Короткий шаг между мирами. Окончание

                Начало рассказа
                http://proza.ru/2021/07/22/1202

               Автобус стоял на пустой остановке. Едва она вошла, он тронулся.
- Спасибо вам, - с чувством выдохнула Раиса Ивановна, протягивая в окошко водительской двери деньги.   
          Обычно она ездила бесплатно, по льготному удостоверению, но в этот раз даже не вспомнила об этом.
         Дверь квартиры она открыла почти в половине двенадцатого, опустилась на стул в прихожей и прошептала:
        - Слава тебе, Господи, дома! Светлая память вам, Александр Сергеевич! Вот я и отметила ваш день рождения. А ведь были времена, наизусть я читала этот ваш роман, почти от начала до конца!

         Раиса Ивановна приняла душ и за  десять минут до полуночи решила выпить чаю. От пережитых эмоций спать не хотелось. Она открыла холодильник и увидела в кастрюльке остатки блинного теста.
          «Допечь, что ли?» - подумала  она в сомнении.   
           Сил в ногах уже не было, чтобы работать стоя, -  и она пододвинула к плите табурет. Однако он оказался низковат, и она поставила сверху маленькую скамеечку, которую сорок лет назад муж смастерил для их первенца. На таком приспособлении сидеть было неплохо, и Раиса Ивановна, задумчиво наблюдая, как красиво зажариваются круглые края блинчиков, не спеша переворачивала их и складывала горкой на тарелку. 
           Когда теста осталось на два-три блинчика, она решила устроиться удобнее, привстала, поправила сковородку, опустилась вновь на скамеечку, не заметив, что та сдвинута слишком близко к краю сидения табурета, и запоздало поняла, что летит вниз вместе со своим нехитрым неустойчивым приспособлением.   Она почувствовала, что затылок стукнулся  о гладкую вертикаль кухонного шкафчика и заскользил по его дверце. От удара подбородок резко коснулся грудины, ноги взметнулись вверх - и Раиса Ивановна увидела, как из-под бедра кувырком  выкатилась освобождённая скамеечка с подломленной  и выгнутой вбок ножкой.
          Раиса Ивановна полусидела, опираясь на шкафчик, пытаясь осознать случившееся. Не болело нигде, но в голове как-то негромко шумело. Она лихорадочно  подумала, что при переломе ощущалась бы боль, а при сотрясении - тошнота. Мысленно проследив траекторию своего падения, она успокоила себя тем, что с макушкой могло быть  гораздо хуже, если бы удар пришёлся на вертикальные ручки шкафчика, и содрогнулась от этой мысли. Потом она вспомнила, что её организм включается после подобных встрясок с запозданием, и осторожно привстала, чтобы успеть, пока в состоянии,  изменить положение к лучшему.
          «Откуда мне знать, сколько времени живут люди моёго возраста после таких ушибов»,-  подумала она и представила жуткую картину, где муж, мирно спавший после напряжённого суточного дежурства в своей комнате, утром обнаруживает её здесь, без всяких признаков… Потом его обвиняют, что это он ударил её по голове, потому что кому ещё? Потом он попадает на скамью - по обвинению за несодеянное преступление…  Старик-пенсионер - как он должен чувствовать себя в подобной ситуации?  Нет-нет! Надо написать объяснительную записку с описанием этого случая и снять с него подозрения!
          Раиса Ивановна дрожащей рукой  нащупала ручку и  блокнот, всегда лежавшие на столе, открыла чистую страницу и написала:
«Шестого июня в 23.50 я решила допечь блинчики, но устала, и, чтобы не стоять у плиты, соорудила себе приспособление для сидения, пока они будут печься…»
         Текст получился развёрнутый, подробный, хотя несколько сумбурный и странный. От него веяло искренностью, потому что он честно и  достоверно отражал весьма необычное желание пенсионерки испечь блины в полночь.
        Внезапно Раисе Ивановне стало смешно:
       «Ну, какому нормальному человеку придёт такое занятие в голову? А сочинять  подобного рода объяснительную?»
       Едва сдерживая смех, она подумала, что он явно нервный.
      - Очевидно, удар по макушке даёт себя знать именно таким образом, - пробормотала она, зацепившись двумя руками за край стола.
            Тихо поднявшись, Раиса Ивановна  набрала в кастрюльку с тестом воды из-под крана, аккуратно вылила всё в унитаз, потом старательно помыла кастрюльку, осторожно разделась и стала под душ.
          «Надо быть чистой, мало ли что», - в тревоге размышляла она, промокая волосы и стараясь не задеть макушку.  Потом подошла к зеркалу, повернулась к нему спиной и увидела сантиметрах в пяти от копчика угрожающе чёрное пятно синяка.
        - Господи, спасибо тебе! - прошептала  Раиса Ивановна. - Спасибо тебе, Боже, что отвёл беду! Страшно подумать… Бедро ведь!.. Слава тебе, Господи! Аминь!
          Она медленно надела чистое бельё, бесшумно легла на бок и мгновенно уснула.
