Некрасов. Life Часть 2

                НЕКРАСОВ.  Life
                Часть 2-я
                Горит свеча. За конторкой  пишет  КРИТИК.
ПОЭТ (спускается в яму-подвал, пишет письмо) Что делаешь ты, милая сестра? Что думаешь ты?
Вчера целый день мне было скучно. Вечером скука усилилась…Какая-то безотчетная грусть мучила меня. Я не мог ни за что приняться и со злостью изорвал начало одной срочной статьи. Мне было не до того…я чуть не плакал…. И, право. Заплакал бы, если б не стыдился самого себя.
    Я сожалел, досадовал, что так сильно увлекся пустою суетностью.
Я думал  тогда,отчего такая пустота в моей душе? Отчего меня не всегда и так сильно радует то, что радует и делает счастливым других…
Оттого, отвечаю я сам себе, что все это мне кажется мелким, ничтожным… А стремясь за ним, я вмешался в пеструю толпу людей, у которых не моя цель, я увлекся общим потоком и не отстаю от других, хлопочу, торгуюсь на рынке света…
…Да, дни летят…летят и месяцы…летят самые годы. А грустно…все так же грустно. Когда же мне будет весело? – спрашиваю Я сам себя.
Что это за странная, за беспокойная жизнь человеческая, которая сама не знает, чего ищет, чего ждет.
Нет, не буду больше думать об этом, пойду опять брошусь в общий поток… Несите меня, несите, волны суетности, к вашей глупой цели…я опять ваш…опять.
   Прощай…И брат и друг твой. Н.Некрасов.
                Берет в руки гитару, наигрывает.
           СКУЧНО! Скучно!..ЯМЩИК УДАЛОЙ,
           РАЗГОНИ ЧЕМ-НИБУДЬ МОЮ СКУКУ!
           ПЕСНЮ, ЧТО ЛИ, ПРИЯТЕЛЬ, ЗАПОЙ
           ПРО РЕКРУТСКИЙ НАБОР И РАЗЛУКУ:
           НЕБЫЛИЦЕЙ  КАКОЙ ПОСМЕШИ
           ИЛИ, ЧТО ТЫ ВИДАЛ, РАССКАЖИ –
           БУДУ, БРАТЕЦ, ЗА ВСЕ БЛАГОДАРЕН. –
           «САМОМУ МНЕ НЕВЕСЕЛО, БАРИН…»
КРИТИК. Да, знаете ли вы, что вы поэт – и поэт истинный?
ПОЭТ. Чему быть, тому не миновать!
КРИТИК. Некрасов, вы далеко пойдете, вы еще наживете себе капиталец!
Неужели я никогда не выбьюсь из этой каторжной жизни батрака?.. Тьфу, пропасть! Из-за этих  пакостных денег – каких только гадостей не испытывает человек!
ПОЭТ. Бросить все к черту. Вернуться в деревню.  Прямо к дому моей горячо любимой матушки… (Наигрывает на гитаре).
                Белеет парус одинокий
                В тумане моря голубом.
                Что ищет он в краю далеком,
                Что кинул он в краю родном?
КРИТИК. Вы молоды, здоровы, у вас надежды есть, а у меня впереди нет просвета, да еще никуда не годным калекой становлюсь. (Кашляет).
ПОЭТ. Отец родной, не томите.
КРИТИК. Положительно тупею! Строчишь, строчишь о всякой пошлости и одуреешь!
ПОЭТ.                Под ним струя светлей лазури
                Над ним луч солнца золотой.
                А он мятежный ищет бури
                Как будто в бурях есть покой.
КРИТИК. Я часто захожу взглянуть, как идет постройка Николаевского вокзала. Хоть тем сердце отведу, что постою и посмотрю на работу! Наконец-то и у нас будет хоть одна железная дорога. Вы не поверите, как эта мысль облегчает мне иногда сердце.
…А вот как зароют в могилу, тогда только спохватятся и узнают, кого потеряли.
                ВХОдит Актер с шарманкой, в шляпе и накинутом пледе,  покачиваясь на нетвердых ногах, изображая пьяного шарманщика.
АКТЕР.                Разлука, ты разлука,
                Чужая сторона,
                Никто нас не разлучит,
                А только мать-земля.
