Разборка

В общем, было это в далеком 1993 году. Грозный уже не был тем городом, который помнили наши родители- милым, спокойным, беспечным. Казалось бы, ничего не изменилось во внешнем облике столицы: те же улицы, здания, кафешки, но атмосфера царила другая. Если б можно было описать всё несколькими определениями, то это были бы: развязный, непредсказуемый, временами опасный.
;
Но, вместе с тем, Грозный был, если так можно выразиться, таким уверенным в себе парнем, благородным, непревзойдённым романтиком, соединившим между собой столько сердец! Более того, воспоминаниями о счастливом времени, проведённом в его уютных объятиях, жило столько людей по всему свету!
;
К тому же, это был студенческий город, куда съезжалась на учёбу молодежь со всего региона. Красивые девушки в модных нарядах, ухоженные, знающие себе цену и  молодые люди с горячими сердцами, остроумные, с чувством юмора- они были словно яркие, живые мазки на этом огромном портрете южной столицы.
Из отношений между молодыми людьми складывалась своя, особенная аура, которая невидимыми флюидами распространяясь по всему городу, опьяняла его жителей и влюбляла их в себя ещё больше!
;
Ещё одним характерным явлением того периода была миграция. Этот, довольно-таки, активный процесс, словно лемех на плуге, освежеваюший затверделую  почву, заменял старых жителей, выезжавших за пределы республики на новых, приезжавших в столицу со всех районов Чечни. Город, казалось, стал намного шумнее и в разы богаче на какие-то события и происшествия.
;
И вот, в одном из районов Грозного, в одном из его дворов, произошло следующее…


Перед тем, как перейти непосредственно к самим событиям, опишу немного жильцов этого двора- многонациональную и довольно дружную, субстанцию, где каждый персонаж был настолько ярок и, как сегодня модно говорить, харизматичен, что обойти их вниманием будет преступлением.
;
Ну, начнём с семьи врачей- ингуши, с двумя маленькими детьми. Муж работал в БСМП и к нему на операционный стол периодически попадали какие-то главари, авторитеты и прочие «шишки». Жена- педиатр, красивая, стройная, одевалась по последнему слову моды.
;
Над ними жила бездетная пара: муж, статный, высокий красавец Салман и жена - Ламара, напоминавшая Людмилу Сенчину. В молодости они с дядей Салманом, будучи в Питере, ходили на концерт Леонтьева и, Валера, обратив внимание на очаровательную поклонницу в первом ряду, подарил ей букет, только что преподнесенный  ему кем-то из зрительниц. Салман еле сдержался, чтобы не надавать певцу…
;
Эта история была рассказана ею Марьям, жившей в крайнем подъезде с мужем и 4 детьми и с которой Ламара дружила. Они частенько заходили друг к другу на чай или кофе. Последний неизменно подавался Ламарой в красивых чашках с изогнутыми ручками с кусочком сахара и тоненьким, безумно вкусным печеньем. До ужаса застенчивые девочки Марьям любили такие посиделки у тёти Ламары в кухне цвета разбелённой мяты под спокойное повествование двух женщин…
;
Сама же Марьям, движимая пульсирующей в ней с рождения коммерческой жилкой и просто необходимостью обеспечивать запросы подросших дочерей, торговала на крытом рынке Грозного всяким модным шмотьём, а по вечерам жарила свои фирменные пирожки с картошкой и творогом размера «XXL», раздавая их тут же во двор, через открытое настежь кухонное окно.
;
В квартире напротив наездами жил вечный холостяк и повеса, 32-летний Асвад, который периодически и шумно «наезжал» в свою двушку с друганами и не только… Контраст между его учтивостью с соседом Бекой (мужем Марьям) и этими ночными гужбанами невольно наводил на ассоциацию его персоны с голубым воришкой из «Двенадцати стульев». Казалось, что этой подчёркнутой вежливостью он старался компенсировать явную аморальность своего поведения.


