Глава 11. у него очень счастливое рождество

Сочельник! Домой к шестичасовому ужину после того, как закончилась ежедневная раздача газет, а затем в постель: "Потому что рано ложиться спать-значит, Рождество придет раньше, мама!"

На заднем крыльце лежала большая, с густыми ветвями пихта, ожидая, когда ее вынесут в прихожую. Нижний этаж был заполнен таинственными пакетами, так замаскированными громоздкими обертками, что их содержимое даже нельзя было предположить, и по всему дому, от чердака, где хранились елочные украшения, до отделанной падубом гостиной витала атмосфера праздничного ожидания.

Ему нравилось это возбуждение, как и Джону. Раньше возможности, которые открывал для него визит Санты, предоставляли ему эту возможность, ибо кто мог знать, какую из многочисленных потребностей этот персонаж сочтет нужным удовлетворить? И в то самое Рождество, разоблачив старика как милого, доброго мошенника, он робко попросил родителей украсить елку и разложить подарки, как раньше, "Потому что удивление-лучшая часть Рождества."

В ту ночь, когда он поймал Санту! Воспоминание об этом вызвало на его губах ретроспективную улыбку, несмотря на дрожь, которую холодные простыни посылали по его теплому маленькому телу. Разбуженный шумом внизу, он накинул на себя старый халат, чтобы защититься от морозного воздуха, и на цыпочках вышел в темный коридор. Хорошо вокруг лестничной площадки, сцена встретила его взгляд!

Там стояло дерево, прочно вклинившееся в опору мыльницы с плоскими утюгами вокруг основания для балласта. В одном углу комнаты ноев ковчег, который потом безвременно кончился в плавании по грязной луже, высыпал на ковер картонных животных. Рядом с дверью лежал красный пожарный костюм, а в столовой, склонившись над наполненными конфетами рогами изобилия на столе, сидели его отец и мать.

- К-где Санта-Клаус?" он запнулся, не сразу поняв ситуацию. Резкий, задыхающийся вздох удивления вырвался у матери, когда отец разразился огорченным смехом.

-Думаю, ты нашел его, сынок, - последовал ответ. И это был конец Санта-Клауса.

Несколько мгновений спустя длинный пустой товарный поезд незаметно прогрохотал в сторону города, а ровное дыхание Джона точно, как часы, отсчитывало быстро убывающие минуты, отделявшие его от Рождества.

Вздрогнув, он проснулся. Поздний серый рассвет зимы заглядывал в щели между оконными шторами и створками, отбрасывая по комнате колеблющиеся тени. Он сонно потер глаза, потом, вспомнив, вскочил на ноги и открыл жалюзи.

Перед ним лежала серовато-коричневая насыпь железной дороги с более светлыми полосами, указывавшими, где лежат сверкающие рельсы. На бульварах сонно мерцали дуговые фонари, их долгое ночное бдение почти закончилось. Голые верхушки деревьев, окаймлявшие парк, кружевом выделялись на фоне морозного зимнего неба, и то тут, то там случайные лучи света бросали в неприглядный рельеф груды мусора на большой стоянке. То же доброе, грязное, беспорядочное соседство вчерашнего дня и позапрошлого года, и все же дух Рождества окутывал все вокруг ореолом и украшал его в глазах мальчика.

- Это Рождество, это Рождество, - повторял он снова и снова, натягивая одежду.

Затем на цыпочках сбежал вниз по лестнице, чтобы посмотреть на сюрпризы, ожидавшие его в холле внизу.

Запах сосен, напоминавший о сладко пахнущих лесах Мичигана, заставил его жадно принюхаться. Дерево возвышалось на том месте, где его предшественники стояли перед камином, такое высокое, что верхушка едва доставала до потолка. Мерцающие сферы ловили свет из лестничного окна, создавая яркий контраст с темными игольчатыми глубинами. Рог изобилия, нагруженный сладостями, утяжелял ветви. Сахарные цепочки образовывали симметричные гирлянды из бусин, свисая с верхних ветвей, и бесчисленные свечи неподвижно стояли в подсвечниках, ждал, когда свеча в руке отца оживит их.

Под елкой лежали его подарки. Возможно, не так много, о, сыновей богатых родителей, как у вас, но глаза Джона становились все шире и шире от восторга, когда каждый предмет приветствовал его.

