Прислушайся - и услышишь

          Ольга умеет так рассказывать, что я как будто документальную киноленту просматриваю, слушая её. Удивительное дело: нам удаётся глубоко чувствовать и понимать друг друга, хотя она - филолог, я – программист. Мы обе любим природу и художники в душе. Она рисует словами, я – на мониторе, в свободное от работы время.
          Обычно мы перезваниваемся вечерами, пару раз в неделю, но разговариваем долго.
          Сегодня мне внезапно захотелось позвонить ей днём.

- Ариша, как здорово! - затараторила она радостно после приветствия. - Я ещё вчера хотела с тобой пообщаться, но неважно себя чувствовала. А тут - твой звонок! Дар телепатии, не иначе!
          - Оленька, здравствуй! Что случилось? - встревожилась я.
          - Долгий разговор. Вот бы встретиться! А ты где?
          - На площади Ленина, иду из магазина…
          - А мой автобус как раз подъезжает к этой остановке! Чудеса, да и только!
           Мы заметили друг друга издали, облюбовали возле одной из клумб свободную скамейку и расположились на ней. Я приготовилась слушать.
 
          Обычно немного ироничная, сегодня Ольга, по её же определению, «пребывала в ударе».
- Позавчера мне Мила позвонила, ну, ты помнишь? Мы с ней когда-то ещё в училище одном преподавали. Я вас познакомила на своём дне рождения - Людмила Игнатовна Линёва. Для «своих», по студенческому прошлому, - Милка: всегда заводная, типичный сангвиник.
- Да-да, яркая такая, энергичная. И что?
- Не торопи, - продолжала Ольга,- сначала предисловие. Мужья наши какое-то время тоже на одном заводе инженерили,  потом её Коля на повышение пошёл. Как она ревновала его к секретарше - слов нет!  Придёт ко мне и плачется. Сестра говорила, что я для Милки, как корзина для мусора: с чем бы хорошим пришла, но - увы. Потом мы сюда переехали, они остались на прежнем месте, и наши встречи прекратились. Милка ни в чём не нуждалась. Муж умный достался, трудоголик:  карьеру делал, дом строил, а потом - сердце, и всё - Милка осталась одна. Она и раньше была несколько суеверной, а  после этого - особенно. Племянник у неё поселился, толковый парень, но они не очень ладили. Она мне сама по телефону жаловалась. Это понятно: характер-то  у неё легкий, но перепады настроения – не соскучишься.
        Мы лет пять вовсе не виделись, перезванивались изредка. Из образования она ушла, завела бизнес по интернету, клиентов  постоянных - неплохо зарабатывала. И тут вдруг настойчиво приглашает меня  в гости - дом посмотреть, чистым воздухом насладиться,  смородиной полакомиться. У неё, мол, урожай - девать некуда. А я возьми да и согласись! 
            Подарок ей прикупила для интерьера, сладости, книжку хорошую. Когда мы познакомились, она любила читать.
            Муж меня отговаривал:
- Куда ты по такой жаре собираешься? Тридцать пять с утра!
            А сестра наоборот:
- Нечего дома сидеть - поезжай, проветрись, пока отпуск. Тем более, дружили когда-то. Пообщаешься, свежим воздухом подышишь, мне стакан экологически ценной смородины привезёшь! И суёт мне контейнер, трёхсотграммовый!
            Вот я вчера и решилась. Позвонила Милке, спросила, на всякий случай, есть ли у неё собака. Ответила, что собак две, но мелкие, она их замкнёт - волноваться нечего.

            Ольга помолчала немного и продолжила свой рассказ.

