de omnibus dubitandum 114. 345

ЧАСТЬ СТО ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ (1911-1913)

Глава 114.345. СТАРЕЦ…

    В столице в 1912 году Филиппов стал издавать газету «Деньги» и еженедельник «Дым Отечества», создал собственный банкирский дом и закрутился в водовороте столичной жизни.

    В том же году надумал Алексей Фролович съездить в Троице-Сергиеву Лавру.

    В вагоне поезда взгляд его остановился на мужике с «поражающей внешностью – с глубоко лежащими в глазных впадинах мистическими глазами, с орбитами, окруженными коричневыми пятнами». Общительный Филиппов разговорился с незнакомцем – им оказался, никто иной, как сам Григорий Распутин.

    Встреча эта в очередной раз круто изменила жизнь Филиппова: «Мы пробыли в Москве двое суток, наполняя время свое посещением церквей. Вот в это время я сблизился с Распутиным до степени дружбы, и по возвращении в Петербург, где я редактировал газету «Дым Отечества», стал я его посещать. Виделись мы тогда ежедневно».

    Они сразу же прониклись друг к другу симпатией. «Ты никому не говори, ведь я Распутин, которого в газетах ругают». «А я-то слушаю и думаю: вот бы мужик вроде тебя попал к царю». Договорились по возвращении в Петербург покататься на автомобиле и посетить сиротский приют.

    Филиппов бросился к Гарязину, у которого был автомобиль и застал его за типичной для Петербурга беседой о том, что Распутин совсем обнаглел и надо бы, «чтобы кто-нибудь этого гада пришиб». Но с подачи Филиппова Гарязин поменял свое мнение и предоставил Распутину автомобиль.

    Филиппов практически единственный публично вступился за Распутина, когда пресса буквально травила приблизившегося к трону мужика.

    В «Дыме Отечества» он писал:

    «Целая книжная литература создалась вокруг старца. Ворох статей по поводу его необыкновенного и даже необъяснимого влияния в высших сферах. Распутин – обыкновенный русский мужик, экзальтированно умный, и, главное, не порывающий своей связи с простым народом и потому сильный в народе».

    Мужик, напрямую беседующий с царем, – это тот идеал, о котором давно мечтал Алексей Филиппов. А если с идеалом можно запросто пить чай по утрам и кататься в пролетке? Правда, идеал время от времени впадал «в период безумства и оргий», но и это не лишало его очарования в глазах восторженного журналиста.