Вор с человеческим лицом. Бывальщина

          Жизнь человека – это история. Неповторимая история. Каждый в ней прокладывает свою колею. Моя колея – от велосипедных колёс. Так уж сложилось. Бабушка Галя подарила мне на День рождения велосипед «Орлёнок», когда я ещё не ходил в школу и не доставал на нём до педалей. С этого момента началась моя велоистория. Потом появлялись и уходили другие велосипеды. А в студенческие годы было время и «безвелосипедное», и «условно-безвелосипедное». «Безвелосипедное» – тот период, когда у меня велосипеда не было. «Условно-безвелосипедное» – время, когда велосипед был, а ездить я на нём не мог. Тут надо объяснить. Моя бабушка Мария, не посоветовавшись со мной, купила для меня у своего знакомого (я так полагаю, недорого) по тем временам дорогой и элитный профессиональный спортивный велосипед «Старт-шоссе» с облегчённой рамой, сделанной в ГДР. Только вот дело в том, что он оказался не для наших дорог. У меня так быстро лопались трубки (это специальные камеры с покрышкой, так сказать, два в одном), что я их просто не успевал покупать. В конце концов мне всё это надоело, и я взял от суперпрофессионального велосипеда для своих нужд только велозамок, который был полностью сделан в СССР и оказался приятной нагрузкой к бабушкиной покупке. О необычном случае с этим велозамком в главной роли я и хочу рассказать.
          Как-то в один из дней «условно-безвелосипедного» времени взял я у своего тогдашнего друга на пару дней велосипед (точно не помню для каких нужд). Взял, приехал к бабушке Марии (а дело шло к вечеру), да и оставил велосипед на лестничной площадке, заблокировав вращение заднего колеса вышеупомянутым качественным советским велозамком, продев его трос через спицы. Выхожу минут через семь – велосипеда нет. Выскочил на улицу – никто ничего не видел, никто ничего не знает. А велосипед-то не мой! Придётся, думаю, покупать бэушный и отдавать другу. И пришлось с этой мыслью смириться.
          Спустя час-полтора иду я от бабушки домой в расстроенных чувствах. Иду дворами на остановку троллейбуса. И вдруг взору открывается такая картина: перпендикулярно моему движению метрах в двадцати в сторону двух гаражей человек ведёт велосипед. И не просто ведёт, а держит правой рукой за сидение, приподняв заднее колесо. Не трудно догадаться, что даже издалека в этом велосипеде я узнаю украденный у меня велосипед моего друга. Первая мысль – как правильно поступить? Я быстро оцениваю ситуацию: человек, укравший велосипед, выше меня ростом на целую голову и значительно плотнее. Да и велосипед на замке. Поэтому идея с разбега толкнуть моего обидчика, сесть на велосипед и быстренько уехать сразу же отпала. Я бы этого никак не успел сделать. Ввязываться в драку с более сильным человеком также не хотелось, потому как исход этой драки был неизвестен. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. Мне нужно было молниеносно принять решение. Не мог же я спокойно пройти мимо своего…, простите, украденного у меня велосипеда. Как вы думаете, что я предпринял? Правильно. Я выбрал психологический приём, вернее, множество психологических приёмов. Я немного свернул со своего пути, потому что было куда свернуть, остановился под видом возникших проблем с обувью и стал искоса наблюдать, куда пойдёт человек, с которым мне предстояло познакомиться. Вор двигался к проёму между гаражами, видимо, пытаясь там спрятать свою кражу, но проём оказался слишком узким. Вот тут-то я к нему и подошёл.
          Разговор я начал уверенно, так как было время подготовиться, и для усиления уверенности сразу же перешёл на «ты». Я спросил, куда он тащит велосипед и почему таким странным образом. Он ответил, что его друг попросил отвести велосипед. По голосу я понял, что человек выпивший. Я спросил, куда он всё-таки его ведёт. Он ответил, что к другу. Логика в его словах оказалась железная, но мне нужно было поддерживать разговор, и я продолжил расспрашивать. Мы познакомились и потихоньку побрели от гаражей, мирно беседуя о том и о сём. В молодые годы я был не очень разговорчив, особенно с незнакомыми людьми. Но в данном случае, мне ничего не оставалось, как стать на время говоруном. Мой собеседник также оказался человеком словоохотливым, кроме того – достаточно открытым, а не низким и отвратительным, каким обычно несведущие люди представляют среднестатистического преступника.
          Как много можно узнать о незнакомом человеке в сумерках на безлюдной улице, особенно если он тащит украденный у тебя велосипед, и даже не догадывается, кто ты. Но для этого предварительно необходимо войти в доверие, на что потребуется немалое время. У меня ушло примерно часа полтора-два. Что тут можно сказать? Психологические приёмы требуют жертв.
