Легенда о навьем чудовище 2 глава

 И создал Род три основных мира,
 объединенные мировым древом.
 Из верхнего мира Прави текла
 река в мир Яви и вытекала в
 Навь. И родил Род Сварога –бога
 кузнеца. И вдохнул в него силу
 невиданную. И ничего от Сварога
 утаиться не могло. Мир был у него
 на ладони. Проложил он путь
 небесный для солнца, чтобы дни
 мчались по небу. Утро шло за
 ночью, а день передвечером. И
 родилась тогда из морской
 пены уточка и принесла Сварогу
 со дня горсть земли. И слепил
 из нее Сварог пласт, и положил
 поверх океана. И так появилась
 Мать-сыра-земля. И ударил Сварог
 тяжелым молотом по горючему камню
 Алатырь. И родились из тех искр
 боги-Сварожичи.

«Сборник историй сотворения мира»
Иеремий Святоборский,
Дивноземье, лета 7008

 Старуха велела придать ее тело земле возле леса. И ни в коем случае не сжигать. Никто не вздумал нарушить это желание. Сделали все, как было велено. Ранним пасмурным утром у подножья леса собралась вся деревня хоронить старую Чунью.

 Обмыли люди покойницу, одели в чистые одежды. Тело ее возложили на лавку, лицом к кумиру ее Святобору, что стоял в углу ее светлицы. Глаза накрыли медными монетами. Все зерцала  закрыли тканью, а саму Чунью укрыли белым холстом. Дверей не закрывали, чтобы душа старухи не застряла в этом доме. И долго отпевали.

 Выносили ее через окно. Все очень боялись, что старая ведьма очнется или душа ее вернется в Явь. Двоим младшим мальчишкам было строго велено заметать все следы за процессией, чтобы душа не смогла по ним вернуться. Даже назначили плакальщиц. Те надрывались как могли, но совершенно не искренне, лишь из уважения к обычаям. 

 Арейн шла где-то позади. Все ее мысли были заняты вчерашним вечером, когда она с Чуньей гуляла по лесу, разговаривала на капище. Как она могла говорить с человеком, который умер? Может правду про Чунью говорили, что она ведьмой была.

 — Все эти дни трясучка ее одолевала, вот и померла она, - шептались в толпе старые женщины, укрываясь от мороси платками, - видать лихорадка измучила ее до смерти.

 — Да от старости она померла, говорю тебе. Ступила на мост Калинов от того, что деды ее уже заждались на том берегу. Ей уже как пару лет пора было.

 — А ну-ка старые, придержите языки свои распущенные, - шикнул на женщин один из мужчин. Те в ответ тут же смолкли. Не смели мужикам перечить.

 Люди совсем не горевали. Лишь из-за страха перед старой Чуньей с почестями провожали старуху в Навь. За пару прошедших лет это была первая смерть в деревне. Арейн не особо помнила другие похороны.

— А под ногами ее бушевала река Смородина… – из толпы продолжал доноситься шепот. Но никто не обращал внимания.

 У самой кромки леса люди остановились. Все они встали вокруг вырытой ямы и склонили головы. Обычно людей после смерти сжигали, но Чунья хотела быть ближе к Матери-Сырой-Земле. И хотела быть ближе к своему богу. Иначе грозилась являться всем по ночам и покою не давать.

 Тело уложили в яму и засыпали промозглой землей. Во главе могилы поставили камень, найденный в огороде Чуньи. Вот и все прощание.

 Все быстро разошлись по домам. Лишь Арейн осталась стоять недалеко от могилы, полностью погруженная в собственные мысли. Погода провожала старую женщину в последний путь. После вчерашней бури небо все еще низко нависало над деревней, моросил ледяной дождь.

 Арейн было очень жаль Чунью. Она прониклась к ней симпатией. Может от того, что к старухе относились также, как к ней самой. Ее тоже считали белой вороной. Она тоже жила миром внутренним. И хоть она вечно и ворчала, но жила по-своему, не обращая внимания ни на кого.

 Девушка крепко сжала амулет, который теперь всюду таскала с собой.  Он был холодным и тяжелым. И он сбивал с толку. Как мертвая старуха могла передать его живому человеку?

