Малое правосудие

Судья Козявкин сидел в кабинете суда и пил чай, уткнувшись в телефон. «Во дают!», с нежной завистью думал Козявкин, читая об одном громком судебном процессе в столице.

Город N-ск, где служил правосудию Козявкин, был от столицы далеко. Не то, чтобы он был совсем уж на другом конце света. В километрах расстояние было совсем невелико, но где-то посередине этого расстояния явно лежала пропасть, надежно отделяющая маленький N-ск от остального мира. 

Козявкин неоднократно бывал в Москве и оба раза возвращался домой потрясенный и полный энтузиазма. Энтузиазм этот со временем стихал, стираясь ежедневным песком провинциальной жизни, но чувство сопричастности с тем, большим столичным миром оставалось и продолжало жить где-то внутри его души. Козявкин мечтал делать все правильно, «как в Москве».

Москва, однако, была где-то в сияющих высотах, а в N-ске большинство дел было про украденные простыни, пропитые кредиты и иногда еще про разводы. Как применить к этому столичный опыт было совершенно непонятно.

Впрочем, как раз сегодня, дело предстояло преинтереснейшее. Пожарный инспектор N-ска Горячеев, совершая обход вверенных ему субъектов, о чем-то повздорил с владельцем небольшой пекарни, Булочкиным. Это вообще-то было очень странно, так как Булочкин был человеком мягким, начальственно-боязненным и всегда со всеми договаривался по-хорошему. Видимо, произошло какое-то недоразумение в размере договоренности, и Горячеев вспылил. Так или иначе, дело дошло до главного пожарного инспектора области, шурина Горячеева, а тот был братом кума зятя губернатора. С этим не шутят и Булочкина потребовали наказать.

Проблема состояла в том, что наказывать Булочкина было решительно не за что. Он платил налоги, всегда со всеми соглашался и на его пекарню были выданы все возможные разрешения. В политических движениях не состоял, соцсетями не пользовался и даже машину водил, не получая штрафов. В городе он состоял на хорошем счету и когда надо, сдавал деньги.

Но, с другой стороны, чем сложнее задача – тем интереснее её решать! Сегодня Козявкин был горд собой. Неделю он придумывал хитроумнейшие комбинации, но все было не то. Решение было найдено лишь позавчера, когда к нему зашел на кружку пива прокурор N-ска и, по счастливому совпадению, двоюродный брат Козявкина подполковник Сопливкин.

Всего одно лишь изящное слово: «кража!». Обстоятельства дела не требовали действительно крупного размера, Булочкину лишь следовало указать на его место, и писать пухлые тома дела было совершенно не нужно. С другой стороны, даже и небольшая кража может ведь быть совершена группой лиц, по предварительному сговору, со взломом, и так далее и тому подобное – простор для отправления правосудия был велик, равно как велик был и выбор наказания.

Так как в реальности Булочкин никогда ничего не крал (или во всяком случае, никогда не был пойман), требовалось истинное судейское мастерство. Козявкин был твердо намерен проявить его. Он даже немного волновался с утра, как перед экзаменом в училище, но взял себя в руки и обрел твердость, уверенность и внутренний покой. В конце концов, Булочкин был бизнесмен. А бизнесмен - значит барыга. А  все барыги - жулики. Поди, продает ведь свои булки дороже, чем мог бы, наживается на простых людях. Практически пьет кровь из людей! Так что, можно сказать, Козявкину сегодня предстояло быть защитником простых людей. Можно даже было сказать (негромко), что это дело чести!

То, что Булочкин когда-то учился в том же классе, что и сам Козявкин, не помешает правосудию. Нужно быть твердым и Козявкин будет тверд. Его рука не дрогнет, когда потребуется его, Козявкина, подпись.

К тому же, у Козявкина были и иные соображения. Козявкин втайне надеялся, что начальство заметит его ловкость. Профессионалы ведь всегда видят хорошую работу. А в этом деле было даже что-то смутно столичное. Улик нет, свидетелей нет, потерпевших нет, даже преступления самого нет – а дело есть, и оно будет решено им как следует.

Исход дела был предрешен и неотвратим как метеорит. Результат его был совершенно ясен и неинтересен. Но вот ход дела, сам процесс, был полностью в руках Козявкина. Именно ему предстояло добыть этот самородок правосудия, очистить его от налипшей грязи и явить миру во всем блеске.