            - С маршруткой повезло: через час я уже за городом была. Местечко это аборигены  «Малинником» прозвали. Помнишь, в девяностых годах прослойка общества появилась -«малиновые пиджаки»,  из особо предприимчивых? Сбоку от трассы шикарные дачи строить стали. Вот и Милкин Коля землю там прикупил. Сначала, на самом деле, место неплохим казалось. Это позже областной центр почти вплотную к их посёлку подошёл, с одной стороны пристроился автомобильный рынок, с другой - строительный. Рядом шестиполосная дорога - день и ночь гул стоит… Короче, выхожу из маршрутного автобуса - никакой экологии воздуха не ощутила.
           Позвонила Милке - она сразу трубку взяла, предложила встретить, но я привыкла на себя рассчитывать, пообещала, что сориентируюсь. Она подробно объяснила, куда идти.
           Дома кругом красивые, двухэтажные, кое-где даже небольшие дворцы - иду, любуюсь.  Повернула за один из углов - Милка стоит во всей красе, возле калитки металлической, рукой машет - встречает!
             - Обнимемся, что ли? - спросила я, подходя.
             Мы обнялись, и она завела меня во двор, огороженный профильной доской.
            Внутри двора залитая солнцем  площадка со  следами стройки: остатки кирпича, прутья арматуры, плитка, щебень, листы пластика. Видно, что давно это всё лежит: кому теперь заниматься? Слева - то ли кухня летняя, то ли сарайчик недостроенный, машина. Справа - кирпичный дом на высоком фундаменте, с дорожкой вокруг. Длинная стена ведёт вглубь двора, более короткая - лицевая. На ней - крыльцо, лестница. Поднялись вверх.
         Входная дверь - из широких полос толстого стекла, до самого пола, со стальными продольными креплениями. За стеклом две собаки, в высоту сантиметров тридцать пять - сорок, не больше. Увидев меня, стали на дверь кидаться, лаять взахлёб.
        Милка на них посмотрела озадаченно  и говорит:
- Ты пока спустись со ступенек, чтоб они успокоились,  а я через дом выведу их на задний двор.
- Да ты оглянуться не успеешь, не то, что войти, -  они между ногами прошмыгнут, - возразила я.
- Не прошмыгнут, спускайся, - сказала Милка.
          Я так и сделала. Она скрылась за дверью,  но мне стало как-то не по себе, что-то неосознанное изменило моё настроение.

          Подойдя к углу дома, я увидела в двух шагах от себя  на дорожке под дождевым желобом  большое металлическое ведро, полное воды,  и подошла к нему сполоснуть руки. Пакет с гостинцами оставила на углу.  Жара стояла неимоверная, да ты сама знаешь: днём вчера было тридцать шесть градусов! От крыши на дорожку падала узкая тень - я и остановилась там,  всё не на солнцепёке.
       И вдруг из-за дальнего угла стены с лаем выскочили две собаки и помчались прямо на меня! Я никак не ожидала, что двор с тылу не отделён от парадного - в первое мгновение растерялась. Но тут же, как по наитию,  наклонилась, зачерпнула двумя пригоршнями воду, энергичным жестом брызнула на собак раз, второй,  и с устрашающим воплем бросилась им навстречу, размахивая сумкой!
        Собаки тоже не ожидали от меня такого неадекватного, по правилам даже собачьей логики, поведения. Как по команде, они лихо повернули назад и без оглядки помчались к углу, из-за которого появились.
          Я, мгновенно осознав, что только в ведре моя защита,  в два прыжка вернулась на прежнюю точку и стала спиной к стене, контролируя оба «фланга», понимая, что яростные охранники могут оббежать дом по кругу и напасть со стороны фасада. Если не остановятся, я решила опрокинуть ведро, опустошив до половины,  и швырнуть его в качестве обороны в собак.

