Аварийщики

Тех арестантов, у кого на прикроватной табличке красовалась ст. 264 УК РФ, называли «аварийщиками». Люди для тюрьмы совершенно случайные, а потому особенно мне интересные.

Мне их было их жаль, но ещё более я жалел их жертв. А потому, не раз злорадно напоминал им, что так-то они жизни загубили, а потому им грех на что жаловаться. И сами живы, и на воле уже через несколько лет жить будут. А погибшие – нет.

Но несмотря на их справедливые мучения, я всё же невероятно им сочувствовал. Ещё вчера они планировали выходные или думали, как лучше потратить зарплату, а тут на тебе! Отвлёкся на телефонный звонок или решил, что пара бокалов пива не страшны… И вот уже утром среди бетонных стен с угрюмыми и зачастую неадекватными соседями.

Скорый суд, и хорошо если колония-поселение. Пахать придётся как лошади или платить, как корове, но всё не так уж и печально. Страдания наваливаются на тех, кто прямиком из-под домашнего ареста едет в колонию общего режима. Бедолаги и в «столыпинском» вагоне, и по прибытию в колонию ещё несколько месяцев пребывают в непроходящем шоке.

Представьте: ещё вчера котлеты или домашние пельмени, а уже сегодня непонятная субстанция из дешёвой сои и кислой капусты. Следователь, увещающий об условном сроке при добровольном признании вины. Заплаканная жена или мать на коротком свидании. Суетливые распоряжения и дешёвый адвокат. И пять или семь лет общего режима холодным голосом судьи. В качестве бонуса - несколько сотен тысяч ущерба в пользу родственников погибшего на долгие годы вперёд.

Жена будет всё реже присылать дешёвые посылки, потому что надо работать и кормить детей, а то и развестись, чтобы кормить себя. Жалеть весь срок будет только мать.
Пришибленные мужики ходят туда-сюда в секциях или на улице, постоянно курят и строчат письма на волю. Или, наоборот, лежат на шконках или сидят на скамейках, пришибленно уткнувшись в стену. Другие взахлёб читают всё подряд или учат английский, круглосуточно работают на «промке» или не вылазят из церкви. Страдают «аварийщики» по-разному, но страдают все. Больше, чем насильники.

Благодаря «аварийщикам» понимаешь, как хрупок наш спокойный и обыденный мирок. Если кому-то надоело жить по схеме работа-дом-работа-отпуск, то он может запросто спуститься в ад и навсегда изменить своё рутинное обитание. Хорошо, если окажется в «чёрной» колонии, там будет выбор: спиться в бараке или замаливать грехи в храме. Но в «красной» колонии «аварийщик» будет бит и унижаем наравне со всеми.

С первым «аварийщиком» я встретился лишь в лагере, так как в Лефортово, где я провёл первые два года, такие не обитают. Их там только по телевизору и видят – то один снёс остановку с пассажирами, там другой перевозил, но не довёз пассажиров. И вот такой случайный «пассажир» оказывается в исправительной колонии, пройдя уже арест, тюрьму и этап, то есть изрядно испуганный и потерянный.

После карантина он быстро попал в «семейку», что помогла ему пережить шок рассказами о лагере, после подарила ему тазик для стирки и показала магазин с сигаретами. Всего через месяц «аварийщик» сидел ночи напролёт с запрещённым телефоном под одеялом и рассказывал жене истории о любви, а любовнице о сексе. Деньги на продукты, связь и «общак» присылали ему обе.

Поначалу он жил неплохо. Но с увеличением аппетита у лагерной «семьи» и уменьшении доходов семьи вольной, мужик всё чаще нервничал и совершал ошибки. То в игру ввяжется, то ругаться начнёт. И то, и другое ему аукалось и загоняло в долги. Уже через год жена подала на развод и алименты, а любовница перестала высылать интимные фото. 

Вскоре «аварийщик» уже профессионально гнал «общаковый» самогон, постепенно спиваясь на левых заказах. Имени я его не запомнил, но первач у него был отменный.

Второго «аварийщика», тоже совершенно случайно попавшего в параллельный мир, я запомнил надолго, ибо сдружился с ним. Весь переломанный со спицами в костях и выглядевший гораздо старше своих лет, Женя «Токарь» славился своими занятными
историями, начиная с той аварии, что навсегда изменила его жизнь.

Пара бокалов пива на опохмелку с утра вынесли его иномарку лоб в лоб со старыми Жигулями. Друг вылетел через лобовое стекло и разбился на смерть, молодой жене снесло кусок черепа, и дедушка из встречного ВАЗа прожил недолго. Чудо всё же спасло жену, реакция – бабушку. Та за миг до столкновения приоткрыла дверь и её выбросило из Жигулей в кювет.

Об аварии я знал не только со слов Жени, но и из его приговора с обвинительным заключением. Я помогал писать ему кассационную жалобу в Верховный Суд, а потому читал даже показания свидетелей. Те утверждали, что дед вышел из Жигулей, достал из багажника тряпку с ведром и стал протирать отсутствующее в автомобиле лобовое стекло. После чего упал на асфальт и больше уже не поднимался. Медэкспертиза установила поломанный в нескольких местах позвоночник, но тем не менее дед цеплялся за жизнь ещё минуты две после смерти.

Катапультировавшаяся бабушка выжила, жена после трепанации черепа тоже. Это неимоверно радовало Женю, ибо жену он свою обожал, ревновал и в телефонной будке проводил часы чуть ли не каждый день. Деньги ему помогли, и суд, несмотря на двоих погибших, назначил колонию-поселение. Однако за нелегальную связь в поселении его уже через год перевели в лагерь общего режима, где я с ним и познакомился.

В лагере Женя освоился и, благодаря своим мозгам, сноровке и деньгам, стал заведующим банным хозяйством колонии. Так он зарабатывал на условно-досрочное и частые звонки жене. Попутно рассказывал мне о своих   злоключениях.

Основным посылом в его рассказах как раз и было то, что в тюрьму он совсем не собирался. Ещё за минуту до рокового обгона он планировал вечерний секс с женой и утренний подсчёт прибыли со своего полулегального бизнеса. Деньгами, говорил Женя мне, он решал практически все вопросы. От всевозможных уголовных дел, в основном экономических, до периодического выкупа лишённых автомобильных прав. А от судьбы деньги не спасли. В лагерном карантине Женя страдал от пыток и издевательств, как и все – две недели. Не так давно - всесильный коммерсант, а нынче просто зек.

Несколько злосчастных секунд, и он навсегда запомнил кусок черепной кости любимой жены, что на длинных волосах свисал с потолка автомобиля перед его лицом.  И теперь каждый раз, открыв утром глаза, он вспоминает и повторяет, как зыбок наш комфортный мир и как в любой момент он может исчезнуть практически навсегда.

С алкоголем, по его словам, он завязал навсегда. Но это не факт.