляют собой частицы.
В начале XX века английский бактериолог открыл группу вирусов, инфицирующих бактерии, сейчас они известны как бакте-риофаги. Канадский микробиолог Феликс Д’Эрелль описал вирусы, которые при добавлении к бактериям на агаре образуют вокруг се-бя пространство с мёртвыми бактериями.
 Учёный сделал точные разведения суспензии этих вирусов и установил наибольшее разведение, при котором не все бактерии по-гибают, но тем не менее образуются отдельные области с мёртвыми клетками. Подсчитав число таких областей, учитывая коэффициент разведения, он определил число вирусных частиц в первоначальной суспензии. Фаги были объявлены потенциальным средством от бо-лезней, но это было забыто, в связи с открытием пенициллина.
К концу XIX века было известно, что вирусы обладают ин-фекционными свойствами и способны проходить через фильтры, всегда нуждаются в живом хозяине для размножения. В то время вирусы в исследовательских целях культивировали только в расте-ниях и животных.
В 1906 году Росс Грэнвилл Гаррисон изобрёл метод выра-щивания тканей в лимфе, и в 1913 году Штейнард, Израэли и Лам-берт использовали этот метод, при выращивании осповакцины на фрагментах ткани роговицы морских свинок.
В 1928 году Г. Б. Мэйтланд и М. К. Мэйтланд вырастили ви-рус осповакцины на суспензии из измельчённых куриных почек.
 Этот метод не применялся широко до конца 1950-х годов, когда в больших масштабах стали выращивать вирусы,  для произ-водства вакцины.
Первые изображения вирусов были получены после изобре-тения электронного микроскопа немецкими инженерами Эрнстом Руской и Максом Кноллем. В 1935 году американский биохимик и вирусолог Уэнделл Мередит Стэнли тщательно изучил вирус та-бачной мозаики и обнаружил, что он по большей части состоит из белка. Спустя короткое время этот вирус был разделён на белковую составляющую и РНК-составляющую.
Вирус табачной мозаики был кристаллизован первым среди виру-сов, что позволило многое узнать о его структуре.
              Первая рентгенограмма кристаллизованного вируса была получена Берналем и Фэнкухеном в конце 1930-х годов.
На основании полученных ею изображений Розалинд Фран-клин в 1955 году определила полную структуру вируса. В том же году Хайнц Френкель-Конрат и Робли Уилльямс показали, что очищенная РНК вируса табачной мозаики и белок оболочки спо-собны к самосборке в функциональный вирус. Это позволило им предположить, что подобный механизм лежит в основе сборки ви-русов внутри клеток-хозяев.
Вторая половина XX века стала периодом расцвета вирусо-логии. В то время было открыто свыше 2000 видов вирусов живот-ных, растений и бактерий. В 1957 году были открыты лошади-ный артеривирус и возбудитель вирусной диареи коров - пестиви-рус. В 1963 году Барух Бламберг открыл вирус гепатита B.
В 1965 году,  Хоуард Темин описал первый ретровирус.
В 1970 году Темин и Дейвид Балтимор, независимо друг от друга описали обратную транскриптазу, ключевой фермент, с по-мощью которого ретровирусы синтезируют ДНК-копии собствен-ных РНК.
В 1983 году группа учёных во главе с Люком Монта-нье из Института Пастера во Франции впервые выделила ретрови-рус, известный сейчас как ВИЧ.
В 2002 году в Нью-Йоркском университете был создан пер-вый синтетический вирус - вирус полиомиелита.
- Билибин слушал рубленную речь старшего научного со-трудника и не понимал, как можно относиться так бездушно к своей работе, наконец он не выдержал, - Анатолий Феодосьевич, вы от-лично поработали над исторической справкой из которой можно сделать вывод, что вирусологии не многим более ста лет, что до изобретения электронного микроскопа вообще невозможно было увидеть эти частицы, приходилось по косвенным проявлениям су-дить о их влиянии, на живые организмы. Но, где здесь главное, что я хотел услышать? Что такое вирусы, в современном понимании? Как вы заметили их миллионы, а мы о них ничего не знаем, вернее, мы не можем с ними справиться.
- Павел Иванович поднялся с кресла, прошёл к доске и стал методично записывать:
1. Это мёртвый белок, который приобретает свойство живо-го, только в клетке организма, не важно, растения или животного.
2. Белок не способен к самостоятельному размножению, но паразитируя в живой клетке, он приобретает свойства к размноже-нию.
3. Это не просто белок, или фрагмент белка, а частица или осколок, несущий определённую генетическую информацию.
4. Во время своего размножения в определённых тканях, он склонен мутировать, то есть изменять некоторые свои свойства, ко-торые не позволяют живым организмам выработать стойкий имму-нитет – иначе говоря иммунная система человека, животного или растения его просто не видит!
Я ничего не пропустил?
- Да, именно так, - Гержев смотрел на Павла, словно тот из-девался над ним, - вы же всё знаете сами, зачем этот экзамен?
- Я просто хочу убедиться, что приступая к работе, мы смот-рим на вещи одинаково и видим всё одинаково, только вы должны видеть всё дальше и больше, ведь это ваш раздел в будущей работе, или я ошибся?
- Анатолий растерянно смотрел на Павла и не знал, что отве-тить, он любил микробиологию и готов был работать, работать, работать. Имел свои собственные мысли и соображения, но не хотел их высказывать, боялся, что его, как всегда, отодвинут от самого интересного и присвоят, присвоят его самые важные мысли. Он так и не разобрался, чего он больше боялся, того, что украдут у него авторство, или славу первооткрывателя.
- Вы хоть понимаете, что у нас работа командная, времена одиночек в науке прошли, - отвечая на мысли Гержева, Павел про-должал следить за выражением его лица, - вы назвали массу слав-ных имён, но за каждым из них стоят целые коллективы. Разве вам не всё равно, кто опубликует, чьё имя будет стоять в статье? Тще-славие дело хорошее, но одно дело высказать мысль, или гипотезу - другое создать стройную научную теорию и обосновать её. Вы ме-ня понимаете?
- Гержев молчал, что он мог ответить, если упрёк Билибина был справедлив, а его оценка состояния Анатолия была верна.
- Вам прейдётся подумать и определиться, вы в команде, или как? У меня совершенно нет времени копаться в ваших переживани-ях и сомнениях, мы приступаем к серьёзной работе и хотелось знать на чьей вы стороне. Хотите один совет, это из прошлых моих наблюдений – измените своё отношение к коллегам по лаборатории, неважно, лаборанту или завлабу. Все они ваши помощники, мы друг без друга никто!
- Гержев, молча, не поднимая головы, поднялся и вышел из выгородки. Что он решит, изменит ли своё отношение к людям, всё зависит только от него. Проводив его взглядом, Павел подумал, что тщеславие, не такое уж плохое качество для учёного, только оно рождает не соперничество, а зависть.
- Анатолий Феодосьевич, - неожиданно для себя самого про-изнёс Павел, - вернитесь! Словно его что-то неведомое подтолкнул изнутри, - а как вы отнесётесь к тому, что я назначу вас своим заме-стителем? Видите ли мне прейдётся отвлекаться на некоторое время, знаете, что твориться в стране с этим последним шедевром – коро-новирусом. COVID – 19, даже имя собственное присвоили, странно,  шум - гам, а по нашим меркам ничего неожиданного и особенного.
- Глаза Гержева сузились и превратились в щёлочки, он не-доверчиво смотрел на Павла, всем своим видом показывая недове-рие.
- Вы же меня презираете и стараетесь всегда унизить?
- Преувеличиваете, просто я иногда хочу от вас большего, а вы всегда сопротивляетесь, но у вас есть большой потенциал, по-тенциал организатора, вы же любите командовать? Значит я не ошибся, в этом тоже должен быть талант. Научную часть я остав-ляю за собой, а вся организация работы в лаборатории ваша. Зна-чит договорились! Директору я напишу соответствующую служеб-ку, так что будете представлять наши интересы в администрации.
- Павел протянул руку для рукопожатия, - так скрепляют до-говорённость все приличные люди!
- Беседовать больше ни с кем не хотелось, по крайней мере, сейчас. После ухода ошарашенного предложением Гержева, Били-бин ещё долго сидел неподвижно за столом, подперев руками под-бородок, что это было, он действительно недолюбливал этого чело-века и такой крендель выкинул. Ну, ничего страшного, наука за мной, а всё, что может отвлечь, ему.
Немного успокоившись, стал перебирать пластиковые файлы на столе, наконец, нашёл, что искал и углубился в чтение. Вирусы подождут, с ними надо разбираться отдельно и более подробно, а вот иммунитет у всех на слуху и на языке, но каждый идиот тракту-ет это различно.
Что здесь у нас?
Наконец, Билибин нашёл, то, что его интересовало в этот момент. Иногда ему казалось, что он бежит впереди паровоза. Про-чтёт очередной фрагмент, запустит механизм мышления, но скоро упирается в стену незнания деталей и опять ищет. Эта бессистем-ность его часто подводила, но Павел ни как не мог от неё избавить-ся и снова наступал на свои грабли. Листая записи из новой папки, Павел искал, что искал, для чего искал, не знал ни кто, но он хотел найти этот золотой ключик понимания, который сразу откроет для него мир глубокого понимания процессов. Вспомнилась фраза учи-теля физики в школе – «самое простое изобретать новое, а разо-браться в тонком механизме работы существующих механизмов у нас всегда не хватает терпения. Познай, как это работает и ты узна-ешь всё!».
В тексте, почему-то было выделено одно предложение, оно выпадало из дальнейшего текста и несло определённый смысл.
Павел стал вчитываться в текст, пытался найти зацепку в каждом предложении, в каждом новом или старом слове, ведь он поставил перед собой новую задачу, а теперь пытался приспособить под неё старые элементы знаний, как учил физик в школе.
Первой защитной линией организма против вируса являет-ся врождённый иммунитет. Он включает клетки и другие механиз-мы, обеспечивающие неспецифическую защиту. Это значит, что клетки врождённого иммунитета распознают и реагируют на пато-гены общими способами, одинаково по отношению ко всем патоге-нам, но, в отличие от приобретённого иммунитета, врождённый иммунитет не даёт продолжительной и надёжной защиты хозяину.
            Важным врождённым способом защиты организма от виру-сов является работа РНК-интерференция.
            Стратегия репликации многих вирусов предполагает нали-чие стадии двуцепочечной РНК. Для борьбы с подобными вируса-ми, клетка имеет систему неспецифической деградации одноцепоч-ных и двухцепочечных РНК. Когда подобный вирус попадает в клетку и освобождает геномную РНК в цитоплазму, белковый ком-плекс Dicer связывает и разрывает вирусную РНК на короткие фрагменты, - лишает вирус информационной целостности, с помо-щью которой он может размножаться. Таким способом активирует-ся биохимический путь, называемый RISC, который разрушает ви-русную РНК, и препятствует размножению вируса.
 Ротавирусам удаётся избежать РНК-интерференции, то есть, разрушения своей информационной системы, сохраняя часть кап-сида даже внутри клетки и выпуская новообразованные РНК виру-са, через поры внутренней оболочки. Геномная, двуцепочечная РНК хозяина клетки остаётся внутри него. Когда система приобре-тённого иммунитета у позвоночных сталкивается с вирусом, она образует специфические антитела, присоединяющиеся к вирусу и часто делающие его неопасным, не способным к размножению. Это явление называется гуморальным иммунитетом. Наиболее важными являются два типа антител. Первый, называемый IgM, обладает вы-сокой эффективностью в нейтрализации вирусов, но образуется клетками иммунной системы лишь в течение первых нескольких недель после внедрения в организм вируса. Синтез второго - IgG - продолжается неопределённо долго. Присутствие IgM в крови хо-зяина говорит о наличии острой инфекции, в то время IgG свиде-тельствует об инфекции, перенесённой в прошлом. Именно количе-ство IgG измеряется при тестах на иммунитет. Антитела могут про-должать оставаться эффективным защитным механизмом даже то-гда, когда вирусу удаётся проникнуть в клетку. Клеточный бе-лок TRIM21 может прикреплять антитела к поверхности вирусных частиц. Это вызывает последующее разрушение вирусной частицы ферментами клеточной протеосомной системы.
Второй защитный механизм позвоночных против вирусов называется клеточным иммунитетом и включает иммунные клетки, известные как T-лимфоциты. Клетки тела постоянно несут короткие фрагменты собственных белков на своих поверхностях, и, если Т-лимфоциты распознают здесь подозрительные вирусные фрагмен-ты, клетка-хозяин разрушается клетками, называемыми Т-киллерами, и начинается образование специфичных к вирусу T-лимфоцитов. Такие клетки, как макрофаги, специализируются на презентации антигенов. Важной защитной реакцией хозяина яв-ляется продукция интерферона. Интерферон — это гормон, образу-емый организмом в ответ на присутствие вируса. Его роль в имму-нитете — комплексная, в конце концов он останавливает вирус, пре-кращая образование новых вирусов поражёнными клетками, уби-вая их и их близких соседей. Не против всех вирусов образуется та-кой защитный иммунный ответ. Вирусу ВИЧ удаётся избегать им-мунного ответа, меняя последователь-ность аминокислот поверхностных белков оболочки - вириона. Та-кие устойчивые вирусы уходят от иммунной системы, изолируясь от иммунных клеток, блокируя презентацию или образование анти-генов, благодаря устойчивости к цитокинам, уклоняясь от естественных киллеров, останавливая апоптоз клеток-хозяев, а также за счёт антигенной изменчивости. Другие вирусы, называе-мые нейротропными вирусами, распространяются среди нервных клеток, то есть там, где иммунная система не в состоянии добраться до них.
Значит, он на правильном пути, только пути оказалось два. Один создать маркёр, который закрепляясь на вирусе, давал бы команду Т- лимфоцитам убить вирус. Второй путь – создать мар-кёр, который изменял бы белковую структуру вируса и делал бы его не опасным для живых клеток организма, по крайней мере, пре-вращал бы вирус из носителя информации в очередной белковый шлак, который выводится из организма обычным путём.
Сделав очередные пометки в небольшой тетрадке, Билибин откинулся на спинку жёсткого стула и прикрыл глаза. С кем посове-товаться?
Дома всё было по-прежнему, он пока не говорил с Ниной о беседе с Мартыновым, о предстоящей работе и возможных измене-ниях в жизни. Жена только тревожно спрашивала о событиях в Ки-тае, потом об ограничениях в стране. В СМИ всё больше экранного времени занимала болтовня о короновирусе, политологов, четыре года мучавших Украину ветром сдуло с экрана. Некоторые оста-лись, но они в одно мгновение превратились в специалистов – виру-сологов и с такой же яростной убеждённостью рассуждали теперь о вирусах, эпидемии и пандемии.
Павел всё отлично понимал, но воспринимал это по-своему, как специалист. Просматривая статистику распространения заболе-ваний, он испытывал внутренний дискомфорт. Если бы он проявил большую настойчивость, то его мечта могла бы помочь не только стране, но и миру. Если бы, да кабы!
Поужинав, уединился в своём кабинетике, что, в прочем к удивлению, не вызвало никаких возражений со стороны Нины. За-метив, что жена собирается прогулять на площадке детей, Павел с беспокойством попросил, - вы там поосторожней в общении, скоро будем сидеть дома и только наблюдать из окна за погодой.
- Вот и хорошо будет, я хоть отдохну немного, а то вечно, как гончая.
- Хлопнула входная дверь и всё стихло. Павел нашёл в холо-дильнике бутылку минералки и вновь отправился в кабинет. Читать, писать не хотелось. Выпив стакан минералки, Билибин прилёг на диванчике и прикрыл глаза. В голове стал возникать калейдоскоп мыслей, все они походили на какие-то неоформленные пятна.
- Всего какая-то сотня лет и всё изменилось, возникла целая самостоятельная наука – вирусология, но вирусы были и сто, и две-сти, и тысячу лет назад. Если верить трём теориям возникновения вирусов, то они существуют с тех пор как возникла биология на планете. В древности эпидемии и пандемии назывались просто – мор! Чуть позже, с возникновением религий вся эта массовая гибель людей, тоже называлась просто – кара небесная! Теперь это не про-сто наука о чём либо, а большая ответственность. Кажется всё про-сто – есть возбудитель, есть объект атаки. Всё остальное это техника защиты и только, а на самом деле всё намного сложнее.
Павел потихоньку стал проваливаться, выпадать из реально-сти. Мозг работал автономно, ему не нужны были внешние раздра-жители – файлы памяти загружены полностью, теперь остаётся только сложить всё, выстроить в определённой последовательности и получить результат. Всплыла информация о том, что вирус по-ражает старшую возрастную группу – какая чушь! Вирус вообще не является самостоятельным заболеванием, а только открывает до-ступ микроорганизмам, ломая защиту, там где иммунитет ослаблен, там и прорыв. А иммунитет может быть ослаблен не только у ста-риков, но и у любого человека, так что уже ложь в пропаганде. Бу-дучи сам белковым носителем информации, вирус взламывает гене-тический и энергетический код клетки, а бактерии завершают гибель противника. С открытием пенициллина и других антибиотиков, ко-торые умерщвляют бактерии – патогены, стало возможным купи-ровать вспышки эпидемий, но защитить организм от вирусов анти-биотики не могут!
Павел старался воссоздать в памяти формулу белков – анти-тел IgM и IgG, но у него ничего не получалось. Какие-то отдельные фрагменты, какой-т набор атомов. Первый, называемый IgM, обла-дает высокой эффективностью, это реакция на внедрение – корот-кая, но быстрая иммунная реакция, на вирус. Это пожарники, кото-рые реагируют, объявляя тревогу и, возможно, включают систему для образования IgG, белка. Синтез второго - IgG - продолжается неопределённо долго. Образуется стойкий иммунитет. Присутствие IgM в крови хозяина говорит о наличии острой инфекции, в то вре-мя как наличие IgG свидетельствует об инфекции, перенесённой в прошлом.
Почему-то Павлу представилась двухуровневая система ПВО. Сначала в бой с противником вступала авиация, а затем зе-нитные комплексы противовоздушной обороны, или наоборот? Не-важно, главное, что обе части являются единой системой защиты.
Павел рывком поднялся с дивана, быстро подошёл к столу и на листе бумаги стал писать задание для генетиков. Потом опять прилёг и смежил веки, погрузился в размышления.
Если IgM способен быстро реагировать на угрозу, значит, он способен быстро образовываться, но и быстро разрушаться, или с появлением IgG необходимость в нём пропадает, поступает команда на посадку самолётов ПВО?
А, если не образуется стойкая иммунная реакция в виде IgG белка, то со временем, IgM истощается и организм опять становить-ся беззащитным? Возможна вторая и третья атака противника.
В мозгу Билибина разыгрывались не шуточные тактические и стратегические учения, только нельзя было понять возможно ли это в биологическом мире живых и не живых организмов. Конкрет-ная структура белков защиты пока не имела никакого значения, не имело значение и поражающее свойство противника.
Павел опять поднялся, присел к столу и стал вычерчивать схемы сражения, возникающие у него в воображении, как полково-дец вычерчивает на карте местности возможные варианты сраже-ния. Ему хотелось воспроизвести целостную картину сражения ор-ганизма человека с белковой угрозой, которая разрушает нормаль-ную физиологию органов и тканей.
Иммунитет! Что это? Павел попытался сформулировать по-нятие для себя, исходя из собственного представления о процессах происходящих в биологии живых организмов. Защита, понятно, но от чего – от белков, жиров и углеводов из которых он сам состоит и без которых не может существовать долгое время? Тонны этих ве-ществ, в течение жизни проходят через системы и органы человека и только отдельные виды вызывают гибель тканей, нарушают нор-мальную физиологию тканей и приводят к гибели организма. Им-мунитет врождённый и иммунитет приобретённый! В чём разница?
Павел опять прилёг на диванчик. Так уж он привык, за сто-лом он мыслит категориями знаний, а в дремотном состоянии, включаются механизмы абстрактного мышления, основанные на логике и здравом смысле, собственной логике, а не полученной из книг, знания куда-то улетучиваются, по крайней мере они не меша-ют создавать новые образы.
Значит начнём с врождённого иммунитета. Человеческий ор-ганизм всё время меняется, он не только стареет, каждая клетка, любого органа имеет свой цикл жизни и заменяется новым поколе-нием себе подобных, согласно программе заложенной в ДНК. Кровь, лимфа, мышечные волокна, коллаген – всё меняется в тече-ние жизни организма несколько раз. Где-то он читал, что в про-грамме ДНК заложено максимальное число этих циклов и преодо-леть это невозможно. Бренное тело обречено на смерть, когда за-канчивается программа смены тканей.
Билибина стало выносить куда-то в сторону - астрологиче-ский календарь с двенадцатилетними циклами жизни  даёт пред-ставление об этом пределе материальной жизни. Он не мог припом-нить, если отбросить все байки и легенды о долгожителях, что бы человек жил более десяти двенадцатилетних циклов. Семь циклов – 85 лет, считается отличным сроком жизни семь колен. Известная фраза –«истребить до седьмого колена» это не фигура речи, а пол-ное уничтожение генетического материала. Говорят, что всем отме-ряно одинаково, программа, заложенная в ДНК одна для каждого вида, но человек умудряется сократить свой срок за счёт образа жизни, ломая программу, постоянно внося в неё изменения из внешней среды. Вредные привычки, или обстоятельства жизни!
Всплывали образы и обрывки фраз, без всякой связи с виру-сами, так воспоминания о мудрости жизни. Павел замедлил бег мыслей и попытался вернуться в тему.
Значит, человек употребляет в пищу белки, жиры и углеводы животного и растительного происхождения, которые служат источ-ником энергии и строительным материалом, но почему этот чуже-родный белок не воспринимается организмом как вредоносный, по-чему лимфатическая система пропускает это всё в кровь, а не оттор-гает, как микробы или вирусы?
Одни вопросы, но большинство из них уже получили ответ в работах учёных.
Так, начну с самого начала, вроде и не знаю ничего о дости-жениях и открытиях! Билибин ворочался с боку на бок, пытаясь по-нять, как лучше устроиться – напрячься, или ещё больше рассла-биться.
Будем считать, что весь организм уже получил при рожде-нии иммунитет – врождённый иммунитет! Систему защиты орга-низма от различных повреждений внешними факторами. Тогда, очень интересно, как всё это выстроено, если всегда остаётся по-требность в пище и воде. Вся пища растительного или животного происхождения, если она не прошла определённую глубокую пере-работку несёт в себе гены живого организма, также как бактерий и вирусов, попадающих вместе с пищей в организм и вызывающ раз-личные болезни. Значит, это не одно и то же!
В памяти Павла Ивановича стали возникать картины движе-ния пищи из полости рта в желудок, тонкий кишечник, толстый ки-шечник и выведение из организма. Всё знакомо, но пища не просто движется, она подвергается глубокой переработке. Механическая в полости рта – это подготовка к химическому воздействию в ЖКХ. Первые охранники – лимфоцентры в носоглотке, они первые встре-чают всё, что поступает через рот и нос и при необходимости, реа-гируют. Желудок, подвергает полной химической переработке, все-го, что поступает в организм этим путём и превращает пищу в строительный и энергетический материал. Дальше, всё известно и первокурснику, Павел с раздражением перевернулся с боку на бок, накрыл голову подушкой. Происходит полный диализ всего, что поступает, через ЖКТ. Мощная химическая обработка превращает всю пищу в однородную массу строительного материала, дальше всасывание, поступление через кровь к каждой клетке организма и по программе ДНК строительство клетки любой ткани человека, взамен отмирающей, согласно её жизненного цикла. Деление – рождение, дифференциация или функционирование затем – гибель, обязательно смерть.
С ужасом Билибин осознал, что он только что прошёлся по пути не жизненного цикла любой клетке в организме человека, а по жизни всего человечества. Остаётся только впасть в социологиче-ский маразм, промелькнуло в голове и куда-то улетучилось.
Хлопнула входная дверь, послышались голоса детей, какая-то возня, потом всё стихло. В кабинет заглянула Нина, - ты ужинать будешь?
- Не дождавшись ответ, прикрыла дверь, минут через два-дцать, вошла, на тарелке горкой были сложены бутерброды с сы-ром, маслом и ветчиной, в другой руке большая чашка с молоком. Пройдя к столу, стараясь не шуметь, она поставила всё это на край и тихо вышла.
Всё это время Павел лежал с закрытыми глазами, изображая спящего. Нина отлично знала, что глубокой ночью он обязательно выползет на кухню и будет греметь посудой мешая спать всей се-мье. Что делать, если строили так плохо, что в этой блочной квар-тирке любой чих соседа снизу, сверху, слева, или справа был слы-шен так, как в собственной квартире. Немного полежав с закрыты-ми глазами, Павел поднялся с дивана и сел к столу. Тарелка с бу-тербродами стояла прямо на бумагах и мешала работать. Переста-вить или съесть? Билибин ощутил во рту вкус холодного молока, сыра и ветчины одновременно.
Продолжая размышлять о вечном, Павел приступил к ноч-ной трапезе. Вкус и запах исчезли, было только механическое по-глощение. Доев последний бутерброд с сыром и запив последним глотком молока, убрал тарелку со стола и осмотрел стол так, слов-но он не ел, а расчищал место для работы. Думать совсем не хоте-лось! Взглянул на часы – два ночи, а завтра работать. Пробираться в спальню совсем не хотелось и он по привычке, чуть поправив по-душку, расправил тело на диване. Последней мыслью было то, что он должен будет сделать завтра.

Глава 3.

Неделя, отведённая для составления плана работы лаборато-рии подходила к концу, а работы не убавлялось. Гержев включился в большую игру под названием – я начальник! Он ставил работу лаборатории по своему - составлял графики, заказывал оборудова-ние, реактивы, договаривался с виварием …. Иногда, докладывал Билибину об уже выполненном, или о ближайших планах, но делал это всегда так, словно ставил перед фактом, ни малейшего намёка на форму согласования или совета.
Первое время Павел внутренне посмеивался, но когда Гержев стал заказывать дорогостоящее оборудование и реактивы, не выдержал и спросил, - вы хоть знаете, уважаемый Анатолий Фе-одосьевич, чем мы собираемся заниматься?
- А зачем мне знать, наука за вами, если я правильно помню! Всё что я собираю обязательно пригодиться, любая приличная ла-боратория должна иметь всё. Меня удивляет другое – директор ви-зирует все заявки за вашей подписью, я как-то попробовал офор-мить заявку за своей подписью на боксы – завернул.
- Пока шло переоснащение и дооснащение лаборатории, Гержев оказывался всегда на высоте, но Павел твёрдо знал, что всё измениться, как только начнётся плановая работа по научной про-грамме.
Как-то обсуждая планировку выделенных лаборатории но-вых помещений они поспорили, Гержев считал, что завлабу и ему, как заместителю необходимы отдельные кабинеты, а Павел предла-гал всё разделить на технологические зоны.
В это время раздался звонок, Павел автоматически поднял трубку и неожиданно услышал голос Мартынова, - скучаете, Павел Иванович, я всё здесь согласовал в предстоящий четверг ждём вас в гости. Билеты забронированы, жильё есть, вы рады?
- Так быстро? Мне нужна ещё неделя, что бы запустить про-цесс здесь.
- Оставьте пока всё на Гержева и быстро к нам.
- Откуда вы знаете о Гержеве? – Вопрос вырвался сам по се-бе, но его слышал и Анатолий Феодосьевич, а это уже другое дело. Его глаза заискрились, он как-то подтянулся и весь превратился в слух, но на лицо одел маску равнодушия. Павлу сразу расхотелось продолжать разговор в присутствии своего заместителя и он быст-ро согласился со всем, что предлагал Никита Николаевич.
- Как вы считаете, сколько времени займёт у меня команди-ровка?
- Совсем немного, три-четыре дня, но потом надо будет по-думать как работать - вахтовым методом или на постоянной основе. Все ваши документы у директора, ждём! Только вы, пожалуйста, не забудьте свои наброски, они нас интересуют в первую очередь, об остальном договоримся.
- Буду, только, как я вас найду, я даже не знаю, где ваш офис.
- Не волнуйтесь, вас встретят, сам не смогу, но вас обяза-тельно встретят у справочной стойки.

-«-

 Объяснения с Ниной заняли совсем немного времени, он по-пытался рассказать о предстоящих изменениях, потом передумал. Ничего пока неизвестно, разговор предварительный, а там посмот-рим! Билибин всегда жену ставил в известность об изменениях на работе, только в крайних случаях. А так что – обычная команди-ровка!
Нина, услышав об отъезде Павла в Москву, внимательно по-смотрела на него, как-то настороженно спросила, - надолго? Это связано с пандемией, или новым заданием в работе?
- Она что-то чувствовала, за маской безразличия и равноду-шия жена явно скрывала больше вопросов, чем задала, но за годы совместной жизни привыкла не задавать лишних вопросов, только те, что связаны были с детьми, или с серьёзными изменениями в жизни семьи.
- Я соберу твой чемоданчик, а то пять бритву забудешь.
- Я всё уже приготовил, можешь проверить, да и команди-ровка плёвая три или четыре дня.
- Как знать, как знать, костюм приличный одень, встречают по одёжке, - а провожают по уму, - подхватил Павел и засмеялся.
Самолёт был в полёте уже три часа, всё надоело. Билибин уже давно заметил, что первые два часа он всегда думал о том, что осталось позади, дома, а вторую половину перелёта, о том, что ждёт его впереди. Сначала он удивился такой закономерности, но потом привык. Может это связанно с геомагнитными полями или влиянием биополей, которые имеют определённые связи с про-странством и временем. Независимо от направления полёта, он все-гда ощущал связь с домом только до половины расстояния перелё-та, не зависимо от его величины. Так было при полёте во Владиво-сток, Ташкент, Москву и Питер.
Самолёт шёл на посадку, стюардесса объявила, что надо пристегнуть ремни, прошла дважды по проходу, проверяя испол-нение команды пассажирами и исчезла за занавеской в своём отсеке.
За окнами зала прилёта была мерзкая погода – шёл толи дождь, толи снег. Серый февральский день в Москве напоминал больше ноябрьскую слякоть, чем зимнюю погоду со снегом и моро-зом. Билибин осмотрел свой наряд и усмехнулся, - явно одет не по погоде. Тяжёлое зимнее пальто, шапка, утеплённые полусапожки с мехом и тёплый шарф. Нина явно не смотрела прогноз погоды в Москве. Почему-то он вспомнил о Нине и ему стало грустно.
Пройдя к стойке справочного бюро, он едва успел поставить чемоданчик на пол, как услышал вопрос, - господин Билибин?
- Он самый, - подхватив чемоданчик, ответил Павел и только тогда заметил мужчину, стоявшего у стойки и внимательно изуча-ющего его наряд. Заметив удивлённый взгляд молодого, крепкого мужчины, одетого в осеннюю куртку с капюшоном, брюки неопре-делённого покроя и кроссовки Павел смутился, - вроде зима, или у вас её отменили?
- Пытаясь перехватить чемоданчик из рук Павла молодой человек засмеялся, - вы правы, я сейчас, выходя из дома, проверяю прогноз погоды чаще, чем смотрю в зеркало, зима покинула нас в этом году, - развернувшись лицом к выходу из зала прилётов мо-лодой человек улыбнулся, - меня зовут Михаил.
В машине было тепло и сухо, тихо играла музыка, за рулём восседал мужчина лет пятидесяти, который с беспокойством по-смотрел на наряд Павла и спросил, - выключить печку, или вы не-много разденетесь? Ехать два часа по Москве и час по трассе, со-преете.
- Михаил помог снять тяжёлое пальто, шапку, шарф и сло-жил всё это в багажник, - так будет легче. Ну давайте знакомиться снова, я старший научный сотрудник НИЦ, Михаил Иванович Кап-лин, а это ваш постоянный водитель Валерий Фёдорович, он за-крепляется за вами на период командировки или, если не возражае-те, на постоянной основе. Сейчас мы отправимся в НИЦ, нас там будет ждать Никита Николаевич, просил передать свои извинения, что не сам вас встречает, но он сейчас занят как раз тем, что готовит вашу встречу.
- Путаные извинения и загадочные объяснения насторожили Павла, - значит Иванович, тёзка по отчеству.
Где я буду жить в городе или центре?
- Пока не знаю, но Мартынов приготовил вам номер в нашем центре, так будет удобнее для работы.
- Зачем мне тогда машина, если всё под одной крышей?
- Это не совсем под одной крышей, у нас хозяйство большое.
- Михаил Иванович улыбнулся, - какой у вас размер?
- Что? - Удивился вопросу Павел.
- Всего, - засмеялся Михаил, мне надо вас немного экипиро-вать на местный манер, а то сразу видно – не наш человек. 
 - У вас, что режимный объект?
- Михаил удивлённо посмотрел на Павла, потом перевёл взгляд на затылок Валерия Фёдоровича и тихо произнёс, - это центр МО, а такие точки всегда режимные.
- Войдя в номер, Павел сразу, не раздеваясь, обошёл все по-мещения – небольшой холл, спальню размером, чуть большим, чем его кабинет в дома, заглянул в туалет совмещённый с душем. Его внимание привлекло необычное устройство, оно было смонтирова-но на уровне унитаза. Гибкий шланг заканчивался небольшой ду-шевой головкой.
- Что это?
- Это вместо БД пространства маловато, вот и приспособили лейку. У нас бывают гости из мусульманских стран, а у них свои привычки.
- Михаил Иванович покраснел, подбирая слова и избегая прямых определений.
- Бывает, бывает, - несколько раз повторил Павел и вернулся к входной двери, где размещались встроенные шкафы для одежды. Развесив верхнюю одежду, снял ботинки и обернулся к Михаилу, - тапки забыл!
- Да вы не волнуйтесь, я быстро всё организую, правда всё казённое, без модных излишеств, но всё будет новое. Записав раз-меры, гость скрылся за дверью, Павел остался один. Сначала при-сел на диване, потом решил проверить мягкость кровати и перешёл в спальню. Всё получалось отлично Билибин даже представил себе, как он работает в этом пространстве. Стол надо переставить, а пол-ку для книг перевесить в угол.
Неожиданно на столе зазвонил телефон, каким-то дребезжа-щим звуком, словно чашечки старого механического звонка вот, вот открутятся совсем. От неожиданности Павел вздрогнул, потом поднял трубку и осторожно поднёс её к уху.
- У вас всё хорошо? – вместо приветствия раздался голос Мартынова.
- Да, вроде на месте, - растеряно ответил Павел и замолчал, не зная что говорить.
- Я жду гостей и не смог сам вас встретить, извините. Похоже гости будут только завтра, так что мы сможем пообедать вместе, без лишних ушей, потом без всякого перехода добавил, - как вам Ми-хаил Иванович, присмотритесь к нему.
- Сватаете? – Вырвалось у Павла и он решил уточнить, - на какой предмет присматриваться, то есть для какого качества.
- Оба рассмеялись, - обычно так советуют женихам, или не-вестам, а я вроде гость.
- Пока гость, но не надолго, скоро всё решиться, потерпите.
- Разговор окончен и в этот момент в двери номера, или но-вой квартирки Павла появился Каплин. Он внёс два больших ар-мейских рюкзака и бросил их на пол перед Павлом.
- Здесь два комплекта амуниции – гражданского покроя и армейского офицерского состава.
- А, зачем так много, всего на несколько дней и столько ве-щей, я даже не успею всё это примерить.
- Пусть будет, на всякий случай, мне предложили и третий комплект для выхода в свет, но я не взял, это надо мерять отдельно.
- Звонил Никита Николаевич, приглашает пообедать вместе, как вы? Да, кстати, рекомендовал присмотреться к вам, как вы ду-маете почему? И вообще, у меня возникают вопросы, только не знаю кто на них будет отвечать, вы или Мартынов.
- Вряд ли у Мартынова будет время для обеда, он сейчас на самой передовой и вытащить его из командного пункта будет не легко, так что обедать будем вместе или вы один, на ваш выбор. За обедом постараюсь ответить на некоторые ваши вопросы, если не возражаете.
- В голосе Плаксина звучали какие-то нотки почтения и сдержанности, создавалось впечатление, что он ещё не определился начальник перед ним, или товарищ. Опять зазвонил телефон, - с обедом у нас не получиться, - голос Мартынова ничего не выражал, кроме самого факта.
- Но, нам обязательно надо встретиться до беседы с гостем, это очень важно, так что пусть меня Михаил Иванович найдёт после вашего обеда, проводит вас ко мне, понятно? Ну, желаю хорошего аппетита!
- Надо сменить телефонный аппарат, - неожиданно произнёс Михаил, ночью если загремит, заикой можно стать, - Плаксин под-нял трубку и набрал какой-то номер, дал распоряжение и обернув-шись к Билибину спросил, - ну как, я был прав по поводу обеда? Переодевайтесь, я подожду, с этими словами ногой подтолкнул один из мешков к Павлу.
В вещмешке был комплект полевой формы офицера, без зна-ков различия, но по качеству ткани и крою, не ниже полковника. Разложив всё на кровати, Павел стал изучать каждую вещь отдель-но, удивляясь, что предусмотрено всё, от нижнего белья, до носово-го платка. Сбросил всё с себя и стал одевать армейское. Билибин усмехнулся, сравнивая этот процесс с разборкой и сборкой автома-та Калашникова. Зашнуровав хромовые армейские ботинки, Павел вышел в зал к Михаилу, картинно раскинул руки в стороны и чека-ня каждое слово произнёс, - принимайте новобранца, к обеду готов!
- А на вас неплохо сидит форма, Павел Иванович, для ваших лет и сидячего образа жизни, совсем неплохо, животика нет про-порции сохранены. Я волновался, что размер размером, но для строевых офицеров есть стандарт, который совсем не подходит к гражданским гражданам.
- Считайте, что нам с вами повезло, - весело ответил Павел, - вечером примерю второй комплект, там что?
- Ну нам пора, пройдём по переходу в столовую и там зада-вайте свои вопросы, запоминайте дорогу, это будет ваш путь к еде.
- Конец коридора заканчивался лифтовым холлом. Сначала спустились на лифте на два этажа, потом вышли в тоннель, больше напоминающий галерею, стены которой были выкрашены в голу-бой цвет. Пространство шириной четыре метра, чем-то напоминало метро, но было ярко освещено светильниками дневного света, сте-ны, закругляясь к потолку, совсем не давили, создавали впечатле-ние купола. Тоннель чуть изгибался, вышли к нише, какого-то лиф-тового холла, окрашенной в зелёный цвет.
- Обратите внимание на цвета, заметил Михаил, я вам остав-лю цветовой расклад и всё станет ясно. Каждая зона имеет свой цвет, проходя по кольцевой галерее, сразу можно знать где мы находимся. У нас семь лабораторий и семь цветов радуги. Всё очень просто!
- Нам какой цвет нужен?
- Белый, там сосредоточено всё – магазины самые  разные продуктовые, для одежды, кафе – столовые, аптека, весь наш дом быта, сами сейчас увидите.
- Действительно, впереди показался холл белого окраса, по-дойдя к лифту, Михаил обернулся к Павлу и словно гид – профес-сионал продолжал давать пояснения.
- Всего здесь четыре горизонта, глубина залегания четвёрто-го – тридцать метров. На самом нижнем горизонте располагаются лаборатории для работы с особо опасными инфекциями. Вы, как вирусолог, должны понимать что это имеет свой смысл защиты. Случись что, горизонт может запечататься, лучше, чем любой мо-гильник.
- Билибин обратил внимание на многочисленные видеокаме-ры, которые не оставляли ни одного сантиметра пространства, сво-бодного от наблюдения.
- А если свет вырубить, - Павел показал пальцем на одну из камер.
- Всё предусмотрено, вы обратили внимание на камеры, н не заметили, что они сложные – оптические, инфракрасные, и даже ло-кационные, на все аварийные ситуации. Даже я, с максимальным допуском в любую лабораторию не знаю всего. У охраны своя си-стема допуска, они не подчиняются никому, кроме высшего руко-водства.
- И как вам здесь живётся, под колпаком у Мюллера?
- А мы не обращаем на это внимания, просто привыкли жить в определённом алгоритме, это совершенно не мешает работе. Се-годня, при объявленной пандемии короновируса, введённом каран-тинном режиме жизни – «оставайтесь дом», мне один писатель шеп-нул, что он живёт именно так долгие годы, все его лучшие произве-дения написаны в условиях добровольной изоляции от повседнев-ной суеты общественных отношений.
- Я это знаю по себе, только в кино показывают, что откры-тия делаются в ресторане, а формулы чертят на бумажных салфет-ках, «средь шумного балла, в разгаре мирской суеты»….
Лифт остановился, открылась дверь и Билибин попал в огромное пространство залитое ярким светом. Одно мгновение он подумал, что попал в огромный торгово-развлекательный центр, который ничего общего не имеет с НИЦ. Контраст был настолько велик, что Павел на одно мгновение зажмурился и от яркого цвета, и от совершенно другой атмосферы в пространстве.
- Я ждал этого эффекта, Павел Иванович, - засмеялся Михаил и подтолкнул Билибина к выходу из холла, - наши психологи и психоаналитики всё правильно рассчитали, человек должен иметь отдушину в виде такого контраста, а иначе – профессиональное вы-горание и профнепригодность.
Между рядами магазинов и бутиков, ещё каких-то отгоро-женных стеклом пространств, ходили люди, практически в одина-ковой одежде, но на груди обязательно висел бедж определённого цвета, с фамилией, именем и номером.
- Почему так много людей в рабочий день, неужели все от-дыхают? Вопрос Павла не застал врасплох Михаила, - во-первых обед, как и у нас, а во-вторых, здесь работают в несколько смен. Наши экономисты посчитали, что час содержания центра обходить-ся казне очень дорого, они предложили уплотнить работы. Речь идёт не об экономии средств, а только об интенсивности отдачи.
- Очень интересные вещи вы говорите, ну ведите нас к обеду, - в мозгу у Павла сразу заработал калькулятор, нет не подсчёт эко-номического эффекта от своей работы, а подсчёт времени, на сколь-ко, можно сократить время исследований.

-«-
Мартынов так и не появился в этот день. Билибин отпустил Каплина, сославшись на то, что ему надо поработать. Ноутбук все-гда был с ним, так, что предложение Михаила поработать на ком-пьютере, который стоял на письменном столе осталось без внима-ния.
- Интернет здесь есть?
- Есть, только пароль неизвестен никому, я вам подробно всё объясню, Павел Иванович.
- Не надо ничего объяснять, сам не маленький - режимный объект!
- Павел, после ухода Михаила, по привычке, прилёг на ди-ван, надо было кое-что осмыслить и подготовиться к большому разговору с Мартыновым, а то что разговор предстоит серьёзный, Павел не сомневался.
И так, что он предложил в своей служебной записке дирек-тору? Да, в общем ничего нового! Он рассматривал все эти вирус-ные системы, как биологические носители информации – микро ДНК и РНК, которые закрепляясь в клетке донорских тканей чело-века изменяют её генетический код. Первое – это запускаю меха-низм размножения себе подобных информационных частиц, и вто-рое – изменяют физиологию клетки донора, которая уже не может исполнять свою функцию в организме.
В его предположении или гипотезе главное - принцип рабо-ты этих фрагментов информации. Грипп, пневмония, опухолевые образования, герпес или Эбола – только разные клинические про-явления, а схема работы одна.
Почему, в таком случае, человек выжил, несмотря на обилие повреждающих факторов и почему он стал так раним в последние десятилетия?
Иммунитет! Неужели это только невосприимчивость к боль-шому количеству патогенов и приобрёл ли это гомо сапиенс при рождении или как? Врождённый и приобретённый иммунитет. Зна-чит есть и то, и другое, есть система защиты от патогенов, но как она работает? Одни антигены, в виде вирусов и клеточных возбуди-телей болезней она хорошо видит, успешно борется с ними, другие не замечает, а третьи становятся для этой системы частью организ-ма хозяина – опухоли.
Из состояния сна или полузабытья, Билибина вывел дребез-жащий звук телефонного звонка. Он автоматически взглянул на ча-сы – ого, час ночи!
- Билибин слушает, - в трубке зазвучал голос Мартынова.
- Простите Павел Иванович за поздний звонок, но обстоя-тельства так сложились и поверьте, что не всё зависит только от ме-ня.
- Не беспокойтесь, Никита Николаевич, я неплохо устроен, сыт, одет, обут вашей милостью, Михаил почти всё мне показал. Санаторий, или профилакторий.
- Очень рад, что вы не утратили юмор, но я позволил себе вас побеспокоить в столь позднее время только по одной причине. Завтра предстоит очень серьёзное, - Мартынов замолчал на не-сколько секунд, очевидно подбирая слова, - совещание. Я только недавно согласовал ваше присутствие на этом совещании.
- Простите, что перебиваю, вы сказали «присутствие», не участие, а присутствие, я не ослышался?
- Как с вами легко, Павел Иванович, я хочу, что бы вы оку-нулись и прониклись.
- И куда это вы меня окунаете?
- Людей будет немного, совсем немного, это всё известные люди в узком кругу, но вопросы будут рассматриваться очень се-рьёзные, я бы сказал стратегические. Вам не прейдётся выступать, участвовать в разговоре, только присутствие для того, что бы в дальнейшем нам было удобно работать.
- Какую форму одежды прикажете одеть? - Неожиданно для себя самого спросил Павел и смутился.
- Не волнуйтесь, совещание в десять, Михаил вам поможет и проводит, сам я, вряд ли вас увижу до совещания.
- Пару минут после разговора с Мартыновым, Павел стоял с трубкой в руке и не знал, как отнестись к полученной информации, положил трубку на аппарат и прошептал, - информация есть, ин-формации ноль. Будет день, будет пища! Прилёг на диван и начал припоминать, на чём прервались его размышления.
Значит, иммунитет работает в строго ограниченных рамках, или ограничен рамками приобретённого опыта борьбы с вредонос-ными элементами. Получается так, что врождённый иммунитет представляет собой опыт, заложенный в лимфатической системе, со всей её структурой, лимфой, клеточным составом, способом нейтрализации противника и его выведением из организма.
Приобретённый иммунитет – это не что иное, как способ-ность лимфатической системы, подстраиваться на новые виды вре-доносных факторов.
Павлу почему-то представился собачий питомник, куда он иногда водил сыновей и они долго, с интересом  наблюдали, как работают собаки с инструктором. Теперь ему, почему-то вспомни-лась эта картина, команда свой – чужой, можно – нельзя….
Иммунный ответ! Образование антител, которые и являются маркерами для фагоцитоза, так возникает команда – чужой! До об-разования антител, которые закрепляются, каким-то образом на чужеродном агенте, охрана слепа и не видит опасность. Ниндзя! Бактерии легко обнаруживаются, потому что это живые чужерод-ные клетки, а вирусы – это только белковые обломки, несущие ин-формацию необходимую для внедрения в живую клетку, безраз-лично, тканей человека, или бактерий – паразитов.
Иммунный ответ развивается долго и здесь возникает во-прос, успеют ли вирусы внедриться в клетки донора и погубить их, раньше, чем образуются антитела и запустится механизм фагоцито-за.
Павел несколько раз повернулся на диване с боку на бок и вдруг понял, что иммунная система – единственная естественная защита организма человека, которая срабатывает на всё – на белко-вые, живые и мёртвые инородные объекты, внедряющиеся в орга-низм через слизистые, кожу, желудочно-кишечный тракт…. Так ра-ботает большинство аллергенов, ядов белкового и не белкового происхождения, возникают  пищевые отравления.
Покувыркавшись ещё час на диване, Павел заставил себя пе-рейти в спальню, раздеться и лечь в кровать. Если Мартынов пре-дупредил заранее о совещании, значит дело серьёзное, надо быть свежим и бодрым. Он, конечно, рассчитывал на другую встречу. Ознакомиться с условиями, поторгуется о том, что лучше ему не покидать свой НИИ, а быть только консультантом в лаборатории НИЦ.

-«-


Зуммер будильника, который он ночью установил на 7-00, прозвучал настойчиво. Павел Иванович в один миг вспомнил о ночном разговоре с Никитой Николаевичем, рывком поднялся и направился в душ. Долго стоял под горячими струями, потом тща-тельно выбрился. Нина ему говорила неоднократно, что иметь не-дельную щетину на лице модно, но не опрятно и старит лет на де-сять, так что теперь, из  зеркала на него смотрел почти юноша, лет тридцати от роду. Делая зарядку, всего несколько отжиманий и приседаний, Павел усмехнулся, - всё наоборот, приличные люди сначала потеют, а потом идут в душ, а у меня всё как всегда, надо отключать голову – мешает! В дверь постучали, не оборачиваясь на стук, Павел выкрикнул – заходите, продолжил приседания. В две-рях появился Михаил. Плаксин с опаской осмотрелся и удивлённо проговорил, - думал, что разбужу, а вы уже на ногах.
- Ещё секунду, Михаил, присаживайтесь, вы мне очень нуж-ны.
- С этими словами Павел опять скрылся в душе, быстро смыл с себя пот, обтираясь полотенцем, вышел к гостю.
- Звонил вчера, или уже сегодня Мартынов, предупредил, что сегодня в десять будет совещание, вы об этом  знаете?
- Он просил проводить вас к нему и всё.
- А, одевать меня кто будет? Ваш третий комплект я ещё не смотрел, но судя по всему, прейдётся надевать именно его, поможе-те? Там цивильный костюм, туфли, рубаха, ну и всё остальное. Это не сложно и судя по тому, что я попал с размером в точку, у вас проблем не будет. По дороге мы успеем позавтракать.
Павел направился в спальню и стал одеваться. Его удивило то, что костюм был так уложен, что не понадобилось его гладить, только на рубахе были складки, которые скрылись под пиджаком, манжеты белой рубахи элегантно опускались на полтора сантимет-ра ниже рукавов пиджака, только тёмно-синий галстук не был завя-зан и Павел совершенно не знал, как это делается. Дома Нина завя-зала ему узлы на двух галстуках, которые он никогда не развязы-вал. Выйдя к Каплину, Павел картинно растопырил руки в сторо-ны, - ну как я, хорош?
- Да, Павел Иванович, всё отлично.
- А, вы галстук умеете завязывать, или не надо, признаться, я не привык.
- Где сумка с вещами?
- Там, - Павел указал на спальню, Михаил поднялся, прошёл в спальню и появился с сумкой.
- Здесь есть водолазка, или тонкий шерстяной свитер, как раз для тех, кто галстуки не носит, а так неприлично.
- Павел заглянул в сумку и увидел на дне два свитера тонкой шерсти – белый и чёрный.
- Какой рекомендуете?
- Если слиться с асфальтом, то чёрный цвет, подойдёт, а если надо быть замеченным, то белый.
- Я должен только присутствовать, так что оденем чёрный!
- Сборы с переодеванием закончились, - мы больше сюда не вернёмся до совещания, - спросил Павел у Михаила и на всякий случай положил в карман флэшки.
- Шли тем же путём, что и вчера, через голубой туннель вы-шли в белое пространство вчерашнего кафе.
- А, вы недурно ориентируетесь, я наблюдал, через пару дней я вам буду не нужен.
- У меня нет вот этого инструмента, - Билибин показал на грудь Михаила, на ленте висел брелок или бедж, который являлся и пропуском, и допуском, и средством расчёта за товары.
- О, простите, я совсем забыл, - с этими словами, Михаил из-влёк из нагрудного кармана почти такой же бедж, только без всяко-го окраса и надписей, - допуска и пропуска здесь нет, а рассчиты-ваться сможете уверенно.
- Ну и зачем мне это, если вы мой кошелёк, - засмеялся Па-вел.
- Позавтракали быстро. Оладьи со сметаной, крепкий кофе и всё. Михаил повёл гостя к лифтовому холлу и набрал код первого горизонта.
- Мы, что на улицу выходим, - забеспокоился Павел.
- Нет, совещания с гостями и все встречи обычно проводятся в наземных помещениях, для них там начинается и заканчивается центр.
- Пройдя по анфиладе коридоров и переходов, вышли во вполне обычное помещение с несколькими одинаковыми дверями. Михаил уверенно направился к одной из них и полу-открыв дверь спросил у кого-то, - можно?
- Показал на проём Павлу, он отступил на шаг, как бы про-пуская его вперёд. Павел вошёл в комнату, дверь за ним закрылась, а Михаил остался там, снаружи. В полумраке небольшой комнаты, Павел разглядел большой письменный стол за которым сидел сред-них лет мужчина. Мужчина поднялся навстречу Павлу, - Билибин Павел Иванович? Проходите, Никита Николаевич вас ждёт. Открыл дверь по правую сторону от стола и показал рукой вовнутрь от-крывшегося помещения.
Билибин вошёл в довольно просторный зал с большим овальным столом по центру, по обе стороны от стола, вдоль стен, стояли маленькие приставные столики и по одному стулу за каж-дым, развёрнутые лицом в одну сторону. Всю эту картину Павел охватил в одно мгновение, удивился тишине и безлюдью.
Мартынов сидел за одним из приставных столиков и смотрел на экран своего ноутбука. На большом экране, прямо за одной из сторон овального стола мелькали какие-то графики, таблицы, схе-мы и карты.
Увидев вошедшего Павла, Никита Николаевич нажал клави-шу ноутбука и большой экран погас.
- У нас не больше нескольких минут, Павел Иванович, пока наши гости обходят с начальником центра новые лаборатории, да-вайте согласуем наши действия. Я настоял на вашем присутствии, только с одной целью – необходимо, что бы вы сами погрузились в атмосферу события, которое будет проходить в этом зале. Не удив-ляйтесь всему, что здесь увидите, вопросы и обсуждения все только со мной позже. Только молчать и слушать! Хорошо, если нас оста-вят здесь на весь период и не попросят удалиться, когда наша тема закончиться.
Открылась дверь, стали входить люди. Тихо переговарива-ясь, они подходили к овальному столу и занимали места, словно делали это не однажды. Трое, прошли к таким же приставным сто-ликам и привычно присели. Во главе овального стола оказался лы-сеющий мужчина, лет пятидесяти не более.
- Евгений Вениаминович, нам будет удобно беседовать, не повышая голос?
- Вполне, Валерий Иванович, в столешницу вмонтированы чувствительные микрофоны, а динамики размещены по периметру, можно проверить.
- Валерий Иванович кивнул, - только прошу без записи.
- Евгений Вениаминович стрельнул глазами в сторону Ники-ты Николаевича, тот едва кивнул головой и Евгений Вениаминович сразу перевёл - мы предупреждены.
Билибин напряжённо всматривался в лицо председатель-ствующего, оно было знакомым, но когда и где он его видел, вспомнить не мог. Имя тоже ни о чём ему не говорило. Евгений Ве-ниаминович, судя по всему, был, очевидно, начальником центра, шефом Мартынова. Судя по выправке и по изгибу спины – генерал, погоны так и выпирали из-под пиджака.
Никто никого не представлял, все, очевидно были знакомы друг другу, случайных людей не было.
Валерий Иванович, расстегнул молнию своей кожаной папки и медленно достал стопку небольших листков, аккуратно положил перед собой.
- Я чувствую себя защищённым только у вас и в Курчатов-ском центре, везде уши. А собрал вас всех физиков и лириков вме-сте для того, что бы задать один общий для всех вопрос.
- Глаза с прищуром, словно от близорукости, или такая ма-нера изучать людей сложилась давно. Павел заметил, что текст на листках был намного крупнее, чем обычно для документов, не меньше восемнадцатого шрифта.
Павел старался не вертеть головой, но сознание чётко впеча-тывало каждую мелочь в память. Ещё ничего не происходило, а в воздухе повисла какая-то тайна.
Валерий Иванович опять осмотрел собравшихся, не останав-ливая взгляд ни на ком, просто убеждаясь, что все, кого он хотел на месте.
- Вы знаете, что твориться в мире и у нас в стране – короно-вирус, чёрт бы его побрал, завладел вниманием всех от пенсионе-ров до школьников, словно подобной заразы ещё не было. Специа-листы, - Валерий Иванович кивнул в сторону генерала, - говорят, что такой тип вирусов давно существует, но этот какой-то особен-ный, видите ли его наша система защиты не видит, а если видит, то поздно. Летальность пока не велика, но в СМИ болтают разное – то это опасно только для стариков, то для ослабленных людей со сла-бым иммунитетом, то это опасно для всех у кого есть хроника. Речь сегодня не об этом, господа, я хочу спросить у вас всех, до каких пор мы будем играть в догонялки. Нет, нет не с вирусами, это толь-ко повод для большого серьёзного разговора.
Экономический кризис наслаивается на пандемию, пандемия ещё больше обнажает несостоятельность в прогнозировании разви-тия проблем, причём, хочу подчеркнуть, что речь идёт не о нашей стране, не о нашем плохом правительстве, или наших ошибках – так, безответственно, ведёт себя весь мир.
Я хотел бы поговорить об энергетике, Игнатий Павлович, вы утверждаете, что в настоящее время возник кризис перепроизвод-ства нефти? А данные аналитиков сырьевых бирж всего мира ука-зывают, что сделок с нефтью заключается на порядок больше, её добычи. Что это, просто биржевые спекуляции, или создание иллю-зии активной торговли тем, чего нет?
В мире просчитаны все запасы нефти и уже добытой и ещё не добытой, включая и не освоенные месторождения. Одни пугают нас, что их хватит на 50-100 лет, другие успокаивают. А дальше что? Нефть и газ не возобновляемые источники, а дальше что? Мы стро-им ракеты, содержим армию, а что защищать будем, если через сотню лет, окажется, что эти источники иссякнут. Перегрызутся все страны, малые и большие, богатые и бедные за последние капли нефти и кубометры газа и воду, а дальше что - лучина? Говорят, что запасы питьевой воды ограничены, а мы продолжаем гадить, засорять чистейшие водоёмы пластиком и органикой. Нет, господа, с таким подходом мы не развиваемся, а скорее деградируем!
Не знаю, каким умам можно отнести идею переселения чело-вечества в космос, на другие планеты, вы знаете? Человечество не может найти баланс интересов на своей планете и рвётся в космос. А что делать в космосе без ресурсов? Строить двигатели внутреннего сгорания, так там нефти нет и не будет, а дальше что?
Казалось, это - «а, дальше что?», повторялось постоянно и бессмысленно, но Павел, вдруг понял, что Валерий Иванович всё время подчёркивал тупики, обнажая истинное положение дел.
- Альтернативной энергетики нет, - продолжал жечь началь-ник, - настоящего освоения ресурсов планеты нет, знаний о самих себе, о своей биологии и физиологии нет. Я пообщался с медицин-ским сообществом, так пришлось в связи с этой пандемией, и понял, что мы лечим не лучше и не хуже, чем лечили в прошлом и поза-прошлом веках. Поэтому в такой чести у нас не традиционная ме-дицина, основанная на симптоматическом лечении. Попробуем это, попробуем другое. Послушал я весь этот бред и мне стало страшно.
Притихшая аудитория, вероятно привыкла к манере беседы Валерия Ивановича, а Павел впервые присутствовал на таком шоу и воспринимал всё сказанное, как будто его школьника, лично вы-звали на ковёр и отчитывали за всех сразу.
- Нефть и газ, это так, для иллюстрации нашей недальновид-ности, но во что мы превратили всю биологию. Ведь мы сами собой представляем биологический объект, а нас понесло в социологию. Я поинтересовался, господа - товарищи, на первом месте по объёму публикаций стоит социология, политология, различные биржевые прогнозы и исторические фэйки!   
Ну, что можно на это возразить или добавить?
- Валерий Иванович, казалось, исчерпал весь свой пыл и сейчас смотрел перед собой, словно прислушивался. Его можно было понять, как человека обличённого громадной властью в стране, но можно было понять и его обеспокоенность и растерян-ность. Павел, наконец вспомнил, где он видел этого человека, но никак не мог вспомнить его фамилию и должность, только понимал, что этот человек на самом верху, или почти на вершине.         
- Евгений Вениаминович, может вы проясните почему так приходит бездарно в вашей отрасли. И ресурсы у вас есть, ни кто вас не ограничивает, а результат, одинаковый, словно у лаборато-рии городского уровня.
- Генерал немного растерялся, он не ожидал, что гость начнёт именно с него. Тесты они разработали первыми, кадры под-готовили, работают над созданием вакцины – всё по плану и Вале-рий Иванович об этом знает лучше, чем любой из присутствующих, только что хвалил, обходя лаборатории и знакомясь с планами.
- Мы делаем всё возможное, Валерий Иванович, сейчас за-пускаем новую программу, установили новый электронный микро-скоп с большим разрешением, подтягиваем генетиков. Через годик будем всё знать об этом короновирусе.
- А, о другом вирусе, который обязательно прейдёт на смену этому? Я же говорил, что мы играем в догонялки! Хорошо, если эти вирусы природного происхождения, а если нет. Получается, что мы всё время разрабатываем индивидуальную защиту, а где гаран-тия, что в аналогичных центрах наших «друзей» не занимаются производством вирусов?
- Мы стараемся сократить сроки работ, даже, кое-что про-считываем, моделируем, как развиваются эти системы и строим до-вольно реальные прогнозы, - генерал растерянно посмотрел в сто-рону, сидящего, за приставным столиком Мартынова. Никита Ни-колаевич вытянулся и напрягся как струна - его корпус, шея, голова составляли единое целое и, если бы он стоял, то обязательно, по стойке смирно и, возможно, щёлкнул бы каблуками, настолько он готов был прейти на помощь начальству, но нельзя!
- Мы сейчас обсуждаем один серьёзный проект.
- А, до этого всё было не серьёзно?
- Простите, я оговорился, перспективный, как раз такой о ко-тором вы говорите.
- Интересно послушать, но чуть позже. Я говорил, минимум о трёх основных направлениях – биологии человека, энергетике или об энергии в широком понимании и  всей современной экономике, которая приводит только к разрушению экосистемы планеты.
Меня удивляет то, что найдены убедительные доказательства существования в древности технологий, о которых мы только меч-таем. Обнаружены целые города со следами катастрофы связанной с ядерным оружием на территории современного Пакистана за ты-сячи лет до проекта «Манхеттен». Если отбросить всю мифологию, то и тогда, доказательств вполне достаточно для серьёзных вопро-сов. Почему они смогли,  а мы не можем? Только не надо мисти-цизма, что здесь поработал инопланетный разум, что нам нужно на Луну, или Марс. Я признаю только то, что человеческие знания бессмертны, понимаю Вернадского, который утверждал, что в но-осфере нашей планеты содержится вся информация о прошлом, особенно, после того, когда была создана интернет-паутина.
Тональность слов Валерия Ивановича заметно изменилась, он словно предлагал подумать о вечном, не назидал и обвинял, а прост удивлялся неразумности человечества, которому сделаны все подсказки из прошлого, а оно, это человечество, продолжает со-вершать ошибки и тратит время на тупиковые направления.
- Я не философ, далеко не философ, я реалист, но отчётливо понимаю, что всему есть начало и всему наступает конец. Человек рождается и умирает, галактики возникают, после большого взрыва и исчезают в недрах чёрных дыр, так и мы побарахтаемся, отведён-ное нам время и исчезнем, как вид, или вообще как биологический субстант.
В зале наступила гнетущая тишина. Никто не ожидал услы-шать такие слова от самого Валерия Ивановича, грозного и всегда конкретного, предельно собранного для решения государственных задач, а это что-то новое. Никто не хотел попасть в проссак, не-уместным высказыванием или неверной трактовкой услышанного.
- Работать по большим проектам сродни проекту «Манхет-тен», и освоению космоса под началом Сергея Павловича Королё-ва?
- Слова сами собой вырвались у Билибина и в полной ти-шине прозвучали довольно внятно, хоть и были рассчитаны только для себя, самому себе задавал вопрос Павел и ни как не рассчиты-вал быть услышанным.
- Вот именно, молодой человек, смогли же когда припёрло и мы, и Американцы. Собрали всё в один кулак и смогли!
- Лицо Валерия Ивановича оживилось, он словно только что заметил Билибина, выделил его и теперь обращался только к нему.
- Вас что-то смущает, - чуть запнулся начальник, не зная имени Билибина, - Павел Иванович вирусолог, - подсказал ему Мартынов.
- Ну и скажите мне, уважаемый вирусолог в чём я не прав?
- Павел Иванович попытался подняться со своего места, но Валерий Иванович, взмахом руки остановил, - сидите, сидите.
- Это всё очень затратные проекты, я бы сказал мобилизаци-онные, хватит ли сил у государства потянуть это, не знаю.
- А, можно терять государству 10% ВВП в год, как только появиться новый вирус? А можно терять государству до 50 долла-ров за баррель, при обвале мировой экономики? А можно осушать все наши месторождения нефти и газа и сжигать всё это в топке чу-жой экономики? Напомнить, что говорил уважаемый Менделеев, по поводу сжигания нефти и газа, как не возобновляемых ресурсов.
- В аудитории опять возникла гнетущая тишина, все понима-ли о чём говорил один из руководителей страны и все были по большому счёту согласны, только Менделеев не говорил о газе, а так всё правильно.
Валерий Иванович потянулся к бутылке с минералкой, взглянул на этикетку, поставил обратно на стол.
- Я, так понимаю, Валерий Иванович, что в правительстве решили создать несколько крупных проектов, по направлениям, ко-торые вы только что озвучили, - тучный, но опрятно одетый муж-чина, в темно-синем костюме, модном галстуке и платке в нагруд-ном кармане, чуть привстал на стуле, обозначая себя.
- Константин Львович, вы же физик и неплохой организатор науки, в своей отрасли вы как бы поступили? Сначала приняли бы решение, выделили бы большие деньги, а потом искали исполните-лей проекта, или поступили бы наоборот.
- У нас принято присматриваться к кадрам, смотреть кто на что способен, а потом давать поручение, обеспечивая соответству-ющими ресурсами, вы помните, что я был одним из тех, кто пред-ложил внедрить гранты в нашем научном мире, среди молодых учёных. Это оправдало себя.
- Вот вы и ответили на свой вопрос, Константин Львович, никакого решения в правительстве пока нет, есть поручение прези-дента, найти формулу общения с вами. Опыт реализации целевых программ, по поручениям президента, показал, что 70% средств, выделяемых на эти проекты, или просто разворовывались, будем говорить честно, или тратились впустую, с минимальной отдачей. И знаете почему? Не было на местах хороших исполнителей! Я не-правильно подобрал определение – исполнитель! Не было специа-листов готовых выполнить эту работу. Одни не понимали, что от них хотят, другие рассматривали поручение, как бизнес с возмож-ностью заработать не плохие деньги.
- Здесь, только что Павел Иванович напомнил нам о Королё-ве, Ландау, Сахарове и других столпах фундаментальной науки прошлого века, вот мы с вами и должны их найти сейчас, а потом будем издавать постановления, выделять средства, считать и плани-ровать, если это уместно в том или ином случае.
- Немного помолчав, Валерий Иванович совсем тихо про-должил, - главное не ошибиться в выборе задачи и направлениях исследований. Нам нано-технологии от Чубайса совсем не нужны.
Сразу хочу предвосхитить ваши вопросы, господа учёные, всё будет проводиться под эгидой ВПК, а значит в рамках бюджета оборонки, слава Богу, он закрыт и не будет вызывать вопросы. Пусть думают, там, что мы только разгоняем гонку вооружения, или занимаемся чем угодно, только не суют нос в наши проекты.
- Это очень интересная схема, товарищи, - Евгений Вениами-нович оживился, - наш центр работает по этой схеме и я не вижу ни одного минуса. Ряд информации мы получаем от коллег из зарубе-жья, по линии разведки и даже раньше, чем авторы успевают обобщить и опубликовать свои материалы. Единственное неудоб-ство для любого специалиста – это тайна, которая окружает его ра-боту.
- Вот видите, вы уже можете поделиться положительным опытом, - засмеялся Валерий Иванович, - но шутки в сторону, кол-леги, если вы хотите, чтобы нам никто не помешал, первое правило держать рот на замке, а это и легко и трудно. Начнём с этой встре-че, господа, мы говорили на общие темы, но и это государственная тайна - стратегическое планирование! Я даже уверен, что многие господа захотели бы поприсутствовать здесь и помешать нашим планам в будущем. Видите, как они держаться за свои старые док-трины. Чистая тактика, а мы с вами планируем стратегию, страте-гию для человечества.
Как вы считаете, сможем?
- Кое-что у нас уже есть, но надо всё переосмыслить, многих коллег мы потеряли, они рассеялись в зарубежных центрах, закры-тых и открытых, для общения. Если их удастся вернуть, - Констан-тин Львович, как-бы рассуждал вслух, но Валерий Иванович его услышал и предостерёг.
- Вы должны полагаться на свои кадры, прежде всего, они вырастут, обязательно врастут, а тех кто нам будет интересен из бывших, оставьте для других служб, Евгений Вениаминович уже сказал, какие здесь есть возможности.
- Высказываться больше никто не пожелал, всех без исклю-чения всех, охватило желание уединиться и осмыслить предложение Валерия Ивановича.
- Ну, что, господа, желаю удачных решений, не тяните вре-мя, если есть, что предложить обращайтесь по команде, можно че-рез голову начальства, - Валерий Иванович встал, показывая, что встреча закончена.
- А, вы молодец, сразу  заметили аналогию с космической и ядерной программой, - обратился он к Павлу, который растеряно стоял возле Мартынова и ждал распоряжений.
- То было другое время, Валерий Иванович, разве я не по-нимаю, была страна с государственным укладом жизни, а теперь рынок пополам с патриотизмом.
- А, разве вы не заметили, что предлагается всё это вернуть в государственную психологию, спрятав в ВПК?
- На это и надеюсь, но это только часть среды обитания, дру-гая половина только раздражает.
- Ну, с этим, я надеюсь, вы справитесь самостоятельно.
Зал быстро пустел, Евгений Вениаминович попытался при-гласить Валерия Ивановича остаться на обед, но тот сразу отказал-ся и посмеиваясь добавил, - наговорился, с вами спокойно не по-обедаешь, вы же всегда хотите продолжения банкета.

-«-

За дверями зала ждал Михаил Иванович, переглянувшись с Мартыновым он повёл Павла по многочисленным проходам и ко-ридорам обратно, в гостиничный отсек.
- Никита Николаевич будет занят некоторое время, просил оставаться в номере, если не успеет к обеду, то я за вами зайду.
- Оставшись один, Павел не знал куда деть время, он не при-вык ждать и пару минут мерил небольшое пространство номера шагами. Глянул на часы, до обеда ещё минимум два час, а казалось, что они беседовали с Валерием Ивановичем очень долго. Прилёг на диван, расслабился и сразу провалился, так он называл своё состо-яние, когда он спокойно, как в невесомости, летал в пространстве и времени, создавая образы того, что не удавалось ему наяву.
В мозгу теперь была одна единственная мысль – с чего начать и чем это может закончиться?
Возник текст его последних записей, которые он так и не успел показать Мартынову, готовил для него, но не успел, а теперь проверял, нет, соизмерял, свой план действий с заданием Валерия Ивановича. Из абстрактных предположений учёного, из наивной гипотезы Павла, содержание его предположений превращалось в чёткий план будущих исследований. Возникала и росла уверен-ность, что это может состояться и не где-то там, в мечтах или на бу-маге, а реально в жизни.
Он мечтал, ох, как он желал этого, но здесь и сейчас, Павла охватило чувство неясной тревоги. Задумал он найти эликсир здо-ровья ещё в детстве, когда зачитывался приключенческими книжка-ми о подвигах бессмертных героев, которым не страшны любые яды и козни врагов, желающих извести его друга, пусть книжного, но такого отважного и сильного. У мальчишек всегда их герои – образцы для подражания, лучше, сильнее, умнее и изворотливее, чем враги. Так было и у Павла. В институте он часто возвращался, мысленно, разумеется, к своей детской мечте. 
Беспокойно ворочаясь на диване, Павел старался выстроить чёткую последовательность, превратить мечту в план действий.
Нужна группа генетиков, без них он не сможет проникнуть в тайну возникновения вируса, сможет, конечно, но когда? Ему нуж-ны биохимики, которые могут раскрыть тайну механизма закрепле-ния вирусов на оболочке клетки и почему именно на этой, а не на другой? Ещё одна специальность на которую может быть потраче-на вся жизнь.
Павел насчитал пять будущих основных направлений в ис-следованиях, без которых невозможно ничего сделать. Но это была только предварительная подготовка, а дальше? Дальше начиналось самое сложное, или совсем лёгкое, всё зависело от уровня знаний, полученных по этим четырём направлениям исследований.
Билибин всё время уводил себя от ответа на главный вопрос – как он собирается превратить чужеродный белок, несущий ин-формацию для перепрограммирования ДНК и РНК клеток донора в безобидную субстанцию белкового происхождения, которую чело-век поглощает килограммами, перерабатывает в ЖКТ и выводит из организма в виде безвредных и бесполезных шлаков.
Внезапно пришла мысль, почти из эпоса – «если Бог хочет лишить человека будущего – он лишает его потомства!». Спасибо, неплохая мысль – лишить возможности размножаться вирусу. Но это хорошо, если их концентрация незначительная, всё равно хо-рошо – не будет эпидемий и пандемий. Попадёт вирус в отдельно взятый организм, оставит след в отдельных клетках и тканях и всё, как метеорит, падающий с небес на землю. Случайная, но неизбеж-ная история!
Павел был, почти, доволен. Лишить вирусы способности размножаться – это уже много, но если его будут использовать, как яд, для конкретного человека и его введут в организм, в большой концентрации, то это может закончиться печально для самого чело-века.
Что-то останавливало Билибина праздновать победу, вспом-нились слова Валерия Ивановича - «есть некоторые сведения, что в отдельных микробиологических лабораториях запада готовят ви-русы и устойчивые штаммы возбудителей особо опасных инфекций, как биологическое оружие будущего».
У Павла настроение сразу испортилось, даже находясь в со-стоянии полузабытья или транса он постоянно пользовался тем, что прислушивался к своему настроению, оно было мерилом, или ин-дикатором в поисках верного пути мысли. Вот и теперь, казалось, нашёл не плохое решение, а настроя на радость не ощущал.
Раздался зуммер телефона, Павел прислушался, что-то но-вое, приподнял голову, оторвав её от подушки дивана, посмотрел на стол – Михаил, всё же сменил аппарат. В трубке раздался знако-мый спокойный голос Михаила Ивановича.
- Простите, Павел Иванович, Мартынов пока занят и не смо-жет с вами пообедать, я зайду за вами? 
- Я совершенно не хочу есть, - поспешно возразил Павел, - подожду, если Никита Николаевич освободиться к ужину, то я с удовольствием с ним встречусь, сможете передать?
- Обязательно передам, может вам занести, что-нибудь? В холодильнике должны быть запасы еды, посмотрите.
- Всё отлично, не беспокойтесь!
- Связь перервалась, а Павел, так и не понял, почему он от-казался от обеда. Походив немного туда – сюда по номеру, загля-нул в холодильник и стал готовить себе сэндвичи с сыром, вскипя-тил воду в электрочайнике, всыпав три ложки растворимого кофе в большую чашку, добавил немного сахара. Всё это он делал меха-нически, а воображение опять покинуло бренное тело.
Стал ловить прерванную нить мысли. Да, ген размножения! Но в таком случае, как будет реагировать на это иммунная система? Будут ли образовываться белки IgG и IgM, и возможен ли будет иммунный ответ организма? Стоп, стоп, стоп – если сейчас иногда затруднён иммунный ответ, или он просто не успевает за скоростью размножения вирусов и микрофлоры, то в случае, когда будет устранён сам возбудитель болезни, иммунитет с лимфатической си-стемой будут не нужны и отомрут как рудимент прошлого.
Устранять последнюю естественную защиту нельзя ни в коем случае, иммуноглобулины, это часть защиты, - Павлуша, ты плохой мальчик, сюда не лезь!
То, что организм человека явно не успевает с иммунным от-ветом на патоген – это доказанный факт. Не успевает! Значит, или скорость размножения патогена большая, или организму нужны де-сятилетия тренировок, малыми дозами, что бы запустить механизм защиты. Что-то вроде гомеопатии!
Павел Иванович стал раздражаться, злость на самого себя становилась сильней и определённей – вызвался, напросился, при-влёк внимание, а теперь не знает чем заняться в первую очередь. Стыд стал отступать, раздражение перешло в желание всё скилети-ровать, разложить по полочкам.
Забыв о приготовленном обеде и о кофе, который успел остыть, Павел прилёг на диван. Стыдно будет, если Мартынов за-станет его в таком, разложенном на атомы состоянии.
И так, могут быть две задачи:
1. Создать универсальный антидот к любому вирусу, пре-кращающий его размножение.
2. Создать антидот, который, активируя иммунную систему человека, ускоряет иммунный ответ на любой патоген.
Третья шальная идея, которая больше напоминала шарла-танство - создать антидот и универсальное лекарство при различ-ных мутациях нормальных клеток организма, которые для иммун-ной системы превращались бы в инородный белковый агент.
Нет, это уже лишнее – это перебор. Так можно фантазиро-вать бесконечно, до того, что создаётся эликсир вечной жизни. Глу-пость, конечно, но красиво!
 Время летело, вот уже за окном номера стало смеркаться и Павел включил верхний свет. Он, почему-то стал тупо ждать встре-чи с Мартыновым, да, да просто ждать, очевидно, веря, что всё ста-нет проще, или вовремя разговора с Никитой Николаевичем, или сразу после неё. Услышал зуммер нового телефона, поднял трубку.
- Вы почему не обедали?
- Не хотелось, жду встречи с вами. Я наверно, вёл себя не со-всем корректно во время утренней встречи, наговорил лишнее?
- Павел задал вопрос, который мучал его с самого утра, за-дал, словно выплеснул, выплюнул и теперь ждал ответ.
- Я вас не предупредил, что пользоваться сотовым телефо-ном здесь нельзя, надо его выключить и забыть. Домой звоните по тому телефону, который у вас в номере.
- В голосе Мартынова чувствовалась какая-то озабочен-ность, но причём здесь телефон, если Павел задал конкретный во-прос?
- Прошу меня извинить, но сегодня мы не увидимся и за ужином. Так складываются обстоятельства, но завтра прямо с утра, я в вашем распоряжении, честное пионерское!
- Жаль, я хотел с вами обсудить некоторые важные для меня вещи, но ничего потерплю до завтра. Кстати, хоть намекните, силь-но на меня рассержен ваш генерал?
- Евгений Вениаминович совсем на вас не сердиться, наобо-рот, сердиться на меня, - засмеялся Мартынов.
- Совсем заинтриговали, ну что же, подожду до утра, только чем прикажете заняться в вынужденном заключении?
- Вы привезли с собой материалы, как мы договаривались?
- Разумеется!
- Пересмотрите их теперь с позиции человека, который по-лучил задание утром, вы меня понимаете?
- Я так, собственно и делаю, только не знаю, что вам будет интересно, а что надо просто забыть.
- Завтра вместе разберёмся, извините, спешу выполнить одно поручение.
Павел  растерянно смотрел на всё, что его окружало в эту минуту, не мог понять, зачем он здесь. Признаться, надоела годами сложившаяся повседневность – семья - работа, работа - семья, но он как-то вдруг осознал, что не готов к большим переменам, тем более, что теперь не он решает, когда и что делать. Откладывая защиту докторской диссертации, Билибин только тем и занимался, послед-ние два года, что вносил в неё различные изменения и дополнения. Это не было связано с её качеством, по мнению оппонентов, она была вполне, но каждый раз хотелось что-то добавить и уточнить.
Нина посмеивалась, - что опять переделываешь? «Лучшее – враг хорошего!».
Нет, Павел не вносил изменений в диссертацию, он писал но-вую, внося изменения в главы и выводы, как говорят юристы – «в связи вновь открывшимися обстоятельствами».
По существу, его служебная записка на имя директора ин-ститута, была создана на основе последней версии его работы. Он пришёл к парадоксальному выводу – вся иммунная система постро-ена на естественном процессе борьбы с патогенами – вирусами и бактериями, органическими ядами, и аллергенами в виде пыльцы растений и частицами, которые несут в себе белок.
Чем больше Павел погружался в эту тематику, тем больше убеждался, что иммунная система это страж организма, который сигнализирует об опасности и борется, по мере возможности, с инородным белком, который может нести угрозу.
В шутливой форме он задавал вопросы своим коллегам по цеху, - что лучше, подавить иммунитет, создать картинку благопо-лучия, или позволить пожару войны иммунной системы с патогена-ми, сжечь ту, или иную функцию отдельных тканей органов и си-стем человека?
- Все подобные беседы проходили в приватной обстановке, в столовой за обедом, или во время застолий по поводу, или без вся-кого повода. Никто никогда особенно не обращал внимания на по-добные вопросы Павла, ну чудит человек, особенно в подпитии. Каждый занимался своим прикладным делом – изучал тот или иной патоген, пути его введения и выведения, составлял более, или менее ясную картину в клинических проявлениях болезней, обусловлен-ных борьбой организма с патогеном.
Как-то однажды, Игорь - завлаб, посмотрев на Павла поверх очков, как на первокурсника спросил, - Билибин, вы представляете себе сколько видов микробов, вирусов, различных аллергенов, прочих описанных и неописанных обломков биологии нас окружа-ет? Прикажете всех изолировать, или разрабатывать антидот для каждого возбудителя отдельно? А как вы поступите с микро битой? У нас её до трёх килограмм, у каждого, она вовлечена в положи-тельный биохимический процесс пищеварения.
- После той памятной беседы, задавать вопросы коллегам, Павлу расхотелось, он стал задавать их только себе. Задавал и от-вечал, отвечал и вновь задавал. Теперь это и составляло существо его научной работы. Плановая работа его лаборатории, тематика исследований, больше напоминала рутинную работу по уточнению уже изученного и поэтому Билибин так обрадовался, что обратили внимание на его записку, в которой он едва коснулся вопросов, его постоянно мучавших.
    
-«-


Мартынов появился в номере у Павла Ивановича, как-то неожиданно рано. Билибин едва успел сделать зарядку и принять душ, как в дверь постучали и на пороге появился Никита Николае-вич в сопровождении Каплина. Каплин держал в руках два боль-ших пакета, боком прошёл в дверь и направился к холодильнику. Мартынов прикрыл дверь и только после этого обернулся к Павлу.
- Ну, здравствуйте, коллега, – протянул руку для привет-ствия, - задали вы всем нам работы, но слава Богу всё уже позади. Михаил Иванович продолжал что-то распаковывать и укладывать в холодильник, шурша бумагой и позвякивая стеклом. Павел про-должал наблюдать за происходящим, стоя посредине комнаты в нижнем белье.
- Какой план? – Растерянно спросил Билибин и заторопился, стесняясь своего вида, - как раз раздумываю, что одеть.
- Да, что удобнее, это сейчас неважно, главное, что вы про-извели впечатление на Валерия Ивановича и Евгений Вениаминович дал команду создать для вас лучшие условия. Сейчас немного пере-кусим и пойдём принимать вашу новую лабораторию. Вы не про-тив такого плана?
- Нет, давно жду, чем моя командировка закончиться, - с этими словами Павел направился в спальню одеваться. Дверь оста-валась открытой, как приглашение к продолжению разговора.
- Вы что предпочитаете на завтрак? Я с удовольствием съем пару бутербродов с сёмгой. Вам больше нравиться сыр или нарезка мясного ассорти. Чай, кофе?
- Павел выбрал полувоенный комплект, который сразу при-шёлся ему по размеру. Никаких галстуков, никаких лишних услов-ностей – водолазка, брюки, мундир-куртка и мягкие туфли. Цвет, тон, подходит одно к другому – задумываться не надо. Закончив с туалетом, Павел вышел к столу, на котором все уже было готово. Окинув быстрым взглядом расставленные тарелки с нарезкой, Би-либин заметил, что всё приготовлено не здесь, а как-то профессио-нально красиво. Значит, это продуманный заказ и приготовлен он на кухне настоящими поварами. Дорогое угощение! Сразу вспом-нился разговор с Ниной, - давай не вредничай, дорогой, наш зав-трак это наш завтрак, на что мы с тобой заработали, то едим.
- Ценник такого завтрака, который был на столе, явно пре-вышал возможности бюджета его семьи раз в десять, не меньше. Заметив растерянный взгляд Павла, Мартынов улыбнулся, - гене-рал угощает! Отпразднуем всё вечером, а сейчас прошу к столу, за-одно, обсудим расписание на день.
- Дождавшись, когда будут съедены первые бутерброды, вы-питы первые стаканы сока, Мартынов кивнул Каплину, - Миша, огласи весь список, пожалуйста!
- Достав из нагрудного кармана куртки небольшую запис-ную книжечку, Михаил Иванович стал зачитывать текст.
- Осмотр лаборатории, составление списка необходимого оборудования, разбивка лаборатории по секторам. Определение направлений работы. Определение штатной численности по мере формирования задачи каждому сектору. Подбор кадров.
- Дослушав доклад, Мартынов перевёл взгляд на Павла, - мы ничего не упустили, Павел Иванович - пожелания, дополнения бу-дут?
- Я ничего ещё не видел, и мы с вами ещё не беседовали по существу вопросов, отправляясь сюда, я рассчитывал, прежде все-го, на подробный обмен мнениями, а потом, и только потом, воз-можно, приму решение.
- Э, батенька, вы сами нарушили весь наш план! Не надо бы-ло выступать на совещании, а только присутствовать. Вы же умудрились попасть на глаза Валерию Ивановичу и, удивительным образом, понравиться ему своим высказыванием. Что прикажете делать Евгению Вениаминовичу, если он получил прямое указание создать для вашей работы лучшие условия? Вы мечтали получить всё как Королёв, или как физики ядерщики, во времена создания первой бомбы, не буду перечислять имён этих несчастных по-своему людей? Получите, только, заметьте, чудес не бывает, теперь мы все под колпаком и слова хочу, или не хочу, должны быть вы-черкнуты из нашего лексикона.
- В комнате наступила полная тишина. Все трое замерли, каждый в своей позе и со своими мыслями. Жёсткие слова Марты-нова, сухая определённость в будущих взаимоотношениях, опреде-лила всё дальнейшее сотрудничество в проекте, который мог растя-нуться на десятилетия, или прекратиться очень быстро, с первыми  результатами.
- Но вы ещё не знаете моих планов, моей концепции, мы ещё не успели обменяться мнениями по многим вопросам. Та служебная записка, с которой вы ознакомились, была только приглашением к большому серьёзному разговору, - Билибин повернул голову в сторону Каплина, словно боялся продолжить разговор в более рез-ких тонах, но всем своим видом подчёркивая, что начало сотрудни-чества ему не нравиться.
Заметив этот взгляд, Мартынов улыбнулся, - извините, Павел Иванович, я не успел представить вам Михаила Ивановича в новом качестве, он определён вашим куратором.
- А, что такое кураторство в вашем случае? Это, что очеред-ное начальство?
Ни в коем случае, уважаемый Павел Иванович, он будет только координировать нашу совместную работу. Вы же собирае-тесь жить на два дома, это нас устраивает, однако есть вопросы, ко-торые решаются с глазу на глаз, без средств связи и дополнитель-ных записей. Да, да это не мной придумано – таковы правила в нашем, или теперь в нашем общем ведомстве. 
 Давайте заканчивать завтрак и начнём работать.
- Оставшиеся десять – двадцать минут проходили в относи-тельной тишине, отдельные фразы, слова вежливости за столом, только подчёркивали напряжённость в отношениях.

-«-

Прошли коридором, вышли к лифтам, только теперь спусти-лись на два уровня вниз. Обширное помещение, больше похожее на подземную парковку было ярко освещено. Ламп и осветителей не было видно, свет струился, казалось, из каких-то ниш, но был до-статочно ярок. Остановившись в центре, Мартынов расставил руки в стороны, - ну как вам пространство?
- Пространство хорошее, даже отличное, но где же лабора-тория? – В тон ему ответил Павел и картинно расставил руки в сто-роны, поворачиваясь вокруг своей оси. В дальнем левом углу заме-тил две двери, одна была полуоткрыта. Вращение замедлилось, Би-либин внимательно посмотрел на Мартынова, - это ещё не всё?
- Правильно мыслите, начальник, - Никита Николаевич направился к полуоткрытой двери, жестом приглашая следовать за ним. За дверью была совсем другая обстановка – небольшой зал, похожий на приёмную начальника, массивная мебель, обширный стол, удобное офисное кресло, о котором мечтал Павел в своей ла-боратории, сбоку от стола дверь.
Мартынов решительно направился к двери, распахнул её и жестом пригласил войти. Это был просторный кабинет – рабочий стол с двумя мониторами, приставной стол, не меньших размеров по левую руку и поразивший размерами громадный стол, почти вдоль всей левой стены с многочисленными мягкими стульями.
- Вот это теперь ваш новый кабинет, господин Билибин! Как вам нравиться?
- Он подошёл к рабочему столу, нажал какую-то кнопку на пульте и панель за креслом стала смещаться в сторону. Появилась дверь сейфа, размером в половину обычной двери.
- Теперь осталось совсем немного, что бы вы стали настоя-щим хозяином кабинета, нужно ввести вашу биометрию, Мартынов жестом пригласил Павла подойти поближе и указал на небольшой пульт слева от двери сейфа.
- Посмотрите сюда и одновременно приложите левую ладонь к панели, - попросил он и отодвинулся чуть в сторону, освобождая пространство для Павла, но внимательно продолжая следить за действиями Билибина. Раздался звук зуммера и на маленьком табло вспыхнула надпись – НЕТ! Павел растеряно оглянулся, - я что-то сделал не так?
- Повторите попытку, только не напрягайтесь всё надо делать синхронно, - подсказал Михаил, достал из папки какую-то бумажку и протянул её Павлу.
- Это дополнительный код индификации, можете заменить пару цифр, но не более. Изменения будете знать только вы и никто другой.
- Павел взял лист бумаги и прочитал пять цифр, - мне надо заменить последние цифры, или любые?
- На ваше усмотрение!
- Павел повторил процедуру, на табло высветилось – ДА, после введения пяти цифр, что-то щёлкнуло и дверь сейфа распах-нулась. Пусто! Это был не сейф, а большая ниша в стене с множе-ством дополнительных ячеек.
- Все дверцы ячеек автоматически разблокируются после от-крытия основной двери сейфа, - услышал Павел голос Мартынова за своей спиной.
- А, зачем так много ячеек, я думал, что сейфы нужны только для бумаг, денег и ювелирных украшений, как показывают в кино, - засмеялся Павел, - у меня ничего этого нет.
- Пока нет, но давайте перейдём к главному, - Мартынов предложил присесть за стол, - Михаил Иванович инструкция у вас?
- Каплин достал из папки очередные листки с текстом и про-тянул начальнику.
- Это очень серьёзный документ, Павел Иванович, эта ин-струкция требует запоминания и неукоснительного исполнения, в противном случае мы будем работать на вероятного противника, или хуже того, на террористов.
- Павел стал вчитываться в текст, лицо его сначала несло следы улыбки, но потом улыбка перешла в непроницаемую маску озабоченности. Дочитав текст, Билибин вскинул голову и задал единственный вопрос, - и после этого вы будете меня убеждать, что в этом НИЦ занимаются чистой наукой?
- А, где вообще занимаются чистой наукой и что такое чистая и не чистая наука, вы знаете?
- Лицо Мартынова сразу преобразилось, чуть игривый тон исчез и перед Павлом теперь сидел озабоченный, уставший человек с вечными проблемами и загадками. Михаил сел поотдаль и старал-ся оставаться незамеченным, он все своим видом подчёркивал, что его здесь просто нет.
- Вы всё усвоили из инструкции и готовы ей следовать неукоснительно? Попробуем кратко пройти всё ещё раз. Заметили, что все электронные носители информации – флэш карты, СИМ – карты, жёсткие диски с записями должны храниться в ячейке А и только в ней! При несанкционированном проникновении в сейф ин-формация на них обнуляется, включается система форматирования под воздействием мощного электромагнитного поля. В ячейке Б и В, хранятся документы на бумажных носителях, они тоже уничто-жаются в момент проникновения в сейф. Другие ячейки предназна-чены для хранения образцов ваших экспериментов, они также уни-чтожаются под воздействием тройного облучения, так что в этом компоте не остаётся ничего информативного.
- Очень жёстко, вы не находите, - Павел не спрашивал, он утверждал, - значит одна моя ошибка может привести к гибели мно-голетнего труда целого коллектива, обнулению не только информа-ции, но и …. - Павел замолчал, - а если я просто умру, вот возьму и помру от инфаркта, тогда как?
- Мартынов посмотрел на Михаила, тот сразу включился в разговор, - предусмотрены плановые процедуры перепрограмми-рования сейфа, но это в общей схеме охранных мероприятий НИЦ.
- Значит, доступ к содержимому сейфа возможен, без моего участия и, разумеется, без моего ведома, а вы уверяете, что это мой личный сейф.
- Ну, здесь вообще ничего личного нет, всё относительно, - с облегчением засмеялся Мартынов, - перейдём к более полезным вещам.
- Он повернулся к Каплину, тот, с готовностью, стал разво-рачивать на столе схемы будущего размещения отделов и подотде-лов лаборатории.    
  - Павел весь превратился в комок или сгусток энергии, ко-торая могла разрушить всё. Месяцами он мечтал о таком моменте, когда ему позволят создать свою лабораторию и этот праздник наступил!
- Позвольте, - с этим словом он пододвинул к себе стопку чертежей, попросил у Михаила чистый лист бумаги, ручку и углу-бился в изучение схем. Отдельно слышались вопросы, - сколько общей площади, как организована вытяжка, какие стены несущие и не подлежат переносу?
Только через час Павел, наконец отлип от стола, поднял го-лову к потолку и улыбнулся, - да, так можно работать!
- Ну, наконец! – С облегчением выдохнул Мартынов, - я уже думал, что вы в трёх вариантах просто запутаетесь.
- А как вам удалось так быстро подготовить это всё - поме-щение, схемы размещения, технологическую подборку отделов и подотделов. Через сколько времени это может ожить?
- Кое-что уже есть на складах, кое-что докупим, кое-что пе-реместим из других лабораторий, но вы не обратили внимание Па-вел Иванович на параграф 15 в пояснительной записке к проекти-рованию, там предусматривается использование возможностей все-го центра по схеме аренды оборудования и даже кадров. Они про-сто будут выполнять задания вашей лаборатории, используя свою базу.
- А, как же ваша секретность и автономия, - удивился Павел.
- НИЦ работает по единой схеме безопасности, вы забыли, кто наш куратор?
- Убедительно!
- Ну, раз убедительно, не будем терять время, - Мартынов поднялся, тихо сказал, что-то Каплину, тот кивнул в ответ, все вы-шли из пространства, которое скоро должно ожить и заработать.