 Местные женщины были достаточно болтливы, а Арейн умела слушать. И все повторяли одно: Чунья умерла вчера утром. Холодная и неподвижная она лежала у себя дома, пока ее отпевали. Она не могла быть живой.

Всю ночь Арейн рассматривала амулет, пытаясь найти тайный смысл, определить какому божеству или духу он принадлежит. Обычный дуб мог символизировать все что угодно. Единственной зацепкой было то, что дерево было без единого листочка, будто спящее. И этот амулет всегда принадлежал Арейн?

 — А на той стороне ее ждал страж…

 Арейн вздрогнула и стала оборачиваться в поисках того, кто говорил. Она думала, все давно разбежались по домам, скрываясь от мороси. Голос явно принадлежал мужчине. Но Арейн его не узнавала. Вокруг было пусто. Только одна худенькая девушка, полная сомнений, и свежая могила.

 — С тремя головами…

  — Тут кто-то есть?

  Казалось, будто тот, кто говорил стоял прямо за спиной. Но не было никого в округе. Отчего становилось жутко. Арейн в последний раз взглянула на могилу и почти побежала обратно в деревню, стараясь не оборачиваться. С каждым днем становилось все страннее и страшнее.

                ***
 За завтраком бабушка была сама не своя. Носилась по дому, собирая в корзину всевозможные склянки и травы. Она и не вспомнила о вчерашней выходке внучки. Даже ничего не сказала про мельника и его сына. Полностью ушла в свои мысли.
 
 Беляна всегда была очень опрятной и аккуратной, но сегодня ее понёва была
помята, а из-под зеленой намётки торчали в разные стороны растрепанные волосы. Дедушка сидел за столом, наморщив лоб. Его миска с кашей была нетронутой.
 
 — Что-то случилось? – поинтересовалась Арейн, опуская ложку в подгоревшую кашу.

 — Не знаю, - ответила бабушка, на мгновение замерев на месте, - не уверена.

 — Это как-то связано с лихорадкой?

 Бабушка выронила из рук стеклянную банку, и та разлетелась на тысячи осколков, ударившись об пол. Казалось, Беляна совсем растерялась. Но потом взяла себя в руки и стала собирать стекло с пола.

 — Опять местные бабы языками чешут? – недовольно пробурчал дедушка.

 — Я видела ее, - уверенно заявила Арейн.

 — Кого? – рассеянно спросила бабушка.

 — Лихорадку с горящими глазами.

 — О Великий Род, — судорожно вздохнула бабушка, — когда это уже все прекратиться?

 — Нет-нет! Я правда видела! Она стояла у леса и смотрела на деревню.
 Беляна приложила обратную сторону ладони ко лбу внучки и немного повздыхала.
 
 — Старая Чунья умерла от лихорадки? – поинтересовалась Арейн, когда бабушка убрала руку.

 — Она не одна заболела, — вставил свое слово дедушка, торопливо доедая кашу, — чует сердце мое, дальше будет хуже. Это все проделки силы нечистой.

 — Не пугай ее раньше времени, — бабушка слегка похлопала дедушку по плечу.

 — Думаешь, все из-за жердяя? – обратилась Арейн к дедушке. Она все пыталась связать все в один узел.

 — Нет, конечно, - улыбнулся дедушка, - тот пакостит лишь от того, что людям завидует. Мы же всегда при деле, а ему скучно. И что он будет делать, если людей не станет?

 — Так все, - отрезала бабушка, забирая со стола пустые тарелки, — хватит жуть нагонять. Лучше делами идите занимайтесь.

 Сказала, как отрезала. Больше никто слова не сказал. Мигом все разбрелись по делам. Бабушка с дедушкой отправились к старосте в деревню. А Арейн отправили в огород наводить порядок после зимы. Рыжий Моська, гордо задрав хвост, направился в огород с девушкой. Его задачей было вылавливать мышей.

