Глава 14

Следующая встреча с Полиной прошла, можно сказать, по ее инициативе. Как то в разговоре Полина сказала, что им нужно дать парочку шефских (бесплатных) концертов. Я не знаю всей их филармонической кухни, но от этого зависел маршрут предстоящих гастролей их девичьего ВИА. Как я понял со слов Полины, у кого будут такие концерты, поедут на гастроли по нормальным городам, а у остальных гастроли пройдут по селам и деревням. Я пообещал узнать.
Был у нас в части такой прапорщик Володя Дурновцев. Служил он в политотделе и должность его называлась "помощник начальника политотдела по работе с комсомолом". Вся его служба заключалась в том, что он следил за графиком проведения комсомольских собраний в ротах, выступал с политинформациями на политзанятиях и иногда ходил в наряд дежурным по столовой. Других нарядов у прапорщиков нашей части не было. Вот с этим Дурновцевым я и решил поговорить. Мы с ним были в хороших отношениях, к тому же я был в комитете комсомола нашей части (школа комсомольского актива давала о себе знать) и мы с прапорщиком довольно часто пересекались. Я знал, что в плане культурно - массовых мероприятий был пункт об организации досуга военнослужащих, который предусматривал просмотр кинофильмов, чтение классической и современной литературы, а так же посещение концертов, спектаклей и музеев. Если с просмотром кинофильмов и чтением книг все обстояло более - менее нормально, то с посещением театров и музеев был полный пролет. Как то в учебке нас один раз в выходной переодели в парадку и устроили марш - бросок на 10 километров до клуба вагонного завода, где показали какой-то спектакль, поставленный силами местной вагоностроительной самодеятельности. Затем обратный марш - бросок. Не помню, как назывался и о чем был тот спектакль, но как вся учебка материлась, проклиная это культурно - массовое мероприятие и свои натертые ботинками ноги после этих марш - бросков, помню отлично. Но по специфике нашей службы на узле связи, даже такой культпоход организовать было невозможно. 60 процентов личного состава постоянно находилось на боевом дежурстве, плюс л/с находящийся в суточном наряде. А оставшиеся готовились заступить на дежурство и в наряды. Так что организовать выход личного состава как в учебке, оставив в части только суточный наряд, у нас было невозможно. На этом я и решил сыграть.
Я знал, что обедать Дурновцев ходит в нашу столовую. Так поступали многие прапорщики нашей части. Они отдавали часть положенного им пайка на кухню, и за это по будним дням питались в наше столовой. В основном это были неженатые и те, кто проживал далеко от части и не успевал за время, отведенное на обеденный перерыв, сходить на обед домой. И судя по фигурам некоторых прапорщиков, кормили их в столовой весьма неплохо.
Подождав когда помощник по комсомолу выйдет из столовой, я как положено по Уставу подошел к нему и спросил разрешения обратиться. Получив разрешение я начал с того, что очень беспокоюсь за то, что план культурно - массовой работы будет сорван, но у меня есть предложение как этого избежать. Сразу стало понятно, что Дурновцева мои слова очень заинтересовали.
Мы с ним прошли в Ленинскую комнату нашей роты, где я рассказал, что у меня есть знакомые артисты из местной филармонии, которые готовы бесплатно выступить перед личным составом нашей части. Особо в подробности я не вдавался, так как сам Дурновцев ничего не решал. Все решалось на уровне замполита и командира, к тому же все такие мероприятия согласовывались в штабе корпуса. Комсомольский прапорщик сказал, что сегодня же переговорит с замполитом, так как план работ нужно выполнять.
Не знаю о чем они говорили с замполитом, но на следующий день меня вызвали в штаб. Я постучал в двери кабинета начальника политотдела и получив разрешение, вошел в кабинет, где и доложил о своем прибытии. В кабинете, кроме замполита и прапорщика Дурновцева, находился еще и начальник штаба майор Сергушов. Замполит сказал, что бы я сел за стол и изложил все то, что вчера говорил его помощнику, что я и сделал. Внимательно меня выслушав, замполит сказал, что предложение очень интересное и своевременное, но нужно конкретно знать, кто, где, когда и что для этого надо.
Почувствовав их заинтересованность, я решил идти ва — банк.
- Что бы все это уточнить, товарищ майор, мне нужно встретиться с артистами. - Произнес я глядя на замполита. Тот немного подумал и сказал:
- Ладно, завтра поедешь в город с прапорщиком Дурновцевым и постарайтесь до вечера все узнать и договориться.
Я чуть не подпрыгнул от радости, но сдержался, даже придал лицу серьезное выражение, как бы обдумывая всю серьезность поставленной передо мной задачи. А замполит в это время позвонил ВРИО командира нашей роты старшему лейтенанту Майорову и приказал, чтобы меня на завтра освободили от всех дежурств и нарядов. Майоров попробовал что-то объяснить, но замполит со словами "Выполняйте, товарищ старший лейтенант!" повесил трубку. После чего приказал мне идти в роту. Мы с Дурновцевым вышли из кабинета. Ему тоже нужно было в часть и мы пошли месте. По дороге договорились, что выезжаем в Челябинск на электричке, которая отходит от нашей станции в 9 - 30 утра, и что в 9 - 10 Дурновцев зайдет за мной в роту.