 А, не ждали… Ну, и хрен с вами…
»Никто нас не полюбит, как мать сыра-земля».
А вот скажи ты мне?  (К Поэту). Как ты думаешь, кому на Руси жить хорошо?
ПОЭТ. А ты как думаешь?
АКТЕР. Не могу знать. Так кому же?
ПОЭТ. Пья-но-му!
АКТЕР. Точно! Вот, молодец. Дай, я тебя поцелую.
ПОЭТ. Не обижайся! Любя, жалея, говорю это тебе, отец…
АКТЕР (откидывает шарманку). Я так и думал..Жалеть не надо. В жалости не нуждаюсь.
ПОЭТ. Да я и не думал. ..Вот вам анекдот, москвичи умеют весело пожить: сойдутся двое – посылают за бутылкой, хоть бы в 10-ть часов утра. Придет третий -  посылают, перейдут к четвертому – посылают – славная жизнь!..
АКТЕР. Раскинем карты?...
КРИТИК. А не почитать ли нам, господа, Гоголя?
ПОЭТ. А пойдемте лучше в «Феникс»  чай пить.  (Уходят).
                Актриса входит с ролью в руках.
АКТРИСА (читает заголовок).  «Уголино». Сочинение Николая Полевого.
Вероника. Нет, я вас не боюсь…Нет, я вас не боюсь.
(Отбрасывает роль). Нет. Это несносно. Какая тишина! Только шарманка  где-то играет
Снег. Мороз  Горит свеча на окне.  Нищенка за окном. (распахивает окно).
Постойте, бабушка, я сейчас. Примите, от чистого сердца.  (Бросает хлеб).
                Кашляет, кутается в шаль.
                Входит Драматург.
ДРАМАТУРГ. Сделайте милость, сударыня. Извините-с, что помешал.
АКТРИСА. Николай Алексеевич?
ДРАМАТУРГ. Сударыня, я исполнил ваше поручение.  Был тут рядом, бродил по аллеям , случайно забрел к вам… так меня ноги самого и привели.
АКТРИСА. Ах, вы все шутите, Николай Алексеевич.
ДРАМУРГ. Сделайте милость, я исполнил ваше поручение и привез вам пьесу. (Падает на колени).   Милостивая государыня Варвара Николаевна!
                Не знаю, получу ль прощенье
                И угожу ль работой Вам!
                Мое простите замедленье.
                Я к Вашим преклонюсь ногам,
                Ждать буду кротко приговора…
                Решите, что мне ждать потом –
                Иль жизнь от Вашего мне взора,
                Иль смерть Краевского пером?
                Его не очень я боюсь,
                Но если не угоден  Вам,
                Пойду и в Лете утоплюсь…
                Adieu и прозе и стихам!
АКТРИСА (хлопает). Браво! Браво! Вы повеселили меня.
ДРАМАТУРГ.  (Поднимается). Однако, сударыня, почту за честь, извольте-с прочесть мои опыты.
АКТРИСА.О,  Николай Алексеевич, откуда вы вытащили эту ненужную фразу, такой высокопарный тон?  (Пойду и  в Лете утоплюсь…). Со мной и попроще изъяснялись.  Вот, послушайте.  (Берет записку).
                Прелестный ваш талант-протей
                Игривость придал этой сказке,
                Вы очень интересны в ней,
                От появленья до развязки;
                Не с тем, чтоб подражать другим,
                Но восхищаться вами равно,
                Вам посвящаю я одним
               Мой труд – Варвара Николавна!
Некий А. перевел для меня пустейший водевиль. Ну, естественно, он выдержал только три представления. И всё, утопился…сам собой.
 ДРАМАТУРГ (Вручает с поклоном пьесу). Однако ж, сударыня, извольте-с прочесть.
АКТРИСА. (читает). «Параша-сибирячка»!
ДРАМАТУРГ. Да, сударыня. Все. что  до сих пор отдано мною на сцену, я считаю ничем другим, как только добросовестными опытами, игрою va banque  на мою литературную известность. Не мне судить себя, но признаюсь, не могу не порадоваться некоторым успехам моих опытов, хотя приписываю их снисхождению публики за искренность трудов моих…
АКТРИСА. Я не могу вам не верить, Николай Алексеевич.