Там лежали сани, длинные, низкие и алые, не такие нарядные, как дорогая "Черная красавица", о которой он так мечтал, но такие же исправные. На конечной станции железной дороги, опоясывающей основание дерева, стоял странный иностранный механический двигатель с сокращенным пассажирским вагоном, а на углу листа, который должен был защищать ковер от капель свечей, была сухая батарея и миниатюрный электрический мотор. Кроме того, были книги— "Оптика", "Мальчики—Роверы" и другие в их роде, - которые должны были обеспечить отдых на долгие месяцы, независимо от его быстрого чтения.

Конечно, он повернул выключатель и прислушивался к гудению маленького мотора, пока батарея не начала угрожать разрядиться; конечно, железная дорога была немедленно пущена в ход и снова заработала, невзирая на шум, который мог разбудить его родителей. И он встал, по крайней мере, три раза, крепко прижав сани к груди, и сделал воображаемые рывки вниз по парковым саням, опережая даже длинные бобслеи, когда лед под ним летел. Затем он снова взглянул на титульные листы книг и даже прочитал одну или две страницы из каждой открывающейся главы, которые он мог знать. который имел бы честь быть выбранным для первого употребления его голодным умом. Наконец, он растянулся на спине под деревом и посмотрел вверх, наблюдая за каждой блестящей деталью в полном удовлетворении.

Голоса наверху сообщили Джону, что его родители наконец проснулись. Вверх по извилистому пролету так быстро, как только могли нести его маленькие ножки, и в большую южную комнату с криком: "О, мама! - Мама! Папа! все в порядке!"

- Счастлив, сынок? - спросила мать, когда он устроился рядом с ней на кровати.

Он кивнул. Счастлив? Кто бы не был со всеми этими сокровищами в его распоряжении? Мистер Флетчер усмехнулся.

- На комоде твоей матери стоит коробка, которую мы забыли поставить под елку, - сказал он. - Вы можете открыть его здесь, если хотите."

Мальчик мигом вскочил и вернулся, на этот раз к отцовской кровати, где сидел и дергал за розовые шнурки, пока не показался набор кукольной посуды.

-Это ответ на ваш список,- сказали ему. - Думаешь, это подойдет для твоей квартиры, сынок?"

-Луизе они понравятся, - невозмутимо улыбнулся он. - Я отдам их ей вместе с другим подарком."

Снова смех, снова улыбки, снова смех. Какая разница, если все остальное в мире пошло наперекосяк, если Дух Рождества безраздельно царил в этой семье весь день?

-Что ты видел в гостиной, Джон? - спросил отец.

- Что-то в гостиной?" Мальчик снова был на ногах. - Куда?"

- Подожди минутку, я возьму халат и пойду с тобой."

Немного погодя они спустились по лестнице, держась за руки. Джон проследил за указующим перстом отца, когда они стояли на пороге гостиной. Перед мертвой решеткой стоял трехфутовый шкафчик, обтянутый джинсовой тканью. Из квадратного отверстия наверху свисало с полдюжины безвольно повисших фигур.

-Панч и Джуди!" Джон не мог поверить своим глазам. - О, папа! Папа!"

Через мгновение Панч был уже на его правой руке, а Джуди-на левой, когда он пошевелил пальцами взад и вперед, проверяя, работают ли они так же, как у шоумена в Соседнем зале. Джуди выскочила на сцену, когда отец улыбнулся ему.

-Мистер Панч, мистер Панч, - позвала она. Но в ее голосе не было ни диапазона, ни силы, которых требовала Джуди, чтобы добиться успеха, и он стащил марионеток с пальцев.

-Вот, - сказал он отцу, -ты их работай. Мои ведут себя неправильно."

Ничего противного, мистер Флетчер растянулся на полу за маленьким шкафом. Джон передвинулся вперед и, положив голову на руки, жадно наблюдал за происходящим.

Что это было за шоу Панча и Джуди! Мистер Флетчер, опираясь на свое богатое воображение, придумал для несчастной пары новый набор домашних ссор, привел доктора и клоуна (две живые куклы, которые дополняли первоначальных, ограниченных исполнителей) и заставил Джона визжать от смеха, пока краснолицый маленький дьявол не завершил представление освященным временем способом. Приглушенный смех в дверях заставил их обоих вздрогнуть. Там стояла миссис Флетчер, полностью одетая, с улыбкой на лице.

-Джон старший,- приказала она с притворной суровостью, - немедленно поднимись наверх и переоденься к завтраку. Я верю, что ты самый большой мальчик из них двоих, несмотря на твой возраст."