 Ближе к полудню распогодилось. Небо немного просветлело и кое-где на земле стали появляться блеклые лучи весеннего солнца. Вдали шелестел вечнозеленый сосновый лес и что-то нашептывал. Арейн присела на деревянную лавку, покрытую бледно-голубым лишайником, и стала наблюдать за лесом. Рыжий Моська тут же улегся на коленях девушки и довольно замурчал.

 — А ты понимаешь, о чем шепчет Древний лес? – спросила Арейн у кота, почесывая его за ухом.

 В ответ кот лишь тихо мяукнул. А девушка вытащила из кармана рубахи амулет и подставила его солнцу, чтобы лучше рассмотреть. Цепь была тонкой, но прочной. Дерево в амулете было вырезано без единой угловатости, будто слеплено. Серебристая поверхность сильно потемнела. Амулет давно не чистили.

 «Лес Святобора всегда в цвету», - подумала Арейн, внимательно рассматривая голые серебряные ветви.

 — Кар!

 От испуга кот резко подскочил и со всех ног бросился бежать. Арейн вздрогнула и крепко сжала в кулаке амулет. Рядом на лавку приземлился огромный черный ворон. Точь-в-точь как вчера на руке у старой Чуньи. Он взволнованно топтался на месте и кряхтел.

 Арейн старалась не двигаться, боясь потревожить внезапного гостья. Во;роны очень умные животные, но и очень больно клюются. Эти птицы злопамятны и мстить могут целыми стаями.

 Ворон на лавке бы огромный, больше рыжего Моськи. Его перья отливали синевой, а глаза оставались черными будто бездна. Он бесцеремонно запрыгнул на колени к девушке и стал клевать серебряную цепочку, свисающую с ее руки. Арейн замерла, наблюдая за наглостью птицы. И ей было немного щекотно.

 Ворон крепко перехватил клювом цепь и с силой дернул. Арейн не успела ничего сделать, амулет выскользнул из ее руки и повис в клюве Ворона. Девушка медленно потянула руку к цепочке, чтобы вернуть ее обратно. При этом она внимательно наблюдала за вороном. Некоторое время он не реагировал, но как только пальцы Арейн коснулись амулета, птица недовольно закаркала и замахала крыльями.
 
 — И что теперь? – нахмурилась Арейн, убирая руки подальше от огромного клюва.
 
 Ветер лохматил перья черной птицы и раскачивал амулет. Дерево внутри обруча вращалось, поблескивая на солнце. С каждым махом амулета, Арейн мерещилось будто время кругом замедляется. Она видела, как искажается воздух вокруг серебряного обруча. Она слышала шепот.

 Амулет замер. Как раз в тот момент, когда Арейн услышала женский крик, звавший ее полным именем. Перед глазами пронеслась разгневанная бабушка. Она схватила амулет и прогнала ворона с колен внучки. Птица взмахнула крыльями и полетела в сторону леса.

 — Откуда это у тебя? – бабушка была вся бледная. Она тяжело дышала, лицо постепенно краснело. Позади нее стоял рыжий кот, раздувшийся почти в два раза из-за недовольства.

 — От старой Чуньи, - просто ответила Арейн, не понимая, что происходит.

 Беляна замахнулась рукой и со всей силы ударила внучку по лицу.

 — Не смей мне врать! – Беляна часто дышала, ее глаза блестели от гнева.
 
 Арейн схватилась за щеку, ощущая, как боль и жар разливаются по всему лицу. К глазам подступили слезы. Что такого она сделала?

 Беляна ничего больше не сказала. Она крепко сжала зубы, засунула амулет в свой карман и поспешила в сторону деревни. Рыжий кот побежал следом, задрав распушенный хвост. Арейн осталась сидеть на лавке, держась за краснеющую щеку и ничего не понимая. Слезы текли градом от обиды. Она даже не соврала. Что такое с бабушкой?

 Весь остаток дня Арейн провела в своей комнате у волокового окна , наблюдая за лесом. Глаза раскраснелись от бесконечных слез. Ей было до ужаса обидно и ничего не понятно. Лишь к вечеру удалось немного успокоиться.
 
