Глава 33 Потомок славиндов

     После аудиенции у Святейшего Иохим возвратился домой уже поздним утром.  Вместе с Астарой его встретила и служанка, которая как раз накануне принесла  завтрак. Когда хозяева сели за стол, служанка почтительно поклонилась, пожелала  господам хорошего аппетита и удалилась. Как только она вышла, Астара сказала:
- Мой господин, я должна вначале перед тобой повиниться… В эту ночь, под утро, я уснула вместе со Святым писанием в руках, и проснулась очень поздно, когда уже пришла служанка и постучала в дверь.
Иохим только тут обратил внимание, что на  лице ее нет следов бессонной ночи, но есть другое, какая-то тревога. Он улыбнулся:
- Я прощаю тебе этот грех, и впредь повелеваю: ночью – спать!  После сна ты свежая и красивая, и это приятно моим глазам. Кончится полнолуние,  и я тоже не буду бодрствовать ночами.
Астара зарделась, а потом сказала:
- И еще мне нужен твой совет. Вчера вместе с женой домовладельца я ходила на рынок, и по дороге  нам встретился монах. Он остановил меня, сказал, что он лекарь, и что он может вылечить мой глаз. Я ответила, что сначала посоветуюсь с тобой.
    
     Иохим в раздумье нахмурился, опять этот монах, и увидел испуг в глазах жены.  Не просто испуг,  он видел, что в ее душе рушится надежда, которая как огонек в кромешной тьме мелькнула перед ней, и этот огонек погасило его хмурое лицо. Он поскорее улыбнулся и сказал:
- Конечно, если хочешь, мы сейчас же после завтрака и пойдем к нему…
Она  вскочила со стула, припала к его ногам, сквозь слезы сказала:
- Благодарю тебя, мой господин. – Потом спросила. – А как ты думаешь, это возможно?
- Святейший сказал, что он очень хороший лекарь…- ответил Иохим.
Но она продолжала смотреть на него, и в этом взгляде была мольба, ей нужен был ответ, его ответ. И он не устоял,  сказал:
- Он – сможет. А чтобы это сбылось, молись.

     Она тут же опустилась на колени и начала молиться. Он оставил еду и смотрел на нее. Потом тоже опустился на колени и стал молиться вместе с ней. Через час они вошли в храмовую больницу, в комнату лекаря. Первое, что увидел Иохим, да, лекарь был тот же самый, с кем он дважды встречался по утрам. Потом увидел большое окно, забранное рамами со свинцовым переплетом и чистой прозрачной слюдой. Это было дорогое окно, такая слюда стоит немалых денег, в доходном доме, где Иохим снимал жилье, слюда была желтоватая и коричневатая, через нее просматривались только контуры, здесь же храмовый двор за окном виделся почти без искажений. Затем Иохим увидел стеллажи и полки со множеством склянок, колб и даже реторты. Это скорее напоминало келью алхимика, чем лекаря. И, наконец, он увидел лицо лекаря, сухощавое, внешне спокойное, но в темных глазах был тревожный интерес, который лекарь не смог скрыть.
- Да, пребудет с тобой Бог, брат,  - приветствовал его Иохим. – Жена сказала, что ты можешь помочь ей и вылечить глаз. Мы пришли.
Астара в это время пряталась за спину мужа. Лицо лекаря осталось невозмутимым, но в глазах промелькнула радость, Иохим видел. Лекарь ответил:
- Да, я смогу вылечить ее глаз, но сначала мне надо переговорить с тобой, пусть женщина выйдет, ненадолго.
Иохим обернулся, Астара была испугана, он успокоил:
- Не тревожься, так надо, это ненадолго.
Астара, согнувшись, вышла. Лекарь попросил Иохима подойти поближе и заговорил в полголоса:
- Я сделаю операцию, вычищу ее глаз, это несложно, я делал это не раз. Но потребуется твоя помощь. Я усыплю ее, а ты должен будешь помочь, чтобы она не проснулась. Умеешь ли ты чувствовать чужой пульс и удерживать его?
Иохим утвердительно кивнул, лекарь продолжил:
- Чтобы вычистить глаз, мне нужно вынуть его из глазницы. Видел ли ты когда-нибудь такое?
- Нет! – Иохим был изумлен.
- Если ты боишься это увидеть, мне придется после усыпления прочно привязать ее ремнями, чтобы она ненароком, если очнется, не дернулась и все не испортила. Когда буду чистить глаз, я не смогу следить за ее пульсом и сном, другого выхода нет, но  все же хочется, чтобы помог мне ты. Во-первых, она доверяет тебе, во-вторых, рыцарь храма может это сделать.
- Откуда ты знаешь, что я рыцарь храма? – Иохим нахмурился.
- Я умею наблюдать не только за ночными тенями, и вижу людей не только снаружи, но и изнутри, и отличить рыцаря храма от простого смертного несложно. 
- И что же ты увидел во мне еще?
- Что  ты очень дорожишь ею, и что ты сможешь мне помочь.
Иохим помедлил, осведомленность лекаря вызывала у него подозрения, но одновременно он ощущал доверие к этому странному человеку, и это чувство пришло изнутри. Он решился.
- Хорошо, я сделаю все, что ты скажешь. Позвать ее?
Когда Астара вернулась, Иохим сказал:
- Не бойся, я буду рядом, и делай все, что скажет лекарь. Он вылечит твой глаз. Оставь свои страхи.