Мне не терпелось поделиться новостью с каптером, но только я вошел в казарму, дежурный по роте сказал, что меня ждет наш старлей и он очень злой, так как пришлось перекраивать весь график дежурств на сегодня и завтра.
Я постучал в двери канцелярии роты, затем строевым шагом вошел и доложил Майорову, что прибыл по его приказанию.
Майоров оглядел меня с ног до головы и не найдя в моем внешнем виде ничего к чему можно было бы придраться, спросил:
- И куда это ты завтра собрался?
Зная как старлей боится всяческих взысканий перед поступлением в академию, я набрав побольше воздуху в легкие, доложил ротному на одном дыхании:
- Согласно приказу начальника политотдела отправляюсь в Челябинскую областную филармонию для решения вопросов по культурно - эстетическому воспитанию личного состава нашей части и поднятию боевого духа последнего для успешного выполнения им поставленных боевых задач!
ВРИО командира роты вытаращил глаза и заорал:
- Что за херню ты несешь?
Я сделал невинное лицо и спросил:
- Мне так и доложить замполиту насчет херни?
Старлей сначала побледнел, потом покраснел, несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойно сказал:
- На ночь заступаешь старшим смены, иначе никак не получалось освободить тебя на весь завтрашний день.
- Есть! Разрешите идти? - сказал я и получив разрешение строевым шагом вышел из канцелярии.
Бедный, бедный, не знающий службы старший лейтенант. Он думал, что ночным дежурством сможет меня хоть как то наказать!
Я пошел в курилку, будучи уверен, что через пару минут там нарисуется и Леха. Так и произошло.
Закурив я рассказал каптеру о разговоре с замполитом, а главное, что завтра на весь день поеду в Челябинск и встречусь с Полиночкой. От услышанной новости каптер аж подскочил на лавке. Несколько салаг из учебного взвода, которые крутились возле спортивных снарядов, заметив телодвижения Лехи, решили не испытывать судьбу. Подхватив сложенные возле снарядов ремни и пилотки, бегом ретировались за казарму.
Расстроенный каптер плюнул им в след и стал у меня выяснять, может быть можно как-нибудь и ему поехать с нами. Но перебрав все варианты, мы пришли к выводу, что это невозможно. Выкурив еще по сигарете мы с Лехой разошлись. Он отправился обратно в каптерку, а пошел в Ленинскую комнату смотреть телевизор.
После ужина я заступил на ночное дежурство старшим смены. При первой же возможности я позвонил Полине и мы договорились, что она будет ждать нас завтра, в 10 - 30 у входа в филармонию.
Затем я дождался полуночного обмена радиограммами и убедившись, что все в порядке забрался за стеллажи с аппаратурой, где спокойно проспал часа три назло ротному командиру.
Утром, как и договаривались, ровно в 10 - 30 утра мы с прапорщиком Дурновцевым подошли к зданию областной филармонии. Полиночка уже ждала нас. Поздоровавшись, я познакомил Полину с прапорщиком. После этого мы зашли в здание и Полиночка провела нас в небольшой кабинетик. В кабинете, за столом заваленным разными афишами, фотографиями и другими изделиями советской рекламы, сидел мужчина лет сорока. Мне сразу бросились в глаза его длинные как у женщины волосы, перетянутые сзади резинкой. Это сейчас длинными волосами у мужчины никого не удивишь, а в том далеком 1975 году это было большой редкостью и вызывало всякие мысли. Полина представила нам мужчину. Это был одновременно директор и администратор ВИА, в котором Полиночка оказалась еще и художественным руководителем. Эта новость оказалась для меня приятной неожиданностью. Директор - администратор, которого звали Илья Борисович, объяснил, что для выступления у нас в части с шефским концертом, нужно заключить договор с филармонией. В этом договоре оговаривается количество концертов, место и сроки их проведения. Так как своим транспортом филармония не обладала, то в особых условиях договора был пункт о том, что транспортом обеспечивает "принимающая" сторона. А так же организует питание и проживание артистов если выступления продлятся несколько дней. В свою очередь филармония гарантировала оговоренное количество выступлений ВИА, в указанные в договоре сроки и с репертуаром утвержденным художественным советом филармонии. Ничего особого в этом договоре не было. Обычный типовой договор. Но мы не имели полномочий его подписывать, это должен был сделать даже не командир нашей части, а начальник политотдела и командующий корпусом. Но прапорщик Дурновцев заверил, что предварительная договоренность с командованием корпуса есть и проблем с подписанием договора не будет. Надо было еще оговорить количество концертов. Наше предложение было 4 концерта. 2 у нас на Узле связи и 2 на приемном радиоцентре, который находился в другом месте.