В «Уголино» мне хотелось испытать на сцене идею судьбы, оживив ее религиозным духом. В «Дедушке русского флота» - очерк исторической картины. Так, в новых опытах моих,  в «Параше-сибирячке»,  хотел коснуться простого изображения любви детской, которая провела простую девушку из снегов  Сибири к царскому престолу, для испрошения  милости виновному отцу ее.
АКТРИСА. Я обязательно просмотрю, Николай Алексеевич. Да, давайте сюда пьесу, к завтрему и прочту. Не беспокойтесь.  (Уходит).
ДРАМАТУРГ. Ваш покорный слуга.  (Кланяется). Очень мила
                Вбегает КРИТИК.
КРИТИК. Господин Полевой?
ДРАМАТУРГ (Оборачивается). Милостивый государь?
КРИТИК. Право, какая внимательность ко мне, какое уважение! Я до такой степени удостоен судьбою этого счастия, что имел бы право почесть себя очень замечательным человеком, если б враги – приятели мои были хоть сколько-нибудь замечательны.
ДРАМАТУРГ. Наплел с три короба…Не разберешь ничего.
                (Уходят в разные стороны).
                Входят Важное лицо с папкой для доклада и Очень Важное лицо.
В,ЛИЦО. Новый контракт составлен, ваше величество, по седьмое февраля 1842 года. «Играть данные мне роли как при Высочайшем Дворе, так и на Городских театрах, где будет приказано, даже и на двух Театрах один день, буде сие окажется нужным». Актриса Асенкова.
О,В,ЛИЦО. Когда назначен бенефис Асенковой?
В,ЛИЦО. Через две недели.
О,В,ЛИЦО. Я почти кончил читать представленную мне  драму Полевого  «Параша- Сибирячка», и не нахожу в ней ничего такого, за что бы следовало ее запретить. Завтра я надеюсь возвратить пьесу. Повидай Асенкову и скажи ей об этом.
Пусть она на меня не сердится, что я задержал пьесу. Что ж делать? У меня в это время были дела несколько поважнее театральных пьес.   (Уходят),
               Выходит Лицо театра  с программой.
ЛИЦО ТЕАТРА. На Александринском театре в понедельник 13октября российскими придворными актерами представлено будет в пользу г-жи Асенковой в первый раз «Параша-Сибирячка», русская быль в 2 действиях, с эпилогом, сочинение Николая Алексеевича Полевого.   (Уходит).
                Наверху  появляются Химеры.
ХИМЕРА1. Ну, сестра, та посмотри, что там происходит! Теперь и этого, «отца семейства»  « Недотрога» тоже приворожила. Он для нее все кропает и кропает, Пишет и пишет.
ХИМЕРА2. Шустрый какой! А жена его, бедная, плачет, что он связался с актрисами.
ХИМЕРА1 Да, не без успеха.  Слышала, от царя подарки имеет, перстень ему пожаловал.
ХИМЕРА2. Э, сестра, тут дело в другом. Собирает она вокруг себя всё каких-то несчастных. Вначале,  он и сам, драматург этот, чуть головы не лишился по молодости, из-за одного умника. Смелым хотел казаться.
Но потом объявили «сумасшедшим», только не его, а этого умника. Ну, тем дело и кончилось, все довольны остались.
 ХИМЕРА1Да, отца у ней, у самой, бедняжки, сослали. Это ей всего три года и было. Может, слышала? Обвинен в сочувствии восставшим, 25 декабря, и приговорен к «лишению чести, имения и живота». Однако, потом помилован.
ХИМЕРА2, Как сослали, так и поминай как звали. И с тех пор не видала она своего «незаконного» отца, капитана семеновского лейб-гвардии полка Николая Ивановича Кашкарова.
ХИМЕРА1 Ой, сестра, ты кого хочешь до слез доведешь…
ХИМЕРА2. Может, оттого она и плачет и болеет за всех, потому как сердце у ней у самой этого горя хлебнуло… Да и сам этот, Белинский все хвалил ее…г-жа Асенкова, да г-жа Асенкова.