     Она благодарно взглянула на него, утвердительно кивнула, но обеими руками вцепилась в его предплечье. Так вместе они подошли к высокой лежанке, на которую лекарь предложил ей лечь. Когда  легла, Иохим взял ее левую руку за запястье и нащупал пульс, пульс был частым. Иохим стал внушать ей покой и скоро почувствовал, что пульс  стал реже. А лекарь в это время поднял над ее головой небольшой янтарный шарик, и как фокусник передвигая его между пальцами, монотонно заговорил:
- Ты устала и хочешь спать, сон твой легок, и в мыслях твоих покой, и мыслей уже нет. Сон, сон… сон…
Иохим услышал, что ее пульс совсем стих, редкие слабые удары. Он поймал этот ритм, и сам настроился на него и тоже ощутил покой, но он помнил.

     Когда Астара глубоко уснула, лекарь вымыл руки, стряхнул, промокнул полотенцем, потом подошел и открыл окно. Поднял свои кисти под солнечные лучи и, поворачивая, высушил. Потом взял со стола небольшой костяной скребок и тоже покрутил его под солнечными лучами. После этого закрыл окно. Со стороны головы подошел к женщине, левой рукой коснулся ее правой глазницы, быстро надавил, и ее глаз оказался между его указательным и средним пальцами. Иохим почувствовал, как дрогнул ее пульс, но он удержал его, и вернулся прежний ритм, только Астара глубоко вздохнула. Пальцы  лекарь держал низко, касаясь глазницы, но Иохим заметил жилочку между его пальцами, которая от задней стенки глаза уходила в пустую глазницу. Указательным пальцем лекарь стал поворачивать этот белый глаз, что-то выискивая. Наконец нашел, взял скребок и стал счищать белую пленку. Когда край пленки отделился, он отложил скребок,  пальцами правой руки взялся за этот краешек и стянул с глаза всю пленку. Опять дрогнул пульс, и опять Астара вздохнула.  Иохим увидел карий зрачок. Лекарь еще раз повертел глаз между пальцами, потом правой рукой раздвинул веки пустой глазницы и опустил глаз на место. Из закрытого глаза выступили слезы, розовые от сукровицы, лекарь промокнул их тонкой холщовой тряпицей, глаз высох. Затем он взял другую длинную тряпицу и ею перевязал вылеченный глаз. Сказал:
- Ну, вот и все. Теперь можно отпустить ее пульс, а я ее сейчас разбужу.
Иохим убрал свою руку. К нему вернулись чувства, и на теле выступил запоздалый пот. То, что он увидел, вызвало в нем и восхищение, и страх, и тревогу за свою возлюбленную, и теперь он ждал момента, когда она очнется. Лекарь заговорил медленным монотонным голосом:
- Все хорошо, ты легка и свободна, ты отдохнула, и я вылечил твой глаз. А сейчас я щелкну пальцами, и ты проснешься … - и, подняв руку над ее лицом, сделал щелчок.