Следующей в списке была семья, которая, казалось, возникла по какому-то недоразумению. Это был второй брак немолодого и не очень здорового мужчины с молодой, очень красивой женщиной. Всегда весёлая и общительная блондинка родила мужу дочь вдобавок к сыну, который у него уже был. Ни внешне, ни характером они не подходили друг другу. Более того, жившие внизу Бека и Марьям не раз слышали их разборки, сопровождавшиеся ужасающими шумовыми эффектами, как человеческого, так и неодушевлённого происхождения. Так и подмывало иной раз подняться и наорать на эту пару, мол, расходитесь уже и перестаньте мучить себя, детей и нас, в конце концов! Было ясно, что основная проблема в семье- это мужняя ревность. Мы никогда не узнаем, имели ли подозрения супруга под собой почву, но факт в том, что несмотря на весь этот «хард-рок» между ними, Лариса не собиралась уступать мужу и превращаться в домашнюю, покладистую жену, которая ради покоя в семье готова зарыть глубоко и навсегда все до единого мечты и желания. Нет.  Она слишком себя любила для подобной жертвы. А посему, наша «резистентка» периодически, ездила-таки, за товаром в Турцию, где, словно мулета на корриде, раздражала своим натуральным блондом местное население известного пола и привозила оттуда велюровые банные халаты, которые разбирались по приезде, словно горячие пирожки.
;
В разноцветную палитру красок этого двора баба Даша вносила свой особенный колор. Он заключался в её интересном, старинном говоре, двух дочерях, гостивших у неё время от времени и татарском внуке Тагире, недоумевавшем, почему же все женщины его семьи перебывали замужем по несколько раз(«-Ну, и в семейку я попал!»)
 Однажды, придя из школы домой, он радостно сообщил бабуле, что видел сегодня «МариВанну»- бывшую учительницу и знакомую бабы Даши, которая некоторое время назад уехала из Грозного насовсем. На вопрос удивлённой бабушки «где?» прыщавое лицо подростка расплылось в улыбке: «-В школе, на портрете».
В общем, добродушный внук-хохмач и Дарья Михална ладили.

И, наконец, дошла очередь до главных героев. Их было 8 человек детей и родители.
Мать- Курман, была приветливой, неконфликтной, но достаточно безвольной женщиной. Отец- Махач, седой и крупный мужчина лет 60, глуховатый, который денно и нощно ремонтировал непонятной марки авто. Они производили впечатление гармоничной пары, оба мягкие, без претензий.
Девочки у них шли первыми и две уже были замужем. Самую старшую редко видели в гостях у родителей.
;
Вторая - Курбика, немного за 30, шатенка. Если бы ей пришлось участвовать в конкурсе за самую красивую, мягкую речь, она бы стала абсолютной победительницей. При этом, она совершенно не кривлялась, была скорее сдержанной и серьезной, и её мелодичное произношение было естественно-нежным и приятным для слуха.
;
Третья- Курсани. Стройная дурнушка, но с фигурой, как у учительницы, которую описывает Иван из фильма «Курьер». «Девятый вал» Айвазовского был здесь представлен в лучшей своей версии. Плюс флюиды, которые 28-летняя суперкокетливая девушка распространяла в радиусе нескольких метров от себя- всё это делало её заманчивой приманкой для противоположного пола.
;
Четвертая- Курсет. Высокая, красивая пухляша с тёмными волосами. Всегда в хорошем настроении, уверенная в себе, местами раскованная и очень общительная. Несмотря на возраст(25 лет) и «незамужество», Курсет занималась челночным бизнесом и тоже летала в Турцию и у них с Ларисой были даже какие-то «тёрки» на этой почве.
;
Мальчики не заслуживают особого внимания с нашей стороны. Что старший, 23-летний, что последующие-20, 16, 12 лет, были абсолютно бесхарактерными, апатичными существами, которых никогда не было слышно.
;
Если б эти родители сумели бы расставить в своей семье правильные приоритеты, чёткие границы дозволенного и запретного и научили бы детей уважать прежде всего себя, людей, давших им жизнь, то всё у них пошло бы совсем по другому руслу. Ведь, учитывая их мягкость, спокойствие характеров, эмоциональный фон был самым что ни на есть благоприятным для воспитания самодостаточных, психологически здоровых, индивидуумов. Но, что-то явно пошло не так.

