Месть спасателя продолжение 4

 
Глава 4.
 - Простите, что мы не спросили ваше имя и отчество. Устали от дороги.  Меня Марией зовут, а это Костя. Костя встал:
-А вы присаживайтесь, пожалуйста, вот сюда, - указал он на свое место на скамье, где они сидели. – Это мой друг Михаил и его девушка Катерина.

Михаил, лежа на песке, махнул рукой, а Катя кивнула в знак приветствия.
-Меня Адгур  Азаматович зовут. Я из Абхазии. Для вас можно и Андрей, не запоминаете вы наши имена. Здесь на турбазе работал, ну вроде завхоза.  Юра Темный, меня сюда  переманил, когда моя жена умерла. Сын в Севастополе на корабле служит.  А с Юркой мы вместе в разведроте в Афгане служили. Мальчишками в восемнадцать лет нас призвали. Войну вспоминать не хочу. Сейчас, такие как вы, про неё и знать не хотят. А нашему поколению досталось.  Война стольких выкосила, а еще больше покалечила. И это не про физическое увечье. Столько душ сломала…, - он замолчал, подбросил в огонь пару поленьев.

Ребята примолкли: неловко как-то перебивать, да, и что сказать. Смотрели в огонь костра и слушали, как пришептывают волны в ночной тишине.
-Дружили мы с Юркой. Столько пережили… . «Адгур» - означает «сильный защитник», а вот не смог я его в мирное время защитить. На войне выжил, и, на тебе, здесь погиб. Утонул?! Да не мог он утонуть! – с горечью воскликнул Адгур, - Просто так он бы в шторм не полез. Тогда шторм сильный был, предупреждение прошло заранее. Мы всех туристов оповестили, что шторм к вечеру начнется. Выход в море и купание запрещено. Мне нужно было домой съездить, скотину загнать. Ливень с сильным ветром обещали. Он мне свой уазик дал, и наказал утром вернуться, чтобы  ночью не мотаться. В ливень на горной дороге опасно, а тем более,  ночью. Учтите и вы это на будущее. Смотрю, у вас фара разбита на машине, по дороге стукнули кого?
- Да, собака ночью на дорогу выскочила,- сказала Катя.
- Ну, пускай собака, мне без разницы. Может, вы сюда отсидеться приехали? – недоверчиво промолвил Адгур, - Смотрите! Мне полиция здесь ни к чему.

Костя поторопился его успокоить: «Точно. Пес. Михаил за рулем был», - и посмотрел на друга, заснувшего прямо на песке.
- Угомонился, товарищ - то твой. Любитель прикладываться к бутылке? – поинтересовался старик.
- Да, что вы! – с негодованием воскликнула Катя, - Он переживает, что собаку. Добить пришлось, чтобы не страдала.
- Добить? Ну, да!  Пускай так. Я пьяных, наркоманов не люблю. Нам  вера запрещает. А Юра тоже терпеть не мог, сам через это после Афгана прошел. Потому сюда и устроился, думал здесь покой своей душе найдет. Дружков-собутыльников бросил в городе, сюда перебрался...
- Так  что же произошло, Адгур Азаматович? Расскажите. – попросила Маша и прижалась поплотнее к Косте, он обнял её.
- Солнце село, и сразу прохладно стало, ветер поднялся что ли?- сказала она.
- Да, на море погода переменчива, но дождь и, возможно, шторм к концу недели обещали, -заметил Адгур. - Ну коли любопытствуете, расскажу. Вы вроде ребята не плохие.
Он начал медленно, как бы все еще сомневаясь, нужно ли открываться перед незнакомыми людьми. Да не похожи они были на тех отморозков.

 В то лето мы только начали сезон. На майские праздники сюда приезжают только местные, чаще всего с Краснодара и Симферополя. Народу на базе было намного: половина домиков еще пустовало. Эта компания приехала двумя машинами. Шесть парней и две девицы с ними, для обслуги. Как теперь говорят, с низкой социальной ответственностью, что ли. На трассе где-то подобрали, уж очень хамски они с ними себя вели. Смотреть противно, да нам воспитывать здесь надобности нет.

У нас кастеляншей и горничной твоя тезка была Катюшка, - он кивнул  Кате,- сирота из  детского дома. Она у нас второе лето работала, как школу закончила. Темный её опекал, вроде отца был. Своих детей у него не было, да и женат не был ни разу.
Она тоже к нему привязалась: «Дядя Юра, дядя Юра, чуть что надо». Он ей и комнату в общежитии в Рыбачьем выбил. Зиму здесь никто не живет. Девушка она была добрая, но уж наивная и простодушная, я думаю, что задержка в развитии у неё небольшая была. Чудная какая-то. Встанет, смотрит на море, час так может стоять. А никогда в море не заходила, волны жутко боялась. А в шторм, забьётся в угол на кровати, на улицу не отправишь. Но Юрка за неё горой, говорил, что душа у неё чистая. Да, я с ним и не спорил. Что там, в  детском доме  и интернате, «сладко» жилось.