-«-


Вернувшись в номер Павла, все трое, почти одновременно выстроились у холодильника, Каплин, по хозяйски, стал извлекать с полок какие-то свёртки и складывать их на столешнице мини-кухни. Мартынов достал из отдельного кулька бутылку сухого красного, вчитался в этикетку и удовлетворённо проговорил не обращаясь ни к кому, - самое то, господа, есть повод выпить по чуть-чуть для ап-петита.
- Ну, работа ещё не завершена, если мы по чуть-чуть будем отмечать каждый этап, то боюсь, что не хватит этого чуть-чуть, или мы никогда не закончим работу.
- Мартынов удивлённо обернулся на голос Павла и напом-нил, - это вы, батенька, должны проставляться, такую лабораторию получили.
- Вот и я об этом же! Лаборатории ещё нет, а обмыв подавай, я конечно не возражаю, но люблю водочку, от неё меньше тупею.
- Михаил не участвовал в перепалке, он, как и утром, делал своё поварское дело. Включил электроплиту, поставил на неё ско-вороду и стал готовить гренки, отварил несколько яиц, изрубил их с луком, разложил на тарелке филе сельди и тонко нарезал три сор-та сыра. Прошло всего ничего – минут десять, а на столе стояло всё - закуска к водке и к вину.
Жестом пригласил к столу.
- Колбаску забыл порезать, - сухо напомнил Мартынов, - к водочке мясного больше надо.
- Что вы понимаете в водочке, если предпочитаете вино, - Павел засмеялся, - водка нужна всем и всегда – на день рождения, на свадьбу и не дай Бог, на похороны.
- Вы в чём-то правы, но водка это какой-то порочный напи-ток. Все ассоциации с алкоголизмом связывают водкой.
- Значит опорочили зря, - настаивал Павел.
- Вы будете спорить, - вмешался в разговор Михаил, - и ждать, пока всё остынет, или покажете практически, чьи пристра-стия лучше. Алкоголизм не связан с определённым напитком, те-перь расцветает пивной, во Франции и Италии винный, в Америке пьют бормотуху, под гордым названием виски!
- Минут пять – десять за столом была относительная тишина. Выпили пару раз, первый, разумеется за будущее, второй для аппе-тита, но налитые рюмки и бокалы в третий раз пить не спешили.
- Мы  вам всё показали, Павел Иванович, не пора ли и вам удивить нас с Михаилом? – Никита Николаевич замер с поднятым бокалом в руке, улыбка исчезла с его лица, он внимательно всмат-ривался в глаза Павла.
- Не скрою, десяток раз я перечитал вашу служебную запис-ку, и чем больше старался вникнуть в детали, тем больше убеждал-ся, что их там нет. Я бы назвал это «очарованием», вы очень искус-но убедили читателя темой, не предоставляя никаких доказательств, ничего конкретного. Согласитесь, мы все очень рискуем и если бы не Валерий Иванович и актуальность вопроса – короновирус, вы бы имели более скромные условия.
- Билибин напрягся, - вы назвали меня авантюристом?
- Вовсе нет, просто я приглашаю вас сделать ход. Распахните тайную завесу ваших планов и мы убедимся, что не ошиблись. Поймите, кроме разговора у вашего директора у нас не было воз-можности близко познакомиться с вашими намерениями.
- Лицо Мартынова чуть-чуть покраснело, толи от выпитого вина, толи от напряжения. Павел секунду оценивал услышанные слова, как бы решая обижаться дальше или нет и, наконец улыб-нулся.
- Вы абсолютно правы, Никита Николаевич, я бы сам отнёсся с недоверием к подобному предложению с моей стороны. За не-сколько месяцев борьбы с короновирусом, который, появился так «неожиданно», и так к стати, для большинства руководителей стран многое прояснилось. Все вдруг ощутили себя крупными вирусоло-гами, бактериологами, инфекционистами и специалистами чего угодно, что касается самой древнейшей болезни на планете Земля. Вспомнили всё - генную инженерию, саму генетику, хромосомный ряд, бактериологию и вирусологию ДНК и РНК!
Я вас спрашиваю, разве этого не было вчера, год, или тыся-чу лет назад?
Теперь я даже не знаю как себя вести - счастливчиком, по-павшим в тренд, как теперь говорит молодёжь, или специалистом, который хочет работать, как и вчера, только не вслепую с обрезан-ным бюджетом, а использовать все сегодняшние возможности науки. Судя по публикациям, мы сильно отстали.
- Я бы так не сказал, Павел Иванович, работа у нас никогда не прекращалась, - заметил Мартынов.
- Что-то я не помню имён – отечественных нобелевских лау-реатов в  этом списке, напомните, если есть такие имена.
- Всё не так просто, - повторил Мартынов, - большинство тем современных исследований носит закрытый характер, результаты, обычно, не публикуются в открытой печати и создаётся видимость отсутствия работы.
- Почему там, - Павел показал большим пальцем себе за спи-ну, - они не бояться публикаций, а у нас бояться?
- Мартынов на секунду замер, словно решал, стоит ли гово-рить о простых вещах, потом снисходительно улыбнулся, - публи-кации на западе больше напоминают отчёты о проделанной работе, иногда ярмарку тщеславия. У нас кто заказчик исследований – пра-вильно, государство, а там работы больше выполняются за счёт частных гратов или грантов различных фондов, что, впрочем одно и то же. Вы знакомы с исследованием юристов и политиков по по-воду того, кто создал последний короновирус – докопались! Он со-здан за счёт гранта, и не надо дальше копаться, выяснять, чьи это деньги – очередного фонда, или частного лица, корпорации, или из бюджета какой-то страны.
Важно, что заказчик работ заинтересован, что бы его деньги сработали правильно, хочет публичного признания выполненной работы. Отсюда и открытость - нобелевские премии и прочая шу-миха в прессе.
Вспомните, что наши учёные, различные деятели искусства чаще становились лауреатами престижных международных премий, только когда перебирались жить и работать на запад.
Несколько минут в комнате стояла полная тишина, даже Ми-хаил, собиравшийся предложить чай, или кофе, замер с полуоткры-тым ртом и пытался подняться со своего места.
- Это всё политика и я не хочу, что бы у вас, дорогой Павел Иванович, сложилось ложное представление, что мы приглашаем вас стать одним из инструментов этой политики.
 - Мартынов, давно отставил свой бокал с вином и теперь наблюдал за выражением лица Павла, пытаясь разгадать его мыс-ли, или изменения в настроении - от восторженного до пессимисти-ческого, унылого настроения, которое часто превращает талантли-вых учёных в безликий планктон.
- Я всё же предлагаю вернуться к нашим мутонам. На самом деле, вы же ехали сюда не с пустыми руками?
- Павел словно очнулся от минутного наваждения, ему пока-залось, что не спроста Мартынов заговорил об этих всех различиях - там и здесь. Самого Билибина никто никуда не приглашал, его не публиковали в толстых зарубежных журналах, он два десятка лет накапливал наблюдения, жадно читал те  самые толстые журналы, даже покорил, как горную вершину, два иностранных языка со-вершив свой подвиг человека, лишённого тонкого слуха. Он где-то вычитал, что человек, обладающий тонким музыкальным слухом - способен быстро обучиться иностранным языкам, человек, облада-ющий объёмным зрением и тонко различающий тона красок - спо-собен стать художником, человек с особым слухом, ощущением ритма и особым звуковосприятием - может стать композитором. Павел относил себя к бесталанным работягам, которые обладают только одним положительным качествам - любознательностью, ну немного трудолюбием. Таланту не нужна усидчивость и трудолю-бие, к нему всё приходит всё и сразу, а таким как он, таким как он, надо много работать и разгадывать загадки, ребусы составленные гениями.
Наконец, до него стал доходить смысл слов, произносимых Мартыновым, появился слух, будто кто-то включил радио.
- Вы меня понимаете?
- Понимаю, но не совсем, Никита Николаевич, я здесь приго-товил свои наброски, но теперь не знаю, нужны ли они вам. Похо-же, у вас всё решено и расписано за меня. И как мне работать, над чем работать, думаю, что и результат работы вам уже известен. За-чем я вам?
- Давайте посмотрим, что вы приготовили, а потом и решим как быть дальше.
- Павел Иванович поднялся и пошёл в спальню, где остава-лись все его личные вещи. Покопавшись немного в портфеле, он до-стал необходимые папки  вернулся к столу. Протянул одну из папок Мартынову.
- Что здесь?
- Мои наброски, или вопросы для обсуждения, я знаете ли не привык работать в хаосе, если не я сам ставлю себе задачу, то хочу, что бы было ясно до конца, над чем работать.
- Мартынов раскрыл папку и стал просматривать записи, отодвинув приборы, очистив себе пространство на столе он погру-зился в изучение текста.
- Я вас оставлю на некоторое время? - Каплин склонился к самому уху Мартынова и что-то ему прошептал.
- Да, это важно, а мы пока побеседуем и пошепчемся с Пав-лом Ивановичем.
- После ухода Михаила, Никита Николаевич отложил записи и внимательно посмотрел в глаза Павлу.
- Вот мы и одни, здесь нас не пишут, - Мартынов поднял па-лец и сделал рукой круговое движение, - я об этом позаботился. Вы здесь написали три основных пункта:
 - Создать универсальный антидот к любому вирусу, пре-кращающий его размножение.
- Создать антидот, который бы активировал иммунную си-стему человека и ускорил бы иммунный ответ на любой патоген.
- Третье – создать антидот, как универсальное лекарство, при различных мутациях нормальных клеток организма, которые для иммунной системы превращались бы в инородный белковый агент.
Что это план вашей работы, или вопросы, которые вы хотите задать нанимателю?
- При слове – наниматель лицо Павла исказила гримаса.
- Не удивляйтесь, никто из нас не работает сам по себе. Про-дуктом нашей работы пользуются многие, вот и получается, что всех нас кто-то нанял. В одном случае это частное лицо, в другом организация, в третьем - государство! Наш с вами случай - послед-ний!
Так что это?
- Ну, допустим вопросы к нанимателю, по вашей терминоло-гии, - Павел был сбит с толку такой постановкой вопроса.
  - Я так понимаю, что вы расположили вопросы по мере их усложнения и расширения задачи?
- Не совсем так - первая задача, это не уничтожение вируса вообще, а его нейтрализация в организме человека, путём лишения возможности размножаться.
Вторая задача – создать условия для активации индивиду-альной иммунной системы человека, которая с помощью вырабо-танного за тысячелетия механизма, самым естественным путём, уничтожит патоген попавший в организм любым путём.
Ну и третья задача – создать антидот, очищающий весь ор-ганизм от белковых шлаков, любого происхождения.
- Это что, эликсир бессмертия?
- Нет! – Павел отшатнулся, словно его обвинили в шарлатан-стве, - срок человеческой жизни, как и всей биологии на планете от-мерен генетической программой от рождения до отмирания. Дока-зано, что биологически, человек проходит до десяти двенадцати-летних циклов обновления всего клеточного состав организма. Помните восточные календари – год тигра, собаки, овна, ….. Всего двенадцать. Это не простое летоисчисление, зарубки на камне или шесте – это циклы жизни. Мы пока о них мало знаем, считаем во-сточной экзотикой, а это очень серьёзно и содержательно.
- Оставим астрологию и эзотерику, но вы серьёзно полагаете, что можно выводить все шлаки из организма, превращать все изме-нённые болезнью ткани, оставляя только здоровые? Если это так, то все симптоматические лекарства в аптеках, просто пустышки!
- Казалось, Мартынов разволновался не на шутку, - вы пола-гаете, что можно создать эликсир здоровья?
- Так смело я не ставлю задачи, а поэтапно, это вполне ре-альные вещи. Жаль, что за мой человеческий век это недостижимо, но к этому обязательно прейдут, - Билибин на секунду замер, - если не погибнут раньше от своей глупости.
- Мартынов сделал вид, или действительно не услышал, по-следних слов Павла, - а, если уплотнить время, века – ваш век, мой век, жизни десятков, а может и тысяч людей?
- Вы сейчас говорите о том, о чём говорил и я на совещании Валерия Ивановича. Это можно назвать феноменом ядерщиков, космонавтов и ряда других гигантских мега проектов, которыми так изобилует история, - Павел улыбнулся, теперь таких задач нет, их просто некому ставить – либеральные ценности, потребитель-ский рынок, жизнь в долг, за счёт будущих поколений.
- При чём здесь политика? – Удивился Мартынов.
- А, я и не говорю о политике, я в ней ничего не понимаю, - улыбнулся Павел, - а вы сами не видите во что превращает биоло-гию человека современная жизнь - полная незащищённость и при-зывы к получению удовольствий! Удовольствие от поедания вред-ной пищи, удовольствие от секса, удовольствие от обладания мод-ными вещами, заметьте не полезными, а модными. Да, оглянитесь же вы, Никита Николаевич, можно с этим всем справиться поставив задачу вылечить больного человека. Есть болезни, которые нельзя победить, не вылечив болезней общества.
- В комнате наступила звенящая тишина. Оба собеседника опустив головы смотрели перед собой и не замечали ничего вокруг. Каждый из них был погружен в только ему известные мысли, про-честь которые было невозможно.
Боясь нарушить тишину, Мартынов приподнялся,  разлил в две рюмки водку, да, да водку, которую порицал и не любил. Под-няв наполненную прозрачной жидкость рюмку, посмотрев через её просвет на Павла, озабоченно спросил, - ну и что вы с этим всем прикажете делать?
- Работать надо! Собственно говоря мои три пункта – это три этапа для жизни в здоровье. Только, позвольте заметить, есть ещё один пункт, пожалуй, самый существенный который здесь не ука-зан, о нём я говорил выше. Но это уже выходит за рамки вирусоло-гии, микробиологии и так далее по списку, это тема не медицинская!
- Мартынов как-то сразу успокоился, он подумал вначале беседы, что приобрёл диссидента, со всеми вытекающими послед-ствиями, но Билибин как-то сразу определился – это не его!
- Поговорим о самом главном в нашей будущей работе, пока нам никто не мешает, - предложил подполковник, - Михаил не дол-жен об этом знать, только вы и я.
- Доверие к нему ограниченно?
- Нет, нет, просто есть вещи, которые самому преданному, но простому исполнителю знать вредно. Я не хочу подвергать опасно-сти наш проект и создавать слабые звенья. Лучше, ему кое - что не знать.
- О чём вы?
- Вы только что справедливо заметили, что одной самой ак-тивной жизни мало для решения такой сложной проблемы, которую мы собираемся решить, - Мартынов замолчал, ожидая подтвержде-ния.
- В мире существует такая практика – создать условия для мозгового штурма вокруг какой-то большой проблемы, включить в систему поиска решения тысячи умов и системно работать с резуль-татами их исследований. Так было всегда и при космических разра-ботках, и во времена проекта «Манхэттен».
- Это естественно, все мы обмениваемся в печати результата-ми своих исследований, - удивился Павел, - а как без этого, закры-тые исследования, закрытые лаборатории и центры, это только для широкой общественности, а для специалистов всё становиться по-нятным по мельчайшим следам в СМИ.
- Вот я об этом, хочу предупредить отдельно, уважаемый, мы будем использовать все материалы по нашим направлениям ра-бот, которыми с нами не желают делиться. На вас будет работать обширная сеть специалистов, которые принесут всё, вам останется только сложить и принять правильное решение для продолжения работ у нас.
- А, как вызвать интерес к необходимой для нас теме, я не знаю. Каждая лаборатория имеет свою программу исследований, для обмена и совместной работы нужен международный договор, - Павел смотрел на Мартынова не понимая как он хочет решить эту задачу. Остаться в тени, тайно работать над большой общечелове-ческой проблемой и не создавать международные договора и цен-тры?
Сейчас в моде у молодёжи, в большой чести использование иностранных словечек, смысла которых и значения они просто не знают, тогда молодёжь вкладывает в эти слова свой, новый смысл и отлично пользуется этим в своей среде. Привлечь внимание, в нашем случае, это значит сесть за стол переговоров с людьми у ко-торых свои интересы, свой бизнес в этом деле. Они будут согласно кивать, годами утверждать различные многосторонние комиссии и всё равно обманут, скрыв целый ряд своих разработок. Так было с химическим оружием, так будет со всем, что пригодно для управ-ления миром.
- И как же вы собираетесь решить эту проблему, не садясь за стол переговоров?
- Поднять ХАЙП!
- Павел отшатнулся, он никак не ожидал услышать это слово из уст Мартынова, дома от детей слышал, от телеведущих с экрана, слышал, но в этой обстановке почти академического уровня услы-шать слово хайп, был не готов.
- Хайп это, что, новый способ решения проблем связанных с жизнью и смертью миллионов ни в чём неповинных людей?
- Простите, я хотел проще объяснить ситуацию, а вышло наоборот, - Мартынов, действительно, пожалел, что вспомнил этот термин. Он у него ассоциировал и с поднятием шумовой волны, и с хаосом, и вообще с созданием чувства страха. Если людей сильно испугать и заставить думать, что конец близок, то можно сделать с ними всё, что угодно. Они становятся легковерными – верят сказкам и не верят действительности, верят в ложь и не верят правде. Люди становятся пластичными, страх смерти гонит их всё дальше от исти-ны.
- Вы считаете, что последняя вспышка короновируса, как раз такой случай?
- Если бы этого не было на самом деле, то, кто-то очень за-интересован её использовать, - Мартынов не ожидал такой реакции от Билибина, он считал его более зрелой личностью. Вот уж правду говорят, что талантливые или способные люди, чаще бывают деть-ми в социальных вопросах.
Павел Иванович поднялся и стал убирать со стола грязную посуду, сначала сложил её в раковину, потом стал тщательно мыть, протирать и складывать в шкаф. Мартынов с интересом наблюдал как Билибин это всё делал, очевидно, он так проделывал всё это не-однократно дома, в семье, потому что каждое движение казалось не требовало от него никаких усилий. Так обычно ведут себя люди, продумывая нечто значимое, а механика только помогает им сосре-доточиться.
  - Можно задать вам несколько вопросов Никита Николае-вич?
- Если смогу, отвечу!
- Как вирусолог, микробиолог и инфекционист, я это пони-маю, но, как вы считаете, почему штаты создают сотни лабораторий не у себя, а в различных государствах, пренебрегая возможностью различных утечек и информации и материала? Неужели это связано только с приближением исследовательской базы к центрам, где су-ществуют природные очаги патогена? С одной стороны это очень удобно – лаборатория по изучению того или иного возбудителя с созданием вакцины для лечения местного населения. С другой сто-роны материал для исследований рядом и в случае утечки, вспышки заболевания, всё можно списать на естественный процесс. Рядом во-лонтёры, больные, которые охотно и часто добровольно становятся подопытным материалом. Вакцина, или то что за неё выдаётся бес-платно предоставляется лабораторией и под этим соусом можно вводить всё что угодно, проводить любые эксперименты. Более ле-гальной формы «благотворительной» помощи придумать трудно. В Грузии лаборатории разрабатывают сыворотки от гепатита – С, в Украине - от кори, в Африке - от лихорадки Эбола и ещё от сотни местных заболеваний. Я видел карту с размещением бактериологи-ческих центров и лабораторий, она точно повторяет природные очаги большинства болезней.
- Мартынов смотрел на Павла и не спешил отвечать, - вы са-ми ответили на все свои вопросы, Павел, добавить к вашим наблю-дениям могу, но очень немного. Здесь интерес не только в материа-ле исследований, но и в глубоком изучении генетического материа-ла населения, вы же знаете, что почти все патогены ведут себя раз-лично у каждой генетической группы. У народов крайнего  севера совершенно нет иммунитета к алкоголю, некоторые африканские племена и нарды живут в таких условиях, при которых любой ев-ропеец не выживает и гибнет от целого букета болезней. Вот и по-лучается, что создание лабораторий в местах скопления патогенов имеет двойной, а иногда и тройной смысл.
- Да, я всё это знаю, кое-что домысливаю, но причём здесь ваш хайп?
- Мартынов посмотрел на Павла, сразу не поняв вопроса, - что вы имеете в виду?
- Зачем эта волна страха по поводу смертей от короновиру-са, если это только одна из разновидностей гриппа и его осложне-ния в виде пневмонии?
- Давайте я отвечу вам только на один возможный компонент хайпа, а на другие вы сами ответите. Вас, очевидно, смущает то, что объявлена пандемия, а не эпидемия? Значит здесь интерес не только одной страны, или группы стран. Кто-то взялся очень серьёзно из-менить мир. Такое бывает, когда количество новых возможностей, приводит к изменению качества жизни. Нет, нет, я говорю не об улучшении качества жизни для всех или многих, вдумайтесь, изме-нения могут быть и с отрицательным знаком! Я пока не готов точно сформулировать цели и задачи этого хайпа, но по всем признакам их много.
- Мартынов помолчал, потом тряхнул головой, словно ре-шился на что-то важное, - да, вам это поможет в работе, очевидно об этом надо поговорить именно сейчас - отделить зёрна от плевел! Но заметьте, это только мои предположения или рассуждения вслух, по крайней мере я предлагаю их воспринимать не как аксио-му, а как гипотезу возможных изменений.
Вы, что-то читали по поводу Римского клуба, клуба трёхсот, вообще, что ни будь о мировом правительстве и различных загово-рах?
- С интересом смотрю передачи по Рен-ТВ, там бывает много интересного, но я их воспринимаю как интересные выдумки, или будоражащий воображение бестселлер.
 - Напрасно, «сказка - лож, да в ней намёк, добрым молод-цам урок»! Давайте пройдём по этим глупостям, что бы в дальней-шем вам это не мешало работать над основной задачей, а хорош мир, или плох – его надо спасать от себе подобных.
По сведениям, которые иногда просачиваются в прессу, не знаю намеренно или случайно, но мы сейчас живём на платформе ценностей, которые определяются англосаксонской цивилизацией. Не удивляйтесь, она образовалась намного раньше, чем возникли США и различные трансатлантические альянсы. Особенностью этой цивилизации является то, что в её основе лежат либеральные ценно-сти. Мы просто раньше этого не замечали. Воля короля, или вла-стелина, воля того или иного народа, нации, потом религии. За этим всем скрывались личные интересы очень небольшой группу людей по обе стороны любого конфликта, это и сейчас осталось без изме-нений.
Теперь всё стало сложней, общий уровень знаний всех наро-дов повысился и это не по воле правителей, а вопреки ей. Надо же управлять сложными процессами, приборами и аппаратами, кото-рые по замыслу держателей мира сего, должны заменить простого человека. Главная мечта этого закулисья – всеобщая кибернизация, сокращение населения планеты до одного миллиарда и управление всем, что происходит на Земле, как это делалось на плантациях юга США совсем недавно.
Мартынов помолчал, потом улыбнулся, - пожалуй сокращу себе и вам задачу. Всё очень просто:
- контроль, или возможность контроля за действиями всех и каждого – это может обеспечить тотальный учёт, через гаджеты, к которым всё население планеты привыкло за три десятка лет. А, необходимость пользоваться ими всем навязывается через цифро-вые технологии! Бумажных носителей нет, только цифровые носи-тели, а цифровые носители - это персональные гаджеты, зареги-стрированные и отслеживаемые везде.
- сокращение населения планеты. Эта задача решалась и раньше за счёт войн, естественных и искусственных эпидемий, но этого сегодня мало. Поставлена задача по большой прополке! Не просто сократить численность населения, а определённого, на опре-делённых участках планеты. Здесь нужна генетика, или любые пато-гены, завязанные с генетическим кодом.
Пожалуй, этого пока достаточно, но замечу, чтобы вы не за-блуждались и не делили – враги там, а здесь только друзья. Я могу вам назвать ряд фамилий наших россиян, влиятельных россиян, ко-торые продвигают эти идеи и планы в России. Посмотрите на пра-вительство Медведева, на тех кто возглавляет корпорации, банки, формирует экономическую и финансовую политику, ведь оно до недавних пор состояло из представителей мировой закулисы. Нет, их и на порог не пускают туда, где принимаются решения, они их старательно исполняют. Кто у нас ратует за цифровизацию? Кто настаивает на отмене всех бумажных носителей в документооборо-те? Кто развивает интернет в России на платформе западных кор-пораций? Кто привязал всю торговлю и всю банковскую систему России к доллару, через ВТО?
Подумайте об этом сами, очень глубоко укоренилась сама возможность управлять Россией из-за рубежа.   
Будем считать, что политинформация закончена, если воз-никнут вопросы подобного рода, не стесняйтесь, но главная ваша задача – найти настоящую защиту от всех этих биологических гадо-стей. Согласны? Попробуем обсудить план наших совместных дей-ствий, - Мартынов улыбнулся, - только не обижайтесь, понимаю, что есть много тем которые нас обеих сильно волнуют, но больше всего нас должна интересовать наша профессиональная работа.
Пока будет готовиться лаборатория, подбираться кадровый состав, отрабатываться направления дальнейших экспериментов, надо провести следующее:
-  доказать актуальность задачи,
- провести глубокий системный обзор литературы,
- на основании обзора литературы, сделать предварительные выводы о состоянии дел в микробиологии, вирусологии, генетике и далее по списку.
Как вам это нравиться?
- Вы просто перечислили этапы написания диссертационной работы. Я сразу представил себе свою последнюю работу. Никак не выйду на защиту и знаете почему?
- Времени не хватает, или охладели к теме?
- Нет, всё из-за последних двух пунктов – обзор литературы, вводы и предложения. Я трижды уточнял некоторые опорные дан-ные из литературных источников и бесчисленное количество раз менял выводы.
- Да, с этим всегда проблема, - засмеялся Мартынов, он все-гда смеялся беззвучно, но каждый раз его эмоции были понятны собеседнику и не обижали, - я слышал, что один студент, теперь видный учёный, написал статью в журнале и с тех пор её дорабаты-вает или дописывает, сначала как кандидатскую, потом как доктор-скую. Создал несколько томов, стал академиком, но до сих пор счи-тает, что только приступил к исследованию! Это шутка, но для нас пример. Нельзя ставить перед собой размытые, не чёткие задачи, знаете чем мне импонирует ваш подход?
- Билибин вскинул взгляд, посмотрел на собеседника, как будто ожидал услышать от него самое важное признание.
- Вы предложили работать системно обозначив каждый этап работы, как завершённую задачу:
- создать универсальный антидот к любому вирусу, прекращающий его размножение.
- создать антидот, который бы активировал иммунную систему че-ловека и ускорил бы иммунный ответ на любой патоген.
- создать антидот и универсальное лекарство при различных мута-циях нормальных клеток организма, которые для иммунной систе-мы превращались бы в инородный белковый агент.
Мартынов посмотрел на часы, - мы поработали достаточно и плодотворно. О многом договорились, ну а в дальнейшем, будем работать дистанционно, в основном, через Михаила Ивановича Каплина. Кстати, как он вам?
- Как специалиста, я его совсем не знаю, какая у него специа-лизация, - спохватился Павел Иванович.
- Опять Никита Николаевич засмеялся, хлопнул себя ладо-нью по лбу, - он же ваш куратор, - замялся на секунду, - в переводе на наш язык – организатор всего вашего рабочего пространства и не только. Образование, самое обычное – военно-медицинская ака-демия, специализация бактериология, но он нам нужен в другом ка-честве, вы меня понимаете?
- Теперь немного понятнее, но всё же, он старший в нашем тендеме, или я?
- Сами разберётесь, со временем, конечно.

-«-

Пришлось остаться в НИЦ ещё на пару дней. Каплин стара-тельно записывал задания Билибина в блокнот, делал пометки на полях, уточняя детали, не спорил и не возражал. Когда речь зашла о необходимости проведения тщательного изучения последних пуб-ликаций в зарубежной научной литературе, Каплин категорически заявил, что этим заниматься по старинке нет смысла.
- Всё намного быстрее подготовит наш аналитический отдел, только необходимо подготовить грамотно задание для поиска.
- Как это?
- Как раньше работала вся система горсправки, помните? По ключевым словам, вручную, подбирались все материалы, выписки из журналов и газет, из официальных документов по заданной в во-просе теме. Важно правильно сформулировать задание для поис-ков.
- И что из этого получиться? Я когда читаю статью, или от-чёт, то у меня сразу возникают ассоциации или возникают вопросы, а здесь как будет, как в гугле, и другом поисковике интернета?
- Нет, Павел Иванович, у нас своя база данных, своя про-грамма поиска, только надо привыкнуть к некоторым особенно-стям. Наша программа ищет материалы не только в открытой печа-ти, но имеет доступ к закрытым источникам. Наши ребята давно взломали серверы ведущих лабораторий и центров мира, имеют доступ к переписке по интересующим нас вопросам. Вы скоро сами убедитесь, что информация в переписке с заказчиком исследований всегда полнее и достовернее, чем доклады на любых самых закры-тых от посторонних, научных конференциях. Я пробовал пользо-ваться, для сравнения, и тем, и другим отличия существенные.
Помните излюбленный ответ на открытых конференциях, ко-гда нежелательно отвечать на неудобные вопросы – мы это не изу-чали, или это не было целью нашего исследования, или ещё смеш-нее – спасибо за вопрос, мы обязательно это проверим и доложим в следующий раз. А, я просто просматривал отчёты на закрытых сай-тах, переписку с хозяевами и убеждался, что всё это уже есть, толь-ко не для огласки.
- Вот почему Мартынов говорил о дополнительных возмож-ностях, - задумчиво произнёс Билибин, - так мы сможем отслежи-вать последние результаты исследований и продолжать эксперимен-ты в своих лабораториях?
- Вот именно, зачем нам с нуля вести всю работу! Время, деньги, результаты! – Каплин обрадовано смотрел на преображе-ние Билибина и старался растянуть удовольствие от предвкушения результатов будущей работы.
- Мы сразу, поймите, сразу занимаем место в авангарде ис-следований, не догоняем, тысячу раз не проверяем и вечно не со-мневаемся, а сразу выходим на передний план.
- Лицо Павла опять посерьёзнело, - а как насчёт ложных уте-чек, ложной информации, вы об этом подумали?
- В том-то и дело, что программа и скорость обработки дан-ных такая, что за короткое время выявляет все нестыковки данных и все тупики. Мы работаем с сотнями источников и если что-то сбоит, то сразу определяется источник фэйков. Однажды был казус у наших коллег в отделе химзащиты. Одна западная фирма - разра-ботчик захотела приукрасить свой отчёт для заказчика и внесла ложные результаты полевых испытаний. Наша система поиска это выявила и появилась малюсенькая анонимная заметка в одном за-падном издании с настоящими цифрами - результатами испытаний.
- Был скандал?
- Нет, было два скандала, один там, фирму прикрыли, дру-гой у нас.
- А, у нас почему, - удивился Павел.
- У нас существует железное правило - невмешательство! Наши химики переусердствовали. Это всё равно, что подводная лодка, выполняющая секретное задание, всплыла бы на поверх-ность для спасения одного человека и сорвала бы своё главное за-дание. Убрали и наших всех, кто был причастен к этому шоу.
- Значит, при любых нестыковках данных, мы должны мол-чать?
- Принимать к сведению, перепроверять, учитывать в работе, но ни в коем случае не обнаруживать, что нам известны их планы, или результаты работы.
После того случая, нам пришлось изменять все программы, все алгоритмы поисковиков. Знаете сколько это стоит?
- Значит и здесь война?
- Ещё какая! – Обрадовано подтвердил Михаил, - представь-те себе, что мы задействовали информацию по исследованиям всех малых и больших центров мира для решения определённой задачи. Это значит, что мы за их деньги провели для себя все работы, кото-рые, кстати, заняли бы не один год работы большой армии учёных.
- Павлу сразу вспомнилось совещание у директора НИЦ и его же сравнение этой работы с атомным проектом и работой С. П. Королёва. Сколько времени и средств сэкономил Королёв и ядер-щики, неважно, но мы вырвались вперёд. Вся ценность этого проек-та заключается именно в таком подходе – взять лучшее, последнее и отталкиваясь, или опираясь на это решить свою задачу.
Какое-то двойственное чувство возникло у Билибина на се-кунду – радость от возможности использовать последние достиже-ния, результаты мировой науки, а с другой стороны неприятный осадок, что это всё должно проводиться втайне от авторов. Воров-ство, не воровство – плагиат, не плагиат! Павел Иванович не при-вык подсматривать и подслушивать, он считал это занятие ниже своего достоинства, но в чужом доме свои порядки не устанавлива-ют.
- Заметив грусть в глазах Павла, Михаил свернул все рас-суждения о радужных перспективах и чётким, деловым тоном пред-ложил продолжить их работу.
- Нам необходимо обсудить структуру лаборатории, не воз-ражаете?
- Теперь и не знаю, - Павел ещё больше нахмурился, даже помрачнел, - мы говорили, что нам останется только продолжить исследования, даже завершить их по своему усмотрению, а как это сделать при таком отставании материально-технической базы.
- Не волнуйтесь, мы проведём поиск оснащения самых со-временных центров, даже можем отследить каким оборудованием, реактивами и прочими расходными материалами они пользуются.
Как? Это, тоже из научных статей? – Удивился Павел.
- Нет, есть метод лучше, - засмеялся Михаил, - наши визави очень пунктуальные люди, а их хозяева контролируют расход до одного цента, по этому, мы анализируем заявки поставок, там есть всё и качество и количество, как в аптеке! Всё в электронном виде, спасибо цифровизации!
- Опять шпионские штучки!
- А, кто вам по доброй воле это расскажет? Вы даже не пред-ставляете как это интересно, не надо переходить границы, внедрять агентов, вербовать и перевербовывать – IT-отдел всё обеспечивает в лучшем виде, есть, конечно, особенности, но где их нет?
- Ладно, подберите варианты, потом посмотрим.
- Каплин замялся, - позвольте сделать одно предложение, Павел Иванович?
- Выкладывайте всё, похоже вы в этом разбираетесь лучше меня.
 - Мартынову очень понравились ваши предложения по всем трём направлениям – размножение вируса, активация иммунной си-стемы и разработка антидота от любого патогена, или инородного белка, который появиться в сосудистой и лимфатической системе человека.
- Я это знаю, - улыбнулся Павел Иванович, - мы обсуждали некоторые особенности работы, но это этапы одного процесса. Прекратить размножение патогена – один этап, второй этап – нейтрализовать остатки и третий этап – вывести весь этот белковый хлам из организма.
- Вот и я об этом, - радостно продолжил Михаил кивая голо-вой в такт перечислений Павла, - а что если нам разложить все эти три задачи не на этапы одного процесса, а проводить эту работу параллельно?
- И как это вы себе представляете? У нас едва хватит сил и достаточно компетентных специалистов, что бы наладить работу в двух лабораториях – у меня дома и здесь, в НИЦ, а вы предлагаете затеять три параллельных исследования. При этом, большая часть работ в каждом из них будет однотипна. Только в самом конце, ко-гда мы поймём как это всё работает в норме, можно надеяться на три варианта использования наших знаний.
- Вы забыли о МБА, там есть достаточно мощная группа компетентных специалистов, я не имею в виду учёных, их везде хва-тает, а настоящих специалистов в области генетики, микробиологии и вирусологии.
- Билибин с интересом посмотрел на Каплина, словно увидел его впервые, - мы с Мартыновым это не обсуждали, почему он не сделал этого предложения?
- Извините, я просто подумал, что мы можем сократить кучу времени, если займёмся всем сразу, - Михаил как-то сразу согла-сился с доводом Павла.
- Помните, что утверждал Козьма Прутков –«нельзя объять необъятное», да и в организационном плане, что это будет? НИЦ – вотчина МО, моя лаборатория контролируется и работает в рамках программы АН РФ, МБА, вообще ведомство, которое обеспечивает разработки среднемаша, я теперь и не знаю на кого оно работает.
- Медико-биологическое агентство работает на Россию, какие бы задачи там не выполнялись, - с какой-то жёсткой интонацией в голосе напомнил Каплин.
- Не знаю, надо посоветоваться, Михаил Иванович, не кажет-ся ли вам, что мы бежим впереди паровоза, ещё не успели начать работать, а планы строим, будто подходим к финалу.
- Меня так учили - качество дальнейших работ будет зави-сеть от того, всё ли мы учли с самого начала.
- Вас неплохо учили, но вы понимаете, что я разорваться не могу, да и кто я такой что бы стать за дирижёрский пульт такого оркестра – это же мощь всей страны!
- Вы будете модератором!
- Это как?
- К вам будет стекаться вся информация по всем направлени-ям исследований, а вы будете только направлять ход дальнейших исследований в каждом разделе.
- Билибин заинтересовался таким подходом, но виду не по-дал, он хотел до конца понять замысел Каплина, но каждый раз оценивал только свои физические возможности. У него совершенно не было опыта руководства большими, коллективами и он, по-человечески, боялся, что не справиться. Одно дело ставить задачу себе и с помощью небольшой управляемой им группы лиц, её ре-шать, меняя что угодно, дополняя и усложняя задачу, но руково-дить большими независимыми коллективами и различными школа-ми учёных, которые возглавляют видные академики – это безумие.
Как бы читая мысли Билибина, Михаил тихо произнёс клю-чевую фразу, - руководить будете не вы и не Мартынов, на вас бу-дет, конечно будет, большая ответственность за правильность вы-бора направлений исследований, а вся ответственность остаётся на специалистах, которые должны обеспечить биологическую безопас-ность страны, может и мира.
- Это, что опять коллективная ответственность? Отвечают все за всё, а в итоге никто ни за что не отвечает?
- Нет, каждый должен отвечать за свой участок работы и де-лать её максимально добросовестно и вы в том числе. Это понять не сложно, хотя очень трудно удержаться от ложного представления о коллективном труде. Представьте себя в качестве архитектора. Проект отличный, но этого мало, надо, или подготовить, или подо-брать лучших исполнителей – инженеров, каменщиков, электриков, сантехников, дизайнеров – всех тех, кто будет исполнять ваш про-ект. Ваша ответственность и будет заключаться в том, что надо при-влечь лучшие силы и контролировать качество работ. Это называ-ется – авторский надзор. Я уверен, что в ходе исследований прей-дётся менять некоторые задачи, как и архитектор вправе менять свой проект, если грунт окажется недостаточно твёрдым, или воз-никнут новые обстоятельства в ходе строительных работ, это нор-мально, так что у вас персональная ответственность остаётся значи-тельная. Об этом можно не беспокоиться!
- Я хотел бы это как-то ощутить физически, - Павел уже не сопротивлялся, он готов был согласиться с предложением Каплина работать сразу по трём направлениям, но не видел, как реально к этому приступить. Он всё время представлял себе свою маленькую лабораторию, в которой он знал всех поимённо и совершенно не представлял себе, что каждый должен выполнять текущую работу и держать в голове сверхзадачу – абсолютное биологическое здоро-вье человека.
- Вы могли бы подготовить это всё на бумаге, или в тексте, или в другой форме, предлагаемую вами систему. Мне надо всё это увидеть, признаюсь, абстрактный подход для меня труден в вопро-сах организации больших процессов.
- Павел Иванович смутился, улыбнулся, стараясь сгладить впечатление от своей растерянности.
- Согласен, я подготовлю схему привлечения к работе групп учёных, независимо от того, к какому ведомству они сейчас отно-сятся. Это будут наши опорные пункты в исследованиях, а для вас, возможно, это окажется неплохим поводом и возможностью позна-комиться со своими будущими коллегами.
- Впервые Павел пожалел, что не защитил докторскую дис-сертацию и пренебрегал посещением конференций, мало публико-вался, считая это занятие для тщеславных, даже в чём-то ущербных личностей. В каком качестве он будет общаться с этими титулован-ными всемирно известными учёными. Под ложечкой где-то засоса-ло. Ему представилась вся неуклюжесть своего положения, когда знакомясь с ними он будет вынужден прятать своё, и так никому не-известное имя, за именами своего будущего начальства. - «Мне по-ручили …., а там дальше по тексту….».
- Ну, хорошо, господин куратор, мы здесь с вами размечта-лись, намечаем грандиозные планы, а одобрят ли их там и каково будет сопротивление у наших коллег по цеху, ведь каждый из них имеет свои представления, свою программу. Они же чем-то заняты и, вдруг, кто-то невидимый, неизвестный, предлагает работать на него, выполнять другую работу. Вам не кажется всё это очень зыб-ким? – Билибин высказывал свои опасения и тем самым показывал, что он согласен с предложением Михаила, только не верил в его ре-ализацию.
- Нам же надо спешить!
- Поспешишь - людей насмешишь, да и предупреждение Мартынова о полной секретности нашей работы в этом случае име-ет очень сомнительные перспективы, - Павел Иванович цеплялся за любой аргумент, внутренне согласившись, он оставлял за собой право сказать в будущем – «я же предупреждал!».
- Завтра я оправлюсь в свою лабораторию, а вы уж здесь по-старайтесь, Михаил Иванович. Меня заинтересовало ваше предло-жение, оно, безусловно, эффективнее, но остаются сомнения, что нам, точнее – вам, удастся договориться с теми кадрами, которые нам нужны в большом проекте.
- Дайте мне немного времени, я составлю небольшой проект, как мы с вами обсудили, согласую с кем надо и представлю вам список, тех кто нам будет нужен, думаю, что это будут не директора и академики, а настоящие завлабы, которые уже сейчас имеют свои оригинальные  разработки и выполняют их параллельно официаль-ному заданию.

-«-

Время, время, время! Билибин только сейчас по настоящему почувствовал, что такое цейтнот - это когда, то что делается сегодня нужно был сделать вчера.
Лаборатории выделили новое помещение, увеличили поме-щение в три раза, поступало, почти каждый день, новое оборудова-ние, но Павлу не хотелось менять привычный, отработанный года-ми стиль. Условно, он разделил лабораторию на отделы, назначил заведующих отделами, что бы поднять у сотрудников зарплату и на этом его руководящая линия закончилась. Оставив всё на усмотре-ние и попечение Гержева, он засел за разработку теоретических ос-нов.
Если раньше Нина его упрекала в том, что он уделяет мало времени детям, подразумевая под этим, конечно, себя, то теперь она его практически не видела. Закрывшись своей кладовке – кабинете, он сутками не выходил оттуда.
- В лаборатории ремонт, а работать надо, - оправдывал Па-вел своё уединение, но зарплата, которую он стал приносить домой, заметно изменила настроение Нины. Если он раньше только и слы-шал, - «я не могу себе это позволить», по каждому поводу и без по-вода, то теперь жена пересчитывала деньги и они куда-то исчезали с привычного места в шкафу. Как-то Павел хотел взять небольшую сумму, но шкатулка казалась пуста, - Нина, а где наши деньги, - у меня, а зачем тебе? Нельзя держать деньги так открыто, дети могут брать без контроля.
- Раньше не брали, а теперь могут, - подумал Павел, но ниче-го не сказал. Он вообще редко брал из общей суммы на свои рас-ходы, а теперь решил вообще не пользоваться казной семьи. Вся двусмысленность положения состояла в том, что зарплату из НИЦ ему перечисляли на счёт в другом банке и выдали пластиковую карту, о которой ничего не знала Нина. Нет, он ничего не хотел скрывать, но помня разговор с Мартыновым о не разглашении, ни-как не мог найти объяснения второй зарплате.
- Периодически буду подбрасывать и говорить, что это го-норар за публикации, премии, или оплата лекций, - казалось выход найден, но что-то там, в глубине, было не спокойно. Он не обманы-вал, но и не был откровенен.
Билибину сделали ремонт в кабинете и он теперь мог оста-ваться там сколь угодно долго. Какой ремонт! По настоянию Гержева, ему сделали большой кабинет с комнатой отдыха и при-ёмной, что сразу вызвало зависть у маститых коллег, а у сотрудни-ков гордость – мы не хуже!
Неделю Павел перевозил из своего домашнего кабинета всё, что могло пригодиться для работы в новый кабинет, сортировал, раскладывал и всё больше убеждался, что даже пересмотреть всё это он не сможет быстро. Совсем немного, информация за пару лет хранилась на электронных носителях – дисках, флэшках, но и она не была систематизирована. Посматривая названия записанных файлов на съёмном жёстком диске, Павел с трудом вспоминал со-держание, некоторые приходилось открывать, с удивлением убеж-даться, что это уже не нужно – стирать.
Вспоминая разговоры с Мартыновым и Каплиным, Билибин всё больше убеждался, что вся его предыдущая работа, вернее стиль работы, безнадёжно устарел, надо всё менять, только как?

-«-
В стране и мире бушевала пандемия! События из Китая по-давались, как сводки с фронта в период Великой Отечественной Войны, потом пошёл поток грозной информации из больниц и кли-ник в России. Короновирус занимал всё больше информационного пространства мира. Стали поступать сообщения из Италии, Фран-ции, потом Великобритании …. Каринка на телевизионном экране менялась день ото дня и скоро все СМИ забыли, что существует Украина, санкции. Кто-то умело разогревал тему борьбы с короно-вирусом, причём, как-то сразу все «политологи», все «эксперты» в области внешней и внутренней политики, стали экспертами – виру-сологами и инфекционистами. За какие-то три месяца, прошедшие с нового года, вся страна погрузилась в информацию об угрозе за-ражения и смерти. Принимались самые решительные меры, на са-мом высоком уровне и казалось, что кто-то неведомый хочет оста-новить жизнь на всём пространстве планеты пугая, всех карой небесной, которая не видима, не слышима, только приводит к смер-ти. Так, совсем недавно, характеризовали радиацию, а теперь зара-жение вирусом COVID-19.
Павел редко смотрел ток-шоу по телевизору, каждый канал, словно соревнуясь друг с другом, спешил иметь – «вечер с Влади-миром Соловьёвым», «60 минут», или ещё нечто экзотическое. Оль-га Скабеева, визжащим голосом, со своим мужем старалась затмить своим энтузиазмом всех телеведущих, Соловьёв с большой претен-зией на интеллект и свою особую осведомлённость и приближён-ность к власти убеждал аудиторию телезрителей, что он, и только он, знает истину – «подписывайтесь, телеграмм - канал – Соловьёв, телеграмм - канал – Шафран, и будет вам счастье! Бесовские пляски на экране начались давно, темп и напор их нарастал, но Павел, по привычке аналитика быстро понял, что это всё махровая пропаган-да, ничего общего не имеющая с истинным положением дел. Одни и те же «эксперты» переходили с одного канала на другой и трудно было иногда отличить одну передачу от другой. Особенно это рас-цвело в период обсуждения событий на Украине. Приглашались одни и те же представители «не залежной» и часами промывались мозги россиянам. Почему россиянам, для чего россиянам, а не украинцам сказать трудно. Павла всегда удивляла подборка экс-пертов – Михеев, Куликов и прочие, - логика, чистая логика!
И вдруг, после четырёх лет промывки мозгов по поводу Украины, телеэкран переключился на короновирус!
Картинка оставалась всё та же, эксперты всё те же - тема сме-нилась, да так радикально, что бедные эксперты не успевали менять терминологию, учились у приглашённых вирусологов, инфекцио-нистов прямо на полном ходу, не снижая темпа. Оживились меди-цинские передачи, но качество, содержательная часть информации не менялась.
 Билибин всегда относился к этому как-то не серьёзно, не по-гружался, не сопереживал событиям на экране, но сейчас, в этом водовороте информации он чувствовал нечто новое, нет, нет не только по тому, что резало слух дилетантское, поверхностное от-ношение к теме его работы, он угадывал в этой всей информации нечто другое. Это, как пловец ощущает разную температуру слоёв воды на различных глубинах, так и он чувствовал, что эпидемия и даже пандемия, не может вызвать такую реакцию у правительств большинства стран мира, есть ещё нечто, возможно более серьёз-ное, чем смерти тысяч людей по всему миру. Некоторые болезни уносят в год на порядок или два больше людей, чем эта вирусная вспышка.
В самом начале, телевизионный экран настаивал на том, что главная угроза направлена на пожилое население планеты, потом стали появляться сообщения, что важен иммунитет, который у ста-риков угасает. Затем, объясняя смерти в молодом возрасте, совер-шенно серьёзно, шло обсуждение того, что вирус мутирует, ведёт себя как-то особенно. И, наконец, появились робкие данные о том, что молодёжь умирает при наличии сочетанных хронических забо-леваний, которые под влиянием вируса обостряются и, по существу, являются причиной смерти.
Как-то в столовой института, Павел услышал разговор за со-седним столом. Беседа была ни о чём, но в конце слух Павла выде-лил одну интересную фразу, которая поразила его своей завершён-ностью смысла.
- Вот, посмотришь, Суренович, в мире твориться чёрт знает что – кризис перепроизводства в Китае, валютный кризис, ипотеч-ный кризис, финансовый кризис в большинстве европейских стран, Трамп бодается с Китаем, развалили весь ближний восток, гонка вооружений, не поймёшь, кто впереди, а кто сзади, а крайним сде-лают всё равно наш вирус.
 - Не знаю, Ильич, - отвечал собеседник, человек средних лет, - и ежу понятно, что наше правительство занимается не тем, чем надо. Мы же в институте не заражаемся вирусом, хоть и работаем с патогенами каждый день. Всё дело в организации труда и технике безопасности! Мне кажется, что не нужно останавливать производ-ство и торговлю. Ты посмотри, что твориться с образованием – внук сидит за компьютером, дочь сидит за компьютером, зять сидит за компьютером. И так каждый день по нескольку часов. Осенью я ограничивал внука в игре с гаджетами, а теперь, заставляю проси-живать за компьютером, часами и не знаю, усвоил он что-нибудь или нет.
- Ты смотрел последний выпуск «Бесагон», да, да Никиты Михалкова?
- Нет, а что там нового? Михалков, как всегда на патриоти-ческой волне, не верю я ему, говорит правильные слова, а сам ба-рин барином.
- Напрасно, он всегда приводит первоисточники и заставляет задуматься. Так он, в этот раз, очень доходчиво показал, что никто нас не собирается завоёвывать. У нас есть свои доброхоты, которые хотят превратить весь наш народ в безропотное быдло.
- Ты о Грефе? Слышал от жены об этой передаче, ну и что дальше. Был министром, стал миллиардером, да ещё каким! Собрал наши деньги и распоряжается ими, как хочет. Меня интересует то, что ему позволяют так себя так вести. Совсем страх потерял – «нельзя управлять грамотными людьми», или такое – «надо из семи миллиардов населения планеты допустить к образованию только одну десятую часть, а остальных учить счёту до ста!»
- Вот я и говорю, эта пандемия и карантин могут плохо кон-читься для нашей молодёжи, пересчитают нас всех, оцифруют всё население, переведут на дистанционное обучение и получиться – «дом два»!
- Получиться дом три – дурдом получится, Суренович!
- Дальше Билибин уже не слушал, мысли стали выстраивать-ся, подбирая факты и фактики, создавая картину недалёкого буду-щего. А, что, всё к этому идёт. 
Новых сообщений от Михаила не было, Павел занимался пе-реоборудованием лаборатории, но больше приводил в порядок свой архив, перечитывал старые записи, иногда удивлялся смелости своих же суждений десятилетней давности.
Как-то вечером раздался звонок сотового, на экране высве-тилось – Капля. Ну, наконец!
Голос Михаила Ивановича был ровным и чётким, после при-ветствия Каплин перешёл прямо к делу, - вам рекомендовано при-быть на базу для защиты диссертации, она у вас давно готова, тя-нуть с этим больше нельзя.
- А где вы собираетесь организовать защиту?
- У нас в НИЦ есть диссертационный совет, который готов рассмотреть все процедуры в закрытом режиме.
- Но, мне надо кое-что подработать, а когда вы планируете это сделать?
- В трубке некоторое время было молчание, потом Михаил не вполне уверенно произнёс, - через месяц, или чуть раньше. Ви-дите ли, мне поручено в гостиничном комплексе создать для вас офисный кабинет для общения с нужными, но не имеющими допуск людьми. Вы мне дали задание подобрать для вас необходимых спе-циалистов, я подобрал, список получился длинный. Вот, для этих встреч и бесед нужно отдельное помещение.
- Вы отрабатываете схему, которую мы обсуждали в послед-ний раз? С Мартыновым согласовано, как он к этому отнёсся?
- Детали обсудим при встрече, пока всё одобрено, люди уже работают, - похоже Каплин собирался закончить разговор, но Би-либин опередил его, - прошу вас, Михаил Иванович, к вашему списку, который получился длинным, прибавить ещё хороших им-мунологов. Мы с вами это не обсуждали, но мне важно кое-что уточнить. Времени для самообразования практически нет, я уже пе-ребрался жить в институт, но всё равно ничего не успеваю.
Хочу сделать небольшое уточнение, мне хотелось бы побесе-довать не только с теми людьми, которые будут работать в проекте, но и с узкими специалистами, с которыми можно поспорить, по-слушать их философию, подпитаться, одним словом. Изучить не-сколько специальностей у меня нет ни времени, ни сил, но понять главное, что необходимо делать сейчас, можно и без специальной подготовки.
Вы меня понимаете?
- Я вас понял, только для этого нужно время, это не срочно?
- Я вас не тороплю, но понять главное в иммунологии и гене-тике, прежде, чем давать кому-то задание, это очень важно, вы не находите?
- Ваша мысль ясна, как буду готов, сообщу.
- Разговор прервался, Павел откинул тело на спинку кресла, охватил голову руками, сцепив пальцы на затылке. Прикрытые гла-за помогали ему думать. Как большой военный начальник он стал перебирать в памяти все свои рода войск, отмечал слабые и сильные стороны своей диспозиции перед большим сражением.
Да, это неплохое решение – узнать лучше общую картину, получить представление о том, что предстоит, или необходимо сде-лать в ближайшее время. В этом могут помочь, только люди пре-данные специальности, проработавшие в ней не один десяток лет. Билибина не интересовало то, что можно найти, уже опубликован-ным, он отлично знал, что у каждого автора остаётся много мате-риала, за пределами публикации, иногда, самое главное оставалось в тени, автор рассчитывает накопить больше данных и только тогда придать огласке свой труд. Сколько таких не завершённых, не до исследованных мыслей навсегда теряются и только через десятки и сотни лет, появляются, но уже под другими именами и для других целей. Павел стал вспоминать работы гениев, сделавших открытия, в своё время, а потом выяснялось, из архивных данных, что добрый десяток идей не нашли своего развития и на сотни лет были похо-ронены на пыльных полках, или того хуже, отброшены, как утопия. Леонардо, Тесло, …. Воображение уносило Билибина всё дальше от его повседневной работы, но где-то в подсознании, возникло и укрепилось глубокое чувство необходимости, сначала охватить проблему целиком, на философском уровне, а уже потом занимать-ся частностями.
Работы по переоснащению лаборатории почти завершились, Гержев ходил, как начищенный медный пятак и каждый раз, при докладах о ходе ремонта, старался подчеркнуть свою значимость. Он явно хотел закрепить за собой право возглавить лабораторию и даже стал готовить план исследований. Билибин останавливал его, - Анатолий Феодосьевич, мы будем работать в общей связке с дру-гими центрами, так что давайте подождём, что нам предложат, а вы, пока есть время, займитесь кадрами. У нас по новому штатному расписанию недобор составляет до сорока процентов, особенно по лаборантам и техническим должностям. Руководителей отделов по-ка не трогайте, посмотрим, что нам предложат, а все остальные должности прошу заполнить обязательно к концу квартала.
- Перевёл стрелки и успокоился, но с Гержевым надо было что-то решать, он так и рвался к власти, которая для него была всем – символом успешности, финансового благополучия, наконец, по-ложением в обществе. Такие люди опасны, они бывают преданы до определённой красной линии, где эта линия проходит у Гержева, определить было пока трудно, и не очень хотелось эксперименти-ровать.

-«-

Буквально, на следующий день, ближе к вечеру, пять раздал-ся звонок Михаила. Билибина научила жена выставлять для отдель-ных абонентов индивидуальные вызовы, это очень понравилось Павлу. Не надо спрашивать, кто у телефона и представляться само-му, если имя абонента требовало скрытности, сразу можно уеди-ниться и разговаривать.
- Да, Михаил Иванович, есть ещё дополнительная информа-ция, или рекомендации?
- Вы дали мне задание найти человека, который всё знает об иммунитете, или почти всё. Я подумал, что это шутка, вы же знаете, что теперь, почти все эксперты. Зашёл в базу, просмотрел и начал искать. Нашёл пару имён. Один уже давно не с нами, а другой жив и здоров, но уж очень преклонного возраста – 98 лет! Стал наво-дить справки и нашёл, вы не поверите, в ближнем Подмосковье, на даче. Пока ничего толком е знаю, копать дальше, уж слишком вет-хий старичок?
 - Мне такие и нужны, у них должна сохраниться индивиду-альность, вы можете обеспечить мне с ним контакт?
- Смогу, только вам прейдётся встречаться с ним у него до-ма, а точнее на даче. Уж слишком ветхий старик, перемещать его не безопасно.
- Каплин хихикнул в трубку, но Билибина, почему-то оскор-била эта нотка пренебрежительности.
- Заказывайте мне номер в ближайшей гостинице, я готов вы-ехать, хоть сегодня.
- Я вам перезвоню, Павел Иванович, документы будут гото-вы завтра, у меня один вопрос – мне с ним войти в контакт, перед вашим визитом, предупредить о встрече, или у вас свои планы?
- Ничего не надо делать, обеспечьте контакт и всё!
- Билибин настолько возбудился, что забыл спросить имя ве-терана, возможно он знаком с его работам и не так важен этот кон-такт, мало ли было теперь забытых имён.
Через час, опят звонок от Каплина, - всё организовал, есть гостиница в пяти километрах от его дома, можно остановиться там.
- Вы забыли назвать его имя, Михаил Игнатьевич.
- Разве? Извините, это Вощин Михаил Самуилович.
- Это что из тех, кто не нужен там и не нужен нам?
- Эти подробности я не успел выяснить, так нужно это всё за-тевать, или отменить вашу поездку?
- Ни в коем случае, я обязательно должен с ним встретиться.
Через день, Каплин сообщил, что всё готово и Павел  наско-ро объяснив свой отъезд, поспешил в аэропорт. Впервые он пора-довался, что теперь не надо ему самому суетиться, заказывать биле-ты, бронировать гостиницу, всё работало как в сказке. Подошёл к кассе, протянул паспорт, назвал номер брони и пожалуйста - на по-садку. В самолёте он стал изучать данные, пересланные по элек-тронной почте. Там было почти всё личное дело Вощина Михаила Самуиловича. Посмотрев на дату рождения, Павел смутился – 96 лет! Что он помнит, что может подсказать, если отошёл от дел лет тридцать назад? Немного посомневавшись в выборе Каплина, Па-вел стал детально готовиться к встрече. Просмотрел, места, где трудился Вощин, потом ознакомился с составом семьи. Семья сред-няя – дочь, ровесница Павла, сын на пять лет старше, но почему-то живут в Израиле уже двадцать лет и умершая двадцать три года назад жена – Роза. С кем же он живёт в дачном посёлке под Калу-гой? Фотографий в деле не было и Павел, смежив веки, стал рисо-вать себе образ иммунолога старой школы.
Время прошло быстро, самолёт заходил на посадку во Вну-ково. Согласно договорённости, Павла ждала машина для поездки на дачу, но сначала надо было заскочить в ближайшую гостиницу в самой Калуге, заказать номер.
- Машину он разыскал быстро, вернее она разыскала его. В небольшой толпе встречающих, Билибин заметил небольшой пла-катик со своим именем, человек держал его над головой и всё время поворачивал, как локатор.
Павел, обошёл толпу, зашёл сзади, дотронулся до локтя мужчины, - я здесь! Мужчина средних лет, коренастый, подтянутый явно обрадовался встрече, очевидно, он боялся, что они разминуть-ся и надо будет давать объявление через справочную.
- Всё готово Павел Иванович, очень рад, что рейс прибыл без задержки, нам ещё ехать и ехать.
- Надо заскочить в магазин и купить, что ни будь приличное, нельзя же с пустыми руками, а как вас величать?
- Леонид, но всё уже есть в багажнике, я не знаю что точно в пакетах, но Михаил Иванович сказал, что предусмотрел всё.
Тогда в Калугу, сначала в гостиницу, а потом на дачу, вы знаете эти места?
- По карте знаю, а на месте сориентируемся, если что под-спросим.
Павел разместился на заднем сидении и достал из сумки за-готовленный пакет документов. Надо подчитать, хоть и ветхий наш консультант, но показывать своё невежество, это всё равно, что вы-разить неуважение к хозяину, ведь Павла заявили для встречи, как коллегу.
Всё, что удалось найти в интернете, было распечатано и раз-ложено в хронологической последовательности.
           «Иммунология - наука об иммунитете. Официальная меди-цинская специальность - «аллергология и иммунология» - связана с изучением строения и функций иммунной системы, как в норме, так и при различных патологических состояниях, в том числе и при нарушениях самой иммунной системы. В более широком смысле иммунология изучает защиту организма от генетически чужерод-ных агентов, реализуемую при помощи иммунной системы».
Павел Иванович старался выделить в каждом абзаце текста самое главное, а не запоминать текст, что делало бы весь разговор бессмысленным. Ему не надо подчёркивать свою компетентность, но и полным профаном, выглядеть нельзя, обижу!
Значит, иммунитет трактуется как защита организма от гене-тически чужеродных агентов. Но, всё что мы потребляем и с чем приходиться контактировать человеку является генетически чуже-родным. Когда и при каких обстоятельствах это чужеродное стано-виться генетически родственным? Зарубка сделана. Дальше шло перечисление защитных факторов, или барьеров:
- Покровные ткани (кожа, слизистые оболочки).
- Микробные экзосекреты (соляная кислота желудка, бактерицид-ные компоненты слюны, литические пищеварительные ферменты кишечника и т.п.).
  - Сосудистые реакции, призванные не пропустить во внутреннюю среду внешние повреждающие агенты (быстрый локальный отёк в очаге повреждения).
  - Белки острой фазы - C-реактивный белок, связывающий маннозу и лектин, также называемый «маннансвязывающий лектин», и др. Их синтезируют клетки печени. Эти белки обладают способностью связываться с компонентами широко распространённых бактерий, вирусов и одноклеточных грибов, попавших во внутреннюю среду. На фагоцитах есть специальные рецепторы, связывающие комплек-сы микроорганизмов с белками острой фазы, т.е. белки острой фа-зы, служат опсонинами.
Дальше приводилась общая схема защиты многоклеточного организма от экзогенных патогенов.
1. - инфекционные агенты;
2. - нерасщеплённые пищевые вещества;
3. - ингаляторные и аппликационные вещества;
4. - лимфоциты - специализированные клетки иммунной си-стемы;
5. - чужеродные клетки - кровь, трансплантаты и другие ре-агенты, поступающие во внутреннюю среду организма, прорвавшиеся через барьеры.
- Фагоцитоз патогенов нейтрофилами и макрофагами. Этот способ клеточной защиты происходит от пищеварительной функции одно-клеточных организмов. Одна и та же клетка - фагоцит - будет пы-таться поглотить для переваривания различные объекты, воспри-нимаемые как чужеродный белок.
- Приобретённый (адаптивный) иммунитет.
- Ментальная поведенческая защита - избегание контактов с зара-жённой или опасной средой, (мытьё рук, правильная стерилизация медицинских инструментов, стремление одеваться по погоде и т.п.).
Из множества защитных механизмов только один является специ-фическим, а точнее, направленным на уничтожение определённого патогена. Другими словами, защиту организма реализуют две си-стемы: неспецифическая (так называемый врождённый иммуни-тет, состоящий из четырёх основных барьеров - анатомического, физиологического, фагоцитарного и воспалительного) и специфиче-ская (адаптивный иммунитет).
            Предметом иммунологии, как отдельной науки служат не все перечисленные способы защиты организма от инфекционных аген-тов.  В первую очередь приобретённый иммунитет, тесно связанные с ним, филогенетический, онтогенетический и морфологический факторы. Фагоцитоз, белки острой фазы, сосудистые реакции, ко-торые совместно осуществляют объединённую защитную реакцию под названием воспалительный процесс. Каждый отдельный способ защиты от патогенов является предметом изучения таких отдельных наук как - микробиологии, терапии, хирургии, дерматологии, га-строэнтерологии…. Имея дело с конкретным пациентом, и конкрет-ным патогеном, который вызывает реакцию отторжения организма - воспаление, врачу следует твёрдо помнить, что организм един, и его реакция на патоген всегда комплексная. Поэтому в каких-то си-туациях полезен, необходим, а подчас и единственно возможен только системный анализ состояния организма в целом.
 Ключевое понятие комплексной защиты организма - имму-нитет.
 Билибин прикрыл глаза и постарался как-то по новому осмыслить то, что знает каждый практикующий врач, но всегда проводит лечение согласно своей специальности. В этом примитив-ном тексте, который ему подготовили, по его же просьбе, уже про-сматривается всё несовершенство подходов к лечению. Иммунитет, или защита организма должна рассматриваться, как единый ком-плекс реакции организма на патоген, почему же в таком случае, по-явилось так много узких специалистов в медицине?
Павел на секунду представил себе совершенно здоровый ор-ганизм человека, когда все системы защиты работают, выполняя свои функции. Есть, конница, пехота, артиллерия, авиация и даже флот, почему же тогда такая много эшелонированная защита не может справиться с патогеном и допускает системный сбой – бо-лезнь, от которой нет защиты?
Сравнение организма с непреступным бастионом на одно мгновение позволило Билибину ярче представить, как может про-исходить вторжение противника в святая-святых крепости и приво-дить к смерти.
Значение глагола immunio - укреплять, защищать. Защита от инфекций - главное природное предназначение иммунитета в обще-принятом понимании.
Клеточный иммунитет - эволюционно самый новый и наибо-лее тонко настраивающийся комплекс защитных реакций многокле-точных организмов. Носители этого нового защитного свойства - иммунокомпетентные клетки, в том числе по-разному дифференци-рованные клетки - лимфоциты. Появившись последним, клеточный иммунитет опирается и вписывается во все остальные защитные си-стемы многоклеточных организмов, сопряжён с ними и работает не отдельно, а исключительно вместе с ними.
Ключевое понятие клеточного иммунитета  означает способ-ность иммунной системы, а точнее клеточного компонента защиты, идентифицировать свой - чужой и применять по отношению к «чу-жому» механизмы нейтрализации и уничтожения. Идентификация «чужого» происходит на основе огромного разнообразия образу-ющихся в тимусе клонов T-лимфоцитов (отбор клонов) и при по-мощи комплекса генов главного комплекса гистосовместимости классов I и II. Нейтрализацию «чужого» осуществляют циркулиру-ющие в жидкостях организма антитела (гуморальный иммунитет) и цитотоксические лимфоциты (клеточный иммунитет).
Иммунитет бывает врождённым и приобретённым.
 Павел Иванович продолжал читать выдержки из различных публикаций в интернете, он так и хотел. Перечитывать многотом-ные труды классиков и современных исследователей, он считал не-продуктивным, а этот мусор, который он читал, этот мусор, всегда можно отфильтровать. За простыми суждениями, дилетантскими мыслями, могли скрываться ценные для Билибина намёки, он их находил, но каждый раз удивлялся тому, что когда-то, очень давно кто-то неведомый разделил всё на отдельные части, исследовал по частям, отдаляясь от истинного положения дел.
Он продолжал вчитываться в лаконичные фразы, которые были хорошо известны, а теперь, словно напоминание включали воображение и заставляли думать с позиции целого, а не отдельных частей.
- Врождённый иммунитет - генетически закреплённая спо-собность противостоять инфекции, присущая каждому виду. Понят-но, это заложено в генетическом коде, должно работать автоматиче-ски по программе, а приобретённый иммунитет возникает при определённых обстоятельствах или угрозах.  Приобретённый раз-деляется на активный иммунитет и пассивный, формируется в тече-ние жизни индивидуума. Очевидно, базовой программы защиты организма бывает недостаточно и тогда начинает работать подпро-грамма, которая формируется индивидуально, как ответ на опреде-лённый вид патогена.
Павлу нравился сам ход собственных размышлений, очень далёкий от доказательного подхода, но позволяющий понять глав-ное – вектор его будущих усилий.
Интересно, какие механизмы срабатывают при активном приобретённом иммунитете?
           Активно приобретённый иммунитет - приводит к состоянию невосприимчивости к инфекции только после перенесённого инфек-ционного заболевания или после вакцинации, что само по себе яв-ляется искусственным заражением ослабленными или мёртвыми па-тогенами. Значит, в самой генетической программе защиты преду-смотрен и такой вариант, если нет готовых к защите средств - предусмотрено их создание, но только для определённого вида па-тогена.
Пассивно приобретённый иммунитет – состояние, когда в ор-ганизм вводятся так называемые антитела и возникает невосприим-чивость к инфекции, но почему-то сам организм или не вырабаты-вает эти специфические антитела, к патогену, возможно, иммунный ответ организма не успевает за скоростью размножения патогена в организме, который успевает нанести вред, не совместимый с жиз-нью раньше, чем наступит иммунный ответ.
Ещё одна загадка! Иммунный ответ! В организации защиты от патогенов должен существовать механизм определяющий –«своё» и «чужое», он непременно, должен быть заложен в генетиче-ском коде организма. Очевидно это очень тонкий механизм, кото-рый не ошибается и не запускает автоиммунный ответ на собствен-ные ткани.
Павел отложил бумаги и стал перебирать в памяти заболева-ния, которые относят к автоиммунным проявлениям. Когда нет объяснений, почему гибнут собственные ткани организма, почему клеточный состав лимфы и крови реагирует на собственные ткани как на чужеродный белок, тогда находят простое, но не полностью изученное явление – автоиммунный ответ!
Павел откинулся на спинку сидения автомобиля, прикрыл глаза, перед его внутренним взором стали проплывать события как на театре военных действий. Все рода войск иммунной защиты ра-ботали как большой слаженный механизм, но было совершенно не понятно как это происходит. Что-то неизвестное объединяло все действия системы, давало команду на выработку антител, поведение бактериофагов и выработку глобулинов и вся эта армия работала в определённой последовательности и почти без сбоев.
Получалось так, что всё работало по определённой про-грамме – отклонение от программы, или отсутствие признаков, за-пускающих программу, включало какой-то механизм создания или подпрограммы, или элементов, которые читались программой, как «свой» - «чужой».      
           Ещё одна особенность проявляется в том, что иммунная ре-акция, вызванная каким-либо возбудителем, приводит к развитию защиты только против этого возбудителя или близкородственного патогена.
           Это память, которая формируется в результате однажды случившегося иммунного ответа против конкретного возбудителя и сохраняется, как правило, в течение всей последующей жизни орга-низма, защищая его от повторной необходимости вырабатывать и устанавливать, какой-то маркёр - «чужой». Организм получает по-стоянную готовность к отражению атаки патогена. Такой механизм обеспечивается способностью иммунной системы к запоминанию антигенных детерминант патогенного возбудителя.
 Наличие иммунологической памяти обусловливает ускорен-ный и сильный ответ организма на повторное внедрение патогена с присвоенным маркёром – «чужой». Это и является основной целью вакцинации, т.е. процесса естественного или искусственного форми-рования иммунологической защиты против определённого типа па-тогена.
Таким образом, термином «иммунитет» обозначают:
             Первое - состояние готовности организма к воздействию но-сителя чужеродной генетической или антигенной информации, к ко-торым относятся бактерии, вирусы, риккетсии, паразиты, грибы, клетки чужеродного трансплантата или опухолей и др.;
             Второе - реакции иммунобиологической защиты организма на внедрение патогена с чужеродным антигеном;
            Третье - физиологическую форму активности организма,     наблюдаемую при контакте иммунной системы с генетически или антигенно чужеродной структурой. Такая структура блокируется и разрушается.
Павел открыл глаза и посмотрел на спидометр. Машина лег-ко скользила по асфальту, её слегка покачивало на выбоинах и не-ровностях дороги, но это совершенно не мешало Билибину мыс-лить.
- Сколько ещё? – Спросил он у водителя и чуть дотронулся до его плеча.
- Совсем рядом, километров двадцать осталось, вам надо по-дышать?
- Водитель оглянулся и только сейчас Павел заметил, что это был совсем молодой мужчина. В глаза бросились весёлые веснушки на щеках, где-то под глазами и на носу.
- Нет, не надо останавливаться, а вы не знаете, что это за ме-сто – деревня, или дачный посёлок?
- И то, и то, засмеялся Леонид, нарезали когда-то дачные участки в конце деревни, для удобства снабжения, но всё это со временем объединилось, и получился дачный посёлок «Мечта» в деревне «Заречье».
Автомобиль свернул с трассы на узкую дорогу, с гравийным покрытием после указателя «Заречье». Водитель сбавил скорость и что-то пробурчал себе под нос. По выражению его лица, Павел мог предположить, что дорога, мягко говоря, его совсем не радует. Би-либин свернул все материалы и уложил всё в портфель. Стал гото-виться к встрече с Бенсманом.
Проехали по одной деревенской улице, свернули на другую, здесь дома, или уже полутораэтажные дома стояли ровнее, чувство-валась новая планировка, появился асфальт, местами, конечно, но уже это была не деревня. Водитель вёл машину медленно, вчитыва-ясь в номера домов и названия улицы, что-то шептал. Наконец ав-томобиль остановился у калитки с номером 12 прибитой прямо на деревянном, давно не крашеном заборе.
- Кажется, прибыли, - водитель обернулся к Билибину и ждал дальнейших указаний, - может, мне пойти узнать?
- Хозяин предупреждён о нашем визите?
- Да, ему звонили, он согласился вас принять.
- Тогда, не надо ничего проверять, просто подождите, пока я с ним буду знакомиться, приготовьте гостинцы, я быстро!
- Калитка оказалась не запертой, Павел прислушался, лая собаки не слышно, можно попробовать зайти. Постучал, не услы-шав ответ, распахнул калитку. К дому, от ворот вела дорога, устланная гравием, по обе стороны от неё росли деревья, впере-мешку фруктовые и хвойники. Большая ель закрывала простран-ство у входа в дом, за ней не было видно ничего. Постояв у калит-ки, Билибин опять постучал о забор, пытаясь создать дополнитель-ный шум. Если есть собака, должна, обязательно должна проявить-ся. Дом как дом, типовой в полтора этажа с остеклённой верандой и лавочками по обе стороны от входа. Участок хорошо просматри-вался, пятна хвойных деревьев чередовались с голыми стволами и ветвями лиственных. Нет, никого!
Павел прошёл вперёд, обогнул ель и подошёл к входной двери, постучать не успел, занавеска на окне веранды отодвинулась, появилось лицо и большая копна седых волос. Лицо улыбалось, Билибин понял, его здесь ждут. Открылась дверь, раздался весёлый старческий голос, - заходите, я не одет, выйти не могу!
Павел поднялся на площадку перед дверью и открыл её лёг-ким нажатием ладони. Перед ним стоял мужчина лет шестидесяти – семидесяти, и если бы не седая копна волос на голове, то и меньше. Протянули руки для приветствия и знакомства, - Билибин Павел Иванович, - первым, как положено гостю, представился Павел. - Вощин Михаил Самуилович, - ответил хозяин, отступил на шаг, рукой приглашая пройти.
- Здесь не отапливается, извините, так что проходите в дом, там и разденетесь, - Михаил Самуилович торопливо открыл дверь, ведущую из веранды в дом, ждал, когда гость проследует в направ-лении его жеста.
- Извините, Михаил Самуилович, раз вы дома и готовы уде-лить мне немного времени, то я отпущу машину, не возражаете?
- Как вам будет угодно, я в вашем распоряжении, а там вид-но будет.
- Павел вышел к машине, у багажника стояли приготовлен-ные пакеты, их оказалось достаточно много, Павел не знал, как всё это нести, он забыл оставить свою сумку и теперь держал её в левой руке.
- Я вам помогу, - предложил водитель, заметив растерян-ность Билибина, - не надо, просто уложите всё мне в руки.
- Павел протянул согнутые в локтях руки, как это обычно делал для переноски дров, помогая отцу. Складывая пакеты, води-тель спросил, - вас ждать здесь, или как?
- Не знаю, как сложиться разговор, но пару часов думаю продержаться, а там видно будет, вы хотите отъехать?
- Заправиться надо, да и в машине прохладно, если пару ча-сов, то посижу.
- Не надо, поезжайте, заправьтесь, перекусите, а через пару часов позвоните, номер есть?
- Есть, - обрадовался помощник, помог открыть калитку.
- Ну, вот и хорошо, договорились!
Вощин, наблюдавший за Павлом из окна веранды, открыл входную дверь, помог Павлу войти в дом, показал на стол в не большом, но уютном зале, - положите свои вещи сюда. Удобнее бы-ло бы сложить всё это в одну сумку. Это только моя Роза, так соби-ралась в дорогу, всё по пакетикам, да ещё надписывала, каждый па-кет.
- Павел виновато переминался с ноги на ногу, укладывая горкой на столе пакеты, - это не мой багаж, это вам.
- Я сейчас чай заварю, а вы располагайтесь удобнее, извини-те я сегодня на хозяйстве один, Настя будет только завтра.
- Вощин выскользнул в одну из двух дверей обозначенных на стене слева. Раздался звон передвигаемой посуды, хлопанье две-рок шкафа.
- Вам какой лучше, чёрный, зелёный, или мой, - раздался го-лос Вощина из-за двери.
- Не беспокойтесь, делайте как себе, - ответил Павел, присел к столу, стал осматриваться. Комната, как комната, обставлена мебе-лью, как в квартирах, в городе, раньше обставляли зал для гостей. Хельга, горка для лучшей посуды, ковёр на полу, диван, стол и па-ра кресел. Павел почувствовал какую-то ностальгию, словно вер-нулся в дом к родителям. В углу зала виднелась довольно крутая лестница, ведущая, толи на чердак, толи, на второй этаж, - слишком крутая для пожилого человека, - подумал Павел.
- В двери показался Михаил Самуилович с подносом в одной руке и большим чайником в другой. Дверь он открыл корпусом те-ла с осторожностью. Павел поспешил навстречу, взял чайник.
- Где будем беседовать, здесь или в кабинете?
- Павел растеряно развёл руками в стороны, - на ваше усмотрение.
 - Тогда прошу в кабинет, там мне привычнее, а здесь при-нимала гостей Роза.
- Вощин направился ко второй двери, не выпуская из рук поднос, спиной толкнул дверь и кивком головы, пригласил следо-вать за ним. Павел секунду подождал и проследовал за хозяином. Вощин включил верхний свет, перед взором Павла возникла его давняя мечта. Стены, большой комнаты, ничуть не меньше зала, из которого они пришли, были уставлены книжными шкафами, пол-ками для книг, какими-то макетами. У одной стены, свободной от полок стоял большой стол, затянутый зелёным сукном, на стене ко-вёр, явно не современной работы. Обширную площадь столешницы занимала настольная лампа с зелёным абажуром, литой черниль-ный набор из бронзы и электрическая печатная машинка с громад-ной кареткой. На приставном столике, слева от какого-то резного полумягкого кресла размещён проектор для, демонстрации слай-дов, а рядом мультимедийный проектор. Как вызов всему прочему на столе, рядом с приставным столиком лежал вполне современный ноутбук.
- Всё это Павел охватил взглядом за одно мгновение, он оце-пенел, готовая декорация для фильма времён сороковых годов прошлого столетия и в тоже время его собственная мечта.
- Из ступора его вывел голос старика, который раздался от-куда-то сзади, вроде Павел шёл за ним, а оказался впереди. Обер-нулся и только сейчас заметил обширный диван, два кожаных крес-ла и журнальный столик. Вощин переспросил, - здесь будет удоб-но?
- Вполне!
- Разливая чай, Вощин, указал рукой на кресло, заметив ин-терес Павла к устройству кабинета, он стал наблюдать за его взгля-дом и комментировать, как бы отвечая на незаданные вопросы.
- Пейте, пока чай горячий, он что-то стоит, а остынет - про-сто настойка почти бесполезных вкусовых элементов – чай Липтон! То, что вы видите сейчас, это всё замершая история. Я сейчас больше работаю здесь, - Иосиф Давидович указал на диван, - а, это всё, мне не нужно, всё, что мне нужно, всё здесь, - Вощин опять по-казал пальцем на свою голову. Вряд ли это полезно и интересно кому-то ещё, кроме меня.
- Такому кабинету может позавидовать любой учёный или человек, понимающий хоть что-то в настоящей творческой работе.
- Вы говорите словами моего сына Сёмы, он тоже считает, что это всё мне нужно, последние вещи – компьютер, проектор, флэшки и диски, - всё это его приобретения. Чтобы он не расстраи-вался, я даже освоил всё это хозяйство, да и сейчас понимаю разни-цу – работать по старинке, создавать картотеки, или систематизи-ровать всё по программе в компьютере, но дальше ворда, я не по-шёл, уже нет времени, да и незачем. Дочь, Сарра тоже рада, что они сделали для меня всё, как для отца, так и для учёного. Из Изра-иля звонят, вернее, раньше звонили, предлагали работу консуль-танта, а наши ребята забыли, что я вообще существую. Вы первый за десять лет посетитель, который собирается со мной советоваться.
- Вощин говорил всё это без всякой обиды в голосе, словно знакомил Павла со своей жизненной историей длинною почти в век!
- Простите, Михаил Самуилович, а почему вы, всё же, не уехали с детьми на историческую родину?
- А, Розу куда? Здесь бросить? Вы говорите – историческая родина, а вся моя история здесь состоялась. У евреев всегда и везде бывают трудные времена, так что, не будем об этом.
Наступила пауза в разговоре, которая очень настораживала Павла, он не знал, как перекинуть мостик к серьёзному разговору, ради которого он всё бросил и примчался за тысячу километров.
- Мы с вами забыли разобрать свёртки, там должны быть продукты, они могут испортиться без холодильника, - нашёлся Би-либин.
- Я подумал, что это ваши пожитки и удивился, почему они так упакованы, - поднялся Вощин.
- Вернулись в зал и стали вместе распаковывать свёртки, - это, что, а это, что?
- Иосиф Давидович удивлялся тому, что Павел не знал, что было в свёртках. Наконец, Павел нашёл, чем объяснить своё незна-ние и почти радостно, но с наигранным возмущением воскликнул, - это жена, по моей просьбе паковала и готовила свёртки. Времени, знаете, всегда не хватает!
- Умница ваша жена, но я впервые вижу, что бы жена забот-ливо упаковала мужу в командировку, такой ассортимент алко-гольных напитков, - ирония в голосе Иосифа, явно относилась к уловке Павла скрыть истинное положение дел, - а как зовут вашу жёнушку, ведь мы просто обязаны будем выпить за её здоровье?
- Нина!
- Вот и славненько!
- Разложив всё по назначению – в холодильник и шкаф, по-мыв фрукты и уложив их в вазу, оба собеседника не знали, что де-лать дальше, - вы, кажется, хотели со мной побеседовать по вопро-сам иммунологии, дорогой Павел Иванович, - первым напомнил Вощин.
- Давайте перейдём в мой кабинет, знаете ли там обстановка располагает. Вы привезли свой материал для обсуждения? Что вас интересует в моей бывшей специальности?
- Павел нерешительно полез в свою сумку и извлёк оттуда сразу всё – флэшки, диски, и бумажные распечатки, которые он чи-тал в машине. Потом спохватился и вернул всё назад.
- Да, правильно, забирайте всё в кабинет, а я сделаю звонок другу – Настеньке, хоть и в не графика, но пусть поможет на кухне.
- Вощин заметно оживился, он не то чтобы хотел произвести впечатление на Павла, а скорее вспомнить те времена, когда в этом доме семья принимала гостей.
- Вы курите, молодой человек?
- Иногда, просто в компании, а так нет!
- А, я курю, 55 лет курю и никогда не бросал, иногда прихо-дится менять табак, так что пришлось перейти на трубку, в особых случаях курю сигары.
- Заметив удивлённый взгляд Павла, спросил, - хотите узнать, почему я прожил до 97 лет и до сих пор не помер с такими привычками?
- Не совсем, я удивлён тому, что вы, человек с такими знани-ями имеете такие, мягко говоря, пагубные привычки.
- Бенсман громко рассмеялся, он смеялся до слёз, потом рез-ко прервал смех, - так всегда говорила моя Роза. Она ещё говорила, что мне, как учёному, верить нельзя, я живу в перевёрнутом мире. И она, как всегда была права. Моя жизнь – это сплошной экспери-мент над собой. Видите ли, господин Билибин, я вообще не пью ал-коголь ради удовольствия, я к нему равнодушен, однако, я прини-маю алкоголь, заметьте, не вино, или лучший коньяк, а чистый ал-коголь, разбавленный водой. Принимаю как лекарство в дозах адекватных профилактике заболеваний. Могу выпить стакан водки сразу, почувствовав в этом физиологическую необходимость, но пить ради удовольствия, чуть – чуть, никогда не буду. Вся пробле-ма алкоголя состоит в том, что он, как и вода, является сильнейшим лекарственным средством. Опьянение – это побочное явление, ко-торым подменяется истинное значение этого химического соедине-ния.
Открыв секретер, вмонтированный в книжный стеллаж, в ка-бинете, Иосиф продолжал говорить и что-то готовить.
Павел его почти не слушал Вощина, он сидел в предложен-ном кресле и пытался составить план будущей беседы. Какой стиль применить он не знал, он вообще не знал этого человека, который сканировал его с первой минуты общения. Интервью? А, потом ча-сами выслушивать летопись жизни? Прерывать, неудобно, возраст у визави серьёзный, примет, как неуважение. Задавать вопросы? Но тогда не получить той информации, которую надо почувствовать. Вопросы, обычно приглашают к раскрытию темы и личного мнения собеседника – захочет, ответит, как думает, а не  захочет, ответит, как пишут в статьях. Нет, этого человека нельзя загнать в простое интервью, здесь надо уметь ещё задать правильно вопрос, а Павел к этому был совсем не готов.
- Да вы меня совсем не слушаете! – Услышал Павел и поднял взгляд. Вощин стоял у секретера, полуобернувшись к Павлу и мол-ча улыбался.
- Сколько вам лет, молодой человек, спрашиваю, потому, что вы не девица на выданье, а я не сват, просто мне интересно, найдём ли мы взаимопонимание. Я сына перестал понимать лет тридцать тому. Раньше понимал, а потом, как обрезало.
- Срок один год, - Павел Иванович выпрямил спину, даже сидя, он хотел показать, что молод, крепок и готов, к чему готов, другой вопрос.
- Вот видите, вы младше моего сына на десяток лет, боюсь, что задушевная беседа о житие – бытие у нас не получится, разные возрастные категории. То, что вам кажется сейчас верным и пра-вильным, для меня, лет тридцать назад, стало очевидными заблуж-дениями. Но вы же мне не поверите на слово, вам нужны доказа-тельства, личный опыт и прочее? Я прав?
- Павел молчал, предоставляя право Михаилу Самуиловичу высказаться и тем самым определить форму дальнейшего общения.
- Возьмите, пожалуйста, чашки для кофе, пора разливать, а я забыл их выставить на стол, - Вощин теперь стоял у секретера с туркой в одной руке и ложечкой в другой, которой показывал куда-то внутрь секретера. Павел быстро поднялся, подошёл к Бенсману и увидел в секретере всё, что надо любому любителю посидеть одно-му ночью, он о таком наборе вещей, которые всегда под рукой, мечтал несколько лет. Натаскивал в свой домашний кабинетик лож-ки чашки, сахарницы и всё до очередной генеральной уборки Ни-ны.
- Что ты здесь тараканов разводишь! Нужно попить чай, или перекусить – иди на кухню! Разве ей было понять, что расстояние от кабинета до кухни может измеряться не только шагами и метра-ми, а потерей главной мысли.
- Расставляя чашки на столике, Павел удивился их размеру, - разве это для кофе?
- Кто как пьёт, я же не заставляю вас пить всё и сразу, здесь целая философия. Раньше, когда я курил сигареты, чашки хватало на пару сигарет. Теперь и трубки для меня многовато, и кофе успе-вает остыть. Но в холодном кофе, тоже есть кофеин и своя прелесть, только её надо почувствовать.
- Помолчали, Павел продолжал чувствовать, что Вощин его сканирует, возможно, ища зацепку для разговора.
- Ну, рассказывайте, Павел Иванович, что привело вас к это-му визиту, признаться, я не знаю, чем могу быть вам полезен. Лет двадцать не бывал в лабораториях, не ставил опыты по разработке новых вакцин. Теперь всё намного проще – генетический код счи-тывается легко, структура любого патогена вида под электронным микроскопом, так что остаётся биохимикам и фармацевтам разра-батывать новые лекарственные средства, не выходя из кабинета.
- Павел вскинул голову, словно от импульса электрического тока. Опять старик попал в точку! Всё над чем ломал голову Били-бин вот уже более часа, он уложил в одну фразу.
- Вы, разумеется, слышали о новой пандемии, которая охва-тила весь мир и продолжает распространяться?
- Вы, о короновирусе? Кто же об этом не слышал – «сидите дома», толи ввели карантин, толи всё время призывают к созна-тельности. Одно радует, на саму вирусную и бактериальную угрозу обратили внимание. Раньше всё мерились ВВП, экономиками, ва-лютными запасами, а теперь поправляют то, что разрушено, как всегда до основания – санитарную службу. У нас, в России, она бы-ла всегда сильна своей системой охраны здоровья, вписывалась, так сказать, а на западе её вообще не было. Отдельные лаборатории больше выполняли военные программы, сохраняли банки оспы, чумы, малярии и прочих особо опасных инфекций. Фармацея, ушла в сторону симптоматического лечения – «если у вас болит тут, или тут…»!
Вощин замолчал, - что это я увлёкся, трачу ваше время зря. Скажите правду, если можете, конечно, что вы хотите узнать от ме-ня, над чем вы работаете?
- Павел поднялся и решительно направился в зал, где оста-валась его сумка, вернулся в кресло, извлёк из сумки пакет с бума-гами и небольшую коробочку с флэшками. Протянул всё это Во-щину, - посмотрите это, я не смогу сжато рассказать всё, отвечая на ваш вопрос.
- Михаил Самуилович усмехнулся, - вы думаете, что я так быстро читаю, как читал десяток лет назад. Для этой кучи бумаг нужна уйма времени.
- Не знаю, но рассказывать ещё дольше, я боюсь упустить главное. Здесь есть один документ, который сжато, излагает всё, а всё остальное можно не читать.
- Так давайте, будем смотреть вместе, - откуда-то у старика появился характерный еврейский говор, - то, что вы не видите, уви-дят наши четыре глаза, если будут смотреть в одну сторону.
- Павел протянул Вощину флэшку со своей первой доклад-ной на имя своего директора. Старик живо поднялся с кресла и в одно мгновение оказался за своим письменным столом. Включал, подсоединял, что-то шептал себе под нос, повторяя какую-то ин-струкцию. Потом подошёл к секретеру и закрыл его. На поверхно-сти дверцы размером метр на метр, неожиданно для Павла высве-тился экран, который хорошо просматривался с его места. Прихва-тив со стола небольшой пульт, старик вернулся в кресло, - если я ничего не напутал, то будем читать ваши мысли вместе, вам удоб-но?
- Читайте, я этот текст помню хорошо, могу даже комменти-ровать, если возникнут вопросы.
- Экран засветился ярче и появился текст докладной, всё по форме – название института, должность, фамилия директора.
- Да, это мой бывший ученик, когда-то давно был у меня младшим научным сотрудником, - тихо пробормотал Иосиф Дави-дович и стал всматриваться в текст. Нажимая на кнопку пульта, он листал и листал. Экран снова стал белым, текст закончился. Ну, мо-лодой человек, и что из этого вышло?
- Там есть ещё один файл, который ответит на ваш вопрос.
- Старик быстро подошёл к ноутбуку, полистал файлы на флэшке, - докладная № 2?
- Да, это самое!
- Опять повторилась процедура чтения, только теперь старик задерживался на каждой странице дольше, вчитывался, осмысливал прочитанное, листал дальше. Текст закончился. Вощин сидел молча несколько минут, которые показались Павлу вечностью, прислу-шался к звукам в зале, поднялся со словами, - Настенька пришла, извините, я на секунду.
- После ухода старика, Павлу стало совсем не по себе. Его поразила реакция Вощина на текст его двух докладных, в которые он вложил все свои мысли, желания и всё своё будущее. Реакции просто не было! Стоило ли, после этого, оставаться, тратить время на бесполезные, ненужные разговоры, соблюдать политес и под-чёркивать уважение. Павел почувствовал себя загнанным в угол, просто подняться и уйти, без объяснений, он не мог, не было пово-да, создать повод или причину, но как? Леонид, ведь он может по-звонить и вызвать меня по какому-то срочному делу!
- Павел достал сотовый, собираясь позвонить и проинструк-тировать водителя, но не успел. В двери появился хозяин, потирая руки, он прошёл к креслу, садясь, засмеялся, - вы, уважаемый Па-вел Иванович, устроили мне двойной праздник сегодня. Первый – доставили массу таких продуктов, которые я давно не едал, Настя обещала постараться.
Второй праздник для ума, или души, как посмотреть! Лет сорок тому, как я мечтал о таком же, что увидел в последней вашей записке. Давненько меня ничего так не волновало, как увидеть свои сокровенные мысли у вас в тексте.
- Первые секунды Павел ничего не понимал, не понимал та-кого преображения Вощина – радость гурмана, или радость учёно-го?
- А что с вашей пищевой корзиной не так? Вы же один, что хотите, то и едите, или средств недостаточно?
- Вы знаете, что такое заботливые дети, или жена? С тех пор как умерла Роза, меня стала опекать Сарра! Как объявили панде-мию и пригласили сидеть дома, так и начался мой кошмар. Теперь всё можно делать дистанционно, Семён связался с доставкой и зака-зал мне такую доставку, вместе с Саррой, что любая лагерная по-хлёбка покажется прелестью. Все они уверяют, что у меня самый критичный возраст, так это уже лет двадцать пять, как критичный, такой срок давали заключённым во времена Берия, а мне за что? Да ещё мою помощницу проинструктировали, спонсоры! Вы видите, как я живу? Всё есть, но уже ничего нельзя! Всё сам понимаю, но ничего с собой поделать не могу. Знаете – запретный плод, всегда сладкий!
- Павел старался не шевелиться, сидел с недопитой чашкой кофе в руке и боялся спросить о второй половине счастья, которое он принёс старику в дом.
- Предлагаю не торопиться с обсуждением ваших мыслей, пожалуй, начнём после обеда, осталось минут тридцать, а преры-ваться в таком деле нельзя, как вы считаете?
- Как вам угодно, только скажите прямо – всё это утопия, или над этим можно работать?
- Торопитесь, хотите услышать приятное, понимаю, но мне необходимо задать вам ряд вопросов и только тогда могу ответить на ваш.
В дверь заглянула румяная розовощёкая девушка, почти подросток, - всё готово, как вы просили, дядя Миха, только маме не говорите, мы же свами договорились, вы всё сделали сами.
- Конечно, конечно, мы партизаны умеем хранить тайны, - засмеялся Волщин, - не забыла порезать сальце и сделать гренки с чесночком из чёрного хлебушка?
- И гренки, и балычок из сёмги порезала, а уху можно сва-рить завтра, вы же просили холодные закуски?
- Спасибо, милая, что бы я без тебя делал! Беги домой, я всё сам приберу, маме пока не говори, что у меня гость, а до её прихо-да, через два дня, всё будет в порядке.
- Павел и изумлением смотрел на эту сцену и слушал текст, словно присутствовал на спектакле ТЮЗ.
- Ну вот, господин Билибин, я чувствую себя вновь хозяи-ном, знаете, мы, старики, особенно чувствительны к знакам само-стоятельности, она создаёт у нас ощущение независимости. Пользо-ваться этой свободой не всегда получается, но само её осознание не-сколько окрыляет.
- Вощин поднялся, оглядел кабинет и сделал приглашающий жест, пропуская Павла впереди себя.
- Стол действительно был хорош. Множество тарелочек с нарезкой из копчёной рыбы, мяса, колбас и сыров, по обе стороны стола – два прибора с салфетками и столовым серебром. Тарелка с солёными овощами выделялась яркими цветами помидор, огурцов, стручками зелёной фасоли и головками чеснока.
- Прошу, всё, что мне категорически запрещено к употребле-нию на столе! Разве это не праздник?
- Бенсман засеменил к Хельге, покопался там, в складках ви-сящей одежды и достал бутылку водки – Смирновская!
- Это для полноты разврата, не настаиваю, а я, пожалуй, вы-пью, грамм, пусть по - лучше растворяется вредное сало и все эти копчёности!
- Присели за стол, - я предлагать вам ничего не буду, - улыб-нувшись, заметил Вощин, - всё это ваше, из пакетов, так, что смелее не бойтесь меня объесть, но если хотите доставить мне ещё одну ра-дость, то ешьте с аппетитом, сам вид хорошего стола и хорошего едока, всегда вызывают у меня положительные эмоции. Я вам верну эти эмоции в кабинете! Ну, с Богом!
- Вощин осторожно открыл бутылку, молча разлил в стопки водку, потом приступил к выбору закуски. Это надо только видеть! Сначала приглядывался, потом нанизывал на вилку тонко нарезан-ное сало, осторожно выбирал чёрный кусочек гренки, пахнущей чесноком, и всё это отправлял в рот.
Потом всё это проделал с нарезкой сёмги, только брал белый хлеб, намазывал сливочное масло, накладывал кусочек сёмги и весь этот натюрморт отправлял в рот, стараясь управиться в два этапа.
Проделав всё это с салом и рыбой, Михаил Самуилович поднял свою стопку с водкой и молча выпил. Никаких тостов, ни одного слова. Потом приступил к изучению тонко нарезанной пти-цы. Подцепил кусочек с жирной корочкой, положил в рот, - утка! Сделав большой бутерброд с маслом и паштетом из гусиной пече-ни, Вощин налил себе вторую порцию водки и прошептал себе под нос, - конечно не фуогра, но с водочкой, пойдёт.
- Откинулся на спинку стула, прикрыл глаза, - теперь я ваш, Павел Иванович!
- Павел старался повторить действия старика за столом, но откровенно говоря, не понял ничего и не испытывал никакого вос-торга. Еда, по качеству была великолепна, такой стол у него дома имели по большим праздникам, не всегда и не всё сразу. Нина все-гда делала одно центральное блюдо, один деликатес центральным, а всё остальное оставляла на другой раз. А, так, всё сразу, на одном столе! Икра осталась не тронутой, толи не замеченной, толи отверг-нутой стариком, как совсем не интересный продукт.