ХИМЕРА1. Ну, ты и хватила сестра. Это еще время покажет. Вот, «почтеннейший» отец семейства канул в Лету со своими опытами.
ХИМЕРА2. Да, сестра, опыты опытами, а талант все-таки нужен. Еще Аристотель говорил:  «люди честолюбивые более завистливы, чем люди без честолюбия…И люди малодушные (также завистливы), потому что им все представляется великим».  (Уходят).
                Идет Поэт с гитарой, напевает.
ПОЭТ.           На днях смотрел Парашеньку,
                Нет прелестям конца!
                На крестницу Евлашеньку
                В ней сходство есть с лица.

                Тут очень уморительно
                Всех Гусева смешит,
                Тут пляшут так чувствительно,
                Что плачут  все навзрыд.

                Печальная оказия!
                Не видел ввек такой:
                Чуть сам не выл в экстазе я –
                Уважил Полевой!
Тьфу! Вспомнить тошно. (Зажигает свечу). А ведь он еще, вообразил, старый черт, что влюблен в нее. А что еще? Успех вскружил ему голову.
«Что Вы с собой делаете, Некрасов, - смотрите! Берегитесь! Иначе с Вами то же будет, что со мною!» (Грозит пальцем).
Буду, буду, Белинский, из кожи вон лезть, чтобы не сдохнуть на чердаке или в подвале.
Господи, сколько я работал! Уму непостижимо, сколько я работал!  Я готовился в университет, голодал…Я стал печатать книгу «Мечты и звуки». Я писал из хлеба много дряни…Рецензий моих много в «Литературной газете», в «Отечественных записках»..
С Полевым познакомил меня профессор духовной академии. Я у него печатал стихи и что-то маленькое с усилием перевел. Писал азбуки, сказки по заказу. ..Я помню себя с трех лет. Писать стихи начал с семи, помню, я что-то посвятил матери в день ее именин:
            Любезна маменька! примите
            Сей слабый труд
            И рассмотрите,
            Годится ли куда-нибудь.
                Входит  Критик.
КРИТИК. Слышал ли ты, что этот изверг врет?
У меня давно язык чешется, да что-то грудь болит, будь отцом родным, одурачь как-нибудь, прихлопни его, убей какой-нибудь насмешкой, ты это лучше умеешь – ну, утешь.
(Ставит цветы в вазу).
У меня, батюшка, страсть к цветам. Я зашел сегодня утром в цветочный  ряд и соблазнился. Последние тридцать рублей отдал…Завтра уж мне формально есть нечего будет…
ПОЭТ. Белинский! Белинский!
КРИТИК. А1 а!
ПОЭТ. Белинский, ты это здорово придумал!...
КРИТИК. Да разве можно такому пролетарию,  как я, позволять себе такую роскошь! Точно мальчишка: не мог воздержать  себя от соблазна!
                Входит Актер.
АКТЕР. О, компания в сборе! Господа, раз в жизни, на рождество я предлагаю устроить маскарад. Едем?
ПОЭТ. А как же костюмы?
АКТЕР. Костюмы я беру на себя. Зашел в костюмерную, для тебя – венецианский дож! Подойдет?
ПОЭТ. Вроде, подойдет…
АКТЕР. Мне – испанский гранд!...А вам, извините, ничего, я, за костюмы последние деньги отдал в залог. Нет, тут кое-что осталось…
КРИТИК. Да мне как-то и неловко. Вы молодые. Мне и не в чем.
АКТЕР. Надевайте сюртук, дам не будет…А ты, Некрасов, сними этот рваный шарф.
ПОЭТ. Опять?..Не могу я снять, этот шарф вязала моя мать…
АКТЕР. А вас, заверни хоть в тогу, вы и в тоге начнете проповедовать.
КРИТИК. Вы правы, я завернусь в плащ. Пошли?
АКТЕР. Да, надо поторопиться.  (Уходят).
                Входят  в античных костюмах и тогах Важное лицо и Очень важное лицо.
                Подходят к картине Брюллова.
 В,ЛИЦО.  Ваше величество, смею заметить – все без ума  от Брюллова! Этот его «Последний день Помпей» у всех на устах.