     Астара опять глубоко вздохнула, задрожали ее руки, дернулась голова, она открыла левый незавязанный глаз, с тревогой осмотрелась вокруг. Потянулась рукой к лицу, к завязанному глазу, но лекарь упредил ее:
- Не надо его трогать, он под повязкой. Все хорошо, но сегодня его лучше не трогать. Повязку можно будет снять завтра, ранним утром, и первые дни избегать прямого солнечного света. Пусть глаз привыкнет, нужно время…
Астара, пока лекарь говорил, смотрела на него, а потом с тревожным вопросом обернулась к Иохиму. Он поспешил успокоить:
- Он сказал правду, твой глаз чист, я видел. Дождись завтрашнего утра, и все увидишь сама.
Астара облегченно вздохнула,  поднялась с лежанки. Иохим обратился к лекарю:
- Ты искусный лекарь, я никогда такого не видел. Какую ты хочешь плату за свой труд?
Иохим заметил, что после вопроса лекарь заволновался, но молчал. Потом заговорил:
- На востоке это не чудо, многие лекари могут делать то, что сейчас сделал я… А плата… она не будет велика, но об этом я хотел бы поговорить с тобой наедине, -  и он очень внимательно посмотрел в глаза  Иохима.
- У меня нет тайн от моей жены, - ответил Иохим.
- Но у рыцаря храма не может не быть долга, - сказал лекарь и опять внимательно посмотрел в его глаза.
У Иохима мелькнула догадка, о чем хочет просить лекарь. Но откуда он может знать? Или тайна, которую они хотят сохранить, и принимают к этому все меры, уже далеко не тайна? Но почему? Все посвященные - надежные проверенные люди, они не могут разгласить. Иохим решил, что это надо выяснить немедленно, сказал жене:
- Астара, оставь нас наедине, это ненадолго…
В ее открытом глазе опять мелькнула тревога, Иохим взял ее за руку, повторил:
- Это ненадолго, я скоро, и мы пойдем домой…
Астара направилась к двери, напоследок опять обернулась к ним. Когда она вышла, лекарь упал на колени и молитвенно сложил руки:
- Рыцарь, дай мне взглянуть на него только один раз, и душа моя успокоится.
- На кого? – Иохим умышленно исказил вопрос.
- На Завет, написанный самим Богом.
- Откуда ты узнал?!
- Я просто догадался. Я лечил паломника Томазо, после того, как его отравили по пути из Святой земли. Уже тогда прошел слух, что найдены письмена самого Бога. Потом я видел, как несколько дней спустя, служители церкви собирали людей в поездку, и я видел этих людей и понял, что они рыцари храма. Видел, как храмовая стража наказала пьяных матросов, и понял, куда эта поездка, потом три дня подряд я вместе со всеми читал молитвы о ниспослании удачи путникам. А когда увидел Тебя и Венедикта на башне обсерватории в лунную ночь, уверился, что так оно и есть, утраченный Завет найден.
- Откуда ты знаешь, что Завет был утрачен?
- Я не бусман, я потомок славиндов. Просто в далекие времена, когда Неистовый Искандер перемешал народы ойкумены, наш род оказался на восточном берегу Срединного моря. С тех пор, прошло сорок поколений, но мы из поколения в поколение передавали сказ о том, что в нашей земле  хранился Завет Бога, но воины Неистового похитили Его. С тех пор мы Его искали, но вам повезло больше. Неважно, что нашли Его не мы, а вы, главное, что Он вернулся к людям. Дай мне только раз взглянуть на Него, и я обрету покой на всю оставшуюся жизнь.
- А знаешь ли ты язык предков?
- Да, мы хранили его. Может быть, что-то и утратили, но я помню, и язык, и письмо.
- Хорошо. Сегодня пополудни я еще раз зайду к тебе и покажу надпись. Остальное решим потом. Только знай, что если ты догадался, держи свою догадку при себе. Люди еще не созрели до понимания Завета, мы храним Его в тайне. А сейчас мне надо идти,  жена ждет.
- Благодарю тебя, рыцарь, - и лекарь склонился в земном поклоне.