Покончив с утренней трапезой, Джон проглотил содержимое сладкого рога изобилия с дерева и надел чулочную шапочку, пальто и варежки. Подарки Луизы должны были быть доставлены, и это было дело, которое не терпело никакой неподобающей задержки.

На звонок в квартиру ответила сестра миссис Мартин.

- Луиза дома?" - нетерпеливо спросил он.

Тетя объяснила, что Луиза уехала с матерью из города на три дня на Рождество.

-Она вернется послезавтра, - утешила она его.

Поэтому он оставил подарки на ее попечение, велев передать их своей госпоже в тот самый момент, когда она прибудет, и снова сбежал вниз по покрытой ковром лестнице.

Сид Дюпре встретил его перед домом. Джон настороженно оглядел его.

"'Lo!"

"'Lo!"

- А что тебе дали твои родители?"

- О, много чего. Что ты получил?"

Сид на мгновение остановился, чтобы рассказать о своих многочисленных дарах, чтобы не упустить ни одного из них в попытке произвести впечатление на соседа.

- Еще один футбол,- похвастался он. -Обошлось в пять долларов."

- У меня есть железная дорога с сорока левенами рельсов."

- Дядя прислал мне пару персиковых боксерских перчаток, - продолжал Сид.

- Подожди, пока не увидишь, что мне пришлет дядя. Всегда приходит по почте, но еще не пришло. Кроме того, я получил новые сани."

- И у меня есть боксерская груша."

- Но вы бы видели мой лектрический мотор,- возразил Джон, все еще не смутившись. - Ты только подожди, пока не увидишь игрушки, которые я делаю для него."

Сид хранил свое последнее и самое дорогое сокровище до последнего. - Моя мать подарила мне настоящий пистолет, Винчестер. Он будет стрелять через озеро, он стреляет так далеко. Следующим летом я поеду с ним на охоту на ранчо."

- Все в порядке." Джон нисколько не смутился. - Но копы не разрешат тебе стрелять из него в городе, и тебе придется подождать до весны, прежде чем ты сможешь им воспользоваться. Теперь я могу пойти домой и повеселиться со всеми своими вещами ."

Подошли Сильви и Перри.

- Ло! - последовало неизбежное приветствие.

- Ло!- последовал неизбежный ответ.

- Что ты получил на Рождество? - спросил Перри.

Джон мгновенно объединился с Сидом в попытке обогнать вновь прибывших.

-У Сида есть достаточно надежный пистолет,- сказал он внушительно. - Больше, чем я."

- И у Джона есть электрический мотор, - вставил Сид, когда Джон закончил. - Он запряжет его в свои новые сани парой весел и пойдет грести по снегу, когда пойдет снег. Мой, но он сильный!"

-У нас есть рождественская елка,- заговорил Сильви.

-Мы тоже,- сказал Джон.

-И мы тоже,- добавил Перри.

- Но мой больше любого из ваших, - настаивал Билл. - Он такой большой, что нам пришлось проделать дыру в потолке, чтобы установить его. А широкий? Она такая широкая, что я с трудом влезаю в нее."

- Нет! - недоверчиво воскликнул Джон. - Ничто не может быть больше нашего."

-Пойдемте посмотрим,- ответила Сильви. Итак, квартет двинулся по улице, чтобы "прийти и посмотреть."

По дороге они миновали почтальона, с трудом тащившегося под грузом рождественских посылок. Не только его кожаный мешок был набит до отказа почтой, но и маленькая тележка, которую он тащил за собой по дороге, тоже несла свою долю писем и подарков.

-Счастливого Рождества!- крикнули ему мальчики. Он был добродушным человеком, ни в малейшей степени не похожим на злого чудака, который держал маршрут год назад.

Он улыбнулся им в ответ, потому что ему только что подарили седьмой галстук, который, по мнению семьи, был слишком уродлив для того, чтобы его носил первый получатель, и был в приподнятом настроении.

- Для нас есть почта? - раздался хор вопросов.

Он порылся в мешке с почтой. - А вот и ты, юный Флетчер! Лови!"

-От моей тети, - гордо объявил Джон, глядя на почтовый штемпель. -Она всегда присылает мне на Рождество всякие джим-денди." Он разорвал защитный конверт и в изумлении уставился на два белых квадратика, которые держал в руке.

-Тряпки, тряпки!" - насмехались мальчишки. В кои-то веки тетя Клара последовала бессистемному предложению в конце его письма и прислала что-то полезное.
Он сунул оскорбительные подарки в карман и попытался сменить тему.