          Они выскочили и понеслись с удвоенной скоростью прямо на меня от того же угла, откуда предприняли первую атаку. Но их слабые места я уже знала! Зачерпнув воду несколько раз, брызгая ею в собак, я вновь кинулась им навстречу! Всё повторилось до мелочей, «дубль два», как в кино!
         Обе они развернулись с каким-то отчаянным подвыванием и через пару секунд скрылись за углом, а на меня напал совершенно неуправляемый  истерический хохот, потому что я представила всю эту сцену со стороны. И в тот момент, когда я вытирала глаза от выступивших то ли от страха, то ли от смеха слёз, появилась Милка в сопровождении своих четвероногих подруг. Словно не желая опозориться в третий раз, они лаяли за спиной хозяйки.
- Мои собаки боятся тебя! - удивлённо прокричала она, чтобы перекрыть лай.
- Просто я им показала, что умею за себя постоять! А ты что, проверяла меня "на вшивость"? Или их? - прокричала я в ответ. - Чудненький сюжет для рассказа!
- Ещё скажи, что я спустила на тебя собак, - обиженно проворчала она, подходя.
- А разве не так? Спасибо, что мне было ниспослано это ведро! Подарок свыше! Не знаю, как бы и выкрутилась в одиночку!
         Собаки остановились возле машины и лаяли на взаимно безопасном  для обеих сторон расстоянии.
- Я же не знала, что они  прибегут сюда, - возразила Милка.
- Но ведь забора-то нет? - удивилась я.
- Но это же задний двор!
- А это собаки - у них нюх! Они защищали тебя и свою территорию. Ты хоть бы предупредила, что двор на самом деле один!
 - Между прочим, ко мне Лида приходит, подружка, они себя так не ведут, - многозначительно посмотрела на меня Милка.
- Так она - подружка, ходит к тебе постоянно, а я для них - чужая! Собаки впервые меня увидели и кинулись охранять своё!
- Идём в дом, - Милка решительно повернулась к крыльцу и пошла вперёд.
        Я сделала за ней пару шагов и краем глаза увидела, как одна из собак, более смелая, пулей перегнала нас, хотя и на почтительном расстоянии, обогнула угол и, взбежав по лестнице, истошно зашлась в лае возле самого входа, с высоты крыльца чувствуя себя значительной и уверенной.
- Дана, заткнись, - сердито сказала Милка, но собака её не услышала. Она так лаяла, что от усердия даже сотрясалась всем своим небольшим телом. Глаза Даны сверкали, шерсть на загривке вздыбилась, - весь её вид призывал остановиться. Находясь выше меня, она явно чувствовала себя неуязвимой. Спасательное ведро теперь стояло за углом, и я тоже понимала её превосходство. Белые зубы Даны казались острыми, как шипы. Собачка молодая, здоровая, и кураж придавал ей сил.
           Я стояла неподвижно, потому что от ступеней до угла сначала надо было сделать четыре-пять шагов назад, и ещё два-три в сторону - до ведра. Милка на крыльце рядом с Даной беспомощно развела руки и чуть отступила. Я поняла, что она тоже остерегается ярости своей питомицы.
- На Лиду она так не лаяла, - опять вспомнила Милка, оправдывая своё бездействие.
- Так ты и вправду считаешь, что дело во мне? Например, дурные намерения, а? - я усмехнулась.
- Но почему они тогда так лают? - в недоумении отозвалась она.
- Потому что видят, что к ним незнакомая тётка пришла, и, судя по всему, их не любит!
- Вот видишь, причина в тебе! Это они и чувствуют! -  удовлетворённо ответила Милка.
- А чего мне любить твоих собак? Что напали на меня, пока хозяйка, не спеша, дом обходила? В далёком детстве меня дважды собаки кусали - я точно знаю, как это неприятно! За что твоих любить-то? За тёплую встречу?
         Пока мы перекрикивались через лай Даны, за моей спиной послышался осмелевший голос её подружки.
- Тося, замолчи хоть ты! - в сердцах прикрикнула Милка.
      Окрик хозяйки Тося учла, немного помолчала и нехотя продолжила, зато её появление  подстегнуло Дану, и та, страстно желая  вцепиться в ногу нежданной гостьи, с удвоенной прытью кинулась ко мне, клубком скатившись со ступеней.
      Ложным, но стремительным движением я успела наклониться к земле за камнем и одновременно энергично махнуть другой рукой, в которой была сумка на длинном ремне. Это меня и спасло.
      Собака оказалась хоть и агрессивная, но довольно трусливая и прыткая. Она мгновенно взбежала на крыльцо, юркнула в дверь, вовремя приоткрытую Милкой,  - и обе они скрылись из виду.