Пора было приступать. Козявкин допил чай, поправил мантию, напустил на себя самый доступный ему грозный вид и проследовал в зал суда. В зале уже собрались все участники процесса: прокурор Сопливкин, подсудимый Булочкин, его адвокат Лазейкин, несколько зевак, жена Булочкина, секретарь суда Носова и пара полицейских. Кроме них, как с удовольствием отметил Козявкин, в зале был еще и журналист областной газеты «N-ская жизнь» Подлизкин. В бумажном виде газета давно уже не издавалась, но сайт поддерживала, и что самое главное – каждое утро газета распечатывалась на красивой мелованной бумаге для самого губернатора. Присутствие Подлизкина означало, что дело было «взято на контроль».

Памятуя, что глас судьи – глас правосудия, Козявкин начал заседание. Нудным и одновременно надменным тоном Козявкин задавал необходимые формальные вопросы, иногда громко переспрашивая, если ответ звучал недостаточно четко. Убедившись, что Булочкин потерял последнее присутствие духа, Козявкин передал слово прокурору.

- Ваша честь, обвиняемый обвиняется (тут Сопливкин немного запнулся, но тут же выправился) в совершении преступления по статье (неразборчиво) части 2, подпункт 3, а именно в краже имущества в значительном - Сопливкин сделал ударение и паузу и многозначительно посмотрел на Булочкина – в значительном, повторяю, размере по предварительному сговору в составе группы лиц.

Булочкин побледнел. Сопливкин продолжал, постепенно переходя в свойственный ему по долгу службы бубнеж:

- 3 марта, в воскресенье, находясь в состоянии алкогольного опьянения, подсудимый совершил кражу продуктов в магазине «Не-сельпо» на общую сумму 5347 рублей. Кража была совершена по предварительному сговору с гражданкой Булочкиной Е.В., приходящейся женой подсудимому, в составе группы лиц, состоящей из вышеупомянутых граждан Булочкина М.Н. и Булочкиной Е.В. В ходе следственных действий, было установлено, что были присвоены: коньяк армянский 0.7 литра …

- Ничего мы не крали! – закричала из зала суда жена Булочкина – Мы в воскресенье продукты покупали! Покупали, за свои деньги, слышите!
- Тишина в зале суда! – вмешался Козявкин – Гражданка Булочкина, не мешайте судебному заседанию!
- Леночка, молчи! – умоляюще вскричал Булочкин
- Не буду я молчать! Они тебя сейчас в тюрьму ни за что посадят!
- Елена Владимировна, а вы, кстати, тут ведь сообщница получаетесь… – сказал Козявкин задумчивым тоном и посмотрел на Леночку. Леночка побледнела.
- Леночка, молчи! – еще раз вскричал Булочкин.
- Так, тишина в зале суда! Подсудимый, делаю вам замечание!

Установилась тишина. Булочкин сел на свое место. Леночка молчала. Процесс продвигался успешно.

- Обвинение, продолжайте.

Сопливкин продолжил бубнить:
- Были присвоены: коньяк армянский 0.7 литра, водка «лесная» 1 литр, колбаса полукопченая 300 грамм, сыр «пармезан» 400 грамм, туалетная бумага 4 рулона, презервативы обычные 1 упаковка, презервативы для анального секса 2 упаковки…

Сопливкин произносил слово «секс» через «е». В зале присвистнули. Леночка покрылась румянцем, Булочкин покраснел, почему-то покраснел и один из присутствовавших полицейских. Сопливкин продолжал, привычно проигнорировав все это оживление:

- Йогурт 4 упаковки, яйцо куриное столовое 3 десятка, батон «нарезной» 1 шт, молоко 3 бутылки по 890 грамм, …

Сопливкин зачитывал и зачитывал содержимое корзины Булочкиных. Слышно было, как мухи летают в зале суда и иногда попадают в унисон с голосом прокурора. Присутствующие погружались в транс.

- Освежитель воздуха - 1 баллон – закончил перечисление Сопливкин, словно ставя точку в конце этого длинного перечня. Присутствующие очнулись.

 – Как установило следствие, данные предметы были помещены преступной группой … - снова принялся нудеть Сопливкин.