- Пойдем, Сильви, посмотрим на твое большое дерево." Поэтому они протопали по лесенке и вошли в дом.

- Вот, - сказал Билл, гордо указывая на семейную ель.

Джон бросил на него взгляд, полный отвращения. - Это? Да ведь это на маленьком столике! Не подошел бы к потолку, если бы он был на полу. Пойдем ко мне домой, я покажу тебе настоящее дерево."

Они шумно покинули дом Сильви.

- Опередил тебя у Джона, - крикнул Перри, когда они стояли на дорожке перед домом. Они ушли, пыхтя, как маленькие паровые машины, в холодном воздухе. Мгновение спустя они с восхищением стояли во Флетчер-холле.

- А разве наше дерево не больше твоего?"

Сильви признал, что так оно и есть, добавив тем самым последние восстановительные штрихи к благодушию Джона. Потом они устроили импровизированное шоу "Панч и Джуди" и играли с другими игрушками, пока миссис Флетчер, сияющая, несмотря на пот, не вошла в комнату.

- Индейка почти готова, Джон, так что ребятам лучше разойтись по домам. Они могут вернуться в пять и посмотреть, как горит елка, если захотят."

Захотят ли они этого? Можно поспорить, что так оно и будет!

Входная дверь за ними захлопнулась, и Джон пошел на кухню грызть сельдерей, пробовать клюквенный соус и всячески досаждать своей занятой матери, пока она в отчаянии не повернулась к нему.
- Ради бога, Джон, иди в гостиную и читай одну из своих новых книг до тех пор, пока не будет готов ужин, если не можешь успокоиться."

К пяти часам пополудни он был так измучен прелестями этого сезона, что у него едва хватало сил стоять у окна и вглядываться в освещенное пространство вокруг уличного фонаря, поджидая гостей; ибо к обильной порции индейки, картофелины, клюквенного соуса, соуса и четверти одного из восхитительных сливовых пудингов его матери добавлялся рог изобилия конфет, пока его желудок, впервые в жизни, не стал вызывать опасений относительно своей пищевой способности.

Точно в назначенное время явились Перри Элфорд, а вскоре и Ред Браун, Сид Дюпре, Сильви и Тощий Мошер. Миссис Флетчер воспользовалась своим телефоном, чтобы сделать встречу для Джона чуть более праздничной, чем он ожидал.

Последовала еще одна демонстрация подарков, в то время как его отец и мать стояли в дверях гостиной и лучезарно улыбались детям. Когда волнение немного улеглось, заговорил Сильви:

- А теперь давайте устроим шоу "Панч и Джуди", ребята."

-Пойдем, папа,- добавил Джон. - Ты можешь сделать это лучше всех."

И вот во второй раз за этот день комната превратилась в театр этой древней комической трагедии. Но когда дьявол выскочил на шаткую маленькую сцену, чтобы положить конец Панчу, раздался протестующий крик зрителей, которые, затаив дыхание, сидели на корточках на полу.

-О, еще нет, еще нет. Пожалуйста, не сейчас."

Итак, Панч одержал победу в борьбе с маленьким краснолицым бесенком, и пьеса открыла новую и совершенно восхитительную главу в жизни семейства Панчей. Под смех, последовавший за его заключением, Джон бесшумно исчез и вернулся в комнату с коробкой свечей.

- А теперь, папочка, зажги елку."

Ничего отвратительного, мистер Флетчер повиновался. Свеча за свечой вспыхивали на украшенных мишурой ветвях, пока ель не замерла в мерцающем сиянии славы, а мальчики стояли позади и смотрели на нее с чувством, похожим на благоговейный трепет. В подходящий момент он осторожно просунул руку между колышущимися огоньками и вытащил из ветвей сухарики и маленькие оловянные рожки. Для каждого взволнованного гостя нашлось что-то особенное.

- Жаль, что нет девочек, - сказал Перри Реду, когда они потянули за концы люциана. - Тогда это гораздо веселее. Они всегда ведут себя как пугливые кошки и кричат, когда он взрывается." Он развернул маленький бумажный цилиндрик, спрятанный в фольге. - У меня розовая шляпа. А что у тебя?"

Следующим шел Рог изобилия, по четыре на мальчика. Они надели шляпы и молча жевали одну конфету за другой, пока свечи догорали. Наконец мистер Флетчер хлопнул в ладоши.

- Постройтесь в шеренгу, маршируйте в столовую и обратно к дереву, пять раз, и дуйте изо всех сил в свои рога!"