Билибин с нетерпением ждал продолжения разговора, его тяготило то, что он терял время, находясь в подвешенном состоя-нии и не знал, будет ли польза от этой встречи. Наконец, старик поднялся, стал по-хозяйски собирать всё со стола, накрывал тарел-ки пищевой фольгой и отправлял их в холодильник. Грязную посу-ду сложил в раковину, стал мыть, потом спохватился, повернулся к Павлу, - простите, я немного увлёкся, - рукой показал на открытую дверь в кабинет, - продолжим работу!
Теперь это был совсем другой человек, ничего не осталось от простодушного старичка, радующегося как ребёнок возможности нарушить годами сложившийся уклад жизни. Он даже немного стал выше ростом, копна седых волос уже не торчала во все стороны, может потому, что он смочил их мокрыми ладонями, а может пото-му, что так хотелось видеть Павлу.
- Ну, теперь продолжим, господин Билибин, - разместившись в кресле, повторил Вощин, - вы здесь указали три свои конечные цели:
- создать маркёр в виде лекарства, который взаимодействуя с любым патогеном, поможет иммунной системе отличить свои белки, или, условно говоря, патогены, от чужеродных элементов – носите-лей генетической информации и способных размножаться. По-хвально, весьма похвально!
- Павел открыл рот для пояснения своей мысли, но Иосиф Давидович жестом остановил его и продолжил,
- создать лекарственное средство, способное лишить патоген способности размножаться, паразитируя на клетках органов и тка-ней человека, тоже не плохая идея и третья ваша мысль,
           -  создать лекарственное средство, или опять же маркёр, ко-торый закрепляясь на клетках с изменённой физиологией, в орга-низме человека, позволит определять их иммунной системе как «чужой» и лишать их способности размножаться. Всё верно? Я ни-чего не упустил?
- Павел некоторое время молчал, поражённый точностью определений и цепкость памяти старика. Он, как-то пропустил мо-мент, когда Вощин, просматривая с ним до обеда материалы, обра-тил внимание на его выводы. Вощин несколько изменил формули-ровки, но от этого сама задача становилась только точнее.
- Да, мне видится всё именно так, только я не знаю с чего начать – с генетики, или биохимии, или с глубокого изучения им-мунной системы, которая как-то отстаёт в своей реакции на боль-шинство современных патогенов. Добрые старые времена, когда иммунная система могла годами и десятилетиями, а может и тысячу лет отрабатывать реакцию по признакам «свой» - «чужой» прошли. Теперь генетика может плодить патогены, хоть каждый год, чем дальше, тем больше. Мне становится страшно, а вам? Единственно, что успокаивает, так это то, что эпидемией или пандемией трудно управлять и создатели вирусов и бактерий, вызывающих особо опасные инфекции не могут регулировать это. Сами бояться, но продолжают работать в закрытых лабораториях.
- Вощин внимательно слушал, кивал головой, потом, по-смотрел на Павла, словно увидел его впервые.
- Вы, молодой человек определитесь! Судя по тому, что я слышу, вы сами себе противоречите. По первому пункту ваших предложений у меня вопросов нет, цель понятна. Помочь иммунной системе человека быстрее определить чужие белки и включить ме-ханизмы по их нейтрализации и выведению традиционными мето-дами. Как это сделать, надо думать!
По второму пункту сложнее. Здесь вы хотите лишить спо-собности к размножению живые формы патогенов. Но, вирусы не живые клеточные образования! Они становятся активными только в случае проникновения в клетки тканей организма, а это значит, речь может идти о борьбе с собственным, поражёнными клетками? Сомнительная задача для иммунной системы – ждать, пока соб-ственные ткани станут «чужими». Поговорим и об этом.
Третье ваше намерение – создать антидот от всех патогенов, которые могут только встретиться человеку. Это вообще цель дву-смысленная, вы не находите?
- Почему? – Павел был поражён такой категоричностью Во-щина, его задело именно то, что старик отверг его главную сверхзадачу. Найти, или создать универсальный антидот, это же высший пилотаж, а возможно путь к бессмертию. В дальнейшем, Павел предполагал, что можно создать маркёр, который будет при-вязываться к клеткам с изменённой физиологией, как это делают ви-русы и тогда иммунная система легко очистит ткани организма от клеток опухолей и отмирающих тканей ….
Сквозь пелену калейдоскопа мыслей прорвался голос Вощи-на, который внимательно всматривался в лицо Павла, очевидно же-лая понять, что происходит у него в голове.
- Вы учитываете фактор автоиммунной реакции, - повторил вопрос Вощин, - здесь очень тонкая грань и можно запустить страшный механизм саморазрушения. Каждая клетка проходит свой жизненный цикл, она рождается делением, зреет, функциони-рует и отмирает. Всё происходит по программе, заложенной в ДНК. Нет клеток, даже в нервной системе, которые со дня рождения, до смерти оставались бы неизменными и служили бы сто лет.
Я, думал об этом лет тридцать назад, но это утопия чистой воды.
- Раньше не было таких возможностей, как сейчас, - Павел хватался за последнюю возможность сохранить свою мечту.
- Это вам только кажется, молодой человек, - Михаил Саму-илович сочувственно вздохнул, поправил очки на переносице, улыбнулся и добавил, - есть ещё одна причина, по которой этим за-ниматься нельзя. «Благими намерениями дорога выстлана в ад!», - процитировал старик, вы думали о том, что это может попасть в руки плохих людей и тогда они, а не иммунная система, будут определять «свой – чужой»!
- Тихо произнесённая, давно известная фраза древнего муд-реца попала в цель. Билибин содрогнулся, только при мысли о та-ком варианте событий ему стало не по себе. Он молча смотрел на старого еврея и думал, - нет, не напрасно он здесь.
- Но, первые два варианта, мне не кажутся такими опасными, всё равно, надо что-то делать. Способов может быть и намного больше, но, я с совершенно уверен, что подобрав маркёр и найдя способ его закрепления на патогене, мы можем включить естествен-ный механизм очищения организма с помощью нашей иммунной системы. Вы со мной согласны?
- Вощин не спешил отвечать на прямой вопрос Павла, он словно размышлял, стоит ли говорить всё этому молодому, полно-му сил и здравого смысла учёному, который твёрдо уверен, что надо технически найти только способ и разработать методологию, а всё остальное получиться автоматически.
Поднявшись с кресла, старик медленно подошёл к книжному стеллажу, достал два увесистых тома, засунул руку в образовав-шуюся нишу и извлёк оттуда небольшой графинчик с прозрачной жидкостью. В этот момент он был похож на старого алхимика. Копна седых волос опять торчала во все стороны, очки, сдвинутые к кончику носа – ну, типичный алхимик из средневековья! С другой полки, он прихватил пару серебряных стаканчиков, которые, вместе с подносиком и серебряным штофом, составляли какой-то сувенир-ный набор. Вернулся к креслу, выставив всё на журнальный столик, старик грузно занял своё место в кресле.
- Теперь можно продолжить разговор о главном, - как бы подвёл итог своего вояжа по кабинету старик.
- Видите ли Павел, можно, я буду вас так звать?  Жизнь дол-гая к чему-то обязывает, я совсем не удивляюсь, почему молодёжь спешит сначала действовать, а потом думать о последствиях.
- Потом без всякого перехода и без видимой связи с темой разговора, старик продолжил весёлым тоном.
- Хорошо мы позавтракали? Вам понравилось? Мне тоже. Я давно не позволял себе такой роскоши – жирное, солёное, белки, жиры и углеводы, сразу всё. Ел я немного, если вы заметили, пере-пробовал всё! У вас не возник вопрос, почему я так неосмотрителен или беспечен?
- Признаться это меня слегка удивило, при вашем аскетиче-ском образе жизни и пищевой воздержанности, о которой вы мне рассказывали сами, я принял ваше поведение за столом как но-стальгию по любимым когда-то продуктам.
- Я бы тоже так подумал, но это ошибка! На столе были чи-стые продукты, без консервантов и пищевых добавок, вот в чём секрет! Вощин засмеялся, как мальчишка, которому удалось задать загадку, которую не разгадали.
- Хотите поговорить об этом? – Опять этот пытливый взгляд с искринкой поверх очков. Вощин наполнил серебряные стаканчики жидкостью из графина, усмехнулся, - старая привычка делать за-кладки от Розы, Розы давно нет, а привычка осталась! Я почувство-вал, что немного перебрал жирного, теперь нужно помочь его рас-творить и превратить в топливо.
- Выпив свои сто граммов прозрачной жидкости, Вощин указал пальцем на стакан Павла, - не настаиваю!
Так на чём мы остановились? Да, да – иммунитет! Вы не за-метили, уважаемый, что в последних сообщениях наших вирусоло-гов и экспертов всех мастей, отмечается одно интересное явление – наша иммунная система ведёт себя очень странно - она не видит ко-роновирус. А почему?
- Возможно, в вирусе недостаточно признаков чужого и он незаметно проходит все барьеры до момента прикрепления и внед-рения в клетку органа?
- У меня, в молодости, было много друзей, друзей самых разных по профессии и жизни, - без всякой связи произнёс Вощин. Тогда я был в вашем возрасте, чуть моложе, так вот однажды мне запомнился спор двух приятелей – один из ПВО, другой летун, ко-мандир дивизии. Интересный был спор! Командир дивизии утвер-ждал, что пройдёт через любые ПВО противника и останется неза-меченным, а мой друг, разработчик ПВО, утверждал, что через че-тыре рубежа локации, при системе опознавания «свой-чужой», не-возможно остаться незамеченным. Не помню детали, чем закончил-ся тот спор, но запомнилось только то, что можно, оказывается, со-здавать помехи и ложные цели для обнаружения.
- Павел молчал, слушая речь Михаила Самуиловича, он вос-принимал её как воспоминания подвыпившего старого человека, шутка ли за час принять на грудь три по сто водки! Надо сворачи-вать разговор и переносит встречу.
- Вы не удивляйтесь, Павел, это не бессмыслица, не бред пьяного старика – это аналогия из жизни.
- Я знаю, что существуют разные методы скрытности полё-тов самолётов и ракет, создание помех и ложных целей, но причём здесь иммунитет человека? Это всё из раздела ведения войны тех-ническими средствами, на каждое новое изобретение средств напа-дения, сразу разрабатываются и средства защиты. Поэтому важно знать параметры средств нападения.
- В голове у Билибина происходило нечто ужасное, он не мог поддерживать разговор, который всё дальше уводил его от самой цели визита. Вспомнил недобрым словом Каплина, который подсу-нул ему бесполезного старца.
- Вот видите, мы уже подошли близко к нашей цели, - Вощин будто подсмеивался над растерянностью Павла, но как-то вдруг сразу подобрался и нанёс удар.
- Представьте себе, что мы сами создаём все эти помехи нор-мальной, тысячелетиями отработанной, многослойной оборонной системе нашего организма, под названием – иммунитет!
- Билибин вздрогнул, - как это?
- А, очень просто! Сколько времени человечество пользуется различными консервантами пищевых продуктов? Сто – двести лет? Я не имею в виду их термическую обработку, содержание на холоде и прочее, а обработку с помощью химических средств. Теперь наложите на эти даты, или периоды вспышки особо опасных забо-леваний с отсрочкой лет в тридцать – пятьдесят и получим полную корреляцию явлений и процессов. Соль и сахар не берите во вни-мание, это природный консервант, который не меняет химизм пи-щевых продуктов.
- Павел весь напрягся, сразу улетучилось недоверие и чув-ство досады, - вы считаете, что всё это взаимосвязано?
- Несомненно, когда я прочёл сообщения, что археологи ста-ли раскапывать захоронения с нетленными останками людей погре-бённых сотни лет назад, то не предал этому никакого значения, как и вы. Мало ли мумий находят в гробницах фараонов в долине ца-рей Египта. У нас своя мумия находится в центре столицы. Это дру-гое. Бальзамирование после смерти, сохранение материальной па-мяти для потомков – это приём древний, но когда находят и иссле-дуют тела, пролежавши в земле сотни лет без признаков разложе-ния и без явного вмешательства после смерти!
Когда-то, очень давно, я назвал этот феномен само бальза-мированием, или внутренним бальзамированием, как угодно, толь-ко бальзамирующие средства доставлялись внутрь ещё при жизни и, возможно, осознанно, людьми желающими сделать свою плоть нетленной. Раньше это считалось признаком святости, а теперь со-всем забыто, механизм очень похожий применяется в современной жизни.
- Получается так, что каждый из нас может стать нетленным, приобрести святость, употребляя определённый набор веществ?
- Павел совсем запутался, при чём здесь нетленность и имму-нитет. Александра Македонского после смерти доставили на родину в меду, это тоже консервация, но очень полезная.
- Не вижу связи, - не выдержал Билибин.
- Я тоже её не видел, но она прямая. Когда стали откапывать нетленные тела на кладбищах, где-то в Скандинавии и других ме-стах, я стал сопоставлять кое какие детали.
- Вощин замолчал, а Павел стал подумывать, как свернуть весь этот разговор, который явно был уже бесполезным. Кроме безапелляционного предостережения не заниматься антидотом от любого патогена, он не услышал ни одной стоящей мысли. Старик явно уходил в нирвану под воздействием алкоголя.
- Вы, конечно, знаете о вегетарианцах. Вегасы интуитивно чувствуют, что теряют иммунитет, но занимаются его восстановле-нием неумело и даже больше ему вредят, чем приносят пользу.
- Павел опять напряг слух, это, что новая тема, или  старик, пользуясь возможностью иметь слушателя, размышляет, о чём по-пало?
- Ну, а теперь сложите это всё вместе. Это не трудно! Фило-генетически, человек приспособился к жизни и стал всеядным суще-ством. Все его органы и системы настроены на определённый алго-ритм действий. Иммунная система развивалась в среде всеядности, желудок, кишечник, почки, печень, поджелудочная железа, да бук-вально всё, настроено на восприятие и переработку всего, что по-ступает в организм естественным и не естественным путём. Система жизнеобеспечения человека это очень тонкий инструмент, который природа оттачивала и настраивала тысячелетия. Парные органы, эндокринная система, секреторная деятельность – всё настроена на очищение, переработку, использование строительного материала для собственного тела и выведение шлаков.
Иммунная система, только частица арсенала средств, для вы-ведения шлаков. Как не стараются почки, кишечник, кожные покро-вы, с помощью фильтрации, очистить всасываемые вещества, не до-пустить шлаки в кровоток, или вывести их с отправлениями – мочой и калом, потом, секретом сальных желёз, кое-что прорывается и до-ставляется с кровотоком к важнейшим органам и тканям.
- Ну вот, вводная лекция для первокурсников биологическо-го факультета, - подумал Павел, - кто это не знает?
- Понимаете, как просто и сложно устроен человеческий ор-ганизм, - продолжал свою лекцию Вощин.
- Человеку только надо выполнять некоторые правила в жиз-ни и тогда будет ему счастье! Так оно и было до определённых времён. Человек погибал только при некоторых обстоятельствах, которые я могу пересчитать по пальцам одной руки – травмы, несовместимые с жизнью, вымирание от голода, жажды, да вот, по-жалуй, и всё главное, а всё остальное вариации главного!
- Вы думаете, что старик выжил из ума и несёт околёсицу? Нет, всё это необходимо знать и понимать. Нельзя просто вычле-нить иммунитет и назначить его главной темой, он один из многих важных рубежей защиты организма от повреждающих факторов.
С бактериями мы почти справились с помощью пенициллина и его и его производных. Использовали, так сказать, продукцию грибковой части населения планеты. Заметьте, не изобрели новое химическое вещество, а использовали одну форму жизни для борь-бы с другой. В природе всё сбалансировано, нам только надо не-много быть внимательнее к её правилам. Бактерии и грибковые формы жизни находятся в постоянном антагонизме, борьбе за жиз-ненное пространство. Это просто чистая случайность, что заметили подавление колоний бактерий в чашке Петри, колониями грибков. Если бы были более внимательными раньше, то нашли бы этот ме-тод на сотни лет раньше. Простые знахари, целители всех мастей пользовались, мхом и гнилыми пнями уже тысячу лет, но всё это подавалось как мистика или воля богов.
Простите, я опять увлёкся! Просто хочу вас настроить на то, что уже лежит под ногами и плохое и хорошее, вам решать, что ис-пользовать в этом случае. Хочу вас предостеречь – думайте всегда о последствиях!
- Но, вы так нарисовали картину будущего, что мне как-то становиться не по себе. Может, это пока мои личные страхи, но по-следствия моих усилий сегодня станут гибелью и только приблизят развязку.
- Я, не всё вам рассказал, Павел, - теперь старик смотрел на Павла поверх своих очков и ждал, захочет ли он слушать дальше.
- Давайте, добивайте меня своими аргументами и фактами!
- Добивать я никого не собираюсь, но у меня не так уж много осталось возможностей, да и времени, что бы увидеть это всё само-му, – в словах Бенсмана не было никакой обречённости или сожа-ления, только чувствовалась решимость довести разговор до конца.
- Надеюсь, вы задержитесь у меня на эту ночь, я прошу вас об этом не для исповеди старого еврея, а для завершения моей ра-боты. Знаете ли, иногда человек ничего не пишет, ничего не делает физически и только мозг продолжает работать. Вы хотите загля-нуть сюда? – Михаил Самуилович показал пальцем на свой левый висок, - потерпите немного старика, что нужно, оставите, что не пригодиться  сотрёте!
- Я весь внимание, - осторожно произнёс Павел, ему совсем не хотелось обидеть старика, - но вам же надо отдохнуть, и я могу не всё запомнить.
- Вот я об этом и сказал – что останется, тем и пользуйтесь!
Итак, вернёмся к иммунитету! Организм выработал защиту в виде иммунной системы, она работает безукоризненно в условиях стабильной внешней среды, я имею в виду пищевой рацион. То, что было раньше – набор консервантов и термическая обработка не из-меняли структуру пищевого рациона, к которому хорошо адапти-рована наша защита. А сотню лет назад, кода человечество стало более подвижным, научилось делать запасы на долгие месяцы пу-тешествий, или стратегические запасы на случай войны, всё стало меняться. Химики взялись за работу не по-детски. Я ещё помню хлеб для немецкой армии, который не черствел долгие месяцы. Наши солдатики перебивались сухариками, а там был почти свежий хлеб! Чудо? Нет – химия! Хлеб раньше пекли на натуральной за-кваски, а после войны стали использовать сухие дрожжи, получен-ные из грибка! Успех? Ведь стране надо накормить большое голод-ное население, которое и хлеба долгие годы не ело вдоволь. Потом включилась индустрия рынка. Она давно работала, там, на западе, а до нас добралась в девяностые годы прошлого века. Всего ничего – тридцать лет! А всё изменилось. Пищевой рацион постепенно ме-нялся с натуральных продуктов на искусственные пищевые добав-ки, которые делают почти непригодное к употреблению вещество в желанным и привлекательным. После отмены ГОСТ в пищевом производстве России и включения нас в правила ВТО, всё заметно ускорилось. Усилители вкуса, консерванты, отдушки и добавки – всё это химия, которая незнакома нашей иммунной системе.
- Старик на минуту замолчал, словно продумывал какой-то переход мысли, Павел терпеливо ждал. Раз согласился выслушать всё, значит надо терпеть.
- Вы посчитали меня слегка, - Бенсман показал пальцем на свою голову и покрутил палец у виска, - когда я заговорил о не-тленных останках? Это, моё простое доказательство изменений, ко-торые наступают в организме, при новом рационе. При жизни это проявляется по-разному – полнота, болезни, цирроз печени, отказ или некроз почечных тканей, диабет …, продолжать, думаю не надо. Болеют люди и всё! А смерть всех приводит к общему знаме-нателю.
Знаете, захоронения когда-то были разные – одних закапы-вали в землю, других сжигали, но то, что «положить в гроб», когда-то означило оставить труп в пещере, а через несколько лет освобо-дить место для следующего, это хорошо описано в святом писании - Библии. Потом, знатные рода стали создавать склепы и хоронили своих усопших. Беспокоить во гробах, всегда, для любой веры, счи-талось большим грехом, порицалось и строго наказывалось.
Если бы не эти запреты, то мы уже давно бы открыли для се-бя новую науку, не знаю, как её назвали бы, но разобрались бы с образом жизни и изменениями после смерти, это точно!
Помните, я говорил о своих друзьях, о помехах для радаров ПВО, так это же происходит и в нашем организме. Иммунная си-стема, под воздействием потока химических средств, которыми те-перь нашпиговывается любая наша пища, теряет все ориентиры. Она пропускает патогены, принимая их за очередную порцию хи-мических добавок, реагирует своим иммунным ответом слишком поздно, или наоборот, остро реагирует на обычные в современном мире химические вещества и реагенты – создаёт аллергическую ре-акцию. Да, да, аллергия, как вызнаете, молодой человек, тоже отно-сится к разряду иммунного ответа организма! Сколько за послед-ние десятилетия появилось новых аллергиков? Одни реакции отно-сят на непереносимость к отдельным видам химических веществ, другие к поллинозам, известной и неизвестной природы, а природа у всех одна – иммунная реакция организма на вредный для орга-низма реагент, который не имеется в базе данных «свой-чужой». Мы говорим о сенсибилизации организма к тому или иному реаген-ту, а это всего лишь накопление информации распознавания, а по-том всплеск защитной реакции иммунной системы. Вы помните симптомокомплекс реакции Артюса – он очень напоминает баналь-ную воспалительную реакцию при внедрении патогенной бактери-альной флоры, только выражен ярче при реакции немедленного ти-па, а замедленная реакция очень напоминает хроническое отравле-ние.
- Билибин продолжал слушать старика молча, как много из-вестного выстраивалось в один ряд. Всё это отдельно являлось и до сих пор является предметом изучения, но как-то отдельно друг от друга. Аллергология, вирусология, инфекционисты, эпидемиологи, бактериологи, а на самом деле всё сходится к одному – иммунной реакции организма на появление в организме патогенов.
- Стоп! Павел замер, промелькнувшее понятие «появление», вместо привычного – «проникновение» вызвало у него ощущение, как от удара током. А если, не всё, что может навредить, изменить физиологию организма, появляется из вне. Не обязательно это должны быть живые клетки, или белковые образования, если счи-тать, что аллергическая реакция относиться к иммунному ответу на любое химическое вещество, которое попадает в кровяное русло, проходя через ЖКТ печень, почки и прочие системы выведения шлаков из организма. В этом случае борьба с вирусом представля-ется очень узкой, локальной проблемой, которую он, Билибин, со-брался решить с помощью тонко настроенного механизма - иммун-ной системы!
Он уже не слышал слов Вощина, который продолжал гово-рить, приводя множество доводов и аргументов, то напоминал из-вестные истины, то трактовал их по-новому.
Идея создать универсальный антидот, защиту от любого ти-па вирусов и бактерий, сразу перестала казаться Павлу простой и близкой  в разрешении. В его первичную схему работы не входило много различных «но», о которых так просто и не навязчиво, напоминает теперь Вощин.
- Да вы меня совсем не слушаете, Павел Иванович, - фраза Вощина вернула Билибина в кабинет старика, - вам становиться не интересным, слушать то, что всем давно известно?
- Оставаясь в плену своих размышлений, Павел тихо про-шептал, - всё надо менять!
- Простите, что вы хотите менять? Образ жизни миллиардов людей, или вы собираетесь отменить сущность человеческой натуры – тягу к обогащению за счёт других. На этом построена вся система товарно-денежных отношений, вся система рыночных отношений построена на психологии выгоды. Одним надо дороже продать, другим надо дешевле купить, а проблема жизни и смерти находить-ся где-то посредине, заметьте – не в центре, именно посредине!
Вы думаете, что человечество может умереть от голода или жажды? Я давно это всё пересчитал, если даже пользоваться приё-мами, или схемой рыночных отношений для распределения про-дуктов питания и воды, то всем всего предостаточно. Проблема не в дефиците пищи, а способе обогащения за счёт её производства.
Простите, я, кажется, увлёкся и залез в чужую область зна-ний – социологию. Роза меня всегда предупреждал, «не лезь в по-литику Миха – посадят». О, она была права! Она всегда была пра-ва, моя Роза. От социологии до политики один шаг, давайте туда не ходить, молодой человек.
      - Ну, почему же, в принципе, каждое явление в любой от-расли науки превращается в итоге, или в плюс или в минус, кото-рый используют политики.
- Политики, как вы правильно заметили, - задумчиво произ-нёс Иосиф, - используют всё. Они сильно искажают наши мысли и результаты нашего труда, впрочем, это теперь ваша забота, отде-лять зёрна от плевен.
- Вощин улыбнулся, давая понять, что он вне игры, - видите ли, наш разговор проходит в рамках специальности, если вы хотите расширить свои представления, то без,  моего прямого участия.
 Сейчас происходит нечто странное, пандемия стала не меди-цинским фактом, вокруг которого надо объединиться, а нечто дру-гое. 
-  Где-то там, далеко, во дворе стукнула калитка, старик по-смотрел в окно и засуетился, - простите, Павел Иванович, я совсем забыл, что у меня сегодня по расписанию шахматный день, это мой сосед по даче идёт. Вы не будете возражать, если я вас представлю?
- Это вы меня простите, я вторгся в ваш график жизни, так что никаких проблем.

-«-

- В это время, послышался шум открываемой двери в дом. Вощин поспешил навстречу гостю, на минуту замешкался, в двери кабинета, вернулся к столу, выключил мультимедийник и вышел в зал, откуда сразу раздались голоса приветствия и обмен кроткими фразами.
Павлу оставалось только сидеть и ждать, как распорядится хозяин со своим гостем – отправит его домой, перенесёт шахматный турнир, или познакомит гостя с Павлом.
- А, у меня в гостях мой ученик из восьмидесятых годов, прости Семён, не догадался тебе позвонить и перенести игру, как-то неудобно получается.
- В ответ раздался добродушный смешок, - надеюсь, Миха-эль, что это не женщина, если это женина, то я умываю руки, всё прощаю и ухожу.
- Голос был настолько жизнерадостным и полным непри-крытого юмора, что Павлу захотелось увидеть этого человека. Он поднялся и вышел в зал. Перед ним был маленького роста мужчи-на, явно пенсионного возраста, но по жестикуляции походил боль-ше на юношу. Все его члены тела постоянно двигались – голова на шее, руки, ноги и даже, казалось, корпус двигались отдельно. Воз-раст трудно было определить, потому, что всё находилось в движе-нии. В момент появления Билибин, движения на несколько секунд прекратились. Внимательный быстрый взгляд за считанные секун-ды оценил Павла, глаза вновь заискрились доброжелательностью.
Семён явно не собирался уходить, протянув руку Павлу, он с интересом смотрел на него продолжая сканировать, как изучают неизвестный ранее экземпляр биологи.
- Семён Маркович, - на секунду помедлил, - пенсионер!
- Павел Иванович, работающий индивидуальный предпри-ниматель, - представился Павел, все засмеялись, потому что не надо было детально уточнять – кто есть кто.
- Неловкость Вощина, хоть и уменьшилась, но не исчезла со-всем, ещё минута и она возникнет вновь. Павел, не зная, кто лидер в этом многолетнем тендеме решил взять инициативу на себя.
- А, что, господа, раз мой визит помешал вашему образу жизни, позвольте предложить вам отужинать вместе, за столом, обычно, рождаются компромиссы.
- Павел сам удивился, как ему удалось построить такую ви-тиеватую фразу, она родилась, условно говоря, по обстоятельствам.
Вощин обрадовался, он, очевидно, понимал, что избавиться от Семёна не так просто, он занимал особое положение в жизни Михаила Самуиловича – почти родственник!
Наблюдая, как Вощин и Павел, стали извлекать из холо-дильника всякие деликатесы, остатки обеда, снимать с них фольгу и пластиковую плёнку, поочерёдно выставляя всё это на стол, Семён Маркович забеспокоился.
- Это, что всё из пакета, заказа, от Израиля?
- Причём здесь Израиль, Сёма, просто Павел Иванович, не зная наших правил, решил угостить нас пищей, которую мы ели ко-гда-то, а теперь её едят все, кроме нас.
Закончив приготовления, Вощин жестом пригласил Семёна к столу, указав на свободный стул.
- Если я правильно помню, как мы едали раньше, то здесь не хватает главного, - Семён показал руку с растопыренными пальца-ми, большой палец смотрел вверх, а мизинец – вниз. Жест, который понимали все, во всех слоях общества, без дополнительных поясне-ний.
- Вощин, молча выставил на стол три бутылки спиртного, подумав немного, выставил и бокалы.
- Вот теперь, всё напоминает раньше! – Семён засмеялся, - будем нарушать правила?
- Выпили за новое знакомство. Павел наблюдал за новым знакомым с особым интересом. Судя по эмоциональным замечани-ям Семёна, он должен был перепробовать всё, без разбора, но тот вопреки ожиданию Павла совсем не спешил. Перекладывал себе на тарелку сначала мясные нарезки, сдабривая их горчицей или хре-ном, пробовал, отодвигал вилкой на край тарелки и брал новую порцию другого деликатеса.
Создавалось впечатление, что Семён Маркович действитель-но искал знакомый вкус, из своих воспоминаний, пробовал восста-новить давно забытое удовольствие.
Павлу пища, теперь, казалась совсем другой. После разго-вора с Вощиным, он по-новому воспринимал всё, что лежало на столе. Тонкие, почти прозрачные, ломтики сала казались, теперь, ему не просто жирной пищей, а энергетическим продуктом. Солё-ность, или прокопчённость выявляла вкусовые оттенки от трав, ко-торые применялись во время смоления туши. Рыба стала восприни-маться в этой же вкусовой гамме. Слабо, солёная, солёная и копчён-ная! Никаких других качеств, кроме этих Павел не воспринимал.
Вощин, с большим интересом, наблюдал, за обоими сотра-пезниками, иногда подливая напитки. Заметит, что Павел или Семён пробует мясное, подольёт водки ему в рюмку, к рыбному шли настойки. Коньяк оставался не тронутым.
- Сегодня какой-то особенный праздник, Михаэль? – Семён после нескольких заходов, откинул тело на спинку стула и подозри-тельно посмотрел на хозяина.
- Никакого праздника – угощают – ешь! Когда ты научишься не задавать мне лишних вопросов?
- Извини Михаэль, так просто такой едой сегодня не угоща-ют бесплатно, за всё могут спросить и лучше сейчас знать, хватит ли у меня средств.
- Не беспокойтесь, в самом деле, - пришёл на выручку Во-щину, Павел, - могу вас уверить, что средства бывают разные, а у вас с уважаемым Михаилом Самуиловичем таких средств, хватит не на один такой стол.
- Вот, вот, - подхватил Вощин, расскажи Павлу Ивановичу о своих прожектах, а то замучил меня своими разговорами, из-за это-го и проигрываю партии. Я здесь немного приберусь, а вы идите в кабинет, покурите, попейте кофе. Ты же знаешь Сёма, где, что у ме-ня лежит, займи гостя.
Дважды приглашать Семёна Марковича не пришлось, он быстро поднялся со стула и на ходу спросил, обращаясь к Павлу, - вы играете?
Павел покорно следовал, за Семёном Марковичем, чуть за-держался, - вам помочь? Вощин, улыбнулся, - вы мне уже помогае-те, отвлекая Семёна. Только не увлекайтесь. Не смотрите, что он так лёгок на слова, очень глубокая и содержательная личность, работал когда-то в гос. плане, когда ещё и экономистов не было, как поня-тие. Работал с генералами планового хозяйства СССР, а теперь вот имеет аудиторию слушателей, только меня и пару кошек. Тоже вдо-вец. Не удивляйтесь, если он начнёт вспоминать старые времена – ему уже 86 лет, а память профессиональная отличная, я проверял по книгам того времени.
Краткая характеристика, в которую Вощин уложил всего Семёна в две – три фразы заставила Билибина подтянуться. Из ка-бинета раздался голос Семёна Марковича, - ну где же вы, молодой человек, я здесь кофе готовлю, вам с сахаром, или как на Ближнем Востоке на похоронах – горький?
- Войдя в кабинет, Павел увидел Семёна у секретера. Запах кофе струился именно оттуда и распространялся по всему помеще-нию, заполняя всё пространство ароматом востока.
- Садитесь, я поухаживаю, - Семён показал на знакомый журнальный столик с двумя креслами по обе стороны от стола. Ещё какой-то час назад, Павел уже сидел здесь, слушая наставления Ми-хаила Самуиловича, теперь его туда приглашал экономист.
Отказавшись от предложенной сигары, Павел молча пробо-вал горячий напиток, оттягивал начало разговора. Он просто не знал, как его начать и предоставил своему случайному визави зате-ять беседу первому.
- Ну-с, молодой человек, давайте знакомится ближе, я пони-маю, что вы ученик Михаэля, но ваш визит к нему, да ещё с таким пакетом социальной поддержки сильно удивляет. Вы не по поводу этой пресловутой пандемии? Сейчас только и говорят о коронови-русе. Все политологи, прямо на лету переобулись и стали эксперта-ми в вирусологии, инфекционных болезнях и прочих эпидемиях, сразу забыли об Украине, а эти внутренние оппозиционеры за-тихли. Вы, когда ни будь, обращали внимание на поведение живно-сти перед грозой, настоящей грозой на природе, с громом, молния-ми, ветром и проливным дождём?
Павел насторожился, сравнение Семёна, сегодняшнего настроения в обществе, с предстоящей грозой можно было понять, как приглашение поговорить об этом, но разговор можно повер-нуть по-разному и Павел ждал, куда его направит Семён Маркович.
- Смешно наблюдать всю эту возню. Одни говорят, что ви-рус очень опасен, другие утверждают, что он не опаснее обычного гриппа, который мы имеем каждую осень и весну. Останавливаются производства, страны устанавливают карантинные законы и прави-ла. Союзы, вроде ЕС, распадаются вновь, на отдельные государ-ства, США распадается на отдельные страны – штаты, центральные органы этих союзов проявляют какую-то нерешительность. Инфор-мация в СМИ пестрит противоречиями. Семён на секунду остано-вился, - да что я вам об этом говорю, вы же иммунолог?
- Вирусолог, ответил Павел и замолчал.
- Всё равно больше меня должны понимать, что опасность от этого нового вируса сильно преувеличена. Кто-то пытается сорвать стоп кран для всей мировой экономики. Явно, кто-то, что-то прячет за пандемию, более серьёзное, чем смертность от этого вируса. Вы не находите?
- Я не готов ответить вам однозначно, но внимание к моей специальности со стороны властей, восстановление системы органи-зации здравоохранения в России меня радует. Появились новые возможности.
- Павел, чуть не проговорился о том, что ему поручено со-здать нечто новое в специальности, и он верит выполнению этого поручения. Копаться в первопричинах событий, которые сотрясают весь мир, ему как-то не хотелось.
- Как сегодня называет, это всеобщее возбуждение народа, молодёжь – хайп?
- Да, кажется так!
- Поймите, молодой человек, как бы вы серьёзно не относи-лись к своей сегодняшней работе, скоро всё проясниться. Не это главное, как бы они не просмотрели, то, что хотят от нас скрыть.
- Да, кто и что скрывает! Есть прямая угроза для жизни мил-лионов людей, причём, никто не имеет противоядия от этой панде-мии, а вы говорите о каких-то более страшных угрозах. Неужели есть ещё нечто более страшное, чем беззащитность перед смертью?
- В этот момент в кабинет вошёл Вощин, он взял у секретера свою чашку с остывшим кофе и сел за свой рабочий стол. Михаил Самуилович не произнёс ни единого слова и всем своим видом по-казывал, что хочет только присутствовать, а не участвовать в раз-говоре.
- Я привык, что мне никто не верит, глядя на Вощина, про-должил свою мысль Семён Маркович, но время покажет, конечно, будет масса объяснений, почему и отчего, всё так сложилось. Исто-рики через сотню лет всё объяснят и обозначат, но может быть всё измениться на столько, что и объяснять будет некому.
Знаете ли, меня учили предвидеть последствия и управлять действительностью, а ждать, неожиданно возникающих обстоятель-ств и объяснять их задним числом – это не моё!
- Семён, кто тебе мешает, - подал голос Вощин, он продол-жал сидеть за столом, как сторонний наблюдатель, - Павлу Ивано-вичу, возможно, будет полезно знать некоторые вещи, которые для тебя кажутся важными, а для нас незаметными или малозначащими. У нас, гуманитариев от биологии, свой угол зрения, возможно где-то линии и пересекаются, но мы знаем хорошо только свою линию. Раньше великие умы знали многое, а теперь нигде не преподают общие процессы, только узкая специализация. Так, что давай про-свещай нас тёмных, в экономике.
- Семён Маркович с недоверием посмотрел на спокойно, си-дящего старца, словно проверял, не шутит ли он. Тот кивнул голо-вой, подтверждая свои слова.
- Вы, не возражаете, Павел Иванович? У нас будет время продолжить наш разговор.
- Выслушаю с удовольствием и большим интересом, нам, действительно никто не читал лекций о мировых финансовых и эко-номических процессах. Только так, обрывки, замешанные на поли-тике. Марксизм, ленинизм – рыночная экономика, социалистическая экономика ….
- Вот видишь, Михаэль, я был прав, никто из молодёжи не хочет знать основы жизни. Все думают, что хорошо кушать и слад-ко пить – верх успеха!
- Ну, не философствуй, а просвещай нас, что происходит в мире именно сейчас и почему биологические угрозы менее опасны, чем экономические, - Вощин решил уточнить тематику, очевидно опасаясь, что его друга занесёт далеко, или в строну.

-«-

Молчание затянулось, Вощин несколько раз кашлянул, напоминая другу, что он не один, потом с ироний в голосе прого-ворил, - первый раз вижу тебя растерянным, обычно, ты заводишь-ся с половины оборота, а теперь молчишь, как первокурсник на эк-замене.
- Не надо меня торопить, я вам не лектор из общества «Зна-ние», помните такое? Просто думаю, с какого периода надо начать, как вести тему, что бы вам было интереснее связать всё это с вашим вирусом.
- Пару минут беззвучно пошевелив губами, Семён Маркович улыбнулся, - я, пожалуй, готов!
- Вот и отлично, начинай от печки, - подбодрил друга Во-щин.
- Правильней всего начать наш анализ с конца первой миро-вой войны, это и близко и вам понятнее.
Никогда раньше политика так активно не смешивалась с эко-номикой как в послевоенный период. Разруха в Европе, большая контрибуция, возникновение громадного неизвестного государства под названием СССР и прочие изменения в структуре Европы. В этот период стал активно формироваться банковский капитал, ко-торый стал подменять политиков. Теперь политические решения со-гласовывались с банкирами, которые просчитывали всё – кому надо помочь, кого надо задавить. Санкции начались именно тогда, без всякого участия международных организаций. Лига наций активно помогала этому процессу, да и как не помогать, если все проекты выполнялись по решению узкой группы международной банков-ской системы. Тогда и возникли различные мифы о мировом прави-тельстве, справедливости ради надо отметить, что и задолго до это-го миром старались управлять различные масонские ложи – клубы для избранных. Масонство, хоть и было мощнейшей финансовой организацией, которая располагала бюджетами ряда стран, но больше походило на политический орган элит!
Всё обострилось перед второй мировой войной. Экономики стран Европы, к этому времени, достигли своего апогея, им недо-статочно стало рыночного пространства Европы. Нужны были но-вые дешёвые сырьевые ресурсы. Вот два основных фактора, два двигателя, которые стали формировать политику всех стран – при-быль банковской системы и прибыль реального сектора экономики. Других, более веских причин всех конфликтов просто не было, и нет.
- А можно короче, ближе к нашим дням. Не надо перечис-лять банковские дома Моргана, Рокфеллера, Куна, семью Дюпон, - это мы знаем, - нетерпеливо попросил Вощин, он боялся, что Семён увлечётся деталями и тогда ночи не хватит выслушивать его рас-сказ.
- Ну, раз вы такие подкованные, тогда можно и короче, - ни-чуть, не обидевшись, легко согласился Семён Маркович, - будем говорить как подготовленные люди.
У меня такое ощущение, что мы находимся на грани войны!
- Простите, Семён Маркович, но судя по всему, войны в мире не прекращаются никогда. Африка полыхает, Ближний Восток, Аф-ганистан, развал системы социализма и СССР – разве это не войны? – Билибин боялся, что ему прейдётся выслушать очередную лек-цию, которые он просто ненавидел, просмотрев ряд передач по те-левидению, где политологи всех мастей, начитавшись книжек по от-дельным эпизодам войн и конфликтов, предлагали массу различ-ных предположений, которые объясняют всё!
Семён Маркович внимательно посмотрел на Павла, - моло-дой человек, вы не признаёте очень серьёзной угрозы, которая нависла над миром именно сейчас и может иметь весьма серьёзные последствия, страшней, чем ваш короновирус?      
- Как вести себя при столь категоричном заявлении Семёна Марковича, Павел не знал. Он переглянулся с Вощиным,  ища у не-го поддержки, но тот опустил голову к столешнице и молчал.
- Я вас не осуждаю, Павел Иванович, вы не участвовали в борьбе, которая развернулась в России после развала СССР, а мне пришлось! Партия оголтелых сторонников слияния с западом побе-дила. В течение двух лет, всё было свёрнуто и выброшено на свал-ку, всё, вы понимаете буквально всё! И всё ради чего? Только для своего личного обогащения. Вчерашние комсомольцы и партийцы всех уровней, которых я хорошо знал, с которыми спорил и рабо-тал, в одночасье превратились в банкиров и промышленников, те, кто был способней и хитрей, приобретали состояния на пустом ме-сте. Они же всё знали и их все знали, продолжали относиться к ним с доверием. Я считаю, что победили нас не из вне - а победили эти, внутри нас.
- Это уже данность, Семён, стоит ли возвращаться в те вре-мена?
- Ты прав, Михаэль, ты как всегда прав! Но, когда я слышу очередные байки по поводу мирового правительства или тайного заговора меня накрывает волна бешенства. Ничего нет тайного, по-смотрите документы, в них всё прописано, всё предельно ясно и только слепой или заинтересованный человек может это не видеть. Как экономист, я знаю одно правило – деньги имеют свойство за-канчиваться, не зависимо от их количества, хорошая жизнь требует больших средств, для содержания.
- Вот и жди, когда они закончатся, - с улыбкой проговорил Вощин.
- В том - то и дело, что для этого надо всего – ничего, ли-шить подпитки. Аральское море было большое, а только перекры-ли воды рек, питающих его, построили множество водохранилищ и оросительных систем, море сразу превратилось в солёную лужу.
- Образно, даже красиво, но уже поздно, я с ужасом пред-ставляю себе, что было бы сейчас, если бы мы развернули сибир-ские реки. Проект был грандиозный! Распахали целину, теперь там столица другой страны на месте Целинограда, отдали бы воду Аралу, обогатили бы азиатские республики. Что тут говорить, если бы, да ка бы! – Михаил Самуилович произнёс эту фразу как-то по-русски, - ты нам лучше объясни, что происходит сейчас. Если вирус кажется тебе простой забавой, то ты должен привести аргументы более весомые, чем воспоминания о былом.
- Всё предельно просто, господа, если вы хоть немного сле-дите за экономической жизнью – банка, биржи, финансовой эконо-микой …, то вы сами должны были заметить, что малые амплитуды потрясений, как предвестники более грозных событий уже наблю-даются с начала тысячелетия. Эра правил, которые разработал мир, после второй мировой войны закончена.
Если бы не наша внутренняя возня по перераспределению награбленного, то все давно заметили бы главные тенденции в ми-ровых экономических процессах.
То, что США лидер всего западного мира – это бесспорно, но лидерство надо периодически подтверждать, господа, а это, в связи с рядом ошибок, становиться всё трудней.
У штатов были хороши учителя, но они сформировались в период колониализма, вся их схема функционирования была осно-вана на том, что колонии содержат метрополию, надо только найти способ послушания. США не успели к колониальному переделу мира, но её учителя из Великобритании, Франции, Бельгии – из старушки Европы, вместе с эмигрантскими потоками переместили центр мировой финансовой системы в Северную Америку, под зон-тик окрепших штатов. Я не знаю другой страны, кроме США, ко-торая так обогатилась за счёт поставок кому угодно и чего угодно.
 Это всё в прошлом, господа, возникла новая форма колони-ализма! Колонизация должна иметь свои главные инструменты – раньше это была армия, но после второй мировой войны, армия перестала быть гарантом успеха в порабощении стран. С возникно-вением СССР и его победой в войне, стало понятно, что надо менять инструменты и аргументы. Последовали события, которые закрепи-ли эту тенденцию – освободительные движения, в результате кото-рых появилось большое количество новых стран. Разве их надо пе-речислять? Но США к этому времени успело стать новым центром демократии, они даже поддерживали освобождение от Великобри-тании, Франции, Бельгии …, на эти страны, одновременно набра-сывали новую уздечку для управления - экономическую.
- Семён Маркович, поднялся и подошёл к секретеру, налил себе в стакан для виски Хеннеси, достал сигару и вернулся в кресло. Слушатели терпеливо ждали. Раскурив сигару, Семён отложил её, отпил немного из стакана и поднял глаза на Павла.
- Извините за долгое вступление!
- Увидев удивление на лице Павла, Семён Маркович улыб-нулся, - да это была только прелюдия, господа.
В послевоенный период всё только началось. На плане Маршала были отработаны детали финансового порабощения, доллар стал почти единственной конвертируемой валютой мира, объединённая банковская система, замкнула цепь колонизации всех освобождающихся стран и стран третьего мира.
- Докладчик немного помолчал, - если бы не Советский Со-юз, то всё было бы намного проще и быстрее, но этот новый монстр, мешал. Он создавал в противовес западу свою систему со-циалистического лагеря на просторах Европы и пытался оказывать влияние на развивающиеся страны третьего мира. Конечно, силы были не равны! Мы отдавали последнее, а они лишнее. Представьте себе жирную Америку и объединённую западную Европу вместе. Весь пафос союзничества исчез, как только закончились военные действия. Речь дорогого Черчилля захлопнула железный занавес в отношениях восток – запад. Теперь настал период противостояния. Нам бы использовать его как-то иначе, но мы бросились помогать всем и каждому, кто только произносил слово социализм. Я эти страны, тоже не буду перечислять, их очень много! А, это всё ре-сурсы, которых так не хватало в СССР.
Опускаю все подробности, - Семён посмотрел на Вощина, пригубил из стакана, - главное не в бессмысленности этого соревно-вания, а в результате.
Экономическое развитие стран, которые вошли в различные политические и экономические блоки запада, продолжалось незави-симо от комариных уколов со стороны СССР и его сателлитов. Всё что когда-то составляло страны Варшавского договора, вы теперь знаете, психологически и идеологически было ближе западным цен-ностям. Поудите сами, господа, как можно считать освобождением Польши, или Румынии, установлением там социализма?
Это сейчас не существенно, господа, вернёмся к временам послевоенным. У США весь золотой запас мира, банки наполнены долларами, которые стали нефтедолларами, вся мировая торговля была основана на долларовых сделках. Самая твёрдая валюта – доллар! Сначала пала Япония, она первая стала большим иннова-ционным центром электронной промышленности, который был вы-несен за пределы штатов. Голодное, послушное, работящее населе-ние мало стоило и много трудилось, создавая прибавочную стои-мость для банков США. Понравилось! Стали искать площадки для создания выносных производственных центров за пределами шта-тов и старой Европы. Нашли Китай! Вы спросите, почему Китай, а не Индия, или другие страны Индостана, или Африки?
Всё очень просто. Китай практически никогда не был коло-нией, он был завоёван Японий, но это совершенно другая психоло-гия населения и руководства страны.
Избалованное население штатов, всё больше погружалось в праздное времяпрепровожение, которое поддерживалось индустри-ей развлечений и возможностью жить в кредит. Попробуйте росси-янину, жившему в восьмидесятые годы предложить в долг любые блага, он очень бы напрягся, потому, что финансовый долг – это нечто непристойное, а в штатах это стало обычной, повседневной практикой жизни!
- Семён, перестань нам уши греть, мы это хорошо знаем, ес-ли есть что сказать существенное, то говори, - очевидно, Вощин имел право так одёрнуть товарища, потому что Семён Маркович не обиделся, заторопился, отпил из стакана очередную порцию конья-ка.
- Перестань пить, у тебя давление, а у меня не скорая по-мощь, - Михаил Самуилович, очевидно, знал что делает, потому что Семён Маркович как-то сразу съёжился, стал быстро говорить, но не оправдываться, просто торопиться.
- Извини, Михаэль, мне так самому легче подойти к главно-му, я уже приблизился к современности.
- Если бы не Россия, то для запада всё было бы проще. Они не успели технически завершить слияние России с западным миром. Им осталось совсем немного, но здесь возникло много внутренних противоречий внутри их системы. Ипотечный кризис, банковский кризис, нефтяной кризис. Пустых долларов много, а собственного производства на западе осталось всего ничего. Спохватились, а Ки-тай уже не тот послушный партнёр, который безропотно выкупает долговые обязательства казначейства США. Китай сегодня с его полуторамиллиардным населением сам становиться колонизатором, для стран Ближнего востока и Африки. Европа вся сидит в долгах – банковская система подчинена центрам, а они неподвластны прави-тельствам стран западной Европы. Дурной пример заразителен. Если посмотреть сейчас на карту размещения промышленных цен-тров, центров с реальной экономикой, то на просторах США их не осталось, в Европе – только в Германии и немного во Франции. Всё заменено индустрией услуг, а это никогда не было основой для не-зависимого состояния. Короновирус, кстати, высветил это очень хорошо. Экономика запада легла, а реальная производственная  экономика востока замерла, пока замерла!
Меня пугает не это, подумаешь, очередной кризис! Настоя-щую угрозу несёт, так называемый «искусственный интеллект». Наши болваны подхватили красивую фразу, хоть бы в словарь по-смотрели, что такое интеллект! Интеллект это не функция, которую можно оцифровать – это способность к абстрактному мышлению. Я не пойму, почему видные учёные серьёзно говорят о самообучаю-щихся роботах, как об искусственном интеллекте – это же роботи-зация процессов, где здесь интеллект? Если мы создадим машины, со скоростью проведения вычислительных операций в тысячу раз превосходящие способности человека, то и тогда они будут прово-дить операции не связанные с интеллектуальной деятельностью - с абстрактным мышлением, а только за меньшее время просчитают возможный вариант. Вывод, как это использовать, остаётся за чело-веком – последует действие, которое заложено в программу челове-ком – будет действие, или отключиться программа, в связи с завер-шением программы – это выбор человека.
Я, думаю, что надо бояться не роботизации, а людей, кото-рые создают программы для этих машин.
- И всё-таки, ты опять увлёкся, Семён! В чём ты видишь угрозу сегодня, если утверждаешь, что вирусная пандемия это только ширма?
- Словно не услышав слов друга, Семён Маркович продол-жал рассуждать вслух, - меня беспокоит состояние дел в нашей стране. Эти высказывания Кудрина о том, что надо воспитать в населении только одно качество – качество потребителя, а рассуж-дения Грефа о том, что управлять грамотным населением сложнее, чем не образованным, повергает меня в ужас. И это не последние люди в государстве! За ними большие ресурсы. У одного финансо-вые, у другого политические, оба близки к власти.
- Возникла пауза, которую никто не хотел, или боялся нару-шить. Чувствовалось, что у троих в головах роились мысли, у каж-дого свои, но высказаться никто не спешил. Павел вообще считал не этичным вмешиваться в разговор старших, понимая, что этот раз-говор между друзьями начался не сейчас и закончиться не скоро.
- Какие варианты? – Спросил Вощин, жёсткость вопроса го-ворила сама за себя, Павлу показалось, что старик, хочет, что бы всё это услышал именно он и напрягся, ожидая ответ экономиста.
- Выбор невелик, всё теперь зависит от решения Китая. Если он посчитает, что недостаточно силён, или не настало время ли-шиться большого рынка сбыта, то вариант будет плачевным. Это позволит всё перегруппировать, создать жёсткую систему контроля и ещё на несколько десятков лет оставить мир под полным контро-лем монополий.
- Не пойму, кто будет перегруппировываться, о ком ты гово-ришь? Штаты разлагаются в своей иждивенческой политике, народ привык к системе услуг, за которые надо платить, но оплачивать всё не своим трудом или достоянием, а пользоваться в долг. Это я по-нимаю, так, кто за этим стоит, чего, или кого надо бояться?
- Причём здесь США – это только ширма. Миром правит международная финансовая и банковская система, в прочем это од-но и то же! Мы привыкли к слогану - транснациональные корпора-ции и понимаем, что это или производства, которые разбросаны по всему миру, или банковская система, которая обслуживает населе-ние многих стан мира. Так просто! А, фактически, из сферы «об-служивания» она переросла в систему, которая моделирует усло-вия, которые благоприятны только для неё. Это хоть понятно? Все эти клубы – 300, или другие временные союзы, которые теперь называют «мировой за кулисой» обсуждают не то, сколько у кого денег на счетах,  а согласовывают свои действия, для сохранения влияния на всё в этом мире. Это хоть понятно? Все эти правитель-ства – марионеточные, включая и США. Напрягитесь, вспомните, как они ведут себя последнее время. Подсчитают – выгодно нацио-нальному бизнесу, или населению, потом на них надавят из финан-сового центра, и они переобуваются на лету.
- Семён, ну я тебя прошу. Перестань говорить общие фразы. Говори конкретно, я же знаю, что ты всё прокачал, давно увидел то, что мы просто не видим, или не понимаем, - Вощин сменил тактику, он отлично владел приёмами поощрения, тем более отлично знал характер друга.
- Я, ни на чём не настаиваю, но то, о чём я говорил вначале нашей встречи, абсолютно верно – мы стоим на пороге войны.
- Ну вот, выпросил, - с сожалением в голосе, произнёс хозяин кабинета и посмотрел на Павла, так словно извинялся за друга.
- Мы привыкли понимать, что войны бывают горячие, хо-лодные, информационные, захватнические и освободительные! А сейчас нужно говорить не о войне, а событиях по переделу мира. Простите, передел, это не точное определение - захват и безраз-дельное владение, это, пожалуй, ближе к действительности.
- В кабинете установилась полная тишина. Казалось новое, предложенное Семёном, определение заставило задуматься. Павел не пожалел, что он присутствует при этом непонятном разговоре двух старых друзей, которые могли быть интересны любой профес-сиональной аудитории, а так, обсуждать судьбу мира, в лучшем случае не продуктивно, но полезно.
- Пойди туда, не зная куда. Принеси, то, не зная что!
- Голос Вощина прервал тишину, - то, что атмосфера очень наэлектризована, понятно всем, но я ждал большей конкретики.
- Слишком много вводных в этой задачке, - усмехнулся Се-мён, - это у вас в лаборатории можно моделировать всё, создавая заданные параметры. Астрономы и те вычисляют наличие планет и звёзд по возмущениям пространства. В нашем мире это не так, предугадать на много шагов вперёд нельзя. По крайней мере, поли-тики для этого делают всё, что бы поправлять события на кротких отрезках времени – демократия, сменяемость власти, чёт её бери!
- А, мне это нравиться! – Слова Павла вызвали мгновенный интерес у обоих стариков, - что вам нравиться, молодой человек, то, что мы должны сидеть и ждать, как поведёт себя Китай, или ко-гда наши умники, путём очередной оптимизации оставят страну без всякой защиты? - Семён Маркович задвигался в кресле, но, очевид-но, выпитый коньяк мешал ему подняться и он повернул голову в сторону Вощина, призывая его в свидетели, легкомыслия Павла.    
- Поясните и нам, коллега, свою позицию, - попросил Вощин. В его голосе звучал интерес, но он заранее приготовился услышать нечто легковесное.
Павел успел пожалеть о своей несдержанности, ну что он, в самом деле, мог предложить двум аксакалам. У него в кармане раз-дался зуммер сотового телефона. Первые секунды все прислушива-лись, откуда звук. Павел поднялся, неудобно как-то получается, из-винился и вышел из кабинета, по пути взглянул на табло – звонок от Мартынова. Вот, уж неожиданность.
Включив связь, Павел поздоровался.
- Простите, Павел Иванович, я звонил Леониду, а он сидит в гостинице, ждёт от вас звонка и ничего толком ответить не может.
- Михаил Иванович Каплин договорился о встрече с одним очень интересным человеком, я сейчас у него, беседуем.
- Извините, я сам рекомендовал Каплину Вощина, но вы по-надобились здесь в центре, когда сможете быть?
- Обещал остаться на ночь, но если срочно, то я извинюсь.
- Тогда я попрошу сейчас Леонида подъехать к вам и ждать, а вы можете пока продолжать беседу, очень интересный иммунолог, подобных специалистов, уже нет. До встречи в центре завтра. Зав-тра в десять совещание, вы выступаете, так что отдохните немного.
- А тема?
- Всё что мы обсуждали раньше, пора планировать.
- Связь прервалась, а Павел продолжал стоять в зале, сооб-ражая, как быть дальше.
Вернувшись в кабинет, Билибин застал интересную картину. Два старика продолжали спорить о чём-то, перебивая друг друга, но не повышали голос. Со стороны могло показаться, что беседуют два политолога, а не два совершенно различных человека, которые сейчас только доживали свой длинный, по меркам человеческой жизни век. Стоя у двери, прислушался.
- Ты не прав Сёма, с Китаем лучше не обниматься и не цело-ваться, задушит в объятиях.
- Ты посчитай, посчитай сначала, а потом будешь возражать, - настаивал Семён Маркович, - 1,3 миллиарда населения, большой удельный вес работоспособных граждан. Весь Китай представляет сбой одну реальную экономическую площадку, которая раскручена и способна обеспечить, ещё миллиард, если не больше населения планеты. Китаю нужен только рынок сбыта и источники сырьевых ресурсов. Он будет спокойно выполнять эту функцию и дальше, в рамках свих границ, только не надо его заставлять терять лицо. Те-перь посчитай и посмотри, какие территории на планете могут со-ставить достойный рынок для Китая. Всего до семи миллиардов населения, два миллиарда можно вычеркнуть – США, Европу и де-сяток стран средней величины. Остаётся пять миллиардов свобод-ного населения планеты. Бери – не хочу!
- Как ты лихо считаешь, Сёма – миллиард туда, два сюда, ты забыл, что рынок состоит из продавца и покупателя, а где взять по-купателя в нищих странах Африки, Латинской Америки и прочих островных государствах. Нет, потеря рынка США и Европы очень сильно прогнёт продавца, который четыре десятилетия подстраи-вался под спрос своих рынков.
- Ты, Михаил Самуилович, не спеши, можно поступить и по-другому, формировать рынок, начиная с предложений, посмотреть, как подтянуть потребителя к своим возможностям. Да, сегодня Аф-рика нищая, всеми забытая окраина цивилизации, но потенциал у неё очень большой. Я тебя уверяю, как только доллар рухнет окон-чательно, а он рухнет обязательно, многие страны подтянутся в этот рыночный котёл Китая.
- А, причём здесь Россия? Мы говорили о России, а потом переключились на Китай.
- Китай сам не сможет, без помощи России, сломать эту ад-скую систему, или долговую яму США. Забыл, что Китай, только ради лояльности США, покупает его долговые обязательства, со-держит большую часть годового бюджета Америки. Если Россия вовремя займёт место рядом с Китаем, то шарик будет крутиться совсем по другим правилам.
- Немного помолчав, Семён Маркович совсем тихо добавил, - есть одно большое но!
- Вот видишь, я так и знал – «рассчитали на бумаге, да забы-ли про овраги». Что ещё ты придумал?
- Последние годы Россию крепко обложили санкциями, по-воды находят разные, а причина одна – очень грамотный и незави-симый народ. Им не нужна такая территория, рано или поздно во-прос станет ребром и тогда выбор не будет за нами, можно опоз-дать. Сколько, лет сорок мы жили за железным занавесом? Пора его опустить, только с нашей стороны! Нет, я не предлагаю порвать все международные отношения, но вести себя надо сдержано и даже холодно. Знаешь, как наказывала меня мать в детстве? Просто пе-реставала со мной говорить, общаться. Нет, нет, она по-прежнему любила меня, заботилась обо мне, только могла неделю не разгова-ривать со мной. Большего наказания я не помню до сих пор!
Надо перестать оправдываться, навязывать своё общение – не мы должны предлагать, а нас должны просить!
- Ты предлагаешь прервать все торговые отношения с запа-дом? Прекратить туризм?
- Нет, я предлагаю быть равнодушными и сдержанными. Вспомни, мы первые были в космосе, одними из первых создали ядерный щит и это всё почти при полной изоляции. Как тебе объяс-нить Михаэль – мы просто другие, ни хорошие, ни плохие – дру-гие. Ты задумывался над тем, что мы сами создали себе кумира из образа жизни в США и теперь стремимся к этому. Ты больше меня встречал эмигрантов первой волны – как они отзываются о России? Они, спустя десятки лет помнят всё, а помнят ли эмигранты из Ни-дерландов, Германии, или Уэльса о своих корнях? 
- Заметив Павла, стоящего в проёме двери, облокотившись о дверной косяк, оба старика замолчали. Билибин прошёл к своему креслу и сел.
- Вы давно здесь, а мы немного увлеклись и не заметили, - Вощин внимательно всматривался в лицо Павла, пытаясь понять, что он скажет.
- Срочно вызывают на работу, через час подъедет машина. Мне очень жаль, что не удалось с вами договорить, но труба зовёт. Слышал последние фразы вашего разговора. Очень интересные предложения прозвучали, я, некоторым образом думал об этом, но как-то фрагментарно. Уверен, если всю нашу науку перестроить, создать междисциплинарные блоки, то мы сможем без помощи за-пада решать много интересных задач. Общение, конечно важно, но общаться можно по-разному.
- Как в проекте «Манхеттен», - подхватил Семён Маркович, - видишь, Михаэль, у меня есть сторонники, спасибо молодой чело-век, поддержали старика.
- Вощин осуждающе посмотрел на друга, - уймись, Сёма, - потом, обращаясь к Павлу начал говорить.
- Мы не обсудили с вами самое главное, не знаю, доведётся ещё встретиться, только знайте, что ваши планы по поводу третьего варианта очень опасны. Даже не начинайте заниматься им, пока не убедитесь в абсолютной безопасности и секретности данных. Любая утечка может привести к катастрофе, тогда вы вооружите тех, о ком говорил Семён.
- Или надо подождать, пока планы уважаемого Семёна Мар-ковича сбудутся, добавил Павел и улыбнулся.
За окном раздался сигнал автомобиля, Павел взглянул на часы – двадцать два тридцать. Стемнело уже давно, но время, каза-лось, настолько ускорилось, что четыре последних часа спрессова-лись в сознании до часа.
- Павел, поднялся из кресла, подошёл к Михаилу Самуило-вичу и протянул руку. Тот несколько больше, чем обычно, задер-жал рукопожатие и тихо проговорил, - это для меня как исповедь, я буду думать о вас и о вашей работе, если надумаю, что как с вами связаться?
- Павел протянул ему визитку – имя, отчество - специалист и номер!
- Повернулся к Семёну Марковичу, - я вас могу подбросить на улице темень и ни одного фонаря.
- Куда его подбрасывать, он живёт через дом, - вместо Семё-на ответил Вощин, - мы ещё в шахматишки сразимся, куда нам спешить!   

-«-

В НИЦ всё было перестроено. В гостинице, рядом с номером Билибина, был организован офис с приёмной, большим кабинетом и всеми необходимыми атрибутами для большого начальства. Со-провождающий его Каплин, шёл впереди и открывал перед Павлом Ивановичем одну дверь, за другой, улыбался, вглядывался в лицо шефа, пытаясь понять его реакцию.
- Для чего всё это?
- Ну как, Павел Иванович, вам предстоит работать с массой людей – визитёров, не тащить же их в лабораторию, или ваш гости-ничный номер, вот начальство и решило, создать для этих целей офис.
- Есть же в центре готовые помещения для встреч.
- Допуск и пропуск! Не каждому надо знать, как до этих по-мещений добраться и, вообще, НИЦ не для глаз посторонних. Ваш кабинет в лаборатории, организован только для вас и сотрудников лаборатории. Помните, как мы туда попадали?
- Но у меня не так много встреч, жаль затрат, всё будет про-стаивать большую часть времени.
- Извините, Мартынов наметил новый алгоритм вашей рабо-ты, он ознакомит вас с этим на совещании.
- Где планируется провести совещание? – Павел Иванович смотрел на Михаила Ивановича с растущим раздражением, - я, по-ка ничего не решил.
- Войдя в свой номер, Билибин вздохнул с облегчением, хоть здесь ничего не изменилось. Разобрал сумку и отправился в ванную комнату, привести себя в порядок перед совещанием, до которого оставалось три часа. Из головы не уходили образы двух стариков, их слова и мысли. Вроде ничего определённого не осталось от встречи, но что-то внутри Павла изменилось. Принимая контраст-ный душ и бреясь перед небольшим зеркалом, Билибин всё больше ощущал прилив бодрости и при выходе из туалетной комнаты был готов к работе.
Позвонил домой, Нина была уже на работе – разница во времени! Спросил как дети, как сама.  На вопрос когда его ждать, он ответил уклончиво. - Перезвоню позже, сейчас не ясно.
Выпив кофе, Билибин засобирался, переоделся и сел в крес-ло, в ожидании распоряжений. Он просто не знал куда идти, с кем предстоит встречаться и что будет на самом совещании. Как-то внутренне он понимал, что предстоит установочный разговор, всё материальное было уже готово и если всё пойдёт так и дальше, то прейдётся попотеть. Угнаться за такими темпами нелегко!
В дверь постучали, Павел поднялся, подошёл к двери, но не успел её открыть, она распахнулась, на пороге стоял Мартынов, собственной персоной, за ним просматривалась фигура Каплина. Павел попятился назад. Хмурое лицо Никиты Николаевича ожило, улыбка чуть тронула уголки рта и исчезла. Поздоровались, Павел жестом предложил присесть, но Мартынов прошёл к кухонному прилавку, открыл створки навесных шкафов, затем открыл холо-дильник.
- Что вы ищите? Если кофе, то оно на столе, чайник ещё тёп-лый, - удивление Павла перерастало в беспокойство.
Мартынов обернулся к Каплину, - надо закрепить, кого ни будь, за продуктовой корзиной, уборка, уборкой, а кушать всегда хочется, по себе знаю. Особенно по ночам!
- Я подобрал Павлу Ивановичу помощницу, хотел предста-вить после совещания, - тихо ответил Михаил.
- Только, прошу помощницу подобрать постарше, бальза-ковского возраста, или даже старше. Нина не простит, если почув-ствует духи другой женщины, кстати, какими она пользуется?
- Павел растерянно смотрел на происходящее, слушал, что говорят, вроде, о нём, но без него и удивлялся.
- Не помню название, запах помню, а название нет.
- Хотите анекдот на подобную тему, - оживился Никита Ни-колаевич, - одного грузина спрашивают, - «Гиви, ты помидоры лю-бишь?», тот отвечает, - «кушать, да, а так – нет!».
Ну, ладно, господа, пора идти совещаться, Павел Иванович, я вас, на ходу, введу в курс дела, а потом обсудим это отдельно.
В кабинете нового офиса Билибина уже были люди, на столе стояли бутылки с минеральной водой, три группы бутылок, в углу стояла кофе-машина со штативом для разовых стаканчиков и ко-робки с капсулами кофе.
Ещё утром этого всего не было, отметил Павел и услышал голос Мартынова, - Павел Иванович, прошу, он показал рукой на место во главе стола, - теперь это ваше постоянное место.
Шесть мужиков стояли по обе стороны стола и ждали, когда Павел займёт своё место. Мартынов поступил мудро, он занял ме-сто напротив Павла, почти уровнял значимость его и Павла за сто-лом.
- Надо узнать у Каплина весь этот застольный церемониал, - подумал Билибин, проходя к своему креслу,  - если прейдётся при-нимать людей, то можно, ненароком, кого ни будь обидеть.
Дождавшись, когда все сядут, Павел посмотрел на Мартыно-ва, как бы приглашая к началу церемониала, потому, что он совер-шенно не знал, ни людей, которые присутствовали за столом, ни их назначения.
- Позвольте, Павел Иванович, представить вам новых ваших помощников, не возражаете, если я не буду вставать?
- Как вам будет угодно, Никита Николаевич, ведите совеща-ние, как запланировали.
- Начальник вашей лаборатории – Аксёнов Елисей Игнатье-вич, он будет руководить работами в нашем центре по вашей тема-тике.
- Брови Билибина взлетели вверх, глаза расширились, но он промолчал.
- Мартынов улыбнулся, вы, Павел Иванович, теперь занима-ете место руководителя проекта в полном объёме работ по всем направлениям.
Следующий ваш помощник – ответственный за безопасность проекта, Кумачов Ларион Борисович. Хочу заметить, что его рабо-та заключается в том, чтобы обеспечить закрытость ваших объектов от внедрения различных нежелательных любопытных глаз и ушей.
Пастухов Константин Петрович – обеспечивает два контура. Первый - это разработка поисковых программ для вашей работы. Всё, что есть в мире, в электронном виде, которое вы хотите полу-чить, он должен найти.
- Поднялся совсем молодой человек, почти юноша, которых показывают в фильмах, как продвинутых хакеров. Он слегка улы-бался и явно хотел что-то сказать.
- Потом, Костя, потом, - Мартынов махнул рукой и молодой человек сел на своё мест.
- Гриднёв Михаил Власович, - продолжал представление Мартынов, - это руководитель аналитической группы, которая бу-дет обеспечивать вашу работу всей информацией, которая будет поступать от группы Кости и из других источников.
Остальных вы знаете, меня и Каплина. Это будет наш штаб, если хотите. Прошу вас не удивляться, Павел Иванович, за каждым из этих специалистов стоят большие коллективы, которые и будут обеспечивать наш проект всем необходимым. Время алхимиков и учёных в очках, которые в своих лабораториях делают открытия, получают Нобелевские премии, давно закончилось. Теперь за лю-бым прорывом стоят большие коллективы и ресурсы.
- Немного помолчав, Мартынов улыбнулся, глядя на Били-бина произнёс, - ну раз уж я начал, то позвольте продолжить. Там, наверху, решили, что перед Россией возникло много вызовов. Ми-ру до сих пор не понятно, какова она эта Россия, стоит ли с ней свя-зываться, или относиться как к островку, осколку СССР, со всеми вытекающими идеологическими последствиями. Это не неопреде-лённость – это данность, которую мы сами рождаем своими непо-следовательными действиями.
Вы присутствовали, Константин, на закрытом совещании, которое вёл Валерий Иванович, он чётко определил задачи для ва-шей отрасли, вот теперь, это всё надо организовать для конкретно-го дела. По-моему, там речь шла о создании своей новой платфор-мы в IP – технологиях.
- Мы уже над этим работаем, но вы же знаете, что нам не хватает железа, а отрабатывать платформу на чужом железе очень опасно. Защититься трудно!
- Не прибедняйтесь, мы здесь не подаём, а только ставим за-дачу.
Если я правильно понял решения, которые, приняты на са-мом верху, то в этом проекте нам предстоит обкатать многое. Не только систему взаимодействия сотни специальностей в фундамен-тальных и прикладных науках, но и создать нечто  новое – объеди-нение в проекте биологии, генетики, биохимии, молекулярной хи-мии, физхимии и ещё десяток узких научных направлений, которые исследуют отдельно одни и те же процессы.
Без объединённой базы данных, без единого анализа этих данных, для решения любой проблемы, трудно рассчитывать на прорыв в любой области.
- Почти все присутствующие открыли блокноты и стали за-писывать, что-то, но Мартынов остановил их, - вот вы уже начали делать ошибки – никаких записей!
Расскажите, Константин Петрович, на что мы можем рассчи-тывать в самом начале проекта, я слышал, что вы неплохо порабо-тали в ВПК.
- Говорить, пока, преждевременно, но кое-что есть. Мы мо-жем уже сегодня, отказаться от всего железа, которое разрабатыва-ется в Силиконовой долине, загрузить наши программные продук-ты, в собственную оболочку и на этой основе строить всю нашу ра-боту по проекту. Но хочу сразу предупредить, что это стационар-ное оборудование, которое не сможет адаптироваться к существу-ющей системе, основанной на двоичном коде.
- А, проще объяснить можно?
- Юноша завертел головой, - такие вещи просто не   объяс-няются, нужна специальная подготовка, да и зачем вам это знать – гриф «совершенно секретно».
- Я, не прошу вас погружать нас в детали, или основы вашей работы, просто ответьте, на что можно рассчитывать нам.
- С большой долей уверенности, можно говорить, что любая информация с любого сервера мира для нас доступна, только мы должны знать, что она там есть.
- Нам этого вполне достаточно, не так ли, Павел Иванович?  - Павел кивнул головой, не понимая, что это значит.    
- И ещё одно, Константин Петрович, вам необходимо доос-настить службу Кумачова Ларион Борисовича своими последними достижениями, не может же он обеспечить Билибина полной ин-формационной защитой, методами, которыми пользуются все службы мира. Должна быть полная уверенность в закрытости.
- Технически это можно, но меня беспокоит человеческий фактор, - задумчиво произнёс Костя, просто язык не поворачивался именовать его Петровичем, - мы ведь тоже не заинтересованы во-оружать своего противника нашими возможностями. Здесь надо быть осторожными.
- Ну, об этом позаботиться сам Ларион Борисович, служа у него такая. Аналитика, пока обойдётся без вас, но если поможете, возражать не будем.
- Я понимаю так, что аналитический отдел будет собирать информацию и обрабатывать её определённым образом, здесь мы можем помочь. Если они разработают ТЗ, то мы можем создать хо-роший поисковик, который сильно облегчит их работу.
- Отлично, Константин Петрович, я даже не надеялся на ва-шу помощь в этой работе, а ТЗ нужно выполнить Павлу Иванови-чу, ведь он основной заказчик.
- Мартынов смотрел на Билибина через весь большой стол и как дирижёр в камерном оркестре, взмахивая палочкой, раздавал задание.
Билибин смотрел на это всё и нервничал, он не успел обсу-дить с Мартыновым результаты встречи с Вощиным и от того ему было как-то не по себе.
- Значит, аналитика есть, система защиты обсуждена, направление по объединению научных исследований надо обсуж-дать отдельно, а функционалом займёмся сейчас, это важно!
И так, Павел Иванович вы теперь возглавляете проект, кото-рый требует названия, не будем же мы обозначать его вашим име-нем? Какие будут предложения?
- Наступила полная тишина, - можно обозначить его шиф-ром, или цифрами, - предложил аналитик. Мужчина лет сорока, не более, смотрел на Павла Ивановича, словно именно только ему де-лал предложение.
- Не уверен, Михаил Власович, что это подойдёт, сразу по-пахивает секретностью, на мой взгляд, надо подобрать простое гражданское название.
- Судя по основной направленности всей работы, которая должна обеспечить защиту от вирусов, можно проект так и назвать – «вирус», - предложение Константина Петровича было неожидан-но.
- Слишком откровенно, да и не полностью отвечает нашей задаче, - Мартынов поискал глазами Каплина, - вы, кажется, пред-лагали какое-то интересное название?
- Михаил Иванович поднялся и тоном рапорта отчеканил, - «Биологическая защита».
- А, что не плохо, вроде всё учли и ничего конкретного.
- Возражений не было, повестка первого организационного совещания исчерпана, но никто не спешил покидать зал. Много во-просов рождала сама организация проекта. У каждого из присут-ствующих были свои планы, своя работа, свои коллективы, нако-нец, как это всё увязать и что первично?
- Господа, прошу вас не суетиться, все будут продолжать ра-ботать на своих рабочих местах, даже тематику ваших исследова-ний и ОКР менять не надо, это на случай, если будут вами интере-соваться, без нашего ведома, но теперь работа в проекте становить-ся приоритетной. Надо подготовить, каждому, свои предложения и представить их Павлу Ивановичу, или Каплину Михаилу Иванови-чу – модератору нашего нового проекта. Сколько времени потре-буется?
- А, что Билибин не будет готовить для нас техническое за-дание? – Константин Петрович с любопытством смотрел на Марты-нова, на губах его играла лёгкая улыбка.
- Тогда договоримся так, господа-товарищи, после получе-ния от нас конкретного задания, - Мартынов на секунду помедлил, - даю месяц на подготовку ваших предложений. Ещё некоторое вре-мя понадобиться на переоснащение, дооснащение, подбор кадров для тонкой работы, но уже через неделю жду предложений от Ку-мачова Лариона Борисовича, затягивать с системой безопасности, мы не имеем права. Потом жду ваших предложений, Аксёнов Ели-сей Игнатьевич, вы уж постарайтесь настроить вашу лабораторию так, как надо Билибину.
- Вы хотели мне сообщить о вашей встрече с Вощиным, - об-ратился Никита Николаевич к Павлу.
- Собравшиеся в зале стали выходить, тихо переговариваясь между собой, слышались отдельные фразы и восклицания, - эх, знать бы надолго ли это, или только на период пандемии, - выде-лился голос Константина. Мартынов поднял голову, но Костя уже скрылся за дверью.
- Вы тоже так думаете?
- Нет, мне кажется, что проект должен работать всё время, другое дело, хватит ли у нас ресурсов, - Билибин как-то странно смотрел на Мартынова, потом решился.
- Поздравляю вас с генеральским званием! – Каплин шепнул ему на ухо перед уходом о том, что это событие состоялось только три дня назад и многие ещё ничего не знают.
- Лицо Мартынова как-то сразу просветлело, - а вы сомнева-етесь, надолго ли проект, так просто званиями не разбрасываются, да ещё, через ступень. Я шкурой чувствую, что с меня не слезут, пока, мы не получим настоящий результат.
Так, что там, у Вощина Михаила Самуиловича совсем слаб?
- Нет крепок и бодр, голова работает, дай Бог каждому! Подбросил мне некоторые свои материалы по теме, только я ещё их не успел просмотреть.
- Где они? Я тоже с большим удовольствием их посмотрю. Знаете, старик иногда выстреливает неплохие мысли, но их надо рассмотреть и понять.
- Вы не знаете, почему он остался один, дети в Израиле, вро-де его ничего не держит в России?
- Переход в номер Билибина занял совсем немного времени. Павел Иванович достал из своей дорожной сумки, которую не успел разобрать, синюю пластиковую папку и протянул её Марты-нову, а сам стал готовить чай.
Никита Николаевич, открыл папку и воскликнул, - он вам, что сборник стихов подсунул?
- Сказал, что это его размышления, я ещё не смотрел.
- Так посмотрите, Павел Иванович, мне кажется, что здесь ответ на ваш вопрос. Билибин подошёл к креслу, на котором сидел генерал и через его плечо стал читать ровные строки четверости-ший.

Тем, кто был рядом.
Ты живёшь, пока они живут!
Шумные и тихие – любые
С кем ты спорил, или вовсе нет,
Всё равно, какие, но родные!

Ты живёшь, пока они живут!
Думаешь, что пережил их лето,
Но они всегда как бабье лето
Возвращают нас в былой уют.

С кем-то спорил, с кем-то воевал,
Наполнял стаканы в жарком споре
Но когда их нет, не просто жаль,
Словно нет тебя, как человека!

Всё, что было связано с тобой
Всё переплетается и с ними,
Не напрасно помню каждый миг,
Не напрасно жили мы - творили.

Кто-то раньше бросил это всё,
Кто-то позже перерезал ленту,
Но теперь я знаю, это всё -
Составляет жизнь для человека!

Не могу я поучать других,
Поздно и никчёмно это дело,
Только жаль, что на закате
Дней своих, ничего уж с этим не поделать!

Да и, может, нечего менять
Ничего не надо переделать,
Так случается со всеми в раз
Кто прозрел, тот поздно это сделал!

Если будешь этому учить,
Знай, что это дело безнадёжно
В этом вся она лихая жизнь,
Что творишь ты сам её, как можешь. 

Ты живёшь, пока они живут
Милые, удачливы, быть может,
Помни лишь одно – когда ни уйдут,
Уходи и ты, но если сможешь! 