Козявкину слово «группа» нравилось и не нравилось одновременно. С одной стороны, преступление так, конечно, получалось значительнее. С другой – посадить целую семью могло бы быть уже перебором, да и срок тогда нужно было бы давать реальный. Все это ограничивало свободу воли судьи и причиняло ему беспокойство.

Кроме того, Козявкин неожиданно осознал, что ему довольно приятно видеть Булочкину Е.В., то есть Леночку, смотрящей на него с почти суеверным страхом. Несмотря на годы, Леночка была красавица, и Козявкин совершенно не хотел сажать её в тюрьму по-настоящему. Во всяком случае, сразу.

Козявкин был сегодня сама власть, и чувство это было восхитительно. Козявкин парил в небесных высях, а Леночка исправно трепетала перед ним, доводя картину до идиллии. Мысль о том, что проявив снисхождение, он посеет в ней благодарность, грела ему душу и отодвигала «группу» куда-то далеко, за второй шкаф справа.

- … в продуктовую корзину, размерами 800 на 500 на 500 мм, на основании передвижном, принадлежащую магазину «Не-сельпо» и вывезены ими за линию касс. Затем преступная группа, в том же составе …

- Но ведь мы же заплатили… - тихо произнесла Леночка и заплакала.
- Так, выведите её! – рявкнул Козявкин полицейским – Невозможно работать! Обвинитель, продолжайте!

- … погрузила присвоенное имущество в багажник автомашины Фольксваген Пассат, гос. номер (неразборчиво) и перевезли присвоенное по месту проживания Булочкина М.Н., по адресу ул. Филлиповская д.1. Все необходимые доказательства приобщены к делу, перечень на странице 14 – закончил, наконец, прокурор. Все вздохнули с облегчением.

- Слово предоставляется защите – торжественным тоном произнес Козявкин.
- Ваша честь – начал адвокат Лазейкин – как следует из видеозаписи в магазине, мои подзащитные совершили не кражу, а покупку. На кадрах видно, как они расплачиваются на кассе.
- Что там следует из видеозаписи, а что нет – решит суд! – лениво прервал Лазейкина Козявкин – Излагайте по делу.
- Хорошо – продолжил Лазейкин несколько обескуражено - На кадрах видно, что они передают деньги в оплату покупок.
- Оглашайте факты – снова прервал адвоката Козявкин – в оплату эти деньги или нет – суд разберется.
- Хорошо, на кадрах видно, что они передают деньги.
- Вот! – похвалил адвоката Козявкин. - Это вся позиция защиты?
- Ну, в целом, да. Мы считаем, что отсутствует сам факт преступления.
- Ясно. Ваша позиция ясна. Суд переходит к опросу обвиняемого. Гражданин Булочкин, вы находились третьего марта в магазине «Не-сельпо»?
- Да, но …
- Отвечайте суду четко, да или нет.
- Да
- Вы находились в состоянии алкогольного опьянения?
- Я выпил днем всего пару рюмок, за рулем была жена…
- Так, да или нет?
- Да…
- Вы обсуждали с женой список того, что вам нужно было в магазине?
- Да
- Все перечисленные прокурором предметы были доставлены на вашей машине по адресу вашего проживания?
- Да, но …
- Я делаю вам второе замечание. Вы можете быть удалены из зала суда. Отвечайте четко, да или нет.
- Да
- Вы посвящали вашу жену в план хищения?
- Нет. Я вообще ничего не крал! Это … это же черт знает что! – внезапно взорвался Булочкин.
- Так, третье замечание, неуважение к суду. Выведите подсудимого из зала суда!

Булочкин поник и его, покорного, начали выводить из зала. Козявкин был в ударе.

- Ваша честь – Лазейкин встал – я вижу, к чему это идет! Мы заявляем отвод суду!

Вот оно! Никогда еще в жизни Козявкину не заявляли отвод. Добрые предчувствия его не обманули, процесс и в самом деле был выдающимся. Казалось, где-то под самым потолком суда мелькнули купола первопрестольной. Купола тут же исчезли, но Козявкина это не смутило. Он был готов. Он знал, что нужно делать.

- Хорошо, давайте сюда ходатайство. Суд удаляется на совещание.