;
Итак, было это в погожий, летний день, который не предвещал ничего необычного.
Где-то в полдень, мальчики Беки, самозабвенно игравшие в «Марио», увидели вдруг под окнами людей в военной форме. Открыв створки настежь и высунувшись по пояс наружу,  подростки обнаружили, что люди в камуфляже патрулируют улицу. Эту весть они в радостной эйфории проорали родителям, которые выглянув в окно кухни, увидели у себя во дворе большое количество вооружённых до зубов людей, толпившихся у крайнего подъезда, где проживали баба Даша и семья Махача.
;
На улицу один за другим вышли все соседи и в полной растерянности и с недоумением стали задавать вопросы друг другу и визитёрам.
Было ясно, что причина, по которой они здесь находились, была невероятно серьёзной и последствия вырисовывались не совсем приятные.
;
Тем временем, в подъезде началась какая-то возня, крики и все увидели, как один из «боевиков» очень грубо, за волосы, тащит Курсани на улицу. Следом волокли мать, Курман, которая пытаясь препятствовать собственному выдворению из дома, вцепилась руками за железную перекладину декроттуара, который был всажен у входа в подъезд. Разозлённый этим сопротивлением,
«мужчина» начал наносить удары ногой женщине снизу вверх, целясь ей в пах.
;
При этом жильцы, в шоке от происходящего, вначале кинулись к подъезду, но были остановлены пальбой в воздух. Женские визги, плач, мужские крики- неописуемый ор и неразбериха!
;
Тут ингуш-хирург, узнав в вожаке налетчиков, высоком, рыжем, крепком молодом человеке, своего бывшего пациента, обратился к нему с просьбой остановить весь этот беспредел. И тот рассказал вот о чём.

Оказалось, что Курсет, младшая из дочерей Махача, «бизнесвумен», взяла в долг у одной женщины огромную сумму денег, но когда пришло время возвращать, натравила на неё своих знакомых и дала понять, что о «бабках» она может забыть навсегда. Не зная, как ей вернуть свои кровные, женщина обратилась к одному из лидеров тогдашних вооруженных отрядов.
Они, в свою очередь, являясь, вроде бы, государственной военной структурой, действовали иногда по, довольно-таки, странным уставам и законам, влезая в совершенно бытовые разборки, далёкие от их «профиля». Но в 90-е много кто был не на своём месте и многим приходилось заниматься не своим делом, поэтому вопросами особо никто не задавался. Да, это было дико, непривычно, но ветер перемен дул не только в отдельно взятой Чечне, хаос был повсюду и люди тешили себя надеждой, что всё это временно.
;
Самое интересное- виновницы «торжества» в тот день не оказалось дома и попало всем, кроме неё. Отца побили, братьев скрутили и обездвижили. Курбика, пытавшаяся отбить сестру, получила пулю в голень и потом долго ходила на костылях. Бабу Дашу и ее дочерей тоже «помяли» в суматохе. Соседей, которые пытались вмешаться, предупредили о «шаг вправо, шаг влево», а наставленные на испуганных людей дула автоматов очень красноречиво зиявшие, не оставляли им выбора.
;
Курсани отволокли к машине и пихнув в неё насильно, увезли в неизвестном направлении.
Курбику отвезли в больницу.
;
Все потихоньку разошлись.
Двор опустел. Старое дерево грецкого ореха уныло склонилось над засиженной до блеска скамейкой. В каждой квартире шло обсуждение, люди потихоньку приходили в себя. Некоторые думали о стыде, который теперь будет испытывать семья и от всего сердца жалели их, несмотря на то, что не особо были довольны внутренним устройством семьи Махача, где распущенность, вседозволенность и отсутствие каких-либо рамок было нормой.
;
Те, кто подобно дочерям Марьям, никогда до этого не видел насилия над женщинами, был шокирован произошедшим и никак не мог понять и принять случившееся.
Позже они все вкусят много горя и их глаза станут свидетелями многих жестоких унижений и убийств, но пока до войны оставалось чуть больше года…
;
Ближе к вечеру во двор заехала машина и высадила Курсани, которая с абсолютно победной улыбкой на синюшном лице, с гордо поднятой головой, прошествовала в свой подъезд…

«Девятый вал» Айвазовского был символичен в этот день, как никогда.