- Вот видите, Павел Иванович, в этом весь Михаил Самуило-вич. Это он для вас составил напутствие, заглянул каждому из нас в душу, но зачем и почему именно вам?
- Билибин растеряно смотрел на текст и ничего не понимал, пока не появился Кац Семён Маркович, они успели обсудить только главное. Вощин настаивал на том, что задачу, которую поставил перед собой Павел, может нести угрозу миру, не меньшую, чем проект «Манхеттен». Дальше разработки антидота от всех вирусов и большинства патогенов, он не рекомендовал продвигать исследо-вания. Неоднократно подчёркивал, что необходимо основываться только на естественной иммунной системе человека, которая задав-лена массой химических веществ, которые применяются в основной массе пищевых производств мира. Михаил Самуилович настаивал, что есть здоровая, живая пища, и есть мёртвая, без витаминов и микроэлементов, но есть ещё особо вредная пища, которая разру-шает всю иммунную систему, разрушает охранные барьеры орга-низма. Вот с этим и только с этим, он предлагал бороться. Вощин совершенно не походил на фаната здорового питания, но с какой-то обречённостью настаивал, что ещё немного и человечество лишить-ся последней своей защиты.
- Мартынов продолжал листать записи Вощина, иногда он останавливался, вскидывал голову и спрашивал, - а это вы обсуж-дали?
- Павел, подходил ближе, следил за пальцем генерала и да-вал пояснение.
- Меня поразила уверенность Вощина, с которой он отмечал рост аллергических проявлений и связывал их с работой иммунной системы, - Павел сокрушённо покачал головой, - это война, настоя-щая война!
- А, чем он тогда объясняет, что надо остановиться только на антидоте, который предполагает борьбу с одним видом патогена? Если, он предполагает, что в группу патогенов включаются вирусы, клеточные возбудители опасных заболеваний и аллергены, белко-вые минеральные соединения, то почему надо бороться только с вирусами?
- Не знаю, мы это не обсуждали, не успели, но меня сильно заинтересовал механизм борьбы иммунной системы с аллергенами. Мне представляется, что реакция организма на простейшие белко-вые соединения, которые не способны размножаться, а поражаю-щий фактор их действия зависит только от концентрации аллерге-нов, может являться предметом пристального изучения. От просто-го - к сложному.
- Помню три задачи, которые вы поставили для исследова-ний, - Мартынов внимательно посмотрел в лицо Павла, - что-то из-менилось?
- Дополнилось!
- Вот как? И с чего же вы предполагаете начать?
- Пока не знаю, надо немного изучить механизм воздействия аллергенов и реакцию на них иммунной системы, ведь это была не моя специальность.
- У меня есть одна небольшая просьба, Павел Иванович, вы человек уравновешенный, здравомыслящий и если мы будем раска-чивать проект из стороны в сторону, то сильно распылим силы. Не уверен, что нас поймут, да и время, время потеряем много! Давайте запускать проект «Биологическая защита», как он задумывался, а вы проводите свои исследования аллергии, используя ресурсы про-екта но, не меняя главную тему и задание.
- Могу ли я попросить Константина Петровича создать поис-ковые подпрограммы для сбора материалов по аллергиям?
- Вы можете всё, - засмеялся Мартынов, - я вас дёргать не буду, только не забывайте главное, что теперь на вас работает мно-го людей, - Никита Николаевич замолчал, потом решительным то-ном продолжил, - вы, если хотите, современный Королёв, которому придаются все ресурсы страны для решения главной задачи.
- Несколько минут в зале, была полная тишина, Мартынов продолжал читать материалы Вощина, потом улыбнулся, - Павел Иванович, вы обещали меня угостить чаем, забыли?
- Чай готов, я просто не хотел вам мешать, - помолчав не-много, Павел неуверенно продолжил, - я хотел с вами поделиться соображениями одного интереснейшего старичка друга Вощина. Он был когда-то экономистом, только настаивает, что был планови-ком!
- В Советском союзе вообще экономистов не было, всем ру-ководил Госплан, - Мартынов поднял голову, оторвав взгляд от текста, - и что этот интересный человечек говорит?
- Мне это кажется немного странным, но он утверждает, что у современной России нет никакой перспективы.
- Мартынов отложил записи Вощина и внимательно посмот-рел на Павла, - интересно, совсем интересно, а подробнее можно? Надеюсь, вы с ним не обсуждали наши планы?
- Нет, мы говорили на общие темы, это сосед Вощина и по-сещает его для игры в шахматы. У них стариковский турнир. Он очень проницательный человек, но старается казаться простачком.
- Ещё интереснее! Может он просто ностальгирует о про-шлой своей значимости, как любой пенсионер?
- Мне так не показалось, он работал с Маслюковым, Евгени-ем Максимовичем и с рядом других видных плановиков. Я тоже подумал, что это старческое брюзжание, но при этом присутствовал Михаил Самуилович, судя по его реакции, Кац ничего не приукра-сил.
- Так что же он всё-таки, сказал необычне, что вы обратили на это внимание?
- Он просто высказал две-три мысли, но так категорично, что нельзя было на них не обратить внимания. Ну, первое – надо немножко, закрыться, что-то наподобие железного занавеса! Второе – почистить внутреннюю среду – это он намекал на то, что слишком много демократии, которая уже превращается в либерализм. Даже намекнул на тридцать седьмой год. Нет, о ГУЛАГЕ ничего не было сказано! Никакого двойного или тройного гражданства, если есть инвестиции за рубежом, то пусть там и живут, если обогащаются здесь, то и тратят деньги на своей родине.
- Э, батенька, об этом болтают не только на кухнях, как раньше, а на площадях и в СМИ, вас это смутило?
- Я думаю, что пятая колона никому в стране пользы не при-несёт, да и рыночная психология как-то плохо укладывается в наш проект. Мы будем работать над биологической защитой наших граждан, а кто защитит нашу работу?
Нет, в чём-то старик прав. Меня всегда удивляет предатель-ство – так просто объясняя всё человеческим фактором.
Вы не находите странным, что преданность и предательство однокорневые слова, только смысл у них противоположный. А как быть с фразой – «ничего личного – только бизнес». Она меня пуга-ет.
Вы не подумайте, я не боюсь за первенство в научных от-крытиях, беспокоюсь, в чьи руки это может попасть и для каких це-лей.
 - Мартынов всматривался в лицо Павла, словно видел его впервые, отпил остывший чай из чашки, отодвинул её подальше от себя, - вы, что предлагаете ничего не делать, с вашими опасениями трудно спорить, но мы не сможем затащить в свой проект пере-устройство всей страны. Этим будут заниматься другие и поверьте мне на слово, такие люди у нас есть.
Как, вы говорите фамилия этого плановика?
- Кац Семён Моисеевич!
- Вот и отлично, если он стоящий старик, пригодиться нашим смежникам.
- Мартынов отложил записи Вощина, - с этим вы сами раз-берётесь, пора нам поговорить о предстоящей работе.
- Павел устремил взгляд на генерала, вроде они только тем и занимаются, что говорят о работе. Мартынов усмехнулся, - да, да, о настоящей работе, эти месяцы бесед и прочего, были всего лишь подготовкой к настоящему. Наши специалисты проведут небольшой курс занятий с вами по защите от нежелательных гостей. Не вол-нуйтесь и не удивляйтесь, такие знания необходимы.
- Биологическая защита, теперь ещё защита от нежелатель-ных гостей, какие-то шпионские страсти, когда же приступать к настоящим исследованиям? – Билибин даже не улыбнулся, он, ко-нечно, не совсем понимал, о чём идёт речь, но все эти условности и загадочность начала напрягать.
- Шпионские страсти, говорите, а знаете, сколько отдали бы там, что бы узнать, чем мы занимаемся здесь?
- Но, вы же говорили, что этим будут заниматься специали-сты – Каплин и ему подобные подготовленные люди.
- Говорил, не отказываюсь, но что они могут сделать, если объект охраны сам ничего в этом не понимает. Вы же не хотите иметь круглосуточную няньку, которая укладывала бы вас в по-стель с женой. Я бы не хотел! Две недели, это немного, но вас научат оценивать любую среду на предмет возможной прослушки, нежелательных фотосессий и прочих мелочей. Приведу пример – вот эта комната, вы заметили признаки защищённости от прослуш-ки?
- Нет, кроме небольшого ремонта ничего не вижу.
- Напрасно, обратите внимание на окна, экран от прослушки под небольшим напряжением определённой частоты, вентиляцион-ные отверстия снабжены нечто подобным и если кто-то захочет по-местить туда микрофон, или видеоаппаратуру, то получит белый шум и полную засветку. Вы даже не обратили внимания, что прове-дена смена всей электропроводки, которая может служить хорошей антенной для снятия звуковых колебаний. Знаете ли вы, что не-большое устройство, вмонтированное в любую плоскость в этой комнате, может быть отличным диффузором и считывать любые акустические колебания.
- Заметив испуг на лице Павла, Никита Николаевич улыб-нулся, - вам не надо об этом заботиться, пока вы находитесь здесь, или в другом нашем помещении. Но стоит вам переместиться до-мой, или просто на улицу, пойти в гости к друзьям, или отправить-ся в магазин, вы становитесь беззащитным! Для этого и нужны эле-ментарные знания, как создать помехи для считывания информа-ции. Как стать, при разговоре, что бы отгородиться от прослушки на расстоянии ста метров, как создать экран для фото съёмки. Как вообще затруднить съём информации в условиях вашей незащи-щённости.
- И, что всему этому учат?
- Легко, только вам необходимо относиться к этому не как к шпионским страстям, а усвоить приёмы защиты на всю оставшуюся жизнь.
- Не знаю, смогу ли.
- Сможете, если наш президент, автоматически переворачи-вает прочитанные страницы и прячет в карман тексты и записки, не оставляет их помощникам, значит и вы сможете, это элементарная азбука.
Если, уж, разговор пошёл об этом, то вот вам первый урок – никогда не оставляйте рабочие бумаги на столе, или другом до-ступном для посторонних месте. Если покидаете, хоть на короткое время рабочее помещение, даже заперев его на ключ, всегда помни-те, что такой же ключ может быть и у ваших противников.
- Занятия начались?
- Нет, хочу поговорить с вами о нашей главной задаче. Вы, надеюсь, успеваете следить за последними событиями в мире по по-воду пандемии. Хочу знать ваше мнение.
- Мнение о чём, об организационных мероприятиях, прово-димых в различных странах и России, или моё мнение о самом ви-русе?
- Начнём с первого.
- Ну, с первым всё понятно – если не можешь лечить, значит надо защищаться. Китайцы сработали очень хорошо, при таком массиве потенциальных больных они абортировали вспышку. Если бы не жёсткие карантинные меры, с Китаем, как с фабрикой мира можно было бы распрощаться, промышленность легла бы надолго, а друзья из штатов помогли бы.
У нас вообще объясняется всё просто. Мы выиграли время для восстановления системы охраны здоровья граждан, не только создавая инфекционные больницы, переучивая кадры и запуская механизмы разработки вакцины, по-новому взглянули на свою фармацию, оптимизацию и прочие глупости, которые мы соверши-ли, сливаясь в девяностые с западом.
- Павел Иванович взглянул на Мартынова, - если интересуе-тесь, то эта эпидемия высветила многое из того, что было мусором, от которого нельзя было отказаться раньше.
- Что вы имеете в виду?
- Меня порадовала оценка в обществе и руководством стра-ны, нашего образования. Не поверите, я впервые порадовался не-удачи России. Дистанционное обучение! Цифровые технологии! Практика нескольких месяцев показала, что можно окончательно потерять всё поколение, которое в одночасье лишается тактильного ощущения знаний и всего воспитательного процесса.
- С социальной оценкой понятно, здесь мы сходимся, а меди-цинский аспект, - продолжил Мартынов, - для нас он наиболее ин-тересен. Если мы ошибёмся в оценке этого фактора, то неверно по-строим свою работу.
  - Билибин несколько секунд оценивал предложение Марты-нова поговорить о медицинском аспекте проблемы, потом, решив-шись на что-то важное для себя тихо произнёс.
- Никита Николаевич, я последнее время только тем и зани-маюсь, что переосмысливаю свои знания, если хотите, со времён обучения в институте. Клиницист с меня неудачный получился, но кое-что из знаний, полученных на студенческой скамье, заставляет меня переосмысливать многое, с чем приходиться сталкиваться се-годня.
Почему-то остро вспоминается сегодня клиника сепсиса и гангрены. Я как-то по-новому оцениваю эти состояния. Современ-ные исследователи – клиницисты заговорили о непредсказуемости короновируса, он вызывает, как они выражаются иммунный шторм. Это меня заинтересовало, и я стал копать. Поднял самые элемен-тарные описания клиники развития гангрены, начиная с работ во-семнадцатого века, потом ознакомился с трудами клиницистов о септических состояниях при массовом поражении организма чело-века различными патогенными бактериями, задолго, до изобрете-ния пенициллина и прочих антибиотиков. И в одном и в другом случае, что-то происходило с иммунной системой. В случае сепсиса она не справлялась, в связи с массивным обсеменением организма патогенами, её мощности явно не хватало в этой борьбе, а в случае гангрены, в воспалительном процессе поражённых конечностей, гибли ткани органов раньше, чем иммунная система успевала очи-стить ткани от патогена.
Природа одна – и признаки одни, только в первом случае – сепсиса театром с военных действий служил весь организм, а в дру-гом, при гангрене – отдельные органы и ткани. В случае сепсиса, весь организм участвовал в воспалительном процессе – тумор, ру-бор, коллор, доллар, а при гангрене отдельные участки тканей ко-нечностей и внутренних органов.
Дальше, шли процессы некроза тканей отдельных органов, или поражение жизненно важных центров, отравление продуктами распада тканей и отмирание – прекращение функции.
Для меня становиться ясным, что это одни и те же процессы, только при сепсисе нужно лекарство, которое помогает иммунной системе, при ранних стадиях борьбы справиться с патогенами, а в другом случае, при гангрене, возможно излечение с применением хирургических методов. Ампутация конечностей, удаление гангре-нозного аппендицита спасает весь ставшийся организм, если хирур-гическое вмешательство проводиться  в пределах относительно здоровых тканей.
Не знаю, возможно, я заблуждаюсь, но теперь мне ясно, с чем мы имеем дело. Какой бы не был патоген, но если он способен вызвать воспалительный процесс, то наша задача заключается в простых вещах – помочь иммунной системе, или разработать анти-дот, замещающий её функцию.
- Билибин теперь смотрел на Мартынова в ожидании его ре-акции, он слегка улыбался, зная, что не сказал ничего нового, а просто определил свою задачу, свою цель в дальнейшей работе.
- В вашей старой справке, вы подчёркивали, что и аллергия относится разделу ответственности иммунной системы, а теперь о ней молчите, изменилась оценка?
- Нет, просто в этом должен быть другой подход, аллергию, мне представляется, нужно рассматривать как реагент не связанный только с белковой фракцией, он не способен размножаться. Аллер-генами, если помните, могут быть и минеральные соединения, они работают как яд, создавая внутри организма, различные соедине-ния с белковыми фракциями, которые изменяют функцию клеток организма. Здесь ещё надо подумать! А, вы считаете, что мы долж-ны разработать один лекарственный препарат, одну вакцину на все случаи жизни?
- Ну, мы же с вами понимаем, что такого препарата быть не может, - Мартынов чуть улыбнулся, - хорошо, что вы спросили.
Ответьте, только откровенно, вы считаете, что, вызвали большой интерес, под вас создали новый проект «Биологическая защита» только потому, что объявлена пандемия?
- Павел Иванович внутренне напрягся, он совсем не воспри-нимал свою персону, как центр вселенной, но ему льстило то, что, наконец, он услышан и ему разрешили заняться любимым делом, с ним считаются.
- У нас в России есть десяток НИИ и профессионалов, не чета мне, я воспринимаю всё это как то, что мне просто повезло.
- Спасибо за откровенность, я буду тоже предельно откро-венным. Вы обратили внимание на то, что в прессе периодически вбрасываются предположения об искусственном происхождении последнего короновируса? У нас там, - Мартынов показал пальцем в потолок, - сильно опасаются, что это может быть правдой. Есть косвенные признаки. Не успели штаты разругаться с Китаем по во-просам торговых отношений, только начали прорабатывать воз-врат своих производств, в США, а вирус тут как тут, именно в Ки-тае! Если бы Китай немного помедлил с жёстким карантином, то через шесть месяцев - год с китайской промышленностью и эконо-микой можно было бы попрощаться. Только радикальные меры спасли всю китайскую промышленность с её коммунистической идеологией. Не сомневаюсь, штаты воспользовались бы всем арсе-налом. Вот вам и политика, вот вам и новый инструмент в торговых войнах.
- Павел слушал это всё с угасающим интересом, всё это ему порядком надоело, слушать с экрана телевизора и он только терпе-ливо ждал, когда Мартынов закончит свою преамбулу, а то, что это было преамбулой ясно!
- Исходя из, возможности получить очередной вирус, в са-мое неподходящее время, наше руководство решило подстрахо-ваться. – Мартынов приостановился, на некоторое время замолчал, потом продолжил, - нам нужно лекарство, или препарат, или любое иное средство, которое работало бы со всеми патогенами, которые могут быть использованы как бактериологическое оружие. Вот по этому, название проекта - «Биологическая защита» так хорошо впи-сывается в концепцию наших работ, вы не согласны?
 - Вы представляете, о чём вы говорите? Усилия сотен имму-нологов, инфекционистов и всех тех, кто занимается этой тематикой, не могут даже близко подойти к решению этой проблемы, а вы меч-таете в одной России создать эликсир от всех болезней.
- Мартынов оживился, - вы попали в самую точку, дорогой Павел Иванович, только в одном вы совершенно правы, нам это не по силам, - а, если объединить усилия, то может получиться, если не эликсир, то хорошее защитное средство.
Я как раз хотел поговорить об этом! Бактериологическое оружие становиться новым видом давления и борьбы. Сегодня на примере короновируса это нам хорошо продемонстрировали, но урок необходимо усвоить, что бы  принять меры.
- Как вы это собираетесь делать, ведь всё закрыто?
- А, Костя нам зачем? – На вопрос, ответил вопросом Никита Николаевич.
- Мы будем знать обо всём, что твориться в любой лабора-тории мира. Ваше дело анализировать и идти дальше. Схема про-стая, мы добываем самые достоверные сведения о работах, которые выполняются в бактериологических лабораториях, лабораториях генной инженерии, биохимических лабораториях, всех лаборатори-ях мира, в которых проводятся опыты биологической направленно-сти. Затем Константин Петрович прогоняет это всё через свои ана-литические программы, и вы получаете дайджест из всего того, что достигнуто на этом поприще.
- Но, тогда зачем создавать свои лаборатории? - Воскликнул Билибин, он действительно не понимал, зачем вообще возиться с планами и исследованиями, если всё будет преподноситься в гото-вом виде. – Это, что игра, или отвлекающий манёвр?
- Ни то, ни другое. Вы вправе проводить собственные иссле-дования, ставить опыты, проводить эксперименты, но этого всего недостаточно для того, что бы вырваться вперёд. Выслушайте меня до конца и тогда поймёте весь замысел. Сделайте свежий чай, он у вас получается отлично, а мне уже требуется допинг и я не уверен, что смогу в рамках одной беседы, раскрыть всю схему. Надеюсь на ваше активное, а не пассивное участие в этом процессе.
- Павел включил чайник и стал колдовать с заваркой. Он действительно, научился за долгие годы составлять чайную заварку из нескольких сортов чая, никогда не жалел денег при покупке чая, считая его самым лучшим стимулятором для мозга. Кофе он не признавал! Подождав, пока чайные листики раскроются, Павел вы-ставил большой стеклянный чайник на стол и сам разлил аромат-ный напиток в приготовленные чашки. Мартынов стал искать гла-зами сахарницу, но услышал насмешливый голос Павла, - вы хоти-те чайный сироп? Такой чай можно пить горячим, когда нужно по-работать, холодным, когда хочется утолить жажду, но никогда нельзя его пить остывшим. Аромат исчезает!
- Сделав пару глотков, Мартынов удовлетворённо кивнул головой и замер.
- Ну, Павел Иванович, прошу активно участвовать в моих рассуждениях, сначала я немного расскажу о моих планах, а потом, прошу их прокомментировать, согласны?
- Мне уже интересно, когда можно будет спорить, дайте знать.
Мартынов усмехнулся, - вы хотите спорить с самим собой? Ведь это будет ваша работа, а не моя!
- Давайте начнём от печки. То, что нам одним не потянуть весь этот проект, вы понимаете, вы понимаете и то, что никто по доброй воле не захочет поделиться с нами результатами своих ра-бот, а тем более в процессе исследований. Нам же очень важно знать, чем занимаются наши, вероятные, оппоненты, каков у них кейс заказов. То, что все частные лаборатории мира работают только по заказу, можно судить по источникам финансирования. Только в романах об учёных, они творят самостоятельно, выбира-ют темы, делают открытия и всё это от желания творить доброе вечное.
Мы с вами не должны быть так наивны, что бы поверить этому? Вот и хорошо! Значит первое значимое наше действие – знать всё об их планах. Первое, что мы сделаем, это разберёмся с бактериологическими лаборатории, которые США расплодили во всех страна, кроме собственной территории. Вам это не кажется странным? И мне тоже!
Точное знание тематики и характера исследований в этих центрах, позволит нам точнее определить их мер опасности, да и с интересантами их работы познакомимся поближе. Проводить па-раллельные исследования одного и того же считаю весьма непро-дуктивным занятием. 
В этом вопросе мы имеем несколько целей:
- узнать, чем они там занимаются, в своих лабораториях,
- кто финансирует эту работу,
- каковы результаты их исследований, думаю, что этого до-статочно, что бы этим заняться. Мы экономим много времени и ку-чу денег. Есть ещё один плюс, - засмеялся Мартынов, - легче уви-деть чужие ошибки, чем копаться в собственных промахах.
- Простите, генерал, а что остаётся нам? – Билибин не вы-держал, всё его нутро, учёного восстало против шпионских мето-дов, которые предлагал Мартынов.
- Я так и знал, что вы не выдержите, что у вас возникнет этот вопрос, или больше того – протест. Не беспокойтесь, вам работы будет достаточно! Первое – определить степень опасности, второе – знать о последних достижениях в изучаемой области, и третье – иметь возможность перепроверить, или продолжить исследования в собственных лабораториях. Разве это для вас не интересно?
- Не знаю, не знаю, пользоваться чужими научными плодами втайне от авторов, это всегда считалось дурным тоном, всегда по-рицалось. Это просто плагиат!
- А разве я вам предлагаю заявлять своё авторство? Нет, мы будем продолжать начатые там работы, исправлять их недостатки и защищать себя от их тайных намерений. Разве они заявляют о своём авторстве, используя генную инженерию для создания новых типов патогенов? Вот, видите, наша совесть учёных чиста, больше того, мы лишаем противника очень грозного оружия.
Вы знаете, о чём я подумал, Павел Иванович, когда впервые прочёл вашу служебную записку? Я подумал о том, что, если наши соперники первыми найдут противоядие от вирусных заболеваний, то они непременно забудут о ядерной химической и прочих видах горячих войн. Привив собственное население, или нужное количе-ство людей на планете, они займутся эпидемиями и пандемиями. Вы думаете, что мечта о золотом миллиарде это вымысел? Управляе-мая эпидемия, это  то, что нужно, не надо средств доставки, никаких технических устройств, полная анонимность. Никакой ответственно-сти нельзя же упрекать больных в том, что они невольно заразили родственников, соседей, сослуживцев. Вся международная юрис-пруденция по развязыванию войн будет сметена. Остальное сами можете додумать, это не сложно! Но не будем тратить время!
- Мартынов немного помолчал, долил в свою чашку порцию горячего чая из чайника, который всё время стоял на треноге и по-догревался пламенем свечи.
- Не думал, что это так сложно, - заметил Билибин, теперь на его лице читалась полная растерянность, он как-то нервно стал пе-ребирать бумаги, потом, опустив руки, замер, а как же пользовать-ся тем, над чем мы собираемся работать?
- Этот вопрос не оставляет меня никогда, я как-то просмот-рел все открытия человечества и к своему ужасу увидел всю неле-пость развития. Компас – открытие новых земель, но и порабоще-ние народов, порох – из забавы китайцев превратился в самое мас-совое оружие, все машины и аппараты, созданные когда-либо чело-вечеством, быстро становятся орудием для обогащения и порабо-щения. Я уже не говорю об атомной энергии, освоении космоса, средствах связи. Оглянитесь, всё, что у нас есть, непременно имеет двойное назначение. Даже продукты питания, которые производят-ся в огромных количествах в мире, не избавляют миллионы людей от голода.
- Мартынов замолчал, беспокойно задвигался в кресле, от-пил чай и неподвижно замер. Он смотрел на Павла, словно опасал-ся, что наговорил лишнее. Он не мог упрекнуть себя в открытии ка-кой-то тайны, но его слова никак не соответствовали напутствию, перед началом большой и важной работы.
- Павел долго не нарушал возникшей и наполнившей всю комнату тишины, потом, словно очнувшись, вынырнув из глубины размышлений, которые были известны только ему самому.
- Вы правы, я об этом думал в студенческие годы, когда определялся с профессией. Потому и выбрал вирусологию, что счи-тал, избавить мир от биологической угрозы важнейшая задача, а теперь понимаю, что этого мало. Вы абсолютно правы! Здесь явно мы что-то упускаем. Закрыть результаты наших работ от мира? А что это даст? Как-то регулировать использование, без ведома ми-ровой общественности и в полной неизвестности, вряд ли удастся. Что-то здесь не сходиться. Какого-то компонента здесь явно не хва-тает!
- Вот видите, как настоящий учёный, вы сразу определили наше слабое место, - Мартынов расслабился, чуть улыбнулся, - «нельзя объять необъятное», - процитировал он Козьму Пруткова. Каждый должен делать своё дело с максимальным эффектом и наде-яться на лучшее, а то, о чём мы с вами сейчас беспокоимся, оставим другим, «Делай, что должен, будет, что суждено», - опять цитата!
- Да, как-то тревожно, - заметил Билибин и устремил взгляд на лицо Мартынова, он как-бы настаивал на продолжении разгово-ра.
- Извините, Павел Иванович, понимаю, что поступил весьма неосмотрительно, подняв тему ответственности учёных в самое не-подходящее время. Рано, или поздно этот вопрос возник бы у вас.
- Да он у меня уже возник, когда мы обсуждали все эти меры безопасности, подключили массу людей к шпионской работе, устроили из наших лабораторий средневековые, - Павел замолчал на секунду, подбирая сравнение, - вроде мы стараемся для инопла-нетян.
- Порой часть землян ведёт себя очень плохо, я имею в виду отдельных землян, так что все наши меры предосторожности вполне уместны.
 - Мартынов нехотя начинал раскрываться, - Павел Ивано-вич, вы отнесены к категории не просто учёных, а организаторов научного направления, поэтому, имеете право знать немного боль-ше, чем необходимо для работы учёного, но это накладывает на вас некоторую дополнительную ответственность гражданина России. Кое-что я вам могу сказать уже сейчас, остальное, узнаете со време-нем, - Мартынов взглянул на Билибина, проверяя, насколько он го-тов понять всё то, что собирался рассказать ему генерал.
- Меня тоже не сразу допустили к этим знаниям и предупре-дили, что любой человек, включаемый в новую работу, ну скажем, вашего уровня обязан знать, что готовиться в  стране. Знаете, наелись мы всеми этими неосознанными перебежчиками и предате-лями, которые продают себя на вынос.
Совсем недавно, меня удостоили большой чести присутство-вать на одной закрытой встрече. После этого я стал смотреть на всё иначе. Оказывается, что есть люди в нашем государстве, которые всё уже знают, и кого вести, и куда вести. Я их обозначил для себя – поводыри. Один из них Шереметьев Семён Витальевич рассказал много интересного. Вы думаете, что он сделал открытие? Нет! Он только разложил всё по полочкам, но теперь твёрдо знаю, что мы такие люди, как мы можем спокойно заниматься своим делом.
- Немного помолчав, Мартынов вновь заговорил, - нам толь-ко следует немного потерпеть и сохранять до поры до времени, по-ка такие как Шереметьев сделают своё дело, все меры предосторож-ности. Главное, что я могу вам сказать уже сейчас, главное в воспи-тании! Нельзя надеяться на то, что весь мир сразу прозреет и вос-примет всё как надо. Привычка из всего извлекать выгоду лично для себя не пройдёт сама собой, это не медицинский диагноз, это социальный диагноз!
- Что же нам делать, - осторожно спросил Билибин, он наде-ялся, что услышит некую формулу, которая сразу всё поставит на свои места и сделает перспективу его работы не такой мрачной.
- Я, уже сказал – «делай, что должен…», только должны мы делать свою работу с поправкой на реальное положение дел. Пока закрытость, пока разведка, заметьте, не шпионаж, а разведка, кото-рая не предусматривает никаких диверсий в стане противника. Я бы это назвал заимствованием данных, которые наработали, такие же как вы учёные, только их спрятали от мира и могут использовать для своих целей. После беседы с Семёном Витальевичем, многое для меня выглядит иначе. Появилась определённость и осмыслен-ность.
- Пока ничего не понял, - заметил Павел, - могу только пред-полагать, что всё, что предлагается кем-то, осмысленно и провере-но, необходимо только следовать указаниям?
- Не совсем так, но близко. Нам необходимо разрабатывать свой маршрут, а направление, действительно, подсказали по компа-су. Мы, возможно, ещё вернёмся к этой теме, я уверен, что вернём-ся, только при иных обстоятельствах. Сегодня  прошу только сле-довать логике вещей и не мешать строить защиту вашей работы, ребята сами всё необходимое сделаю. Договорились?
- Время встречи затянулось, Мартынов, засуетился, достал из портфеля стопку бумаг уложенных в фал, - это планы ваших встреч с партнёрами, подробное резюме на каждого из них. Только храните это в сейфе. Резюме прошу прочесть и уничтожить, надо запомнить, я уверен, что за такой информацией гоняются многие разведки мира.
- Павел извлёк из файла документы и стал просматривать, - да это список виднейших руководителей всей нашей биологической науки и ещё ряд известнейших имён – химия, биохимия, биофизика. Если бы не знал, что это список для встреч, то подумал бы, что это библиографический список диссертационной работы.
- Видите, какую компанию мы вам приготовили, это чтобы вы не считали себя обделённым. Можете с этими господами быть откровенным, они тоже вошли в наш проект.
- Мартынов, слегка улыбаясь, поднялся с места, - ну мне по-ра, со списком можете ознакомиться подробно позже и составить график встреч и бесед, Каплин вам поможет, согласует с этими спе-циалистами встречи. Они весьма занятые люди, но для вас найдут время в своём графике.

-«-

Два дня, после той памятной встречи и короткого совещания Билибин работать не мог. Он просто часами сидел за столом, обду-мывал услышанное от Мартынова и старался найти своё место в большой сложной работе, куда его пригласили, как он думал, со-всем случайно. Любой из списка, лежащего перед ним на столе, мог занять его место и, возможно, лучше выполнить задачу. Каждый из них имел имя, вес, как говорят, «признанный авторитет», в научном мире и мог представлять любое новое направление исследований. А, он кто? Два десятка статей опубликованных по теме кандидат-ской диссертации и два десятка статей по теме докторской.
Что-то здесь не складывается, руководство страны всегда опирается на мировые авторитеты, а здесь безвестный научный ра-ботник с мизерным опытом руководства небольшим коллективом, который десяток лет был перед его глазами. Каждый сотрудник в течение рабочего дня наблюдался им из стеклянной выгородки ка-бинета и был всегда в зоне досягаемости!
Да, и кто такой Шереметьев Семён Витальевич, что это за личность, о которой с большим трепетом, вскользь упомянул Мар-тынов. Надо поинтересоваться у Каплина, Михаил должен знать всех кто над нами, под нами и сбоку!
Понемногу приходила какая-то успокоенность, Павел только на третий день был готов к дальнейшей работе. Теперь он старался соизмерить будущую работу с тем, что услышал от генерала. Про-думывая план встреч, Павел старался не думать о том, что у него просто нет набора знаний, для обсуждения той, или иной проблемы в каждой из специальностей. Сидеть перед академиком в третьем поколении и тупо задавать вопросы? Нет, на десятой минуте станет ясно, что он полный профан, и ничего не знает о предмете разгово-ра. В чём смысл бесед? Узнать, что думает об этом учёный, а не по-казывать свои знания. В мозгу у Билибина всплывали картины раз-личных интервью и бесед с ведущими специалистами в различных ток-шоу, почти на всех телевизионных каналах. Его раздражали неуместные, или не профессиональные вопросы телеведущих и кор-респондентов. Слух резали попытки ведущего перенаправить поток информации в нужное для ведущего русло беседу, обрывы фраз, как незаконченных мыслей учёного. Всё это раздражало, а теперь Павел думал, как не уподобится и создать форму беседы, которая бы принесла пользу и не оставляло бы у собеседника осадок от зря потраченного времени.
Несколько раз звонил Михаил Иванович, с беспокойством сообщал, в виде доклада, об отчётах готовности почти всех специа-листов, которые были на совещании с Мартыновым.
Внимание Билибина цепко высветило оду единственную фа-милию Константина Петровича, который настаивал на уточнение задания его группе.
- Свяжите меня с Пастуховым, Михаил Иванович, и с Грид-нёвым Михаилом Власовичем, для них есть работа.
- Первым вышел на связь Константин Петрович, - здрав-ствуйте, шеф, я здесь весь истосковался по работе, даже дал ребятам кое какие распоряжения. Направленность, думаю, не поменялась?
- Ответив на приветствие, Билибин, стараясь быть суше, воз-можно подражая Мартынову, попросил, - помогите нам собрать свежую информацию по следующим разделам.
Павел Иванович взял список из плана для бесед и стал пере-числять не фамилии, а названия научных направлений.
- Только прошу, не следует начинать от печки, только по-следние данные, ну скажем, за пять лет, не надо повторять инфор-мацию из Википедии, это лишнее.
- Вы, всё-таки, уклоняетесь от написания ТЗ, - засмеялся Ко-стя, - тогда скажите где искать для вас информацию, нам всегда лег-че организовывать поиск, когда известны, хоть какие-то данные об организациях, фамилии авторов другая конкретика.
- Согласен. Сообщу позже параметры поиска, а сейчас мне необходимы знания об общем состоянии дел по каждой из указан-ных специальностей во всех научных центрах мира.
- Тогда нам прейдётся выполнять работу в несколько этапов. Узнаем сначала, где этим занимаются, кто этим занимается и какие результаты получены! Я правильно вас понял?
Мне уже подбросил работу, Гриднев Попросил меня иссле-довать все баклаборатрии, которые, хоть как-то относятся к интере-сам США.
- Их же очень много, более трёхсот, или вы возьмёте в раз-работку только те, что созданы по периметру России?
- Все и возьмём, ему нужна логика размещения, тематика, банк данных и ведущие специалисты. Похоже на ваше задание, только уже и конкретнее, - Петухов засмеялся, - а когда это нужно вам?
- Мне нужно встречаться с людьми по озвученным темам, а я не готов, - откровенное признание сразу расположило собеседника.
- Понимаю!
- Тогда всё моё достоинство в ваших руках, действуйте и определите, хоть приблизительно по времени, когда я получу ин-формацию?
- Для разговора, через неделю, а детали, после уточнения параметров. Мы занимаемся своим делом, но без вас мы слепы и можем годами сканировать миллионы файлов, но не найти нужную вам информацию, понимаете о чём я?
 - Спасибо за понимание!
 - У Павла возникло чувство симпатии к этому человеку, он словно получил новую опору и доверие, не имея никакого повода для этого.
- Михаил Иванович, свяжите меня с Гридневым Михаилом Власовичем, я хочу обсудить с ним его возможности!
- Через минуту Гриднев был на связи, Билибин немного уди-вился, такая скорость связи, словно все только и ждали его звонка. Покосился на Михаила, но ничего не сказал, потом.
- Михаил Власович, здравствуйте, у вас всё нормально, мо-жете уделить мне пару минут?
- Разумеется, Павел Иванович, есть проблема?
- Она, похоже, есть у нас обоих, дело в том, что мне предсто-ит ряд серьёзных встреч, но я к ним совершенно не готов. Мне недостаёт содержательной части, а эти господа, очень серьёзные и подготовленные люди. Помогите мне немного пополнить свой ба-гаж знаний, перед разговором и я буду вам признателен.
- Вам нужно подготовить обзорные справки? Назовите темы.
- Не совсем, я хотел бы знать состояние тем на уровне сего-дняшнего дня, а по другому разговор может не получиться, вы же знаете, как чувствительны эти люди. Только что беседовал с Кон-стантином, он обещал за неделю накопать кое-что по интересую-щим меня вопросам, вам надо подключиться к этой работе. Необ-ходимо, как-то систематизировать и разложить всё по полочкам, в определённой последовательности. У меня это займёт массу време-ни, а его нет. Поможете?
- Я уже жду данные от Константина Петровича, только надо обсудить, что для вас главное – содержание новых разработок, или их анализ?
- А, что, вы можете и анализ провести по каждому разделу, по каждой специальности? – Билибин не скрывал своего удивления, ему была пока неизвестна методика работы аналитиков, он всегда был в одном лице. Сам искал, сам анализировал полученную ин-формацию, сам делал выводы.
- В особо сложных случаях, мы привлекаем к анализу веду-щих специалистов страны, но у нас есть возможность получать кон-сультацию и из зарубежных источников. Всё зависит от вашего за-дания и его степени сложности.
- Билибин подробно рассказал о сути проблемы, для чего и какая информация нужна, он считал, что качество работы Петухова и Гриднева напрямую зависит от их информированности. Он, как-то сразу, отнёс их к разряду не простых исполнителей, а к помощ-никам – единомышленникам. Дослушав до конца весь замысел Пав-ла, Михаил Власович засмеялся.
- Будет очень интересно посмотреть на лица ваших собесед-ников, кода они услышат от вас свои собственные выводы и сужде-ния, которые мы получим, если привлечём их в качестве экспертов.
- Ну, особых эффектов нам не нужно, нам необходимо при-влечь их к работе, а не удивлять, так что вы постарайтесь меньше их цитировать в своём анализе.
- Понятно! Константин Петрович обещал вам дать материа-лы через неделю? Тогда и займёмся!
- Мне кажется, что вам необходимо с ним связаться,  обсу-дить кое-что в деталях, - заметил Павел, - подскажете ему, где ис-кать, что искать. Я только обозначил темы, а источники ему прей-дётся находить самому.
- Само собой!

-«-

Билибин понимал всю ответственность за впечатление, кото-рое надо, произвести на именитых собеседников при первой же встрече и, как мог, старался к ней подготовиться. Кое-что он знал, но считал это недостаточным. Обложившись литературой, он стал внимательно изучать достижения генетиков. Всего 70 лет с момента первых открытий и первых публикаций о новых исследованиях. Его удивило и насторожило то, что, впрочем, как и в других науках, ав-торы зашифровали буквально всё, разработали и ввели новые тер-мины, обозначили и ввели новые понятия, как будто отгораживали свои знания от непосвящённых. Условности, одни условности! Если в других разделах научных знаний была, хоть небольшая возмож-ность понять простому человеку как это всё построено, то в генети-ке это было всё зашифровано в новые понятия. Даже применялась новая система, не двоичная, а какая-то своя. Если в физике, химии, математике всё исходило и переходило от простого к сложному, то в генетике предлагались новые понятия и новое понимание о биоло-гии всего живого. Получалось так, что самое древнейшее, что мо-жет быть в сознании человечества – его жизнь, зашифровывалось, бралось в какую-то оболочку, приобретала магию веры и неверия. Условно договорились считать!
Чем больше Павел погружался в магию новых терминов и понятий, тем больше убеждался в том, что эта наука больше по-строена на косвенных доказательствах своих законов. Муха Дрозо-фила стала каким-то новым символом!
Отбросив все сомнения, Билибин стал, с завидным усердием первокурсника, вникать в значение понятий и терминов. Генетиче-ский код! Схема генетического кода! Павел пытался понять, откуда и как возник этот код, но чем больше он вникал, тем больше для не-го становилось ясным, что всё это очень условно и отчасти надума-но. Рибосома синтезирует белок согласно инструкции, записанной в мРНК, причём соответствие между кодоном и аминокислотой опре-деляется генетическим кодом. Опять генетический код!
Генетический код, или Genetic code это, оказывается, сово-купность определённых последовательных действий, согласно ко-торым, в живых клетках происходит последовательное расположе-нии нуклеотидов.
Эта определённая последовательность повторяется в после-довательности расположения аминокислот, или, на простом языке, для образования определённого вида белка. Собственно перевод - трансляцию, осуществляет рибосома, которая соединяет аминокис-лоты в цепочку согласно инструкции, записанной в кодонах РНК. Соответствующие аминокислоты доставляются в рибосо-му молекулами тРНК.
Генетический код всех биологических организмов Земли един, имеются лишь незначительные вариации, что, по мнению ге-нетиков, свидетельствует о наличии общего начала.
- Значит, рибонуклеиновая кислота воспроизводит себе по-добную схему выстраивания аминокислот в белке? Причём здесь код, просто существует биологическая матрица. Билибин вникал в каждый новый термин, пытался понять его суть и перевести его на простой язык общечеловеческих знаний. Если пряничники на Руси, сначала вырезали форму из дерева, а потом десятками и сотнями выпекали одинаковые пряники, то эта форма и есть матрица, а ри-сунок матрицы, повторяющийся код, который воспроизводит оди-наковое изделие.
Опять эта несуразица! - «Правила генетического кода опре-деляют, какой аминокислоте соответствует триплет (три подряд идущих нуклеотида) в мРНК. За редкими исключениями, каждому кодону соответствует только одна аминокислота. Конкретная ами-нокислота может кодироваться более, чем одним кодоном, есть также кодоны, означающие начало и конец белка. Вариант генети-ческого кода, который используется подавляющим большинством живых организмов, называют стандартным, или каноническим, ге-нетическим кодом.
Простейшим представлением генетического кода может слу-жить таблица из 64 ячеек, в которой каждая ячейка соответствует одному из 64 возможных кодонов. Попытки понять, каким образом последовательность ДНК кодирует аминокислотную последова-тельность белков, начали предприниматься почти сразу же после того, как в 1953 году была установлена структура ДНК - двойная спираль.
Георгий Гамов предположил, - опять предположил, - что ко-доны должны состоять из трёх нуклеотидов, чтобы кодонов хвати-ло для всех 20 аминокислот. Всего же возможно 64 различных ко-дона из трёх нуклеотидов: на каждую из трёх позиций можно по-ставить один из четырёх нуклеотидов.
В 1961 году триплексность генетического кода удалось под-твердить экспериментально. В том же году Маршалл Ниренберг и его коллега Генрих Маттеи использовали бесклеточную систему для трансляции в эксперименте, в пробирке. Так впервые было установ-лено значение кодона – части матрицы: кодон UUU кодирует фе-нилаланин. Дальнейшие правила соответствия между кодонами и аминокислотами были установлены в лаборатории Северо Очоа.
 Было показано, что полиадениновая РНК (ААА…) трансли-руется в полилизиновыйпептид, а на матрице по-лицитозиновой РНК (ССС…) синтезируется пептид, состоящий только из остатков пролина. Значение остальных кодонов было установлено при помощи разнообразных сополимеров в ходе экс-периментов, проведённых в лаборатории Хара Гобинда Кораны.
 Вскоре после этого Роберт Холли установил структуру мо-лекулы транспортного РНК, которая служит посредником при трансляции. В 1968 году Ниренберг, Корана и Холли были удосто-ены Нобелевской премии по физиологии и медицине.
После установления правил генетического кода многие учё-ные занялись его искусственными преобразованиями. Так, начиная с 2001 года, в генетический код были внедрены 40 аминокислот, ко-торые в природе не входят в состав белков.
- Билибин насторожился, пересмотрел даты открытий, ему совершенно не понравилась скорость, с которой учёные генетики, едва разобравшись в процессе создания белка в природе, стали экс-периментировать и получать новые химические соединения. Однако он получил, что искал! Генетики пользовались одним и тем же ин-струментом – приёмами органической химии. Они не видели, а только додумывали всю эту созданную ими условность. Опять до-говорились! А, если договорились, то фантазии учёных не было границ.
  Для каждой аминокислоты создавался свой кодон и аминоацил – транспортной РНК - синтетаза. И всё это принима-лось условно!  Искусственное расширение генетического кода и со-здание белков с новыми аминокислотами могут помочь глубже изу-чить структуру белковых молекул, а также, получить искусственные белки с заданными свойствами.
  Х. Мураками и М. Сисидо смогли превратить некоторые кодоны из трёхнуклеотидных в четырёх- и пятинуклеотидные. Сти-вен Бреннер получил 65-й кодон, который был функционален в экс-перименте.
В 2015 году у бактерии Escherichia coli удалось изменить значение всех кодонов UGG с триптофана, на тиенопиррол-аланин, не имеющих аналогов, в природе. Уже 2016 году, был получен пер-вый полусинтетический организм.
В 2017 году исследователи из Южной Кореи заявили о со-здании мыши с расширенным генетическим кодом, способной син-тезировать белки с аминокислотами, не встречающимися в природе.
- На лбу Павла выступила испарина пота, он с ужасом ду-мал, что скоро наступит конец света, если и дальше с такой же ско-ростью генетика буде плодить монстров, не имеющих аналогов в природе. Они сначала что-то смешивают, получают результат – стихийный, что получится, а только потом выдвигают различные предположения и стараются навязать миру синтезируемую жизнь! Билибину не хотелось верить в коварство учёных, но факты упря-мая вещь. Он мог понять всю гениальность учёных, которые на кончике пера открывали новые планетарные системы, которые поз-же обнаруживались с помощью различных телескопов. Это можно понять, планеты уже существуют, независимо от того обнаружены они или нет, степень их влияния на жизнь Земли, как космического тела может быть огромна, но для человека, как частицы космоса – ничтожна.
Здесь же, Павел встретился с новым феноменом. Изучая структуру основы жизни белка, генетики устроили гонку своих предположений. Перенесли всё это на свой язык экспериментов, ос-новным инструментом которых, стала органическая химия, биохи-мия, физическая химия, коллоидная химия … изобрели, свою зако-дированную систему, и теперь предлагают миру свои полуфабрика-ты для изменения самой сути всего живого на планете. Возникло новое направление – генная инженерия! Им стало тесно в лаборато-риях, эти безумцы стали экспериментировать на том, что составляет основу биологической жизни на планете. То, что природа шлифо-вала тысячелетиями, генетики, без всяких на то основания, внедряли в практику жизни  сельского хозяйства, природу человеческого ор-ганизма. Нет, это не может диктоваться необходимостью, в этом просматривается нечто новое, неуправляемое и страшное!
Павел содрогнулся. Он как бы замер, внутренне оцепенел. Теперь думать о конкретных вещах ему совсем не хотелось. Он, неожиданно для себя, столкнулся с чем-то более грозным, чем эпи-демия и даже пандемия. Эта пугающая угроза возникала, как бы ниоткуда, ею было пронизано всё.
Павел попробовал проследить судьбу значимых открытий, которые произошли за последние триста лет. Открытия в фунда-ментальных науках за последнее столетие, подозрительно быстро охватывались прикладными направлениями и начинали собствен-ную жизнь. Химия, физика, математика обрастали новыми направ-лениями, дробились, приобретали самостоятельный характер, словно соревновались друг с другом, кто первым осчастливит че-ловечество.
Выпитые три чашки крепчайшей заварки чая бодрости не прибавляли, наоборот Билибин всё больше загонял себя в угол, размышляя и задавая себе один и тот же вопрос – для чего это всё? Вернулся к основам и вдруг понял, что из науки, из любой при-кладной науки, ушла одна дисциплина, которая всегда сопровож-дала открытие – философия! Павел с беспокойством, поднялся из кресла, подошёл к импровизированному бару и, чего раньше себе никогда не позволял, налил в большой штоф, двести грамм водки. Постоял немного, выпил, как простую воду, даже не почувствовав горький вкус напитка. Вернувшись в кресло за столом, прикрыл глаза и, ухватившись за тонкую ниточку, стал разматывать цепь объяснений, которые всегда сопровождали любое открытие до два-дцатого века. Природа вещей и событий всегда хорошо объясня-лась Греками, потом Римом, потом философская мысль перекочева-ла в Европу. Как бы автономно от этого, природой вещей и явлений занимались учёные и других школ – Египта, Индии, Китая, но все-гда философская мысль шла впереди базовых наук – физики, хи-мии, математики. Древние и не совсем древние философы, рассуж-дали буквально обо всём, ставя вопросы перед прикладными науками. Но всегда, да, да, всегда философия ставила задачу перед учёными и анализировала результаты. Полученные результаты ра-боты, трёх основных научных направлений, всегда изучались фило-софами мира, без их вердикта, ни одно открытые не могло быть признанно и продолжено. Павел стал вспоминать судьбу астроно-мов средних веков, Ньютона, Птолемея,…. Да, в средние века фило-софия стала привилегией церкви, инквизиция чётко разграничивала полезно и вредно, угодно Богу, или не угодно, но эта оценка всегда находилась в руках третьего компонента мировой научной мысли. Примеры в голове Павла возникали как в калейдоскопе, они нани-зывались один на другой, не оставляя сомнения в том, что его до-гадка имеет подтверждение.
Он старался проверить себя на примерах из двадцатого века! Ему представилась совершенно другая картина. Куда-то исчезли имена независимых современных философов, повторялись старые имена, которые когда-то задавали тон развития прикладных наук. Философская мысль оставалась только в церковных проповедях, как напоминание об истинных ценностях. Неужели, все церковные проповеди, по сути своей, являются не чем иным как философией жизни человека. Оставаясь в рамках религий она, эта философия жизни, перестала влиять на научный мир. Материалисты всех ма-стей с радостью отвергли основной канон жизни – не навреди близ-кому своему, стали свободными от любой веры, потихоньку пре-вращаясь в агностов. К концу двадцатого века и этот очаг стал уга-сать, ему, кто-то невидимый, стал мешать возвращать людей на путь истины. Все религии словно поменяли свой вектор, стали об-растать новыми течениями и сектами, которые едва ли могли глубо-ко проанализировать происходящее. Энергия церковной мысли, ко-торая когда-то вышла из глубин древней Греции, Рима, из ведиче-ской философии Индии и конфуцианства Китая, трансформирова-лась в рудимент мировой философии, которая не ставила задачу перед миром людей, а только пыталась объяснить происходящее одной простой фразой – так угодно Богу. Ну, раз только Богу, зна-чит всё, что связано с ветхим и новым заветом, необходимо оста-вить в церковных богослужениях и не переносить в мирскую жизнь! Это можно понять для России, где на сотню лет воцарился, госу-дарством провозглашённый, атеизм, но почему в странах западной Европы, по сути своей колыбели современного христианского ми-ра, философия жизни, описанная в заповедях Христа, так быстро уступила место новой философии, философии рынка? Можно де-лать всё, что выгодно!
Из главной науки, из базовой науки, философия преврати-лась, за какое-то столетие, в едва заметный придаток, которому позволительно только давать пояснение происходящему, и то в рамках текущего времени.
Многие слои общества даже обрадовались, теперь не надо соизмерять свои действия и помыслы с заповедями Христа. Отделе-ние церквей от государственного жития, облегчило задачу для мно-гих управленцев. Теперь не надо ориентировать свою деятельность на основные законы жизни – Закон Моисея, в котором сконцентри-рована вся мудрость мира.
Билибин с беспокойством стал вспоминать десять заповедей, но к своему стыду не помнил половину из десяти.
Теперь задавали тон политики и политологи, которые под-менили для учёных мира, философию древности, которая всегда расставляла вехи на пути любой научной деятельности – хорошо, или плохо, полезно, или вредно.
Павел устал, едва переставляя ноги, он прошёл к дивану и прилёг. Ему не нравилось всё, и то, что он в самом начале громад-ных по значению работ, растерялся, и то, что он потерял ориенти-ры в работе. Всплыло предостережение Мартынова о необходимо-сти соблюдать секретность. Он предлагал обмен информацией меж-ду учёными мира, каким-то экзотическим образом, не связанным с полемикой на страницах журналов или во время научных конфе-ренций а, путём шпионских действий. Подслушать, подсмотреть, перехватить!
Проваливаясь в забытьё, Билибин подумал, что это всё не может быть так, как он себе вообразил. Воображение штука опас-ная. Он просто переутомился. В мозгу вновь и вновь возникала од-на доминантная мысль – религия с её заповедями – это философия жизни человека, не одного, а всей популяции, независимо верит че-ловек в Бога, или нет. Всё глубже проваливаясь в сон, Билибин, вдруг, осознал, что главным критерием добра и зла может быть не одобрение, или порицание одного, человека, или группы лиц, не личное мнение, а только соизмерение себя с заповедями Моисея.


-«-

Проснулся Павел глубоким утром, часы показывали поло-вину десятого. Чувствовалась внутренняя опустошённость и расте-рянность. То, что ещё вчера казалось ему важным и требовало всей его вовлеченности, теперь вызывало раздражение. Приняв душ, Би-либин подошёл к письменному столу и стал просматривать записи – план работы на ближайшие два дня.
Встречи с ведущим специалистами! Доклад о работе бакте-риологических лабораторий США, разбросанных по всему миру. Справки из аналитического отдела о состоянии дел в зарубежных центрах, в которых разрабатываются темы связанные с генной ин-женерией. Перечитав записи, Павел впереди списка мероприятий и задач жирным шрифтом вывел – встреча с Мартыновым, поставил три восклицательных знака.
Зашёл Михаил Иванович. Как-то нерешительно посмотрел на Павла и, не входя в комнату, с порога заявил, - мне надо ещё день для организации встреч по списку приглашённых.
- Это меня устраивает, - улыбнулся Билибин, впервые произ-водственные планы совпали с его личными намерениями.
- Вы не знаете, где может быть сейчас Мартынов, нам надо переговорить.
- Я с ним разговаривал сегодня утром, он где-то в Москве.
- Отлично, значит, встреча возможна?
- Не могу судить о степени его занятости, всё зависит от остроты необходимости вашей встречи.
- Очень остро, я бы сказал, критически остро.
- Каплин растеряно смотрел на Билибина, словно желал по-нять, шутит-ли он, или говорит серьёзно.
 - Вы же можете связаться с ним сами по телефону, он вам не откажет.
- Я так и сделаю, так что на сегодня вы свободны, отдыхайте, а завтра продолжим работу.
- Немного успокоившись, Павел Иванович набрал номер Мартынова. Ему никто не ответил. Потом он повторил трижды, но каждый раз автоответчик отвечал одно и то же – «абонент в не зоны действия». Работа как-то не клеилась. Билибин старался отвлечься, но никак н мог избавиться от мысли о том, что ему, в принципе не-чего сказать Никите Николаевичу. Задавать праздные вопросы не хотелось, а чётко сформулировать смутные предположения, кото-рые только прорисовывались в последнее время, не считал возмож-ным. Что, собственно он хотел уточнить? Почему философия ушла из науки? Почему поднята такая шумиха и предпринимаются такие беспрецедентные меры вплоть до карантина, объявлена пандемия, по поводу очередной вспышки вирусного заболевания? Все знания вирусолога создавали массу вопросов связанных с какой-то неадек-ватностью мер с причинами. Вся пресса старалась обострить состо-яние дел. Репортажи шли со всех стран, как с театра военных дей-ствий. Включились политологи, политики всех мастей, правитель-ства стран и эпидемиологи третьего порядка, которые в обычное время ничем себя не проявляли. Больше всего удивило Билибина то, что самыми активными стали чиновники. Волна карантинных мероприятий пошла из Китая, собственно говоря, со страны, где это всё возникло. Сначала, Павел Иванович радовался, что, наконец, вирусология стала заметной специальностью, а после предложения возглавить проект, уверился в самых серьёзных намерениях власти обезопасить население от эпидемий и  пандемий. Параллельно с подготовкой большой работы, Билибин не мог не обратить внима-ния на то, что в средствах массовой информации, тональность об-суждения проблемы в различных странах была разная. Он стал за-давать вопросы и прежде всего поисковику в интернете, а когда по-лучал ответы, то обнаруживал большие нестыковки.
Поражало то, что во главе этого мирового хайпа стояли не медики, а чиновники правительств, которые определяли уровень мер, давали задания медикам. Одни страны, как Китай, поступали решительно, другие рассматривали варианты, считая очередную эпидемию гриппа, естественным процессом создания коллективного иммунитета у граждан своей страны. В одних странах, жёсткие ка-рантинные меры, выглядели как профилактика распространения инфекции, в других они выглядели как реакция на обычную эпиде-мию, которая досадным образом мешала обычной жизни и эконо-мическим показателям. Такие страны, как Китай и Россия своим примером вынуждали станы свободного мира оценивать ситуацию по - своему. Европа явно отставала! Закрытие границ в странах Ев-росоюза, развёртывание новых мощностей медицинских учрежде-ний, обеспечение средствами индивидуальной защиты, всё это уже было отработано в Китае и с опозданием на два-три месяца приме-нялось в странах запада.
Воспринимая всё это мозгом медика и одобряя все меропри-ятия, Билибин радовался всему, что способствовало прекращению пандемии. Но, его смущало другое. Впервые, насколько он смог изучить по научным трудам и прочим источникам, роль государ-ства в подобных сражениях с эпидемиями и пандемиями, станови-лась столь очевидной, что её возглавили политики.
Как вирусолог он отлично знал, что такие болезни как гепа-тит, лихорадка Эбола, ВИЧ, являются более грозными и уносят больше жизней, чем последний короновирус, но почему-то, реакция правительств почти всех стран к этому относилась терпимо, а здесь другая картина!
Билибин всё время встречался с какими-то необъяснимыми противоречиями. Может это новое время, или другие новые факто-ры, которые всё время ускользали от его внимания. Он старался, очень старался, казалось, что вот, вот и он поймёт главное, но опять заходил в тупик.
Мартынову он больше не звонил. Пытаясь докопаться до ис-тины и самому ответить на свои вопросы, он изматывал себя, сут-ками копаясь в интернете. То, что он раньше не любил и считал зря потраченным временем, теперь стало главным его занятием. Вся техника работала отлично, Павлу удавалось заходить на различные сайты, читать статьи видных политиков, отслеживать состояние на биржевых площадках, в которых он плохо разбирался, но это было и не важно. Он искал общую тенденцию, старался понять то, что лежало за пределами его специальности.
Через неделю каторжной работы, до рези в глазах, Павел начал понимать, что в мире происходят события, куда более гроз-ные, чем последствия любой пандемии.
Информационные технологии, компьютеризация, роботиза-ция, возможность управлять отдельными производственными про-цессами на расстоянии – всё это подготовило мир к новому этапу развития. Последний год стала всё больше звучать новая тема – цифровизация! Что это такое? Заговорили о новых возможностях сохранения информации, которая хранится в десятках миллионов письменных источников. Стали отцифровывать всё – книги, доку-менты, картины, перешли на цифровые кино и видио аппаратуру. Всё это начиналось и обкатывалось на бытовых устройствах, как бы предлагалось не навязчиво, но активно. Вся переписка, через ин-тернет, совсем недавно бывшая привилегией служебной переписки, стала доступной для всех. Даже короткие поздравительные открыт-ки исчезли из обихода. Почтовый адрес, теперь не был синонимом места жительства, а являлся индивидуальным кодом человека или организации, со своим архивом в сетях.
Билибин с интересом открывал для себя новую сущность всего, что его окружало на протяжении всей жизни. Он стал по-новому воспринимать мир. Вспоминая свой домашний кабинет, он с удивлением понял, что всё его небольшое пространство, заставлен-ное книжными полками, могло выглядеть совсем иначе. Десяток флэшек, или один жёсткий диск мог вместить в себя всю необходи-мую информацию, и ему не пришлось бы во время очередной уборки мучительно размышлять, стоит ли выбрасывать, ту или иную книжку, освобождая место для другой, которая, через пяток лет станет кандидатом на выброс.
Спорить трудно – получать, иметь и хранить информацию стало намного проще, а с появлением облачной сети в интернете ушла проблема и с архивацией информации.
Билибин словно открывал для  себя новый мир возможно-стей, которыми он уже пользовался, но как-то не осознавал это. Сначала всё продвигается в быт, становиться сначала модным, пре-стижным, потом удобным. Молодёжь вполне осознанно предпочи-тает всё новые и новые гаджеты, древним, проверенным способам общения, получения, накопления и хранения информации. Павел вспомнил слова Нины – «зачем ты тратишь деньги на все эти книги, всё есть в интернете». Тогда он не придал этому значения, просто посчитал это способом экономии. Вспомнил, что отстаивал сохра-нение домашнего телефона, проводной сети и опять вспомнил – «Тебе давно по нему звонили? У тебя сотовый, у меня телефон со-товый, у детей будет, когда потребуется».
Перебирая воспоминания, Павел всё больше и больше пони-мал, что за какие-то двадцать лет произошли серьёзные, даже мож-но сказать, радикальные изменения в жизни не только одного госу-дарства, не какой-то прослойки общества, а изменения планетарно-го уровня.
Просматривая информационные ленты новостей, Павел сна-чала только удивлялся, как это может быть! Один и тот же факт по-давался на различных площадках по разному, а потом, как по ма-новению чьей-то руки в серьёзных изданиях появлялся «анализ» материалов со ссылками на полемику в интернете и всё это и лож-ное и верное подавалось как факт. Все материалы международных саммитов служили теперь, только как рекомендациями. Старые международные договоры, подписанные совсем недавно, по меркам исторических документов, считались ничтожными и аннулирова-лись под натиском общественного мнения, которое формировалось в интернете.
Павел как-то сразу понял, что интернет из информационного инструмента, превратился в инструмент формирования обществен-ного мнения, причём его влияние распространялось на все слои общества. Теперь единомышленников не искали на собраниях пар-тий, или на страницах журналов, их находили в социальных сетях интернета, а их анонимность, позволяла делать вбросы любой ин-формации.
Две недели прошли как один день, звонила Нина, спрашива-ла, когда ждать, но как-то, по интонации голоса, Павел понял, что вопрос нёс чисто формальный смысл. Осторожно спросила можно ли тратить деньги, которые поступают на счёт её карточки. Получив утвердительный ответ, она переспросила, - что-то очень много, себе хоть оставляешь, или мне пересылать?
- Трать на себя и детей, - ответил Павел, он понял вопрос, потому, что все годы их совместной жизни они только и делали, что экономили семейный бюджет, выкраивая капли на личные расходы.
- Это компенсация за моё отсутствие, - засмеялся Павел.
- Так мне, что мужа нанять?
- Вот это делать не надо, приеду, разберусь, - с напускной строгостью ответил Павел.
Лёжа на диване, Павел впервые подумал о том, что он дей-ствительно стал немного другим, дома он не замечал, что забота о семье, семейные и бытовые хлопоты, отвлекали его мозг, он отды-хал, выполняя различную работу по дому, воспитывая детей и ис-полняя просьбы жены. Теперь этого не было, но появилась хрони-ческая усталость. С одной стороны это могло радовать, но изматы-вало прилично.
Через неделю после звонков Мартынову, он вышел на связь сам.
- Привет, дорогой Павел Иванович, мне доложили, что ты меня искал.
- Слух Павла резануло слово «доложили», - а что раньше не могли доложить?
- Не могли, я оставил все свои гаджеты у помощника.
- Почему же тогда он не ответил?
- Потому, что нельзя, ты что обиделся?
- Просто странно, а если действительно, мне потребуется по-мощь, ждать неделю?
- На этот счёт существует другая система связи, ты, что за-был Каплина?
- Павел вспомнил, как уклончиво отклонил Каплин на его просьбу связаться с Мартыновым.
- Забыто, я хотел очно посоветоваться с тобой, Михаил гото-вит встречи с коллегами, а мне просто необходимо перед ними кое-что уточнить. Именно перед беседой с коллегами уяснить некото-рые вопросы, которые обязательно возникнут.
- Секунд двадцать в трубке была тишина, Билибин подумал, что связь прервалась, но раздалось сначала покашливание, а потом озабоченный голос Никиты Николаевича, - смогу только через не-делю, устроит?
- Тогда я смещу график на неделю. Работы в лаборатории, разумеется, идут полным ходом, но подключение генетиков, микро-биологов и иммунологов пока отложу.
- Ты помнишь, что работы по вакцине ведутся и в других ла-бораториях, разработка лекарств, для лечения короновируса, тоже не останавливается, так что не волнуйся, у тебя задача несколько иная, не надо спешить.
- Тем более, я без прояснения некоторых вопросов дальше идти не хочу, чтобы не возвращаться и не дезориентировать кол-лективы.
- Разумно, буду через неделю, точнее тебе доложит Михаил, до встречи!
- Когда и где они перешли на «ты», Павел не помнил, воз-можно, когда отмечали генеральское звание Мартынова, но это и неважно. Есть неделя на подготовку вопросов, нельзя растекаться по древу в своих сомнениях и предположениях, надо формулиро-вать вопросы конкретно.
Билибин даже немного испугался своей решимости ставить жёсткие вопросы, а если не поймёт?
В размышлениях прошла неделя, сказать, что эта неделя прошла в работе, значит, ничего не сказать. Билибин подготовил стопку чистой бумаги, положил первый лист перед собой и вывел шариковой ручкой название предполагаемого вопроса: Философия жизни! Отложил первый лист и взял второй: Цифровая технология! Потом взял третий лист: Управление обществом! Подумал немного и разложил листы в новом порядке. Философия жизни, Управление обществом и Цифровая технология.
Все последующие шесть дней Павел Иванович делал наброс-ки своих мыслей в каждом разделе, получились три большие стопки бумаг, составляющие три основных вопроса для беседы с Марты-новым.
Работая с первым вопросом «Философия жизни» Павел от-влекался и делал пометки, то в разделе «управление обществом», то в «Цифровых технологиях». Иногда ему казалось, что это всё настолько связано, что можно объединить три вопроса в один, но системный подход учёного призывал его, именно, к разделению. Особенно трудно было разграничить философию жизни, с которой он начал работать с вопросом об управлении обществом.
Подолгу он лежал на диване и перебирал в памяти всё, что знал о формировании обществ, о возникновении цивилизаций, их развале и постоянных вонах, которые были мотивированы только одним желанием жить за счёт других. Могучие центры древних ци-вилизаций погибали под натиском малоразвитых сообществ, и это повторялось и повторялось. По крайней мере, такая оценка дава-лась историками, но Павлу всё это не нравилось. Слишком всё про-сто! Сотню раз переписанные источники событий не давали истин-ного представления о причинах падения Египетских династий, Шу-мер, Рима, Византии и прочих цивилизаций древности. Примеры надо было искать ближе. Он стал знакомиться с величием и падени-ем колониальных систем, это уже ближе, но в описании причин, опять присутствовало масса искажений. Билибин загорался всякий раз, когда ему удавалось приблизиться к истине. Испания, Велико-британия, Бельгия, Франция, Россия, Германия! События тех вре-мён, казалось можно подержать в руках, но всякий раз развал этих колониальных систем связывался с войнами, в которые вовлекались эти империи сразу группами.
Что-то мешало Павлу принять за основу эти выводы, он стал искать доказательства своим обоснованным сомнениям ближе. На третий день размышлений, он как-то, вдруг, осознал, что искать в далёких временах ничего не надо, то, что ему нужно лежало рядом. Даже, можно сказать, он сам был участником одного исторического события, а поскольку история повторяется, при определённых условиях, то он с уверенностью может взять за основу развал СССР как факт и рассмотреть все причины!
Здесь Билибин был на коне, он уже не сомневался в истинно-сти и чистоте информации. Не зная деталей, он мог с лёгкостью по-нять, что развал СССР произошёл из-за внутренних противоречий, неважно с какими историческими именами это было связано и какие тонкие механизмы сработали. Большой эксперимент по созданию справедливого общества, общества всеобщего благоденствия закон-чился, огромная страна в одно мгновение потеряла все свои ориен-тиры в пространстве и времени. Она просто искала новые формы и новый уклад жизни, который казался наиболее привлекательным для населения.
Павел усмехнулся, вспомнив лозунг коммунистов – филосо-фов – «верхи не могут, а низы не хотят»! Просмотрев всю ретро-спективу событий, которые происходили при падении империй и развалах цивилизаций, он почувствовал, что нашёл верный подход.
Во всех случаях терялась философия жизни, которая состав-ляла стержень общественно-политической жизни общества. Значит, я прав! Философия жизни всегда необходима, даже если её призна-ют за мотивацию образа жизни, или вообще никак не обозначают, без общего взгляда на взаимоотношения в обществе, общество рас-падается.
В каждой цивилизации всегда просматривается какой-то об-щий стержень, который с недавних времён стал называться идеоло-гией. Как-то, всё получается коряво!
- Билибин усмехнулся своим полуоформленным мыслям и отложил стопку бумаг по первой теме в сторону. Для первого во-проса вполне достаточно.
До конца дня Павел не решался приступить ко второму во-просу. Тонкая стопочка бумаг с надписью «Управление обществом» лежала на столе перед пустым креслом, но Билибин старался не смотреть в ту сторону. Наскоро перекусив из холодильника, что Бог послал, он заварил свежую порцию чая и улёгся на диване.
На следующий день, Павел, с завидным упорством, вернулся к своим умозрительным изысканиям. Ему казалось, что без пони-мания этой основы, он не сможет руководить проектом, просто не сможет и всё! Подальше отложив на столе стопку бумаг с размыш-лениями о философии, или идеологии в обществе, Билибин, с руч-кой в руке замер над листами, озаглавленными, как «управление обществом».
Опять перед ним стали проплывать события прошлых веков, высказывания, связанные с организацией стран и цивилизаций, но понимания не было. Идеология идеологией, но как-то всё ускоря-лось в последнее время. Раньше империи и страны, составляющие цивилизационное начало существовали сотни лет, то за последнее тысячу лет всё ускорилось. Если отбросить хронологию событий, описанных в Библии, то в первом тысячелетии, от рождества Хри-стова, ничего особенного и не происходило. Страны создавались и исчезали, осваивались большие территории, но сосредоточением жизни, оставались всё те же центры Китай, Индия, Европа и терри-тории, где зародились три основные религии мира – Ближний во-сток. Египетская цивилизация, сформированная на севере громад-ного Африканского континента, оставалась в пределах своего за-рождения – Нил.
Потом всё как-то сразу ускорилось. Постоянные войны в пределах Европы, связанные с переделом жизненного простран-ства, переросли в религиозные войны, но суть их не менялась – жизненное пространство и добыча. Павел вздрогнул. Религии ста-новились опорой или основанием для передела пространств. Теперь войны велись как бы за веру, скрывая основную причину, а причи-ны оставались старые – ресурсы порабощённых стран.
Вот и ещё одно подтверждение тому, что философия жизни, или идеология стран и цивилизаций никогда не меняется!
Хорошо, Павел откинулся на спинку кресла, это понятно в межгосударственных отношениях, а как происходит внутри госу-дарств? Опять стали, как в калейдоскопе, мелькать картинки собы-тий последних сотен лет. Билибин пытался найти всё те же причины в историческом прошлом, которые, или подтвердили бы его догад-ку, или опровергли всё. Но, он боялся погружаться глубоко в века, так как не верил в достоверность событий, которые сотни раз, пере-писывались авторами манускриптов, и множественными переписчи-ками текстов. Возникал один и тот же вопрос – главная философия жизни не изменилась, а все события ускорились в несколько раз. На то, что раньше требовало сотню лет, сейчас происходило за два-три десятилетия.
Павел устал, он никак не мог определиться в этом переплете-нии событий, что хорошо, а что плохо. Внутренне он понимал, что начиная работу в проекте, надо обязательно знать, что будет через сто, двести лет. Насколько он изменит мир, сделает его добрее, или наоборот, откроет очередной ящик Пандоры. Учёные всегда отли-чались тем, что творили, открывали, изобретали, а только спустя годы понимали, что открыли совсем не ту дверь в истории челове-чества. Вот и теперь, его проект «Биологическая защита», может оказаться очередной дверью в бездну, если результаты его труда попадут не в те руки.
Билибин отодвинул подальше от себя бумаги. История, ис-тория, история, почему-то в глубине веков все ищут примеры или рецепты для будущего, забывая, что в одну воду дважды зайти не-возможно! Надо искать не примеры, а возможные варианты собы-тий, которые могут состояться с возникновением новых обстоятель-ств.
Вспомнились ожесточённые споры на различных площадках в СМИ. Марксизм, ленинизм, сталинизм, величие победы в Отече-ственной войне 1941- 45 гг. и весь Горбачёво - Ельцинский период падения всех государственных устоев, когда Россия прыгнула из социализма в империализм западного мира. Не вернулась в доре-волюционный капитализм, а сразу захотела влиться в бурлящие по-токи неизведанных ранее глубин. Ему, почему-то, запомнились споры между либералами всех мастей и стойкими государственни-ками. Кто прав, кто не прав, попробуй, разберись!
Павел Иванович начал представлять себе весь массив ин-формации, как единую базу данных учёного, который планировал очередной эксперимент. Независимо от специальности и предмета исследования, методология должна быть одна. Исходные данные – новые условия, внесённые исследователем, или самими обстоятель-ствами и результат.
Последнее время Павел много курил. На это даже обратил внимание Каплин, войдя, как-то в прокуренный кабинет.
- Так нельзя, дорогой Павел Иванович, вы же совсем недавно не курили, вот вся система вентиляции и не справляется с вашей но-вой забавой.
- Забава, дорогой, - ехидно ответил Павел, - это когда моло-дёжь в салонах, от нечего делать, курит марихуану, я работаю! Чай, кофе и вот это, - Павел приподнял руку с зажатой сигаретой, - со-здаёт процесс мышления.
- Не будем спорить, но с вентиляцией надо что-то делать, я об этом подумаю.
-  Подумайте, обязательно подумайте!
- Прикуривая очередную сигарету, Павел удобнее располо-жился в кресле. Немного пододвинул ближе, журнальный столик с пепельницей и взглянул в направлении бара, но менять ничего не стал.
Лучшего примера для своего исторического эксперимента, чем Россия он не нашёл. Всё в ней было близко и понятно. За сто лет, совсем незначительного отрезка времени для истории, в России было всё. Благополучные и не очень, государства старой Европы жили своей сбалансированной веками системой ценностей. Колони-ализм создал значительный потенциал, что бы пару веков жить ровно, не думая о недостатке ресурсов. Ближний Восток, Африка, Австралия и Океания давали всё, что требовалось для комфорта метрополий. Иногда её, старую Европу потряхивало, но не внут-реннее устройство, а вечное желание обогатиться за счёт соседей. Так создавались коалиции для похода на восточного соседа. Снача-ла Наполеон Бонапарт, собрав всю Европу в единый кулак, напра-вился в Россию, потом Гитлер сделал то же самое – собрал Европу для похода на Россию. Всё повторялось до мелочей и в первом и во втором случае, объединение Европы проводилось, как захват евро-пейских стран и только глубокий анализ событий тех лет показы-вал, что это было только объединением усилий, ресурсов и армий. И в первом и во втором случае, Россия вступала в роли освободи-телей Европы сначала от Наполеона, потом от немецкого фашизма.
- Билибин с беспокойством задвигался в кресле, слишком очевидными становились вещи, которые указывали на общий сго-вор Европы. Причём здесь освобождение? В 1812, освободив Ев-ропейские страны, царская Россия вернулась в свои границы и ста-ла налаживать дипломатические отношения с «освобождёнными» странами. Она была одна из них. Сотни лет хватило для накопления старых противоречий и опять в воздухе запахло очередным пере-делом зон влияния. Когда-то могучие колониальные страны дрях-лели и уже не могли жёстко оберегать свои зарубежные колонии. Бельгия, Голландия, Франция, Австро-Венгрия, и ещё очень силь-ная Великобритания, над владениями которой никогда не заходило солнце, забеспокоились. Они искали только повод для передела зон влияния.
А, что Россия? Целостная самодостаточная страна, над кото-рой по настоящему никогда не заходит солнце дремала в своём уединении на краю Европы и занимала громадную часть севера Азии. Колоний нет, Аляску продали, или подарили, так никто и не понял. После падения Византии, второго Рима, третий Рим – Россия объединила все православные народы и считала своим долгом за-щищать их интересы. Балканы, Болгария, Белоруссия, Украина – это и было тонкое ожерелье, которое отделяло Россию от католиче-ской Европы. К началу двадцатого века Европа вновь забеременела идеями передела зон влияния и покорением России.
Павел забеспокоился, ему показалось, что в этом всём было нечто постоянное, но что?
Неожиданно раздался зуммер сотового телефона, где-то на столе. Билибин поднялся с дивана, подошёл к столу, на котором были разложены в беспорядке бумаги. Телефона нигде не было видно. Звук исходил откуда-то из - под бумаг. Павел быстро стал разгребать листы и в самый последний момент увидел, наконец, трубку. Не успел, вызов прекратился. Набрал вызывающего и услышал голос Мартынова. Никита Николаевич словно извинялся, - вы у себя?
- Да,  у себя, работаю по маленьку!
- Мне Михаил Иванович передал, что вы хотите меня видеть, что-то срочное?
- Не то чтобы срочное, но накопились важные для меня во-просы.
- Я здесь в центре, могу зайти, не помешаю?
- Жду!

-«-

Мартынов появился подозрительно быстро, буквально, че-рез десять минут. Он вошёл в кабинет без стука и стоя в дверях, осмотрел всё пространство, словно убеждался, что они одни. Про-шёл к столу, на котором всё уже было в порядке. Бумаги разложе-ны на три стопки, все предметы на своих местах, никаких признаков кипучей работы.
- Я думал, что вы закопались в бумагах и трудитесь в поте лица, а у вас всё стерильно.
- Мартынов смотрел на Павла с каким-то интересом, словно спрашивал, - у вас всё в порядке?
Павел только сейчас понял, что Никита Николаевич мог наблюдать его на каком-то мониторе, прежде чем позвонить. Без-опасность и контроль в центре были поставлены хорошо.
- У меня есть буквально несколько минут, я в курсе, что вы хорошо загрузили всех смежников, особенно аналитиков и айтиш-ников. Я просто удивляюсь, как вам удаётся всю эту информацию перерабатывать.
- Я учился в одиннадцатилетней средней школе с трудовым уклоном, помните, были такие? Приходилось проходить практику на заводе. Гайки крутить и вытачивать болванки напильникам меня научили, но я там научился и приёмам организации труда.
- Вот как?
- Да, да в самом прямом смысле. Сидим в курилке, я, есте-ственно, тогда не курил, а только присутствовал. Сидят слесари ку-рят. День сидят, два сидят, почти не работают. А я твёрдо знаю, что им надо месяц закрывать. Сделать несколько тысяч заготовок, до-вольно сложной конфигурации. Спрашиваю у своего мастера, по-чему сидите? А, Плужник мне отвечает, спешить некуда, мы эту ра-боту за неделю сделаем, Силантий уже приспособу придумал. Вот так и работали инструментальщики. Они сначала разрабатывают метод, а потом осуществляют процесс.
- Очень наглядно, но в вашем случае, Павел Иванович, лека-ла подобрать трудно, работа штучная, если так можно выразиться.
- Окончательные выводы, да, а построение алгоритма иссле-дований очень напоминает работу моих учителей на производ-ственной практике в школе. Платформу для новой вакцины от ко-роновируса уже мы разработали, осталось проверить. Это займёт месяц, два не более, ну а потом займусь тем, о чём мы с вами гово-рили.
- Мартынов вскинул голову, склонив её к левому плечу, - мы с вами говорили о многом, напомните мне свои планы.
- Ну как же, когда я спрашивал вас, что мы хотим поучить – вакцину от конкретного вируса или вакцину здоровой жизни, вы как-то уклончиво промолчали, а это для меня главное. Вирусы бы-ли, есть и будут, они окружают нас с момента нашего рождения и сопровождают на протяжении всей жизни. Мы просто не знаем, что живём в этом мире благодаря микробам, вирусам и прочей биоте. У нас в организме даже создана целая система защиты, которая назы-вается – иммунная реакция! Я долго думал, имею ли я право втор-гаться в эту область? Нервная система, кровеносная система, лим-фатическая система – они все равны и важны. Если отключить одну из них, то это уже не человек, а нечто другое. Мои мечты создания вакцины от всех вирусов, известных и неизвестных, могут привести к утрате основного предназначения лимфатической системы, а зна-чит приобретённого за тысячелетия иммунитета, вот, что меня пуга-ет и останавливает. Имею ли я право? И возникает и другой вопрос, буду ли я иметь возможность продолжить свои изыскания в этой области после создания вакцины от короновируса? Мне нужно со-здать особый маркёр, для чужеродных антигенов, провести серию экспериментов, проверить отдалённые результаты, а это годы рабо-ты.
- Ну и что вас смущает в таком случае? Вы хотите услышать от меня подтверждение того, что вам позволят и дальше работать в этом направлении, будут финансировать ваши эксперименты?
- Павел подошёл к столу и взял в руки три пластиковых фай-ла, в которые были уложены его размышления.
- Присаживайтесь, ознакомьтесь, что бы мне не повторяться, а я приготовлю чай. Надеюсь, успеете за несколько минут ознако-миться?
- Ирония в последних словах Павла задела Мартынова, но он не ответил. Прошёл за стол, расположился в кресле и достал из файла первую стопку бумаг.
Павел направился в отсек для отдыха готовить чай. Подо-ждал пока чай завариться. Как всегда два чайничка – чёрный чай для себя, зелёный чай для Мартынова. Разложив на подносе вазоч-ки с айвовым вареньем, печеньем и конфетами, Павел Иванович критически осмотрел свой натюрморт и улыбнулся. Он просто тя-нул время, давая Никите Николаевичу ознакомиться со своими ма-териалами.
Войдя в кабинет, бросил взгляд на стопки своих записок, разложенных перед Мартыновым. Заметив Билибина, Мартынов отодвинул стопку листков. Лицо его было каким-то неожиданно мёртвым. Жёстче, чем обычно проявились скулы, носогубные углу-бились, даже цвет кожи лица стал каким-то синюшным и неесте-ственно бледным.
Подняв взгляд на поднос с чаем, явно не желая встречаться взглядом с Билибиным, Мартынов тихо спросил, - что вы хотите от меня услышать?
- Ничего конкретного, - хочу знать ваше мнение, или сужде-ние по затронутым мной вопросам.
- Лукавите, дорогой Павел Иванович, лукавите! Вы хотите заручиться мнением начальства и работать дальше, получая финан-сирование на свою работу.
- Билибин молча поставил поднос с чаем на письменный стол перед начальством. Его поразил тон голоса Мартынова и его реак-ция на, казалось, безобидные вопросы, затронутые в записках Пав-ла. Продолжая молчать, Билибин разлил чай в чашки и только то-гда поднял голову и посмотрел в глаза Мартынова. Он увидел в них страх! Больше минуты длилась пауза, нет, нет, это не был по-единок взглядов, это был безмолвный обмен, какой-то непознанной энергетической информацией. Билибину как-то сразу стало жаль Мартынова, он даже растерялся и решил не продолжать разговор на эту тему.
- Попробуйте, я постарался приготовить чай по вашему ре-цепту, это из Дагомыса.
- Мартынов, как под гипнозом, взял чашку в руку, сделал маленький глоток, лицо его сразу преобразилось, ожило и приоб-рело привычные черты. Взгляд стал осмысленным, глаза прикры-лись веками и через мгновение перед Павлом был тот же, прежний генерал Мартынов.
- Простите, Павел Иванович, это не моя слабость, я просто растерялся, прочтя ваши записи. Это написано не для моих ответов, здесь нужен профессионал с весьма глубокими знаниями, и я подо-зреваю, что не один. Раньше, помните, была академия при гене-ральном штабе, или институт Марксизма-Ленинизма. Было не-сколько закрытых учебных заведений, в которых читались лекции для высшего руководящего состава страны. Говорят, что там чита-лись лекции даже диссидентами, рассматривались теории построе-ния общества, далёкие от коммунизма. Я только слышал о таком опыте. А сейчас всё рассеяно, всё перемешано. Знаете, у меня сло-жилось такое впечатление, что кто-то очень умело, заставляет нас рефлексировать только по поводу текущих событий, уводя наше внимание от законов природы, от изучения процессов зарождения и гибели цивилизаций. С одной стороны, я понимаю, что надо обу-страивать текущую жизнь, помните – «есть только миг между про-шлым и будущим … и этот миг, называется жизнь», а с другой сто-роны, это делает неизбежным повторение многих ошибок прошло-го. В некоторых областях жизни, опыт прошлого ничего не значит, всегда находятся разные теоретики, которые утверждают, что их «мгновение» исключительное. По крайней мере, так происходит всегда!
- Если вы позволите, пока у меня есть такая возможность, поискать для вас достойного консультанта. Сейчас нам не откажут, даже в самых парадоксальных просьбах, вы меня понимаете?
- А, что такие специалисты ещё сохранились? Мне кажется, что после девяностых годов все разбежались в разные стороны. Остались ветхие старики ортодоксы, которые только и делают, что спорят с демократами и либералами об ошибках Сталина, кознях Ленина и ужасном времени 37-х годов прошлого века. Я не верю в объективность их суждений. Всё у них объясняется как-то односто-ронне, но также легко опровергается оппонентами.
- Немного помолчав, Павел продолжил, но уже совсем тихо, - хочется получить объективных учителей, которым не надо убеж-дать меня в своей правоте, а просто, объяснить мне, истинны на убедительных примерах исторического масштаба. Как-то надоело, замыкаться на сравнении США с Россией, социализма с капитализ-мом. Штампы надоели!
- Я постараюсь!
- Мартынов поднялся, взял со стола файлы, - вы позволите?
- Они ваши, только не надо это возводить в ранг обязатель-ности. Просто я сейчас задумываюсь о будущей работе. Мне оста-лось пару месяцев, чтобы завершить работу с вакциной от корон вируса, а дальше что? Вернутся в свою лабораторию домой, это можно, но я испорчен сегодняшними возможностями, извините, и не смогу работать в прежнем ритме и на прежнем уровне. Мне нужна сверхзадача!
- Понимаю, ох, как понимаю, вы как маршал Жуков не хоти-те лишиться  не только прошлого, но и будущего. Значит, потенци-ал есть!

-«-

Время бежало быстро, незаметно прошло два месяца после памятного разговора, но Мартынов молчал. Нет, они общались по различным научным и производственным вопросам, но ни один, ни другой не затрагивали темы, которую обозначил Павел Иванович в своих записках.
Билибин, как любой прораб на стройке перед сдачей объек-та, или конструктор перед последними испытаниями образца, был поглощён работой связанной с процедурой испытания и производ-ства новой вакцины. Планёрки, микро совещания, созвоны и дли-тельные переговоры с производственниками из фарминдустрии. Всё как-то шло своим чередом. Павел часто ловил себя на мысли, что это же самое, он никогда бы не сделал в такое короткое время ещё совсем недавно, а в старые времена и подавно. Все шестерёнки в большом механизме были смазаны вниманием президента и боль-шим количеством финансовых средств. Иногда возникало паниче-ское чувство ответственности. А, вдруг! Но вдруг не наступало, то-гда он успокаивался и продолжал командовать, предлагая новые решения.
В душе Билибин посмеивался над тем, что вакцину называли новой. Ну, какая же она новая, если платформа взята вакцины от вируса Эболы? Тогда это всё прошло как-то незаметно.
Билибин как-то вдруг осознал, что куда-то растворился весь научный и административный планктон. Появились молодые лица разбавленные ветеранами, которые и составляли костяк любого коллектива. Исчезли полусонные лаборанты, младшие и старшие научные работники, изучающие модные журналы в рабочее время. Павел Иванович совсем не заметил, как вокруг произошла смена кадров. Некоторое время он проверял и перепроверял, как выпол-няется работа, как исполняется график, всё ли делается по методике. Искал халтуру! Потом успокоился. Произошла какая-то генераль-ная уборка. Теперь не было просьб пристроить сестру или род-ственника на спокойное безответственное местечко. Это удивляло и настораживало. Он даже однажды спросил у Михаила Ивановича, в чём здесь дело? Тот только улыбался, потом философски изрёк, - а, что им здесь делать, есть места и сытнее, остались с тех времён только энтузиасты и молодёжь с хорошей перспективой. Рынок, уважаемый, Павел Иванович, рынок.
Билибин вспомнил, как в девяностые, да и в нулевые, опусте-ли многие НИИ и лаборатории. Большинство закрылось, вместе с закрытием тем и направлений исследований. Ему стало интересно, что было первично? Сначала ветром сдуло процентов 40 сотрудни-ков, из числа планктона, от которых ничего не зависело и которые ни от кого не зависели. Просто они в одночасье превратились в ко-робейников, или челноков, которые дружной толпой влились в ры-нок. Вспомнились заголовки статей «научные работники, кандида-ты наук и профессора вынуждены торговать на рынках». Было, бы-ло! И всё было по-разному, для одних маленькие трагедии, для других новые возможности. Сколько имён активных бизнесменов появилось из среды незаметных научных работников. Один Борис, чего стоит? Берёза затмил всех!
Как-то за чаем, в минуты отдыха, Билибин вдруг, решил просчитать, выиграла ли наука в те годы, или это было большое не-счастье и откат. Крутил, перебирал все за и против и, наконец, пришёл к твёрдому убеждению, что выиграла! Только, не на долго. Как только всё устаканиться, потянуться, новые людишки и займут все места в околонаучном пространстве. Вон, сколько готовиться менеджеров, на все случаи жизни. Они сначала, занимают про-странство рядом, потом продвигаются по карьерной лестнице и становятся из не заметных помощников, видными организаторами науки. Всё повториться, только когда? Очевидно, когда это станет выгодным и престижным.
Переговариваясь с Ниной по телефону, Билибин чувствовал новые нотки в её голосе. Тревога прошла вместе с появлением ма-териального благополучия, в разговоре чаще обсуждалось одно – надолго ли? И это «надолго ли» сначала было окрашено в краски скучающей семьи, а потом, всё больше замечались оттенки другой озабоченности. Как-то недавно, Нина так прями и спросила, - судя по прессе, твоя работа подходит к концу, что будет потом? Она внимательно вслушивалась в каждое слово Павла, понимая, что по телефону он не будет говорить о серьёзных вещах, но тогда приме-нила женскую хитрость, которая помогла бы ей лучше понять свою перспективу.
- Не пора ли нам подумать о переезде к тебе? Дети скучают, да и я непонятно кто – жена, или мать одиночка. У моряков всё по-нятно! А, мне что объяснять на работе и в школе?
- Не дави, Нинок, терпела больше, если мне позволят про-должить работу, ты первая об этом узнаешь!
- Разговор оставил неприятный осадок, но как-то быстро за-былся в повседневной суете.
Раздался зуммер аппарата спецсвязи. Начальство требует уточнений. Если раньше этот звук заставлял напрягаться и вздраги-вать, то теперь, говорить по спецсвязи приходилось несколько раз в день.
Голос Мартынова был не то что радостный или торжествен-ный, а скорее загадочный.
- Вы, Павел Иванович, думаете, что я забыл о нашем разго-воре?
- Вчерашнем?
- Да нет, двухмесячной давности, помните ваше задание?
- Признаться, помню, но раз вы молчите, значит, не готовы ответить.
- Правильно понимаете, но дело не во мне. Передал ваши во-просы кому нужно и только теперь получил ответ. Вы готовы отлу-читься на пару дней от своей работы?
- Не знаю, надо посмотреть.
- Ну, посмотрите, посмотрите, только не долго, сами понима-ете, пришлось отвлекать занятых людей, а у них весьма плотный график. Жду звонка к вечеру, Михаил меня найдёт.
- На два дня?
- Освобождайте три-четыре, а там, как получиться!
- Связь прервалась, Билибин растеряно осмотрел кабинет, словно искал точку опоры, с чего начать. Да, конечно, на столе ле-жал ежедневник испещрённый записями дел на месяц вперёд. Павел взял в руки блокнот и стал ставить птички перед записями второ-степенной важности, которые можно просто проигнорировать. За-тем двойной птичкой отметил записи мероприятий, которые необ-ходимо перенести, осталось два дела, которые нельзя было исклю-чить из своей работы, но они оказались за пределами предстоящей недели.
Покончив с этой работой, Билибин включил компьютер, со-бираясь освежить в памяти тексты своих записей, переданных Мар-тынову, но потом остановился. Неизвестно какой формат их обсуж-дения, с кем и с какой целью. Если будет беседа, то к ней он всегда готов, если его доклад, или выступление, то записи вообще надо пе-ресмотреть – не тот стиль изложения.
Нажал кнопку вызова секретаря и попросил пригласить Ми-хаила Ивановича.
Михаил Иванович вошёл в кабинет минут через пять, чуть улыбаясь, прошёл к столу и без приглашения присел. Очевидно, для облегчения задачи Билибина, просто предупредил, - мне звонил Никита Николаевич, генерал просил вам помочь. Какие будут рас-поряжения?
Павел Иванович с лёгким раздражением подвинул ежеднев-ник к Михаилу и пояснил, - то, что отмечено птичкой, отменить или перепоручить, то, что отмечено двойной птицей, отложить до моего возвращения.
- Какие ещё указания, пожелания?
- Вы всегда всё знаете и всё можете, скажите, как мне соби-раться и куда?
- Куда, сказать не могу точно, но всё в пределах московской области. Если я правильно понял Мартынова, то на всякий случай, вам надо иметь спальные принадлежности, не более, но это на вся-кий случай.
- В таком случае, звоните Никите Николаевичу и подтвер-ждайте мою готовность.
- Михаил Иванович, не выходя из кабинета, набрал по сото-вому Мартынова, секунд десять ждал ответа и кратко сообщил, - мы готовы. Потом слушал, закончив разговор, обернулся к Павлу Ивановичу.
- Ну, что, когда ехать?
- Завтра к 8-00 подадут машину, вам нужно быть готовым к этому времени.
- Вы едете со мной?
- Нет, у меня нет допуска!
- Какой ещё  допуск, вы допущены к гос. тайне в нашем ве-домстве по полной программе.
- Значит не ко всей гос. тайне, - засмеялся Михаил Иванович, но сразу посерьёзнел, вы же сами надавали мне поручений, оста-нусь на хозяйстве.
- Ну, да, ну, да! - Только и смог ответить Билибин. Допуск и не допуск Михаила, как-то сразу насторожил Павла, он взмахом руки отпустил помощника, а сам продолжал размышлять о том, куда это его отвезут и не слишком ли он погорячился, напросив-шись на разговор? Перебрав варианты и не найдя подходящего объяснения, Билибин успокоился. Одной тайной больше, одной меньше, какая разница.

