Песни-которых-нет

Незадолго до заката я, как обычно, оттолкнулся веслом от берега – и он послушно отошёл в сторону, уступая место предзакатной водной глади. Как обычно, я отправлялся на середину реки, к белому бакену № 66. С этой точки вид с байдарки на закатное небо над левобережьем особенно панорамен и безупречен в плане созерцания небесной мистерии ухода светила за горизонт.
Но не успел я отойти и на десяток метров, как догнавший меня серьёзный катер перерезал мне путь и тут же уткнулся носом в берег у пустующей поляны рядом с нами.    
Неторопливо выгребая мимо зачаленного катера, я невольно стал свидетелем высадки новоприбывших и разгрузки вещей. В числе прочего на берег снесли до боли знакомую складную подставку под синтезатор, с резиновыми валиками на концах, а затем в прозрачном чехле из высокопрочного пластика явилась миру семиоктавная «Ямаха». Такого на нашем берегу ещё не было!
Скоро упал сумрак. Вечер – традиционное время для песен на природе у костра.
Я с нетерпением и лёгкой опаской ждал, чем же порадуют нас угнездившиеся так близко от нас наши сильно оснащённые музыкальные соседи с «Ямахой». 
Когда окончательно стемнело, в лесу зазвучали сначала легкие джазовые аккорды, затем органные переливы, потом начались песни.
Я тотчас переместился к соседям.
Выяснилось, что это давно спевшаяся компания высокообразованных филологов, в том числе с основательным музыкальным образованием. Среди них были кандидат и даже доктор наук. Они сочиняли и пели песни в своём кругу, для внутреннего пользования, ориентируясь исключительно на свой уровень эрудированности и просвещённости.
И это было нечто!
Никогда я не слышал таких песен и вряд ли ещё услышу. .
Тексты были очень насыщенные, богато уснащённые точными культурными отсылками и реминисценциями, песни-баллады отменно длинные, с роскошными проигрышами и импровизами.
«Ямаха» звучала просто божественно, особенно среди безмолвствующих заповедных сосен, замерших в ночи на берегу великой реки.
Полнолуние добавляло энергетики и благодати.
Уснувшая вода блестела как зеркало.
И в этой роскошной природной декорации звучали отменно длинные баллады о жизни, о бытии, о быте, о странностях и извивах судеб, о людях, рыбах, животных... которые ведь тоже люди.   
Это был настоящий праздник утончённой, рафинированной по уровню осмысления бытия – и в то же время очень демократичной по посылу и форме подачи песенной культуры настоящей российской интеллигенции, пропитанной до мозга костей знаниями, талантом, музыкой и чувством ритма.
Особенно меня поразила виртуозность музыкальных аранжировок, придающих композициям (их уже и песнями не назовешь) статус разработанных философических штудий на разные темы.
Играли и пели часа три, за полночь.
Кое-что удалось записать на телефон.
Ниже я делюсь теми крохами, которые уцелели у меня после всего услышанного той ночью.
 
– Песня про букарашку из класса членистоногих, которая взглядом остановила велогонку. Вот припев, из которого всё становится ясно:

Твой взгляд – невыразим
Твой взгляд – невыносим
Твой взгляд – чара вина
Твой взгляд – словно стена

– Песня о корейце-рыбаке, который хотел поймать большую рыбу, но забывал поплавок и грузило, не привязывал к леске крючок, к удочке – леску; отправляясь рыбачить, оставлял удочку дома, а сидя у реки, ловил свою большую рыбу не в воде.

Он ловил её натощак
Он ловил её так и сяк
Он её и звал и манил
Он её искусно ловил

В песне легко угадывался образ чудаковатого адепта дзен, типичного для корейской классической поэзии сичжо. Тем более, что там был очень значимый припев:

Привлечено к ответу
Лето равно зиме
Дао привычно к свету
Дао привычно к тьме

По ходу песни лишь постепенно выяснялось, что у рыбака не было ни крючка на леске, ни самой лески, ни даже удочки, не было и самой реки. Может, и рыбака также не было?

Частично воспроизвожу куплеты этой любопытной песни:

На реке сидел рыбачок
Позабыв на леску крючок

Прихватил бурав и стамеску
Позабыв взять к удочке леску

Он её ловил-исхитрялся
А удильник дома остался

Он рыбачит, он недвижим
А воды-то нет перед ним

Нет реки, нет лески, крючка
Нет и самого рыбака

Наш черёд ловить в простоте
Рыбу, что живёт не в воде
 
– Песня о флаге, которому надоело реять на ветру.

