Земля и воля, первые главы

Победителей не судят.
Это правда, но не вся.
Победителей не будет.
В победителях - земля.

1.
Лопата сыпучего лессовидного супесчаного грунта упала в алюминиевое ведро. Еще одна. Каждый приезд сюда увеличивает площадь подземного убежища, а значит – его волю. Свободу воли.
Сейчас половина первого, пора устроить себе обед.
Житов поднялся с ведром по земляным укрепленным ступеням, присел на хвойную лесную подстилку, опираясь на еловый ствол с засохшей смолой, вынул из спрятанного у корней рюкзака пластиковые пищевые боксы.
Всегда существовала опасность случайно оказаться на виду у нежелательного свидетеля. Уже много лет. Но пока, храни Бог, такого не случилось. Место было выбрано когда-то крайне нелюдимое.
Житов развернул запеченный в фольге самолично гриль, достал термос с кофе.
Очень теплая весна. Уже слышались за едва проклюнувшейся березовой листвой голоса зябликов.
Житов давно нашел это место. Оно явилось перед ним поздним летом 1988 года. Где-то в здешних лесах должен был состояться обещанный пикник с девчонками. Девицы жили рядом, в десяти км к северу, в замшелом поселке Ударник. А тут, в пяти км от его родовой деревни Вереево, жил настоящий лес. Со стороны заросшей осинником реки место было почти незаметно, зато если подняться на полсотни метров ввысь по склону, взирали на Житова во всем величии своем гигантские сказочные ели, обступая заросшую березовым мелколесьем бывшую поляну – след недавних вырубок. Такие пятна снесенного хвойного массива мгновенно покрываются лиственной порослью, но уже видны прорастающие у корней берез еле видные крохотные елочки – основа будущего ельника. Природа всегда возвращается на круги свои.
Тогда он отправился за грибами. Сбор был богатый, за белым шел белый, за подберезовиком – подберезовик; моховиков, маслят и подосинников не сосчитать. Житов умел грамотно находить сектор размещения грибницы, как учил когда-то дед.
За спиной у него был ТОЗ-78, вдруг получится свалить птицу. Ни о каких лицензиях они, районные пацаны, даже и не думали в ту пору.
От бокового ручья, впадающего в реку, когда Житов поднялся по склону, и открылся вид на этот великолепный мшистый ельник с какими-то ямами сбоку. Обитали тут некогда барсуки, потом лисы. Но местные охотники постепенно уничтожили всех зверей до единого, а тогда, в далекие восьмидесятые, барсуки еще выращивали потомство в глубоких норах, используя для этого бывшие партизанские землянки.
Житов пошел взглянуть на звериное хозяйство и неожиданно провалился довольно глубоко вниз, наступив ногой на гнилой ствол. И сразу попал в иной мир. Современность исчезла. Обрушившаяся супесь открыла картину военного времени – полузасыпанное, но еще вполне внешне сохранное убранство подпольного дома…

2.
Когда ему в голову пришла эта ясная непротиворечивая мысль - устроить свое независимое ни от кого потайное лежбище?
Мысль отслаивалась годами, словно хвоя лиственниц, сезонно выпадающая на землю.
Видимо, стремление к потаенному бытованию всегда живет в нас. Все люди по своему исконному происхождению – существа скрытные. Коллективизм возник позже. Закон Геккеля гласит, что онтогенез есть краткое повторение филогенеза. Мы дублируем в жизни далекое прошлое своего вида, в том числе и в поведении. Далекие предки с нами.
А были мы некогда в давних геологических периодах крысоподобными существами, которые убегали во всякие схроны от стай хищных рептилий.
Стремление укрыться в норе заложено в генетический код. Вверху бродят, ползают, прыгают огромные враждебные твари, а мы вот здесь – вжались, вползли в укрывище, затаились. Мы выходим из своих нор только по ночам, чутко озираясь вокруг. Однако придет время, и разрастутся роды наших потомков, получат невиданную мощь, а на смену вашим монстрам придут наши, сопоставимые с прежними по своей силе и ярости…
Нора – это долговременный накопитель силы. Так же былинный Илья Муромец годами лежал на печи, чтобы потом выйти на бой.

3.
Тогда, в конце восьмидесятых, Житов был молод. Он любил открытые пространства и прямые поступки. И еще не знал потаенных троп, гнилых топей, ловушек, выкопанных в земле. Поэтому просто исследовал неожиданную находку.
Впоследствии Житов прочитал, как делали партизанскую землянку. Работы начинались с тщательного исследования местности, далее, как при археологических раскопках, забивали колья, между которых протягивали веревки. Затем аккуратно начинали снимать лопатами насыщенный хвоей дерн. Потом рыли котлован, метров на пять-шесть максимальной глубины. Землю не отбрасывали далеко, чтобы использовать при засыпке стропил крыши.
Пол подземного дома обязательно должен был быть выше уровня текущих в глубине грунтовых вод. Здесь, на возвышении, опасность была минимальной, но мастера военных лет не забыли о возможном подтоплении. Житов сразу обратил внимание на узкую канавку, местами не засыпанную землей. Дренажный канал. Следуя ему, он нашел второй выход к дневной поверхности. И понял, что это циркулирующая система. Некто в давние времена, задолго до того, как тут обосновались партизаны, подчинил водосток к своему строению.
Открытие требовало немедленного решения. А Житов не знал в ту пору, как поступить…