 Почти к закату вернулась Беляна. Она тихо зашла в горницу, держа в руках огромный ушат с окровавленными тряпками. Ее нос и рот были прикрыты льняной тканью. На руках были тонкие рукавицы. Выглядела она уставшей и совсем бледной. Бабушка подолгу стояла на одном месте и тяжело вздыхала. Ее взгляд был устремлен в никуда. Моська сидел рядом на лавке и пытливо смотрел на хозяйку.

 Бабушка водрузила ушат на стол и долго стояла с закрытыми глазами, крепко сжимая кулаки. Ее тело было напряжено, а руки тряслись, когда она поднимала их, чтобы снять рукавицы.

 Арейн не стала дальше наблюдать из-за двери за бабушкой, а просто пошла спать, вспоминая, что произошло днем. Она была не готова говорить с ней. Обида все еще сжимала ее изнутри.

 Девушка переоделась в ночную рубаху и села около зерцала, чтобы расплести косу. К извечной бледности добавились красные глаза и уставшее лицо. А еще куча вопросов, которые некому было задать.

 В дверь осторожно постучали, и в комнату вошла бабушка без руковиц и льняной ткани. На лице не было раскаяния или печальной улыбки, была лишь усталость и смирение.

 — Давай я тебя расчешу? – робко предложила бабушка, подходя ближе.

 Арейн заметила, как трясутся бабушкины руки, но ничего ей не сказала. Просто растеряно кивнула. Так просто. Как будто сегодня ничего не произошло. Но обе они понимали, что все изменилось.

 Девушка протянула бабушке гребень, но та принесла свой и молча принялась разглаживать спутанные белые волосы.  В полной тишине бабушка водила гребнем по прядям, тщательно расчесывая. Арейн ощущала, как дрожат бабушкины руки. В комнате повисло тяжелое напряжение.

  — Бабушка? –Арейн пыталась начать разговор.

  — Сиди смирно, - тихо, но твердо произнесла Беляна, дернув внучку за волосы.
 Арейн замолчала. И они долгое время провели в тяжелой тишине. Арейн терпеливо ждала, пока бабушка закончит чесать ей волосы. И хотела, чтобы все это побыстрее закончилось. Но Беляна словно тянула время. Поэтому Арейн специально задала вопрос, способный все расставить по местам.

  — За что?

 Рука бабушки дернулась, и она больно провела гребнем над ухом Арейн, оставляя глубокую ссадину.

  — Ай, - девушка отпрянула от бабушки и коснулась рукой места пореза. На пальцах осталась кровь.

 Бабушка выронила из рук гребень и неспеша покинула комнату. Будто ничего не случилось. Арейн сидела в пол оборота и приоткрыв рот смотрела на захлопнутую дверь. По виску стекала теплая струйка крови, пропитывая волосы и пачкая ночную рубаху.

 Что происходило в их доме?

 На полу остался лежать гребень, которым Беляна расчесывала волосы. Обычная кость щуки с несложной резьбой по центру. Стертая между зубьев с маленькими трещинами. Гребень был вымазан засохшей старой кровью. И эта кровь девушке не принадлежала. Такого гребня никогда не было ни у Арейн, ни у Беляны.

 Девушка еще раз коснулась места пореза. Кровь продолжала сочиться из раны. Арейн встала с лавки и вышла в горницу, чтобы отыскать бабушку. Но ни в горнице, ни в сенях, ни в огороде никого не было. Даже рыжий кот куда-то подевался. Изба совсем опустела.

 До глубокой ночи Арейн просидела на крыльце, укрыв ноги стеганым одеялом. Она ждала, когда бабушка или дедушка вернуться домой. Но никто не приходил. Такое бывало, что девушка ночевала одна. Бабушка часто оставалась ухаживать за больными или принимала роды, а дедушка ей помогал. Но именно сегодня Арейн не хотела оставаться одной.

 Луна уже вовсю светила на небе, когда сон все же сморил Арейн, и она направилась спать. В доме царила мертвая тишина. Не слышны были ни вой ветра, ни шелест листвы, ни копошение мышей под полом.

 Арейн быстро заснула. И этой ночью ей не снилось ничего.

                ***
Проснулась Арейн от тихого стука в задвижку окна. Будто тонкая ветка, раскачиваемая ветром, билась о деревянный фасад. Вот только не было деревьев вокруг дома. Только поля.