О,В,ЛИЦО. Этот БРЮЛЛО… Недоносок. Я подсказал ему прекрасный сюжет для будущей картины. Я сказал ему: Карл, напиши мне Иоанна Грозного с женой в русской избе на коленях перед образом, а в окне покажи взятие Казани. Что вы думаете, князь, он ответил? Представьте, он отказался! Попросил соизволения  на картину «Осада Пскова»! Что вы на это скажете, князь?
В,ЛИЦО. И он посмел отказаться?
О,В,ЛИЦО. Да, я ответил ему – хорошо.
Наш великий Карл занял весьма достойное место. Я сказал ему: Карл, пиши мой портрет. Он ответил, краски с трудом достаю, шутник.
                Проходят Химеры
А кто эти дамы?
В,ЛИЦО. В первый раз вижу.
                Отходят в сторону.
ХИМЕРА2. Ты видела уже «Последний день Помпеи»?
ХИМЕРА1. О, видала, сестра, и не один «последний день»…Я видала, как рушились миры и города, струились руки крови… Но все так же род людской неразумен и глуп.
ХИМЕРА2. Однако, помнится, еще Сократ говорил, мы знаем только то, что знаем.
ХИМЕРА1. Нет, сестра, это известно…Он еще лучше говорил:  если человек, взявшись быть  пастухом стада коров и убавляя и ухудшая их, не сознается, что он плохой пастух.
                Отходят в сторону.
                Входит Драматург.
ДРАМАТУРГ. Извините за опоздание! Извините-с, запоздал-с.
О,В,ЛИЦО.  Г-н Полевой! Что-то вы неважно выглядите, Николай Алексеевич!
ДРАМАТУРГ. Все в трудах-с, все в заботах-с.
О,В,ЛИЦО. Это хорошо. Да, а ваша пиэса «Параша-сибирячка»» имела успех.
ДРАМАТУРГ. Благодарю.  (Кланяется).
О,В,ЛИЦО. Хочу пожаловать вам перстень.  (Снимает с руки). Осторожнее, не уроните.
ДРАМАТУРГ. Не уроню-с, ваше величество.
                Появляются  Актер, Поэт, Критик в костюмах. Выглядят довольно               
                пестро, на них смотрят в лорнеты.
О,В,ЛИЦО. Так это и есть тот самый страшный критик, которого все боятся?
В,ЛИЦО. Он самый.
О,В,ЛИЦО. А рядом?
В,ЛИЦО. А это сочинитель Н.Н.
О,В,ЛИЦО. По-моему, он просто смешон…паяц.
КРИТИК. Гм!... A propos! Не случалось ли вам когда-нибудь приглядываться к шуткам паяцов и прислушиваться к их остроумным шуткам?  (Закидывает плащ на плечо).
Мне случалось… Но пока еще не о том дело. Посмотрите: вот паяц на своей сцене, то есть на подмостказ балагана… Внизу, перед балаганом, тьма эстетического народа, ищущего своего изящного, своего искусства…В толпе виден татарин. «Эй, - кричит ему паяц, - эй, князь, поди, я принесу тебе пукли!» Земля и небо сотрясались от хохота.  Как вам это покажется?
В доброе старое время, театр понимали лучше. Идеи об искусстве не было, цель была забава, но забава благопристойная, умная. А теперь?... К черту приличия, долой благопристойность! Да, мы не хотим лицемерить, давай нам жизнь, как она есть, без прикрас, природу нельзя украшать!
Итак, слава нам! Наш театр уже не пародия на жизнь, а представление самой жизни так, как она есть, жизни нараспашку, без…слава нам!.. И вот оно, то высокое и божественное искусство, которое возвышает душу, волнует сердце… Милостивые государи, у нас нет высокой комедии, у нас одна только комедия «Горе от ума», ну, на нет и суда нет.
                Аплодисменты.
                Выходит Актриса в античном костюме.
АКТРИСА. Позвольте, господа, занять вас представлением живой картины. Смею предложить картину известнейшего Карла Брюллова «Последний день Помпеи».