Козявкин торжественно встал и проследовал в совещательную комнату. В N-ске он был единственным судьей, так что совещаться ему было не с кем, но порядок судопроизводства им соблюдался всегда неукоснительно. Как-то, несколько лет назад, совещаясь сам с собой перед вынесением приговора по делу одного пьяницы, Козявкин заприметил одну удивительнейшую дохлую муху между стеклами окна. Он выяснил, что если дунуть на нее посильнее через нижние щели внутренней рамы, то муха подскочит, и может подлететь почти до форточки, а потом падает вниз, вращаясь как липовый цвет, и что падение мухи занимает от 10 до 14 секунд. С учетом дутья, процесс занимает около полуминуты, а значит, совещание, для придания ему должной весомости, должно состоять из 30 полетов мухи. Четверть часа – самый раз для совещания суда, но точно отмеренное по часам время тут совершенно не подходит. Не может же судья над разными делами думать всегда одно и то же одинаковое время! Полеты же мухи всегда проходят хоть немного, но по-разному, поэтому и совещания у Козявкина получалось всегда немного разными и торжественными. Муха была важным элементом правосудия, и, что не менее важно, элементом всегда согласным с выводами судьи.

Козявкин вернулся в зал.

- Ваше ходатайство рассмотрено судом и отклонено. Начинаем прения. Защита, вам слово.
- Защита настаивает на том, что преступления нет. Мой подзащитный оплатил покупку, он купил товары, а не украл.
- Ясно. Обвинение?
- Подсудимый совершил кражу на сумму более 5347 рублей. В результате этого, он получил незаконную выгоду на ту же сумму. То, как и когда он распорядился впоследствии полученной выгодой – подал ли нищему на паперти или подарил кассиру при выходе из магазина – не является предметом рассмотрения в сегодняшнем суде.
- Ясно. Суд удаляется на …

Козявкин уже почти произнес «на совещание для вынесения приговора» но тут увидел загоревшиеся глаза Лазейкина и расширившиеся от ужаса гласа секретаря суда Носовой. Козявкин понял, что он на волосок от фатальной ошибки и идет по краю пропасти.

- … на пятиминутный перерыв. После перерыва суд заслушает речь обвиняемого.
Глаза Лазейкина потухли, надежда на нарушение хода дела умерла. Носова смахнула проступивший пот и склонилась обратно над протоколом.

Через пять минут Козявкин вернулся в зал. Туда же вернули и Булочкина.

- Обвиняемый, вам предоставляется слово. Вам есть что сказать?
- Я... Ваша честь … - мямлил Булочкин – я не знаю … мы же просто покупали … я… мы…
- Хорошо, ясно. Спасибо, садитесь – Козявкин милостиво избавил Булочкина от продолжения мучений. Булочкин сел с облегчением.

Воцарилась тишина. Козявкин выждал паузу, перебирая бумаги и в сотый раз перебирая в памяти, все ли было сделано как должно. Все было идеально. Украдкой взглянув на Лазейкина, Козявкин убедился, что адвокат не проявляет никаких признаков сознания и смиренно ждет окончания процесса. Это было хорошим знаком.

- Суд удаляется на совещание для вынесения приговора – решительно произнес Козявкин и вышел из зала суда, не глядя на собравшихся. Поезд процесса прибывал на конечную станцию и остановок больше не предвиделось.

Через 37 полетов мухи (Козявкин решил немного увеличить время совещания, чтобы дело выглядело солиднее) Козявкин вынес приговор:

- Признать Булочкина М.Н. виновным по всем пунктам, –лицо Булочкина приобрело странноватый землисто-трупный цвет
- Кроме совершения преступления в составе группы лиц. По мнению суда, Булочкина Е.В. не была посвящена в ключевое обстоятельство преступления, а именно в намерение присвоить товары без оплаты, т.е. совершить кражу. – Булочкин перекрасился просто в бледную поганку
- Назначить Булочкину М.Н. наказание в два года условно. – Булочкин порозовел. Было видно, что он возвращается к жизни.
- Осужденный обязан каждые две недели … - Козявкин перешел к ритуальному зачитыванию подобающих случаю деталей.

- Легко отделались!  - шепнул Лазейкин своему подзащитному.
- И не говорите! – также тихо ответил ему Булочкин.

Правосудие свершилось.