 Арейн медленно села в кровати, стараясь не издавать ни звука. Сновидения часто переносились в реальную жизнь, когда недостаточно просыпался. Возможно, этот звук был нереален.

 В задвижку вновь постучали. Теперь Арейн окончательно проснулась. И старалась совсем не двигаться. Может этот кто-то решит, что никого нет в избе, и уйдет? Жердяй так частенько людей пугал.

 Внезапно послышался тихий удар и скрип. Задвижка начала медленно сдвигаться в сторону. Через щель стал пробиваться лунный свет, ослепляя девушку. Арейн не могла пошевелиться из-за страха. Сердцебиение замедлилось.

 Задвижка перестала сдвигаться и замерла на месте. В открывшемся пространстве, девушка смогла разглядеть лишь ночное небо, освещаемое лунным светом. Жердяй редко показывался людям. Но хорошенько их пугал.

 Девушка встала с кровати и потянулась за ручкой задвижки. Она была уверена, что на ночь защелкнула замок. И как только Арейн потянула задвижку, она заметила длинные костлявые пальцы, тянущиеся к ней через окно. Арейн отскочила назад, споткнулась об лавку и упала на пол. В окне показалась вторая рука, а затем и исхудалое лицо с огромными горящими глазами.

 Арейн вылетела из комнаты и захлопнула за собой дверь. Лихорадка пыхтела и недовольно рычала, пытаясь влезть в узкое окно. Ее длинные костлявые руки громили мебель в комнате.

 Оставаться на месте было нельзя. Девушка вытащила из-за печи лапти, наспех повязала их и выскочила из входной двери даже не обернувшись. Ее всю трясло, ноги и руки леденели.

 Она бежала в темноте, надеясь, что бежит в деревню. Луна скрылась за черными облаками. Арейн видела только кончик собственного носа. Но продолжала бежать, чувствуя, как от страха сжимаются легкие. Она хотела отыскать бабушку. Та прогонит лихорадку.

 Арейн бежала изо всех сил. Ноги вязли в грязи, а ледяной воздух сковывал мышцы. Она бежала. И впереди и позади нее не слышно было ничего. Только биение собственного сердца. 

— Где мой гребень, милая?

 От испуга Арейн отпрыгнула и завалилась на землю. Она здорово ушибла ягодицы и стесала кожу на руках.

 Из темноты показалась сморщенная старая рука. Розовая с пухлыми короткими пальцами. Арейн судорожно глотнула ртом воздух. В темноте она смогла разглядеть старуху с огромной бородавкой на кончике носа.

 — Бабушка Чунья? – дрожащим голосом позвала Арейн.

 — Ну что же ты, - голос Чуньи был низким и хриплым. Старуха помогла девушке подняться на ноги и стала ее отряхивать, - почти позволила себя убить какой-то старой ведьме.

 — Я мертва? — Арейн всхлипнула. Неужели так выглядела Навь?

 — Я же сказала «почти». Где мой гребень, милая? Мне нужно забрать его, пока за ним не явилась лихорадка. Столько крови на нем, - старуха ахнула и покачала головой.

 Арейн колотило. Ей все это мерещилось?

 — Где амулет твой? – обеспокоенно взмахнула руками Чунья, - Он должен защитить тебя от лихорадки.

 — Постойте, - выкрикнула Арейн и попыталась ухватить старуху за руку, но смогла коснуться лишь воздуха. Будто видение все вокруг стало расплываться. Закружилась голова и затошнило. Стало безумно холодно. Ледяной воздух пробирал до костей. А позади стали слышны приближающиеся хрипы чудовища.

 «Проснись!» - закричала Арейн у себя в голове, пытаясь бежать. Но ноги будто увязли в трясине. Она двигалась будто улитка. Голова закружилась еще сильнее, и девушка упала. Руками она нащупала что-то холодное и мокрое и тут же подскочила.
 
 Свет еле-еле просачивался через приоткрытое волоковое окно. В комнате было полно пыли, медленно лавирующей в лучах света. Стоял тошнотворно-сладкий запах.