КРИТИК. Видел «Последний день Помпеи», и пока ничего не могу сказать об этом произведении ни pro, ни contra. (Актеру и Поэту). Да, господа, слухи об очаровательности г-жи Асенковой меня не обманули: она восхитительна.
О,В,ЛИЦО. A  propo. Между нами, водевиль меня больше  увлекает.
В,ЛИЦО. А вот еще есть «Последний день Помпеи», оригинальный водевильчик, шутка в двух действии и декорациях, с куплетами…
КРИТИК. Что вы, почтеннейший, это фарс, оскорбляющий и чувства и смысл.
АКТРИСА. Я думаю, все согласны, господа… Итак, место действия улица Гробниц, извержение Везувия, 24 августа 79 года н.э. Все герои – вымышленные, кроме одного Плиния, очевидца событий.
Он уговаривает старую мать бежать вместе с ним, он, уговаривает ее подняться и искать спасения…Но вместо этого слышит…
                Сотрясает театр шум грома.
ХИМЕРА!.    Боги и люди по праву на тех негодуют, кто праздно
                Жизнь проживает, подобно безжальному трутню, который
                Сам не трудяся, работой питается пчел хлопотливых.   (Гесиод)
АКТРИСА. Кажется, настал конец света. И никому не спастись… Рушатся здания, горит земля, раскалывается небо, и на все надвигается огонь, огонь и летит пепел…
И черный мрак поглотил всё, и сыновей, несущих отца, и семью, укрывшуюся плащом, и старую мать, и мать  с детьми и жреца, и вора, и прекрасную юную женщину, которой уже никто не в силах помочь…
                Заняты все в живой картине Актер, Актриса, Лицо театра, Химеры, Поэт.
ХИМЕРА2. ...Страх суеверный , однако же смертных настолько объемлет,
                Что и в вещах, наблюдаемых здесь, на земле, и на небе,
                Многое соизволеньем богов объяснять они склонны,
                Главной причины явлений добиться никак не умея..   (Лукреций)
АКТРИСА. «Был уже первый час дня: день стоял сумрачный, словно обессилевший. Здания вокруг тряслись…Огромное количество людей теснило нас и толкало вперед… В черной страшной грозовой туче вспыхивали и перебегали огненные зигзаги… Тогда моя мать стала умолять, убеждать, наконец, приказывать, чтобы я как-нибудь бежал. Юноше это удается, она, отягощенная годами и болезнями, спокойно умрет, зная, что не оказалась для меня причиной смерти»,  Плиний
                Гром, вспышки света, мелькание лучей, затем, затемнение.
                Входит Лицо театра.
ЛИЦО ТЕАТРА. Почтеннейшая публика! Ввиду болезни г-жи Асенковой ее заменит г-жа Самойлова.
АКТРИСА (встает с пола). Ах, нет. Нет. Я сама доведу свою роль до конца.   (Уходит).
ЛИЦО ТЕАТРА.  «Гамлет, принц датский» Драматическое представление. Сочинение Вилиама  Шекспира.  Г-н Каратыгин в роли Гамлета, г-жа Асенкова в роли Офелии.   (Уходит)
                Входят Важное лицо и  Очень важное лицо. Оба читают газеты.
В,ЛИЦО. «Отчуждение от практической жизни и затворничество в области разума, в негах размышлений, есть грешный эгоизм, есть вина перед провидением…»
О,В,ЛИЦО. Г-н барон  совершено прав, вот что он далее пишет. «Помешательство есть естественное, конечное развитие душевной болезни Гамлета, а потому и самое приличное ему наказание… За непослушание, за сибаритство разума он повинен смерти…»
 Что-то мы с вами закопались, братец вы мой.
В,ЛИЦО. Никакой я вам не братец.
О,В,ЛИЦО. Прошу не учить, а копать
В,ЛИЦО.  Что копать-то?
О,В,ЛИЦО. Вот здесь, здесь, и здесь копайте.
В,ЛИЦО. Прямо под себя, что ли?
О,В,ЛИЦО. Ну, вы скажете, то же. Может, еще гребите. Уши ведь здесь везде.
В.ДИЦО. Чьи уши?
О,В,ЛИЦО. Ну, разумеется не ваши.
В,ЛИЦО. Да что вы все намекаете?