-«-

 Проснулся непривычно рано, полежал для порядка, прово-дя тренинг в постели, потом отправился в ванную. Побрившись, протянул руку к любимому одеколону, потом отдёрнул её. Неиз-вестно как воспринимают запахи мои будущие собеседники. Он слышал, что по запаху парфюма можно определить сущность чело-веческой натуры, а некоторые вообще не переносят запахов. Не бу-дем усложнять! Сам приготовил лёгкий завтрак – пару гренок, сыр, кофе с молоком.
Взглянул на часы, стал собирать портфель. Сложил брит-венные принадлежности, пижаму, на всякий случай, и в самый по-следний момент сунул в отдельный кармашек диктофон с большой памятью. Это был подарок Мартынова. В мозгу пронеслось тре-вожное чувство. Такие записи надо делать только с разрешения со-беседника, но он так же знал, что есть способы размагничивания, или стирания любых записей, есть и другие способы противодей-ствия записывающим устройствам. Всё зависело от задачи.
Вошёл дежурный и сообщил о прибытии машины. Билибин взглянул на часы – 8-00. Набросив лёгкую куртку, подхватив порт-фель, профессор направился к парадному выходу из центра, но де-журный предупредил, что его ждут на запасном выходе, которым пользуются для хозяйственных целей.
Выйдя из здания, Билибин покрутил головой, ожидая уви-деть одну из машин, в которых привык передвигаться в редких случаях выездов. Наконец, заметил припыленный мини вен, кото-рый мигнул фарами. Войдя в салон, Билибин обнаружил его пу-стым. Водительское место и место рядом было занято двумя креп-кими мужчинами, лет сорока не более. По развороту плеч, поворо-ту головы и чуть заметный кивок в ответ на приветствие Павла Ивановича, он понял, что говорить с этими людьми по пути следо-вания не прейдётся. Машина плавно тронулась с места, набирая скорость, промчалась через проходную с открытыми воротами и поднятым шлагбаумом. Чувствовалась сила мотора, который с лёг-костью набирал скорость и был манёврен как малюсенький город-ской автомобиль.
В затенённые окна ничего не видно, салон был явно затенён специально. Обернувшись к Билибину, сопровождающий, чуть улыбнувшись, проговорил, - дорога займёт около часа, напитки и бутерброды под столешницей, можно пользоваться.
- Только теперь Павел Иванович обратил внимание на устройство салона. Несмотря на приличные размеры, всего три по-садочных места. Маленькие откидные столики на каждом месте ограничивали пространство каждого седока. В подлокотники были вмонтированы какие-то кнопки и ручки, откинув свой подлокотник, Билибин обнаружил беспроводные наушники и пульт для ТВ. Под-няв взгляд к потолку, заметил плоские экраны, развёрнутые гори-зонтально. Нажал кнопку у своего экрана – экран медленно занял рабочее положение, осталось только воспользоваться пультом. Со-провождающий полуобернулся, но продолжал молчать, наблюдая за действиями Билибина.
-  Вам помочь?
- Извините, любопытствую, этот транспорт для дальних пе-ремещений? В таких условиях можно путешествовать долго. Ответа не последовало!
- Ребята явно не из говорливых! Некоторое время Билибин изучал пространство, глаза привыкли к полумраку и теперь разли-чали мельчайшие подробности салона. Стараясь не уподобляется «обезьяне с гранатой» Павел Иванович теперь рассматривал доро-гу в ветровое стекло. Выехали на кольцевую. Свернули по внешне-му радиусу, на одну из множества дорог, какие, обычно, приводили к бывшим деревенькам в Подмосковье, а теперь составляли округа новой Москвы. Представляя себе карту московской области, Били-бин попытался представить себе маршрут, но быстро запутался. Водитель, явно петлял, удлинял схему и путал схему перемещения, путь по навигатору мог быть выстроен в два раза короче. Служба! В переднем окне показалась речка. Дорога подходила к высокому берегу и обрывалась. Машина замерла в ста метрах от берега. Би-либин с любопытством наблюдал за действиями водителя, который невозмутимо что-то ждал. Не успев открыть рот для вопроса, Павел Иванович заметил, что из воды, прямо перед ними поднимается по-лотно дороги, не с асфальтовым покрытием, а фрагмент металличе-ского понтона. Всё это происходило так неожиданно, что Билибин не успел прореагировать. Примерно через километр, дорога пошла вниз и открылась небольшое пространство застроенное множеством строений. На деревенские строения мало похоже, дачный посёлок тоже не мог так выстраиваться. Вдруг, Билибина осенила аналогия со студенческим кампусом! Всё было одноэтажное. Большое здание в виде шале по центру, множество мелких построек, словно студен-ческие общежития, по обе стороны от центра. Какие-то спортивные площадки и сооружения, очевидно, они породили впечатление сту-денческого городка. Студенчество – молодость! Никакой казармен-ной нарочитости и лозунгов.
Людей вообще нигде не было видно. Машина подкатила к одному из входов в центральное здание.
- Мы прибыли, Павел Иванович!
- Билибин впервые услышал от сопровождающего своё имя, - спасибо, куда прикажете?
- Я вас провожу!
- Сопровождающий, без имени и отчества, выпрыгнул со своего места, открыл дверь салона машины, стал терпеливо ждать, пока выберется Билибин.
- Внутри здания, ощущения солидного учебного заведения у Билибина усилились. Запахи, компоновка коридоров, всё напоми-нало, когда-то виденное в США устройство студенческого кампуса. Только смущало полное безлюдье. Казалось, крикни и эхо подхва-тить. Билибин обернулся к сопровождающему, - простите, почему нет студентов?
- Молодой человек улыбнулся, - здесь не бывает большого скопления слушателей. Они появляются в определённое время и за-нимаются делом по программам!
Подошли к большой массивной двери, сопровождающий остановился, показал рукой на дверь, - теперь без меня, там вас ждут!
Войдя в новое помещение, Билибин остановился от неожи-данности. Он попал в большое пространство размером с большую студенческую аудиторию, человек на сто. По периметру всё было заставлено каким-то оборудованием непонятного назначения. В центре стоял огромный стол, а за столом сидел мужчина, средних лет, или точнее без определённого возраста. Копна когда-то светло рыжих волос была уложена назад, цвет лица белоснежный, но яв-ными признаками синюшности и одутловатости. Человек явно имел признаки гиподинамии, но весь его облик подчёркивал ухоженность и опрятность. Тёмно-синий костюм, галстук, светло-серая отглажен-ная рубаха с голубым оттенком. В одно мгновение Билибин оценил, как мог своего будущего собеседника, но так и не мог понять к ка-кой категории он относиться. На столе, перед мужчиной, он заметил знакомую стопку бумаг.
- Давайте знакомиться, Павел Иванович, меня можно звать по-разному, одни зовут академиком, другие генералом, третьи про-сто по имени отчеству. Как удобно, или по обстоятельствам. Миха-ил Маркович Ковальчук!
Не буду скрывать, вопросы вы поставили не простые и меня попросили с вами побеседовать. Именно, побеседовать, помочь разобраться, очевидно, ваша работа очень важна для всех нас и вам уделяется особое внимание. С этими словами, Михаил Маркович поднялся со своего рабочего кресла и направился в угол большого пространства, где было устроено нечто, напоминающее интимный уголок. Ничего необычного! Большой мягкий диван, четыре таких же кресла, небольшой стол, на котором размещался моноблок ком-пьютера. По правую сторону от дивана находился шкаф, напоми-нающий многофункциональную горку или нечто подобное кухон-ному отсеку.
Билибин следовал за академиком молча, неся свой большой портфель.
- Да, оставьте его, где вам удобно, - заметил Михаил Марко-вич и указал на стол у своего рабочего места.
- Здесь ничего не пропадает, - улыбнулся.
- Билибин постоянно чувствовал, что с момента пересечения порога этого необычного кабинета, его постоянно сканируют. Он ощущал, какое то энергетическое воздействие и никак не мог по-нять, откуда это происходит. Может от многочисленных электрон-ных устройств, непонятного назначения, от собственных волнений, или от этого необычного человека. Повинуясь воле хозяина кабине-та, Павел Иванович прошёл к одному из кресел и присел, поставив, наконец, портфель у ножки кресла.
- У вас, что там нечто важное? – Усмехнулся Михаил Марко-вич.
- Любимая зубная щётка и тапочки! – Ответ прозвучал спо-койным тоном, но от его необычности академик пристально по-смотрел на Билибина.
Убедившись, что гость разместился с комфортом, Михаил Маркович задал свой первый вопрос, - как построим нашу беседу? Я ознакомился с вашим текстом и теперь хочу уточнить, отвечать на возникшие у вас вопросы, или в беседе, заполняя пробелы ваших знаний, подвести к самостоятельным ответам?
Павел Иванович покраснел, он не ожидал, что так прямо, с порога его уличат в невежестве.
- Буду вам весьма признателен, если вы не сочтёте за труд ознакомить меня со своими соображениями, - подчёркнуто витиева-тая фраза удивила академика.
- Ну вот, вы и обиделись, это хорошо от части, значит, вы считаете, себя достаточно образованным человеком. К сожалению, это заблуждение не только ваше – это недостаток системы образо-вания в мире. Я совсем не хотел вас обидеть, просто нам необходи-мо обоим понять, как устроен этот мир и что в нём не так, по край-ней мере, я так вижу свою миссию.
- Вы что, собираетесь читать мне лекцию? Так просто, уде-лить время одному человеку и всё ради ответов на мои внутренние сомнения? Простите, судя по великолепному устройству этого ме-ста, - Павел обвёл рукой пространство вокруг себя, - оно предна-значено для несколько большего числа слушателей.
- Академик рассмеялся, его лицо покрылось морщинками, прорези глаз превратились в щёлочки, а крупный, чуть с горбинкой нос, ещё больше выделился. Очевидно, он редко, так откровенно радовался, мимика лица была не отработана. Очки с толстыми стёклами съехали ко лбу и Михаил Маркович, стараясь их удер-жать, прикрыл лицо ладонями. Оторвал ладони от лица, и оно ста-ло опять непроницаемо спокойным. Взгляд, направленный на Би-либина, с интересом остановился на его галстуке, да, да именно на галстуке.
- Простите, генерал, куда я попал? Как-то неожиданно всё это. Мне представлялось, что мне организована встреча с челове-ком, который, - Билибин на секунду запнулся, подыскивая слова, - умудрён опытом веков и отошёл от мирских дел.
- Так, это вам, любезный, надо в монастырь, к старцам, или современным пророкам. Чуть ошиблись адресом, а у нас здесь со-всем другое место и другие занятия.
- И всё же, что это за место и чем вы здесь занимаетесь, мне надо же настроиться на определённый лад. Одно дело лекция, дру-гое беседа, вроде этот формат предполагает и моё активное участие, не так ли?
- Ну, раз сочли возможным доставить вас сюда, то и знать вы должны больше, это точно! Это место, как вы выразились, ИАЦ – информационно аналитический центр.
- Мне название ни о чём не говорит, с телевизионных экра-нов только и вещают директора различных информационных, по-литических, стратегических и иных центров и институтов. Как-то я поинтересовался кто они. И к своему удивлению узнал, что боль-шинство из них представляют громкие названия в одном лице. Си-дит такой директор и вещает своё личное мнение, а амбиций на це-лый большой коллектив.
- Пора и мне обидеться, молодой человек, я вас к себе не приглашал, ну да ладно, мы же с вами серьёзные люди. И я прав, и вы справедливо задаёте вопросы. А, что касается нашего аналити-ческого центра, то он работает на администрацию президента. Вам этого достаточно?
- Билибин кивнул головой, ему стало по-настоящему стыдно.
- Вы молоды и не застали те времена, когда в каждом городе были киоски – «Горсправка»? Но это только киоски, в памяти лю-дей сохранилось мнение, что в этих киосках можно было узнать ад-реса людей и учреждений, а это далеко не так. Существовали и цен-тры «Госправки», в которых раньше трудились десятки и сотни со-трудников. В этих центрах можно было заказать информационную справку о почти всех событиях, освещаемых, когда либо, в печати. Тематические статьи, вырезки из газетных сообщений, о любых со-бытиях. Люди могли заказать к поиску любую информацию, кото-рая публиковалась в советской прессе – за год, два, или десять. Всё это и тогда было платно!
Вам это ничего не напоминает? Меняются инструменты, но не меняются принципы. В нашем названии появилось слово – «ана-литический». Это значит, что если раньше заказчик мог рассчиты-вать только на получении информации, анализировал её сам, то те-перь этим занимаемся мы.
- Какой же громадный штат аналитиков требуется для обра-ботки данных, это же проводиться не по одной теме?
- Ну вот, уже лучше! Поверьте мне на слово, совсем неболь-шой штат. Всё дело опять в инструменте! У нас имеются партнёр-ские отношения с айтишниками, разработчиками компьютерных программ, но вы правы, во главе всего этого процесса стоят хоро-шо подготовленные специалисты.
Достаточно информации для начала работы?
- Вполне! Только теперь я понимаю, что у вас всё под кон-тролем и эти мои забавные вопросы не вызывают большого интере-са.
- Важно ни какие вопросы, а кто их задаёт, признаться, когда я ознакомился с вашими записями, то у меня не было большого же-лания тратить время на ответы. Всё у вас справедливо и, так ска-зать, правомочно. Такие проблемы в головах людей не новость, но когда я узнал, кто их задаёт, то счёл необходимым встретиться.
- А, разве вы меня знаете?
- Я неправильно выразился, для меня важен человек, кото-рый занимается определённой тематикой для страны. Нельзя позво-лить, что бы у таких людей, как вы, Павел Иванович, остались такие вопросы без ответов. От этого происходит много бед.
- Да я, вроде, ничем выдающимся не занимаюсь, один из ….
- Вот и хорошо, что вы так думаете, а если посмотреть глуб-же? Ваши планы по созданию вакцины здоровья уже забыты?
- Билибин вздрогнул, он обсуждал это с очень узким числом лиц, как об этом узнал этот академик?
- А, теперь представьте себе, что у вас получился неплохой результат? Вы думаете, что это можно оставить в тайне надолго, или это станет новым грозным оружием?
- Как это оружием? Моя вакцина задумывается для абсолют-ного здоровья человека?
- Так думают все изобретатели и первооткрыватели чего угодно. Представим себе картину, что ваша вакцина, или эликсир, попал в руки заинтересованной группы лиц. Они вакцинируют себя и своих союзников, а прочих, подвергают заражению. Так можно прополоть любой огород и расчистить любую площадку. Точечно и выборочно!
- Так нельзя рассуждать, любое изобретение в недобрых ру-ках становиться опасным для окружающих. Должен же быть из это-го какой-то выход!
- А, вы не задумывались над тем, господин Билибин, сколько открытий осталось «под сукном» за прошедшие века? Чаще всего это связывают с мнимой конкуренцией, а на самом деле всё слож-ней, чем кажется на первый взгляд. Чай будем пить?
- Михаил Маркович поднялся, прошёл к своему письменно-му столу и нажал кнопку. - Сделайте нам чай, - обернулся к Били-бину, - зелёный или чёрный? Делайте и тот и другой, только варе-нье из Армении не забудьте.
Вернувшись к дивану, генерал не присел, а стал прохажи-ваться, вдоль шкафа.
- Так, что будем делать с нашей беседой? Если раскладывать всё по косточкам и разбираться в частностях, то уверяю вас, време-ни не хватит. Попробуем определить безусловные ценности для лю-бого человека, и от них будем отталкиваться. Потом определим ре-перные точки, развилки и отклонения, изучим их. Так мы сможем быстрее подобраться к современности и не заблудиться во всех этих течениях и явлениях современного мира. Возможно, нам удастся ответить и на ваши вопросы.
- Открылась дверь, вошёл молодой человек с большим под-носом, разложил на столике чайнички, вазочки, чайные чашки. Из шкафа извлёк приборы, тщательно протирая, разложил на столе. Так же молча вышел.
- Ну, что же давайте танцевать от печки. Что движет всеми поступками любого человека?
- Его личное благополучие и благополучие близких членов семьи,
- продолжение своего рода и сохранение потомства,
- запас энергии.
Мы можем в деталях раскрыть каждый пункт, но погружать-ся будем осторожно.
1. Личное благополучие – сытая жизнь, одежда, защита от угроз. Это, пожалуй, на уровне инстинктов самосохранения. Так жили в первобытно – общинной организации отношений. Собира-тельство, охота. Воинов, как таковых вообще не было. С самого детства у мальчика воспитывались навыки охотника-добытчика, или кормильца. Их берегли только для охоты. Если племя теряло охот-ника, оно теряло способ выживания. Женщины занимались домаш-ним хозяйством, до определённого возраста воспитывали детей, поддерживали домашний очаг. Всё предельно просто, но происхо-дил постоянный, естественный отбор. Природа забирала слабых особей, не подготовленных. Люди сами старались участвовать в этой селекции сильных. Мужчины подбирали сильных, физически развитых женщин, которые были готовы давать здоровое потом-ство. Многое из этого осталось и в современной жизни, только оно  как-то сгладилось, потеряло актуальность. Пары подбираются по интересам, а интересы, как вы знаете теперь самые экзотические. Да вы пейте чай, Павел Иванович, когда я работаю, я не отвлекаюсь, а вы слушайте и пейте. Пробуйте варенье, оно отменное! 
2. Кратко второй пункт. Продолжение своего рода и со-хранение крепкого потомства. Тогда это имело особый смысл. Лю-ди присматривались друг к другу, выбирали в спутники жизни кра-сивых сильных партнёров. От каждого партнёра в буквальном смысле зависело будущее. Сильный мужчина был успешен, как охотник – добытчик. Сильная жена способна была приносить креп-кое потомство и заботится о домашнем очаге. В те далёкие времена мужчины часто на несколько месяцев покидали стойбища для охоты на крупную дичь, тогда всё ложилось на плечи женщин. Каждый из них делал своё дело, потому, что от него в прямом смысле зависела жизнь многих.
3. Последнее условие благополучия человека – необходи-мый запас энергии! Вы понимаете, что речь идёт о биологической энергии человека, как механизме выживания. Достаточное питание, устойчивый домашний очаг, всё, что необходимо человеческому индивиду для продолжения своего рода.
Немного помолчав, Михаил Маркович подошёл к столу и зажёг восковую свечу под чайничком с чаем.
- Казалось-бы простые вещи, до обидного, простые, но в них кроется всё, что происходит в мире и сейчас. Те же инстинкты, те же цели, только всё изменилось настолько, что едва можно узнать в первом правиле современное стремление к обогащению, а во вто-ром правиле – современные супружеские отношения. Я уже не го-ворю о третьем правиле – запас энергии! С тех пор как энергией для всего стали финансовые средства, мир изменился настолько, что первые три правила жизни стали смешными и понимаются всеми по-своему!
- Простите, Михаил Маркович, я плохо улавливаю связь между своими размышлениями и тем, что вы так подробно разби-раете. Может быть, печку перенести немного ближе? Пока не греет!
- Я, просто перелистываю страницы! Хочу начать от печки, не потому, что мы с вами чего-то не знаем, а потому, что ничего не изменилось. Первичные стремления человека и всего человечества закреплены на уровне генетической памяти поколений и остаются незыблемыми. Это, я вижу вам понятно, поэтому листаем дальше нашу книгу. Хочу сразу оговориться, что три принципа жизни, ко-торые мы с вами обозначили, присущи всей биологии на планете Земля. Это тоже надо зафиксировать – пригодится!
Дальше в истории мы можем заметить многое, прежде всего – образование крупных сообществ людей, которые очень изменили мир. Если в мире рыб, других млекопитающих, флоре и фауне вез-де остаётся принцип естественного отбора, то человеческий индивид стал проводить более активную селекцию своих членов. Не знаю, или не могу утверждать наверняка, о причинах возникновения и развития мозга человека, но это, пожалуй, единственный орган, ко-торый выбросил человечество за пределы естественной среды оби-тания. Надо это отметить отдельно, мы ещё вернёмся к этой теме.
Сразу перенесёмся во времена возникновения цивилизаций. О, это время наполнено всем самым интересным! Возникновение различных племён, городов - государств, крупных государств, эт-носов, наций и национальностей, религий. Всё это возникало в связи с необходимостью управлять массой людей. Возникала необходи-мость взаимодействия между различными, большими и малыми со-обществами. Не знаю, возможно, это и послужило той интересной причиной развития мозга гомо сапиенс, как инструмента взаимо-действия с окружающим миром, не знаю, это надо ещё исследовать! Весь животный и растительный мир продолжал использовать толь-ко то, чем его наделила генетическая матрица, а человек, в больших сообществах требовал новых инструментов для общения с внешней средой. Я вас не утомляю?
- Нет, нет, даже интересно, вы без деталей и подробностей проводите меня через то, что составляет историю человечества. Надеюсь, что вы остановитесь и на конкретных примерах.
- Примеры будем добывать вместе, Павел Иванович, вы только не забывайте, что мы беседуем, а значит, рассуждаем оба. Здесь я не поводырь и не наставник – собеседник, я!
Отпив немного остывшего чая, генерал сморщил лицо и от-ставил чашку подальше.
С возникновением и гибелью цивилизаций происходит, на мой взгляд, самое, самое интересное. Не буду останавливаться на деталях, но это происходит и в наши дни, ничего не изменилось, только меняются инструменты, а психология процессов остаётся старой. Кстати – цивилизовать это значило окультурить, или пора-ботить, кто как воспринимал этот процесс. Завоеватели всегда счи-тали, что они несут лучшее, а порабощённые всегда, во все времена считают этот процесс угнетением. Теперь это называется потерей суверенитета!
Если рассматривать отдельно, каждую из ушедших цивили-заций, то можно бесконечно долго копаться, выяснять причины их гибели, но мы никогда не узнаем истины. Додумались до того, что решили – цивилизации гибли от внутренних противоречий! Очень удобно!
- Голос Михаила Марковича стал громче, чувствовалось, что он в корне не согласен с этим. Быстрые колкие взгляды генерала в сторону Билибина, словно сканировали его состояние, ловили реак-цию на его слова.
- Что он меня хочет разогреть, - пронеслось в мозгу Билиби-на, но ему импонировала такая подача материала и он, продолжал молчать.   
- Как была устроена Османская империя во времена своего рассвета?- Продолжил Ковальчук. Брали, воспитывали всех управ-ленцев в стране только из детей завоёванных народов, особенно славян. Формировали самых преданных воинов из детей завоёван-ных народов. А, почему? Да, потому, что боролись с коррупцией! Теперь мы тоже боремся с ней. Так что же изменилось за эти века? А вы говорите, что мы стали умнее, образованнее, лучше.
- В словах Михаила Марковича прозвучала обида, но он даже отвернулся от Билибина, смотрел куда-то в дальний угол ка-бинета, словно говорил с кем-то невидимым.
Вас не смущает термин «средние века»? Мы знаем о до христьянских цивилизациях, пожалуй, больше, чем об этих средних веках. Где-то с четвёртого века новой эры, до пятнадцатого ничего толком мы не знаем. Время, или события словно исчезли. Полная чехарда хронологии событий. В разных источниках, одно и то же событие датируется на век раньше или позже. Туман напускали и в письменных источниках, переписывали историю в угоду новым правителям. Многим летописным источника веры вообще нет.
- Генерал перевёл невидящий взор куда-то в сторону Били-бина и вдруг, спросил. – Вы не помните работу одного непризнан-ного никем археолога, который убедительно доказал, что бесполез-но искать в раскопах предметы созданные человеком, если они не несут природный характер?
- А, как его имя? Вообще, я с археологией на вы. Просто ве-рю, что это наука, но иногда возникают сомнения, когда объявляют о каком-то новом артефакте, пишут целые книги, трактуя его значе-ние и назначение. Может я и не прав, но как-то в голове у меня это отложено в разделе фантастики, или приключенческого романа.
- Так оно и есть! Так оно и есть, дорогой коллега, - Михаил Маркович даже приподнялся в кресле. Я поговорил с геологами, полевиками, так они без всяких научных обоснований утверждают, что найти в почве, что-либо стоящее через пару сотен лет просто невозможно, кроме, конечно, керамики и природных ингредиентов из которых когда-то, возможно, было что-то сделано. Одни пред-положения и междометия. Природа забирает своё уже через сотню лет и перерабатывает в первичные материалы. Вы встречали за-брошенные деревни, или отдельные постройки в тайге? А мне дове-лось это видеть. Зрелище, скажу вам, не для впечатлительных особ. Во всей красе пробивают мысли о бренности человеческой жизни. Смотришь на заросший лесом двор, на сгнившие развалины строе-ний и жутковато становиться на душе. Когда-то это строили люди, всего-то 50-60 лет назад.
- В помещении нависла тишина. Билибин сидел неподвижно, только мысленно представляя картины, описываемые академиком, а сам генерал, склонив голову к левому плечу, рассматривал собе-седника, решая нечто важное для себя.
- Ну, вот, мы и прошли этапы взросления, - нарушил молча-ние Михаил Маркович.
- Теперь я хочу задать вам прямой вопрос, Павел Иванович, что остаётся главным для человека, независимо от уровня его вос-питания, образования и материальной обеспеченности?
- Павел сразу подобрался, - если судить о начале нашего разговора и тех доводах, которые вы привели, то, не знаю, возмож-но, всегда остаются ценностными три вещи – стабильное хорошее питание, продолжение своего рода и общий фон отсутствие опасно-сти для себя и своих близких.
- В общем, правильно, но немного длинно. Пропитание, продолжение рода и безопасность, вот главное, что я могу выде-лить, а всё остальное варианты, но каждый из них, обязательно включает в себя один из компонентов. Редко, очень редко, удаётся создать все эти условия сразу. Это и есть мечта человечества.
Генерал усмехнулся, - вас наверно удивит, если я назову са-мый близкий вариант организации счастливой жизни – общинный?
- А, разве там могут быть выполнены все три условия? – Удивился Билибин.
- Три ни три, а два точно – питание и продолжение рода. С безопасностью сложнее. Опасность может исходить от самой при-роды (неурожай, или неудачная охота), или от соседей. Не пони-майте всё буквально, дорогой коллега, я не приглашаю вас в про-шлое, к сохе и удачной охоте, я прошу вас подумать об оптималь-ной организации жизни современных сообществ. Могу привести примеры из современной жизни кибуцы в Израиле. А, что, чем ни пример? Труд с гарантированной формой справедливого распре-деления благ. Возможность размножаться! Безопасность обеспечи-вает государство через свои законы и систему международных от-ношений. Получается два контура жизни, один обеспечивает два фактора внутри, а вхождение в большое государственное сообще-ство третье условие благополучной жизни.
Не смотрите на меня так критично, наши колхозы, тоже были похожи на кибуцы, или кибуцы похожи на колхозы. Не думаю, что израильтяне что-то копировали специально, они к этому пришли, наши в тридцатые годы прошлого века искусственно создали ком-муны и колхозы как символ новой жизни. В любом случае форма хорошая, при современном оснащении сельского хозяйства и ма-лых производств, эта форма организации жизни вполне может удо-влетворить потребности двух главных критериев – питание и про-должение рода!
Давайте ещё немного порассуждаем о взаимодействиях больших групп сообществ под названием государство. Выскажу сразу своё мнение, что большие сообщества, или управление ими, совсем ни одно и то же, что малыми. В этом я уверен!
- Ковальчук посмотрел на Билибина так, словно тот пытался возразить, или ранее выражал несогласие. Но, тот продолжал, мол-ча, слушать. Ему было интересно наблюдать за мимикой этого большого человека, который лицедействовал сейчас, как в театре одного актёра и для одного зрителя. Вспомнилась юность, когда он заслушивался рассказами известного рассказчика в многочислен-ных радиопередачах, посвящённых жизни замечательных людей. Из воспоминаний вывел его голос академика.
- Вы собираетесь участвовать в беседе, или я здесь распина-юсь, как на сцене, без всякой пользы. Ну, ни какой реакции!
- Почему, вы считаете, что нет реакции? Вы очень наглядно пояснили мне, что человек, по сути своей неизменен.
- Вот, вот, вы уловили самое главное! Это уже хорошо. Сколько было попыток в организации больших сообществ? Перво-бытно - общинный строй, феодализм, капитализм, социализм, даже коммунизм пробовали. Это всё попытки найти нужные формы ор-ганизации больших сообществ людей и их взаимодействия между собой с целью обеспечения третьей составляющей благополучной жизни человека – безопасность!
Извините, я могу показаться грубым, не сдержанным волюн-таристом, но то, что мы наблюдаем в настоящее время, это просто дымовая завеса скрывающая главное.
Все борются за всё сразу, демократы, либералы, зелёные, белые, красные, либерасты, церковники всех мастей течений и кон-фессий. Все одновременно чего-то хотят! Побеждают одни, проиг-рываю другие. Способы и средства не выбираются, у кого есть что под рукой.
Вы думаете напрасно, поднят такой шум в Украине по пово-ду русского языка. Где язык и где безопасность и самостийность? А ведь они правы!
- Билибин вздрогнул от неожиданности, вот уж ни как не ждал услышать это от такого россиянина. Ковальчук улыбнулся и подмигнул.
- Что неожиданное признание? Так я ничего нового не от-крыл. Нельзя оторвать русскоговорящих украинцев от россиян. Менталитет получается один! Правда, они не понимают, что отказ от более ёмкого языка снижает менталитет масс. Это примерно так же как заставить перестать думать европейца, по-европейски, от-правив его к папуасам в Гвинею. Он будет продолжать думать на своём языке, переводя всё на местный язык слов и жестов, только ему никогда не удастся научить их высшей математике, или совре-менной физике, не перейдя на европейский язык. Знаете, когда счи-тается освоение иностранным языком завершённым полностью? Ко-гда, обучаемый субъект начинает думать на этом языке, а не пере-водить со своего родного на новый.
Вы не устали?
- В это время дверь открылась, в кабинет вошёл молодой че-ловек с папкой в руке. Он молча проследовал к креслу Михаила Марковича, чуть склонившись, передал ему папку.
- Мне всё как обычно, а вот гостя прошу ознакомить, - с эти-ми словами генерал передал папку Петру Ивановичу. Билибин осторожно открыл её и с удивлением увидел листок меню.
- Право я не готов, всё на ваше усмотрение, можно как вам?
- Я выпиваю за обедом сто пятьдесят грамм водки, врачи го-ворят это полезно, так что у вас должны быть свои пристрастия, не стесняйтесь.
- Заметив растерянность юноши, Ковальчук добавил, сделай-те, что ни будь для гостя незатейливое, но интересное, Валентина знает, да и огурчиков с сальцем не забудьте!
- Юноша надул щеки и неспешно ушёл, напивая что-то себе под нос.
- Извините, время вечно не хватает, только эти церберы всё равно не отвяжутся, надо обедать. – Взглянув на часы, Михаил Маркович улыбнулся, - у нас ещё целая уйма времени, до обеда, пожалуй, успеем коснуться одной мысли.
Вы не хотите обсудить, почему в больших семьях, при оди-наковом воспитании, образовании, впрочем, при всех равных усло-виях бывают такие разные дети.
- Билибин насторожился, уж очень большой неожиданный разброс тем. Только обсуждали государства и цивилизации, а те-перь академик с лёгкостью предлагает перейти к обсуждению семей.
- Вы полагаете, что это как-то связано с моими вопросами?
- Самым непосредственным образом, уважаемый профессор, - он впервые назвал его профессором, хоть Билибин и не представ-лялся большим списком своих регалий.
- Любое общество состоит из сотен, тысяч, миллионов граж-дан, а семья, если помните это ячейка общества во все времена. Те-перь это меняется, что меня очень настораживает. Как вы знаете, природа не любит пустоты, значит, если семья перестаёт быть орга-низующей частичкой общества, значит, скоро мы увидим нечто но-вое, что будет выполнять эту функцию.
- Признаться, я об этом не думал.
- Напрасно, тогда бы у вас не возник вопрос о необходимо-сти государственной идеологии.
- Ковальчук посмотрел на часы, - пора, я хочу показать вам кое - что и немного рассказать по дороге на обед, не возражаете?
- С удовольствием, спрашивать неудобно, а любопытство распирает.

-«-

- Вышли в холл, в который он вошёл этим утром, Михаил Маркович кивнул дежурному у стойки и они пошли по коридору направо. С обеих сторон окон не было, были только многочислен-ные двери, но света было много. Он струился откуда-то сверху, сбоку, со всех сторон, казалось всё пространство коридора залито светом.
- Почему так сильно освещён коридор, не экономно?
- Система безопасности требует определённую освещённость для чёткой работы камер распознавания лиц и сканирования со-трудников. Я вас, коротко, ознакомлю со структурой ИАЦ, не воз-ражаете?
- Буду весьма признателен, а то, я как-то теряюсь в догадках.
- Академик только усмехнулся, - никаких загадок. Мы рабо-таем с открытой информацией, ну и немного с полуоткрытой. Помните, я вам рассказывал о «Горсправке», так, идея оттуда. У нас вся структура разделена на ряд отделов – экономика, политика, промышленность, сельское хозяйство и ВПК.
- Вы изучаете всё народное хозяйство России?
- Хорошо подмечено – народное хозяйство, только не Рос-сии, а всех стран мира, ну в том числе и России. Теперь это стало делать намного легче, с тех пор как появился интернет. Всё основа-но на накоплении и изучении информации по этим направлениям. Главная наша задача, наблюдать и не пропустить изменения, кото-рые происходят в мире. Всё работает просто. В каждой секции два подраздела – информационный и аналитический. Но существует и особый отдел, который анализирует общие тенденции изменений, по всем разделам, которые могут повлиять на будущее. Это, как прогноз погоды. Опять идея не нова.
- Действительно, всё знакомо и просто, только как вам удаёт-ся обработать такой массив информации, да ещё связать всё в еди-ной логике развития?
- Я уже говорил, что теперь мы не делаем это с помощью ножниц, из газетных и журнальных вырезок, теперь всё это выпол-няется с помощью программных продуктов, наше дело только пра-вильно составить нужный алгоритм поиска. Знаете, как на рыбалке. У одного клюёт, у другого не клюёт. Надо правильно подготовить снасти и хорошую наживку.
- Вы объясняете всё как школьнику, я и сам пользуюсь ин-формацией из интернета, только, не получается добраться до за-крытых файлов. Чувствую, по некоторым фразам, что есть первич-ка, а добраться до неё не могу. Приходится додумывать, или ста-вить свои исследования.
- Вот видите, мы могли бы в этом помочь друг другу, об этом позже.
- А как вам удаётся добраться до информации, которая во-обще не оформлена текстом или защищена скрытым шрифтом?
- Михаил Маркович приостановился, чуть обернулся к Би-либину, - притормозите немного, вы не на экскурсии, а я не экскур-совод, но кое – что меня радует в вас. Есть у нас и другие возмож-ности работать со смежниками СВР очень полезная организация. Мы только развиваемся, есть планы, есть задачи, но нет времени.
- На дверях ни одной таблички с наименованиями, только цифры 2\3, или 4\ 12 …. Прошли по нескольким коридорам, вышли в небольшой холл, словно шли по кругу, должны были вернуться, а пришли в какое-то новое место. Распахнув дверь, Михаил Марко-вич жестом пригласил Павла войти. Вошёл, и не поверил своим глазам, они попали в большой зал ресторана, разделённый на мно-жество отдельных секций со столами человек на десять - двенадцать, не более. В отдельных секциях сидели люди, ели, тихо переговари-вались, шутили, смеялись. Из невидимых динамиков мягко звучала музыка, которая совершенно не мешала, а скорее располагала рас-слабиться.
Академик чуть тронул Павла за локоть, кивнул головой, - нам туда. Прошли в дальний конец зала и вошли в небольшую комнату, которая была маленькой копией секции в большом зале. Стол на четыре персоны был накрыт по всем правилам ресторанно-го этикета. На белоснежной скатерти были расставлены приборы на две персоны, блюда с закусками и нарезками. Рядом со столом раз-местилось небольшое устройство с боксами.
- Нам здесь будет спокойнее, да и дальше от любопытных глаз. Поговорим, поедим, что Бог послал. Только не ждите, что я буду завами ухаживать, всё приготовлено, берите сами. – Показал на стеллаж. – Я здесь привык думать, так, что это порядок установ-лен не для приёма гостей.
- С этими словами, Генерал взял из стопки приготовленных тарелок большую глубокую миску из красной керамики и подошёл к стеллажу, - ну что здесь у нас? Открыл крышку и в комнате по-слышался запах наваристой ухи.
- Отлично Максим Петрович готовит отличную тройную уху, не желаете? А, я с удовольствием. – С этими словами, Михаил Маркович стал ловко орудовать поварёшкой, накладывая себе ку-сочки рыбы, картофеля и вылавливая ещё что-то интересное. Под-цепил целую луковицу, - не забыл оставить, молодец.
- Я вам положу немного для пробы, костей нет, здесь только красная рыба и осетрина.
- Чуть, чуть для пробы.
- Павел Иванович только теперь обратил внимание на нарез-ки на столе. Колбасы, мясные балыки, рыбные балыки, маслины и всё это по чуть-чуть как индивидуальные порции на одного челове-ка.
- Маслины положите, сочетание с ухой отличное, - услышал он голос хозяина.
Ели молча минут десять. Затем Михаил Маркович, словно вспомнив нечто важное, поднялся из-за стола, подошёл к стеллажу, открыл нижнюю дверку холодильной камеры. Достал запотевший графин с прозрачной жидкостью и налил в стопку грамм сто - сто пятьдесят. Вернулся к столу, подцепил вилкой маслину, выпил, не присаживаясь, закусил маслиной.
- Теперь все предписания выполнены, можно продолжить бе-седу. Вам сколько лет, коллега? Да, да, помню - сорок два года, же-нат, имеет двух сыновей школьного возраста…. Извините, а сколь-ко лет мне?
- Шестьдесят, или шестьдесят пять, у вас тоже семья, дети? – Ну вот, на лирику старика потянуло, а говорил, беседу продолжит, - подумал Билибин.
- Мне девяносто три года, молодой человек. Семья была, да давно кончилась. Жены нет, дети есть - трое, только они далеко и я их не беспокою.
Я, к чему затеял этот разговор о возрасте? Не потому, что хочу, как любят старики, подчеркнуть своё превосходство над ва-ми, а потому, что я сама история, живой свидетель событий длин-ной в полномерную жизнь человека, а вышло так, что и нашей страны. Представьте себе, родиться в конце тридцатых годов про-шлого века, прожить со страной семьдесят лет в социализме, а по-том попасть в дикий капитализм. Не важно, кем я был, не важно, чем я занимался, не важно, сколько мне было лет в тот или иной пе-риод развития СССР! Важно то, что я общался с живыми свидете-лями - участниками революции, гражданской войны, коллективиза-ции, индустриализации, Великой Отечественной, и всего периода холодной войны, дожил до сегодняшнего состояния дел, когда ве-личайшая цивилизация остановилась над пропастью и сейчас ба-лансирует, между жизнью и смертью.
- Билибин замер, он понимал, что выпитая водка не могла так быстро подействовать на генерала, внутренне напрягся, ожидая услышать нечто важное и необычное.
- Вы понимаете, о чём я? Одно дело слышать, читать пере-сказы о событиях, другое дело пережить их самому или общаться с людьми пережившими это. Что такое память? Это материальная субстанция, или как?
Память - это след в сознании человека от событий восприня-тых им через органы чувств, или след от собственного абстрактного мышления. В первом случае – это личный опыт, отложившийся в сознании, во втором – это результат анализа событий, связанных с передачей информации от других участников событий - членов со-общества.
Память это своеобразная программа биологического объек-та, которая позволяет ему находить оптимальные решения в меня-ющемся мире. Она постоянно может меняться, подстраиваться к но-вым обстоятельствам, но никогда не исчезает полностью, пока не разрушается носитель памяти – мозг!
- Павел Иванович вздрогнул, он прямо сейчас услышал определение самого важного компонента мышления – памяти. Нет, это было не определение памяти вообще - на числа, на лица, речь не шла о фотографической памяти на окружающий мир, Ковальчук дал определение социальной памяти, которая лежит в основе по-строения любых взаимоотношений в обществе.
- Знаете, уважаемый коллега, я общался с белогвардейцами, раскулаченными, репрессированными и представителями всех слоёв многослойного пирога под общим названием советский человек, и у всех у них, чувствовалось одно и то же – любовь к отечеству. Тогда не было этого определения – диссидент! Были враги народа и ка-кой-то непонятный народ. Перед войной это было очень заметно, но во время войны всё сгладилось, большинство «врагов» подтверди-ло своё право любить свою родину, но запущенная после револю-ции машина продолжала делать своё дело. Вчерашние «враги» включились в процесс восстановления хозяйства разрушенной страны, так сказать, были допущены, их имена теперь все знают, но в те далёкие времена они ковали щит родины, пахали и сеяли, со-здавали новые заводы и восстанавливали разрушенные войной без-вестно, получая минимальные условия только для работы. Об этом вы тоже знаете.
- Простите, а чем занимались вы? – Билибин задал вопрос и пожалел.
- Я, батенька, работал и учился! Потом работал. Как вы счи-таете, какую специальность я выбрал?
- Вероятно философию или историю?
- Нет, медицину и не просто медицину, а психиатрию! Не спрашивайте почему, но мне в то время казалось, что там я нужнее. Потом меня заинтересовала психология и вот теперь я занимаюсь, если так можно выразиться «социальной психологией». Нет ничего сложнее и интересней, чем разбирать по деталям механизм образо-вания социальных процессов, следить за инструментами влияния на сознание массы людей. Вы слышали о феномене толпы?
- Кое - что слышал.
- А, вас не заинтересовало то, что человек ведёт себя совер-шенно по-другому, когда вливается в большую группу возбуждён-ных, даже незнакомых людей?
- Происходит индуцирование, я читал, что многие психиатры тоже становятся чуть-чуть не того, общаясь со своими пациентами.
- Да, есть такое, но когда мы изучаем социальную психоло-гию, то она часто напоминает психиатрию. Прослушав и понаблю-дав, выступление любого политолога или лидера партии, даже по телевизору я теперь могу поставить психиатрический диагноз.
- Это очень интересно, Михаил Маркович, но, мне так кажет-ся, далеко от задач, которые вы сейчас выполняете. Вы спросили меня о детях, а раньше говорили о том, что все дети в семье разные. Меня это очень заинтересовало. Мы с женой договорились воспи-тывать своих мальчиков одинаково, но с пятого класса это плохо получается. У одного склонность к точным наукам, у другого сына, к гуманитарным наукам. Получается какая-то развилка. Стоит ли ломать что-то или пусть будет, как будет?
- Ломать не надо, вы должны отслеживать только равенство базовых признаков: отношение к окружающим, ценность семьи, как ячейке общества, чувство ответственности за других членов сооб-щества. Можно долго перечислять то, что было ценным для наших предков, но как только обнаружиться желание жить лучше, чем другие, как только ребёнок требует к себе особого отношения – это беда! Такой человек всегда находит средства, что бы заставить ра-ботать на себя, да, да именно на себя всё окружение.
- Простите, Михаил Маркович, а разве это не признаки ли-дера? Такое сейчас поощряется. Проводится множество конкурсов – ты лучший!
- Развивать и поощрять лучшие качества в человеке – это од-но, это путь развития индивидуальности, а поощрять человека в стремлении казаться лучше, чем другие, приводит к пагубной при-вычке иждивенчества. Сначала ему хочется большего внимания, чем заслуживает, потом лучших условий жизни, чем он сам может обеспечить, в конечном итоге такой человек только тем и занимает-ся, что ищет способ выделиться. Это прямой психологический путь к личному обогащению. Вы думаете, что эти громадные личные со-стояния у одиноких людей нужны ему для жизни? Нет, это то о чём я только что сказал. Если у ваших детей вы не заметите этих при-знаков, то можно не беспокоиться.
- Но, это проявляется позже, когда они вырастут!
- А, вы понаблюдайте, понаблюдайте и увидите, что это про-является в мелочах. – Михаил Маркович посмотрел на часы и улыбнулся, - нам пора, тем более, что мне хочется после обеда вы-курить хорошую сигару, а здесь курить нельзя по этическим сооб-ражениям.
- Шли тем же путём, генерал раскланивался с редко встреча-ющимися группками людей, явно идущими на обед в ресторан, он приостанавливался, кивал головой и провожал взглядом. Войдя в кабинет, академик поспешил к шкафу, извлёк с полки небольшой металлический подносик с курительными принадлежностями и по-ставил его на столик перед креслом. На подносике были аккуратно разложены упакованные сигары трёх видов, коробка больших спи-чек и инструмент для отрезания сигары. Две пачки сигарет, каких-то незнакомых марок сиротливо лежали сбоку не распечатанные. Большая пепельница в центре и чёрная керамическая подставка для сигар. Всё это происходило в полной тишине, но по всему чувство-валось, что сам процесс составляет часть давно заведённого ритуа-ла. Павел с удивлением наблюдал за приготовлениями Ковальчука, признаться, фразу о желании выкурить сигару, он посчитал шут-кой. Девяносто три года и курить? Сам он то бросал, то вновь начинал, но обещал сам себе обязательно бросить, когда запустит вакцину. Заметив удивлённый взгляд Павла, академик улыбнулся.
- Приглашать не приглашаю, но если курите не стесняйтесь. Я это делаю один раз в день обязательно уже 58 лет. Сначала ку-рил, как все, а последние двадцать лет всё упорядочил. – Грузно погружая расслабленное тело в мягкое кресло, Михаил Маркович добавил, - Черчилль был большим любителем сигар и коньяка, я же люблю водку, - засмеялся.
- Придвинув поближе поднос с принадлежностями, хозяин кабинета неспешно стал готовить сигару. Действительно это был ка-кой-то ритуал – вскрыл упаковку, осмотрел, понюхал, отрезал кон-чик гильотиной и стал раскуривать.
- Вы, почему замерли, Павел Иванович, теперь, время для настоящей беседы, задавайте свои вопросы, пока я добрый. Что-то вы поскучнели, или обед не понравился? Вы спросили, чем я тут занимаюсь? Если очень кратко, то большой психиатрией.
- Билибин вскинул голову, рука его, потянувшаяся за пачкой сигарет, замерла, - ну вот, сейчас начнётся блаженное рассуждение о вечном, - подумал Павел. - Старик принял свой градус и созрел для философии.
Не удивляйтесь, - усмехнулся Михаил Маркович, заметив растерянность гостя.
- Я не собираюсь вас пугать. Практикуя в качестве психиатра в одной из крупных больниц, я собрал большой материал, даже написал диссертацию, разработал свой метод лечения, но когда со-бирал и систематизировал материал, меня что-то сподобило, по-смотреть аналоги в отдалённом прошлом. Копнул там, здесь и уви-дел одну закономерность. Мы привыкли рассуждать и судить как-то однобоко. Войны рождались раньше для захвата территорий, потом с целью ограбления порабощённых народов, чуть ближе по времени стало это объясняться различными политическими разно-гласиями. Что нужно было Наполеону в России? Что нужно было Кайзеру в России? Что нужно было Гитлеру в России? Потом, я стал изучать причины возникновения локальных войн в Африке, на Ближнем Востоке. Стал присматриваться к точкам напряжённости, периодически возникающих, в межгосударственных отношениях, спустился ниже к предвестникам – зонам напряжённости внутри стран. Вы не поверите, но то, что я изучал десяток лет в психиатри-ческой клинике, я увидел и в этих процессах, там. Я даже стал вы-ставлять медицинские диагнозы, тому или иному лидеру. Так что, большая психиатрия!
- Клубы сигарного дыма скрыли лицо академика, но Павел увидел загадочную улыбку на лице старика. Он даже не заметил, как закурил сам. Почему-то промелькнула мысль, что так сигары не курят. Столько дыма не бывает, если затягиваться. А генерал про-должал пыхтеть, как генератор дыма. Почему-то возникла мысль, что Михаил Маркович затеял какую-то игру или проверяет Били-бина на сообразительность. Как-то надо было реагировать, акаде-мик жал.
- Интересно, очень интересно, - только и мог произнести Би-либин. - Больные люди на свободе и наделены большой властью, это не естественно.
- Вы точно слышали об индуцировании психических болез-ней, ну знаете, когда окружающие близкие к больному люди тоже подстраиваются и копируют симптомы заболевшего, или когда врачи психиатры, через десяток лет работы с такими больными, становятся очень похожими на своих пациентов.
- В институте, - подтвердил Билибин, - мы даже подсмеива-лись над своим преподавателем, дали какое-то обидное прозвище, сейчас не помню. Он нам тогда объяснил, что это нормально, есте-ственно. Как бы ни были различны по характеру супруги, члены одной семьи или люди в маленьких коллективах, находящиеся вме-сте более 80% времени, они обязательно изменяют свой психатип, под воздействием более сильного партнёра.
- Да, это верно, но в быту это обмен, как говориться - парт-нёры находят взаимопонимание. В психиатрии это другое!
Я написал пару статей, обобщил свои наблюдения, так ска-зать, в рамках диссертационной работы и продолжал заниматься практикой. Потом, вы сами знаете, что в стране происходило – за-стой! Меня через год, пригласили, куда следует, стали спрашивать, откуда я это взял, где источники. А когда поняли, что это действи-тельно мои научные предположения, то предложили интересную работу. Теперь об этом можно говорить. Оказывается, наши пар-тийные структуры были давно озабочены тем, как продвинуть ком-мунистическую идею во всём мире. Правда они делали это бесси-стемно, тратя большие деньги на агитацию и пропаганду в разви-вающихся станах. Оказывали материальную помощь, её брали, но поступали по-своему. Чего-то явно не хватало в таком подходе. В ЦК КПСС был даже отдел по работе с представителями коммуни-стического движения в развивающихся странах. Сколько золота и валюты потрачено! Только подготовят лидера к выборам, а его или перекупят, или сделают переворот. В этом вопросе у запада было много инструментов. Да и сейчас есть!
После того как организовали институты для иностранной молодёжи, вы их помните. Мориса Тереза, Патриса Лумумбы, це-лые отделы для иностранцев в военных училищах и академиях дело пошло лучше. Стали закреплять за предполагаемыми будущими лидерами иностранных государств жён, наших советских женщин. Появилась хоть какая-то система!
- Михаил Маркович погрузился в воспоминания, тихо пере-числяя то, что было когда-то сделано.
- Очень мешало одно обстоятельство – как только мы брали под свою опеку, очередного кандидата, сразу начиналась на западе компания по его дискредитации, основным козырем было – комму-нист!
Я очень благодарен тому времени. Мне предоставили воз-можность работать без ограничения ресурсов. Года четыре я накапливал информацию, но ничего не публиковал, только анали-тические записки нашему первому идеологу, к счастью, он склады-вал всё «под сукно».
Не могу не сказать о паре крупных судьбоносных ошибок, которые были допущены за период советской власти. Скажу и о верных шагах нашего «тирана», может вам и не понравиться, но с точки зрения психиатра, он спасал страну трижды.
- Билибин выкурил уже три сигареты, академик перестал пыхтеть и сидел в своём кресле расслабленно, склонив голову к ле-вому плечу. Снятые очки лежали на столе, лицо генерала сильно изменилось. Выделилась горбинка на носу, обнажились морщины у глаз, жёстче выделились носогубные складки. Теперь он выглядел лет на восемьдесят, но никак на девяносто. Заметив на себе взгляд Билибина, Михаил Маркович торопливо продолжил, - это очень важно, очень.
- И так, смена строя в России могла быть и другой. Револю-ция это прибежище негодяев. Вот я и стал искать негодяев в окру-жении вождя. Одна фраза Ленина объяснила мне всё – «нам нужны профессиональные революционеры». Посмотрел литературу, посо-ветовался с умными людьми, жившими пару сотен лет назад. Рево-люционеры – это явление старое, звучит как диагноз в психиатрии – бунтарь! А Папа Пий, три века назад дал определение – революци-онер – враг любого упорядоченного общества! За точность фразы не ручаюсь, но меня, как психиатра заставило вздрогнуть одно – враг любого, подчёркиваю, любого упорядоченного общества. Значит, это просто бунтарь по натуре, а кто может бунтовать без повода, или придумать его? Ну, конечно, пациент психиатрической клиники. Знакомые для меня образы, знакомый материал. Кстати, Владимир Высоцкий очень точно описал это состояние в своей песне!
Вы знакомы со списком первого правительства Ленина? Нет? Удивительно, но там были подобраны интересные экземпляры. От явных садистов, до полных извращенцев. Этап революционных преобразований в России длился до самой смерти вождя. Никакого созидания, одни разрушения. Выброшены за границу лучшие умы, все те, кто хоть немного мог мыслить и созидать. Новая власть как бы говорила всему миру – они нам не нужны, берите. И брали! Брали, давали возможность творить, создавать авиацию, развивать электротехнику, химию, искусство! Только после смерти вождя - Ульянова стало приходить отрезвление. С кем создавать светлое будущее, о котором так красочно говорили большевики? Троцкого, призывающего к перманентной мировой революции, выперли за границу. Наступило время большой приборки в стране. Но, мешали оголтелые гвардейцы революции, которых вынесло на волне боль-шого бунта. Да, да, не удивляйтесь революция – это большой бунт, который сносит всё и хорошее и плохое. Всё как в психиатрической больнице. Шизофреники, параноики, извращенцы всех мастей и много, много аферистов. Сталин произвёл большую чистку. Изоли-ровал всех этих бунтарей, пересажал, расстрелял, использовал как живую силу в Сибири и на Дальнем Востоке. Не знаю, чем он руко-водствовался, кто его советники, но то, что он гений в организации страны это точно. Вы сейчас говорите, что он был жесток? А пред-ставьте себе, то состояние страны и современных болтунов либера-лов на свободе.
Ну, я отвлёкся немного. Буду говорить укрупнённо, а мелочи вы сами додумаете. До начала второй мировой, он делал всё пра-вильно, с точки зрения психиатра. Лечил страну, как мог. Воспол-нял дефицит изгнанных за кордон и расстрелянных умных людей. Я бы так определил – он старался восстановить интеллект нации, граждан большой империи! Учил, лечил, создавал индустрию и накапливал людской потенциал. Говорят, что он очень много читал, но мне теперь кажется, что он строил нечто своё из тех обломков, которые остались после революционных событий. Поймите меня правильно, я не сторонник его методов, но мне кажется, что он был заложником большого коммунистического проекта. Он не мог себе позволить вольности не связанные с коммунистической идеей.
  Первая его стратегическая ошибка была в том, что он, же-лая сохранить жизни, настоял на открытии второго фронта в Евро-пе, тем самым открыл путь США в Европу. Нет, в США все были выходцы из Европы и связи оставались, но он позволил им легаль-но стать ногой на европейскую землю. Если бы ограничился Лэнд-лизом, то мог превратить все страны старой Европы в свои респуб-лики. Откровенно говоря, как при Наполеоне, так и при Гитлере, европейские страны добровольно объединились для похода на Рос-сию. Сейчас, когда откровенно переписывается история тех лет, стало очевидным, что было именно так. Польша, Чехия, Словакия, прибалтийские карликовые страны, Венгрия, Румыния и даже Бол-гария - все страны Восточной Европы были и остаются врагами России до настоящего времени. Парадокс Франции, эта гримаса ис-тории заключается в том, что из побеждённой страны, где 90% населения были коллаборационисты, она превратилась в страну победителя, вошла в Совет безопасности ООН и имеет ядерное оружие.
Не надо было пускать штаты в Европу! Надо было оккупи-ровать всю её территорию. Япония другое дело, она принесла в США войну физически, уничтожив Пёрл – Харбор, в ответ на, так называемые санкции. Вы думаете, что штаты изобрели это только теперь и исключительно для нас?
Второй ошибкой вождя, а может быть, он просто не успел, кто теперь знает - это полное аннулирование частной собственности на средства производства. Не знаю, не знаю, я следов размышлений вождя об этом, не встречал.
- Вы имеете в виду, малый и средний бизнес?
- Это для вас индивидуальная активность населения, малый и средний бизнес, а для нас психиатров, это возможность самовыра-жения, делать то, что интересно, что лучше получается и приносит удовлетворение. Человек, занимающийся любимым делом нахо-диться в состоянии психологического комфорта, даже если терпит временные неудачи.
- Вы, считаете, что Сталин после войны мог отказаться от коммунистической идеи? Не думаю, что это была бы хорошая мысль. Вся мобилизация сил во время войны проводилась и на фронтах, и в тылу только на основе коммунистической идеи и вдруг, здравствуйте – будем жить как европейцы!
- Согласен, с вами, резкости здесь неуместны, но некоторые послабления в этом направлении не повредили бы. Не хочу дальше применять сослагательное наклонение, не мой профиль, если бы да ка бы! Я психиатр, поэтому стараюсь не только поставить диагноз, но и предположить этапы лечения. Воспринимайте это не как упрёк вождю, а как моё сожаление по поводу развития болезни.
- Вы перечислили две ошибки вождя. Разве их было только две?
- Сталин был сложный человек, бесспорно, но я отмечаю только то, что повлияло на историческую перспективу. Открой Сталин предохранительный клапан, для большего выражения ин-дивидуальности, возможно и не нужна была бы перестройка и «но-вое мышление» Горбачёва.
- А, может всё произошло бы на много раньше, сразу после войны? Вы не допускаете такую возможность, Михаил Маркович?
- Не допускаю, я могу только предположить, что ему просто не оставили времени для этой работы. Я не верю, что он ушёл из жизни естественным путём, его не надо было даже травить, просто не вовремя оказанная помощь убила его. Вы, как врач, должны это понимать! Слишком быстро он хотел расправиться со своим ста-рым окружением, вот они и забегали. На кону их благополучие, или даже жизнь, если вспомнить те времена и методы социальной психиатрии – нет человека, нет дела!
- В кабинете возникла тишина. Билибин ждал продолжения разговора, но как-то насторожился. Все доводы академика несли какой-то личностный характер. Что это любовь к ушедшему вождю народов?
- Вы принимаете меня за сталиниста? – Неожиданно услы-шал он вопрос Михаила Марковича, поднял голову.
- Нет, никак не могу перебросить мостик между тем, что слышу и моими размышлениями о философии в науке и идеологии страны. Пока не вижу никакой связи, между прошлым и будущим. Что ждёт человечество? Плановая экономика и погружение в истин-ные знания о себе, о своём внутреннем устройстве, освоение энергии в космическом понимании, и сохранении планеты, как единственно-го места, которое наиболее приспособлено для жизненного цикла биологических объектов, или только постоянные, мелкие войны и периодические, крупные сражения за передел мира?
- Хороший вопрос. – Генерал как-то сразу подобрался, - взрослеете на глазах, молодой человек. Без этого прошлого никак нельзя, но вам, очевидно уже можно.
Разберём большую биологию. Селекцию особей никто не от-менял, это аксиома. Естественный отбор, теперь, практически не-возможен. Уровень развития медицины позволяет выживать боль-шому проценту лиц с врождённой патологией. Это я о физическом отборе, физически неполноценных, ослабленных особей. Теперь о главном предмете моих последних исследований – психические уродства и отклонения! Они проявляются в полной мере в половоз-релом возрасте. Можно, конечно, посмотреть это и по-другому, но для этого необходимо иметь определённые государственные про-граммы. Вы знаете, как относятся к этой проблеме в семьях, где рождаются дауны, и прочие младенцы с большими отклонениями в развитии? Они их не отдают, а воспитывают в семьях, даже пытают-ся социализировать. Но это с явной патологией, а со скрытыми при-знаками, психических расстройств? Родственники стараются отне-сти все их психические отклонения, к признакам гениальности и ис-ключительных способностей.
Не думайте об этом, как об отдельном, частном случае – это социальное явление. За определённый период времени – два, три поколения, накапливается столько генетического мусора, что он начинают формировать различные социальные группы. Художни-ки, артисты всех мастей, члены различных протестанских движений, клубы и течения извращенцев. В технических отраслях знаний их скапливается меньше, но бывает. Везде, где можно заявить о твор-ческом индивидуализме, там обязательно можно найти и этих пси-хически неполноценных людей.
- Речь Михаила Марковича стала какой-то задумчивой, те-перь чувствовалось, что он подбирает слова, создавая образы ка-ких-то течений и процессов. Он опять потянулся к чашке с остыв-шим чаем, но отдёрнул руку, принялся за очередную сигару, отло-жил её. Странно было наблюдать за человеком, которому явно не хватало моторики. Наконец, академик поднялся и стал, молча, про-хаживаться по большому помещению кабинета. Теперь он мерил шагами расстояние от своего стола до кресла, в котором сидел Би-либин. Гость не мешал, Павел Иванович и не заметил, как стал нервничать и курил одну сигарету за другой.
- Ну, вот мы и подошли к самому главному вопросу, кото-рый вы задали – что будет дальше. – Ковальчук усмехнулся и сел в кресло.
- Здесь вся ваша философия с идеологией и всё прочее. Заме-чу, что такое накопление генетического шлака происходит в любом обществе. Возможно с этим, по-своему боролся Сталин, может он знал больше нас, больше чем мы сейчас.
- Но этим занимается евгеника? – Тихо заметил Билибин.
- Оставьте, Павел Иванович, не старайтесь приписать мне нацистское мировоззрение, теорию о расовой принадлежности и прочие штампы. Я же сказал, что это происходит в любом социуме людей. Это естественный биологический процесс! В среде нацистов Германии было не меньше извращенцев, чем во времена Великой Французской революции во Франции, или среди римских патрици-ев. Не уходите в ту сторону. Я только говорю о данности и не бе-русь рассуждать с вами о причине этого процесса и методах её ис-коренения, это тема другая.
Вам не кажется, что в мире как-то всё напряглось и обостри-лось? Мы, возможно, стоим на пороге грозных событий, уж всё как-то так складывается. Хотелось всё до конца понять и разрядить об-становку по мирному. Этим я и занимаюсь, боюсь не успеть, очень боюсь! – Немного помолчав, академик продолжил, - если хотите знать, то я больше заинтересован в нашей беседе, чем вы.
Если позволите, я остановлюсь ещё на одном феномене, как психиатр и тогда, задам вам, пару своих вопросов?
- Готов ответить на любой!
- Словно, не услышав ответ Билибина, Михаил Маркович, продолжил в задумчивости.
- Занимаясь своими исследованиями в большой психиатрии, я пришёл к мысли, что роль государств, независимо от их внутрен-него устройства, отошла на второй план. Возникли некоторые си-лы, и процессы, которые не укладываются в привычные рамки ин-тересов отдельных государств. Это меня сначала удивило, а потом привело к неожиданным выводам. Процессы, происходящие в со-временном мире, больше напоминают заговор, где заговорщиками выступают представители различных государств, чем-то похожие друг на друга. Я стал развивать эту теорию заговора, но только не по признакам интереса отдельных групп людей, а по признакам родственных диагнозов из психиатрии, которые можно установить лидерам этих процессов.
Знаете у меня стали складываться пазлы! Из множества лите-ратурных произведений, мы знаем, что теория заговора была жива с древних времён и подавалась как различные союзы и тайные об-щества. Таинственный орден Камплиеров, сионистские заговоры, масоны, клуб трёхсот, Бельведерский клуб …, а эти воинствующие монахи, самурайские объединения и прочие нехитрые теперь обще-ственные организации, которым наводнено всё пространство со-временности.
Я стал смотреть, кто, или что за этим стоит, с точки зрения личностей, которые основывали все эти сообщества. Собирая по крупицам все известные и малоизвестные сведения о них, разбирая весь их род до седьмого колена, я приблизился к очень интересным выводам.
- Билибин не заметил, как и когда Ковальчук раскурил сига-ру, но теперь он опять сидел весь в облаке дыма. Павел Иванович вздрогнул, подняв голову – передним был какой-то оракул. Голос Михаила Марковича звучал глухо, словно облако дыма, за кото-рым скрывалось его лицо, было какой-то акустической преградой.
- Интересно?
- Необычно, ответил Павел, и только тогда понял всю дву-смысленность своего ответа, - простите, я о вашем лице в клубах дыма.
- Оба рассмеялись.
- Ну, на сегодня достаточно. Оставайтесь у меня в гостях, а завтра, обещаю вам самое интересное. Хочу на вас проверить свою теорию современного заговора!
- Билибин удивлённо посмотрел на Михаила Марковича, - простите генерал, разве мы не договорили?
- Нет, мне надо немного отдохнуть, вы забыли, что мне деся-тый десяток? Вас проводят в гостевой домик, вам там должно быть удобно, а за ужином ещё побеседуем, я просто обязан закончить свою мысль.
- Вошёл молодой человек, молча подождал, пока Павел Иванович найдёт свой портфель, сиротливо стоящий у ножки крес-ла и они оба направились на выход из кабинета. Опять знакомый холл, вышли из здания и направились к небольшому коттеджу, сто-ящему метрах в двухстах от основного здания. По дороге Билибин попытался узнать у сопровождающего, может ли он позвонить до-мой, - нет, ответил юноша – купол!
- Простите, что? – удивился Билибин.
- Купол, это значит, что мы полностью экранированы от лю-бых радиосигналов. Ни нам, ни от нас связаться с внешним миром невозможно. Если вам не дал пароль генерал, то вы не сможете выйти в большой мир.
- Павла Ивановича удивило откровение сопровождающего, если это секрет, то почему он заговорил о каком-то пароле, если это не секрет для него лично, то почему нет связи?
- Видя озабоченное лицо Билибина, молодой человек улыб-нулся, - меня предупредили, что у вас есть допуск, но почему вы так удивились моему напоминанию о куполе?
- А, что это такое?
- Вся связь внутри нашего центра основана на оптоволокне. Никакой радиосвязи. Кроме этого, генерируется поле, над всей площадью центра, которое экранирует любые радиосигналы. Нас не могут сканировать спутники противника. Сначала это была про-сто засветка – белое пятно, а года два назад, создали новую систе-му, которая воспроизводит весь рельеф местности по карте, спутни-кам видны поля, речушка и всё прочее, но не видно строений и все-го что у нас происходит. Мы есть, но нас нет!
- Интересно, а как вы работаете с интернетом и прочими средствами коммуникаций? Если я правильно понял генерала, то вся работа центра основана на сборе информации.
- Молодой человек замялся, искоса посмотрел на Билибина, потом тихо ответил, - есть выносные центры связи, которые зака-муфлированы под ракетные части. К ним ведёт оптоволокно, а дальше всё как обычно.
- Далеко?
- Оптоволокно теперь проводят между континентами, а у нас сущая малость, потерь нет, скорость большая.
- Подошли к коттеджу, молодой человек открыл ключом входную дверь, первым вошёл внутрь. Небольшая прихожая, две двери, одна в спальню, другая в ванную комнату, дальше по кори-дору ещё две двери. Прошли к ним, молодой человек распахивал двери и показывал Билибину содержимое помещений. Кабинет, и не большая кухня - столовая! Никаких излишеств в интерьере, ни цве-тов, которые необходимо поливать, ни кружевных занавесок на ок-нах, всё очень строго и опрятно.
- Курить здесь можно?
- Молодой человек, молча, подошёл к бару в кабинете, от-крыл дверцу, показал содержимое. Там было всё приготовлено для кофе, чая, сигареты с пепельницей и даже пару сортов сигар. Затем он, также, молча, открыл небольшой холодильник и показал со-держимое.
- Ну, вроде, всё показал, вопросы есть? Вас пригласят и про-водят на ужин, а это так, - юноша показал на холодильник, - для ночных бдений, генерал утверждает, что это очень важно. Сам он работает до глубокой ночи и считает, что это лучшее время для ра-боты.
- Простите, а разве его отвлекают от работы днём?
- Нет, разумеется, но он утверждает, что таков его алгоритм биоритмов.
- Спасибо, я дальше сам.
- Юноша ушёл, оставив ключ от входной двери на столе.
- Посмотрев на часы, Павел удивился, всего шестнадцать ча-сов, а старик уже закончил работу. Так можно провести у него не-делю.
- Присел на диван в кабинете и стал размышлять над тем, что услышал от него.
Ничего особенного! Темнит, старичок, а может, проверяет, но явно что-то не договаривает. Ничего не сказал пока, о важности философии в науке и на другие вопросы не ответил. Надо с ним ак-тивнее вести разговор, беседа, так беседа.
Незаметно для себя Билибин, стал проваливаться в сон, сидя, откинувшись на высокую спинку дивана, чуть склонив тело к под-локотнику.
Листая страницы состоявшегося утром разговора, Павел не мог зацепиться за стержневую мысль. Он так и не понял, чем зани-мается Михаил Маркович и для чего всё так окружено тайной и за-секречено. Мало ли, подобных аналитических центров разбросано по всему миру, но, они публикуются, формируют мнение солидных экспертов, не стесняются цитировать авторов, а здесь всё наоборот. Возможно, это связано с аналитической работой?
На чём остановился Ковальчук? Ну, да, на том, что его заин-тересовали отдельные личности, вокруг которых формируется не-что новое.
Личности, личности, так было всегда, но почему вокруг от-дельных личностей, чем они примечательны? Деньги? Власть? Но, по словам генерала, получалось так, что политики, возглавляющие страны, теперь ничего не решают – президенты, премьер министры, правящие партии многих стран мира, словно исполняют чужую во-лю. Куда делись национальные лидеры, которые во все времена от-стаивали интересы своих стран? Ничего он об этом не говорил.
Странно, почему он стал вспоминать об ошибках Сталина и его какой-то особой роли в истории России? И последнее, причём здесь теория заговоров? Во всём этом Билибин не мог разобраться, как ни старался, после разговора ничего не осталось цельного, свя-занного с тем, что он надеялся прояснить для себя. Он пытался наладить диалог со своим оппонентом, тело его сползло на диван, он почти бессознательно, скинул с себя обувь, калачиком свернулся на диване, поджав ноги. Так он привык с детства.
Заговор! Говорят, что вторая древнейшая профессия – жур-налистика, первая – проституция, в таком случае, искусство загово-ра можно считать третьей древнейшей профессией! Билибин, даже обрадовался этой мысли, он не помнил ни одного мало-мальски важного исторического события, где не было бы интриги, дворцо-вого заговора, сговора претендентов на престол, предательства со стороны верных соратников. Даже в семьях бывали заговоры детей против родителей, в племенах заговоры против вождей, в странах внутренних и внешних группировок против действующей власти, или существующего порядка.
Интересно, почему теория? Это же настоящая практика! Идеология заговора, как метод достижения своих целей существо-вала всегда, с тех пор как появилась желание совершить нечто тай-ное, запрещённое.
Лож всегда сопутствует этому процессу, она, эта лож, стано-виться просто неизбежной частью любого заговора. Сначала надо оболгать, исказить действительность, потом собрать сторонников, под знамённа новой идеи, и с помощью лжи, обмана, навалиться всем скопом на сильного, но правого и свергнуть его.
Павел Иванович беспокойно заворочался на диване. Он как-то внутренне не мог согласиться с тем, что миром движет только метод заговора. Бывают же просто договора, которые определяют порядок общения людей и сообществ, как бы они не именовались. Собственно говоря, все законы, писанные и не писанные, являются договором о правилах взаимодействий. Старательно разложив са-мо слово на составные части, Билибин ясно представил себе все от-личия заговора от договора. За говор, обозначает то, о чём не го-ворят вслух, что не является предметом обсуждения – это тайная цель заговорщика. 
Идеология очень старая и с множеством вариантов!
Сразу вспомнился утренний разговор с Михаилом Марко-вичем, теперь Билибин всё рассматривал через призму заговора. Ленин – заговор, основанный на лжи о том, что будет настоящее равенство – землю крестьянам, заводы – рабочим. Собрал сторон-ников под эту фальшивую идею и повёл миллионы людей на бойню гражданской войны. Победивших, там не было. Одни уничтожались просто потому, что имели материальные ресурсы, необходимые большевикам, другие изгонялись на чужбину, а те, кто остался, впряглись в каторжный труд с ложной мечтой жить при коммуниз-ме.
Сталин, очень сложная и противоречивая фигура. Аскет, труженик, теперь, кажется, что он всю свою жизнь исправлял эту лож Ленина. Как мог по крупицам восстанавливал авторитет Рос-сии. К началу второй мировой войны, создал промышленность, дал грамоту народам, довёл средний уровень достатка, до оптимально-го, но готового превратиться в зажиточный.
Война всё испортила. Первые годы восстановления народно-го хозяйства и конец. Вся сознательная жизнь этого человека про-шла в напряжении, в ожидании заговора, а те, кто остался после не-го, во-первых, не знали о его истинных планах, во-вторых стара-лись вычеркнуть из памяти всё, что было связано с этой личностью. Большая ирония заключалась в том, что всё политбюро называлось соратниками идей Ленина и Сталина.
Так ведут себя все заговорщики, и те, кто открыто идёт на переворот и свержение, и те кто, дождавшись смерти лидера, оттес-няют память о нём, приуменьшают заслуги и много говорят о его недостатках. Что такое заговор? Заговор – это сговор двух и более лиц, против кого-то третьего для приобретения своей выгоды! По-чему лиц? Это можно обозначить как сторона, да, именно сторона, потому, что под стороной можно понимать всё, и человека и группу лиц, и страну, и группу стран. Билибин сразу представил себе чере-ду дворцовых переворотов, которые проявлялись с древних вре-мён. Интриги, подстрекательство, бунты! Как многообразны, бы-вают заговоры, они с давних времён стали инструментом достиже-ния целей.
Билибин открыл глаза, словно закрыл интересную книгу су-деб. Полежал немного с открытыми глазами и снова провалился в полусон.

-«-

Тихий стук в дверь, вывел Билибина из состояния забытья. Он сначала не понял, откуда исходит звук, но быстро поднявшись с дивана, определил источник. На пороге стоял всё тот же молодой человек, который провожал его в номер.
- Михаил Маркович приглашает вас на ужин, - несколько смущённо произнёс юноша и замер в ожидании ответа.
- Он ничего не говорил об ужине, а сколько времени?
- Двадцать ноль, ноль, - чётко ответил сопровождающий, не глядя на часы.
- Не поздновато для пожилого человека? Я думал, что не се-годня встреча закончена. Дайте мне пару минут, привести себя в порядок.
- Шли, тем же, путём, Билибин уже стал ориентироваться в пространстве, но без помощи сопровождающего, вряд ли нашёл бы дорогу в ресторан.
Генерал сидел в своём ресторанном кабинете, как и на обеде, перед ним было блюдо. Он старательно раскладывал бутербродики - канопе, которые старательно готовил сам – паштет из языка, паш-тет из печени, сливочное масло и маслина….. В первое мгновение, Билибину показалось, что академик, как искусный художник со-ставляет, какой-то рисунок на блюде, тщательно подбирая краски, составляя только ему одному известный рисунок. Минуту Павел стоял, молча, боясь потревожить генерала.
- Проходите, присаживайтесь, я вот здесь пытаюсь создать панно, которое было бы приятно на вид и полезно для здоровья. Знаете, не сочетаемые вещи! Я сильно нарушил ваши правила?
- Какие?
- Сейчас модно ужинать только до двадцати ноль, ноль, а я вот грешен, люблю, знаете, немного подумать за хорошим столом, если не возражаете, предлагаю продолжить наш дневной разговор. У вас молодых времени много, а мне надо уже спешить, тем более, что за вас просил сам Семён Витальевич.
- Павел с удивлением посмотрел прямо в лицо академика, - я не знаю такого человека.
- Вот и хорошо, что не знаете, поэтому и спите спокойно, очень интересная личность, это он меня извлёк из забытья и заста-вил поработать. Так и сказал – труба зовёт!
- Подождав, пока Павел расположиться рядом, Михаил Маркович пододвинул ему своё панно со словами, - попробуйте определить, можно ли сочетать эти продукты?
- Предупреждаю – я не знаток кулинарии, так, иногда хочет-ся чего-то необычного, но если жена недосолит блюдо, не замечу!
- Благодарю за откровенность, - генерал произнёс эти слова, не придавая им никакого значения. По выражению его лица было заметно, что он мысленно где-то далеко от стола. Продолжая ду-мать о чём-то своём, старик смотрел перед собой и больше не об-ращал внимания на стол и своё кулинарное произведение.
- Признаться, я впервые, в затруднительном положении, многого Семён Витальевич не сказал, но по всему видно, что он очень обеспокоен вашими планами. Просил вас протестировать и немного просветить.
- Да, кто этот, мистический и грозный, авторитетный и зага-дочный, Семён Витальевич. Вы уже дважды упомянули его имя, при этом, в таком контексте, что мне становиться не по себе. При-знаться, я при первой встрече, принял вас за человека, который сам строит планы и исследует только то, что ему интересно, не думал, что вами можно руководить.
- Михаил Маркович даже не шелохнулся, при всей язвитель-ности слов. Он сидел и беззвучно шевелил губами, глядя перед со-бой. Создавалось впечатление, что он просто не услышал реплики Павла. Наконец, словно решив нечто важное для себя, академик ожил.
- Вам совершенно не надо знать Семёна Витальевича, глав-ное, что он заинтересовался вами. Поручение мне, поговорить с ва-ми, имеет определённый смысл, вы же не забыли, что я занимаюсь психиатрией?
- Если бы Павлу Ивановичу влепили пощёчину, то и тогда бы на его лице не возникла такая гримаса ужаса, гнева и возмуще-ния.
- Так вы считаете меня безумцем, вы, или этот ваш таин-ственный Семён Витальевич, - Билибин был готов подняться и вый-ти не попрощавшись.
- Вы забыли, молодой человек, что я давно не занимаюсь частой практикой, не исследую отклонения в психике отдельных личностей. Я занимаюсь большой психиатрией, а это значит, что мне интересны не только проявления социальных болезней, но и причины их зарождения. Представьте себе, профилактика остаётся не менее важным компонентом в излечении, чем, любой, даже очень эффективный лекарственный метод в медицине.
- Ничего не понимаю, от чего меня надо предостерегать, чем мои работы могут принести вред человечеству?
- Это очень глубокий и долгий разговор, вам это пока не нужно, а протестировать вас совершенно необходимо. Если бы бы-ло так просто, то библейская притча о Каине и Авеле, не казалось столь загадочной и дикой – родные братья, а интрига заложена на всё человечество и на все века. После разговора с Семёном Виталь-евичем, который меня озадачил, я только и думаю, как и чем я могу помочь вам не наделать глупостей из самых лучших побуждений.
Буду откровенен, первое, что я предложил – изолировать и забыть, метод проверенный в веках. Но, Шереметьев не согласился, напомнил мне, что сейчас разогрета тема борьбы с кавидом-19 во всех лабораториях мира и кто-то обязательно выйдет на работы аналогичные вашим, только тогда кто-то получит новое более гроз-ное оружие, чем даже ядерное. Вам надо объяснять, как это будет работать?
- Билибин немного расслабился, по крайней мере, его никто не упрекал в шизофрении, он стал вникать в смысл слов Михаила Марковича. Последние слова составляли предмет его собственных размышлений, но обсуждать это с кем-либо, он не смел. Просто бо-ялся, что ему «перекроют кислород». Основная тема с вакциной, подходила к концу, теперь он всё чаще задумывался над тем, как весь этот потенциал возможностей перебросить на его новые иссле-дования. Мысленно он продолжал называть свою новую работу – разработкой вакцины здоровья! Привычное сочетание слов, а смысл совсем новый. Не гоняться за новыми патогенными вируса-ми, которые могут плодиться, как грибы после дождя, а дополнить иммунитет человека не традиционными витаминами, а маркерами, которые не будут менять филогенетически созданную иммунную систему человека, а создадут новый регуляторный механизм. Свой – чужой!
- Откуда такие предположения, что я хочу, или смогу со-здать новое биологическое оружие?
- Дело не в ваших планах, а в том, как они могут быть ис-пользованы некоторыми заинтересованными кругами, - Михаил Маркович улыбнулся, - вы должны понять всю сложность моего положения, мы вместе, как два исследователя, должны пройти неко-торый путь, а затем, создать новый концепт. Понимаете, вместе!
- Я не особенно разбираюсь в вашей большой психиатрии, а всю информацию о современных событиях в мире, в нашей стране и за её рубежами воспринимаю, как бытовуху. Иногда меня что-то тревожить, иногда возмущает, но как-то включиться в этот мировой процесс, я никогда не имел большого желания.
- Так думают многие, занимаясь своим любимым делом. Вы думаете, что изобретатели пороха в Китае, думали, что они воору-жают человечество грозным оружием уничтожения друг друга, или создатели двигателя внутреннего сгорания, думали, что ими будут оснащаться многие современные орудия убийств – вся современная военная техника. Мы можем долго продолжать список того, как не-винные, или даже полезные изобретения, со временем, превращают-ся в грозное оружие смерти себе подобных. Я где-то читал, что, так называемый технический прогресс, всегда сопровождается бедами!
- Так, что прикажете делать, прекратить исследования? По вашей логике, всё, что изобретается человечеством, в той или иной степени используется ему во вред, - Билибин действительно не по-нимал, к чему клонит Ковальчук.
- Вы заметили, что мы ходим, в своих рассуждениях, вокруг одного и того же – человек изобретает, человек использует против других людей, - лицо Михаила Марковича выражало какую-то торжественность, словно, они уже нашли формулу общего благо-денствия. Мне поручено вас, тестировать, а выводы будем делать позже. Потенциал ваших исследований вызвал большой интерес, но это ничего не значит. Я вам уже намекнул, как может быть исполь-зовано ваше открытие.
- Не понял, как. По моему мнению, назначение моей работы, однозначно направлено на улучшение качества жизни человека, по крайней мере, как биологического объекта.
- Вы как, упорствуете, или действительно не понимаете? Ста-рик, теперь уже с едва скрываемым возмущением смотрел на Били-бина и тихо продолжил, - не заставляйте меня думать, что мы с ва-ми зря тратим время!
- Извините, я действительно не понимаю, чем я могу быть полезен, - в голосе Павла Ивановича прозвучали искренние нотки отчаяния.
- Прежде всего, нам надо разобраться, понимаете ли вы, как может сработать ваше будущее открытие в хороших руках и пло-хих. Вечная тема добра и зла!
- Я в вашем полном распоряжении, могу пройти полиграф!
- Лицо Ковальчука мгновенно сморщилось, очки поползли ко лбу, он засмеялся, придерживая руками очки, - ну, это уж слиш-ком, не наш метод, - сквозь смех проговорил академик и через мгновение, уже совсем другим тоном закончил, - мы будем с вами беседовать, обмениваясь знаниями. Дискуссия уместна, но раз я вас тестирую, то вести дискуссию буду я, согласны?
- Только теперь Павел заметил небольшой радиоприёмник, стоящий на подставке возле кресла академика. Звук был рассчитан, очевидно, на полную тишину в помещении, потому, что при разго-воре, звук был едва слышен. Михаил Маркович дотянулся рукой до приёмника и выключил его.
- Знаете, времени совсем нет, вот я и занимаюсь самообразо-ванием в минуты приёма пищи. Вы не слушаете эту радиостанцию?
- Какую? Простите, я не обратил внимания.
- «Радио книга». Меня очень заинтересовали эти чтения из раздела «забытые книги». Простите, у меня здесь профессиональ-ный интерес. Знаете, но порой в простом, скрываются самое глав-ное. Что вы понимаете под старым понятием «образ мышления»? Я, до недавнего времени, не придавал этому большого значения, отно-сил это к особенностям мышления каждого из нас, однако, прослу-шав эту передачу месяц, другой, стал понимать, что в восемнадца-том, девятнадцатом веках это было нечто особенное. Всех кого мы справедливо относим к классикам мировой литературы и россий-ской и зарубежной, объединяет одно – они умели с помощью слов, вернее их сочетания, выразить всю глубину своих ощущений и пе-редать её читателю.
Знаете, я достаточно много перечитал из классиков 18 – 19 веков, но часто утомлялся, путаясь в подробностях, от растянутости сюжетной линии. А, когда стал слушать фрагменты из этих же про-изведений в исполнении настоящих мастеров чтения, то понял, что всё оживает, но главное для меня, возникает некая образность мышления, свойственная всему тому времени. Люди так общались, стараясь передать не только информацию, о факте, предмете, собы-тии, но и подчеркнуть словами своё отношение к этому. Извините, я, кажется, увлёкся.
- Павел Иванович, на мгновение замер, это новое определе-ние - «большая психиатрия», чем-то напоминала современную со-циологию, а старик просто напускает туман, показывая свою ис-ключительность. Желание расставить все точки над и стало нестер-пимым.
- Извините, Михаил Маркович, вам не кажется, что вы, про-сто, желаете назвать по-новому, то, чем занимается весь мир. Со-циология, как раз, изучает процессы в различных сообществах, больших и малых. Чем ваши исследования отличаются от этого?
- Ни один мускул не шелохнулся на лице академика, он толь-ко немного скосил глаза в сторону Павла и тихо произнёс, - я рад, что вы так ставите вопрос, значит, мы уже близки к взаимопонима-нию. Мы с вами, как врачи, должны ставить диагнозы, что бы назначить правильное, или адекватное лечение, социология только изучает последствия болезни, старается предсказать, возможные варианты развития событий в обществе.
Давайте подойдём к этому с другой стороны. Знаете, кого можно считать главным психиатром на нашей планете?
- Я, затрудняюсь назвать светил психиатрии, не моя тема, - тихо ответил Павел, но в ответе чувствовалась большая заинтересо-ванность.
- Не скромничайте, молодой человек, все знают это имя – Бог!
- Не понял!
- Вы слышали, разумеется, о семи смертных грехах?
- Слышал, но причём здесь религия?
- Это самые главные, или основные диагнозы, которые уста-новил Бог для каждого из нас, с этого всё и начинается, в этом всё и заключено. А вы считаете, что не мы врачи, а какие-то социологи должны заниматься этими проблемами. Если вы считаете антимо-нии, серьёзной основой для исследований болезней различных со-обществ, то вы ошибаетесь. Все эти социологические исследования основаны на сослагательном наклонении, если бы, да ка бы! Я, с вашего позволения, предлагаю ставить один из диагнозов, которые определяют всё, а затем, искать методы лечения. Гордыня, зависть, чревоугодие, корысть, …., продолжать?
- Теперь, генерал говорил, как бы сам для себя, не обращая ни какого внимания на реакцию Билибина.
Я, сначала не заметил то, что все эти отрицательные качества названные пороками, или грехами работают по-иному в разных об-стоятельствах. Жадного человека, сразу можно заметить среди доб-рых людей, а если таких жадных собирается много в одном месте, тогда нормальные люди кажутся исключением. Так, кого лечить? Что норма, где патология? Вот для этого и нужен Бог, он определил навсегда норму и дал описание патологии. Мы, психиатры, должны руководствоваться только этим, а не заниматься изобретением но-вых диагнозов и не пытаться лечить не излечимые болезни. Всё это, своими конями уходит в генетику, так что пилюли здесь не помогут, нужна гильотина, да, да, только гильотина! Во все времена такой гильотиной являлся естественный отбор, - стихийные бедствия, эпи-демии и пандемии, болезни при рождении не совместимые с жизнью в тех неприхотливых условиях жизни, которые были без вмеша-тельства человечества. Выживали сильнейшие, или нормальные по-коления людей! Человечество, вмешиваясь в этот процесс, само за-кладывает мину замедленного действия. Спасая новорождённых, с патологией, мы плодим все мыслимые и ещё неизвестные болезни. Раньше было как? Люди плодились и размножались, умирали при родах, во младенчестве и опять рождались. Семьи 5-10 детей, счи-тались нормальным явлением. Часть выживала, и плодила новые поколения, часть отмирала в разные периоды жизни, и не было ни каких трагедий – Бог дал, Бог взял! Мало кто задумывался, почему умирали. Но умирали слабые особи, сильные гибли или в боях, или на охоте. Такова была жизнь, но она продолжалась, пока человече-ство не стало вмешиваться в промысел Бога! Запомните, Павел Иванович, у человека есть органы чувств – зрение, слух, обоняние, осязание …, они могут быть по-разному развиты. Один видит луч-ше, другой слышит лучше, третий чувствует запахи, как дикий зверь. Всё это нормальные отклонения, но надстройка над этим всем – мозг, ещё один инструмент для выживания развивается не-адекватно быстро. Помните пословицу – «чужая душа – потёмки», так это как раз то, что с некоторых пор стало предметом моего ис-следования. Не просто так, психические заболевания называются душевными болезнями.
- Со зрением и слухом всё вроде понятно, там установлены общепринятые нормы, а как можно определить норму психического состояния человека, кто её устанавливает? – Билибин искренне недоумевал, он смотрел на Михаила Марковича так, словно тот провозгласил себя Богом или мессией.
- В этом вы правы, молодой человек, это определение вызы-вает споры. Либералы ставят личность одного индивида выше об-щества, коммунисты напротив, ставят общественные интересы выше личных интересов одного человека, или малых сообществ. Я про-бовал много методик и подходов для определения, что есть норма и когда начинается патология. Не скрою, у меня это отняло не менее десяти лет. Я искал ответ на этот главный вопрос, как раз там, в глубине веков. Мне представляется, по крайней мере, сегодня, что за норму можно принять то поведение человека, которое оправды-вает генетически заложенное поведение, направленное на програм-му - размножение, питание, сохранение жизни. Только не понимайте это линейно, в каждом из этих программ жизни, предусматривается развитие подпрограмм - комфорт условий жизни, снижение трудо-затрат при добывании пищи и так далее. Я понятно излагаю? Поня-тие нормы в этом случае, становиться условным, но остаются гра-ницы, когда можно определить, когда они нарушаются.
Самое трудное для меня было определить, когда начинается патология. Этот сложный во всех отношениях инструмент человека – мозг, может выстраивать сложные многоходовки, которые прояв-ляют истинные намерения, через несколько лет после замысла, а иногда закладываю вековые катаклизмы.
- Генерал на минуту задумался, погруженный в свои мысли, молчал,  Билибин подумал, что разговор закончен, но Михаил Маркович вскинул голову, улыбнулся, - вы играете в шахматы? Интереснейшая игра! Говорят, что она вышла из Индии, я этому верю, если признать величие правителей, которые за несколько ты-сяч лет до нашей эры управляли одной из величайших цивилиза-ций. Игрок обречён на поражение, если не продумывает свои ходы, почти, до конца партии. Он реагирует на ходы противника, но все-гда держит свой рисунок игры и – свой замысел!
- Михаил Маркович оживился, поискал глазами что-то на столе, беспокойно повернул голову к шкафу, где хранились запасы, потом успокоился.
- Простите, я, кажется, несколько увлёкся.
- Глаза продолжали гореть под стёклами очков, но голос стал спокойнее, ровнее и приобрёл некую академичность.
- Моё дело сейчас сканировать всё социально – политическое пространство, определять точки возмущения, или отклонения от гипотетической нормы, которая присуща отдельным сообществам, ставить диагноз, потом я играю в шахматы с невидимым оппонен-том, выстраивая свою партию игры, доводя до сглаживания выяв-ленные возмущения.
- Билибину разу как-то, вдруг, стало всё понятно! Этот мо-гучий старик принял на себя миссию гиперрегулятора! Немыслимо! Теперь ему было ясно для чего создан этот аналитический центр, почему так ценят и оберегают Ковальчука и многое другое.
- Вот вам и развитие наук, - услышал он голос академика, - вот вам и прогресс! Не вникая, как и почему, не имея никаких объ-ективных оснований, человечество стало вмешиваться в процесс естественного отбора, если хотите, закладывать генетическую мину.
Вы, молодой человек, считаете, что большая психиатрия и социология – это одно и то же? Заблуждаетесь! Вы слышали, что ни будь об индуцированных болезнях? Так это из области старушки психиатрии. В одном я с вами соглашусь, методы лечения в психи-атрии не подходят к лечению психических заболеваний общества. Всех не уложишь и не изолируешь, здесь нужны другие методы. Если мы отказали природе самой регулировать процессы есте-ственного отбора, значит, следует найти новые методы, они связаны с глубокими знаниями о последствиях любого вмешательства в то, что нам пока неведомо.
- Михаил Маркович глубоко вздохнул, - по моей просьбе собрали большую информацию по всему миру, этак, глубиной лет в двести обо всех открытиях, которые были сделаны в разное время, но были забыты, или не нашли своего применения. Знаете, что меня удивило и обрадовало – то, что и в те времена были люди, которые не позволяли лезть туда, что мы не знаем в деталях. У меня есть по-дозрения, что, когда-то очень давно, человечество забралось так далеко, что погубило себя, не познав последствий своих действий, а воспользовалось только своими возможностями. Мы же, как они, не хотим всё начать сначала, с нуля?
- Простите, - осторожно спросил Билибин, - что вы имеете в виду, разве мы можем теперь знать, что было тысячелетия назад?
- Вы забыли о санскрите, Павел, забыли о тех редких удиви-тельных артефактах, которые открыты в различных забытых угол-ках мира.
- А, этому можно верить? Я встречал так много трактовок тех событий, что воспринимаю это как сказки, как эпос народов, ко-торые приукрашивают своё прошлое величие.
- Напрасно, вы с таким недоверием относитесь к эпосу, это единственное, что осталось у нас для настоящего представления о прошлом. Если научно обработать эти данные, то там кроется ис-тина. Книги можно переписать в угоду очередного правителя, а устные предания, передаваемые многими поколениями, имеют большую достоверность, чем, кажется на первый взгляд.
- Я не совсем понимаю, чем вы занимаетесь. С одной сторо-ны вы ищите в общественных проявлениях признаки психических заболеваний, с другой стороны, вы отрицаете социологию, как науку.
- Вот именно, как науку, а не рассуждения без знаний, осно-ванных не на фактах, а на предположениях.
- Михаил Маркович посмотрел на часы, - о го, уважаемый коллега, мы с вами увлеклись. На сегодня, пожалуй, достаточно. Завтра, я попрошу вас быть максимально собранным. Поговорим о настоящем. Могу даже анонсировать темы. Генетика и её достиже-ния, роль интернета и что с ним связано, так называемый искус-ственный интеллект и возможные последствия цифровых техноло-гий. Если захотите что-то добавить, не возражаю. Завтра здесь же и приступим, только прошу вас, будьте энергичны. Мне важно по-нять, готовы ли вы к большой работе. Семён Витальевич не простит меня, если я просмотрю главное.
- Заметив иронию во взгляде Билибина, академик нахмурил брови.
- Не удивляйтесь, теперь так часто бывает, мы сначала рож-даем монстров, а потом боремся с ними, так не должно быть. Вы же очень хотите получить большие ресурсы для своей дальнейшей ра-боты, а они хотят иметь гарантии, что эти ресурсы не надо будет удваивать, или утраивать для исправления ваших ошибок, или сво-ей главной ошибке в вас.
- Можно последний вопрос?
- Билибин уже поднялся со своего места и, стоя возле стола, нерешительно обратился к Михаилу Марковичу, словно так, зада-вал пустяковый вопрос. Академик молчал, всем своим видом пока-зывая, что он устал, но готов выслушать гостя.
- Я так понял, что человечеству бывает рано знать некоторые вещи о своих возможностях?
- Вы ничего не поняли, молодой человек, знать всегда необ-ходимо, а вот, вооружатся некоторыми инструментами, бывает опасно. Чувствуете разницу? Но об этом поговорим завтра, вы не расстраивайтесь, у вас нормальная реакция, но мыслите вы пока односторонне. Знать и использовать, это не одно и то же! 
 

