Г. Пайл Серебряная рука Перевод с англ. В. 24

На самом краю моста Барону Генри удалось встать на ноги. Он очнулся от шока и теперь бешено сопротивлялся. На мгновение противники застыли на месте, раскачиваясь взад-вперед в объятиях друг друга, так что кровь из раны Барона Конрада капала на грудь Барона Генри. Но вот град камней посыпался из-под окованных железом сапог.  Сошедшиеся насмерть враги качнулись последний раз и с жутким всплеском упали в реку. Свесившись через парапет, всадники увидели только пузыри, которые всплыли на поверхности всколыхнувшейся реки. Через мгновение она уже снова несла свои воды беззвучно и невозмутимо, как прежде.
 
Некоторое время на мосту царило гробовое молчание. Но потом кузен Барона Генри, Вильям Родербург, воскликнул:
–  Вперед, в погоню! Мальчишку не успели далеко увезти, мы скоро догоним этих мерзавцев!
Однако остальные преследователи ответили на это глухим ропотом и не тронулись с места. Более того, в ответ на повторный призыв Вильям Родербург услышал отчетливое «Нет!».Воспротивиться господской воле решился немолодой уже человек со шрамом на лице и сединою в курчавых волосах.

–  Наш Барон мертв, –  сказал он. –  Вместе с ним кончилась и его вражда. Нас она больше не касается. Здесь в сражении полегли три наших товарища, а четвертый получил жестокие раны. С нас хватит. Зачем мы снова пустимся в погоню? Чтобы без всякого смысла подвергаться новым опасностям?
Стоявшие вокруг рыцари поддержали его одобрительными криками, и Вильям Родербург сдался. Он понял, что не в его силах заставить этих людей снова проливать кровь и жертвовать собой. По крайней мере на сегодня с них хватит.

ГЛАВА 14. ОТТО ПРИ ДВОРЕ ВЕЛИКОГО ИМПЕРАТОРА

Из-за болезни и слабости все время долгого путешествия в монастырь Отто провел в забытье. Монотонный непрекращающийся топот копыт, прощальный поцелуй отца доходили до него точно сквозь глубокий сон. А потом этот сон сменился полным туманом, за которым уже ничего не было.Когда мальчик очнулся, то почувствовал, что кто-то держит смоченную уксусом тряпку у его носа, а на лбу у него лежит холодное полотенце. Он вгляделся в склоненное к нему лицо, а затем закрыл глаза, потому что не поверил им. Мальчик подумал, что его старая комната в монастыре «Белый Крест» привиделась ему в счастливом сне.
 
Добрый старый аббат сидел рядом ним, внимательно вглядываясь в лицо Отто. Брат Джон сидел у окна и оттуда тоже пристально следил за ним. А у изголовья с примочкой в руке стоял Брат Теодор. Кроме этих давно знакомых лиц, в комнате были еще люди, спасшие его от погони –  Одноглазый Ганс, старый мастер Николас и другие.
–  Это должно быть сон, –  думал мальчик, но боль в изувеченной руке подсказала ему, что он уже проснулся.
–  Неужели я снова в Святом Михаэльсбурге? –  прошептал Отто, все еще не веря своим глазам.
 
Брат Теодор зашмыгал носом. Некоторое время никто не решался ответить Отто. Но потом старый аббат, пытаясь сдержать дрожь в голосе, сказал:
–  Да, дорогой малыш, ты снова у себя, в своем старом доме. Ты недолго отсутствовал, но на долю тебе выпали тяжкие испытания.
–  Меня больше не заберут отсюда? –  спросил Отто, наконец широко открыв свои голубые глаза.
–  Нет, –  ласково ответил Аббат, –  пока ты не выздоровеешь и пока сам этого не захочешь.
 
Прошло три с небольшим месяца, прежде чем силы вернулись к Отто. А затем в сопровождении Одноглазого Ганса и тех немногих преданных Барону Конраду людей, которые остались с ним в последнее самое печальное время его жизни, мальчик  отправился в чудный старый город Нурнбург. Император Рудольф остановился там в ожидании короля Оттокара из Богемии, вызванного, чтобы предстать перед высшим советом.
 
Когда Отто въехал в городские ворота, вид островерхих крыш и нависающих мансард поразил мальчика. Во все глаза он смотрел на удивительные дома –  такой красоты он раньше никогда не видел. Но не меньше его поразили и толпы снующих по улицам горожан и количество мелких лавочек, гостеприимно распахнутых,чтобы прохожие могли полюбоваться выставленным товаром. На прилавках можно было увидеть и доспехи, и сияющие украшения, и богатые ткани, такие как шелк и атлас.
Отто никогда раньше не приходилось бывать в городе и сталкиваться с таким многолюдством, изобилием и богатством.
 
–  О, Святой Отец, посмотрите на эту замечательную леди –  должно быть, это сама императрица.Но старый Аббат улыбнулся в ответ.
–  Нет, Отто, это жена или дочь зажиточного горожанина, дамы императорского дворца одеваются много богаче.Мальчик выслушал это молча, в крайнем недоумении.
 
Но вот великий момент в жизни Отто настал. Он оказался при дворе могущественного императора, правителя Германии и Австрии, Италии и Богемии, а также других, более мелких королевств и княжеств. Мальчику предстояло увидеть императора своими глазами, а возможно, и говорить с ним. Сердце Отто билось так сильно, что он потерял дар речи. А когда на пороге императорских покоев добрый Аббат, все время державший его за руку, остановился, чтобы прошептать ему на ухо напутственные слова, бедный Отто ничего не расслышал.
 
Императорские покои представляли собой большой зал с каменными панелями. Пол устилали богатые ковры, а на стенах висели гобелены. Одни из них изображали рыцарей с дамами, гуляющих в зеленых дубравах, другие –  королей с их воинством, атакующих неприятеля.Из окон, расположенных над потолком длинными рядами, струились потоки света. В конце зала, где располагался очаг с полыхающими поленьями, сгрудилась группа придворных. Они были разодеты в шелк и бархат, золотые цепи украшали их грудь.

 У самого огня Отто заметил отдельно стоящего человека. Одеяние на нем было самое простое, без всяких украшений.  С кожаного ремня свисал меч в ножнах, у ног свернулась породистая охотничья собака. Когда Аббат вместе с Отто приблизились, мужчина поднял голову и посмотрел на них. Его приятное немолодое лицо с морщинами на лбу и складками по краям рта вполне могло принадлежать человеку простого звания, например, купцу, озабоченному тем, как идет торговля.
–  Кто бы это мог быть? –  подумал Отто. –  И что этот человек делает среди столь знатных вельмож?

Но Аббат почему-то устремился именно к нему и встал перед ним на колени, так что мальчик, не  переставая удивляться, последовал его примеру. Да и откуда он мог знать, что перед ним сам Император Рудольф?