Гримасы рыночной любви. Вокруг одни враги

                Вокруг одни враги
В своё время мне попалась в руки одна книженция, и хорошо запомнилось её название: «Вокруг одни враги». Так оно в действительности и было в то нелёгкое перестроечное время. Новую «валюту» – купоны без всякой защиты от подделок, сначала пытались носить в кошельках. Купоны всё больше обесценивались и набирали «вес», поэтому очень быстро «перекочевали» в необъятные карманы и сумки. Их можно было напечатать в любой типографии. Обман был возведён во всеобщее правило. Если в советское время я не видел ни одной фальшивой купюры, то сейчас это стало нормой. Всё было как в широко известном фильме «Свадьба в Малиновке», где один из главных героев, Попандопуло, говорит такому же проходимцу, как сам, показывая на денежные купюры: «Бери, бери, я тебе ещё нарисую».
Во всю мощь работал ксерокс, новое изобретение человечества, завезённый нам с Запада. Он производил в огромных количествах и фальшивые доллары, и украинские купоны, и российские рубли, и молдавские купоны, а после и леи. Деньги часто менялись, и было, снова повторюсь, как во времена нашей славной революции: эти ходят, а эти уже нет.
Помню, как в самом начале купонной экспансии, приходилось часами сидеть и подклеивать некачественные бумажки, которые я носил в старой сумке. Почему в старой? Чтобы никто не догадался, что это мой кошелёк и не покусился на него. Взлётов и падений было очень много. Меня не раз «кидали», то на сотню баксов, подсовывая купюру меньшего достоинства, единичку или десятку, то «впаривая» переклеенные баксы.
А однажды фальшивую тысячу купонов мне принёс…  майор из ЛОВД, расплачиваясь за товар. Я начал его позорить, офицер отнекивался. На другой день он снова пришёл и уже требовал, чтобы я о злосчастной тысяче никому не говорил, мол, мне это дороже будет стоить.
Некоторые фальшивые «сувениры» остались у меня на память, пополнив мою нумизматическую коллекцию. Заниматься их сбытом я не хотел. Больше всего мне не нравилось, что в религиозные праздники нельзя работать. А вот пить можно. Грех, по-моему, воровать, грабить и совершать какие-либо преступления. Мне понравилось одно высказывание, которое я услышал от соседки. Она заявила, что работать, конечно же, не грех. Это сделано для того, чтобы люди хоть немножечко отдохнули. Но я не хотел отдыхать. Мне было жалко времени, потраченного впустую. Поэтому, несмотря ни на коммунистические, ни теперь уже религиозные праздники, я всегда что-либо делал. И не жалел об этом никогда.
Наступила весна. Потеплело. Наступила Пасха. В этот день я не собирался торговать. Я приехал в центр города. С собой у меня была большая сумма рублей, так как собирался поехать в Москву за товаром, но потом передумал и решил рубли сдать в каком-либо банке. Но я как-то не подумал о том, что было воскресенье, а все банки были закрыты. По привычке зашёл на рынок. Я увидел, что среди отпетых безбожников были и мои родственники, которые успешно торговали. Они мне предложили присоединиться к ним. Я быстренько вывез товар на велосипеде, на котором приехал. Пошла бойкая торговля. Мне помогла сестра Таня. Через несколько часов я с ужасом обнаружил, что нет моего «кошелька», т.е. старой сумки с рублями. Она как испарилась. Мне стало дурно. Я не знал, что и подумать. Неужели украла моя шустрая помощница? Не может быть, ведь я всё время был рядом с ней. Это было как наказание за моё неверие. И всё же, всё же думаю, что свой «кошелёк» я просто потерял на дороге, потому что на другой день нашёл только чехол от моего зонтика, который тоже был в сумке. Стиснув зубы, я никому ничего не рассказал и продолжил жить, как и раньше, надеясь на лучшие времена.
А вот ещё один интересный случай. Поехали мы с друзьями, набрав битого ореха, во Львов. Удачно продав «кашку», так львовяне называли битый орех, я решил купить сто долларов, так как курс в обменных пунктах был ниже, чем у нас. Но не тут-то было. Нигде «зелёных» в продаже не было. Один «жучок», который крутился возле обменника, предложил мне купить вожделенную валюту у него. Я согласился. При обмене откуда-то появился ещё один корефан и начал кричать, мол, чем вы тут занимаетесь, разыгрывая блюстителя порядка. Я понял, что это подвох, и вцепился в свои деньги, не желая их отдавать без боя. Но силы были не равны. Тягаться сразу с двумя бычками я не смог. Мои же друзья даже не дёрнулись. В результате – у меня в руках остался один доллар, как память о Львове, красивом, старинном и – криминальном городе. Больше приезжать сюда не хотелось.
Тотальное обнищание народа приостановила денежная реформа, когда купоно-карбованцы со многими нулями, наконец-то, поменяли на гривну. Это было уже кое-что, какое-то подобие реальных денег. Гривну уже можно было положить в нормальный кошелёк и спрятать его в карман. И, главное достижение реформы, появилась мелочь, о которой почти все забыли. Теперь не надо было клеить рваные мелкие купюры. Мелочь радостно зазвенела у многих в карманах. А у меня первое время скопилось её так много, что я даже купил за неё родителям уголь.