 Арейн нащупала у себя на груди что-то тяжелое и поднесла к лицу, чтобы рассмотреть. Поверх ее рубахи лежал амулет, данный ей Чуньей. Неужели бабушка его вернула?

 Девушка вся была мокрая и дрожала от холода. Простыни под ней пропитались потом и издавали резкий запах. На голове был один большой колтун, а руки и колени казались еще худее, чем обычно. Будто не ее вовсе.

 Арейн поставила ноги на пол и попыталась встать. Это оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. Ноги тут же подкосились, и девушка рухнула на пыльный пол. Сколько она проспала?

 В горнице никого не было. Но отвратительно воняло сгнившими продуктами и мышиным пометом. На столе был толстый слой пыли, как и на лавках и подоконниках. Ветер раскачивал входную дверь, через раз громко захлопывая.

 Арейн подошла к зерцалу и взглянула на себя. Совсем иссохшая, будто мертвец, с впалыми глазницами и щеками. Все тело дрожало от перенапряжения. А кожа приняла нездоровый серый цвет.

 — Бабушка, - попыталась громко выкрикнуть Арейн, но получилось еле слышимое хрипение, — дедушка!

 Никто не откликнулся. Тогда девушка накинула на себя теплое стеганое одеяло, кое-как влезла в лапти и вышла во двор.
 
 На улице вовсю светило солнце. Все кругом буйно цвело, а лес стал сочного зеленого цвета. Воздух был теплым, почти летним. Сколько времени она проспала? Одеяло пришлось оставить в сенях.
 
 Осторожно перебирая ногами, Арейн пошла в деревню в надежде отыскать там дедушку или бабушку. Дорога заняла очень много времени. Девушка очень сильно уставала от каждого движения. Приходилось садиться на землю, чтобы передохнуть.

 И на подходе к избам Арейн почувствовала отвратительный сладковатый запах гниющей плоти. Так пахли кошки, умершие в кустах. Кто-то умер и его тело жарилось на солнце. Но этот запах был в сто крат сильнее.

 Улицы в деревни были пустыми. Не слышны были лай собак, мычание коров и разговоры селян. Будто здесь совсем никого не было. Или все попрятались по домам. Но потом Арейн заметила. Грязные свертки, пропитанные коричневой жидкостью, лежали во дворах. От них исходил самый отвратительный тошнотворный запах.

 По спине побежали мурашки, голову будто сжало со всех сторон. Арейн будто завороженная вышла на центральную тропу и долгое время всматривалась в тканевые свертки, воняющие мертвечиной. Это были люди?

 Что-то мягкое коснулось ноги девушки. Она немного вздрогнула, на большее не было сил. Это был рыжий кот Моська. Исхудавший, облезлый, но живой.  Арейн так обрадовалась. Подняла кота на руки и долго гладила. Кот мурчал и ласкался.

 — Что же тут произошло? - шепотом спросила Арейн, крепко обнимая кота. В зубах у него торчал маленький лоскуток до боли знакомой зеленой намётки.

 Девушка вытащила лоскут и какое-то время просто смотрела. Бабушка пыталась ее убить. Гребнем умершей от болезни старухи. А теперь она сама…

 Кот вырвался из объятий Арейн и вздыбился, смотря куда-то за дома. Она стояла около одного из домов, путаясь ногами в пропитанных смертью свертках.

Протягивала длинные костлявые руки в сторону девушки и отчаянно хватая сгнившими пальцами пропитанный болезнью воздух. Ее глаза горели свирепым огнем, а длинное сухое тело дрожало от нетерпения. Она хотела забрать последнего человека. Хотела до собственного безумия, хотя сама являла его. Но не могла. Оттого бешено кричала, выворачивая весь мир наизнанку.

 По щекам Арейн покатились слезы.

 Лихорадка продолжала яриться. Ее серые спутанные волосы развивались будто под водой. Все ее суставы неестественно выворачивались, а сама она жутко верещала.
 



Примечание:

1.Зерцала – зеркала из меди или бронзы. Предшественники зеркал.

2.Волоковое окно – разновидность окон на древней Руси. Открывалась с помощью задвижки.