Перелетаем или остаёмся?

Котельные большого сибирского города  Омска жрали мазут  со страшной силой. В этом году зима стала рано, завьюжило-заметелило, ударили морозы. Все котлы в работе, всё на пределе.
 Главный инженер сидит в своём уютном кабинетике и рассчитывает расход. Смотрит в таблицы поступления и, как бы, тревожиться не о чём, но что то сосёт. То ли под ложечкой, то ли ещё где.
 «Василий Иванович, звонит он главному хранителю мазута,- а проверь ка дотошно всё и вся. Что то у меня то сосёт, то скребёт.»
 Василий Иванович отпустил скромную шутку про эти чувства и, собрав свою команду, тут же удалился на тщательные замеры.
 А главный инженер открыл свою заветную папочку и вновь принялся гонять карандаш по бумаге  синхронно своим шарикам.
 Идея была простая: мокрые дрова горят жарче. Это он проверял сотню раз и сомнений не было. Даже среди углей укладывал кусок трубы с водой, вода закипала, пар вырывался через отверстия и….горел белым пламенем.
 В лаборатории у него и горелка была, где сжигалась нефть с водою. Но  всё некогда заняться вплотную. Отработать до промышленного образца.
 День угасал. Карандаш рисовал схемы, а главный всё ждал звонка от Василия Ивановича. Так и день кончился.
 Утром, на планёрке, после всех утрясок, подошёл к главному искомый Василий свет Иванович.
 -Семёныч, плохо. Мазута мало. По документам –норма, по факту до 30% недостача. В ёмкостях полно воды.
 А замеры?
 Что замеры, по уровню замеряли, по верхней отметке.
 Тетерин молчал. Молчал Василий Иванович. Что это крах, сомнений нет. Что городу конец-ясно. Ибо кто среди зимы даст лимиты на мазут и сам мазут тоже.
 Что тюрьма нависла реально это как то и не беспокоило. А вот что город вымерзнет! Дети.
 Главный пригласил в кабинет нескольких инженеров.
 Сели.
Вот схемы. День и ночь работать. Делать с листа, с колена. Испытывать и доводить.
 Почто такая спешка, Анатолий Семёнович?
 Мазута нет. Разворовали. Город замёрзнет.
 Надо знать наших инженеров. Это не иностранцы. Наши инженеры знают всё и могут работать.  Когда по схемке, рисуночку, на пальцах…делается, порой сложнейшее  изделие. (сам многократно так делал. И.Б.)
 Через несколько дней, на испытательном стенде гудели котельные горелки.  Бешенное пламя оплавляло шамот, тот слезился, но стоял. Долго ли?
   -Семёныч, а ведь гудут.
 Гудут Вася, вот зима кончится, загудим все. Сейчас нас трогать не будут.
 Новые горелки работали хорошо: 60% мазут -40% вода, плюс наддув. Оказывается и азот воздуха горит. Да ещё как. Он, этот азот, который составляет основную часть нашей атмосферу, разогревшись до 139 градусов и при давлении 9 ати, приобретает свойства гремучести! Во, как! И горит!
Немного  успокоились, но новая и беда, и радость одновременно.
 В полостях горелок набивалось нечто. Его выбивали и ссыпали, как это обычно бывает, в тёмный угол.
 Уже и порядочно поднакопилось, особенно на главной котельной. И Анатолий Семёнович даже нашумел на начальника.
 «Вывези с мусором и всё дело.»
 Как вывезешь. Он такой тяжёлый, что лопату не поднимешь.
 «Совком грузи. Что тебя, учить? Мазут красть научились, а мусор убирать….
 А ну, пойдём посмотрим.
 Насыпь баночку трёхлитровую.»
 Не унесёте, Семёныч. Дюже тяжесть большая.
 -"Шутишь?"
 -Ладно.
 Попробовал, а ведь и не поднять.
 "Быстро в лабораторию. Моментом. И -тихо! Не глаголь."
 Старший лаборант, Сергей Петрович Ганичев, зашёл к концу дня в кабинет и положил на стол …слиток чистого золота.
 -Вот. И ещё куча тяжелых и самых тяжёлых металлов.
 Мы теперь этот мазут можем эшелонами покупать за свои.
 "-За свои, Серёжа, мы ещё сядем. Кстати, и за это золотишко, тоже."
  А далее, как по писаному: -За ослабление контроля, за …..приведшие к крупному хищению, за опасность заморозить город… и директор, и главный инженер, и Василий Иванович, и ещё несколько лиц получили сроки.
 Но творческая мысль работала и там. Родился автомобильный двигатель на чистой воде. (Без расщепления на Н и О ) Потом самолётный двигатель на чистом воздухе. И, что самое главное, без ущерба самой атмосфере.
 Вот теперь и время вспомнить механику и спорт.
 Этакая загородка с прорезью. Внутри спортсмен с шаром на длинной железной ручке. Раскручивает шар, сам вертится и…отпускает. Железяка летит. Чем быстрее вертится спортсмен, тем дальше летит снаряд. Сие есть метание молота. Кинетическая энергия.
 По молодости лет, работая на лесной опытной станции, испытывал моторные инструменты типа нынешних ручных моторных травокосилок.
 Резали кустарник, поросль. Там стоял капризный движок Д-1, с мопеда. Трудно держать обороты. То мало, то аж звенит. И дозвенело. Пильный диск разорвался на две части. Одна улетела, а вторая вонзилась в ствол осины наполовину.
 Лаборант посмотрел, потрогал, бросил "эту механизму" ( он назывался «Секор»), одел свою курточку и…больше на работу и не вышел. (Июнь 1971 г. Северокавказская лесная опытная станция, ВНИИЛМ)
 Вот такая подготовительная работа нашему уму.
 Летаем в Космос. Рассматриваем планеты. Гадаем, что и как. Находим на Марсе признаки былой жизни.
 Да. Признаки. Ибо там были и оставили эти следы такие же дураки, как и мы. Всё есть, а атмосферы …нет! А куда ж она делась?
 Отвечаю – перетяжелела, оторвалась и улетела. Хорошо бы к тем, кто поумнее, а, скорее всего, сгинула в Космосе. (Думаю, не пропадёт).
Вот и мы. Жжём углеводороды, выбрасываем в атмосферу всякую дрянь. УТЯЖЕЛЯЕМ её. А скорости прежние. А порог есть. Когда энергия притяжения станет меньше энергии отрыва. И…! Тю-тю! Улетели.
 А дышать чем? Увы!
 Это, без сомнения,  знают многие. И ищут место для переселения. Но зачем искать место для переселения. Лучше здесь, дома всё привести в порядок. А жадных…лишить всех прав. Найдутся управленцы и без такой тяжёлой патологии.
 И если кто то думает, что пока наступит такой кризис, Венера остынет и мы успеем переселиться, -не успеем. Да и зачем. Земля. Прекрасная планета. А придумано, и испытано, и доказало свою работоспособность, очень и очень многое.
 Хотя бы и тот двигатель на воде или воздухе, чертежи которого лежат на моём столе, сделанные рукой автора.
 Делаю. Для себя лично. Хоть этим продлю жизнь планеты Земля.
 Кому надо, приезжайте, поделюсь.

 Протоиерей Игорь Бобриков.