        Я вновь заняла своё место на углу.
        Тося, не приближаясь, беззлобно лаяла в  нескольких шагах от меня. Достав конфету, я бросила её собаке. Она отскочила. Явно, Тося была умной и осторожной.
        Я потихоньку ретировалась к калитке, взобралась на стопку уложенных вдоль соседнего забора досок, присела на них и осмотрелась. В голове стучало. Не знаю, где росла у Милки смородина, но в ближайшем поле зрения ничего похожего на неё среди редкой  растительности я не заметила.
- Оля, что ты здесь делаешь? - спросила я себя и усмехнулась тому, что произношу это вслух.
          И сразу так захотелось уйти, что я поднялась, открыла калитку и остановилась  в раздумье. Ни злости, ни обиды на Милку я не чувствовала, но точно знала, что возвращаться к ней не хочу. Как будто между нами выросла невидимая стена!

         Милка появилась на крыльце, словно чувствуя моё настроение, подозвала Тосю и сказала, что сейчас отведёт её к Дане, и тогда мне можно будет тоже войти в дом.
- Знаешь, давай не пойдем в комнаты, - ответила я, возвращаясь к углу, потому что Тося поднялась на крыльцо и теперь лениво лаяла у ног хозяйки.
- Но почему? - искренне удивилась Милка.
- Спускайся ко мне, - ответила я, наклоняясь над пакетом, - я тут кое-что тебе в гостинец привезла.
- Не надо ничего, - досадливо махнула она рукой и уточнила:
- Ты же не хочешь войти?
- Не хочу. Мне неизвестно, как ты понимаешь изоляцию. Ведь внутри дома - это их стопроцентная территория. Мне кажется, ты сама Дану боишься.
- Потому что она дурная! В прошлом году цапнула меня за руку!..
- Но тебя это не удивило, правда? Вот и я осторожничаю.
- Чего тогда было приезжать, если не зайдешь, - продолжала свою линию Милка, - вампирируешь тут!
- Я здесь по твоему приглашению, - напомнила я, - в качестве гостя.
- Тогда пошли в дом!
Я отодвинула пакет с подарком в тень.
- Лучше прогуляемся, покажешь мне посёлок, поболтаем на улице…
- Нужно спрятать Тосю.
              Милка окликнула собаку - и обе скрылись за дверью.