          И словно увидела себя на работе, где ей сообщили, что теперь её место в другом кабинете. Она направилась туда, но предыдущая хозяйка не собиралась покидать свою аудиторию, она недовольно смерила взглядом вошедшую Раису Ивановну и пояснила, что не уступит ей места, а сейчас в этом кабинете начнётся собрание.
           Раиса Ивановна вернулась к себе и решила, что никуда отсюда не уйдёт. Возле двери за столами сидело несколько человек - коллеги по работе. Они листали тетрадки  с записями, поясняя, что сейчас всем придётся сдавать экзамен. Раиса Ивановна вспомнила, что не всё записала в своей тетрадке, но тройка - это тоже зачёт, дописывать ей некогда, поэтому она сдаст экзамен позже. Довольная своим решением, она вышла и направилась к остановке.  Внутри автобуса у самой двери стояла сестра со своим мужем, с которым она развелась ещё до того, как в этом мире не стало его, а потом и её.
          - Надо же, где встретились! - радостно удивилась Раиса Ивановна, становясь рядом, но та не проявила никаких ответных чувств, даже не повернулась, а её спутник исчез,  затерявшись среди пассажиров.
           Пока  Раиса Ивановна размышляла, почему сестра не разговаривает с ней, автобус остановился, и они вышли напротив старого дома, в котором прошло их далёкое детство. За калиткой было тихо и неуютно, но сестра где-то взяла метлу и стала подметать двор.
         - Зачем ты это делаешь? - удивилась Раиса Ивановна, - здесь никто не живёт.  Я не брала ключ, мы даже не сможем открыть дверь.
         Сестра молча продолжала мести.
         - Пойдём отсюда, - решительно сказала Раиса Ивановна, направляясь к калитке. 
       Впереди неожиданно появилась дочь коллеги по работе, девочка лет восьми, над ней летал соседский попугай, за которым Раиса Ивановна должна была присматривать, пока его хозяйка гостит у матери.
        - Кеша, лети сюда, - позвала Раиса Ивановна, поднимая ладонь и переживая, чтоб птица не потерялась.
        - И ребёнка нужно домой отвезти, - озабоченно добавила она, оглянувшись.
       Сестра всё ещё стояла с метлой возле дома - ей не хотелось покидать его.
       - Знаешь, если тебе здесь так нравится, можешь остаться и жить здесь с мужем в собственное удовольствие. Навели бы порядок, занялись огородом, - сказала Раиса Ивановна.
     Сестра ничего не ответила, но каким-то непостижимым образом Раиса Ивановна услышала её мысли: «Что скажут бабки-соседки? Может, это им не понравится?»
     - Кому какое дело? Это дом, где ты росла, с какой стати тебя интересует чьё-то мнение? Ты не должна их слушать. Если хочешь, оставайся.
        Почувствовав, что обрадовала сестру, она посмотрела по сторонам. Земля была влажной, словно прошёл дождь.
       Тропка слева казалась скользкой, а широкая дорога справа, усыпанная гравием, выводила как раз на шоссе. Когда-то сосед соорудил её для выезда на мотоцикле.
      - Надо уходить отсюда, пойдём по камешкам, - сказала Раиса Ивановна девочке, направляясь к дороге. Попугай полетел вперёд, а дом исчез.
        В следующее мгновение Раиса Ивановна с девочкой оказались в огромном  коридоре гипермаркета, наполненном прогуливающимися в разных направлениях людьми. Узнав интерьер, Раиса Ивановна удивилась и решительно направилась к выходу.
      - Ой, смотрите, смотрите! - закричала девочка, которую Раиса Ивановна держала всё это время за руку.
       Остановившись, она увидела буквально в паре метров от себя, Александра Сергеевича, идущего в противоположную выходу сторону. 
       Пушкин оживлённо беседовал с кем-то, проходя мимо, но Раиса Ивановна не могла отвести взгляд от его лица, причёски, деталей одежды, сшитой по моде восемнадцатого столетия. Она так чётко всё это видела и  была так шокирована, что даже не заметила, кто сопровождал поэта.
      - Давайте попросим автограф, - воскликнула вдруг девочка, и потянула  Раису Ивановну следом за ними,  но Раиса Ивановна помнила, что уже давно пора доставить свою юную спутницу домой, и строго сказала:
       - Нет, нам не нужен автограф, нам в другую сторону.
         После чего она сразу проснулась.

         Раиса Ивановна тихонько поднялась, прислушиваясь к себе, и прошла на кухню. Возле стола стояла починенная скамейка. Муж внимательно посмотрел на Раису Ивановну и спросил:
- Ну, что, как голова? Как спалось?
         Голова не болела. Ныли мышцы спины и шеи.
- Вроде бы ничего, - ответила Раиса Ивановна, взяла лежавший на столе листок и смяла его в кулаке. - Снился Пушкин.
- Интервью взяла? - пошутил муж.
- Не стала отвлекать, - в тон ему ответила Раиса Ивановна, - но в трудную минуту  он меня поддержал. И дал знак, что буду жить дальше.
              Наталья Коноваленко