          Идём мы, значит, беседуем. Я о нём знаю уже почти всё, он обо мне – почти ничего. А беседа-то идёт на равных. Нет, я его совсем не обманывал. Только недосказывал. Он тоже недосказывал. Но его недосказки были очень даже понятны. Не могу сказать, что видел перед собой глупого человека. Меня вдруг осенило, в чём моё преимущество: я трезв, а он – выпивший! И как тут не воскликнуть: «Люди, ведите трезвый образ жизни! А то если у вас вдруг украдут велосипед, и вы встретите подвыпившего вора-здоровяка в тёмное время суток на безлюдной улице, который тащит ваш велосипед…» Но вернусь к разговору с моим новым знакомым – исконно русским человеком с распахнутой душой и, не скрою, интересным для меня собеседником.
          Как только я переводил разговор на предмет моего интереса, мой компаньон сразу же начинал обвинять своего друга во всех грехах, и в первую очередь в том, что он сейчас, дескать, тащит этот предмет, то есть велосипед, таким неудобным образом. Почему велосипед оказался закрыт на велозамок, я внятного ответа так и не получил. Но если человек с русской душой мне об этот не рассказал, значит, я ещё недостаточно вошёл в доверие. И я снова продолжил беседу, на что живо откликнулся мой собеседник, и мы ещё некоторое время шли тёмными переулками.
          В конце концов наступил момент, когда вор (а я должен вам признаться, что мой вор оказался с человеческим лицом) в сердцах воскликнул: «Хочешь, я тебе подарю этот велосипед?!» Мне, конечно же, неудобно было принимать такой дорогой подарок. Для раскрытия всех карт я ждал момента более подходящего. И он наступил. «Пойдём ко мне выпьем!» – вдруг восторженно выкрикнул мой попутчик. «А как же велосипед?» – спрашиваю я. «Будет лежать здесь! Куда он денется!» – отрезал мой собеседник и пнул велосипед ногой. Эти его слова, а особенно – действия, мне не понравились, но до меня вдруг дошло, что мой бедняга-вор устал таскать этот клятый велосипед. За пару часов такого передвижения с велосипедом у меня бы точно отвалилась рука. Но я ему свою помощь не предложил. Я решил перейти к главному моменту разговора, так как понял, что клиент созрел. «Хочешь, покажу чудо? – говорю я ему. – Сейчас я открою замок и велосипед не придется больше так тащить». Несколько моих быстрых движений ключом – и замок открыт! Он смотрит и не может ничего понять. Спустя пару секунд до него доходит смысл происходящего. Первая фраза, которую он произнёс после «обыкновенного чуда», была следующей: «Зачем же мы так долго тащили этот велосипед?» На этот резонный вопрос я скромно промолчал. Кроме действий, я ещё подтвердил и словами, что велосипед мой. Вторая его фраза тоже была неординарной: «Чего ж ты сразу не сказал, что это твой велосипед?» Ну что я мог ему ответить? Мог ответить, что постеснялся. Мог ответить, что не хотел выглядеть нетактичным. Ещё мог ответить, что как-то сразу не нашёл нужных слов. Но ничего подобного я не ответил, а только улыбнулся, после чего он выкрикнул с удвоенной силой: «Теперь уж мы точно пойдём выпьем!» Я не стал сопротивляться. Мне было интересно, куда мой новый знакомый меня приведёт. Вышло так, как я и предполагал. Он привёл меня в тот же подъезд, из которого я вышел – в подъезд моей бабушки. А квартира оказалась над квартирой моей бабушки, только выше на два этажа. Эта квартира была съёмной, а я познакомился с одним из воров-гастролеров, что понял из его недосказок при нашем общении. По дороге на пятый этаж, я завёл велосипед к бабушке на второй и сказал ей, что сейчас приду. Входить в квартиру, которую снимают, со слов бабушки, бандюги, было страшновато (не каждый же день я по улицам с оными разгуливаю, а только впервые в жизни), но вспомнив о человеческом лице своего знакомого вора и о данном слове выпить по поводу необыкновенных событий, я преодолел свой страх, о чём нисколько не пожалел. Мой знакомый вор представил меня своим компаньонам и налил полную рюмку самогона. Чтобы не обидеть хозяев, пришлось её выпить до дна. У гостеприимных людей съёмной квартиры я постарался долго не задерживаться, так как представлял, как моя бабуля нервничает.
          «Вполне нормальные люди, несмотря на то, что ненормальные воры», – примерно так отрапортовал я бабушке после возвращения с пятого этажа. Сдать этих «вполне нормальных», но заблудившихся людей, правоохранительным органам я не мог. Причин на то было несколько. Во-первых, моя бабушка их косвенно знала, а они немного знали её и я не хотел подставлять бабушку. Во-вторых, если к тебе отнеслись по-человечески, ты в ответ не должен поступать подло, да и вообще человек «шестёрка-стукач» в моём представлении всегда был наихудшим из людей. Но самое главное было вот что: среди компании воров-гастролёров оказался вор с человеческим лицом, с которым мне очень хотелось бы провести беседу не по причине мирного изъятия велосипеда, а в воспитательных целях. Но что-то подсказывало мне не продолжать дружеское общение с моим новым знакомым. Да и что я тогда знал о воспитании?! Что знал об устройстве этого мира, об ангелах-хранителях из других миров, благодаря которым остался цел и невредим?..

2020