О,В,ЛИЦО. Вот, смотрите, чей-то череп, докопались.
В.ЛИЦО. Чей  череп?
О,В,ЛИЦО. Дайте сюда этот экспонат.
Осторожнее, - это я все-таки нашел.
В,ЛИЦО. Ну, что скажете?
О.В.ЛИЦО. По-моему, это наш бывший шут, ну, Йорик. Слышали, надеюсь?
В.ЛИЦО. Что-то такое слышал.
О,В,ЛИЦО. Да, бросьте вы его. Конец у всех один. Смутьян несчастный.
В,ЛИЦО. А вот что пишет, интересно, «Библиотека для чтения»:  «Жестокость обращения Северо-Американцев с неграми так известна, что об этом не стоит и говорить. Но Французы, Англичане и особенно Испанцы, самые отчаянные из возможных в наше время либералов, нисколько не уступают в этом отношении знаменитым заморским республиканцам».
О,В.ЛИЦО. На этих страницах одни фельетонщики.
В,ЛИЦО.  И вот там же что пишут: «Наши фабриканты не то, что французские и английские, сами ревностно содействуют благодетельным  положениям правительства о нравственном улучшении быта рабочих».
О,В,ЛИЦО. Похвально, похвально.   (Уходят).
                Актриса пробегает в темной накидке.
                Поэт выходят из кулисы.
АКТРИСА. Как вы попали сюда?
ПОЭТ. Я смотрел на вас из кулисы. Простите меня, я не смог достать билет.
АКТРИСА. Вы пришли смотреть Гамлета - г-на Каратыгина?
ПОЭТ. Я пришел смотреть вас.Что вы играете сегодня?
АКТРИСА.  «Гамлет». «Ножка» «Ложа 1-го яруса на последний дебют Тальони» Ах, Тальони, вы не видели Тальони?
ПОЭТ. Нет, не успел.
АКТРИСА. Вот, послушайте, как я сейчас там буду играть. Или нет, лучше не слушайте.
ПОЭТ. Скажите, а у вас есть мечта?
АКТРИСА. Да, всегда моей мечтой было сыграть Офелию, и вот, я играю ее.
ПОЭТ. Я желаю вам успеха. А отчего же вы такая невеселая?
АКТРИСА. Видно, звезда надо мной такая зажглась, невеселая. Вот и все, я как видите, не особенная мастерица рассказывать. Прощайте.
                На площадке Актриса.
        Помер леди, помер он,
        Помер, только слег.
        В головах зеленый дрок,
        Камушек у ног.
                И в могилу опустили
                Со слезами, со слезами…
        Его опустили  в сырую могилу,
       В сырую, сырую могилу!    (Застывает под темным плащом).
                Химеры наверху выходят.
ХИМЕРА !   Сцена безумия…
ХИМЕРА2 . Ах, как играет, как играет, я всегда в этом месте плачу.
ХИМЕРА1. Ну, что ты, не в последний раз…
ХИМЕРА2 Ты знаешь, сестра, что в последний. Не утешай меня.
ХИМЕРА1.  Посмотри-ка, сестра, кто это там стоит в кулисе?
ХИМЕРА2. Какой-то бедный молодой человек.
ХИМЕРА1. Стоит тут целый час, никак не уходит, чудак какой-то.
ХИМЕРА2 Да, это г-н Перепельский,  «несчастный», с красным шарфом. Он влюблен.
ХИМЕРА1. Господин? Лучше скажи мальчик, который от мамы сбежал, чтобы вот здесь торчать. А жить-то на что? Ты смотри тощий какой, за кулису ухватился, чтоб от голода не упасть.
ПОЭТ.           В НАРЯДЕ СТРАННОСТЬ, БЕСПОРЯДОК,
                ГЛАЗА – ДВЕ МОЛНИИ ВО МГЛЕ,
                НЕУЛОВИМЫЙ ОТПЕЧАТОК
                КАКОЙ-ТО ТАЙНЫ НА  ЧЕЛЕ;
                В ЛИЦЕ ТО ДЕРЗОСТЬ, ТО СТЫДЛИВОСТЬ,
                ПОЛУПЕЧАЛЬНЫЙ ДИКИЙ ВЗОР,
               В ДВИЖЕНЬЯХ СТРОЙНОСТЬ И КРАСИВОСТЬ –
               ВСЕ ЧУДО  В НЕЙ….