-«-
Вернувшись в свой номер, Билибин долго не мог уснуть. Вроде и не было ничего угрожающего в словах Ковальчука, но как-то стало тревожно. Приняв душ и зачем-то побрившись на ночь, Павел прилёг в кровать. Тишина охватила всё пространство спаль-ни, свет выключен, ничто не мешало заснуть. Глаза оставались от-крытыми. Дома, при обычных обстоятельствах, он всегда радовал-ся, когда после суетного дня он вот так расслаблялся в постели и за-ставлял работать мозг. Полученная за день информация должна быть разложена по полочкам памяти, но не так, хаотично, как она поступает днём, а первично проанализированная, систематизиро-ванная и осознанная. Выработанное за годы правило сейчас играло с Билибиным злую шутку. Приказать себе уснуть он не мог, пока его мозг не даст команду – спать!
Поворочавшись с боку на бок, Павел нашёл, наконец, для мозга работу и даже обрадовался. Повестка дня на завтрашнюю встречу была известна, Михаил Маркович настаивал на его актив-ности, что же попробуем поработать. Надо вспомнить всё что он знает об интернете, нельзя показывать, что он пользуется копом , как печатной машинкой и только в два последних года самостоя-тельно стал работать с информацией, получаемой с различных сай-тов. Раньше, он просил всё распечатывать, но сначала электронная почта, потом публикации своих статей и вся полемика с коллегами теперь велась в интернет пространстве. Скорость обмена информа-цией его только радовала, но с тех пор как в его жизни появился Михаил Иванович и Никита Николаевич, всё изменилось. Ему не разрешали обмениваться информацией напрямую с коллегами. Мартынов так и заявил, - все серверы интернета находятся у нашего вероятного противника, или, говоря проще наших конкурентов, по-этому для вас вся переписка должна вестись по закрытым каналам.
Перед внутренним взором открытых глаз Павла, в кромеш-ной тьме, стала проплывать информация, сначала несколько рван-ная, фрагментарная, потом стала выстраиваться логика.
Софт - это то же самое, что и программное обеспече-ние, только на сленге компьютерной терминологии. Он происходит от английского жаргонного слова «Soft» («Мягкий»), которое было сокращено от полного англоязычного терми-на Software («Программное Обеспечение»).
Простыми словами, софт — это такой способ заставить обо-рудование Hardware или Hard, то есть в значении «жёсткий» или «железо», работать по заданным алгоритмам. Софт нужен Hardware, является неотъемлемой частью тандема. Од-но без другого не работает. Если нарушения в работе произошли из-за программного обеспечения, то всегда достаточно при-влечь системного администратора для исправления ситуации. Если источник кроется в железе, то без привлечения ИТ-специалиста узкого профиля или сотрудника сервисной службы производителя оборудования уже не обойтись. У Павла бывали случаи, когда он вызывал специалистов, не зная, что случилось, ес-ли компьютер переставал работать. Потом он научился различать, когда зависала программа, а когда выходило из строя железо.
В России с 2014-а года появился ещё один новый тер-мин: «Отечественный софт» или «Отечественное ПО». С его помо-щью обозначают импортозамещение программного обеспечения в государственном секторе в целях безопасности, а так же чтобы упростить господдержку промышленности и коммерции на терри-тории страны в пределах ИТ-отрасли.
Разные ведомства по-разному определяют значение нового терми-на. Но наиболее точно его выражают отраслевые ассоциации - АРПП «Отечественный софт», Руссофт, РАСПО, АПЭАП.
Если говорить простыми словами, то, по мнению отраслевых ассоциаций на отечественный софт может иметь права: исключи-тельно Россия, её субъект, муниципалитет, российская организация, гражданин России.
 С 2020 года в нашей стране вступил  в силу закон о запрете в про-даже технически сложных устройств без российского софта в пред-установленном наборе приложений и программ. Это касается смартфонов, планшетов, смарт-часов, стационарных компьютеров, ноутбуков, телевизоров с операционной системой Smart TV и так далее. Полный перечень ещё уточняется в правительстве России.
Это всё пронеслось в голове Павла одним файлом. Наверное, Михаил Маркович не будет строг и этих знаний достаточно для вульгарного пользования, но Билибин опытным чутьём определил, что введение законом РФ отечественного программного обеспече-ния связанно именно с тем, о чём предупреждал Мартынов – без-опасность!
Цифровая экономика! Новый пакет информационных фай-лов. Цифровая экономика - это деятельность по созданию, распро-странению и использованию цифровых технологий сбора, хране-ния, обработки, поиска, передачи и представления данных в элек-тронном виде и связанных с ними продуктов и услуг. Причём здесь экономика? Билибин как-то сразу столкнулся с этим термином, словно споткнулся о невидимую ступень в сознании.
Причём здесь экономика? То, что было известно Павлу об экономике, совсем не совпадало с тем, что он видел в деятельности цифровых технологий в мировой практике. Он понимал, что то, что запомнилось ему о видах экономик, ничего общего не имело с этим определением. Реальная экономика, связанная с производством различных товаров и услуг, финансовая экономика …, всё это мож-но было понять, если первый вид связан с производством, то есть созданием чего либо, второй вид основывался на эквиваленте тру-да, то в так называемой экономике было вообще ничего не понятно.   
Среди самых простых и наглядных примеров реализации цифровой экономики в коммерческой деятельности часто приводят следующие компании: Uber - крупнейшая в мире компания такси без единого транспортного средства, Facebook - самый популярный владелец СМИ, который вообще не создаёт контента, Alibaba - са-мый дорогой розничный продавец без единого товара, Airbnb - крупнейший в мире арендодатель жилья, не владеющий недвижи-мостью.
Ничего не понятно, Билибин перебирал в памяти всё что знал, так или иначе встречал в прессе о фирмах, которые составля-ли цифровую экономику, но вспомнить не мог. У него утвердилось давно в сознании, что цифровые технологии это запись информа-ции, ускорение обмена информации, хранение информации обо всём в компактном виде – это достижения современной электрони-ки, не более, но причём здесь экономик, ни как не мог себе предста-вить. Инструмент – да, экономика, как производство – нет!
Нервно ворочаясь, Билибин старался настроиться на извле-чение определённой информации. Знакомясь с возможностями ком-пьютерной обработки своих данных, он много читал, за ним даже закрепили программиста института, который знакомил его с терми-нологией и возможностями различных программ. Сначала Фёдор Петрович подсмеивался над Билибиным, который пытался для лучшего понимания работы с компьютером, переводить некоторые термины и понятия на свой бытовой язык. Наконец, Фёдор взмо-лился, - так нельзя, вы должны пользоваться принятыми терминами и понятиями, если хотите общаться в сети свободно, со своими кол-легами. Сейчас, Билибин старался вспомнить эти уроки.
Перед его внутренним взором стали проплывать картинки с информацией последнего времени. Вспомнилась удивительная настойчивость Г. О. Грефа, с которой он проталкивал идею всеоб-щей цифровизации. Казалось, успешный и банкир, который неко-торое время занимал даже должность министра экономики РФ, по-том, непонятно, или ушёл, или его ушли, но всплыл в качестве пер-вого лица сбербанка. Сбербанк для советского человека всегда ас-социировал с государственным учреждением, которое десятилетия называлось сберкассой, то есть, там, где можно хранить свои скромные сбережения. После событий девяностых годов, когда об-нулились все вклады, сбербанк имел нулевой рейтинг среди сотен частных банков страны, которые возникали и исчезали с космиче-ской скоростью. Никто не сомневался, что Греф нашёл просто тихую заводь! Потом, в нулевых, наступил период преображения, казалось, совершенно дискредитировавшей себя структуры. Пре-ображалось всё – отдельные пункты, внутренняя организация рабо-ты, подбирались новые штаты. Это всё было очень заметно. Но, как, за счёт, каких средств? Вливания, или как теперь говорят, ка-питализация. Центробанк РФ был заинтересован в этой полугосу-дарственной финансовой организации. Со всех площадок шла мас-сированная агитация за цифровую экономику. На различных сим-позиумах Герман Оскарович доказывал, что невозможно управлять грамотным населением и призывал к стандартизации образователь-ного процесса в школе и в высших учебных заведениях – ЕГЕ – от-лично, тестирование сотрудников – отлично. Кудрин вообще за-явил, что нам надо воспитывать грамотного потребителя?
Перед внутренним взором Билибина всё время проплывали, какие-то рванные, не оформленные картинки, отдельные фразы из текстов, но каким-то образов всё это складывалось в единую, тре-вожащую мысль, которая никак не хотела оформляться. Ни по од-ному пункту он не мог возразить, или согласиться с тем, что пред-лагалось для общества. Особенно был пугающе непонятен призыв к искусственному интеллекту. Что это, полная замена во всём наших интеллектуальных навыков, или замена самого человека, который отличается от прочих животных наличием этого самого интеллекта. Поучалось так, что стоило создать при любом механическом устройстве, неважно, человеке, животном, или железяке с двигате-лем, электронное устройство в виде оперативной памяти и прочих атрибутов мозговой деятельности и можно отказаться от человека?  Вообще понятие «искусственный интеллект» в трактовке Грефа, Медведева и прочих публичных политиков и пропагандистов, по мнению Билибина, было, по меньшей мере, не корректно. Дополни-тельный искусственный интеллект - это понятнее. Вспомнилось определение из Википедии. Интеллект, или ум - это качество психи-ки, состоящее из способности осознавать новые ситуации, абстракт-но мыслить. Способности к обучению и запоминанию на основе собственного и чужого опыта, пониманию и применению абстракт-ных концепций, и использованию своих и чужих знаний для управ-ления окружающей средой. Это уже ближе! Нельзя говорить в нашем случае об искусственном интеллекте, заключённом в элек-тронное устройство. Процесс использования чужого интеллекта возник задолго до создания современных способов обработки ин-формации с помощью ЭВМ! Он возник с момента обмена информа-цией с помощью речи, письменности и прочих атрибутов общения между людьми. Цифровые технологии обработки, накопления и хранения информации это только инструмент или новый способ общения. Это может быть чем угодно, только не искусственным ин-теллектом.
Павел напрягся, как бывает во сне, он готов был уже оконча-тельно сформулировать своё отношение к этим ложным высказыва-ниям, но какая-то сонливость мозга сковывала, не позволяла сосре-доточиться.
В конце, концов, чего этот искусственный интеллект стоит, если человечество с помощью естественного интеллекта, усиленного тысячелетним обменом информации не создаст соответствующие программы и подпрограммы для работы самого мощного компью-тера, работающего на любых принципах, которые есть и которые будут.
Сразу пришло некоторое успокоение, но не на долго. Сразу возникла новая тревога. Для чего понадобилось первым лицам гос-ударства дурачить граждан? Разве дело только в терминах? Ведь они пугают всех. Человек скоро не будет нужен! Многие потеряют работу? Многие специальности исчезнут? Где-то далеко в сознании Билибина стали всплывать заголовки статей, отдельные фразы лиц, называющих себя экспертами всех мастей.
  Поворочавшись с боку на бок, Павел Иванович, наконец, провалился в настоящий сон. Он, словно выключил своё сознание и погрузился в кромешную тьму.

-«-
Почувствовав лёгкое прикосновение к плечу, Билибин снача-ла не понял, что это наяву. Подоткнув сползшее покрывало, пере-вернулся, приоткрыл веки, чуть-чуть, словно проверяя, где он, уви-дел силуэт человека, склонившегося над ним. Доля секунды потре-бовалось спящему мозгу, что бы проснуться. Широко открыв глаза, привстал, опираясь на локти, заморгал веками и спросил, - вы кто?
- Михаил Маркович ждёт вас на прогулку, вы вчера догова-ривались. У нас пятнадцать минут, успеем?
- Билибин легко поднялся с постели, - не могу вспомнить та-кую договорённость, что это пробежка перед завтраком, сколько сейчас времени?
- Сейчас шесть, завтрак в 7-30, прогулка на расстояние 10 километров занимает у Михаила Марковича час, туалет перед зав-траком и к столу. Странно, но шеф сказал, что вы всё знаете, но, правда, предупредил, если вы не пожелаете, то не настаивать.
- Можно принять душ? Это так, чтобы проснуться. Не более трёх минут.
- Не прошло и десяти минут, как Билибин в сопровождении молодого человека, вышел из своего коттеджа, посмотрел на обувь и развёл руки в стороны, - да уж, обувь у меня явно не спортивная. Молодой человек промолчал и быстрой походкой направился к ос-новному строению.
На лавочке, возле входа их уже поджидал академик. Окинув быстрым взглядом приближающие фигуры, он громко спросил, обращаясь к Билибину, - у вас сорок второй размер? Переобувай-тесь? На лавочке стояла картонная коробка для обуви. На ногах у генерала были кеды, или кроссовки, как теперь говорят, непонятно-го назначения. Переобувание заняло не более минуты, посмотрев на ноги Павла, Михаил Маркович удовлетворённо произнёс, - ну вот, теперь можно и прогуляться, не жмут?
Теперь можно и на маршрут – десять километров для вас как? Не трудно? Мы будем просто прогуливаться, в определённом направлении, без такой утренней зарядке, я просто никакой. По-верьте на слово, я перепробовал всё, и бассейн, и тренажёры, и да-же гимнастику йогов!
- Павел молчал, никто не спрашивал его мнения, а чужой монастырь со своим уставом…. Генерал показал рукой куда-то за главное строение, - прошу на маршрут, - и быстро пошёл вперёд.
Шли молча, вышли на какую-то едва заметную тропинку, которая петляла между редкими деревьями. Билибин обратил вни-мание на то, что тропинка была проложена так, что шло чередова-ние подъёмов и спусков, достаточно пологих, но частых. Пройдя первый километр, Михаил Маркович приостановился, помахал ру-ками, но как-то странно, не по-спортивному, а словно приветствуя кого-то невидимого. Это повторилось, через километр, потом дру-гой.
- Кому вы всё время машите с определённой периодично-стью, - не выдержал Павел, - ведь никого нет.
- Контрольные точки, контрольные точки! Если мы не отме-тимся в нужное время, то нас обязаны искать. Вы думаете, что мы просто так ходим по полям, по горкам? Нет, это строгий маршрут.
- Беспокоятся о вашем здоровье? Тогда где ваше сопровож-дение?
- Долго объяснять, молодой человек, я просто добился права побыть наедине с собой, ведь я утром, после сна не только восста-навливаюсь физически, я составляю план работы на день-два, а то и больше. За столом в кабинете это просто невозможно. Вы не заме-тили по своей работе, что планирование происходит у нас не за столом, там мы только оформляем свои мысли, а стоящие мысли приходят везде, только не на рабочем месте.
- Слушая пояснения, Билибин, к своему удивлению, как-то сразу согласился с этим. Он мгновенно вспомнил, что играя с деть-ми, обедая в семье, бродя по шумным магазинам с женой, он часто ловил себя, на том, что выпадал, и когда Нина упрекала его в от-сутствии интереса к семье, он только удивлялся.
- Рекомендую, очень полезная штука, - послышался голос Михаила Марковича, - нам надо оставаться наедине с собой во вне-рабочей обстановке, что бы, не казаться чудаками, которым не ин-тересно окружение.
- Шли в основном молча. Где-то на седьмом – восьмом ки-лометре, когда тропинка, явно сворачивала к строениям, генерал поинтересовался, - вы помните тему нашей предстоящей беседы, я намерен сегодня слушать вас!?
- Я попробовал ночью вспомнить всё, что знаю об обозна-ченных вами темах, но, признаться, кое-что я просто не понимаю.
 - Сейчас не надо об этом, начнём беседовать за завтраком, там будет видно, польза от наших бесед есть, или это была лишь прогулка.
- Тропинка как-то сразу вынырнула у задних стен основного строения, пройдя к центральному входу, Михаил Маркович, пома-хал руками опять, чуть дольше, обернулся к Билибину. Вы, конеч-но, устали с непривычки, спасибо, что дали мне поработать!
- Действительно, Павел чувствовал себя, чуть уставшим, по-тому, что во время прогулки думал только о том, когда она закон-читься и поглядывал на старика.
- Жду вас за столом.

-«-

Тишина в кабинете ресторана продолжалась не долго. Про-бовали, приготовленные бутерброды, запивали соком клюквы, ко-торый стирал неприятные ощущения от неверно выбранного бу-терброда. Ковальчук старательно ел овсянку, англичане говорят пудинг, а у нас в России - это просто – каша «размазня». Удивление у Билибина вызвал большой кусок топлёного масла, который он растопил в горячей каше, тщательно размешал содержимое тарел-ки, попробовал и удовлетворённо прикрыл глаза.
- Это не вредно – холестерин и прочее?
- Это, - академик с улыбкой показал на кашу, - это полезно, только я пользуюсь топлёным маслом, потому, что не доверяю ма-газинному, сливочному маслу, боюсь кокосов накушаться. Вообще, по части еды развелось столько мифов, что порой диву даёшься. Знаете, что есть такое здоровая пища и когда она была в нашей жизни?
- Павел вскинул голову, прекратил жевать и уставился в пе-реносицу генерала, в глазах у него читался вызов.
- Не удивляйтесь, всё очень просто, Павел Иванович, време-на не столь отдалённые. Когда не было холодильников и консер-вантов, когда мы ели на обед, завтрак и ужин, всё что было приго-товлено непосредственно перед едой. А, точнее стол наших поме-щиков средней руки можно признать самым здоровым.
- Не знаю, не знаю, мне кажется, что и в те времена суще-ствовали различные соления, вяления, копчения, варения и прочие способы сохранения продуктов на долгое время.
- Знаю, не знаю, - передразнил Павла генерал, вникать надо! Все те консервирующие факторы не затрагивали химическую суть продуктов. Мясо сушили – сушили, овощи солили – солили, рыбу коптили – коптили, сыры из молока делали – делали. Вспомните, чем отличаются сухофрукты те, что были тогда, от тех которые мы покупаем сейчас?
- И чем же?
- Для сохранности использовались продукты только самые лучшие по качеству. Если сушили фрукты и не замечали гниль в отдельных ягодах, то никакого хранения не наступало – вся партия на выброс, потому, что портилось всё. Условия хранения тоже со-блюдались строго и без всяких этикеток и сроков годности. Я ска-зал, что не было холодильников, как индивидуальных мест хране-ния продуктов, но уже тогда существовали большие холодильники - погреба, в которых продукты могли храниться несколько месяцев. Пока не будем об этом говорить, на досуге, поинтересуйтесь, ис-точников много.
- Закончив завтрак, академик не спешил уходить, вниматель-но наблюдал за Павлом, который едва дотрагивался до пищи. По-хоже, всё его внимание занимали слова Михаила Марковича.
- Ну, что же, пора нам перейти к работе, вы помните, какие темы мы должны обсудить, теперь самое время. – Михаил Марко-вич поднялся со стула, поднялся и Билибин, - нет, нет, я готов вас выслушать здесь и сейчас, - махнул рукой академик, направляясь к холодильнику.
- Забыли о моём лекарстве, а я приму, не возражаете?
- Буду слушать вас здесь, а в кабинете продолжим беседу под запись, она вам понадобиться.
- При слове запись, Билибин напрягся, ему это не понрави-лось.
- Это для вас, не будем же мы с вами встречаться ежедневно, - академик засмеялся, наливая в стакан охлаждённую прозрачную жидкость из графина. Павел смотрел на стакан и только сейчас за-метил, что это был хрустальный тонкостенный стакан граммов на двести пятьдесят, которые были в моде лет тридцать тому назад. Теперь такими не пользуются, разливают всё больше в толстостен-ные стаканы с толстенным дном для виски. Коньяк пьют из громад-ных овальных бокалов, наливая тридцать грамм в громадную по-судину на двести граммов. Знатоки говорят, что так больше прояв-ляется букет, или аромат. Где эти коньяки?
- Приступайте, Павел Иванович, я постараюсь не мешать, даже вопросы задавать не буду, всё потом. С чего начнёте?
- Если я правильно помню, то мы должны обсудить три темы - интернет, цифровая экономика и искусственный интеллект. Вы обещали больше рассказать о вашей проблематике.
- Раз обещал, значит, расскажу, только тогда, когда пойму, что вы подготовлены и поймёте меня правильно.
- Билибин стал вспоминать свои вечерние и ночные размыш-ления. Рассказ об интернете занял совсем немного времени. Иногда он замолкал, пытаясь вспомнить специальные термины, ошибался в датах, поправлялся и опять говорил, словно держал сессионный эк-замен.
- Давайте договоримся, Павел Иванович, вы не на экзамене и можно пользоваться не строгими профессиональными терминами. Мне нужны не ваши знания, а скорее ваше понимание явления или отношение к предмету обсуждения. Мне кажется, что так нам будет легче понять друг друга. Согласны?
- Павел молча кивнул головой и задумался, теперь ему надо не просто излагать, то, что успел прочесть или вспомнить, а строить фразы, будто говоришь с совсем не подготовленным человеком. Пауза затянулась, оказывается излагать свои знания в таком ключе, совсем не простое дело, это всё равно, что объяснять ребёнку слож-ные вещи.
Закончив с интернетом, Павел приступил к следующей теме.
- Простите, - Михаил Маркович давно допил водку, закусил и теперь с интересом слушал рассказ Билибина, чуть улыбаясь че-му-то своему.
- Я прошу вас дать оценку этому новому явлению. Как вы к этому относитесь?
- Не однозначно! – Павел, подумал, что такой ответ вполне удовлетворит генерала, но ошибся.
- Интересно, очень интересно, а можно подробнее. Вы сказа-ли неоднозначно, в чём это выражается?
- Сам инструмент обмена информацией очень хорош, можно было бы забыть о больших библиотеках, читальных залах, заказе необходимых научных статей в бибколлекторе и прочей потере времени, но есть одно большое НО! Никто ни за какую информа-цию не отвечает, теряется достоверность информации. Можно легко встретить подмену первоисточника, обнаружить ошибки и не со-всем правильные трактовки. Анонимность и безответственность главная опасность в этом методе получения истинных знаний. Мо-жет быть, я ошибаюсь, но что-то надо с этим делать. Другое дело закрытые сети, где оцифрованные источники не отличаются от ори-гинала, а открытые сети это какая-то свалка мусора. Википедия – это вообще очень опасная вещь. Меня очень возмущает то, как СМС лишает молодёжь грамотно мыслить, грамотно писать, а в ко-нечном итоге меняет речь, как способ обмена мыслями. Фразы по-лучаются куцые и мысли становятся такими же куцыми!
- Достаточно, с этим всё ясно!
- Не скажу, что призывы к переводу всей информации, кото-рой мы обмениваемся в быту и на производстве в цифру, вызывает у меня больший оптимизм, - Павел помолчал, потом продолжил, - не спорю, метод хорош, но к чему он может привести, если выру-биться интернет? Все серверы находятся за океаном, или, по край-ней мере, не у нас в стране. Это всё равно, что отдать своё грязное бельё в чужую прачечную, или самые свои ценные вещи отдать в ломбард на хранение. Так и жди, когда его посетят воры. Вот и тревожно мне становиться. Вроде метод хорош, а тревожно! Ано-нимность информации меня очень смущает, - голос Павла стал ка-ким-то тихим, слышались нотки растерянности. Он посмотрел на академика, как бы, проверяя его реакцию. Михаил Маркович сидел неподвижно, всем своим видом подчёркивая свою отстранённость от темы. Он весь превратился в слух, не проявляя своего отношения к выводам Павла.
Билибину очень захотелось слышать мнение этого человека, но условия есть условиями и он, помолчав немного, продолжил.
- Осталось последнее из того, что намечалось для обсужде-ния - искусственный интеллект, - Павел до последнего мгновения надеялся, что Михаил Маркович остановит его, сделает замечание или выскажет своё мнение, но он молчал.
- Последний год сильно активизировался напор на сознание россиян в отношении значимости искусственного интеллекта. Ин-тернет, цифровая экономика, теперь обсуждается тема искусствен-ного интеллекта. Я, просматривая материалы, заметил одно инте-ресное явление. Ярыми сторонниками быстрой оцифровки доку-ментооборота, перехода на создание нейронных сетей, для решения буквально всех вопросов от бытовых до производственных, явля-ются довольно известные личности в стране, занимающие весьма значительные должности. Хочется знать – это политика правитель-ства, или их собственное мнение?
- А, вы как считаете?
- Россия не готова, возможно, когда будет обеспечена без-опасность процессов в интернет пространстве, тогда всё это станет реальным и безопасным. Мне очень неприятно, когда влиятельные круги на западе используют различные ложные вбросы в информа-ционное пространство и считают эту анонимную безответственность нормой.
- Фэйк-ньюс?
- Да, я об этом!
- Так, что, вы предлагаете отказаться от создания сложных логистических систем, робототехники и прочих аксессуаров искус-ственного интеллекта?
- Меня смущает незащищённость, - Билибин чуть склонился в сторону академика и всем своим видом и голосом постарался сде-лать особый акцент на этом слове – незащищённость!
- Если бы это были бы замкнутые системы, недоступные для вредоносных вирусов и шпионских программ, тогда это только ра-дует, а сейчас, у меня лично вызывает недоверие. Можно это вы-полнить? Считаю технически это возможно, но для чего и кто вос-пользуется этими достижениями.
- Билибин помолчал, - знаете, что меня сильно возмутило, когда я сал разбираться с этими нейро сетями и искусственным ин-теллектом. Одно время я загорелся этой идеей, даже написал слу-жебку руководству, о создании нейросети в которую предлагал включить все известные биологические лаборатории ведущих стран мира. Очень удобно. Все отчёты на любых этапах исследований размещаются в нейро сети и тогда партнёры могут продолжить ис-следования, не повторяясь и не теряя время.
Когда я узнал, что платформы для нейросети такого мас-штаба могут располагаться на сервере Гугл, …, которые располо-жены в другой юрисдикции, то помня принципы безопасности, по-нял, что это не для нас. Дело даже не в авторском праве, а в том, что каждый наш шаг в исследованиях будет контролироваться нашими недоброжелателями. Я хочу вас спросить, нужна ли в та-ком случае разведка, промышленный шпионаж. Очевидно, нет!
Результаты на этапах исследований бывают самые разные. Одни нас продвигают вперёд к поставленной цели, а некоторые мо-гут послужить созданию самого страшного биологического ору-жия. И, заметьте, без всякого противоядия. Что может быть страш-нее?
- Михаил Маркович напрягся, слушая последние слова Би-либина, потом его лицо стало каким-то расслабленным, словно он достиг того, что ждал, или хотел. В любом случае, он был доволен тем, что услышал.
- Так, знаете, что проделал этот аферист? Он собрал в кулак деньги вкладчиков, миллиарды рублей, и приобрёл на западе гото-вые платформы, выдавая их за достижения своей бизнес корпора-ции. Ему стало тесно в рамках банковской системы страны, ему по-надобилось создать финансово-промышленную корпорацию неве-роятных размеров – СБЕР!
- Достаточно, мне почти всё ясно, главное, что я хотел услы-шать, я, услышал. Нам пора перейти в кабинет и продолжить пред-метный разговор о наших перспективах, не возражаете?
- Лицо Михаила Марковича выражало полную удовлетво-рённость от первой половины беседы. Медленно поднявшись со стула, генерал на секунду завис, потом, чуть улыбнувшись, тихо пробормотал, - неизвестно, что меня больше бодрит – утренние прогулки, водка, или вот такие беседы. Подождав Билибина, он, взяв его за руку, словно нуждался, в помощи, направился к двери.

-«-

В кабинете всё было по-прежнему строго. Направившись в свой любимый уголок, где диван, два кресла, столик и шкаф состав-ляли маленькое пространство, которое сильно отличалось от стиля организации всего кабинетного пространства, академик указал Павлу на кресло, а сам направился к шкафу за курительными при-надлежностями.
Стоя спиной к Билибину, Михаил Маркович старательно складывал на большой металлический поднос, всё, что было необ-ходимо, по его мнению, для хорошей беседы.
- Помогите мне, коллега, вероятно, я немного переусердство-вал, но не будем - же мы отвлекаться по мелочам. Когда я был се-мейным человеком, то всегда раздражался, кода жена готовя стол, всегда забывала какие-то мелочи, вскакивала, то за солью, то за перцем. Вот с тех пор я стараюсь предусмотреть всё.
- Павел поднялся, подхватил тяжеленный поднос на котором, действительно размещалось всё. Сигары, пачки сигарет, две пе-пельницы, бутылка текилы, вина, штопор, вазочки какого-то варе-нья, печенье и заварочный чайник. Две чайные чашки не помести-лись, академик держал их в руках, потом, прихватив блюдца, пере-нёс на стол. Показав рукой на кресло, Михаил Маркович, тихо про-говорил, - теперь я сам.
- Церемония накрытие стола была не менее медлительной, чем возня в шкафу. Аккуратно разложив все предметы на столеш-нице, академик окинул критическим взглядом все предметы, потом всплеснул руками, - вот видите, забыл! – Вернувшись к шкафу, Ми-хаил Маркович извлёк большую коробку спичек для розжига ка-минов, улыбнулся, - знаете, удобно раскуривать сигары! – Разме-стившись в кресле, заварил чай и накрыл чайник махровым поло-тенцем.
- Раскуривая сигару, Михаил Маркович что-то сказал, но Билибин ничего не понял. Дождавшись пока будет раскурена сига-ра, Павел переспросил, - простите, я не расслышал.
- Я предлагаю продолжить беседу, только теперь буду гово-рить я, а вы можете задавать уточняющие вопросы. Я вот сейчас, - генерал указал рукой с зажатой сигарой, на шкаф, - я продумал ваши соображения по поводу тех явлений, которые стали носить угрожающий для человечества характер. Да, да, вы не ослышались, молодой человек, для всего человечества!
- Обещаю, что не буду вам мешать, живо откликнулся Павел.
- Вы не мешайте, вы участвуйте, в этом весь смысл – беседа!
- И так, вы спрашивали, чем я здесь занимаюсь? Мировым дурдомом! – Михаил Маркович засмеялся, но глаза оставались хо-лодными, они жили как-то самостоятельно. Это свойство мимики старика Билибин заметил уже давно, но не придавал этому значе-ния, теперь он не знал, чему больше доверять – реакции глаз или общему рисунку выражения лица.
- Попробуем дать определение моему занятию, я в своё вре-мя не решился в статье обозначить это явление, потом жалел, жалю и сейчас.
В психиатрических клиниках изучают душевные болезни от-дельных людей. Всё максимально систематизировано, диагностиро-вано, но лечиться одним и тем же – подавлением проявлений. Вы знаете из общего курса, что применяется медикаментозное лечение, гипноз, электрошок …, всё это практически не имеет никакого эф-фекта. На короткое время наступает ремиссия, потом всё повторяет-ся без всяких серьёзных причин – обострение.
По статистике в мире таких душевнобольных много - десятки и сотни миллионов, а лечения нет! Замечено, что в отличие от про-чих болезней, душевные заболевания не приводят к физиологиче-ской смерти, кроме небольшого количества исключений, вы о них знаете.
Много лет назад, я обратил внимание на то, что мои пациен-ты в стадии ремиссии, в обычной жизни живут среди других, об-щаются, выполняют какую-то функцию. Если это функция связана с выполнением механической работы, то больной долго сохраняет работоспособность и не обращает на себя внимания окружающих, но когда работа сопряжена с социальными факторами, речевой функцией, то обострения наступают чаще.
Я вас не сильно утомляю?
- Нет, мне очень интересно, признаться, в институте мы толь-ко подсмеивались над преподавателями по психиатрии.
- Напрасно, весьма сложная медицинская специальность. Так вот, с некоторых пор, я задумался над тем, что мои пациенты ока-зывают определённое влияние на окружение, когда выполняют со-циальные функции.
Мы привыкли рассматривать психические болезни как забо-левание индивида, а я начал изучение феномена как общественную болезнь.
Молча накапливал материал, боялся перейти к обобщению, почти не публиковал ничего – две три статьи, не более. К этому времени я вышел на пенсию и был свободен от корпоративных обя-зательств. Теперь, как, в прочем и тридцать лет назад, я много чи-таю, да, да читаю. Сначала это были статьи, монографии, художе-ственная историческая литература и, наконец, это мне всё  надоело. Я стал каким-то переполненным сосудом знаний. Для меня стало не просто скучным знакомиться с повторяющимися ошибками челове-ка и человечества, я был готов к созданию своей меры определения всего того, что происходит в мире людей.
- Академик замолчал, потом как-то нерешительно посмотрел на Билибина, словно примерялся к чему-то необычному и тихо произнёс, - мне почти всё ясно, не достаёт нескольких штрихов, ко-торые я хочу с вашей помощью нарисовать в своей картине. Я только ради этого и согласился на нашу встречу. Вы согласны по-беседовать о предмете вашей работы?
- Переход от заявленной темы к вирусологии был настолько неожиданным для Билибина, что он на секунду замешкался с отве-том, - да конечно, я готов. - Но к чему готов и что хочет знать Ми-хаил Маркович, Павел не понимал.
- Не будем тратить время на подробности и детали, я знаю, что грибы, грибки и прочая живность этой классификации возникла задолго до появления гомо сапиенс. Знаю, что микрофлора, неотъ-емлемая часть бионты человека. Знаю, наверняка, что всё это со-ставляет среду обитания человека с незапамятных времён. Возмож-но, без этого не возник бы сам человек, как вид. У меня простой во-прос, почему именно теперь, возникла необходимость бороться с очередным вирусом, как с главным врагом человечества?
- Билибин растерялся, он был совершенно не готов рассмат-ривать Ковид-19 как естественное явление.
- Вот видите, коллега, вы затрудняетесь! Вас просто убедили, что Ковид -19 является угрозой вселенского масштаба, это меня и смущает. Скажите, как вирусолог, если мы победим этот вирус, мы будем защищены от миллионов других вирусов, или это только частный случай?
- Не понимаю вашего вопроса, насколько я знаю, вирусы это осколки РНК, которые, соединяясь с любым РНК клеток животного и растительного мира, изменяют их биологию.
- Вот видите, я так и предполагал, этот процесс вечен! Поче-му же сейчас это становится, чем-то исключительным?
- Не знаю, только заметьте, угроза для человечества суще-ственная и если с ней не бороться, то большая часть населения пла-неты вымрет.
- А, может это реакция на ухищрения человечества создать жизнь вечную?
- На несколько минут в кабинете установилась полная тиши-на, замерло буквально всё, ни один звук не нарушал тишины. Обычно, паузы в разговоре сопровождались звоном переставляе-мой посуды, движениями тел или звуками от других элементов про-странства, а здесь был полный вакуум.
Билибин оживился, - я об этом размышлял, не так, как вы ставите вопрос, а совершенно по-другому. То, что я задумал в сво-ей научной работе, как раз нацелено на предотвращение подобных ситуаций. Надо бить не по отдельным воробьям из пушки, а уни-чтожать саму возможность влияния вируса, любого происхождения и вида на человека.
- Это меня и смущает, дорогой, помнится, Китай уже борол-ся с воробьями, и чем это закончилось? Вы не находите, что виру-сы, как чужеродные фрагменты совершенствуют генетический код человека?
- Опять тишина. Билибин лихорадочно думал, что хочет от него услышать академик, перебирал варианты ответа, но всякий раз наталкивался на стену незнания. Да, цель он поставил, разработал программу действий, собрал воедино материальную базу, но всё это направлено на искоренение зла. А вот так, как ставит вопрос Ковальчук – вирус элемент жизни человечества, это не приходило ему в голову.
- Вы не напрягайтесь, - услышал Билибин, то, что вы наме-тили вполне понятно, но никто не задумывается над тем, что чело-вечество само бросило вызов, законам биологии, отменив принци-пы естественного отбора. Если мы мешаем отобрать жизнеспособ-ные особи в младенчестве, то вирус этим занимается в среде пожи-лых людей. Вам не кажется это вполне справедливым? Оставляйте детей с врождённой патологией, но отдайте нам людей с другого конца, человеческого срока жизни!
- Билибин молчал, тупо смотрел на чашку с чаем и не знал что сказать. Возразить он не мог, согласиться, то же. Наконец, он просто поднялся и, подойдя к шкафу, налил в стакан добрую пор-цию текилы. Михаил Маркович наблюдал за действиями Павла молча, наконец, он улыбнулся и тихо произнёс, - вы не волнуйтесь, я не собираюсь разрушать ваши иллюзии, призываю вас дать толь-ко один ответ - а, дальше что?
- Я, справлюсь с одной проблемой, те, кто будет после, спра-вятся с другой, так построен мир, разве вы не знаете?
- Знаю, теперь уже знаю, но меня это не устраивает. Вам не кажется, что нас всё время поправляют. Хочу обратить ваше вни-мание, что как только человечество занимает определённую пози-цию, идущую в разрез с законами биологической жизни на планете, то сразу, по планетарным меркам, возникает сопротивление, или возмездие, как хотите.
- И как давно это происходит? Билибин, сделав большой глоток текилы, весь напрягся, наклонился корпусом к креслу, где сидел Михаил Маркович и ждал ответ. Вероятнее всего, что он го-тов был услышать – не знаю, но услышал совсем другое.
- Существует два фактора, коллега, с одной стороны это естественный ход биологической жизни на планете Земля и другой фактор, предвнесённый моими пациентами. Да, да, не удивляйтесь. Моих пациентов с различными психиатрическими диагнозами очень много, так много, что они воспринимаются уже как норма. Никто не задумывается над тем, что многие социальные процессы в обществе могут быть порождением серьёзных психических откло-нений.
- Академик замолчал, искоса взглянул на Билибина, словно проверял, можно ли продолжать, или пока рано.
- Вы должны знать о чёрных дырах. Это теперь модно об-суждать. Нобелевскую премию присудили, а это очень серьёзно!
- Билибин встрепенулся, он не ожидал услышать это теперь, когда всё его внимание было сосредоточенно на продолжении раз-говора о психиатрии, социальных болезнях в обществе и всём том, чем занимался генерал последние годы. Это должно быть очень важным, раз его окружили такой государственной заботой. До его сознания, наконец, дошёл смысл вопроса, который Михаил Марко-вич задал ему вторично.
- Да, я немного знаком с работами астрофизиков, - нереши-тельно ответил Билибин.
- И что вы из этого вынесли, молодой человек?
- Что процессы в космосе вечны! Происходит накопление громадной энергии под воздействием гравитационных сил, а потом происходит её высвобождение, что и является большим взрывом, который рождает новые небесные тела, новые галактики, звёзды, планеты и всё, что наблюдает человечество с земли.
- Это называется сотворением мира! – Генерал улыбнулся, - только это всё происходит во вселенной на протяжении миллионов лет, по нашим, человеческим меркам, мы наблюдаем только фраг-менты жизни вселенной размером в долю секунды. Так происходит во всём, и в макромире космоса, и в мире биологической жизни, и в микромире, который мы старательно изучаем. За горизонтом собы-тий мы ничего не видим, наши традиционные органы чувств и даже наш мозг, не способны заглянуть туда, где всё предопределено. Мы наблюдаем события, лежащие на поверхности, в рамках времени отведённого нам и совсем не заглядываем туда, где совершается главное.
- Здесь я с вами не совсем согласен, извините! А как быть со знаниями, которые накопило человечество за тысячи лет? Вы не можете отрицать, что мы теперь знаем больше, чем Шумеры, Вави-лоняне, Египтяне, Китайцы и прочие древние цивилизации мира. Мы их преемники!
- Вы уверены? – Михаил Маркович смотрел на Билибина удивлённо, улыбка чуть коснулась его лица, от этого вопрос казал-ся совершенно другим – вы ничего не знаете, так и слышалось те-перь.
- Я занимаюсь этим уже тридцать лет. Сначала было трудно. Незнание языков, отсутствие допуска к библиотечным хранилищам Ватикана, разрозненность информации, всё это очень мешало и от-няло массу времени. Теперь всё это в прошлом, но я и сейчас не мо-гу утверждать, что знаю всё.
- Как учил меня один мудрейший человек – всё узнать не-возможно по двум причинам, потому что невозможно и потому, что будет не интересно жить!
- Кто этот мудрец? - Генерал с удивлением посмотрел на Би-либина, Павел смущено отвёл взгляд, - моя жена Нина! Это когда она отчитывала меня за задержки на работе и во время сор по по-воду моих ночных занятий дома.
- Умнейшая женщина, я точнее не смог бы сформулировать.
- Так, вот, вернёмся к нашим мутонам, коллега, - немного помолчав, словно возвращая себя к главной теме, Ковальчук поше-велился в кресле, потом решительно начал говорить всем своим ви-дом показывая, что его перебивать не следует.
- Я уже говорил вам, как работают мои пациенты в больших сообществах? Они собирают вокруг себя «единомышленников» - себе подобных людей с аналогичными диагнозами. Продавливают свои идеи, добиваются успеха и индуцируют окружающих. Мы привыкли считать, что существуют заразные болезни, которые пе-реносятся различными возбудителями - бактериями, грибками и вирусами, как в вашем случае. Это понятно, но назовите мне хоть одну научную работу, которая изучала бы инфицирование психи-ческими отклонениями.
Мы мозг изучаем визуально. Как анатомическую структуру тела - взвешиваем его, пересчитываем извилины в коре головного мозга, измеряем электрическую активность  отдельных зон, даже с большим приближением знаем теперь, в какой части находятся цен-тры управления различными функциями.
В писании сказано – «дерево узнаётся по плодам его»! Вот я и стал изучать плоды, или результаты деятельности мозга. Меня очень заинтересовали хроники в библиотеке Ватикана. Это чистые дневниковые записи, где люди не скрывали ничего. Там нет эмоций и переживаний – там чистый продукт мышления!
- Михаил Маркович говорил долго, приводя примеры, под-водя слушателя к выводам, так словно он сам проделывал этот путь впервые. Когда речь заходила о явных нарушениях психики у от-дельных исторических личностей, он терпеливо объяснял, как это произошло, чем закончилось и к чему привело. Ссылки на различ-ные высказывания исторических личностей сыпались как из рога изобилия, но Ковальчук сразу предупредил, что не будет цитиро-вать источники, а напомнит только суть высказываний или текстов. У меня специальность такая – за одними и теми же словами и их со-четанием может скрываться множество значений. В одних фразах автор хочет скрыть нечто, в других подчеркнуть важное, не важно, для чего. Я всегда смотрю на последующие события и нахожу в них всё, что за этим стоит.
- Посмотрев на часы, Ковальчук с беспокойством поднялся из кресла и направился к шкафу. - Во второй раз в первой половине дня, - насторожился Павел. Ему было очень интересно слушать старика, но он боялся потерять к нему доверие, если тот начнёт бормотать, перебрав алкоголя. Пауза была небольшой. Текила, глоток, лимон, соль и возврат в кресло.
- Позже пить уже нельзя, обед! – Скосив взгляд, в сторону ожидающего, продолжения Билибина, Михаил Маркович занял ме-сто в кресле и спросил.
- Так на чём мы остановились?
- Вы начали говорить о заразности психических заболева-ний, но я пока не услышал ничего о возбудителях этих болезней. Знаете, генерал, я привык к тому, что существует всегда причина. У меня, как вирусолога это вирус, у других инфекционистов другие возбудители, но всегда есть то, с чем необходимо бороться, излечи-вая заболевания.
- Мы с вами коснулись, чуть-чуть коснулись, проявлений психических болезней в больших и малых сообществах людей, со-гласились с могучим механизмом естественного отбора и, надеюсь, оба признали то, что все процессы в сообществах несут коллектив-ный характер. Помните закон перехода количества в качество? Так вот, он хорошо действует в человеческой популяции. Я это неодно-кратно проверил!
Накапливаются какие-то изменения в психике отдельных личностей, они усиливаются их окружением, которое накапливают-ся, как на полюсах магнита, образуя силовое поле. Это поле начи-нает доминировать в сообществе и захватывает в сферу своего вли-яния всё большее количество людей. Мы знаем, что есть положи-тельный и отрицательный полюс, пусть это будет условность, но она может сохраняться и в нашем примере, а не только в физике, так будет понятнее.
Вы удивитесь, но первыми врачевателями психических забо-леваний в обществе были религии. Да, да, не удивляйтесь! Помните десять заповедей  Бога Моисею? Так это была первая профилакти-ческая работа от различных психических отклонений в обществе людей. Я бы назвал эти скрижали Моисея первой санпросвет рабо-той! Бог разделил всё на две половины - исполнение заповедей это плюс, это норма. Нарушение заповедей – это минус, это болезнь. Как вам не странно это слышать, но Бог явился первым и самым главным психиатром на земле!
После того, как я к этому пришёл, всё стало для меня на свои места, как-то по-особому высветилась современная борьба в Европе с христианскими ценностями, стали понятны все эти подмены в виде протестанских течений, возникновение новых социальных групп, отрицающих любую веру и самого Бога. Вы помните, почему Мои-сей разбил скрижали? Да, да, он возмутился тем, что Иудеи сотво-рили себе нового кумира – тельца! Первая заповедь верующего че-ловека – не сотвори себе кумира!
Теперь вы понимаете, как болен мир людей, как глубоко укоренились социальные болезни?
- Я это всё наблюдаю, согласен, мир болен, а механизм забо-левания мне по-прежнему не понятен.
- Вы хотите знать механизм? Как это всё происходит? Из-вольте, мы только немного приоткрыли завесу и уже посчитали, что можем вторгаться в
тонкую энергию человеческого мозга всеми своими железками - вольтметрами, амперметрами, овометрами и прочими инструмен-тами, которыми пользуется электрик! Нет, так не годиться.
Вы, что ни будь, слышали о пси-поле? – неожиданно спро-сил Михаил Маркович и сделал не больной глоток минеральной воды, потом медленно поставил стакан на стол, явно ожидая ответ.
- Разве только в фантастических рассказах, в ранней юности, знаете, тогда все увлекались этим, - осторожно проговорил Павел и посмотрел на академика. Он не боялся признаться в невежестве, а термин помнил.
- Ну и как? Верили вы тогда, что оно существует?
- Более, чем то, что существует Наутилус капитана Немо, - улыбнулся Билибин, - знаете, как всё преподноситься в подобной литературе – веришь не веришь, а красиво!
- Напрасно, Представьте себе, как общались люди на зоре своего совместного существования. Связной, понятной речи ещё не было, а некоторые совместные охотничьи приёмы уже были. За-гнать зверя, обойти жертву с подветренной стороны, разделить до-бычу, передать информацию об опасности. Вы не задумывались, как общается сейчас животный мир в дикой природе, особенно стадные животные? Мы всё ищем, как передают информацию дель-фины, киты, тюлени, думаем, что они издают звуки подобные чело-веку, и глубоко ошибаемся.
- Михаил Маркович смотрел перед собой ничего не видящи-ми глазами, словно всматривался в далёкие события прошлого. По-том, он встрепенулся, - я как-то давно, лет тридцать назад, напро-сился на сафари, в Африканскую савану. Я хотел проверить свои догадки, а для новых миллионеров стало модным отправляться на охоту именно туда. Пятьдесят тысяч долларов для них почти кар-манные деньги. Я не стрелял, а записывал здесь, - академик посту-чал пальцем по своей голове, - всё что увидел. Много расспрашивал местных проводников о повадках буйволов, антилоп и прочей стад-ной живности. Меня очень удивило то, что в самых опасных для наших охотников ситуациях, никто не погибал на охоте, хотя опас-ные ситуации бывали часто.
Неожиданно для себя, я обратил внимание на то, что местные проводники, каким-то невероятным образом чувствовали, заранее, как будут развиваться события. Мои юные спонсоры только под-смеивались над моей въедливостью, - это же опыт! Они живут здесь и знают в лицо каждую тварь. Но это было совсем другое. Я заме-тил, как проводники тщательно готовятся перед охотой, совершают различные ритуальные действия, молятся своим богам. Всё было красиво и не обычно – экзотика! Только много позже я узнал, что они просто настраиваются мысленно на волну тех на кого собира-ются охотиться. Догадка пришла уже дома, я вынужден был прове-рять это в нашем цирке. Это конечно не то, что было в саване, но многие укротители подтвердили мои догадки. Без настроя, в клетку с животными входить не стоит, даже к котам. И дело не в опасности, а в том, что отработанный номер мог рассыпаться в одно мгнове-ние.
Вот, что такое пси-энергия! А вы говорите фантастика.
В кабинете возникла полная тишина, Билибин не знал, как поступить, может задать вопрос, для выражения интереса, или вос-хищения? Пусть решает сам хозяин, моё дело слушать. А, в это время Ковальчук решал для себя непростую задачку, как сократить разговор, потому, что пересказывать всё, что он наработал, за деся-тилетия, никакого времени не хватит, да и нужно ли? Ему импони-ровал этот молодой человек, Мартынов просил за него, уверяя, что он невероятно способен и готов преподнести миру большое откры-тие. Но он был не уверен, что это открытие принесёт пользу, а не вред. Требовалось Билибину поправить голову, как выразился Се-мён Витальевич.
- Вы слышали об эффекте, или синдроме толпы?
- Как это? – От неожиданности Павел вздрогнул, ему пока-залось, что Михаил Маркович начал заговариваться, толи от выпи-того спиртного, толи от усталости. Они беседовали уже три часа.
- Вспомните, когда в школе вы убегали с уроков, а потом, оправдывались перед родителями, говоря, - все пошли и я пошёл! Было?
- Было! – Улыбнулся Билибин, - но там не было никакого принуждения или уговоров.
- Всегда, в любой толпе, находится лидер с более сильной пси-энергией, который может повести за собой, сделать так, что другие, сами того не подозревая, пойдут за ним, но будут считать, что это их собственный выбор.
- Это тоже ваши пациенты, только не пойму кто из них – те, кто ведёт, или те, кого ведут?
- Вот видите, мы подошли к самому главному. Тонкая энер-гия каждого мозга излучается в пространство, она доступна каждо-му индивиду. Пси- энергия бывает очень сильной и наш приёмник – головной мозг может обладать большой чувствительностью к вос-приятию этой энергии. Вы думаете, откуда взялись экстрасенсы, прорицатели и прочие ясновидцы? Просто особо ловкие, из чув-ствительных особ, стараются использовать это качество в коммер-ческих целях. Телепатия - связь между разумными существами, это самая древняя связь на планете. Обычную связь можно вырубить, порвать провод, выключить электропитание сервера, изменить настройки частот у приёмника и передатчика, а энергия мозга мо-жет быть уничтожена только при уничтожении самого источника – гибели человека!
Я долго ждал, копаясь в исторических свидетельствах, соби-рал материал в хрониках церковной жизни средневековья, перечи-тывал записи инквизиции о том, почему и как церковь боролась с ведьмами и ведьмаками. Знаете, молодой человек, сколько времени это заняло? Всю мою сознательную жизнь! Я стал обладателем зна-ний, которые трудно проверить, трудно и подтвердить, не было, как сегодня принято говорить, материального подтверждения тому, что было известно тысячелетия назад.
Немного побеседуем, до обеда ещё часик, или свернём тему, продолжим после обеда? Вы не устали?
- Обращение Михаила Марковича к Билибину было настолько неожиданным, что Павел сначала не понял, что вопрос обращён именно к нему.
- Извините, Михаил Маркович, вы три часа повествуете мне о вещах известных и довольно понятных, но вряд ли они так сильно влияют на современный мир, как когда-то в древности. Теперь есть мощные источники энергии любого вида от электрических источни-ков, до ядерных. Возникли новые возможности управления обще-ственной средой. Образование, здравоохранение, духовное разви-тие - через три основных канала коммуникаций – музыка, живо-пись, театральное искусство и кино. Вы не находите, что всё это го-раздо мощней, чем энергия пси одного индивида?
- Давайте прервёмся, молодой человек, мне немного надо от-дохнуть перед обедом, а после продолжим, не возражаете?
- Можно один вопрос? Коротенький!
- Коротенький, как вы выразились вопрос, может привести к длинному ответу, ну давайте, спрашивайте, - Михаил Маркович за-гадочно улыбнулся, словно уже знал вопрос и готов был на него ответить.
- Почему возникают войны? Ведь всё уже есть у человечества - энергия, еда, условия жизни, при жаре в Африке и на полюсах планеты?
- Вот видите, я так и знал! Вы хотите получить короткий от-вет здесь и сейчас, а я на это потратил всю жизнь.
- Академик улыбнулся, - но, раз обещал, то извольте, - весь мир сейчас представляет собой большой сумасшедший дом, в кото-ром возникают конфликты по поводу и без видимых поводов. Вы правы, всё у человечества есть, но местами и не у всех. Постоянно возникают конфликты при распределении возможностей, и я сильно подозреваю, что в нашем дурдоме бунтуют те, кто хочет получить лучшее, не прилагая никаких усилий, по праву сильного, хитрого, ловкого. Для этого надо возбудить массы, повести их на передел возможностей, а потом воспользоваться благами, растоптав все свои обещания и посулы, разделить всё справедливо. Механизм всем давно известен, но он работает так же хорошо, как и в древно-сти. Вы слышали, что все революции затеваются вроде из чистых побуждений, а их плодами пользуются негодяи. До определённого времени мне было трудно найти первопричину постоянных войн, международных скандалов и прочих неурядиц, в обществе, а по-том, когда я стал рассматривать все процессы с позиции психиат-рии, то всё стало на свои места. За каждым событием стоит свой ди-агноз, но вскоре и этого не понадобилось. Я стал присматриваться к возникновению центров напряжённости, искать лидеров различных движений, руководителей стран и их окружение. Вот там, чистый дурдом!
- Академик грузно поднялся из кресла, - вот видите, молодой человек, краткий ответ не дал вам никакого удовлетворения, потому что краткая дорога к истине не приводит ни к чему, кроме очеред-ных заблуждений и поспешных неверных выводов. Вас проводят, - бросил он через плечо и тихо пошёл к какой-то двери.
На какое-то время в кабинете нависла полная тишина. Били-бин, оставшись один, стал размышлять, каким боком здесь он? Его работа была ясна и прозрачна – борьба с вирусом, а если удастся создать систему вакцинирования от всех вирусов, то человечество можно избавить от многих бед. Отчасти, где-то там, в его работе есть элементы профилактики психических заболеваний – депрессии, связанной со страхом заразиться, с необходимой изоляцией. Ин-троверты, экстраверты! Пандемия не начинается и не заканчивается простым инфицированием, болезнью и даже смертью, она приводит к большим изменениям в обществе, это он понимает, но как он – ви-русолог может предотвратить всё это?  Разве только созданием вак-цины? Так, он этим и занимается! Неожиданно вспомнились слова Ковальчука о том, что в недобрых руках, самое полезное изобрете-ние может стать смертоносным орудием истребления.
Воображение сразу перенесло его в прошлое науки. Возник-ли образы сначала предметов двойного назначения, от кухонных ножей до атомной бомбы. Он стал перебирать факты, их было мно-го, настолько много, что что бы он не вспомнил, всё могло превра-титься в орудия убийства.
Вспоминая каждое слово бесед с Михаилом Марковичем, Билибин окончательно запутался. К чему призывал, именно его, академик, было не ясно. Или, он хотел предостеречь от разработки новой платформы вакцины, которая работая с маркёром, могла предупредить любое заражение вирусом, а может и бактериальной флорой? Или призывал к осторожности, зная тщеславие учёных, которые печатаются где угодно и болтают со всеми подряд о своих открытиях и достижениях? Каким боком здесь он? Билибин стал раздражаться. Когда он что-то не понимал, или чего-то не знал, его это только заводило. Надо напрямую спросить у академика! Он, то знает, что хочет от меня получить, не важно, по заданию, какого-то загадочного Семёна Витальевича, или по личной инициативе. Стало как-то легче, решение принято. Закурил душистую сигарету и толь-ко расслабился, как открылась дверь, в кабинет вошёл знакомый юноша.
- Павел Иванович, я за вами. Михаил Маркович просил про-водить вас на обед.
- Я, уже знаю дорогу, мог бы и сам.
- У нас не принято гостям ходить в центре без сопровожде-ния.
- Так, что и в туалет будете сопровождать? – Засмеялся Би-либин и уголком глаза посмотрел на юношу. Тот промолчал, толь-ко поджал губы.
- Ну, что же сопровождайте, если такой порядок, - Билибин сам удивился, почему он прилип к этому юноше, зачем весь этот сарказм? Проходя по коридору к центральному холлу, Павел Ива-нович, собрался извиниться перед сотрудником, обернулся и только теперь заметил, что он идёт один без всякого сопровождения. Де-журный в холле посмотрел на Билибина с нескрываемым удивлени-ем, но ничего не сказал.
Войдя в ресторан, Павел на секунду замер в двери, сориен-тировался, просчитав кабинки, направился к знакомой двери.
Стол был накрыт на две персоны, приборы расставлены по торцам довольно большого стола. С одной стороны это было удоб-но – можно беседовать, видя лицо собеседника анфас, но с другой стороны теряется некая камерность. Нельзя попросить сотрапезника подать соль, или перец, что обычно бывает за столом. Пристально рассмотрев сервировку, Билибин понял, что его место – ближний край к двери. Лёгкая фортепьянная музыка доносилась из скрытого динамика и наполняла помещение мелодией, которая не мешала думать или говорить гостям о чём угодно. Отлично подобранная фоновая мелодия ещё раз подсказала Билибину, что здесь не про-стой аналитический центр, где в запаре готовят различные справки и отчёты начальству, - это высокоорганизованная система, где вза-имоотношений. Надо и себе в центре всё пересмотреть. Условия ра-боты, это же условия проведения большей части жизни, если не большей, то самой активной. Кто-то из сотрудников ему однажды признался, что он выключается только к концу воскресенья, а всю субботу продолжает думать о работе.
В это время, в двери появился Михаил Маркович. Что-то из-менилось в его облике, но что сразу непонятно. Да, появилась ба-бочка, свежая рубаха бледно-голубого цвета и мелькнувшие на се-кунду запонки. Автоматически, Билибин посмотрел на себя. Рубаха свежая, но костюм явно нуждался в химчистке. Брюки без стрелки, слава богу, что не вздулись на коленях! Как-то сразу застеснявшись своего вида, Билибин улыбнулся.
- Что же вы стоите? Прошу! – Академик, чуть церемонно по-казал рукой на место, приготовленное для Билибина, сам прошёл к своему краю стола и тихо произнёс, - мне уже нельзя менять при-вычки!
- Вам удобно?
- Вполне!
- Перед вами список первых и вторых блюд, закуска перед вами, показал рукой на стеллаж вдоль стены. Там всё приготовлено, будем брать сами. Посуда рядом, да что я вам рассказываю, вы уже это знаете.
Михаил Маркович, подавая пример, поднялся и решительно направился к стеллажу, привычным движением снял крышки с тер-ма боксов и стал накладывать себе борщ, потом принялся за выбор второго блюда, обернулся, - ну что же вы, смелее!
- Подойдя к стеллажу, Билибин нехотя повторил выбор Ми-хаила Марковича и вернулся на своё место. Его не покидала мысль, застрявшая у него в мозгу, - что хочет от него академик? Он уже начал жалеть о потерянном времени, о том, что вернувшись к себе в центр, будет работать с какой-то оглядкой, на какие-то неясные об-стоятельства, связанные с опасностями исходящими от своих же коллег. Не доверять своим помощникам он не привык, да и как можно сотрудничать с людьми, если им не веришь? Всё это сильно раздражало. Так и хотелось спросить, - как жить, как работать, ко-му верить, а кого избегать?
Справившись с первым блюдом, Ковальчук не спешил про-должать трапезу, - у вас, Павел Иванович, есть ко мне вопросы?
- Есть, да не один, а множество, - обрадовался Билибин воз-можности высказаться.
- Выкладывайте, я готов их выслушать, - Ковальчук улыбал-ся, будто чувствовал внутреннее состояние Билибина.
- Отложив приборы, Павел поставил локти на стол, прене-брегая всеми тонкостями этикета и, глядя в глаза генерала прогово-рил, - как прикажете мне жить? Как работать, ни кому не доверяя?
- Как и раньше, творите, дерзайте, спасайте человечество!
- Но, после того, что я услышал, как-то не хочется доверять многим.
- Э, батенька, вы меня совершенно не правильно поняли, мы беседовали с вами о том, как базовые инстинкты человека влияют на жизнь. Как научиться видеть то, что скрыто, что находится, так ска-зать, за горизонтом событий. Не думал, что вы настолько впечатли-тельны, что станете создавать в своём воображении различные фо-бии. Есть такая категория моих пациентов, которые занимаются подстрекательством, сея панику в умах нормальных людей.
Наша задача, по крайней мере, моя, научить вас распозна-вать в действиях окружения, их истинные цели. Дело в том, что многие из людей сами порой, не знают, чем закончиться их сего-дняшняя активность. Вы, вероятно встречали людей, которые ис-кренне хотят что-то улучшить, изменить, но не имеют не малейшего представления, как это сделать.
- Меня постоянно раздражают высказывания различных по-литологов в ток - шоу! Слушаешь битый час, и непонятно к чему он призывает. И так подойдёт к теме, и эдак, за всё хорошее, против всего плохого, а в сухом остатке – ноль!
- Ну, вы попали в самую точку! Это самое безобидное, с чем можно столкнуться, могу вас успокоить – у них нет власти. А, пред-ставьте себе, что такие люди иногда прорываются на высокие долж-ности, вот это беда. Есть один яркий пример – первый и последний президент СССР!
- Билибин немного успокоился, - вы считаете, что можно на это не обращать внимания? Тогда зачем вы мне об этом говорите? Нет, нет, в ваших словах есть то, на что обязательно надо обратить внимание. Не знаю, понял ли я вас правильно, но человек такое жи-вотное, что от него можно ожидать всего. Повадки диких животных можно изучить, посадить их в вольер и изучать силами двух - трёх институтов, а человек всегда в своей естественной среде, даже если он в заточении.
- Михаил Маркович искоса взглянул на Павла и улыбнулся, - вот уж не ожидал от вас услышать эти слова. С таким пессимиз-мом в науку идти нельзя, тем более ожидать хороших результатов в своей работе. Я вам, пожалуй, расскажу о своих наблюдениях, не возражаете?
- Академик несколько отстранился от стола, сложил все при-боры и стал перебирать ложки, вилки, отодвинул пустую тарелку.
- Я долго размышлял о причинах общественных проявлений, которые возникают в различных частях света. Сначала, я углубился в частности, изучал их повторения в различные исторические пери-оды, в различных странах и на многих континентах. У меня не складывалась общая картина. Правила, или законы, закономерно-сти индивидуумов, малых сообществ и больших государств никогда не совпадали. Да, отдельные проявления иногда совпадали, но ча-ще, это было всё по – другому и отклонения от правил бывали настолько значительными, что приходилось давать новые опреде-ления, всему, что я наблюдал.
Кланы, тейпы, племена, страны всегда находили повод ло-мать мои представления о гармонии в общественных отношениях между ними. К сожалению, в больших массах человеческой попу-ляции нельзя поставить лабораторные эксперименты. Пришлось изучать то, что есть. Я ста изучать причины конфликтов. Вам инте-ресно это?
- Мне интересно всё, что вы считаете важным, - тихо ответил Билибин.
- Тогда я попробую сразу погрузить вас в период образова-ния колоний, то, что можно видеть в межгосударственных отноше-ниях до этого, пока оставим в покое, там были свои особенности выживания. Перечислять колонии или колониальные страны? Ду-маю, не стоит, это не важно, в нашем случае. Великобритания, Гол-ландия, Испания, Португалия, Франция …., все они стремились к одному и тому же ресурсы! Все ценности колоний они просто изы-мали из оборота, устанавливали свои порядки, но им никогда не удавалось ассимилировать народы порабощённых стран. Меня это сильно заинтересовало! Язык изменили, порядки изменили, образ жизни изменили, а индусы оставались индусами, египтяне – египтя-нами, афганцы – афганцами, …. Как только ослабевала власть мет-рополии, возникали восстания местного населения, уходили коло-низаторы и аборигены начинали борьбу за власть у себя, словно и не было веков колониального периода. Я потратил не один год на препарирование этого феномена.
Ну, казалось, два – три века колониального режима в стра-нах Северной Африки должны были бы выработать новое мышле-ние у населения, организоваться по примеру своих недавних хозяев, но нет! Возрождались, кланы, племена, тейпы, семейственность …, всё, что было в основе организации жизни этих территорий до ко-лонизации. Судя по вашей реакции, вы согласны с моим наблюде-нием?
Я стал копать в этом направлении и пришёл к одному обще-му выводу – менталитет, образ мышления, уклад жизни, у всех народов мира заложен на уровне генетической памяти! Это очень важно! Эти народы не плохие, не хорошие, не умные и не глупые, они генетически другие! Только не возражайте, молодой человек, понимаю, что физиологически и анатомически мы относимся все к одному виду животного мира, но вы забыли о мозге. Это анатоми-ческое образование, малоизучено и принесёт нам множество сюр-призов!
Вспомните, как всё быстро изменилось в новых странах, бывших союзных республиках.
- Михаил Маркович, почти смеялся, на лице его проявилось состояние блаженства и радости. Павел даже отшатнулся, настолько разителен был переход от очень серьёзного разговора к беспре-дельной радости старика.
- Простите и не считайте меня безумцем, если бы мы с вами захотели построить экспериментальную модель подобного рода, то меня точно уложили на одну из коек в дурдом.
Более интенсивной работы у меня за все годы работы в пси-хиатрии не было, возможно, я именно этим привлёк к себе внимание Семёна Витальевича.
- Лицо генерала, теперь было опять серьёзным, колючим взглядом он сканировал Билибина, пытаясь понять его реакцию. Всё лежит на поверхности, но это мало кто замечает. Так бывает, лежит глыба в огороде, об неё вытирают ноги. Хозяева не могут её убрать, но приходит посторонний человек, замечает необычное, изучает предмет и, к удивлению хозяев, заявляет, что это золото, или серебро, а возможно, метеорит! Так было и в том случае, когда после публикации статьи Ковальчука в малюсеньком журнальчике – «Всё возвращается к истокам» его вызвали, побеседовали и вско-ре он оказался здесь!
- Давайте быстро полистаем эту книгу событий, - предложил Михаил Маркович. – С чего начнём? Средняя Азия – Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия. Над ли пояснять, что там сра-зу всё вернулось к состоянию взаимоотношений в обществе, кото-рые существовали до вхождения в Российскую империю! Ошибочно считать, что там было влияние запада! Десять лет, я вас уверяю, особого влияния не было. С нулевых, да, а раньше запад рассмат-ривал это всё пространство, как часть СССР и ждал, когда про-изойдёт естественная ферментации, которая дойдёт до своей конеч-ной стадии развала. Вспомните фразу Ельцина, нашего второго благодетеля! «Берите суверенитетов …». Стали брать сразу и в но-вой России, и на территориях новых государств. Вы думаете, что в самой России всё складывалось по-другому? Попытки создать уральскую республику, дальневосточную и так далее, это что не то же самое, что происходило в бывших республиках? Война на Кав-казе? Механизм один, разница только в том, что внутри Российской Федерации ментальность населения была и есть пророссийская, сформированная не местным населением, а переселенцами из цен-тра. На окраинах, в связи с национальной политикой СССР, сохра-нилась вся ментальность населения. Во всех перечисленных новых странах, во времена СССР, сохранялся принцип управления терри-торией, через ставленников из центра, а внутри сохранялся прин-цип национальных особенностей. Бывшие ханы стали председате-лями колхозов, председателями исполкомов – начальниками всех уровней. Трудно было понять, кому кланяется дехканин – главе строго рода, или председателю колхоза. Радовало уважительное отношение к руководителям, никто не задумывался, почему это так легко передавалось из поколения в поколение. Те, кто правил на земле, знали, или были уверены, что они получают знаки внимание, как представители уважаемых семей и родов, а начальство из цен-тра, считали это покорным уважением к новой власти.
Кто- то, очень умно, совершил подмену понятий, но это ока-залось самообманом, и теперь проявилось в полной мере.               
Вы не видите сходства, между политикой устройства колони-альных стран и наших бывших республик?
Замысел запада был один – дождаться, когда Росси разва-литься сама, разделяясь на суверенитеты и взять её как территорию. То, что происходит в малых национальных государствах, без опыта государственности, запад не беспокоило, это всё они наблюдали у себя в бывших колониях. Индия - Пакистан, Ливия, Алжир, Вьет-нам, …. Опыт есть!
Запад забеспокоился только тогда, когда наш президент за-явил, что Россия возвращается. Вот тут запад заторопился, развол-новался. К заявлениям с трибуны все привыкли, помните - «сто тридцатое китайское предупреждение», как мы посмеивались над этим!
- Посидим ещё немного? Я закончу мысль, а потом отпра-вимся домой. – Михаил Маркович чуть улыбнулся, - здесь обста-новка как-то располагает к воспоминаниям.
- Билибин промолчал, ему не хотелось нарушать строй мыс-лей академика, он стал что-то понимать, что-то большое, находяще-еся за пределами бытового сознания. Да, действительно, это было нечто такое, что находилось за горизонтом событий, которые окружают его, да и всех в повседневности. Разве можно всё это учесть? Разве можно это выстроить в логическую череду событий. Павлу захотелось спросить Ковальчука, при чём здесь психиатрия, но он воздержался.
Словно прочтя мысли Билибина, Михаил Маркович полу-обернулся в сторону шкафа, поискал глазами что-то и успокоился.
- Это всё прелюдия, к большому анализу того, как нам надо поступать, как нам реагировать на события сегодняшнего дня, - ге-нерал, теперь весь подобрался. Черты его лица заострились и он стад, действительно, похож на полководца, склонившегося над кар-той военных действий.
- Небольшая разминка закончилась, теперь пойдёт чистая психиатрия, - тихо произнёс Михаил Маркович и опять взглянул в сторону буфета. Павел поднялся, подошёл к буфету и осторожно налил в большой стакан грамм сто пятьдесят водки. Поставил перед академиком и молча занял своё место. Старик, приподнял стакан, отпил глоток и отодвинул стакан как можно дальше от себя.
 - Благодарю, мы начинаем понимать друг друга без слов,                это хороший признак! И так, на чём мы остановились?
- На психиатрии!
- Со стороны может показаться, что тех знаний, о которых я вам напомнил, вполне достаточно, чтобы управлять ситуацией в мире, но этого сегодня недостаточно. Это только основа, можно сказать психиатрический фон, который обязательно должен учиты-ваться. Сегодня очень важно прогнозировать развитие событий, а для этого надо знать многие инструменты психиатрии, что бы без-ошибочно действовать задолго до обострений.
Если бы вы знали, сколько заложено спящих точек напряже-ния в мире, но все они, в опытных руках могут быть нейтрализова-ны.
Михаил Маркович потянулся к стакану, отпил, помолчал, решая как лучше начать большой разговор.
- Приведу вам один пример из современности. Нас с завид-ным постоянством информируют – то там горим, то здесь пожар, словно это нечто необычное, которое как говорил наш недавний руководитель – «Никогда такого не было, и вот опять…». Сухая трава, пересохший лес имеет тенденцию гореть при малейшем воз-действии – солнечный зайчик от бутылки, брошенный окурок …, физики мне говорили, что дело в точке избыточной энергии. Если древесину вовремя смочить, снизить порог возгорания, то пожар не возникнет. Мы с вами уже говорили, что продуктом деятельности нашего мозга является электрохимическая реакция на различные раздражители. Внутри организма это выражается в виде сигналов к органам и тканям – это хорошо изучено физиологами. А, пси-энергия, остаётся малоизученным продуктом деятельности мозга человека. Понимаете мою мысль? Нет, я не нейрофизиолог, я пси-хиатр! Пси-энергия это зона моих интересов! Кто владеет пси-энергией, тот владеет любым коллективом, обществом, государ-ством, миром!
- А, так разве бывает? – неожиданно вырвалось из уст Били-бина. – Ему показалось, что это очень просто и не могло остаться незамеченным на протяжении тысяч лет.
- Что вас смущает?
- Вы так просто говорите о пси-энергии, что мне как-то не вериться, что воздействуя на этот продукт человеческого мозга, возможно, управлять миром.
- Вот видите, вы, доктор медицинских наук, сомневаетесь, а что мы можем ожидать от людей далёких от медицины? Не буду напоминать вам о способах лечения в древности, о дельцах от фар-миндустрии современности, задам лишь один вопрос. Что такое эф-фект ПЛА-ЦЕ-БО, - по слогам произнёс академик. Вспомните, на чём основывалось лечение совсем недавно, какие-то сто лет назад, в до пенициллиновый  период. Да, да, вы не ошибаетесь – это вера, воздействие пси-энергии на пациента. Многие механизмы в мозгу пациента можно запустить и приостановить с помощью пси-энергии.
Попробуем рассмотреть некоторые процессы и сравнить яв-ления, которые присущи малым и большим агломерациям, не воз-ражаете?
- Этим «не возражаете» академик как бы включал внимание Билибина.
- В первых сообществах – семьях были уже все признаки разделения труда. Муж – глава семейства, добытчик – жена – хра-нитель очага и ответственное лицо за поддержание порядка в доме. Это, разумеется, условно, но так было. В более крупных агломера-циях – родах возникает масса новых признаков разделения обязан-ностей и труда. В городах и крупных поселениях родов возникает более чёткая дифференциация по видам деятельности. Возникают первые специальности по функциям, необходимым сообществу – охотники, рыбаки, земледельцы, скотоводы, пекари, портные …. Видите, как всё проистекало естественно, без всяких войн и завоева-ний. Та было легче жить, бороться с обстоятельствами внешней среды. Сейчас мы называем это эффективностью. Оставим пока причины захвата новых земель, возникновение колоний, к этому мы вернёмся позже. После развала колониальной системы, стали обра-зовываться новые агломерации – союзы. И одним из первых союзов независимых территориальных образований были США. Да, да, именно США! Это мы так переводим – соединённые штаты Амери-ки, а «стейс» в переводе означает – государство! Каждый штат об-ладает своей практически полной автономией, и только отдельные функции переданы федеральным органам управления союзом. Мы привыкли воспринимать штаты, как единый механизм, и совершено не обращаем внимания на причины образования этого союза, как целостного государства. А, напрасно! Знаете, что обращает на этот вопрос внимание? Необходимость взаимодействовать! Настоящий союз возник в ходе преобразований в финансовой сфере. Сначала были доллары свои в каждом штате, потом с расширением эконо-мических связей возникли доллары юга и севера, и только после гражданской войны возникла настоящая финансовая система, кото-рая объединила страну в единое целое. Нас убедили, что борьба шла между югом и севером, борьба против рабства, устоев жизни, но это всё не так! Многие из отцов – основателей были настоящими рабовладельцами, вот по этому, сейчас летят их памятники с пьеде-сталов истории. Я сам долгое время, читая разные умные историче-ские фолианты, рассуждал, как и все.
Не знаю почему, но Ленин пошёл именно по этому пути, свергнув ненавистную российскую империю, он создал свой комму-нистический союз, создав почти полную автономию национальным образованиям, ранее входившим в царскую Россию, как нацио-нальные губернии с прямым подчинением центру. Слишком хорош был пример благополучных США, которые не имели ни каких ис-торических корней, кроме вновь созданной единой финансовой си-стемы. Так, что СССР это практически полная копия США, если от-бросить коммунистический окрас и лозунги – свобода, равенство, братство. Да, кстати эти лозунги, тоже заимствованы у французов, взяты из времён Великой французской революции.
Ленин – великий организатор, с миру по нитке, и новое госу-дарство! Коммунизм из Германии и Англии, организация про-странства из США, а внутренняя политика времён французской ре-волюции. Вот вам и самый гениальный человек на планете!
Мы немного отвлеклись! Значит, новое государство – США создано на основе единой финансовой платформы. Чуть позже, или параллельно с этим, строилась единая банковская система страны. Не надо забывать, что из старой Европы перебрались в США и крупные финансовые дома, с проверенной веками банковской си-стемой. Они не могли упустить свой шанс и не упустили. Как можно было объединить сырьевой юг страны с промышленным севером? Как можно объединить миллионы индивидуальных предпринима-телей в единую государственную систему? Переселенцы, практиче-ски все, перебрались на новый континент с одной целью – приобре-сти независимость! Таких людей нельзя было загнать в колхозы и совхозы. Это были настоящие индивидуалы, они с этим рождались и умирали. Каждый делал своё дело, но жизнь во всём её многооб-разии требовала общения. Разделение труда, как форма общежития никуда не исчезла. Огромные плантации хлопка и цитрусовых, продукты животноводства требовали переработки. Сельхоз  угодь-ям требовалась техника для обработки земель. Ничего не измени-лось на новых землях в новой стране. Товарообмен не мог остано-виться, он получил свой новый импульс в банковской системе. Те-перь всё стало определённее. Единый доллар позволил оценивать товар равнозначно во всей стране, а банковская система, через свои филиалы в каждом поселении сделала торговлю более устойчивой и быстрее. Наличные, чеки, теперь пластиковые карты, множество де-ривативов, которые связали все торговые взаимоотношения и пред-ставляют финансовую систему США. Убрать эту систему, разру-шить её это значит разрушить союз независимых государств. Больше ничего не связывает людей в этом союзе. Вы, молодой че-ловек, думаете, что они этого не знают? Знают! И потому стараются всячески искоренить чувство своей уязвимости. Спросите, какая ре-лигия в государстве и любой американец из штатов ещё в конце двадцатого века с гордостью отвечал – христианство! А, на самом деле всё православие и католицизм заменены протестантством, ча-стично перенесённым из Европы, частично возникшем в новых условиях. Теперь стали множиться и очаги других религий, раз-личных сект, но это вы знаете. Демократия для избранных! А, на поверхности чистой воды либеральные ценности – только для себя и ни для кого другого. Мы это просто не рассмотрели и подражали, подражали, подражали!
- Михаил Маркович откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и прошептал, - потерпите, сейчас пойдём домой, закончу мысль и пойдём.
Теперь рассмотрим ещё один, так называемый союз, - бод-рым голосом проговорил академик и навалился корпусом своего тела на край стола.
- Европа! Здесь, сосредоточены обломки всех империй, толь-ко я насчитал семь, в том или ином виде, в различное время, управ-ляющих миром. Рим, Париж, Амстердам, Лондон, Вена, Берлин, викинги Скандинавии. Это только крупные государства, а сколько было мелких, которые короткое и долгое время, управляли гро-мадными территориями?
Каждой из них можно было гордиться и своей культурой и своей государственной системой. Они не только сами могли вести своё хозяйство, но и организовывали жизнь, в завоёванных странах навязывая им свои традициями и свои ценности.
Вы можете представить моё удивление, когда я стал изучать причины возникновение Евросоюза? Да, да ещё одного союза из стран, каждая из которых сама являлась центром своих империй.
- Михаил Маркович замолчал, потом, казалось, без всякой связи с предыдущей темой заговорил, оживился.
- Знаете, в чём была наша основная ошибка? Мы разрешили зайти США в Европу! Не удивляйтесь, настойчивые требования от-крыть второй фронт в театре военных действий Европы – это была большая ошибка Сталина. Представьте себе на секунду, 1944 год, Россия уже в Европе, уже осталось совсем немного до победного конца, десятимиллионная армия СССР не нуждалась в помощи, ни Великобритании, ни США, чтобы покончить с фашизмом. Матери-альной помощи, в виде Линд – Лиза, за которую Россия расплачи-валась золотом, было вполне достаточно. Как же союзники! Вот ви-дите, Сталин не увидел, того что будет происходить годы спустя. Это для него был горизонт событий. Сохранить людей на поле бра-ни, кто с этим мог спорить?
США вошли на территорию Европы, американцы вошли ту-да, откуда были изгнаны пару столетий назад. Европейская культу-ра вытеснила их когда-то, а теперь они вошли в Европу победите-лями, почти благодетелями. Ну, а дальше вам объяснять ничего не надо, вы отлично знаете нравы и менталитет этой сборной солянки.
Разогретая за годы войны промышленность США, раздутые от коммерческих сделок банки, всё это начало работать в послево-енный период. План Маршала, создание военно-политического блока НАТО. С тех пор, Россия только и делает, что реагирует на разные «инициативы» бывшего союзника. Слава Богу, мы до гор-бачёвского периода не входили в большинство коммерческих про-ектов США. Железный занавес, провозглашённый Уинстоном Чер-чиллем, не позволял зайти на территорию СССР, со многими про-ектами. ВТО, МВФ, …, но самое главное, России удалось сохра-нить независимость своей валютной системы.
Извините, я немного увлёкся. Европейский союз! Сначала это подавалось как необходимость упрощения торговых операций и перемещения товаров на пространстве западной Европы, потом это переросло в необходимость единой валюты, ну а дальше, дальше, как говорят, читайте газеты!       
Вам ничего не напоминает устройство Евросоюза? Если сжать во времени процессы при образовании США и чуть – чуть растянуть процессы в Европе, то вы увидите много общего.
Заменим гражданскую войну между югом и севером в шта-тах, на события второй мировой войны в Европе и всё сойдётся.
- Генерал прищурился, улыбнулся, - а, теперь ответьте мне, чем отличается суверенитет отдельного штата в США, от суверени-тета любой страны, вошедшей в ЕС? Замените, умозрительно, лю-бой штат на Италию, или Францию, Бельгию, или Нидерланды. Только в качестве гегемона в США выступает федеральная власть, а в Евросоюзе целая страна США, со всей своей системой финансовой и политической власти.
Вы считаете, что Великобритания так просто вышла из этого союза? За ней более пятидесяти стран содружества, которые в той или иной степени остаются подданными её величества. Великобри-тания не может быть одним из штатов в ЕС. Если бы это продолжа-лось, то все эти страны – сателлиты, должны были бы следовать по-литике не Английской короны, а ЕС!
- Я, как-то об этом не подумал, - воскликнул Билибин, - он как-то по - новому увидел брексит со всеми недавними событиями в Великобритании. Роль Великобритании в содружестве, казалась ему рудиментом когда-то великой империи англосаксов. Они с гор-достью всегда отмечали, что над империей никогда не заходит солнце!
Павел Иванович на секунду увидел в этом аналогию с вели-кой страной СССР, которая включала, да и сейчас включает в себя, десяток временных поясов. Только она, как громадный спящий зверь заняло большое пространство Европы и Азии, ей не надо со-бирать дань с многочисленных народов и тащить всё это в метро-полию. Она только давала, давала и давала – культуру, письмен-ность, язык, технологии, обустраивая суровые просторы, вечной мерзлоты, помогая малочисленным народам юга и севера.
- Сквозь пелену своих мыслей, Билибин опять услышал го-лос Михаила Марковича, - вы только не думайте, что я позволил себе этот экскурс в историю, забыв главную тему нашей беседы. Без понимания этих процессов нельзя увидеть того, чем мне лично при-ходится заниматься.
Я хотел показать вам вполне естественные процессы разви-тия человечества и научить, хоть чуть - чуть видеть аномалии, ко-торые встречаются на этом пути. Помните, сказку о развилке до-рог? «Налево пойдёшь…, направо пойдёшь»? Есть вещи, которые можно увидеть за горизонтом сегодняшних событий. Мы с вами, как врачи, можем, нет, должны знать как будут развиваться болезни и к чему они приведут, если лечить правильно или неверно. Боже упаси, поставить неверный диагноз. Тогда беда!
- Билибин вскинул голову и внимательно посмотрел на ака-демика, словно взвешивал, какие сюрпризы ещё он приберёг.
- Нам пора, засиделись. Здесь должны прибраться и приго-товить всё к ужину. Продолжим разговор в кабинете. Жаль, что у нас мало времени, а то я бы сделал из вас настоящего психиатра. У вас есть одно ценное качество – вы умеете слушать. Мне всегда ка-залось, что человек умеющий слушать, способен видеть всё глубже, вам не кажется?
Генерал поднялся, чуть повёл плечами, - засиделся, - и по-шёл к выходу. Билибин следовал за старцем, думая о том, что он прав, времени, действительно мало. Павел Иванович не собирался менять специальность, ему она нравилась, да и цель он перед собой поставил не шуточную, на годы вперёд, если, конечно его поддер-жат. В ожидании продолжения разговора он шёл вслед за академи-ком, глядя ему в спину. Создавалось впечатление, что впереди идёт совсем не старый человек - ровная спина, каждый шаг сопровож-дался движением рук, как во время утренней прогулки, ступни ног опускались мягко, чуть подпружинивая движение большого груз-ного тела.
Михаил Маркович приостановился, обернулся и с улыбкой сказал, - я вас потерял, идёте хорошо, почти бесшумно, я это заме-тил ещё утром во время прогулки.
- Билибин смутился, его удивляло то, что академик, как-то исподволь, всё время наблюдал за ним, не проявляя никакого свое-го отношения к его поступкам и только сейчас позволил себе выска-заться, совсем не скрывая, и не смущаясь, что Билибина может всё это обидеть.