Процессия тронулась. Прохожие на тротуаре останавливались и заглядывали в освещенное окно, чтобы увидеть причину беспорядка. Рядом со смолистой веткой опасно вспыхнуло пламя.

-Стой!- крикнул мистер Флетчер. - Всем дуть!"

Нижние языки пламени исчезли по два и по три зараз. Те, что были выше, последовали за ним медленнее. Наконец, только один мерцающий маяк на вершине дерева остался, чтобы бросить вызов всем усилиям мальчиков. Отец Джона с удивлением наблюдал за происходящим, потом взял его на руки.

- А теперь крепко!" И погасла последняя свеча.

Миссис Флетчер предложила "Горячую картошку", и минуты радостно пролетели, пока не зазвонил телефон.

"Скажите Перри, чтобы он пришел домой к ужину", - гласило сообщение. Юноша угрюмо натянул пальто.

-Лучше бы здесь не было старых телефонов, - огрызнулся он, открывая дверь.

Его отъезд стал сигналом к затишью в празднестве. Г-жа. Дюпре послал слугу за Сидом, остальные мальчики вскоре последовали за ним, оставив семью наблюдать в темноте за решеткой гостиной. Молчание нарушила миссис Флетчер.

-Это было прекрасное Рождество,- тихо сказала она. - Прекрасное Рождество."

Джон удовлетворенно кивнул, сидя на коленях у отца. И снова единственным звуком, раздававшимся в комнате, было тихое потрескивание горящего угля, когда пламя лизало дымоход, или случайный шорох падающего пепла. Вдруг на крыльце раздались шаги, и громко зазвенел звонок. Джон открыл дверь, и в коридор, тяжело дыша, вошла Сильви с коньками в нетерпеливой руке.

- Пойдем со мной в лагуну, - крикнул он, задыхаясь. Джон посмотрел на мать.

- Как насчет ужина?"

Он нетерпеливо пожал плечами. Разве он не съел достаточно конфет на дюжину ужинов? -Пожалуйста, отпусти меня, мама, - заключил он. - Пожалуйста. Сегодня же Рождество!"

Сопротивляться такой мольбе было невозможно. Он взлетел наверх, чтобы поднять с чердака свои прошлогодние коньки, и через минуту вернулся за варежками и шапочкой. Дверь с грохотом захлопнулась, и они вдвоем побежали по улице. На углу Джон сбавил скорость.

- Ты уверен, что здесь можно кататься, Билл?" он спросил. Никогда, сколько он себя помнил, лед к декабрю не был в таком состоянии, чтобы можно было заниматься этим видом спорта.

Сильви выразительно кивнула. - Видел, как мимо дома проходили шестеро парней с коньками на плечах. Поэтому я спросил их."

Они покинули гравийную дорожку парка, теперь окруженную с обеих сторон безлистным кустарником, и двинулись по твердой щебеночной дороге. Когда они добрались до дощатой дорожки, ведущей к теплому домику на лодочной пристани, Джон напряженно всматривался вперед.

-Есть, о, есть, - воскликнул он, когда показалась длинная черепичная крыша лодочного домика. - Я их вижу."

Они брызнули и остановились у дверей катка. Мгновение спустя они оказались в переполненном, ярко освещенном салоне. Прямо под верхушкой крыши располагалась закусочная, которая делила помещение на секцию для мужчин и секцию для женщин, сопровождаемых или нет, в зависимости от обстоятельств. Вдоль каждой стены тянулись длинные деревянные скамьи, заполненные постоянно перемещающимся народом. Джон сел на первое попавшееся место и натянул коньки. Топот по вырубленному деревянному полу, чтобы убедиться, что стальные бегуны надежно заперты, шаткий промежуток времени, когда он вышел и попытался взять под контроль свои лодыжки, мгновенная пауза на ступеньках, и он оказался на льду, а Сильви последовала за ним. Они выполнили несколько маневров и сели на причал шлюпки.

-Лед-это здорово,- сказал Билл, затягивая ремень конька. - А разве это не смешно?"

Джон кивнул и снова встал. -Обогнал тебя по всему острову, - бросил он вызов.

Не успел он это сказать, как они ушли. Новые коньки Сильви аккуратно разрезали лед при каждом ударе, в то время как более тупая пара его приятеля скользила и скользила время от времени, когда он набирал скорость. Вдоль сужающегося западного пруда, мимо беспомощных новичков, чьи попытки не показаться смешными делали их вдвойне смешными, мимо степенных бизнесменов, мимо взявшихся за руки пар из университетских общежитий, и на тридцатифутовую дорожку из выскобленного льда, которая окружала остров. Там Сильви замедлила шаг.