Треплешься, треплешься, треплешься
А зачем – не знаешь сам.
Треплешься, треплешься, треплешься
По сусалам и усам.

Разве флагшток не клеть?
Сорваться бы – и улететь!
Сорваться бы – и улететь!

– Песня о Луне, забирающей с Земли своих детей. Припев:

Кто построит дом тебе и мне
На пути от месяца к луне?
Кто подарит перекидку кунью
От луны обратно к новолунью?

– Песня о мудрой Судьбе-Планиде, которая с отстранённой усмешкой взирает на поступки людей, предпочитая не вмешиваться в их жизни. Припев:

Делаешь ли то,
Делаешь ли это –
То кручина, то гульба

Отвечай за то,
Отвечай за это –
Усмехается Судьба.

– Песня о том, как сновидец Гомер сновидел во сне путешествия Одиссея и затем записывал их. Припев:

Сны бороздят сознанье
Где-то кривь, где-то вкось.
Фантики пониманья
Разлетаются врозь.

– Песня об индусе-фонарщике, который круглый год каждый вечер зажигает фонари, а возвратившись домой, молча сидит в темноте, созерцая пустотность сущего. Припев:

ХИнду-хиндУ
ХИнду-хиндУ
Снова я снова
К дому иду

Хинду-хинду
Хинду-хинду
На Брахмапутре
Как на плоту

– Песня о забытом на старых стропилах чердака фонарике-жужжалке с динамкой, который вспоминает былые походы. Но припев приподнимает сюжет над бытовухой:

Просто жить, жужжа, ползя, летя
Внутренним фонариком светя

– Песня о заклятье на кумранском свитке, которое делает немым того, кто его читает, и лишает памяти. Но вроде бы это совсем даже и неплохо.

Хоть недалече Библа
И премудрый Восток,
Если память отшибло,
Ты как чистый листок.

– Песня о чарах волшебной флейты, которые заставляют людей забывать о жизни и делают отрешёнными.

Прервав бытия томленье,
Флейта дарует забвенье.
Лёд, что под сердцем, – тает.
Кто тот флейтист, что играет?

Так же, как пилигримы,
Чары неисповедимы.
Так же как кость и плоть
Их не перебороть.

 – Песня о беззаботном бедняке бразильянце-почтальоне, который разносит письма людям, а сам грустит, ибо никогда не получал ни одного письма. Воспроизвожу слова припева по мелодии:

Жизнь его крепко билла
Но не в усмерть, не в кровь.
Цеце его укусилла
Пррямо в левую бровь.

Песня была новая для её авторов, и при мне разгорелись споры о последней строчке припева: что тут поставить, левую бровь или правую. С «левой» получалось более благозвучно, зато с «правой» возникала хулиганская аллитерация «ПРРямо – ПРРавую – БРРовь». Консенсус так и не был найден.

– Песня о чудаке-муравьеде, который, жил где-то в Уганде, в тесном окружении своих соплеменников-муравьедов, но никогда не ел муравьёв. Такой уж он уродился. Его тошнило от них.
А я не ем
А я не ем
А я не ем муравьёв

– Песня о дельфине, который больше всего на свете любил выпрыгивать из воды, и однажды прыгнул так высоко, что выпрыгнул из неё навсегда.

Когда вокруг и гладь и тишь
Прыжок, ещё – и ты летишь.
Когда в душе растаял лёд,
Прыжок, ещё – и вновь полёт.

Особенно поразила баллада о молодой девчонке – Пифии в Дельфах, которая точно предсказывала судьбу любому человеку, но попытавшись увидеть свою собственную судьбу, увидела лишь непроницаемый мрак.
Вспоминая эпическое звучание этой вещи, рука на автомате выписала несколько куплетов. А песни-то все были отменно длинные!
1.
Молоденькая девчонка
Смотрит на суету
Молоденькая девчонка
Видит лишь пустоту

Припев: Пифию не обидишь
Скуден её наряд
Пифия, что ты видишь?
Пифия, где твой взгляд?
2.
Молоденькая девчонка
Мы были такими сами
Молоденькая девчонка
Глаголет чьими устами?
3.
Молоденькая девчонка
Маска скрывает лицо
Видит добрых и злых
Убийц и подлецов
4.
Молоденькая девчонка
Мир для неё – кино
Молоденькая девчонка
Не видит только одно
5.
Непроницаемы дали
Пустота на картинке
Видно, парки не спряли
Шёлк для её судьбинки
6.
Молоденькая девчонка
Словно строчка Басё
Молоденькая девчонка
Дух, что объемлет всё
*