-«-

Войдя в кабинет, уже по привычке Павел направился в укромный уголок для беседы, а Михаил Маркович подошёл к шка-фу. Обернулся, - по коньячку?
- У меня от него болит голова, стоит выпить пятьдесят грамм любого алкоголя в первой половине дня и всё – боль невыносимая!
- Это хорошо, подождём вторую половину, - Михаил Мар-кович был явно в хорошем настроении и пытался шутить, но взгляд оставался серьёзным. Билибин встречал таких людей, которые го-ворили одно, а думали совсем о другом. Стал наблюдать за дей-ствиями академика, пытаясь заметить движения, которые были на автомате, или подтвердили бы его предположение. Покопавшись в  шкафу, генерал выложил всё на поднос и продолжал стоять у шка-фа.
- Вам помочь?
- Да, уж, пожалуйста, не могу взять всё сразу, а ходить туда - сюда лень, - засмеялся.
- Павел быстро поднялся, взял поднос и впервые почувство-вал тяжесть подноса, нагруженного, как и в прошлые разы, всем необходимым. Он ничего не сказал, но внутренне удивился, как че-ловек в девяносто три года с лёгкостью мог переносить такую тя-жесть.
- Что, тяжеловато, - услышал он за спиной голос Ковальчука.
- Просто неожиданно немного.
- Это тест, я его придумал для себя давно, если хочешь что ни будь для себя, потрудись! Мне предлагали неоднократно накры-вать здесь чайный стол и люди есть, и должность, сами понимаете, позволяет, но всякий раз мне хочется самому потрудиться для себя.
- Билибин так и не понял, это что? Назидание ему, или, дей-ствительно это как-то меняет психологию человека? Загадка психи-атра!
- Некоторое время ушло на приготовление стола, потом Ко-вальчук грузно опустился в своё кресло и спросил, - так на чём мы остановились.
- Вы сказали, что мало времени.
- Словно не слыша ответ, академик стал размышлять вслух, - оставаться вам здесь ещё на неопределённое время смысла нет. И у вас и у меня своя работа, а вот, подготовить вас к некоторым осо-бенностям бытия, я пожалуй, попробую. Займёмся психиатрией, большой психиатрией, не возражаете?
- Весь внимание!
- Только вы не отвлекайте меня, не заставляйте ухаживать за столом, надеюсь, вы уже адаптировались, где что лежит, откуда и что наливать знаете. 
- Михаил Маркович откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и некоторое время молчал.
- Мы не праздно провели последние сутки, теперь я буду иногда ссылаться на некоторый материал и раскрывать свою мето-дику постановки диагноза и назначения лечения.
- При встрече, вы были явно удивлены моей врачебной спе-циальностью и тем, что я утверждал – процессы, происходящие в мире очень близки, если не тождественны процессам, происходя-щим в психлечебницах. Есть такое высказывание – весь мир – театр, а мы актёры, не помню, кто и когда это впервые произнёс, но я представил себе это всё как психиатр. Не находите, что это где-то близко?
Все о чём мы с вами говорили – цивилизации, менталитет, империи, войны, вера, безверие, и всё прочее, через что приходится проходить роду человеческому в своём развитии – это почти есте-ственное движение вперёд. Это и есть развитие.
Меня давно заинтересовал сам механизм преобразований. Как это происходит? И здесь я увидел ряд закономерностей, кото-рые встречаются в психиатрии.
Чтобы не распыляться, предлагаю сосредоточиться на чём-то одном, выбирайте! Вы уже способны выбрать один из видов дея-тельности человека.
- Не вижу, пока, метода, который можно применить в совре-менных условиях. Получается так, что, всё, что изобретает челове-чество для своего блага, в конечном итоге, заканчивается трагедией. Не пойму как с этим можно бороться, вы предлагаете бороться с прогрессом?
- Билибин искренне не понимал, куда клонит академик, он с беспокойством взглянул на улыбающегося Михаила Марковича и тоже, почему-то улыбнулся.
- Предлагаю поступать так, как мы поступаем в психиатрии уже сотни лет. Выявление, изоляция, нейтрализация и лечение. Правда, для этого надо иметь некоторые инструменты. В нашем случае, важнейшим этапом должен быть этап диагностики. Речь идёт не об исследовании психического состояния одного человека, а исследование систем, которые приводят к изменению психики большой массы людей.
- Это то, о чём мы говорили всё это время?
- Да, но мы просто констатировали следствие более ранних проявлений. Согласен, запущенную болезнь лечить сложнее, чем заниматься профилактикой, но мы имеем то, что имеем, вы абсо-лютно правы, теперь, нам нужны методы лечения и профилактики одновременно.
- Билибин стал раздражаться, академик всё время ходил во-круг чего-то главного, недоговаривал, - может быть, перейдём к конкретным примерам, к предлагаемым вами методам? Думаю, что вы потратили годы не для того, что бы удовлетворить своё любо-пытство в науке, а выработали определённые методы лечения обще-ства. Не просто же так, вам предоставлены такие великолепные условия, этот центр, которому может позавидовать каждый иссле-дователь?
- Он в вас не ошибся! – Ковальчук светился радостью, как ребёнок, который получил в подарок к новому году, целую ёлку сверкающую огнями и конфетами, развешанными на ветвях, дико-винными фруктами в виде мандаринов и много, много другого, что предстояло ещё изучить.
Лицо его, вдруг, посерьёзнело, взгляд сосредоточился на чём-то на столе, - ну, что ж, пора, так пора!
Мне пришлось немного повозиться, что бы отделить мух от котлет. Болезнь зашла слишком далеко и первое, что мне пришлось сделать, это разобраться с мотивацией клинических проявлений. Второе, мне пришлось докопаться до более глубоких, спрятанных слоёв, пробиться, через массы индуцированных к истинно больным. Определить на чём паразитируют болезни, какие темы больше со-бирают параноиков, людей с маниакально депрессивным психозом, различными фобиями, …, которые предопределяют всё. Должен вам сообщить, каторжная была работа! И имейте в виду, что я со-вершенно не владел навыками работы в интернете.
Вам как, сразу итог, или разберём сами методы исследова-ния?
- Зачем мне шашечки на машине, мне надо ехать, интересно знать, что вообще можно что-то сделать с этим миром, который сошёл с ума. Представьте себе – разрабатывается вакцина, которая может спасти тысячи жизней. Эта вакцина позволяет общаться и жить без опаски, не умереть в самом расцвете лет. И вдруг, руково-дители отдельных стран заявляют, что им не нужна вакцина из Ки-тая, или России, они готовы ждать ещё пару лет свою, или из США. Я с вами согласен – здесь чистая психиатрия!
- Это теперь называется политикой! - Ковальчук рассмеялся каким-то нервным смехом, затем глаза его вновь стали колючими, словно он принял важное решение, - времени мало, поэтому посту-пим так. Сейчас, я в двух словах ознакомлю вас с моими предложе-ниями туда, - Михаил Маркович показал рукой на потолок, а глав-ное, над чем надо подумать, я вам передам в виде моей ауди записи. Ознакомьтесь на досуги, в любом случае это вам поможет, только прошу, никому не передавать и никому не говорить о том, что эта запись вообще существует.
И так, первое, что нам необходимо выяснить – очаги, или точки влияния! В нашем запущенном случае – это системы!
- Экономическая система,
- Финансовая система,
- Банковская система,
- Социальная система,
- Политическая система,
- Религиозная система.
Остановимся пока на этих шести основных системах, кото-рые правят миром. Всё это, разумеется, условно, очень условно. Занимаясь частностями, я пришёл к выводу, что одни и те же миро-вые центры руководят, буквально, всеми этими шестью системами. Не бывает так, что одна, из шести систем берётся из другой «опе-ры» – симфонии не получается. Тогда центры, занимаются коррек-цией, или гармонизацией всех шести систем.
Я понятно излагаю?
- Вполне, только тогда получается, что кто-то очень умно выстраивает одну линию жизни для сотен миллионов граждан раз-личных стран. А, как быть с суверенитетом различных стран? Это можно проделать в одной, ну нескольких стран с помощью одно-типных законов, а навязать все шесть систем десяткам стран, это же невозможно! Помниться, в СССР были свои подходы, но это же было закрытое общество, диктатура пролетариата, а другие страны имели свои модели жизни.
- Вы очень благодарный слушатель, - улыбнулся академик, - но и вы не обратили внимания  на то, что в этих шести системах, ко-торые управляют общественными взаимоотношениями людей, есть ключевые системы, которые очень влияют на всё остальное – эко-номика, финансы и банковская система. Всё остальное – это произ-водное! Сэкономим немного времени. Я не финансист, не экономист и уж точно не банкир, я психиатр и меня в первую очередь занима-ют люди, которые стоят за всем за этим. Сейчас это очень трудно выяснить, те, кто стоял у истоков финансовой системы США, давно ушли в мир иной, но остались исторические свидетельства и со-зданная ими система!
Вы удивитесь, почему я говорю о США? Потому, что после развала СССР и всего лагеря социализма, в мире доминирует фи-нансовая и банковская система США.
Я не стал изучать экономику, финансы и банковское дело, что бы разобраться во всём водовороте событий, меня интересова-ли отцы основатели, их психатип, как они создавали свою систему взаимоотношений, почему люди пошли за ними и каков их диагноз.
Вы помните, что от гениальности до психиатрии один шаг. Любому гению можно выставить определённый диагноз из учебни-ка по психиатрии, но меня больше интересует, как создаются устой-чивые системы, понимаете, устойчивые!
В начале, было очень трудно, я ничего не понимал в этих областях знаний и часто ошибался – где причины, а где следствие. Потом стало проще, я стал рассматривать всё это с точки зрения развития психиатрического заболевания! Вы видели эти великолеп-ные фильмы, продукт Голливуда?
- Михаил Маркович как-то преобразился, словно нашёл не-что новое в своей аргументации.
- Банды Нью-Йорка, Однажды в Америке и Крёстный отец? Поющие в терновнике и Унесённые ветром – это красивые картинки из старой жизни с европейской психологией и ностальгией по забы-тым ценностям прошлого, а первые три фильма это настоящая ис-тория создания новой цивилизации англосаксов. Вы, может быть, слышали, или читали, что вопрос о государственном языке в США был когда-то очень шатким и большинством голосов с перевесом всего в два голоса государственным стал английский. Это в то вре-мя, когда ещё шли бои Великобритании со своей новой колонией Новой Англией, сожжён Вашингтон?
- Ничего об этом не слышал, разве это не был естественный выбор народа, ведь англичане, ирландцы и прочие выходцы из Ве-ликобритании составляли большинство, - Билибин был настолько удивлён этой, для себя новостью, что с недоверием смотрел на ака-демика, словно тот его обманывал, как малыша.
- Вот здесь вы очень ошибаетесь, впрочем, как и многие в наше время. Германских корней там было очень много, а сам Нью-Йорк когда-то назывался Новым Амстердамом! Вот по - этому воз-никла новая цивилизация - англосаксов.
- Не знаю, удастся ли мне, когда либо, разобраться в этих ис-торических водоворотах, - обречённо произнёс Павел и отпил дав-но остывший чай.
- А, вам это и не потребуется, молодой человек, вам надо научиться разбираться в людях, а не в политических течениях. Вы не должны всецело доверять первому встречному. Помните? «Бойся Данайцев дары приносящих».
- Билибин вздрогнул, причём здесь древний эпос, когда речь идёт о тонких вещах современности?
- Вам необходимо научиться распознавать системы, кто, за этим стоит, кому это надо. Извечный вопрос – кому это надо, кому это выгодно? Надеюсь, вам известен вопрос любого следователя. Вот, я и занимаюсь причинно-следственными связями. Как только мои помощники определяют возникшую напряжённость в одной из перечисленных систем, сразу включается механизм распознавания – кому это нужно. Потом я провожу мозговой штурм со своими го-ловастиками и сужаю круг заинтересантов. Ну, а дальше – моя ос-новная специальность. В последнее время стало работать как-то не интересно. На интернет площадках, сейчас можно найти всё до седьмого колена, каждого из нас.
- Ну, нашли, определили диагноз, а дальше что? – Билибин искренне заинтересовался самим процессом – что делать с этими выявленными пациентами, которые на момент обнаружения, уже оброс массой последователей и союзников, покровителей и сочув-ствующих. Любая система сильна своей организованностью и за-вершённостью, иначе это не система.
- Вот здесь начинается самое важное и трудное действо, - Михаил Маркович грустно улыбнулся, - умеете же вы задавать трудные вопросы.
Мои рекомендации, как психиатра, всегда остаются одинако-выми, - изолировать и лечить. Моё дело определить – изоляция временная или постоянная, лечить радикально, вплоть до кастра-ции, или только отобрать все возможности влиять на окружающих, лишить инструментов влияния, возможностей у государства множе-ство, какой изберёт наше руководство, это другой вопрос.
- Так вы выступаете в роли судьи?
- Генерал ухмыльнулся, - нет милостивый государь, я только следователь, а приговор выносит господин закон!
- Но, в этом случае, вы даёте свои рекомендации и делаете выводы, когда в одной из систем уже произошли негативные для нас вещи.
- Так было ещё десять лет назад. Помните девяностые годы? Над этим периодом пришлось серьёзно поработать. Как ни пара-доксально это выглядит, но мне пришлось разработать свою систе-му диагностики, которая включает в себя признаки профилактики. Вы удивитесь, но наши придурки, не потрудились изобрести ничего нового, они только примыкали и следовали за кем-то. Изучив это нечто – что на западе было уже давно, мы очень быстро разобра-лись с корнями и стали их отсекать.
- Немного помолчав, Михаил Маркович тихо продолжил, - простите, молодой человек, я не политик, но то, что я видел в нашей стране, как психиатр, с начала и до конца девяностых ввергло меня самого в ужасную депрессию. Вы можете представить себе боль-шую психиатрическую больницу с распахнутыми воротами и без персонала – ни санитаров, ни врачей, все палаты открыты и ле-карств нет! Одни «Наполеоны» отбирали у других еду, другие раз-бегались в разные стороны, за ворота, прихватив добро, а третьим просто некуда было идти, они бродили по больнице, голодные, раздетые, разутые, только спрашивали друг у друга, - где хороший доктор?
- Академик сидел неподвижно, руки лежали на подлокотни-ках кресла, спина ровная, слегка напряжённая, шея и голова со-ставляли одну линию, закрытые глаза направленны вперёд, а может быть и внутрь – фигура египетского сфинкса! Билибин как-то сразу воспринял, Ковальчука, как большую глыбу вечности, живущую вечно, знающую всё и всех.
- А, я в это время учился в институте, - робко проговорил Павел и почти пожалел, что нарушил покой сфинкса.
- Тогда, я в первый и последний раз пожалел, что выбрал микробиологию. Однокурсники становились хирургами, лор вра-чами, терапевтами,…, уходили в частные клиники, уезжали в Евро-пу и Америку, а я был рад, что устроился в НИИ вирусологом. Отец настоял! Он так и говорил, - «всё это пройдёт, закончиться ко-гда-то, выбирай любимое дело».
- Ваш отец был мудрым человеком, - сфинкс открыл глаза, - есть дело, которое греет однажды, а есть работа, которая согревает всю жизнь. У вас нет моего опыта жизни, ведь я знавал и тех, кто жил в дореволюционном мире, кто воевал и строил социализм, в отдельно взятой стране. В вашей специальности это не нужно, а в моей это – всё.
Признаться, от первого предложения возглавить этот центр я отказался, не верил. Да и не было никакого центра, была только идея, мной же и высказанная в узком кругу друзей. Уже в начале нулевых, согласился и стал собирать базу. Кое-что я уже знал, кое-что пришлось создавать вновь. Строил, как главный врач строит психиатрическую больницу, только все мои пациенты разбросаны по всему миру. Что бы отловить каждого, изучить и каждому по-ставить диагноз пришлось привлечь многих умных людей. Мы с вами только перечислили основные шесть систем, которые правят миром и в каждой из них свои тонкости, свои особенности. Два года я бился над тем, пока меня не вывели на новые инструменты работы – интернет!
Не удивляйтесь, - улыбнулся Ковальчук, - до этого я, как и любой другой врач, заполнял истории болезни в ручную, вёл кар-тотеку по заболеваниям, систематизировал, анализировал…. Всё изменилось с того момента, когда меня познакомили с программи-рованием, научили пользоваться библиотеками данных. Вы не улы-байтесь, я не стал программистом, я просто создал свою нейро сеть, которая работает теперь автоматически. Теперь есть настоящие профи, которые выполняют всю эту работу. Я, как паук сижу в уг-лу, как только моя сеть подаёт сигнал, что есть всплеск активности в одной из систем, даю команду на детальное изучение и устранение возмущения.
Простите за такую образность, но другое сравнение, не при-ходит на ум.
- Нет, нет, очень ярко и лаконично, я даже представил себя в качестве такого паука, - улыбнулся Билибин, - может и мне создать нечто подобное?
- А, что мне нравиться ваша мысль, - оживился Михаил Маркович, - представьте себе нейро сеть, построенную для раннего обнаружения всех очагов вирусных заболеваний. Сколько времени требуется для разработки вакцины? Год, два?
- Смотря от чего, если есть старая платформа, то месяцев шесть, это только разработка, потом различные этапы испытаний. Годика, через два можно запускать в производство.
- Вы это изучите, как следует, дело серьёзное. Я, так пони-маю, что в вашем случае экономия в несколько месяцев может ре-шить вопрос – быть эпидемии или пандемии, не дай Бог, или нет?
- Внутренне Билибин напрягся, он сразу ухватился за эту мысль, но боялся спросить, сколько стоит эта нейро сеть и кто вы-делит средства. Как бы отвечая на не заданный вопрос, Ковальчук тихо произнёс, - если дело стоящее, то помогут.
Давайте поговорим о главном, времени у нас маловато, так что надо успеть закончить все темы. Вы мне расскажите немного о ваших проблемах, а я послушаю, может, пригожусь, чем. Только, голубчик, прошу вас, там, на верхней полочке херес, он как-то гре-ет, но не усыпляет.
Билибин вскочил с места, будто его выстрелили из катапуль-ты, как только рука старика указала на шкаф. Открыл дверцу, но ничего не увидел, - вы рукой пошарьте, бутылка в глубине, я редко ей пользуюсь, - услышал он за спиной. – Нашёл, скорее, нащупал, встал на цыпочки, дотянулся и извлёк пузатую бутыль чёрного стекла.
- Во что вам налить?
- Как обычно, в стакан, это поданным её величества, офице-рам флота дают порцию, а у нас всё проще.
- Тёмно-коричневая жидкость, как-то маслянисто потекла в стакан, - знаете, Павел Иванович, я не большой любитель вина, вод-ка, текила - это то, что бодрит сразу. Вино, многим доставляет удо-вольствие или составляет ритуал для встреч. Херес нечто особенное этот благородный напиток для офицеров флота Великобритании выбран не напрасно. Ром для матросов – херес для офицеров.
- Михаил Маркович говорил всё это, пока Билибин не направился к шкафу с бутылкой в руке, - погодите, поставьте суда. – Ковальчук показал на стол рядом с собой, - не гонять же вас, как мальчика, будем беседовать, не отвлекаясь на мелочи.
Наши планы, пока, обсуждать не будем, а ваше мнение по вопросу возникновения этого Ковид -19 вы мне подробно изложите. Всё, что печаталось, я читал, а ваше личное мнение мне интересно. Только попроще, не языком вирусолога, просто врача. И ещё один вопрос сразу, это искусственное творение или чей-то злой умысел. Можно ждать ещё сюрпризы в будущем?
- Павел сразу мысленно подтянулся, в то, что академик по-верхностно знает тему, он не верил, но и обсуждать свои предполо-жения, переросшие в уверенность, опасался. По крайней мере, ему не хотелось раскрывать свои планы в работе, прежде, чем он про-верит некоторые свои догадки в лаборатории. Пауза затянулась.
- Ну же смелее, молодой человек! Просто ответьте, это химе-ра рождена искусственно, или дремала в дикой природе, как нас убеждали ранее. Летучие мыши, рыба, моллюски. Откуда это по-явилось?
- Из лабораторий США, или, если говорить точнее Китая. Программы были объединённые и совсем недавно, массив исследо-ваний с особо опасными инфекциями проводился за пределами США. Вы отлично знаете, что в мире существует более трёхсот за-крытых и полуоткрытых лабораторий бактериологической направ-ленности, которые связаны с программами США. Объяснение для любопытствующих простое – лаборатории создаются в очагах вы-явления возбудителей чумы, холеры, лихорадки Эбола, вирусов СПИД …. 
- Этому можно верить?
- Конечно, нет! Просто янки имеют законы, которые запре-щают проводить исследования с особо опасными инфекциями на территории США. Думаю, что вам не интересно услышать о строе-нии Ковид-19, тем более, что вы предупредили меня – говорить проще без наших терминов, - Павел улыбнулся.
- Насколько я знаю, - совсем не обратив внимания на дву-смысленную улыбку Билибина, продолжил вопрос Ковальчук, - до недавнего времени микробиологи и вирусологи выделяли культуру и начинали эксперименты над выбором казни для этих малышей? Но все их усилия, вся их методология были направлены на то, что бы иммунная система человека заметила патоген и сама справилась с болезнью? Не так ли?
- В определённом смысле так.
- Тогда ещё один вопрос, можно? Если естественная иммун-ная система ослаблена или угнетена борьбой с другим патогеном, тогда как?
- Нужно поднимать иммунитет, в любом случае, на это направлена вся агитация за здоровый образ жизни – не пить, не ку-рить, заниматься спортом ….
- Давайте не будем упрощать, молодой человек! Меня как-то сразу насторожила информация о том, что все старики обречены на гибель, потом стойко стали убеждать нас, что люди отягощённые хроникой, тоже обречены. Но вы же знаете лозунг современной ме-дицины – нет здоровых людей – есть не дообследованные! Как это понимать в таком контексте?
- Павел развёл руки в стороны, - как хотите, так и понимайте.
- Простите Павел, я буду обращаться к вам, но это относится ко всем нам, врачам. Стерильных условий на планете почти не осталось. То, что привычно для аборигенов Полинезии, или Афри-ки гибельно для европейца. Малые народы Сибири продолжают вымирать, чем больше мы стараемся их снабдить достижениями, тем этот процесс происходит активнее. Много болезней принесли в таёжные глубинки и тундру геологи, то же самое происходит и с племенами, населяющими островки в Тихом океане, Полинезии и Африке. Так ответьте мне честно, разве иммунная система якута или манси, аборигена из Полинезии отличается генетически от иммун-ной системы европейца?
- Вопрос был несколько неожиданным для Павла, он не-сколько секунд молчал, перебирая в памяти, всё, что знал об этом, но не находил простой ответ. Наконец, он решился!
- Анатомически и физиологически мы все равны, но есть раз-личия в том, что мы называем геномной памятью и вырабатывается тысячелетиями в особых условиях обитания. Думаю, что иммунная система относиться к таким механизмам защиты, которые требуют постоянной тренировки. Не всё закрепляется в геноме, кое-что вы-рабатывается и поддерживается на протяжении жизни.
- Вот и я о том же! Как бы с вашей инициативой не потерять нам способность иммунной системы, защищать организм от при-вычных патогенов, которые всё равно окружают нас. Поймите пра-вильно, я не профи в этой области, но как-то у нас не бьётся. Мы призываем здоровым образом поддерживать высокий уровень сво-его иммунитета, в том числе и физическими упражнениями, а с дру-гой стороны мы пытаемся стерилизовать всё пространство вокруг себя химическими реагентами, масками и перчатками. Где же тре-нинг?
- Ну, это же чрезвычайная ситуация, временная, как только мы разработаем вакцину, всё станет проще.
- Вы так считаете? А, что если это не последняя атака на че-ловечество? Не хочу вас пугать, но безумцев в мире много, поверь-те мне, в этом я разбираюсь лучше вас. Сейчас очень сложное по-ложение дел в любой из систем, которые создавались за столетия. Вы считаете, что СССР развалился и всё? Если хотите знать, все шесть систем, о которых мы упоминали, основывались на противо-поставлении двух мировоззрении. Был какой-то соревновательный процесс, капитализм – социализм. Многое из того, что позволял се-бе запад, было оправдано в глазах простого обывателя, в США и в Европе. Рухнула идеологическая стена, на которую опирался весь западный мир.
- Михаил Маркович весь напрягся, протянул руку к стакану с хересом, сделал небольшой глоток, словно промочил горло, - вы понимаете, что теперь без всякой идеологической подпорки со сто-роны социалистического лагеря рушатся все мифы, которые совсем недавно воспринимались гражданами, как вполне естественное де-ло. В настоящее время весь организованный запад пытается найти замену СССР, неважно, что это Китай с его ползучей, растущей ре-альной экономикой, или Россия с ядерным потенциалом. Любой малюсенький конфликт, даже в собственных странах, мои подопеч-ные будут стараться перевести в плоскость международного скан-дала. Им нужен хайп! Я, правильно произношу это слово?
Представьте себе на секунду, молодой человек, какая часть бюджетов всех стран НАТО была ориентирована на противостоя-ние СССР. Уверяю вас, это не плохие средства. Их вполне доста-точно, чтобы прокормить, одеть, обуть и вылечить всю Африку! А, кому это нужно? Все привыкли к тому, что обязательно должен быть центр силы. Так легче и понятнее жить. Если все на планете будут жить одинаково хорошо, или просто одинаково, то всё рух-нет. Вы хоть себе представляете, какую часть мотивации занимает один из пороков человечества – зависть? Только это скрывается, а на поверхность всплывают другие символы – соревнование, улуч-шение качества жизни, продление жизни отдельных личностей.
- Михаил Маркович опять сделал глоток Хереса, или только, возможно, смочил губы, - мне приходилось ставить различные экс-перименты в психиатрии, наблюдать те или иные процессы в раз-личных сообществах. Не могу сказать, что я в праве точно форму-лировать свои предположения, но вывод у меня один – человече-ству всегда нужна, какая ни будь, мотивация для движения вперёд. Не берусь настаивать, что это зависть, страх, любовь, или жадность, но все эти чувства, в определённые периоды времени для каждого приобретают знак плюс, или минус. Я бы сказал, что здесь играет роль переменность этих качеств. Извините, Павел, я увлёкся! Вер-нёмся к моему вопросу – как вы собираетесь бороться с патогеном и не уничтожить иммунитет человека, не лишить его иммунной систе-мы, вы меня понимаете? 
- Вполне, то над чем я работаю сегодня, ничем не отличается от принятых технологий, только мы взяли испытанную платформу. Наша вакцина призвана стимулировать выработку антител в крови, а дальше схема не меняется. Мы запустили и лекарство от вирусно-го поражения, принцип работы которого – разрушить систему его проникновения в клетку человека. Сейчас запускаем программу разработки лекарств, которые будут разрушать вирусы.
- Вы хотите исключить вирусы, как категорию патогена?
- В принципе, да! Только те вирусы, которые окажутся в ор-ганизме, но в окружающей среде они, разумеется, будут жить в различных состояниях.
- Я правильно вас понял, привитые люди, или принимающие ваше антивирусное лекарство, будут защищены полностью?
- Мы к этому стремимся!
- Вот этого, я и опасаюсь! – Сокрушено закивал головой старик.
- В чём проблема? Что в этом плохого?
- Беспокойство академика передалось Павлу, он растерянно смотрел на Михаила Марковича и недоумевал. Может он ошибся? Может неправильно понял реакцию генерала?
- Простите, весь мир сейчас обеспокоен пандемией, останав-ливаются многие производства, люди умирают, ВВП многих пере-довых стран уменьшается на глазах, мы ищем эффективное лекар-ство от этой угрозы, а вы опасаетесь того, что лекарство будет найдено и человечество будет спасено от вымирания? Не понимаю!
- Вы действительно не понимаете, что разрабатывая универ-сальный метод борьбы с вирусами и прочими патогенами, вы гото-вите новое оружие. Если оно попадёт в руки тех, кто стремиться к гегемонии, то будет большая беда, ваше лекарство превратиться в оружие массового уничтожения. Мир разделится на привитых, и не привитых, причём это будет делаться выборочно. Вы разве не зна-комы с планами отдельных слоёв общества, не знакомы с их теори-ей – «золотой миллиард»? Вы сделаете для них лучший подарок, поверьте мне.
- В громадном пространстве кабинета, во всех его уголках возник какой-то вакуум. Тишина была настолько гнетущей, что, ка-залось полёт мухи, если бы они были в кабинете, мог быть услы-шан. Недоумение Билибина от внезапного заявления Михаила Мар-ковича переросло в настоящую тревогу или чувство страха. Не зная почему, но страх от самой мысли о том, что его работа может не спасти, а погубить миллионы людей сначала был разбавлен недове-рием – не может быть. Но, каждую секунду страх нарастал и пре-вратился в какую-то животную форму, чувство опасности!
- Неужели так может случиться? Мы не позволим этому слу-читься!
- Кто это – мы? Знаете, почему не применяется ядерное ору-жие, которое в один миг может решить любой спор, сделать любую ядерную державу гегемоном, или властителем мира? Потому, что инструмент слишком грубый и не избирательный. Потому, что это нельзя скрыть и закамуфлировать под природное явление. По этой же причине не применяется и химическое оружие. С бактериологи-ческим оружием намного проще, только оно может сработать не предсказуемо. Думаю, что современная пандемия это чья-то проба сил. Вы сами перечислили последствия пандемии для многих стран мира.
Мне сразу показалось многое из того, что видим странным и искусственным. Сначала пошли обвинения, споры – кто выпустил зверя из клетки? Мир не спешит загнать зверя, как бы наблюдает, кого он съест первым. Посмотрите, как ведут себя многие страны. Одни закрываются, другие открываются. Третьи чего-то ждут, про-должая играть в свои политические игры, воевать и торговать. Зверь выпущен из клетки, а люди ведут себя так, словно нет угрозы для них. Как вы оцениваете всё это? Возможно, кто-то решил под-чиститься? Умирают слабые, больные и старые. Возможно, это само проведение мстит за то, что мы спасаем нежизнеспособных детей, лечим стариков, улучшаем качество жизни?
- Не может быть!
- Вот и я так думаю, зная повадки некоторых сообществ на планете Земля! А, то, что они ждут таких головастиков, как вы, спо-собных упорядочить весь этот хаос и превратить вирус в настоящее управляемое бактериологическое оружие, в это я верю!
- Причём здесь оружие? – Растеряно воскликнул Павел, - мы работаем над созданием  лекарства и не больше. Любое лекарство можно превратить в оружие – передозировка и всё!
- Любое, но не  массового поражения. Вы не учитываете масштабы, а они учитывают. В любую тарелку с супом можно плю-нуть, но мои подопечные стараются нагадить в кастрюлю, есть раз-ница?
- Молчание длилось не долго, Михаил Маркович дотянулся до сигары, раскурил её и уже совсем другим тоном спросил, - вас, Павел Иванович, не удивляет то, что в мире всё продолжается, как до пандемии?
- Простите, я как-то погружен в работу, для меня 80% вре-мени уходит на основную тему, конечно, я иногда удивляюсь тому, что в развлекательных программах телевидения и на новостных лентах ничего не меняется, но я это отношу к двум причинам. Пра-вительства не хотят пугать население и вторая, а что они могут предложить пока, кроме самоизоляции, карантина и прочих мер профилактики?
- А, у меня другие сведения, мои ребята мониторят ситуацию в другой плоскости, наши психи активничают, я уверен, подталки-вая традиционные процессы, они ищут способ, как овладеть ситуа-цией в будущем.
- Вы, неожиданно для меня, открыли нечто новое, которое изменит многое в моих планах, изменит саму суть и направленность моих исследований. У меня просьба. Расскажите больше о своей работе, о своих выводах, ведь мы, специалисты в узких специально-стях, видим только то, что находим интересным в своих областях. Копаем перед собой.
- Да, и я не особенно разбираюсь во всём, просто моя работа связана с изучением человеческого материала во всех его проявле-ниях. Вам легче, вы можете ставить опыты в лабораториях, а мне приходиться только наблюдать и делать выводы.
- А, как же ваши психиатрические лечебницы, разве это не такие же лаборатории?
- В этих заведениях собраны экземпляры с явной патологией, это не лечебницы, а в основном, изоляторы. Преступников изоли-руют в тюрьмах, а людей с отклонениями в психике, но не престу-пивших закон, в психиатрических клиниках. Вы себе представить не можете, сколько людей с пограничными состояниями находится среди нас. Одних признают гениями, других относят к способной категории, третьих к бездарям и неудачникам. Нам, психиатрам приходиться ставить диагнозы, условные диагнозы, по внешним проявлениям отклонений от нормы. А, что такое норма?
Вам не кажется, что в самих организационных формах борь-бы с Ковидом -19 есть какая-то театральность, искусственная поста-новочность?
- От неожиданности Билибин вздрогнул, скосил глаза в сто-рону улыбающегося академика, не шутит ли он, потом тихо спро-сил сам, - а, зачем?
- Ну не знаю, может это для чего-то нужно. Мы привыкли, что все пакости исходят от наших недругов из-за рубежа. Вот там живут плохие дядьки! А, может в этом случае всё иначе?
- Простите, такие деньги вкладываются во все мероприятия, столько средств выделяется на исследования, большие расходы гос-ударства и это всё может быть порождением чьей-то воли у нас?
- Вы хорошо всё перечислили, а теперь подумайте, что мо-жет быть более серьёзным и угрожающим, ради чего можно было пойти на это всё.
- Ну, не знаю, - Павел растеряно смотрел перед собой неви-дящим взором и пытался понять, что за игру затеял Ковальчук. Его стало это раздражать, если это проверка на лояльность, то можно терпеть, а если это провокация, то участвовать в этом он не хочет.
- А, можно без всяких угадаек, просто сказать, в чём здесь дело?
- Я только этим и занимаюсь больше суток, вы не заметили? Не  буду вас смущать своими вопросами, отвечу сам, - Ковальчук посмотрел на часы, потянулся к стакану с хересом, сделал хороший глоток, - всё очень просто, молодой человек, в мире недостаточно повиновения. Понимаете, простого подчинения руководству. После Второй мировой был порядок, все сплачивались, восстанавливали, развивались. Всё было просто, было два лагеря, два центра силы, а теперь в каждой стране по нескольку центров влияния – левые, пра-вые, христиане во всём многообразии, мусульмане, богатые и ни-щие, с нормальной секс ориентацией и не очень …., продолжать не стоит.
Речь не идёт о власти в этих странах, да и во всём мире, это удел немногих, а вот за влияние на людей идёт постоянная борьба. Немного психиатрии здесь не помешает. Вы знаете, в любой группе людей определяется лидер. В бригаде – бригадир, за столом тама-да…, - Михаил Маркович засмеялся. Разбирая некоторые психоло-гические ребусы, я всё время, ловлю себя на мысли, что человече-ство это многослойный пирог, как наполеон, вы любите наполеон? Иногда кажется, что это маленький ребёнок со своими неосознан-ными страстями, а порой прорывается нечто, что превращает его в старца с громадными знаниями вселенной и вечности, которая окружает нас. Вот и разберись, каково оно, это человечество! Муд-рый Соломон сказал – «всё было и всё будет» или другое – «и это пройдёт». Иногда мне кажется, что человечеству только одно или два тысячелетие, как от рождества Христова, тогда всё сходится, но вдруг проявляются такие симптомы, которые не укладываются в тот ряд поведенческих действий и знаний, которые могут указывать на пошаговое развитие общества. Это в учебниках всё причёсано по датам, именам, эпохам, а на самом деле я встречал пациентов, кото-рые жили в другом мире, в другой реальности. Мы их считаем больными, в лучшем случае странными, если они не мешают нам жить. Поверьте мне, я провёл не одну сотню часов в беседах с таки-ми людьми, вы слышали, что есть такой метод в психиатрии – про-никновение в сознание или подсознание пациента, когда врач стара-ется настроиться на волну больного. Иногда мне было трудно вер-нуться из таких состояний, я становился изобретателем, открывате-лем или участником событий в которые погружался вслед за паци-ентом. Это нельзя передать словами, там всё тоньше.
Не хочу вас разочаровывать, вы делаете большое значимое дело для всего мира, возможно, вы добьётесь своей цели, но долж-ны знать, что сегодня, сейчас, вы участвуете в большой мистифика-ции. Не могу сказать больше и не потому, что запрещено, мне трудно запретить что - либо, а потому, что вы и вам подобные де-лают своё дело добросовестно и ваши труды в любом случае будут полезны. Это не зависит от успеха всего проекта.
- Михаил Маркович поднялся из кресла, подошёл к письмен-ному столу, выдвинул один из ящиков левой тумбы и поднял над головой руку с зажатой в пальцах флэшкой.
- Нам скоро прощаться, а здесь всё, что я сказать не успел. Думаю, что вам это будет полезно и интересно знать. Это ауди за-пись, читать не прейдётся, удобно! Только одна просьба! Никому не передавайте эту запись, не позволяйте копировать. Нет, нет, здесь нет ничего крамольного или опасного, антиправительственного, ни-какой политики, но здесь мои догадки, заметки на полях жизни и работы психиатра.
- Спасибо за доверие!
- Билибин поднялся с кресла, чуть церемонно принял флэшку и как-то по-детски проговорил, - Михаил Маркович, я не знаю что здесь, но мне хочется узнать очень кратко, в двух словах, как вы пользуетесь своими наработками. Накопление, анализ мате-риалов – это понятно, а дальше, что?
- Дальше? – Ковальчук показал рукой на кресло, сам не-спешно занял место в своём, - дальше – полторы, или две странички текста для Шереметьева.
- Вы так красочно, мне, вирусологу, показали, что пандеми-ей здесь не пахнет, что всё, что творится в стране и мире больше напоминает ученья, или подготовку к чему-то серьёзному, мас-штабному. Два слова, всего два слова!
- В два слова уложиться не смогу, а тезисно извольте, только зачем вам это? Помните из того же Соломона – знания надмевают, от них много печали! В мире накопилось огромное количество пси энергии, она самая разная и полезная и вредная. Образовались большие группы людей, которые настроены на одну волну, помни-те системы, которые мы упоминали? Все эти системы были продук-том того времени, когда требовалось организоваться таким обра-зом, чтобы преобладать над другими схемами.
Теперь всё это обрушено, системы перестраиваются и боль-ше всего мы видим процесс в политической плоскости взаимоотно-шений. Это видимая сторона, к которой мы все привыкли и как зри-тели в театре, или кино пассивно наблюдаем события на сцене – от нас ничего не зависит! Представьте себе все шесть основных систем, на которых основан сегодняшний мир взаимоотношений, все ни-точки ведут к англосаксам! Теперь там очень неспокойно, моя сей-смическая система, или моя пси - локация направлена изучение из-менений в этой среде. Не скрою, возможно, мои коротенькие сигна-лы туда, - Ковальчук показал рукой на потолок, - послужили при-чиной беспокойства на самом верху. Но я к этому не имею никакого отношения, поверьте. В нашей стране не всё благополучно с этой пси энергией. Очень много приверженцев западного образа жизни. Очевидно, там, - опять палец поднялся к потолку, - решили, что надо привести всё к общему знаменателю.
Помните, как было перед Великой Отечественной войной, ну конечно не помните, читали, значит. Тогда никто не имел права го-ворить о войне открыто, шептались и перешёптывались, хотя война была очевидна всем.
Сейчас время почти полностью аналогично тому периоду. Россия спешит перевооружиться, времени не хватает, обстоятель-ства складываются самые разные, да и этот разброд в народе не ко времени. Ничего нет нового в этом мире, я помню одно изречение мудрых – «твоё сердце там, где твои дети и деньги», а у большин-ства наших воротил бизнеса, да и чиновников мельче - дети и день-ги на западе. Пошевелиться нельзя – только выйдет закон о запрете вывода средств – сразу санкции! Конец рыночным отношениям. Я часто вспоминаю и сравниваю ситуацию по многим компонентам системы в СССР и в современной России. Эти десять – двенадцать лет от Горбачёва до Ельцина мы будем долго вспоминать. Теперь нас доморощенные, деятели из девяностых тянут в разные цифро-вые технологии, а это очень опасная затея – все платформы и все серверы на западе, значит вся информация там!
- Вы сказали о войне, как-то непонятно, - почти просительно произнёс Билибин, - будет всё же война, или нет?
- Она уже идёт и давно, только Россия уже не та, что была при распаде СССР, об одном жалею, не смог предостеречь прези-дента от выступления в 2012 году. Можно было выиграть лет пять, Украина была бы цела, и многое другое можно было бы выправить. Своей речью он ускорил все эти негативные процессы.
- Только не спрашивайте меня, что я бы сделал на его месте, - Ковальчук рассмеялся каким-то искусственным смехом, - ели бы я был директором! Помните игры Горбачёва?
- Неожиданно посерьёзнев, Михаил Маркович, потянулся к стакану, выпил содержимое до конца и с удивлением произнёс, - двести грамм за три часа!  А, знаете, я думал об этом! Пришлось бы повторить тридцать седьмой год, только не в сталинском варианте, а в своём!
Чистить страну надо от всяких иноверцев, не в смысле рели-гии, а отечества. Выбирай где твоя РОДИНА, где тебе жить, - слово родина выделил, придавая ему свой тайный смысл.
- Только окончательно, никаких двойных гражданств и ви-дов на жительство. Всё по-взрослому. Переводы средств за рубеж, только под договор о сделке с подтверждением. Первое, что  надо сделать - это закрыть свою банковскую систему, никаких банков с иностранным капиталом.
А вы провокатор, если я начну, перечислять всё, что надо было сделать, то времени не хватит. Читайте сами вся экономиче-ская и финансовая политика в открытой печати. Да не смотрите на меня так иронично, если хотите суверенности для страны, то луч-шей схемы, пожалуй, и не найти.
- Немного подумав, Ковальчук искоса взглянул на Билибина и, прищурив глаза, спросил, - знаете, в чём самая большая пробле-ма у России? Она очень большая! Раньше при СССР это было не очень заметно, республики, как ожерелье прикрывали её наготу, а теперь, то чем гордились наши соотечественники, стало реальной угрозой.
- Простите, не понимаю, - Билибин с интересом посмотрел на старика, - вы сомневаетесь в том, что мы сможем защитить свои границы?
- Земля не должна пустовать! Сто пятьдесят миллионов на 1\7 часть суши, это слишком мало при сегодняшнем раскладе. Есть два способа исправить положение дел – рожать, рожать и рожать, или уступить часть территорий соседям. Я на охоте в саване наблю-дал такую картину – завалили большого зверя, а гиены тут, как тут. Собралась большая стая, ходят вокруг, рычат, дерутся между со-бой. Туша большая двоим не унести. Местные, сразу разделали ту-шу и оставили часть этой стае, а мы без помех убрались восвояси! Вот так и с Россией, но её не унесёшь!
- Я сделал, что мог, писал туда, - Михаил Маркович показал на потолок, - надо приращивать население! Сделали «материнский капитал», восстановили льготы для многодетных семей, но это всё капля в море! Этот умник из питерских экономистов стал доказы-вать, что урбанизация это хорошо, а расселение в малых городах и поселениях в Сибири – это плохо! Видите - ли инфраструктура не позволяет! Я, Шереметьеву битый час доказывал, что в нашем слу-чае важно не только прирастить население количественно, а засе-лить пространство, во второй раз освоить просторы от Урала до Камчатки. Что толку, что сейчас в Москве сейчас обитает более 15 миллионов членистоногих. Это же большой дурдом! А, за Уралом опять пусто! Узкая полоска вдоль Ж/Д на юге и пятна на севере.
- Резкий переход Михаила Марковича от предметного раз-говора о мире, на  внутреннею политику страны, как-то сразу насторожило Билибина.
- Вы же занимаетесь изучением мировых систем, отслеживае-те угрозы, так сказать, на дальних подступах, - изумился Билибин.
- Вы, что, действительно не видите связи? Как раз, изучение причин изменений в шести мировых системах и даёт мне основание говорить об этом. Вы думаете, что мои изыскания в большой, или социальной психиатрии нужны только для написания научных тру-дов?
- Ковальчук как-то сразу сник, сделался меньше, словно усох, или из него выпустили воздух. Руки неподвижно лежали на подлокотниках кресла, фигура чуть сгорбилась. Склонившаяся к левому плечу голова и пронзительный взгляд, направленный на Павла.
- Мы, вероятно теряем время, простите, - демонстративно взглянул на часы, - вы, как будете обедать со мной, или отправитесь домой до обеда?
- Где-то в глубине  сознания Павла возникла тревога, он не мог понять причину такой резкой перемены в настроении академика – сидел, внимательно слушал, вроде, не задавал дурацких вопро-сов, и такая неожиданная реакция!   
- Простите, я вас чем-то обидел? Мне очень интересно, всё, о чём вы говорите, - Павел старался заглянуть в глаза Михаила Мар-ковича, но ему это не удавалось. Опущенная голова, толстые стёкла очков и прикрытые веки, словно завесой отгораживали единствен-ное место связи Павла с внутренним миром Ковальчука. Наконец, академик зашевелился, поднял голову и совсем, как прежде прого-ворил, - не обращайте внимания, это я виноват. Увлёкся собой и за-был своё же правило – не относись к окружающим, как к себе само-му.
Видите ли, я всю жизнь занимался наблюдениями, основа моей работы – наблюдения! Вообще наука психиатрия состоит из наблюдений, сравнений, сопоставлений поведенческих реакций. Психиатра меньше всего интересует, как происходит то или иное механическое действие, нам нужно знать, что твориться в мозгу. Если нейрофизиолог расшифровывает электрические импульсы мозга, и делает выводы об активных зонах коры головного мозга, то мы ищем всю информацию в проявлениях, связанных с действи-ями наблюдаемого. Вы не принимайте на свой счёт мои замечания, вам не надо знать, что все люди монофазные создания, их мозг со-средотачивается на чём-то одном. Одни на деньгах, другие на по-рядке в доме, третьи на детях, четвёртые на своей профессиональ-ной деятельности, связанной со своей специальностью. Мы говорим – концентрация внимания! Конечно, эти люди видят всё, что проис-ходит вокруг, но их мозг выделяет и анализирует подробности то-го, что связано с его основной деятельностью.
Когда-то давно, я консультировал разных людей, которые встречали возникающие проблемы в семье, на работе, разлад от-ношений с окружением.
- Я, слышал о таких специалистах – это психоаналитики?
- Теперь это стало модным и у нас. Но, дело не в этом! Вы, когда ни - будь, слышали такую фразу – «да, я больше ничего и не умею!». Её произносят иногда довольно умные люди, всесторонне развитые, начитанные, занимающие высокие должности, а их мозг сосредоточен на одной главной задаче. Вы думаете, что они исче-зают, потеряв работу, или свой бизнес? Нет, они ищут близкое по духу занятие и всецело переключаются на него.
Теперь, от малого к большому! Я не напрасно заговорил о России, ведь конечное моё задание теперь – зашита страны от ми-ровых угроз. Если вам будет легче понять – наш центр сродни ПВО, только мы занимаемся не борьбой с ракетами противника, а как принято сейчас говорить, работаем «на удалёнке». Удалёнку надо понимать в прямом и переносном смысле – изучаем объекты и процессы на расстоянии и рассматриваем отдалённые возможные результаты этих изменений.
Мы тоже, в какой-то степени, монофазные, только в круге наших интересов сосредоточены большие мировые системы.
- Можно вопрос? – Билибин очень осторожно, чуть слыш-ным голосом произнёс фразу – услышит или ответит, хорошо, нет, так нет.
- Михаил Маркович услышал, но ничего не ответил, ждал. Протянул руку к коробке с сигарами, выбрал среднего размера, пододвинул пепельницу для сигар и зажёг большую спичку.
- Ну, что же вы молчите, молодой человек? Я весь внимание!
- Догадываюсь, что вы создали большую нейросеть, которая позволяет получать информацию со всех источников мира, но всё это происходит в интернет - пространстве. Значит у вас прямая связь с мировой сетью! Вы не боитесь, что вас вычислят и начнут с вами играть? Все серверы там, - Павел показал пальцем куда-то се-бе за спину. Меня инструктировал наш специалист, что бы я сам не пытался выходить в сеть, даже дома, со своего ноутбука.
- Михаил Маркович молчал, сигарный дым окутал всё про-странство и погрузил старика в дымовой кокон. Казалось, что и звук доходит до генерала приглушенный дымом.
- Вам интересно, то о чём я вам рассказал? – Неожиданно донеслось из кокона.
- Очень, я сам задавал себе некоторые вопросы – почему и отчего, но потом текучка затягивала и все вопросы как-то рассасы-вались. Я и не подозревал, что кто-то серьёзно занимается будущим России. Эти ток-шоу с экрана телевизора, по всем каналам, меня раздражают, понимаю, что это пена, но зачем она нам, населению России, не пойму.
- Теперь мне легче, - без всякой связи со своим вопросом произнёс академик, - теперь я просматриваю не всю информацию, а вторичные материалы, после компьютерной обработки. Научился понимать язык финансовых и товарно-сырьевых бирж, понимаю, что такое деривативы, банковские активы и пассивы, разбираюсь в канонических религиях, политических движениях и социальных группах населения.
Ковальчук засмеялся, - что я упустил из шести основных ми-ровых систем? Вы, конечно, понимаете, что разделение условно, всё сплетается вместе и создаёт новые инструменты влияния. Экономика с финансами, финансы с банковской системой, банковская система с социальной, социальная с политической и только религия остаётся где-то в стороне от основных процессов. В настоящее время ислам используется, как очень эффективный инструмент для разрушений. Последние сто лет, я не помню, чтобы ислам создал нечто новое, кроме мечетей, которые больше используются политиками от исла-ма, они только раскалывают веру в Аллаха и его пророка Мухам-меда!
- Простите, вы перечислили такой массив человеческих зна-ний, который охватывает все стороны жизни любого общества, - Павел был потрясён, он действительно не понимал, как это всё мо-жет работать.
- Вы хотели сказать – больного общества? А, как же нам, психиатрам, приходиться работать в психлечебницах? Объём по - больше, а задачи одни – выявить нарушения и вычленить патоло-гию из системы взаимоотношений. В больнице – это на уровне вер-нуть человека в нормальную среду обитания, а в мировых взаимо-отношениях стран и народов – убрать влияние не здоровой пси - энергии! Интересно?
- Мы сегодня должны расстаться, Михаил Маркович, поэто-му прошу вас ответить мне на несколько вопросов, после наших бе-сед они вонзились в мой мозг, не дают покоя, - Павел растеряно смотрел на генерала, словно ждал приговора, - я уверен, что дру-гой возможности у меня не будет.
- Всё потом, во время обеда, если хотите, вы же не откажите мне отобедать со мной? Что-то важное?
- Для меня да!
- Интересно, что это может быть такое, что лишило вас по-коя.
- Искусственный интеллект, цифровые технологии и интер-нет!
- И это всё? - Удивлённо уточнил академик, - мы же с вами касались этих тем.
- Я хочу знать именно ваше мнение, не то, что обсуждают все, а ваше суждение по этим вопросам.
- За обедом и обсудим!

-«-

Обед проходил в безмолвии, Билибин не хотел докучать ста-рику своими вопросами, захочет, сам начнёт разговор, а не захочет, что ж, на нет и суда нет! Словно услышав непроизнесённые мысли Павла, Михаил Маркович отодвинул пустую тарелку с остатками супа и внимательно посмотрел на Павла, - вы ещё хотите услышать моё мнение, по поводу ваших вопросов?
- Очень! Только как-то неудобно, как-то, мешать вашему обеду. Говорят, что за едой надо молчать и сосредоточиться на приятном, - Павел улыбнулся, но по всему было видно, что он лу-кавит. Ковальчук выпил свои традиционные сто граммов водки, - ну вот, кажется, всё приятное состоялось, что у нас на второе? Вы упомянули об искусственном интеллекте? Если очень кратко, то это авантюра! Одна из многих авантюр, которые проталкивают в нашу жизнь с одной целью – управление массами и добровольный сбор информации обо всём на свете. Поскольку в круг моих интересов, или задач, входит как раз изучение таких протуберанцев в обществе моих подопечных, то я некоторое время занимался этой проблемой.
Интеллект, как вы знаете – это продукт живого мыслящего биологического объекта – мозга! Теперь, чем предлагают его заме-нить? Машинной обработкой данных, с увеличением скорости про-цесса, но это не мышление! Это всего лишь, грубо говоря, роботи-зация процесса! Красиво упаковав его, подменив понятие Греф, хо-чет преподнести это как интеллект! Понимаете разницу? Разве ста-рые косточковые счёты на проволоке могут иметь интеллект? Нет, интеллект у того, кто производит расчёты при помощи этого ин-струмента.
- Понятно, но почему это стало модным и популярным, - Па-вел не удивлялся, он хотел услышать подробности и поставить точ-ку, где-то у себя в сознании.
Здесь всё перемешано, технологические прорывы - в элек-тронике, нано технологиях, цифровизация большой базы данных, которые раньше хранились в книгах, а это значит сжатие её до ми-нимума.
Собственно говоря, вы меня просите раскрыть существо трёх компонентов единого комплекса проблем, - Михаил Маркович улыбнулся, - это то, над чем и чем мы работаем сегодня.
- Как это, над чем и чем? – Удивился Билибин, - я правильно услышал?
- Совершенно верно! Во-первых, появился новый инстру-мент во взаимоотношениях людей, мы обязаны его понять и изу-чить, а во-вторых, мы сами пользуемся этим инструментом! Не мо-жете же вы отказаться от электронного микроскопа, изучая вирусы, бактерии и прочих возбудителей болезней. Представляю себе, насколько вы бы продвинулись, пользуясь бинокуляром. Инстру-менты должны быть современными.
Давайте обсуждать эту данность с позиции полезности или вредности для человечества в будущем, вы позволите поставить во-прос именно так?
- Ради Бога, это даже интереснее и полезней, - Билибин давно отложил приборы и теперь весь превратился в слух.
- Сначала появились ЭВМ, где-то в шестидесятых годах прошлого века. С развитием электроники, ламповые системы стали заменяться полупроводниковыми, полупроводниковые, в системы, основанные на микро комплексе полупроводников. Это продолжа-ется и сейчас на уровне нано технологий. Во-первых, сразу снизи-лись габариты ЭВМ, их энергоёмкость и увеличилась скорость об-работки данных! Микросхемы сегодня могут включить в себя ЭВМ размером с целое здание. Вы наверно не помните вычислительные центры того времени. О, это нечто жужжащее, цокающее, много-численными механическими реле большие залы набитые оборудо-ванием источающие сотни градусов тепла, поющие вентиляторы. Теперь весь этот зал помещается у меня на столе! Хорошо это или плохо? Конечно, отлично, можно только радоваться таким измене-ниям.
Теперь сразу зацепим ваш следующий вопрос о цифровиза-ции, не возражаете?
- Билибин только кивнул головой, боясь изменить что-то или помешать рассказчику. Его вполне устраивала манера изложения и содержание, но он всё время ждал, чего-то нового, возможно в кон-це беседы. Ковальчук, тем временем, видимо старался излагать всё проще и по - этому подбирал образы понятные каждому.
- Необходимость в программировании возникла очень дав-но, задолго до того как появились различные, современные техни-ческие средства. Думаю, что это было связанно с различными тай-нами, необходимостью передачи или сохранения информации в за-шифрованном виде. Мы до сих пор не можем расшифровать насле-дие Леонардо. Нет, это совсем другое, - заметив движение руки Павла, поспешил возразить академик, - вы хотите напомнить о кли-нописи, письменах Шумер, или языке Инков? Это мы можем отне-сти к простой потере знаний, а я говорю об умышленном ведении записи так, что бы без определённого ключа, написанное оставалось тайной для постороннего. Понимаете разницу? Так, вот криптогра-фия древности, явилась прототипом современных компьютерных программ! Разница лишь в том, что язык программирования, те-перь известен и закладывается в машину. Шифруется информация, посылаемая в ЭВМ, и расшифровывается эта же информация для потребителя, тоже ЭВМ. Нам, пользователям, даже не надо знать язык программирования. Долго шло человечество к такой возмож-ности обмена информации. Азбука Морзе, относиться к этой же ка-тегории, только она применялась тогда, когда технические средства позволяли пересылать частотный сигнал. Сейчас мы говорим об аналоговом и цифровом телевидении, а это суть одного и того же действия, только иными техническими средствами. Нужно ли теперь подробно обсуждать интернет связь? Думаю, что нет – это одно из средств коммуникации.
- Ковальчук замолчал, он долго перебирал приборы на сто-ле, перекладывал вилки и ножи, потом замер на несколько секунд, словно принял какое-то решение.
- Видите сколько изменений, и всё свалилось на двадцатое столетие от Рождества Христова! Такие возможности! Самолёты ле-тают, корабли бороздят моря и океаны, человечество осваивает ближний космос, реальная экономика – промышленность достигла такого уровня, что может полностью удовлетворить всем необхо-димым десяти миллиардное население планеты Земля.
- Михаил Маркович замолчал, словно споткнулся о невиди-мое препятствие и теперь не знал, как быть.
- Но! – воскликнул Билибин.
- Хорошо вы это сказали – но! Надеюсь это не понукание ку-чера?
- Это призыв к продолжению вашего великолепного по своей простоте раскрытия темы моих вопросов.
- Теперь чисто моё поле, не знаю, поймёте ли, поверите, или примите, так как я скажу. Человечество осталось прежним, как и ты-сячу лет назад! Людьми, и каждым в отдельности, движу одни и те же страсти одна и та же мотивация в жизни.
- Какая мотивация?
- Она разная у каждого, но старая для всех. Я не буду ничего перечислять, возьмите заповеди переданные Моисею для еврейско-го народа, там десять основных страстей рода человеческого. Там весь список тог, что движет каждым и всеми!
- В небольшом кабинете ресторана наступила тишина, такая знакомая Билибину, по многочасовым беседам с академиком. Она возникала всякий раз, когда кто-то из собеседников собирался пе-реформатировать разговор, но никогда не означала конец темы или разговора.
- Вы как считаете, моя встреча с вами случайна? Или она связана с исключительностью вашей работы, исключительностью ваших усилий справиться с пандемией? Нет, нет, и нет! Меня попро-сили побеседовать с вами и выяснить насколько ваши планы, буду-щие планы на разработку вакцины здоровья, как вы её назвали, опасны или безопасны для человечества.
- Я не совсем понимаю меру своей личной ответственности за то как это будет использовано, могу только отвечать за эффектив-ность метода, а дальше всё зависит от политиков, - Билибин обиже-но смотрел на Михаила Марковича и доля возмущения читалась в его глазах.
- Можно ли обвинять человека, за то, что он изобрёл, или из-готовил кухонный нож, если им убили человека, или превратили в нечто опасное?
- Конкретного человека нельзя, но  занимаясь чем-то новым, хотелось бы знать дальнейшую судьбу этого чего-то, взвесить все за и против, чего больше зла или пользы. Но в одном вы правы, мо-лодой человек! Мы поздно стали заниматься человеческими стра-стями, а теперь приходиться, иногда ограничивать прогресс, из-за этого не решённого вопроса.
- Простите, я немного запутался, чем вы конкретно занимае-тесь? Сдерживанием прогресса, как в моём случае, или негативны-ми процессами, которые зарождаются в недрах мировых систем?
- О, вы уже стали разбираться, Павел Иванович, мня это ра-дует! Вы не догадываетесь, что эти процессы взаимосвязаны? По-лучив информацию о новых технологиях, мы смотрим, в чьих ру-ках находится эта разработка, кто заказывает и финансирует про-ект. Вы же понимаете, что времена одиночек, которых озаряет не-что особенное прошли. Теперь необходимы значительные вложения средств и сил, для доведения идеи, даже самой реально выполни-мой, до опытного образца, я уже не говорю о промышленном про-изводстве, или внедрении. Вот на этом этапе поиска инвесторов, мы и стараемся перехватить инициативу. Анализируем, насколько это изменит соотношение сил, и в чью пользу …, деталей в нашей рабо-те много, они вам не интересны.
С другой стороны, мы ищем формы и средства для сглажи-вания негативных выбросов пси энергии. Здесь мы стараемся при-менять традиционные методы, что бы не вызвать вопросы со сторо-ны наших «партнёров».
Обратите внимание, социалистический лагерь исчез, а враж-дебность и насторожённость со стороны Запада в отношении России продолжается. Это не без повода! На той стороне тоже существуют исследовательские центры, которые занимаются аналогичной рабо-той, только для других целей. Им надо закрепить свою систему вза-имоотношений в мире.
- Михаил Маркович засмеялся, - фу, мне противно, сплошная политология. Кстати, политология носит чисто декоративный ха-рактер. Если надо что-то проверить на реакцию противника, осу-ществляется выброс информации через средства массовой инфор-мации в виде демагогии политолога. Очень удобно и безответствен-но! Что с него взять, ошибся, так видит проблему …, мы это всё ви-дим и знаем.
- Согласен, я здесь почти разобрался! А что же делать на практике? Вы как-то зловеще упомянули о 37 годе прошлого века, неужели так всё безнадёжно? Есть много истинно заблудших, но та-лантливых людей, которые могут быть полезны обществу, но в силу своих политических убеждений могут быть отнесены к разряду не-благонадёжных, как быть?
- Лицо Ковальчука сразу посерьёзнело, он бросил оценива-ющий взгляд в сторону Билибина и надолго замолчал. На лице за-играли все краски внутренней борьбы. Жевательные мышцы напряглись и сделали лицо почти не узнаваемым, на лбу больше обозначились продольные морщины, очки запотели, генерал нерв-ным движением снял их, подслеповато посмотрел перед собой и ти-хо произнёс, - здесь вы добрались до самого больного.
Существует два пути и оба встречают яростное сопротивле-ние там, - опять палец взлетел к потолку. Сейчас не время, сейчас не время! А, когда?
Один путь, очень близок к событиям 37 года, но сейчас это можно провести намного мягче, не путём запретов и посадкой в тюрьмы, а выдавливанием всех моих подопечных на запад. Там они найдут то, за что здесь сражаются и на что подстрекают нормаль-ных граждан. Есть примеры – помните этого крикуна, который поджигал, прибивал свои детородные органы к брусчатке. Где он? Это здесь они такие борзые, а там не побалуешь!
Я предлагал сделать финансовую амнистию, и параллельно ограничил бы законами уровень прибыли в любой предпринима-тельской деятельности. Создал бы замкнутую банковскую и финан-совую систему. Надо только вспомнить, как это работало во време-на СССР. И торговали с зарубежьем, и контакты все были, но толь-ко на уровне истинного суверенитета России! Детали вам не нужны, я только обозначаю.
- За столом опять возникла тишина, Билибин терпеливо ждал, он понимал, что Михаил Маркович подошёл к самому глав-ному и боялся помешать ему сосредоточиться.
- Это, конечно вызов, такое можно сделать на грани фола, когда решается вопрос мир, или война. Для этого нужны силы и средства - большие средства, уже воплощённые в сильную армию и в большие материальные запасы. Это не вторая мировая, позици-онной войны не будет, всё решится за считанные дни, или часы! Риск большой! Наша система позволяет узнать о любой подготовке к войне примерно за месяц, или два. Но принятие решения остаётся за политиками, первыми лицами страны, а там вы сами знаете…, - Михаил Маркович махнул рукой.
- А, второй вариант какой? – Билибин решился задать во-прос, потому что чувствовал, что настроение Ковальчука падает каждую с каждой секундой.
- Зачем это вам Павел Иванович? Вы успешны в выбранной вами специальности, вас ценят, поддерживают, зачем это вам?
- А, вам зачем, если я правильно помню курс психиатрии, то ваша специальность не менее интересна, а судя по тому, что вам удалось создать, вы тоже имеете поддержку. Тем не менее, вы по-шли дальше, занимаетесь глобальными проблемами.
- Вы правы, и наблюдательны, но тем, чем я занимаюсь это только расширение зоны моих наблюдений в психиатрии, поэтому я и назвал, то чем занимаюсь сейчас, психиатрией мира, или макро психиатрией, что вам больше нравиться. Боюсь заразить вас своим вирусом, от него не существует вакцины, только одно средство – изменение пси энергии в обществе, но это никому не удавалось, ни до потопа, ни после. К сожалению, но это так. Была у меня надежда решить эту проблему через религию. Я даже стал серьёзно изучать – иудаизм, ислам, буддизм и христианство, поверил, что Бог един – значит, заветы данные Моисею могут быть использованы всеми ре-лигиями. Знаете к чему я пришёл? Религии пытаются работать только в храмах, независимо как они называются – церквами, мече-тями, или синагогами, а в миру действуют законы другие, принятые разными людьми. Вы не знаете почему? И я не знаю, но догадыва-юсь! Кто-то очень серьёзно и давно культивирует культ демокра-тии, либеральные ценности. Отрицательной пси энергии больше, чем положительной, вот и мутят бесы!
Я перечитал много литературы из библиотеки Ватикана, ду-мал там получить ответ, почему религия, имея такую философскую базу, не может справиться с негативом. Знаете, что писал один из пап в 18 веке – демократия самый плохой метод организации обще-ства. Сначала я удивился, а потом понаблюдал и убедился в право-те такого вывода. Посудите сами, кого мы выбираем, вернее, кого мы знаем так хорошо, что бы доверить им свою жизнь. Десятника, бригадира, самое большее руководителя большого цеха на заводе или председателя колхоза. В больших по численности коллективах это уже не ваш сознательный выбор, а вера в предвыборные лозун-ги. Вообще сменяемость власти – это очень плохо. Вы можете усо-мниться в этом, учитывая печальный опыт КПСС, но это совсем не то! Власть должна быть не сменяемой, а руководители должны ме-няться и быть подотчётны! Чувствуете разницу?
- Так вы нашли эту формулу успешной организации обще-ства? - Павел понял, что Михаил Маркович хочет уклониться от прямого ответа и теперь приводит различные аргументы.
- В кабинет вошёл молодой человек, служащий ресторана, он с удивлением посмотрел на учёных, потоптался у двери и вышел, шепча извинения.
- Вот видите, Павел Иванович, мы уже мешаем прибраться и накрыть стол для ужина, - засмеялся Михаил Маркович, - или, вы уже передумали возвращаться домой?
 - Вы не ответили на мой вопрос, - настаивал Билибин, - ну только намекните!
- Вы всё можете узнать из содержания флэшки, - напомнил академик, - только не спешите с выводами. Есть и второй вариант наиболее затяжной, но может стать не менее эффективным. Только для этого нет времени, я чувствую, что мир хочет решить все свои вопросы традиционным способом – война! Да, да, самая настоящая война, только с акцентом на современные технологии. Теперь не будет фронтов, их заменят крупные и мелкие очаги бунтов. Не удивляйтесь, мои подопечные ведут именно к такому сценарию со-бытий. Если бы внутри России всё было бы спокойно и не было бы пятой колоны в лице приверженцев мнимых свобод, то был бы шанс устоять и даже выиграть, а так, очень сложно что-то прогно-зировать. Есть, правда один вариант, но …!
- Ковальчук, как-то нервно перебрал в очередной раз при-боры на столе, потом поднял голову, оторвав взгляд от приборов и решительно произнёс, - создам вам некую канву для размышлений, боюсь, что после знакомства с содержанием флэшки у вас может сложиться превратное представление о моих выводах.
Я уже упомянул о несменяемости власти – это не Сталин и на Лукашенко, не тот царственный метод передачи власти по наслед-ству, а нечто другое. Пришлось много пересмотреть различных ме-тодов организации власти в государстве от древней Греции, Рима до наших дней. Кое - что мне нравилось, кое - что вообще не под-ходило к современности, но одно я знал точно – никакая автори-тарная форма власти нам не подходит. Царизм с наследованием престола мы уже проходили, диктатуру одной партии, тоже, мно-гопартийность, разбавленная авторитарной властью президента у нас сейчас. Вы задумывались над тем, что будет после смены пре-зидента, нет, не очередных выборов одного и того же человека, как требует демократический принцип, а настоящую смену лидера страны? В этом весь корень! Можно сколь угодно качественно про-писать в конституции принципы взаимоотношений в стране, но как только поменяется лидер, может поменяться и вектор приоритетов.
Давайте поступим так, рассмотрим каждую из ветвей суще-ствующей власти, не возражаете?
- Мне очень интересно, хоть я в этом и не разбираюсь!
- Разбираетесь, ещё как разбираетесь, все разбираются, когда речь заходит о чём-то личном, затрагивает его интересы. Хорошо или плохо научились многие различать быстро, особенно мои па-циенты обличённые властью.
И так, законодательное собрание, состоящее из двух палат! Депутаты в нижнюю палату избираются, сенаторы назначаются, или выдвигаются от законодательных собраний субъектов федера-ции. Вы можете точно и кратко охарактеризовать функцию обеих палат?
- Затрудняюсь, кратко, но суть вроде понимаю – принятие законов!
- А, кто эти законы готовит?
- Ну, если я правильно помню, правом законодательной ини-циативы обладают сами депутаты, президент и правительство.
- По поводу собственной инициативы депутатов, вы сильно заблуждаетесь, любая инициатива передаётся на экспертизу в пра-вительство, там как прейдётся. Или денег нет, или затрагиваются интересы других отраслей. Никто толком не понимает, почему за-конопроекты депутатов чаще всего блокируются в правительстве. Так кто больше рулит исполнительная власть, или законодатель-ная?
Не будем углубляться в политику и политологию, на быто-вом уровне понятно, что к власти приходят, самым законным обра-зом, мои пациенты.
У меня возник некий прототип построение власти в стране!
- Михаил Маркович оценивающе посмотрел на Павла, - я над этим пока работаю, но кое-что уже становиться бесспорным.
Власть должна быть сосредоточена в одном месте, а не рас-пределяться – распыляться по каким-то ветвям. Мне ничего не при-ходит в голову, как образование Государственного совета!
- Так, он же уже есть! – Воскликнул Павел и осёкся.
- Есть одно название, по крайней мере, я много потрудился, чтобы его создать. Но это пока не то, что нужно. С этого момента начинается психиатрия! В Государственный совет сейчас входят все силовики и Совет безопасности целиком, губернаторы, руководите-ли верхней и нижней палаты, премьер …, людей много, а толку ма-ло! Всё равно, решать всё приходится президенту. Такова верти-каль власти. Ещё один декоративный совещательный орган. Не дай Бог увидеть, что будет с этим собранием, когда смениться прези-дент. Я всё это неоднократно говорил Семёну Витальевичу, но он только улыбается и настаивает на продолжении моей работы.
Сейчас я подготовил для него новый проект, до 2024 года осталось совсем мало времени и я не понимаю, как можно успеть, всё изменить.
- Вы упомянули о психиатрии, в чём это выражается?
- Вы не понимаете, что во всех органах государственной вла-сти России более половины моих пациентов с различными диагно-зами, но их и на пушечный выстрел нельзя подпускать к решению государственных вопросов. Помните скандал с выполнением указов президента в 12 –ом году?
- А, как этому можно помешать, отменить выборы губерна-торов или мэров?
- У нас очень мало времени, по - этому я буду говорить кратко - тезисно, подробности извлечёте из флэшки. 
- Я предлагаю ввести в госсовет представителей трёх религи-озных направлений, существующих в России – христианства, иуда-изма, буддизма. Надеюсь, что они, имея светскую площадку, смогут рассматривать все решения госсовета, проводя их через основные каноны церквей – заповеди Моисея!
Второе, я предлагаю, в своей записке организовать аноним-ную психиатрическую экспертизу для кандидатов в состав госсове-та.
- А это как?
- Ну, молодой человек, раньше были партийные дела, а те-перь можно использовать портфолио. Сегодня можно накопать из интернета столько интересного о каждом из нас, что мы сами не помним, когда и как это было.
- А, кто будет рассматривать? Комиссия – это тоже живые люди, мы не сможем уйти от кумовства, коррупции и всего того, с чем собираемся бороться.
- В этом и заключается анонимность. Создаются файлы на каждого кандидата под номерами, без всякого упоминания имён и фото. Вы давно вели историю болезни реального больного? Нечто подобное и предлагается, только без имени! Поверьте мне на слово, я составил неплохие критерии анализа личности. Поймите, можно стать хорошим или плохим на коротком отрезке времени, а если рассматривать всю жизнь с момента рождения, с мельчайшими по-веденческими подробностями, то скрыть проблемы с психикой бы-вает трудно.
- А, как поступать с теми, кто сделал ошибку в юности, а по-том исправился?
- Это детали, которые можно отработать в практике, но лучше без исключений из правил. Не мешайте мне, если хотите услышать главное.
Госсовет это орган, принимающий решения значимые для всей страны, его решения обязательны для исполнения всех госу-дарственных органов. Обеими палатами законодательной власти, потому что они только юридически оформляют законы, судебной власти, которая исполняет законы и не более, и исполнительной власти всех уровней, которая должна выполнять конкретные дей-ствия по исполнению решений госсовета и принятого бюджета.
Я сложно изъясняюсь?
- Нет, вполне понятно, только это мне что-то напоминает. Не хватает политбюро и ЦК КПСС.
- Иронизировать изволите?
- Для меня ключевое слово во всём этом – психиатрия! А, нюансы в организации того, или иного органа власти возникнут, во время работы над проектом соответствующих спецов. Вообще я не претендую на новую форму организации общества, моя задача, как я её себе представляю - не допустить во власть больных.
- Но это тоже пороховая бочка. Наверху все здоровы, а вни-зу увеличиться концентрация психов и недовольных, опасная ситу-ация.
- Ковальчук с интересом посмотрел на Павла и замолчал. Потом встрепенулся и спросил.
- Вы хотите, что бы нами управляли здоровые люди или психи?
- Не знаю, мне кажется, такое положение не устойчиво.
- Вы правы, здесь заложено мощное средство, привести лю-дей к выполнению заповедей, вывести их церквей, синагог и мече-тей. Это долгий путь к Богу, только если в верхах общества всё останется по-прежнему в распоряжении душевно больных, то мы будем всё время иметь периодические войны, передел благ, стрем-ление жить в долг и не отдавать его. Что лучше?
- Не думал, что психиатрия так тесно связана с социологией, психоанализом и проблемами организации общества.
- Вы не представляете, как ваш вирус напугал всё человече-ство, а разве вирусология предполагает такое воздействие? У нас с вами в чём-то близкие позиции. Когда мы лечим конкретную бо-лезнь у одного пациента, мы врачи, но как только мы начинаем за-ботиться обо всём населении города, страны, мира, то мы стано-вимся социологами!
-«-

Дорога домой в свой исследовательский центр заняла совсем немного времени. Билибин представил карту Москвы и Московской области, получалось по диагонали. Выехали на МКАД, обогнули северо-восток и выехали на шоссе, ведущее в ближнее подмосковье с другой стороны. Как всегда, первую половину пути мысли воз-вращались к разговору с Ковальчуком, а вторая половина  была занята одними вопросами. Что это было? Неужели, Михаил Марко-вич пробовал на нём свою новую методу, проверял, не псих- ли он? Несколько раз интересовался его планами по созданию вакцины здоровой жизни, как предполагает использовать своё новое откры-тие и так далее. Откуда он знает так много? Конечно, те кто  орга-низовал эту встречу, наверняка снабдили академика этой информа-цией, но почему так много времени Ковальчук уделил, не его кон-кретным разработкам, а политике, или политологии. Где он и где политика!
Думать ни о чём не хотелось, скорей бы добраться домой, принять душ и наконец, почувствовать себя человеком самостоя-тельным. Он только сейчас понял, что был всё это время каким-то подопытным. От Михаила Марковича исходила какая-то мощная и непонятная энергия, которая заставляла Билибина быть настороже, готовым отвечать на самые неожиданные вопросы.
Удивляло то, что из центра не было звонков. Павел Ивано-вич неоднократно проверял, не разрядился ли телефон, есть ли связь, но звонков почему-то не было. И самое удивительное, у него самого не было желания звонить, даже семье.
Машина остановилась у его небольшого бунгало, подхватив сумку, попрощался с водителем и сопровождающим и потопал в сумерках к входной двери.
- Где взяли, туда и вернули, - услышал Билибин голос води-теля. Машина прибавила скорость и исчезла за линией ворот.
Вот и дома, позвонить Нине или принять душ? Избавившись от верхней одежды, Павел направился на кухню. Уезжая, он совер-шенно забыл предупредить обслугу, что его не будет несколько дней и надо забрать всё из холодильника. Открыл холодильник и с удивлением обнаружил, что там всё есть, посмотрел на даты – сего-дняшнее! Удивительно, но факт. Выставив на стол упаковку с ово-щами, стал, готовит салат, потом приготовил бутерброды с маслом и сыром, тонко нарезал несколько колец солями и удовлетворённый присел на стул. Подскочил, взял телефон, начал звонить Нине.
- А, я думала, что ты нас забыл, - вместо приветствия произ-несла Нина. Что за затея с переадресацией звонков. Звоню тебе, а отвечает, какой-то Михаил Владимирович, извиняется, говорит, что ты в командировке на каком-то закрытом полигоне. Я уже стала беспокоиться, не в больнице ли ты.
- Не беспокойся, я действительно был в командировке, толь-ко вернулся.
- Что-то голос у тебя тусклый, не заболел? Ты бываешь к красных зонах? Смотри, я по телевизору насмотрелась страхов, де-ти уже отдыают, разбудить?
- Не надо, завтра поговорю с ребятами.
- Тогда до завтра, только ты не исчезай без предупреждения.
- Павел устало сел к столу и стал ужинать, потом, словно вспомнил что-то, поднялся, подошёл к навесному шкафу и достал бутылку текилы. Не распечатывая, поставил на стол и стал тупо смотреть на этикетку. Откуда это у меня. Раньше как-то обходился без алкоголя, а сейчас потянуло. Доев второй бутерброд, он всё же открыл бутылку и налил в небольшой стаканчик, не более пятидеся-ти грамм. Выпил, закусывая салатом.
- Раздался звонок, Павел поискал глазами телефон, остав-ленный на диване, посмотрел на табло, звонил как раз Михаил – модератор.
- С приездом, Павел Иванович, извините, звоню узнать ниче-го вам не надо?
- Здравствуйте, Михаил Владимирович, всё есть. У меня во-прос, почему вы мне не звонили, какая-то переадресация звонков, я волнуюсь, жена волнуется, а вы мне не звоните.
- Всё объясню позже, завтра хочет к вам заглянуть Никита Николаевич Мартынов, когда вам удобно?
- Для генерала у меня тоже есть вопросы, часиков в двена-дцать после планёрки его устроит?
- Доложу!
Душ всё же состоялся, сразу стало легче. Распрямив тело на довольно жёстком матрасе, Билибин стал качать энергию, так он делал всегда перед сном и проснувшись утром. Смутное чувство неудовлетворённости не покидало, он старательно прислушивался к своим внутренним органам, пасы в область печени, поджелудочной и почек, потом от глотки до прямой кишки прошёлся по ЖКТ и успокоился.
Утро, как утро, какие-то внутренние часы сработали как обычно, Билибин открыл глаза и сразу ощутил себя дом. За окном было предрассветное состояние, чуть посветлевшее небо пятном выделялось на фоне тёмной комнаты. Павел, как заведённый, под-нялся и босыми ногами, шлёпая по паркету, направился в ванную комнату. Яркий свет сразу снял сонливость и Билибин приступил к ритуалу полного пробуждения. Горячие струи душа, знакомый аромат шампуня, потом бритьё с массажем кожи лица и шеи. Смена белья, как вишенка на торте всегда завершала ритуал омовения. Теперь можно работать!
Павел вышел в спальню, постоял в центре комнаты, вспоми-ная незавершённые дела. Порывшись в карманах брюк, достал флэшку, подаренную ему стариком, повертел её в руках, размыш-ляя, где её спрятать, так и не решив, положил её в свежие брюки, которые собирался одеть.
Завтрак был настолько не примечательным, что Павел его и не заметил. Все его мысли были уже там, впереди, в кабинете лабо-ратории. Закончив утренею трапезу, Билибин оделся и вышел из своего бунгало. Подражая Михаилу Марковичу, он стал ходить, вдоль дома, продумывая план работы на день. Желание погулять закончилось, как только сложился план работы. Посмотрев на те-лефон, заметил, что нашагал всего 2 километра. – На первый раз достаточно, - подумал Билибин и зашагал к головному зданию цен-тра.
Поздоровавшись с дежурным в вестибюле, Павел Иванович прошёл в кабинет и записал в ежедневник все свои планы. Записи на странице сегодняшнего дня уже были, но без отметок подтвержде-ния готовности, которые он делал, обычно, накануне. Вошёл секре-тарь с блокнотом в руках, остановился у двери. Поздоровавшись, Билибин поинтересовался, - Юрий Егорович, мне звонили?
- Да, сектора генетических исследований, биологи и вирусо-логии спрашивали подтверждение сегодняшних заседаний.
- Ничего не отменяется, освободите мне немного времени к обеду ближе, я жду генерала.
- Сколько?
- Ничего специального, обед и ещё минут двадцать, думаю достаточно.
- Отправив секретаря проводить согласование и передвижки, Билибин вспомнил о флэше, достав её из кармана, он поискал гла-зами, куда бы её деть? Взгляд скользнул по сейфу, - не пойдёт, там вся секретная документация по разработкам, место казённое, а это вещь личная. Подошёл к столу, выдвинул верхний ящик и положил туда флэшку. Присел к столу, включил компьютер и несколько ми-нут сидел у ожившего экрана. Достал флэшку из ящика, из упаков-ки извлёк свежую, посмотрел – 10Гиг, пойдёт! Скачал на новую флэш карту содержимое с флэшки Ковальчука, даже не открывая её содержимое, спрятал обе в ящик стола.
- Кроме названия «Мои размышления» он ничего не хотел знать, впереди был напряжённый рабочий день и Билибин не хотел его портить. Когда  ни - будь, в субботу или воскресенье он обяза-тельно послушает запись, но не сейчас!
- Зазвонил телефон, звонил Михаил Иванович, он почему-то сразу спросил, когда назначена встреча с Мартыновым. Павел усмехнулся, знает стервец, что с утра я всегда расписываю все ме-роприятия на день и поэтому выждал время.
- Пригласите его на обед, другого времени у меня нет, три больших совещания назначены давно и я не могу их переносить бесконечно.
- Отлично, я ему сообщу, даже хорошо, что встреча будет во время обеда. – Связь прекратилась, а Павел никак не мог понять, почему хорошо, что во время обеда.
- Первое совещание с генетиками было назначено до обеда, Билибин, закончив чтение многочисленных отчётов, сложив остав-шиеся в отдельную стопку на столе для дальнейшей работы, пошёл в конференц-зал. Небольшое уютное помещение мест на сто, не больше, оснащённое всей мыслимой и не мыслимой оргтехникой, вплоть до средств космической связи для проведения международ-ных конференций. В зале было пуст, Павел посмотрел на часы, осталось двадцать минут до начала. Устроившись за столом, Павел погрузился в изучение последнего отчёта генетиков. Он любил ра-ботать с бумажным экземпляром, потому, что делал все свои заме-чания на обратной стороне каждого листа и отправлял всё это ав-тору записки. Удобно! Закончив работу с запиской, Павел опять взглянул на часы, в этот момент распахнулась широкая дверь, в зал стали входить участники совещания. Их было совсем немного всего человек двенадцать. Такое количество участников могли легко раз-меститься в кабинете Павла, но порядок, есть порядок! Велась по-стоянная запись заседания, которая относилась к совершенно сек-ретной информации. Так распорядились спецы! Павел всего три ра-за воспользовался записями. Первый раз, помниться, когда бывший руководитель одной из лабораторий, утверждал, что он доклады-вал, нечто противоположное, тому, что согласовано. Второй раз, Павел заинтересовался какой-то мелочью в тональности доклада одного совсем юного учёного, а пересмотрев запись, понял, что юноша предлагает совсем новый концепт. Третий раз, пришлось пересмотреть запись своего собственного доклада, на совещании руководителей лабораторий центра и представителей смежных ор-ганизаций. Это был установочный доклад, который позволял всем проникнуться важностью совместной работы и задать тон последу-ющим исследованиям.
Поздоровавшись с каждым за руку, Павел широким жестом пригласил размещаться поближе. Все заняли первый ряд. Каждое место было оснащено микрофоном для записи и свободного обще-ния. Всё отрегулировано так, что, каждый говорил нормальным го-лосом, не форсируя звуки. Разговор за столом!
Доклады руководителей групп проходили, как обычно, Би-либин, давно,  разбил проблематику каждой лаборатории на от-дельные группы и заслушивал результаты исследований по секто-рам. Сначала, это вызывало некоторое скрытое возмущение среди завлабов, потом, но потом всё устаканилось. Если бы Павла спро-сили, почему он так решил, то ответ был бы затруднительный – просто по наитию. Предоставив возможность докладывать по сек-торам, Билибин лишал завлабов корректировать данные и подго-нять их под результаты работы всей лаборатории. С одной сторо-ны, это заставляло  Павла быть в курсе деталей работы, а с другой стороны, позволяло руководить частями процесса.
Вслушавшись в содержание очередного доклада, Билибин, вдруг, услышал нечто важное, подтверждающее его предположе-ние. Остановив докладчика, попросил повторить сказанное, потом спросил, - а что вы думаете сами по поводу ваших наблюдений?
- Докладчик, это была женщина средних лет, доктор наук, имеющая множество статей, монографий и книг, на секунду замер-ла, улыбнулась, - вы это заметили?
- Вы понимаете, что вышли на новый концепт, теперь мы можем организовать новую платформу для новых разработок!
- Сонные лица сразу оживились, собравшиеся заговорили между собой, создавая фон растревоженного пчелиного роя.
- Продолжим, коллеги, у нас ещё три сообщения, - прервал обсуждение Билибин, - итоги будем подводить позже. – Поблагода-рив до кладчика, Павел Иванович, улыбнулся ей и тихо добавил, - подойдёте ко мне для уточнений, когда посчитаете возможным. Он отлично понимал, что одно дело доклад на очередной планёрке, другое дело предметный разговор по теме, с выводами и предложе-ниями. Слушая очередной доклад, Билибин с удивлением думал, что он не рассмотрел в Ольге Васильевне перспективного учёного. Вот так, если бы он не присутствовал при этом отчётном докладе, которых было множество, а перепоручил бы проведение планёрки заму по науке, информация осталась бы незамеченной и ушла бы в корзину.
Закончив заседание, Павел Иванович остался на время один в зале. Включил запись доклада Ольги Васильевны и вслушивался в каждое слово. Наконец, он услышал то, что хотел. Значит, генети-ческие ножницы, могут вычленить из живой клетки, то, что состав-ляет основу для создания антител!
Начали входить новые люди, уже на следующее заседание – это были биологии.
- Заседание прошло очень быстро, вопросов не было, да и кому было их задавать, если все мысли Билибина были поглощены размышлением о новой перспективе.
- С биохимиками было почти то же самое, только двум до-кладчикам Павел задал неожиданные вопросы, вроде по их теме, но уже с прицелом на работу Ольги Васильевны. Один из докладчи-ков, ответил просто, - надо подумать!
- Вот и подумайте, только не один, подперев щёки, а вместе с генетиками и коллегами в вашей лаборатории.
- Многие привыкли к манере Билибина вести планёрки, но обычная сухость речи, сегодня была разбавлена шуткой, которая была не свойственной.
- Зал опять опустел, через некоторое время вошёл Михаил, подойдя, доложил, каким-то мёртвым голосом, - звонил Мартынов, просил извинить его, но он не сможет успеть к обеду.
- Всё к лучшему, некому будет портить аппетит. - Смеющие-ся глаза Билибина смутили модератора, он не присутствовал на от-чётах и не мог знать причины весёлости Билибина.
- А, когда он будет, не сегодня?
- Просил разрешения вечером до, или после ужина.
- Всё же, он хочет испортить мне аппетит, я шучу, не надо ему это передавать.
- Рабочий день прошёл неплохо, Билибин сидел в своём ка-бинете и вспоминал время, проведённое у Михаила Марковича, нет, он совсем не бездельничал, тупо уставившись в потолок, работал, но сохранилось какое-то внутреннее чувство беседы с академиком. Павлу очень хотелось доказать Ковальчуку, что он всё понял и не позволит навредить человечеству, даже не своими руками. Извине-ния за то, что это не он, кто-то другой, плохой, воспользовался его работой – не принимаются.
На столе зазвонил телефон внутренней связи. Павел нехотя поднял трубку и одновременно взглянул на часы – 8-00. Это был Мартынов. Никита Николаевич извинился за поздний звонок, - вы собираетесь уже домой, отдыхать?
- Нет, ещё поработаю.
- Мы с вами не виделись, разрешите навестить?
- Меня предупредил, Михаил, что вы освободитесь только к вечеру, так, что милости прошу. К ужину вы не успели, а так встре-чусь с вами с большим удовольствием, жду у себя в кабинете.
- Через несколько минут в дверях кабинета появилась фигура Мартынова. Генерал заметно располнел, с тех пор, как они впервые встретились, но частые встречи делали незаметными изменения, те-перь Билибин сразу обратил на это внимание. Окинув взглядом свой кабинет, Павел с удивлением впервые, после возвращения за-метил, что у него всё пространство кабинета  организованно, так же как и у академика. – Наверно существует типовой проект, - подумал Билибин и усмехнулся. Да, снабженцы не обладают большим вооб-ражением, это осталось ещё с советских времён. Для министра – 140 метров квадратных, плюс комната отдыха, уголок для не офици-альных встреч, санузел, душевая, гардеробная. Для тех, кто рангом ниже – 70, и так далее, а в отделах набивается по несколько человек в одной комнате и здесь уж счёт идёт на несколько метров на чело-века.
Жестом, указав на диван и кресла в дальнем углу кабинета, Билибин поднялся из-за стола и направился сам в этом направле-нии.
- Ужинать не будем, а выпьем за встречу немного, вам сухо-го, или как?
- Павел впервые предлагал Мартынову алкогольные напитки и совершенно не знал, что Мартынов совсем не пьёт. Патологически боится выпить, потому, что когда-то, в юности, будучи лейтенан-том, чуть не загремел под увольнение и арест. Вот с тех пор и не пьёт. Даже жене объяснил всё это просто. – Я когда выпью, станов-люсь буйным, тебе это надо? – На этом всё и закончилось. Бывал в разных компаниях, сам принимал гостей, угощал, подливал, но сам ни-ни, делал вид, что пьян, или пьёт наравне со всеми.
Этого всего Билибин не знал, просто не доводилось быть в приватной обстановке с Мартыновым, а на работе сам старался не допускать, даже запаха. Прихватив, из буфета, бокалы и две бутыл-ки спиртного, Билибин поставил это всё на стол, оглядел, вспоминая сервировку столика у Ковальчука и направился к холодильнику. Нарезка, маслины, сыр и фрукты.
- Я на секунду, вот только поздороваемся и всё, - осторожно заметил Никита Николаевич, а сам, поудобней, расположился в кресле.   
- Ну, тогда, считайте, что поздоровались, - Билибин остано-вился на пол - пути к столу с подносом в руках, - я думал, что вас, как всегда, интересует, как у нас продвигаются дела.
- Если у вас есть немного времени, то я с удовольствием, поддержу ваше настроение, - Мартынов улыбнулся, но никак не от-реагировал на тон Билибина.
Разместив всё на столе, Павел начал переставлять приборы и тарелки, пытаясь повторить рисунок приборов на столе, который видел у Михаила Марковича. Он только сейчас понял, что тот сам всё сервировал, но так мастерски и непринуждённо, что казалось, что каждая ложка – вилка, бокалы, бутылки и тарелки с закуской сами ложились в удобное место на столе, протяни руку и доста-нешь! Да многое из того, что он видел там, осталось незамеченным, но важным.
- Так что мы пьём?
- Как вы, я не особенный знаток вин и предпочитаю избегать кислых сухих напитков, гастрит!
- Понято, будем пить текилу!
- Глаза Мартынова округлились, на секунду он напрягся, но ничего не возразил, значит, ему была очень важна эта встреча. Обычно суетливо побеседовав о том, о сём, прихватив отчёты, уда-лялся, он старался ни во что не вникать, но быть в курсе всего.
- Билибин усмехнулся, за время совместной работы, он научился хорошо чувствовать Мартынова, а здесь нечто новое. И не торопиться, и переносил встречу дважды, вот появился вечером, вроде нельзя было дождаться своего планового дня – пятницы. Би-либин решил подождать, что будет дальше.
- Сегодня провёл ряд планёрок с основными отделами, вро-де, всё продвигается неплохо. Думаю, скоро выпустим три варианта вакцин, только опасаюсь, что выстрелить сразу тремя из одного ме-ста будет слишком подозрительно. Публикаций мы ещё не делали, платформа одна, на которой можно построить три варианта.
- Павел, произнося всё это ровным, даже нудным тоном, разлил по стаканчикам текилу, пододвинул к генералу блюдечко с дольками лимона и солью, поднял свой стаканчик, - давайте за бла-гополучное завершение работ!
- Мартынов нехотя поднял свой стаканчик, но пить не спе-шил, он, как всегда ждал, года партнёр выпьет и спокойно, прило-жив к губам бокал, ставил его на стол, делал вид, что активно заку-сывает. Чаще всего он старался разливать спиртное сам, тогда не-заметно было, что его стакан всегда оставался полон. Почувствовав что-то не ладное, Билибин не спешил пить, его заинтересовало по-ведение Никиты Николаевича, он, конечно, не имел опыта таких встреч с Мартыновым, но свежая память поведения за столом у Михаила Марковича, давала повод Билибину насторожиться.
Под внимательным взглядом Павла, Мартынову пришлось выпить текилу до конца. Проследив, за тем, что генерал не сочка-нул, Павел насыпал маленькую горку соли на руку в области между большим и указательным пальцами руки, держащей стаканчик, взял в руку дольку лимона насаженного на зубочистку, лизнул соль и выпил, затем послал в рот дольку лимона. Всё это он делал медлен-но, понимая, что Мартынов следит за каждым его движением.
- Где вы этому научились, Павел Иванович? Вижу это впер-вые, хоть и прожил четыре десятка лет.
- Босоногое детство, бомжи, - пошутил Павел. - Рекомендую попробовать, очень недурно, контраст получается – соль, текила и лимон! Говорят, правда, что там, где делают текилу, лижут пот со своих рук, он солёный, а лимон – это изобретение салонов, а может и первая доступная закуска в пустынных местах.
- Я слышал о кактусовой водке, но не думал, что это целый ритуал.
- Вот и попробуйте, благодарить будете, я раньше водочкой баловался, а после того как она стала готовиться из древесного спирта, опасаюсь!
- Павел наговаривал на себя, ничем он алкогольным не бало-вался, как-то пронесло, сначала не было желания, потом было жал-ко денег на подобные удовольствия, а теперь не было времени на баловство, но читал он много, в том числе и романов, где подробно описывались эти процедуры. Разлив по второй, Павел развалился в кресле, подражая Михаилу Марковичу, раскурил сигару, чем окончательно добил Мартынова.
- Вы хотите что-то спросить? – Павел, внутренне радуясь, чему-то пока, непонятному, подталкивал Мартынова к откровенно-сти, этого всегда скрытного и осторожного человека. Билибин уди-вился, раньше он не замечал за собой такого качества – побуждать человека к откровенности. Мартынов всё время был для него стар-шим товарищем, благодаря которому, он имеет возможность зани-маться любимым делом без ограничений возможностей.
- Знаете, сегодня у меня очень хорошее настроение, оно воз-никло в связи с нашей работой, - Билибин ждал, откровенность на откровенность!
- А, у меня всё по старому, - тихо ответил Мартынов, потом словно решившись, спросил, - говорят, вы встречались с самим Ко-вальчуком?
- Вот и причина интереса, - подумал Павел, но сделал вид, что не расслышал.
- Так вы встречались с этим человеком, или это слухи?
- Встречался с Михаилом Марковичем, интересный человек.
- Расскажите, - загорелся Никита Николаевич, - это же чело-век легенда, я его не слышал, но там, - генерал показал на потолок, считают, что с его мнением считается Шереметьев и сам президент.
- Не знаю никакого Шереметьева, а старик знает столько, что ни мне, ни вам дотянутся до него трудно.
- Это же глыба, он изобрёл какой-то метод подготовки кад-ров для новой России.
- Не знаю, говорил больше я, то, что он большая умница это точно, мне не пришлось рассказывать ничего подробно, а он всё сразу понял и остерёг от скороспелых выводов.
- А, что он сказал о нашей работе?
- Давайте выпьем за его здоровье, - неожиданно предложил Билибин, - текила налита, теперь вы знаете, как её пить.
- Павел поднял свой стаканчик и протянул руку со стаканом к генералу, тот быстро взял свой и замешкался, ему явно не хоте-лось пить. Павел помог ему с солью, насадил на зубочистку дольку лимона и стал ждать. Лизнул, выпил, закусил, что тут сложного?
- За этого человека грех не выпить, он вам что ни - будь, по-обещал?
- А, что нам нужно? Всё вроде есть, рассказал немного о сво-ей работе, оказывается, есть такая наука, которой он занимается, возможно, он её и создал.
- Билибин осёкся, - эдак, можно самому попасть в свою же ловушку с тайнами, - давайте об этом поговорим в следующий раз, я немного устал.
- Он вам ничего не передал для изучения или руководства, только на словах?
- Павел вздрогнул, - неужели он знает о флэшке, - рефлек-торно посмотрел в сторону стола, где в верхнем ящике хранилась флэшка, о которой он начал забывать.
Мартынов проследил взгляд и улыбнулся, - покажете?
- Что показывать, видите, на столе ничего нет, если вы что-то об этом знаете, скажите. Вы так настойчиво меня допрашиваете, что становиться интересно. Я уже вам всё сказал, по моему мнению, это был мой отчёт, теперь я даже в этом уверен, после ваших слов. Могли бы предупредить перед встречей.
- Павел Иванович пошёл в наступление – «лучшая защита - нападение!», - это я вас должен спрашивать, где я был, у кого и что теперь ждать. Могли бы подстраховать, сопроводить, участвовать!
- Мартынов сначала слушал Павла спокойно, потом замахал руками, - да вы представляете, что не мы выбираем, кому и с кем говорить, а нас выбирают и назначают. Наливайте, что-то я начал нервничать, не наговорили ли вы чего лишнего с вашей вечной от-кровенностью.
- Павел в душе ликовал, добился своего. А, Мартынов - от-кровенный слабак. Что-то он быстро получил генерала. Надо при-смотреться и к Михаилу Ивановичу.
Обдумывая дальнейшее своё поведение, Павел Иванович не-спешно налил по третьей, испугался, - в кого он превращается? Ко-вальчук далеко, а если Мартынов почувствует недоверие, то неиз-вестно, удастся ли ему закончить работу. Билибин сразу вспомнил, как появился в его жизни Мартынов, с чего началась его самая ин-тересная работа. Нет, ошибаться здесь нельзя.
Поболтав ещё минут десять, Билибин намекнул, что устал и хочет отдохнуть.
- Может в другой раз, я подробнее расскажу о встрече и раз-говорах с Ковальчуком, а сейчас, прошу извинить, устал, - на этом и распрощались.
Засыпая дома, Билибин дал себе слово, завтра же послушать запись, но, как и когда выкроить время для этого не знал.