     Астара ждала за дверью, в ромейском платье, но повязанная амейским платком, сильно надвинутым на лоб, так, что повязка на правом глазе почти не была заметна. Она сразу взялась за руку мужа, но Иохим сказал:
- На территории храма так нельзя, выйдем на улицу, там я сам возьму тебя под руку. Тебя что-то беспокоит?
- Ты видел мой вылеченный глаз? Какой он?
- Такой же, как и здоровый. Такой же темно-карий.
- Значит, я теперь смогу ходить открыто и не стесняться? … Хотя нет, оспа.
Иохим обернулся к ней, отметил, что следы оспы стали почти незаметны, или он привык к ним. Сказал:
- Ты и раньше могла не стесняться, у тебя красивое лицо, а оспа почти незаметна.
Она не ответила, только вздохнула. Дальше до самого дома они шли молча. Только переступив порог, Иохим ощутил, как он устал. Сказал жене:
- Я не буду есть, слишком устал, потом.
- Хорошо, - ответила она. – Когда придет служанка с обедом, я попрошу, чтобы она не шумела.

     Он лег на постель с желанием немедленно уснуть, но сон не шел, вспомнил, что должен показать лекарю копию надписи, которую он видел на ноже. Поднялся, достал свой узел с писчими принадлежностями, к которому  не прикасался с самого заселения сюда. Рядом увидел и узелок со склянками, в которых было благовонное масло. С тех пор, как он собирал эти узлы, прошел месяц с небольшим, но прежняя его жизнь в Святой земле казалась очень далекой. Разобрав узел с писчими принадлежностями, нашел кусок папируса с копией надписи, достал его, узел уложил обратно. Услыхал металлический звук, удивился, вспомнил, что так звучит медный таз для умывания, и понял. Тихо двинулся в сторону звука и в первой от входа комнате увидел Астару, она склонилась над тазиком, смотрела на свое отражение. Повязка  лежала рядом. Он наблюдал, она стала попеременно ладонями закрывать то один, то другой глаз, тихонько засмеялась. Вдруг резко обернулась и испуганно смотрела на него. Он подошел, взял ее за плечи, но она опустила лицо. Попросил:
- Покажи мне твои глаза…
Она подняла лицо, и он увидел как оно прекрасно. Во взгляде ее темно-карих глаз были и вопрос, и надежда, и вызов. Склонился над ее лицом и поочередно коснулся губами правого и левого века, сказал:
- Ты прекрасна. Я благодарен Богу, что Он дал мне тебя.
- И я благодарна Богу, за тебя, - она спрятала лицо на его груди.
Они простояли так несколько минут, пока не скрипнула дверь, пришла служанка. Увидев лицо Астары, она вначале замерла, потом вскинула руками, но удержала поднос с пищей. Воскликнула:
- Моя госпожа, благодарение Богу! Но как это?
- Это сделал храмовый лекарь, - ответила Астара, - он вылечил мой глаз.
- Это чудо, чудо! – не унималась служанка. – Я знаю еще двоих  с бельмами на глазах, я подскажу им. А дорого ли он берет за лечение?
Астара  взглянула на мужа, он ответил:
- Это зависит от человека, если бельмо - Божья кара, он вряд ли будет лечить.
- Да! – согласилась служанка. – Есть люди, которым и глаза ни к чему, лучше таким быть слепыми, а то прозреют, и начнут воровать, а то и убивать. Таких лечить не надо.
Она еще долго восхищалась и рассуждала, но в конце-концов, расставила блюда и ушла.
- Я так и не спал, - обратился  Иохим к жене. - Есть  не буду. Приляг со мной, чтобы я быстрее уснул.
Она прилегла рядом, но голову держала на согнутом локте, и он видел ее глаза. Они изредка моргали, и в них был покой. Он уснул.