Илья Борисович сказал, что они согласны, но им бы хотелось большее число концертов. Мы обещали обсудить этот вопрос с командованием. И тут Полиночка предложила включить в договор еще один пункт, не даром она была художественным руководителем ВИА. Так как ВИА был женским, а ни работников сцены, ни грузчиков у них по штату не было, Полиночка предложила, чтобы в договоре было указанно, что принимающая сторона выделяет двух человек для выгрузки - загрузки и установки на сцене аппаратуры. А так же оказания помощи в решении всех проблем, которые могли возникнуть во время выступления. Естественно, что этот пункт мы придумали с каптером еще вчера, затем обсудили с Полиной по телефону, а сейчас Полиночка предложила внести пункт в договор как руководитель ансамбля. Так в договоре появились моя и Лешкина фамилии
Оставалось надеяться, что командование не вычеркнет этот пункт при подписании договора. Обсудив все пункты еще раз и не найдя разногласий, Илья Борисович куда-то ушел и через полчаса вернулся уже с отпечатанным в двух экземплярах договором. В договоре отсутствовали только количество концертов, числа и время их проведения, а так же место проведения концертов.
Эти пункты мы должны были обсудить с командованием и затем согласовать с Ильей Борисовичем. Цель нашего сегодняшнего визита в филармонию была успешно достигнута, а на часах было только два часа дня. Володя Дурновцев давно понял, что нас с Полиной связывают не только деловые отношения. Он выписал мне увольнительную записку до 17 -00. В 17 - 20 отходила электричка, на которой мы должны были вернуться в часть. Договорившись встретится в третьем вагоне от "головы поезда", мы разошлись. Дурновцев пошел по своим делам, а Полиночка позвала меня к себе в гости. Она жила в двухкомнатной квартире с родителями. До шести часов вечера родители были на работе. Поверьте, мы не зря провели с Полиночкой это время. На электричку я чуть не опоздал, но все обошлось. В поезде Дурновцев рассказал, что он тоже зря время не терял, а уже успел съездить в политотдел корпуса и обсудил договор с одним из заместителей начальника политотдела и получил его одобрение.
Прибыв в роту, я быстренько переоделся в х/б и побежал в столовую ужинать. Так получилось, что пообедать мне сегодня не пришлось, поэтому я с аппетитом умял ужин и тогда уже пошел в курилку, где сгорая от нетерпения, уже дымил "Южноуральскими" каптер. Я рассказал Лехе все, что было в филармонии и после нее, Но Леху больше всего волновало прошел пункт, который мы с ним придумали накануне. И тут, в силу своего "сволочного" характера, я решил Леху разыграть. Придав морде лица скорбное выражение, я "чуть не плача", рассказал другу, что этот пункт даже не стали обсуждать, потому что Дурновцев сказал, что это невозможно. Каким словом назвал Дурновцева каптер, я даже не рискну здесь привести.  И тут я решил не говорить Лехе правду. Если пункт пройдет, это будет ему приятным сюрпризом, а не пройдет, каптер не будет расстраиваться второй раз.
Мы еще покурили, затем я пошел в казарму и занялся обычными делами. На дежурство в ночь мне идти было не нужно, так как утром я заступал на сутки начальником смены радиобюро.  Да, забыл сказать, что где то за два дня до этого я имел разговор с Майоровым. ВРИО командира роты интерсовало мое мнение, кого из солдат, отслуживших уже почти год, я бы рекомендовал стажировать на начальника смены радиобюро. Желающих идти в прапорщики не было, так что начальниками смены и дальше будут ходить военнослужащие срочной службы. Я не думая назвал фамилии Одинокова и Денченкова, правда напомнил старлею, что нас с Николаем никто не стажировал, просто отдали приказом и все. Так что утром Женька Одиноков заступал дежурить старшим смены и одновременно стажером начальника смены. Днем я конечно был без стажера, а вот в ночь Одиноков заступал снова.
Повлиять на подписание договора я никак не мог, поэтому старался не думать об этом. Но в субботу вечером, в нашем телефонном разговоре Полиночка сказала, что договор уже подписан, но сама она его еще не видела, потому ничего конкретно сказать не может. В неизвестности прошло еще три дня. А во вторник нас с Лехой вызвали в штаб...
По дороге от части до штаба Леха перебирал варианты нашего вызова. А у меня было только два варианта. Первый - придуманный нами пункт сработал и второй - командир узнал о нашем ночном рандеву. Про первый пункт я каптеру говорить не стал, зато поделился вторым. Бедный чубатый казак совсем сник. А тут нас догнал Эдик Азизов и сказал, что его тоже вызвали. По всему выходило, что сработал именно второй вариант. Мы попытались придумать какие-нибудь оправдания, но ничего путного в голову не приходило. Так ничего и не придумав, мы пришли в штаб. Увидев нас, дежурный по штабу сказал, чтобы мы шли в Ленинскую комнату. Ну вот, прямо на место преступления, мелькнуло у меня в голове. Подойдя к двери Ленинской комнаты, мы постучались и получив разрешение вошли...