-«-

Утро было ранее, но Билибин уже всё спланировал. Ритуал омовения, прошёл как во сне, но Павел, посматривая на флэшку, за-ставил себя успокоиться. Наскоро позавтракав, он присел к столу и сделал записи по итогам вчерашних совещаний. Выключил компь-ютер, посмотрел на часы – 8-30, через полчаса он должен быть на рабочем месте в центре. Немного подумав секунду, снял трубку внутренней связи и предупредил дежурного, что будет после обеда, - горло болит!
Теперь всё! Его никто не должен побеспокоить до обеда. Прилёг на диване, приготовив запись, наушники и гаджет, для про-слушивания записи.
Голос Михаила Марковича был вполне узнаваемым, только было непонятно, когда и для кого была сделана запись.
Прикрыв глаза, Павел старался не пропустить ни одного слова. Несколько минут шла запись с описанием заболеваний, кото-рые чаще всего можно встретить в историях болезни психически больных людей. Потом минут пять-семь записи с обобщениями и выводами.
Его поразила одна фраза, - психические заболевания настолько распространились, что труднее разыскать норму, чем па-тологию. Все мои наблюдения ничего не стоят, если не найти метод воздействия на массы. Нельзя превратить планету, или даже часть её в психиатрическую клинику.
- Дальше следовали пояснений, которые больше походили на планы самого Михаила Марковича. Развёрнуто предлагались под-ходы к оценке ряда случаев, которые мы в обычной жизни называ-ли политикой, или социологией. Появился термин  - пси-энергия! Подробно раскрывалась суть явления индуцирования, процесса де-формации пси-энергии отдельных личностей, под влиянием более сильной энергии мозга.
Это было похоже на философские размышления, но, вдруг, Билибин опять, услышал нечто новое, прозвучавшее как некий вы-вод.
- Для любого вовлечения в процесс влияния всегда нужна сверхзадача!
- Дальше следовало подробное раскрытие этого нового по-нятия. Многочисленные исторические примеры, примеры из жизни народов и стран, семей и религий. Ковальчук подробно раскрывал весь процесс и в конце каждого примера выделял сверхзадачу в этом конкретном случае.
- Прослушав сорок минут записи, Билибин выключил устройство. Ему хотелось немного отдохнуть и переосмыслит услышанное.
Категория верю – не верю, не подходила к содержанию и восприятию услышанной информации, всё было настолько просто, что оставалось только согласиться. Механизм «вовлечения» сильно заинтересовал Билибина.
Значит надо создать центр внимания – доминантную точку, принять решение, можно ли её использовать, как повод для своих целей и приступить к созданию группы индуцированных – зара-жённых идеей. Точки внимания могут возникать сами, без влияния, тогда вокруг неё необходимо создать ХАЙП! Привлечь внимание! Теперь это просто – любой информационный ряд, можно раскру-тить так, что вокруг него можно собрать первичное окружение при-верженцев. Эти люди уже настроены на волну темы.
- Билибин разволновался, он сразу провёл аналогию с про-граммами по ЦТ, где пустяки из жизни богемы выворачиваются наизнанку, в самых мельчайших  подробностях, подогреваемая ве-дущим аудитория разделяется на два лагеря. Потом вторая про-грамма, третья и стойко закрепляется общественное мнение по по-воду того, что формируется на экране. Всё это проходит настолько публично, что ни у кого не возникает желания назвать это тайным заговором. Все разговоры о рейтинге передачи, о рекламном рынке и прочие отговорки и объяснения ничего не стоят! Редакционная политика всегда строилась на формировании общественного мне-ния.
Полежав с закрытыми глазами, Билибин вновь включил за-пись. К своему удивлению он услышал в дальнейших словах Миха-ила Марковича подтверждение своим мыслям. Оказывается, Ко-вальчук, собирал данные о каждом участнике этих событий, рас-кладывал по атомам их личную жизнь и приходил к выводу, что к подобным темам всегда тянуться люди, сами страдающие такими же душевными болезнями. Их не собирают на передачу, они сами ждут этого жаренного, что бы поспорить о себе, а не о том человеке, или людях, которые попали в аналогичную ситуацию.
Дальше шли подробности, как из любопытствующих и со-чувствующих создать большую или малую группу единомышлен-ников.
Каждый бытовой пример в словах Ковальчука имел свою аналогию в больших процессах международных отношений. Час записи, только утвердил Билибина в стойком мнении о том, что Михаил Маркович занимался не психиатрией отдельных личностей, а действительно, мировой психиатрией.
Такие сравнения, посылы от простого, давно изученного яв-ления, как психические заболевания, к более сложным процессам в обществе и межгосударственным отношениям Билибин ещё не встречал. Захотелось покопаться в интернете, но делать этого не стал. Не его профиль, да и то, что он читал, и помнил, никогда не связывалось с психиатрией.
- Чем больше либерализма – тем больше проявлений инди-видуальных болезней!
- Эта фраза как-то сразу насторожила Павла, он стал вслу-шиваться в текст.
- Общепринятое понятие - либерализм это право жить, со-гласно своим личным убеждениям, свободное волеизъявление лич-ности – обман прикрывающий желание жить за счёт других. Такие «либералы» были всегда, но в древности они чаще всего изгонялись из сел, деревень городов и государств, побивались камнями или уничтожались на кострах во времена инквизиции. Теперь этого ме-тода нет и «либералы» собираются в сообщества себе подобных, что бы защитить своё представление о жизни.
Я, провёл некоторую работу, по выявлению либеральных групп населения, которые могут быть отнесены к категории психи-чески больных, или находящихся в пограничном состоянии. 30% населения – больны!
- Билибина поразила эта цифра, откуда он её взял?
- Здесь же прозвучал ответ на его вопрос.
- Я, попросил просеять через компьютерную базу данных своего центра, всю информацию о различных, современных сооб-ществах в Европе, Азии, Америке, по всему миру, которые, каким-то образом выделяют себя сами. Юридически оформленные, и не оформленные, имеющие свою программу и не имеющие. Мне важно знать, сколько населения выпадает из общепринятых норм общежи-тия.
Если учитывать всех, то эта цифра приближается к 80%. Я основываюсь только на слоях населения, которые могут являться материалом для психиатрических исследований. Меня больше ин-тересовало две группы - экстремистского склада, которые для ре-шения своих проблем могут использовать силу и группа, которая склонна к интригам и использованию чужой силы. Я называю их, для простоты – подстрекателями, которые и организуют  тайные общества и не публичные объединения! Первая – 18%, вторая – не более десяти процентов. Никакой мистики! Все эти басни о закули-сье и тайных заговорах очень просто раскладываются на группы больных людей обличённых и не обличённых властью, или другими ресурсами.
- Вот почему, так подробно Михаил Маркович интересовал-ся моей работой, он боялся, что я один из, или боялся, что моей ра-ботой может воспользоваться одна из групп людей, которые боль-ны и имеют определённый ресурс.
- С трудом Павел дослушал запись – два часа, двадцать ми-нут. Немного полежав, поднялся, приготовил кофе, потом достал с полки начатую когда-то бутылку бурбона, налил в бокал и подо-шёл к столу. Никогда раньше он не пил в обычные дни, в рабочее время. А, разве этот день можно считать обычным? В душе появи-лась какая-то опустошённость. Работать и оглядываться? Нет, это совсем другое качество работы. Павел выпил виски, запил кофе, словно это была минералка, потом его пронзила внезапная мысль, - для чего Ковальчук передал ему эту запись? Для его благоразумия, вряд ли, достаточно было предупредить, а не раскрывать всю схему определения психов. Для сокрытия от начальства своих наработок? Тоже не сходиться!
- Павел решил – приму к сведению, как делалось это на большинстве партсобраний во времена КПСС.
Надо работать, будем работать! Билибин даже несколько разозлился на себя, - старый человек решил поделиться с ним свои-ми наработками, ну немного раз откровенничал, с кем не бывает.
Павел быстро переоделся и направился в центр. Пройдя де-журного в вестибюле, он на ходу решил вплотную заняться оформ-лением новой платформы, слишком заманчиво звучали доводы Ольги Васильевны.

-«-

Время летело быстро, три вида вакцин были готовы к про-мышленному выпуску. Один, ещё совсем молодой, старший науч-ный сотрудник предложил проводить параллельно испытания изде-лий – лабораторные, клинические и серологические. Это позволяло сократить сроки подготовки изделия на пару месяцев. Причём, кли-нические испытания, он предлагал провести на сотрудниках добро-вольцах.
В стране творилось нечто необычное. Билибин не помнил сам и не встречал в ранних источниках такую включенность в борь-бу с эпидемией руководства страны. Никто толком не знал, как бо-роться с эпидемией, кроме как ввести различные ограничения, ка-рантины, ношение масок и перчаток. Появился слух, что люди старшего возраста – шестьдесят плюс наиболее подвержены забо-леванию, в связи с ослаблением иммунитета.
Встретив, на одном из совещаний Мартынова, Билибин предложил ему воспользоваться предложением молодого специали-ста, но Никита Николаевич повёл себя, как-то странно.
- Не спешите, Павел Иванович, одной вашей вакциной здесь обойтись сложно. Начнём выпуск, вакцинацию, а дальше что. Сего-дня защитить население страны – это значит прервать все коммуни-кации с миром. Шарик маленький, скорости общения большие.
- Давайте наладим производство и поможем миру избавиться от пандемии.
- Я, посоветуюсь, доложу ваши соображения и посоветуюсь, только предложение о проведении первичных клинических испыта-ний на сотрудниках, считаю не правильным. Вы забываете о меж-дународном резонансе, дорогой Павел Иванович.
Через несколько дней в центре появился Мартынов, он во-шёл в кабинет Билибина в сопровождении Михаила Ивановича и ещё двух незнакомых мужчин, одетых в штатское, но по выправке и манере держаться – военные.
Широко улыбаясь, Мартынов подошёл вплотную к столу Билибина, протянул руку и с театральной весёлостью сказал, - по-здравляю, Павел Иванович, вы назначены моим заместителем по науке!
- Павел даже не успел отреагировать, как сидел с каранда-шом в руке, просматривая, записи, так и оставался сидеть.
- Простите, Вас назначили директором этого центра? А, как же Михаил Иванович?
- Такой повод, а вы сидите и не встречаете гостей, - игриво проговорил, Мартынов и опустил протянутую для приветствия ру-ку, подмигнул Михаилу Ивановичу. – Может нам отметить, по чуть-чуть?
- Да что отмечать, вы толком можете объяснить, выходя из-за стола спросил Билибин и направился к буфету.
- Сейчас всё расскажу по порядку, - Мартынов по - хозяйски прошёл в уголок для приватных бесед, рукой предложил сопро-вождавшим мужчинам занять места на диване, сам сел в кресло и замолчал.
- Павел решил отыграться, - стоя у буфета, повернул голову к Мартынову и как можно громче спросил, - что изволите пить в этот раз, Бурбона нет, есть текила, платиновая, пойдёт?
- Мартынов вздрогнул, - я же не пью спиртное, чай или кофе, для разговора.
- Если человек не пьёт, как меня учили в юности, то он или больной, или подлюка! Вы, мне кажется, не подходите ни под одну категорию, или я чего-то не знаю?
- Закончив театральное представление, Билибин прошёл к креслу, сел и бросил Михаилу Ивановичу, - потрудитесь Миша, шеф чай заказал.
- Почувствовав не ладное, Мартынов молчал, растерянно смотрел на Билибина, пытаясь понять, что он сделал не так.
- Ну, рассказывайте всё с самого начала, я же должен, по ва-шему, радоваться, а я не знаю чему, - подбодрил его Павел.
- Не знаю, почему вас не пригласили на совещание, туда, - Мартынов кивнул подбородком в сторону, - должны были. Приня-то решение объединить все три центра микробиологических иссле-дований в одну корпорацию и назвать её «Вирус». Меня назначили руководителем корпорации и предложили сформировать штаб в виде заместителей, ну как обычно – по науке, материально-техническому снабжению, финансам, …, - Мартынов перечислял должности, а Билибин, прикрыв глаза, вслушивался в интонацию подачи. Или он ошибся в оценке генерала, когда-то, или Мартынов сильно изменился, теперь перед ним был обычный чиновник от науки, которых он во множестве встречал в прошлой, до ковидной жизни.
- Простите, Никита Николаевич, а кто будет руководить кон-кретно этим центром?
- Я, пока не решил, хочу свами посоветоваться.
- Билибин в одно мгновение представил себе два обстоятель-ства – база центра, которую он создавал и подбирал кадры и вто-рое – кому он должен будет отчитываться. У кого он будет под колпаком?
- Если вас это не затруднит, то мне бы хотелось остаться здесь.
- Понимаю, вам не хочется отрываться от практической ра-боты, ведь то, что я когда-то читал в вашей служебной записке, тре-бует большего времени, чем создание одной вакцины.               
- С вами очень легко работать, Никита Николаевич, - улыб-нулся Билибин, - вы позволите задать вам несколько вопросов?
- Мы ещё успеем поговорить с вами о новой структуре.
- Я, не об этом! Мне некоторые вещи кажутся странными. Все проблемы, связанные с пандемией решают сегодня не специали-сты, а мэры, городов, губернаторы, руководители санитарной службы, военные, даже президент. Со всех экранов, на всех каналах телевидения, появляются какие-то эксперты. Одни советуют одно, другие другое, а что твориться в интернет пространстве. Пандемию хотят победить все, предлагаются самые экзотические методы лече-ния, от заговора, до биологически активных добавок. Вам не напо-минает это психоз? А, мне напоминает!
- Лицо Мартынова сразу посерьёзнело, явно он не готов был к такому разговору. Покрутив головой, Никита Николаевич немно-го успокоился, - знаете Павел Иванович, каждый делает своё дело. Вы думаете, что после оптимизации и прочих мероприятий, в граж-данском здравоохранении осталось много того, что нужно сейчас?
- Простите, меня не удивляет, меня возмущает то, что госпо-жа, которая, будучи экономистом, оптимизировала, а по факту до-била здравоохранение в России, после Зурабова, теперь в прави-тельстве, сегодня курирует здравоохранение и бодро докладывает президенту об успехах. Как это понимать? У нас вакцина на выходе, через считанные дни можно начинать вакцинацию, а мы топчемся на одном месте.
- Павел Иванович, мы уже обсуждали это с вами. Абсолют-ная готовность к промышленному выпуску вакцины, ещё ни о чём не говорит. Весь мир её не признаёт, пока мы не опубликуем все данные в зарубежных научных изданиях, не пройдём стандартный цикл клинических исследований, увидим отдалённые результаты, опубликуем их, и может быть тогда, можно будет считать, что ра-бота над созданием вакцины завершена.
- Классическую схему я знаю и понимаю, но почему мы не можем прививать граждан России? Мы, что готовим вакцину толь-ко для продажи за рубеж?
- Я, не готов ответить вам на всё это, только могу высказать свои предположения, вас это устроит?
- С удовольствием вас выслушаю, только позвольте предло-жить господам немного выпить, на их усмотрение, а мне закурить?
- Вы курите?
- Иногда, вот в такие минуты, - Павел показа Михаилу рукой на шкаф, потом на стол и покрутил пальцем, словно просил органи-зовать всё на столе.
 - Можете курить, господа, обратился он к молодым людям, - не возражаете, Никита Николаевич?
- Простите, не успел представить, - извинился Мартынов, - это полковник Мусин и полковник Сытин, они будут помогать нам в деликатных вопросах секретности. Корпорации это необходимо.
- Михаил Иванович выставил на стол три бутылки спиртно-го, на выбор, расставил бокалы, фрукты и конфеты. Тихо спросив у полковников, что им налить, со своим бокалом сел в отдалении на стул.
Оглядев стол, Билибин улыбнулся уголками рта, обернулся к генералу, - вот теперь я готов вас выслушать. Как-то нехорошо получается, работу мы свою сделали, а страна этого не знает. Раньше при СССР были политинформации каждую неделю, а те-перь вакуум, нет никакой идейной подпитки.
- Мартынов искоса взглянул на Билибина, - шутка или он се-рьёзно?
- Что вас интересует конкретно Павел Иванович?
- Судя по всем признакам, пандемии никакой нет, очаги эпи-демии заболеваний крона вирусом есть, а пандемии, как таковой нет. Я не фантазирую, я изучил статистику заболеваний. Если учи-тывать скорость перемещения людей по земному шару, можно бы-ло ожидать большего поражения, а то, что я вижу, больше, чем на эпидемические очаговые вспышки не тянет. Согласны, со мной? 
- Я, представляю это наоборот. Усилием государств, панде-мия превратилась в отдельные очаги инфицирования.
- Не будем спорить, что было раньше яйцо, или курица, - усмехнулся Павел, - но почему такие не последовательные действия правительств многих государств мира, да и нашего, в том числе. То, полный карантин с максимальными запретами контактов, то ка-кие-то отдельные разрешения на отдых в заморских краях. То, можно работать, чуть-чуть, то нельзя выходить на работу миллио-нам. Удалёнка, дистанционные контакты, что это? Не вижу логиче-ской последовательности в принятии решений. У меня складывается впечатление, что это не борьба с пандемией, а нечто другое. В заин-тересованных кругах существуют свои планы, о которых можно только догадываться.
- Билибин помолчал, достал пачку сигарет, передвинул пе-пельницу поближе, закурил и, наконец, пригубил из бокала немно-го виски. Пауза была не случайной, Павел хотел, что бы Мартынов включился в разговор и стал отвечать, но он молчал.
- А как объяснить, что многие страны ведут себя очень по-разному? У одних жёсткий карантин с большими штрафами за все нарушения, в других полная свобода действий – масок нет, перча-ток нет, пьют и гуляют без всякой социальной дистанции. Потом они меняются местами, потом ещё раз и ещё …. Какой-то бесконеч-ный процесс. Так с пандемией бороться нельзя, при таких скоростях перемещений и массы общений.
Немного отвлекусь. Мне теперь хочется спросить у Кудрина и его друга Грефа, они по-прежнему считают урбанизацию хоро-шим решением задачи по освоению просторов России? Инфра-структура, экономия средств, хотелось бы знать, сколько они сэко-номили на пандемии?
- Мартынов сидел довольный и радостный, он забыл, что со-всем не пьёт и в два приёма осушил свой бокал, - Павел Иванович, поздравляю, вы сами ответили на свои же вопросы. Мир находится в таком диссонансе, что добиться согласованных действий очень трудно.
- Да я не об этом, как-то странно ведёт себя наш вирус, вы не находите? Во время военных действий в Карабахе, Ливии и Сирии, да и в других местах, нет картинок людей в маках. Они сотнями ве-дут окопный образ жизни в походных условиях, при соответству-ющей санитарии и ничего!
- Вы много от меня хотите услышать, дорогой Павел Ивано-вич, это вопросы не на мою зарплату, - засмеялся Мартынов.
- Я, это где-то, уже слышал. Не на вашу, не намою, а у них вообще нечего спрашивать, - Билибин кивнул головой в сторону мужчин, - а вопросы остаются без ответа.
- Мартынов как-то сразу заторопился, - ну, может быть, в другой раз отвечу. Значит, слияние трёх НИИ – институт Гамалея, Новосибирское НИИ и этот ваш дом. Теперь работа ускориться, вы знаете, какие у нас перспективы? Представить трудно!
- Да уж представляю, Новосибирское НИИ, это тоже мой дом, я там каждого знаю, а вот с институтом будем знакомиться, сильная база.
- Мартынов поднялся, показывая всем своим видом, что ви-зит закончен. Потоптавшись в кабинете, пройдя вдоль стеллажей с книгами, остановился и тихо спросил, - значит вам, Павел Иванович Ковальчук ничего не оставлял?
- На секунду Билибин замер, - а что должен был оставить? Такой человек всегда что-то даёт, то, что передать другим невоз-можно.
- Я помню, помню, - Мартынов заторопился, поспешил к двери, приостановившись, обернулся, - Сытин и Мусин остаются у вас в распоряжении Михаила Ивановича.
- Павел проводил Мартынова взглядом, даже не поднявшись с места, - улетел ясный сокол, - прошептал или подумал непонятно.
Разговор получился какой-то странный, зачем я его затеял. Пробило!
- Дождавшись ухода всей компании, Билибин присел к рабо-чему столу и вдруг, его осенило – вопросы он задавал себе и совсем не рассчитывал на ответы Мартынова.
Стал записывать свои же вопросы, торопливо, боясь пропу-стить, путаясь в последовательности, но стараясь не забыть всё. В сухом остатке, получилось, что вирус ведёт себя очень странно. Одних он не вовлекает в клинический процесс – это бессимптомное течение, у других проявляется полная клиническая картина (тумор, рубор, коллор, доллар), только все эти проявления по месту внед-рения вируса – лёгкие. У третьих, наступают изменения не совме-стимые с жизнью, но это относиться к осложнениям хронических заболеваний.
- Павел постучал черенком карандаша по столешнице. Так с чем я борюсь? С вирусом, или с болезнью? Все эти масачники и перчаточники борются с вирусом, не допуская его в организм - ан-тисептика. Социальная дистанция – эта забава, вообще не имеет ни-чего общего с профилактикой. Ну, в статике, куда ни шло! А, если, взять помещение, комнату, где принцип – больше трёх не собирать-ся, расставить людей на расстоянии двух метров друг от друга, а потом попросить их ходить по кругу вдоль стенки. Люди будут проходить те же зоны, попадать в среду, где остаётся обсеменение вирусом от предыдущего человека. Чем больше скорость переме-щения, тем больше вероятность получить порцию вируса от неиз-вестного носителя. Носитель ушёл, но оставил вирусный след.
Кто выдумал социальную дистанцию, бред какой-то! А, мо-жет и не бред. Заставляя людей держать дистанцию в два метра, не собираться в большие компании, авторы этой затеи в корне меняют качество общения. Попробуйте поговорить доверительно на рас-стоянии двух метров.
Перед глазами Билибина, в памяти, стали проплывать кар-тинки общения родителей с детьми. Взять на руки, приласкать, по-гладить по головке. Общение влюблённых – прикоснуться, страстно поцеловать, обнять, поддержать за локоть. У стариков – поддер-жать при ходьбе, умыть, помочь одеться, приобнять…, - Павел си-дел и думал, что нормальный вирусолог не мо додуматься до того что бы посягнуть на социальные связи. Даже в грозные годы эпиде-мии чумы, люди одетые в противочумные костюмы продолжали общаться даже тактильно. Неожиданно вспомнились разговоры с Михаилом Марковичем – вот она психиатрия в чистом виде.
Откуда-то из глубины мозга, стало пробиваться осознание того, что социальная дистанция - это сильный приём по разобще-нию людей. Создание привычки не контактировать с ближним, а получать информацию из одного центра, который ….
К этому надо вернуться, посоветоваться с психологами и де-тально изучить роль социальной дистанции.
Так с чем я воюю с вирусом или болезнью?
- Билибин понял, что он влез не в свою область, что он зако-пается и запутается в этих хитросплетениях, но остановиться уже не мог. Если бороться с вирусом, то надо подвергнуть стерилизации всю планету, а это уже попахивает авантюрой или фантастикой, ес-ли ставить задачу скромнее, то необходимо знать больше о меха-низме воздействия вируса на живой организм. Где-то он читал, что вирусы были всегда и везде, просто они, до поры до времени, не могли проявиться. Некоторые виды, как и всё в биологии, стали адаптироваться к современным условиям – мутировать. Эти мутан-ты заинтересованы только в одном – продлить свою жизнь, приспо-собившись к условиям. Получить потомство и размножиться!
Значит, именно сейчас, взрыв пандемии обусловлен тем, что вирус нашёл благоприятную среду и стал размножаться. Он проснулся, немного адаптировался к условиям и теперь размножа-ется.
- Павел усмехнулся своим мыслям – всё как в детской сказке о спящей царевне. Кто же поцеловал наш вирус?
Мысли стали путаться, пазлы не складывались, одно проти-воречило другому. Стройной картины развития событий не полу-чалось.
- Надо отложить до лучших времён.
- Билибин переключился на изучение материалов исследова-ний генетиков, биологов и вирусологов. Да, вырисовывалась не-плохая платформа для разработки любой вакцины. Стоило изме-нить аллерген в виде мёртвых вирусов или синтетически подобрать близкий по химическому составу компонент, установить концентра-цию раствора и сыворотка готова. Месяц работы! Надо сократить процедуру получения всех разрешений в ВОЗ, на применение вак-цины.
Стоп, тогда прейдётся раскрыть платформу, а это уже по Ковальчуку – опасно!
Ставя восклицательные и вопросительные знаки на чистом листе бумаги, Павел вдруг понял, что он фиксирует на бумаге толь-ко знаки препинания в своих мыслях. Вот - бы кто увидел. Надо, обязательно, посоветоваться с Михаилом Марковичем, может быть, есть такой диагноз у психов. 


-«-

От командировки в Индию и пару других стран, где разво-рачивалось производство вакцины Спутник –V, для стран Южной Америки и зарубежных импортёров, Билибин отказался. Сослав-шись на занятость, по завершению технической документации, он надеялся, что его оставят в покое пару месяцев.
Съездил в Новосибирск, посетил «Вектор», пожил пару дней в семье и заторопился домой в московский центр. Нина сначала подсмеивалась над Павлом, когда он путался в привычных вещах, переспрашивал, где булочная, где платить за коммуналку, потом, как-то вечером грустно спросила, - трудно жить на две семьи?
- Павел сразу не понял, что и ответить, потом, когда до него дошёл смысл вопроса, возмутился, - никакой второй или третьей, я же тебе предлагал переехать в Москву, ты отказалась.
- А, какая разница, - тихо спросила Нина, - чуть дальше, или ближе, всё равно у тебя работа вторая семья. Сейчас я детям, всем знакомым могу объяснить, что ты в командировке. В школе у детей, соврала, - муж за границей, а в Москве, что говорить? Задержива-ешься?
- Потерпи, Нинок, всё скоро кончиться и будем жить как раньше.
- Как раньше не надо, я вот здесь ипотеку присмотрела, по-том, поедем, покажу место.
- Не спеши, нам всё же прейдётся перебираться в Москву. Работы много, да и должность мне дали серьёзную.
- На сколько серьёзную? Что-то я не почувствовала разницы в переводах.
- А, разве тебе не достаточно? Я, думал, что ты ни в чём не нуждаешься, машину поменяла, помощницу наняла.
- Ох, Билибин, Билибин, плохо ты знаешь женщин, мне не сами деньги нужны, а ощущение от того, что они есть. – Нина тихо засмеялась, потом как-то странно посмотрела на Павла, - я не могу прилично одеваться, потому что мужики слетятся в момент. Пред-ставь себе - красивая, богатая и одинокая женщина - рискуешь! Ни-на повела обнажёнными плечами, накинутая шаль сползла к талии, - ну пошли спать.
Вернувшись в московский центр, Павел, как-то сразу ощу-тил, что Нина права, права  во всём. Сейчас он мог не думать днями о бытовых вещах, не спешить домой в семью, не слышать упрёки, которые всегда обижали своей несправедливостью. Он же старает-ся! 
Выслушав доклады по секторам, Билибин уединился в своём кабинете и стал методично проверять данные последних исследова-ний.
Раздался звонок, одного из телефонов на столе, Павел не глядя снял трубку внутренней связи, звонок повторился. Звонил те-лефон закрытой связи. Не спеша, Билибин поменял трубку, не от-рываясь от записей, проговорил, - Билибин слушает.
- В трубке раздался не знакомый голос, - Павел Иванович, мы с вами не знакомы, но я, к большому сожалению, должен сооб-щить о неприятном событии.
Билибин сразу внутренне напрягся, этот спокойный тихий голос действительно был незнаком, посмотрел на телефон, да это была линия закрытой связи. Он только дважды пользовался этим телефоном и совсем забыл о его существовании, а теперь он ожил, - я вас слушаю, только надо всё равно представиться, вы же назвали меня.
- Справедливо, Шереметьев Семён Витальевич, вам что-то говорит моё имя?
- Павел сразу вспомнил разговор с Михаилом Марковичем и упоминание, вскользь, этого имени.
- Я слышал только имя от Ковальчука.
- Вот видите, мир тесен, наступило время познакомиться по-ближе. Я звоню по печальному поводу, Михаил Маркович покинул нас.
- Билибин вздрогнул от неожиданности, он только собирался напроситься на новую встречу, задать свои вопросы мудрому стар-цу и обязательно получить ответы. Больше задавать их некому.
- Почему вы молчите, ведь вы неплохо общались и Михаил Маркович вас рекомендовал, как перспективного учёного.
- Когда похороны?
- Кремация уже состоялась по воле покойника, ждём детей из-за рубежа, они распорядятся прахом, это их право. Вас не инте-ресует большое наследие Ковальчука?
- Он занимался психиатрией, а я вирусолог.
- Разговор не по телефону, если у вас есть желание и время можно встретиться и обсудить всё подробно, давайте организуем встречу, если хотите, назовём её вечером, или днём памяти, посвя-щённый Ковальчуку.
- Я должен согласовать это с Мартыновым, - Павел говорил о том, что лежало на поверхности, не задумываясь, что это может звучать глупо.
- Не надо ни с кем согласовывать, если согласны, то завтра к обеду за вами прибудет машина, та же на которой вы когда-то по-сещали Михаила Марковича и сопровождающие будут те же. Так как?
- Боясь, что Шереметьев передумает, Павел быстро прогово-рил - согласен!
- Вот и хорошо, тогда до встречи, не забудьте взять с собой, зубную щётку.
- Связь прервалась, Павел стоял несколько секунд с телефон-ной трубкой  в руке и раздумывал, что это было!
- Как всегда, запоминается начало и конец разговора. На том конце связи отлично знали Ковальчука и о его визите к нему. То, что старик умер, это вполне естественно – на 94-ом году жизни! Приглашение к разговору, тоже вполне. Не забыть зубную щётку! Это, что намёк на то, что встреча может затянуться?
Билибин перебирал весь разговор, раскладывал по слогам каждое слово, вспоминал интонацию, но из минутного разговора ничего больше нельзя было выдавить, кроме ожидания встречи с большим влиятельным человеком.
Работа не клеилась, Билибин аккуратно сложил всё на столе, последние записи перенёс в сейф, запер и направился к выходу. Ему хотелось немного переключить внимание, отвлечь мысли от пред-стоящей встречи. Посещение лабораторий центра, всегда приноси-ло ему какую-то дополнительную свежесть. Новые встречи, контак-ты, беседы, не важно, о чём, важно, что они отвлекали. Полностью пройти весь комплекс ему никогда не удавалось,  он направился в отдел генетических исследований. Ольга Васильевна встретила его простым вопросом, что случилось? Лет на десять старше Павла, она на вид сохранила обаяние женщины бальзаковского возраста, но голова, голова была подстать маститому учёному академику. Надо узнать у Мартынова, как её сделать членом - корреспонден-том, подумал Павел, протягивая руку для приветствия.
- Вот решил уточнить у вас некоторые моменты из вашего последнего доклада, не возражаете, найдёте для меня минуту?
В дверь кабинета заглянула растрёпанная голова девушки секретаря, с ужасом посмотрев на Билибина, она проговорила, - может чай?
- Чай, чай, да покрепче, - засмеялся Павел, - что прозевала меня, а теперь оправдываешься перед Ольгой Васильевной?
- Ничего страшного, я отпускала Елену, у нас здесь не муж-ские порядки, - твёрдым голосом произнесла хозяйка кабинета, до-ставая из сейфа толстую папку.
- Если вы хотите знать о наших исследованиях генома, то мне добавить нечего, там всё стабильно, а сам вирус трясёт.
- Павел сделал стойку, как собака на охоте, он отлично по-нял, что имела в виду Ольга Васильевна. Нестабильные характери-стики не связанные с генетическим кодом биологического объекта.
- Вирус что-то раскачивает и это что-то атакует его изнутри, здесь мои знания заканчиваются, нужно подключать биохимиков, нейрофизиологов, по крайней мере, всех кто занимается тонкими процессами в организме человека.
- Чем вы это можете подтвердить?
- Ну не знаю, если принять за основу то, что один и тот же поражающий фактор ведёт себя по-разному в разных средах, зна-чит, причину его поведения надо искать в разности сред, не так ли?
- А если всё оставить так же?
- Через некоторое время раскачка будет такой, что вирус может поменять свой генетический код, мы получим настоящую ге-нетическую мутацию нового возбудителя.
- Ольга Васильевна устало посмотрела на Билибина.
 - Я понимаю, что отсылать вас к другим специалистам, не совсем правильно - это всё равно, что сказать – «иди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что»!
- Павел начал смеяться, смеялся неприлично долго, потом сквозь смех проговорил, - значит, вы меня посылаете?
- Щёки Ольги Васильевны моментально зажглись румянцем, она растеряно смотрела на Билибина и не знала, как поступить.
- Я, не в этом смысле!
- Всё хорошо, пример очень удачный, - глаза Павла внезап-но посерьёзнели и он тихо почти доверительно проговорил, - я пришёл к такому же мнению, вы мне очень помогли.
- Павлу как-то сразу стало не интересно, он закруглил раз-говор и вышел из кабинета Ольги Васильевны. Прошёл ещё два от-дела, не особенно вникая в суть задаваемых вопросов, и сам не осо-бенно старался спрашивать. Его как-то сразу приземлила необхо-димость адской работы, которая была связана с замечанием Ольги Васильевны – вирус трясёт. Теперь он не сможет успокоиться, пока не разберётся с характером этого нестабильного поведения вируса.

-«-

Автомобиль прибыл как по расписанию, ровно в 12-00 у центрального входа центрального здания центра остановилась зна-комая машина. Билибин всё это время стоял у окна и, опершись на оконный проём, смотрел на лужайку перед зданием. Нет, он не то-мился в ожидании, он размышлял над тем, что его ждёт там и запи-си Михаила Марковича. В последнюю минуту, до того как подошла машина, Павел вдруг понял, что надо оставить копию записи, по-дошёл к столу и скачал файл на свой компьютер. Вернулся к окну - автомобиль стоял на месте, словно ждал его долгое время. Из ма-шины никто не появился. Перебросив через плечо ремень, малень-кой дорожной сумки, Билибин направился к выходу. Действитель-но, в автомобили его ожидал, всё тот же экипаж. Попав в притем-нённый салон, Павел поздоровался и удобней расположился на заднем сидении, - опять пару часов езды?
- Нет, в этот раз немного меньше, всё зависит от трафика, - ответил водитель. Машина за воротами центра набрала скорость и скоро они влились в поток машин, спешащих куда-то на северо-запад. Смотреть в окно Павел не стал, прикрыл глаза и представил себе поездку в поезде. Ничего не получилось, не было перестука колёс на стыках рельс и никакого покачивания, только небольшое ускорение и замедление во время перестройки при обгонах. Думать ни о чём не хотелось, да и о чём можно думать, когда едешь на по-минки, конечно о покойнике.
Павел постарался восстановить ту первую и последнюю встречу с Ковальчуком. Признаться, он и сейчас не знал, кем она была организована и для каких целей. Судя по тому, как Мартынов интересовался этой встречей, то он не причём, других вариантов у Павла не было. Нащупав в кармане брюк флэшку, Билибин успоко-ился, ему почему-то показалось, что он её забыл на столе, возле компьютера.
Автомобиль вырвался из плотного потока машин, свернул на какое-то шоссе и, не сбавляя скорость, ворвался в лесной массив. В салоне стало ещё темнее.
Через минут сорок, машина остановилась у какого-то шлаг-баума, люди в чёрной форме ЧОП осмотрели её, проверили про-пуск у водителя, посветили фонариком в салоне для порядка и от-крыли проезд на территорию. Ещё минут десять петляли по дороге и, наконец, машина замерла у одноэтажного здания невзрачного вида. Определить, что это за строение было трудно.
- Приехали, Павел Иванович, я вас провожу. Услышав своё имя из уст сопровождающего, Билибин вздрогнул. Он уже привык к этой загадочности самого процесса, а тут прямым текстом….
Выйдя из салона, Билибин даже зажмурился, настолько ярко светило послеобеденное солнце, посмотрел на часы – около двух!
Войдя в здание, сопровождающий встретил коренастого мужчину средних лет, остановился, только разве честь не отдал. Приглушенным голосом, что-то сообщил встречающему человеку и ушёл, даже не попрощавшись.
- Я вас провожу к Семёну Витальевичу, извините, буду идти впереди. - Прошли по довольно узкому коридору, вышли в не-большой холл, с двумя лифтами. Опустились в лифте на пару гори-зонтов, по ощущениям Павла, вышли в такой же холл. Опять про-шли по длинному, но уже широкому туннелю до следующего холла и поднялись в лифте на два горизонта вверх. Перед лифтом был обширный холл, из которого два коридора расходились под пря-мым углом в разные стороны.
- Вот и пришли, вам направо по этому проходу, там вас ждут, - сопровождающий показал рукой направление, остановился, продолжая смотреть на то, куда Билибин продолжил движение, словно проверял, или боялся, что здесь можно заблудиться.
Перед большой дубовой дверью Павел остановился, ни надписи, ни единого признака, говорящего о назначении помеще-ния, там, за дверью, не было. Открыв дверь, Билибин сделал шаг за порог и остановился. Небольшое помещение с о стандартным набо-ром мебели, указывало, что это кабинет, или приёмная, но за сто-лом никого не было видно. Дверь в дальней стене открылась и на пороге появилась молодая женщина в строгом тёмно-синем брюч-ном костюме. Она, не замечая Павла, торопливо прошла к столу, вскинула голову, под пристальным взглядом Билибина и почти ра-достно, но с растерянностью воскликнула, - Павел Иванович, вы уже прибыли, а мы вас ждали, через минут сорок.
- Извините, я уже здесь.
- Проходите, проходите, располагайтесь, я сейчас доложу Семёну Витальевичу. – В одно мгновение лицо женщины преобра-зилось, она всем своим видом показывала сразу всё – и то, что не встретила, и то, что ему здесь рады, и то, что он значительная для неё фигура. Павел внутренне удивился такому преображению, ещё секунду назад, она и не подозревала о его существовании, а сейчас была сама любезность и доброжелательность. Настоящий секре-тарь, или, как теперь принято говорить помощник начальника.
Из-за двери донёсся спокойный мужской голос, - не надо там располагаться, Наталья Борисовна, проводите гостя сюда.
- Павел прошёл, через дверь и остановился. Приглушенный свет в большом кабинете не позволял охватить взглядом все по-дробности сразу, но коренастую фигуру мужчины он увидел в одно мгновение.
Семён Витальевич стоял возле большого письменного стола и как-то таинственно улыбался. Это был мужчина крепкого тело-сложения, не из канцелярских, средних лет, ну чуть-чуть за пятьде-сят, или шестьдесят лет в тёмно-сером костюме, тёмно-фиолетовой рубахе, на которой выделялся чёрный галстук. Сочетание цветов его облачения и аккуратность, с которой он был одет, подчёркивала его внутреннее содержание.
Павел рефлекторно посмотрел на свою одежду – брюки, слегка помятые в дороге, лёгкая дорожная куртка неопределённого цвета, тонкий чёрный свитер и поношенные туфли. Так он всегда одевался в дорогу, легко и удобно. Вдруг он сразу вспомнил, что его пригласили на поминки и надо выглядеть соответственно.
- Проходите, проходите, - баритон хозяина звучал ровно и доброжелательно, - сейчас мы немного побеседуем, познакомимся по ближе, а потом помянем Михаила Марковича, не возражаете? Если вам необходимо привести себя в порядок с дороги, не стесняй-тесь, эта комната здесь, - Семён Витальевич указал на одну из две-рей за своей спиной.
- Павел торопливо закивал головой, - да, конечно, надо по-мыть руки.
- Пройдя в туалетную комнату, Билибин увидел своё отра-жение в большом овальном зеркале, осмотрел себя, вымыл руки, причёсываясь перед зеркалом, тихо проговорил, - Паша, Паша и куда тебя занесло!
- Освежились и ладненько, - на небольшом столике стоял поднос с чайными принадлежностями, - присаживайтесь Павел Иванович, Михаил Маркович о вас очень хорошо отзывался, толь-ко встретиться, втроём не удалось, да, превратности.
 Предлагаю закончить с формальностями, а то как-то не-удобно будет говорить о делах во время поминальной трапезы.
- Билибин сразу почувствовал, что к нему есть вопросы и пу-тался в догадках, какие дела могут связывать двух незнакомых лю-дей. Пока Шереметьев разливал чай в чашки, пододвигал вазочки с конфетами и печеньем поближе к гостю, Павел стал нервничать не на шутку.
- Я вам помогу, Павел Иванович, - с этими словами Семён Витальевич подошёл к своему письменному столу, покопался в стопке бумаг и извлёк какой-то листик, - вы не знаете, о чём это могло быть, или о ком здесь говориться?
Павел с удивлением прочёл всего лишь одну отпечатанную фразу – «мой посланец обязательно прибудет, принесёт вам то, что вы ждёте, только пригласите его обязательно».
- Вы не знаете, о чём это? - Повторил вопрос Шереметьев.
- Не имею ни малейшего представления, я встречался с Ми-хаилом Марковичем только один раз, мы не были друзьями и тем более, он для вас мне поручений никаких не давал. Я рад бы по-мочь, разгадать этот ребус, но, увы, - Павел пожал плечами и не-винным взглядом младенца уставился Шереметьеву прямо в лицо, всем своим видом показывая, что ему скрывать нечего.
- Тогда расскажите, о чём вы беседовали два дня, поймите, может быть, что-то было передано для меня устно, а вы это не заме-тили.
- Михаил Маркович рассказал мне о своей работе, немного о жизни, я с ним поделился своими планами, а он меня предостерёг от поспешности и просил быть очень осмотрительным в выборе парт-нёров или соратников. У меня даже сложилось впечатление, что он мало кому доверяет. Это, как врач, я понимаю, психиатрия одна из немногих специальностей медицины в которой лекари, иногда ста-новятся пациентами, настолько вживаются в образ своих подопеч-ных.
- Немного помолчав, Павел продолжил свои воспоминания, - знаете, что меня поразило? Его подход к оценке мировых процес-сов – это сегодня называется геополитикой, борьбой социальных групп, национальным движением, и религиозными течениями.
- Вы это тоже обсуждали? Вот неугомонный старик, я его просил только выяснить, насколько вы психически устойчивы, что бы позволить вам работать над своим изобретением, или будущим изобретением. Не удивляйтесь Павел Иванович, это была моя просьба, видите, насколько я с вами откровенен? В мировой прак-тике часто гениальные учёные превращаются в монстров, с кото-рыми приходится бороться, тратя большие силы и средства. Манию величия, как смертный грех ещё ни кто не отменял!
- Меня восхитил и поразил его метод оценки процессов про-исходящих внутри больших масс людей. Он так и сказал, что зани-мается мировой психиатрией. Мы оба сожалели, что у нас было ма-ло времени. Я не успел задать Михаилу Марковичу много вопро-сов, но всё же он повлиял на меня каким-то необычным образом. Не знаю, когда он успел, но он в своих записях ответил на некоторые вопросы, но не на все. Вот теперь приходится додумывать.
- Так, всё же записи были? - Шереметьев, как-то сразу напрягся.
- Да, он дал мне одну аудиозапись, но там он рассказывает больше о своей работе, это похоже на исповедь философа.
- Где эта запись? – В голосе Семёна Витальевича почувство-валась сталь и нетерпение.
- Она здесь, - с этими словами Павел достал из кармана флэшку, маленький, красненький, кусочек пластмассы. Шереметьев перегнулся через стол, в одно мгновение флэшка оказалась в руках хозяина кабинета. Признаться, Павел не ожидал такой резвости от респектабельного господина и продолжал сидеть с поднятой вверх рукой, в которой ещё недавно была флэшка.
- А, вы говорите, что не было послания!
- Это же для меня, я прослушал запись, для посторонних там ничего нет.
- Шереметьев в два шага оказался за рабочим столом, - это настоящее, или вы перебросили всё на, новую, флэш карту?
- Я оставил запись на своём компе и всё.
- Шереметьев покопался у своего компьютера, вставил флэшку в порт и стал слушать. Не то, не то, - шептал он, переклю-чал, что-то, подбирал какие-то варианты ключей и программ, по-том замер.
- Из динамика доносился, чуть слышный голос Ковальчука, но содержание было совсем другим.
- Шереметьев радостно поднял взгляд от компьютера, - вы даже не понимаете, что вы для нас сделали!
- Но, я же всё переслушал в два приёма, там ничего такого не было, - только и мог проговорить Билибин.
Всё правильно, старик в последнее время не доверял никому, а мне передать запись не мог, боялся, что привлечёт не нужное вни-мание, если вызовет меня, или позвонит сам, вот и решил использо-вать вас, вы человек нейтральный. Ну, а этой премудрости – накла-дывать одну запись на другую в разных частотах научил его я сам.
- Неужели всё так сложно в вашем ведомстве, что приходить-ся прибегать к таким способам?
- Шереметьев внимательно посмотрел на Билибина, в его взгляде было всё, сначала искра негодования, потом снисхождение, наконец, понимание того, кто перед ним.
- Как бы меняя тему, Семён Витальевич, примирительно ска-зал, - ничего тайного в этих записях нет – пустяк! Алгоритм работы его аналитического центра, который, по известной только Коваль-чуку методике собирает и анализирует информацию, со всего мира. Если бы не эта запись, то практически надо было бы закрывать центр, или превращать его в один из многих фильтров информации.
- А как же то, что я записал себе на компьютер? - Осторожно спросил Павел.
- У вас записана только одна версия, ваша, а это, Шереметьев указал на свой стол, остаётся на флэшке и требует своей частоты для перезаписи, не беспокойтесь, старик всё предусмотрел.
Вошла Наталья Борисовна, обращаясь к Шереметьеву, кив-нула головой и произнесла, - всё готово.
- Благодарю! Не знаю, как принято у вас, а у нас обед накрывают поздно по российским меркам, - обращаясь к Павлу, за-смеялся Шереметьев. Чувствовалось, что он прямо сейчас, на глазах у Билибина решил большую для себя проблему и теперь светился и излучал любезности.
Проследовав через приёмную, оба вошли в небольшой зал, оформленный как ресторан, или столовую. Несколько столов, на десяток посадочных мест составляли небольшой ансамбль, который в любой момент мог трансформироваться во, что угодно. Стол на две персоны был накрыт и сервирован. Рядом у стены небольшой столик, похожий на подставку для цветов с портретом Михаила Марковича в чёрном обрамлении. Рядом стакан, очевидно, с вод-кой, накрытый чёрным хлебом. Несколько гвоздик.
Заметив взгляд Билибина, обращённый к портрету, Шереме-тьев приостановился и тихо произнёс, - не знаю вправе ли я совер-шать поминальный обряд по христианским традициям, зная, что когда-то Ковальчук был вовсе не Ковальчуком, а смышлёным Ми-хаэлем с фамилией Коэн. Правда, он давно крещён и вся его, когда-то большая семья из-под Могилева, тоже из выкрестов.
Шереметьев размашисто перекрестился, - по крайней мере, он служил России, а значит наш.
За стол сели напротив друг друга. Шереметьев, не спраши-вая разлил по хрустальным штофам водку, выпили, молча не чока-ясь.
- Вы не стесняйтесь, Павел Иванович мы оба в  гостях у Ми-хаила Марковича, так, что на равных, - Шереметьев налил по вто-рой и надолго замолчал. Хорошо закусили, выпили молча, без то-ста и лишних слов.
По всему было видно, что Семён Витальевич был в хорошем настроении, он поглядывал на Павла, словно ждал, когда тот насы-титься, с большим интересом наблюдал, как тот поедает куриный суп с лапшой, осторожно, ложечкой накладывает себе кутю.
Покончив с закусками и выполнив весь поминальный ритуал, оба сложили приборы. Шереметьев потянулся к какому-то брелоку, нажал. В двери появился молодой человек, - приберитесь, здесь, а нам накройте столик к чаю, указал на стол в другом конце зала.
Переходя за другой стол, Семён Витальевич, словно спохва-тился, - простите, Павел Иванович, вы же предпочитаете кофе?
- Курить хочется!
- Ну, с этим у нас, пожалуйста!
- Подойдя к новому столу, Павел заметил, что он полностью готов. Несколько сортов сдобы было разложено в вазоне, конфеты, лимон, какие-то сладкие соки или напитки. Две большие пепельни-цы вместо обеденных приборов стояли для каждого отдельно. В центре всего этого безобразия лежала открытая коробка для сигар и три различные пачки сигарет. Рядом с вазоном стояло две бутыл-ки с виски и коньяком, на выбор.
- У Павла сразу возник ехидный вопрос, - а если бы он не передал флэшку Шереметьеву, приём был бы таким же тёплым, а угощение такое же обильное? Замерев на секунду возле стола Били-бин немного замешкался, не зная куда сесть.
- Проходите сюда, я люблю поближе к окну, - посоветовал Шереметьев.
- Только сейчас, Билибин заметил оконный проём, но поду-мал, что это декорация.
- Простите, меня так долго водили по коридорам, что я до сих пор ощущаю себя сидящим в подвале, откуда здесь окна?
- Вы совсем не наблюдательны, мой друг, вы спускались и поднимались, но так же перемещались и по горизонтали. Дело в том, что этот центр построен по принципу который, когда-то при-менил главный врач больницы в Каунасе, вам не доводилось бы-вать там? Как же, как же – герой социалистического труда, видный организатор здравоохранения Литвы. А принцип заключается в том, что существует один центральный вход в больницу, в голов-ном старинном здании, а все новые постройки, по новым отделени-ям больницы, связываются между собой подземными переходами. Не надо выходить во двор, чтобы попасть из отделения в отделение. Там создан ансамбль для удобства, а у нас для защиты от не про-шеных гостей и наблюдателей. Прошли времена, когда подобные центры создавались в одном большом здании. Каждый отдел имеет свою площадку со своими правилами, а вход и выход один. Удоб-но, мы привыкли!
- Рассказывая всё это, Шереметьев выбирал себе сигару, по-том протянул коробку Павлу, - не надо я курю сигареты.
Разливая чай, пахнущий мятой и чабрецом, Шереметьев как-то посерьёзнел. Дождавшись, когда Павел раскурит свою сигарету, попросил, - теперь можно задавать ваши вопросы.
Так устроено на Руси, что все серьёзные вопросы решаются за столом, где-то там, на западе никаких застолий, на востоке толь-ко чай, а у нас обязательно надо гостя накормить, напоить, а уж по-том спросить, зачем он пожаловал.
- Ну, я, не пожаловал, вы сами меня пригласили и готовы выслушать.
- Согласен, но вопросы, всё же есть? Готов ответить на лю-бой из ваших вопросов, я ваш должник и не потому, что вы отлич-но делаете свою работу, а потому, что сохранили и передали мне послание Ковальчука, это очень дорогого стоит. Закрытие его ана-литического центра это не просто потеря, это была бы катастрофа – гибель целого направления и потеря нашего преимущества. Проси-те, что хотите, задавайте любые вопросы.
- Шереметьев смотрел на Павла, как учитель на школьника, который не решался показать свою неграмотность, но очень хотел знать большее.
- Павел, наконец, решился. Он всё уже давно продумал, только не знал, у кого спросить. Текущая работа окружила его та-кими же, как он сам,  талантливыми, но однобокими людьми, кото-рые давно были заточены на своё любимое дело. Затевая, то с од-ним, то с другим, разговор о чём-то, что выходило за рамки их ин-тересов по работе, Билибин встречал в лучшем случае непонима-ние, а в худшем – насторожённость. Всё приходилось превращать в шутку и разбавлять профессиональным интересом. Теперь у него впервые, за долгое время, появилась возможность, именно возмож-ность, получить ответы, на мучавшие его вопросы.
- Можно я задам вам сразу все вопросы, а вы сами выберете на какой отвечать, а какой игнорировать? Нет, нет, я не настаиваю на ответах, но меня кое-что смущает, мешает сосредоточиться, ли-шает меня смысла в работе.
- Ну, если мешает в работе, то это серьёзно, признаться, я думал, что после общения с Михаилом Марковичем вы получите свой смысл, а вы его теряете, - Семён Витальевич чуть улыбнулся, - слушаю вас.
- Предупреждаю, что я совершенно не разбираюсь в полити-ке, социологии и в прочих предметах обществоведения, то, что я услышал от Ковальчука, было некоторым откровением, а мне стало только хуже, я стал замечать, то, на что раньше не обращал внима-ния.
- Шереметьев настороженно смотрел на Билибина, его всё больше охватывало беспокойство.
- Прошу вас, - в очередной раз повторил Семён Витальевич, - давайте вместе разбираться.
- Я понимаю, что человечество за несколько тысячелетий пе-репробовало многие формы организации своей жизни, но за по-следние пару сотен лет произошло очень многое из того, что в корне должно было бы всё изменить к лучшему. Технический про-гресс, изменение образа жизни, появление новых средств производ-ства, внедрение новых более совершенных технологий в сельском хозяйстве, промышленном производстве и масса другого, что должно было успокоить человечество, создать основу для отказа от ряда инстинктов дикой природы, но, всё осталось по-прежнему, только обострилось, почему?
- Это ваш первый вопрос?
- Да, но, не последний вопрос! Почему на Россию все напа-дают? Понимаю, что после революции 17 года было много проти-воречий, споров и конкуренции, но после событий в девяностых го-дах, после уничтожения СССР, как государства и строя, всё только обострилось, почему?
Меня очень удивляет то, что некоторые талантливые изобре-тения, которые могли бы в корне изменить жизнь всего населения планеты уничтожены, а их авторы бесславно исчезли.
И, последний из главных вопросов – Почему, несмотря на явный прогресс, на планете существует такое неравенство стран и народов. Все, вроде, имеют одинаковый доступ к информации, а живут по-разному, одни в средневековье, другие летят в космос? Почему, одни воюют за воду и землю - другие делают всё, чтобы испортить планету – воду, воздух, землю?
Видите, сколько, «почему» роится у меня в голове и неболь-шая вишенка на торте, можно?
- Давайте всё, как договорились!
- Когда это закончиться? Самый невинный мой вопрос, по-нимаю, что всё не просто, но не вижу, чтобы, кто-то этим занимал-ся.
- Это всё? Шереметьев для чего-то поднялся со стула, взял бутылку виски, посмотрел на  этикетку – Бурбон, 12 лет, - неплохо, - налил себе, потом Павлу. Протянул Павлу стакан и опять сел на своё место.
- Да, простенькие вопросики, прямо детские из восьмого класса средней школы. Если отвечать на них, то получиться не-сколько томов исторического романа, но писать ничего не надо, всё давно описано и не один раз, мы только не читаем и плохо учимся. Попробую очень кратко и начну с последних ваших вопросов.
Мы именно этим и занимаемся!
- Кто это мы?
- Мы с вами, представьте себе, и Михаил Маркович был од-ним из них, и ещё многие другие, только не всё так просто как хоте-лось.
Вы хорошо слушали Ковальчука, думаю, что с должным вниманием. В таком случае, не могли не заметить, что человечество очень больно, но вся опасность не в болезни, которую можно выле-чить, а в том, что она распространяется в среде нормальных здоро-вых людей, имеет большой инкубационный период и обостряется в определённых условиях, которые мы сейчас изучаем. Это должно быть вам понятно, как врачу и вирусологу?
Теперь попробую объяснить, почему некоторые изобретения глубоко спрятаны от человечества. Вы, разумеется, помните теорию Дарвина о происхождении человека? Так это всё вымысел, я не об этом, представьте себе, что эта искусственная теория могла быть многократно опровергнута учёными, но она устояла и была глав-ной во всех научных подходах в исследованиях человека. Вы, веро-ятно, слышали о теории выпадающих чисел? Их всегда отбрасыва-ли, считая случайностью, исключением из правил. В нашем случае мы наблюдаем консерватизм учёного мира и заинтересованность промышленников. Вспомните, какие открытия и связанные с ними технологии были похоронены? Уверяю, те, которые ниспровергали научные авторитеты и ломали весь настрой в промышленном про-изводстве, а это большие деньги.
Вы понимаете, что я вынужден говорить вам о самых про-стых и понятных причинах, но если подробно раскрывать причин-но-следственные связи всего нашего «прогресса», то это окажется не прогресс, а топтание на месте. Пока не будет сожжено последнее дерево, последний килограмм угля, последний баррель нефти, че-ловечество всегда будет пренебрегать поисками других источников энергии. То же самое, можно сказать и о других источниках сырья для промышленности, но главное это энергия!
Теперь постараюсь ответить на самый главный ваш вопрос – о причинах конфликтов между людьми на планете, немного о нападках на Россию.
Поймите главное – мы все разные!
- В каком смысле?
- В самом прямом! Если проследить формирование уклада семей, родов, племён и даже наций, то можно со всей определённо-стью говорить о формировании однотипного менталитета, однотип-ного мышления, понимания процессов, что создаёт некую общность большей или меньшей группы людей. Эти сформированные общно-сти и определяют единство, понимания и равновесие. Вспомните, как враждуют между собой шииты и сунниты, а это одна вера. Как спорят между собой многочисленные протестантские общины, вы-шедшие из христианства – единоверцы!
- Шереметьев на секунду смолк, потом, чуть улыбнувшись, продолжил, - и, совсем, что лежит под ногами. Причины многочис-ленных разводов. Чем эти разрыва не объясняются – от финансовых причин, до физиологических измен! А, если присмотреться внима-тельней, то в корне лежит одно – различие взглядов на жизнь, раз-личное восприятие окружающего мира, большого или малого, не важно.
- Билибин сидел и ничего не понимал, он приготовился услышать от собеседника глубокий научный анализ процессов. Он ожидал узнать тайну, а услышал банальные вещи, которые все дав-но знают.
- Вы уверенны, что причина в этом? – В вопросе Павла про-звучало не недоверие, а сомнение в искренности Шереметьева.
- Я вас понимаю. Вы несколько разочарованы моими отве-тами, но всё сложное заключается в простом, не надо ничего услож-нять и закручивать. Когда мы начинали исследования, то столкну-лись с тем, что наши оппоненты всё время усложняют и закручива-ют любую ситуацию. Не буду объяснять принципы любой аналити-ческой работы, они вам известны – надо раскладывать всё на про-стые составные части. На этом настаивал, уважаемый Михаил Мар-кович, он возвёл значение анализа до Абсолюта, благодаря его ра-ботам, мы можем увидеть предвестники будущих возмущений в спокойных регионах планеты.
Теперь о России, она, по ментальности своих народов, выпа-дает из обоймы европейской, и азиатской жизни и ментальности. Мы другие! Пока карликовые европейские страны тешились, завоё-вывая колонии в Индии, Полинезии, Африке, по всему земному ша-рику, Россия могла немного передохнуть, собраться и утвердиться на просторах евро - Азии. Польша немного пошалила во времена великой смуты на Руси, Шведы попробовали – вот и всё! Россия успела организовать свою империю, не завоёвывая, не порабощая, а осваивая! Вспомните различные описания татаро-монгольского ига. Ужасы и гонения на русский народ – простые вымыслы. Да, платилась большая дань с земель татарам, но за что она платилась? Я бы сейчас назвал это отступными за то, что России не мешали нормально жить и развиваться. Кто собирал дань? Свои же князья! С кем имели дело татары? С русскими князьями! Теперь все страны, где пользуются долларом, тоже платят свою дань, только не назы-вают её игом.
- Семён Витальевич помолчал, посмотрел на Павла, прове-ряя всё ли тот понял, добавил, - всё зависит от того как мы воспри-нимаем то, или другое явление, в одном случае это поборы, в дру-гом невинный процент за….
Вспомните, как вёл себя царизм. Система управления боль-шой и сложной империей была настолько проста, что простояла ве-ка. А, почему? Потому что не разрушался менталитет народов в неё входящих. Там уживались все - горячие горцы Кавказа, спокойные поморы, по характеру напоминающие скандинавов, крестьянство средней полосы и вольница на просторах современной Украины. Я уже не вспоминаю народы крайнего севера, они почти до середины двадцатого века жили, как хотели. Если бы не геологи и полезные ископаемые северов, то всё могло бы быть, как и раньше. Россия никогда не приспосабливала народы под себя, не ломала их устои, не искореняла их ценности. По существу, с азиатами была налажена взаимовыгодная торговля! Правда, коммунизм, который семьдесят лет мутил воду в каждом народе, немного подпортил ментальность населения.
Теперь представьте себе Европу, как территорию. Предста-вили? Тесно, грязно, враждебно. Всё рядом, через границы госу-дарств смотрели как через, дырявый, забор к соседу в огород. Тес-нота! Потолкавшись, повоевав друг с другом, Европа начала зани-маться колонизацией далёких стран. Представьте себе Голландию карлик, а не страна – флот и колонии. Англия – остров, создала Ве-ликобританию, над которой никогда не заходит солнце …, так можно продолжать долго. Видите насколько разные у нас с Евро-пой подходы к жизни, а это формирует менталитет! Теперь они за-теяли свой союз. ЕС! Но боюсь, что это не продлиться долго. Одно несколько объединяет европейцев – небольшая схожесть менталите-та, который сегодня выражается в либеральных ценностях. Инди-видуализм запада никогда не согласиться с коллективизмом России. Как только мы и они поймут, что это две разные планеты, начнётся новый виток борьбы. Борьба и единство противоположности. Но, это уже философское понятие.
- Вы не упомянули США, Южную Америку, Африку, - напомнил Билибин.
- Павел Иванович, запомните, вы спросили у меня о западе и его отношении к России, так вот, Европа навязала Америке и север-ной и южной свой менталитет, образ жизни и главное – способ вы-живания.
Мы разные!
- Тогда у меня больше нет вопросов, закончились, похоже, нам прейдётся всё время жить в этой конфронтации и топтаться, как вы выразились на оном месте, - Павел отпил из стакана виски и ото-двинул стакан подальше.
- Вот здесь вы ошибаетесь! Нам удаётся кое - что сделать, может быть совсем немного и не так быстро, как хочется. Вы делае-те своё дело, другие своё, а все вместе, мы создаём большой потен-циал. Вы сейчас чем занимаетесь, - неожиданно спросил Шереметь-ев и посмотрел сквозь дым от сигары на печальное лицо Билибина.
- Как чем, готовлю материал к промышленному выпуску вакцины.
- Я не точно выразился, над чем вы сейчас размышляете, как вирусолог, вам и сейчас хочется создать вакцину здоровья?
- Смущение и растерянность Павла читались у него на лице, откуда Шереметьев знал о его планах? Это его тайные планы, кото-рые он старался не с кем не обсуждать.
- Судя по вашей заявке на последующие годы, вы не собира-етесь закрывать тему, а ваш новый руководитель корпорации «Ви-рус» - Мартынов хочет её прикрыть и предлагает всё внимание направить на промышленный выпуск вакцин.
Мне очень интересно, на чём основан принцип работы вашей будущей вакцины здоровья, на замене естественного иммунитета человека, или на его стимулировании?
- Билибин замер от неожиданности, он услышал вопрос во-просов, который мучал его долгие месяцы. Если искать замену есте-ственному иммунитету, это значит похоронить всю лимфатическую систему, как один из барьеров для любой инфекции, оставить ей только функцию переноса питательных веществ и выведения шла-ков от живой клетки. Если вакцина будет стимулировать работу по выработке антител и фагоцитоз, то это приведёт к тому, что вся ба-рьерная функция будет зависеть от состояния иммунной системы. Это широко обсуждалось в последнее время. Старики и люди с ослабленным иммунитетом могут не рассчитывать на стойкую дол-говременную защиту.
Очнувшись от нахлынувших мыслей, Павел посмотрел на Семёна Витальевича, вдруг его пронзила догадка, неужели он так глубоко заинтересован в работе Билибина, что интересуется мель-чайшими подробностями его, не до конца продуманного плана?
- Я, пока не решил!
- Разве? – Чуть насмешливо переспросил Шереметьев, - а мне показалось, что вы уже всё решили. Вы знакомы с работами крым-ской лаборатории?
- Она не входит в нашу корпорацию и оттуда мало публика-ций, вы же знаете, Крым только входит в наше сообщество.
- Но вы же работаете с зарубежными источниками?
- Разумеется.
- Павлу надоело скрывать от этого человека, то, что он счи-тал важным в своей работе, - извините, Семён Витальевич, работа над вакциной привела к тому, что мне удалось продумать, а кол-лективу создать новую платформу для создания любой вакцины от любого вируса. Теперь мы, имея образец любого возбудителя, мо-жем создать в течение одного месяца вакцину и довести её до про-мышленного выпуска.
- Значит, вам удалось создать новую платформу?
- Да, на технологиях генной инженерии. Наши специалисты говорят, что Coved-19 очень не стабилен, его раскачивает. А, это значит, что он может мутировать в любое время, пройдя через пару биологических объектов.
- А, Мартынов об этом знает? Не думаю, что это его сильно интересует, он поглощён работой над вакциной Спутник -5. Мои сотрудники, подсмеиваются над ним – за работу никто орденов и званий не даёт, дают только за её завершение.
- Что вы сказали? – Шереметьев словно очнулся от какой-то своей мысли, - да так, ничего, - улыбнулся Павел, - пустяк.
- Ему стало совсем легко, словно он вновь побывал у Ко-вальчука.
- Чувствуется в вас какая-то задавленность, делаете большое дело, а думаете о чём-то тревожном, не нравится мне это. Предла-гаю выпить за наше будущее, я расскажу вам нечто интересное, что поддержит вас и укрепит дух.
- С этими словами Шереметьев налил в стаканы по большой порции виски и присел на своё место, в стаканах было ровно по два пальца - большая порция.
Я вас понимаю, вы, Павел  Иванович, как и многие другие, делаете большое полезное дело, но чувствуете себя одиноким в мо-ральном отношении. Вас окружили заботой и вниманием. Охраня-ют, снабжают, семья довольна, вам бы радоваться и жить, а вы пе-чалитесь. Многие светлые головы, в погоне за таким счастьем, пере-ехали за рубеж, а вы остались здесь. И знаете, что я вам скажу, вы чем-то похожи! И в них, и в вас нет окрылённости, не знаю, как это назвать, но мне кажется, что вы ждёте что-то большее, чем достаток.
Расскажу-ка я вам о своих планах, только, чур, ни-ни! Ни о чём не спрашивайте, что можно расскажу сам. Мы работаем, с ря-дом проблем России. Вы знаете, что творилось в конце восьмидеся-тых. Сначала надо было остановить это безобразие, стабилизиро-вать ситуацию, потом потихоньку восстановить кое, что из потерян-ного потенциала и начать чистку конюшен.
Вот этим и занимается ваш покорный слуга.
- И это вся ваша тайна, да это все знают!
- Все знают, да не все верят, что работа идёт не малая. Здесь надо осторожно, крадёмся как вор в собственном доме. Вы же знае-те, или догадываетесь, что Горбачёв и Борис всё распахнули, тор-говали навынос, оптом - ребята они щедрые. Только в конце девя-ностых удалось затормозить, перегруппироваться и теперь поти-хоньку выстраивать. Теперь задача другая, выстраивать мы реши-ли новый дом – новую Россию не на старом фундаменте, а по но-вым принципам.
Интересный народ подбирается. У нас в работе более десятка проектов, основанных на интересных разработках. Кое-что прихо-дится реанимировать из старых запасов, как раз тех, вами упомяну-тых исчезнувших технологий. Встретил я недавно одно юное даро-вание, чуть младше вас, закончил, какой-то техникум в Сибири, представляете, электриком в клубе работает. Почитал его записи – ахнул! Человек над тонкими энергиями работает, Вернадского В. И. читал, знает о ноосфере, размышляет о работе мозга, вот такие тет-радки исписал о природе электричества и возможности его получе-ния прямо из воздуха, - Шереметьев показал пальцами предполага-емую толщину тетради и засмеялся.
- Можете себе представить глубинку в Европе или Америке, где электриком работает философ, я нет!
- И таких людей у вас много?
- Таких у нас с вами очень много, - Шереметьев сразу посе-рьёзнел и стал отбивать ножом дробь по тарелке.
- Только времени у нас с вами мало.
- В каком смысле? – Насторожился Билибин, с опаской по-смотрел на Семёна Витальевича.
- В прямом смысле, дорогой Павел, надеюсь, я успею создать костяк новой системы, продолжатели будут обязательно! Вы думае-те, что во времена СССР не было патриотов России, патриотов, громадной страны, которая может называться как угодно, временно может быть оккупирована любым режимом, но оставаться Россией всегда с большой буквы сохраняя свой менталитетом?   
- Вы не боитесь, что нас поглотит этот треклятый рынок, че-ловечек слаб, а соблазнов много, - сокрушено заметил Билибин.
- Вы не заметили, что с нулевых обманутых и примкнувшим к западным ценностям стало немного меньше. Не спорю, процесс только начат, подчищено только пространство вокруг центральной власти, а на периферии ещё много работы. Но скоро будет совсем по-другому, государственная власть станет совсем иной. Создадим настоящий Государственный совет, при котором закончиться этот обман - игра в демократию, выборность. Каждый претендент на любую руководящую должность должен будет подтвердить своё право решать судьбы своих коллективов.
- Михаил Маркович, упоминал, что-то о Государственном совете, но я не придал этому значения. Политика не мой конёк, а любопытничать я не стал.
- Вот и правильно, каждый должен заниматься своим делом, - улыбнулся Шереметьев.
- Нет, мне всё же не вериться, что небольшой группе людей удастся победить все пороки в нашем обществе, слишком много ин-фекции, болезнь распространилась во всех слоях общества.
- Ну, вы же верите в свою вакцину? Вот и мы верим в своё лекарство. Скажу вам проще, мы ничего не начинали с ноля, мы только продолжаем начатое задолго, до нас и здесь в стране, и за её пределами. Эта работа ведётся не один десяток лет.
- Но силы, где взять столько сил, чтобы справиться с влияни-ем запада?
- Вы правы, как говорит Козьма Прудков – «нельзя объять необъятное», я понимаю, что нельзя распыляться, необходимо со-средоточиться на главном, а главное в нашем деле сегодня это вы, завтра будет Костя, послезавтра, ещё кто ни будь. Так шаг за ша-гом.
- Шереметьев вскинул голову, словно вспомнил о чём-то важном, - вам Михаил Маркович ничего не рассказывал о возник-новении вашего вируса, отчего он возник, так неожиданно, почему, так все переполошились?
- Нет!
- Удивительный человек Ковальчук, с вирусологом говорил о психиатрии, а о том, что вас больше всего интересует, что вам по-лезно знать ничего не сказал. Он первый, кто сообщил мне о гото-вящейся акции по запуску механизма контроля рождаемости чело-вечества, за включение механизма всеобщего контроля. Вы считае-те, что все разговоры о заговорах и закулисье – это чистый вымы-сел? «Сказка лож, да в ней намёк, добрым молодцам урок», - помните свои детские утренники, где вам, в простых формах, пока-зывали сказки о добре и зле?
- Лицо Шереметьева стало серьёзным, - поговорим немного о важном деле. Вы считаете, что мы заинтересовались вашей работой, вашими трудами только потому, что вы вирусолог? Нет, таких мно-го, извините, за откровенность. Не знаю, понимали ли вы до конца, что предлагая новую платформу, работая над вакциной здоровья, вы вольно, или не вольно, поставили себе задачу, которая очень помешает многим, а миллионы спасёт от вымирания.
- Павел растеряно смотрел на Семёна Витальевича, не верил своим ушам. Как это может быть, как он может помешать многим? В смысле карьеры?
- Удивительно, как мог забыть о главном Михаил Маркович, - Павел совсем растерялся, слова Шереметьева явно не были адре-сованы ему лично, но как-то сильно задевали его работу.
- Возможно, он рассчитывал на новую встречу, потому и не спешил?
- Вы не знали Михаила Марковича, он в последние годы ни-чего не откладывал на потом, забыли, сколько было ему лет?
- Тогда не знаю, а в чём дело, исправьте его ошибку, я вы-слушаю и, чем смогу.
- Минуту помолчав, Шереметьев заботливо спросил, - вы не устали, Павел Иванович, разговор может быть длинный и очень се-рьёзный, да, да серьёзный. Здесь получиться, или не получиться, так нельзя, надо, что бы получилось и только!   
- Ковальчук упоминал что-то, о несменяемости власти, разве это возможно? – Семён Витальевич внимательно посмотрел на Би-либина, - интересно как вам удалось разговорить, этого человека? Я год его обхаживал, пока он не выдал свою схему. Весь смысл в том, что люди во власти могут меняться, а власть должна иметь од-ну постоянную программу жизни для всего населения. Позже, я по-дробно расскажу о замысле Ковальчука. Может на сегодня доста-точно, а то вы опять не обратите внимания, на что ни будь важное. Вы знаете, что в этой флэшке?
- Теперь понимаю, что часть её для меня, а часть ваша, - улыбнулся Билибин.
- Так вот, в последнее время Ковальчук занимался глобализ-мом, он пришёл к тому, что люди во власти, с некоторых пор оза-бочены одной идеей – построить мир так, что бы управлять им из одного центра. Не должно быть ни границ государств, ни нацио-нальных интересов, ни локальной экономики, ни местной власти. Всё должно быть едино. У них выработан идеал нового общества. Михаил Маркович предложил выявлять центры таких идей по все-му миру. И на что он вышел, в итоги? На центры сосредоточения реальной власти – финансовые центры! Мы с вами знаем, что суще-ствуют сырьевые биржи, банковские центры, биржи различных ва-лют, но воспринимаем их как инструменты торговли, методы обо-гащения, к этому мы привыкли. Ковальчук заглянул дальше. Он стал изучать людей, которые собираются в этих центрах, не тех, кто там работает – это планктон, белые воротнички, а кто действитель-но принимает решения.
Со средины прошлого века эта публика начала сильно  нервничать, войну, как раньше не затеешь – дорого и опасно. Ядерное оружие реально сдерживало, делало опасным пользовать-ся средствами массового уничтожения, потому, что действует этот метод не выборочно. Попробовали создать центры управляемого хаоса, создали его на Ближнем Востоке и севере Африки. Вы знаете, что из этого получается.
Михаил Маркович, действительно был великим человеком, он применил свой метод психоанализа, или как он шутил, глобаль-ной психиатрии. Мы получили хорошую картинку происходящего.
Не знаю, с чем это можно сравнить, с проявлением фото-плёнки или с процессом проявления невидимых текстов, написан-ных специальными чернилами.
Когда Ковальчук впервые показал мне свои записи и схемы, позволяющие узнать агентов влияния этой системы в России, я про-сто не поверил.
У него было всё в цифрах, фамилиях, схемах. На многих членов правительства и первых миллионеров из числа комсомоль-цев девяностых, я стал смотреть совсем по-другому. Часть из них не представляют никакого интереса – больные жадные люди, а вот другая часть, меня очень заинтересовала. Стал наблюдать за ним внимательнее. Особенно меня теперь интересуют не просто большие деньги, а люди, которые концентрируют миллиардные капиталы, используют бюджетные средства, сильно стараются преподнести свои предложение как благо для России.
- У нас в России есть тайное общество на подобии масонской ложи? -Билибин не мог сдержать своего удивления, не вероятно!
- Отчего же тайное, в это общество входят довольно извест-ные всей стране люди, вы отлично их знаете. Как вы относитесь к нововведениям в образовании ЕГЭ, например. Разрушению акаде-мии наук, к неполному высшему образованию по европейской си-стеме?
- А как я могу относиться к этому, если не могу решить про-стейшие задачки из новых учебников, помогая своим детям. Ника-кого синтаксического материала, правила даются так, что взросло-му понять сложно.   
Ещё раз благодарю за бесценный подарок.
- У них припасено много приёмов и доводов для того, что бы убедить население, что не новая система плохая, а мы не такие хо-рошие!
- Так, кто же эти таинственные и всесильные люди?
- Пожалуйста, Герман Греф, Алексей Кудрин, Эльмира Набиуллина …., список включает десяток, самых влиятельных лиц на самом верху.
- Это те, кто были в правительстве, в конце девяностых?
- Почему были, они и сейчас рулят, только ушли от ответ-ственности – предлагают, высказываются и рулят деньгами и пред-ложениями.
Как вам нравиться высказывание Грефа – «трудно управлять грамотными, умными людьми, нам нужен потребитель», или Куд-рина – «нам нужна урбанизация, потому что инфраструктура горо-дов обходиться дешевле, чем дороги и средства связи на бескрай-них просторах страны». Не утверждаю, что это прямые цитаты, но смысл точный. Набиуллина увлеклась таргетированием инфляции, а бывший премьер призывает народ держаться. За что или за кого держаться, непонятно.
- Эти личности известны всем, что тут тайного?
- В том-то и дело, что они теперь не скрывают своих убежде-ний, а преподносят свои проекты, как благо.
- Михаил Маркович мог определить всё это, не прибегая к психоанализу, без всяких схем и психиатрии.
- Главное не то, что они проповедуют, а почему и для чего. У нас сумасшедших в стране много. Он определил цели – переформа-тировать общество! Ну как можно, почти добровольно, без войн и внешнего врага переформатировать общественные отношения во всём мире? Это и есть ваш вирус, созданный под этот заказ. Здесь цифровая технология, дистанционная работа, образование и нейро-нет. Он создал координационный совет по внедрению этих инстру-ментов. А, искусственный интеллект?
Вы считаете, что Ковид-19 – это единственный вирус, кото-рый нас осчастливит в ближайшее время? Не хочу вас разочаровы-вать, но за этим вирусом, надо ждать другой.
Михаил Маркович, мне так и заявил, - вирус это новый ин-струмент в руках глобалистов. У нашего вируса короткий инкуба-ционный период, клиника схожа со многими простудными заболе-ваниями, которые не вызывают чувство реальной опасности у насе-ления. Смертность, тоже не угрожающая, помните испанку?
Я хочу обратить ваше внимание, простите, что вмешиваюсь в вашу епархию, на то, что вирус влияет на осложнения хронических заболеваний. Вам не кажется, что мы столкнёмся с отсроченными смертями? Все эти басни о скрытых формах вирус носительства, на то, что вирус можно победить вакцинированием. Не вызывает ли у вас мысли, что Ковид-19 – это пусковой механизм для вполне есте-ственного отбора в человеческой популяции? Ответьте мне на один вопрос, почему США и западная Европа не хочет пользоваться ва-шей вакциной, а ждёт свою вакцину?
- Не думал об этом, но кажется, что здесь чистая политика.
- А вы не считайте так поверхностно, лучше подумайте, ка-кую вакцину они могут предложить своему населению. Ту, которая вылечит, не допустит заболевания, или только отсрочит исход.
- Что вы имеете в виду? Наши исследования проводятся не с чистого листа, существуют признанные методики, - Билибин даже расстроился, он почувствовал недоверие к своей работе. Вы же проводим тестирование, которое определяет наличие вируса.
- Вот и я об этом! А, возможно так, что под видом вакцини-рования, могут вводиться некоторые химические вещества,  кото-рые только на время дезактивируют вирус в организме. Механизм обострений хронических заболеваний уже запущен и через год, или два, мы получим смертность от инфарктов, инсультов, почечных и лёгочных заболеваний. Может такое произойти?
- Вы рисуете апокалипсическую картину, после этого можно поверить в самые невероятные сценарии событий.
- Последняя вишенка на торте, хочется мне посмотреть, бу-дут ли вакцинироваться все эти глобалисты, или найдут свой метод не заболеть, или излечиться. Я вас, Павел Иванович, изрядно уто-мил, прошу прощения, не забывайте советоваться иногда и поду-майте над моими словами, ещё раз большое спасибо за флэшку!
               - Я только передал и умудрился ничего не испортить, - ти-хо проговорил Павел, но в душе он был горд своей причастностью к большому и важному делу.
- Не скажите, уважаемый Павел Иванович, другой на вашем месте мог поступить по иному, слукавить, оставить себе флэшку или просто испугаться и выбросить. Такие примеры были. Сжигались целые архивы умнейших людей из страха быть наказанными, или попасть в немилость властям.
Шереметьев поднялся, - благодарю ещё раз, - засмеялся, - похоже, вам не понадобиться зубная щётка, или останетесь?
- Не привыкли тратить чужое временем, - потому что сами бережёте своё, - спросил Шереметьев.
- В любом случае, теперь вы знаете, кому задавать вопросы. Прошу, в любое время звоните, не могу обещать проведать вас, ме-ня тоже особенно не выпускают на свободу. Ваш кавидовский ка-рантин скоро кончиться, а для меня продолжиться ещё долго. 

-«-

Ночь прошла в размышлениях. Возникали образы много-численных орд диких племён, со всех сторон, рвущих какую-то древнюю карту Руси, их сменяли лица ратников в доспехах, кото-рые отбивались, рубили и кололи. К утру удалось забыться. Били-бин так и не понял, что это было. Обычно он спал без всяких снови-дений, если уставал за день, то проваливался сразу, если уставал не очень, то какое-то время продумывал план работы на следующий день. Всё бывало по-разному, но такие кошмары снились ему впер-вые. Не выходили из головы последние слова Шереметьева, выска-занные, как предположение дилетанта они задуматься и увидеть всё иначе.
Прибыв к себе в кабинет, Павел старался не вспоминать встречу с Шереметьевым, усилием воли он переключил всё своё внимание на текущие дела. Пригласил секретаря, продиктовал план работы на ближайшие три дня – совещания, встречи со специали-стами. Закончив диктовать Билибин спросил, - Никита Ильич, ла-боратория в Крыму входит в нашу корпорацию?
- Я, уточню, по крайней мере, её реквизитов у нас нет.
- Что, никаких телефонов? Кто там рулит?
- Извините, мне надо уточнить, вы же знаете, было время, все боялись санкций, поэтому не включали объекты Крыма в свои спис-ки - дистанцировались.
- Дистанцировались! А санкции всё равно получили по пол-ной программе!
- В кабинет заглянул Михаил Иванович, поздоровался, по-топтался у двери, дождавшись, когда секретарь вышел, проговорил бесцветным голосом, - генерал Мартынов просит его принять в удобное для вас время.
- Что вы сказали? Сразу не понял Билибин, - Мартынов про-сит его принять? Это что-то новое, когда было так, чтобы началь-ство просило аудиенции у подчинённого?
- А, когда ему удобно? Я только что занял всё дообеденное время, - Павел указал на дверь, куда вышел секретарь. Сразу после обеда его устроит?
Михаил Иванович, как-то безразлично пожал плечами и вы-шел. Обед пошёл незаметно, Билибин всё время вспоминал встречу с Шереметьевым и только теперь старался вникнуть в его слова, ло-вил и угадывал скрытый смысл. Тогда, во время беседы, он просто запоминал, откладывал в памяти непонятные, но простые, как ему казалось, фразы.
Закончив обед, Павел вернулся к себе, где его в приёмной уже ждал Мартынов.
- Почему вы здесь? – Удивился Павел, раньше Никита Нико-лаевич не стеснялся входить к нему в кабинет, когда его не было на месте, мог включить компьютер и просмотреть его материалы. Од-нажды,  застав Мартынова за чтением материалов, Павел попытал-ся возмутиться, - простите генерал, вам не кажется, что это не со-всем прилично?
 Тогда Мартынов отшутился, - я могу всё это просмотреть в своём компе, сервер то один и пароль  у меня ваш есть! Это как-то насторожило Павла, но скоро он забыл об этом – начальство!
Пройдя в кабинет, оба некоторое время молчали, потом Мартынов очень осторожно стал спрашивать Билибина, о текущих делах. Спросил о том, о сём, но ничего толком, его не интересовало. Павел внимательно посмотрел на Мартынова, - вы, очевидно, хоти-те спросить о чем-то более серьёзном, то, о чём вы спрашиваете,  вы найдёте в моих файлах, - Павел показал  на компьютер и усмехнул-ся. Он хорошо запомнил слова Мартынова о его возможностях рыться в его документах.
- Я, пытался с вами связаться вчера, но мне ответили, что вас нет на месте, вы убыли в неизвестном направлении на машине, - Ни-кита Николаевич назвал номер автомобиля, замер, впившись, гла-зами в лицо Павла.
- Да, я вчера немного отдохнул, а что нельзя?
- Но вы же отлично знаете правила, мы должны знать, где вы и с кем встречаетесь.
- Это был не тот случай, генерал.
- Так и не скажете, где и с кем вы были?
- Билибин внутренне напрягся, ему очень захотелось увидеть лицо Мартынова, когда он узнает, с кем вчера общался Павел.
- Вы на этом настаиваете, генерал?
- Да, уж извольте, тем более, что номер автомобиля полно-стью совпадает с тем номером машины, которая когда-то вас возила к Ковальчуку.
- Что же извольте, я был у Шереметьева, вы слышали эту фамилию?
- Мартынов отшатнулся, лицо его сразу покрылось капель-ками пота и лоснилось, как после бани, дыхание стало громким, словно он только что пробежал десяток километров. Павлу было интересно наблюдать мгновенное  преображение Мартынова, он, переваливаясь с пяток на носки, получал удовольствие от такого со-зерцания. Одновременно в мозгу пронеслась мысль , - на кого ра-ботаешь, дядя?
- Ну, так бы и сказали, я совсем не возражаю, Павел Ивано-вич, сами понимаете – режим.
- Я, в следующий раз, попрошу Семёна Витальевича, согла-совывать наши встречи с вами лично. Вам доложить, о чём мы бе-седовали?
- Чувствовалось, что какое-то мгновение, Мартынов обяза-тельно сказал бы – да, но вовремя опомнился и промолчал.
- Вот и отлично, а теперь у меня совершенно нет времени на разговоры, - Павел указал на стол, - надо работать, задание полу-чил интересное.
- Лицо Мартынова вытянулось, цвет кожи стал землисто-серым, но он сдержался от, дальнейших расспросов, - вам ничего не нужно? Постоял, ожидая ответа, вышел из кабинета, тихо прикрыв дверь.
Интересно, кто он, на кого работает? Такие люди обязатель-но на кого-то должны работать. Билибин не понимал, откуда у него сразу возникло такое пренебрежение, ведь совсем недавно он нор-мально относился к Мартынову, даже был ему благодарен в чём-то.
Постояв в центре кабинета, Павел направился к столу, потом вышел из кабинета и спросил, - Никита Ильич, вы могли бы мне найти хороший ноутбук и ёмкий жёсткий носитель?
- У вас испортился компьютер? С беспокойством спросил секретарь, - я вызову специалистов.
- Не надо никого вызывать, носитель на терабайт найдёте?
- Дайте мне немного времени, посмотрю на складе.
- Отлично, буду ждать, только не говори ни кому, договори-лись?
- Изумлённый секретарь замер на месте и не знал, когда можно бежать исполнять поручение. Видно, что он заметил состоя-ние Мартынова, выскользнувшего из кабинета, и теперь с изумле-нием смотрел на своего всегда спокойного шефа.
Через час, новенький ноутбук уже лежал на столе Билибина, рядом со съёмным, жёстким диском.
- Где взял?
- На складе у программистов, записали на меня.
- Это хорошо, что на тебя, я немного попользуюсь, не воз-ражаешь?
- Произнося всё это, Билибин продолжал работать на своём компе, открывал файлы, быстро посматривал и переносил содер-жимое на флэшку.  Стирая из памяти компьютера содержимое фай-лов, Павел радовался своему решению сначала перенести всё на флэшки, а уже потом на переносной жёсткий. Кто знает, возможно, компьютер, или локальная сеть, фиксирует все переносы информа-ции с компьютера. Перенос на флэшки не может вызвать вопросы – дело обычное, а жёсткий диск большого объёма мог вызвать подо-зрение.  К обеду скопилось до десятка флэшек, заполненных ин-формацией.
Павел удовлетворённо смотрел на стационарный комп – те-перь он был совершенно пуст и безопасен. Аккуратно сложив запи-си в сумочку, Билибин отправился на обед.
После обеда, Билибин запустил ноутбук, подключил съём-ный диск и стал переносить информацию с флэшек. Закончив рабо-ту, он задумался. Как быть дальше, работать на своём стационар-ном компе, который был подключён к локальной сети, или только на ноутбуке? Пустая база сразу насторожит айтишников, поднимет-ся шум, подумают, что неполадки компьютера или сети, начнут ис-кать. Нет, это плохой вариант! И с переносом информации он пого-рячился, надо было кое-что оставить для Мартынова.
Павел представил себе реакцию Мартынова в тот момент, когда ему доложат, что компьютер Билибина пуст. А, то, что ему доложат, Павел теперь не сомневался.
- Я, им устрою апокалипсис, им миллиард нужен, ну что же поборемся!
После разговора с Шереметьевым, Павел внутренне, сразу и бесповоротно, поменял свой статус. Из простого вирусолога он преобразился в борца с невидимой системой, с которой боролся Михаил Маркович, борется Шереметьев и, возможно ещё много не известных ему людей.
Работать совсем не хотелось, все мысли Билибина были заня-ты новой информацией он, лёжа на диване, вспоминал каждое слово разговора. Теперь ему всё высветилось в новом свете. Теперь для него существовало только две категории людей – жадные, крича-щие, требующие для себя всё больше благ, благ любой ценой, нуж-ных и не нужных бесконечное количество денег и всего того, что обязательно надо отнять у других. Отнять, обмануть, убить! И дру-гая категория людей, которая делает своё любимое дело, делиться со всеми, всем что имеет, никогда не ропщет и расстраивается толь-ко тогда, когда не удаётся помочь другим.
Проваливаясь в сон, Билибин подумал, что он только сейчас понял, для чего он, что делать и во имя чего.


Март 2020г.