ХИМЕРА2. Этот молодой человек станет большим поэтом.
ХИМЕРА 1, Тише, дай дослушать  Сейчас самый лучший кусок.
АКТРИСА.  (Поднимаясь на площадке).  Надеюсь, все к лучшему. Надо быть терпеливой.
Но не могу не плакать, как подумаю, что его положили в сырую землю. Надо известить брата. Спасибо за доброе участие, - Поворачивай, моя карета! Покойной ночи, леди. Покойной ночи, дорогие леди. Покойной ночи. Покойной ночи.  (Уходит).
                Музыка.
                Выходят Важное лицо и Очень важное лицо с газетами в руках.
В,ЛИЦО. Вы только послушайте, ваше величество,  как пишут о г-же Асенковой: «с зловещим румянцем на бледном лице, она в последний раз с какой-то особенною силою увлекла слушателей в прекрасный мир грез и идеалов…»
О,В,ЛИЦО. Мечты, мечты, кто только их выдумал. Эти жертвы, эти несчастные мученики!
В,ЛИЦО (продолжает читать). «…театр долгое время безмолвствовал от избытка чувств, пока не разразился громовыми  рукоплесканиями».
                Гром аплодисментов
                Сухие хлопки.
О,В,ЛИЦО. Зачем  тревожить спокойствие жителей столицы и губерний? Зачем гражданам тревожиться, зачем им мечта? Это опасно.  Пусть спят спокойным сном, без сновидений.
В,ЛИЦО. Я думаю, именно так, ваше величество, это опасно.  (Уходят).
                Выходит Лицо театра.
ЛИЦО ТЕАТРА. Афиша, 14 апреля 1841 года полный бенефис Асенковой, в ее пользу.
Порядок спектакля. «Граф литограф», водевиль Ленского, «Параша-сибирячка» Полевого,
«Ножка», водевиль Каратыгина, «Фальшивая тревога», Водевиль Коровкина. Начало в  6
;  часов.  (Уходит).
                Выходят Химеры.
ХИМЕРА2. Бенефиса не будет, она слегла.
ХИМЕРА1. Вечно всё перепутает,… бенефис будет, но без нее…
ХИМЕРА2. Как так?
ХИМЕРА1. А вот так! Наденька Самойлова заменит бенефициантку.
ХИМЕРА2. А разве так можно?
ХИМЕРА1. Можно, можно. Отменять нельзя, все билеты проданы. Ты слышишь, что там происходит на улице.
ХИМЕРА2. Похоже на демонстрацию.
ХИМЕРА1. Такая демонстрация была на ее похороны.
ХИМЕРА2. Как, разве она… (Звон колокола).
ХИМЕРА1.  Умерла через несколько дней после бенефиса. Но уже без нее.
  Да, 10 апреля 1841 года ей исполнилось 24 года, а через несколько дней, 19-го ее не стало.
ХИМЕРА2. Ах, как жаль. Не успел г-н Перепельский написать своему «предмету» на бенефис. Чуть-чуть не успел.
ХИМЕРА! А 25 апреля 1841 года на сцене Александринского театра был поставлен новый водевиль начинающего автора Н.Перепельского «Шила в мешке не утаишь, девушку под замком не удержишь». .
ХИМЕРА 2.  И сыграла  в нем совсем другая актриса. – Надежда Самойлова.   (Уходят).
                Выходит Поэт.
ПОЭТ.           КУМИР МОИХ СЧАСТЛИВЫХ ДНЕЙ,
                ЛЮБИМЫЙ И ЖЕЛАННЫЙ,
                МНЕ НЕ ЗАБЫТЬ СУДЬБЫ ТВОЕЙ
                ТАИНСТВЕННОЙ И СТРАННОЙ.
Я написал вам водевиль, милая, любезная Варвара Николаевна! Но я не успел.  Прошу покорно меня простить… Его сыграла другая актриса.
Вы навсегда остались в моем сердце, в моей душе. И потому, я не прощаюсь с Вами…
                (Уходит).