-Становится неровно,- предупредил он. - Берегись!"

Предупреждение пришло слишком поздно. Конек Джона с треском опустился на подошву ботинка, и он растянулся. Он встал, пошатываясь, и потер ушибленное колено.

- Первое падение, первое падение, - крикнул Билл, оборачиваясь. - Сильно болит?"

Джон покачал головой и храбро двинулся дальше. Они вошли в поворот, когда пронеслись под вторым островным мостом и вышли на последний круг трассы. Все быстрее и быстрее их ноги летели по льду, увертываясь от трещин с большей уверенностью. Конькобежец за конькобежцем оставались позади, часто на волосок от опасности, что вызывало едва слышные протесты, когда они скользили дальше.

- Почти приехали! - крикнул Билл, напрягая все силы.

- Галстук! - крикнул Джон, бросаясь вперед и хватаясь за арку северного моста, чтобы остановить инерцию. - Посмотри на толпу. - Что случилось?"

Они медленно катались по кругу, пока не нашли небольшое пространство в человеческом круге, которое позволяло им видеть происходящее.

-Шикарные конькобежцы, - прошептал Билл. - Посмотри, как он пишет свое имя на льду."

- И медали на его свитере. Неужели ты не хочешь быть на его месте?"

Их прервал чей-то голос.

- Рассыпайтесь там, рассыпайтесь." Полицейский протиснулся в центр. - Ты загораживаешь дорогу к конькобежному дому. Продолжайте двигаться!"

Повинуясь величию закона, мальчики покатились и нашли уединенный, гладкий кусочек льда поближе к берегу. Там Джон попытался прорезать на льду дрожащую букву "Дж" и упал навзничь. Вскоре Сильви постигла та же участь, и мальчики уныло переглянулись. Обе пары лодыжек сильно болели от непривычного упражнения, но ни одна не хотела признаваться в этом. Сильви ослабил один из ремней конька.

-У тебя есть часы, Джон?"

Было четверть десятого. -Наши матери будут ждать нас, - сказал он. Таким образом был найден путь к почетному отступлению.

Они с трудом протопали обратно к теплице и сняли коньки. Джон поднес онемевшие пальцы как можно ближе к раскаленной угольной плите в центре комнаты, пока Билл изучал потемневшее от времени меню над стойкой.

- Угощаю, - сказал он, вынимая из кармана блестящие полдоллара. - Что ты будешь?"

Джон заказал свой любимый пирог с мясом, а хозяин-кусок полусырого яблока. Они запили еду стаканом сидра и, спотыкаясь, вышли на дощатую дорожку, ведущую к дому.

- Забавно ходить после того, как на тебе коньки, - заметил Джон, когда они тащились по темной тропинке. - Послушай, Джон, - заговорил Сильви."

"да?"

- Ты знаешь Сида Дюпре?"

Он кивнул.

- Ну, он пытается разлучить тебя с Луизой. Видел ее с ним в аптеке на углу, они пили мороженое с содовой."

Нога Джона зацепилась за разрыхленный дерн на краю гравийной дорожки. В остальном он ничем не показал, что слышал.

- Ты злишься не потому, что я тебе сказала, а?"

"нет."

Он был слишком занят, чтобы уделять ей должное внимание, но если Луиза склонна поддаваться на уговоры десятицентовой газировки в аптеке, он был рад это знать. Такие инциденты могут привести к катастрофе для великого плана, если позволить ему работать беспрепятственно.

-Похоже на оттепель, - сказал Билл, пытаясь вывести приятеля из задумчивости, в которую его повергло объявление.

Джон снова кивнул. Действительно, в воздухе чувствовалась странная мягкость. Возможно, обещание долгого конькобежного сезона все-таки оказалось ложным. Но он должен увидеть Луизу в тот самый момент, когда она вернется. Тогда Сиду лучше быть поосторожнее.

Он был уже на крыльце, прежде чем осознал это.

-Спокойной ночи, - сказал Сильви, направляясь домой.

-Спокойной ночи,- немного устало ответил Джон. И с тем же чувством угрюмой молчаливости, странным настроением в эту ночь, он разделся и лег в постель.
...
ГЛАВА XII
В КОТОРОЙ ПУТЬ ИСТИННОЙ ЛЮБВИ НЕ ПРОХОДИТ ГЛАДКО