Так вот эти отморозки все праздники пили, галдели так, что другие отдыхающие разъехались сразу после выходных от греха подальше. Юра этой банде  замечания делал, грозил, а тут ультиматум поставил, чтоб сматывались за нарушения режима.  Катюшку заплаканную увидел, но скрывала она от него, что её обидели. За Темного боялась.  А он догадался сам и разобрался по – своему. Хорошо, что я успел вмешаться, а то бы убил.
 Адгур замолчал, лицо его, освещенное пламенем костра, напряглось и посуровело. Маша, наблюдавшая за ним, заметила, как непроизвольно сжались его кулаки.
- Да лучше бы убил, наверное. Катю, как не пытались заставить заявление в полицию написать, не могли. Она наотрез отказалась. А эти отморозки затаились. А тут этот шторм, как назло вынесло. Ливень стеной. Они обещали утром уехать. Вот в ту ночь это и случилось.

Я уже говорил, что уехал на Юркиной машине. На базе оставались Юра с Катей, эта банда и еще одна компания молодежи: два парня с девушками. Они ждали машину, за ними должен был кто-то заехать. Ребята здесь два домика занимали, - и он махнул рукой в сторону от моря.
Утром, когда я вернулся, не было ни лодки, ни Юры, ни этих бандитов. Ребята, что остались, сказали, что ничего не слышали из-за шторма.
А Катерина на допросе только рыдала. Мне от неё удалось добиться, только то, что она слышала стук в окна и двери. И эти уроды вроде просили помощи, что кто-то из них тонет. Юра приказал ей закрыть дверь за ним, а сам вышел в плащ-палатке на берег. Она больше ничего не могла сказать, так и просидела ту ночь, забившись в угол, пока я не приехал и не нашел её всю опухшую от слез в полубредовом состоянии. Она только повторяла: «Дядя Юра, дядя Юра…».  Ну , а потом вызвали полицию, начались допросы... Но  так тело и не нашли, а лодку выбросило на берег недалеко отсюда.
- Ну, а с теми, что стало. Что тонул из той компании кто-то, правда? – спросила притихшая Катя.
- В ту ночь из них никто не утонул. Это они специально Юрку выманили, а потом может и убили, да в лодку бросили, чтобы, наверняка тело унесло. А шторм свое дело сделал. Я пытался следователю это втолковать, а он-  где доказательства. А где!?- на море все списали. Но оно и ублюдков этих покарало.
Этим же летом, они в конце августа вернулись, как ни в чем не бывало. Совести у таких нет. Тот, что Катю обидел, и утонул тогда. Пьяным в шторм полез.
Катя, что сидела с широко открытыми полными ужаса глазами, ахнула и прикрыла рот ладошкой:
- Что здесь и утонул?!
- Да. Напились или обкурились чего, спасатель им почудился.  Одного в море загнал. А те в машину прыгнули и рванули, но не справились с управлением и разбились.
- И что, все сразу насмерть? – спросила Маша. Она внимательно следила за рассказчиком, чувствовала, с какой ненавистью он говорит  об этих людях. В его голосе не было равнодушия, выработанного многократным пересказом случившегося. Его все еще сильно волновала эта история.
- А откуда про спасателя узнали, - со страхом спросила Катя, оглядываясь в темноту.
- Да один в бреду все повторял. Их до Рыбачьего поселка пока на скорой в больницу везли, так он все про черного спасателя говорил. У кого совесть не чиста, тому и дьявол мерещится.

Ну,  что-то я у вас засиделся. Напугал вас, девушки. Да, вы не бойтесь. С вами вон какие парни…
И уже обращаясь к Косте, сказал:
- Так я вам завтра к обеду мясо на шашлык привезу.
- Погодите, я вас провожу, - сказал, поднимаясь, Костя. – А до Рыбачьего далеко? Если решим остаться, нужно в магазин съездить, продуктов подкупить.
- Нет, километров десять.  Как подниметесь по дороге сразу направо, там, через ущелье проедете, и  будет поселок Рыбачий. Магазин, аптека – все там есть.
И они ушли в темноту.
- Костя! – крикнула Маша, - Возвращайся скорее! – и тихо добавила, - а то жутко что-то стало.

(продолжение в главе 5)