             Я опять осталась одна. Было грустно и одновременно немного смешно от абсурдности происходящего. Солнце жгло нещадно.
             Я вышла на улицу, пересекла узкую дорогу и села на высокий бордюр в тени дерева, что росло напротив.
             Милка могла видеть меня из окна, поскольку фундамент позволял. Прошло минут семь-восемь,  она не выходила. Я подумала, что к старости мы все меняемся, нужно это учитывать, - и набрала её номер по мобильнику. Она откликнулась сразу.
- Выходи, я сижу на улице, под деревом напротив,- сказала я в трубку.
- Нет, ты заходи во двор!
- Я там была не менее получаса, а то и больше, пора уезжать.
- Ты обижаешь меня, потому что не хочешь войти!
- Мила, мы же взрослые люди и давно знакомы! Какая-то ерунда происходит вокруг. Неужели мы позволим дурным силам взять верх? Я ведь не обиделась, что ты заранее не спрятала собак. Выходи, проводишь меня!
- Мы даже чаю не попили, - упрекнула она с обидой в голосе.
 Я вспомнила о своей баталии с собаками:
- Твой дом со стороны улицы мне кажется более приятным!
- Ну вот, ещё и обо..ла мой дом, - сказала Милка. Она никогда не стеснялась в выражениях.
- Напротив, я говорю, что он очень хорош с улицы! - уточнила я.
         Она положила трубку.
         Я подождала ещё немного. Не верилось, что можно расстаться так. Достав из сумки бутылку воды, сполоснула влажное лицо, почему-то солёные губы, руки…  Медленно допила воду, убрала пустую бутылку в пакет, встала и пошла прочь.
          Я шла и думала, что это следовало сделать давно, ещё пять или даже десять лет назад. А сегодня - показательный урок для бестолковых, таких, как я, не замечающих очевидного.  Ведь и пословиц знаю сотню, и других людей учу, что нужно вовремя закрывать плохую книгу, уходить с пошлого спектакля,  расставаться с тем, кто говорит тебе гадости… Но опять - те же грабли, в который раз! Ты понимаешь меня, Ариша?
           Она повернулась ко мне и посмотрела в глаза.
 - Конечно, понимаю, Оленька! Никаких ударов граблями по лбу ты не допустила,  напротив, всё сделала правильно. Желанных гостей так не встречают, а через себя переступать не имело смысла. За столько лет многое могло измениться. Она обиделась, потому что ты не захотела больше быть корзиной для мусора и лишила её  возможности блеснуть благосостоянием, то есть возгордиться…  Что, если таким способом Высшим силам проще было развести вас, спасая каждую от худшего? Тебя внутри дома мог ждать ещё более неприятный сюрприз. Вас следовало остановить.
- А сестра сказала, что я поступила не по этикету: нельзя было расстраивать хозяйку…
- Ты бы предложила ей представить себя на твоём месте, а потом советы давать. Хозяйка по этикету должна была всё предусмотреть для гостя, а она даже не извинилась, что обеспечила тебе такой стресс!
    Ольга кивнула:
- У меня давление вчера подскочило до ста пятидесяти, когда домой добралась, представляешь? - сказала она, - только ночью нормализовалось.
- Не удивительно: жара, дорога, «радушный приём»...
- Знаешь, подходя вчера к дому,вспомнила, что два дня назад сон неприятный видела: будто  зима, холодно, и я убегаю с базарной площади от кого-то. Уж и сил никаких, и я легла животом на какие-то санки, как в детстве,  и отталкиваюсь руками от земли так сильно, что на снежной дорожке следы моих ногтей видны по обледеневшему насту. Зато обретаю скорость и спасаюсь…
- Подумать только, - воскликнула я в ответ, -  значит, всё произошедшее с тобой - неизбежный факт! Но предупреждение было: базар - ваши разборки, зима и холод -  отношения, чувство опасности - внезапное нападение собак. Только как читать эти знаки вовремя?
- Что самое интересное, я на неё почему-то не злюсь ни капли, - пожала плечами Ольга. -  Жалко, что разошлись не по-людски, ведь обеим под шестьдесят. Должны бы уже научиться ценить моменты…
- Ты всегда можешь ей позвонить, чтобы сказать об этом, - напомнила я.
- Звонить больше не хочу и встречаться не буду. В наши годы нравоучения лишь раздражают. Хотя, знаешь, я написала ей «эсэмэску»!
         Я в удивлении посмотрела на Ольгу.
- Когда?
- Сегодня утром. Написала, что не обижаюсь,  не обижала её и пожелала всего самого лучшего в жизни.
- Оленька, какая ты умница! Я бы тоже так сделала!
           Она кивнула и улыбнулась.
           Мы были знакомы лет десять, а казалось - сто. Родились  и учились в разных краях. Но какие-то невидимые сверхчувствительные струны мироздания звучали для нас одинаково понятно. Нужно было только прислушаться - и услышишь.
                Наталья Коноваленко