Оцепенение

         Двадцать пятый фрагмент опуса "Одичавший"

   На параболе зеркала телескопа замерла пылинка.

 Вернувшись в свою нору, Дор отстранился от мира. Лишь уши работали в режиме ожидания. Но словно чувствуя состояние одной из своих частиц, окружающая природа берегла её сон.

 Как и бывает это под погожий вечер, затих шелест трав. Так и не найдя новую подружку, кузнечик меланхолично чистил усы. Окончательно слилось с землей пока не порушенное Дором гнездо. Лишь догоняя уходящее солнышко, стайка стрижей поднималась все выше и выше...

 Возможно, их крики, на уровне ультразвука, чуть тревожили сонную лощину Дора. Лапы спящего чуть подрагивали. По усталому телу проходила дрожь. Губы растягивались в улыбке-оскале.

 Внутренний мир, чуть тревожимый  криками стрижей, мозаично отражался в маленьком, почти лишенном извилин мозге. Прошлая жизнь, почти замещенная реальностью, все же прорывалась  искорками дальнего костра. На мгновение вспыхнув, фрагментики тут же стирались ненужными файлами.

 И тут же на их место приходили уже более важные детали реальности. Сон, яркой каруселью, то приближал, то отдалял их. 

 Маленькая птаха, пытающаяся отбить своих обреченных птенцов, превращаясь в ястреба, впивалась в спину Дора. Отданный ящерицей хвост, удлиняясь, обвивал шею спящего. Стая собак, объединившись с улыбающимися догхантерами, растягивала его на осиновом кресте.

 И вся эта мозаичная картина тут же заслонялась трехцветной кошкой. Разрастаясь огромным, заслоняющим солнце грибом, она призывно мяукала.

 Вздрогнув, Дор очнулся. Своды норы иерихоновой трубой донесли до его ушей благую весть...

                Продолжение http://proza.ru/2021/07/25/218.